Мойра вздохнула: очевидно, пока будет чувствовать себя женщиной.
   Единственное рациональное дело, которое она сделала за все это время, было отправление статьи в редакцию по электронной почте. Проснувшийся, когда она сидела за ноутбуком, Таггарт взглянул на нее с искренним удивлением. Очевидно, он думал, что в такой глуши не может быть ни компьютеров, ни факсов, ни мобильников. Убедившись в обратном, он сказал, что тоже пользуется ноутбуком в джунглях. И пояснил, что заблуждался на ее счет потому, что все свои письма она писала от руки, своим забавным детским почерком. На это Мойра с улыбкой ответила, что глубоко личные письма считает необходимым писать пером, а не выстукивать их на клавиатуре компьютера. И вот сегодня она обнаружила, проснувшись, написанное рукой Таггарта короткое послание. Теперь у нее будет маленький сувенир на память об их необыкновенном знакомстве.
   Мойра подперла ладонями подбородок и уставилась в узкое окошко, выходящее на рощу, за которой располагался поселок. Ей бы не хотелось, чтобы Таггарт в одиночку отправился знакомиться с местными жителями. Мали ли что они могут ему наговорить о ней?
   Уж лучше бы он сидел в башне и удовлетворял ее прихоти. Зачем вообще кому-то знать, что сюда пожаловал американец? Тем более похожий на Крокодила Данди, с ожерельем из крокодильих зубов на шее, тропическим загаром и копной волос на голове. Что подумают о нем люди? Слух о странном иностранце, разгуливающем по Баллантре, моментально облетит все окрестности. А что будет, когда выяснится, что он Морган?
   Мойра тяжело вздохнула, не в силах даже представить себе возможные последствия этого.
   А что она станет делать, когда он отсюда уедет? Ей вдруг стало страшно. Разлука с Таггартом стала бы для нее настоящим кошмаром. Забыть его она уже никогда не сможет, слишком многое их связывало. Нет, этот дикарь из тропических дебрей отныне всегда должен был находиться рядом с ней. А еще лучше – внутри ее.
   Мойра вскочила с табурета, более не в силах сидеть спокойно, и в сердцах воскликнула:
   – Какая же я все-таки дура!
   Взгляд ее упал на чистую чашку, стоящую на кухонной полочке. Из нее Таггарт пил чай, главным образом лежа в постели. На глаза у Мойры навернулись слезы умиления. Таггарт чувствовал себя в ее башне как дома. Свободно хозяйничал на кухне, готовил для них обоих чай и закуски. И от его непосредственности на душе у нее становилось теплее. Мойра провела пальцем по ободку чашки и улыбнулась, вспомнив, каких еще мест касались его губы.
   Она поставила чашку на полочку и со вздохом подумала, что страдает, словно впервые влюбившаяся школьница. С той только разницей, что сексуального опыта ей давно уже не занимать. Следовательно, сделала логический вывод она, к ней пришла серьезная, большая любовь. Таггарт овладел ее сердцем и помыслами, стал неотъемлемой частью ее жизни. И ей это нравилось.
   Мойра тряхнула головой и направилась к лестнице, собираясь подняться в спальню, принять душ и поменять постельное белье. Уже в который раз.
   – Кажется, мое гнездышко превращается в настоящий бордель, – пробормотала она, поднимаясь по ступеням. – А ведь это идея! Почему бы не пригласить в замок команду профессионалок и не поставить это дело на серьезную основу? Появятся средства для реставрации здания.
   Она вошла в спальню и сорвала с кровати грязные простыни.
   Это подействовало на нее успокаивающе, и она с легким сердцем отправилась в ванную принимать душ. Но стоило только ей взглянуть на умывальник, как у нее застрял в горле ком. Раковина живо напомнила ей, как Таггарт овладевал ею, повернув к себе спиной и держа ее руками за бедра. Она чувствовала каждый миллиметр его несравненного любовного орудия, но, к сожалению, не видела, какое выражение лица было у него во время того головокружительного коитуса.
   Мойра взглянула на себя в зеркало. Щеки ее раскраснелись, в глазах светилось откровенное вожделение. Она походила на бесстыдную публичную девку. Даже умывальник вызвал у нее эротические фантазии. Что же с ней будет дальше? Уже на каждом углу ей мерещился этот роковой мужчина. Скоро она вообще не сможет спокойно ходить по замку.
   Мойра подняла с пола грязные мокрые полотенца и отнесла их в комнату, чтобы сложить в один узел с прочим грязным бельем. Но хозяйственные хлопоты упорно не хотели вытеснить из ее головы мысли о Таггарте. Еще более прочно он засел у нее в сердце. Это было еще одной причиной, чтобы не делить его с другими обитателями Баллантре. Одно дело – предаваться вместе с ним наивным романтическим фантазиям в этой башне, рассуждать о воссоединении их душ, разлученных много веков назад какой-то злой силой, а совсем другое – давать ему возможность поделиться этими дурацкими мыслями ненароком с местными жителями, знающими ее как облупленную с раннего детства.
   Она принялась связывать из простыни узел, когда снаружи донесся шум автомобильного мотора. Это явно был не грузовик, следовательно, к ней кто-то пожаловал в гости. От злости Мойра стиснула зубы. Уже пронюхали!
   – Проклятие! – пробормотала она и, пинком отправив узел с бельем в угол, пошла взглянуть с крепостной стены, кого еще там черт принес. Хорошо бы Таггарту задержаться на озере! А уж она бы сплела какую-нибудь сагу относительно его грузовичка, стоящего во дворе. О визите одного из Морганов в замок Баллантре никто не должен знать.
   Открыв дверь, ведущую на зубчатую стену, Мойра поморщилась от пронзительного холодного ветра, ударившего ей в лицо, и плотнее запахнула на себе парку. На берегу озера никого видно не было. Во входную дверь внизу уже стучали. Она наклонилась и взглянула вниз.
   – Этого только мне еще не хватало! – сорвалось с ее губ.
   Мойра поспешно вернулась в комнату. Впускать незваную гостью в дом ей совершенно не хотелось. Но делать было нечего, лучше всего выяснить отношения с Присс в отсутствие Таггарта. Моля Бога, чтобы он еще немного погулял, она спустилась по лестнице в холл и распахнула входную дверь.
   – Я приехала мириться! – с порога заявила Присс и сунула ей в руку пакет с выпечкой. – Это свежие лепешки с корицей. Еще теплые. И еще я прихватила с собой термос с какао. Пожалуйста, Мойра, позволь мне все тебе объяснить!
   Сердце Мойры екнуло, ей самой дьявольски хотелось поговорить со своей лучшей подружкой обо всем, что с ней случилось за дни, прошедшие после их ссоры. Они так долго поверяли друг другу все свои секреты, что скрыть от Присс удивительный поворот в своей жизни Мойре было чудовищно трудно. Однако пока она еще была не готова делиться этим секретом с кем-либо, а тем более с изменщицей Присс. Ей казалось, что как только кто-нибудь из местных узнает о Таггарте, волшебные узы, связывающие их, порвутся. Поэтому-то она и не торопилась пригласить подругу-предательницу в дом, который та скандальным образом осквернила.
   Мойра взглянула поверх головы Присс, с тревогой осматривая окружающую местность. Таггарта поблизости видно не было. Подруга неверно истолковала ее блуждающий взгляд и поспешно воскликнула:
   – Не беспокойся, я одна. Джори не знает, что я здесь.
   – А тебе уже требуется его разрешение, чтобы поехать куда-то одной? – иронически спросила Мойра. – Где же он сейчас? Неужели в твоей постели?
   Присс густо покраснела, но пролепетала:
   – Это надо обсудить спокойно. Я все должна тебе объяснить. Будь я в здравом уме, я бы не решилась на такой поступок, который тогда совершила. Но стоило только мне увидеть голого Джори, как у меня ум зашел за разум... – Она жалобно захлопала глазками. – Я не могу это объяснить. Со мной такого еще никогда не случалось. Ну, ты сама понимаешь... Мне кажется, что между нами существует какая-то невидимая таинственная связь... Словно бы мы с ним... В общем, сразу это не выразишь словами... Это какая-то магия...
   Мойра вцепилась пальцами в дверной косяк, ощутив внезапно подозрительную слабость в ногах. При иных обстоятельствах она бы подумала, что подруга тронулась умом. Присс никогда не была суеверна и не верила в духов и волшебство, как и в Бога. Впрочем, Мойра тоже не была набожной прихожанкой и не посещала церковь каждое воскресенье. Хотя, конечно, они обе чтили христианские заповеди и по мере сил старались соблюдать правила морали. В отношениях же с мужчинами подруги вели себя довольно прагматично. Мойра поняла, что ей пыталась объяснить Присс, однако не считала себя вправе сказать ей об этом, поскольку не хотела объяснять, что и сама чувствует примерно то же самое к Таггарту Моргану. Слава Богу, того пока рядом не было.
   Присс зябко поежилась и сказала:
   – Мойра, здесь холодно. Какао стынет... И я замерзну.
   Мойра вздохнула и промолвила:
   – Тебе следует потеплее одеваться зимой. Мини-юбка и чулочки вряд ли подходят для этого времени года.
   Присс молча прошмыгнула мимо нее в холл и принялась отряхивать снег с одежды и обуви перчатками.
   – Ты, разумеется, права, но...
   – Минуточку! – перебила ее Мойра и, захлопнув дверь, привалилась к ней спиной. – Не в этом ли наряде ты была, когда я застала вас с Джори в своей кровати? Сколько дней с тех пор прошло? Выходит, до сих пор ты не удосужилась побывать дома и переодеться? Неужели все это время ты трахалась с Джори?
   –Да, я еще не была дома! – покраснев, с вызовом ответила Присс. – Можешь считать меня распутницей! Ну и что из того? Это мое личное дело! Сколько хочу, столько и трахаюсь.
   Мойра расхохоталась, сама не понимая почему. Было нечто трагикомичное в позе и выражении лица Присс, отстаивающей свои женские права, в одежде, которую она не меняла вот уже пять дней. Мойра забрала у нее пакет и термос и, кивком предложив ей следовать на кухню, первой пошла туда, говоря на ходу:
   – Будь Джори столь же напорист в своей карьере, как в постели, он бы давно достиг заоблачных высот.
   – Ты совсем его не знаешь! – возмущенно воскликнула Присс.
   Едва войдя в кухню, она первым делом сняла сапоги и «положила их на плиту, чтобы подсушить и согреть.
   – Отчего же не знаю? Напротив, я знаю его как облупленного, милочка, – возразила, обернувшись, Мойра.
   – Ха-ха-ха! – скорчив ироническую гримасу, произнесла подружка. – Физически – возможно. Но вспомни, вы с ним хотя бы раз строили совместные планы на будущее? Говорили о своих мечтах? Или вы только тарабанились до полного изнеможения?
   Мойра плюхнулась на табурет и заявила:
   – Разумеется, милочка! Мы с ним о многом разговаривали. У нас на все находилось время.
   Присс уселась на стул, разлила по чашкам какао и с ехидной улыбочкой напомнила ей:
   – Не забывай, подруга, что ты всем потом делилась со мной. И что-то я не припоминаю, чтобы вы с ним особенно разговаривали в постели, из которой вы сутками не выбирались. У вас были занятия поинтереснее пустого трепа. Разве я не права?
   Мойра с наслаждением откусила кусочек от лепешки, отхлебнула из чашки какао и изобразила на лице блаженную улыбку. Спорить о Джори с Присс ей совершенно не хотелось. Однако упустить случай подколоть подругу она не могла и с невинным видом поинтересовалась:
   – Так вы с ним, значит, разговаривали о жизни все эти дни?
   Присс негодующе фыркнула:
   – Отчего же? Не только. Джори – разносторонне развитой мужчина! Мы сочетали приятное с полезным.
   Теперь фыркнула Мойра: этот «развитой» мужчина не годился Таггарту Моргану даже в подметки. Что же до их задушевных разговоров в паузах между бурными соитиями, то говорила главным образом она – о своих заботах, связанных с имением, о прочих текущих делах. Он же помалкивал, потому что ему нечего было сказать, круг его интересов ограничивался работой в отцовском пабе, выпивкой, сексом и едой. Это была жалкая, ничтожная личность, которую она теперь презирала. И отношения с ним ей теперь казались легкомысленными и пустыми. Мойра подперла руками подбородок, задумчиво посмотрела на Присс и сказала:
   – Джори не стоит того, чтобы долго его обсуждать. Нам надо поговорить кое о чем другом. И ты знаешь, что я имею в виду.
   В ожидании ответа подруги она макнула лепешку в какао и стала машинально ее жевать.
   – Да, ты права, я все понимаю, – промямлила Присс, пряча глаза. – Но только не знаю, с чего лучше начать. Я высоко ценю дружбу с тобой, Мойра. И ты это знаешь. И я понимаю, что самым подлым образом предала эту дружбу. Но пойми и ты меня тоже! Я ничего не могла с собой поделать! Все произошло так быстро, так спонтанно. Все было словно во сне. Не успела я даже опомниться, как очутилась на кровати, а Джори – во мне... После этого на меня нашло полное затмение.
   – Но тебе по крайней мере стыдно? – строго спросила Мойра. – Хотя бы за то, что ты сделала это на моей кровати?
   – Да, очень, – прошептала Присс, покраснев до корней волос. – Но в тот момент я об этом не подумала.
   Но Мойре почему-то подумалось, что она просто сильно возбудилась, явственно представив себе ту пикантную сценку.
   – Дело в том, что как только я почувствовала в себе его причинное место, я могла думать только об одном: наконец-то это свершилось! Наконец-то мужчина моих грез овладел мной.
   – Почему же ты мне раньше не призналась, что втрескалась в него? – спросила Мойра, сверля ее пытливым взглядом.
   – Я тебе на это намекала, – прошептала Присс. – Вспомни, я ведь всегда согласно кивала, когда ты мне рассказывала, какой Джори темпераментный мужчина. И я всегда разделяла твой восторг в связи с его мужскими достоинствами.
   – Ну, знаешь ли, милочка, это еще ни о чем не говорит! – воскликнула Мойра. – Нужно было признаться мне в своих чувствах к нему откровенно, а не плести втайне интриги.
   – По-твоему, я должна была попросить у тебя разрешения трахнуться с ним разок-другой? Или же заявить, что ты должна уступить его мне навсегда? Не смеши меня, ради Бога.
   Мойра хотела было на это что-то возразить, но захлопнула рот, сообразив, что подруга права.
   – Конечно, я не должна была так поступать, тем более на твоей кровати. Но что мне оставалось делать в тех обстоятельствах? Все равно вы с Джори не созданы друг для друга. И когда у меня появился шанс сблизиться с ним, я им воспользовалась. – Присс дерзко взглянула ей в глаза.
   – Весьма оригинальным образом, должна я заметить! – Мойра нервно рассмеялась, начиная злиться. – Ты сразу же пленила его сердце. Но что самое интересное, при этом ты была уверена, что делаешь мне одолжение! Как бы доказываешь, что мы с ним не созданы друг для друга. Браво! Гениально!
   – Нет, я так тогда вовсе не думала. Однако разве то, что Джори не отверг меня, не доказывает, что я в чем-то права? И это был не просто секс, а нечто гораздо большее, некий таинственный обряд, который нам с ним было суждено совершить. Мы с Джори сразу же это почувствовали. И чем дольше длится это таинство, тем больше мы убеждаемся в своей правоте. Это удивительно, не так ли?
   Мойра возмущенно фыркнула.
   – Да, он будет соглашаться в этом с тобой, пока ему не подвернется другой аналогичный случай. И поверь мне, милочка, Джори не преминет им воспользоваться.
   – Нет, Джори не такой! – с жаром воскликнула Присс. – Не в обиду тебе будет сказано, Мойра, но со мной он ведет себя иначе, чем с тобой. У нас с ним все по-другому.
   Присс умолкла, схватила чашку с какао и стала задумчиво помешивать в ней чайной ложечкой, охваченная сентиментальными воспоминаниями. Наконец она промолвила голосом сомнамбулы:
   – Вы с ним когда-нибудь строили совместные планы на будущее? О том, что хотите создать семью, завести собственное дело, вместе путешествовать? В общем, о жизни, а не только о Баллантре и твоих попытках не допустить превращения замка в руины.
   На это Мойре нечего было ответить. Сама-то она думала обо всем этом, но заговорить на эти темы с Джори так и не решилась. Сейчас, размышляя о причинах этого, она непроизвольно произнесла:
   – Он такой легкомысленный, что не вписывается в образ надежного мужчины, которому женщина может спокойно довериться. Джори живет одним днем и не задумывается о будущем.
   – Я знаю, – сказала Присс. – Пусть он немного и легкомыслен, только лентяем его не назовешь. У него нет должного взаимопонимания со своей семьей. И не хватает духу открыто заявить о своих правах. Вот почему он просто помогает пока своему отцу и помалкивает о своих амбициях. По секрету скажу тебе, Мойра, что он мечтает открыть свою фотомастерскую. Делать фотографии, выставлять их в своей галерее, продавать через Интернет. Мне его мечта по душе.
   Мойра потупилась, чтобы не выдать своего удивления. Она знала, что Джори увлекается фотографией, но не более того. Он как-то сказал, что переоборудовал одну комнату в своем доме под «темную комнату». Но она решила, что это всего лишь хобби, юношеское увлечение. Теперь, после рассказа Присс, ей стало ясно, что у Джори с ее подружкой сложились особые, близкие и доверительные, отношения. Такие, какие не могли сложиться у него с ней, поскольку она никогда не брала в расчет его мнение, искренне считая, что он будет всегда подчиняться ей и в дальнейшем. Мойре стало стыдно за свое высокомерие, и она нахмурилась.
   Не вела ли она себя подобным образом и с Таггартом, подумалось ей. Естественно, их отношения трудно было назвать серьезными, но все-таки и банальной любовной интрижкой их назвать тоже было нельзя. Ведь не случайно же у нее начинали сиять глаза всякий раз, когда она размышляла о мистической подоплеке их знакомства и фантазировала о его возможном исходе. Однако когда их с Таггартом разговор грозил перерасти в нечто важное для них обоих, она давала задний ход. Как, впрочем, и Таггарт. В этом ей следовало хорошенько разобраться.
   Если вдуматься, то за минувшие несколько дней они не только занимались безудержным сексом. Им удавалось выкраивать время и для откровенных бесед. Еще ни с кем Мойра не чувствовала себя так легко и спокойно, как с Таггартом. И поэтому она многое поведала ему о себе и своих творческих планах, призналась, что мечтает написать роман, а со временем и продолжение. Он, в свою очередь, рассказал ей массу интересного о раскопках и находках. Но о главном они так и не решились заговорить и, естественно, не строили планов на будущее.
   Однако в глубине души Мойры крепла уверенность, что надежная основа их долговременных отношений заложена самим провидением. И внутренний голос подсказывал ей, что пора проявить активность и ускорить процесс укрепления их взаимного понимания и доверия. Судя по тому, что Таггарт не торопился ее покинуть, он тоже предчувствовал кардинальные перемены.
   Мойра вновь принялась есть лепешки, у нее всегда пробуждался зверский аппетит во время усиления мозговой активности. И какао тоже пришлось как нельзя кстати: шоколад полезен для серых клеточек. Мойра отхлебнула из чашки и задалась вопросом: а не права ли Присс, говоря, что она ни черта не понимает в психологии мужчин и не способна наладить с ними сколько-нибудь серьезные отношения?
   Не выдержав затянувшегося молчания, Присс продолжила:
   – И дело вовсе не в том, что у Джори не хватает мужества высказать все наболевшее своим родственникам без обиняков. Он, по-моему, боится их обидеть. У него доброе сердце! Жаль, что люди этого не понимают...
   – Возможно, причина этого заключается в том, что женщины сосредотачивают свое внимание на иных его достоинствах? Тоже весьма выдающихся, – пробормотала Мойра.
   – Да уж, мужским достоинством Господь его не обидел, это настоящий божий дар! – с восторгом подхватила Присс, и глаза ее при этом подернулись мечтательной дымкой.
   Мойра чувствовала, что пора рассмеяться, но почему-то ей было не до смеха. Хотя сама по себе ситуация была нелепа: две подруги обсуждали своего общего полового партнера, сидя на кухне и потчуясь какао с лепешками. Помолчав, она сказала:
   – Да, ты права, в этом плане Джори не уступит иному жеребцу. Так ты говоришь, что всего за несколько дней вы с ним обсудили все ваши сокровенные мечты и даже поговорили о будущем? Это поразительно!
   – Мы и раньше болтали с ним о том о сем, случайно встречаясь в деревне либо на берегу озера. Мойра! Не хмурься и не смотри на меня так! Я не флиртовала с Джори, пока вы с ним были близки. Я просто мило улыбалась ему и... – Она прикусила язык.
   – И строила глазки, верно? И постепенно в него влюбилась, – сказала Мойра, сверля ее взглядом.
   Присс передернула плечиками:
   – Я ничего не могла с собой поделать! Это нечто не поддающееся объяснению, В этом-то и все дело. Но самое удивительное во всей этой истории то, что и Джори почувствовал ко мне влечение... Нет, определенно здесь не обошлось без потусторонних сил.
   Мойре все это было вполне понятно.
   Присс прищурилась и с серьезным лицом сказала:
   – И я не сожалею, что теперь мы с Джори вместе. И не извиняюсь за это перед тобой. Мне только неприятно, что наши с ним отношения завязались при весьма некрасивых обстоятельствах. И мне жаль, что это причинило тебе боль.
   Она встала, обошла стол и обняла Мойру за плечи, подсев на край табурета.
   – Ты должна мне поверить, как бы это ни было для тебя обидно. Я должна была так поступить. Это был мой единственный шанс. Возможно, я и не заслуживаю этого, но хочу, чтобы мы снова стали близкими подругами.
   – Я тоже не хотела бы потерять тебя, – призналась ей Мойра, поглаживая ее ладонью по руке. – И я понимаю твои чувства к Джори. – Она умолкла, судорожно вздохнув, и закусила нижнюю губу. Присс заслуживала уважения за свой смелый поступок, не каждой хватит духу прийти к оскорбленной ею подруге и во всем покаяться, извиниться и все честно объяснить. Теперь и ей следовало сделать ответный шаг и облегчить свою душу, рассказать Присс о Таггарте. Это стало бы добрым началом их качественно новых отношений.
   Присс искренне сожалела о своем поступке, а Мойре не терпелось поведать ей о своих новых приключениях. Смутные предчувствия относительно надвигающихся невероятных событий не давали ей покоя. Откровенный рассказ Присс вынудил ее сопоставить их странные ощущения. Мойре был необходим совет постороннего человека, и Присс, как это ни удивительно, как нельзя лучше подходила для этого.
   – Мне тоже нужно многое тебе сказать, – прочистив горло, произнесла Мойра.
   Присс обрадованно улыбнулась и крепко сжала ей руку.
   – Значит, ты прощаешь меня?
   Она стиснула подругу в крепких объятиях, чуть было не стащив ее с табурета и не перевернув столик.
   – Ты не пожалеешь, если предоставишь мне еще один шанс! – с жаром прошептала Присс. – Даю слово. Итак, я вся внимание.
   Она уселась на стул и приготовилась слушать, обхватив ладонями чашку с какао. Глаза ее светились любопытством, на губах блуждала улыбка. Казалось, что ничего не случилось. Хотя на самом-то деле за прошедшие несколько дней произошли колоссальные перемены. Мойра взглянула на хорошо знакомое ей лицо и подумала, что все складывается к лучшему. Возможно, Присс удастся распутать этот клубок невероятных обстоятельств. Нервно рассмеявшись, она сказала:
   – Я даже не знаю, с чего начать.
   У Присс удивленно вытянулась физиономия.
   – Наверное, речь пойдет о займе? Насколько я помню, ты намеревалась встретиться с Дандерсом. Я чувствую, что тебе отказали. Боже, как это скверно. Да еще эта кошмарная история со мной и Джори! Бедняжка, я представляю, что у тебя сейчас творится в душе...
   – Нет, я хотела рассказать вовсе не о займе. Но ты угадала, мне действительно было отказано в продлении срока его возврата. Но этого следовало ожидать, в моем-то нынешнем удручающем финансовом положении.
   – Извини, Мойра, но, по-моему, тебе надо срочно связаться с наследниками Таггарта, – сказала Присс.
   – Я тоже пришла к этому заключению, когда возвращалась домой после встречи с риелтором, – сказала Мойра.
   – Молодец! – Присс хлопнула по столику ладонью. – Ты собираешься написать в Америку? Когда рассчитываешь получить ответ?
   – Я не хочу туда писать, – к ее изумлению, сказала Мойра.
   – Послушай, милочка, – с тяжелым вздохом промолвила Присс, – твоя гордыня тебя погубит. Кроме американцев, тебе сейчас никто не поможет. Терять тебе уже нечего.
   – Помолчи, пожалуйста, я не все еще тебе рассказала! Возвращаясь домой, я застряла в сугробе на перевале. Меня подвез до Калита случайно проезжавший мимо водитель грузовика, и я переночевала там в гостинице, – продолжала свой рассказ Мойра.
   – Какое все это имеет отношение к письму в Америку? – снова перебив ее, с нетерпеливым взмахом руки воскликнула Присс. – Ах, я начинаю кое о чем догадываться... Ты провела ночь в номере не одна, милочка? Теперь понятно, почему ты так быстро меня простила. – Она поставила чашку на стол и, подавшись вперед, потребовала: – Выкладывай все без утайки! Кто он? Хорош ли собой? И не вздумай отмалчиваться! Я не стану тебя осуждать за твой рискованный поступок, у меня самой рыльце в пуху. Будь я на твоем месте, я бы тоже не упустила свой шанс. Послушай, а чей это грузовичок я видела во дворе? Уж не его ли? – Она вытаращила глаза. – О Боже, значит, он еще здесь? Неужели я вам помешала? – Присс выразительно посмотрела на лестницу, ведущую в спальню. – Мойра, почему ты сразу же не отправила меня восвояси?