Картленд Барбара. Игра любви

   Граф подошел к ним:
   — Завтра в десять я хотел бы видеть всех вас. Мы посмотрим, какие работники еще нужны в усадьбе и кто из вас сможет работать на ферме, в саду, в лесу или в конюшнях.
   Глаза молодых людей загорелись, и глядя на них, граф понял, что работа — это как раз то, сто им нужно.
   У него мелькнула мысль, что выполнение его обещаний зависит от того, сколько денег в действительности было у Бениты. Но по тому, что до сих пор Инчестер видел сам и слышал от Растуса Груна, можно было думать, что его жена очень богата.
   Но чтобы осуществить все, что задумал граф, Бенита должна была быть невероятно богата.
   Когда она снова подошла к нему, граф сказал, как бы делясь с женой своими планами и сомнениями:
   — Я очень надеюсь, дорогая, что мы сможем найти в нашем хозяйстве работу для всех этик людей.
   — Уверена, что сможем, — отозвалась Бенита.
   Граф подошел к старикам и громко сказал:
   — Я привез с собой немного денег, чтобы вы могли продержаться до пятницы. Теперь каждую пятницу вы будете получать больше, чем прежде.
   Довольный шепот пробежал а толпе:
   — Можно мне устроиться за столом в каком-нибудь доме? Вы бы заходили по очереди, и я раздал бы вам то, что привез с собой, — спросил граф.
   — Мой дом рядом, соседняя дверь! — сказала пожилая женщина.
   — А мой — на другой стороне. — перебила ее другая.
   Но мистер Грири, бакалейщик, предложил:
   — Что вы скажете, милорд, о моем магазине? Там есть стол, и комната больше.
   — Это очень любезно с вашей стороны, Грир», — поблагодарил его граф.
   До магазина было недалеко.
   Мистер Грири с графом пошли вперед, остальные потянулись за ними. Граф подумал, что сейчас он похож на дудочника из Гамельна.
   Они подошли к двери маленького магазинчика. В его витрине не осталось ни одного целого стекла.
   Бенита догнала графа.
   — Я догадываюсь» что вы собираетесь делать, — сказала она, беря его под руку, — и хотела бы помочь.
   Граф улыбнулся ей:
   — Вы же знаете, без вас я ничего не смог бы сделать!
   — Это так похоже на папу: заранее подумать о том, что вам сразу понадобятся деньги для ваших людей.
   На мгновение графу представился Растус Грун, склонившийся над столом с двумя мерцающими свечами, в грязной темной конторе недалеко от Пиккадилли. Чтобы не портить себе удовольствие от того, что он собирался делать, граф постарался забыть это видение.
   Мистер Грири отодвинул от стены маленький письменный стол, за которым и устроился граф. Бенита встала рядом.
   Вошла пожилая женщина, остальные выстроились в очередь на улице.
   Граф извлек кошельки из карманов.
   Он доставал два соверена и одну серебряную крону для каждого человека и раскладывал их кучками на столе.
   Бенита передала одну из них пожилой женщине, которая первой вошла в комнату.
   Та смотрела на деньги так, как будто не верила собственным глазам.
   — Это все мне? — спросила она. — Или это на всех?
   — Это вам, миссис Блэкет, — уверил ее граф, — постарайтесь поскорее забыть все, что вы пережили за последнее время.
   Когда миссис Блэкет повернулась, чтобы выйти, граф прибавил:
   — В будущем вы будете получать по двенадцать шиллингов в неделю каждую пятницу.
   — Благослови вас Бог, милорд! Я и не надеялась дожить до такого дня!
   Она крепко сжимала деньги старыми натруженными руками. По ее сморщенным щекам катились слезы.
   Горячие слова благодарности звучали все время, пока граф раздавал деньги, и растроганная Бенита была готова расплакаться.
   Когда граф убирал в кошелек несколько оставшихся соверенов, Бенита наклонилась к нему и зашептала что-то мужу на ухо.
   — Конечно! — ответил он.
   Тогда Бенита повернулась к мистеру Грири, который из-за своей конторки наблюдал за происходящим.
   — Пожалуйста, мистер Грири, не могли бы вы разменять мне две кроны по пенни?
   Бакалейщик открыл ящик с мелочью и выполнил ее просьбу.
   Бенита заметила, что, пока старики получали свои деньги, в окна заглядывали мальчишки, истощенные и оборванные.
   Некоторые из них, несмотря на холод, бегали босиком.
   Бенита вышла на улицу, а граф пригласил мужчин.
   Пока он раздавал каждому по кроне, Бенита собрала детей.
   — У меня есть по два пенни для каждого из вас, — сказала она, — но только пообещайте потратить их на булочки или пирожки. Бегите к булочнику, а когда вернетесь, я дам вам еще пенни на сладкое, С радостным криком мальчишки бросились к магазину булочника, который располагался немного дальше по дороге.
   Бенита ждала.
   Первым вернулся маленький мальчик с двумя ломтями хлеба и большим куском сыра между ними.
   — Вот, я купил это, — сказал он.
   — Вот и хорошо. Теперь ты будешь не такой голодный. А вечером, я уверена, мама приготовит тебе поесть.
   Когда она раздала всем по третьему пенни, подошел граф.
   Мужчины, получив по кроне, очень благодарили его, и граф надеялся, что они купят на эти деньги еды для своей семьи, а не пропьют их.
   — Они такие голодные и худые, — шепнула Бенита мужу, «стараясь, чтобы дети не слышали ее.
   — Я знаю, — ответил тот, — поэтому мы направляемся в Лавку мясника. До нее отсюда буквально два шага.
   Он взял Бениту под руку, и они пошли вдоль деревни в сопровождении толпы ребят, которые не переставали жевать на ходу.
   Они боялись пропустить самое интересное, если задержатся, чтобы на полученный пенни купить себе сладкого в лавке мистера Грири. :
   В мясной лавке было очень чисто, но дешевого мяса было очень мало.
   На прилавке лежали два кролика да несколько неощипанных голубей. Кролики, вероятно, были добыты не совсем законным путем.
   — Боюсь, мне нечего предложить вашей светлости» — сказал мясник, извиняясь.
   — Об этом я и хотел поговорить с вами, — ответил граф. — Полагаю, мистер Сэвидж, вы могли бы достать молодых бычков.
   — Уверен, что смог бы, милорд, но это будет недешево.
   Граф достал из внутреннего кармана две банкноты.
   — Этого хватит. Возможно, даже останется на покупку пары овец.
   — Безусловно, милорд!
   — Не могли бы вы доставить мясо поскорее и разделить его среди всех жителей деревни?
   На мгновение мясник, казалось, задохнулся от удивления. Придя в себя, он сказал:
   — Для многих из них это будет первая приличная еда за долгое время!
   — Я знаю, — сказал граф, — но обещаю вам, что впредь все будет по-другому!
 
   По дороге обратно в Инч-Холл Бенита сказала:
   — Как могут люди жить в домах, где протекают крыши, а всю зиму невероятно холодно?
   — Это все война. — ответил граф.
   — Они были так благодарны за то, что вы позаботились о них.
   — Конечно, я должен заботиться о своих людях. Но раньше я ничего не мог для них сделать. Ничего!
   Он подумал, что когда-нибудь ему придется рассказать Бените, почему он женился на ней.
   К его удивлению, словно угадав, о чем он думает, девушка сказала:
   — Теперь все изменилось. Если вы дадите им работу, никому больше не придется голодать.
   Граф хотел сказать: «Во всяком случае, в моем хозяйстве!»
   Но, вовремя спохватившись, произнес:
   — В нашем хозяйстве — не будут!
   — Я помогу вам, — улыбнулась Бенита.
   — Знаете, что мы сделаем? — спросил граф. — Как только дом будет приведен в порядок, мы устроим прием, чтобы отпраздновать нашу свадьбу.
   Бенита удивленно взглянула на него.
   — Вы действительно хотите это сделать?
   — Мы пригласим всех жителей деревни, фермеров, арендаторов, соседей.
   Бенита засмеялась.
   — Представляю, сколько народу соберется!
   — Мой отец, мой дед и мой прадед — все они так праздновали свои свадьбы. Мы зажарим целиком быка и оленя и выкатим множество бочек зля.
   Смеясь, Бенита спросила:
   — А как насчет фейерверков? Отец рассказывал мне о фейерверках в садах Воксхолла. Я всегда мечтала взглянуть на них.
   — Вы никогда не видели фейерверков?!
   Бенита покачала головой.
   — Тогда мы закажем самые лучшие у какие только сможем найти! — пообещал граф.
   — Это будет великолепно! Детишки будут прыгать от восторга!
   Они вернулись домой как раз к ленчу. Им подали изысканные блюда, а после еды граф с Бенитой отправились на крышу.
   Здесь вовсю трудились рабочие.
   Бенита заметила, что флаг, который поднимали на крыше, когда граф находился в поместье, весь в дырах.
   — Мы немедленно должны заменить его! — сказала девушка.
   — Возможно, стоит оставить старый флаг.
   Он будет напоминать нам, как бережно нужно расходовать деньги, чтобы они не утекли сквозь пальцы, как случилось, когда я был на континенте.
   — Уверена, что вам нечего бояться. Папа слишком умен, чтобы тратить свою жизнь на вино и карты, как это делают некоторые молодые глупцы.
   Слушая свою молодую жену, граф думал, что именно игроки и пьяницы поддерживали благополучие Растуса Груна.
   А через ростовщика эти деньги попали к нему.
   — Вы чем-то озабочены? — прервал его мысли голос Бениты.
   — Я боюсь, что, проснувшись однажды утром, я обнаружу, что все исчезло. В том числе и вы! И я останусь совсем один. Мне останется только созерцать лохмотья, в которые превратился мой флаг.
   Бенита рассмеялась и взяла графа под руку.
   — Я здесь, — сказала она. — Пойдемте к малярам и посмотрим, как они собираются покрасить комнаты в вашем доме.
   — В нашем доме! — поправил ее граф. — И не забывайте, прежде всего надо найти исходные чертежи, о которых вы говорили.
   После чая, когда маляры уже начали ремонт в библиотеке, Бените с графом действительно удалось найти чертежи.
   Бенита извлекла их из самого дальнего угла ящика стола.
   — Я нашла их! Я нашла! — радостно воскликнула она.
   Перебирая старые листы, граф думал, что даже Ясон, добыв Золотое Руно, не был так счастлив.
   — Теперь мы сделаем дом по-настоящему великолепным! — ликовала Бенита. — Со всей округи будут приезжать люди, чтобы посмотреть на него.
   — И вы будете самой прекрасной хозяйкой, какую только Инчестеры вводили в свой дом! — улыбнулся граф.
   Он говорил так искренне, что Бенита взглянула на него с удивлением.
   Их взгляды встретились, и девушка покраснела от смущения.
   — Вы очень красивы, Бенита! — сказал граф.
   Ему захотелось поцеловать ее.
   Несмотря на все очарование девушки, граф был уверен, что ни один мужчина еще не касался этих губ.
   Ему казалось, что Бенита не похожа ни на одну из женщин, которых он встречал до сих пор.
   Конечно, в его жизни были женщины, потому что граф был очень красив.
   Они буквально преследовали его и старались соблазнить даже в те годы, когда он был еще совсем молод.
   Но ни к одной граф не испытывал серьезных чувств и говорил об этих отношениях, как о «маленьких любовных приключениях».
   Пока шла война, женщины следовали за войсками в их медленном, но неукоснительном продвижении по полуострову. Но это были женщины, о которых мужчины даже не вспоминают.
   При мысли о поцелуях Бениты кровь в жилах графа побежала быстрее.
   Он смотрел на ее губы совершенной формы и представлял, что они подарят ему совсем новые, до сей поры не изведанные им ощущения.
   Но потом граф сказал себе, что еще слишком рано, что нужно быть очень осторожным, чтобы не напугать девушку.
   Он догадывался, что Бенита пока оставалась ребенком, наивным и неискушенным.
   Она с восторгом приняла игру, которую предложил граф: встречаться как посторонние люди, а не как муж и жена. Именно ее чистота отличала Бениту от большинства женщин, которых Инчестер знал раньше.
   — Сначала я должен заставить ее полюбить меня, — говорил себе граф, сам поражаясь своим мыслям. Он и представить себе не мог, что когда-нибудь захочет, чтобы дочь Растуса Груна полюбила его!
 
   Они сидели за столом при свечах в ожидании обеда.
   На этот раз Болтон поставил на стол еще больше фамильного серебра.
   Граф был одет в роскошный вечерний костюм от Уэстона, который сидел на нем так же безупречно, как тот, что был прислан к свадьбе.
   «Но откуда Растус Грун так точно знает мои размерь?» — недоумевал граф.
   «Этот человек просто колдун!» — в который раз, мысленно повторял он, улыбнувшись Хокинсу, который заметил:
   — Вот это» милорд, костюм, действительно достойный джентльмена. Не понимаю только, как им удалось так быстро сшита» его? Ведь ваша светлость отправились в Лондон только позавчера.
   Графу нечего было ответить, он и сам этого не понимал.
   Любуясь Бенитой, Инчестер только подумал, что, во всяком случае, его предки могли бы гордиться и им, и его женой.
   В кисейном вечернем платье она была обворожительна.
   Платье было отделано голубыми лентами, а рукава и оборки по низу юбки украшали вышитые маленькие букетики незабудок.
   — Вы прекрасны, как Персефона, которая вернулась из мрачного царства Аида, чтобы принести весну бедным смертным, вроде меня, — восхищенно сказал граф.
   — Вы говорите как поэт! — улыбнулась Бенита. — А я отвечу, что вы похожи на греческого бога. Кем бы вам хотелось быть? Гермесом или Аполлоном? — Тут она захлопала в ладоши и воскликнула:
   — Нет, нет! Вы подобны Ориону, дарящему небесную благодать в виде золотых монет тем, кто нуждается в ней!
   Граф понял, что она намекает на жителей деревни, и рассмеялся.
   — Благодарю вас, Бенита. Я весьма польщен!
   Но, если я на небе, а вы на земле, мы слишком далеко друг от друга.
   После недолгого молчания Бенита произнесла:
   — Возможно… мы найдем путь… чтобы… стать немного ближе.
   У графа перехватило дыхание.
   Но прежде, чем он нашел, что ответить, появился Болтон и провозгласил, что обед подан.
   На этот раз графу показалось, что повар превзошел самого себя.
   А может, это присутствие Бениты придавало всему особую прелесть?
   Подали кофе и рюмку бренди для графа.
   Бенита спросила:
   — Я должна уйти? Так всегда поступала моя мама.
   — Мне бы не хотелось, чтобы вы покидали меня ни сейчас, ни вообще когда-либо! — ответил граф. — Придется вам подождать, пока я допью бренди.
   Она улыбнулась.
   Не отдавая себе отчета в том, что он делает, граф протянул к девушке руку.
   — Бенита!
   В его голосе звучало что-то новое, что она никогда не слышала раньше.
   Бенита взглянула на графа, и ему показалось, что он тонет в бездне ее глаз.
   Но, прежде чем девушка успела произнести хоть слово, из гостиной послышался чей-то громкий раздраженный голос.
   Бенита и граф вздрогнули.
   Мгновение спустя дверь распахнулась, и лакей торопливо произнес:
   — Лорд Шептил, милорд!
   Оттолкнув лакея, в комнату ворвался, видимо, обладатель столь оглушительного голоса.
   — Ага, Инчестер, вот вы где! Нелегко, черт побери, было разыскать вас!
   Граф поднялся со своего места. Лорд Шептил подошел к нему.
   — Когда я увидел вас в Уайт-Хаус, я глазам своим не поверил: одет с иголочки, по последней моде! Всего месяц назад вы старались разжалобить меня, рассказывая, что у вас нет ни пенни.
   — Позвольте мне объяснить, — попытался прервать его граф.
   — Ложь! Ложь! — выкрикивал лорд Шептал. — К черту эту ложь!
   Лорд был явно пьян, прервать его не было никакой возможности, он просто ничего не слышал.
   — И что я вижу здесь?! В холле лакей, на столе серебро! И это вы называете бедностью!
   Где мои 2000 фунтов, черт возьми, которые вы должны мне уже два года?
   — Я не забыл о долге, — сказал граф, — и собирался завтра же выслать вам чек.
   Лорд Шептил рассмеялся. Его смех звучал отвратительно.
   — Думаете, я вам поверю? Вы лжец и мошенник, я больше не верю ни единому вашему слову!
   Набрав и грудь побольше воздуха, он продолжал:
   — Нет, подумать только! Убеждал меня, что того и гляди обанкротится, а сам тратит мои денежки на смазливую продажную девку!
   — Я уже сказал, если только вы слышали меня… — снова попытался заговорить граф.
   — Слушать вас?! — перебил его лорд Шептал. — С какой стати? Я и так слишком долго слушал ваш скулеж!
   Внезапно он рванулся мимо графа к столу и свирепо уставился на Бениту.
   Девушка слушала выкрики лорда в явном недоумении.
   — Он заплатит мне! — бушевал лорд Шептал. — Так я и поверил! Я просто сейчас возьму то, что смогу, и начну с этой милашки. Уверен, она стоит больше, чем вы можете себе позволить!
   Он протянул руку к Бените, смахнув при этом бокал со стола.
   Бенита вскрикнула и вжалась в кресло, стараясь избежать его прикосновения.
   Граф схватил лорда Шептила и отбросил прочь от девушки.
   — Ведите себя прилично, Шептил! И не смейте оскорблять мою жену!
   — Ваша жена! Рассказывайте! Где, интересно, вы подцепили эту красотку? В Уайт-Хаус?
   Или подобрали в Коул-Холл?
   Исчерпав запас ругательств, лорд было остановился, но тут граф точным ударом в подбородок свалил его на пол.
   — Убирайтесь из моего дома, — тихо сказал он, — и не смейте появляться здесь снова и оскорблять мою жену! Чек я вышлю вам завтра же!
   Лорд Шептил медленно поднялся с пола.
   — Вы ударили меня, Инчестер. Это оскорбление! Я требую удовлетворения!
   — Вы пьяны. Идите домой, Шептил. Поговорим об этом завтра.
   — Вы будете стреляться со мной как джентльмен, или я ославлю вас трусом, мошенником и лжецом!
   Граф сохранял молчание. Лорд Шептил подошел ближе.
   — Вы будете стреляться, или мне повторить, что вы трус?
   — Хорошо, — вздохнул граф. — Я буду драться с вами, но пусть это будет завтра.
   — Немедленно! Какого дьявола ждать? Или вы намерены просто сбежать?
   — Я не намерен убегать, но будет лучше для вас, если вы вернетесь домой, проспитесь и получите мой чек.
   — Я, пожалуй, согласился бы лечь в кровать, но только с этой хорошенькой проституточкой!
   Граф с трудом сдержался, чтобы не ударить его снова.
   Вместо этого он спокойно сказал:
   — Я буду драться с вами, и чем скорее, тем лучше!
   — Я знал, что вы будете благоразумны.
   Полагаю, мой кучер может быть нашим судьей.
   В это время в столовую вошел Болтон, чтобы узнать причину шума.
   — Прошу прощения, милорд, — сказал он, — но, когда я служил у его светлости, я был секундантом его младшего сына, лорда Эдварда.
   — Прекрасно, Болтон, — согласился граф. — И пошлите за Хокинсом.
   — Хорошо, милорд.
   Лорд Шептил повернулся и вышел в холл.
   С криком ужаса Бенита вскочила с кресла и бросилась к графу.
   — Вы не можете… драться! Тот человек… пьян… и… он такой высокий… и сильный.
   — Он считается хорошим стрелком, — добавил граф.
   — Тем более… пожалуйста… пожалуйста, не связывайтесь… с ним, — умоляла Бенита. — Вдруг он… ранит вас.
   — Я постараюсь не допустить этого. Но я никому не позволю оскорблять мою жену!
   Бенита положила руку ему на плечо.
   — Это… не имеет никакого значения. Пожалуйста… пожалуйста… откажитесь от того… что он… требует.
   — Вы знаете, я не могу это сделать. Как сказал лорд Шептил, я должен вести себя, как подобает джентльмену.
   Бенита прижалась к мужу.
   — Будьте осторожны… очень… очень осторожны! — шептала она.
   — Конечно, — успокоил ее граф. — Ведь вы попросили меня об этом.
   Он направился в оружейную, где хранилась пара дуэльных пистолетов, принадлежавших его отцу.
   Граф знал, что у отца однажды было подобное столкновение, и он сумел победить противника.
   Оставалось надеяться, что и он справится не хуже отца.
   Лорд Шептил никогда не нравился графу, но из всех соседей только у него оказался лишний скот, когда граф пытался увеличить поголовье в своем хозяйстве.
   Граф не забыл про 2000 фунтов, взятые в долг у Шептила, и собирался вернуть их сразу, как только сможет подписывать чеки.
   «Какая досада, — думал граф, — что он увидел меня в Уайт-Хаус в костюме, позаимствованном у Тони».
   Пока граф проверял пистолеты, к нему подошел Хокинс.
   — Что все это значит, милорд? — спросил он.
   — т — Я должен стреляться, Хокинс. Надеюсь, я не уроню своей чести.
   — Будьте осторожны, ваша светлость. У лорда Шептила дурная слава.
   — Что вы хотите этим сказать?
   — Я слышал, как о нем говорят, что он не очень-то соблюдает правила.
   Граф вспомнил, что и сам слышал что-то подобное.
   — Что ж, надеюсь, что при счете десять я окажусь проворнее его.
   — Будьте начеку, милорд! — мрачно проговорил Хокинс.
   Они вышли из оружейной в холл, где их ждала Бенита.
   Все домашние уже знали о том, что произошло.
   Сверху спустилась няня и принесла для Бениты плащ на меху.
   Лорд Шептил вышел из дома.
   Граф следовал за ним, но, заметив, что Бенита идет рядом с ним, резко сказал:
   — Останьтесь. Не стоит вам смотреть на это.
   — Нет, нет… я… буду с вами. И, пожалуйста… пожалуйста… будьте осторожны!
   Граф хотел отговорить ее, но лорд Шептил уже вышел на газон перед домом.
   — Инчестер, вы идете? — закричал он. — Или все еще трусите?
   Граф сжал губы и молча, медленно направился к лорду Шептилу.
   Взяв пистолеты, граф и лорд встали перед Болтоном.

Глава 7

 
   — Раз — два — три — четыре — пять» — медленно, бесстрастно считал Болтон, и под этот счет дуэлянты, повернувшись спиной друг к другу, расходились в противоположные стороны.
   Светила полная луна, окна дома были освещены, так что все, что происходило на газоне, можно было видеть не хуже, чем днем.
   Стоя на ступеньках, Бенита неистово молилась, чтобы граф остался жив.
   Она думала, что лорд Шептил не просто пьян, он самый отвратительный человек, какого ей когда-либо приходилось видеть.
   Девушка с ужасом ждала, что при счете «десять» он обернется и… она боялась даже думать о том, что может случиться с графом.
   Она молилась, чтобы лорд промахнулся.
   — Семь — восемь — девять, — считал Болтон.
   Прежде чем он успел договорить «девять», лорд Шептил повернулся и выстрелил.
   При его движении, еще до того, как был спущен курок, Бенита закричала.
   Граф инстинктивно обернулся в ее сторону и поскользнулся на мокрой траве.
   Пуля, которая должна была попасть графу в спину, несомненно, убив или серьезно искалечив его, только оцарапала ему левую руку.
   Услышав звук выстрела, граф тоже нажал на спуск.
   Лорд Шептил уже стоял к нему лицом, и пуля графа ранила лорда в плечо. Он зашатался и упал на землю.
   Но Бенита не видела никого, кроме графа.
   Она сбежала по ступенькам и упала возле него на колени.
   — Он… обманул вас! Он… выстрелил раньше! С вами все в порядке? Вы… не ранены?
   Граф бросил дымившийся пистолет на землю и обнял Бениту.
   Она смотрела на него, и глаза ее, казалось, расширились от страха.
   В лунном свете девушка была так прекрасна, что, ни о чем не думая, граф наклонился и поцеловал ее.
   На мгновение они прижались друг к другу.
   Бените показалось, что лунный свет пронизал все ее тело.
   Ничего восхитительнее она не испытывала никогда.
   Затем, словно откуда-то издалека, до нее донесся голос Хокинса:
   — Вы весь в крови, милорд! Вам лучше немедленно вернуться в дом!
 
   Бенита проснулась, но, первый момент не могла думать ни о чем, кроме этого удивительного ощущения от прикосновения губ графа.
   Потом она припомнила события прошлой ночи.
   Хокинс и няня взяли на себя все хлопоты.
   Они помогли хозяину вернуться в дом и занялись его раной.
   Няня выслала Бениту из спальни графа, и, пока его раздевали, Бенита стояла на лестничной площадке над холлом.
   Сквозь окна и открытую дверь ей было видно, как Болтон дает указания кучеру лорда Шептала.
   Лорда уложили в его коляску и увезли.
   Болтон и лакей вернулись в дом.
   Они принялись рассказывать экономке и всем, кто только желал узнать подробности дуэли, как непорядочно повел себя Шептил: выстрелил раньше времени, и только чудом граф остался жив.
   «Но он жив!» — Бенита была так счастлива, что ей хотелось снова и снова повторять вслух это слово.
   Солнечные лучи уже пробивались сквозь занавески.
   Бенита посмотрела на часы и удивилась, увидев, как уже поздно.
   Она вспомнила, что вчера няня дала графу выпить то, что она называла «успокоительным питьем».
   Потом она отвела Бениту в ее комнату, помогла раздеться и лечь в постель.
   — Я хочу увидеть его светлость и пожелать ему спокойной ночи! — запротестовала Бенита.
   — Его светлость уже спит. И вы тоже скоро уснете.
   Спорить со старушкой не имело смысла.
   Няня приготовила и для Бениты успокоительный чай и заставила его выпить.
   Девушка заснула, так и не увидев графа, и проспала всю ночь без сновидений.
   «Я пойду к нему немедленно!» — решила она.
   Внезапно ей в голову пришла страшная мысль, что рана могла оказаться гораздо серьезнее, чем показалось вчера.
   Вдруг граф потерял слишком много крови и это обессилило его?!
   Бенита вскочила с кровати и накинула поверх ночной сорочки очаровательный голубой атласный пеньюар.
   Сейчас она не могла думать ни о чем, кроме состояния графа.
   Ей было просто необходимо немедленно пойти и самой убедиться, что ему не стало хуже.
   Бенита выбежала в коридор.
   Она легонько постучалась в дверь спальни графа, но ответа не было.
   Опасаясь увидеть самое худшее, Бенита отворила дверь.
   Полог над кроватью был откинут, но графа в постели не было.
   Он сидел у окна, в которое ярко светило солнце.
   Бенита обрадовалась, что ее страхи не оправдались, с радостным восклицанием она бросилась к графу.