Страница:
Джек кашлянул в кулак, выигрывая время, потом медленно обернулся.
— То же, что и ты, очевидно, — наконец отозвался он и сам удивился тому, как ловко соврал. — Только в отличие от тебя опоздал еще больше.
Селина вышла на середину комнаты. Вместо черного вечернего платья на ней теперь был свободный тонкий свитер и джинсы.
— Ты хочешь сказать, что тоже шел на благотворительный прием?! — тихо спросила она.
— Да, — отозвался Джек, моля Бога о том, чтобы ей в голову не пришло проверить его слова.
— Но почему ты не сказал мне, когда я заходила к тебе домой? Ведь ты знал, куда я иду?
— Не сообразил. Слишком был занят мыслями об Эрроле… — Он пожал плечами и встретился с ней взглядом. — Мне все еще не верится, что его нет с нами.
Глаза ее мгновенно затуманились, на шее дернулась жилка, и Джек уже пожалел о своих словах.
— Спасибо тебе, — еле слышно проговорила она, — что проводил меня. По правде сказать, я неважно себя чувствую. — Наконец-то на лице у нее мелькнула слабая улыбка, точнее — ее подобие, которая Джека отнюдь не убедила. — Я не заболела, просто ужасно выметалась, наверное… И потом, шок, потрясение… Тебе тоже не сладко сейчас.
«Ты даже не подозреваешь, насколько права…» Джек кивнул. На сей раз уже он отвел глаза.
— Сегодня я потерял своего лучшего друга… — проговорил он и сам удивился своим словам. Мисс Селина Пэйн почти гипнотически действовала на мужчин. В ее присутствии языки развязывались даже у самых неразговорчивых, к числу которых относил себя и Джек. — Мы с ним были во всем не похожи. Почти полные противоположности. Но ты знаешь… я любил его. С ним я всегда чувствовал себя в своей тарелке. Он был… А, черт! Как интервью на кладбище даю…
— Нет. Просто ты сейчас искренен и тебе от этого неловко. Сейчас в тебе заговорило твое настоящее «я», а не тот человек, за которого ты себя выдаешь.
Он устремил на нее пристальный взгляд.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Тебе легче, когда тебя держат за жестокого человека, Джек, — почти прошептала Селина, не глядя на него. — Но ты не жестокий, скорее — ожесточившийся.
— Когда я был ребенком, мать любила говорить, что меня ждет сценическое будущее…
Губы его расползлись было в улыбке, но мгновенно окаменели, будто его всего парализовало. Мать? Он никогда и ни с кем не говорил о родителях, о матери и предпочитал не отвечать на вопросы о них…
— Да матери в основном все так говорят, — пробормотала Селина. — Моя, например… А, ладно, не стоит.
Джек с ней согласился. У него не было никакого желания приплетать сюда еще и Битси Пэйн.
— Ну ладно. Если с тобой все в порядке, тогда я пойду… ловить такси. — Он достал из кармана визитку. — Мой рабочий телефон ты знаешь, но я оставлю тебе на всякий случай и домашний. Звони, если что. Я буду дома через несколько минут.
Джек положил карточку у телефона.
— Спасибо. — Селина стояла перед ним босая, без макияжа и очень бледная. Она выглядела абсолютно беззащитной. — С утра я уже смогу приступить к работе.
Он хмыкнул.
— Я как раз хотел поговорить с тобой об этом. Боюсь, нам еще предстоят визиты представителей департамента полиции Нового Орлеана. Антуан говорит — весь день тут шныряли. Комнаты Эррола опечатаны. Полицейские вроде бы сказали, что уже закончили, но вряд ли так оно и есть на самом деле.
Селина как-то грустно взглянула на него и горестно прошептала:
— Кто мог убить Эррола? Кто?
Джек вздохнул.
— Я не знаю, Селина. Трудно представить, что такой человек вообще мог найтись на белом свете. На протяжении нескольких лет у него были личные и очень серьезные проблемы, но он выкарабкался, справился с ними. И при этом не нажил себе врагов. — Он поднял на нее глаза. — Или… Может, ты знаешь какого-нибудь недоброжелателя Эррола? Вдруг я не в курсе, а?
Селина как будто задумалась на несколько секунд, потом покачала головой:
— Нет. Таких не было.
— Ну, хорошо… — Джек понял, что разговор окончен. — Тогда я пойду.
— Да. Амелия, наверное, тебя заждалась. Ему не хотелось оставлять ее здесь одну.
— Не забудь запереть за мной дверь.
— Не забуду.
— Мне еще надо проверить все счета фонда. Ты не забивай себе этим голову, я все сделаю сам. Позже мы еще раз обо всем поговорим. Хорошо?
Селина коротко кивнула. Во всей ее позе чувствовалось неестественное напряжение. Джек принял это на свой счет. «Все ясно… Мы никогда так и не станем друзьями».
— Спокойной ночи, Селина. Если что, звони. Буду тебе очень признателен, если ты незамедлительно поставишь меня в известность о малейших изменениях в ситуации.
Сняв пиджак и повесив его себе на плечо, Джек направился к двери. Он прекрасно знал, что дышать на улице будет нечем. Дожди здесь были теплые, и после них воздух не становился свежее.
— Я… — раздался за его спиной еле различимый шепот. Джек вернулся и, опустившись перед ней на корточки, заглянул ей в глаза.
— Селина, что ты хотела мне сказать?
«Черт, кто тебя просил оборачиваться? Сейчас бы уже спокойно шел по улице!..»
— Ничего, тебе это незачем знать.
— Так-так… уже интересно. — Он придвинулся к ней ближе и нахмурился. — Тебе что, плохо? Голова опять кружится?
— Нет, нет…
— Тебя всю трясет!
— Это просто… не обращай внимания, это… Спокойной ночи, Джек. Спасибо за все. Я позвоню тебе, если что.
— Ты едва не упала в обморок, когда уходила от Ламаров. И тебе опять плохо. Кого ты хочешь обмануть?
— Я уже говорила, что просто расстроилась из-за того мальчишки… которого арестовали. Он не успел ничего взять. И в любом случае его не обязательно было так избивать. — Она без сил откинулась на спинку дивана. — Джек, мне дурно…
— Дурно?! Тебя тошнит?!
Джек отшвырнул пиджак и взял Селину за плечи. Она оттолкнула его и сама поднялась с дивана.
— Нет, нет, ничего… Спасибо… Все нормально… — Она зажмурилась. — Мне не надо помогать. Я все сделаю сама. Нельзя никому верить. Иначе можешь пострадать.
— Ты бредишь, что ли?! — вскричал Джек. — Как хочешь, а я останусь здесь до тех пор, пока тебе не станет легче.
Селина закрыла рот рукой и, пошатываясь, двинулась в ванную. Джек увидел, что ее вдруг согнуло пополам и она стала давиться…
— Эй! — крикнул он и бегом бросился к ней. — Так, ну-ка, повернись, чтобы потом не пришлось убираться!
Он обнял ее за талию и привлек к себе. Селина упиралась, но слабо, и Джек не обращал на это никакого внимания. Он ногой поднял крышку на унитазе и заставил Селину опуститься перед ним на колени.
— Уходи… — простонала она, но и только.
В следующее же мгновение она забыла о Джеке, судорожно вцепилась в унитаз и ее стало выворачивать наизнанку.
Джек быстро поискал глазами губку и, сорвав ее с крючка, намочил в холодной воде. Ему было не впервой — с Амелией тоже случалось подобное, когда она болела, поэтому он не растерялся.
Потом Селина попыталась было подняться, но ноги не держали ее. Джеку пришлось подхватить девушку и едва ли не на руках отнести в спальню. Он заставил ее прилечь, при этом она открыла глаза, и он, увидев в них испуг, чертыхнулся. Проклятие, он помогает ей, а она смотрит на него как на насильника!
Аккуратно приложив мокрую губку к ее разгоряченному лбу, Джек подождал, пока она закроет глаза.
Едва Джек выпрямился, как услышал стук входной двери и звук шагов на лестнице. Он быстро осмотрелся по сторонам в поисках какого-нибудь предмета, с помощью которого смог бы обороняться.
— Эй, Селина, золотце, где ты? Это я, Дуэйн! Я бы раньше заскочил, но у меня были дела, сама понимаешь, закрутился. — Шаги слышались уже в гостиной. — Я звонил днем, но к телефону никто не подошел. Селина, ты вообще здесь?
— Здесь она, Дуэйн, здесь, — отозвался Джек. — В спальне.
После недолгой паузы Дуэйн отозвался:
— Джек Шарбоннэ? Ты?
— Кто ж еще?
— А ты что тут делаешь, можно поинтересоваться? Селина! Или я чего-то не понимаю? Ты там в порядке, малыш? Просто скажи «да», и я уйду. Раз ты с Джеком, я тут лишний…
— Перестань кривляться и иди сюда! — рявкнул Джек. — Селине плохо. Нужно вызвать врача.
— Нет! — Она села на постели и схватила Джека за руку. — Не надо врача! Мне никто не нужен. Со мной все в порядке…
В следующую секунду в комнате появился Дуэйн в роскошном красном кафтане, расшитом золотой ниткой, и золотистых сандалиях.
— Что с тобой, детка? — воскликнул он, быстро подойдя к постели. Он бросил суровый взгляд на Джека. — Это он тебя так, да?
— Не говори глупостей… — еле слышно отозвалась Селина.
— Послушай, Дуэйн, уговори ее насчет врача. Она не хочет.
— Уговори! — усмехнулся тот, легонько взъерошив Селине волосы. — И уговаривать не стану. Звоню сейчас же, и точка.
Он наконец нашел в книжке нужную запись, подошел к аппарату и быстро набрал номер; что-то коротко сказав, положил трубку. Собеседник, похоже, не возражал против того, что Дуэйн позвонил ему в два часа ночи.
— Когда будет врач?
— Скоро, — отозвался Дуэйн. — Селина, золотце мое, может быть, ты переоденешься во что-нибудь более подходящее? Зачем тебе этот дурацкий свитер? Ты и без того вся вспотела, как загнанная лошадь! — Он усмехнулся и озорно подмигнул Джеку. — Люблю английский язык и выразительные сравнения!
— Эррола больше нет… — тихо прошептала Селина, закрыв рукой глаза. — Не могу поверить. Это не укладывается у меня в голове.
— Скажи, тебе хоть немного лучше? — спросил Джек.
— Перезвоните врачу. Скажите, чтобы не приезжал. Джек встретился глазами с Дуэйном, и оба одновременно покачали головами.
Дуэйн отошел к бельевому шкафу и стал рыться во всех ящиках подряд. Из одного он достал белую хлопчатобумажную ночную рубашку и короткие дамские штанишки.
— Так, мы с Джеком сейчас отвернемся, а ты переоденься, ладно?
— Ладно, только отмените вызов врача.
— Сейчас не время торговаться, солнышко, — мягко возразил Дуэйн. — Переодевайся. Вот увидишь, тебе сразу полегчает. Тут еще нужно будет убраться, между прочим, перед врачом, так что поторапливайся.
— Селина, можно уже? — громко спросил он минут через пять.
Ответа не последовало.
Переглянувшись, они с Дуэйном одновременно повернулись. Селина лежала в постели, натянув одеяло до самого подбородка. Свитер и джинсы кучкой лежали на полу.
— Я думаю, у нее пищевое отравление, — заключил Джек. — Черт возьми, где носит этого Гиппократа?
— Имей терпение.
Джек пригляделся внимательнее. Бледность Селины сливалась с цветом белоснежного постельного белья. Единственное отличие заключалось в том, что последнее было в синий горошек. Селина открыла глаза, которые словно стали больше на ее осунувшемся лице.
— У тебя наверняка пищевое отравление, — сказал Джек. — И не переживай, это не так страшно.
— Вот и перезвоните врачу. Скажите, чтобы он не приезжал.
В следующую секунду по всему дому разнеслось эхо дверного звонка.
— Вот и Ал, — пробормотал Дуэйн, направляясь к двери.
Через минуту он вернулся в комнату вместе с каким-то рано поседевшим щеголем. «Тот держал в руках саквояж.
— Ал Вобан. Доктор Ален Вобан к вашим услугам. Доктор Вобан сразу приблизился к Селине и приветливо ей улыбнулся.
Ален Вобан был невысок ростом, но, черт возьми, красив. Заметив это, Джек поморщился. К несчастью, Дуэйн взял его под локоть и потянул к двери.
— Пойдем, Жако. Не будем мешать.
Они вернулись в гостиную. Дуэйн зашагал взад-вперед по комнате, время от времени качая головой, цокая языком и давая клятвенные заверения в том, что он однажды камня на камне не оставит от этой вульгарной обстановки. Дважды миновав одно и то же место, он наконец нагнулся, поднял с пола металлическую корзину для бумаг и поднес к самому лицу.
— Боже, ну и вонь… — Дуэйн скривился так, словно его заставили съесть целый лимон. — Здесь что-то сожгли. Нет, Джек, говорю тебе: за этой девчонкой нужен глаз да глаз.
Когда-нибудь она точно спалит себя здесь заживо или отравит угарным газом.
Еще вчера Джек заметил бы, что личное благополучие Селины его совершенно не волнует. Он сказал бы это и сейчас, но побоялся, что его выдаст голос.
— Что там? — буркнул он, не глядя на Дуэйна.
— Воняет нейлоном… и, кажется, шелком. На дне что-то оплавилось. Резина какая-то. Боже, ну и запах!
Джек, заинтересовавшись, заглянул в корзину.
— Так, давай сразу договоримся, — вдруг быстро проговорил он. — Ты ничего не видел, ничего не нюхал. Ясно?
— Хорошо, — тут же согласился Дуэйн.
Селина сожгла в корзине черное дамское белье, шелковый пояс и то резиновое кольцо — в общем, все, что они с Джеком нашли в комнате у Эррола. Джек уже пожалел о том, что они избавились от этих вещей. Впрочем, если все это принадлежало Селине…
« Черт, черт, черт! Уж что-что, а это тебя волновать не должно, кретин! «
Дуэйн вдруг взял его за руку.
— Ого… похоже, еще гость.
Звонка не было. Входная дверь открылась и закрылась. На лестнице, которая вела на второй этаж, раздались шаги.
— Селину больше не беспокой, — сказал Джек, решительно направившись в коридор. — Я разберусь сам.
— Так я тебя и пустил туда одного, — проговорил Дуэйн, догоняя его.
Выйдя в коридор, они замерли на месте как вкопанные. Джек никогда не относил себя к числу ценителей мужской красоты, но красивее мужчины в жизни не видел. Дуэйн откашлялся и сдавленным голосом проговорил:
— Э-э… добрый вечер. Давайте первым делом пройдем в гостиную, а уж там вы представитесь. Только не шумите. В доме больная женщина. Высокий незнакомец коротко кивнул и сделал шаг к двери. Дуэйн и Джек тотчас расступились.
— Где Селина? — спросил он, входя в комнату и оборачиваясь. — Ей что, совсем плохо?
— У нее сейчас врач. Селине сегодня пришлось несладко, как, впрочем, и всем нам. Шок, потрясение… ну вы понимаете.
— Да, понимаю. Меня эта смерть тоже потрясла до глубины души. Такой человек, такой человек… — У него были удивительные глаза. Не голубые и не зеленые, а что-то среднее… Цвета морской волны. Редчайший оттенок. Совершенные, точеные черты лица и подтянутая, крепкая фигура атлета. — Селина обо всем рассказала мне по телефону. Поэтому я, собственно, и пришел. Хорошо, что я вчера приехал по делам в Новый Орлеан и оставил ей номер, по которому она меня разыскала…
« Так вот кому она звонила! «— понял Джек. Он готов был поклясться, что видит этого человека впервые в жизни, и тем не менее лицо его казалось очень знакомым.
— Джек Шарбоннэ, — представился он, протянув руку гостю.
— Сайрус Пэйн, — отозвался тот, обменявшись с Джеком рукопожатием. — Простите, не успел сказать… я брат Селины.
Джек улыбнулся, облегченно вздохнув. Тут же поймав себя на этом, он прикусил язык.
— Не знал, что у Селины есть брат.
— А-а, священник? — вдруг воскликнул Дуэйн и, в свою очередь, пожал руку Сайрусу Пэйну. — Ну конечно. И как я сразу не догадался! Вы похожи на Селину. Знаете, меня всегда интересовали священнослужители. В них есть какая-то загадка.
— Вы так считаете? — Сайрус усмехнулся, но тут же вновь посерьезнел. — Как долго уже у нее врач?
— Только-только пришел, прямо перед вами, — ответил Джек. — Ей уже с утра нездоровилось. Похоже на пищевое отравление.
Сайрус снял с себя плащ и поискал глазами вешалку. Дуэйн решительно забрал плащ у него из рук и повесил на стул.
— Вериги… Воистину вериги… Такой плащ никакой дождь уже не. испортит, — не удержался он от своей оценки.
— Меня, как и Селину, никогда не интересовала материальная сторона сущего, — снова усмехнувшись, проговорил Сайрус. — У нас с ней другие принципы в жизни.
И хотя Джек уже знал, что перед ним священник, увидев белый квадратик воротничка, он смешался.
— Именно поэтому она прошла весь путь до участия в конкурсе на звание» Мисс Америка «? — едко заметил он и запоздало прикусил язык.
— Если Селина захочет рассказать вам об этом, она сама расскажет, — довольно сурово отозвался ее брат и так посмотрел на Джека, что того будто шпагой насквозь проткнули.
Через минуту к ним присоединился доктор Вобан. Обменявшись с Сайрусом кратким рукопожатием и представившись ему, он сел на диванчик и стал писать заключение. Потом поднял глаза на присутствующих в комнате мужчин и проговорил:
— Она измотана. Как физически, так и эмоционально. Ей нужен покой и сон. Ей необходимо нормальное питание. И еще… внимание и поддержка.
— Так что это все-таки? Отравление? — нетерпеливо спросил Дуэйн.
— Нет. — Доктор Вобан покачал головой. — Сейчас она отдыхает. Она сказала, что я могу поговорить с вами, отец Пэйн. Я сначала хотел оставить вам мой номер телефона, чтобы вы мне позвонили, но потом подумал — почему бы нам не пообщаться прямо сейчас? Если вы не возражаете, конечно.
— Не возражаю. Но будет правильнее, если вы станете обращаться ко мне» отец Сайрус «.
Доктор Вобан бросил многозначительный взгляд на Дуэйна и Джека, давая понять, что им лучше выйти.
— Да ладно вам! — вдруг рассмеялся Дуэйн. — А то я прямо такой болван и не понимаю, в чем дело! Ну что… мы ждем маленького, да? Ал, признавайся!
Доктор Вобан не сумел скрыть улыбки, но тут же посерьезнел.
— Я не имею права обсуждать это с тобой, — отрезал он. — Пусть Селина и ее брат сами решают.
Отец Сайрус подошел к двери и плотно прикрыл ее. Вернувшись, он заметил:
— Думаю, скрывать тут нечего. От вас. Но речь идет о моей сестре. Она и так уже достаточно пострадала. Я не хочу на ее голову лишних неприятностей. Вы меня понимаете?
Дуэйн кивнул:
— Я буду нем, как рыба.
А Джек едва удержался от того, чтобы не выругаться. Скорее остаться одному, разобраться в своих мыслях…
— Да, Селина беременна, — веско сказал Сайрус Пэйн. — Именно поэтому я сюда и пришел.
ГЛАВА 10
— То же, что и ты, очевидно, — наконец отозвался он и сам удивился тому, как ловко соврал. — Только в отличие от тебя опоздал еще больше.
Селина вышла на середину комнаты. Вместо черного вечернего платья на ней теперь был свободный тонкий свитер и джинсы.
— Ты хочешь сказать, что тоже шел на благотворительный прием?! — тихо спросила она.
— Да, — отозвался Джек, моля Бога о том, чтобы ей в голову не пришло проверить его слова.
— Но почему ты не сказал мне, когда я заходила к тебе домой? Ведь ты знал, куда я иду?
— Не сообразил. Слишком был занят мыслями об Эрроле… — Он пожал плечами и встретился с ней взглядом. — Мне все еще не верится, что его нет с нами.
Глаза ее мгновенно затуманились, на шее дернулась жилка, и Джек уже пожалел о своих словах.
— Спасибо тебе, — еле слышно проговорила она, — что проводил меня. По правде сказать, я неважно себя чувствую. — Наконец-то на лице у нее мелькнула слабая улыбка, точнее — ее подобие, которая Джека отнюдь не убедила. — Я не заболела, просто ужасно выметалась, наверное… И потом, шок, потрясение… Тебе тоже не сладко сейчас.
«Ты даже не подозреваешь, насколько права…» Джек кивнул. На сей раз уже он отвел глаза.
— Сегодня я потерял своего лучшего друга… — проговорил он и сам удивился своим словам. Мисс Селина Пэйн почти гипнотически действовала на мужчин. В ее присутствии языки развязывались даже у самых неразговорчивых, к числу которых относил себя и Джек. — Мы с ним были во всем не похожи. Почти полные противоположности. Но ты знаешь… я любил его. С ним я всегда чувствовал себя в своей тарелке. Он был… А, черт! Как интервью на кладбище даю…
— Нет. Просто ты сейчас искренен и тебе от этого неловко. Сейчас в тебе заговорило твое настоящее «я», а не тот человек, за которого ты себя выдаешь.
Он устремил на нее пристальный взгляд.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Тебе легче, когда тебя держат за жестокого человека, Джек, — почти прошептала Селина, не глядя на него. — Но ты не жестокий, скорее — ожесточившийся.
— Когда я был ребенком, мать любила говорить, что меня ждет сценическое будущее…
Губы его расползлись было в улыбке, но мгновенно окаменели, будто его всего парализовало. Мать? Он никогда и ни с кем не говорил о родителях, о матери и предпочитал не отвечать на вопросы о них…
— Да матери в основном все так говорят, — пробормотала Селина. — Моя, например… А, ладно, не стоит.
Джек с ней согласился. У него не было никакого желания приплетать сюда еще и Битси Пэйн.
— Ну ладно. Если с тобой все в порядке, тогда я пойду… ловить такси. — Он достал из кармана визитку. — Мой рабочий телефон ты знаешь, но я оставлю тебе на всякий случай и домашний. Звони, если что. Я буду дома через несколько минут.
Джек положил карточку у телефона.
— Спасибо. — Селина стояла перед ним босая, без макияжа и очень бледная. Она выглядела абсолютно беззащитной. — С утра я уже смогу приступить к работе.
Он хмыкнул.
— Я как раз хотел поговорить с тобой об этом. Боюсь, нам еще предстоят визиты представителей департамента полиции Нового Орлеана. Антуан говорит — весь день тут шныряли. Комнаты Эррола опечатаны. Полицейские вроде бы сказали, что уже закончили, но вряд ли так оно и есть на самом деле.
Селина как-то грустно взглянула на него и горестно прошептала:
— Кто мог убить Эррола? Кто?
Джек вздохнул.
— Я не знаю, Селина. Трудно представить, что такой человек вообще мог найтись на белом свете. На протяжении нескольких лет у него были личные и очень серьезные проблемы, но он выкарабкался, справился с ними. И при этом не нажил себе врагов. — Он поднял на нее глаза. — Или… Может, ты знаешь какого-нибудь недоброжелателя Эррола? Вдруг я не в курсе, а?
Селина как будто задумалась на несколько секунд, потом покачала головой:
— Нет. Таких не было.
— Ну, хорошо… — Джек понял, что разговор окончен. — Тогда я пойду.
— Да. Амелия, наверное, тебя заждалась. Ему не хотелось оставлять ее здесь одну.
— Не забудь запереть за мной дверь.
— Не забуду.
— Мне еще надо проверить все счета фонда. Ты не забивай себе этим голову, я все сделаю сам. Позже мы еще раз обо всем поговорим. Хорошо?
Селина коротко кивнула. Во всей ее позе чувствовалось неестественное напряжение. Джек принял это на свой счет. «Все ясно… Мы никогда так и не станем друзьями».
— Спокойной ночи, Селина. Если что, звони. Буду тебе очень признателен, если ты незамедлительно поставишь меня в известность о малейших изменениях в ситуации.
Сняв пиджак и повесив его себе на плечо, Джек направился к двери. Он прекрасно знал, что дышать на улице будет нечем. Дожди здесь были теплые, и после них воздух не становился свежее.
— Я… — раздался за его спиной еле различимый шепот. Джек вернулся и, опустившись перед ней на корточки, заглянул ей в глаза.
— Селина, что ты хотела мне сказать?
«Черт, кто тебя просил оборачиваться? Сейчас бы уже спокойно шел по улице!..»
— Ничего, тебе это незачем знать.
— Так-так… уже интересно. — Он придвинулся к ней ближе и нахмурился. — Тебе что, плохо? Голова опять кружится?
— Нет, нет…
— Тебя всю трясет!
— Это просто… не обращай внимания, это… Спокойной ночи, Джек. Спасибо за все. Я позвоню тебе, если что.
— Ты едва не упала в обморок, когда уходила от Ламаров. И тебе опять плохо. Кого ты хочешь обмануть?
— Я уже говорила, что просто расстроилась из-за того мальчишки… которого арестовали. Он не успел ничего взять. И в любом случае его не обязательно было так избивать. — Она без сил откинулась на спинку дивана. — Джек, мне дурно…
— Дурно?! Тебя тошнит?!
Джек отшвырнул пиджак и взял Селину за плечи. Она оттолкнула его и сама поднялась с дивана.
— Нет, нет, ничего… Спасибо… Все нормально… — Она зажмурилась. — Мне не надо помогать. Я все сделаю сама. Нельзя никому верить. Иначе можешь пострадать.
— Ты бредишь, что ли?! — вскричал Джек. — Как хочешь, а я останусь здесь до тех пор, пока тебе не станет легче.
Селина закрыла рот рукой и, пошатываясь, двинулась в ванную. Джек увидел, что ее вдруг согнуло пополам и она стала давиться…
— Эй! — крикнул он и бегом бросился к ней. — Так, ну-ка, повернись, чтобы потом не пришлось убираться!
Он обнял ее за талию и привлек к себе. Селина упиралась, но слабо, и Джек не обращал на это никакого внимания. Он ногой поднял крышку на унитазе и заставил Селину опуститься перед ним на колени.
— Уходи… — простонала она, но и только.
В следующее же мгновение она забыла о Джеке, судорожно вцепилась в унитаз и ее стало выворачивать наизнанку.
Джек быстро поискал глазами губку и, сорвав ее с крючка, намочил в холодной воде. Ему было не впервой — с Амелией тоже случалось подобное, когда она болела, поэтому он не растерялся.
Потом Селина попыталась было подняться, но ноги не держали ее. Джеку пришлось подхватить девушку и едва ли не на руках отнести в спальню. Он заставил ее прилечь, при этом она открыла глаза, и он, увидев в них испуг, чертыхнулся. Проклятие, он помогает ей, а она смотрит на него как на насильника!
Аккуратно приложив мокрую губку к ее разгоряченному лбу, Джек подождал, пока она закроет глаза.
Едва Джек выпрямился, как услышал стук входной двери и звук шагов на лестнице. Он быстро осмотрелся по сторонам в поисках какого-нибудь предмета, с помощью которого смог бы обороняться.
— Эй, Селина, золотце, где ты? Это я, Дуэйн! Я бы раньше заскочил, но у меня были дела, сама понимаешь, закрутился. — Шаги слышались уже в гостиной. — Я звонил днем, но к телефону никто не подошел. Селина, ты вообще здесь?
— Здесь она, Дуэйн, здесь, — отозвался Джек. — В спальне.
После недолгой паузы Дуэйн отозвался:
— Джек Шарбоннэ? Ты?
— Кто ж еще?
— А ты что тут делаешь, можно поинтересоваться? Селина! Или я чего-то не понимаю? Ты там в порядке, малыш? Просто скажи «да», и я уйду. Раз ты с Джеком, я тут лишний…
— Перестань кривляться и иди сюда! — рявкнул Джек. — Селине плохо. Нужно вызвать врача.
— Нет! — Она села на постели и схватила Джека за руку. — Не надо врача! Мне никто не нужен. Со мной все в порядке…
В следующую секунду в комнате появился Дуэйн в роскошном красном кафтане, расшитом золотой ниткой, и золотистых сандалиях.
— Что с тобой, детка? — воскликнул он, быстро подойдя к постели. Он бросил суровый взгляд на Джека. — Это он тебя так, да?
— Не говори глупостей… — еле слышно отозвалась Селина.
— Послушай, Дуэйн, уговори ее насчет врача. Она не хочет.
— Уговори! — усмехнулся тот, легонько взъерошив Селине волосы. — И уговаривать не стану. Звоню сейчас же, и точка.
Он наконец нашел в книжке нужную запись, подошел к аппарату и быстро набрал номер; что-то коротко сказав, положил трубку. Собеседник, похоже, не возражал против того, что Дуэйн позвонил ему в два часа ночи.
— Когда будет врач?
— Скоро, — отозвался Дуэйн. — Селина, золотце мое, может быть, ты переоденешься во что-нибудь более подходящее? Зачем тебе этот дурацкий свитер? Ты и без того вся вспотела, как загнанная лошадь! — Он усмехнулся и озорно подмигнул Джеку. — Люблю английский язык и выразительные сравнения!
— Эррола больше нет… — тихо прошептала Селина, закрыв рукой глаза. — Не могу поверить. Это не укладывается у меня в голове.
— Скажи, тебе хоть немного лучше? — спросил Джек.
— Перезвоните врачу. Скажите, чтобы не приезжал. Джек встретился глазами с Дуэйном, и оба одновременно покачали головами.
Дуэйн отошел к бельевому шкафу и стал рыться во всех ящиках подряд. Из одного он достал белую хлопчатобумажную ночную рубашку и короткие дамские штанишки.
— Так, мы с Джеком сейчас отвернемся, а ты переоденься, ладно?
— Ладно, только отмените вызов врача.
— Сейчас не время торговаться, солнышко, — мягко возразил Дуэйн. — Переодевайся. Вот увидишь, тебе сразу полегчает. Тут еще нужно будет убраться, между прочим, перед врачом, так что поторапливайся.
— Селина, можно уже? — громко спросил он минут через пять.
Ответа не последовало.
Переглянувшись, они с Дуэйном одновременно повернулись. Селина лежала в постели, натянув одеяло до самого подбородка. Свитер и джинсы кучкой лежали на полу.
— Я думаю, у нее пищевое отравление, — заключил Джек. — Черт возьми, где носит этого Гиппократа?
— Имей терпение.
Джек пригляделся внимательнее. Бледность Селины сливалась с цветом белоснежного постельного белья. Единственное отличие заключалось в том, что последнее было в синий горошек. Селина открыла глаза, которые словно стали больше на ее осунувшемся лице.
— У тебя наверняка пищевое отравление, — сказал Джек. — И не переживай, это не так страшно.
— Вот и перезвоните врачу. Скажите, чтобы он не приезжал.
В следующую секунду по всему дому разнеслось эхо дверного звонка.
— Вот и Ал, — пробормотал Дуэйн, направляясь к двери.
Через минуту он вернулся в комнату вместе с каким-то рано поседевшим щеголем. «Тот держал в руках саквояж.
— Ал Вобан. Доктор Ален Вобан к вашим услугам. Доктор Вобан сразу приблизился к Селине и приветливо ей улыбнулся.
Ален Вобан был невысок ростом, но, черт возьми, красив. Заметив это, Джек поморщился. К несчастью, Дуэйн взял его под локоть и потянул к двери.
— Пойдем, Жако. Не будем мешать.
Они вернулись в гостиную. Дуэйн зашагал взад-вперед по комнате, время от времени качая головой, цокая языком и давая клятвенные заверения в том, что он однажды камня на камне не оставит от этой вульгарной обстановки. Дважды миновав одно и то же место, он наконец нагнулся, поднял с пола металлическую корзину для бумаг и поднес к самому лицу.
— Боже, ну и вонь… — Дуэйн скривился так, словно его заставили съесть целый лимон. — Здесь что-то сожгли. Нет, Джек, говорю тебе: за этой девчонкой нужен глаз да глаз.
Когда-нибудь она точно спалит себя здесь заживо или отравит угарным газом.
Еще вчера Джек заметил бы, что личное благополучие Селины его совершенно не волнует. Он сказал бы это и сейчас, но побоялся, что его выдаст голос.
— Что там? — буркнул он, не глядя на Дуэйна.
— Воняет нейлоном… и, кажется, шелком. На дне что-то оплавилось. Резина какая-то. Боже, ну и запах!
Джек, заинтересовавшись, заглянул в корзину.
— Так, давай сразу договоримся, — вдруг быстро проговорил он. — Ты ничего не видел, ничего не нюхал. Ясно?
— Хорошо, — тут же согласился Дуэйн.
Селина сожгла в корзине черное дамское белье, шелковый пояс и то резиновое кольцо — в общем, все, что они с Джеком нашли в комнате у Эррола. Джек уже пожалел о том, что они избавились от этих вещей. Впрочем, если все это принадлежало Селине…
« Черт, черт, черт! Уж что-что, а это тебя волновать не должно, кретин! «
Дуэйн вдруг взял его за руку.
— Ого… похоже, еще гость.
Звонка не было. Входная дверь открылась и закрылась. На лестнице, которая вела на второй этаж, раздались шаги.
— Селину больше не беспокой, — сказал Джек, решительно направившись в коридор. — Я разберусь сам.
— Так я тебя и пустил туда одного, — проговорил Дуэйн, догоняя его.
Выйдя в коридор, они замерли на месте как вкопанные. Джек никогда не относил себя к числу ценителей мужской красоты, но красивее мужчины в жизни не видел. Дуэйн откашлялся и сдавленным голосом проговорил:
— Э-э… добрый вечер. Давайте первым делом пройдем в гостиную, а уж там вы представитесь. Только не шумите. В доме больная женщина. Высокий незнакомец коротко кивнул и сделал шаг к двери. Дуэйн и Джек тотчас расступились.
— Где Селина? — спросил он, входя в комнату и оборачиваясь. — Ей что, совсем плохо?
— У нее сейчас врач. Селине сегодня пришлось несладко, как, впрочем, и всем нам. Шок, потрясение… ну вы понимаете.
— Да, понимаю. Меня эта смерть тоже потрясла до глубины души. Такой человек, такой человек… — У него были удивительные глаза. Не голубые и не зеленые, а что-то среднее… Цвета морской волны. Редчайший оттенок. Совершенные, точеные черты лица и подтянутая, крепкая фигура атлета. — Селина обо всем рассказала мне по телефону. Поэтому я, собственно, и пришел. Хорошо, что я вчера приехал по делам в Новый Орлеан и оставил ей номер, по которому она меня разыскала…
« Так вот кому она звонила! «— понял Джек. Он готов был поклясться, что видит этого человека впервые в жизни, и тем не менее лицо его казалось очень знакомым.
— Джек Шарбоннэ, — представился он, протянув руку гостю.
— Сайрус Пэйн, — отозвался тот, обменявшись с Джеком рукопожатием. — Простите, не успел сказать… я брат Селины.
Джек улыбнулся, облегченно вздохнув. Тут же поймав себя на этом, он прикусил язык.
— Не знал, что у Селины есть брат.
— А-а, священник? — вдруг воскликнул Дуэйн и, в свою очередь, пожал руку Сайрусу Пэйну. — Ну конечно. И как я сразу не догадался! Вы похожи на Селину. Знаете, меня всегда интересовали священнослужители. В них есть какая-то загадка.
— Вы так считаете? — Сайрус усмехнулся, но тут же вновь посерьезнел. — Как долго уже у нее врач?
— Только-только пришел, прямо перед вами, — ответил Джек. — Ей уже с утра нездоровилось. Похоже на пищевое отравление.
Сайрус снял с себя плащ и поискал глазами вешалку. Дуэйн решительно забрал плащ у него из рук и повесил на стул.
— Вериги… Воистину вериги… Такой плащ никакой дождь уже не. испортит, — не удержался он от своей оценки.
— Меня, как и Селину, никогда не интересовала материальная сторона сущего, — снова усмехнувшись, проговорил Сайрус. — У нас с ней другие принципы в жизни.
И хотя Джек уже знал, что перед ним священник, увидев белый квадратик воротничка, он смешался.
— Именно поэтому она прошла весь путь до участия в конкурсе на звание» Мисс Америка «? — едко заметил он и запоздало прикусил язык.
— Если Селина захочет рассказать вам об этом, она сама расскажет, — довольно сурово отозвался ее брат и так посмотрел на Джека, что того будто шпагой насквозь проткнули.
Через минуту к ним присоединился доктор Вобан. Обменявшись с Сайрусом кратким рукопожатием и представившись ему, он сел на диванчик и стал писать заключение. Потом поднял глаза на присутствующих в комнате мужчин и проговорил:
— Она измотана. Как физически, так и эмоционально. Ей нужен покой и сон. Ей необходимо нормальное питание. И еще… внимание и поддержка.
— Так что это все-таки? Отравление? — нетерпеливо спросил Дуэйн.
— Нет. — Доктор Вобан покачал головой. — Сейчас она отдыхает. Она сказала, что я могу поговорить с вами, отец Пэйн. Я сначала хотел оставить вам мой номер телефона, чтобы вы мне позвонили, но потом подумал — почему бы нам не пообщаться прямо сейчас? Если вы не возражаете, конечно.
— Не возражаю. Но будет правильнее, если вы станете обращаться ко мне» отец Сайрус «.
Доктор Вобан бросил многозначительный взгляд на Дуэйна и Джека, давая понять, что им лучше выйти.
— Да ладно вам! — вдруг рассмеялся Дуэйн. — А то я прямо такой болван и не понимаю, в чем дело! Ну что… мы ждем маленького, да? Ал, признавайся!
Доктор Вобан не сумел скрыть улыбки, но тут же посерьезнел.
— Я не имею права обсуждать это с тобой, — отрезал он. — Пусть Селина и ее брат сами решают.
Отец Сайрус подошел к двери и плотно прикрыл ее. Вернувшись, он заметил:
— Думаю, скрывать тут нечего. От вас. Но речь идет о моей сестре. Она и так уже достаточно пострадала. Я не хочу на ее голову лишних неприятностей. Вы меня понимаете?
Дуэйн кивнул:
— Я буду нем, как рыба.
А Джек едва удержался от того, чтобы не выругаться. Скорее остаться одному, разобраться в своих мыслях…
— Да, Селина беременна, — веско сказал Сайрус Пэйн. — Именно поэтому я сюда и пришел.
ГЛАВА 10
Она воспользовалась тем, что Сайрус ушел стоять вечерню, и потихоньку выбралась из дома. Брат, конечно, очень огорчится, когда обнаружит по возвращении, что она нарушила обещание и сбежала. Он будет ее ждать и волноваться, но не станет сердиться и простит тотчас, как только она придет.
Сайрус, будучи сыном властной матери и слабого духом отца, каким-то чудом сумел стать самостоятельным человеком, для которого главное в жизни заключалось в том, чтобы дарить утешение ближним. О, как Селине недоставало его, когда он покинул родительский дом, чтобы поступить в духовную семинарию. Он бы очень огорчился, узнав, что его отсутствие привело к тому, что родители взяли дочь в двойной оборот…
Избегать Джека Шарбоннэ в последние дни было несложно. И даже если бы он сам порывался увидеться с ней… Впрочем, он этого не делал. Врач прописал ей сон и отдых.
Прикрываясь этим, она всем могла отказывать во встречах. Селине хватало общества брата и Дуэйна. Милый, милый Дуэйн… его любовь была бескорыстна. И если он любил человека, то был ему предан до конца. Все последние дни он крутился возле нее и Сайруса, ей рассказывая о радостях новой жизни, а его доставая вопросами о вечном.
Селина улыбнулась и поправила зонтик…
Дуэйн дал торжественную клятву молчать о ее беременности, и она знала, что он сдержит слово.
А вот Джек Шарбоннэ — другое дело. В ее планы никак не входило ставить его в известность о том, что с ней произошло.
Едва только Сайрус ушел в собор Сен-Луи, что на Джэксон-сквер, она позвонила Джеку домой. Но снявшая трубку Тилли суровым голосом сообщила ей, что мистера Шарбоннэ нет дома. И тогда Селина, поймав такси, попросила отвезти ее к его плавучему казино на реке.
И вот оно… сверкало огнями впереди, ярко выделяясь на фоне ночной реки. Возможно, Джека на месте не окажется. Но если она его все-таки застанет, он, конечно, очень удивится.
Такой вот внезапный визит. Селина очень надеялась, что это ей хоть как-то поможет.
Нужно уговорить его молчать о ее беременности. Как долго? У Селины пока не было ответа на этот вопрос. Потрясенный врач сообщил ей, что она находится на шестом месяце… Несколько оправившись от потрясения, он объяснил, что у некоторых женщин, особенно тех, кто находится в хорошей физической форме, беременность может долго протекать внешне незаметно… При этом он заверил, что плод, похоже, развивается нормально… Селина спросила, как скоро ее беременность станет очевидна для окружающих. На это у врача точного ответа не нашлось, но он допустил, что, возможно, время еще есть.
Селине же необходимо было срочно продумать планы на ближайшее будущее. Уилсон Ламар ни при каких обстоятельствах не должен узнать, что это его ребенок. Ни при каких обстоятельствах. Она обязательно что-нибудь придумает, главное — выиграть время…
От деревянных поручней поднимался пар. Селина ступила на трап и опустила глаза на черную воду, плескавшуюся по борту» Счастливой «. На пирсе в полумраке, словно змеи, шевелились швартовы. В воздухе носился смешанный запах машинного масла и дегтя.
Широкий трап, по которому сновали шумливые, веселые люди, вел к маленькой будке на палубе, в которой Селина заметила двух женщин в коротких юбках с бахромой и крупного лысого мужчину — очевидно, охранника. Селине вспомнилась маленькая Амелия. И она вдруг поймала себя на мысли, что ей сложно представить в этой обстановке ее отца…
Она медленно подошла к будке и сложила зонт. Брюнетка в короткой юбке взяла с нее входную плату, улыбаясь, но не глядя ей в глаза.
Селину пропустили на палубу, и она двинулась вдоль рядов игровых автоматов. На лицо ей упали разноцветные блики от ярких мигающих лампочек. Отовсюду слышались смех, гул возбужденных голосов, звон монет, грохот опускаемых рычагов» одноруких бандитов «… Все это сливалось в сплошную какофонию звуков. Между клиентами, разнося напитки, сновали официантки в коротких юбках.
Впереди показалась широкая лестница, которая вела на другую палубу. Селина поднялась до середины и оглянулась назад. Джека Шарбоннэ нигде не было видно. Она, конечно, могла спросить у какой-нибудь из этих девиц, но тогда пропал бы эффект внезапности, который, похоже, являлся ее единственным козырем.
Селина не увидела Джека, зато заметила Шерман Бьенвиль. Испугавшись, что эта женщина вновь припрет ее к стенке своими расспросами, Селина бросилась на следующую палубу и оказалась в баре, где вместо стен были сплошные зеркала. У дальней стены горело несколько телевизионных экранов. Там собралась целая толпа, люди пили и одновременно играли в кено[3]. В противоположном конце располагался ресторан «Бархатный». Интересно, почему именно «Бархатный»? Неужели Джек дал ему такое название?
На лестнице вдруг раздался голос Шерман.
Выше была только служебная палуба, туда Селине ход был закрыт. Господи, надо же встретить здесь именно того человека, которого меньше всего хочется видеть! Селина решила спрятаться от Шерман в баре, а потом незаметно сбежать на нижнюю палубу и продолжить поиски Джека.
Она приблизилась к стойке и заняла единственную свободную табуретку. Справа и слева от нее сидели мужчины, но они, кажется, были увлечены разговором со своими спутницами. И слава Богу…
Впрочем, Селине и тут не повезло. Едва она села, один из соседей повернулся и окинул ее оценивающим взглядом. Селина, правда, не смутилась: пройдя горнило конкурсов красоты, она привыкла к таким взглядам.
Подруга соседа нервно заерзала на своем табурете, но мужчина не обратил на это внимания. Улыбнувшись Селине, он щелкнул пальцами, подзывая бармена.
— Что будем пить, леди?
Селина молча поднялась бы и ушла, если бы не Шерман Бьенвиль, которая как раз показалась на лестнице. От нее не отставал ее фотограф. Понимая, что выход на нижнюю палубу пока недоступен, Селина взглянула на соседа, затем перевела глаза на его подружку и, к большому удивлению последней, сказала:
— Ну что ж, вы оба очень любезны. Я, пожалуй, буду апельсиновый сок.
Мужчина шлепнул себя ладонью по коленке и, тряхнув головой, расхохотался. Его подруга заказала сок и улыбнулась Селине. Шерман Бьенвиль же все торчала на лестнице.
На небольшой эстраде показались музыканты. Наскоро проверив микрофоны и сыгравшись, они исполнили кантри-песенку, которая показалась Селине незнакомой. И тут прозвучал ненавистный ей голос:
— Боже!» Мисс Луизиана» собственной персоной! Селина, дорогая!
Селина чуть повернула голову и увидела в зеркале восторженную физиономию Шерман. Все разговоры за барной стойкой тут же смолкли.
— Селина Пэйн, подумать только! — Шерман бросилась к ней через весь бар с распростертыми объятиями. На ней было шикарное малиновое платье с блестками. — Вы такая загадка, моя милая! Всегда совершаете сумасбродные поступки вроде сегодняшнего и ничего не можете с собой поделать, так?
В лицо Селине ударил яркий свет фотовспышки, затем еще и еще. Она почувствовала себя беспомощной и разозлилась. А Шерман тем временем схватила ее за руку и чмокнула в щеку.
— Нет, ну надо же… какая встреча! Вчера я весь день звонила вам и мне отвечал приятный мужской голос. — Она кому-то подмигнула. — Он говорил, что вы заняты. Ха! О, я все понимаю, все понимаю, моя милая! Кстати, кто это?
— Мой брат, — лаконично ответила Селина.
— Да что вы говорите! — воскликнула Шерман. — Тогда мне вдвойне повезло! Королева красоты, чей брат уходит из отчего дома, чтобы стать священником! Священник из благородного семейства, кто бы мог подумать?
Сайрус, будучи сыном властной матери и слабого духом отца, каким-то чудом сумел стать самостоятельным человеком, для которого главное в жизни заключалось в том, чтобы дарить утешение ближним. О, как Селине недоставало его, когда он покинул родительский дом, чтобы поступить в духовную семинарию. Он бы очень огорчился, узнав, что его отсутствие привело к тому, что родители взяли дочь в двойной оборот…
Избегать Джека Шарбоннэ в последние дни было несложно. И даже если бы он сам порывался увидеться с ней… Впрочем, он этого не делал. Врач прописал ей сон и отдых.
Прикрываясь этим, она всем могла отказывать во встречах. Селине хватало общества брата и Дуэйна. Милый, милый Дуэйн… его любовь была бескорыстна. И если он любил человека, то был ему предан до конца. Все последние дни он крутился возле нее и Сайруса, ей рассказывая о радостях новой жизни, а его доставая вопросами о вечном.
Селина улыбнулась и поправила зонтик…
Дуэйн дал торжественную клятву молчать о ее беременности, и она знала, что он сдержит слово.
А вот Джек Шарбоннэ — другое дело. В ее планы никак не входило ставить его в известность о том, что с ней произошло.
Едва только Сайрус ушел в собор Сен-Луи, что на Джэксон-сквер, она позвонила Джеку домой. Но снявшая трубку Тилли суровым голосом сообщила ей, что мистера Шарбоннэ нет дома. И тогда Селина, поймав такси, попросила отвезти ее к его плавучему казино на реке.
И вот оно… сверкало огнями впереди, ярко выделяясь на фоне ночной реки. Возможно, Джека на месте не окажется. Но если она его все-таки застанет, он, конечно, очень удивится.
Такой вот внезапный визит. Селина очень надеялась, что это ей хоть как-то поможет.
Нужно уговорить его молчать о ее беременности. Как долго? У Селины пока не было ответа на этот вопрос. Потрясенный врач сообщил ей, что она находится на шестом месяце… Несколько оправившись от потрясения, он объяснил, что у некоторых женщин, особенно тех, кто находится в хорошей физической форме, беременность может долго протекать внешне незаметно… При этом он заверил, что плод, похоже, развивается нормально… Селина спросила, как скоро ее беременность станет очевидна для окружающих. На это у врача точного ответа не нашлось, но он допустил, что, возможно, время еще есть.
Селине же необходимо было срочно продумать планы на ближайшее будущее. Уилсон Ламар ни при каких обстоятельствах не должен узнать, что это его ребенок. Ни при каких обстоятельствах. Она обязательно что-нибудь придумает, главное — выиграть время…
От деревянных поручней поднимался пар. Селина ступила на трап и опустила глаза на черную воду, плескавшуюся по борту» Счастливой «. На пирсе в полумраке, словно змеи, шевелились швартовы. В воздухе носился смешанный запах машинного масла и дегтя.
Широкий трап, по которому сновали шумливые, веселые люди, вел к маленькой будке на палубе, в которой Селина заметила двух женщин в коротких юбках с бахромой и крупного лысого мужчину — очевидно, охранника. Селине вспомнилась маленькая Амелия. И она вдруг поймала себя на мысли, что ей сложно представить в этой обстановке ее отца…
Она медленно подошла к будке и сложила зонт. Брюнетка в короткой юбке взяла с нее входную плату, улыбаясь, но не глядя ей в глаза.
Селину пропустили на палубу, и она двинулась вдоль рядов игровых автоматов. На лицо ей упали разноцветные блики от ярких мигающих лампочек. Отовсюду слышались смех, гул возбужденных голосов, звон монет, грохот опускаемых рычагов» одноруких бандитов «… Все это сливалось в сплошную какофонию звуков. Между клиентами, разнося напитки, сновали официантки в коротких юбках.
Впереди показалась широкая лестница, которая вела на другую палубу. Селина поднялась до середины и оглянулась назад. Джека Шарбоннэ нигде не было видно. Она, конечно, могла спросить у какой-нибудь из этих девиц, но тогда пропал бы эффект внезапности, который, похоже, являлся ее единственным козырем.
Селина не увидела Джека, зато заметила Шерман Бьенвиль. Испугавшись, что эта женщина вновь припрет ее к стенке своими расспросами, Селина бросилась на следующую палубу и оказалась в баре, где вместо стен были сплошные зеркала. У дальней стены горело несколько телевизионных экранов. Там собралась целая толпа, люди пили и одновременно играли в кено[3]. В противоположном конце располагался ресторан «Бархатный». Интересно, почему именно «Бархатный»? Неужели Джек дал ему такое название?
На лестнице вдруг раздался голос Шерман.
Выше была только служебная палуба, туда Селине ход был закрыт. Господи, надо же встретить здесь именно того человека, которого меньше всего хочется видеть! Селина решила спрятаться от Шерман в баре, а потом незаметно сбежать на нижнюю палубу и продолжить поиски Джека.
Она приблизилась к стойке и заняла единственную свободную табуретку. Справа и слева от нее сидели мужчины, но они, кажется, были увлечены разговором со своими спутницами. И слава Богу…
Впрочем, Селине и тут не повезло. Едва она села, один из соседей повернулся и окинул ее оценивающим взглядом. Селина, правда, не смутилась: пройдя горнило конкурсов красоты, она привыкла к таким взглядам.
Подруга соседа нервно заерзала на своем табурете, но мужчина не обратил на это внимания. Улыбнувшись Селине, он щелкнул пальцами, подзывая бармена.
— Что будем пить, леди?
Селина молча поднялась бы и ушла, если бы не Шерман Бьенвиль, которая как раз показалась на лестнице. От нее не отставал ее фотограф. Понимая, что выход на нижнюю палубу пока недоступен, Селина взглянула на соседа, затем перевела глаза на его подружку и, к большому удивлению последней, сказала:
— Ну что ж, вы оба очень любезны. Я, пожалуй, буду апельсиновый сок.
Мужчина шлепнул себя ладонью по коленке и, тряхнув головой, расхохотался. Его подруга заказала сок и улыбнулась Селине. Шерман Бьенвиль же все торчала на лестнице.
На небольшой эстраде показались музыканты. Наскоро проверив микрофоны и сыгравшись, они исполнили кантри-песенку, которая показалась Селине незнакомой. И тут прозвучал ненавистный ей голос:
— Боже!» Мисс Луизиана» собственной персоной! Селина, дорогая!
Селина чуть повернула голову и увидела в зеркале восторженную физиономию Шерман. Все разговоры за барной стойкой тут же смолкли.
— Селина Пэйн, подумать только! — Шерман бросилась к ней через весь бар с распростертыми объятиями. На ней было шикарное малиновое платье с блестками. — Вы такая загадка, моя милая! Всегда совершаете сумасбродные поступки вроде сегодняшнего и ничего не можете с собой поделать, так?
В лицо Селине ударил яркий свет фотовспышки, затем еще и еще. Она почувствовала себя беспомощной и разозлилась. А Шерман тем временем схватила ее за руку и чмокнула в щеку.
— Нет, ну надо же… какая встреча! Вчера я весь день звонила вам и мне отвечал приятный мужской голос. — Она кому-то подмигнула. — Он говорил, что вы заняты. Ха! О, я все понимаю, все понимаю, моя милая! Кстати, кто это?
— Мой брат, — лаконично ответила Селина.
— Да что вы говорите! — воскликнула Шерман. — Тогда мне вдвойне повезло! Королева красоты, чей брат уходит из отчего дома, чтобы стать священником! Священник из благородного семейства, кто бы мог подумать?