Кэлмен Хизер. Вчерашние розы

   — Если ты позволишь уложить тебя в постель, я сбегаю на кухню и возьму все необходимое. Давай посмотрим…
   — Нет! — гаркнул вдруг Джейк. «Никогда. Скорее рак на горе свистнет».
   — Пожалуйста, Джейк, — умоляла она, крепче обхватывая его талию и стараясь остановить. — Позволь мне. Ты так много сделал для меня сегодня, и я хочу тебя отблагодарить.
   — Хелли… — начал было Джейк и посмотрел на нее. Она закусила губу. Глаза ее умоляли. Черт! Как он мог ей отказать? Для нее это слишком много значило! Джейк простонал. Дай ему, Боже, силы! Вероятно, рак все-таки свистнул.

Глава 17

   За полчаса Хелли развела огонь в камине спальни, поставила котелок с водой и разложила все, что ей было нужно, на столике.
   Джейк наотрез отказался лечь в постель. Он расслабился в кресле напротив камина и протянул ногу на кушетку.
   — Неудивительно, что нога болит, — выговаривала ему Хелли, устраиваясь у него между коленями и откупоривая маленькую коричневую бутылочку. — Она здесь мерзнет. В такие ночи, как эта, ты должен быть уверен, что слуги разведут огонь в камине, а в постели будут горячие грелки.
   — Отлично, — пробормотал Джейк.
   Он закрыл глаза и тяжело сглотнул. Хелли начала поднимать полы его халата, чтобы добраться к поврежденной ноге. «Понимает» ли она, что под халатом я совершенно гол?» — раздумывал Джейк. Не то чтобы его беспокоило, что от этого пострадает его скромность, — просто его тревожило, что от прикосновения Хелли он начинал возбуждаться, и его смущал недостаточный контроль над собой. Джейк весь напрягся, когда док откинула халат почти до верха бедра. «Еще несколько сантиметров…» Затем он облегченно вздохнул. Хелли остановилась, и ткань прикрывала его стыд. Может быть, она ничего и не заметит.
   Хелли осмотрела весь шрам. «Неудивительно, что ему так больно», — думала она, и сердце ее наполнялось сочувствием. Рана была серьезной, а те, кто ее раньше лечил, довольно неумелы. Шрам шириной примерно в дюйма два и несколько дюймов в длину заканчивался наверху бедра. Хелли почувствовала, как он поежился, когда она коснулась рубца там, где разорванные мышцы были залечены над плохо сращенной костью.
   — Извини, Джейк, — прошептала она, больше из сострадания за то, что он перенес от рук армейских хирургов, чем за неудобства, которое он испытывал при ее исследованиях.
   Не глядя на Хелли, Джейк напряженно кивнул. Она не причинила ему боли, просто его охватила паника. Боже! Он ненавидел, когда трогают поврежденный участок. Даже теперь, спустя многие месяцы, прикосновения в том месте ассоциировались у него с болью.
   Джейк весь сжался, словно ожидал движения скальпеля, разрезающего его плоть. «Зонд. Сейчас они войдут глубоко в рану, скребя металлом по кости и не обращая внимания на его стоны». — Джейк простонал.
   Хелли увидела капельки пота, выступившие на побелевшем лице Джейка. Боже! Неужели дела обстоят хуже, чем она предполагала. Налив себе в ладонь, чтобы согреть, изрядное количество приготовленной Селиной мази, она тихо проговорила;
   — Попытайся расслабиться, милый. Скоро тебе станет легче.
   Хелли размазала маслянистую жидкость по ноге и начала массировать. Сначала очень легко, чуть касаясь, потом все усиливая давление. Хелли почувствовала, как напряженные мышцы начинают постепенно расслабляться. И, хотя Джейк не произносил ни звука и не открывал глаз, лицо его стало утрачивать выражение скованности.
   «Просто чудесно!» — думал Джейк, уступая успокаивающему ощущению теперь весьма энергичного массирования. Что бы там она ни использовала, но нога от трения согрелась и тепло проникло до самой кости, ослабляя застарелую боль. Впервые с тех пор, как был ранен, он чувствовал себя по-настоящему хорошо.
   Оба молчали: он — наслаждаясь тем, что исчезла боль, она — исследуя сложную конфигурацию его залеченной раны. Как раз когда Джейк почувствовал, что его покинули остатки напряжения, движения Хелли вдруг резко прекратились, и он заметил, что пальцы ее перешли на внутреннюю сторону бедра.
   — След от выстрела, — хрипло проговорил он, глядя на звездообразный шрам, который она изучала.
   — К счастью, стреляющий повстанец был плохо вооружен. Джейк вздохнул и откинулся назад, расслабившись, так как Хелли возобновила массаж.
   — Вероятно, это был бедный фермерский мальчишка, стянувший винтовку у своего деда. Если бы у него было современное ружье, я бы точно потерял ногу. По крайней мере, так сказали хирурги. Кость была сильно повреждена, и врачи хотели ампутировать ногу до бедра и на том покончить.
   Хелли с ужасом посмотрела на Джейка.
   — Они ампутировали бы ногу, даже не пытаясь ее спасти?
   — Когда раненых тысячи и сравнительно мало врачей, часто нет другого выхода. Делают то, что быстрее спасет жизнь пациента.
   Джейк открыл глаза и заставил себя посмотреть на искалеченную ногу. Он всегда избегал смотреть на нее, так как ненавидел воспоминания, которые вызывал у него этот шрам.
   Кроме Сета, присутствовавшего при его мучениях, он никогда ни с кем не говорил о своей ране. Было слишком больно вспоминать.
   Но сейчас Джейк чувствовал потребность рассказать все. Уж кто поймет, что он выстрадал, так это Хелли.
   — Я был напуган, — хрипло признался он, наблюдая, как ее руки плавно движутся по этому безобразному «сувениру» войны. — Помню, как я лежал один в темноте. Было холодно… Я боялся, что меня не найдут почти так же, как и того, что будет после того, как найдут.
   При этом воспоминании он крепко вцепился в ручки кресла.
   — Я бы умер необнаруженным, если бы Сет не был так настойчив в поисках. И хорошо, что я стонал, Сет нашел меня среди мертвых солдат.
   При мысли о ее любимом Джейке, лежащем на холодной земле раненным и одиноким, Хелли хотелось плакать. Чего бы она ни отдала, чтобы быть там и утешить его, спасти от кошмара таких воспоминаний и избавить от физических мучений.
   Она старалась не разрыдаться от его рассказа и невольно сжала руки на его бедре. Почувствовав, как Джейк при этом вздрогнул, Хелли бросила на него извиняющийся взгляд и возобновила более мягкое массирование.
   — Тебе повезло с другом, — пробормотала Хелли. Джейк нежно улыбнулся и кивнул.
   — Да, он даже настоял на своем присутствии при операции. Именно он настоял, чтобы они не делали ампутации. Мне говорили, что он убедил их вынуть пулю и залечить ногу, держа их под прицелом. За нарушение дисциплины его потом заставили закапывать отрезанные конечности рядом с медпалатками.
   — Рана должна была быть ужасной, — задумчиво сказала Хелли.
   — И стала еще ужаснее благодаря усилиям врачей, Джейк протянул руку и после секундного колебания потрогал бедро. Указав на широкий сморщенный участок, он пояснил:
   — Вот здесь кость вышла наружу. Они разрезали меня отсюда… — он указал рукой несколько дюймами ниже сморщенного участка, — …и до этого места, чтобы найти пулю и удалить осколки кости. — Джейк тяжело сглотнул, и по телу его прошла дрожь. Не о силах ее унять, он провел пальцем по всему шраму, — Несколько недель спустя они разрезали меня, чтобы удалить инфицированную кань и остатки раздробленной кости, которые они забыли в первый раз.
   Джейк помолчал, задумчиво поглаживая бедро.
   — Какой ужас! — пробормотала Хелли.
   Одна мысль, что ее Джейк был подвергнут такому варварству, была ей ненавистна.
   — Теперь понятно, почему ты считаешь всех докторов мясниками и шарлатанами.
   Не без труда он согласился:
   — Было ужасно. Они боялись дать мне хлороформ из-за того, что случилось в первый раз, и поэтому просто связали меня и оперировали без анестезии. Даже с морфином было так больно, что хотелось умереть.
   На мгновение Джейк закрыл глаза. Даже сейчас он почти чувствовал грубые пеньковые веревки, врезающиеся в запястья и лодыжки.
   — Джейк?!
   Хелли оторвала его руку от шрама и взяла в свою. Он отчаянно вцепился в нее. Лицо стало серым, как зола.
   — Тебе не стоило заводить этот ужасный разговор. Джейк открыл глаза и сосредоточился на расстроенном лице Хелли. Нежность, написанная на нем, и любящее тепло ее глаз остановили поток мрачных воспоминаний.
   — Нет, — прошептал он, благодарно сжимая ей руку. — Я хочу рассказать тебе.
   Хелли кивнула. Она понимала его потребность выговориться. Вероятно, если он высвободит болезненные воспоминания из своей души, то сможет по-настоящему исцелиться.
   — С тобой было все в порядке? Я хочу сказать, после того, как они убрали очаг инфекции?
   — Я бы не назвал это «все в порядке». Мне казалось, что я умер и попал в ад.
   — Неудивительно. Ты действительно прошел через ад. — Хелли поцеловала его руку. — Я только хочу узнать, что было дальше. Я слышала, что такие операции имеют лишь ограниченный успех.
   — Так и было. Они опять предложили ампутацию. На этот раз я почти согласился, так как чувствовал себя ужасно.
   — И что же ты сделал?
   — На мое счастье, в госпитале работала Селина. Она мыла полы и меняла постельное белье. Иногда она помогала купать солдат, и меня в том числе. — Джейк пожал плечами. — Как правило, люди очень хорошо узнают тебя, когда моют низ живота. По какой-то причине я ей понравился.
   Хелли чуть улыбнулась.
   — Полагаю, Селина не более равнодушна к твоей красивой внешности, чем мы, остальные бедные женщины.
   Первый раз после того, как он начал свой рассказ, Джейк засмеялся.
   — А ты не без перчика, доктор Гардинер. Вероятно, у Селины развилась страсть к моей заднице, как и у некой знакомой мне леди Миссионерки.
   Джейка развеселило ее замешательство.
   — Но как бы то ни было, она приготовила для меня особые снадобья и уговорила принимать их, даже если мне будет совсем худо. Эта ее забота спасла мне ногу… и, вероятно, жизнь. Оказывается, напрасно я недооценивал всякие зелья. Порой они действуют.
   Хелли кивнула, отметив про себя, что надо спросить у Селины, чем она лечила Джейка.
   — Понимаешь, что было хуже всего?
   Хелли покачала головой.
   — Одиночество. Сет наконец отбыл с армией. И, хотя ему удавалось иногда навещать меня, я редко с ним виделся. Были там, конечно, и другие раненые, с которыми можно было поговорить, но только Сет был способен меня рассмешить.
   — И сколько времени ты пробыл в госпитале?
   — Шесть месяцев. Большей частью прикованным к койке. Хотя последнее время я уже мог передвигаться на костылях. От нечего делать я исписал гору бумаги на послания Пенелопе и Сирене. Пенелопа оживленно отвечала, но Сирена… Как мне хотелось получить от нее хоть одно доброе слово.
   Его отчаяние ранило сердце Хелли. Она, заплакав, откинула голову и, встретив его взгляд, воскликнула:
   — Будь ты моим мужем, я сражалась бы со всей повстанческой армией, чтобы оказаться рядом с тобой.
   Схватив ее голову и глядя в горящие от чувств глаза, Джейк пробормотал:
   — Я верю тебе, леди Миссионерка. И да поможет Бог любому повстанцу, который попытается тебя остановить.
   С этими словами он прильнул к ней жарким поцелуем. Хелли ответила на него столь страстно, что Джейк простонал. Как же она его любит! Любит в нем все: поцелуи, запах, ощущение его кожи. Он для нее как сильнодействующий наркотик, и она жаждет его, как приверженец опия своей дозы. Хелли начала столь же страстно целовать его. Когда Джейк просунул свой горячий влажный язык в глубину ее рта, раздался стон. И, словно в ответ на этот первобытный зов, внизу ее живота возникла острая боль. Задыхаясь от неосознанной потребности, Хелли отчаянно хотела ее удовлетворить и прижала свое извивающееся тело к его ногам.
   Джейк чуть не задохнулся от эротического мучения. Боже правый! Она, словно лихорадка, питала жар его желаний до тех пор, пока он не был уверен, что остудить его можно только погрузившись в нежную плоть Хелли.
   Джейк притянул Хелли ближе. Губы ее горели от провоцирующего приглашения, которое он молил принять, и страсть, с которой она принимала cm поцелуи, делала желание обладать ею почти непереносимым.
   Забыв обо всем на свете, кроме его поцелуев, Хелли бессознательно провела рукой по его бедру. Она полностью потеряла над собой контроль и не заметила, когда ее пальцы оказались на темных завитках под его рубашкой.
   Теперь Джейк стонал от дикого желания. Он схватил Хелли за ягодицы и притянул ближе. Хелли задела рукой плоть Джейка, и это прикосновение пронзило его словно огнем. Джейк, тяжело, дыша, отупело смотрел на Хелли.
   — Смотри на меня, любимая, — приказал он и, схватив ее за плечи, лишил возможности двигаться.
   Хелли мотала головой, плакала и пыталась вырваться. Ей хотелось умереть. Умереть! Но так как она знала, что этого не случится, ей надо постараться удрать и спрятаться, как трусихе, которой она и была. Что он о ней подумает, если она будет ласкать его, как девица от Корали!
   Джейк притянул ее еще ближе и прошептал ей прямо в ухо:
   — Все в порядке. Ты можешь трогать там, когда захочешь. Мне это нравится.
   Она притихла от его слов. «Ему нравится». Хелли медленно повернула голову и украдкой взглянула на его лицо. Губы ласково улыбались, а глаза потемнели от… чего? Никогда еще никто на нее так не смотрел. Этот взгляд заставил ее затрепетать с головы до пят.
   Хелли робко прошептала:
   — Я… я н-никогда не трогала там раньше.
   — И, не считая меня, думаю, даже не видела. Хелли зарделась, как маковое поле.
   — В таком случае мне кажется, что ты сильно пренебрегала изучением анатомии. Возможно, ты не откажешься пронести интимное исследование на мне?
   Хелли сглотнула и уставилась вниз. Да, ей это интересно. Джейк снова взял ее за подбородок и заставил смотреть в глаза.
   — Тебе только нужно сказать «да»;
   Джейк надеялся, что на этот раз ему удастся держать себя в руках. По крайней мере, он постарается. Хотя… в своем ли он уме, когда делает такие предложения.
   Хелли в нерешительности поджала губы и вопросительно посмотрела в зеленые глаза.
   Джейк поощрительно кивнул.
   — Да, — почти беззвучно прошептала она.

Глава 18

   Не отрывая глаз от Хелли, Джейк расслабил пояс, откинулся в кресле, и полы его халата разошлись. Он улыбнулся и снова кивнул.
   Хелли перевела взгляд на широкую мужскую грудь. Все эти месяцы, что прошли с тех пор, как она видела его голым, Хелли мечтала снова увидеть его великолепную фигуру. В конце концов она обругала себя и заставила выбросить эту глупость из головы. Считается, что никто из смертных не может быть совершенством.
   «Джейк может», — вздохнула она про себя, А ведь, кажется, она вовсе не сошла с ума. Он в точности такой, как был. Хелли выжидательно подняла руку и остановилась, прося взглядом разрешения потрогать.
   Джейк кивнул в знак согласия. Он закрыл глаза и откинул голову. Он ждал. «Свихнулся. Несомненно свихнулся, если по собственной воле решился подвергнуться этой пытке».
   Дрожащими руками Хелли проследила Koirryp сильной мускулатуры; на ощупь так же хорошо, как и на вид. Шелковистая кожа поверх гранита мышц и черные волоски, щекочущие пальцы. Хелли погладила его плоский сосок, напрягшийся под ее ладонью. При воспоминании о том, как он гладил ее чувствительный сосок, боль внизу живота усилилась, и она раздумывала, не заставляет ли она его ощущать то же самое.
   Когда Хелли решила посмотреть на него и спросить, она увидела, что Джейк, чуть прищурив глаза, наблюдает за ней, и губы его слегка раздвинуты немым стоном.
   Кое-как он смог кивнуть в ответ на ее вопросительный взгляд, «Своими прикосновениями она сводит с ума». Джейк покрепче сжал зубы и попытался думать о своих планах расширения пароходных операций в Панама-Сити. «Стоимость перевоза стройматериалов между»…
   Однако это не помогало, и он напряженно глотнул воздух. Черт! Все, что приходило ему в голову, это повалить соблазнительницу на коврик и вонзаться в ее плоть до тех пор, пока не получит долгожданного облегчения.
   «Он так хорошо сложен», — думала Хелли, совершенно не замечая настойчивой потребности Джейка. Она проследила пальцами от груди до слегка сужающейся талии, и пульс ее участился от созерцания этого мужского великолепия. Каждый мускул был словно вылеплен рукой великого мастера. Он был лучше, чем скульптуры, которые она видела в Европе, а ей говорили, что они представляют совершенство мужских форм.
   Хелли наклонилась над ним, чтобы откинуть полу халата и исследовать место выстрела. Джейк чуть подвинулся, чтобы ей было лучше видно. Рана была залечена хорошо, хотя шов все еще темнел розоватой полосой.
   Хелли импульсивно покрыла его поцелуями. Просто стыд, что повредили такой изумительный торс. Это как порча редких произведений искусства.
   От прикосновения теплых и мягких губ Хелли Джейк застонал. «Он умрет… взорвется от желания обладать ею!»
   Пульсирующая в паху боль была невыносима. Он не мог припомнить столь болезненного возбуждения и беспокойно ерзал, чувствуя, как ее руки двигались по его бедрам. А когда она вдруг изменила направление и двинулась внутрь к источнику его неприятностей, он чуть не взревел от острого желания.
   Кусая губы, она взглянула на его лицо и остолбенела, увидев, что оно превратилось в маску страдания.
   — Джейк? — озабоченно прошептала Хелли. Казалось, что он был в агонии. Джейк чуть приоткрыл глаза. Ровно настолько, чтобы разглядеть ее, и что-то хмыкнул. Она наклонилась так близко, что он чувствовал ее дыхание на своем члене. Боже! Теперь он понял, что значит слово «пытка». Хелли нахмурилась.
   — Тебе больно.
   — Боже правый, да!
   И боль стократно усиливалась с каждой секундой. Теперь руки ее были еще ближе от опасного места и продолжали приближаться. С губ его сорвался стон.
   — Бедняжка! Уж не ел ли ты сегодня рыбу за обедом? Сейчас вспышка отравлений плохой рыбой…
   Джейк прервал ее другим стоном:
   — Я не ел рыбу.
   Хелли продолжала смотреть на него, бессознательно накручивая на кончик пальца черные завитки. Джейк чуть не подпрыгнул от ее прикосновения и подавил ругательство. Вдруг к ней пришла догадка.
   — Тебя тревожат… хм… мужские части? Джейк поперхнулся и кивнул.
   Боже! Он, должно быть, очень болен. Лицо сильно покраснело, дыхание прерывисто, и у него, по-видимому, сильный жар. Хелли стала осматривать «воспаленную» плоть. Так вот, наверное, почему он так охотно согласился на обследование? Он просто очень стеснялся сказать ей об этом и предпочел сразу показать?
   Изучив все внимательнее, Хелли отчитала его:
   — Я понимаю, что обсуждать заболевания такого характера довольно затруднительно, но ты должен был хотя бы намекнуть, если это так болезненно.
   Хелли увидела, как при неудачной попытке подавить стон челюсть Джейка свел спазм. «Бедный, несчастный! Как он страдает!»
   Если бы Джейк не был погружен в пламя своей страсти, он наверняка рассмеялся бы. При всем своем образовании и опыте Хелли Гардинер все еще была невинна, Она честно верила, что он страдает от какого-то страшного недуга. Несомненно, она собирается предложить ему какое-то лечение.
   Джейк мысленно усмехнулся. «Если подумать, я мог бы использовать ее нежную заботу в этой области». С этой мыслью он издал патетический стон и очень жалобно посмотрел на доктора.
   Это подействовало как чары.
   — Джейк, милый, я знаю, что тебе больно, но мне надо узнать поподробнее, почему…
   Джейк только слабо простонал в ответ.
   — Бедняжка, — успокаивала его Хелли, приближая руку к источнику страдания. — Если буду осторожна, как ты думаешь, ты вынесешь прикосновение?
   Джейк издал звук, который был чем-то средним между стоном и радостным кудахтаньем.
   — Возможно, нет, но попробуй.
   — И давно это у тебя?
   Хелли осторожно обхватила восставшую плоть рукой и попыталась отодвинуть ее от живота. Исследуемая часть сильно пульсировала. Док слышала рыдания больного и видела, как весь он напрягся, но лежал неподвижно. «Какой он бравый!»
   Джейк выдохнул сквозь зубы:
   — С тех пор как встретил тебя. «И это не ложь».
   Хелли, кивнув, пробежалась по шелковистой красной головке. На этот раз Джейк взревел и сильно дернулся.
   — Извини, — пробормотала Хелли, лаская внутреннюю сторону бедра в попытке его успокоить.
   Однако он дернулся от ее руки и простонал.
   Теперь она была в полном замешательстве и спросила:
   — У тебя был ушиб или какое-нибудь другое повреждение? Я читала, что у мужчин они довольно часто встречаются при езде на лошади.
   Джейк притворился, что обдумывает ее вопрос. Затем вздохнул и ответил:
   — Нет.
   Хелли склонила голову набок и сосредоточенно сдвинула брови.
   — Существует еще несколько мужских проблем, о которых я читала. Возможно…
   Внезапно ее осенило:
   — Джейк Парриш! Ты, наверное, переусердствовал с девочками Корали, да?
   — Я ни с кем не усердствовал с тех пор, как началась война, — ответил Джейк, стараясь не улыбаться ее праведной мине. — Смею заверить, что у меня нет подобных заболеваний.
   Хелли была очень довольна этим ответом. Улыбаясь про себя, она быстро завершила свои исследования. После беглого осмотра мошонки и прощупывания живота она призналась:
   — Я не Могу понять, в чем дело. Кроме боли, все кажется вполне нормальным. По крайней мере, согласно с тем, что я читала. Конечно, поскольку я никогда не лечила эти органы, я не могу считать себя достаточно компетентной, чтобы что-то утверждать в этих вопросах.
   Хелли взглянула на пациента извиняющимся взглядом, ожидая увидеть немое отчаяние и презрение. Но он, напротив, смотрел на нее с полуулыбкой. Как типично — он улыбается, игнорируя такие мучения!
   Хелли ободряюще улыбнулась в ответ и заверила его:
   — Не волнуйся, милый, Я знаю врача-мужчину, который вполне квалифицированно лечит такие вещи. Я первым же делом приведу его утром осмотреть тебя, а пока натру тебя одной из обезболивающих мазей Селины. Или, если ты предпочитаешь, приложу мешочек со льдом.
   Тут уж Джейк не смог удержаться от смеха.
   — Меньше всего мне хочется, чтобы какой-то мужик копался там, а также, мне кажется, здесь вряд ли нужна мазь или мешок со льдом.
   Джейк сардонически улыбнулся, направив ее руку к своему затвердению.
   — Посмотри повнимательнее, доктор Гардинер. Я действительно в затруднении… от обычного простого приступа похоти. — Хелли попыталась выдернуть у него сбою руку, но Джейк крепко схватил ее за запястье и удерживал на месте. — Неужели тебе не известно, что при возбуждении с мужчинами такое случается?
   Хелли возмущенно посмотрела на него.
   — Я немного осведомлена о том, как работает мужской организм. И понимаю твое… хм… набухшее состояние. Но из того, что я читала, я поняла, что возбуждение приятно для мужчины, а отнюдь не болезненно.
   — Когда мужчина довольно долго отказывает себе в удовлетворении, как это и есть в моем случае, оно становится болезненным. А когда мною занимается прелестная женщина, положение становится еще хуже. Чертовски невыносимым.
   При этих словах Хелли вспыхнула как маков цвет. Боже! Все так неприлично.
   Захваченная своими размышлениями, Хелли продолжала, бездумно гладить греховное место, и Джейк со стоном выгнулся, отпустив ее руку. Неконтролируемая реакция заставила Хелли почувствовать себя могущественной… и желанной.
   Задумчиво положив руку на его бедро и не отводя взгляда от объекта напряжения, она прошептала:
   — И все мужчины… ну, скажем… такие большие? У Джейка скривился рот.
   — Конечно же, нет, — поддразнивая проговорил он. — Это только я так щедро одарен. Поистине гигант среди мужчин.
   — Д-да, я п-понимаю.
   Джейк смотрел на Хелли и думал, стоит ли, чтобы она верила его мужскому хвастовству. Но она так серьезно рассматривала его, словно он был неким редкостным экземпляром, Джейк смягчился. Посмеиваясь над ее очаровательной легковерностью, он признался:
   — Я тебя просто поддразнивал, леди Миссионерка. Хотя у меня и нет привычки изучать других мужчин, все же полагаю, что я вполне средний из них.
   — Ах мошенник! — Хелли игриво толкнула его под ребро.
   Джейк рассмеялся и попытался схватить ее руки, но она оказалась проворнее.
   — Спроси об этом любого, и он обязательно хоть чуть-чуть преувеличит.
   — Мужчины вообще ужасные лгуны! Все до последнего! Вы заслуживаете страдания от этого.
   Таким резюме Хелли закончила свою шутливую атаку. Теперь уже Джейк корчился от смеха. Он сполз с кресла и повалил Хелли на ковер. Изображая притворную жестокость, он повернул ее на спину. Она снова попыталась пырнуть его, но он легко схватил ее руки и придавил их к полу.
   Оседлав ее бедра, Джейк засмеялся:
   — Похоть — весьма-заразная болезнь. Я даже слышал, что она достигает размера эпидемий, причем как у мужчин, так и у женщин. Если подумать, то мне кажется, что ты тоже раскраснелась, доктор Гардинер. Не хочется ли тебе рассмотреть собственный недуг?
   Посмотрев на девушку, Джейк внезапно посерьезнел. Она лежала под ним и храбро улыбалась, так что он замычал от своей неисполненной потребности. Его леди Миссионерка, с ног до головы закутанная слоями ткани, с туго заплетенными в косы волосами, была более соблазнительна, чем обнаженная французская куртизанка. Она воспламеняла кровь, и желание обладать ею с каждым мгновением становилось все непреодолимее.
   — Вероятно, теперь моя очередь провести интимное обследование, чтобы проверить, не заразилась ли ты, — прошептал Джейк.