Страница:
20 февраля 1933 г. судебные исполнители конфисковали рукопись новой книги Ярдли в издательстве «Макмиллан», куда Ярдли отдал ее после того, как издательская компания «Боббс-Меррилл» наотрез отказалась ее печатать. Однако никакого уголовного дела не было возбуждено ни против «Макмиллан», ни против Ярдли. Вместо этого правительство США попыталось добиться принятия закона, направленного против таких, как Ярдли.
А через четыре дня после этого «Боббс-Меррилл компани» направила в государственный департамент просьбу одобрить выполнение контракта, заключенного ею в 1931 г. с фирмой «Блю Риббон букс» о переиздании книги Ярдли «Американский черный кабинет» тиражом 15 тысяч экземпляров. В этой просьбе также сообщалось, что «Боббс-Меррилл компани» понесет большие финансовые убытки, если ей придется расторгнуть свой контракт с «Блю Риббон букс», не получив никаких доходов от продажи книги. Тем самым «Боббс-Меррилл компани» попыталась добиться от государственного департамента разрешения переиздать «Американский черный кабинет», которое позволило бы ей оградить себя от возможного юридического преследования со стороны министерства юстиции в связи с принятием нового закона.
14 июля Уильям Филлипс68, исполняющий обязанности государственного секретаря, дал следующий ответ на обращение «Боббс-Меррилл компани»:
Несмотря на всю эту суматоху, Ярдли оставался абсолютно спокойным. Он воспользовался возможностью, предоставленной ему сенатором из его родного штата, чтобы высказать свои доводы в отношении публикации «Американского черного кабинета»:
Тогда Ярдли снова попробовал обратиться к писательскому ремеслу. Однако для работы его воображения требовались факты. Приключенческим романам «Красное солнце Японии» и «Белокурая графиня», написанным Ярдли, недоставало той интригующей увлекательности, которой отличался его основанный на фактическом материале «Американский черный кабинет». Тем не менее кинокомпания «Метро Голдвин Майер» сочла, что прелестная шпионка, секретные коды и проницательный криптоаналитик из «Белокурой графини» очень подходят для создания фильма. Трудность заключалась в том, что никакой храбрый киногерой не согласился бы на такую скучную канцелярскую работу, как вскрытие шифров. Кинокомпания справилась с этой трудностью, изменив сюжет романа Ярдли и сделав героем кабинетного ученого, который во что бы то ни стало желает отправиться воевать за океан. «Метро Голдвин Майер» заключила с Ярдли выгодный для него контракт, наняв в качестве технического советника. В результате был создан художественный фильм «Рандеву», премьера которого состоялась 25 октября 1935 г. в Нью-Йорке.
В 1938 г после неудачной попытки заняться торговлей недвижимостью Ярдли поступил на службу к китайскому диктатору Чан Кайши с окладом примерно 10 тысяч долларов в год, чтобы заниматься дешифрованием японских криптограмм. В 1940 г. Ярдли вернулся из Китая, чтобы отправиться в Канаду. Там он организовал дешифровальное бюро. Из Канады Ярдли вскоре выслали обратно в США, где в 1958 г. он умер от сердечного приступа.
В некрологах Ярдли присвоили титул «отца американского криптоанализа», что лишний раз продемонстрировало то глубокое впечатление, которое книга Ярдли произвела на сознание его сограждан. Несмотря на все ее недостатки, она прочно овладела воображением широкой публики и пробудила интерес к дешифрованию у многих талантливых людей. Их свежие идеи обогатили американский криптоанализ, и несомненная заслуга в этом принадлежит именно Ярдли.
Фридман
«Любое лицо, находящееся на правительственной службе,– говорилось в законопроекте «Об обеспечении защиты правительственных документов», предложенном государственным департаментом для рассмотрения в конгрессе, -
и получившее от другого лица, или имеющее в своем распоряжении, или имевшее в прошлом доступ к любому официальному дипломатическому коду или к любому документу, подготовленному по такому коду или якобы подготовленному по такому коду, и без разрешения или полномочий полностью опубликовавшее или предоставившее другому лицу любой подобный код, или документ, или любой документ, который был получен в процессе пересылки между каким-либо иностранным правительством и его дипломатическим представительством в Соединенных Штатах Америки, должно подвергаться штрафу в размере не более 10 тысяч долларов, или тюремному заключению на срок не более 10 лет, или и тому и другому, вместе взятым».10 мая 1933 г. в сенате прошли дебаты по этому законопроекту. В ходе дебатов сенатор Ки Питтмэн, выдвинувший его в сенате от имени правительства, в частности, заявил:
«По моему мнению, неприлично, чтобы государственные служащие публиковали секретную корреспонденцию, доступ к которой они получают в силу своего служебного положения. Ничего более этой мерой не предусматривается».Однако демократ Гомер Боун ехидно спросил:
«Мне очень бы хотелось узнать, как же это нам удавалось так долго обходиться без закона подобного рода, начиная с конгресса 1-го созыва и вплоть до нынешнего конгресса 73-го созыва?»На это Питтмэн ответил:
«Должен заявить, что в прошлом нашему правительству, очевидно, очень повезло в том, что оно доверяло крайне конфиденциальные должности честным, порядочным людям. Однако недавно у него появились веские основания подозревать, что его доверием злоупотребили и могут злоупотребить снова».Затем слово взял сенатор Джонсон, который выступил с нападками на законопроект, усматривая в нем угрозу свободе личности:
«Внешне он выглядит так же обычно, как свадьба, и так же респектабельно, как похороны… Но этот законопроект бьет мимо цели, которая перед ним была поставлена, когда его вносили на наше рассмотрение… Случилось так, что в один прекрасный день джентльмены из государственного департамента примчались сюда и заявили, что для того, чтобы у наших дверей не загрохотали пушки, необходимо тотчас же принять законопроект „Об обеспечении защиты правительственных документов“… Все это происходило полтора месяца тому назад. С тех самых пор законопроект все еще ожидает утверждения, но никто не слышал о том, чтобы случились те страшные и ужасные вещи, которые, как утверждали, должны были случиться, если этот законопроект не станет тотчас же законом. Таким образом, причин для принятия этого законопроекта, которого вначале так яростно добивались, сейчас не существует и, если спокойно проанализировать прошлое, их никогда не существовало».Затем Джонсон упомянул о Ярдли и его книге, которую он прочитал и нашел «более или менее интересной». Джонсон покритиковал Ярдли за то, что тот нарушил «неписаные правила, регулирующие доверительные отношения», и сообщил, что Ярдли написал еще одну книгу, содержащую открытые тексты дипломатических шифрсообщений, связанных с Вашингтонской конференцией по разоружению. Далее Джонсон сказал:
«Вот тут-то и возникла та самая настоятельная „необходимость“. Рукопись этой книги, насколько мне известно, была конфискована, и после ее конфискации в залы конгресса прибежали эти испуганные джентльмены из государственного департамента и заявили, что возникла настолько деликатная, опасная и неотложная ситуация, что нужен-де новый закон об уголовной ответственности… Так родился этот законопроект… Здесь мы имеем дело с законопроектом, который нацелен на одно конкретное дело. Он составлен крайне неудачно и никогда не будет применен в этом деле. Он будет оставаться в сводах законов до тех пор, пока в отдаленном будущем, когда все уже забудут о его первоначальной цели, он не будет использован для другой цели, для которой он никогда не предназначался, и причинит много зла. Так всегда случалось с законами подобного рода, принятыми для того, чтобы осудить какое-либо конкретное, уже совершенное нарушение».Джонсону возразил еще один защитник интересов правительства при рассмотрении законопроекта «Об обеспечении зашиты правительственных документов» – сенатор Том Коннэли:
«Покажите мне сенатора, который одобрял бы хищение секретных сведений! Если есть таковой, пусть он встанет. Сенаторы, которые приходят в ярость, если человек украдет теленка, и стремятся надолго посадить его в тюрьму, по-видимому, допускают мысль, что другой человек может торговать секретными сведениями или документами, являющимися государственным достоянием, продавать их за деньги газетам и что это будет патриотическим актом и услугой государству. Я не разделяю такой точки зрения… Принимая законопроект, мы пресекаем безнаказанное воровство и безответственный обман доверия. Вот что мы пресекаем. Тем самым мы сможем положить конец цепи предательств, совершаемых в отношении правительства, вот и все».Мнение Коннэли, подкрепленное политическим влиянием правительства, возобладало: поименным голосованием законопроект «Об обеспечении зашиты правительственных документов» был принят. 10 июня 1933 г., после подписания президентом Франклином Рузвельтом, он стал государственным законом США.
А через четыре дня после этого «Боббс-Меррилл компани» направила в государственный департамент просьбу одобрить выполнение контракта, заключенного ею в 1931 г. с фирмой «Блю Риббон букс» о переиздании книги Ярдли «Американский черный кабинет» тиражом 15 тысяч экземпляров. В этой просьбе также сообщалось, что «Боббс-Меррилл компани» понесет большие финансовые убытки, если ей придется расторгнуть свой контракт с «Блю Риббон букс», не получив никаких доходов от продажи книги. Тем самым «Боббс-Меррилл компани» попыталась добиться от государственного департамента разрешения переиздать «Американский черный кабинет», которое позволило бы ей оградить себя от возможного юридического преследования со стороны министерства юстиции в связи с принятием нового закона.
14 июля Уильям Филлипс68, исполняющий обязанности государственного секретаря, дал следующий ответ на обращение «Боббс-Меррилл компани»:
«Предоставление государственным департаментом разрешения на переиздание книги означало бы, что он не имеет возражений против ее публикации и распространения, и связало бы его с действиями автора и издателя, к которым государственный департамент никогда не относился с одобрением. Поэтому государственный департамент не может дать такого разрешения. Однако он не хочет усугублять финансовых убытков „Боббс-Меррилл компани“ и поэтому не будет препятствовать продаже или распространению 4,5 тысячи экземпляров, уже напечатанных „Блю Риббон букс“.Этот отказ государственного департамента разрешить переиздание «Американского черного кабинета» породил легенду о том, что книга Ярдли была запрещена. На самом же деле никаких действий в отношении огромного количества ее экземпляров, которые уже вышли из печати, предпринято не было.
Несмотря на всю эту суматоху, Ярдли оставался абсолютно спокойным. Он воспользовался возможностью, предоставленной ему сенатором из его родного штата, чтобы высказать свои доводы в отношении публикации «Американского черного кабинета»:
«Я надеялся, что моя книга заставит государственный департамент пересмотреть свои собственные кодовые системы и поможет сделать американские дипломатические шифртелеграммы неуязвимыми для иностранных криптоаналитиков».Однако от дальнейшего участия в полемике вокруг книги Ярдли отказался, сказав, что слишком занят процессом создания новых невидимых суперчернил, чтобы интересоваться всякими законодательными мелочами. Вскоре суперчернила были созданы, но коммерческого успеха не принесли, а Ярдли потерял средний палец на правой руке из-за вызванного ими заражения.
Тогда Ярдли снова попробовал обратиться к писательскому ремеслу. Однако для работы его воображения требовались факты. Приключенческим романам «Красное солнце Японии» и «Белокурая графиня», написанным Ярдли, недоставало той интригующей увлекательности, которой отличался его основанный на фактическом материале «Американский черный кабинет». Тем не менее кинокомпания «Метро Голдвин Майер» сочла, что прелестная шпионка, секретные коды и проницательный криптоаналитик из «Белокурой графини» очень подходят для создания фильма. Трудность заключалась в том, что никакой храбрый киногерой не согласился бы на такую скучную канцелярскую работу, как вскрытие шифров. Кинокомпания справилась с этой трудностью, изменив сюжет романа Ярдли и сделав героем кабинетного ученого, который во что бы то ни стало желает отправиться воевать за океан. «Метро Голдвин Майер» заключила с Ярдли выгодный для него контракт, наняв в качестве технического советника. В результате был создан художественный фильм «Рандеву», премьера которого состоялась 25 октября 1935 г. в Нью-Йорке.
В 1938 г после неудачной попытки заняться торговлей недвижимостью Ярдли поступил на службу к китайскому диктатору Чан Кайши с окладом примерно 10 тысяч долларов в год, чтобы заниматься дешифрованием японских криптограмм. В 1940 г. Ярдли вернулся из Китая, чтобы отправиться в Канаду. Там он организовал дешифровальное бюро. Из Канады Ярдли вскоре выслали обратно в США, где в 1958 г. он умер от сердечного приступа.
В некрологах Ярдли присвоили титул «отца американского криптоанализа», что лишний раз продемонстрировало то глубокое впечатление, которое книга Ярдли произвела на сознание его сограждан. Несмотря на все ее недостатки, она прочно овладела воображением широкой публики и пробудила интерес к дешифрованию у многих талантливых людей. Их свежие идеи обогатили американский криптоанализ, и несомненная заслуга в этом принадлежит именно Ярдли.
Фридман
Хотя Ярдли является наиболее известным американским криптоаналитиком, самым великим, бесспорно, продолжает оставаться Уильям Фридман. Трудно вообразить себе двух более не похожих друг на друга специалистов в одной и той же области. В то время как Ярдли был человеком экспансивным, общительным, поверхностным, свободно обращающимся с деталями и готовым не упустить свой главный шанс, Фридман был склонен к сосредоточенности, глубине изучения, преданности, аккуратности и утонченности. Несмотря на относительную обыденность этих личных черт, а может быть, именно благодаря им теоретический вклад Фридмана и его практические достижения намного превосходят результаты работы любого другого американского криптоаналитика. Служебная биография Ярдли больше всего напоминает короткий полет удивительной ракеты, которая, взорвавшись, превращается в фантастические гирлянды, озаряющие небо. Карьеру же Фридмана скорее можно уподобить неторопливому движению солнца по небосклону.
Фридман родился 24 сентября 1891 г. в русском городе Кишиневе. При рождении ему было дано имя Вольф. Он был старшим сыном в семье Фредерика и Розы Фридман. Его отец, румын по национальности, говоривший на восьми языках и работавший переводчиком в почтовом ведомстве, эмигрировал в Америку в 1892 г. По прибытии на Американский континент Вольф был переименован в Уильяма. Семья Фридман поселилась в Питтсбурге, где в 1909 г. Уильям окончил среднюю школу и нашел работу в фирме, которая продавала паровые машины.
Осенью 1910 г. Фридман поступил в Мичиганский сельскохозяйственный колледж, главная привлекательная сторона которого заключалась в том, что обучение там было бесплатным. Однако довольно скоро Фридман обнаружил, что сельское хозяйство его мало интересует. В конце семестра он узнал, что бесплатное обучение ведется также на факультете генетики Корнельского университета в городе Итаке в штате Нью-Йорк. В феврале 1911 г. Фридман занял немного денег и переехал в Итаку. В феврале 1914 г. он окончил университет и поступил в аспирантуру.
Как раз во время пребывания Фридмана в Итаке богатый торговец текстильными товарами Джордж Фабиан, который содержал лаборатории по акустике, химии, генетике и криптоанализу (Фабиан пытался доказать, что это Фрэнсис Бэкон69 написал пьесы Вильяма Шекспира, и искал в них криптограммы, свидетельствующие в пользу авторства Бэкона) в своем поместье Ривербэнк около г. Женева в штате Иллинойс, решил, что ему нужен специалист по генетике, чтобы улучшить сорта зерновых культур и породы скота на своей ферме. Фабиан обратился в Корнельский университет с просьбой порекомендовать ему творчески мыслящего специалиста. Оттуда Фабиану прислали Фридмана, который приступил к работе в Ривербэнкских лабораториях с 1 июня 1915 г.
Фабиан был умным и энергичным человеком. Он страстно желал прославить свое имя в науке. Сам Фабиан читал мало, но от работавших на него образованных и талантливых людей он вобрал в себя достаточное количество различных сведений, чтобы его суждение почти по каждому вопросу производило впечатление на окружающих. Он был властолюбив и никогда не позволял своим подчиненным противоречить себе. Главный принцип, в который Фабиан глубоко верил, заключался в том, что с помощью хорошо организованной рекламной кампании можно добиться почти всего.
Фридман выполнял для Фабиана кое-какую исследовательскую работу в области генетики. Кроме того, поскольку Фридман был хорошим фотографом, он помогал криптоаналитикам, искавшим зашифрованные подписи Бэкона в работах Шекспира и делавшим увеличенные фотокопии с печатных текстов елизаветинских времен, которые использовались в этих поисках. Криптоаналитический отдел Ривербэнкских лабораторий Фабиана состоял из полутора десятка выпускников средних школ и колледжей. Они в основном занимались тем, что рассортировывали отдельные буквы шекспировских текстов времен английской королевы Елизаветы по типам типографских шрифтов. Фабиан содержал их на всем готовом и платил им жалованье в размере около 50 долларов в месяц.
Среди них была молодая сотрудница Элизабет Смит. Она родилась 26 августа 1892 г. в городе Хантингтоне в штате Инчиана и была самой младшей из девяти детей Джона Смита, торговца молочными продуктами, и его жены Сары. Закончив среднюю школу в Хантингтоне, а затем – колледж, она поступила на работу в одну из чикагских библиотек, где в 1916 г. была нанята на службу Фабианом.
Ни она, ни Фридман до этого особенно не интересовались криптоанализом. Однако в ривербэнкских коттеджах они часто слышали красочные рассказы о здоровом образе жизни в елизаветинские времена, о не такой уж безгрешной английской королеве, об интригах придворных, а также разные байки, связанные с великими людьми в истории Англии. Фридман и Смит также узнали о «дешифровках» пьес Шекспира, которые якобы доказывали, что их написал Бэкон. Эти рассказы пробудили у Фридмана живой интерес. Понемногу он начал заниматься криптоанализом, всемогущие чары которого, подобно дурману, неодолимо завладели умом Фридмана. «Когда дело доходило до криптоанализа, – вспоминал он много лет спустя, – что-то во мне получало отдушину».
Сказано слишком мягко. Страстное увлечение криптоанализом не прошло незамеченным для босса, и вскоре Фабиан доверил Фридману руководство криптоаналитической лабораторией в Ривербэнке. Страсть к криптоанализу усиливалась влечением, которое он стал испытывать к одной из своих подчиненных – остроумной и веселой мисс Смит. В мае 1917 г. они поженились, став самой знаменитой супружеской парой в истории криптоанализа.
За месяц до этого Соединенные Штаты объявили войну Германии, и Ривербэнк, который имел единственную действующую криптоаналитическую организацию в стране, начал неофициально получать криптограммы для дешифрования от различных правительственных учреждений. Самой важной из них была шифрованная корреспонденция группы заговорщиков-индусов, которые не без помощи немцев попытались воспользоваться тем, что Англия была поглощена войной в Европе, и добиться независимости для Индии. Перехваченные шифртелеграммы индусов в Берлин передавались для дешифрования Фридману, который быстро вскрыл применяемый ими шифр.
Индусы были осуждены за попытку закупить в Соединенных Штатах оружие для организации восстания против Англии. В ходе массовых процессов в Чикаго и Сан-Франциско Фридман выступил с показаниями, которые по сути дела выглядели как изобличение заговорщиков из их же собственных уст. На процессе в Сан-Франциско произошла одна из самых драматичных сцен, которые когда-либо разыгрывались в американских судах: один из подсудимых индусов встал и двумя выстрелами из револьвера убил соотечественника, дававшего свидетельские показания против своих соратников, а затем был убит полицейским, выстрелившим поверх голов людей из публики. Суд признал большинство обвиняемых виновными.
Несколько месяцев спустя после прочтения шифрованной переписки индусов англичане направили в Ривербэнк 5 коротких криптограмм. Они были получены с помощью шифровального устройства, изобретенного сотрудником криптоаналитического бюро военного министерства Англии Дж. Плеттсом. Англичане настолько высоко оценивали эту машину, что один из аргументов, выдвигавшихся против ее использования, заключался в том, что если бы немцы захватили один ее экземпляр и стали бы использовать ее у себя, то союзники больше не смогли бы читать шифрсообщения противника! Однако Фридман моментально вскрыл ключ «CIPHER»70 к одной из присланных из-за океана криптограмм. Но он никак не мог получить другой ключ и, зайдя в тупик, прибег к небольшому опыту в области «психологического криптоанализа». Уильям обратился к недавно нареченной г-же Фридман и попросил ее отвлечься от всяких мыслей. «Теперь, – продолжал он, – я хочу, чтобы ты произнесла первое попавшееся слово, которое придет тебе на ум, когда я назову тебе другое слово». Он выждал паузу. «Шифр», – сказал он. «Машина», – ответила она.
Слово «MACHINE»71 оказалось вторым искомым ключом. Через три часа после того, как Фридман получил криптограммы для криптоанализа, их открытые тексты были телеграфированы в Лондон. Первый из них содержал весьма лестную для гордого английского изобретателя фразу: «Этот шифр абсолютно невскрываем». Больше к рассмотрению вопроса об использовании устройства шифрования Плеттса союзники не возвращались.
Помимо криптоаналитической работы Фридман занимался преподавательской деятельностью в классе, который состоял из армейских офицеров, присланных осенью 1917 г. в Ривербэнк для изучения криптоанализа. Для преподавания на этих курсах Фридман подготовил серию монографий. Известные как «Ривербэнкские публикации», они явились поворотным пунктом в истории криптоанализа. Почти во всех из них излагался новый материал, овладение которым до сих пор считается необходимым условием получения высшего криптоаналитического образования.
Фабиан попытался косвенно присвоить себе заслугу выхода в свет этих монографий, убрав фамилию Фридмана с их титульных листов и сохранив за собой авторское право на их издание. Вскоре полный комплект «Ривербэнкских публикаций» превратился в необходимый атрибут хорошей коллекции работ по криптоанализу, но, так как было напечатано всею лишь 400 экземпляров, они стали крайней редкостью. Один страстный любитель расценил их настолько высоко, что старательно перепечатал на машинке, а некоторые коллекционеры, отчаявшись заполучить оригиналы, покупали фотокопии этих брошюр.
Самой известной среди «Ривербэнкских публикаций» стала написанная в 1920 г. брошюра под названием «Индекс совпадения и его применение в криптоанализе». В ней описывался процесс вскрытия двух сложных шифров. Однако Фридман менее всего был заинтересован в доказательстве уязвимости этих шифров и использовал их в основном для разработки новых криптоаналитических методов.
Таких методов Фридман создал два. Один из них позволил восстанавливать шифралфавит, не строя никаких догадок в отношении хотя бы единственной буквы открытого текста. Другой его метод совершил настоящую революцию в криптоанализе. Фридман подошел к тексту на любом языке не просто как к совокупности отдельных символов, которые случайно стоят в определенном порядке, а как к единому целому – кривой, точки которой закономерно связаны. К этой кривой он применил статистические концепции. Полученные Фридманом результаты можно охарактеризовать как прометеевские. Его гениальная идея дала толчок к использованию многочисленных статистических инструментов, которые являются крайне необходимыми в современном криптоанализе.
До Фридмана криптоанализ существовал как чистая наука, ничего не заимствующая из других областей знания и ничем их не обогащающая. Подсчеты частот встречаемости букв, использование языковых характеристик, специфические методы вскрытия шифров – все это было характерным только для криптоанализа. Фридман вывел криптоанализ из этого состояния одинокого существования и соединил со статистикой. Когда Фридман отнес криптоанализ к категории статистических исследований, он широко распахнул дверь в арсенал средств, которыми криптоанализ никогда прежде не располагал. Они идеально подходили для изучения статистического поведения букв и слов. Криптоаналитики с готовностью воспользовались этими средствами и с тех пор с успехом применяют их на практике.
Вот почему, оглядываясь на пройденный жизненный путь, Фридман сказал, что «Индекс совпадения» является его самым важным творением. Даже одна эта работа принесла бы ему славу. Но фактически это было только началом его деятельности на поприще криптоанализа.
Фридман и его супруга покинули Ривербэнк в конце 1920 г. Обстановка там стала невыносимой. Фабиан увеличил Фридману жалованье, пообещав предоставить абсолютную свободу при доказательстве или опровержении существования шифров в произведениях Шекспира. Но на деле Фабиан безжалостно подавлял любую попытку ведения самостоятельных разработок в этом направлении и принудил Фридмана молчаливо согласиться с выводами, противоречившими взглядам Фридмана. 1 января 1921 г. Фридман заключил 6-месячный контракт с войсками связи на разработку шифрсистем. Когда этот контракт истек, он был взят на должность гражданского служащего в военное министерство.
Одним из первых служебных заданий Фридмана стало преподавание в школе войск связи. Для этой цели он написал учебник, в котором ликвидировал неразбериху, царившую в криптологической терминологии. Самым важным терминологическим вкладом Фридмана было понятие «криптоанализ», которое он ввел в 1920 г., чтобы устранить хронический источник путаницы в криптологии – двусмысленность глагола «расшифровать», означавшего тогда любое преобразование криптограммы в открытый текст. Фридман озаглавил свою книгу «Элементы криптоанализа», и этот термин настолько привился, что сегодня он применяется и в разговорной речи, и в научной литературе.
В начале 1922 г. Фридман стал главным криптографом войск связи, возглавив отделение кодов и шифров отдела научных исследований при штабе командующего войсками связи. Так как криптоаналитическую работу для военного министерства выполнял «Американский черный кабинет» Ярдли, номинально Фридман занимался исключительно криптографией. Однако, как это ни парадоксально, много внимания ему приходилось уделять и криптоанализу. Фридман постоянно испытывал новые системы шифрования, которые ревностные любители предлагали армии в качестве «абсолютно невскрываемых».
Горизонты деятельности Фридмана постоянно расширялись. В 1924 г. он выступил в комиссии конгресса с показаниями в отношении прочтения им некоторых шифрованных сообщений, связанных с уголовным делом о махинациях с нефтеносными участками. Когда же через несколько месяцев планета Марс очень близко подошла к Земле, Фридмана захватило общее экзальтированное настроение шумных 20-х годов, и он всерьез начал готовиться к дешифрованию любых посланий, которые марсиане могли бы отправить землянам, пользуясь своей временной близостью к ним. Он вернулся к земным проблемам в 1927 г., когда написал статью о кодах и шифрах для «Британской энциклопедии».
Фридман родился 24 сентября 1891 г. в русском городе Кишиневе. При рождении ему было дано имя Вольф. Он был старшим сыном в семье Фредерика и Розы Фридман. Его отец, румын по национальности, говоривший на восьми языках и работавший переводчиком в почтовом ведомстве, эмигрировал в Америку в 1892 г. По прибытии на Американский континент Вольф был переименован в Уильяма. Семья Фридман поселилась в Питтсбурге, где в 1909 г. Уильям окончил среднюю школу и нашел работу в фирме, которая продавала паровые машины.
Осенью 1910 г. Фридман поступил в Мичиганский сельскохозяйственный колледж, главная привлекательная сторона которого заключалась в том, что обучение там было бесплатным. Однако довольно скоро Фридман обнаружил, что сельское хозяйство его мало интересует. В конце семестра он узнал, что бесплатное обучение ведется также на факультете генетики Корнельского университета в городе Итаке в штате Нью-Йорк. В феврале 1911 г. Фридман занял немного денег и переехал в Итаку. В феврале 1914 г. он окончил университет и поступил в аспирантуру.
Как раз во время пребывания Фридмана в Итаке богатый торговец текстильными товарами Джордж Фабиан, который содержал лаборатории по акустике, химии, генетике и криптоанализу (Фабиан пытался доказать, что это Фрэнсис Бэкон69 написал пьесы Вильяма Шекспира, и искал в них криптограммы, свидетельствующие в пользу авторства Бэкона) в своем поместье Ривербэнк около г. Женева в штате Иллинойс, решил, что ему нужен специалист по генетике, чтобы улучшить сорта зерновых культур и породы скота на своей ферме. Фабиан обратился в Корнельский университет с просьбой порекомендовать ему творчески мыслящего специалиста. Оттуда Фабиану прислали Фридмана, который приступил к работе в Ривербэнкских лабораториях с 1 июня 1915 г.
Фабиан был умным и энергичным человеком. Он страстно желал прославить свое имя в науке. Сам Фабиан читал мало, но от работавших на него образованных и талантливых людей он вобрал в себя достаточное количество различных сведений, чтобы его суждение почти по каждому вопросу производило впечатление на окружающих. Он был властолюбив и никогда не позволял своим подчиненным противоречить себе. Главный принцип, в который Фабиан глубоко верил, заключался в том, что с помощью хорошо организованной рекламной кампании можно добиться почти всего.
Фридман выполнял для Фабиана кое-какую исследовательскую работу в области генетики. Кроме того, поскольку Фридман был хорошим фотографом, он помогал криптоаналитикам, искавшим зашифрованные подписи Бэкона в работах Шекспира и делавшим увеличенные фотокопии с печатных текстов елизаветинских времен, которые использовались в этих поисках. Криптоаналитический отдел Ривербэнкских лабораторий Фабиана состоял из полутора десятка выпускников средних школ и колледжей. Они в основном занимались тем, что рассортировывали отдельные буквы шекспировских текстов времен английской королевы Елизаветы по типам типографских шрифтов. Фабиан содержал их на всем готовом и платил им жалованье в размере около 50 долларов в месяц.
Среди них была молодая сотрудница Элизабет Смит. Она родилась 26 августа 1892 г. в городе Хантингтоне в штате Инчиана и была самой младшей из девяти детей Джона Смита, торговца молочными продуктами, и его жены Сары. Закончив среднюю школу в Хантингтоне, а затем – колледж, она поступила на работу в одну из чикагских библиотек, где в 1916 г. была нанята на службу Фабианом.
Ни она, ни Фридман до этого особенно не интересовались криптоанализом. Однако в ривербэнкских коттеджах они часто слышали красочные рассказы о здоровом образе жизни в елизаветинские времена, о не такой уж безгрешной английской королеве, об интригах придворных, а также разные байки, связанные с великими людьми в истории Англии. Фридман и Смит также узнали о «дешифровках» пьес Шекспира, которые якобы доказывали, что их написал Бэкон. Эти рассказы пробудили у Фридмана живой интерес. Понемногу он начал заниматься криптоанализом, всемогущие чары которого, подобно дурману, неодолимо завладели умом Фридмана. «Когда дело доходило до криптоанализа, – вспоминал он много лет спустя, – что-то во мне получало отдушину».
Сказано слишком мягко. Страстное увлечение криптоанализом не прошло незамеченным для босса, и вскоре Фабиан доверил Фридману руководство криптоаналитической лабораторией в Ривербэнке. Страсть к криптоанализу усиливалась влечением, которое он стал испытывать к одной из своих подчиненных – остроумной и веселой мисс Смит. В мае 1917 г. они поженились, став самой знаменитой супружеской парой в истории криптоанализа.
За месяц до этого Соединенные Штаты объявили войну Германии, и Ривербэнк, который имел единственную действующую криптоаналитическую организацию в стране, начал неофициально получать криптограммы для дешифрования от различных правительственных учреждений. Самой важной из них была шифрованная корреспонденция группы заговорщиков-индусов, которые не без помощи немцев попытались воспользоваться тем, что Англия была поглощена войной в Европе, и добиться независимости для Индии. Перехваченные шифртелеграммы индусов в Берлин передавались для дешифрования Фридману, который быстро вскрыл применяемый ими шифр.
Индусы были осуждены за попытку закупить в Соединенных Штатах оружие для организации восстания против Англии. В ходе массовых процессов в Чикаго и Сан-Франциско Фридман выступил с показаниями, которые по сути дела выглядели как изобличение заговорщиков из их же собственных уст. На процессе в Сан-Франциско произошла одна из самых драматичных сцен, которые когда-либо разыгрывались в американских судах: один из подсудимых индусов встал и двумя выстрелами из револьвера убил соотечественника, дававшего свидетельские показания против своих соратников, а затем был убит полицейским, выстрелившим поверх голов людей из публики. Суд признал большинство обвиняемых виновными.
Несколько месяцев спустя после прочтения шифрованной переписки индусов англичане направили в Ривербэнк 5 коротких криптограмм. Они были получены с помощью шифровального устройства, изобретенного сотрудником криптоаналитического бюро военного министерства Англии Дж. Плеттсом. Англичане настолько высоко оценивали эту машину, что один из аргументов, выдвигавшихся против ее использования, заключался в том, что если бы немцы захватили один ее экземпляр и стали бы использовать ее у себя, то союзники больше не смогли бы читать шифрсообщения противника! Однако Фридман моментально вскрыл ключ «CIPHER»70 к одной из присланных из-за океана криптограмм. Но он никак не мог получить другой ключ и, зайдя в тупик, прибег к небольшому опыту в области «психологического криптоанализа». Уильям обратился к недавно нареченной г-же Фридман и попросил ее отвлечься от всяких мыслей. «Теперь, – продолжал он, – я хочу, чтобы ты произнесла первое попавшееся слово, которое придет тебе на ум, когда я назову тебе другое слово». Он выждал паузу. «Шифр», – сказал он. «Машина», – ответила она.
Слово «MACHINE»71 оказалось вторым искомым ключом. Через три часа после того, как Фридман получил криптограммы для криптоанализа, их открытые тексты были телеграфированы в Лондон. Первый из них содержал весьма лестную для гордого английского изобретателя фразу: «Этот шифр абсолютно невскрываем». Больше к рассмотрению вопроса об использовании устройства шифрования Плеттса союзники не возвращались.
Помимо криптоаналитической работы Фридман занимался преподавательской деятельностью в классе, который состоял из армейских офицеров, присланных осенью 1917 г. в Ривербэнк для изучения криптоанализа. Для преподавания на этих курсах Фридман подготовил серию монографий. Известные как «Ривербэнкские публикации», они явились поворотным пунктом в истории криптоанализа. Почти во всех из них излагался новый материал, овладение которым до сих пор считается необходимым условием получения высшего криптоаналитического образования.
Фабиан попытался косвенно присвоить себе заслугу выхода в свет этих монографий, убрав фамилию Фридмана с их титульных листов и сохранив за собой авторское право на их издание. Вскоре полный комплект «Ривербэнкских публикаций» превратился в необходимый атрибут хорошей коллекции работ по криптоанализу, но, так как было напечатано всею лишь 400 экземпляров, они стали крайней редкостью. Один страстный любитель расценил их настолько высоко, что старательно перепечатал на машинке, а некоторые коллекционеры, отчаявшись заполучить оригиналы, покупали фотокопии этих брошюр.
Самой известной среди «Ривербэнкских публикаций» стала написанная в 1920 г. брошюра под названием «Индекс совпадения и его применение в криптоанализе». В ней описывался процесс вскрытия двух сложных шифров. Однако Фридман менее всего был заинтересован в доказательстве уязвимости этих шифров и использовал их в основном для разработки новых криптоаналитических методов.
Таких методов Фридман создал два. Один из них позволил восстанавливать шифралфавит, не строя никаких догадок в отношении хотя бы единственной буквы открытого текста. Другой его метод совершил настоящую революцию в криптоанализе. Фридман подошел к тексту на любом языке не просто как к совокупности отдельных символов, которые случайно стоят в определенном порядке, а как к единому целому – кривой, точки которой закономерно связаны. К этой кривой он применил статистические концепции. Полученные Фридманом результаты можно охарактеризовать как прометеевские. Его гениальная идея дала толчок к использованию многочисленных статистических инструментов, которые являются крайне необходимыми в современном криптоанализе.
До Фридмана криптоанализ существовал как чистая наука, ничего не заимствующая из других областей знания и ничем их не обогащающая. Подсчеты частот встречаемости букв, использование языковых характеристик, специфические методы вскрытия шифров – все это было характерным только для криптоанализа. Фридман вывел криптоанализ из этого состояния одинокого существования и соединил со статистикой. Когда Фридман отнес криптоанализ к категории статистических исследований, он широко распахнул дверь в арсенал средств, которыми криптоанализ никогда прежде не располагал. Они идеально подходили для изучения статистического поведения букв и слов. Криптоаналитики с готовностью воспользовались этими средствами и с тех пор с успехом применяют их на практике.
Вот почему, оглядываясь на пройденный жизненный путь, Фридман сказал, что «Индекс совпадения» является его самым важным творением. Даже одна эта работа принесла бы ему славу. Но фактически это было только началом его деятельности на поприще криптоанализа.
Фридман и его супруга покинули Ривербэнк в конце 1920 г. Обстановка там стала невыносимой. Фабиан увеличил Фридману жалованье, пообещав предоставить абсолютную свободу при доказательстве или опровержении существования шифров в произведениях Шекспира. Но на деле Фабиан безжалостно подавлял любую попытку ведения самостоятельных разработок в этом направлении и принудил Фридмана молчаливо согласиться с выводами, противоречившими взглядам Фридмана. 1 января 1921 г. Фридман заключил 6-месячный контракт с войсками связи на разработку шифрсистем. Когда этот контракт истек, он был взят на должность гражданского служащего в военное министерство.
Одним из первых служебных заданий Фридмана стало преподавание в школе войск связи. Для этой цели он написал учебник, в котором ликвидировал неразбериху, царившую в криптологической терминологии. Самым важным терминологическим вкладом Фридмана было понятие «криптоанализ», которое он ввел в 1920 г., чтобы устранить хронический источник путаницы в криптологии – двусмысленность глагола «расшифровать», означавшего тогда любое преобразование криптограммы в открытый текст. Фридман озаглавил свою книгу «Элементы криптоанализа», и этот термин настолько привился, что сегодня он применяется и в разговорной речи, и в научной литературе.
В начале 1922 г. Фридман стал главным криптографом войск связи, возглавив отделение кодов и шифров отдела научных исследований при штабе командующего войсками связи. Так как криптоаналитическую работу для военного министерства выполнял «Американский черный кабинет» Ярдли, номинально Фридман занимался исключительно криптографией. Однако, как это ни парадоксально, много внимания ему приходилось уделять и криптоанализу. Фридман постоянно испытывал новые системы шифрования, которые ревностные любители предлагали армии в качестве «абсолютно невскрываемых».
Горизонты деятельности Фридмана постоянно расширялись. В 1924 г. он выступил в комиссии конгресса с показаниями в отношении прочтения им некоторых шифрованных сообщений, связанных с уголовным делом о махинациях с нефтеносными участками. Когда же через несколько месяцев планета Марс очень близко подошла к Земле, Фридмана захватило общее экзальтированное настроение шумных 20-х годов, и он всерьез начал готовиться к дешифрованию любых посланий, которые марсиане могли бы отправить землянам, пользуясь своей временной близостью к ним. Он вернулся к земным проблемам в 1927 г., когда написал статью о кодах и шифрах для «Британской энциклопедии».