Карр Джон Диксон. Восемь мечей (= Восемь крошечных мечей)

   У Хью Донована, слава богу, хватило выдержки и здравого смысла не расхохотаться.
   - Но послушайте, сэр,- вместо этого протестующе заявил он, тыкая указательным пальцем в грудь отца.- Зачем же так нас пугать? Лично мне всегда казалось, что привилегией на такого рода таинственные явления, от которых по спине, хочешь не хочешь, начинают бегать мурашки, обладают только жуткие негодяи. Я бы даже сказал - профессиональные негодяи! Кто угодно, но совсем не родной отец! Когда вы вдруг вот так взяли и появились...
   В мерцающем свете свечи епископ выглядел почему-то очень усталым и слабым, однако, вместо ответа сыну, он повернулся к Морли:
   - Скажите, пожалуйста, почему мне ничего не сообщили вот об этом тайном проходе?
   Первые несколько секунд Морли тупо смотрел на него. Затем пришел в себя.
   - Об этом? Честно говоря, мне казалось, вы о нем знали. Ведь это совсем никакой не тайный проход. Если присмотреться, то невооруженным глазом видны вон те петли, видите? Так же как и отверстие, в которое достаточно засунуть палец, чтобы его открыть. Он ведет...
   - Куда он ведет, мне теперь и без вас известно,- прервал его епископ.Вниз, к скрытой дверце, выходящей в сад. Я уже побывал там. Ни с одной стороны нет запоров. Надеюсь, вам не надо объяснять, что в дом совершенно незамеченным мог войти любой, повторяю, любой незнакомец. Причем абсолютно в любое время!
   По взгляду темных невыразительных глаз Морли можно было догадаться, что до него наконец-то дошел смысл последних слов епископа. Он слегка кивнул, но, тем не менее, сказал:
   - Вообще-то любой незнакомец мог бы точно так же войти и через парадную дверь. Мы их никогда не запираем. Ни одну из них.
   Епископ поставил все еще горящую свечу на каминную полку и обеими руками начал отряхивать свой сюртук. Его лицо снова стало усталым и озабоченно-угрюмым. Так обычно бывает с людьми в результате сильного, но тщательно скрываемого гнева или острого недостатка сна.
   - И тем не менее совсем недавно им пользовались,- заметил он.- Причем, учтите, совсем недавно! Это отчетливо видно по потревоженной пыли. И как раз вон там чулан, из которого взяли ваши туфли...
   Тяжелой походкой, слегка наклонившись вперед, епископ направился по направлению к постели. Хью Донован заметил, что он не оставил без внимания даже следы пятен красных брызг на полу и на стене: на какое-то мгновение старую заброшенную комнату, казалось, заполнили шевелящиеся, издающие какие-то совершенно невнятные звуки призраки в виде отрезанных голов и в высшей степени почтенных джентльменов в длинных париках и малиновых камзолах из кровавого семнадцатого века. Затем, как бы в качестве сознательной разрядки, Хью Донован неизвестно почему вдруг вспомнил о чернилах. Вот где загадочный полтергейст проявил себя вовсю! Все это одновременно было непостижимо, нелепо и... ужасно.
   - Поскольку наши представители власти - я имею в виду уважаемого доктора Фелла с его практически исчерпывающими знаниями криминального мира и поистине превосходного местного детектива мистера Мерча - сегодня днем, к сожалению, не сочли необходимым или хотя бы возможным поделиться со мной полученными сведениями,- не скрывая горького чувства, мрачно продолжил его преподобие,- мне пришлось провести собственное расследование. В соответствии с моими личными представлениями о том, как это следует делать... Скажите, ведь эта комната обычно не используется, так?
   - Да, практически никогда,- не задумываясь ответил Морли.- За исключением, конечно, того, что в ней хранятся ненужные вещи. Кроме того, в ней холодно и сыро, поскольку она, видите ли, не отапливается.- Чуть подумав, он не совсем уверенным тоном добавил: - Э-э-э... простите, а почему вы спрашиваете, сэр?
   - Но если это так,- игнорируя его вопрос, продолжил епископ,- то как, интересно, случилось, что в тот вечер, когда некто проявлял свое весьма необычное, хотя куда уместнее было бы сказать - примитивное чувство юмора, тут оказался ваш викарий достопочтенный мистер Примли?
   Морли озадаченно посмотрел на него:
   - Да, но вам лучше это знать, сэр! Вы же были вместе с нами! Все произошло потому, что он попросил...
   Епископ раздраженно взмахнул рукой:
   - Да не берите вы себе в голову! Все эти вопросы я задаю вам только ради моего сына. Не более того. Хочу, чтобы он наконец-то понял, как именно следует вести подобного рода расследования.
   - Ах вон оно что!- В глазах Морли промелькнула смешинка.- Понятно, понятно... Помните, тогда мистер Примли, вы, господин епископ, и мы с отцом начали обсуждать историю человека, который в свое время именно здесь покончил жизнь самоубийством, и последствия этого, с позволения сказать, поступка? Так вот: когда мистеру Примли пришлось остаться в поместье на ночь, он попросил, чтобы его поместили сюда, вот в эту самую комнату...
   - Да?.. Ах да, да, совершенно верно.- Епископ коротко кивнул.- Именно это мне и хотелось бы точно установить... Ведь первоначально мистер Примли, кажется, не планировал провести здесь ту ночь, разве нет?
   - Нет, сэр, не планировал. Он просто опоздал на последний автобус домой, и соответственно...
   - Соответственно, Хью, должен особо отметить тебе следующее: значит, никто из посторонних никак не мог знать о намерении викария остаться здесь на ночь. Это было неожиданное решение, принятое уже поздно вечером. Еще менее вероятным было бы предположить, что он мог знать о намерении мистера Примли остаться на ночь именно в этой комнате. Таким образом, эту, с позволения сказать, "шутку" с мистером Примли никак не смог сыграть кто-то посторонний!
   - Вот это да!- удивленно произнес Хью после короткой, но какой-то весьма многозначительной паузы.- Ты хочешь сказать, кто-то проник сюда вот по этому скрытому проходу, чтобы своровать те туфли, конечно не ожидая, что в комнате кто-то есть, и...
   - Конечно! Вот только боюсь, ты несколько опережаешь ход моих мыслей. Это весьма вредная привычка, от которой мне очень хотелось бы тебя предостеречь,- не скрывая осуждения, произнес его отец.- Впрочем, я имел в виду не то. Вернее, не совсем то... Да, он не ожидал, что в комнате кто-то есть, и либо при входе, либо уже на выходе - скорее всего, последнее,совершенно случайно разбудил мистера Примли и, чтобы обеспечить себе достаточно надежное прикрытие, изобразил из себя что-то вроде таинственного привидения.- Епископ свел мохнатые брови, засунул правую руку в карман сюртука.- Более того, я могу весьма точно указать вам человека, склонного к такого рода действиям, и даже убедительно доказать, что это был именно он.С этими словами его преподобие медленно, чуть ли не торжественно извлек из кармана небольшую записную книжечку в перепачканном грязью переплете из красной кожи, на котором виделись тисненные золотом инициалы, и объяснил: Эту, признаться, весьма симпатичную улику, по всей видимости, выронили у лестницы, ведущей вниз к этому проходу. Сделайте одолжение, взгляните на нее. Жаль, что ее потеряли: на ней инициалы "Г.М.". Надеюсь, мне не надо напоминать вам о чертах характера Генри Моргана или особо отмечать его слишком уж подозрительное стремление увести в сторону расследование инспектора Мерча? Именно он, как мне помнится, первым привлек внимание инспектора к тому отпечатку ноги у здания поместья и любезно предложил сделать слепок со столь важного "вещественного доказательства".
   - Чушь!- резко возразил ему Хью Донован.- Прошу прощения, но это просто невероятно! Просто какая-то фантастика! Причем осмелюсь заявить, нелепая фантастика! Глупая фантастика. Это, это...
   Морли нерешительно кашлянул.
   - Сэр, боюсь, вам придется признать, что поверить в такое совсем нелегко. Я имею в виду не эту материальную улику, а самого Хэнка! Он конечно же вполне способен на подобный розыгрыш мистера Примли или любого другого, кто бы здесь ни оказался, но вот остальное... все остальное, сэр, мягко говоря, вызывает более чем сильные сомнения.
   Епископ широко развел руками:
   - Молодой человек, я от вас ровным счетом ничего не требую, я всего лишь вас информирую! Скажите, в тот вечер Генри Морган знал, что мистер Примли был здесь?
   - Н-н-нет, пожалуй. Но он вполне мог видеть, как тот входил. Вполне возможно...
   - И тем не менее он ведь не мог сколь-либо определенно знать, что мистер Примли останется ночевать в поместье, так?
   - Наверное, нет, не мог.
   - Или, что еще менее вероятно, в какой именно комнате он может заночевать?.. Да?.. Благодарю вас.- Епископ убрал записную книжку в карман сюртука и, приняв вид милостивой снисходительности, довольно похлопал себя по поясу.- Что ж, теперь, полагаю, мне лучше вернуться в кабинет Деппинга и подождать там прихода наших доблестных представителей власти. Пойдемте вниз? Морли, не откажите в любезности взять с собой вон ту свечу... Хотя нет... Оставьте ее, пожалуй, там на месте. Возможно, она нам вскоре понадобится.
   Они уже пересекали холл, когда Морли вдруг снова заговорил:
   - А знаете, сэр, простите милосердно, но ваше предположение просто... как бы это получше сказать... да, да по-своему просто смехотворно, иначе не скажешь. Конечно же Хэнк его явно недолюбливал, против этого никто, включая и самого Хэнка, и не подумает возражать. Но ведь это не является основанием для того, чтобы...- Он чуть поколебался, как бы не желая что-то произносить вслух, но затем все-таки решился и упрямо сказал: - Что касается тайного проникновения с целью завладения моими туфлями, то... Нет, и еще раз нет! Это никуда не годится. Абстрактная теория, и ничего больше.
   - Осторожнее, мой мальчик, осторожнее. Мне бы совсем, поверьте, совсем не хотелось бы, чтобы мои утверждения понимались как желание кого-то обвинить! Ведь я пока еще даже в мыслях не дошел до обвинений или даже выводов, конкретно подразумевающих таковые обвинения в умышленном убийстве. Однако если достопочтенный доктор Фелл по тем или иным причинам предпочтет силой данных ему полномочий отстранить меня от участия в его, мягко говоря, не совсем зрелых обсуждениях деталей расследования данного дела, то в таком случае и ему не стоит обижаться на то, что мне тоже придется предпринять определенные шаги по нейтрализации его, с позволения сказать, "не совсем дальновидного решения".
   Такой неистовой и раздраженно-язвительной реакции отца Хью Доновану никогда еще не доводилось видеть. Причем в отношении не главного дела жизни, а в общем-то увлечения, хобби, не более того. Он вдруг с удивлением для самого себя заметил, что епископ заметно постарел и все чаще и чаще выходит из себя. А ведь раньше, несмотря ни на какие сатирические реплики о нем, никому и в голову не приходило сомневаться ни в его беспристрастии, ни в здравомыслии. Сейчас же Хью увидел перед собой седую голову с отвисшими щеками и обиженно сжатой ниточкой рта. Отец прожил слишком долгую, слишком полную наступательной активности жизнь, а вот теперь им, похоже, все больше и больше овладевает так называемое старческое младенчество! Хотя на первый взгляд пока еще и не очень заметное. А прошел всего лишь один год... Только теперь Хью начал осознавать, что такая неестественная для отца реакция была вызвана, скорее всего, тем, что Провидение, которое епископ с таким непомерным энтузиазмом и столь усердно превозносил, как бы в насмешку заманило его в совершенно дурацкую затею, от которой все остальные получали искреннее удовольствие, не более того. Это было совсем не смешно. Причем самое чудовищное во всем этом было то, что он воспринимал происходящее серьезно, вот в чем все дело... Где-то что-то было не так. Совсем не так!
   Не верил Хью также и в виновность Моргана. Не верил хотя бы только потому, что в общем-то смутно, но абсолютно уверенно ощущал: такие, как он, вряд ли способны совершить убийство, тем более что сами все время пишут о них в своих книгах. Во всех их забавных и нередко отвратительных деталях. И обычно изображают убийц отталкивающими существами, которые живут не в нашем, человеческом, а в каком-то своем, особом, не совсем реальном мире. Ну вроде как единороги или, скажем, пожиратели падали - грифоны. Он сильно сомневался, что и отец сам верит во все это, однако его не переставала тревожить мысль: епископ находится в таком состоянии духа, что страстно желает обвинить кого угодно и в чем угодно! Независимо от веры и обстоятельств. Лишь бы вовремя подвернулся подходящий случай...
   Впрочем, в данный момент Хью куда больше занимали мысли не столько о запутанности всего этого весьма необычного дела, сколько о том, как скоро ему удастся увидеть Патрицию. Когда он шел за отцом через широкую гостиную, вдруг с треском захлопнулась дверь библиотеки-кабинета и в гостиную, тяжело ступая, вышел Дж.Р. Берк. На лице его застыло сардоническое выражение. Он бросил на вновь пришедших рассеянный взгляд поверх своих профессорских полуочков и широко ухмыльнулся. Затем вынул трубку изо рта, чтобы выразительно ткнуть ею куда-то через плечо.
   - Добрый вечер,- обратился он к епископу.- Меня, собственно, послали именно за вами. Кстати, и за вами тоже, молодой человек. Мои показания я уже им дал, и знаете, что они с ними сделали?.. Засунули их в трубки и выкурили. Хм...- Он, не скрывая явного удовольствия, совсем по-петушиному склонил голову на одну сторону.- Так что давайте, давайте, заходите. Вас там ждут с большим нетерпением. Чем вас больше, тем веселее.
   Епископ весь как бы подобрался.
   - А знаете, я и не сомневался, что рано или поздно им без меня не обойтись,- горделиво заявил он.- Нисколько также не сомневаюсь, что мне найдется чем их по-настоящему поразить... А что, собственно, там сейчас происходит, мистер Берк?
   - Детально обсуждают этого чертова лондонского хлыща, то есть, простите, адвоката,- весело хихикая, с готовностью объяснил Дж.Р. Берк.Оказывается, он не только личный адвокат покойного Деппинга, но и самого... Спинелли! Вот так. Так что идите, идите, присоединяйтесь. И тот и другой. Вас требуют обоих.
   Глава 12
   СПИНЕЛЛИ "ЧИТАЕТ" КАРТЫ ТАРО
   Библиотека-кабинет представляла собой узкую продолговатую комнату, на одной стороне которой были высокие, выходящие на террасу окна, а на другой книжные полки и камин. Цветовая гамма варьировалась от простых темных тонов до в общем-то аляповатых красок. На окнах и на двойных дверях в дальнем конце комнаты висели тяжелые темно-коричневые портьеры. Были включены все настенные лампы под желтыми стеклянными колпачками, равно как и большой стеклянный канделябр на каминной полке. В комнате висели сизые облачка табачного дыма. Доктор Фелл сидел, широко расставив толстые ноги, положив свисающие подбородки на воротник, и вроде бы рассеянно вычерчивал какие-то замысловатые фигурки на листке бумаги. Инспектор Мерч, разложив перед собой множество каких-то документов, раскачивался взад-вперед, время от времени дергая себя за усы. Его бледно-голубые глаза выглядели сердитыми и... до крайности озадаченными. Похоже, он только что закончил излагать свои соображения или замечания улыбающемуся джентльмену, который, развалясь на диване недалеко от стола, говорил:
   - ...И, уверен, вы поймете те трудности, как этического, так и юридического характера, с которыми мне приходится сталкиваться. Вы ведь вполне разумный человек, мистер Мерч. Мы все здесь, надеюсь, вполне разумные люди. Хм...
   Негромкий, но настойчивый и не терпящий возражений стук в дверь перебил его. Он тут же замолчал и повернул голову, чтобы посмотреть, кто это осмелился... В библиотеку друг за другом вошли его преподобие епископ Донован и его сын Хью.
   Доктор Фелл оторвался от своего замысловатого рисунка, поднял глаза и приветственно махнул им рукой:
   - Ах, это вы... Заходите, заходите! Присаживайтесь, пожалуйста... Познакомьтесь. Это мистер Лангдон. Нам очень нужна ваша помощь.
   Мистер Тезеус Лангдон являл собой тот тип неизменно улыбающихся и вроде бы полностью открытых джентльменов с предельно вежливыми манерами и почти профессиональным умением сохранять самообладание в любых обстоятельствах, которые, как правило, производят впечатление поистине неотразимой искренности и почти дружеского радушия. Своими тихими, проникающими внутрь голосами и мягкими, обволакивающими манерами они практически всегда внушают невероятное доверие, вызывая невольное желание им "исповедаться". Они могут говорить о погоде, которая была в прошлое воскресенье, так, будто на самом деле речь идет о серьезнейших международных секретах! Хотя в смысле внешности мистер Лангдон отнюдь не был склонен к какой-либо величественности: розовое, несколько шершавое лицо, редкие темные волосы, зачесанные с низкого лба назад, глаза как у вечно настороженной собаки и большой рот... Тем не менее, когда епископ и Хью вошли, он сначала не без элегантности и внутреннего достоинства откинулся на спинку дивана, мягким, почти незаметным жестом сложив прекрасно ухоженные руки на коленях - на его хорошо пошитых полосатых брюках не было ни единой морщинки, а его воротничок-стойка со скошенными концами выглядел безупречно, даже несмотря на жаркую погоду,- а затем, после того как доктор Фелл представил их друг Другу, встал и по очереди вежливо поклонился сначала отцу, а потом сыну.
   - Площадь Грей-Инн, 37,- торжественно, будто сочиняя эпиграмму, произнес мистер Лангдон.- К вашим услугам, джентльмены!- Тут же снова сел на диван и продолжил хорошо поставленным голосом: - Как я только что говорил в отношении этого чудовищного преступления, остается только надеяться, инспектор, вы полностью поймете мои трудности. Думаю, мне даже не надо говорить, что вся, абсолютно вся информация, которой я обладаю, само собой, полностью в вашем распоряжении. Однако, как верно подметил инспектор Берк, мистер Деппинг, то есть покойный мистер Деппинг, был очень скрытным человеком. Уверяю вас, на редкость скрытным человеком. Самой настоящей улиткой в раковине.
   Инспектор Мерч бросил на него сердитый взгляд:
   - Хорошо, хорошо, давайте дальше. Значит, вы не отрицаете, что являетесь адвокатом и покойного мистера Деппинга, и Луиса Спинелли?
   - Простите, мистера Стюарта Траверса, а не Луиса Спинелли.
   - Вот как? А мне сказали, его имя Спинелли...
   - Насколько мне известно, мистер Мерч - а я, уверяю вас, никогда в таких вещах не ошибаюсь,- моего клиента зовут мистер Стюарт Траверс,- с невозмутимой улыбкой поправил его Лангдон.- Надеюсь, сэр, вы не будете против этого возражать?
   - Но Спинелли сам сказал нам...
   Тут доктор Фелл предупреждающе промычал что-то нечленораздельное, но сигнал опасности был тут же понят. Инспектор Мерч понимающе кивнул, откинулся на спинку стула и замолчал. Какое-то время доктор молча сидел, постукивая карандашом по обложке лежавшего перед ним блокнота и не отводя от него, казалось, застывшего взгляда. Затем, наконец, оторвал от него глаза и поднял их вверх.
   - Мистер Лангдон, будет куда лучше, если мы еще раз пройдем все с самого начала. Итак, нам известно, что не далее как сегодня днем вам позвонил этот Спинелли, или, как вы утверждаете, мистер Траверс. То, что вы ему посоветовали делать, в данный момент не имеет особого значения, поэтому давайте-ка вернемся к нашему Деппингу. Итак, вы сообщили нам,- он вытянул вперед мясистые пальцы и начал их по очереди загибать,- что были его официальным адвокатом по меньшей мере последние пять лет; что ничего о нем не знаете, кроме того, что он был британским подданным, который несколько лет провел в Соединенных Штатах Америки; что он не сделал никакого завещания, но при этом оставляет в законное наследство поместье, которое стоит около пятидесяти тысяч фунтов стерлингов...
   - Да, да, но, к глубочайшему сожалению, оно сильно обесценилось,вставил Лангдон, с сочувственной улыбкой покачивая головой.- Очень, очень сильно обесценилось.
   - Что ж, бывает, бывает. И тем не менее скажите, как, собственно, мистер Деппинг нашел вас?
   - Думаю, меня ему рекомендовали.
   - Рекомендовали, говорите?- Доктор Фелл задумчиво подергал себя за кончики усов.- Случайно, не те же самые лица, которые рекомендовали вас мистеру Спинелли?
   - Затрудняюсь ответить...
   - А знаете, мистер Лангдон,- после очередной паузы и методического постукивания карандашом по блокноту пробурчал доктор Фелл,- забавная получается история с информацией, которую вы нам сообщили по собственной воле. Итак, судя по вашим собственным словам, Деппинг все пять лет никогда ничего вам о себе не говорил, а две недели тому назад он вдруг пришел к вам в офис и рассказал несколько вещей в высшей степени личного, конфиденциального характера... Кажется, именно это вы сообщили инспектору Мерчу, так ведь?
   Если до этого Лангдон невозмутимо сидел, откинувшись на спинку дивана, механически улыбаясь, то и дело с удовольствием трогая пальцами безукоризненно отутюженную складку своих брюк и всем своим видом изображая вежливое внимание - вот только глаза оставались практически безучастными, равнодушными и... все время блуждали по сторонам,- то теперь он вдруг уставился прямо на доктора Фелла. Его невзрачные брови вопросительно поднялись. Создавалось невольное впечатление, будто приятное удовлетворение от чрезвычайно искусной сделки вдруг полностью и окончательно испарилось.
   - Совершенно верно,- с готовностью подтвердил он.- Может быть, от меня... э-э-э... может быть, вы хотите, чтобы я еще раз повторил мое заявление для этих джентльменов? В таком случае...
   - Лангдон,- неожиданно и довольно резко перебил его доктор. Даже, похоже сознательно, не употребив вроде бы обязательную в таких случаях приставку "мистер".- Почему вы, черт побери, так хотите, чтобы все, буквально все его слышали?- Он всего лишь чуть-чуть повысил голос, однако впечатление было такое, будто в комнате прозвучали громкие раскаты, эхом отозвавшиеся вокруг! На лице этого, казалось бы, вечно сонного, медлительного, ни на что не обращающего внимания толстяка появилось выражение, заставившее Лангдона тут же, немедленно сменить свою маску. Впрочем, доктор сказал не более чем следующее: - Ладно, ладно, не утруждайтесь. Чего уж там! Я сам его повторю. В общих чертах вот что вам тогда сказал Деппинг: "Мне смертельно надоела такая жизнь, поэтому я в самое ближайшее время собираюсь уехать... Возможно, отправлюсь попутешествовать по миру. Более того, не один, а... со спутницей".
   - Да, да, именно так,- улыбнувшись, подтвердил Лангдон.- Вот только для большей точности следовало бы добавить, что под "спутницей" он имел в виду одну леди. Леди отсюда, из этих краев, из вашего милого сельского сообщества. Во всяком случае, так он мне тогда сказал.
   Хью Донован пристально посмотрел на инспектора, затем перевел вопрошающий взгляд на отца. Инспектор Мерч с плохо скрываемым раздражением что-то сердито бормотал себе под нос - глаза полузакрыты, кончики усов недовольно шевелятся... Епископ сидел с неестественно выпрямленной спиной, все мышцы его лица были напряжены так, будто он нетерпеливо ожидал, что вот-вот ему на ум придет какая-то на редкость интересная мысль... Каждый из собравшихся, похоже, тоже думал только о чем-то своем. Затем громкий голос инспектора Мерча нарушил слишком уж затянувшееся молчание.
   - Не верю! Не верю, и все тут! Так что помогите мне, сэр,- обратился он к доктору.
   При этих словах Лангдон немедленно повернулся к инспектору. Улыбку будто стерли с его лица.
   - Ну будет, вам, будет, друг мой. Это уже, слишком, вы же сами знаете... Вообще-то мне всегда казалось, что слова достопочтенного человека будет более чем достаточно. У вас есть какая-либо причина сомневаться в этом?.. Нет?.. Так я и думал. Благодарю вас.- И он снова обезоруживающе улыбнулся.
   - Значит, он на самом деле сказал вам все это, так?- не обращая никакого внимания на его слова, подсказал ему доктор Фелл.
   - Кстати, несколько слов о деле, о котором инспектор Мерч упоминал некоторое время тому назад. Да, да, о тех самых вдохновенных письмах, которыми мистер Деппинг и мистер Дж.Р. Берк частенько обменивались друг с другом.- Лангдон кивком указал на разбросанные по столу бумаги.- Которые инспектор обнаружил в деловых записях покойного. Дело в том, что в свое время мистер Деппинг вложил в издательское предприятие мистера Берка довольно крупные средства. Когда же он принял окончательное решение покинуть Англию, то, естественно, пожелал вернуть их. В высшей степени неожиданный и, мягко говоря, необычный поступок, но ведь не следует забывать: мистер Деппинг никогда не был, что называется, по-настоящему деловым человеком. Вы ведь слышали слова, произнесенные мистером Берком совсем недавно: "Допустить такое в настоящее время было бы в высшей степени неудобно, если не сказать вообще невозможно, особенно в такие короткие сроки". Кроме того, как я уже упоминал ранее, само по себе такое капиталовложение было просто прекрасным, уж поверьте.
   - И что же он решил делать?
   - А знаете, все, как ни странно, разрешилось само собой и самым лучшим образом. Просто мистер Деппинг согласился все оставить как есть... По правде говоря, он являл собой, если мне будет позволительно так сказать, странное сочетание мудрости и безответственности.
   Доктор Фелл шумно откинулся на спинку стула и бесцеремонным тоном спросил:
   - Мистер Лангдон, скажите, у вас есть хоть какое-нибудь объяснение его внезапной смерти?
   - Его внезапной смерти? Нет. К сожалению, нет. Могу только сказать, что все это ужасно, просто ужасно. У меня не хватает слов, чтобы выразить мои чувства. Это ужасно! Кроме того...- Глаза адвоката снова заметно сузились, а голос стал обволакивающим, уводящим куда-то в сторону, сбивающим с толку.И, кроме того, надеюсь, вы вряд ли ожидаете, что я соглашусь высказать свое мнение - не важно, профессиональное или даже сугубо личное - до того, как мне представится возможность посоветоваться с моим вторым клиентом мистером Траверсом.