Страница:
И в этот момент командир заметил разгорающееся зарево со стороны причалов. Шепча проклятия, он начал отдавать новые приказы:
— Три десятка — к причалам! Потушить пожар немедленно, иначе вы останетесь гнить в этих лесах на всю оставшуюся жизнь. Еще полсотни — добивайте эту корягу. Остальные — в охранное кольцо, варвары где-то рядом, не дайте им обмануть себя. Держитесь настороже.
Болт из арбалета Кима пронзил горло первого из приблизившихся к причалам хутов, заставив остальных остановиться. Хуты завертели головами, пытаясь увидеть в тенях врага. Но Молния уже спрятался за крупным валуном и теперь осторожно из-за него выглядывал, пытаясь выгадать еще немного времени. Причалы разгорались, и через несколько минут тушить их стало бы уже бесполезно.
Хуты перебросились парой фраз, половина из них продолжила свое движение в сторону причалов, остальные же двинулись в ту сторону, откуда прилетел болт, туда, где сейчас прятался Ким. Он мог уйти от столкновения, но боялся, что хуты успеют потушить разгорающийся пожар, сделав его усилия бесплодными. Пришло время открытого столкновения.
Его враги были вооружены только катанами, среди наступающих он не увидел ни одного с луком, поэтому мог не опасаться коварного выстрела издалека. Выскочив из-за камня, Ким выбросил вперед обе руки, и два метательных кинжала остановили ближайших из той команды, которая направлялась в его сторону. Но его задачей не было драться с этой группой — наоборот, как раз от нее он хотел бы ускользнуть.
Ким резко сместился ближе к берегу и синхронно бросил еще два ножа, на этот раз поваливших на землю двоих из тех, кто спешил к причалам. И все же хуты были хорошими воинами, с армейской закалкой и умением выполнять приказы. Только один из них слегка повернулся, чтобы посмотреть на нападающего, и никто другой не остановился, чтобы принять бой. Их задание— остановить пожар на причалах, и они продолжали двигаться в сторону бухты, даже несмотря на смерть сослуживцев.
Ким все же метнул следующий нож, на этот раз не очень точно. Расстояние было больше, и нож лишь оцарапал шею одного из тех, кто находился ближе всех к берегу. После этого ему пришлось развернуться и встретить набегающих на него врагов.
Время существа, призванного на этот берег, в эту ночь, в эту битву чудодейственным камнем, закончилось. Лесной страж погиб иначе, чем предполагал маг: он не обвалился на землю грудой горящих веток, а просто исчез с легким хлопком. В предыдущее мгновение пылающий факел еще метался по лагерю, безоружный, но по-прежнему опасный, догоняющий хутов и просто растаптывающий их своим весом, поджигающий все вокруг себя А в следующий миг — только взметнувшееся облако искр осталось на том месте, где бесновалось лесное чудище. Виктор со стояом выронил из ладони камень и прикрыл глаза, вытянув руку немного вбок и подставив ладонь под разгулявшийся ветер. К нему тут же подскочил Фантом и плеснул на руку водой из бурдюка. Нельзя сказать, что это помогло унять боль от ожога, но по крайней мере встряхнуло мага и заставило его сосредоточиться.
— Пора, — сказал Виктор, открывая глаза. — Пора заканчивать.
Из теней за его спиной выступили Аль'Шаур и Гедон, встав по бокам чуть впереди мага. Фантом, наоборот, отступил назад и встал рядом с прикрывающим их сзади Лашаном.
— Вспышка! — что есть силы крикнул Виктор, и его голос, усиленный магией, разнесся настолько далеко, что мог быть услышан далеко за пределами Бухты Туманов. Аль'Шаур шагнул вперед первым, одновременно прикрывая веки и для уверенности закрывая глаза еще пока свободной рукой.
— Вспышка! — Крик мага был не только предупреждением для своих, этот крик был одновременно командой к действию. Брентон перехватил секиру поудобней, зажмурился и как можно ниже наклонил голову. Сейчас он стоял за деревом, которое должно было укрыть от магического света, но рисковать ему не хотелось.
Свет ударил по глазам даже сквозь закрытые веки. Выждав для уверенности еще немного, Гном выпрямился, открыл глаза и шагнул вперед, часто-часто моргая, чтобы как можно скорее восстановить остроту зрения.
Надежды на световой удар мага было мало. Слишком большие расстояния, и, как бы Брентон ни торопился, к тому моменту, когда он достигнет места, где врагов сейчас больше всего, их зрение восстановится. Однако трое ближайших, которые перед вспышкой внимательно осматривали лес, не единожды скользя взглядом мимо того дерева, за которым прятался Гном, были обречены.
Световой удар позволил Брентону не думать о другой опасности — лучниках хутов. И теперь его первой и основной задачей было начать рукопашный бой раньше, чем в него полетят стрелы. Не медля больше, воин рванулся в сторону хутов. С того момента, как он сделал свой первый шаг, троим хутам из внешнего охранения оставалось прожить лишь несколько мгновений.
— Вспышка! — Далекий голос мага прозвучал как раскат грома. Далекий, но достаточно отчетливый, чтобы Ким хоть немного усомнился в том, что произойдет дальше. Он продолжил скользящее движение, которое начал, лишь немного изменив его траекторию. Тело скрутилось жгутом, чтобы его лицо в момент вспышки оказалось повернутым в сторону моря. Тот удар, от которого Ким хотел уклониться, пришлось встретить кинжалом. Это не создавало бы никакой проблемы, если бы Молния не приберегал его для моментального встречного удара чуть позже. Однако Киму не впервой было изменять свои планы. Лучше менять планы самому, чем дожидаться, когда их изменят обстоятельства. Или враг.
Тем более что он рассчитывал, что и планы врага поменяются разительно через мгновения. Успев взглянуть на темноту моря, он зажмурился, не останавливая начатых движений.
Яркий, мертвенно-белый свет, заливший все пространство над лагерем, мог дать отряду только одно — возможность подойти к врагу на расстояние удара меча. Лучники не смогут стрелять вслепую, а когда смогут — то не решатся стрелять, опасаясь задеть своих. А когда решатся — будет слишком поздно.
Шаги Аль'Шаура превратились в бег, остальные устремились за ним, и их крохотный отряд из семерых бойцов достиг ближайших хутов, незадолго до этого пытавшихся восстановить наружное охранение, в считанные мгновения.
Аль'Шаур, пробежал сквозь небольшой отряд хутов, не задерживаясь ни на миг. Четверо из ослепленных врагов тем не менее успели испробовать смертоносность его клинков. Аль'Шаур уже бежал дальше. Его примеру следовали и остальные.
Отряд стремился попасть в самую гущу врагов, туда, где они смогут быстрее всего нанести максимальный урон, пока охранники бухты не успели опомниться и организовать хоть какое-то подобие обороны. Хотя слово «оборона» могло звучать достаточно странно — ведь хутам противостоял только десяток воинов, однако по сути своей оно оставалось верным — раз девять воинов и маг нападали, то можно было считать, что нескольким сотням хутов оставалось только «обороняться».
Позади отряда, не остановившегося ни на одно лишнее мгновение, осталась лежать дюжина трупов солдат дальнего охранения. Наверное, самая легкая победа в этой отчаянной атаке.
Виктор приостановился, увидев, как движения хутов, оставшихся в лагере, начали приобретать осмысленность. Тут же, чуть впереди него, остановились и Фантом вместе с Ремом. Их задачей было прикрывать мага, не дать возможности никому помешать заклинаниям.
Ветвистая молния ударила с неба в то место, где хуты стояли относительно кучно. Еще перед боем Виктор решил для себя, что в предстоящей схватке, по возможности, будет пользоваться только старыми и проверенными заклинаниями. Слишком быстро могла меняться ситуация, слишком быстро надо было принимать решения и реагировать на действия врага. В старых, привычных заклинаниях для мага имелось одно существенное преимущество — он мог творить их практически не думая, успевая следить за обстановкой.
Молния вывела из игры еще дюжину хутов. Практически наверняка навсегда. И еще дюжина осталась стоять, но оказалась явно не способна к активным действиям в ближайшее время. Враги, еще недавно разбегавшиеся от лесного стражника, по-прежнему стояли слишком далеко друг от друга, чтобы подобным заклинанием можно было добиться чего-то большего. Но оно не было последним.
Следующие противники Аль'Шаура уже пытались защищаться, но пока еще слабо, неуверенно, недостаточно для того, чтобы иметь хоть какую-нибудь надежду остаться в живых.
Ким из собственного опыта знал, что ослепление будет действовать почти минуту, но не стал тратить время на то, чтобы перебить окружающих его врагов. Только один из них сумел избежать действия заклинания, то ли успев зажмуриться, то ли прикрыв чем-то глаза в момент вспышки. Ким выбросил вперед обе руки, одновременно одним кинжалом пронзая оголенную шею врага, а другим точно входя в не защищенный кожаным доспехом бок хута. Не дожидаясь результатов, он развернулся, пнул ногой стоящего на дороге хута, судорожно протирающего глаза, и кинулся в сторону моря.
Вторую группу хутов вспышка настигла почти у самых причалов. Все они в это время стояли спиной к магическому свету, и на них заклинание не повлияло. Но заставило их тем не менее остановиться, попытаться понять, что происходит, постараться избавиться от ряби в глазах.
Молния был среди этой дюжины еще до того, как они возобновили движение. Причалы разгорались, и для того, кто мог бы наблюдать за боем одинокого воина с дюжиной врагов, вся схватка была бы похожа на бой теней на фоне сполохов пожара.
Ким был на расстоянии удара раньше, чем первые хуты успели обернуться. Да и большинство из них не собиралось оборачиваться — бег Молнии был бесшумен. Только самые любопытные начали поворачивать головы, чтобы найти источник ослепительного сияния. Глупое любопытство. По двум причинам. Вспышка могла и повториться, это — во-первых. Вторая же причина для двух из хутов стала фатальной — именно тех, кто начал поворачиваться, Ким выбрал своими первыми жертвами.
Подбегая, он начал метать ножи, на этот раз не одновременно, а один за другим — то с правой руки, то с левой. Когда он приблизился вплотную, четверо из дюжины валились на землю, пятому повезло чуть больше — то ли он успел среагировать, то ли случайно отклонился в сторону, но кинжал лишь отскочил от его наплечной металлической накладки.
Пятый стал первым, на кого направились спиногрызы Молнии. Все-таки, решил про себя Ким, его уклонение от брошенного ножа не было случайным — этот противник был опытным. Он сумел отбить оба первых удара Кима, и тот, чтобы не терять времени, отскочил в сторону, наклонился и круговым движением махнул кинжалами, подрезая сухожилия еще двоих, пока только наблюдавших за схваткой. После этого удара их участие в поединке закончилось.
Чтобы не попасть в свалку и не быть случайно схваченным за ноги кем-нибудь из этих двоих, наверняка желающих в качестве отмщения за увечья во что бы то ни стало задержать виновника, Ким вновь отскочил, только на этот раз высоко подпрыгнув вверх.
Он был невысоким, но хуты тоже не отличались ростом. Поэтому удар его колена пришелся как раз в лицо восьмому хуту. Страшный удар, в основание носа, вгоняющий самые слабые кости на лице в глубь мозга, оставляющий человека если не трупом, то уж точно калекой.
От этого удара Молнию слегка развернуло, но приземлился он уже на обе ноги, рядом с девятым, до сих пор не опомнившимся хутом. Вновь ударив сразу двумя кинжалами, прибавив к силе удара инерцию своего непрерывного движения, Ким пробил легкие кожаные доспехи. И тут же понял, что это было ошибкой. Четверо оставшихся приближались, наконец подстроившись под динамику поединка, а удар оказался слишком сильным. Оба кинжала оказались в ловушке костей, плоти и доспехов, и вытащить их быстро не было никакой возможности.
Выхватив из ослабевающих пальцев своей последней жертвы катану, он подставил ее под первый рубящий удар ближайшего из нападавших. Опять тот самый пятый, которого Ким выделил как самого опасного из всей группы. Под второй удар Киму пришлось подставить плечевой щиток, едва успевая прикрыть шею. По скорости пятый хут ненамного уступал Киму и при этом был значительно сильнее.
Отпрыгивая назад, Ким метнул еще один нож — благо теперь одна рука у него была свободна, хоть и достаточно сильно болела от удара катаны по плечу. Он не стал рисковать — бросок был направлен не в главного противника, а в хута, который был чуть дальше. Но это остановило и главного тоже, заставило того уклониться — слишком близко мимо его головы пролетел нож.
Теперь против Кима оставалось трое, и это заставило хутов действовать осторожнее. Быстрота, с которой он разделался с большей частью этой группы, любого заставила бы если не испугаться, то уж точно задуматься об осторожности. Но была еще и другая группа хутов, которые наконец отошли от ослепления и теперь тоже двигались в сторону Молнии. Врагов снова становилось многовато.
Ким краем глаза взглянул назад — туда, где начинали рушиться в огне причалы. Во всем можно было найти свои плюсы — ему тоже можно было не спешить, устроить неторопливый поединок, стараясь не сильно подставляться. Остановить пожар на причалах стало теперь невозможно, свою задачу он выполнил, так что теперь можно и подождать, пока его товарищи завершат свою.
Он был один, а врагов по-прежнему много. Он отбивался от непрерывно сыплющихся ударов, иногда все же доставая то одного, то другого противника своим слишком коротким для такого боя клинком. На его куртке появилась кровь от мелких ран — не каждый выпад ему удавалось остановить полностью. Он начал уставать, с трудом выдерживая темп движения сверкающих вокруг него лезвий вражеского оружия.
В лагере вновь громыхнуло. Молния, стелющаяся почти у самой земли, на короткое мгновение осветила окрестности. Уклоняясь от ударов, Ким яростно танцевал в этом неестественном свете, как будто это был его последний танец.
Аль'Шаур и Гедон разделились, действуя по отдельности. Постепенно к ним сбегались все хуты, которые приходили в себя и решались продолжить оборону. Оборону непонятно чего, потому что лагерь в Бухте Туманов был сожжен почти полностью, и, судя по зареву на берегу, о причалах заботиться также уже не стоило. Ким справился со своей частью задачи, и одно это можно было считать решающим результатом.
Вокруг каждого из двух бойцов собралось по нескольку десятков хутов. Мало кто пытался прорваться дальше, к пятерке с магом посередине, и только самым удачливым везло достаточно, чтобы хотя бы суметь вступить в рукопашную. Большинство застревало впереди, там, где плясали мечи Аль'Шаура и посох Гедона. Те, кто все же прорывались, останавливались Фантомом, быстро опустошающим колчан.
Хуже было другое — начали приходить в себя лучники. Немногие из них были на позициях прямого выстрела, но в какой-то момент и Виктор, и Фантом одновременно увидели трех вражеских лучников, натягивающих тетивы луков.
Не сговариваясь, они разделили свои усилия. Фантом выпустил свою стрелу в самого дальнего, лишь на мгновение опередив готового выстрелить хута. Виктор бросил в центрального первое заклинание, которое имело хоть какой-то шанс сработать быстро. Молния, стелющаяся у самой земли, прорезала пропитанный дымом пожаров воздух и не просто убила лучника, но и отшвырнула его на несколько шагов назад, на еще нескольких хутов, готовящихся натянуть луки.
Стрела третьего из этих вражеских лучников успела сорваться с тетивы и навылет пробила плечо Рема. Сначала он оступился, но быстро восстановил равновесие и сделал несколько быстрых шагов назад, коротко бросив остальным:
— Жить буду.
На его место тут же встал Грег, до того момента стоявший рядом с магом. За время этих быстрых перемещений Фантом успел выпустить еще две стрелы, заканчивая поединок лучников. Больше ни одного натянутого лука в ближайших окрестностях не наблюдалось.
Гном медленно, но упорно продвигался по флангу, иногда собирая вокруг себя по дюжине хутов. Но те из них, которые находились здесь, на окраине лагеря, в большинстве своем предпочитали уклоняться от драки, нежели горели желанием сражаться. Только время от времени, когда их собиралось достаточно много в каком-то одном месте, они решались напасть всей гурьбой. Как правило, веселье продолжалось недолго — секира оставляла на земле двоих-троих, а остальные тут же старались быстро ретироваться. Что особенно радовало Гнома — большинство убегало еще дальше от лагеря — туда, откуда то и дело доносились раскаты грома. Брентон успел заметить по крайней мере несколько десятков, исчезнувших в лесу. Их участие в сражении можно было считать законченным.
Гном сшиб грудью на землю еще одного хута, так и не успевшего решить, бежать ему или принимать бой. Демонстративно вонзив в грудь лежащего острие секиры, он заставил принять окончательное решение еще двух таких же нерешительных. Они побежали.
Брентон огляделся. В ближайших окрестностях врагов не наблюдалось, что его не устраивало. Первоначальный план — обойти лагерь по периметру, уничтожая внешнее охранение, можно было считать либо завершенным, либо невыполненным. Внешнего кольца охранников больше не существовало.
Гном двинулся ближе к центру лагеря, туда, где еще оставались враги.
Виктор, практически единственный, кто мог наблюдать за картиной боя в целом, неожиданно понял, что они упускают инициативу. Хуты окончательно пришли в себя. Те, кто был недостаточно храбр, уже сбежали. Те, кто был недостаточно проворен, уже погибли. Но в поле его зрения оставалась еще почти сотня, которая сумела организоваться и перешла в наступление. Колчан Фантома опустел, и сейчас он защищался от троих наседающих на него врагов коротким клинком.
Надо было переломить ситуацию в свою пользу, и делать это быстро. Ему помог случай.
С одной из немногих оставшихся в сохранности вышек прозвучала отчетливая команда. Слова были Виктору непонятны, зато хуты восприняли приказ однозначно. Большая часть тех, кто окружил Аль'Шаура и Гедона, перенесла свое внимание на группу королевских воинов, взявших в кольцо мага. Несколько десятков одновременно рванулись в их сторону, и с таким количеством они могли и не справиться.
Решение Виктора было мгновенным. Огненный шар вырвался из его рук, прочертил почти прямую линию и врезался в вышку, прямо в то место, где находился командир хутов. Взорвавшись при ударе о дерево, шар наделал столько шума, что заставил многих из хутов остановиться и понаблюдать, как их командир, охваченный пламенем, валится со своего поста.
Грег, к которому одновременно подбегала сразу дюжина хутов, сделал шаг им навстречу. Следующий шаг он делал уже не один. В нескольких локтях от него вместе с ним шагнул вставший на задние лапы огромный черный медведь.
Рев тотема Грега заглушил даже эхо взрыва на вышке. Медведь упал на передние лапы и ринулся в сторону хутов.
В полусотне шагов раздался еще один крик, весьма похожий на рев медведя. В сторону окружавших Аль'Шаура солдат бежал Брентон. Виктор представлял себе силу друга, но сейчас было похоже, что Гном получил благословение самого Нес'Ариана.
Раскрученная секира Брентона просто снесла четверых попавшихся под ее удар хутов. Первый попытался прикрыться маленьким щитом, остальные же вообще не смогли противопоставить что-либо удару такой скорости и силы. Секира Брентона снесла щит, перерубила первого пополам и собрала еще троих в одну кучу плоти и переломанных костей. Хуты, видевшие это, побежали.
Хуты, на которых с ревом устремился медведь, тотем Грега, побежали.
Хуты, оставшиеся без командира, побежали.
Бой еще продолжался, но большинство из тех, кто не побежал, начали бросать оружие на землю и падать на колени, ошеломленные и желающие, чтобы творящийся ужас побыстрее завершился.
На рассвете отряд думал уже о том, как решить новую проблему: как вдесятером можно держать в пленниках почти сотню сдавшихся врагов.
— Все? — спросил Гедон, вопреки правилам ухода за оружием вонзивший одно острие своего шеста в тонкий слой почвы. Земля была нанесена на скалу ветром, и теперь чахлая трава судорожно пыталась ее удержать, чтобы выжить и закрепиться даже здесь, на обдуваемом всеми ветрами мысу. Гедон даже оперся на свое оружие, что в другое время вызвало бы недоуменные взгляды его товарищей. Но они слишком устали, чтобы сейчас обращать внимание на мелочи.
Девять человек стояли на высоком мысу, на самом берегу моря, и смотрели на паруса, сейчас едва видные на горизонте. К завтрашнему утру они должны были скрыться из виду окончательно, завершая, как надеялись стоявшие на скале, череду битв, смертей, это нашествие и эту войну.
— На этот раз да. — Фантом неотрывно следил взглядом за кораблями, как будто не хотел их отпускать. — Но нам хватит забот и без хутов на нашей земле. Мы избавились от новоявленного врага, но у нас полным-полно старых.
— Возвращаемся в девятую? — с почти нескрываемой надеждой в голосе спросил Виктор. Башня звала его, манила почти так же, как любимая женщина может манить своего мужчину.
— Только дождемся подкрепления, смены. Думаю, что нам не придется ждать их долго. — Лашан приподнял подбородок, подставляя лицо ветру. Глаза его, в отличие от всех остальных, были прикрыты. Битва кончилась, и отступающий враг его больше не интересовал. — Еще придется пройти через столицу. Принц наверняка захочет нас увидеть.
— Тогда давайте пройдем через леса Вайю. — Обычно Брентон с тяжелой секирой за спиной старался не дергаться, но на этот раз он достаточно быстро повернулся в сторону Лашана. — Круг небольшой, зато если повезет, то сможем погостить у Хаграла. Мы ему обещали, в конце концов, а когда еще будет шанс...
Рем тоже посмотрел на Лашана, но тот лишь пожал плечами.
— Как будто я за вас решаю. Будет возможность — можно попробовать. Только как мы его найдем?
— Найдем, обязательно найдем, — тихо проговорил Аль'Шаур, — На земле слишком мало места, чтобы мы могли не найти друга.
Мугра, обычно самый разговорчивый из всех, на этот раз молчал. Потом он улыбнулся, глядя в сторону леса, туда, где вдалеке показался Ким, тащивший добычу с охоты. Рука Мугры дернулась, как будто он собирался помахать приближающемуся товарищу, но в последний момент сдержался.
— У нас будет знатный ужин сегодня, — пробормотал Волк себе под нос, как бы оправдываясь перед самим собой за столь неожиданные и новые для него чувства. В его возрасте друзья не возникают так легко. Но если появляются, то уже навсегда.
Эпилог
— Три десятка — к причалам! Потушить пожар немедленно, иначе вы останетесь гнить в этих лесах на всю оставшуюся жизнь. Еще полсотни — добивайте эту корягу. Остальные — в охранное кольцо, варвары где-то рядом, не дайте им обмануть себя. Держитесь настороже.
Болт из арбалета Кима пронзил горло первого из приблизившихся к причалам хутов, заставив остальных остановиться. Хуты завертели головами, пытаясь увидеть в тенях врага. Но Молния уже спрятался за крупным валуном и теперь осторожно из-за него выглядывал, пытаясь выгадать еще немного времени. Причалы разгорались, и через несколько минут тушить их стало бы уже бесполезно.
Хуты перебросились парой фраз, половина из них продолжила свое движение в сторону причалов, остальные же двинулись в ту сторону, откуда прилетел болт, туда, где сейчас прятался Ким. Он мог уйти от столкновения, но боялся, что хуты успеют потушить разгорающийся пожар, сделав его усилия бесплодными. Пришло время открытого столкновения.
Его враги были вооружены только катанами, среди наступающих он не увидел ни одного с луком, поэтому мог не опасаться коварного выстрела издалека. Выскочив из-за камня, Ким выбросил вперед обе руки, и два метательных кинжала остановили ближайших из той команды, которая направлялась в его сторону. Но его задачей не было драться с этой группой — наоборот, как раз от нее он хотел бы ускользнуть.
Ким резко сместился ближе к берегу и синхронно бросил еще два ножа, на этот раз поваливших на землю двоих из тех, кто спешил к причалам. И все же хуты были хорошими воинами, с армейской закалкой и умением выполнять приказы. Только один из них слегка повернулся, чтобы посмотреть на нападающего, и никто другой не остановился, чтобы принять бой. Их задание— остановить пожар на причалах, и они продолжали двигаться в сторону бухты, даже несмотря на смерть сослуживцев.
Ким все же метнул следующий нож, на этот раз не очень точно. Расстояние было больше, и нож лишь оцарапал шею одного из тех, кто находился ближе всех к берегу. После этого ему пришлось развернуться и встретить набегающих на него врагов.
Время существа, призванного на этот берег, в эту ночь, в эту битву чудодейственным камнем, закончилось. Лесной страж погиб иначе, чем предполагал маг: он не обвалился на землю грудой горящих веток, а просто исчез с легким хлопком. В предыдущее мгновение пылающий факел еще метался по лагерю, безоружный, но по-прежнему опасный, догоняющий хутов и просто растаптывающий их своим весом, поджигающий все вокруг себя А в следующий миг — только взметнувшееся облако искр осталось на том месте, где бесновалось лесное чудище. Виктор со стояом выронил из ладони камень и прикрыл глаза, вытянув руку немного вбок и подставив ладонь под разгулявшийся ветер. К нему тут же подскочил Фантом и плеснул на руку водой из бурдюка. Нельзя сказать, что это помогло унять боль от ожога, но по крайней мере встряхнуло мага и заставило его сосредоточиться.
— Пора, — сказал Виктор, открывая глаза. — Пора заканчивать.
Из теней за его спиной выступили Аль'Шаур и Гедон, встав по бокам чуть впереди мага. Фантом, наоборот, отступил назад и встал рядом с прикрывающим их сзади Лашаном.
— Вспышка! — что есть силы крикнул Виктор, и его голос, усиленный магией, разнесся настолько далеко, что мог быть услышан далеко за пределами Бухты Туманов. Аль'Шаур шагнул вперед первым, одновременно прикрывая веки и для уверенности закрывая глаза еще пока свободной рукой.
— Вспышка! — Крик мага был не только предупреждением для своих, этот крик был одновременно командой к действию. Брентон перехватил секиру поудобней, зажмурился и как можно ниже наклонил голову. Сейчас он стоял за деревом, которое должно было укрыть от магического света, но рисковать ему не хотелось.
Свет ударил по глазам даже сквозь закрытые веки. Выждав для уверенности еще немного, Гном выпрямился, открыл глаза и шагнул вперед, часто-часто моргая, чтобы как можно скорее восстановить остроту зрения.
Надежды на световой удар мага было мало. Слишком большие расстояния, и, как бы Брентон ни торопился, к тому моменту, когда он достигнет места, где врагов сейчас больше всего, их зрение восстановится. Однако трое ближайших, которые перед вспышкой внимательно осматривали лес, не единожды скользя взглядом мимо того дерева, за которым прятался Гном, были обречены.
Световой удар позволил Брентону не думать о другой опасности — лучниках хутов. И теперь его первой и основной задачей было начать рукопашный бой раньше, чем в него полетят стрелы. Не медля больше, воин рванулся в сторону хутов. С того момента, как он сделал свой первый шаг, троим хутам из внешнего охранения оставалось прожить лишь несколько мгновений.
— Вспышка! — Далекий голос мага прозвучал как раскат грома. Далекий, но достаточно отчетливый, чтобы Ким хоть немного усомнился в том, что произойдет дальше. Он продолжил скользящее движение, которое начал, лишь немного изменив его траекторию. Тело скрутилось жгутом, чтобы его лицо в момент вспышки оказалось повернутым в сторону моря. Тот удар, от которого Ким хотел уклониться, пришлось встретить кинжалом. Это не создавало бы никакой проблемы, если бы Молния не приберегал его для моментального встречного удара чуть позже. Однако Киму не впервой было изменять свои планы. Лучше менять планы самому, чем дожидаться, когда их изменят обстоятельства. Или враг.
Тем более что он рассчитывал, что и планы врага поменяются разительно через мгновения. Успев взглянуть на темноту моря, он зажмурился, не останавливая начатых движений.
Яркий, мертвенно-белый свет, заливший все пространство над лагерем, мог дать отряду только одно — возможность подойти к врагу на расстояние удара меча. Лучники не смогут стрелять вслепую, а когда смогут — то не решатся стрелять, опасаясь задеть своих. А когда решатся — будет слишком поздно.
Шаги Аль'Шаура превратились в бег, остальные устремились за ним, и их крохотный отряд из семерых бойцов достиг ближайших хутов, незадолго до этого пытавшихся восстановить наружное охранение, в считанные мгновения.
Аль'Шаур, пробежал сквозь небольшой отряд хутов, не задерживаясь ни на миг. Четверо из ослепленных врагов тем не менее успели испробовать смертоносность его клинков. Аль'Шаур уже бежал дальше. Его примеру следовали и остальные.
Отряд стремился попасть в самую гущу врагов, туда, где они смогут быстрее всего нанести максимальный урон, пока охранники бухты не успели опомниться и организовать хоть какое-то подобие обороны. Хотя слово «оборона» могло звучать достаточно странно — ведь хутам противостоял только десяток воинов, однако по сути своей оно оставалось верным — раз девять воинов и маг нападали, то можно было считать, что нескольким сотням хутов оставалось только «обороняться».
Позади отряда, не остановившегося ни на одно лишнее мгновение, осталась лежать дюжина трупов солдат дальнего охранения. Наверное, самая легкая победа в этой отчаянной атаке.
Виктор приостановился, увидев, как движения хутов, оставшихся в лагере, начали приобретать осмысленность. Тут же, чуть впереди него, остановились и Фантом вместе с Ремом. Их задачей было прикрывать мага, не дать возможности никому помешать заклинаниям.
Ветвистая молния ударила с неба в то место, где хуты стояли относительно кучно. Еще перед боем Виктор решил для себя, что в предстоящей схватке, по возможности, будет пользоваться только старыми и проверенными заклинаниями. Слишком быстро могла меняться ситуация, слишком быстро надо было принимать решения и реагировать на действия врага. В старых, привычных заклинаниях для мага имелось одно существенное преимущество — он мог творить их практически не думая, успевая следить за обстановкой.
Молния вывела из игры еще дюжину хутов. Практически наверняка навсегда. И еще дюжина осталась стоять, но оказалась явно не способна к активным действиям в ближайшее время. Враги, еще недавно разбегавшиеся от лесного стражника, по-прежнему стояли слишком далеко друг от друга, чтобы подобным заклинанием можно было добиться чего-то большего. Но оно не было последним.
Следующие противники Аль'Шаура уже пытались защищаться, но пока еще слабо, неуверенно, недостаточно для того, чтобы иметь хоть какую-нибудь надежду остаться в живых.
Ким из собственного опыта знал, что ослепление будет действовать почти минуту, но не стал тратить время на то, чтобы перебить окружающих его врагов. Только один из них сумел избежать действия заклинания, то ли успев зажмуриться, то ли прикрыв чем-то глаза в момент вспышки. Ким выбросил вперед обе руки, одновременно одним кинжалом пронзая оголенную шею врага, а другим точно входя в не защищенный кожаным доспехом бок хута. Не дожидаясь результатов, он развернулся, пнул ногой стоящего на дороге хута, судорожно протирающего глаза, и кинулся в сторону моря.
Вторую группу хутов вспышка настигла почти у самых причалов. Все они в это время стояли спиной к магическому свету, и на них заклинание не повлияло. Но заставило их тем не менее остановиться, попытаться понять, что происходит, постараться избавиться от ряби в глазах.
Молния был среди этой дюжины еще до того, как они возобновили движение. Причалы разгорались, и для того, кто мог бы наблюдать за боем одинокого воина с дюжиной врагов, вся схватка была бы похожа на бой теней на фоне сполохов пожара.
Ким был на расстоянии удара раньше, чем первые хуты успели обернуться. Да и большинство из них не собиралось оборачиваться — бег Молнии был бесшумен. Только самые любопытные начали поворачивать головы, чтобы найти источник ослепительного сияния. Глупое любопытство. По двум причинам. Вспышка могла и повториться, это — во-первых. Вторая же причина для двух из хутов стала фатальной — именно тех, кто начал поворачиваться, Ким выбрал своими первыми жертвами.
Подбегая, он начал метать ножи, на этот раз не одновременно, а один за другим — то с правой руки, то с левой. Когда он приблизился вплотную, четверо из дюжины валились на землю, пятому повезло чуть больше — то ли он успел среагировать, то ли случайно отклонился в сторону, но кинжал лишь отскочил от его наплечной металлической накладки.
Пятый стал первым, на кого направились спиногрызы Молнии. Все-таки, решил про себя Ким, его уклонение от брошенного ножа не было случайным — этот противник был опытным. Он сумел отбить оба первых удара Кима, и тот, чтобы не терять времени, отскочил в сторону, наклонился и круговым движением махнул кинжалами, подрезая сухожилия еще двоих, пока только наблюдавших за схваткой. После этого удара их участие в поединке закончилось.
Чтобы не попасть в свалку и не быть случайно схваченным за ноги кем-нибудь из этих двоих, наверняка желающих в качестве отмщения за увечья во что бы то ни стало задержать виновника, Ким вновь отскочил, только на этот раз высоко подпрыгнув вверх.
Он был невысоким, но хуты тоже не отличались ростом. Поэтому удар его колена пришелся как раз в лицо восьмому хуту. Страшный удар, в основание носа, вгоняющий самые слабые кости на лице в глубь мозга, оставляющий человека если не трупом, то уж точно калекой.
От этого удара Молнию слегка развернуло, но приземлился он уже на обе ноги, рядом с девятым, до сих пор не опомнившимся хутом. Вновь ударив сразу двумя кинжалами, прибавив к силе удара инерцию своего непрерывного движения, Ким пробил легкие кожаные доспехи. И тут же понял, что это было ошибкой. Четверо оставшихся приближались, наконец подстроившись под динамику поединка, а удар оказался слишком сильным. Оба кинжала оказались в ловушке костей, плоти и доспехов, и вытащить их быстро не было никакой возможности.
Выхватив из ослабевающих пальцев своей последней жертвы катану, он подставил ее под первый рубящий удар ближайшего из нападавших. Опять тот самый пятый, которого Ким выделил как самого опасного из всей группы. Под второй удар Киму пришлось подставить плечевой щиток, едва успевая прикрыть шею. По скорости пятый хут ненамного уступал Киму и при этом был значительно сильнее.
Отпрыгивая назад, Ким метнул еще один нож — благо теперь одна рука у него была свободна, хоть и достаточно сильно болела от удара катаны по плечу. Он не стал рисковать — бросок был направлен не в главного противника, а в хута, который был чуть дальше. Но это остановило и главного тоже, заставило того уклониться — слишком близко мимо его головы пролетел нож.
Теперь против Кима оставалось трое, и это заставило хутов действовать осторожнее. Быстрота, с которой он разделался с большей частью этой группы, любого заставила бы если не испугаться, то уж точно задуматься об осторожности. Но была еще и другая группа хутов, которые наконец отошли от ослепления и теперь тоже двигались в сторону Молнии. Врагов снова становилось многовато.
Ким краем глаза взглянул назад — туда, где начинали рушиться в огне причалы. Во всем можно было найти свои плюсы — ему тоже можно было не спешить, устроить неторопливый поединок, стараясь не сильно подставляться. Остановить пожар на причалах стало теперь невозможно, свою задачу он выполнил, так что теперь можно и подождать, пока его товарищи завершат свою.
Он был один, а врагов по-прежнему много. Он отбивался от непрерывно сыплющихся ударов, иногда все же доставая то одного, то другого противника своим слишком коротким для такого боя клинком. На его куртке появилась кровь от мелких ран — не каждый выпад ему удавалось остановить полностью. Он начал уставать, с трудом выдерживая темп движения сверкающих вокруг него лезвий вражеского оружия.
В лагере вновь громыхнуло. Молния, стелющаяся почти у самой земли, на короткое мгновение осветила окрестности. Уклоняясь от ударов, Ким яростно танцевал в этом неестественном свете, как будто это был его последний танец.
Аль'Шаур и Гедон разделились, действуя по отдельности. Постепенно к ним сбегались все хуты, которые приходили в себя и решались продолжить оборону. Оборону непонятно чего, потому что лагерь в Бухте Туманов был сожжен почти полностью, и, судя по зареву на берегу, о причалах заботиться также уже не стоило. Ким справился со своей частью задачи, и одно это можно было считать решающим результатом.
Вокруг каждого из двух бойцов собралось по нескольку десятков хутов. Мало кто пытался прорваться дальше, к пятерке с магом посередине, и только самым удачливым везло достаточно, чтобы хотя бы суметь вступить в рукопашную. Большинство застревало впереди, там, где плясали мечи Аль'Шаура и посох Гедона. Те, кто все же прорывались, останавливались Фантомом, быстро опустошающим колчан.
Хуже было другое — начали приходить в себя лучники. Немногие из них были на позициях прямого выстрела, но в какой-то момент и Виктор, и Фантом одновременно увидели трех вражеских лучников, натягивающих тетивы луков.
Не сговариваясь, они разделили свои усилия. Фантом выпустил свою стрелу в самого дальнего, лишь на мгновение опередив готового выстрелить хута. Виктор бросил в центрального первое заклинание, которое имело хоть какой-то шанс сработать быстро. Молния, стелющаяся у самой земли, прорезала пропитанный дымом пожаров воздух и не просто убила лучника, но и отшвырнула его на несколько шагов назад, на еще нескольких хутов, готовящихся натянуть луки.
Стрела третьего из этих вражеских лучников успела сорваться с тетивы и навылет пробила плечо Рема. Сначала он оступился, но быстро восстановил равновесие и сделал несколько быстрых шагов назад, коротко бросив остальным:
— Жить буду.
На его место тут же встал Грег, до того момента стоявший рядом с магом. За время этих быстрых перемещений Фантом успел выпустить еще две стрелы, заканчивая поединок лучников. Больше ни одного натянутого лука в ближайших окрестностях не наблюдалось.
Гном медленно, но упорно продвигался по флангу, иногда собирая вокруг себя по дюжине хутов. Но те из них, которые находились здесь, на окраине лагеря, в большинстве своем предпочитали уклоняться от драки, нежели горели желанием сражаться. Только время от времени, когда их собиралось достаточно много в каком-то одном месте, они решались напасть всей гурьбой. Как правило, веселье продолжалось недолго — секира оставляла на земле двоих-троих, а остальные тут же старались быстро ретироваться. Что особенно радовало Гнома — большинство убегало еще дальше от лагеря — туда, откуда то и дело доносились раскаты грома. Брентон успел заметить по крайней мере несколько десятков, исчезнувших в лесу. Их участие в сражении можно было считать законченным.
Гном сшиб грудью на землю еще одного хута, так и не успевшего решить, бежать ему или принимать бой. Демонстративно вонзив в грудь лежащего острие секиры, он заставил принять окончательное решение еще двух таких же нерешительных. Они побежали.
Брентон огляделся. В ближайших окрестностях врагов не наблюдалось, что его не устраивало. Первоначальный план — обойти лагерь по периметру, уничтожая внешнее охранение, можно было считать либо завершенным, либо невыполненным. Внешнего кольца охранников больше не существовало.
Гном двинулся ближе к центру лагеря, туда, где еще оставались враги.
Виктор, практически единственный, кто мог наблюдать за картиной боя в целом, неожиданно понял, что они упускают инициативу. Хуты окончательно пришли в себя. Те, кто был недостаточно храбр, уже сбежали. Те, кто был недостаточно проворен, уже погибли. Но в поле его зрения оставалась еще почти сотня, которая сумела организоваться и перешла в наступление. Колчан Фантома опустел, и сейчас он защищался от троих наседающих на него врагов коротким клинком.
Надо было переломить ситуацию в свою пользу, и делать это быстро. Ему помог случай.
С одной из немногих оставшихся в сохранности вышек прозвучала отчетливая команда. Слова были Виктору непонятны, зато хуты восприняли приказ однозначно. Большая часть тех, кто окружил Аль'Шаура и Гедона, перенесла свое внимание на группу королевских воинов, взявших в кольцо мага. Несколько десятков одновременно рванулись в их сторону, и с таким количеством они могли и не справиться.
Решение Виктора было мгновенным. Огненный шар вырвался из его рук, прочертил почти прямую линию и врезался в вышку, прямо в то место, где находился командир хутов. Взорвавшись при ударе о дерево, шар наделал столько шума, что заставил многих из хутов остановиться и понаблюдать, как их командир, охваченный пламенем, валится со своего поста.
Грег, к которому одновременно подбегала сразу дюжина хутов, сделал шаг им навстречу. Следующий шаг он делал уже не один. В нескольких локтях от него вместе с ним шагнул вставший на задние лапы огромный черный медведь.
Рев тотема Грега заглушил даже эхо взрыва на вышке. Медведь упал на передние лапы и ринулся в сторону хутов.
В полусотне шагов раздался еще один крик, весьма похожий на рев медведя. В сторону окружавших Аль'Шаура солдат бежал Брентон. Виктор представлял себе силу друга, но сейчас было похоже, что Гном получил благословение самого Нес'Ариана.
Раскрученная секира Брентона просто снесла четверых попавшихся под ее удар хутов. Первый попытался прикрыться маленьким щитом, остальные же вообще не смогли противопоставить что-либо удару такой скорости и силы. Секира Брентона снесла щит, перерубила первого пополам и собрала еще троих в одну кучу плоти и переломанных костей. Хуты, видевшие это, побежали.
Хуты, на которых с ревом устремился медведь, тотем Грега, побежали.
Хуты, оставшиеся без командира, побежали.
Бой еще продолжался, но большинство из тех, кто не побежал, начали бросать оружие на землю и падать на колени, ошеломленные и желающие, чтобы творящийся ужас побыстрее завершился.
На рассвете отряд думал уже о том, как решить новую проблему: как вдесятером можно держать в пленниках почти сотню сдавшихся врагов.
— Все? — спросил Гедон, вопреки правилам ухода за оружием вонзивший одно острие своего шеста в тонкий слой почвы. Земля была нанесена на скалу ветром, и теперь чахлая трава судорожно пыталась ее удержать, чтобы выжить и закрепиться даже здесь, на обдуваемом всеми ветрами мысу. Гедон даже оперся на свое оружие, что в другое время вызвало бы недоуменные взгляды его товарищей. Но они слишком устали, чтобы сейчас обращать внимание на мелочи.
Девять человек стояли на высоком мысу, на самом берегу моря, и смотрели на паруса, сейчас едва видные на горизонте. К завтрашнему утру они должны были скрыться из виду окончательно, завершая, как надеялись стоявшие на скале, череду битв, смертей, это нашествие и эту войну.
— На этот раз да. — Фантом неотрывно следил взглядом за кораблями, как будто не хотел их отпускать. — Но нам хватит забот и без хутов на нашей земле. Мы избавились от новоявленного врага, но у нас полным-полно старых.
— Возвращаемся в девятую? — с почти нескрываемой надеждой в голосе спросил Виктор. Башня звала его, манила почти так же, как любимая женщина может манить своего мужчину.
— Только дождемся подкрепления, смены. Думаю, что нам не придется ждать их долго. — Лашан приподнял подбородок, подставляя лицо ветру. Глаза его, в отличие от всех остальных, были прикрыты. Битва кончилась, и отступающий враг его больше не интересовал. — Еще придется пройти через столицу. Принц наверняка захочет нас увидеть.
— Тогда давайте пройдем через леса Вайю. — Обычно Брентон с тяжелой секирой за спиной старался не дергаться, но на этот раз он достаточно быстро повернулся в сторону Лашана. — Круг небольшой, зато если повезет, то сможем погостить у Хаграла. Мы ему обещали, в конце концов, а когда еще будет шанс...
Рем тоже посмотрел на Лашана, но тот лишь пожал плечами.
— Как будто я за вас решаю. Будет возможность — можно попробовать. Только как мы его найдем?
— Найдем, обязательно найдем, — тихо проговорил Аль'Шаур, — На земле слишком мало места, чтобы мы могли не найти друга.
Мугра, обычно самый разговорчивый из всех, на этот раз молчал. Потом он улыбнулся, глядя в сторону леса, туда, где вдалеке показался Ким, тащивший добычу с охоты. Рука Мугры дернулась, как будто он собирался помахать приближающемуся товарищу, но в последний момент сдержался.
— У нас будет знатный ужин сегодня, — пробормотал Волк себе под нос, как бы оправдываясь перед самим собой за столь неожиданные и новые для него чувства. В его возрасте друзья не возникают так легко. Но если появляются, то уже навсегда.
Эпилог
Тихо стучал в закрытые ставни холодный осенний дождь, негромко потрескивал огонь в камине, неторопливо, сплетая и расплетая узлы множества самых разнообразных тем, шла беседа.
— ...В последнее время мне все больше кажется, что я узнаю слишком мало нового. Когда-то, в те времена, когда я проводил годы на нижних этажах вашей башни, мне думалось, что я учусь слишком медленно. Что слишком медленно читаю, что слишком много сплю, что у меня нет таланта к изучению магии. Но сейчас, когда я вспоминаю то время и сравниваю его с нынешним, у меня возникает ощущение, что я стою на месте. Как будто попал в липкую патоку и не могу из нее выбраться.
З'Вентус задумчиво кивнул, передавая своему ученику заново наполненный бокал с бренди. Это был настоящий хрусталь, обработанный гномами, что делало посуду, которую маги держали в руках, почти бесценной. Под стать уникальному напитку, который старый маг поднял из погреба башни. Но повод для этого был, и повод был существенно более значим, чем хрусталь подгорных гномов и годами выдерживаемый напиток, в котором смешались ароматы виноградников самых разных королевств. Королевство выжило и победило, и можно было позволить себе настоящий праздник. Вне зависимости от того, какое еще испытание придумают боги в будущем.
— Понимаю тебя, Виктор. Но ты не прав. Разница лишь в том, что все, что ты узнал ранее, было лишь знаниями. Сейчас же ты учишься применять их в жизни. Пользоваться той магией, что была прочитана тобой в книгах. И по этому пути тебе придется пройти еще очень далеко.
— Но что дальше? Я буду копить силу и набираться опыта — и это все? Магия этого мира начинает казаться мне всего лишь ремеслом... Прошу простить меня, учитель.
— Тебе не за что просить прощения, мой бывший ученик. — З'Вентус слегка улыбнулся и сделал очередной глоток бренди. — В чем-то ты, возможно, и прав, хотя надеюсь, что тебе не настолько опостылело заниматься нашим «ремеслом», как ты сейчас пытаешься показать. Вопрос только в том, куда ты пойдешь потом, через сотни лет, пусть дадут боги судеб тебе эти годы. И пусть сейчас этот вопрос ничего не значит, но он самый важный на твоем пути, потому что когда-нибудь это окажется более важным, чем все твои нынешние знания, мастерство, все твои победы и поражения.
— Я... — Виктор тоже сделал глоток из своего бокала и с сомнением посмотрел на напиток, как будто оценивая, не перебрал ли он, — я перестаю вас понимать, учитель.
— Ты поймешь, пусть и нескоро. То, что я скажу тебе сейчас, обычно маги узнают сами, через столетия. Но ты ведь не совсем обычный маг. — З'Вентус вновь улыбнулся. Его праздничное настроение не исчезало, несмотря на серьезность темы. — Точнее, ты сам это почувствуешь, но еще очень не скоро. Сейчас же я только могу описать тебе то, что ждет тебя в далеком будущем.
— ...В последнее время мне все больше кажется, что я узнаю слишком мало нового. Когда-то, в те времена, когда я проводил годы на нижних этажах вашей башни, мне думалось, что я учусь слишком медленно. Что слишком медленно читаю, что слишком много сплю, что у меня нет таланта к изучению магии. Но сейчас, когда я вспоминаю то время и сравниваю его с нынешним, у меня возникает ощущение, что я стою на месте. Как будто попал в липкую патоку и не могу из нее выбраться.
З'Вентус задумчиво кивнул, передавая своему ученику заново наполненный бокал с бренди. Это был настоящий хрусталь, обработанный гномами, что делало посуду, которую маги держали в руках, почти бесценной. Под стать уникальному напитку, который старый маг поднял из погреба башни. Но повод для этого был, и повод был существенно более значим, чем хрусталь подгорных гномов и годами выдерживаемый напиток, в котором смешались ароматы виноградников самых разных королевств. Королевство выжило и победило, и можно было позволить себе настоящий праздник. Вне зависимости от того, какое еще испытание придумают боги в будущем.
— Понимаю тебя, Виктор. Но ты не прав. Разница лишь в том, что все, что ты узнал ранее, было лишь знаниями. Сейчас же ты учишься применять их в жизни. Пользоваться той магией, что была прочитана тобой в книгах. И по этому пути тебе придется пройти еще очень далеко.
— Но что дальше? Я буду копить силу и набираться опыта — и это все? Магия этого мира начинает казаться мне всего лишь ремеслом... Прошу простить меня, учитель.
— Тебе не за что просить прощения, мой бывший ученик. — З'Вентус слегка улыбнулся и сделал очередной глоток бренди. — В чем-то ты, возможно, и прав, хотя надеюсь, что тебе не настолько опостылело заниматься нашим «ремеслом», как ты сейчас пытаешься показать. Вопрос только в том, куда ты пойдешь потом, через сотни лет, пусть дадут боги судеб тебе эти годы. И пусть сейчас этот вопрос ничего не значит, но он самый важный на твоем пути, потому что когда-нибудь это окажется более важным, чем все твои нынешние знания, мастерство, все твои победы и поражения.
— Я... — Виктор тоже сделал глоток из своего бокала и с сомнением посмотрел на напиток, как будто оценивая, не перебрал ли он, — я перестаю вас понимать, учитель.
— Ты поймешь, пусть и нескоро. То, что я скажу тебе сейчас, обычно маги узнают сами, через столетия. Но ты ведь не совсем обычный маг. — З'Вентус вновь улыбнулся. Его праздничное настроение не исчезало, несмотря на серьезность темы. — Точнее, ты сам это почувствуешь, но еще очень не скоро. Сейчас же я только могу описать тебе то, что ждет тебя в далеком будущем.