последняя болезнь, смерть и после
Для человека, осознавшего, что его жизнь на земле это только часть его
жизни и что за гробом он будет продолжать развитие, начатое здесь, все его
временное существование приобретает особый смысл.
Автор книги "Переход" -- Петр Петрович Калиновский оказался вместе со
своими родителями в Германии еще ребенком в 20-е годы. Он получил
медицинское образование. По специальности врач-хирург. После второй мировой
войны П. П. Калиновский живет и работает в Австралии. Он православный,
принадлежит к Русской Зарубежной Православной Церкви. Примечательно то, что
П. П. Калиновский соединяет в одном лице ученого и христианина.
Первое, что хочется сказать о книге доктора Калиновского, это то, что
она написана очень по - доброму, человеком глубокой веры и подлинного опыта
христианской духовной жизни. Ссылаясь на самых разных авторов, приводя
многочисленные выдержки и цитаты, автор доносит то, что объединяет все
использованные источники,-- мир и любовь, которые несет каждому человеку
вера в Иисуса Христа.
Книга посвящена самому главному для человека вопросу -- вопросу о
смерти. Несомненно, что от того, что думает человек о смерти, зависит образ
его жизни: моральные ценности, поступки, характер и многое, многое другое. В
нашем обществе самое распространенное отношение к смерти: "Все равно
когда-нибудь наступит, так нечего о ней думать!" Но ведь смерть -- конец
нашей земной жизни, ее итог. "Конец -- всему делу венец" -- гласит народная
пословица. Если же не думать об итоге, то и само содержание жизни становится
бездумным, ни на что не направленным.
Итак, речь идет о фактах продолжения существования личности,
человеческого "Я" после смерти нашего физического тела. К этим фактам
относятся, прежде всего, свидетельства людей, переживших клиническую смерть
и вернувшихся "обратно" либо спонтанно, либо, в большинстве случаев, после
реанимации.
В начале 60-х годов мне довелось хорошо знать одного человека,
пережившего подобное и засвидетельствовавшего о своем пребывании вне тела,
видевшего свое собственное тело со стороны и вернувшегося вновь в наш мир с
полным убеждением, что душа человека продолжает жить и после того, как
покидает тело. Пережитое превратило этого человека из равнодушного к религии
в глубоко верующего православного христианина.
Спустя много лет, в 1977 году, когда я уже, оставив биологию, служил в
Церкви, я прочитал о том, что некто Раймонд Муди написал книгу, в которой он
суммировал опыт 150 человек, переживших клиническую смерть и
свидетельствовавших о продолжении жизни после смерти тела. Книга так и
называлась "Жизнь после жизни". В ней рассказывалось об опыте, очень похожем
на тот, который пережил мой знакомый. В скором времени эту книгу мне удалось
достать, и я дал ее прочесть нашему известному генетику Николаю
Владимировичу Тимофееву-Ресовскому, с которым был хорошо знаком, чтобы
заручиться мнением этого крупнейшего биолога. Николай Владимирович книгу
целиком одобрил и горячо поддержал идею ее перевода на русский язык. Вскоре
я сделал перевод и стал давать его читать своим друзьям. (Книга быстро
расходилась в самиздате.)
Конечно, в конце 70-х годов было трудно ожидать, что эти удивительные
данные смогут достичь нашего массового читателя через государственные
издательства. То, что это наконец стало возможным, быть может, один из
важнейших плодов перестройки.
Если говорить о самом феномене жизни после жизни, то для нашего
читателя-материалиста, настроенного скептически, характерно предположить
самые разнообразные механизмы, объясняющие удивительные факты,
сопровождающие клиническую смерть. Не буду здесь излагать аргументацию в
пользу посмертного существования личности человека -- читатель найдет ее в
предлагаемой книге, -- скажу лишь, что ни одно из возражений не может быть
признано удовлетворительным, а убежденность самих людей, переживших этот
опыт, совершенно непоколебима.
Сомнения в реальности посмертного существования вполне естественны.
Человек устроен так, что он воспринимает наиболее полно лишь то, что
переживает сам, лишь то, с чем он сталкивается ежедневно, и в той
интерпретации, какая принимается теми, кто его окружает. Убежденность в
существовании только видимого мира, подавляющего нас своей очевидностью,
суетой и грохотом современной, особенно городской, жизни, с трудом может
быть подвержена даже малейшему сомнению просто потому, что для опыта мира
иного в нашей жизни не остается ни места, ни времени. Когда же мы
встречаемся с пока необъяснимыми явлениями, то мы готовы принять сколь
угодно поверхностное объяснение, чтобы только не отказаться от привычного
мировоззрения, так как инстинктивно чувствуем, что в этом случае придется
слишком многое пересмотреть в нашей жизни, слишком многое поменять.
Человек -- существо чрезвычайно консервативное. Любая новая научная
теория принимается не ранее, как лет через 10 -- 20 после ее появления.
Ничему не учат и многочисленные свидетельства о том, что даже научные истины
оказываются в полном противоречии с тем, что представляется очевидным
обычному ежедневному опыту. Так, людям всегда казалось, что Земля плоская, и
прошли века, прежде чем все согласились, что это не так. Представлялось
очевидным, что Солнце вращается вокруг неподвижной Земли; и лишь после
ожесточенной борьбы утвердилась точка зрения, известная теперь каждому
школьнику. До XIX века существование метеоритов всячески отрицалось и
осмеивалось. Шельмование теории относительности, кибернетики и генетики еще
живо в памяти старшего поколения наших современников.
Неприятие идеи о существовании нашей личности после смерти физического
тела в виде некоей части -- "души", -- отделяющейся от тела в момент его
смерти, особенно понятно в нашем советском обществе. Мы представляем собой,
в сущности, уникальное явление в мировой истории, так как нигде и никогда не
существовало еще государства, в котором миллионы людей на протяжении 70 лет
всеми мыслимыми способами убеждали в том, что ни Бога, никакого другого
мира, кроме видимого, не существует. Не будем сейчас оценивать результаты,
которые принесла эта атеистическая цивилизация, -- они очевидны всему миру,
да и сами мы начинаем задумываться над тем, почему мы, имея 50% мировых
черноземов, ввозим пшеницу из Америки.
Бездуховность нашего общества проявляется и в повышенной агрессивности
и в росте преступности, по которой мы уже обогнали США, где 400 убийств за
неделю вызвали газетную панику, а наши средние 416 за неделю принимаются
нами как неизбежное зло. Когда нет веры в Бога, когда жизнь ограничена
только видимым, тогда нет ничего, что удерживало бы человека от любых
действий ради достижения сиюминутного желания. Без личного бессмертия
исчезает и личная ответственность за прожитую жизнь. Приобщенность к
культуре и науке здесь мало что добавляет, поскольку цивилизованные нормы
взаимоотношений охватывают лишь узкую прослойку, которая не в силах
перенести их на остальное общество, так как не имеет для их обоснования
ничего более убедительного, кроме личной приверженности.
Личное бессмертие, декларируемое в виде славных дел, остающихся после
нашей смерти, -- утешение весьма слабое, так как такими "делами" могут
похвалиться лишь единицы, да и для них ясно, что уже в следующем поколении
об этом никто не вспомнит. Наша советская цивилизация, а именно так только и
возможно характеризовать наше общество, лишенное христианской и любой другой
религиозной культуры, ориентирована лишь на сильных, успешных, молодых.
Неудачи, болезни и смерть в нашей жизни -- это лишь какие-то неприятные
казусы, не предусмотренные движением к светлому будущему.
Отсюда и отношение к смерти как к чему-то такому, о чем лучше не
говорить. На этот неизбежный и важнейший момент нашей жизни простирается та
же ложь, которая до недавнего времени камуфлировала практически все стороны
бытия. Впрочем, у нас не принято говорить больному о подлинном характере его
болезни. Быть может, на первых этапах смертельного заболевания это как-то и
оправдано. Родные и близкие вместе с врачом обманывают умирающего. Вместо
приготовления к будущей жизни, человек оказывается в обстановке обмана и,
соответственно, в одиночестве.
Между тем, как показывает опыт работы врачей, последние дни и часы
жизни человека, знающего, что ему предстоит переход в другую жизнь,
наполнены важной духовной работой переоценки всей жизни, ее осмыслением,
отбрасыванием всего мелкого, ненужного, глубоким общением с близкими. Всего
этого мы лишаем миллионы наших соотечественников, оставляя их умирать в
полном одиночестве на больничных койках, как отработанный и ставший уже
никому не нужным человеческий материал. И все потому, что представление о
продолжении жизни после смерти не вписывается в концепцию нашего общества, и
мы не знаем, как вести себя с умирающими.
В этом отношении особенно важна 18-я глава книги доктора Калиновского,
в которой резюмируется опыт
исследователей, проводивших многие часы у постели умирающих. Здесь
содержатся простые, но очень важные советы, как следует вести себя в таких
ситуациях. Это особенно важно для нас, советских людей, утративших все
веками наработанные традиции и не создавших, естественно, никаких новых. Эти
советы могут быть восприняты и верующими, и неверующими. В таких случаях
важно знать о тех стадиях, которые проходит человек, когда он узнает или
догадывается, что болезнь его смертельна. Соответственно с этими стадиями
необходимо то или иное отношение со стороны близких. Об этом необходимо
знать всем нам, если мы не хотим более оставаться по отношению к умирающим
цивилизованными дикарями, куда более темными и невежественными, чем любая
русская крестьянка 100 лет назад.
Автор дает очень верные и хорошие советы о поведении во время похорон,
об отношении к тем, кто потерял своего близкого, о самых трагических
случаях, каковыми является смерть детей. Все, связанное с похоронами, с
выражением скорби, должно быть направлено на глубокое изживание, осознание
горя. Не уходить в себя, что бывает при стремлении изолировать самых близких
от умирающего, с намерением облегчить его страдания. Встреча со смертью
близкого не только для взрослых, но и для детей делает отношение к жизни
более глубоким и серьезным.
Знакомство с этой книгой необходимо каждому человеку. Подлинная наука
никогда не противоречила подлинной вере в Бога. То обстоятельство, что
современному человеку, стремящемуся все исследовать и идти дальше любых,
казавшихся раньше неприступными границ знаний, открывается возможность с
помощью достижений реаниматологии заглянуть за завесу смерти, пусть пока на
5 -- 10 минут, и убедиться, что за этой завесой нас ожидает новая жизнь,
является одним из величайших открытий второй половины XX века. Быть может, в
последующие годы мы будем знать о жизни после смерти еще больше. Во всяком
случае, ясно одно -- нам дается от Бога откровение, соответствующее нашему
сегодняшнему научному мышлению. Как к нему отнестись -- это вопрос
внутренней чуткости, зрелости и свободного выбора каждого из нас.
Не исключено, что мы стоим на пороге новой цивилизации, когда это
откровение будет принято миллионами людей, в том числе и в нашей стране, на
собственном горьком опыте познавшими те мрачные тупики, в которые уводит
людей самодовольное поверхностное восприятие бытия, состоящего из одной лишь
бездушной материи.
Человечеству дан великий исторический шанс -- обратиться на Путь, еще
раз открываемый для него Всевышним. От того, как будет воспринято это
удивительное открытие, зависит, какой будет будущая история нашей
цивилизации: пойдет ли она по пути дальнейшего расточительства природных
ресурсов, тратя время и силы на поиски наслаждений, развлечений и
убийственной вражды, или осознает, что земная жизнь каждого из нас есть
краткий, но определяющий этап в той вечности, для которой все мы пришли в
эту жизнь.
Желаю всем читателям открытости ума и сердца при чтении этой
замечательной книги.
Москва, август 1990 г.
Священник Александр Борисов, кандидат биологических наук
Вся жизнь человека, личная и общественная, стоит на вере в бессмертие
души. Это наивысшая идея, без которой ни человек, ни народ не могут
существовать.
Ф. М. Достоевский
При мысли о смерти я совершенно спокоен, потому что твердо убежден, что
наш дух есть существо, природа которого остается неразрушимой и который
будет действовать непрерывно и вечно.
Иоганн Вольфганг Гете
Меня иногда спрашивают, верю ли я сам в то, что пишу о жизни после
смерти. Я отвечаю, что верю, а теперь даже больше -- знаю.
Такие вопросы меня огорчают. Огорчаюсь я не за себя, а за того, кто
спрашивает. Верить или не верить во что угодно можно и нужно, не подчиняясь
авторитету, не принимая чье-нибудь мнение, а самостоятельно, своим
разумением, и ничем больше. А для того чтобы не ошибиться, нужно знать факты
и уже после этого приходить к какому-то заключению. Это важно всегда, но
особенно там, где речь идет о чем-то новом, непривычном и еще не освоенном.
Поэтому, работая над книгой, я старался нигде не высказывать свое
мнение, не подтверждать и не отрицать, а просто приводить факты или то, что
выгладит как несомненно существующее. Исключение из этого правила допущено
только в шестой главе, где критикуются материалистические теории о сущности
жизни и смерти. Однако и здесь не столько критика, как описание тех новых
данных и трудов мировых ученых, о которых писатели-материалисты не пишут.
Они не критикуют, а просто замалчивают те факты, которые известны и
достоверны, но противоречат материалистическим догмам. Материалисты владели
умами нескольких поколений, и чтобы рассеять туман, нужно было привести ряд
цитат из Священного Писания и трудов философов-богословов и ведущих ученых.
На тему о том, что делает с человеком смерть, продолжается ли после
смерти тела какое-то существование, и если да, то, какое, написано много
книг и статей. Среди серьезных мыслей есть и фантазирование и совершенно
нелепые вымыслы. Иногда чувствуется желание приукрасить факты, чтобы сильнее
заинтересовать читателя и поразить его воображение.
Такой подход правильного понимания не дает. Поэтому я старался дать
только то, что серьезно и верно, оставляя в стороне все, что не доказано,
как бы сенсационно оно ни было. Наука приподняла завесу только над самыми
первыми часами, может быть, днями посмертной судьбы человека; о том, что
будет позже, точных, объективно проверенных данных еще нет.
В одной из рецензий на мою книгу меня упрекнули в том, что я так
ограничил свою тему, однако автор рецензии хорошо понял мой подход к
проблеме. Вот его слова: "Возможно, в книге не достает свидетельства о
воскресении. Это значило бы говорить о... восстановлении целостного
человека. Однако автор сознательно очерчивает описание тем горизонтом, какой
предстает душе в состоянии клинической смерти". Мне хотелось сопоставить
опыт реанимационной медицины с трудами христианских богословов и ведущих
современных ученых и постараться ближе понять истинное значение нового
знания, вошедшего в мир.
Первым изданием "Переход" вышел за рубежом. Книга была принята с
интересом и вызвала много откликов как в духовной, так и в светской прессе.
Было много частных писем и вопросов к автору.
К сожалению, до России дошло только немного книг первого издания. Это
жаль, так как книга писалась, главным образом, для русских людей в Советском
Союзе. Поэтому меня очень радует, что издательство "Новости" делает книгу
доступной широкому кругу русских читателей.
Второе издание выходит с очень немногими, незначительными изменениями
текста. В первом издании я выразил благодарность тем ученым-медикам, которые
разрешили мне описать их клинические случаи временной смерти. Сейчас и у
меня собралось достаточно подобных случаев. Я почти не упоминаю о них в этом
издании потому, что в моих наблюдениях восприятия в основном сходны с
прежними, и нет смысла увеличивать число однозначных описаний.
За деятельное и живое участие я искренне благодарю главного редактора
издательства "Новости" Александра Григорьевича Эйдинова, отца Александра
Ильича Борисова, Игоря Валентиновича Захарова и всех сотрудников
издательства, обеспечивших издание и распространение этой книги.
Россия сейчас вступает в светлый период своей истории. Растет интерес к
духовной стороне жизни, и я надеюсь, что книга сможет в чем-то помочь ее
читателям.
В заключение маленький совет моим будущим читателям: не читайте много
зараз. Одну главу, ну две. Может быть, лучше всего читать вечером, перед
сном, чтобы сразу же не заслонить прочитанное привычными мыслями дня.
Петр Калиновский
Смерть совсем не такая, какой мы ее чаще всего себе представляем. Всем
нам при умирании придется увидеть и пережить много такого, чего мы не ждем и
о чем не думаем. Зная немного больше, мы будем иметь меньше страха и меньше
страданий.
Труды современных нам врачей-реаниматоров позволили взглянуть за
пределы земной жизни и узнать немного больше, чем мы знали до сих пор.
Первые главы книги будут об этом.
Христианство учит, что душа бессмертна и что после смерти тела она
переходит в другие условия реальности и продолжает сознательное
существование. В это можно было верить или не верить. Счастливы те, кто
могли верить просто и глубоко, не входя ни в какие размышления. Их жизнь
была светлее и лучше. Но такая вера бывает не у всех. Современный человек,
даже близкий к вере в Бога, привык размышлять, доискиваться, искать
подтверждений. В этом нет ничего плохого. Один из путей к вере ведет через
поиски, через знание. Неверие никогда не бывает результатом знания. Тот, кто
утверждает, что знание разрушает веру, -- обманывает.
Я глубоко благодарен докторам Сабому, Муди, Кюблер-Росс и другим, чьи
труды помогли мне укрепить начатки моей веры и немного лучше понять, что в
жизни действительно важно.
Умирание может быть очень трудным, но может быть столь же легким, как
переход из яви в сон. Смерть следует ожидать и нужно встретить ее так, чтобы
умирание было достойным и не очень трудным. Этому посвящены главы о
предсмертной болезни и умирании.
О загробном мире и о жизни в нем в книге будет сказано не много. В наше
время наука приподняла завесу и над этой тайной, но мы коснемся только того,
что кажется действительно достоверным. Глава 9 -- это попытка рассмотреть
последние научные данные в свете христианского учения о потустороннем мире.
Глава 14 -- о последней болезни и о том, что может помочь больному в
последние месяцы его жизни.
В главах 18 и 19 -- несколько советов родственникам больного о том, чем
и как можно облегчить страдания ему и себе. Большинство из этих советов --
старые и верные, но теперь забытые. Есть и несколько новых, действенность
которых проверена учеными, изучающими смерть.
Я хочу выразить личную благодарность доктору М. Сабому за его моральную
поддержку и разрешение пользоваться богатыми материалами его книги.
Благодарю и всех, кто помогал мне написать, обработать и издать эту книгу.
На нашей родине, после долгой ночи, начался процесс духовного
возрождения. Я знаю, что в моей книге есть много недостатков, но решился
издать ее в надежде, что книга на русском языке на эту тему может теперь
оказаться полезной.
"Feci quod potii, feciunt meliore potentes". ("Я сделал, что мог, кто
может сделать лучше -- пусть сделает".)
На наших глазах, за время одного - двух поколений, жизнь на земле
принимает новый облик. Наши материальные успехи превосходят любое
воображение, но одновременно идет угасание духовной жизни. Материальное
обогащение при обнищании духа. Рост знания при потере мудрости.Основная
причина нового образа жизни -- в потере веры во все духовное. Кризис
европейской христианской культуры. Есть ли надежда?
Эта книга о современном понимании смерти.
Давно известно, что для того, чтобы крупное научное открытие стало
достоянием широких людских масс, должно смениться минимум два или три
поколения. Это, конечно, не относится к какому-либо маленькому техническому
усовершенствованию. Но если сегодня один из светлых умов человечества увидел
и понял что-нибудь новое, важное для пересмотра всего нашего миропонимания и
нашего образа жизни, то только наши внуки или правнуки смогут освоить смысл
и значение этого нового.
Человеческое мышление много консервативнее и ленивее, чем принято
думать. Есть, конечно, люди живого ума, думающие своей головой, которые
смогут сразу, с первого знакомства, усвоить новое знание или новую идею или
хотя бы заинтересоваться ими. Но очень многие слепо, не думая, принимают
все, чем дышит в настоящее время их эпоха -- ее научные и социальные теории,
ее мораль, этику и верования. Их миропонимание создается школами,
университетами, газетами и журналами, популярными лекциями, радио и
телевидением. Чувствуя себя на уровне эпохи, они уже все знают, в новом не
нуждаются и примут новое и необычное медленно и с трудом, когда не видеть
его будет уже невозможно.
Мы живем в очень интересное и трудное время. Может быть, еще никогда не
было такого преобладания материального над духовным. Мир не стоит на месте.
Еще философы Древней Греции знали, что "все течет, все изменяется", но
никогда в прошлом эти изменения не были такими глубокими и такими быстрыми.
На наших глазах, за время одного - двух поколений, жизнь на земле
принимает новый облик. В мир входит что-то новое, меняется не только образ
жизни людей, меняются и сами люди. Мы видим феноменальный и быстрый рост
материальных знаний и материальных возможностей, освоение и, можно сказать,
покорение материального мира человеком. Но наряду с этим теряются духовные
ценности, развилось и усиливается пренебрежение к миру духовному и уход от
него. Материальное обогащение при обнищании духа. Рост знания при потере
мудрости.
В кратчайшее время мы освоили силы пара, электричества, скрытой энергии
атома. Мы господствуем не только над животным и растительным миром, но
теперь и над миром микроорганизмов. Наша медицина буквально творит чудеса.
Мы начали освоение космоса. Наши материальные успехи превосходят любое
воображение.
Одновременно с этим идет угасание духовной жизни, растет безразличие, а
иногда даже враждебность ко всему духовному. Теряется, иногда совсем
потеряна вера не только в Бога и бессмертие души, но и во все, что выше
материи. Нормы поведения, данные всеми великими религиями, уходят в прошлое.
Рекомендуются и принимаются новые нормы, более легкие и приятные, чем те,
которыми люди жили несколько тысячелетий. У людей все больше прав и все
меньше обязанностей.
Повсюду в мире умирает свобода -- политическая, экономическая и личная.
Свобода нужна человеку для осуществления его высших духовных творческих
запросов. Для пользования материальными благами творческая свобода не нужна.
Есть много людей, которые свободу не ценят и в ней не нуждаются.
В странах, ставших тоталитарными, та или иная форма рабства вводилась
открыто, причем нередко при одобрении, даже ликовании большинства населения.
В странах, еще не совсем утративших свободу, почти все новые принятые законы
увеличивают зависимость жителей страны от ее правителей.
Без свободы жить легче. Все больше людей охотно отдают свою свободу в
обмен на удобную и спокойную жизнь. Не нужно принимать какие-либо решения.
Меньше ответственности, можно даже воспитание собственных детей передать в
руки государства.
Ни за что не отвечая, жить легко, но при этом теряется самое главное --
жизнь без ответственности всегда бездуховна.
Явно снижается моральный уровень многих наших вождей и правителей. В
ряде стран правят люди, главная цель которых -- сохранение и расширение
своей власти, а не благосостояние подвластного им населения. Во всей истории
человечества, вплоть до двадцатого века, не бывало, чтобы ради укрепления
собственной власти диктатор уничтожал террором или искусственно вызванным
голодом миллионы жителей своей собственной страны. Правители же
демократических стран, зная и понимая, что происходит, заботятся главным
образом о выгодных сделках с любыми режимами. Этот порядок вещей вошел в
привычку и никого больше не удивляет.
Войны стали более кровавыми и безжалостными, чем раньше. Теперь бомбят
далекие от фронта города, уничтожая все население, включая женщин и детей.
Военная доктрина, гласящая, что нужно сломить мораль противника, уничтожая
его мирное население, родилась в XX веке.
Меняется облик самого человека, меняются отношения между людьми и сами
люди. Теряются глубинные связи и понимание между мужчинами и женщинами,
между родителями и детьми.
Основой достойной человеческой жизни всегда была семья. В наше время
семья быстро разрушается. Частая смена так называемых "партнеров".
Противозачаточные средства с 14-летнего возраста. Аборты воспринимаются
Для человека, осознавшего, что его жизнь на земле это только часть его
жизни и что за гробом он будет продолжать развитие, начатое здесь, все его
временное существование приобретает особый смысл.
Автор книги "Переход" -- Петр Петрович Калиновский оказался вместе со
своими родителями в Германии еще ребенком в 20-е годы. Он получил
медицинское образование. По специальности врач-хирург. После второй мировой
войны П. П. Калиновский живет и работает в Австралии. Он православный,
принадлежит к Русской Зарубежной Православной Церкви. Примечательно то, что
П. П. Калиновский соединяет в одном лице ученого и христианина.
Первое, что хочется сказать о книге доктора Калиновского, это то, что
она написана очень по - доброму, человеком глубокой веры и подлинного опыта
христианской духовной жизни. Ссылаясь на самых разных авторов, приводя
многочисленные выдержки и цитаты, автор доносит то, что объединяет все
использованные источники,-- мир и любовь, которые несет каждому человеку
вера в Иисуса Христа.
Книга посвящена самому главному для человека вопросу -- вопросу о
смерти. Несомненно, что от того, что думает человек о смерти, зависит образ
его жизни: моральные ценности, поступки, характер и многое, многое другое. В
нашем обществе самое распространенное отношение к смерти: "Все равно
когда-нибудь наступит, так нечего о ней думать!" Но ведь смерть -- конец
нашей земной жизни, ее итог. "Конец -- всему делу венец" -- гласит народная
пословица. Если же не думать об итоге, то и само содержание жизни становится
бездумным, ни на что не направленным.
Итак, речь идет о фактах продолжения существования личности,
человеческого "Я" после смерти нашего физического тела. К этим фактам
относятся, прежде всего, свидетельства людей, переживших клиническую смерть
и вернувшихся "обратно" либо спонтанно, либо, в большинстве случаев, после
реанимации.
В начале 60-х годов мне довелось хорошо знать одного человека,
пережившего подобное и засвидетельствовавшего о своем пребывании вне тела,
видевшего свое собственное тело со стороны и вернувшегося вновь в наш мир с
полным убеждением, что душа человека продолжает жить и после того, как
покидает тело. Пережитое превратило этого человека из равнодушного к религии
в глубоко верующего православного христианина.
Спустя много лет, в 1977 году, когда я уже, оставив биологию, служил в
Церкви, я прочитал о том, что некто Раймонд Муди написал книгу, в которой он
суммировал опыт 150 человек, переживших клиническую смерть и
свидетельствовавших о продолжении жизни после смерти тела. Книга так и
называлась "Жизнь после жизни". В ней рассказывалось об опыте, очень похожем
на тот, который пережил мой знакомый. В скором времени эту книгу мне удалось
достать, и я дал ее прочесть нашему известному генетику Николаю
Владимировичу Тимофееву-Ресовскому, с которым был хорошо знаком, чтобы
заручиться мнением этого крупнейшего биолога. Николай Владимирович книгу
целиком одобрил и горячо поддержал идею ее перевода на русский язык. Вскоре
я сделал перевод и стал давать его читать своим друзьям. (Книга быстро
расходилась в самиздате.)
Конечно, в конце 70-х годов было трудно ожидать, что эти удивительные
данные смогут достичь нашего массового читателя через государственные
издательства. То, что это наконец стало возможным, быть может, один из
важнейших плодов перестройки.
Если говорить о самом феномене жизни после жизни, то для нашего
читателя-материалиста, настроенного скептически, характерно предположить
самые разнообразные механизмы, объясняющие удивительные факты,
сопровождающие клиническую смерть. Не буду здесь излагать аргументацию в
пользу посмертного существования личности человека -- читатель найдет ее в
предлагаемой книге, -- скажу лишь, что ни одно из возражений не может быть
признано удовлетворительным, а убежденность самих людей, переживших этот
опыт, совершенно непоколебима.
Сомнения в реальности посмертного существования вполне естественны.
Человек устроен так, что он воспринимает наиболее полно лишь то, что
переживает сам, лишь то, с чем он сталкивается ежедневно, и в той
интерпретации, какая принимается теми, кто его окружает. Убежденность в
существовании только видимого мира, подавляющего нас своей очевидностью,
суетой и грохотом современной, особенно городской, жизни, с трудом может
быть подвержена даже малейшему сомнению просто потому, что для опыта мира
иного в нашей жизни не остается ни места, ни времени. Когда же мы
встречаемся с пока необъяснимыми явлениями, то мы готовы принять сколь
угодно поверхностное объяснение, чтобы только не отказаться от привычного
мировоззрения, так как инстинктивно чувствуем, что в этом случае придется
слишком многое пересмотреть в нашей жизни, слишком многое поменять.
Человек -- существо чрезвычайно консервативное. Любая новая научная
теория принимается не ранее, как лет через 10 -- 20 после ее появления.
Ничему не учат и многочисленные свидетельства о том, что даже научные истины
оказываются в полном противоречии с тем, что представляется очевидным
обычному ежедневному опыту. Так, людям всегда казалось, что Земля плоская, и
прошли века, прежде чем все согласились, что это не так. Представлялось
очевидным, что Солнце вращается вокруг неподвижной Земли; и лишь после
ожесточенной борьбы утвердилась точка зрения, известная теперь каждому
школьнику. До XIX века существование метеоритов всячески отрицалось и
осмеивалось. Шельмование теории относительности, кибернетики и генетики еще
живо в памяти старшего поколения наших современников.
Неприятие идеи о существовании нашей личности после смерти физического
тела в виде некоей части -- "души", -- отделяющейся от тела в момент его
смерти, особенно понятно в нашем советском обществе. Мы представляем собой,
в сущности, уникальное явление в мировой истории, так как нигде и никогда не
существовало еще государства, в котором миллионы людей на протяжении 70 лет
всеми мыслимыми способами убеждали в том, что ни Бога, никакого другого
мира, кроме видимого, не существует. Не будем сейчас оценивать результаты,
которые принесла эта атеистическая цивилизация, -- они очевидны всему миру,
да и сами мы начинаем задумываться над тем, почему мы, имея 50% мировых
черноземов, ввозим пшеницу из Америки.
Бездуховность нашего общества проявляется и в повышенной агрессивности
и в росте преступности, по которой мы уже обогнали США, где 400 убийств за
неделю вызвали газетную панику, а наши средние 416 за неделю принимаются
нами как неизбежное зло. Когда нет веры в Бога, когда жизнь ограничена
только видимым, тогда нет ничего, что удерживало бы человека от любых
действий ради достижения сиюминутного желания. Без личного бессмертия
исчезает и личная ответственность за прожитую жизнь. Приобщенность к
культуре и науке здесь мало что добавляет, поскольку цивилизованные нормы
взаимоотношений охватывают лишь узкую прослойку, которая не в силах
перенести их на остальное общество, так как не имеет для их обоснования
ничего более убедительного, кроме личной приверженности.
Личное бессмертие, декларируемое в виде славных дел, остающихся после
нашей смерти, -- утешение весьма слабое, так как такими "делами" могут
похвалиться лишь единицы, да и для них ясно, что уже в следующем поколении
об этом никто не вспомнит. Наша советская цивилизация, а именно так только и
возможно характеризовать наше общество, лишенное христианской и любой другой
религиозной культуры, ориентирована лишь на сильных, успешных, молодых.
Неудачи, болезни и смерть в нашей жизни -- это лишь какие-то неприятные
казусы, не предусмотренные движением к светлому будущему.
Отсюда и отношение к смерти как к чему-то такому, о чем лучше не
говорить. На этот неизбежный и важнейший момент нашей жизни простирается та
же ложь, которая до недавнего времени камуфлировала практически все стороны
бытия. Впрочем, у нас не принято говорить больному о подлинном характере его
болезни. Быть может, на первых этапах смертельного заболевания это как-то и
оправдано. Родные и близкие вместе с врачом обманывают умирающего. Вместо
приготовления к будущей жизни, человек оказывается в обстановке обмана и,
соответственно, в одиночестве.
Между тем, как показывает опыт работы врачей, последние дни и часы
жизни человека, знающего, что ему предстоит переход в другую жизнь,
наполнены важной духовной работой переоценки всей жизни, ее осмыслением,
отбрасыванием всего мелкого, ненужного, глубоким общением с близкими. Всего
этого мы лишаем миллионы наших соотечественников, оставляя их умирать в
полном одиночестве на больничных койках, как отработанный и ставший уже
никому не нужным человеческий материал. И все потому, что представление о
продолжении жизни после смерти не вписывается в концепцию нашего общества, и
мы не знаем, как вести себя с умирающими.
В этом отношении особенно важна 18-я глава книги доктора Калиновского,
в которой резюмируется опыт
исследователей, проводивших многие часы у постели умирающих. Здесь
содержатся простые, но очень важные советы, как следует вести себя в таких
ситуациях. Это особенно важно для нас, советских людей, утративших все
веками наработанные традиции и не создавших, естественно, никаких новых. Эти
советы могут быть восприняты и верующими, и неверующими. В таких случаях
важно знать о тех стадиях, которые проходит человек, когда он узнает или
догадывается, что болезнь его смертельна. Соответственно с этими стадиями
необходимо то или иное отношение со стороны близких. Об этом необходимо
знать всем нам, если мы не хотим более оставаться по отношению к умирающим
цивилизованными дикарями, куда более темными и невежественными, чем любая
русская крестьянка 100 лет назад.
Автор дает очень верные и хорошие советы о поведении во время похорон,
об отношении к тем, кто потерял своего близкого, о самых трагических
случаях, каковыми является смерть детей. Все, связанное с похоронами, с
выражением скорби, должно быть направлено на глубокое изживание, осознание
горя. Не уходить в себя, что бывает при стремлении изолировать самых близких
от умирающего, с намерением облегчить его страдания. Встреча со смертью
близкого не только для взрослых, но и для детей делает отношение к жизни
более глубоким и серьезным.
Знакомство с этой книгой необходимо каждому человеку. Подлинная наука
никогда не противоречила подлинной вере в Бога. То обстоятельство, что
современному человеку, стремящемуся все исследовать и идти дальше любых,
казавшихся раньше неприступными границ знаний, открывается возможность с
помощью достижений реаниматологии заглянуть за завесу смерти, пусть пока на
5 -- 10 минут, и убедиться, что за этой завесой нас ожидает новая жизнь,
является одним из величайших открытий второй половины XX века. Быть может, в
последующие годы мы будем знать о жизни после смерти еще больше. Во всяком
случае, ясно одно -- нам дается от Бога откровение, соответствующее нашему
сегодняшнему научному мышлению. Как к нему отнестись -- это вопрос
внутренней чуткости, зрелости и свободного выбора каждого из нас.
Не исключено, что мы стоим на пороге новой цивилизации, когда это
откровение будет принято миллионами людей, в том числе и в нашей стране, на
собственном горьком опыте познавшими те мрачные тупики, в которые уводит
людей самодовольное поверхностное восприятие бытия, состоящего из одной лишь
бездушной материи.
Человечеству дан великий исторический шанс -- обратиться на Путь, еще
раз открываемый для него Всевышним. От того, как будет воспринято это
удивительное открытие, зависит, какой будет будущая история нашей
цивилизации: пойдет ли она по пути дальнейшего расточительства природных
ресурсов, тратя время и силы на поиски наслаждений, развлечений и
убийственной вражды, или осознает, что земная жизнь каждого из нас есть
краткий, но определяющий этап в той вечности, для которой все мы пришли в
эту жизнь.
Желаю всем читателям открытости ума и сердца при чтении этой
замечательной книги.
Москва, август 1990 г.
Священник Александр Борисов, кандидат биологических наук
Вся жизнь человека, личная и общественная, стоит на вере в бессмертие
души. Это наивысшая идея, без которой ни человек, ни народ не могут
существовать.
Ф. М. Достоевский
При мысли о смерти я совершенно спокоен, потому что твердо убежден, что
наш дух есть существо, природа которого остается неразрушимой и который
будет действовать непрерывно и вечно.
Иоганн Вольфганг Гете
Меня иногда спрашивают, верю ли я сам в то, что пишу о жизни после
смерти. Я отвечаю, что верю, а теперь даже больше -- знаю.
Такие вопросы меня огорчают. Огорчаюсь я не за себя, а за того, кто
спрашивает. Верить или не верить во что угодно можно и нужно, не подчиняясь
авторитету, не принимая чье-нибудь мнение, а самостоятельно, своим
разумением, и ничем больше. А для того чтобы не ошибиться, нужно знать факты
и уже после этого приходить к какому-то заключению. Это важно всегда, но
особенно там, где речь идет о чем-то новом, непривычном и еще не освоенном.
Поэтому, работая над книгой, я старался нигде не высказывать свое
мнение, не подтверждать и не отрицать, а просто приводить факты или то, что
выгладит как несомненно существующее. Исключение из этого правила допущено
только в шестой главе, где критикуются материалистические теории о сущности
жизни и смерти. Однако и здесь не столько критика, как описание тех новых
данных и трудов мировых ученых, о которых писатели-материалисты не пишут.
Они не критикуют, а просто замалчивают те факты, которые известны и
достоверны, но противоречат материалистическим догмам. Материалисты владели
умами нескольких поколений, и чтобы рассеять туман, нужно было привести ряд
цитат из Священного Писания и трудов философов-богословов и ведущих ученых.
На тему о том, что делает с человеком смерть, продолжается ли после
смерти тела какое-то существование, и если да, то, какое, написано много
книг и статей. Среди серьезных мыслей есть и фантазирование и совершенно
нелепые вымыслы. Иногда чувствуется желание приукрасить факты, чтобы сильнее
заинтересовать читателя и поразить его воображение.
Такой подход правильного понимания не дает. Поэтому я старался дать
только то, что серьезно и верно, оставляя в стороне все, что не доказано,
как бы сенсационно оно ни было. Наука приподняла завесу только над самыми
первыми часами, может быть, днями посмертной судьбы человека; о том, что
будет позже, точных, объективно проверенных данных еще нет.
В одной из рецензий на мою книгу меня упрекнули в том, что я так
ограничил свою тему, однако автор рецензии хорошо понял мой подход к
проблеме. Вот его слова: "Возможно, в книге не достает свидетельства о
воскресении. Это значило бы говорить о... восстановлении целостного
человека. Однако автор сознательно очерчивает описание тем горизонтом, какой
предстает душе в состоянии клинической смерти". Мне хотелось сопоставить
опыт реанимационной медицины с трудами христианских богословов и ведущих
современных ученых и постараться ближе понять истинное значение нового
знания, вошедшего в мир.
Первым изданием "Переход" вышел за рубежом. Книга была принята с
интересом и вызвала много откликов как в духовной, так и в светской прессе.
Было много частных писем и вопросов к автору.
К сожалению, до России дошло только немного книг первого издания. Это
жаль, так как книга писалась, главным образом, для русских людей в Советском
Союзе. Поэтому меня очень радует, что издательство "Новости" делает книгу
доступной широкому кругу русских читателей.
Второе издание выходит с очень немногими, незначительными изменениями
текста. В первом издании я выразил благодарность тем ученым-медикам, которые
разрешили мне описать их клинические случаи временной смерти. Сейчас и у
меня собралось достаточно подобных случаев. Я почти не упоминаю о них в этом
издании потому, что в моих наблюдениях восприятия в основном сходны с
прежними, и нет смысла увеличивать число однозначных описаний.
За деятельное и живое участие я искренне благодарю главного редактора
издательства "Новости" Александра Григорьевича Эйдинова, отца Александра
Ильича Борисова, Игоря Валентиновича Захарова и всех сотрудников
издательства, обеспечивших издание и распространение этой книги.
Россия сейчас вступает в светлый период своей истории. Растет интерес к
духовной стороне жизни, и я надеюсь, что книга сможет в чем-то помочь ее
читателям.
В заключение маленький совет моим будущим читателям: не читайте много
зараз. Одну главу, ну две. Может быть, лучше всего читать вечером, перед
сном, чтобы сразу же не заслонить прочитанное привычными мыслями дня.
Петр Калиновский
Смерть совсем не такая, какой мы ее чаще всего себе представляем. Всем
нам при умирании придется увидеть и пережить много такого, чего мы не ждем и
о чем не думаем. Зная немного больше, мы будем иметь меньше страха и меньше
страданий.
Труды современных нам врачей-реаниматоров позволили взглянуть за
пределы земной жизни и узнать немного больше, чем мы знали до сих пор.
Первые главы книги будут об этом.
Христианство учит, что душа бессмертна и что после смерти тела она
переходит в другие условия реальности и продолжает сознательное
существование. В это можно было верить или не верить. Счастливы те, кто
могли верить просто и глубоко, не входя ни в какие размышления. Их жизнь
была светлее и лучше. Но такая вера бывает не у всех. Современный человек,
даже близкий к вере в Бога, привык размышлять, доискиваться, искать
подтверждений. В этом нет ничего плохого. Один из путей к вере ведет через
поиски, через знание. Неверие никогда не бывает результатом знания. Тот, кто
утверждает, что знание разрушает веру, -- обманывает.
Я глубоко благодарен докторам Сабому, Муди, Кюблер-Росс и другим, чьи
труды помогли мне укрепить начатки моей веры и немного лучше понять, что в
жизни действительно важно.
Умирание может быть очень трудным, но может быть столь же легким, как
переход из яви в сон. Смерть следует ожидать и нужно встретить ее так, чтобы
умирание было достойным и не очень трудным. Этому посвящены главы о
предсмертной болезни и умирании.
О загробном мире и о жизни в нем в книге будет сказано не много. В наше
время наука приподняла завесу и над этой тайной, но мы коснемся только того,
что кажется действительно достоверным. Глава 9 -- это попытка рассмотреть
последние научные данные в свете христианского учения о потустороннем мире.
Глава 14 -- о последней болезни и о том, что может помочь больному в
последние месяцы его жизни.
В главах 18 и 19 -- несколько советов родственникам больного о том, чем
и как можно облегчить страдания ему и себе. Большинство из этих советов --
старые и верные, но теперь забытые. Есть и несколько новых, действенность
которых проверена учеными, изучающими смерть.
Я хочу выразить личную благодарность доктору М. Сабому за его моральную
поддержку и разрешение пользоваться богатыми материалами его книги.
Благодарю и всех, кто помогал мне написать, обработать и издать эту книгу.
На нашей родине, после долгой ночи, начался процесс духовного
возрождения. Я знаю, что в моей книге есть много недостатков, но решился
издать ее в надежде, что книга на русском языке на эту тему может теперь
оказаться полезной.
"Feci quod potii, feciunt meliore potentes". ("Я сделал, что мог, кто
может сделать лучше -- пусть сделает".)
На наших глазах, за время одного - двух поколений, жизнь на земле
принимает новый облик. Наши материальные успехи превосходят любое
воображение, но одновременно идет угасание духовной жизни. Материальное
обогащение при обнищании духа. Рост знания при потере мудрости.Основная
причина нового образа жизни -- в потере веры во все духовное. Кризис
европейской христианской культуры. Есть ли надежда?
Эта книга о современном понимании смерти.
Давно известно, что для того, чтобы крупное научное открытие стало
достоянием широких людских масс, должно смениться минимум два или три
поколения. Это, конечно, не относится к какому-либо маленькому техническому
усовершенствованию. Но если сегодня один из светлых умов человечества увидел
и понял что-нибудь новое, важное для пересмотра всего нашего миропонимания и
нашего образа жизни, то только наши внуки или правнуки смогут освоить смысл
и значение этого нового.
Человеческое мышление много консервативнее и ленивее, чем принято
думать. Есть, конечно, люди живого ума, думающие своей головой, которые
смогут сразу, с первого знакомства, усвоить новое знание или новую идею или
хотя бы заинтересоваться ими. Но очень многие слепо, не думая, принимают
все, чем дышит в настоящее время их эпоха -- ее научные и социальные теории,
ее мораль, этику и верования. Их миропонимание создается школами,
университетами, газетами и журналами, популярными лекциями, радио и
телевидением. Чувствуя себя на уровне эпохи, они уже все знают, в новом не
нуждаются и примут новое и необычное медленно и с трудом, когда не видеть
его будет уже невозможно.
Мы живем в очень интересное и трудное время. Может быть, еще никогда не
было такого преобладания материального над духовным. Мир не стоит на месте.
Еще философы Древней Греции знали, что "все течет, все изменяется", но
никогда в прошлом эти изменения не были такими глубокими и такими быстрыми.
На наших глазах, за время одного - двух поколений, жизнь на земле
принимает новый облик. В мир входит что-то новое, меняется не только образ
жизни людей, меняются и сами люди. Мы видим феноменальный и быстрый рост
материальных знаний и материальных возможностей, освоение и, можно сказать,
покорение материального мира человеком. Но наряду с этим теряются духовные
ценности, развилось и усиливается пренебрежение к миру духовному и уход от
него. Материальное обогащение при обнищании духа. Рост знания при потере
мудрости.
В кратчайшее время мы освоили силы пара, электричества, скрытой энергии
атома. Мы господствуем не только над животным и растительным миром, но
теперь и над миром микроорганизмов. Наша медицина буквально творит чудеса.
Мы начали освоение космоса. Наши материальные успехи превосходят любое
воображение.
Одновременно с этим идет угасание духовной жизни, растет безразличие, а
иногда даже враждебность ко всему духовному. Теряется, иногда совсем
потеряна вера не только в Бога и бессмертие души, но и во все, что выше
материи. Нормы поведения, данные всеми великими религиями, уходят в прошлое.
Рекомендуются и принимаются новые нормы, более легкие и приятные, чем те,
которыми люди жили несколько тысячелетий. У людей все больше прав и все
меньше обязанностей.
Повсюду в мире умирает свобода -- политическая, экономическая и личная.
Свобода нужна человеку для осуществления его высших духовных творческих
запросов. Для пользования материальными благами творческая свобода не нужна.
Есть много людей, которые свободу не ценят и в ней не нуждаются.
В странах, ставших тоталитарными, та или иная форма рабства вводилась
открыто, причем нередко при одобрении, даже ликовании большинства населения.
В странах, еще не совсем утративших свободу, почти все новые принятые законы
увеличивают зависимость жителей страны от ее правителей.
Без свободы жить легче. Все больше людей охотно отдают свою свободу в
обмен на удобную и спокойную жизнь. Не нужно принимать какие-либо решения.
Меньше ответственности, можно даже воспитание собственных детей передать в
руки государства.
Ни за что не отвечая, жить легко, но при этом теряется самое главное --
жизнь без ответственности всегда бездуховна.
Явно снижается моральный уровень многих наших вождей и правителей. В
ряде стран правят люди, главная цель которых -- сохранение и расширение
своей власти, а не благосостояние подвластного им населения. Во всей истории
человечества, вплоть до двадцатого века, не бывало, чтобы ради укрепления
собственной власти диктатор уничтожал террором или искусственно вызванным
голодом миллионы жителей своей собственной страны. Правители же
демократических стран, зная и понимая, что происходит, заботятся главным
образом о выгодных сделках с любыми режимами. Этот порядок вещей вошел в
привычку и никого больше не удивляет.
Войны стали более кровавыми и безжалостными, чем раньше. Теперь бомбят
далекие от фронта города, уничтожая все население, включая женщин и детей.
Военная доктрина, гласящая, что нужно сломить мораль противника, уничтожая
его мирное население, родилась в XX веке.
Меняется облик самого человека, меняются отношения между людьми и сами
люди. Теряются глубинные связи и понимание между мужчинами и женщинами,
между родителями и детьми.
Основой достойной человеческой жизни всегда была семья. В наше время
семья быстро разрушается. Частая смена так называемых "партнеров".
Противозачаточные средства с 14-летнего возраста. Аборты воспринимаются