Камерон Стелла. Французский квартал

   — В этом случае Уилсону Ламару не поздоровится, — сказала Джоан Рид. — Как думаешь, что газеты скажут о человеке, который изо всех сил вцепился в паренька, который моложе его в два раза? И прикинувшись, что не знаком с ним, выписал к себе в Новый Орлеан, а?
   «Уилсон Ламар… Ага…»
   — Мама, закрой рот.
   — А ты ударь меня! Что подумают избиратели о своем кандидате, если узнают, что тот пристроил мальчишку у себя в доме и сделал своим телохранителем? Ты что, помогаешь ему забыть о неверной жене, связавшейся со священником? Пойми, нам светят большие деньги и мы не собираемся отказываться от них просто так, за здорово живешь!
   — Ты… — От ледяного голоса Бена даже Джеку стало немного не по себе, — и пальцем не шевельнешь без моего разрешения, ясно?!
   Бен взял мать за руку и так ее стиснул, что до Джека донесся тихий хруст, а миссис Рид охнула от боли.
   — Если мы проиграем, ты проиграешь вместе с нами, Бен, так и знай.
   — Если я проиграю, — сказал Бен угрожающе, — на кладбище придется вырыть братскую могилу. Но не для меня.

ГЛАВА 31

   — Ешь, — проговорил Уилсон. — Ты очень бледна.
   Селина не отрывала глаз от входа в зал, не в силах дождаться, когда вернутся родители. Их позвали к телефону, но уже столько времени прошло…
   — Я с тобой разговариваю, Селина, — заметил Уилсон. — Что люди подумают? Не стоит давать им почву для новых слухов. С меня хватит и тех, что есть.
   Она подняла глаза.
   — Хорошо. О чем ты хочешь со мной поговорить?
   — У меня к тебе серьезное предложение. Ты станешь моей опорой в трудную минуту, будешь рядом в качестве помощника. И все это на фоне изменяющей мне жены. Люди увидят разницу между вами и поймут, что я рассчитываю на тебя, несмотря на то что именно твой брат — священник! — наставил мне рога. Все сработает как нельзя лучше, Селина. У меня большое сердце, и я умею прощать. К тому же ты не отвечаешь за дела своего братца. Ты же сильная и достойная женщина. Пойми, Селина, ты нужна мне. Не кто-нибудь, а именно ты. Ты совершенна. Красива, сексуальна, но при этом удивительно целомудренна. Ты должна быть в моей команде, дорогая. И тогда мы будем непобедимы. А ты никогда не пожалеешь о сделанном тобой шаге мне навстречу. Никогда.
   Ей стало дурно. Она попыталась подняться из-за стола, но он удержал ее и усадил обратно.
   — С Салли я изначально был обречен на неуспех. Она слишком нарочита, слишком развратна. Одного мужчины ей всегда мало. Даже если это мужчина, которому будет рада любая женщина. Тебе же я говорю, Селина: во мне можешь не сомневаться. Я буду верным мужем. Конечно, на первых порах нам придется скрывать свои чувства от окружающих, но очень скоро я обещаю покончить с Салли. А к тому времени люди уже привыкнут постоянно видеть тебя рядом со мной.
   — Прошу тебя, дай мне уйти.
   — Она бесплодна, как пустыня, — продолжал он, не обратив внимания на мольбу Селины. — За все годы нашей совместной жизни ей так и не удалось ни разу забеременеть, хотя, можешь мне поверить, мы прикладывали к этому максимум усилий.
   Он осклабился. Верхняя губа его приподнялась, обнажив белые зубы. Селина не могла на него смотреть.
   — Родители вернутся с минуты на минуту. Думаю, нам не стоит продолжать этот разговор. — Она не хотела его злить, опасаясь, что это может закончиться очень плохо для нее. Поэтому постаралась перевести беседу в другое русло. — У тебя широкие связи. Скажи, ты узнал что-нибудь новое об Эрроле?
   — Нет. Пусть тебя эта тема не волнует. — Он рассмеялся. — А что касается Битси и Невила, так они не вернутся. Можешь не оглядываться на дверь, Селина. Ты ведь и сама в глубине души это уже поняла, ты неглупая девочка. Я подкинул твоему папаше деньжат на карманные расходы, которых им с Битси хватит как минимум на пару-тройку дней. Так что не беспокойся.
   Она знала, что Уилсон дал Невилу деньги.
   — Ты с ними за что-то расплатился? — спросила она очень тихо.
   Он вновь схватил ее руку, состроил трагическую мину и проговорил:
   — Конечно. За то, что они привели тебя ко мне. В этом есть что-то библейское, не правда ли? Впрочем, не будем о грустном. Просто твои старики привыкли зарабатывать на удовлетворении заказов окружающих. При том условии, что окружающие никак не могут обойтись без твоих стариков. Битси и Невил собаку на этом съели. Это их профессия и их хлеб. Сегодня мне нужно было увидеться с тобой, и если бы не твои родители, боюсь, мне это сделать было бы весьма и весьма непросто.
   Селина похолодела. Ее собственная мать и отчим взяли деньги за то, чтобы обманом привести ее сюда? Ярость душила ее, но она усилием воли сдерживалась, понимая, что, если потеряет контроль над собой, это может погубить ее.
   — Уилсон, во-первых, я хочу, чтобы ты понял… у моего брата нет и не может быть личных интимных отношений с Салли. Она попросила его помочь ей разобраться в себе, только и всего. Ради этого они и встречались в «Мэзон де Виль». Я твердо убеждена в этом, и ничто не заставит меня усомниться в брате. Ты меня понимаешь? Ничто. Никакие слова. И я не позволю тебе марать честное и… чистое имя Сайруса. Это во-первых.
   Уилсон поджал губы.
   — Во-вторых, дай мне уйти отсюда. Одной. Спокойно. Без лишнего шума. Мне скандалы сейчас нужны не больше, чем тебе. А со своими родителями я потом еще поговорю, расспрошу, что заставило их обманом выманить меня сюда.
   — Одна ты отсюда никуда не пойдешь. Только со мной. Я развожусь с Салли и хочу, чтобы ты стала моей женой.
   У Селины заболели глаза. В них словно швырнули песком.
   — Уилсон…
   — Я люблю тебя, Селина. Уже много лет. Еще с тех времен, когда ты выступала на своих конкурсах. О, я помню, как ревновал тебя к другим, к тем, кто разглядывал тебя на подиуме! Но я понимаю, что это все были затеи твоей матери, а не твои. В любом случае с конкурсами покончено. Теперь ты будешь принадлежать только мне одному!
   — Уилсон, мне пора.
   — Нет, Селина. Сначала мы разработаем генеральный план, который приведет нас обоих к желанной цели.
   — Я ухожу.
   — Нет, дорогая, ты остаешься. Мы еще должны договориться о нашем следующем свидании. Селина, Селина… не упрямься… весь мир будет у наших ног. Дай мне полгода, и по истечении этого срока мы поженимся. Сразу после выборов. Впрочем, это вовсе не значит, что мы обязаны держать себя до того времени в черном теле, а? — Он подмигнул. — О, как я хочу вновь испытать жар и страсть той нашей ночи! И этого я уж точно полгода ждать не буду!
   — Той ночью ты меня изнасиловал! — вырвалось у нее. Вновь сомкнув губы, она сложила руки на груди и откинулась на спинку стула, невидящим взором глядя перед собой.
   Он наклонился к ней и покачал головой:
   — О нет, дорогая, ты меня теперь не обманешь! Ты получила то, что хотела. Тебе хотелось, чтобы тобой овладели силой, и я просто подчинился твоим желаниям. Тебе понравилось, девочка. Я знаю таких женщин. Снаружи все тихо и безмятежно, но внутри полыхает пожар. Милая, я хочу вновь об тебя обжечься.
   — Ты мне противен. — Она поднялась из-за стола. — Не смей больше искать со мной встречи!
   Уилсон усмехнулся:
   — Сядь на место, малыш. Может, я позволил себе излишне сильные сравнения, но ты действительно для меня как наркотик. И потом, мы так давно не были вместе…
   — Прощай.
   — Прощай? Сядь на место, я сказал. — Словно позабыв о том, что на них смотрит весь ресторан, он грубо схватил ее за руку и толкнул обратно на стул. — Запомни, дорогая: отныне ты будешь делать только то, что я тебе скажу, ясно? Той ночью я сделал тебя своей женщиной. Я привязал тебя к себе намертво. Если ты не будешь меня слушаться, мне придется рассказать всему миру о том, что сексуальная «Мисс Луизиана» давно уже бегает за кандидатом в сенаторы и даже не постеснялась воспользоваться проблемами в его семейной жизни.
   Селина зажмурилась и непроизвольно провела рукой по животу. Ее малыш не имеет ничего общего с этим человеком, который породил его. Ничего общего. Она никогда не скажет ребенку, кто на самом деле его отец. Нет, нет, никогда. И пусть Уилсон Ламар болтает про нее что угодно.
   За столом повисла долгая неловкая пауза. Открыв глаза, она плеснула себе в стакан воды и жадно выпила. И только после этого натолкнулась на изумленный и чуть испуганный взгляд Уилсона.
   Селина медленно дрожащей рукой поставила стакан обратно.
   Он стиснул ее запястье еще сильнее,
   — Вот оно что… ты беременна, — тихо проговорил он. Смертельная бледность мгновенно разлилась по ее лицу.
   — Черт возьми! Ах ты, маленькая сучка… ты беременна! Ты забеременела от меня и палец о палец не ударила! Чего ты этим хочешь добиться? Ты хочешь погубить меня, дура?
   Селина лихорадочно искала путь к спасению.
   — Это мой ребенок, Уилсон. Не твой. Это мой ребенок. Ты не имеешь права даже заговаривать о нем!
   — Ну конечно, твой. Но он был зачат примерно тогда, когда мы с тобой немного покувыркались у тебя дома, не правда ли? Какое совпадение! О нет, дорогая, теперь ты точно станешь меня слушаться. Я иду на большой риск ради того, чтобы заполучить тебя, и не позволю какому-то там недоноску расстроить все наши планы! Когда придет время, ты родишь мне законного наследника, но это будет потом, потом, Селина. А настоящая беременность ни к чему, поверь мне.
   — Перестань, пожалуйста. Ты меня пугаешь.
   — Итак, ты сделаешь аборт.
   В голове у нее тотчас помутилось.
   — Я знаю одну клинику. За пределами штата Там прерывают беременность на любой стации. Сам я с тобой туда поехать не смогу, слишком рискованно, но дам в провожатые своего человека. Бена. Он мой слуга и сделает все, что я ни попрошу.
   Селине стало трудно дышать.
   — Завтра же утром ты туда отправишься. Вечером я вернусь в офис и все устрою. А ты…
   — Наконец я тебя нашел, Селина, — пророкотал над столом спасительный голос. Джек!
   — Черт возьми… — пробормотал Уилсон. — Шарбоннэ, это частный разговор; тебя сюда никто не приглашал.
   — Джек… — еле слышно прошептала Селина, — я хотела бы уйти отсюда… — Она выразительно посмотрела на Уилсона, который по-прежнему крепко держал ее руку.
   Джек проследил за взглядом Селины и проговорил:
   — Убери руки от моей невесты. Ламар. Не то я сам их уберу, но в этом случае они тебе никогда уже больше не потребуются.
   — Черта с два! — рявкнул Уилсон, позабыв о том, что на него смотрят десятки глаз. — Ты, Шарбоннэ, конечно, хочешь похвастаться, что она носит твоего ребенка? Не торопись, старина. Или твое желание выбиться из черни настолько велико, что тебе плевать, от кого забеременела твоя целомудренная невеста?
   Не успел Джек замахнуться, как Селина опрокинула на стол бокал с шампанским и вскочила, воспользовавшись секундным замешательством Ламара.
   — О Боже, что я натворила! Я такая неловкая! Не беспокойся, Уилсон, я сейчас позову официанта. Ты ешь, ешь. Рада была с тобой повидаться.
   Джек тут же овладел собой и, склонившись над Ламаром, зловещим шепотом произнес:
   — Ты заплатишь мне за оскорбление моей будущей жены. Напрасно ты это сделал…
   — Ха! — дико вращая глазами, истерично прошипел Уилсон. — Лучше подумай о том, как ловко она окрутила меня в свое время. Селина сама ко мне прицепилась, когда я был пьяный. Подумай, и, может, ты уже не станешь так торопиться со свадьбой. И еще… на тот случай, если ты вдруг не знал… тот ребенок, которого она носит под сердцем, не твой, а мой, приятель. Если только она примерно в то же время не трахнулась с кем-нибудь еще.
   Джек грубо схватил Уилсона за воротник и рванул на себя, заставив того подняться.
   — Ты? — прошипел он. — Это был ты?!
   Уилсон побледнел как смерть. Он обеими руками вцепился в руку Джека, но не смог оторвать ее от себя.
   — Не надо… — взмолилась Селина. — Не здесь, пожалуйста. Джек, отпусти его.
   Джек хмыкнул и отпустил Ламара.
   — Я думал, ты меня поймешь, старичок… — пробормотал Уилсон, поправляя на себе галстук Все разговоры за соседними столиками смолкли. В их сторону, затаив дыхание, смотрел весь ресторан. Кашлянув в кулак, Ламар добавил: — Ты пожалеешь о том, что с ней связался, это тертая сучка.
   Джек обернулся и поднял палец.
   — Закрой свой рот, Ламар. Селина станет в эту пятницу моей женой.
   Уилсон наконец овладел собой и тихо бросил:
   — А у меня другие планы насчет нее, Джек. Она не станет ничьей женой, если только я этого не захочу.

ГЛАВА 32

   Джек и Селина смотрели сквозь грязную стеклянную перегородку, отделявшую кабинет детектива О'Лири от общей комнаты, где бурлило целое море полицейских, разных клерков и посетителей.
   У Джека ныл позвоночник и гудела голова.
   … Ничего, не важно, кто отец ребенка. Джек давно перестал спрашивать себя, сможет ли он полюбить малыша. Он уже его любил. Он любит Селину, она носит под сердцем своего ребенка и любит его. Значит, он, Джек, любит и ребенка.
   — Селина…
   Она слабо улыбнулась, заглянув в его зеленые глаза, и вновь уставилась сквозь стеклянную перегородку.
   Он все для нее сделает. В лепешку разобьется, а сделает. Суровый Джек Шарбоннэ влюбился по уши, как мальчишка, и радуется этому!..
   Когда они вышли из ресторана, он с трудом сдержался, чтобы не броситься вслед за Ламаром и не прибить его. Правда, потом, несколько успокоившись, он рассказал Селине о подслушанном им разговоре между Беном и матерью. Потом они съездили в Батон-Руж — где. как он понял, жили старики Риды, — навели там справки об Эрроле, а на обратном пути вспомнили Ламара и ту подлость, которую подстроили Селине ее собственные родители, взявшиеся за деньги устроить ему приватную встречу с дочерью. Джек вновь скосил на нее глаза.
   — Мы только спросим про Эррола, да, Джек? — проговорила Селина.
   Он скрестил руки на груди.
   — Посмотрим. Про Уилсона Ламара лучше не заикаться или если уж говорить, то очень осторожно. Ага, вот наконец и О'Лири!
   Лысеющий, с серым одутловатым лицом, О'Лири производил впечатление очень усталого человека. Тупо глянув на Селину и Джека, он буркнул:
   — Ну?
   — Селина Пэйн и Джек Шарбоннэ. Эррол Петри…
   — Я отлично знаю, кто такой был Эррол Петри. — Он швырнул на стол пачку сигарет «Кэмел». — И я отлично знаю, кто вы такие. Что вам здесь нужно?
   Джек поднялся со стула.
   — Мне нужно, чтобы вы наконец взялись за дело. Мне нужно, чтобы вы наконец ответили на наши вопросы, О'Лири, Со времени гибели Эррола прошло уже довольно много времени, а вы до сих пор не соизволили даже сообщить нам об окончательных результатах вскрытия.
   О'Лири пожал плечами.
   — Петри утонул. Захлебнулся.
   — Но мы имеем право знать больше, чем знаем, — возразил Джек. — В тот день вы спросили, не переворачивали ли мы его. К чему был этот вопрос?
   Джек почувствовал, что Селина затаила дыхание в ожидании ответа, и упер в О'Лири жесткий, требовательный взгляд.
   Тот снова пожал плечами:
   — Ну, это я могу сказать… На полу он лежал лицом вверх, а в ванне находился лицом вниз. У него не было шансов выйти сухим из воды… прошу прощения за каламбур. Тот, кто сунул его в ванну, заставил его наглотаться воды, и Петри не смог серьезно побороться за свою жизнь. Сзади на шее и между лопаток у него остались синяки, а ногти были разбиты в кровь. В агонии он бил руками по дну ванны.
   — Боже… — прошептала Селина. — Бедный, бедный Эррол…
   — Но у нас до сих пор нет ни подозреваемого, — добавил О'Лири, — ни самых вероятных мотивов. У Петри было богатое прошлое. Алкоголик. К тому же сексуально озабоченный. Любить женщин — это не преступление. Но вполне возможно, что какой-нибудь ревнивый муж решил отомстить ему. У вас-то самих какие мысли на этот счет? Может, поделитесь?
   — Эррол прожил хорошую жизнь, — нетерпеливо проговорил Джек, не спуская глаз с О'Лири. — Он посвятил всего себя заботе о несчастных детях, страдавших неизлечимыми заболеваниями. А насчет прошлого… Что ж, вы правы. Это не секрет. Но он разобрался со своими проблемами задолго до того, как умер, можете мне поверить. Подозреваемого у вас нет? Прекрасно. Но не думаю, что это был, как вы выражаетесь, «какой-нибудь ревнивый муж». У нас, кажется, появилась одна ниточка, и я хотел бы поговорить с вами об этом.
   — Поговорите, я с удовольствием послушаю, — отозвался О'Лири, небрежно закинув ноги в пыльных башмаках на край своего потертого письменного стола. Скрестив руки на груди, он закрыл глаза и откинулся на спинку стула. — А то мы тут все дурачки, ничего не понимаем, нуждаемся в поводырях. Сделайте одолжение, просветите!
   — Не нужно острить, О'Лири, — сказал Джек. — Мы с Селиной только что вернулись из Батон-Руж. Эррол там часто бывал. Посещал проповеди, насколько я понимаю. Мы не знали об этом тогда, но, судя по всему, он находил в этом успокоение.
   — Проповедников зовут мистер Уолт Рид и миссис Джоан Рид, — подхватила Селина. — Они объявились в Новом Орлеане вскоре после гибели Эррола. Сказали, что он обещал им пожизненное денежное содержание. Причем при жизни брал кое-какие их расходы на себя. Они утверждают, что спасали его бессмертную душу, и требуют от нас зачитать его завещание.
   Сделав паузу, она глянула на Джека. О'Лири, воспользовавшись этим, сомкнул глаза.
   — Мы наводили сегодня кое-какие справки в Батон-Руж, — заговорил Джек. — Церковь Ридов закрыта. Что неудивительно, ведь они все это время находятся здесь, в Новом Орлеане. Словно два стервятника, которые ждут своей добычи…
   — Что вы узнали? — спросил детектив.
   — Эррол привязался к сыну миссис Рид от первого брака, Бену Эйнджелу. Сам мистер Эйнджел скрылся за горизонтом несколько лет тому назад, и на его место заступил мистер Рид. Но сейчас не это интересно, а то, что Эррол привязался к смышленому пареньку и уговаривал его вернуться в школу, которую тот бросил.
   — Похвально, — буркнул О'Лири.
   — Эррол потерял собственного сына, — вступила Селина. — Возможно, это сыграло свою роль. Он хотел помочь Бену. Тот помогал убираться после проповедей в церкви, ходил с подносом для пожертвований. Мы так и не узнали, вернулся ли он в школу, но сейчас он здесь, в Новом Орлеане. До нас в Батон-Руж приезжал другой человек, который тоже расспрашивал там об Эрроле. И как говорят люди, выискивал компрометирующую Эррола информацию.
   — Какие люди? Как звали того человека?
   — Они не запомнили его имени, но сказали, что ему тоже приглянулся Бен Эйнджел. Однажды вечером мальчишка повздорил с родителями и уехал из Батон-Руж вместе с тем человеком.
   — Послушайте, это все, конечно, очень интересно, но… — О'Лири снял ноги на пол и навалился на стол всей своей тяжестью, затем выбил из смятой пачки сигарету и прикурил.
   — В настоящий момент Бен Эйнджел находится в Новом Орлеане, — продолжил Джек. — Я его видел только сегодня. Он разговаривал с миссис Рид. У нас к вам вот какая просьба, О'Лири: не могли бы вы поднять кое-какой материал?
   Детектив развел руками.
   — Мое время — ваше время. Я слуга народа, вы — народ. Пока он говорил, сигаретка прыгала у него во рту, устилая пеплом стол.
   Джек даже не улыбнулся.
   — Пару недель назад вас вызвали на одну светскую вечеринку, проходившую в доме мистера и миссис Ламар. По поводу попытки кражи. Подозреваемого удалось задержать возле бассейна, когда он попытался сбежать. У вас сохранились какие-нибудь документы по этому происшествию?
   Детектив тяжело вздохнул и, поднявшись из-за стола, вышел. Минут через десять он вернулся с компьютерной распечаткой.
   — Это, что ли? — Он передал бумагу Джеку. Тот быстро пробежал ее глазами.
   — А где остальное? Сами материалы дела?
   — Это все. Ламар решил отпустить пацана. Заявил, что, мол, никаких претензий не имеет.
   Селина наклонилась вперед.
   — Никаких претензий, говорите? То есть…
   — Ну да. — О'Лири вновь сел за свой стол и принялся сосредоточенно вычищать грязь из-под ногтей кончиком перочинного ножа. — Пацан, как видно, не успел ничем поживиться, и Ламар его пожалел. Явился в участок и сказал, что не будет писать никакого заявления. Все, точка. А нет заявления — значит, нет и преступления. Пришлось отпустить…
   Другими словами, Уилсон устроил целое театрализованное представление, чтобы иметь законный предлог нанять в телохранители Бена Эйнджела, который до того находился при аквариумах.
   Вопрос стоял просто: зачем Уилсону понадобилось все это? Чем это объясняется? Нездоровой привязанностью Уилсона к юношам?
   — Мы хотели бы заявить вот что, — проговорил Джек. — В Новый Орлеан Бена увез Уилсон Ламар: В настоящее время Бен является его личным телохранителем и шофером. Я ничего против этого не имею, но дело в том, что несколько недель назад Уилсон ездил в Батон-Руж, где расспрашивал про Эррола и искал на него компромат.
   О'Лири вновь стал ковыряться в пачке сигарет.
   — Все, я надеюсь? — буркнул он.
   Селина и Джек переглянулись и одновременно поднялись.
   — Все, — сказала Селина. — Мы просто хотели поделиться информацией…
   — Прекрасно! Замечательно! Искренне благодарен и признателен вам за это. Если что еще забавное появится, не стесняйтесь, приходите запросто — поболтаем. Заодно поучите меня моему ремеслу.
   Джек глубоко вздохнул и… сохранил самообладание.
   — Я хотел бы отнять у вас еще минутку вашего драгоценного времени, О'Лири, У Эррола был садовник, работал у него много лет. Его звали Антуан. Фамилии не помню, а вернее, никогда не знал. Так вот, Антуан исчез. Спустя несколько дней после гибели Эррола. Я думаю, он скрылся, потому что боится чего-то или кого-то.
   — Вы наконец закончили? — раздраженно буркнул О'Лири.
   — Да, сэр, — прошипел Джек, взял Селину под руку и молча вышел с ней из кабинета.
   Уже на улице она спросила:
   — Почему ты заговорил с ним об Антуане?
   — Потому что вспомнил о нем. Я ему всегда искренне симпатизировал и теперь ломаю голову над тем, что с ним могло случиться.
   Селина опустила глаза, и Джек с любопытством взглянул на нее. Почувствовав на себе его взгляд, она улыбнулась и прижалась к нему, чем сразу разрядила обстановку.
   — Поход к О'Лири оказался пустой тратой времени… — проворчал Джек спустя несколько минут.
   — О нет, не согласна. По крайней мере теперь нам известно, что ограбление дома Ламаров было инсценировано самим Уилсоном, с тем чтобы у него появился удобный предлог приблизить к себе Бена.
   — Остается выяснить, зачем он его к себе приблизил… — проговорил Джек, свернув к заведению Дуэйна.
   — Ты очень умный, — с улыбкой отозвалась Селина. — И я нисколько не сомневаюсь в том, что мы найдем ответы на все вопросы!
   Дуэйна в «Кошках» не оказалось. Обеспокоенный Жан-Клод рассказал про какого-то человека, который нанес его другу визит, после чего Дуэйн поспешил на Ройал-стрит к Сайрусу.
   … Дуэйн возлежал на ярко-желтом диване в гостиной дома на Ройал-стрит. Увидев вошедших, он прикрыл глаза рукой.
   — А где Сайрус? — спросила Селина. — Он говорил, что будет дома.
   — Святой отец отправился консультировать свою кающуюся Магдалину, миссис Пейн. Я посоветовал ему не связываться с ней, но он, как вы понимаете, «выполняет свой долг». Твой братец, Селина, воистину святоша, но мне лично он нравится. Порядочный человек по нынешним временам — большая редкость.
   — Да, — сказала Селина. — Спасибо.
   — Папаша твой звонил… — Дуэйн поморщился. — Наболтал тут черт знает что! Все жаловался, что дети у него, видите ли, от рук отбились. А еще хотел узнать, где тебя носит. Тебя и Сайруса. Я ничем не смог ему помочь, увы, ибо сам ничего не знал.
   — Спасибо, Дуэйн. А мы только что разговаривали с Жан-Клодом. Он сказал, что к тебе приходил какой-то человек и сильно тебя расстроил. Может, скажешь чем?
   — А тут и рассказывать нечего. Ко мне пришел человек и велел заткнуться, вот и все. Потребовал от меня молчать о том, чего я и так не знаю. Ну не забавно ли?
   В следующее же мгновение Джек опустился в кресло и посадил Селину к себе на колени, да так естественно, словно делал это всю жизнь.
   — Понятно… Он просил тебя молчать о визите Антуана, так?
   — Точно. Чуть руку мне не сломал, между прочим. — Дуэйн засучил рукав и показал Селине и Джеку синяки. — Скотина! Как он посмел наброситься на пацифиста!
   Джек только хмыкнул.
   — Я сказал ему, что Антуан ничего мне не рассказывал. Пришел почему-то в ковбойской шляпе, попереминался с ноги на ногу, поозирался по сторонам и ушел.
   Джек улыбнулся и подтолкнул локтем Селину.
   — Где он сейчас? — спросил Дуэйн, глядя в потолок. — Я его давно знаю. Антуан не такой человек, чтобы бросать друзей в беде. Особенно когда дело касается Эррола. Он его любил. Знаете, я вообще не должен был этого говорить, но, принимая во внимание все обстоятельства… Словом, Антуан работал здесь незаконно, без оформления разных бумажек. Эррол отыскал его вместе с женой и детьми — тогда они были совсем малышами — во Флориде и привез сюда. Дал нормальную работу, платил хорошие деньги. Нет. я не верю, что Антуан пустился в бега.
   — А может, он испугался, что его депортируют? — спросил Джек.
   Дуэйн только покачал головой.
   — Детектив, который занимается делом Эррола, узнал об Антуане еще в первый день — ну и что? У нас столько народу здесь работает без документов, что за каждым гоняться бесполезно. Полиция давно махнула на это рукой.
   «Может, все же рассказать о той кровавой футболке и переднем зубе?» — подумала Селина и поежилась.
   — Эй, есть кто живой? — раздался вдруг снизу голос Жан-Клода. — Сайрус, у тебя проблемы, дорогой!