Каралис Дмитрий Николаевич. Игра по-крупному

   Игорь подошел к железной калитке Вешкиных и надавил на звонок.
   -- Володя, допусти в свои владения! -- крикнул он показавшемуся из дверей Вешкину. -- Дело есть!..
   -- Открывай! -- замахал рукой Володька и пошел навстречу. -- Заходи!.. Чего там у тебя?..
   -- Нюра дома?
   -- Дома...
   -- У меня к ней разговор. Можно?..
   -- А чего нельзя? Пожалуйста... -- Володька пожал Игорю руку и пропустил его вперед. -- Иди, иди, не бойся. Джек у меня заперт. Я смотрю, эта... и жена с сыном приехали?
   -- Да.
   -- Проходи, проходи, она на кухне.
   Игорь вытер ноги, Володька задвинул засов на двери, и они прошли мимо комнаты с наполовину застекленной дверью, за которой с глухим лаем метался белый кавказец Джек.
   -- Фу, Джек! Фу! Нельзя, Джека!.. -- Вешкин погрозил ему пальцем.
   Дверь в кухню отворилась, и Игорь увидел Нюру в переднике и тапочках на босу ногу. Она чуть испуганно смотрела на Игоря.
   -- Здравствуйте, с праздником! -- замешкался на пороге Игорь. -- Гостей принимаете?
   -- Ой, да какие у нас праздники, -- отступила Нюра. -- Работаем с утра до ночи. Проходи, Игорь, проходи... Мы как раз обедать собираемся. Будешь с нами?.. -- Она суетливо сняла передник и повесила его на гвоздь.
   -- Нет, спасибо. -- Игорь вошел и посмотрел на свои кеды. -- Не наслежу?
   -- Ничего, ничего, -- сказал Володька и прикрыл дверь в коридор, отсекая собачий лай. -- Если пол не пачкать, так бабам и заняться нечем будет. Садись, закуривай. -- Он выдвинул из-под стола табуретку и поставил пепельницу. -- Хочешь -- "Родопи", хочешь -- "Ту"... Угощайся.
   -- Нюра, я, вообще-то, к вам!.. -- весело сообщил Игорь и сел. -- У меня два деловых вопроса. По обмену опытом, так сказать.
   -- Ну пожалуйста, пожалуйста... -- тревожно заговорила Нюра. -- Только какой у меня опыт?.. Вот с Володькой вместе... на пару. Ничего особенного... -- Она прошла к окну и села, поджав ноги под табуретку.
   Вешкин, покуривая, беспокойно стряхивал пепел в раковину. Глаза его метались по кухне.
   -- Нюра, вот вы на рынок в город ездили, там справку спрашивают?
   -- Какую справку?
   -- О том, что есть участок.
   -- Да, у меня есть, -- волнуясь сказала Нюра. -- А как же!..
   -- Да нет, -- успокоил ее Фирсов. -- Я имею в виду, там требуют ее предъявлять или нет? Вот если я, например, поеду? Какой там вообще порядок?
   -- А-а! -- торжествующе сказал Володька. -- Все-таки решил сам торговать? Что я тебе говорил!.. Правильно... -- Он притушил сигарету и подсел к столу, вытрясая из пачки новую. -- Я тебе сразу сказал...
   -- Какой там порядок... -- Нюра взглянула на мужа, словно испрашивая разрешения на рассказ. -- Никакого такого особенного порядка...
   -- А справку-то требуют? -- Игорь тоже закурил.
   -- Да ни разу, по-моему, не требовали. -- Нюра пожала плечами. -- Мы уж так имеем ее, на всякий случай... Мало ли чего. А так вроде не спрашивали. Подойдешь к бригадиру, он тебе место даст, заплатишь в кассу, принесешь квитанцию... А-а, ну и паспорт надо иметь. Вроде все... -- Нюра посмотрела на Володьку: -- Так ведь, да?..
   -- А я откуда знаю! -- хмыкнул Вешкин. -- Ты там ходишь по разным бухгалтериям. Я-то только привезти-отвезти...
   -- А как с местами? -- спросил Игорь. -- Не проблема?
   -- Когда как, -- оживилась Нюра. -- Бывает, что и первая приедешь, а там все хорошее уже с вечера занято. Смотря какой товар, в каком ряду торговать. Ты с рассадой хочешь?
   Игорь кивнул. Нюра встала и выключила газ под кастрюлей. Пахло чем-то мясным и вкусным.
   -- Насчет рассады не знаю, -- покачала она головой. -- Я видела, что торгуют, а как с местами -- не знаю. Так вот ты съезди завтра-то. Иди прямо к бригадиру да посули ему... Скажи -- так, мол, и так, не обижу. Пристроит где-нибудь. А потом будешь сдавать передник да и сунь ему рубль-то. А много ли у тебя рассады?..
   -- Да нет, -- сказал Игорь. -- Немного. Просто первый раз... Значит, справку не требуют? Это точно?
   -- А что тебе справка? -- сказал Вешкин. -- Что тебе справка-то? Надо будет, так возьмешь в сельсовете... Долго ли взять? Попросим Ивана, он все сделает. Написал, подписал, печать шлепнул -- и порядок! Иван к девятому мая выпишется, и сходишь к нему. Делов-то!..
   Игорь поблагодарил соседей за консультацию и поднялся. После разговора на душе сделалось полегче.
   "Ну, пойдем, я тебе свое хозяйство покажу". Володька повел Игоря в теплицу и долго водил там меж теплых труб и длинных просторных грядок. В теплице можно было играть в футбол. Вешкин уходил в дальний конец, где сохли в ящиках бурые луковицы тюльпанов, и Фирсов с трудом разбирал его ослабленный расстоянием голос.
   -- Это вот я тюльпаны выкопал, а гладиолусы посадил. Видишь, стрелки торчат? Уже второй лист дают. К июлю будут... А тут Нюрка огурцы ростит. -- Он брал торфяной горшочек с земли и показывал издали: -- Вот, уже четыре листочка есть, завтра сажать будет. Это вот зелень для себя... Тут у нее розы, восемь кустов... Это астра, я ее вчера коровяком полил...
   Замечательная торчала из земли астра; густая, сочная, нижние листы напоминали подорожник, с той лишь разницей, что тянулись вверх, к высокой прозрачной крыше.
   -- Хочу котел новый купить, на автоматике, -- щурился на градусник Володька. -- У тебя там в хозяйственных магазинах нет знакомых?
   -- А что за котел?
   -- На солярке. Там форсуночка такая и реле. Задал, сколько надо градусов, и спи спокойно... Прибалтика, по-моему, выпускает...
   -- Узнаю, -- обещал Игорь. -- Знакомые-то были...
   Он взял торфяной горшочек с уже колючими листьями огурцов и повертел в руках.
   -- Симпатично... И его прямо в землю закапываешь?
   -- Конечно, -- сказал Володька. -- Торф разлагается и служит удобрением. Органика... Это мне мужик один привез. Они и в магазинах бывают... Копейка за штуку.
   -- Понятно.
   В тот же день Игорь сходил в привокзальный буфет и принес сотню бумажных стаканчиков из-под кофе. Половину из них он добыл сам, заставив себя вороватым движением вытягивать липкие стаканчики из мусорного бачка под столом. Остальные ему вынесла за рубль пьяненькая уборщица. Там же, у вокзала, он подобрал две крепкие коробки из-под египетских апельсинов. Игорь прикинул: если расфасовать огуречную рассаду в стаканчики и поставить ее в два этажа, то в одной коробке разместится шестьдесят стаканчиков. Надо только продумать настил на колышках, чтобы ставить на него второй рад. Игорь подумал, что в стаканчиках рассада будет смотреться изящнее и компактнее -- сунул ее в сумку, и порядок. Так ведь они с отцом и делали, только стаканчики были широкие и вощеные -- из-под сметаны.
   Настя с Маратом читали на веранде книжку. Потрескивала в темной кухне плита, уставленная ведрами. Светился желтый квадрат поддувала.
   -- Не скучайте, ребята, не скучайте, -- подбодрил их мимоходом Игорь. -- Я вам потом телевизор из города привезу...
   -- Ты все где-то ходишь-бродишь, -- оторвалась от чтения Настя. -- Ужинать будешь?.. Мы, вообще-то, тебя ждем.
   Игорь на секунду задумался.
   -- Нет. Ужинайте. Я потом.
   -- Папа, а я в мешке спать буду, -- похвастался Марат. -- Мне мама сказала... -- Он болтал под столом ногами и был явно доволен тем, что его не заставляют ложиться спать и утром не придется бежать в садик.
   -- Я тебя поздравляю, -- кивнул Игорь. -- Каждый хотел бы поспать в мешочке... Настя, вы мне потом веранду освободите? Я тут астру пикировать буду...
   -- Освободим, -- сказала Настя.
   Уже за полночь, когда Настя с Маратом спали, Игорь сбрил выросшую за день щетину и опробовал клей и бороду. Из зеркала на него глянул незнакомый мужчина в рыжей замшевой кепочке и дымчатых очках. Незнакомец потрогал себя за черную франтоватую бородку и улыбнулся. Затем он снял очки, надвинул на лоб кепку и повертел головой. "Вах-вах-вах, -- шепотом сказал мужчина. -- Бэри, дура, чистая шэрсть!"
   По тому, как тянуло и саднило кожу на скулах, когда он, морщась, стал отдирать бороду, Игорь понял, что клей не подведет.
 
   Второго мая приехала Зоя с семейством, и в доме сразу стало тесно и шумно.
   Племянники вразвалочку прошлись по участку, с ухмылками заглянули в теплицу, сели на крыльце, включили магнитофон и вытянули длинные ноги. Все попытки матери привлечь их к полезному труду наталкивались на скрытый саботаж.
   -- Мальчишки, что вы сидите?.. -- Зоя подходила к ним от грядки, где она обрезала клубничные усы, и смотрела на них с нежным укором. -- Идите переоденьтесь да хоть отцу помогите, он там один копает...
   -- Сейчас, мамочка, -- кивал старший, Денис, и приглушал звук. -- Только эту сторону дослушаем...
   -- Сейчас, сейчас, -- охотно обещал Сашка и возвращал магнитофону звериную громкость.
   Зоя заглядывала к Игорю в прошитую музыкальным грохотом теплицу и интересовалась, не передумал ли он выделить ей грядку под огурцы и рассаду. Игорь сидел на низкой табуретке в проходе и пикировал в новые ящики астру. Стопка набитых землей ящиков высилась под стеллажами. Игорь обильно кропил посадки водой и нес их в тенек возле забора.
   -- Конечно не передумал. -- Игорь оборачивался к сестре. -- Вот огурцы стоят, вот грядка. Сейчас закончу и сажай. Хочешь, могу перерыв сделать.
   -- Да ладно, ладно, -- говорила сестра. -- Делай, делай, я пока еще с клубникой разбираюсь. Это я просто... -- Она смотрела, как Игорь ловко заправляет в заготовленные дырочки корешки сеянцев и обжимает их землей. -- Ты так, наверное, скоро миллионером станешь, как Вешкины. Что-то я их сегодня не вижу...
   -- Володька заходит...
   -- А продавать кто будет? Настя?
   -- Нет, -- мотал головой Игорь. -- Бабку хочу нанять...
   -- А не рано сегодня огурцы высаживать? -- беспокоилась Зоя. -- Не замерзнут?..
   -- Я же теплицу грею! -- не прерывая работы, отвечал через плечо Игорь. -- Если огурцы замерзнут, так и рассаде моей каюк. Они же под одной крышей будут. Сажай, не бойся.
   -- А ты себе чего не сажаешь? -- наклонилась к нему сестра.
   -- Некогда! Посажу еще...
   -- Ну ладно, -- разворачивалась сестра. -- Пойду клубнику доделаю.
   Она вновь подходила к сыновьям.
   -- Ну что, дослушали?
   -- Ну щас, мам, тут немножко осталось. Еще минут десять. Сделаем...
   Настя с Маратом собирали за шоссе шишки для самовара. Степан хмуро копал грядку за домом, поминутно останавливаясь, чтобы подточить лопату. Иногда он подходил к Зое и жаловался, что земля попалась ему крепкая как камень. На сыновей он не смотрел. "Ты понимаешь, -- подозрительно говорил Степан, -- словно кто-то туда специально камней накидал. Вон, посмотри, я уже целую кучу вырыл..."
   По поселку метались люди в поисках спиртного, и у пивного ларька бухла огромная очередь. Солнце светило сквозь дымку, и выцветшие флаги на домах отливали сиреневым.
   Потом племянники пошли в магазин за лимонадом и провалились на пару часов. Сказали, что ездили в соседний поселок, но и там ничего не нашли. Настя с Маратом кидали в дымящую трубу самовара шишки, и Степан с недовольным видом уходил от дыма, преследовавшего его. Он вскопал, наконец, грядку и теперь, сняв рукавицы, ковырял ладонь, отдирая что-то и морщась.
   -- Ну там и землица, -- говорил он ни к кому не обращаясь. -- Хотел ниже, да там уже Игорь занял...
   -- Не переживай, Степан, там тоже целина. -- Игорь колол на чурбаке дрова и кидал поленья в кучу возле клумбы. -- А зачем ты там копать взялся?.. -- Он вонзал топор в березовый кряж, переворачивал его и с размаху опускал обухом на вздрагивающий чурбак. -- У тебя же три отличные грядки. -- Он кивал на середину участка, где в белом чулочке стояла чахлая яблонька.
   Степан смотрел на яблоньку и грядки возле нее, косился на сыновей, терзавших внутренности магнитофона на крыльце, и продолжал заниматься ладонью.
   -- Да нет, -- говорил он обиженно. -- Там, где ты занял, не целина. Там перегной, мы туда с дедом помойку выносили... Я помню...
   -- Да-да, я тоже помню, -- кивала сестра. Она стригла секатором куст шиповника. -- На носилках еще таскали. Тебя почему-то не было, и они с отцом вдвоем корячились...
   -- Какой там перегной, -- сплевывал Игорь и брал новое полено. -- Отца уже пятнадцать лет как нет. Пробки винные попадались, было дело.
   -- Вот они с помойки и есть, -- вяло стояла на своем Зоя. -- За пятнадцать лет перегной и образуется... -- Она как бы уточняла, справедливости ради.
   Марат, потеряв интерес к самовару, бегал с дымящейся обугленной палкой по дорожке.
   Игорь воткнул топор в чурбак и поманил сына рукой:
   -- Молодой человек, подойдите, пожалуйста, сюда!
   Марат подошел, осторожно улыбаясь.
   -- Это у вас что такое?
   -- Палка...
   -- Замечательная палка. Но ее придется погасить, потому что у нас с вами есть очень важное дело.
   -- Какое?
   -- Надо полить грядки с капустой. Вы мне поможете?
   -- Помогу, -- кивнул Марат. -- Я умею.
   -- Пойдите, пожалуйста, в теплицу и принесите маленькую лейку, зелененькую такую...
   Марат, бросив палку, помчался по дорожке. "Я поливать буду! -- крикнул, пробегая мимо матери. -- Мне папа сказал..."
   Зоя заняла под огурцы левую грядку теплицы и посадила их густо, изведя почти пол ящика рассады. "Ну вот и правильно, -- громко рассуждала она, пристраивая по краю гряды проросшие луковицы, -- зачем нам вторую теплицу строить, участок только уродовать... Хватит и этой, вон какая дура получилась". Она без церемоний ухватила с плиты ведра с горячей водой и приставила Степана к поливке.
   -- Только ты осторожней, возьми градусник, -- командовала она. -- Игорь сказал, надо тепленькой, не больше двадцати пяти. Попроси мальчишек, пусть еще холодной с речки принесут. Хотя ладно, я сама...
   Степан смешивал в ведре воду и ответственно смотрел на градусник.
   -- На первое время нам и хватит, -- хлопотала у грядки сестра. -- А Игорь, в случае чего, польет их немного, побрызгает так водичкой, когда себе поливать будет. Польешь, Игорь? -- высовывалась она из теплицы.
   -- Я полью! -- звонко обещал Марат. -- Я умею!.. Я уже капусту поливал.
   -- Ах ты умничка моя! Вот молодец-то, поможет тете Зое огурчики полить. А я тебе леечку новую куплю... Ты теперь здесь жить будешь? Ну вот и хорошо...
   Ближе к вечеру, когда солнце безнадежно зарылось в серых лохматых тучах и Зоя собирала по участку мелкий инструмент, разбросанный сыновьями, зашел Вешкин. Игорь носил в дом поленья и укладывал их за печкой. Марат открывал перед ним двери и оповещал маму о приближении папы.
   -- Привет колхозникам! -- Вешкин отворил калитку и степенно вошел на участок. На нем были неизменные кирзовые сапоги, синий тренировочный костюм и наброшенный на плечи замшевый пиджак. -- Все трудимся?.. -- Он кивнул Игорю и оглядел Зою. -- Что-то ты редко появляться стала. Как дела?..
   -- Какие наши дела, Володя. -- Зоя нагнулась, поднимая с земли отвертку. -- Какие у нас, стариков, дела?.. Вот в огороде покопаться...
   -- Ох ты, ох ты!.. Старуха нашлась... -- заулыбался Вешкин. -- А где твои-то? Уехали?..
   -- В доме сидят... Сейчас уже поедем...
   -- А-а, -- Володька деловито курил, оглядывая грядки, теплицу и свой дом за забором с вспыхнувшим на кухне светом. -- Ну что, посадила чего-нибудь? Видишь, как твой брат-то размахнулся? И ты давай. Помогу, если что...
   -- Огурцы посадила, лук посадила... Как Нюра-то поживает?
   -- А чего ей сделается... Поживает.
   Игорь, не встревая в разговор, носил дрова и Вешкин вскоре ушел, махнув ему от калитки рукой и придерживая пиджак за лацкан.
   Сестра, опустив голову, пошла к дому. "Ну где там мои мужички? Собираются они ехать или нет..."
   "Так ты поедешь завтра в город?" -- спросила Настя, когда они остались одни. Убегавшийся за день Марат спал, уткнувшись носом в подушку.
   -- Обязательно.
   Игорь выплеснул в ведро старую заварку и ополоснул чайничек кипятком, Настя складывала в таз снятые с окон занавески. Волосы, перехваченные резинкой, хвостиком торчали у нее на затылке.
   -- Странный человек твоя сестра, -- задумчиво проговорила Настя. Она взяла с полки ковшик и зачерпнула из ведра холодной воды.
   -- А что такое?
   -- Да ничего, -- Настя пожала плечами. -- Просто странный, и все...
   -- Она тебе что-нибудь сказала?..
   -- Ничего она мне не сказала.
   -- А почему тогда "странный"? -- Игорь прошелся по кухне, разбалтывая в чайнике заварку.
   -- Да не знаю. -- Настя насыпала в таз порошку и придавила его ладонью. Порошок потемнел и запузырился. -- Мне этого не объяснить.
   -- Ну ладно, -- примирительно сказал Игорь. -- Знаешь старую истину? Чем меньше знаешь, тем крепче спишь... Не обращай ни на что внимания. -- Он задумался, вспоминая недавний визит соседа. -- Чай будешь?
   -- Буду.
   Потом они сидели на веранде, застеленной газетами, и рассаживали астру. Игорь гнал Настю спать, но она азартно встряхивала головой: "Подожди, не мешай. Смотри, как у меня ровно получается" -- и косилась на ящик Игоря: "А ты, милый, халтуришь. Вон в углу криво получилось..." -- "Подумаешь, чуть-чуть закривил, -- оправдывался Игорь, поражаясь ловкости жены. -- Зато остальные ряды ровные..." Он ставил готовые ящики на стеллажи и поливал из леечки.
   -- Надо же! -- Настя пересчитывала рядки. -- Сто штук в одном ящике. Если по пятнадцать копеек, то один ящик -- пятнадцать рублей. Может быть, гуще делать?
   -- Нет, им простор нужен. У нас все по науке.
   -- Так кто это все продавать будет? Ты решил?
   -- Завтра решится, -- поморщился Игорь. Тупая боль чуть выше пупка стала мучить его сразу после чая и теперь, похоже, усиливалась. -- У нас есть что-нибудь от желудка?.. Тянет что-то... вот здесь.
   -- Сейчас посмотрю... -- Настя стянула резиновые перчатки и пошла ворошить дачную аптечку.
   Игорь запил маленькую твердую таблетку и полил последний ящик: "Все, хватит на сегодня!" Он собрал с полу обсыпанные землей газеты и отнес их к печке. Вышел на улицу, закурил. Вдохнул глубоко. И подумал о том, что если он, не дай бог, загремит сейчас в больницу с каким-нибудь аппендицитом... Нет, и думать об этом страшно. Он открыл дверь в теплицу и попал в ровное тепло печек, пахнущее ржавым металлом и нагретой землей. И боль как будто отступила...
 
    12.
 
   На следующий день, оставив рассаду под присмотром Насти, он поехал на Некрасовский рынок -- взглянуть на товар своими глазами и разведать тамошние порядки. Более всего Фирсова волновала справка о дачном участке -- нужна ли она? Частенько эта справка, вернее, отсутствие оной упоминалось в фельетонах о спекулянтах-перекупщиках, и Фирсов, в десять минут быстрого шага дойдя от метро "Чернышевская" до светлого здания рынка, первым делом разыскал "Правила торговли", вывешенные в тесном помещении рядом с кассой.
   Прочитал.
   Справка не упоминалась.
   Перечитал еще раз. Нет ничего про справку. Требовались лишь качественный товар, произведенный своими силами, и паспорт. Но пространная бумага за стеклом его не успокоила: к Положению могло прилагаться сто Дополнений, которые не уместились бы в обычном портфеле. На то они и Положения, чтобы их дополнять. Меняется жизнь, меняются начальники. А что ты за начальник, если ничего не переделал?.. Хреновый ты, брат, начальник. И на своем ли ты месте? Ах, дополнил? Ну, тогда молодец... Что там у тебя? "В целях усиления борьбы с негативными явлениями и повышения контроля... требовать предъявления справок о наличии личных подсобных хозяйств, заверенных печатью местного совета". Вот это по-нашему. А Положение -- это как Конституция, основной закон. "Имею я право?.." -- "Имеете". -- "А могу ли я?.." -- "Нет, не можете".
   Игорь оглядел хмурую очередь к окошечку кассы и пошел искать рассадный ряд. На месте разберемся. Попутно он отметил, что прейскурант рыночных услуг, как-то: предоставление места для торговли, весов, лотков, передника и стула для сидения -- явление копеечного масштаба. Плата за все это взималась чисто символическая.
   Рынок, еще не оправившийся после предпраздничного набега горожан, изредка гремел и скрежетал порожними ящиками, сонно бормотал голосами продавцов, вяло зазывавших редких покупателей, гулко трепетал голубиными стаями, бившимися у широких окон второго, пустующего, этажа. Игорь помнил -- там когда-то был мебельный магазин, и однажды они с пацанами заходили туда греться после того, как налазились в заснеженном фундаменте строящегося концертного зала, пугая друг друга гробами и черепами, которые, как поговаривали, остались в земле после сноса Греческой церкви. Теперь на галерее второго этажа тесно стояли фанерные ящики, обитые жестяной лентой, и два мужичка в синих халатах разбирали на них надписи.
   Игорю указали, в каком углу рынка торгуют рассадой, и он двинулся вдоль прилавков, поглядывая на товары и не давая вовлечь себя в пустые разговоры. Скучающие продавцы поднимались при его приближении и перегибались через прилавок: "Парень, парень, иди сюда, смотри..."
   Он прошел мимо красных снарядов редиса, усеченных с обоих концов и дразнящих сахаристой белизной среза, мелькнули пирамиды гранатов с фиолетовым отливом зерен; пупырчатые огурцы с желтыми венчиками соцветий на концах. Маленькие красные помидоры попались на глаза -- их до блеска протирал заросший дядька в кепке и складывал в горки с плоским верхом. Яблоки, груши -- их тонкие ломтики медленно жевали женщины и говорили что-то продавцам. Укроп и петрушка зеленели на цинковых лотках. Белые кочны капусты сочно хрустели под прибалтийскую речь. Запыленная песком морковь, в котором она хранилась до весны, с оранжевыми кругляшками среза. Томительно запахло солеными огурцами и квашеной капустой. Игорь ускорил шаг. В овальных эмалированных корытцах синел маринованный чеснок. Остро пахли трубочки черемши болотного цвета. Вновь огурцы, блестящие рассолом. Серые брусочки пемзы, проволочные мочалки, щетки, мешочки с эмблемой Гостиного двора, "Помада, помада, парень, бери помаду..." -- и Фирсов вышел к зеленеющим полям рассады.
   Он медленно двинулся между уставленных ящиками прилавков. На длинных щепках, воткнутых прямо в землю, белели таблички с наименованием зеленой продукции. Игорь читал и поражался обилию и разнообразию названий. Цинния, петуния, ромашка садовая, бархатцы, львиный зев, сальвия, примула... Кое-где была обозначена и цена. Шизантус, космея, ипомела... ага, вот и астра нескольких сортов. Карликовая, Воронежская, Игольчатая белая, Игольчатая красная... Игорь остановился. Н-да... Его астра была и помельче и побледнее.
   -- Ну, молодой человек, берём! -- Худенькая женщина в очках и халате любезно смотрела на него. -- Любая, на выбор!
   -- И почем? -- Игорь кивнул на ящики с астрой.
   -- Пятнадцать копеек. Сколько вам? -- Женщина потянула из стопки листик бумаги.
   -- Я пока приглядываюсь, -- сказал Игорь. -- А где овощная?
   -- А что вам надо?
   -- Огурцы, кабачки, помидоры... Капусту...
   -- Ну, капуста будет позднее, а помидоры и кабачки там, дальше. Петрушечки не хотите?..
   -- Спасибо, у меня своя есть, -- кивнул Игорь. -- А огурцы?
   -- Сегодня не видела...
   Игорь дошел до конца зеленного ряда и повернул обратно. Теперь от скользил глазами по соседнему прилавку. Перец красный, перец сладкий, баклажаны, сельдерей... Помидоры! Еще помидоры -- Бычье сердце, Алпатьева, Невские. Ну что же... Его помидоры не намного хуже. И это еще как посмотреть. Эти высокие, но ствол тонковат, а у него приземистые, но ствол толще. А ствол -- показатель... И у него в ящиках с землей, а эти в пакетах.
   -- Почем помидорчики?
   -- Тридцать, сорок, пятьдесят, -- мужчина последовательно коснулся пальцем разносортных связок и стал пересчитывать деньги.
   Нет, с этим не поговоришь. Игорь пошел дальше. Вновь астра, незнакомые названия цветов, маргаритки, помидоры, сельдерей... Некоторые ящики были накрыты длинными листами полиэтиленовой пленки, и Игорь догадался, что хозяева взяли выходной. А где же огурцы с кабачками?