Кирилл Казанцев
Ставок больше нет

Глава 1

1

   – ...А ну-ка, спой нам что-нибудь, птычка!..
   Высокий широкоплечий мужчина, круглое лицо которого не было испорчено какими-то признаками интеллекта, глумливо ухмыляясь, протянул широкую, как совковая лопата, ладонь к лицу своей жертвы. Мужику явно было жарко – рубаха расстегнута и почти не скрывает густо поросшую мелким курчавым волосом грудь, плотная ткань под мышками и на спине потемнела от пота, да и на лбу, под низкой, почти по брови, линией коротко остриженных волос иногда вспыхивали бриллиантиками капельки влаги. Этот человек явно устал, выполняя тяжелую физическую работу. Такую, которая утомляет тело, но вселяет легкость в душу, радуя результатами... Вот только тут было похоже, что "работягу" радовал не столько результат, сколько сам процесс... Не спеша, он сделал несколько коротких шагов вперед...
   Второй, который и выступал сейчас в роли жертвы, увидев приближающуюся к своему лицу волосатую лапу, забился в ужасе, как пойманная рыба на крючке. Сравнение более чем уместное, так как "птичка", мужчина лет сорока пяти – пятидесяти, был подвешен за руки к какой-то трубе, протянувшейся под потолком тесного, лишенного окон помещения.
   Разглядеть лицо жертвы было практически невозможно – сплошная кровавая маска, какое-то месиво, в котором под ярким светом направленной на него лампы горел безумием ужаса еще не заплывший глаз.
   Беззащитно голое по пояс тело было полным и рыхлым, несло ярко выраженные следы такого распространенного порока, как чревоугодие. И еще кое-какие другие следы – на неестественно, нездорово белой коже тут и там были заметны черно-красные точки ожогов, наливались чернотой кровоподтеки... Этого мужчину не просто били за какую-либо провинность или просто так, для души. Его пытали. Причем пытки эти продолжались уже некоторое время... Сколько – точно вряд ли можно сказать... Но вполне достаточно для того, чтобы превратить крепкого и не старого еще мужика в аморфное и забитое существо. Хотя... При наличии некоторых навыков и определенного старания такое можно проделать в самый минимальный срок...
   Судя по всему, усталый здоровяк обладал и старанием, и навыками в такого рода делах. Плюс еще, как уже говорилось, получал удовольствие от самого действа... Нравилось, видимо, человеку ощущать свою власть над себе подобными...
   По мере приближения ладони к лицу жертвы, – а палач не спешил, проделывал все это медленно и демонстративно, – та все сильнее дергалась и раскачивалась, вертела головой, пытаясь отвести, спрятать лицо. Только все было зря – толстая веревка хитрым переплетением витков накрепко соединила между собой руки пытаемого и стальную трубу.
   Садист, самодовольно осклабившись, наблюдал за этими жалкими попытками. Потом с нарочитой, глумливой лаской в голосе спросил:
   – Споешь, птычка?..
   Привязанный торопливо закивал головой – за лаской он слышал угрозу. Небезосновательно... Имел уже печальный опыт общения...
   – Хорошо! – продолжал палач. – Что надо говорить, помнишь?..
   И опять торопливые движения окровавленной головы...
   – Молодец! Ну, тогда поехали!..
   Жертва с трудом разомкнула разбитые губы, обнажая неровный ряд сломанных зубов, но вместо членораздельной речи из пересохшего горла вырвался только надсадный хрип.
   – Не пойдет! – послышался мужской голос откуда-то из-за спины садиста, из дальнего угла помещения, надежно укрытого завесой темноты.
   – Ты что, сука?!. – злобно оскалился палач и коротко, почти без размаха, ударил левой рукой под диафрагму. Послышался гулкий, как будто ударили по пустой бочке, хлопок. Подвешенное тело подбросило вверх, выгнуло дугой. Несколько конвульсивных рывков – и пытаемый обмяк, всем своим весом обрушившись на веревки. Голова его бессильно упала на грудь...
   Здоровяк, как хороший художник, любуясь делом рук своих, отступил на шаг.
   – Мясник ты, Лом! – опять послышался голос. – Нет в тебе чуткости, нет чувства сострадания к ближнему своему!
   – Че?!. – развернулся в ту сторону, откуда доносился голос, Лом.
   – Убьешь, говорю, клиента, бычара! – В голосе человека-невидимки послышались стальные командирские нотки. – Тормозить надо! Хватит его уже калечить – он и так на все готов! Дал бы ему лучше водички...
   – Выживет... – отозвался Лом. Впрочем, особой уверенности в его голосе слышно не было...
   Еще раз оглянувшись на жертву, Лом направился в тот самый темный угол, откуда слышался голос его напарника.
   Третий из присутствующих в этой комнате мужчин сидел за столом, вся поверхность которого была уставлена какой-то электронной аппаратурой. При приближении напарника он поднялся с места, вышел из-за стола и сделал шаг вперед.
   Он тоже, как и Лом, был довольно высокого, за метр восемьдесят, роста, но только на этом внешнее сходство заканчивалось. Если садист выглядел тяжеловесно могучим, бугрящиеся мышцы распирали рубаху – этакий дуб, крепко вросший в землю двумя колонноподобными ногами, то его напарник отличался некоторой утонченностью. В то же время он не казался физически слабым человеком, "ботаником" – больше напоминал натянутую пружину. Резкий, стремительный, подвижный, широкоплечий при тонкой гибкой талии, крепкая шея... Светлые волосы, длина которых была немного больше нормы... И взгляд уверенного в себе и собственных силах человека. Хозяйский или командирский взгляд. При определении лидера этого тандема сомнений быть не могло...
   Лом взял сигарету из лежащей на столе пачки, прикурил... Глубоко, со вкусом затянулся... Опять оглянулся в сторону жертвы – та оставалась все в том же положении. Отворачиваясь, перехватил укоризненный взгляд своего напарника-командира. Шумно выпустил дым и хрипловато сказал, успокаивая то ли его, то ли себя самого:
   – Ништяк!.. Оклемается, падла...
   Старший ничего не ответил, просто отвернулся. Иногда подельник раздражал его до такой степени, что он испытывал нестерпимое желание превратить эту дегенеративную рожу в мясной фарш.
   Неожиданно откуда-то из-за стены в пыточную ворвались звуки музыки. Это было настолько неожиданно и неуместно, что оба – и старший, и его напарник, не отличающийся тонкостью душевной организации, – вздрогнули от неожиданности. А уже покойный Михаил Круг громко пел о тяжелой жиганской судьбе...
   – Да она там что, ох...ела уже совсем?!. – взорвался старший, оправившись от неожиданности.
   Сделав несколько стремительных шагов в сторону, он резко распахнул почти незаметную взгляду дверь в стене. За этой дверью обнаружилась еще одна комната. Хотя скорее комнатушка – жизненного пространства едва хватало на то, чтобы поставить диван и небольшой стол.
   На этом самом столе буквально заходился в крике небольшой, но довольно мощный кассетный магнитофон. Перед ним, в такт басам, подпрыгивал на гладкой, но грязной столешнице "пятикубовый" пластиковый шприц. Такие обычно называют "одноразовыми", только этот, захватанный и изрядно потертый, использовался явно неоднократно. На стенках шприца были заметны остатки какой-то желтоватой жидкости...
   На продавленном диване в свободной позе лежала молодая женщина. Казалось, она спала, но глаза ее были широко открыты, зрачок сужен в булавочную головку. Бессмысленный взгляд был направлен куда-то вверх, но не в потолок, а значительно дальше, в космос, в бесконечность Вселенной... В углу ярко накрашенного рта пузырилась слюна...
   – Ну, сука!.. – замахнулся было старший, но лежащая девица никоим образом не отреагировала на его угрожающее движение. Ей, судя по всему, сейчас на все было наплевать...
   Старший опустил руку, так и не ударив. В любом действии изначально должен быть заложен какой-то смысл. В избиении этого существа смысла не было... Она сейчас все равно ничего не понимала и не чувствовала... Поэтому старший просто выключил магнитофон...
   Но тут же из-за его плеча протянулась толстопалая лапа, и музыка зазвучала вновь.
   – Ты чего?!. – развернулся старший к своему напарнику. Он уже едва сдерживал себя – руки сжались в кулаки и чуть подрагивали, готовые в любой момент нанести удар.
   – А че?!. – приподнял брови Лом. – Ништяк песня! Жизненная...
   Впрочем, здоровенного садиста в эту минуту в большей степени заботила не музыка, а довольно высоко открытые задравшейся юбкой тощие бедра девицы, обтянутые черным капроном. Он даже плотоядно облизнулся, глядя на них...
   – Ладно, ты хоть потише сделай, что ли... – Злость старшего улетучилась сама собой. Глупо злиться на это существо, живущее только животными инстинктами...
   – Лады... – согласился Лом. Музыка действительно стала значительно тише... А сам садист все никак не мог оторвать взгляд от сомнительного качества "прелестей" дамы. Его сопение потихонечку становилось все более шумным и прерывистым, глаза затуманились...
   Старшему было не особенно приятно смотреть на все это... Конечно, лучше всего было бы сейчас покинуть комнату и оставить эту парочку деградантов один на один... Да только не хотел он, чтобы Лом сейчас отвлекался от основного дела... Нужен он еще. Пусть пока потерпит...
   Поэтому, положив руку на плечо напарнику, он негромко сказал:
   – Завязывай...
   Лом вздрогнул от неожиданности, потом повернулся к старшему, набычился:
   – А че?!.
   – Надо сначала с мужиком закончить! – добавил в голос металла старший. – А потом развлекайся!
   При всей своей твердолобости Лом не мог не признать справедливость сказанного напарником. Еще раз с сожалением покосившись на ноги "боевой подруги", он повернулся к выходу из комнаты. Старший вышел вслед за ним, аккуратно прикрыв дверь...
   Старший вернулся за свой стол, а Лом, с громким похрустыванием разминая пальцы рук, не спеша направился к жертве...
   ...Сам пытаемый к этому времени уже пришел в себя. Он не пытался вырваться или позвать на помощь – его воля была полностью сломлена... Болтаясь на больно врезавшейся в запястья веревке, он пытался понять, почему все это произошло именно с ним, и трясся от переполнявшего его страха...

2

   С чего все началось?.. С этой вертлявой сучки?.. И ведь, по большому счету, не нужна она ему вовсе! Просто обратила внимание, начала заигрывать... Вот и решил, придурок, увеличить собственный "лицевой счет"!.. Знал бы, чем это кончится!.. Да сам бы себя кастрировал, честное слово!..
   В тот день он, как обычно, проверял один из своих магазинов. Обошел торговый зал, переговорил с директором, осмотрел складские помещения... Для порядка отчитал не совсем трезвого грузчика – все должны знать, что хозяин приехал, что он не спит и постоянно за ними смотрит.
   Потом, верный все той же многолетней привычке, вышел в летнее кафе перед магазином, выпить кофе... Выпил...
   Девчонка эта подошла сама, попросила прикурить... Да ради бога! Лежит на столе зажигалочка – пользуйся на здоровье!
   Девочка эта его заинтересовала – во-первых, курила она не наиболее распространенные и дешевые "Альянс" или "Тройку", а "Парламент". Сигареты совсем не женские и не настолько часто встречающиеся в сумочках прекрасной половины человечества. А во-вторых, была в ней какая-то изюминка... Что-то такое, чего он не мог бы назвать словами, но что тонко улавливал верховым чутьем старого ловеласа...
   Вот и познакомился... На свою голову. Он даже и имени ее не запомнил... Да и зачем его было запоминать?!. Быстрый секс на заднем сиденье его новенького джипа – и привет, девочка!.. Ну, может, чуть-чуть денег... "На колготки..." Но не больше этого!
   Впрочем, новую знакомую такой вариант вполне устраивал... По крайней мере, ему тогда так и показалось... Не кобенилась, спокойно села в машину... Правда, сначала он предложил снять номер в какой-нибудь частной гостинице... На часок... Но она ответила категорическим "нет"...
   Ну, на "нет" – и суда нет!.. Все то время, когда он искал подходящее местечко, девчонка молчала и покуривала, загадочно поглядывая за окошко...
   Он и не успел-то ничего сделать!.. Да и не торопился – растягивал удовольствие... Не спеша откинул спинку сиденья, полуобняв новую знакомую, плавно уложил ее на импровизированный лежак... Широкая и пухлая, мгновенно вспотевшая ладонь воровато скользнула под коротенькую юбку... Партнерша едва заметно вздрогнула, задышала чуть чаще... Все было "на мази"...
   Он рванул "молнию" на собственных брюках и навалился на девчонку. Кстати, при ближайшем рассмотрении она оказалась не просто худенькой, а тощей. Про таких еще говорят: "Костями гремит..." Но что-либо менять было уже просто-напросто поздно – процесс, что называется, пошел... Точнее, должен был пойти!
   Не получилось... Причем вовсе не по его вине. Неожиданно дверца джипа распахнулась и... Он даже оглянуться не успел – чьи-то сильные руки выдернули его из машины, как репку из грядки, и швырнули на глинистый бережок малюсенькой речки-вонючки, протекавшей через город.
   Почему-то первое, о чем он тогда подумал, было далеко от происходящего. Разглядывая измазанные расстегнутые брюки и разорвавшуюся на плече во время этого полета рубашку, он представил себе брезгливое выражение на красивом лице жены, ее кривящиеся губы: "Опять нажрался, скотина..." Переполняемый справедливым возмущением, он поднял глаза, хотел уже было заорать гневно и громко, но... Но только слова сами собой застряли в горле...
   К нему неторопливо приближался огромного роста мужлан с гнусной, садистской ухмылочкой на дегенеративном лице. За его спиной маячил еще один довольно крупный индивидуум, демонстративно разминающий руки с явно недвусмысленными намерениями...
   Он понял, что сейчас его будут бить... Скорее всего, он стал жертвой точно спланированной и рассчитанной "постановы". Читал о таком... Девица "снимает" денежного дядю, обещая ублажить его по полной программе, а в самый, так сказать, критический момент появляются "благородные мстители" из числа "ближайших родственников"... Как правило, "старший брат", переполняемый справедливым негодованием за поруганную честь "любимой сестры", и его близкие друзья...
   – Стоп, стоп, стоп, пацаны!.. – Не вставая с влажной земли, он поднял перед собой руки. – Давайте договариваться!
   Деваться было некуда – что называется, попал... Придется отсыпать денег двум этим козлам и их прошмандовке... Деваться некуда... Ну да слава богу, не нищий! Некоторая сумма в разумных, разумеется, пределах его не разорит...
   Он просто еще не знал, насколько круто он попал... Да даже и не мог этого знать. Такое просто в голове не укладывалось – в большом современном городе, среди бела дня, буквально в двух шагах от стационарного поста ГАИ или, как там сейчас?.. ГИБДД?.. Неважно! Можно сказать намного проще – в двух шагах от толпы ментов с автоматами! Да расскажи ему кто из знакомых такое – никогда бы не поверил, а этого знакомого высмеивал бы до конца жизни как записного враля!
   Но тем не менее это было именно так – с ним никто не собирался разговаривать и договариваться о некоей денежной компенсации. Этой далеко не святой троице нужно было все... Все полностью!
   Только в тот момент он еще этого не знал. И когда здоровяк обрушил на него град тяжелых, мощных ударов своих твердых, как дерево, рук и не менее твердых башмаков, он еще на что-то надеялся... Катался по земле, стараясь прикрыть голову руками, и просил...
   Избиение продолжалось недолго... Через несколько коротких секунд к здоровяку присоединился его напарник. Удары стали более точными и болезненными... А потом в голове что-то взорвалось, и яркий солнечный день погас, скрылся за флером темноты...
   ...Он уже не чувствовал, как его волокли в стоящую немного в стороне старенькую "Ниву" с помятым левым крылом... Как стягивали скотчем руки и ноги... Как засовывали в узкий промежуток между передним и задним сиденьем, трамбуя крупное рыхлое тело ударами ног...
   Закончив эту тяжелую работу, бандиты кое-как накрыли его старым вытертым пледом...
   Здоровяк оглянулся в сторону джипа, из которого медленно выбиралась их подружка:
   – Слышь, Ман, а ничего тачка-то!.. Может?..
   – Даже не думай! – коротко бросил его напарник, старший в этой маленькой "команде", усаживаясь за руль "Нивы". – Палево голимое!..
   – А че?!. – набычился здоровяк.
   – У тебя есть кто ее купить сможет?..
   – Найдем! – уверенно ответил здоровяк. – Через пацанов сделаем!..
   – А потом твои же пацаны тебя же и сдадут! – насмешливо бросил Ман. – Среди твоих кентов, Лом, стукач на стукаче!
   Здоровяк набычился еще больше, и тогда Ман терпеливо, как маленькому начал объяснять ему совершенно очевидные вещи:
   – Во-первых, как мы на ней по городу поедем?.. До первого гаишника?.. Ведь крутых они постоянно останавливают, чтобы денег с них взять! Потом – где мы ее спрячем?.. Не знаешь?.. И я не знаю. В мой гараж не поставишь – сдадут влет! Соседушки херовы!.. Бросать на стоянке?.. Так тогда это улика, которую, не дай бог, менты найдут в три секунды!
   Лом молча слушал напарника... Пожалуй, в его словах был определенный резон...
   – Нам вообще нельзя оставлять у себя каких-то вещей, принадлежащих ему! Нас с ним ничего не связывает! И не должно связывать!.. А мы потом, когда все кончится, себе не по такой еще тачке возьмем!..
   Больше Лом не возражал – партнер сумел его убедить. Вообще, с ним нормально работать – хитрый... На ровном месте хрен зацепишь... Все способен предусмотреть...
   Тяжело сопя, Лом начал втискиваться на заднее сиденье "Нивы", бесцеремонно упираясь ногами в бессознательное тело...
   – Да что она там копается!.. – На этот раз Мана злила замедленность девицы-подставки, которая возле джипа неторопливо приводила в порядок свою одежду. – Ленка, давай быстрее!..
   – Сам давай! – огрызнулась девица. Впрочем, без особой злости, а больше по инерции... Но в то же время направилась к "Ниве", на ходу поправляя немного размазавшуюся косметику...
   Тяжело плюхнулась на переднее сиденье, бросила на колени Мана сумочку-барсетку, захваченную из джипа, и задумчиво сообщила:
   – Плохо мне...
   – Потерпи маленько!.. – откликнулся старший. – По дороге заедем!.. В аптеку!..
   Через несколько секунд шум двигателя "Нивы" затих где-то вдалеке... А на берегу маленькой замусоренной речушки остался сиротливо стоять навороченный джип с широко распахнутой задней дверью...
   Захваченный пришел в себя не скоро... Первые ощущения были далеко не самыми приятными – тупо болело все тело, во рту – Сахара, как с похмелья... И дикая головная боль...
   Его кто-то куда-то волок... Куда?!.. Зачем?!.. Он не мог понять... Но непроизвольно считал ведущие вниз ступеньки, по острым граням которых колотились его ноги... Пять... Их было ровно пять...
   А потом – резкий рывок вверх, что-то перехватило уже онемевшие запястья, и он повис, как рыба на кукане. Перед глазами замаячило несколько расфокусированное лицо здорового мучителя...
   – Вот так!.. – с явно слышимыми в голосе удовлетворительными нотками сказал он и отступил на пару шагов, оглядывая дело рук своих.
   – Ладно, пацаны, ваша взяла! – Несмотря на терзавшую его боль, он предпочел договориться с мучителями. – Говорите, чего хотите, – и все!..
   – Ха!.. – Здоровяк оглянулся куда-то в темную глубину помещения. – Молодец, сучонок!.. Все правильно понимает!
   А потом сказал... И его требование выглядело настолько диким, что захваченный растерялся. Сначала растерялся, а потом и психанул:
   – Да вы чего, ох...ли вконец?!..
   За дерзость таковую тут же и получил огромным кулаком по ребрам. Очень болезненный удар, однако...
   – Ладно, мальчики... – Мимо, слегка повиливая тощим задом, продефилировала давешняя девица, кинув на подвешенного к трубе пленника совершенно равнодушный взгляд. – Пойду здоровье поправлю...
   Небрежно поковырявшись в брошенном прямо на полу небольшой кучей содержимом карманов пленника, взяла зажигалку.
   Дорогую, зипповскую, подарок жены на пятидесятилетний юбилей, и, помахивая зажатым между пальцами правой руки пакетиком с каким-то белым порошком, направилась в глубину помещения. Скрипнула дверь, на секунду ножом резанула по глазам полоса яркого света... И опять полумрак... И медленно приближающееся лицо садиста...

3

   Он сломался намного быстрее, чем даже мог предполагать... Здоровенный садист обрабатывал его старательно, со всей возможной добросовестностью... Любовно, можно сказать... Все тело превратилось в один большой источник непереносимой боли... И он был готов на все, лишь бы это прекратилось...
   Сейчас, слыша шаги возвращающегося к нему садиста, он чуть было не заплакал от страха, боли и жалости к самому себе... Да что там "почти"! Зачем же врать-то себе самому?! Плакал он, плакал! Так, как не плакал никогда в своей более чем полувековой жизни! Слезы прокладывали дорожки по щекам, каплями висли на пухлом подбородке, а он не мог их стряхнуть...
   – Ну что?.. – Перед его лицом появились немного сумасшедшие глаза садиста. – Ты нам споешь, птычка?..
   – Да! – торопливо откликнулся он. – Да!
   – Тогда начинай... – Здоровяк отступил на шаг. – По команде... Раз... Два... Три!
   – Аня! – почти простонал он. – Аннушка!.. Помоги мне! Пожалуйста...
   Сидевший немного в стороне и невидимый пленнику Ман удовлетворенно кивнул головой, глядя на индикаторы стоящей перед ним аппаратуры... Получалось именно то, что надо, – в голосе явно слышались и тоска, и боль, и переполнявший человека смертельный страх...
   – Анюта!.. – продолжал стонать пленник. А из-за стены негромко пел о Владимирском централе уже покойный Круг...

4

   Телефон был хороший, иностранный, причем не тайваньский или гонконгский, а японский, фирменный... Ласкающий слух, но в то же время весьма звучный сигнал далеко разносился в комнатах апартаментов. Именно апартаментов, а не стандартной российской квартиры! Это разного люда люмпены, не сумевшие устроиться в новой жизни, ютятся в малогабаритных квартирах! А приличные люди, то есть те, у которых имеются деньги, живут в апартаментах. И никак иначе!
   Откуда-то из глубины помещения торопливо вышла женщина, молодая и красивая. Длинный прозрачный пеньюар открывал нескромным взглядам великолепное ухоженное тело... Впрочем, ни о каких нескромных взглядах речи идти не могло – здесь, кроме нее, никого не было...
   – Алло! – Голос у нее был чуть-чуть хрипловатым со сна... В этом доме привыкли поздно вставать. – Слушаю...
   – Слющаешь?.. – с какими-то глумливыми интонациями поинтересовался грубый мужской голос с кавказским акцентом. – Слющай!
   – Кто это?!. – удивилась женщина. Среди тех, кто мог сюда позвонить, никого с таким голосом не было...
   – Анна?.. – уточнил невидимый собеседник.
   – Ну, я... – согласилась женщина, все еще не понимая, что же происходит.
   – Твой мужик – у нас. Поняла?.. – В голосе явно были слышны гортанные нотки, свойственные кавказским людям.
   – У кого – у вас?.. – с замиранием сердца попыталась уточнить женщина. Почему-то она сразу поняла, что это не чья-то злая шутка.
   – Нэ понимаешь, да?!. – собеседник чуть повысил голос. – Нычего, паймешь!.. Мы тэбе еще позвоным! А ты, сука, выкуп готовь! И нэ вздумай мэнтам стукнуть! Зарэ-жем!..
   – Какой выкуп?!. – Женщина заметалась перед телефоном, вроде бы собеседник мог сейчас видеть ее. – Кто вы такие?!.
   В ответ – только короткие гудки отбоя.
   Автоматически женщина глянула на определитель номера звонившего... Вместо ровного ряда цифр – коротенькие черточки... Номер не определен...
   И только после этого до нее дошло то, что говорил неизвестный. Ее передернуло, вроде бы ледяной ветер нахально погладил вдоль позвоночника. Она попыталась закутаться в пеньюар, но тонкая, прозрачная ткань не могла согреть...
   – Господи!.. – испуганно прошептала она. – Что же это такое... Господи!..
   Первая мысль – звонить в милицию... Пусть немедленно приезжают и занимаются розыском этих телефонных террористов! Она даже протянула руку к аппарату... И тут же вспомнила: "Зарэжем!"
   Нет! Только не в милицию! А кому тогда?..
   Она быстро схватила свою записную книжку, пролистала страницы... Может, начальнику охраны фирмы мужа?..
   Вспомнился вислоусый отставной мент... Постоянно слезящиеся грустные глаза и перманентный перегар... В сущности, супруг держал его только для того, чтобы было в случае крайней необходимости с кем нажраться... Вроде бы как при деле, всегда под рукой... А толку с него!.. Штабной какой-то...
   Других подходящих к случаю телефонных номеров в этой книжке просто не было... Не подругам же звонить, в самом деле!.. Да и не было у нее подруг... Так... Приятельницы... Потрепаться, обсудить последние покупки, перемыть чьи-нибудь косточки, и не более того... Чем они могут помочь?..
   Конечно, как и любая приличная дама ее круга, она имела любовника. Он был молод, хорош собой, прекрасно танцевал, красиво пил вино и был великолепен в постели... Но только этим все его достоинства и ограничивались. Он просто жил и не искал в этой жизни проблем... Ему и звонить не стоило – ограничится каким-нибудь дурацким советом и сошлется на неотложные дела... Хотя какие у него могут быть дела?! Он и жил-то, по большому счету, за ее счет, на ее деньги!
   Кому же, кому?! Кто возьмет на себя труд помочь несчастной запуганной женщине в тяжелую минуту?! Кто?!
   "Стоп!" – сказала она сама себе. Где-то, на самом дне тайного ящика письменного стола, лежала давным-давно позабытая старая записная книжка, оставшаяся еще со времен студенчества. И там...
   Путаясь в полах пеньюара, она почти бегом бросилась в кабинет...