Керстен Линн. Опасный обман

   Она посмотрела на него, немного сбитая с толку.
   – Если хотите. Но как же остров?
   – Может немного подождать. Сейчас мы повернем назад, но немного в сторону. На всякий случай запутаем следы, если кто-нибудь еще обращает на нас внимание. – Он взял весла, опустил их в воду и начал грести. – Поищи на противоположном берегу место с травой и тенистыми деревьями.
   – Вы никогда не спрашивали, что же я увидела той ночью, когда пошла посмотреть на остров поближе.
   – Ну хорошо, – с тяжелым вздохом сказал Деринг. – Я надеялся отложить разговор о долге на самый последний момент, но делать нечего, давай рассказывай. Что ты там увидела? Дым? Ужасные звуки? Колдовские заклинания?
   – Свет, – с ноткой нетерпения в голосе ответила Кэт. Конечно, ей не много удалось разузнать, но он говорил с таким презрением, будто ее сведения вообще ничего не стоили. – Сначала я увидела его в середине острова, он двигался на восток. На восточном берегу он погас, а потом я заметила, как от острова отошла лодка.
   – Так почти то же самое мы наблюдали из окна.
   – Но те лодки шли в западном направлении. И они отходили из разных точек острова. А эта одна направилась на восток.
   – Все еще напоминает о контрабандистах, тебе не кажется?
   Весла болтались в воде, лодка замедлила ход и начала поворачиваться вокруг своей оси. Кэт посмотрела на Деринга, который, нахмурившись, смотрел на нее.
   – А как ты узнала, откуда отправились лодки, державшие курс на запад?
   Она не собиралась утаивать от него эту информацию, но рассказ не доставлял ей удовольствия.
   – Прошлой ночью. Когда вы уснули, я побывала на острове.
   – Ты!… – Лорд Деринг укоризненно покачал головой. – О чем ты думала? Я… Боже мой!
   Когда еще бывало, чтобы ему не хватало слов?
   – Никакой опасности не было. Я следила, не появятся ли огни, и ни одного не показалось. Я была очень осторожна.
   – Ну конечно. Переправилась туда сама?
   – Я поплыла к острову. Расстояние не слишком большое, милорд, а я чертовски хороший пловец. Вы заметили, что мы вертимся на одном месте?
   – Такое случается со мной всегда, когда я с тобой, – сказал он, погружая весла в воду. – Я все время хожу кругами. Так ты хочешь сказать, что сделала удивительное открытие?
   – Нет. – Ей страстно хотелось, чтобы все было по-другому. Когда она шла по лесу, тихо двигалась по воде, выбралась на остров, сердце ее билось в предвкушении. Она обнаружит что-нибудь очень важное. Наконец-то ее активность оправдается. Но этого не произошло, и на обратном пути к дому от разочарования и усталости ноги как свинцом налились.
   – Я осмотрела остров только по периметру, – продолжила она. – Под кронами деревьев было слишком темно, но берег в лунном свете можно было хорошо разглядеть. В восточной части острова суша немного выступает, и образуется что-то вроде залива. Судя по следам, там после последнего дождя побывало много лодок. А еще я обнаружила бухты с канатами, привязанными к деревьям и прикрытыми ветками и листьями.
   – А не фляжками с вином? Никаких кружев валансье? Испанских сапог?
   – Поклажу могли выгрузить здесь, а спрятать ее в другом месте. Остались следы, будто тащили какие-то тяжести. А через некоторое время я обнаружила две тропы, ведущие в глубь острова. Их начало было также прикрыто ветвями и чем-то похожим. Не ищи я эти тропы, не заметила бы.
   Деринг остановил лодку, слушая Кэт, но теперь, поджав губы, снова принялся грести. Она подумала, что впервые ей удалось немного лишить его самообладания, и это давало ей чувство удовлетворения.
   – Я продолжала идти, – заговорила она снова, когда Деринг не смог ничего сказать. – Потребовалось примерно два часа, чтобы вернуться на то место, откуда я начала свой путь. По большей части деревья подходили почти к самой воде. Нередко мне приходилось идти по колено в воде, и на этих участках я не видела ни тропинок, ни причалов, ни привязей для лодок. Только однажды, как раз там, где, казалось бы, ничего быть не может… Мне трудно описать, что я увидела. Кажется, будто кто-то срезал кромку острова и закрыл эту рану деревьями. Когда вы попадаете туда, то даже с расстояния в несколько дюймов не видите, что, убрав несколько ветвей, можно провести туда маленькую лодку. Там легко спрятать несколько лодок, вытащив их на землю. Я видела, где это делали. Я также приметила тропы, не так тщательно скрытые, как другие, ведущие в глубь острова.
   – Место, откуда отчалили лодки, направлявшиеся на запад?
   – Возможно. Есть и третье место, не очень хорошо скрытое, которое я могу показать вам отсюда в подзорную трубу. Мы скоро будем проходить мимо.
   – И пройдем мимо. Сейчас остров нас не интересует, и мы, конечно, не будем направлять на него подзорную трубу. Наблюдай за берегом слева от нас, Кэт. Поищи место для пикника за островом. Еще что-нибудь тебе удалось обнаружить?
   – Ничего. На той стороне острова, которая ближе всего к коттеджу, не было следов чего-нибудь необычного. Мои открытия не многого стоят, я знаю. Но я должна была попытаться.
   – Напротив. – Лорд Деринг сдвинул шляпу на затылок и вытер рукавом вспотевший лоб. – Это полезная информация. Не знаю, подозрителен ли для «Черного Феникса» остров, но ты существенно сузила круг наших поисков. Сегодня мы причалим недалеко от самой выдающейся точки и пройдем оттуда в глубь острова. Хорошая работа, Кэт. Не делай этого или чего-нибудь подобного впредь.
   У нее сердце чуть не выскочило из груди от радости. Ее похвалили, не за ее танцы, или песни, или игру на сцене, даже не по обычной причине – проклятие ее красоте, – но за действие… ну, она не была уверена. Но он не отмахнулся от того немногого, что ей удалось узнать, как от не имеющего значения. Желая угодить ему еще раз, она внимательно посмотрела влево, на местность, ограничивающую озеро на севере, и принялась рассматривать траву, деревья и ручей.
   – Теперь, когда мы признаемся в своих мрачных тайнах, – сказал он после паузы, – я, наверное, скажу тебе, что завлек Джона Гиллиама в нашу компанию.
   Кэт с ужасом посмотрела на него.
   – Вы рассказали ему о «Черном Фениксе»? Но наказание…
   – Будет таким, что испанская инквизиция покажется безобидным утенком. Да, знаю. Но я остерегся называть имя «Черного Феникса» и намекнул, будто здесь я сам по себе и провожу расследование ради Господа Бога, Англии и святого Георга. Нам нужна помощь, Кэт. А он человек хороший.
   – У нас есть помощники. Миссис Киппер и ваш Сайлас.
   – Их наняли. Кроме того, я им не доверяю. Гиллиам будет картой, которую я спрячу в рукаве и вытащу в нужный момент. Сейчас он собирает образцы горных пород и окаменелости в таких местах, откуда хорошо просматривается остров. У него есть подзорная труба, и он запоминает все происходящее на острове. Он также отличный стрелок, хотя и не любит это демонстрировать. Не нужно просить тебя не рассказывать об этом нашим официальным товарищам?
   Похоже, он ждал от нее, что она изменит «Фениксу» ради какого-то распутника и молодого человека, которого видела всего один раз.
   – Я не могу дать такое обещание.
   – Тогда по крайней мере держи эти сведения при себе некоторое время. Я сам им все расскажу, если они понадобятся для выполнения моего плана. – Он коротко засмеялся. – Если, конечно, мне удастся этот план придумать.
   Кэт взглянула на цаплю, пролетавшую над озером, сине-серую с белым, на ее длинные, прямые, как копья, ноги. Поглядывая по сторонам в поисках новых мест для ловли рыбы, возможно, она хочет сменить обстановку. Кто может сказать, почему птица выбрала именно это направление? Или женщина – именно этих союзников?
   – Возможно, я помогу вам, – пообещала она.
   – Обязательно. При составлении плана, конечно. Мне не хотелось бы подвергать тебя риску.
   – Только я, – возразила Кэт, – могу это сделать.
   – Это-то и беспокоит меня. У тебя есть такая привычка – закусив удила пуститься галопом… или поплыть… навстречу опасности. Мне представляется, как ты пробираешься на тайную церемонию Каррингтона, размахивая своим маленьким ножом, пылая праведным гневом.
   – Я вовсе не собираюсь делать такую глупость, милорд. Но при составлении плана забота о моей безопасности не должна влиять на наши решения.
   – Кто говорит о твоей безопасности? Я твердо решил уехать отсюда целым и невредимым, а это значит, что я не должен спотыкаться на пути отсюда о всяких падших женщин.
   – А теперь вы говорите глупости. Вы беспокоились о том, чтобы я не рисковала, но вам не нужно этого делать.
   – Я и не стал бы. Если рыцарство еще не скончалось, то я буду счастлив подтолкнуть его в этом направлении. Я собираюсь сделать так, чтобы ты не смогла попасть в беду. Но достаточно об этом. – Весла замелькали быстрее. – Пререкаться будем потом, когда меня накормят.
   Они оставили остров позади, потом он уже не был виден, когда озеро сделало поворот вокруг скалистого выступа и понесло их немного к северу. Кэт обнаружила маленький водопад, прокладывающий себе путь с крутого холма в ручей, и обратила на него внимание Деринга. Вскоре он подвел лодку к берегу.
   – Поищи место, где мы сможем расположиться, – велел он. – А я пока выгружу наши запасы.
   Кэт принесла простыни и подушки на поросший деревьями луг возле ручья и расстелила их под раскидистыми дубами. Деринг вскоре появился, таща огромную корзину в одной руке и кувшин – в другой.
   – Поскольку я трудился, как раб на галерах, – сказал он, – то тебе позволяется обслужить меня.
   – Почту за счастье. – Она пошла к корзине, которую он поставил на простыню. – Боже мой! Тут хватит на восемь человек.
   – Мы и так оскорбили «Рай», взяв так мало. Они хотели погрузить павильон со столом и стульями, китайский фарфор и двух-трех слуг, которые приготовили бы для нас еду. – Деринг потянулся всем телом. – Когда я сказал им, что сам еще не знаю, где мы остановимся, они стали настаивать на том, чтобы с нами поехал слуга, который сидел бы на веслах, и еще один для обслуживания. В конце концов мне пришлось сказать им, что ты не стоишь таких забот.
   – Я согласна с этим. – Кэт расставляла тарелки, стаканы и раскладывала приборы. – Вы очень утомились, милорд?
   – Возможно. – Он опять потянулся. – Иногда я нанимаю лодку в Гайд-Парке, но в этом озере поместилось несколько Серпентайнов. Сегодня вечером, если я не превращусь в столб, мне придется прибегнуть к помощи сумасшедшей турчанки.
   – Уверена, мне не хочется знать, что это значит, – чопорно сказала Кэт.
   Засмеявшись, Деринг отправился к ручью и наклонился над водой, напомнив ей, что она, как непослушная школьница, забыла вымыть руки перед обедом.
   Конечно, она сполоснула их в озере, но они все еще были липкими и немного пахли рыбой. Порывшись в корзине, она обнаружила мыло и мочалку и понесла все это к ручью.
   – Вот, сэр.
   В ответ он набрал горсть воды из ручья и плеснул ей в лицо.
   – Разве не хорошо? Ледяная, прозрачная, как бриллиант, и очень вкусная. В Лондоне нет ничего подобного.
   Она могла бы плеснуть в него водой тоже, но давно уже переросла время детских забав. Они умылись, разложили влажные полотенца на солнце и вскоре с аппетитом поедали куриные ножки, ветчину с горчицей, фруктовый компот, тушеные бобы с ростбифом и ломти сыра.
   У них было и вино, но Деринг отказался откупоривать бутылки. Они пили лимонад, а когда он кончился, то милорд наполнил кувшин родниковой водой, и они пили ее.
   За едой говорили очень мало. Деринг накинулся на еду, как голодный волк, и манеры у него были немногим лучше. Несмотря на все, через что им пришлось пройти вместе, Кэт начала чувствовать себя неловко. Может быть, потому что они не ссорились, к чему она уже привыкла. Или оттого что она была наедине с мужчиной, он ей ничем не угрожал; и она чувствовала себя хорошо в его обществе.
   Что могло бы быть более опасным, чем это?
   Деринг, порывшись в корзине, обнаружил лимонный пирог, рулет с вареньем и песочное печенье. Он подложил себе под спину несколько подушек, расстелил на коленях салфетку и водрузил туда блюдо со сладостями.
   – Не думал, что такое возможно, – сказал он. – Но сегодня «Рай» оправдывает свое название. Будь у меня деньги, я провел бы здесь большую часть лета. Только ходил бы по озеру под парусом, а не в шлюпке с веслами. А в светлые и теплые ночи спал бы в палатке, прямо на этом месте.
   – И вам не надоело бы? У меня мало опыта с отдыхом, но не могу себе представить, как можно долго ничего не делать.
   – Ах, но нельзя же ожидать от нас, беспомощных аристократов, что мы замараем руки каким-нибудь ремеслом. – Он за два приема уничтожил пирог. – И если уж мне суждено прожить бесполезную жизнь, то я предпочел бы сделать это на свежем воздухе, окруженный красотой. В душе я всегда оставался деревенским парнем.
   – Этого я меньше всего ожидала от вас, – сказала Кэт, сама удивляясь своей искренности. – Разве у вас нет другого выбора, кроме Лондона и игорных притонов?
   – Возможно, их сотни. Но для меня они завершились именно так. И потому-то я и оказался сегодня здесь. Сделка не самая лучшая, но сейчас я об этом не жалею.
   – Какой вы странный джентльмен, – пробормотала Кэт, ожидая, что он, как всегда, засмеется в ответ. – Еще песочного печенья?
   Он отрицательно покачал головой, отставил пустое блюдо в сторону и опустился на подушки, скрестив на груди руки.
   – Свою работу вы уже выполнили, мисс Кэт. Давайте отдохнем еще часок, а потом вернемся к нашим делам.
   Она согласно кивнула, но поздно. Деринг уже закрыл глаза.
   Пока Деринг дремал, Кэт тихо собрала тарелки, сполоснула их в ручье и снова упаковала в Корзину. Потом она сидела возле него на простыне, скрестив ноги и сложив руки, наслаждалась разглядыванием его.
   Никто не назвал бы его классическим красавцем, как древнеримские статуи или Мартин Феллоуз, ведущий актер труппы Пендрагона. Но даже теперь, когда во сне рот у него был слегка приоткрыт, Деринг ухитрялся выглядеть так… как ему полагалось.
   И однажды ночью, недолго, но этот дразнящий, неотразимый, неожиданно добрый мужчина принадлежал ей. Или она отдалась ему. Она и сама не знала, когда ее сопротивление рухнуло, но менять ничего не стала бы. И не сожалеет об этом, хотя за эту короткую интерлюдию ей придется расплачиваться снова и снова.
   Она и сейчас уже платила. Боль потери проникла глубоко, свилась кольцом среди других мук и стала частью ее. Она проснулась, чувствуя, как сжалось горло. Красота делала ее печальной, потому что она не может длиться долго. Удовольствия, как этот день, который она провела с ним, вызывали у нее желание плакать.
   «Мне жаль, – хотелось ей сказать ему. – Все, что я знаю, – это как выжить, как защитить себя, как убежать. Одна ошибка, и весь мир рушится. Ты не должен был заставлять меня желать тебя».
   Но как она могла остановиться? Он подарил ей мечты вместо ночных кошмаров, хорошие воспоминания, которые помогут прогнать дурные. Глаза жгли непролитые слезы, Кэт смотрела на Деринга, понимая, что когда они расстанутся, он навсегда сохранится в ее сердце.

Глава 17

   Кэт убрала подзорную трубу и громко хмыкнула.
   – Вы ведете себя так, будто повсюду прячутся наблюдатели, пристально разглядывая нас каждую минуту. Кому это нужно? Мы ведь не сделали ничего подозрительного. Мы вообще почти ничего не делали.
   – Говоря «мы», ты имеешь в виду меня.
   Деринг, снова севший на весла, стал поучать Кэт, как нужно проводить разведку:
   – Во-первых, никаких подзорных труб. Мы могли бы поручить слугам собирать для нас информацию, особенно о гостях, прибывших сюда впервые. Я, конечно, по-прежнему интересую своего будущего убийцу и того или ту, кто заплатил за мое устранение, Некоторые джентльмены, сделавшие ставки на предстоящее мероприятие Каррингтона, будут следить за ходом событий. И конечно, сам Каррингтон. Если я могу завербовать в шпионы Джона Гиллиама, не вижу причины, почему бы и ему не нанять себе помощника.
   – Значит, наш визит на остров обязательно заметят?
   – Мы не предпринимаем никаких усилий скрыть это. Как обычные отдыхающие, следуя внезапному порыву, мы причалим, некоторое время побродим там и заявим, если нас спросят, что заблудились. Очень вероятно, меня ждет нагоняй от мистера Фидкина, и если тебя будут расспрашивать о нашей прогулке, ты станешь жаловаться на мошек и порванное платье. Напомни мне, чтобы я порвал твою одежду.
   Они подошли к восточной окраине острова, но все еще шли вдоль противоположного берега озера.
   – Показать, где причал? – спросила Кэт, пытаясь отыскать место, где она нашла привязи для лодок. – Тогда мы будем вблизи одной из троп.
   – Наоборот. Давай держаться подальше от причалов, которые ты обнаружила прошлым вечером. А что касается тропы, так мы ее сами проложим. Здесь ведь Озерный край, а не африканские джунгли. Сейчас я направлюсь туда, а по дороге мы с тобой разыграем пантомиму, будто ты возражаешь моему плану. Когда лодка причалит, отказывайся от высадки. Я тебя выброшу из лодки.
   – Да, милорд. Очень хорошо, милорд. Он внимательно взглянул на нее.
   – Я прекрасно сознаю, что все эти меры предосторожности могут по большей части оказаться совершенно бесполезными или лишними. Но подумай, во всей этой неразберихе от нас зависит только одно – наше собственное поведение. Поэтому, Кэт, представь себе, будто на нас постоянно нацелена подзорная труба. Давай не будем делать ошибок, на первый взгляд безобидных, но на самом деле могущих стоить нам жизни.
   Девушка виновато опустила голову. Весь ее жизненный опыт доказывал правоту его слов. На сцене и в реальности она создала тысячи придуманных образов, в ее исполнении ложь казалась правдой. Это ее единственный талант, а она не догадалась, насколько он сейчас необходим.
   – Мне нужно было соображать лучше, – признала Кэт. – С этого момента я буду делать все, что вы скажете.
   – Это уже что-то новое. – Ухмыльнувшись, Деринг направил шлюпку к острову. – Пока ты чувствуешь себя обязанной подчиняться мне, самое время устроить скандал из-за того, что я делаю крюк.
   Спектакль оказался коротким, и это было очень кстати, потому что Кэт было трудно долго оставаться в образе. Когда она потребовала, чтобы он отвез ее обратно в коттедж, он ответил глупым стишком. Она притворилась, будто чихает, и спрятала лицо в носовой платок. Дети обожали бы его, подумала девушка, услышав, как он фальшиво поет о необыкновенных приключениях свинки и ежика. К тому времени как он привел шлюпку на мелководье и выпрыгнул, чтобы вытащить ее на берег, Кэт уже насмеялась, прикрывшись носовым платком. Так она не веселилась со школы.
   – Выходите, мисс Кэт, – предложил Деринг. С собой он взял трость, ту, со шпагой внутри. – Некоторое время мы будем прокладывать себе путь прямо, потом свернем направо или налево, в надежде найти одну из тропинок. Как у тебя с ориентацией на местности?
   – Отлично, – сообщила Кэт. – У меня еще и хорошее чувство времени, если это важно. Что мы ищем?
   – Будь я проклят, если знаю. Контрабандисты нас не интересуют, как ты понимаешь, если только «Феникс» не получает от них деньги. Думаю, нам нужно проследить за источником пресловутых огней, дыма и мистических шумов. Каррингтон не сказал, где состоится праздник солнцестояния, но готов поспорить, где-то по соседству. Наша главная цель – узнать, на какой стороне острова находится это место, если, конечно, допустить, что мы сможем его узнать. Сколько времени?
   – Около четырех.
   – Значит, еще долго будет светло, но мы не можем оставаться здесь больше трех часов. Даже это, наверное, слишком много. В общем, мы ищем то, что сможем найти, включая тропы, опознавательные знаки и все, вызывающее у нас подозрение. Держись от меня поблизости.
   Остров, конечно, не был глубинной Африкой, но оказался труднопроходимым. Через некоторое время им пришлось вернуться к берегу и притвориться, будто они только что обнаружили тропу, которая уже была известна Кэт. Войдя в роль, девушка стала изображать нежелание следовать за Дерингом, до тех пор пока тот не схватил ее за руку и не потащил за собой.
   Вскоре Джаррету пришлось отпустить ее руку, потому что тропа, усеянная камнями и ветвями, была немногим шире его плеч. Воздух, насыщенный запахом мха, лишайников, палой листвы, становился все теплее, по мере того как они пробирались в глубь острова.
   Казалось, что они покинули обычный мир и очутились в сказочном лесу. Кэт любовалась орешником, остролистом с белыми цветами, дикими яблонями и вишней среди милых серебристых берез. Насекомые и мелкие зверушки шуршали в подлеске. Над головами летали щебечущие птицы. А лесные цветы, как драгоценные камни, мелькали среди деревьев, кустарников и папоротника – фиалки и колокольчики, земляника, коровяк, красный лихнис и белый лук, жимолость, желтый дудник, волшебный паслен, – открывая свои сердцевинки для Пчел и бабочек.
   Деринг прокладывал путь, и Кэт оставалось только поспевать за ним и наслаждаться красотой этого волшебного мира. Казалось невозможным, даже кощунственным, что в таком месте могут твориться ужасные дела. Но она знала о женщине, убитой в церкви, когда та украшала цветами алтарь, и нежеланных младенцах, брошенных умирать на снегу. Нигде на земле нет безопасного места.
   – Боже мой! – раздался вдруг голос Деринга, скрывшегося за поворотом. – Ты только посмотри!
   Догнав его, Кэт увидела, что он стоит перед чем-то, на первый взгляд похожим на прочную стену. Но, подойдя ближе, девушка поняла, что это всего лишь живая изгородь высотой восемь-девять футов, тянущаяся влево и вправо, насколько хватало глаз.
   – Как же мы перелезем через нее?
   – Иди сюда, – сказал он, быстро направившись влево. – Здесь заросли не такие густые.
   И действительно, в том месте, где слабый свет проникал сквозь плотные кроны деревьев, был проделан ход, заметный только тогда, когда они оказались прямо перед ним.
   – Стой здесь, – велел Деринг.
   Несмотря на свое обещание слушаться его, Кэт последовала за лордом Дерингом в лабиринт по узкой тропинке. Никаких других ходов в стене или боковых дорожек, которые обычно приводят к тупику в путанице троп, здесь не было. Они двигались параллельно наружной стене, и ярдов через шестьдесят – семьдесят тропа повернула назад, но теперь они шли уже ближе к центру лабиринта. На этот раз путешествие было более продолжительным, может быть, ярдов сто, и когда они снова повернули назад, у нее перехватило дыхание от зрелища, представшего перед их глазами.
   Солнечный Свет, которого им не хватало с того момента, как они двинулись в чащу, теперь слепил 214 глаза. Живая изгородь образовала огромный квадрат, у дальней стороны которого росли деревья и цветы, стояли мраморные колонны, статуи на пьедесталах и какое-то огромное непонятное греческое чудище. Прекрасный сад, но больше ее занимало то, что простиралось прямо передней.
   – Что это? – удивленно спросила она Деринга, остановившегося рядом.
   – Лабиринт, – пояснил он. – Иногда его называют дерновой путаницей. Студентом я видел такой недалеко от деревни Сомертрн в Оксфордшире. Примерно такого же размера, узор другой, но глубокий. Есть еще один, в Дорсете, недалеко от Деринг-Парка, но тот гораздо древнее. Ему, наверное, несколько веков. Уже трудно рассмотреть узоры, они такие старые и запущенные, но местные жители празднуют там майский праздник, танцуют вокруг майского дерева и тому подобное.
   – А стали бы ведьмы пользоваться лабиринтом?
   – Не знаю, что используют ведьмы, кроме зелья в кипящем котле, как в «Макбете». Глаза тритона, лапы лягушки, что-то в этом роде. Посмотрим, что там на другой стороне?
   Они могли пересечь лабиринт, изящный узор был вырезан в роскошном травяном ковре, но по молчаливому соглашению медленно побрели по вырезанной запутанной дорожке, назад и вперед под постепенно сужающимися арками, пока не подошли к мраморным солнечным часам. Рисунок повторялся и по другую сторону, и Кэт подумала, что ритмичный узор извилистых троп очень успокаивает. Ей вспомнилась кельтская песня, которой ее научили странствующие актеры. Простой и запоминающийся мотив и очень соответствовал этому месту. Здесь также подошла бы колыбельная, гимн или плач.
   Когда они приблизились к саду, то очертания статуй и колонн стали лучше различаться. Она всмотрелась внимательнее. На расстоянии она приняла их за изображения обычных богов, богинь, девушек и юношей в длинных одеждах. Но они оказались совсем… другими.
   И она была здесь с Дерингом.
   Щеки у нее вспыхнули. Если он улыбнется ей своей соблазнительно насмешливой улыбкой.
   Кэт не могла сдержаться. Она оглянулась на него. И точно, вот она, эта улыбка. Девушка точно знала, о чем он думает, и, конечно, ему тоже, как почти всегда, известно, что у нее на уме.
   Но дело сделано, теперь семь бед – один ответ.
   – Эти колонны изображают именно то, что мне кажется?
   – Дай-ка посмотрю. – Он потер подбородок. – Как меня учили, – менторским тоном произнес Джаррет, – классические колонны бывают трех видов: коринфские, ионические и дорические. Но эти, должен заметить, явно не выдержаны в одном стиле. Их стиль можно было бы определить как… нахальный.
   – Этого я и боялась, – сказала Кэт, сдерживая смех. Он всегда заставлял делать ее то, что годами она приучала себя не делать. – И статуи мерзкие. Все эти голые торчащие зады.
   – А вот об этом я знаю благодаря Байрону и его увлечению садами Френсиса Дешвуда. Эти изображения – для обычая целовать сатану в ягодицы. Я бы не стал спешить делать это, к слову сказать, но, очевидно, это главное в колдовских ритуалах.