Страница:
-- А ну-ка возьмем все разом, -- скомандовал Взломщик.
Все, как могли, ухватились за стены, углы и выступы крыши гаража.
-- Три-четыре!..
Металлическая коробка неожиданно легко оторвалась от мерзлой земли, и из-под нее, скрючившись и стуча зубами, выскочил закутавшийся в техническую ветошь изобретатель Тормашкин. Баян растворил дверь своего дома, и Тормашкин опрометью бросился к горящей печке.
Из больницы находившегося поблизости поселка Зеленая горка прикатила на лыжах запыхавшаяся докторша тетя Груша. Баян проводил к себе ее и приезжих.
За столом, перед электрическим самоваром, когда все внимание было привлечено к распарившемуся горячим чаем с медом Тормашкину, хозяин завел разговор с Карлушей.
-- Вы знаете, я хочу написать о вас книгу, -- признался Баян без долгих вступлений. -- Это, видите ли, мой последний шанс оставить, так сказать, след на литературном поприще.
-- Ну да! -- удивился Карлуша. -- А чего я такого сделал?
-- Ну, во-первых, фильм о вашем путешествии на остров Голубой звезды пользуется у гномов сногсшибательной популярностью. И если мне удастся с вашей помощью собрать материала больше, чем показано в фильме, да написать толстый роман, то он, как и фильм, непременно станет очень популярным, так всегда бывает. Я вообще, знаете ли, уверен, что в писательском деле все зависит не от какого-то там стиля или вдохновения, а от правильного выбора темы и сюжета. Если вы пишете о фантастических приключениях, погонях и драках -- не сомневайтесь, что книгу зачитают буквально до дыр.
-- Я знаю девчонок, которые тоже любят читать, -- заметил Карлуша.
-- О, барышни любят романы о каких-нибудь переживаниях, слезах и разлуках, -- отмахнулся Баян. -- Они и сами умеют все это хорошо сочинять. Но дело не в этом. Должен вам признаться, -- Баян заговорил шепотом, -- что все мои попытки написать книгу с выдуманным сюжетом потерпели неудачу. В вашем же лице я, по счастливому совпадению, имею как очевидца реальных событий, так и их действующее лицо.
-- Но ведь здесь с нами Взломщик и Шестеренка, -- возразил Карлуша. -Они лучше меня расскажут, да и это... как вы говорите... лица у них тоже вполне подходящие.
-- Вы меня неправильно поняли, -- заволновался Баян. -- Дело совсем не в лицах. Просто вы являетесь по-своему ярким, колоритным, так сказать, персонажем. А физиономия ваша тут совсем ни при чем.
-- Ну если ни при чем, то пишите, -- согласился Карлуша. -- Только рассказывать как следует я не умею, честное слово. Вы бы лучше сами отправились куда-нибудь попутешествовать, а потом бы написали обо всем книгу.
-- Да я только об этом и мечтаю! -- воскликнул Баян. -- Но почему-то я узнаю обо всех интересных событиях катастрофически поздно, уже после, из газет или телепередач.
-- Я обещаю, -- заверил его Карлуша, -- что, как только мы отправимся в новое путешествие, я вам сообщу, и вы тоже поедете.
-- Спасибо! -- Баян двумя руками пылко потряс Карлушину руку. -- Вы даже не представляете, как меня обнадежили. Иначе, -- он внезапно потух и опустил глаза, -- иначе мне останется только одно, последнее средство...
-- Что вы, что вы! -- испугался Карлуша. -- Какое еще последнее средство?..
Баян закрылся руками, внезапно оторвал их от лица и прошептал:
-- Мне останется только стать критиком.
-- Мне кажется, что это тоже очень уважаемая профессия, -- заметил Карлуша.
-- Но я же сам писатель, как, вы не понимаете?! Сочинять отзывы на чужие книги, так и не написав до конца ни одной собственной!.. Согласитесь, насколько это обидно и несправедливо!..
Содержательную беседу прервал шум на противоположном конце стола. Груша решительно настаивала на немедленной отправке пострадавшего в больницу. Тормашкин беззвучно, как рыба, протестовал и отчаянно жестикулировал, однако докторша была непреклонна. Мало того, Взломщик и Шестеренка тоже были на ее стороне, убеждая больного отправиться в поселок на снегоходе. Тормашкин смотрел на него с ужасом, как смотрят на внезапно предавшего друга.
-- Не переживайте, больной, -- говорила Груша. -- У нас вы быстро встанете на ноги. Я хотела сказать, что ваши голосовые связки быстро придут в норму. У меня для таких случаев имеется своя собственная, особенная метода.
Убедившись, что решительно все против него, Тормашкин смирился и стал набивать карманы пряниками, конфетами и печеньем со стола. За ночь он дико проголодался и буквально на ходу засыпал. Его подхватили под руки, увели и посадили в снегоход. Наскоро поблагодарив и распрощавшись с Баяном, все залезли в машину, и "Метелица" резво помчалась в горку по направлению к Зеленой горке.
В больнице, как обычно пустующей, Тормашкина общими усилиями переодели в полосатую пижаму и уложили на койку. Около него тут же начали хлопотать две нянечки.
-- Ну что, -- нерешительно обратился Взломщик к своим спутникам, -теперь домой?
Карлуша и Шестеренка растерялись. Они думали, что теперь, раз уж они здесь, было бы неплохо навестить девчонок, с которыми когда-то подружились. (Взломщик об этом тоже думал, но дожидался, что скажет кто-нибудь другой.)
Сомнения неожиданно разрешила доктор Груша.
-- Теперь вы, наверное, хотите поехать к Ясноглазке? -- сказала она как о само собой разумеющемся, глядя на Карлушу.
-- Почему это... к Ясноглазке?.. -- смущенно пролепетал тот.
-- Не надо со мной хитрить, голубчик; весь город только и говорит о вашей переписке.
-- Да?.. -- от столь неожиданного заявления Карлуша так и опешил.
-- Не отпирайтесь: приехали-то вы, а не кто-нибудь другой.
Этот несомненный факт поставил Карлушу в тупик. Взломщик и Шестеренка смотрели на него с возрастающим интересом. И он решил не отпираться по крайней мере до тех пор, пока все хорошенько не разъяснится.
-- Что ж, -- сказал он, -- если все говорят... тогда можно и заехать.
Глава третья
Ясноглазка и Снежинка встречают гостей.
Тормашкин получает инструмент и становится опасен.
Секрет переписки
Ясноглазка и ее подруга Снежинка встретили гостей на пороге своего дома. В городе все уже знали о появлении свежих кавалеров, и когда снегоход еще медленно проезжал по улицам, за окнами можно было заметить множество любопытных глаз.
Снежинка проводила Взломщика и Шестеренки в дом, а Ясноглазка осталась дожидаться Карлушу, который сосредоточенно счищал с валенка несуществующий снег.
-- Что же вы молчите? -- произнесла наконец Ясноглазка. -- Вам совсем нечего мне сказать? Да перестаньте же вы шоркать веником...
Карлуша поставил метелку, засунул руки в карманы и огляделся.
-- А у вас тут, пожалуй, ничего не изменилось, -- сказал он как можно более небрежно.
-- Ну, кое-что, допустим, изменилось. Вот я, например, сильно изменилась с тех пор.
Карлуша посмотрел на Ясноглазку и тут же отвел глаза.
-- Почему вы такой красный? Ну-ка посмотрите на меня. Вам жарко?
-- Да, знаете ли... Жарковато немного.
-- Отчего же вам жарко? Вы совсем не одеты, без шапки. Может быть, вы больны, у вас температура?
Ясноглазка подняла руку и заботливо приложила свою ладошку к Карлушиному лбу и щекам.
В это время из-за двери нетерпеливо высунулась Снежинка. Она сделала круглые глаза, состроила гримасу, замерла и стала ждать, что будет дальше.
Ощутив прикосновения руки на своем лице, Карлуша покраснел еще сильнее и ухватился за столбик крыльца. Нечаянно он ухватился не за столбик, а за руку притаившейся Снежинки.
-- Ой! -- испуганно воскликнула дама и отдернула руку.
-- Ой! -- испуганно воскликнул Карлуша и тоже отдернул руку.
Ясноглазка смотрела на обоих с недоумением.
-- Что вы делаете! Вы меня до смерти напугали! -- пожаловалась Снежинка.
-- Простите, я не знал, что вы тут прячетесь, -- смущенно пробормотал Карлуша.
-- Я прячусь? Как это глупо! Я только выглянула, чтобы узнать, почему вы не идете в дом.
-- Надеюсь, ты узнала все, что хотела, дорогая, -- сказала Ясноглазка.
В доме все дышало теплом и уютом: в печке потрескивали поленья, на стене мерно стучали ходики. Карлуше сразу сделалось хорошо и захотелось сказать барышням что-нибудь приятное. Но что именно, никак не приходило на ум.
-- А телефон у вас есть? -- сказал он совсем не то, что хотелось.
-- Нет, -- ответила Ясноглазка. -- Телефона у нас нет, но переписываться, мне кажется, гораздо интереснее. Вы согласны?
Она посмотрела на Карлушу многозначительно, и тот не нашелся что ответить. Разговор подхватила Снежинка:
-- У нас в больнице есть один телефон, иногда оттуда мы звоним знакомым в другие города. По правде говоря, у нас были телефоны в каждом доме -гномы из Парка аттракционов однажды протянули к нам провода, чтобы мы тоже не скучали. И вы знаете, не прошло и недели, как мы попросили их смотать все обратно. Сначала мы заметили, что многие наши девочки, даже живущие в соседних домах, стали подолгу болтать по телефону, вместо того чтобы ходить в гости или вместе гулять на свежем воздухе. У многих от этого стал портиться характер, они становились ленивыми и замкнутыми. Потом и вовсе начались хулиганские звонки из Парка. Нашлись такие не очень умные гномы, для которых телефонный аппарат сделался еще одной вредной игрушкой, вроде рогатки. Они звонили наугад и говорили в трубку какую-нибудь глупость, кричали петухом или хрюкали. Конечно, они не называли своего имени, потому что были к тому же еще и трусишками... Однажды такой хулиган напугал одну барышню до истерики, сообщив ей среди ночи, что под ее кроватью прячется волк-оборотень. Спросонок бедняжка выбежала из дома в чем была и простудилась. С тех пор она боится спать одна в комнате. В общем, мы поблагодарили их за заботу и попросили свернуть это хозяйство. Неудобно, конечно, получилось, ведь многие приличные гномы в Парке тоже стонут от своих хулиганов...
-- А телевизоры вам пока еще жить не мешают? -- ехидно поинтересовался Шестеренка, кивнув на стоявший в комнате телевизор, который сразу можно было и не приметить, потому что он был накрыт кружевной салфеткой.
-- Некоторые наши девочки действительно увлекаются телевидением, -призналась Ясноглазка. -- Но это увлечение проходит, потому что читать книжки гораздо интереснее. Ведь книжки развивают ум и воображение, а телевидение все делает за вас, хотите вы того или нет.
-- Это еще ничего, -- сказал Взломщик. -- Некоторые гномы увлеклись компьютерными играми. Таких любителей приходится буквально за уши оттаскивать от экрана, чтобы они могли хотя бы поесть и поспать. Это просто какая-то болезнь.
-- Мне кажется, -- сказала Ясноглазка, -- что такие гномы обкрадывают себя. Что у них будет вспомнить в жизни?.. Вы знаете, у нас теперь как-то даже не модно сидеть перед телевизором. С такой дамочкой совершенно не о чем поговорить, у нее совсем не развито собственное воображение.
За разговорами никто не заметил, как стало смеркаться. Поездку домой отложили до утра, и хозяйки захлопотали насчет ужина.
Взломщик и Шестеренка отправились в больницу, чтобы навестить Тормашкина, а Карлуша остался в доме, рассчитывая все-таки выяснить, о какой переписке говорит весь город и что по этому поводу думает сама Ясноглазка.
* * *
Взломщик и Шестеренка застали Тормашкина в окружении двух нянечек и докторши. Больной лежал в кровати, укутанный одеялом, горло его было обложено компрессами, замотано бинтом и теплым пуховым платком поверх бинта. Из этого кокона высовывался раскрытый рот Тормашкина, в который тетя Груша просовывала десертную ложку с микстурой.
-- Вот так, больной... Хорошо... Что такое, ну-ка немедленно разожмите зубы! Так... хорошо... Не надо делать такое лицо, больной... так...
Когда процедуру закончили, больной заметил посетителей и попытался вскочить с кровати, но нянечки удержали его за руки и уложили обратно. Облокотившись о подушки, Тормашкин с обреченным видом захлопал глазами.
-- Ничего, ничего, дружище, -- ободрил его Взломщик. -- Все хорошо, что хорошо кончается. У нас один гном ходил за ягодами забрался в лесу на верхушку сосны. Забраться-то он забрался, а спуститься вниз не сумел. Кричал, звал на помощь, пока не сорвал голос. А сидеть на дереве пришлось всю ночь и еще полдня, пока не нашли.
Тормашкин с видимым сочувствием выслушал историю и, как казалось, силился что-то сказать. Ему дали бумагу и карандаш.
"Как теперь?" -- написал он нетерпеливо.
-- Что как? -- не понял Взломщик.
"Голос!"
-- Ах голос! Голос, конечно, появился. Не сразу, но восстановился полностью, даже лучше стал. Он теперь у нас в хоре поет, -- приврал Взломщик для убедительности.
-- Сколько же он лечился? -- поинтересовалась Груша. -- Зная методы лечения вашего несносного Глюка, могу предположить, что его промучили никак не меньше месяца.
Тормашкин беспокойно заерзал на кровати.
-- Не волнуйтесь, больной, -- заверила его докторша. -- Моя микстура и компрессы поставят вас на ноги в считанные дни. Главное для вас сейчас соблюдать режим и не напрягать связки.
Лицо Тормашкина несколько прояснилось. Он взял карандаш и написал: "Спасибо, доктор!"
-- Ладно, ладно, -- проворчала растроганная докторша. -- Благодарить будете после.
-- А чем он будет тут заниматься? -- поинтересовался Взломщик. -- Ведь одуреть можно со скуки, все время лежа в постели. Если не найдете ему подходящее занятие, пожалуй, он сбежит или взбунтуется.
-- Что же такое ему предложить? Телевизор, разве что, книги, настольные игры...
Тормашкин что-то быстро написал и протянул блокнот.
-- "Инструменты"! -- прочитал Взломщик. -- Правда, давайте оставим ему инструменты; он здесь у вас что-нибудь усовершенствует.
Грушу быстро уговорили, и друзья притащили из "Метелицы" ящик с набором инструментов и деталей на все, как говорится, случаи жизни. Глаза у Тормашкина заблестели, он схватил блокнот и немедленно принялся делать в нем какие-то наброски.
-- Ну, теперь вы можете быть за него спокойны, -- заверил Взломщик докторшу. -- Сторожить этого больного вам не придется.
За ужином много разговаривали и даже танцевали, но о загадочной переписке все еще не было сказано ни слова. Потом Взломщик и Шестеренка отправились спать в свою машину (сиденья в салоне раскладывались для таких случаев), а Карлушу уложили в одной из свободных комнат.
Едва он провалился в пуховую перину как услышал осторожный стук в дверь. Таинственно оглядевшись, в комнату проскользнула Снежинка и тихонечко прикрыла за собой дверь. Она была одета в пушистый розовый халат, перехваченный по талии, и в мягкие тапочки.
-- Вы еще не спите? -- прошептала она.
-- Нет, знаете, почему-то совсем не хочется спать.
-- Мне тоже не хочется. Давайте немножко поговорим.
-- Давайте...
Снежинка присела на краешек его кровати, и Карлуша, в смущении от такого неожиданного маневра, натянул одеяло до самых ушей.
-- Почему вы совсем не танцевали?
-- Я, знаете ли, не очень хорошо... умею.
-- А на коньках вы умеете кататься?
-- Да, конечно, на коньках я умею.
-- Жалко, что вы уезжаете; ведь завтра вечером у нас на пруду новогодний бал, будет очень красиво.
-- Я бы остался, но у нас ведь тоже будет на реке праздник, нужно все хорошенько подготовить.
-- Неужели без вас никак не обойтись?
-- Почему, можно обойтись; в городе у нас еще много толковых гномов.
Карлуша подумал, что было бы хорошо и на самом деле остаться здесь на денек-другой. Возвращаться домой ему совсем не хотелось.
-- Да, да, -- подтвердил он уверенно. -- Могут прекрасно обойтись и без нас. Если вы мне поможете, завтра я уговорю Взломщика и Шестеренку.
-- Правда? Какой вы славный! -- Снежинка заулыбалась. -- А знаете, я бы тоже хотела с кем-нибудь переписываться. Не обязательно со знаменитостью, а просто с каким-нибудь воспитанным и скромным гномом. Ведь это так приятно -получать письмо, особенно если оно красиво написано и не про глупости...
Карлуша подумал, что сейчас все, наверное, разъяснится.
-- Пожалуй, конечно... -- произнес он осторожно.
-- Я даже не думала, что у вас такой прекрасный слог, совсем как в книжках. Вы, наверное, не только с Ясноглазкой, а еще с кем-нибудь переписываетесь?
-- Нет, -- честно признался Карлуша, -- не переписываюсь.
И, рассчитывая разрубить все одним махом, он сказал:
-- А не могли бы вы показать мне эти письма?
Снежинка удивилась:
-- Вы разве уже не помните, что сами написали?
-- Я-то помню, конечно. Только, знаете ли, мне интересно посмотреть на марки, -- нашелся Карлуша. -- Я, знаете ли, разные марки собираю.
-- Вот как? И что же, вы будете сейчас марку отдирать?
-- Нет, зачем отдирать, я только посмотрю.
Снежинка пожала плечами, вышла и вернулась с конвертом. Карлуша взял его в руки и сразу достал изнутри письмо.
Сложенный вдвое листок, крупно и аккуратно исписанный только с одной стороны, был порядком истрепан и даже в одном месте, по сгибу, надорван. Легко было догадаться, что письмо читали неоднократно и скорее всего не только одна Ясноглазка.
"О прекрасная невидимая Собеседница!" -- прочел Карлуша первую фразу и все понял. Это было стандартное письмо от Пухляка, рассылаемое десяткам его поклонниц. Подписи не было; почему же все решили, что письмо от него?
-- А где остальные? -- спросил Карлуша.
-- Вы имеете в виду листок со стихотворением? Его переписывают другие дамочки. Это очень мило, что вы увлекаетесь поэзией; ваш Светик -- просто прелесть, передайте ему от всех нас.
-- Нет... Я говорю, остальные письма...
-- Остальные? -- удивленно переспросила Снежинка.
-- Разве больше нет писем?
-- Нет... По крайней мере, Ясноглазка другие не показывала. А вы присылали ей еще другие письма?
-- Нет, нет, просто я подумал, что есть еще какие-нибудь письма с марками. Вы ведь говорили о переписке...
-- Я могу поискать какие-нибудь другие, если вы так увлечены коллекционированием...
В этот момент дверь приоткрылась и в комнату заглянула Ясноглазка. Она тоже была в халате и тапочках.
-- Ах! -- воскликнула она, увидев Снежинку. -- Извините, я, кажется, помешала...
-- Вот еще глупости! -- подскочила к ней Снежинка и, незаметно спрятав письмо в карман, потянула ее обратно в комнату. -- Как ты могла помешать? Уже обиделась, и слезы на глазах! Мы просто договорились, что гномы останутся у нас на новогодний бал. Карлуша уже согласен, а Взломщика и Шестеренки мы утром как-нибудь уговорим. Правда, Карлуша?
Карлуша рассеянно кивнул. Он чувствовал неловкость: получилось так, будто они со Снежинкой в чем-то обманывали Ясноглазку, хотя на самом деле ничего такого не было.
Глава четвертая
Занимательная психология.
За елкой. Возведение
ледяного замка
Когда утром Карлуша вышел в гостиную, Взломщик и Шестеренка уже сидели за столом. Они пили чай с подогретыми на печи вчерашними пирожками. Снежинка тотчас подошла и шепнула: "Не забудьте, что вы вчера обещали". Карлуша перестал тереть глаза и начал вспоминать вчерашний разговор. Действительно, он пообещал, что они с Взломщиком и Шестеренкой останутся на новогодний бал. Порядком озадаченный, он поплескался у рукомойника, не спеша вытерся полотенцем и подсел к столу.
Отхлебнув чаю и потянувшись за пирожком, он как бы между прочим поинтересовался:
-- А что, у вас тоже устраивают новогодний бал?
Догадавшись, что разговор затеян не из простого любопытства, Снежинка и Ясноглазка с готовностью подхватили эту тему. Они рассказали, что внизу, в самом центре города, есть большой пруд. Его называют Зимним, поскольку летом в нем никто не купается, а зимой он превращается в каток. Так вот, в канун Нового года, то есть как раз именно сегодня, на Зимнем пруду установят елку, а вокруг нее воздвигнут ледяной дворец.
Строительный материал для этого дворца в каждом дворе заготавливают заранее: достают с чердаков специальные ящики, пропитанные воском, заливают водой и выставляют на мороз. Вода замерзает и превращается в ледяной куб.
Затем, начиная строительство замка, ящики ненадолго заносят в тепло, чтобы лед слегка оттаял от стенок, выкладывают куб на санки и отвозят к пруду. Строительством руководит архитектор Стрелка. Под ее руководством построены почти все дома в Зеленой горке.
Когда ледяной кубик становится на свое место, его поливают водой и ставят сверху следующий; вода схватывается и скрепляет их так же надежно, как цементный раствор скрепляет кирпичи.
И вот так, кубик за кубиком, вырастает огромный ледяной замок с куполом и шпилем на верхушке, которые отливаются отдельно в специальных формах.
Но самое главное, -- продолжали рассказывать Снежинка и Ясноглазка, -что каждая хозяйка подкрашивает свои кубики при помощи сиропов: красным из брусники или клюквы, зеленым из тархуна, желтым из яблок и груш, синим из сливы... Весной, когда замок начинает подтаивать, достаточно отбить от него кусок и положить в кастрюлю; из растаявшего льда получится вкусный и полезный напиток.
Барышни продолжали рассказывать, а Карлуша поднял глаза от вазочки с вареньем и увидел, что друзья-механики, перестав есть, слушают их внимательнейшим образом.
-- Как же лед на пруду выдерживает такую махину? -- поинтересовался Взломщик.
-- Пруд мелкий и зимой промерзает насквозь, -- объяснила Ясноглазка. -Вокруг замка мы расчищаем каток, а вдоль берега ставим скамеечки, укрытые тюфяками, чтобы можно было сидеть без опасения примерзнуть.
-- А елку уже поставили?
-- Еще нет, но скоро пойдем пилить.
-- Как же вы дотащите елку до города? -- неуверенно спросил Взломщик, начинавший заглатывать крючок.
-- Ох, -- вздохнули барышни. -- Конечно, трудно придется. Из техники у на есть только старый грузовой автомобиль, а по снегу на автомобиле...
-- Знаете что, -- перебил ее Взломщик, окончательно заглотив нехитрую наживку, -- мы, пожалуй, останемся вам помогать.
-- Правильно! -- поддержал его Шестеренка. -- Надоела уже эта тягомотина на Мутной. Управятся и без нас. Правильно я говорю, Карлуша?
-- Вам виднее, -- отозвался Карлуша, не поднимая глаз от своей чашки. Пока все складывалось как нельзя лучше.
* * *
Взломщик позвонил из больницы Глюку и доложил, что у них случилась небольшая поломка и они ненадолго задержатся в Зеленой горке. Так его научила сказать Снежинка, которая опасалась, что кавалеров уговорят уехать обратно. Как только Глюк проворчал, что "как-нибудь управимся без вас", стоявшая возле телефона Снежинка нажала "отбой", и разговор на этом закончился.
Не теряя времени, поехали в лес.
По дороге Взломщик узнал, что спиленную елку обычно валят на расстеленный брезент, затем хватаются за края и волоком, утопая в снегу, тащат до самого города.
-- А разве гномы из Парка вам не помогают? -- спросил Взломщик.
-- Нет, не помогают, -- пожаловались дамочки. -- У них там свой праздник, и только изредка некоторые бывают у нас.
-- Ничего, на этот раз вам, можно сказать, повезло, -- отметил Шестеренка.
Вокруг заранее облюбованной елки стояли несколько девчонок, дожидаясь обещанной механизации.
Лихо тормознув, Взломщик выпрыгнул из кабины и сразу утонул по пояс в снегу. Тут только он заметил, что все дамы стоят на лыжах, вытоптав вокруг себя небольшую полянку. Взломщика втянули обратно в кабину, после чего он тоже нацепил лыжи и осторожно приблизился к дереву. Заметив, что одна из девчонок робко держит приготовленную для работы пилу, он, повернувшись, скомандовал:
-- Ну-ка, Шестеренка, давай сюда нашу пилу.
Шестеренка извлек из багажника электропилу. Взломщик включил ее и собрался одним махом перепилить ствол, но его остановили. Сначала нужно было определить место падения и расстелить брезент. В Песочном городе гномы валили елку как придется, не имея представления, куда она повалится, с криком разбегаясь в разные стороны. Кое-кого потом приходилось выкапывать из снега.
Расстелили брезент, и работа пошла слаженно. Взломщик подпилил дерево в нужном месте, елка упала на брезент, ее хорошенько укутали и обвязали, чтобы она не сползла и не растрепалась во время движения.
Затем елку прицепили к "Метелице", Взломщик пригласил барышень в салон, и они все вместе помчались вперед по пушистому простору. Крепко уцепившись за спинки сидений, дамы с восторгом смотрели по сторонам, а мимо пролетали зеленые ели, голубые проталины на болотах, белые холмы и пригорки.
* * *
Вокруг Зимнего пруда собрался, казалось, весь город. Ёлку подтянули к приготовленной в центре крестовине и отвязали от снегохода. Взломщик и Шестеренка осмотрели крепление и убедились, что под крестовиной во льду буром проверчена дыра до самого дна. Такой основательный подход к делу со стороны девчонок удивил Взломщика, и он поинтересовался, кто эта Стрелка, которая, по рассказам Ясноглазки и Снежинки, руководит строительными работами. К нему подвели бойкую барышню в пушистой ушанке, и они пожали друг другу варежки.
-- Вы знаете, -- сказал Взломщик, -- раньше я встречал только одну даму, которая здорово разбирается в технике.
-- Кто же это? -- поинтересовалась Стрелка.
-- Зовут ее Огонек, и если вы когда-нибудь были в Земляном городе...
-- Можете не рассказывать, я с ней знакома. Правда, мы давно не виделись, и раньше ее звали Клюковка, а не Огонек. Хотя известно, что знаменитости любят придумывать себе звучные имена. Боюсь, как бы она теперь не задрала нос.
-- Мне кажется, -- возразил Взломщик, -- что Огонек, или, как вы говорите, Клюковка, совсем не зазналась. Просто она такая необыкновенная, с фантазией...
-- Вот видите, -- сказала Стрелка, -- выходит, что я злословлю о своей подруге, а вы ее защищаете. А потом гномы говорят, что мы любим сплетничать и ни чем не интересуемся.
Все, как могли, ухватились за стены, углы и выступы крыши гаража.
-- Три-четыре!..
Металлическая коробка неожиданно легко оторвалась от мерзлой земли, и из-под нее, скрючившись и стуча зубами, выскочил закутавшийся в техническую ветошь изобретатель Тормашкин. Баян растворил дверь своего дома, и Тормашкин опрометью бросился к горящей печке.
Из больницы находившегося поблизости поселка Зеленая горка прикатила на лыжах запыхавшаяся докторша тетя Груша. Баян проводил к себе ее и приезжих.
За столом, перед электрическим самоваром, когда все внимание было привлечено к распарившемуся горячим чаем с медом Тормашкину, хозяин завел разговор с Карлушей.
-- Вы знаете, я хочу написать о вас книгу, -- признался Баян без долгих вступлений. -- Это, видите ли, мой последний шанс оставить, так сказать, след на литературном поприще.
-- Ну да! -- удивился Карлуша. -- А чего я такого сделал?
-- Ну, во-первых, фильм о вашем путешествии на остров Голубой звезды пользуется у гномов сногсшибательной популярностью. И если мне удастся с вашей помощью собрать материала больше, чем показано в фильме, да написать толстый роман, то он, как и фильм, непременно станет очень популярным, так всегда бывает. Я вообще, знаете ли, уверен, что в писательском деле все зависит не от какого-то там стиля или вдохновения, а от правильного выбора темы и сюжета. Если вы пишете о фантастических приключениях, погонях и драках -- не сомневайтесь, что книгу зачитают буквально до дыр.
-- Я знаю девчонок, которые тоже любят читать, -- заметил Карлуша.
-- О, барышни любят романы о каких-нибудь переживаниях, слезах и разлуках, -- отмахнулся Баян. -- Они и сами умеют все это хорошо сочинять. Но дело не в этом. Должен вам признаться, -- Баян заговорил шепотом, -- что все мои попытки написать книгу с выдуманным сюжетом потерпели неудачу. В вашем же лице я, по счастливому совпадению, имею как очевидца реальных событий, так и их действующее лицо.
-- Но ведь здесь с нами Взломщик и Шестеренка, -- возразил Карлуша. -Они лучше меня расскажут, да и это... как вы говорите... лица у них тоже вполне подходящие.
-- Вы меня неправильно поняли, -- заволновался Баян. -- Дело совсем не в лицах. Просто вы являетесь по-своему ярким, колоритным, так сказать, персонажем. А физиономия ваша тут совсем ни при чем.
-- Ну если ни при чем, то пишите, -- согласился Карлуша. -- Только рассказывать как следует я не умею, честное слово. Вы бы лучше сами отправились куда-нибудь попутешествовать, а потом бы написали обо всем книгу.
-- Да я только об этом и мечтаю! -- воскликнул Баян. -- Но почему-то я узнаю обо всех интересных событиях катастрофически поздно, уже после, из газет или телепередач.
-- Я обещаю, -- заверил его Карлуша, -- что, как только мы отправимся в новое путешествие, я вам сообщу, и вы тоже поедете.
-- Спасибо! -- Баян двумя руками пылко потряс Карлушину руку. -- Вы даже не представляете, как меня обнадежили. Иначе, -- он внезапно потух и опустил глаза, -- иначе мне останется только одно, последнее средство...
-- Что вы, что вы! -- испугался Карлуша. -- Какое еще последнее средство?..
Баян закрылся руками, внезапно оторвал их от лица и прошептал:
-- Мне останется только стать критиком.
-- Мне кажется, что это тоже очень уважаемая профессия, -- заметил Карлуша.
-- Но я же сам писатель, как, вы не понимаете?! Сочинять отзывы на чужие книги, так и не написав до конца ни одной собственной!.. Согласитесь, насколько это обидно и несправедливо!..
Содержательную беседу прервал шум на противоположном конце стола. Груша решительно настаивала на немедленной отправке пострадавшего в больницу. Тормашкин беззвучно, как рыба, протестовал и отчаянно жестикулировал, однако докторша была непреклонна. Мало того, Взломщик и Шестеренка тоже были на ее стороне, убеждая больного отправиться в поселок на снегоходе. Тормашкин смотрел на него с ужасом, как смотрят на внезапно предавшего друга.
-- Не переживайте, больной, -- говорила Груша. -- У нас вы быстро встанете на ноги. Я хотела сказать, что ваши голосовые связки быстро придут в норму. У меня для таких случаев имеется своя собственная, особенная метода.
Убедившись, что решительно все против него, Тормашкин смирился и стал набивать карманы пряниками, конфетами и печеньем со стола. За ночь он дико проголодался и буквально на ходу засыпал. Его подхватили под руки, увели и посадили в снегоход. Наскоро поблагодарив и распрощавшись с Баяном, все залезли в машину, и "Метелица" резво помчалась в горку по направлению к Зеленой горке.
В больнице, как обычно пустующей, Тормашкина общими усилиями переодели в полосатую пижаму и уложили на койку. Около него тут же начали хлопотать две нянечки.
-- Ну что, -- нерешительно обратился Взломщик к своим спутникам, -теперь домой?
Карлуша и Шестеренка растерялись. Они думали, что теперь, раз уж они здесь, было бы неплохо навестить девчонок, с которыми когда-то подружились. (Взломщик об этом тоже думал, но дожидался, что скажет кто-нибудь другой.)
Сомнения неожиданно разрешила доктор Груша.
-- Теперь вы, наверное, хотите поехать к Ясноглазке? -- сказала она как о само собой разумеющемся, глядя на Карлушу.
-- Почему это... к Ясноглазке?.. -- смущенно пролепетал тот.
-- Не надо со мной хитрить, голубчик; весь город только и говорит о вашей переписке.
-- Да?.. -- от столь неожиданного заявления Карлуша так и опешил.
-- Не отпирайтесь: приехали-то вы, а не кто-нибудь другой.
Этот несомненный факт поставил Карлушу в тупик. Взломщик и Шестеренка смотрели на него с возрастающим интересом. И он решил не отпираться по крайней мере до тех пор, пока все хорошенько не разъяснится.
-- Что ж, -- сказал он, -- если все говорят... тогда можно и заехать.
Глава третья
Ясноглазка и Снежинка встречают гостей.
Тормашкин получает инструмент и становится опасен.
Секрет переписки
Ясноглазка и ее подруга Снежинка встретили гостей на пороге своего дома. В городе все уже знали о появлении свежих кавалеров, и когда снегоход еще медленно проезжал по улицам, за окнами можно было заметить множество любопытных глаз.
Снежинка проводила Взломщика и Шестеренки в дом, а Ясноглазка осталась дожидаться Карлушу, который сосредоточенно счищал с валенка несуществующий снег.
-- Что же вы молчите? -- произнесла наконец Ясноглазка. -- Вам совсем нечего мне сказать? Да перестаньте же вы шоркать веником...
Карлуша поставил метелку, засунул руки в карманы и огляделся.
-- А у вас тут, пожалуй, ничего не изменилось, -- сказал он как можно более небрежно.
-- Ну, кое-что, допустим, изменилось. Вот я, например, сильно изменилась с тех пор.
Карлуша посмотрел на Ясноглазку и тут же отвел глаза.
-- Почему вы такой красный? Ну-ка посмотрите на меня. Вам жарко?
-- Да, знаете ли... Жарковато немного.
-- Отчего же вам жарко? Вы совсем не одеты, без шапки. Может быть, вы больны, у вас температура?
Ясноглазка подняла руку и заботливо приложила свою ладошку к Карлушиному лбу и щекам.
В это время из-за двери нетерпеливо высунулась Снежинка. Она сделала круглые глаза, состроила гримасу, замерла и стала ждать, что будет дальше.
Ощутив прикосновения руки на своем лице, Карлуша покраснел еще сильнее и ухватился за столбик крыльца. Нечаянно он ухватился не за столбик, а за руку притаившейся Снежинки.
-- Ой! -- испуганно воскликнула дама и отдернула руку.
-- Ой! -- испуганно воскликнул Карлуша и тоже отдернул руку.
Ясноглазка смотрела на обоих с недоумением.
-- Что вы делаете! Вы меня до смерти напугали! -- пожаловалась Снежинка.
-- Простите, я не знал, что вы тут прячетесь, -- смущенно пробормотал Карлуша.
-- Я прячусь? Как это глупо! Я только выглянула, чтобы узнать, почему вы не идете в дом.
-- Надеюсь, ты узнала все, что хотела, дорогая, -- сказала Ясноглазка.
В доме все дышало теплом и уютом: в печке потрескивали поленья, на стене мерно стучали ходики. Карлуше сразу сделалось хорошо и захотелось сказать барышням что-нибудь приятное. Но что именно, никак не приходило на ум.
-- А телефон у вас есть? -- сказал он совсем не то, что хотелось.
-- Нет, -- ответила Ясноглазка. -- Телефона у нас нет, но переписываться, мне кажется, гораздо интереснее. Вы согласны?
Она посмотрела на Карлушу многозначительно, и тот не нашелся что ответить. Разговор подхватила Снежинка:
-- У нас в больнице есть один телефон, иногда оттуда мы звоним знакомым в другие города. По правде говоря, у нас были телефоны в каждом доме -гномы из Парка аттракционов однажды протянули к нам провода, чтобы мы тоже не скучали. И вы знаете, не прошло и недели, как мы попросили их смотать все обратно. Сначала мы заметили, что многие наши девочки, даже живущие в соседних домах, стали подолгу болтать по телефону, вместо того чтобы ходить в гости или вместе гулять на свежем воздухе. У многих от этого стал портиться характер, они становились ленивыми и замкнутыми. Потом и вовсе начались хулиганские звонки из Парка. Нашлись такие не очень умные гномы, для которых телефонный аппарат сделался еще одной вредной игрушкой, вроде рогатки. Они звонили наугад и говорили в трубку какую-нибудь глупость, кричали петухом или хрюкали. Конечно, они не называли своего имени, потому что были к тому же еще и трусишками... Однажды такой хулиган напугал одну барышню до истерики, сообщив ей среди ночи, что под ее кроватью прячется волк-оборотень. Спросонок бедняжка выбежала из дома в чем была и простудилась. С тех пор она боится спать одна в комнате. В общем, мы поблагодарили их за заботу и попросили свернуть это хозяйство. Неудобно, конечно, получилось, ведь многие приличные гномы в Парке тоже стонут от своих хулиганов...
-- А телевизоры вам пока еще жить не мешают? -- ехидно поинтересовался Шестеренка, кивнув на стоявший в комнате телевизор, который сразу можно было и не приметить, потому что он был накрыт кружевной салфеткой.
-- Некоторые наши девочки действительно увлекаются телевидением, -призналась Ясноглазка. -- Но это увлечение проходит, потому что читать книжки гораздо интереснее. Ведь книжки развивают ум и воображение, а телевидение все делает за вас, хотите вы того или нет.
-- Это еще ничего, -- сказал Взломщик. -- Некоторые гномы увлеклись компьютерными играми. Таких любителей приходится буквально за уши оттаскивать от экрана, чтобы они могли хотя бы поесть и поспать. Это просто какая-то болезнь.
-- Мне кажется, -- сказала Ясноглазка, -- что такие гномы обкрадывают себя. Что у них будет вспомнить в жизни?.. Вы знаете, у нас теперь как-то даже не модно сидеть перед телевизором. С такой дамочкой совершенно не о чем поговорить, у нее совсем не развито собственное воображение.
За разговорами никто не заметил, как стало смеркаться. Поездку домой отложили до утра, и хозяйки захлопотали насчет ужина.
Взломщик и Шестеренка отправились в больницу, чтобы навестить Тормашкина, а Карлуша остался в доме, рассчитывая все-таки выяснить, о какой переписке говорит весь город и что по этому поводу думает сама Ясноглазка.
* * *
Взломщик и Шестеренка застали Тормашкина в окружении двух нянечек и докторши. Больной лежал в кровати, укутанный одеялом, горло его было обложено компрессами, замотано бинтом и теплым пуховым платком поверх бинта. Из этого кокона высовывался раскрытый рот Тормашкина, в который тетя Груша просовывала десертную ложку с микстурой.
-- Вот так, больной... Хорошо... Что такое, ну-ка немедленно разожмите зубы! Так... хорошо... Не надо делать такое лицо, больной... так...
Когда процедуру закончили, больной заметил посетителей и попытался вскочить с кровати, но нянечки удержали его за руки и уложили обратно. Облокотившись о подушки, Тормашкин с обреченным видом захлопал глазами.
-- Ничего, ничего, дружище, -- ободрил его Взломщик. -- Все хорошо, что хорошо кончается. У нас один гном ходил за ягодами забрался в лесу на верхушку сосны. Забраться-то он забрался, а спуститься вниз не сумел. Кричал, звал на помощь, пока не сорвал голос. А сидеть на дереве пришлось всю ночь и еще полдня, пока не нашли.
Тормашкин с видимым сочувствием выслушал историю и, как казалось, силился что-то сказать. Ему дали бумагу и карандаш.
"Как теперь?" -- написал он нетерпеливо.
-- Что как? -- не понял Взломщик.
"Голос!"
-- Ах голос! Голос, конечно, появился. Не сразу, но восстановился полностью, даже лучше стал. Он теперь у нас в хоре поет, -- приврал Взломщик для убедительности.
-- Сколько же он лечился? -- поинтересовалась Груша. -- Зная методы лечения вашего несносного Глюка, могу предположить, что его промучили никак не меньше месяца.
Тормашкин беспокойно заерзал на кровати.
-- Не волнуйтесь, больной, -- заверила его докторша. -- Моя микстура и компрессы поставят вас на ноги в считанные дни. Главное для вас сейчас соблюдать режим и не напрягать связки.
Лицо Тормашкина несколько прояснилось. Он взял карандаш и написал: "Спасибо, доктор!"
-- Ладно, ладно, -- проворчала растроганная докторша. -- Благодарить будете после.
-- А чем он будет тут заниматься? -- поинтересовался Взломщик. -- Ведь одуреть можно со скуки, все время лежа в постели. Если не найдете ему подходящее занятие, пожалуй, он сбежит или взбунтуется.
-- Что же такое ему предложить? Телевизор, разве что, книги, настольные игры...
Тормашкин что-то быстро написал и протянул блокнот.
-- "Инструменты"! -- прочитал Взломщик. -- Правда, давайте оставим ему инструменты; он здесь у вас что-нибудь усовершенствует.
Грушу быстро уговорили, и друзья притащили из "Метелицы" ящик с набором инструментов и деталей на все, как говорится, случаи жизни. Глаза у Тормашкина заблестели, он схватил блокнот и немедленно принялся делать в нем какие-то наброски.
-- Ну, теперь вы можете быть за него спокойны, -- заверил Взломщик докторшу. -- Сторожить этого больного вам не придется.
За ужином много разговаривали и даже танцевали, но о загадочной переписке все еще не было сказано ни слова. Потом Взломщик и Шестеренка отправились спать в свою машину (сиденья в салоне раскладывались для таких случаев), а Карлушу уложили в одной из свободных комнат.
Едва он провалился в пуховую перину как услышал осторожный стук в дверь. Таинственно оглядевшись, в комнату проскользнула Снежинка и тихонечко прикрыла за собой дверь. Она была одета в пушистый розовый халат, перехваченный по талии, и в мягкие тапочки.
-- Вы еще не спите? -- прошептала она.
-- Нет, знаете, почему-то совсем не хочется спать.
-- Мне тоже не хочется. Давайте немножко поговорим.
-- Давайте...
Снежинка присела на краешек его кровати, и Карлуша, в смущении от такого неожиданного маневра, натянул одеяло до самых ушей.
-- Почему вы совсем не танцевали?
-- Я, знаете ли, не очень хорошо... умею.
-- А на коньках вы умеете кататься?
-- Да, конечно, на коньках я умею.
-- Жалко, что вы уезжаете; ведь завтра вечером у нас на пруду новогодний бал, будет очень красиво.
-- Я бы остался, но у нас ведь тоже будет на реке праздник, нужно все хорошенько подготовить.
-- Неужели без вас никак не обойтись?
-- Почему, можно обойтись; в городе у нас еще много толковых гномов.
Карлуша подумал, что было бы хорошо и на самом деле остаться здесь на денек-другой. Возвращаться домой ему совсем не хотелось.
-- Да, да, -- подтвердил он уверенно. -- Могут прекрасно обойтись и без нас. Если вы мне поможете, завтра я уговорю Взломщика и Шестеренку.
-- Правда? Какой вы славный! -- Снежинка заулыбалась. -- А знаете, я бы тоже хотела с кем-нибудь переписываться. Не обязательно со знаменитостью, а просто с каким-нибудь воспитанным и скромным гномом. Ведь это так приятно -получать письмо, особенно если оно красиво написано и не про глупости...
Карлуша подумал, что сейчас все, наверное, разъяснится.
-- Пожалуй, конечно... -- произнес он осторожно.
-- Я даже не думала, что у вас такой прекрасный слог, совсем как в книжках. Вы, наверное, не только с Ясноглазкой, а еще с кем-нибудь переписываетесь?
-- Нет, -- честно признался Карлуша, -- не переписываюсь.
И, рассчитывая разрубить все одним махом, он сказал:
-- А не могли бы вы показать мне эти письма?
Снежинка удивилась:
-- Вы разве уже не помните, что сами написали?
-- Я-то помню, конечно. Только, знаете ли, мне интересно посмотреть на марки, -- нашелся Карлуша. -- Я, знаете ли, разные марки собираю.
-- Вот как? И что же, вы будете сейчас марку отдирать?
-- Нет, зачем отдирать, я только посмотрю.
Снежинка пожала плечами, вышла и вернулась с конвертом. Карлуша взял его в руки и сразу достал изнутри письмо.
Сложенный вдвое листок, крупно и аккуратно исписанный только с одной стороны, был порядком истрепан и даже в одном месте, по сгибу, надорван. Легко было догадаться, что письмо читали неоднократно и скорее всего не только одна Ясноглазка.
"О прекрасная невидимая Собеседница!" -- прочел Карлуша первую фразу и все понял. Это было стандартное письмо от Пухляка, рассылаемое десяткам его поклонниц. Подписи не было; почему же все решили, что письмо от него?
-- А где остальные? -- спросил Карлуша.
-- Вы имеете в виду листок со стихотворением? Его переписывают другие дамочки. Это очень мило, что вы увлекаетесь поэзией; ваш Светик -- просто прелесть, передайте ему от всех нас.
-- Нет... Я говорю, остальные письма...
-- Остальные? -- удивленно переспросила Снежинка.
-- Разве больше нет писем?
-- Нет... По крайней мере, Ясноглазка другие не показывала. А вы присылали ей еще другие письма?
-- Нет, нет, просто я подумал, что есть еще какие-нибудь письма с марками. Вы ведь говорили о переписке...
-- Я могу поискать какие-нибудь другие, если вы так увлечены коллекционированием...
В этот момент дверь приоткрылась и в комнату заглянула Ясноглазка. Она тоже была в халате и тапочках.
-- Ах! -- воскликнула она, увидев Снежинку. -- Извините, я, кажется, помешала...
-- Вот еще глупости! -- подскочила к ней Снежинка и, незаметно спрятав письмо в карман, потянула ее обратно в комнату. -- Как ты могла помешать? Уже обиделась, и слезы на глазах! Мы просто договорились, что гномы останутся у нас на новогодний бал. Карлуша уже согласен, а Взломщика и Шестеренки мы утром как-нибудь уговорим. Правда, Карлуша?
Карлуша рассеянно кивнул. Он чувствовал неловкость: получилось так, будто они со Снежинкой в чем-то обманывали Ясноглазку, хотя на самом деле ничего такого не было.
Глава четвертая
Занимательная психология.
За елкой. Возведение
ледяного замка
Когда утром Карлуша вышел в гостиную, Взломщик и Шестеренка уже сидели за столом. Они пили чай с подогретыми на печи вчерашними пирожками. Снежинка тотчас подошла и шепнула: "Не забудьте, что вы вчера обещали". Карлуша перестал тереть глаза и начал вспоминать вчерашний разговор. Действительно, он пообещал, что они с Взломщиком и Шестеренкой останутся на новогодний бал. Порядком озадаченный, он поплескался у рукомойника, не спеша вытерся полотенцем и подсел к столу.
Отхлебнув чаю и потянувшись за пирожком, он как бы между прочим поинтересовался:
-- А что, у вас тоже устраивают новогодний бал?
Догадавшись, что разговор затеян не из простого любопытства, Снежинка и Ясноглазка с готовностью подхватили эту тему. Они рассказали, что внизу, в самом центре города, есть большой пруд. Его называют Зимним, поскольку летом в нем никто не купается, а зимой он превращается в каток. Так вот, в канун Нового года, то есть как раз именно сегодня, на Зимнем пруду установят елку, а вокруг нее воздвигнут ледяной дворец.
Строительный материал для этого дворца в каждом дворе заготавливают заранее: достают с чердаков специальные ящики, пропитанные воском, заливают водой и выставляют на мороз. Вода замерзает и превращается в ледяной куб.
Затем, начиная строительство замка, ящики ненадолго заносят в тепло, чтобы лед слегка оттаял от стенок, выкладывают куб на санки и отвозят к пруду. Строительством руководит архитектор Стрелка. Под ее руководством построены почти все дома в Зеленой горке.
Когда ледяной кубик становится на свое место, его поливают водой и ставят сверху следующий; вода схватывается и скрепляет их так же надежно, как цементный раствор скрепляет кирпичи.
И вот так, кубик за кубиком, вырастает огромный ледяной замок с куполом и шпилем на верхушке, которые отливаются отдельно в специальных формах.
Но самое главное, -- продолжали рассказывать Снежинка и Ясноглазка, -что каждая хозяйка подкрашивает свои кубики при помощи сиропов: красным из брусники или клюквы, зеленым из тархуна, желтым из яблок и груш, синим из сливы... Весной, когда замок начинает подтаивать, достаточно отбить от него кусок и положить в кастрюлю; из растаявшего льда получится вкусный и полезный напиток.
Барышни продолжали рассказывать, а Карлуша поднял глаза от вазочки с вареньем и увидел, что друзья-механики, перестав есть, слушают их внимательнейшим образом.
-- Как же лед на пруду выдерживает такую махину? -- поинтересовался Взломщик.
-- Пруд мелкий и зимой промерзает насквозь, -- объяснила Ясноглазка. -Вокруг замка мы расчищаем каток, а вдоль берега ставим скамеечки, укрытые тюфяками, чтобы можно было сидеть без опасения примерзнуть.
-- А елку уже поставили?
-- Еще нет, но скоро пойдем пилить.
-- Как же вы дотащите елку до города? -- неуверенно спросил Взломщик, начинавший заглатывать крючок.
-- Ох, -- вздохнули барышни. -- Конечно, трудно придется. Из техники у на есть только старый грузовой автомобиль, а по снегу на автомобиле...
-- Знаете что, -- перебил ее Взломщик, окончательно заглотив нехитрую наживку, -- мы, пожалуй, останемся вам помогать.
-- Правильно! -- поддержал его Шестеренка. -- Надоела уже эта тягомотина на Мутной. Управятся и без нас. Правильно я говорю, Карлуша?
-- Вам виднее, -- отозвался Карлуша, не поднимая глаз от своей чашки. Пока все складывалось как нельзя лучше.
* * *
Взломщик позвонил из больницы Глюку и доложил, что у них случилась небольшая поломка и они ненадолго задержатся в Зеленой горке. Так его научила сказать Снежинка, которая опасалась, что кавалеров уговорят уехать обратно. Как только Глюк проворчал, что "как-нибудь управимся без вас", стоявшая возле телефона Снежинка нажала "отбой", и разговор на этом закончился.
Не теряя времени, поехали в лес.
По дороге Взломщик узнал, что спиленную елку обычно валят на расстеленный брезент, затем хватаются за края и волоком, утопая в снегу, тащат до самого города.
-- А разве гномы из Парка вам не помогают? -- спросил Взломщик.
-- Нет, не помогают, -- пожаловались дамочки. -- У них там свой праздник, и только изредка некоторые бывают у нас.
-- Ничего, на этот раз вам, можно сказать, повезло, -- отметил Шестеренка.
Вокруг заранее облюбованной елки стояли несколько девчонок, дожидаясь обещанной механизации.
Лихо тормознув, Взломщик выпрыгнул из кабины и сразу утонул по пояс в снегу. Тут только он заметил, что все дамы стоят на лыжах, вытоптав вокруг себя небольшую полянку. Взломщика втянули обратно в кабину, после чего он тоже нацепил лыжи и осторожно приблизился к дереву. Заметив, что одна из девчонок робко держит приготовленную для работы пилу, он, повернувшись, скомандовал:
-- Ну-ка, Шестеренка, давай сюда нашу пилу.
Шестеренка извлек из багажника электропилу. Взломщик включил ее и собрался одним махом перепилить ствол, но его остановили. Сначала нужно было определить место падения и расстелить брезент. В Песочном городе гномы валили елку как придется, не имея представления, куда она повалится, с криком разбегаясь в разные стороны. Кое-кого потом приходилось выкапывать из снега.
Расстелили брезент, и работа пошла слаженно. Взломщик подпилил дерево в нужном месте, елка упала на брезент, ее хорошенько укутали и обвязали, чтобы она не сползла и не растрепалась во время движения.
Затем елку прицепили к "Метелице", Взломщик пригласил барышень в салон, и они все вместе помчались вперед по пушистому простору. Крепко уцепившись за спинки сидений, дамы с восторгом смотрели по сторонам, а мимо пролетали зеленые ели, голубые проталины на болотах, белые холмы и пригорки.
* * *
Вокруг Зимнего пруда собрался, казалось, весь город. Ёлку подтянули к приготовленной в центре крестовине и отвязали от снегохода. Взломщик и Шестеренка осмотрели крепление и убедились, что под крестовиной во льду буром проверчена дыра до самого дна. Такой основательный подход к делу со стороны девчонок удивил Взломщика, и он поинтересовался, кто эта Стрелка, которая, по рассказам Ясноглазки и Снежинки, руководит строительными работами. К нему подвели бойкую барышню в пушистой ушанке, и они пожали друг другу варежки.
-- Вы знаете, -- сказал Взломщик, -- раньше я встречал только одну даму, которая здорово разбирается в технике.
-- Кто же это? -- поинтересовалась Стрелка.
-- Зовут ее Огонек, и если вы когда-нибудь были в Земляном городе...
-- Можете не рассказывать, я с ней знакома. Правда, мы давно не виделись, и раньше ее звали Клюковка, а не Огонек. Хотя известно, что знаменитости любят придумывать себе звучные имена. Боюсь, как бы она теперь не задрала нос.
-- Мне кажется, -- возразил Взломщик, -- что Огонек, или, как вы говорите, Клюковка, совсем не зазналась. Просто она такая необыкновенная, с фантазией...
-- Вот видите, -- сказала Стрелка, -- выходит, что я злословлю о своей подруге, а вы ее защищаете. А потом гномы говорят, что мы любим сплетничать и ни чем не интересуемся.