Кармайкл Эмили. Цветок Прерий

   Остаток ночи прошел без особых происшествий. Кэл снова совершил обход баров на Аллен-стрит, заняло это довольно много времени, поскольку этих клоак было великое множество. Создавалось впечатление, что пьянство – любимое занятие жителей Тумстоуна.
 
   – Черт тебя подери! Ты в состоянии хотя бы взобраться на эту проклятую лошадь?!
   Джефф Морган пытался усадить Тони в седло, но все его попытки были тщетны – как только он отходил в сторону, Тони съезжал на землю.
   – Я м-м…м-могу й-ехать, – промямлил Тони. – М-могу, ч-черт! П-п-поехали, п-п-поехали, Джефф…
   – Если ты свалишься, я не стану возиться с тобой, – предупредил его Морган, усаживаясь на своего коня.
   – П-поехали, ты, с-собака!
   Стараясь не сбиться с пути в кромешной тьме, Джефф думал о том, что совершил ужасную глупость, когда поехал в город сегодня вечером. Дорога была грязной после дневного ливня, Тони был мертвецки пьян, а сам Джефф держался не намного лучше. Он сомневался в том, что они доберутся до «Бар Кросс» к восходу солнца.
   В этот вечер в городе были почти все ковбои «Бар Кросс». Кроссби сам предложил им съездить туда. Он сказал, что неплохо бы им съездить в Тумстоун и «выпустить пар из котла». По его словам, каждый уважающий себя мужчина должен время от времени «расслабляться». Старик не сказал ничего особенного, но каждый из ковбоев понял, что он имел в виду – он не стал бы возражать, если бы они хорошенько проучили парней с «Лейзи Би». Может быть, работники «Бар Кросс» так бы и сделали, если бы Джефф не намекнул на то, что Кроссби не станет лезть из кожи вон, чтобы помочь им, когда они угодят за решетку. Хотя Поттс и был в кармане у Кроссби, но начальником полиции служил суровый плешивый старик, с которым было не так-то просто договориться.
   Джефф Морган проработал на ранчо «Бар Кросс» всего несколько недель, но ему уже не нравилось, как Кроссби ведет себя. Сначала увез малышку Фрэнки и пытался использовать ее, чтобы добиться от Маккензи продажи «Лейзи Би». Безусловно, Морган не мог даже предположить, что Натан на самом деле причинит ребенку какой-либо вред, но способ, к которому он прибегнул, был омерзителен. И то, что хозяин занялся подделкой клейма, тоже не соответствовало понятиям Джеффа о порядочности. Хотя он был уверен в том, что для Маккензи было бы лучше продать ранчо, но воровские методы вытеснения ее с законной территории были ему не по душе. Но если подойти с другой стороны – любые средства хороши для того, чтобы сломить безрассудное упрямство Маккензи и избавиться от ненавистного Калифорнии Смита.
   – Ты движешься или стоишь на месте? – рявкнул Джефф через плечо. Лошадь Тони Скорее брела, чем скакала. – Если мы будем ехать с такой скоростью, не доберемся до дома и к рассвету.
   – Джефф… при-держи этих… чертовых кляч! Мне нужно… нужно…
   Лошадь Тони остановилась. Джефф слышал, как Герреру рвало, и у него самого забурчало в животе. Ему захотелось бросить Тони – пусть добирается до ранчо, как хочет. Джеффу не хотелось лишаться возможности поспать несколько часов только из-за того, что Тони так надрался.
   – Ты в порядке? – спросил он, когда лошадь Герреры пошла рядом.
   – Ага.
   – Лучше стало?
   – Да уж. Намного. Блевать – мое любимое занятие.
   – Тогда поехали, только давай побыстрей!
   – Ладно… Этот проклятый Смит не уйдет от нас, – проворчал Тони. – Когда-нибудь я прижму его к ногтю. Когда его здесь уже не будет, ты сможешь отправиться к моей сводной сестричке и позабавиться с ней. Ты ведь всегда был не против?
   – Заткнись насчет Маккензи.
   – Это еще почему? Эта девка давно не девственница; расставила ножки перед этим гадом-апачем и произвела на свет грязное отродье, даже не надеясь, что сможет иметь нормального мужа.
   – Я сказал: заткни свою вонючую пасть!
   – Э, да ты к ней неровно дышишь! – Тони захохотал и чуть не свалился с лошади.
   Морган пришпорил коня. От неожиданности животное прыгнуло вперед, толкнув лошадь Герреры в мягкую грязь на обочине дороги. Джефф услышал звук падающего обмякшего тела. Лошадь Тони в панике изо всех сил пыталась удержаться на ногах, но опрокинулась и, кувыркаясь, полетела в глубокий придорожный овраг. Правда, достигнув дна, она, как по волшебству, снова оказалась стоящей на ногах со съехавшим на бок седлом. Повезло лошади, но не Тони. Он лежал совершенно неподвижно на песчаном дне оврага в пяти шагах от лошади.
   – Черт подери! – Морган выскочил из седла и опасливо спустился в овраг. Встав на колени возле распростертого человека, Джефф пощупал его пульс. – О, боже!
   Антонио Геррера больше ничего не мог сделать ни Калифорнии Смиту, ни кому-то другому: он был мертв.
 
   Когда на следующее утро солнце встало из-за гор, в воздухе стоял запах паленых шкур и оглушительный рев животных, так что ощущение утренней свежести было безнадежно испорчено. Даже дома Маккензи слышала эти звуки и противный запах, хотя до пастбища, где происходила мучительная процедура, надо было скакать не менее четверти часа. Последние два дня она, как и обещала Кэлу, никуда не отлучалась с ранчо и нисколько не жалела о том, что не присутствует при клеймении – это занятие она очень не любила и радовалась тому, что сегодня костры, наконец, погаснут.
   Лошади нравились Маккензи куда больше, и сегодня утром ей доставила большое удовольствие разминка Молнии и Ветерка на площадке для выгула лошадей. Она вспомнила тот день, когда Молния впервые попала сюда.
   Кобылица была до смерти перепугана, зла и отчаянно боролась за свою свободу. Это было печальное и вместе с тем великолепное зрелище. А теперь, рядом со своим жеребенком, она казалась вполне довольной жизнью. Шерстка малыша цвета меди – точно такая же, как у его отца – блестела на солнышке. Молния больше не была величественной и дикой, но все равно оставалась прекрасной.
   Из дома вышла Лу, держа в руках «Дамский журнал», и направилась к площадке.
   – Маккензи, дорогая, я только что наткнулась на замечательную модель платья для Фрэнки. Оно прекрасно подошло бы для венчания, и я думаю, что успею сшить его вовремя.
   – Господи, тебе не хватает работы, что ты собираешься шить Фрэнки платье для свадьбы?
   – Для свадеб, – поправила Лу.
   – Для свадеб, – улыбнувшись, согласилась Маккензи. – Лу, ты слишком много взваливаешь на себя. Дай мне взглянуть на платье.
   Она взяла у Лу журнал и стала рассматривать рисунок.
   – Лу, может быть, нам не обязательно шить Фрэнки такое платье?
   – Маккензи, дорогая, мы же не хотим, чтобы девочка выглядела, как оборванка, в такой великий день.
   – Я не сумею сшить так здорово.
   – Сумеешь. Я найду время для… – Лу подняла голову и посмотрела на дорогу: к «Лейзи Би» приближались какие-то всадники. – Кто бы это мог быть? Кажется… О, боже! Что им здесь нужно?
   На ранчо въезжал Натан Кроссби, оглядывая все вокруг хозяйским взором, будто «Лейзи Би» уже принадлежало ему. За ним ехало четверо его работников и трое незнакомых Маккензи мужчин. Рядом с Кроссби гордо восседал в седле Израэль Поттс, на лице помощника шерифа было чрезвычайно официальное выражение.
   – Доброе утро, Израэль, – приветствовала его Маккензи, как только они приблизились. – Что привело вас сюда ранним утром?
   – Здравствуй, Маккензи. Ты видела Калифорнию Смита?
   Сердце Маккензи гулко застучало. Она не представляла себе, что могло случиться, но поняла, что начались неприятности.
   – Он на северном пастбище заканчивает клеймить телят.
   – Отлично, – промычал Израэль. Глаза Натана Кроссби удовлетворенно сверкнули. – А вы не хотите сказать мне, что произошло? – спросила Маккензи.
   Израэль как-то странно взглянул на Лу. – Нет, – сказал он, – но я сожалею о том, что принес плохую новость миссис Андалусии.
   – В чем дело? – спросила Маккензи срывающимся голосом.
   – Мы приехали, чтобы арестовать Калифорнию Смита за преднамеренное убийство Антонио Герреры.

ГЛАВА XV

   Маккензи словно громом поразило. Ей показалось, что все вокруг замерло, лишь ее несчастное сердце продолжало колотиться в груди.
   Лу издала глубокий вздох, услышав о смерти сына, и застыла, как каменная.
   Маккензи не верила своим ушам: Тони убит, а Кэл – его убийца. Да, эти двое часто ссорились и даже дрались. Иногда мужчины в драке убивают своих соперников, ведь они всегда носят с собой оружие и в порыве гнева могут им воспользоваться. А порой им приходится защищать свою жизнь и прибегать к любым способам спасения. Тони мог спровоцировать драку, и у Кэла могло не быть другого выхода. Но, если бы такое случилось, Кэл обязательно рассказал бы ей об этом – они виделись утром в конюшне перед тем, как мужчины отправились заканчивать работу на северном пастбище. Он непременно сказал бы.
   Это какой-то кошмарный сон. Это должно быть сном, или весь мир сошел с ума.
   – Ну, Маккензи?
   По выражению лица Израэля Поттса Маккензи поняла, что он спросил о чем-то.
   – Что?
   Израэль нетерпеливо вздохнул.
   – Ты поедешь с нами туда, где сейчас работает Смит?
   Маккензи испуганно взглянула на Лу, которая сохраняла ледяное спокойствие.
   – Не беспокойся обо мне, – тихо сказала Лу. – Мне кажется, я всегда знала, что он плохо кончит. И я никогда не поверю, что это сделал Калифорния. Маккензи была в растерянности.
   – Поезжай. В этой ситуации надо разобраться, – посоветовала Лу. – Ничего со мной не случится до твоего возвращения.
   – Решайся, девочка, – поторопил Поттс, – мы не можем торчать здесь целый день.
   – Израэль! – взмолилась Маккензи. – Это какой-то бред! Кэл не ладил с Тони, но он никогда не стал бы убивать его, если только Тони сам не вынудил его защищаться таким образом. Когда произошло это убийство?
   – Это было именно убийство, – мрачно вставил Кроссби, – и совершил его Смит.
   – Ты едешь, Маккензи? – Израэль заерзал в седле, и его лошадь нервно переступила с ноги на ногу.
   – Если ты не едешь, мы сами отправимся туда и заберем его с собой. Если ты захочешь выслушать то, что он скажет в свое оправдание, можешь приехать в город и поговорить с ним в тюрьме.
   – Я еду, – холодно заверила Маккензи. – Только подождите, пока я переоденусь.
   Когда Маккензи подъехала к северному пастбищу вместе со своим официальным эскортом, Кэл уже тушил костры. В этом году загон скота был завершен. «Каким же кошмаром он закончился!» – с отчаянием подумала Маккензи.
   Кэл оторвал взгляд от потушенного костра, увидел испуганное лицо Маккензи, затем посмотрел на тех, кто с ней приехал.
   – Поттс, Кроссби, – сдержанно приветствовал он. – В чем дело?
   – Тебе это должно быть известно лучше, чем кому бы то ни было! – прорычал Кроссби. – Странно, что ты еще здесь, Смит. Либо ты что-то задумал, либо ты куда глупее, чем я предполагал.
   – Кэл, – начала объяснять Маккензи, – Тони Геррера… мертв. И почему-то Израэль Поттс считает, что…
   Израэль резко перебил ее:
   – Говорить здесь буду я, если ты, Маккензи, не возражаешь. Мистер Смит, где Вы провели эту ночь?
   – В городе, – осторожно ответил Кэл.
   – Вы там встречались с Тони Геррерой? Точнее, разговаривали ли Вы с Тони около девяти вечера в салуне «Блади Бакет»?
   – Скорее он мне кое-что сказал.
   – И куда Вы после этого направились?
   – Обошел несколько салунов, потом поехал домой.
   – Кто-нибудь сопровождал Вас и сможет подтвердить то, что Вы сразу поехали на ранчо «Лейзи «Би»?
   – Я ехал один.
   Кроссби наслаждался своей победой, как кот, поймавший мышь.
   – Пора кончать с этим, Израэль. Мы слышали достаточно.
   Кэл прищурился.
   – Почему Вы решили, что это я убил его, мистер Поттс?
   – После полуночи – через несколько часов после вашего спора – Тони Геррера был застрелен на дороге, ведущей из города к «Бар Кросс».
   – Пуля, выпущенная из винтовки, попала точно между глаз, – самоуверенно вставил Кроссби. – Мы все видели, как искусно ты стреляешь, Смит. Я не знаю никого, кто мог бы сделать такой точный выстрел ночью, когда цель освещает одна луна.
   Сердце Маккензи упало. Кроссби был прав – немногие мужчины могли похвастаться такой меткостью.
   – Они достаточно часто ссорились при свидетелях, – добавил Израэль. – И очень многие могут подтвердить, что они ненавидели друг друга. А то, что апачи любят нападать из засады, известно всем. Но главное то, что мы нашли на дне оврага одну вещь, принадлежащую не Тони, а тебе, парень. Как только Кроссби нашел ее, сразу вспомнил, чья она – маленькая сумочка, которую ты всегда носил на шее. Сейчас на тебе ее нет!
   Маккензи посмотрела на шею Кэла – туда, где раньше висела кожаная индейская сумочка с амулетами. Была ли она на нем, когда Кэл отправлялся в город? Носил ли он ее в последнее время? Она не могла вспомнить, но все это было нелепо. Кэл никогда бы не стал нападать на человека из засады, он далеко не трус!
   – Кэл не делал этого, – заявила Маккензи. – Он ездил в город для того, чтобы предотвратить неприятности, а не стать их причиной! Если бы он и захотел убить Тони, то не делал бы это так грубо, что все сразу подумали, что это его работа.
   Израэль посмотрел на нее с сожалением.
   – Никогда нельзя сказать, на что способен человек, если он смертельно ненавидит кого-то. Ты женщина и не поймешь этого.
   – Зато я прекрасно понимаю, что Натан Кроссби подводит Вас к тому, чтобы был арестован человек на основании какого-то совпадения. Вы не можете так поступить!
   – Помощника шерифа не интересует твое мнение, Маккензи, – резко осадил ее Кроссби. – А теперь, Смит, ты добровольно поедешь с нами, или нам придется привязать тебя к седлу, как телка?
   – Я поеду, – бесстрастно сказал Кэл, даже не взглянув на Маккензи.
   – Если ты попытаешься бежать, мы тебя прикончим, парень, – предупредил Израэль, когда Кэл вскочил на своего Аппалуза. – В этой долине тебе негде спрятаться.
   Маккензи была в бессильной ярости. Израэль явно верил в то, что Кэл убийца. Значит, поверят и другие, если только у Кэла не появится алиби.
   Когда они двинулись в сторону ранчо, Маккензи подъехала к нему.
   – Ты должен был вернуться до полуночи, – сказала она с надеждой, – может быть, кто-нибудь видел, как ты приехал, может, кто-нибудь из горных апачей?
   Кэл покачал головой.
   – Неужели ты думаешь, что кто-то станет обращать внимание на слова индейца? Кроме того, в полночь Я был еще в пути.
   – Тогда, может быть, ты слышал звук выстрела, когда убили Тони?
   – Я не слышал никакого выстрела, – ответил Кэл, голос его звучал абсолютно ровно.
   – Маккензи, я попросил бы тебя держаться подальше от взятого под стражу! – Израэль вклинил свою лошадь между Кэлом и Маккензи. – Ты же видишь – он ничего не отрицает. Ты – единственный человек, кто сомневается в том, что произошло.
   – А Вы бы поверили Кэлу, если бы он стал отрицать? – спросила Маккензи с горечью. Вы обвиняете его без суда.
   – Его будут судить, – заверил Израэль, – не волнуйся об этом.
   Весь остаток пути до «Лейзи Би» Поттс и Кроссби держали Кэла между собой.
   – Думаю, что твоих друзей-индейцев мы тоже изолируем, – сообщил Израэль Кэлу, когда они подъехали к арке над входными воротами. – Я не удивлюсь, если кража скота и подделка клейма, которые так часто случаются в наших местах, дело их рук. Нельзя доверять индейцам, покинувшим резервацию.
   – Черт возьми, – вставил Кроссби, – индейцам нельзя доверять даже внутри резервации!
   Маккензи душил гнев.
   – Мако, Исти и Бей не покидали ранчо прошлой ночью, и я могу подтвердить это. И у Вас нет никаких доказательств того, что они совершили что-то противозаконное, потому что ничего такого они не совершали. Едва ли они покидали ранчо хотя бы раз.
   – Все равно, – назидательно заметил помощник шерифа, – я поступил бы неправильно, если бы оставил их здесь и подверг опасности миссис Андалусию. Апачи есть апачи! Не могу понять, почему ты не отослала их обратно в резервацию, когда они впервые появились на ранчо. Странно, что вас всех еще не зарезали во сне и не спалили ранчо.
   Маккензи понимала: объяснять, что апачи – самые честные и надежные из всех работников «Лейзи Би», совершенно бесполезно. Кэл был виноват, потому что вырос среди индейцев, а горные апачи опасны потому, что они апачи. При такой слепой ненависти все доводы разума не имели смысла. Маккензи хотелось только одного: поскорее очнуться от этого кошмарного сна.
   – Где эти индейцы, Маккензи?
   Лгать было нелепо. Мако, Исти и Бей работали с молоденькими жеребятами на большом пастбище западнее конюшни.
   – Можешь не отвечать, – сказал Израэль, когда они приблизились к конюшне, – я сам вижу.
   Лошади остановились, и Кроссби повернулся к Кэлу.
   – Отойди, – велел он. Кэл молча повиновался.
   – Все прошло бы гораздо спокойнее, если бы ты велела индейцам зайти в конюшню по какому-то делу, – намекнул Поттс Маккензи и разъяснил, – тогда мы сможем окружить их.
   – Они не такие дураки, – ответила Маккензи, дерзко глядя на него.
   Горные апачи уже что-то заподозрили – они следили за Израэлем и его людьми, как олени за приближающимся хищником.
   Внезапно Кэл рявкнул какую-то команду на языке апачей, в тот же миг индейцы исчезли, а Кэл опрометью бросился в конюшню.
   – Поймать! – заорал Кроссби, как ненормальный.
   Люди замешкались, не зная, кого ловить – Кэла или индейцев.
   – Идиоты, бегите за Смитом! К черту этих апачей. Ловите Смита!
   Кроссби огрел лошадь по бокам, и она устремилась вперед к открытым воротам конюшни. Поттс и два ковбоя «Бар Кросс» оказались в воротах одновременно – получилась пробка, и все застряли в проходе.
   – Убирайтесь с моей дороги…! – Кроссби так грязно выругался, что даже видавшим виды работникам Маккензи стало не по себе.
   К тому времени, когда преследователи смогли разобраться между собой и попали в конюшню, Кэла и след простыл. Они снова выскочили наружу с оружием наготове, ища повсюду свою жертву, но Кэл исчез, словно в воздухе растворился, как умеют делать одни лишь апачи. В долине ему действительно негде было спрятаться, но он мог укрыться в горах среди многочисленных скал и извилистых ущелий, а горы были совсем рядом.
   – Он направился в сторону гор, больше некуда! – проревел Кроссби. – Поехали за ним! Этот негодяй далеко не уйдет, у него нет коня!
   – Израэль, сделайте хоть что-нибудь! – воскликнула Маккензи, когда Кроссби умчался со своими ковбоями. – Они же убьют его еще до суда! Они не полицейские! Вы здесь представляете закон! Ради бога, следите за их действиями!
   – Маккензи… – в голосе Израэля чувствовалась неуверенность.
   – Вон он! – один из мужчин указывал в сторону рудника, который когда-то разрабатывал Фрэнк Батлер; тоннель, любимое место игр Фрэнки в жаркие летние дни, вел на восток. – Он полез в старый рудник!
   – Теперь он у нас в руках! – воскликнул Кроссби. – Бегите за ним!
   Люди остановились в нерешительности.
   – Какого черта вы ждете? – вопил Кроссби. – Скорее за ним!
   – Чего же ты сам не идешь? – спросил какой-то человек. – Может, он знает этот рудник, как свои пять пальцев? Вдруг он повернет назад и набросится на нас в темноте, а нам даже негде будет спрятаться?
   – Вы что, испугались одного человека?! Желтокожие недоноски! Быстрее за ним, черт вас возьми!
   Кроссби явно перестарался, изображая Кэла жестоким дикарем. Люди испытывали неловкость, боясь встретиться взглядом с Натаном, но в то же время отказываясь подчиниться его приказу.
   – Вы, желтопузые выродки! Вы…
   – Успокойся, Натан, – Израэль перебил поток брани. – Они правы. Лезть за Смитом в этот тоннель – все равно что лезть за барсуком в его нору. Смит выйдет оттуда с той или с этой стороны. Наверное, другой выход где-то недалеко в предгорьях.
   Натан задумался, затем повернулся к Маккензи.
   – Маккензи, где кончается этот тоннель?
   – Не имею представления.
   – А я уверен в том, что ты это прекрасно знаешь! Кроссби злобно прищурился. Маккензи смотрела на него с вызовом.
   – Погоди, Натан, – проворчал Израэль, – не пыхти, как надутая жаба. Дай мне спокойно перемолвиться парой слов с Маккензи и разъяснить ей, что тут происходит, – Израэль слез с лошади и пригласил Маккензи сделать то же самое.
   – Пойдем, Маккензи. Давай поговорим с тобой наедине в конюшне, там прохладней.
   Маккензи прошла за Поттсом в полутемную конюшню. Взгляд ее упал на тайное убежище, где не так давно они баловались с Кэлом на сене… Ей стало очень больно.
   – Маккензи, я знаю, что ты считаешь своего молодого человека невиновным; может оказаться, что так оно и есть на самом деле. Никто и никогда еще не мог обвинить помощника шерифа Поттса в том, что он повесил человека без явных доказательств его вины.
   Маккензи знала, что это не так, но не стала спорить.
   – Если Смит невиновен, то самое разумное, что ты можешь сделать для него – это сказать нам, где он может выйти наружу, и позволить нам отправить его за решетку, где ему будет гораздо безопаснее. В противном случае боюсь, что в этой долине появится множество людей, которые посчитают делом чести пристрелить его. И закон будет на их стороне, понимаешь? Смит будет загнан, как дикий зверь.
   – Натан Кроссби убьет Кэла, как только увидит. Израэль, разве Вы не понимаете, что здесь происходит? Кроссби думает, что если сможет убрать со своей дороги Кэла, то завладеет моим ранчо. Кэл никогда не убил бы человека преднамеренно. Кроссби хватается за любую возможность выбить почву у меня из-под ног.
   – Если Смит невиновен, суд его оправдает, – сказал Израэль. – Ты же не хочешь, Маккензи, чтобы в этих горах началась охота на человека, и со всех сторон засвистели пули? Тогда никто не успеет спросить у Смита, виновен ли он в этом убийстве. Повторяю тебе: лучшее, что ты можешь сделать для Смита, это помочь нам его найти.
   – Кроссби…
   – Я буду контролировать действия Натана. Это я тебе обещаю.
   Маккензи не особенно верила обещаниям Израэля, но в его словах был смысл. Кэл будет в большей безопасности в тюрьме, чем в горах, а она разыщет адвоката, который сможет убедить судью Пинки в том, что обвинение в убийстве просто нелепо.
   – Даже если он и убил Герреру, – продолжал Израэль, – возможно, там было что-то такое, что отчасти оправдывает его. Тони давно напрашивался получить пулю в лоб.
   – Это может быть и верно, – сказала Маккензи, – но только Кэл не убивал Тони.
   Израэль ждал.
   – Тоннель кончается возле высохшего родника в большом овраге ниже рудника Сэтлера.
   – Умница!
   – Если Кроссби тронет хоть один волос на голове Кэла, я, Израэль, всех подниму на ноги. Я доберусь до шерифа и до самого дьявола!
   – Я в этом не сомневаюсь.
 
   Выйдя из тоннеля, Кэл прищурился от яркого света утреннего солнца. Его окружал овраг, казавшийся пустым. Поблизости возвышался выработанный рудник Сэтлера, вход в который был прегражден поваленными деревьями. Тишину нарушал лишь один звук – хриплый крик канюков, ^[7]круживших в воздухе над рудником. Наверное, они собрались позавтракать каким-нибудь раненым оленем или кроликом.
   Много лет назад Кэл помогал Фрэнку Батлеру рыть этот тоннель у подножия гор, окружавших «Лейзи Би». Именно для этой работы Фрэнк и пригласил его на ранчо, а теперь знание всех ходов и выходов спасло ему жизнь. Преследователи наверняка не знают, куда ведет тоннель, значит, пока он в безопасности.
   В безопасности. Рот Кэла искривился в горькой усмешке. Еще утром он проснулся с мыслями о том, что у него есть будущее, есть семья – впервые в жизни и для него нашлось место под солнцем… Прошло несколько часов, и он стал беглецом. Кэл не сомневался, что скоро все здесь будет кишеть людьми, желающими похвастать тем, что они избавили мир от Калифорнии Смита. Они будут жаждать крови, а не справедливости. И сейчас он должен затаиться в горах и не высовываться, пока не прекратятся поиски, а потом отправиться в Мексику, распрощавшись со всеми и со всем – с Маккензи, с Фрэнки, с «Лейзи Би».
   На мгновение Кэла охватило отчаяние, но он тут же подавил его и заставил себя не думать ни о Маккензи, ни о дочери, ни о будущем, чтобы посторонние мысли не отвлекали его от главной задачи – остаться живым. Сейчас было не до переживаний – пора становиться Гошк-аном и брать в союзники индейскую выучку.
   Спускаясь все ниже в овраг, Кэл все время был настороже, хотя казалось, что ничто ему не угрожает. Но тишина была очень подозрительна – обычно в предгорьях кипела жизнь, теперь же не было видно ни белок, ни кроликов, не было слышно птиц, словно кто-то напугал их еще до появления Кэла. Впереди овраг сужался и заканчивался мелким кустарником – прекрасное место для засады, даже индейцы не могли бы выбрать лучшего укрытия. Все инстинкты, развившиеся в период жизни с апачами, предупреждали Кэла об опасности.
   Наверняка зная, что его подстерегает беда, Кэл повернул назад к выходу из тоннеля. У него не было ни ружья, ни коня; единственное, что могло его спасти – бегство от преследователей. Если ему это не удастся…
   Внезапно тишину нарушил пистолетный выстрел; пуля, отлетевшая рикошетом от скалы, чуть не попала в голову Кэла. Он пригнулся и побежал, но не в сторону тоннеля, а вверх по горе к старому руднику Сэтлера. Над рудником предгорья переходили в горы, и среди этих беспорядочных нагромождений камней умудрялись выжить только змеи и апачи. Если бы он смог оторваться от преследователей…