Антуан являл собой весьма жалкое зрелище. Одна нога его была в гипсе до колена, и он неловко передвигался на костылях. Левая рука висела на перевязи. Он сильно поседел и здорово похудел за это время. Когда он подошел ближе и поднял голову, Селина едва сдержала невольный стон: следы жестоких побоев до сих пор не сошли. Все его лицо представляло собой сплошной синяк, переднего зуба не было.
   — Здравствуй, дружище, — надтреснутым голосом проговорил Джек.
   Селина порывисто бросилась Антуану навстречу. Она положила руку ему на плечо и тихо сказала:
   — Слава Богу, что ты нашелся, Антуан.
   — Нам разрешили войти, — кивнул Джек. — Санни выглядит хуже, чем я предполагал: ему крепко досталось. Но врачи говорят, что жить он будет.
   Полицейский предупредил их:
   — Дверь не закрывать.
   К ним быстро приблизилась медсестра, заглянула к Санни, проверила показания приборов и вернулась к посетителям.
   — Значит, так: пять минут, не больше. А вам, сэр, в вашем состоянии я самому прописала бы постельный режим, между прочим.
   Улыбнувшись Антуану, она похлопала его по плечу и удалилась.
   — Итак, готов? — спросил Джек.
   Антуан не ответил, а просто переступил порог палаты.
   — Подстрелили вас? — спросил он у Санни, подойдя к его койке. — Я читал в газете. Да, сэр, досталось вам на орехи… А где тот, кто бил меня? И это ведь он прижег Розе руку окурком? Он очень храбрый, ваш друг.
   Санни поморщился и, превозмогая боль, хрипло выдохнул:
   — Я в этом не участвовал.
   — Но вы были там, когда он меня бил, — возразил Антуан. — Я помню ваш голос. Я его уже слышал. И еще раньше, когда вы заходили к мистеру Эрролу. Я вас и там видел.
   — Я не прикасался к тебе, старик.
   — Но ваш друг меня бил, а вы не остановили его. А потом он пытал мою Розу и грозил моим пацанам.
   — Первоцвет — псих. Его никто не мог удержать… — прохрипел Санни, и в горле у него заклокотало. — Он убит. Его положили рядом с Вином. Так что можешь успокоиться…
   — Ты хочешь сказать, что убил и его, и Вина? Обоих? — спросил Джек.
   Селина опасливо оглядывалась на дверь, боясь, что их в любую минуту могут попросить выйти.
   — Нет… Вина убивать я не хотел. Так вышло. А потом его личный телохранитель покалечил меня и снес башку Первоцвету. Дальше я ничего не помню — отрубился.
   Антуан шумно выдохнул.
   — Эти двое оставили меня умирать. Но Антуан сильный. Я выполз из того места. На это у меня ушло несколько часов, но я выполз. И меня отвезли в больницу. Я сказал, что ударился головой и ничего не помню. Не помню даже, как меня зовут. Специально так сказал, чтобы меня никто не нашел.
   Из коридора донесся звук шаркающих шагов. Медсестра возвращалась.
   — Антуан, — заторопился Джек, — скажи, ты о нем хотел тогда рассказать Дуэйну и Селине? Это он выходил тем утром из дома на Ройал-стрит?
   — Да.
   Селина в ужасе прикрыла рот рукой.
   — И по-твоему, он был единственным человеком который мог убить Эррола?
   Антуан глянул на Санни.
   — Он был последним человеком, кто мог убить мистера Эррола.
   — Я пришел к нему за данью… — прохрипел Санни. — Эррол платил мне, чтобы я прикрывал тебя, Джек, от неприятностей. Я пришел в то утро за очередным платежом. Но бедняга к тому времени уже отбросил коньки, поэтому я быстренько убрался оттуда.
   — Ты брал с него деньги? — обескураженно переспросил Джек.
   — Пару раз всего. Его очень волновало твое благополучие, Джеки…
   — Черт возьми, ты вымогатель!
   — Не повышай голоса, — предупредила его Селина. — А не то нас вышвырнут отсюда. Теперь ясно, зачем Эррол тайно снимал средства со счета фонда.
   — Вас посадят за то, что вы сделали с моей женой… — вновь заговорил Антуан.
   — И не забудь рассказать о том, что в то утро он был у Эррола, — посоветовал Джек. — Похоже, он его и убил.
   Антуан пожал плечами.
   — Кроме него, там еще была женщина. Она часто приходила по ночам. Она была и той ночью, но ушла раньше, чем появился этот…
   — Я же говорю: Эррол уже был мертв к тому времени, как я пришел, — прохрипел Санни. — Валялся на полу в ванной. Поэтому-то нам и пришлось преподать тебе небольшой урок, старик, чтобы ты на меня не накапал.
   Селина горько рассмеялась:
   — А меня зачем было выкрадывать? Тоже хотели преподать урок? Я не видела вас, но вы были там, я знаю!
   Санни даже не поднял на нее глаз.
   — А кто была та женщина, Антуан? — вдруг спросил Джек.
   — Миссис Салли Ламар… — ответил тот сразу. Джек присвистнул:
   — Ничего себе… И ты полагаешь, что у нее хватило бы сил утопить Эррола в ванне? А потом вытащить его?
   Антуан покачал головой:
   — Не хватило бы. Но это мог сделать самый первый мужчина.
   — Что за мужчина? Санни?
   — Может, он, а может, и другой… — ответил Антуан. — До женщины там побывал еще один человек.
   Все трое вышли из больницы.
   — Я снял себе угол, — сказал Антуан. — В хороших меблированных комнатах. У мисс Симмонс на Рампан-стрит. Если появится что-нибудь новое, сообщите…
   — Мисс Пэйн, мисс Пэйн, погодите!
   Все трое обернулись. К ним подбежала медсестра.
   — О Господи, слава Богу, что догнала! Нам позвонила миссис Битси Пэйн. Просила вас подъехать. Ваш брат уже там.
   — Да, да, конечно… Спасибо. — Селина была явно растеряна. — Ну и денек… Антуан, а мы с Джеком сегодня поженились!
   Антуан ошеломленно уставился на нее, перевел взгляд на Джека, а потом вдруг улыбнулся своей щербатой улыбкой.
   — Я рад за вас. Мистер Эррол одобрил бы. Он любил вас. Обоих.
   — И мы его любили, — кивнул Джек. — И позаботимся о том, чтобы человек, убивший его, понес наказание.
   Он быстро поймал такси и уговорил Антуана поехать с ними.
   Как только Антуан влез в машину, она тронулась с места, и спустя несколько минут все трое уже были рядом с домом Невила и Битси Пэйн.
   Из-под входной двери выбивалась только узкая полоска света. Джеку стало не по себе. Может, стоило все-таки отослать Селину домой?
   Она тем временем поднялась по крыльцу и переступила порог.
   Услышав стук входной двери, из темневшего слева коридора выскочила Битси, а следом за ней Шерман Бьенвиль. Вот уж кому-кому, а ей Джек немало удивился.
   — Наконец-то! — взвизгнула Битси. — Сколько можно вас ждать?! И кого это вы с собой притащили?
   — Селина привела своего мужа и старого друга, — ответил Сайрус спокойно. — Лучше скажи, что случилось. А вы… — Он глянул на Шерман Бьенвиль.
   — Да знаете, знаете вы меня прекрасно, святой отец! — фыркнула журналистка. — Сто раз виделись!
   Сайрус только пожал плечами.
   — Ваш отец заперся в кабинете и не выходит! — истерично воскликнула Битси. — Уилсон пытался поговорить с ним, но Невил никого к себе не подпускает. Сайрус, твой отец говорит, что хочет покончить со всем, ты представляешь? Покончить! Как это понимать? Он говорит, что на нем поставлен крест. Я не знаю, что делать. Это все из-за вас, из-за детей! Это вы устроили нам все это! Вот теперь и спасайте человека, который в свое время не побоялся усыновить вас и дать вам воспитание!
   В следующее мгновение в коридоре показался Уилсон Ламар. Скользнув взглядом по присутствующим, он уставился на Селину и уже не отрывал от нее глаз.
   — Я поговорю с ним, — произнесла она. — Должно быть, он просто перепил сегодня. Можно подумать, он впервые запирается в кабинете и грозится наложить на себя руки!
   — Как ты можешь, как ты можешь?! — вскричала Битси. — Он еще ни разу не был в таком состоянии! Шерман может подтвердить. Вы ведь говорили с ним, прежде чем он ушел в кабинет?
   — У тебя дурная привычка, Шерман, объявляться вместе с плохими новостями, — проговорил Уилсон. — Впору задуматься, уже нет ли тут какой-нибудь связи, а?
   — Это еще что за намеки, интересно? — Шерман развернулась к Ламару, уперев руки в бока. — Ну-ка, ну-ка?
   — Ты и ко мне пришла «выразить соболезнования» по поводу кончины Салли спустя минуту после того, как от меня отстала полиция. Как ты это объяснишь?
   — Черт возьми, я… я по радио услышала!
   — По радио об этом передали гораздо позже, — фыркнул Уилсон.
   — Идиот, я прослушиваю полицейскую волну! — взвизгнула Шерман. — Я репортер, если ты еще не забыл!
   — Ты постоянно на гребне волны, дорогая… — проговорил Уилсон, о чем-то задумавшись. Вдруг его как будто осенило: — Так это… ты взяла? Ты?
   — Иди ты знаешь куда! — прошипела Шерман. — Ничего я у тебя не брала, и вообще… поговорим позже!
   — Черт, как я сразу не догадался. Ты была на том вечере. Проследила за мной. А потом забрала из шкафа пленку. Все очень просто.
   — Заткнись!
   Присутствующие слушали их перепалку как завороженные. Первой пришла в себя Селина.
   — Итак, я иду к отцу, — сказала она.
   Джек последовал за ней. Они остановились в дальнем конце коридора перед дверью, из-под которой пробивался лучик света.
   — Это Селина! — Она постучалась. — Папа, ты меня слышишь?
   — Ты одна?
   Она посмотрела на Джека, тот, вздохнув, отошел, правда, через минуту снова был у двери.
   — Все гораздо хуже, чем ты можешь себе представить, дочка. Я хотел сделать как лучше… для всех нас, но у меня ничего не вышло. И теперь конец… Конец всему!
   — Пусти меня к себе, пожалуйста! — Селине стало страшно. — Открой дверь, я прошу тебя, папа. Давай поговорим. Что бы там ни было, все будет хорошо. Только не делай глупостей. Ты нам нужен.
   — Если бы я был тебе нужен, ты не выскочила бы замуж за гангстера, а приняла бы предложение приличного человека, который вернул бы нас всех к той жизни, какая у нас была раньше. Он умен, красив, перспективен во всем, за что ни берется. И ты ему нравишься. Он бы нашел способ замять это дело, но теперь… теперь все выйдет наружу. Мне конец.
   Джек хотел поинтересоваться, о чем это Невил разглагольствует, но решил пока помолчать.
   — Не надо было тебе рассказывать Эрролу про Уилсона. Это было ошибкой. Глупейшей ошибкой с твоей стороны. Зачем ты это сделала? А Уилсон… он не хотел, чтобы так все вышло. Просто он тебя любит. И всегда любил. Он не совладал с собой. Он собирался расстаться со своей женой — избавился бы от нее без вреда для своей избирательной кампании и женился бы на тебе.
   — Я не буду больше говорить через дверь, папа, — сурово сказала Селина. — Либо ты открываешь дверь, либо я ухожу.
   — Ты рассказала Эрролу про Уилсона, про то, что произошло. А Эррол пришел ко мне, рассчитывая на то, что я предприму какие-то шаги против Уилсона. Я поделился с Уилсоном. И тот сказал мне, что Эррол должен исчезнуть. И в этом виновата ты, дочка. Кто тебя просил впутывать его, совершенно постороннего человека?
   Джек и Селина ошеломленно переглянулись.
   — Мне пришлось подождать, пока эта шлюха, жена Уилсона, уберется оттуда. А потом я вошел в дом. Эта дура, ненормальная извращенка, привязала его чулками к кровати, ты можешь себе представить? Я боялся, что она не уйдет оттуда до утра, но она ушла. И я… Я все сделал как надо, но Уилсон каким-то образом проболтался этой сучке Бьенвиль, и теперь она пропечатает все в газетах. Она мне сама сказала.
   Селина подняла глаза на Джека и, стряхнув с себя минутное оцепенение, стала колотить кулачками в дверь кабинета.
   — Впусти меня сейчас же! Значит, это ты убил Эррола? Ты?! Боже, ты больной! Немедленно открой дверь!
   В следующее мгновение раздался звук разбитого стекла. Джек чисто инстинктивно схватил Селину и упал с ней на пол, прикрывая своим телом. Невил истерично зарыдал, в кабинете поднялся какой-то шум и раздался суровый голос:
   — Руки! Руки, я сказал!
   В коридоре тотчас послышались быстрые шаги, и Джек увидел полицейского, который целился из пистолета прямо ему в голову.
   — Спокойно… — пробормотал Джек. — Мне что, тоже поднять руки?
   — Не шевелись, — ответил полицейский, и по тому, как он посмотрел на него, Джек понял, что перед ним профессионал и рука у него не дрогнет. Это радовало…
   В холле пронзительно закричала женщина. Вскоре к ней присоединилась вторая, в которой Джек по голосу узнал Шерман. Она визжала и ругалась, как уличная баба. Уилсон также чем-то возмущался, но на полицейских это, похоже, не производило большого впечатления.
   Через минуту все собрались в кабинете поверженного Невила — Джек, Селина, Битси, Шерман, Сайрус, Уилсон и Антуан. Последнему сразу же был предложен стул.
   Стеклянная дверь на балкон была разбита. На полу и на столе валялись осколки. Невил сидел в своем кресле, руки его за спиной были скованы наручниками. Рядом с ним стоял детектив О'Лири и зачитывал всем их права.
   — Мне не нужен адвокат, — заявила Шерман. — Черт возьми, вы все тут психи! Главное сейчас — позвонить редактору! Я здесь на задании, между прочим!
   — Позвонить еще успеете, — хмыкнул О'Лири. — Боюсь, вам еще долго не придется писать статейки для газет.
   — Я пытался помочь своим старым друзьям мистеру и миссис Пэйн, только и всего, — встрял Уилсон. — Прошу прощения, но я глубоко потрясен всем случившимся и был бы вам очень признателен, если бы вы отпустили меня домой.
   — Все хотят домой, и все глубоко потрясены случившимся, — возразил О'Лири. — Но не стоит торопиться. А, мистер Шарбоннэ?.. Очень рад. Я предупреждал, что дам вам знать, когда у меня появятся улики.
   Джек кивнул на Невила.
   — Так это он убил Эррола? Чтобы прикрыть Уилсона и дать ему возможность беспрепятственно жениться на Селине?
   — Замолчи! Замолчите все! — рявкнул Ламар. — Ни слова больше!
   — Боже, какой бред! При чем тут Селина? — воскликнула Шерман. — Мы с Уилсоном давно вместе. И давно с ним все решили, правда, красавчик?
   — Наручники ей, — отдал приказ О'Лири.
   Когда Шерман наконец притихла и вроде бы смирилась, к ней подошел О'Лири.
   Шерман смерила его испепеляющим взглядом.
   — Вам нужно, чтобы я в чем-то призналась? Но я ничего не совершала!
   — После того как мистера и миссис Рид обнаружили возле машины Ламаров рядом с трупом миссис Ламар, они были доставлены в участок. На допросе они показали, что видели, как было совершено убийство. Миссис Ламар убила женщина. Ножом. Шерман Бьенвиль, вы арестованы по подозрению в убийстве…
   — Я никого не убивала, черт возьми! — завизжала Шерман, но голос у нее сорвался, и она закашлялась. — Чертовы проповедники, чтоб их разорвало! Они следили за ней, потому что боялись, что она настучит на их дорогого сыночка и тогда плакали их денежки!..
   — За кем они следили? — нехотя уточнил О'Лири.
   — За Салли, разумеется, идиот вы безмозглый! Уилсон видел эту сучку всю насквозь! А Бен был как раз то что нужно, чтобы избавиться от Салли. Уилсон знал наверняка, что Салли не успокоится, пока не затащит Бена в постель. Все сработало как нельзя лучше. Никто — слышите? — никто бы и не вякнул против их развода, как только вскрылось бы, что она никакая не верная жена, а шлюха подзаборная! И тогда мы с Уилсоном легализовали бы свои отношения. Но Салли… Она все испортила, разболтала все одному священничку!
   При этом Шерман старательно избегала взгляда Сайруса.
   — Бросьте! Мистер Эйнджел нам все про вас рассказал… — хмыкнул О'Лири. — Честно говоря, я не сразу поверил. Впрочем, честолюбие порой толкает людей на безумные поступки.
   Шерман захныкала:
   — Я люблю Уилсона! Я не честолюбива! Я просто люблю его и ради него пойду на все!
   — Даже на убийство… — проговорил О'Лири.

ГЛАВА 40

   — Впереди, на самом венчике мира, лежал Северный полюс. Филомена немного огорчилась, когда увидела, что он изрядно поизносился, ей пришлось кое-где подклеить его пластырем. И тут ей помог Микки Маус.
   Селина улыбнулась, восхищаясь про себя терпением Джека. Вернувшись домой, они обнаружили, что Амелия не спит, и он сам предложил рассказать девочке сказку, несмотря на то что предшествовавшие события совершенно не располагали к тихому и безмятежному семейному вечеру.
   Сайрус настоял на том, чтобы они ехали домой, заверив, что останется с Битси. Миссис Пэйн заставили принять успокоительное, и она заснула.
   Амелия прижалась к Селине, заставив ее прилечь рядом.
   — Северный полюс сломался, потому что эльфы все время врезались в него, когда учились летать. Санта-Клаус даже отнял у них летные права на время, но когда вернул, они опять стали врезаться! — сказала девочка.
   — Может, ты все-таки позволишь мне продолжить? — спросил Джек.
   Амелия прыснула и шепнула Селине на ухо:
   — Я же говорила: он не любит, когда ему мешают, зато любит командовать!
   — И правда, — шепнула в ответ Селина. Джек усмехнулся, глядя на их перешептывания.
   — Продолжай, папа, — сказала Амелия. — Ну еще хоть немножко сегодня! Пожалуйста!
   — И тогда гном Нобби скатился с горы на санках, в которые были впряжены пятнадцать терьеров.
   — Терьеров?! — воскликнула Селина, не сдержавшись.
   — Ага, они лучше других, — сказала Амелия. — Мне папа рассказывал. Они очень сильные и любят много двигаться. Поэтому-то Нобби все никак не может остановиться и слезть с санок. Они постоянно его куда-то несут!
   Селина прижала девочку к себе. Амелия осторожно коснулась ладошкой ее живота, и Джек замер на стуле, не отрывая от них завороженного взгляда.
   …Через несколько минут девочка заснула. Селина тихо поднялась с ее постели, положила рядом с ней Эфпи и подоткнула одеяльце.
   Джек уже ждал ее у двери. Стараясь ступать неслышно, они быстро прошли в его спальню. Джек пропустил Селину вперед, вошел сам и запер дверь.
   — Какой сумасшедший день сегодня выдался… — проговорил он тихо.
   — Невероятный. И… нам еще многому придется учиться в этой жизни.
   — Точно. Но сейчас… сейчас я скажу вот что. Когда я сделал тебе предложение, то рассчитывал с помощью этого брака отчасти уберечь доброе имя Эррола. Впрочем, ты уже тогда не выходила у меня из головы. А беременность… она дала мне в руки удобный предлог.
   Селина вынула из волос орхидею и теперь вертела ее в пальцах.
   — Но теперь все иначе. Ты моя жена. Я твой муж. Я люблю тебя и понимаю, что без тебя… это была не жизнь. Правда.
   — Да… — тихо произнесла Селина, приложив ладонь к животу. — Ты тоже вошел в мою жизнь. Собственно, ты уже часть меня. Как и этот малыш. И Амелия. Я надеялась на какие-то чувства друг к другу, но о таком… и не мечтала.
   Он рассмеялся, провел рукой по лицу, опять довольно фыркнул и покачал головой, словно не веря в то, что все это происходит на самом деле.
   — Здорово. Просто здорово! Слов нет… У меня нет слов, чтобы выразить…
   Он стал быстро раздеваться. Высокий, стройный, сильный, с гипнотическим взглядом зеленых глаз…
   Нимало не смущаясь своей наготы, он приблизился к ней и снял с нее свитер. Селина инстинктивно попыталась прикрыть живот.
   — Нет… — сказал Джек и осторожно ее раздел. — Неужели я наконец дождался? Боже… Заниматься любовью с беременной леди… которая к тому же является твоей женой… это ли не сексуально в высшей степени?
   Селина хмыкнула:
   — Выходит, в этот самый важный день в нашей жизни… ты способен думать только о сексе?
   — Я же мужчина. С нас спрос невелик. И потом, позволь напомнить, за тобой еще первая брачная ночь!
   — Я не забыла.
   Джек осторожно провел кончиком пальца по ее груди, поцеловал в губы и, подхватив на руки, отнес на постель. По всему телу Селины прокатилась волна сладкого возбуждения.
   — Тебе понравилась наша свадьба? — прошептал Джек.
   — О да!
   — Думаю, это тебе понравится еще больше!