В день суда Маккензи явилась в зал рано, чтобы занять место в первом ряду. Она хотела, чтобы Кэл видел ее и чувствовал поддержку. Фрэнки сидела рядом с матерью, ее золотистые волосы были заплетены в две аккуратные косички, на печальном и серьезном личике светились огромные глаза. Следующими сидели Лу и Эймос. Маккензи понимала, что демонстрация поддержки Кэлу будет стоить доктору пациентов, и была тронута тем, что Эймос пошел на это. Лу сидела, как гордая аристократка, разглядывая зал суда с таким видом, что нетрудно было понять: все, что будет происходить здесь, пародия на справедливость. Рядом с Лу сидела Нелли Кэшмен.
Были в зале и другие сторонники Кэла. Позади Маккензи сидели Кармелита, ее родители, три сестры и брат. Всех окружающих они громко убеждали в том, что Калифорния Смит никогда бы не стал убивать человека таким подлым способом. В задних рядах зала сидели работники «Лейзи Би», которые испытывали неловкость от того, что находились на суде, пусть даже в качестве зрителей.
Как поняла Маккензи из разговоров, звучавших со всех сторон, вся остальная публика ждала, когда Кэла повесят. В шуме голосов слышались нетерпение и злость. Когда инспектор Крил и Израэль Поттс ввели Кэла, по залу пронесся изумленный вздох: без повязки на голове, с короткими волосами Кэл вовсе не был похож на «индейца-убийцу», каким описывали его газеты в начале недели. На суде он был даже без мокасин, и его тихая кошачья походка уступила место тяжелой поступи человека в ботинках на жесткой подошве.
Первые часы заседания были нелегкими. Надежды Маккензи растаяли, как дым, когда она услышала, как Натан Кроссби описывал возвращение Фрэнки с «Бар Кросс» и драку Кэла с Тони. Его версия не вполне соответствовала правде, но была настолько близка к ней, что Уолтеру Корби будет трудно опровергнуть ее. Кроссби упомянул и о том, что нашел маленькую индейскую сумочку с амулетами в кустах приблизительно в сотне шагов от тела Тони, когда осматривал место убийства вместе с Израэлем Поттсом. Обвинитель протянул сумочку судье, и Кроссби сказал, что это та самая вещь, которую он часто видел на шее Кэла.
Несколько свидетелей изложили историю вражды между Калифорнией Смитом и Тони Геррерой. Израэль Поттс описал их столкновение на пикнике в день Четвертого июля, работники «Бар Кросс» рассказали о том, как Кэл угрожал Тони во время загона скота, а Джефф Морган поведал о драке, чуть было не состоявшейся в салуне в ту ночь, когда Геррера был убит. Заикаясь так, будто ему было больно об этом говорить, Морган рассказывал, как они с Тони ехали домой в ту ночь.
– Сколько было времени, когда это случилось с мистером Геррерой? – задал вопрос обвинитель мистер Дэниэль Пил.
– Думаю, это было вскоре после полуночи. Мы очень поздно выехали из города.
– Вы что-нибудь слышали или видели кого-то?
– Нет, сэр.
– Как Вы считаете, мог ли кто-то еще находиться на дороге или возле нее в такой поздний час? Другие ковбои? Какой-нибудь бродяга? Может быть, индейцы?
– Нет, сэр. Большинство знакомых мне ковбоев – ребята с «Лейзи Би» и «Бар Кросс» – еще оставались в городе, когда мы отправились. Индейцы не очень-то любят ездить по ночам, а бродягу, который слоняется ночью в этих местах, я счел бы сумасшедшим.
– Тогда почему Вы с мистером Геррерой оказались там?
– Тони был очень пьян. Я подумал, что если мы не поедем сейчас, то не доберемся до «Бар Кросс» и к рассвету. А если бы нас не оказалось на ранчо на следующее утро, мистер Кроссби содрал бы с нас шкуру. Кроме того, я так хорошо знаю эту дорогу, что смог бы проехать по ней с закрытыми глазами.
– Итак, Вы думаете, что тот, кто сделал этот выстрел был из здешних мест? Кто-то, кто знал, что Вы будете ехать по этой дороге? Кто-то намеренно отправился по ней ночью и устроил засаду?
– Ну… скорее всего так, сэр.
– Тот, кто совершил это, должен был страшно ненавидеть Тони Герреру?
– Наверное, да, сэр.
– Так, как, несомненно, ненавидел его мистер Смит! – обвинитель сделал многозначительную паузу и продолжил допрос Джеффа. – Вы видели, откуда исходила пуля, убившая Тони Герреру?
Морган заколебался. «Он явно чувствует себя неловко…» – подумала Маккензи.
– Нет, сэр. Я этого не видел. Как будто она свалилась с небес.
– И мистер Геррера сразу же умер, не имея возможности защититься?
– Очевидно так, сэр. Его лошадь испугалась, споткнулась и упала в овраг вместе с Тони. Когда я спустился туда, Тони был уже мертв.
– И в какое место попала пуля?
– М-м-м… дырочка от пули была на лбу, между глаз.
– Необычайно меткий выстрел, не так ли?
– Ну… да.
Мистер Пил поднял маленькую кожаную сумочку.
– Вы узнаете это?
– Да, сэр.
– Что это?
– Индейская сумочка.
– Вы видели ее раньше? Морган помедлил.
– Мистер Кроссби нашел ее в овраге, где лежал Тони. Я был там, когда он ее нашел.
– Вы видели ее когда-нибудь раньше? Снова Джефф заколебался.
– Большинство апачей носят такие сумочки. Пил сурово глянул на свидетеля.
– Калифорния Смит носил эту сумочку или такую же?
– Да, сэр.
– Благодарю Вас, мистер Морган. Пожалуйста, оставайтесь в зале суда на случай, если у нас еще возникнут вопросы.
Сделав шаг от кресла свидетеля, Морган посмотрел на Маккензи, но тут же отвел взгляд. Пока он шел к своему месту в зале, Маккензи задумчиво следила за ним. Джефф Морган был не похож на самого себя. Она никогда раньше не видела, чтобы он был так неуверен в своих словах и мнении, и никогда еще за все время их знакомства он не боялся встречаться с ней взглядом, даже после его гордого ухода с «Лейзи Би».
Но у Маккензи не было времени, чтобы обдумать странное поведение Моргана, потому что мистер Пил все утро вызывал свидетелей – большей частью жителей городка, которые присутствовали на пикнике четвертого июля и подтверждали, как точно Кэл стреляет из винтовки. Эймос Гилберт описал природу ранения, полученного Геррерой. Израэль Поттс и инспектор Крил подтвердили, что за все время, пока они служат закону в долине Сан-Педро, они не встречали ни одного человека, стрелявшего так же мастерски, как Кэл. Израэля вызвали еще и для того, чтобы он описал, как Смиту удалось совершить побег, когда его задержали в первый раз. Натан Кроссби расписал в самых мрачных красках злоключения отряда, ездившего в горы на поиски Кэла. Он все повернул так, что можно было подумать, что и змею Маккензи подсунул Кэл.
Когда Натан закончил и сошел с трибуны, обвинитель обратился к судье Пинки:
– Разве так вел бы себя невиновный человек? Стал бы он убегать от представителя закона? Или от храбрых законопослушных граждан, которые пытались доставить его туда, где вершат правосудие?
Пил сделал тщательно продуманный анализ детства Кэла, проведенного среди «проклятых апачей», заключив выступление утверждением, что вряд ли Кэла можно осуждать за то, что в порыве гнева он стал убийцей, принимая во внимание его прошлую жизнь в обществе дикарей.
– Но поступим ли мы справедливо по отношению к мирным жителям долины, если оставим такого человека на свободе? Можно пожалеть ядовитую змею или страшного скорпиона. Такими их создал бог. Но любой умный человек убивает этих ужасных тварей до того, как они укусят его. Ваша Честь, я думаю, что в этом деле возможно лишь одно решение!
По окончании этой обвинительной речи был объявлен перерыв. Инспектор Крил так проворно вывел Кэла из здания суда, что Маккензи даже не успела подбодрить его ни единым словом.
– Крил просто не хочет беспорядков в здании суда, – объяснил Поттс Маккензи, – некоторые из присутствующих были бы очень рады увидеть, как Смит получит по заслугам.
– Вы хотите сказать, что они с удовольствием линчевали бы его?
– Никто не станет его линчевать! – заверил Поттс и не стал добавлять, что линчевание не потребуется: судья Пинки наверняка приговорит Смита к смертной казни.
– Я надеюсь, Вы не будете возражать, если я навещу Кэла во время этого перерыва?
– Не буду, – ответил Израэль с добродушным видом, – ты можешь заодно и попрощаться с ним, детка.
Когда Маккензи пришла в тюрьму, Уолтер Корби находился в камере Кэла, но Крил настоял на том, чтобы Маккензи разговаривала с заключенным через решетку.
– Вам не следует заходить в камеру, – заявил инспектор.
– Тогда хотя бы позвольте нам поговорить с глазу на глаз, – раздраженно попросила Маккензи.
Крил пожал плечами и удалился.
– Я тоже пойду, – предложил Корби.
– Нет, – ответила Маккензи, – пожалуйста, останьтесь, мистер Корби. Как по-вашему все идет?
– Ну… – Корби помедлил, – следствие располагает лишь косвенными уликами. Вот сумочка, найденная возле тела, действительно может изобличить убийцу, но пока не доказано, что она принадлежит мистеру Смиту. А настроение публики… Я бы очень не хотел, чтобы эмоции влияли на решение суда, но боюсь, что такое может случиться.
Кэл презрительно фыркнул:
– Именно так и будет!
Корби сокрушенно покачал головой.
– Я всегда знал, что местные жители относятся к индейцам очень плохо. Но просто поражен проявлению такой стойкой антипатии и тому, как она влияет на их мнения.
– Я хочу дать показания, – сказала Маккензи. Корби нахмурился.
– Я бы не советовал Вам делать это, мисс Батлер. Как женщина Вы можете навлечь на себя дурную славу, кроме того, Ваше отношение к мистер Смиту известно всем. Что бы Вы не сказали – судья не придаст этому значения.
– А как насчет того, как Кроссби поступил со мной в горах, и того, что он сказал?
– Похоже, все поверили мистеру Кроссби. Но если Вам и удастся испортить репутацию мистера Кроссби, это не будет иметь почти никакого отношения к виновности или невиновности мистера Смита. Боюсь, кроме неприятностей, Вы ничего этим не добьетесь.
Кэл хмуро посмотрел на Маккензи.
– Мак, я хочу, чтобы ты не вмешивалась в это дело.
– Что значит «не вмешивалась»?
– Если ты не хочешь подумать о себе, подумай о Фрэнки!
Они с минуту смотрели друг на друга, потом Маккензи вдруг изменилась в лице и ухватилась за решетку камеры, а Кэл накрыл ее руку своей.
– Разве Вы не станете ничего предпринимать, чтобы показать всем, что Кроссби нагло врет? – спросила она адвоката дрожащим голосом.
Лицо Корби вспыхнуло, он опустил глаза.
– У меня есть несколько свидетелей, которые будут сегодня давать показания в пользу мистера Смита. Не будем терять надежду.
«Кэл давно потерял надежду, – подумала Маккензи, – Корби тоже стал утрачивать ее». Неужели только одна она отказывалась мириться с несправедливостью?
Она не позволит им повесить Кэла, даже если придется устроить нападение на тюрьму.
Послеобеденное слушание дела повергло Маккензи в уныние, хотя она была тронута желанием людей свидетельствовать в пользу Кэла. Надо заметить, сам Кэл был удивлен тем, как много оказалось таких людей.
Тэд Грин дал показания о том, что Кэл дрался с Тони, вступившись за честь его дочери. Он также рассказал о том, как Тони вместе с двумя работниками «Лейзи Би» набросились на Кэла ночью четвертого июля.
– Такого человека, как Смит, я бы с радостью пригласил домой поужинать. Черт! Я бы не побоялся доверить ему своих детей. Он хороший человек. В этих местах мужчинам частенько приходится драться. Геррера постоянно вынуждал на это Кэла Смита, тут нет никаких сомнений. Но я ни разу не слышал, чтобы Кэл первым начинал драку с ним.
Другие говорили примерно то же самое. Двое владельцев салунов сообщили суду, как Кэл останавливал драки, а не провоцировал их. К нему не раз приставали и оскорбляли, но он всегда воспринимал все насмешки с ледяным спокойствием.
Гас Бигли сказал, что считает Калифорнию Смита хорошим и честным парнем, которому безбоязненно можно продавать оружие.
Эймос Гилберт тоже сказал много хорошего о характере Кэла, но когда предоставили слово самому подсудимому, отсутствие алиби сразу стало очевидно для всех.
– Знаете ли Вы кого-нибудь в этой долине, кто мог бы произвести такой меткий выстрел? – спросил его мистер Пил.
Кэл спокойно ответил:
– Сомневаюсь, что я сумел бы сделать такой выстрел, во всяком случае, в темноте. И не с такого расстояния, чтобы Морган не понял, откуда стреляли.
– Хорошо, мистер Смит. Но кто-то все-таки сделал этот выстрел?
– Так мне сказали.
Пил встретился глазами с Кэлом, улыбнулся и, подняв кожаную сумочку, нанес решающий удар:
– Мистер Смит, Вы узнаете эту вещь?
– Трудно сказать.
– Можете осмотреть ее, – он протянул сумочку Кэлу.
Кэл открыл ее и заглянул внутрь.
– Эту сумочку с амулетами дал мне отец, когда я уезжал с генералом Говардом.
– Так значит она Ваша?
– Да.
Лицо защитника Уолтера Корби потемнело.
– Когда Вы видели ее в последний раз?
– Я не помню. Я заметил, что она исчезла за несколько недель до того, как убили Тони.
– И Вы не знаете, где потеряли ее?
– Нет.
По выражению лица Пила было ясно, что он не верит Кэлу. Лицо судьи ничего не выражало.
– Мистер Пил, Вы закончили?
– У меня больше нет вопросов, – обвинитель довольно улыбнулся и сел.
– Объявляется перерыв до десяти часов утра. Уолтер Корби казался обескураженным. Кэл вышел в сопровождении инспектора Крила с безразличным видом. Он не взглянул на Маккензи, хотя чувствовал, что она смотрит на него. Из зала повалила толпа, шумно обмениваясь впечатлениями. Маккензи оставалась сидеть на месте, страдальчески глядя в пространство и раздумывая, смогут ли работники «Лейзи Би» взять тюрьму штурмом и вызволить Кэла.
От этих криминальных мыслей ее отвлек чей-то тяжелый взгляд. Маккензи подняла голову – Джефф Морган. На секунду глаза их встретились, но он сразу отвернулся и выскочил из зала так резво, как только мог. Маккензи подумала, что надо попросить Уолтера Корби поговорить с Джеффом. Может быть, ее бывший управляющий станет той трещинкой в стене, от которой рухнет все обвинение? Если бы ей удалось убедить Корби… Внезапно Маккензи поняла, что уже в который раз ее судьба зависит от посторонних людей. А почему бы ей самой не получить то, что требуется, от Джеффа Моргана?
Лу и Эймос разговаривали с Тэдом Грином в нескольких шагах от Маккензи. Она коснулась руки Лу.
– Ты не могла бы отвести Фрэнки обратно в гостиницу? Мне нужно кое-что сделать.
Лу подозрительно посмотрела на падчерицу.
– Только не ввязывайся ни во что, дорогая. Маккензи лишь улыбнулась.
Джефф Морган стоял на крыльце здания суда и разговаривал с Натаном Кроссби. Маккензи дождалась, пока они расстались, и Натан пошел в отель «Космополитэн», а Джефф – к ресторану «Кан-кан». Маккензи последовала за ним. Джефф повернул в сторону платной конюшни «О'кей», она тоже повернула. Наконец, он остановился и подождал, пока Маккензи догонит его.
– Маккензи, что ты делаешь?
– Иду за тобой.
– Это я и так вижу. Что ты хочешь? Маккензи решительно подбоченилась и вздернула подбородок.
– Я хочу знать, как умер Тони. Губы Моргана дрогнули.
– Я уже рассказал об этом всему городу.
– Но почему-то я не поверила твоим словам.
– Ты не поверила, потому что мой рассказ не устраивает тебя.
Он развернулся и пошел дальше, как будто закончил беседу с Маккензи. Она поспешила за ним, стараясь угнаться за его широкими шагами.
– Джефф, я знаю, что Калифорния Смит не убивал Тони.
– А я и не говорил, что убил именно он. Этот вопрос решит судья.
– Почему ты так нервничал, когда рассказывал о случившемся?
– Любой стал бы нервничать на моем месте, находясь в руках этих проклятых судей и адвокатов. Сам бог стал бы нервничать! – он свернул на Аллен-стрит.
– Куда ты идешь?
– В «Блади Бакет», хочу выпить. Пойдешь со мной? – ехидно спросил Джефф. – Если нет, оставь меня, Мак.
Безусловно, ей не хотелось идти в «Блади Бакет», но нельзя было отпускать Моргана, и Маккензи отправилась за ним следом.
Когда она переступила порог салуна, глаза всех посетителей устремились к ней с недоумением. Воняло здесь спиртным, табаком и потом. Стиснув зубы, Маккензи шла вперед.
– Джефф, ты можешь поговорить со мной? Пожалуйста!
Владелец салуна сердито нахмурился, когда Джефф сел за стол, а Маккензи робко опустилась на стул напротив. Он обвел взглядом помещение и грозно зашагал к ним, но Джефф остановил его жестом.
– Маккензи, я не хочу разговаривать. Я уже достаточно наговорился за сегодняшний день. Будь добра, уйди отсюда. Тут не подходящее место для порядочной женщины.
– Тебе что-то известно о смерти Тони, и ты это скрываешь.
Морган тяжело вздохнул.
– Джефф, ты не из тех людей, которые могут работать на Натана Кроссби.
– Откуда, черт возьми, тебе знать, что я за человек?
– Семь лет мы с тобой были друзьями.
– Друзьями? Я работал у твоего отца, потом работал у тебя. Ты ничегошеньки не знаешь обо мне, Маккензи.
Его резкий тон привел женщину в замешательство, но не надолго.
– Джефф, – сказала Маккензи, – ты слишком хороший человек, чтобы оставаться под башмаком у Кроссби. Я знаю, что Кроссби заставил тебя сделать что-то, с чем ты в душе не согласен.
Морган отрицательно мотнул головой.
– Ты неправильно судишь о Натане. С ним все в порядке. Ты можешь верить или не верить мне, но он думает о твоей же пользе. Конечно, у него есть и свои интересы, но он во всем считается с тобой.
– Тогда почему он пытался убить меня в горах? – спросила Маккензи.
Джефф скептически посмотрел на нее.
– Думаешь, он специально бросил тебя там?
– Я это точно знаю, Джефф. Он сам сказал мне об этом. Он хвастал тем, как просто сможет купить «Лейзи Би» у Лу, когда я умру.
– Маккензи, ты была больна, бредила…
– Но я не потеряла рассудка! Я очень четко все помню.
Морган фыркнул.
– Разве я когда-нибудь лгала тебе, Джефф? За все те годы, что ты меня знаешь, хоть раз я была с тобой нечестной? Неужели ты думаешь, что я пала так низко, что обвиняю Кроссби в том, чего он не совершал?
Морган уставился в стол.
– Подумай о других вещах, которые делал Натан, чтобы взять верх надо мной. Он увез Фрэнки…
– Он не сделал бы ей ничего дурного.
– Он убивал мой скот, чуть не испортил источники и переделал клеймо на таком количестве животных, что если бы я не заметила подделки, то практически обанкротилась бы! В тот день, когда его люди пригнали скот «Бар Кросс» на мою землю, они стреляли в меня, но попали в лошадь и чуть ли не напрямик заявили, что следующая пуля не пролетит мимо.
Морган не поднимал глаз, лицо его посуровело.
– Натан убил Тони? Молчание.
– Он это сделал, Джефф? Скажи мне, черт побери!
– Нет.
Морган весь как-то обмяк, сгорбился и тяжело опустил плечи.
– Нет. Натан не убивал Тони. Тони убил Тони. Он вкратце рассказал о том, как Геррера напился, и его лошадь упала в овраг. Морган отвез тело Тони в «Бар Кросс». Натан сначала выругался, а потом захохотал и сказал Джеффу, что теперь они навсегда избавятся от Смита, «Лейзи Би» останется без управляющего, а Маккензи без возлюбленного. По приказу Кроссби Джефф отправился в обратный путь по темной дороге и показал хозяину то место, где все произошло. Натан снова усадил Тони на лошадь, отступил на несколько шагов и выстрелил из винтовки в голову.
– «Из всех, кого я знаю, только один человек смог бы сделать такой меткий выстрел с большого расстояния, – сказал Кроссби, хихикая. – По крайней мере, смерть этого дурацкого ублюдка принесет нам немалую пользу». Повторяя эти слова Натана, Джефф закрыл лицо руками.
Некоторое время Маккензи молча переваривала ужасный замысел Кроссби.
– А как же насчет индейской сумочки?
– Она оборвалась с шеи Смита во время драки с Геррерой в ту ночь, когда он приезжал за Фрэнки. Кроссби сделал вид, что нашел ее в кустах, когда Поттс вместе с нами осматривал тело Тони. Он решил, что это станет главной уликой.
Маккензи глубоко вздохнула.
– Маккензи, черт побери, я знал, что это несправедливо, но кто-то же должен был убрать из твоей жизни этого проклятого дикаря! Тебе будет гораздо лучше без него и без ранчо. А Смита все равно нужно повесить. Это следовало сделать еще шесть лет назад.
Маккензи просто не знала, что ответить на это. По лицу Джеффа было видно, что он очень переживает.
– Мак, мы семь лет были друзьями. Друзьями. Так ты сказала. Неужели ты так и не поняла, что я люблю тебя? Я влюбился в тебя в первый же день, когда ты вышла из фургона. На тебе было зеленое платье, а в руке ты держала зонтик от солнца. Твои волосы были такими же яркими, как пламя…
Он задумался, погрузившись в воспоминания. Сердце Маккензи упало. Она ни о чем не догадывалась. Она была так занята своими делами и переживаниями, что ничего вокруг не замечала.
– Я всегда боялся признаться тебе. Кроме того, я был уверен, что твоему отцу это пришлось бы не по вкусу. Калифорния Смит нравился ему куда больше, чем я, но даже ему он тебя не отдал, – он горько усмехнулся, – и Смит убил его.
– Джефф, Кэл не убивал папу.
Морган посмотрел на Маккензи с болью в глазах.
– Джефф, ты расскажешь все это Уолтеру Корби, – велела она.
Он тяжело вздохнул.
– Наверное, я должен это сделать, Маккензи, – Джефф протянул руку через стол и дотронулся до руки женщины. – Я действительно думал, что так будет лучше для тебя.
– Я знаю, Джефф. Но я сама решу, что для меня лучше, хорошо? А теперь пошли.
Наконец-то Маккензи почувствовала, что сама решает свою судьбу, и на этот раз обязательно добьется своего.
На следующее утро судья Пинки и жители Тумстоуна, собравшиеся в зале суда, были крайне удивлены.
С каменным лицом, потупившись, Джефф Морган начал свой рассказ. Он говорил тихим голосом, но после первых же произнесенных им слов в зале наступила такая гробовая тишина, что каждое слово было отчетливо слышно. Когда Морган закончил признание, Уолтер Корби предложил отклонить все обвинения, предъявленные Калифорнии Смиту. Судья Пинки поднял брови и взглянул на обвинителя.
– Не возражаю, – согласился мистер Пил.
– Дело прекращается, – объявил судья, стукнув молотком. – Помощник шерифа Поттс, предлагаю Вам препроводить мистера Кроссби в тюрьму. Мы решим, какие обвинения выдвинуть против него.
Несколько мгновений ошеломленная публика молчала, потом заговорили все разом. Кэл повернулся и встретился глазами с Маккензи. Она попыталась встать, но почувствовала слабость в ногах.
Вдруг шум в зале суда заглушил голос одного человека: Натан Кроссби ревел, как разъяренный бык.
– Поттс, болван, убери от меня руки! Вы поверили этому трусливому шакалу Моргану? Он всегда был помешан на этой женщине! Это она заставила его сказать такую чушь!
Внимание толпы переключилось с Кэла на Кроссби. Все приготовились к следующему действию спектакля.
– Позор! – рычал Кроссби. – Посмотрите, как он здесь стоит, свободный человек! Вы верите ему, а не мне? Он дикарь и кровавый убийца еще страшнее тех, что заперты в резервации! Он убил Фрэнка Батлера, Тони Герреру и пытался убить меня и всех людей, которые хотели поймать и привезти его сюда! С какой стати вы сажаете в тюрьму меня, а его оставляете на свободе, как будто это белый человек, а не проклятый апач!
У Маккензи перехватило дыхание, когда люди стали хмуро смотреть то на Кэла, то на Кроссби. Судья Пинки был вынужден снова стукнуть молотком, чтобы призвать зал к спокойствию.
– Кроссби, дьявол, заткнись! – крикнул Тэд Грин. – Кэл Смит – хороший человек!
– Он лучше Кроссби! – крикнул кто-то и засмеялся. – Он доказал это в горах. За ним одним помчались шесть человек, и все вернулись домой, поджав хвосты!
Кто-то еще засмеялся, а затем зал суда буквально взорвался от хохота. Маккензи заметила, как удивился Кэл. Он не подозревал, что кто-то в Тумстоуне станет защищать его, а сейчас оказалось, что вся эта толпа готова встать на его сторону. Его хлопали по спине и жали руки. Он имел полное право не доверять переменчивой толпе, но горстка друзей, свидетельствовавших в его пользу, возможно, убедит его в том, что наконец-то его душа нашла приют на этой земле. Маккензи очень надеялась на это, потому что больше никуда не собиралась отпускать Кэла.
Она с трудом поднялась на ноги, Фрэнки вскочила, чуть не повалив при этом мать, и обхватила колени Кэла.
– Теперь мы можем ехать домой? – Фрэнки запрокинула голову, чтобы встретиться глазами с отцом.
– Это хорошая мысль, – Кэл улыбнулся.
У него был вид человека, который обнаружил, что его голубая мечта сбылась, стала реальностью вопреки всему.
– Похоже, что все-таки мы сыграем две свадьбы, – сказала Лу, улыбнувшись.
Кэл поймал руку Маккензи и притянул ее к себе. Эймос хмыкнул.
– Думаю, что нам лучше не откладывать со свадьбами.
– Сегодня, – сказал Кэл. – Пусть это произойдет сегодня.
Фрэнки подпрыгивала на месте, не отпуская руку Кэла.
– Вы уже поженились! Я сама видела!
– Мы поженимся снова, – объяснил ей Кэл, – чтобы показать всем, как сильно мы любим друг друга.
– Хорошо! – согласилась девочка. Руку Маккензи сжала Нелли Кэшмен.
– Вам придется нелегко – на свадьбу соберется весь город. Вы стали любимцами Тумстоуна, – сказала она с улыбкой и добавила, – во всяком случае, на сегодня.
– Пусть приходят! – беспечно ответила Маккензи. Постепенно толпа людей, желавших поздравить их, рассеялась. Лу и Нелли пошли вместе, держа за руку Фрэнки, обсуждая, как им все устроить в пансионе Нелли, чтобы отпраздновать неожиданную двойную свадьбу. Уже в дверях Фрэнки дернула Лу за руку и повернулась к матери.
– Папу Исси посадят в тюрьму?
– Думаю, да, малышка, – ответила Маккензи.
– А кто будет заботиться об Исси?
Тот же вопрос таился в душе Маккензи, когда она стремилась засадить Натана за решетку.
– Ты хочешь, чтобы Исси немного пожила у нас?
– Да. А она сможет взять с собой пони? – Конечно!
– Она может спать в моей комнате. Довольная Лу положила руку на золотистую головку Фрэнки.
– Идем, дорогая. Твоим родителям надо многое обсудить. Эймос, ты идешь?
– Да-да. Сейчас.
Эймос был занят серьезным разговором с судьей Пинки. Маккензи слышала, как он упоминал ее имя вместе с именем Кроссби, и заподозрила, что доктор хотел, чтобы инцидент, произошедший в горах, не остался без внимания, когда против Кроссби будут выдвигаться обвинения. Но сейчас это не волновало Маккензи. В ее глазах отражалось лицо Кэла, ее рука вздрагивала от его прикосновений. Кэл обнял Маккензи.
– Как это случилось? – спросил он. – Еще утром я проснулся в тюремной камере, и стук молотков не давал забыть о том, что скоро меня повесят. А через несколько часов я стал свободным человеком и обнимаю одну прекрасную женщину, а другая обнимает мои колени. Вот и не верь в чудеса!
– Я верю в тебя, – прошептала Маккензи.
– Никто не будет возражать, если я поцелую свою невесту, как ты думаешь?
– Я бы не стала, – она улыбнулась. – Ничего больше не имеет значения, правда?
Кэл так нежно и страстно поцеловал ее, что Маккензи пожалела, что они не одни.
– Я люблю тебя, – прошептала она. – Я верю в тебя.
И в чудеса.
Были в зале и другие сторонники Кэла. Позади Маккензи сидели Кармелита, ее родители, три сестры и брат. Всех окружающих они громко убеждали в том, что Калифорния Смит никогда бы не стал убивать человека таким подлым способом. В задних рядах зала сидели работники «Лейзи Би», которые испытывали неловкость от того, что находились на суде, пусть даже в качестве зрителей.
Как поняла Маккензи из разговоров, звучавших со всех сторон, вся остальная публика ждала, когда Кэла повесят. В шуме голосов слышались нетерпение и злость. Когда инспектор Крил и Израэль Поттс ввели Кэла, по залу пронесся изумленный вздох: без повязки на голове, с короткими волосами Кэл вовсе не был похож на «индейца-убийцу», каким описывали его газеты в начале недели. На суде он был даже без мокасин, и его тихая кошачья походка уступила место тяжелой поступи человека в ботинках на жесткой подошве.
Первые часы заседания были нелегкими. Надежды Маккензи растаяли, как дым, когда она услышала, как Натан Кроссби описывал возвращение Фрэнки с «Бар Кросс» и драку Кэла с Тони. Его версия не вполне соответствовала правде, но была настолько близка к ней, что Уолтеру Корби будет трудно опровергнуть ее. Кроссби упомянул и о том, что нашел маленькую индейскую сумочку с амулетами в кустах приблизительно в сотне шагов от тела Тони, когда осматривал место убийства вместе с Израэлем Поттсом. Обвинитель протянул сумочку судье, и Кроссби сказал, что это та самая вещь, которую он часто видел на шее Кэла.
Несколько свидетелей изложили историю вражды между Калифорнией Смитом и Тони Геррерой. Израэль Поттс описал их столкновение на пикнике в день Четвертого июля, работники «Бар Кросс» рассказали о том, как Кэл угрожал Тони во время загона скота, а Джефф Морган поведал о драке, чуть было не состоявшейся в салуне в ту ночь, когда Геррера был убит. Заикаясь так, будто ему было больно об этом говорить, Морган рассказывал, как они с Тони ехали домой в ту ночь.
– Сколько было времени, когда это случилось с мистером Геррерой? – задал вопрос обвинитель мистер Дэниэль Пил.
– Думаю, это было вскоре после полуночи. Мы очень поздно выехали из города.
– Вы что-нибудь слышали или видели кого-то?
– Нет, сэр.
– Как Вы считаете, мог ли кто-то еще находиться на дороге или возле нее в такой поздний час? Другие ковбои? Какой-нибудь бродяга? Может быть, индейцы?
– Нет, сэр. Большинство знакомых мне ковбоев – ребята с «Лейзи Би» и «Бар Кросс» – еще оставались в городе, когда мы отправились. Индейцы не очень-то любят ездить по ночам, а бродягу, который слоняется ночью в этих местах, я счел бы сумасшедшим.
– Тогда почему Вы с мистером Геррерой оказались там?
– Тони был очень пьян. Я подумал, что если мы не поедем сейчас, то не доберемся до «Бар Кросс» и к рассвету. А если бы нас не оказалось на ранчо на следующее утро, мистер Кроссби содрал бы с нас шкуру. Кроме того, я так хорошо знаю эту дорогу, что смог бы проехать по ней с закрытыми глазами.
– Итак, Вы думаете, что тот, кто сделал этот выстрел был из здешних мест? Кто-то, кто знал, что Вы будете ехать по этой дороге? Кто-то намеренно отправился по ней ночью и устроил засаду?
– Ну… скорее всего так, сэр.
– Тот, кто совершил это, должен был страшно ненавидеть Тони Герреру?
– Наверное, да, сэр.
– Так, как, несомненно, ненавидел его мистер Смит! – обвинитель сделал многозначительную паузу и продолжил допрос Джеффа. – Вы видели, откуда исходила пуля, убившая Тони Герреру?
Морган заколебался. «Он явно чувствует себя неловко…» – подумала Маккензи.
– Нет, сэр. Я этого не видел. Как будто она свалилась с небес.
– И мистер Геррера сразу же умер, не имея возможности защититься?
– Очевидно так, сэр. Его лошадь испугалась, споткнулась и упала в овраг вместе с Тони. Когда я спустился туда, Тони был уже мертв.
– И в какое место попала пуля?
– М-м-м… дырочка от пули была на лбу, между глаз.
– Необычайно меткий выстрел, не так ли?
– Ну… да.
Мистер Пил поднял маленькую кожаную сумочку.
– Вы узнаете это?
– Да, сэр.
– Что это?
– Индейская сумочка.
– Вы видели ее раньше? Морган помедлил.
– Мистер Кроссби нашел ее в овраге, где лежал Тони. Я был там, когда он ее нашел.
– Вы видели ее когда-нибудь раньше? Снова Джефф заколебался.
– Большинство апачей носят такие сумочки. Пил сурово глянул на свидетеля.
– Калифорния Смит носил эту сумочку или такую же?
– Да, сэр.
– Благодарю Вас, мистер Морган. Пожалуйста, оставайтесь в зале суда на случай, если у нас еще возникнут вопросы.
Сделав шаг от кресла свидетеля, Морган посмотрел на Маккензи, но тут же отвел взгляд. Пока он шел к своему месту в зале, Маккензи задумчиво следила за ним. Джефф Морган был не похож на самого себя. Она никогда раньше не видела, чтобы он был так неуверен в своих словах и мнении, и никогда еще за все время их знакомства он не боялся встречаться с ней взглядом, даже после его гордого ухода с «Лейзи Би».
Но у Маккензи не было времени, чтобы обдумать странное поведение Моргана, потому что мистер Пил все утро вызывал свидетелей – большей частью жителей городка, которые присутствовали на пикнике четвертого июля и подтверждали, как точно Кэл стреляет из винтовки. Эймос Гилберт описал природу ранения, полученного Геррерой. Израэль Поттс и инспектор Крил подтвердили, что за все время, пока они служат закону в долине Сан-Педро, они не встречали ни одного человека, стрелявшего так же мастерски, как Кэл. Израэля вызвали еще и для того, чтобы он описал, как Смиту удалось совершить побег, когда его задержали в первый раз. Натан Кроссби расписал в самых мрачных красках злоключения отряда, ездившего в горы на поиски Кэла. Он все повернул так, что можно было подумать, что и змею Маккензи подсунул Кэл.
Когда Натан закончил и сошел с трибуны, обвинитель обратился к судье Пинки:
– Разве так вел бы себя невиновный человек? Стал бы он убегать от представителя закона? Или от храбрых законопослушных граждан, которые пытались доставить его туда, где вершат правосудие?
Пил сделал тщательно продуманный анализ детства Кэла, проведенного среди «проклятых апачей», заключив выступление утверждением, что вряд ли Кэла можно осуждать за то, что в порыве гнева он стал убийцей, принимая во внимание его прошлую жизнь в обществе дикарей.
– Но поступим ли мы справедливо по отношению к мирным жителям долины, если оставим такого человека на свободе? Можно пожалеть ядовитую змею или страшного скорпиона. Такими их создал бог. Но любой умный человек убивает этих ужасных тварей до того, как они укусят его. Ваша Честь, я думаю, что в этом деле возможно лишь одно решение!
По окончании этой обвинительной речи был объявлен перерыв. Инспектор Крил так проворно вывел Кэла из здания суда, что Маккензи даже не успела подбодрить его ни единым словом.
– Крил просто не хочет беспорядков в здании суда, – объяснил Поттс Маккензи, – некоторые из присутствующих были бы очень рады увидеть, как Смит получит по заслугам.
– Вы хотите сказать, что они с удовольствием линчевали бы его?
– Никто не станет его линчевать! – заверил Поттс и не стал добавлять, что линчевание не потребуется: судья Пинки наверняка приговорит Смита к смертной казни.
– Я надеюсь, Вы не будете возражать, если я навещу Кэла во время этого перерыва?
– Не буду, – ответил Израэль с добродушным видом, – ты можешь заодно и попрощаться с ним, детка.
Когда Маккензи пришла в тюрьму, Уолтер Корби находился в камере Кэла, но Крил настоял на том, чтобы Маккензи разговаривала с заключенным через решетку.
– Вам не следует заходить в камеру, – заявил инспектор.
– Тогда хотя бы позвольте нам поговорить с глазу на глаз, – раздраженно попросила Маккензи.
Крил пожал плечами и удалился.
– Я тоже пойду, – предложил Корби.
– Нет, – ответила Маккензи, – пожалуйста, останьтесь, мистер Корби. Как по-вашему все идет?
– Ну… – Корби помедлил, – следствие располагает лишь косвенными уликами. Вот сумочка, найденная возле тела, действительно может изобличить убийцу, но пока не доказано, что она принадлежит мистеру Смиту. А настроение публики… Я бы очень не хотел, чтобы эмоции влияли на решение суда, но боюсь, что такое может случиться.
Кэл презрительно фыркнул:
– Именно так и будет!
Корби сокрушенно покачал головой.
– Я всегда знал, что местные жители относятся к индейцам очень плохо. Но просто поражен проявлению такой стойкой антипатии и тому, как она влияет на их мнения.
– Я хочу дать показания, – сказала Маккензи. Корби нахмурился.
– Я бы не советовал Вам делать это, мисс Батлер. Как женщина Вы можете навлечь на себя дурную славу, кроме того, Ваше отношение к мистер Смиту известно всем. Что бы Вы не сказали – судья не придаст этому значения.
– А как насчет того, как Кроссби поступил со мной в горах, и того, что он сказал?
– Похоже, все поверили мистеру Кроссби. Но если Вам и удастся испортить репутацию мистера Кроссби, это не будет иметь почти никакого отношения к виновности или невиновности мистера Смита. Боюсь, кроме неприятностей, Вы ничего этим не добьетесь.
Кэл хмуро посмотрел на Маккензи.
– Мак, я хочу, чтобы ты не вмешивалась в это дело.
– Что значит «не вмешивалась»?
– Если ты не хочешь подумать о себе, подумай о Фрэнки!
Они с минуту смотрели друг на друга, потом Маккензи вдруг изменилась в лице и ухватилась за решетку камеры, а Кэл накрыл ее руку своей.
– Разве Вы не станете ничего предпринимать, чтобы показать всем, что Кроссби нагло врет? – спросила она адвоката дрожащим голосом.
Лицо Корби вспыхнуло, он опустил глаза.
– У меня есть несколько свидетелей, которые будут сегодня давать показания в пользу мистера Смита. Не будем терять надежду.
«Кэл давно потерял надежду, – подумала Маккензи, – Корби тоже стал утрачивать ее». Неужели только одна она отказывалась мириться с несправедливостью?
Она не позволит им повесить Кэла, даже если придется устроить нападение на тюрьму.
Послеобеденное слушание дела повергло Маккензи в уныние, хотя она была тронута желанием людей свидетельствовать в пользу Кэла. Надо заметить, сам Кэл был удивлен тем, как много оказалось таких людей.
Тэд Грин дал показания о том, что Кэл дрался с Тони, вступившись за честь его дочери. Он также рассказал о том, как Тони вместе с двумя работниками «Лейзи Би» набросились на Кэла ночью четвертого июля.
– Такого человека, как Смит, я бы с радостью пригласил домой поужинать. Черт! Я бы не побоялся доверить ему своих детей. Он хороший человек. В этих местах мужчинам частенько приходится драться. Геррера постоянно вынуждал на это Кэла Смита, тут нет никаких сомнений. Но я ни разу не слышал, чтобы Кэл первым начинал драку с ним.
Другие говорили примерно то же самое. Двое владельцев салунов сообщили суду, как Кэл останавливал драки, а не провоцировал их. К нему не раз приставали и оскорбляли, но он всегда воспринимал все насмешки с ледяным спокойствием.
Гас Бигли сказал, что считает Калифорнию Смита хорошим и честным парнем, которому безбоязненно можно продавать оружие.
Эймос Гилберт тоже сказал много хорошего о характере Кэла, но когда предоставили слово самому подсудимому, отсутствие алиби сразу стало очевидно для всех.
– Знаете ли Вы кого-нибудь в этой долине, кто мог бы произвести такой меткий выстрел? – спросил его мистер Пил.
Кэл спокойно ответил:
– Сомневаюсь, что я сумел бы сделать такой выстрел, во всяком случае, в темноте. И не с такого расстояния, чтобы Морган не понял, откуда стреляли.
– Хорошо, мистер Смит. Но кто-то все-таки сделал этот выстрел?
– Так мне сказали.
Пил встретился глазами с Кэлом, улыбнулся и, подняв кожаную сумочку, нанес решающий удар:
– Мистер Смит, Вы узнаете эту вещь?
– Трудно сказать.
– Можете осмотреть ее, – он протянул сумочку Кэлу.
Кэл открыл ее и заглянул внутрь.
– Эту сумочку с амулетами дал мне отец, когда я уезжал с генералом Говардом.
– Так значит она Ваша?
– Да.
Лицо защитника Уолтера Корби потемнело.
– Когда Вы видели ее в последний раз?
– Я не помню. Я заметил, что она исчезла за несколько недель до того, как убили Тони.
– И Вы не знаете, где потеряли ее?
– Нет.
По выражению лица Пила было ясно, что он не верит Кэлу. Лицо судьи ничего не выражало.
– Мистер Пил, Вы закончили?
– У меня больше нет вопросов, – обвинитель довольно улыбнулся и сел.
– Объявляется перерыв до десяти часов утра. Уолтер Корби казался обескураженным. Кэл вышел в сопровождении инспектора Крила с безразличным видом. Он не взглянул на Маккензи, хотя чувствовал, что она смотрит на него. Из зала повалила толпа, шумно обмениваясь впечатлениями. Маккензи оставалась сидеть на месте, страдальчески глядя в пространство и раздумывая, смогут ли работники «Лейзи Би» взять тюрьму штурмом и вызволить Кэла.
От этих криминальных мыслей ее отвлек чей-то тяжелый взгляд. Маккензи подняла голову – Джефф Морган. На секунду глаза их встретились, но он сразу отвернулся и выскочил из зала так резво, как только мог. Маккензи подумала, что надо попросить Уолтера Корби поговорить с Джеффом. Может быть, ее бывший управляющий станет той трещинкой в стене, от которой рухнет все обвинение? Если бы ей удалось убедить Корби… Внезапно Маккензи поняла, что уже в который раз ее судьба зависит от посторонних людей. А почему бы ей самой не получить то, что требуется, от Джеффа Моргана?
Лу и Эймос разговаривали с Тэдом Грином в нескольких шагах от Маккензи. Она коснулась руки Лу.
– Ты не могла бы отвести Фрэнки обратно в гостиницу? Мне нужно кое-что сделать.
Лу подозрительно посмотрела на падчерицу.
– Только не ввязывайся ни во что, дорогая. Маккензи лишь улыбнулась.
Джефф Морган стоял на крыльце здания суда и разговаривал с Натаном Кроссби. Маккензи дождалась, пока они расстались, и Натан пошел в отель «Космополитэн», а Джефф – к ресторану «Кан-кан». Маккензи последовала за ним. Джефф повернул в сторону платной конюшни «О'кей», она тоже повернула. Наконец, он остановился и подождал, пока Маккензи догонит его.
– Маккензи, что ты делаешь?
– Иду за тобой.
– Это я и так вижу. Что ты хочешь? Маккензи решительно подбоченилась и вздернула подбородок.
– Я хочу знать, как умер Тони. Губы Моргана дрогнули.
– Я уже рассказал об этом всему городу.
– Но почему-то я не поверила твоим словам.
– Ты не поверила, потому что мой рассказ не устраивает тебя.
Он развернулся и пошел дальше, как будто закончил беседу с Маккензи. Она поспешила за ним, стараясь угнаться за его широкими шагами.
– Джефф, я знаю, что Калифорния Смит не убивал Тони.
– А я и не говорил, что убил именно он. Этот вопрос решит судья.
– Почему ты так нервничал, когда рассказывал о случившемся?
– Любой стал бы нервничать на моем месте, находясь в руках этих проклятых судей и адвокатов. Сам бог стал бы нервничать! – он свернул на Аллен-стрит.
– Куда ты идешь?
– В «Блади Бакет», хочу выпить. Пойдешь со мной? – ехидно спросил Джефф. – Если нет, оставь меня, Мак.
Безусловно, ей не хотелось идти в «Блади Бакет», но нельзя было отпускать Моргана, и Маккензи отправилась за ним следом.
Когда она переступила порог салуна, глаза всех посетителей устремились к ней с недоумением. Воняло здесь спиртным, табаком и потом. Стиснув зубы, Маккензи шла вперед.
– Джефф, ты можешь поговорить со мной? Пожалуйста!
Владелец салуна сердито нахмурился, когда Джефф сел за стол, а Маккензи робко опустилась на стул напротив. Он обвел взглядом помещение и грозно зашагал к ним, но Джефф остановил его жестом.
– Маккензи, я не хочу разговаривать. Я уже достаточно наговорился за сегодняшний день. Будь добра, уйди отсюда. Тут не подходящее место для порядочной женщины.
– Тебе что-то известно о смерти Тони, и ты это скрываешь.
Морган тяжело вздохнул.
– Джефф, ты не из тех людей, которые могут работать на Натана Кроссби.
– Откуда, черт возьми, тебе знать, что я за человек?
– Семь лет мы с тобой были друзьями.
– Друзьями? Я работал у твоего отца, потом работал у тебя. Ты ничегошеньки не знаешь обо мне, Маккензи.
Его резкий тон привел женщину в замешательство, но не надолго.
– Джефф, – сказала Маккензи, – ты слишком хороший человек, чтобы оставаться под башмаком у Кроссби. Я знаю, что Кроссби заставил тебя сделать что-то, с чем ты в душе не согласен.
Морган отрицательно мотнул головой.
– Ты неправильно судишь о Натане. С ним все в порядке. Ты можешь верить или не верить мне, но он думает о твоей же пользе. Конечно, у него есть и свои интересы, но он во всем считается с тобой.
– Тогда почему он пытался убить меня в горах? – спросила Маккензи.
Джефф скептически посмотрел на нее.
– Думаешь, он специально бросил тебя там?
– Я это точно знаю, Джефф. Он сам сказал мне об этом. Он хвастал тем, как просто сможет купить «Лейзи Би» у Лу, когда я умру.
– Маккензи, ты была больна, бредила…
– Но я не потеряла рассудка! Я очень четко все помню.
Морган фыркнул.
– Разве я когда-нибудь лгала тебе, Джефф? За все те годы, что ты меня знаешь, хоть раз я была с тобой нечестной? Неужели ты думаешь, что я пала так низко, что обвиняю Кроссби в том, чего он не совершал?
Морган уставился в стол.
– Подумай о других вещах, которые делал Натан, чтобы взять верх надо мной. Он увез Фрэнки…
– Он не сделал бы ей ничего дурного.
– Он убивал мой скот, чуть не испортил источники и переделал клеймо на таком количестве животных, что если бы я не заметила подделки, то практически обанкротилась бы! В тот день, когда его люди пригнали скот «Бар Кросс» на мою землю, они стреляли в меня, но попали в лошадь и чуть ли не напрямик заявили, что следующая пуля не пролетит мимо.
Морган не поднимал глаз, лицо его посуровело.
– Натан убил Тони? Молчание.
– Он это сделал, Джефф? Скажи мне, черт побери!
– Нет.
Морган весь как-то обмяк, сгорбился и тяжело опустил плечи.
– Нет. Натан не убивал Тони. Тони убил Тони. Он вкратце рассказал о том, как Геррера напился, и его лошадь упала в овраг. Морган отвез тело Тони в «Бар Кросс». Натан сначала выругался, а потом захохотал и сказал Джеффу, что теперь они навсегда избавятся от Смита, «Лейзи Би» останется без управляющего, а Маккензи без возлюбленного. По приказу Кроссби Джефф отправился в обратный путь по темной дороге и показал хозяину то место, где все произошло. Натан снова усадил Тони на лошадь, отступил на несколько шагов и выстрелил из винтовки в голову.
– «Из всех, кого я знаю, только один человек смог бы сделать такой меткий выстрел с большого расстояния, – сказал Кроссби, хихикая. – По крайней мере, смерть этого дурацкого ублюдка принесет нам немалую пользу». Повторяя эти слова Натана, Джефф закрыл лицо руками.
Некоторое время Маккензи молча переваривала ужасный замысел Кроссби.
– А как же насчет индейской сумочки?
– Она оборвалась с шеи Смита во время драки с Геррерой в ту ночь, когда он приезжал за Фрэнки. Кроссби сделал вид, что нашел ее в кустах, когда Поттс вместе с нами осматривал тело Тони. Он решил, что это станет главной уликой.
Маккензи глубоко вздохнула.
– Маккензи, черт побери, я знал, что это несправедливо, но кто-то же должен был убрать из твоей жизни этого проклятого дикаря! Тебе будет гораздо лучше без него и без ранчо. А Смита все равно нужно повесить. Это следовало сделать еще шесть лет назад.
Маккензи просто не знала, что ответить на это. По лицу Джеффа было видно, что он очень переживает.
– Мак, мы семь лет были друзьями. Друзьями. Так ты сказала. Неужели ты так и не поняла, что я люблю тебя? Я влюбился в тебя в первый же день, когда ты вышла из фургона. На тебе было зеленое платье, а в руке ты держала зонтик от солнца. Твои волосы были такими же яркими, как пламя…
Он задумался, погрузившись в воспоминания. Сердце Маккензи упало. Она ни о чем не догадывалась. Она была так занята своими делами и переживаниями, что ничего вокруг не замечала.
– Я всегда боялся признаться тебе. Кроме того, я был уверен, что твоему отцу это пришлось бы не по вкусу. Калифорния Смит нравился ему куда больше, чем я, но даже ему он тебя не отдал, – он горько усмехнулся, – и Смит убил его.
– Джефф, Кэл не убивал папу.
Морган посмотрел на Маккензи с болью в глазах.
– Джефф, ты расскажешь все это Уолтеру Корби, – велела она.
Он тяжело вздохнул.
– Наверное, я должен это сделать, Маккензи, – Джефф протянул руку через стол и дотронулся до руки женщины. – Я действительно думал, что так будет лучше для тебя.
– Я знаю, Джефф. Но я сама решу, что для меня лучше, хорошо? А теперь пошли.
Наконец-то Маккензи почувствовала, что сама решает свою судьбу, и на этот раз обязательно добьется своего.
На следующее утро судья Пинки и жители Тумстоуна, собравшиеся в зале суда, были крайне удивлены.
С каменным лицом, потупившись, Джефф Морган начал свой рассказ. Он говорил тихим голосом, но после первых же произнесенных им слов в зале наступила такая гробовая тишина, что каждое слово было отчетливо слышно. Когда Морган закончил признание, Уолтер Корби предложил отклонить все обвинения, предъявленные Калифорнии Смиту. Судья Пинки поднял брови и взглянул на обвинителя.
– Не возражаю, – согласился мистер Пил.
– Дело прекращается, – объявил судья, стукнув молотком. – Помощник шерифа Поттс, предлагаю Вам препроводить мистера Кроссби в тюрьму. Мы решим, какие обвинения выдвинуть против него.
Несколько мгновений ошеломленная публика молчала, потом заговорили все разом. Кэл повернулся и встретился глазами с Маккензи. Она попыталась встать, но почувствовала слабость в ногах.
Вдруг шум в зале суда заглушил голос одного человека: Натан Кроссби ревел, как разъяренный бык.
– Поттс, болван, убери от меня руки! Вы поверили этому трусливому шакалу Моргану? Он всегда был помешан на этой женщине! Это она заставила его сказать такую чушь!
Внимание толпы переключилось с Кэла на Кроссби. Все приготовились к следующему действию спектакля.
– Позор! – рычал Кроссби. – Посмотрите, как он здесь стоит, свободный человек! Вы верите ему, а не мне? Он дикарь и кровавый убийца еще страшнее тех, что заперты в резервации! Он убил Фрэнка Батлера, Тони Герреру и пытался убить меня и всех людей, которые хотели поймать и привезти его сюда! С какой стати вы сажаете в тюрьму меня, а его оставляете на свободе, как будто это белый человек, а не проклятый апач!
У Маккензи перехватило дыхание, когда люди стали хмуро смотреть то на Кэла, то на Кроссби. Судья Пинки был вынужден снова стукнуть молотком, чтобы призвать зал к спокойствию.
– Кроссби, дьявол, заткнись! – крикнул Тэд Грин. – Кэл Смит – хороший человек!
– Он лучше Кроссби! – крикнул кто-то и засмеялся. – Он доказал это в горах. За ним одним помчались шесть человек, и все вернулись домой, поджав хвосты!
Кто-то еще засмеялся, а затем зал суда буквально взорвался от хохота. Маккензи заметила, как удивился Кэл. Он не подозревал, что кто-то в Тумстоуне станет защищать его, а сейчас оказалось, что вся эта толпа готова встать на его сторону. Его хлопали по спине и жали руки. Он имел полное право не доверять переменчивой толпе, но горстка друзей, свидетельствовавших в его пользу, возможно, убедит его в том, что наконец-то его душа нашла приют на этой земле. Маккензи очень надеялась на это, потому что больше никуда не собиралась отпускать Кэла.
Она с трудом поднялась на ноги, Фрэнки вскочила, чуть не повалив при этом мать, и обхватила колени Кэла.
– Теперь мы можем ехать домой? – Фрэнки запрокинула голову, чтобы встретиться глазами с отцом.
– Это хорошая мысль, – Кэл улыбнулся.
У него был вид человека, который обнаружил, что его голубая мечта сбылась, стала реальностью вопреки всему.
– Похоже, что все-таки мы сыграем две свадьбы, – сказала Лу, улыбнувшись.
Кэл поймал руку Маккензи и притянул ее к себе. Эймос хмыкнул.
– Думаю, что нам лучше не откладывать со свадьбами.
– Сегодня, – сказал Кэл. – Пусть это произойдет сегодня.
Фрэнки подпрыгивала на месте, не отпуская руку Кэла.
– Вы уже поженились! Я сама видела!
– Мы поженимся снова, – объяснил ей Кэл, – чтобы показать всем, как сильно мы любим друг друга.
– Хорошо! – согласилась девочка. Руку Маккензи сжала Нелли Кэшмен.
– Вам придется нелегко – на свадьбу соберется весь город. Вы стали любимцами Тумстоуна, – сказала она с улыбкой и добавила, – во всяком случае, на сегодня.
– Пусть приходят! – беспечно ответила Маккензи. Постепенно толпа людей, желавших поздравить их, рассеялась. Лу и Нелли пошли вместе, держа за руку Фрэнки, обсуждая, как им все устроить в пансионе Нелли, чтобы отпраздновать неожиданную двойную свадьбу. Уже в дверях Фрэнки дернула Лу за руку и повернулась к матери.
– Папу Исси посадят в тюрьму?
– Думаю, да, малышка, – ответила Маккензи.
– А кто будет заботиться об Исси?
Тот же вопрос таился в душе Маккензи, когда она стремилась засадить Натана за решетку.
– Ты хочешь, чтобы Исси немного пожила у нас?
– Да. А она сможет взять с собой пони? – Конечно!
– Она может спать в моей комнате. Довольная Лу положила руку на золотистую головку Фрэнки.
– Идем, дорогая. Твоим родителям надо многое обсудить. Эймос, ты идешь?
– Да-да. Сейчас.
Эймос был занят серьезным разговором с судьей Пинки. Маккензи слышала, как он упоминал ее имя вместе с именем Кроссби, и заподозрила, что доктор хотел, чтобы инцидент, произошедший в горах, не остался без внимания, когда против Кроссби будут выдвигаться обвинения. Но сейчас это не волновало Маккензи. В ее глазах отражалось лицо Кэла, ее рука вздрагивала от его прикосновений. Кэл обнял Маккензи.
– Как это случилось? – спросил он. – Еще утром я проснулся в тюремной камере, и стук молотков не давал забыть о том, что скоро меня повесят. А через несколько часов я стал свободным человеком и обнимаю одну прекрасную женщину, а другая обнимает мои колени. Вот и не верь в чудеса!
– Я верю в тебя, – прошептала Маккензи.
– Никто не будет возражать, если я поцелую свою невесту, как ты думаешь?
– Я бы не стала, – она улыбнулась. – Ничего больше не имеет значения, правда?
Кэл так нежно и страстно поцеловал ее, что Маккензи пожалела, что они не одни.
– Я люблю тебя, – прошептала она. – Я верю в тебя.
И в чудеса.