Страница:
щекотавшем ноздри Найджела запахами воска и ладана.
"Дядя, подойдите и встаньте рядом со мной," -- негромко сказал Келсон,
слегка поворачиваясь и протягивая ему руку.
Найджел немедля повиновался, принимая предложенную ему руку и опускаясь
на одно колено, прижав руку короля к своему лбу в знак преданности своему
сюзерену. Через мгновение он выпрямился и встал рядом со своим государем.
Дункан. пройдя по другую сторону от Келсона, подошел к алтарю -- всего лишь
несколько шагов, учитывая крохотность помещения -- а Найджел поглядел на
Моргана, прислонившегося спиной к южной стене и сложившего руки на груди,
который стоял так близко, что до него можно было легко дотронуться. Когда их
глаза встретились, Морган слегка склонил голову, что должно было означать
ободряющий кивок, и обратил свой взгляд на алтарь, где Арилан помогал
Дункану подготовить кадило. Найджел послушно посмотрел туда же.
Он знал, что сначала они возведут защиту вокруг часовни. Он даже
немного понимал в магической защите. Однажды он видел, как Морган возводит
круговую защитую Это было давно, когда Морган помогал Бриону обрести полную
силу перед битвой с Марлуком. Найджелу тогда было девятнадцать, Бриону --
двадцать пять, а Моргану не было и четырнадцати.
Много лет спустя, он видел возведение еще одной защиты: в палатке на
Ллиндрутских лугах, перед последней битвой между Келсоном и Венцитом
Торентским. Он видел только начало процесса, и именно тогда он узнал, что
Арилан -- Дерини. Он мало что помнил, кроме черно-белых кубиков и
прикосновения Арилана к своему лбу... и глаз Келсона, всматривавшихся в его
глаза до тех пор, пока ему не стало казаться, что душа его вот-вот покинет
его тело.
С тех пор он научился не сопротивляться ментальным контактам и не
бояться их. Что-то вроде этого предстояло ему этой ночью, но он отогнал эти
мысли прочь и сосредоточил свое внимание на обоих епископах. Арилан начал
окуривать алтарь и восточную часть часовни, медленно перемещаясь при этом
направо, к пространству между Найджелом и Морганом.
Для начала будет создан тройной защитный круг. Когда круг будет
закончен, они обратятся за защитой четырех основных архангелов, каждый из
котороых охранял определенную часть света и управляли соответствующими
стихиями. Дункан тем временем начал кропить восточную сторону часовни святой
водой и готовился двинуться следом за Ариланом, создавая второй круг. Третий
круг будет создан Морганом, который обойдет часовню с мечом.
Найджелу больше всего нравился Юг, сторона света, к которой обращались
сразу же после Востока, и на которой стояли Морган и Арилан, замерший, чтобы
поклониться: ведь именно Юг был стороной света, посвященной святому Михаилу,
который стал известен Найджелу в качестве покровителя всех воинов задолго до
того как он узнал о другом, тайном, покровительстве, приписываемом
архангелу.
Много лет назад Найджел, неся ночное бдение перед тем, как быть
посвященным своим братом в рыцари, посвятил себя именно святому Михаилу. И,
может быть, Господь возжелает, чтобы его сын посвятил себя ему же. Не
пройдет и года, как Коналл, Келсон и Дугал -- если, конечно, они останутся в
живых к тому времени -- сами пройдут через ночное бдение и станут рыцарями,
будучи посвященными им
самим. Он подозревал, что Келсон и Дугал предпочтут
посвятить себя святому Камберу -- что было вполне понятно -- но он знал, что
они уважительно отнсятся и к святому Михаилу. Тут он внезапно осознал, что
он не знает, а что думает по этому поводу его собственный сын, и это удивило
его.
Эти мысли настолько заняли его, что он упустил момент, когда Морган
передвинулся от южной стороны часовни к алтарю, заметив лишь что Морган
вдруг оказался возле алтаря, вынимая из ножен меч Келсона -- меч Бриона, меч
отца Келсона! Он завороженно следил за тем, как Морган, обратившись на
Восток, поднял лезвие в почтительном приветствии, на клинке сверкнул отблеск
от свечей -- и Найджел вспомнил другого Моргана, другого Найджела, еще
живого Бриона -- а Морган тем временем, опустив меч на уровень глаз,
двинулся следом за Ариланом и Дунканом.
С кончика лезвия струился свет, и следом за движением Моргана на стене
возникала полоса бело-голубого света шириной в ладонь. Когда Морган, обведя
юго-восточный угол, повел бело-голубой поток дальше, чтобы провести его
через всю южную сторону, полоса, казалось, ожила.
Найджел наблюдал как Морган двигается к западу до тех пор, пока мог
наблюдать за ним не поворачиваясь всем телом, и заметил как Риченда слегка
отошла от западной стены, чтобы дать Моргану пройти между ней и стеной. В
часовне, как и предупреждал Дункан, становилось жарко, но Найджелу казалось,
что он чувствует холод, исходящий от потока света. Несмотря на пот,
струящийся между его лопатками, и прилипшую к спине рубашку, он дрожал.
Арилан и Дункан, закончив обход часовни, положили кадило и кропило на
алтарь и отошли в сторону, встав прямо напротив Келсона и Найджела, Морган
тем временем обошел северную часть и, подойдя к алтарю, замкнул кольцо
света. Слегка пульсировавшая полоса света, казалось, прилипла к стенам.
Еще раз приветственно воздев меч, Морган положил его на алтарь, рядом с
ножнами, и подошел, встав позади Найджела и справа от Риченды. Найджел
внезапно задал себе вопрос: а как этот круг видится Дугалу, стоявшему за его
пределами, у двери в часовню; кажется ли ему, что круг пересекает дверной
проем, изгибаясь, как это было в углах часовни?
"Мы вне времени и вне земли," -- спокойно сказал Арилан. -- "Как
указывали наши Предшественники, мы соединяемся вместе и становимся Единым."
"Аминь," -- ответили остальные.
Найджел почувствовал, как по его спине пробежал ветерок от поднятой
руки, и заметил, как между ним и Келсоном возникла тень от руки Риченды.
"Пред нами ... Ра-фа-ил
..." -- нараспев произнесла Риченда со странными
переливами в голосе и держа последнюю ноту.
Когда ее голос замер, он почувствовал движение ее руки и заметил черный
круг, появившийся в полосе свете над алатрем. Он сдавленно ахнул, но
остальные казались невозмутимыми.
"Бог исцелил," -- сказала Риченда обычным голосом.
"Бог исцелил," -- повторили остальные.
Ничего не понимая, он дал развернуть себя лицом на юг. Теперь рядом с
ним стоял Морган, а за спиной у Моргана оказалась Риченда. И опять она
вытянула вперед руку.
"Пред нами ... Ми-ха-ил
..."
И опять протяжная нота, движение ее руки, когда звук затих -- только на
этот раз за полосой света вспыхнул треугольник красного огня, пульсирующий
подобно биению сердца.
"Который подобен Богу," -- сказала Риченда на сей раз.
"Который подобен Богу," -- повторили остальные.
Все снова повернулись, теперь на запад. За висящей в воздухе полосой
света, которая перечеркивала дверной проем, он заметил Дугала, который
выглядел крайне серьезно.
"Пред нами ... Гав-ри-ил
..."
Полукруглая вспышка белого света с западной стороны.
"Бог -- моя сила," -- сказала Риченда.
"Бог -- моя сила," -- повторил Найджел вместе с остальными. Он вдруг
понял, что произнесенные фразы были именами вызываемых архангелов, а вся
символика, несомненно, имела отношение к восточному происхождению Риченды.
Теперь -- северная сторона.
"Пред нами ... А-ри-эль
..."
Квадрат золотого света.
"Огонь Божий."
"Огонь Божий," -- донесся ответ.
Он начал было снова поворачиваться лицом к востоку, но, вместо этого,
Морган оттащил его на шаг назад. Келсон, поворачиваясь, тоже отсутпил на шаг
назад, и в результате все оказались стоящими лицом к центру комнаты.
Риченда, рубашка которой стала казаться ослепительно белой, закрыв глаза,
вытянула перед собой обе руки, держа их на уровне груди.
"А посреди нас и в основе -- Дух, который вечен."
Когда она слегка развела руки, в воздухе возникла пятиконечная звезда,
медленно таявшая в лиловом полумраке. Когда Риченда развела руки сильнее,
звезда стала потихоньку опускаться к полу и запульсировала на нем, как
только Риченда откинула голову назад и воздела руки к потолку.
"Над нами крест, отделяющий нас и объединяющий все в Единое."
Когда над их головами появился крест, горящий зеленым огнем, она
опустила руки и замерла, закрыв глаза. Вместо нее заговорил Арилан.
"Теперь мы встретились. Теперь мы едины со Светом. Оглянитесь на
древние пути. Мы не пойдем по ним снова."
"Augeaturin nobis, quaesumus, Domine, tuae virtutis operatio...
" Да
укрепит нас сила Твоя, Господи...
"Быть по сему. Зелах. Аминь," -- ответила Риченда.
Когда она опустила руки, склонив при этом голову и сжав ладони в
молитвенном жесте, полоса света, протянувшаяся вокруг стен часовни, стала
быстро расширяться вверх и вниз, пока ее края не сомкнулись над головами и
под ногами присутствующих. В то же мгновение все шесть символов исчезли.
Глянув украдкой в сторону двери, Найджел увидел на месте Дугала лишь
расплывчатую тень.
"Lumen Christi gloriose resurgentis sissipet tenebras cordis et
mentis
," -- пропел Келсон, осеняя себя крестным знамением. Остальные сделали
то же самое. "Да рассеет свет Господен тьму в наших сердцах и наших умах..."
Это движение, казалось, освободило их от оцепенения. в котором они до
того пребывали. Келсон неожиданно улыбнулся ему, а Арилан и Риченда, слегка
отодвинувшись, встали у северной и западной стен. Морган взял его за локоть.
"Так, это мы сделали," -- кротко сказал Келсон. -- "Защита была
частично возведена в соответствии с обычаями, к которым привыкла Риченда.
Если исключить из нее накопившиеся за долгие годы заклинания, принятые в
Мури, она кажется очень похожей на защиту, которую возвел бы Камбер. Но мы
никогда об этом не узнаем наверное." -- Он поглядел на Моргана, на
передвинувшегося к алтарю Дункана, затем перевел взгляд на Найджела.
"Вы готовы?"
Найджел, боясь вымолвить хоть слово, просто кивнул.
"Тогда продолжим. Пойдемте со мной."
Сделав три шага, они оказались у алтаря. Там лежал раскрытый
медицинский набор Дункана, который что-то делал с комочком ваты и маленьким
пузырьком. Когда Морган помог Найджелу опуститься на колени, Келсон коснулся
своего правого уха и вынул серьгу с большим рубином, которую он носил там.
Найджел впервые заметил, что Келсон одел Кольцо Огня, украшенный
драгоценными камнями символ силы Бриона, центральный камень которого был
окружен дюжиной мальньких, ограненных подобно бриллиантам, и, казалось,
превращал поток холодного света от светящегося круга в подобие летней
молнии. Найджел заметил, что он впервые после коронации Келсона видит на нем
это кольцо.
"Насколько нам известно, Глаз Цыгана всегда участвовал в наделении
наследников Халдейна силой," -- сказал Келсон, передавая серьгу Дункану,
чтобы тот очистил ее. -- "Эта серьга и кольцо, похоже, были очень важными
частями ритуала наделения силой всех королей-Халдейнов. Поскольку Вы, дядя,
не являетесь моим наследником в обычном смысле этого слова, кольцо будет
играть очень небольшую роль в сегодняшнем ритуале, но, тем не менее, я хочу,
чтобы Вы надели Глаз Цыгана. Когда я отправлюсь в Меару, я оставлю и кольцо,
и серьгу в тайнике в Ремуте -- на всякий случай, вдруг они Вам понадобятся."
Найджел, сглотнув и еле заметно кивнув, посмотрел на серьгу, которую
отдали Келсону, и перевел взгляд на Дункана, подошедшего к нему с комочком
ваты в руках. Морган, стоя у него за спиной, крепко обхватил его голову
руками, не давая ей двигаться, а Дункан протер мочку его уха чем-то едким и
прохладным, что в духоте часовни казалось весьма приятным. Найджел
приготовился к уколу иглы, но вместо этого ощутил лишь несильный нажим и
услышал треск, спрашивая себя: а не притупил ли Морган его ощущения?
Заинтересовавшись происходящим, он, несмотря на свой испуг, наблюдал за
Келсоном, который снял Кольцо Огня и на несколько мгновений поднес его к уху
Найджела -- как почувствовал Найджел, для того, чтобы кольцо коснулось
капельки крови Найджела -- а затем положил кольцо на алтарь. Потом Келсон
поднес к его уху Глаз Цыгана и вставил его в мочку уха Найджела.
Когда Дункан продел серьгу через мочку уха Найджела и застегнул ее, тот
почувствовал легкую боль от укола и небольшую тяжесть камня, но тут Дункан
сделал что-то еще, и боль сначала превратилась в зуд, а потом и вовсе
исчезла. Стоило тольку епископу отойти в сторону, а Моргану -- отпустить
его, как Найджел не преминул потрогать серьгу пальцем. Как ни удивительно,
но не испытал никаких неприятных ощущений.
"Мы решили, что тебе недолжно быть больно от этого," -- прошептал
Морган, помогая ему встать.
Слова Моргана почему-то не удивили его. Как и лежавший на алтаре
пергамент, на котором было написано его полное имя.
"Мне говорили, что у Дерини существовала традиция проводить небольшой
магический обряд Именования их детей," -- спокойно сказал Келсон, левой
рукой пододвигая к краю пергамент, а правой -- берясь за лезвие меча,
который Дункан взял за рукоятку. -- "Этот обряд обычно устраивался где-то
между четырех- и восьмилетним возрастом ребенка, в зависимости от того,
насколько быстро он взрослел. Эти обряд не только служил подтверждением
деринийского происхождения ребенка, но и был первым ритуалом, в котором
участвовало большинство деринийских детей."
Он посмотрел Найджелу в глаза и нервно усмехнулся. -- "Смею думать, что
меня вряд ли можно назвать Вашей матерью, да и лет Вам поболе восьми. Но,
тем не менее, это первый ритуал, в котором Вы участвуете. И мы можем
воспользоваться им, чтобы передать Вам право престолонаследия -- во всяком
случае, на некоторое время. Как Вы, наверное, догадались, нам потребуется
кровь."
При этих словах он быстро мотнул головой. Найджел внезапно понял, что
Келсон тоже нервничает, и никак не меньше его самого. Крепко зажав кончик
лезвия тремя пальцами правой руки и держа клинок над пергаментом, Келсон
порезал безымянный палец левой руки лезвием меча так, чтобы из довольно
глубокой ранки полилась кровь. Его зубы сжались, то ли от боли, то ли от
каких-то еще, оставшихся для Найджела непонятными, чувств, но не произнес ни
звука, только решительно капнул кровью на пергамент, как раз под именем
Найджела. Зажав пораненный палец в ладони, он отошел в сторону, уступая
место Найджелу.
"Теперь Вы," -- вежливо сказал он.
Найджел не боялся клинка -- будучи воином, ему приходилось получать
раны куда большие чем та, что требовалась теперь. Взявшись за лезвие так же,
как только что сделал Келсон, он чиркнул пальцем по заточенной стали,
надеясь, что жгучая боль отвлечет его от мыслей о том, что будет происходить
дальше. Когда он мазнул своей кровью по пергаменту, рядом с пятном крови
Келсона, король на мгновение сжал их порезанные пальцы вместе, символизируя
единство их крови.
"Смешивая свою кровь с твоей, я признаю Халдейном тебя, Найджела Клума
Гвидиона Риса, сына короля Донала Блейна Эйдана Синила и брата короля Бриона
Донала Синила Уриена, моего отца, правившего до моего восхождения на
престол."
После этого им принесли чашку с водой, чтобы они могли смыть кровь со
своих рук, и кусок ткани, чтобы они могли вытереть руки, а сразу после этого
Морган ненадолго накрыл ранку на руке Найджела своей рукой, так же как
Дункан накрыл ранку на руке Келсона. когда Морган убрал руку, от раны не
осталось и следа. Пока Найджел рассматривал в пламени свечи свой палец,
Дункан вытер меч и передал его Моргану, который встал за спиной Найджела на
манер часового, взяв меч обеими руками. Когда Дункан снова взял кадило, от
которого еще исходил слабый запах ладана, и открыл его, кладя внутрь
угольки, Найджел услышал, как Келсон еле слышно вздохнул.
"Да благословит тебя Тот, в честь кого мы возжигаем тебя," -- прошептал
Дункан, осеняя кадило крестным знамением, прежде чем протянуть его Келсону.
Келсон, сложив руки в молитвенном жесте, кратко поклонился ладану и,
взяв ложечку, бросил несколько крупинок ладана на угольки в кадиле.
"Да предстанут мои моления пред Тобой, о Боже, как этот дым ладана.
Прими его как нашу жертву Тебе."
В часовне было настолько тихо, что Найджел слышал тихое шипение
начавшего плавиться ладана. Когда сладковатый дымок стал подниматься вверх,
Келсон взял пергамент и, сложив его вчетверо, приложил его угол к
разгоревшимся углям.
"Да воздымется жертва наша до Тебя, Господи," -- сказал он, кладя
занявшийся огнем пергамент на угли. -- "И да снизойдет милость Твоя на слуг
Твоих, нынешних и будущих."
Удостоверившись, что пергамент разгорелся, Келсон снова повернулся к
Найджелу. Арилан закончил молиться и, подойдя к ним, взял с алтаря медную
коробочку размером с палец и маленькую костяную лопаточку.
"Епископ Арилан предложил немного помочь Вам с последней частью
ритуала," -- сказал Келсон, Дункан тем временем засучил правый рукав
Найджела, а Арилан открыл крышку коробочки. -- "Это средство иногда
используется на ранних стадиях формального обучения Дерини, чтобы усилить
ментальную восприимчивость. Кроме того, оно обладает некоторым
успокоительным действием."
Арилан молча отложил крышку в сторону и зачерпнул лопаточкой чуть-чуть
вязкой желтой мази. Когда он размазал ее тонким слоем по внутренней стороне
предплечья Найджела, Дункан перевязал смазанное место полоской ткани.
"Мазь будет потихонку впитываться в кожу," -- объяснил Дункан. --
"Когда все будет сделано, мы смоем остатки, и вскоре после этого средство
перестанет действовать. Его действие гораздо проще контролировать, если
применять его в виде мази, а не заставлять тебя пить его."
Найджел, поглаживая пальцами повязку, прижал перевязанную руку к груди.
Он внезапно вспотел, то ли от налоденной мази, то ли по другой причине,
недоступной пониманию Найджела.
"Слегка покалывает," -- сказал он. -- "Боже
правый, как же жарко!"
"Кое-что уже начало сказываться на Вас," -- ответил Арилан, вручая ему
полотенце и вглядываясь ему в лицо. -- "Как Вы себя чувствуете?"
Найджел вытер лицо полотенцем и, чувствуя, что его разум слегка
затуманился, несколько раз моргнул, затем на мгновение закрыл глаза.
"Я не могу сосредоточить свой взгляд," -- прошептал он. -- "И у меня
немного... кружится голова."
"Взгляните на меня," -- скомандовал Арилан.
Найджел, покачнувшись, повиновался, и Дункану с Морганом пришлось
поддержать его.
"У него расширены зрачки," -- услышал он тихий голос Келсона.
"Вижу. Опустите его на пол, пока он не упал," -- донесся тихий ответ
Арилана.
Найджела не надо было уговаривать опереться на руки всех четверых. У
него кружилась голова, и он, быстро теряя чувство равновесия, позволил им
усадить себя на пол. Его руки и ноги мгновенно стали ватными. Прохладный
каменный пол казался успокаивающим, и Найджел хотел было опуститься на него
лбом, но Морган, опустившись на колени у него за спиной, удержал его и
прислонил спиной к себе.
Перед глазами у него плыло; он не видел даже своих ног. Руки его
безвольно упали по бокам, но он мог хотя бы прижать ладони к прохладному
полу, чтобы хоть как-то спастись от жары, которая, как ему казалось, начала
пульсировать по его телу в ритм с биением его сердца. Тепло, исходившее от
тела Моргана, к которому он прислонился спиной, казалось почти невыносимым,
но тут он почувствовал, как по его спине скользнуло холодное лезвие меча,
положенного между ним и Морганом. Изможденно подняв голову, чтобы
посмотреть, что делает Дункан, он краем глаза заметил рукоятку меча,
возвышающуюся над его головой.
Дункан, опустившийся на колени справа от Найджела, держал в руках
кадило. Келсон тоже отпустился на колени, но Найджелу он казался темным
великаном, страшным и строгим. Неправдоподобно медленно Келсон протянул
руку, и взяв из кадила щепотку золы, растер ее между пальцами, схватив
другой рукой Найджела за плечо, и его прикосновение показалось Найджелу
обжигающим как горячие угли.
"Найджел Клум Гвидион Рис," -- прошептал Келсон, прикасаясь испачканным
золой указательным пальцем лба Найджела и осеняя себя крестным знамением, --
"сим налагаю на тебя печать Халдейнов и признаю тебя своим наследником до
тех пор, пока не родится наследник, происходящий от меня."
От этого прикосновения Найджел вздрогнул, а когда Келсон снова
потянулся к кадилу, чтобы взять еще одну щепотку золы, из глаз Найджела
покатились слезы. Левая рука Келсона, внезапно оказавшаяся около его
челюсти, сдавила щеки Найджела, заставляя его открыть рот, и он не мог
оказать даже малейшего сопротивления.
"Вкуси нашей крови, смешанной в этом пепле," -- продолжал Келсон,
посыпая золой язык Найджела. -- "Да придет к тебе с этой кровью наследие
Халдейнов. И если суждено ему придти, стань
полноправным Халдейном. И да
снизойдет на тебя сила."
Зола была горька -- горька как чаша, которую, как Найджел надеялся, ему
никогда не придется испить -- а когда на его голову легли руки короля,
Найджел, ужаснувшись, ощутил какая сила скрывалась в них. На мгновение,
показавшееся Найджелу бесконечным, ему почудилось, что король как будто
окутался огнем, представ не королем и господином земель, которыми владели
его предки, но хозяином всего во Вселенной, и Найджелу показалось, что если
Келсон прикоснется к нему, он немедленно умрет.
У него не было ни сил, ни желания сопротивляться. Он должен был испить
эту чашу до дна, без остатка -- его небо и без того ощущало горечь. Когда
король охватил руками его голову, слегка прижав большие пальцы к его вискам,
Найджел, вздрогнув, просто закрыл глаза и даже не подумал о том, чтобы
сопротивляться. Руки корля были не просто горячими -- казалось, они иссушали
саму плоть Найджела, заствляя его страх вскипать подобно расплавленному
свинцу, грозящему взорваться у него в мозгах.
Но он не взорвался. Он все еще чувствовал, что его окружает пламя, но
где-то внутри стало возникать другое ощущение, похожее на сильный и
неустанный ветер, сдувавший последние остатки его собственной воли, в
порывах которого каким-то образом слегка угадывалось биение сердца Найджела.
Через мгновение ветер обернулся океаном огня, бушующим в его разуме и
охватившим его тело, и это ощущение было настолько сильным, что Найджел
испугался, что плоть его сейчас растает и просто стечет с костей.
Затем пришел черед воды, гасившей огонь, вымывающей его прочь из его
тела, кружащей и кувыркающей его так, что он полностью потерял ориентацию,
но выбросившей его в конце концов на каменистый берег, где он, как ему
казалось, лежал и глядел в серое, затянутое туманом небо.
Глядел до тех пор, пока в тумане не проявилось лицо: доброе и полное
сочувствия, обрамленное мягкими серебристыми волосами, глаза казались
провалами в глубины тумана, они звали его, тащили за собой, а потом из
тумана появилась рука, ласково коснувшаяся его лба.
В то же мгновение он провалился в небытие.
благоуправит свою волю и ум и будет размышлять о тайнах Господа
-- Сир 39:9
Видение Найджела изумило Келсона, но, чтобы не помешать ритуалу, он
постарался сохранить и свою реакцию на видение, и сам факт того, что он
узнал он нем, в тайне от остальных участников. Он подозревал, что Морган и
Дункан, которые находились в непосредственном контакте с Найджелом, тоже
могли заметить то, что привиделось Найджелу, но, если так и случилось, они,
последовав его примеру, ничем этого не показали. Инстинкт подсказывал ему,
что Арилан не должен ничего знать о происшедшем, и Келсон, заканчивая
начатое, заставил себя спрятать то, что он узнал, в самых дальних уголках
своей памяти. Разум бесчувственного Найджела был полностью открыт его воле,
и Келсону понадобилось всего лишь несколько минут, чтобы наделить Моргана и
Дункана способностью при помощи Арилана и Риченды активировать дремлющуе
ныне в Найджеле силу Халдейнов в случае преждевременной гибели Келсона.
Несмотря на то, что этот процесс требовал больших затрат силы, а жара и
духота брали свое, Келсон не очень устал к тому времени, когда он закончил
все, что должен был сделать. Тем не менее, он поручил Моргану следить за
Найджелом, а сам отошел в сторону, молча наблюдая за тем, как Арилан и
Дункан разматывают повязку на руке Найджела и смывают остатки мази,
нанесенной Ариланом. Он надеялся, что Арилан припишет его молчаливость
усталости и потребности в самоанализе, который зачастую был необходим после
столь тяжелой работы, и пытался уверить себя, что Арилан не заметит ни
упоминаний о видении, ни попыток скрыть его.
Арилан, казалось, ничего не заметил. Как только он и Дункан закончили,
Келсон тяжело упал на колени подле Найджела и попросил остальных замкнуть
круг. Если Арилан примет это за лишний признак усталости, тем лучше, ибо он
не станет задавать лишних вопросов потом, а прямо сейчас Арилан был слишком
занят продолжением ритуала, чтобы отвлекаться на Келсона.
Пока Арилан вместе с остальными подводил ритуал к завершению, Келсон
пытался ничем не выдать своих мыслей, и, как только погасли последние
отсветы возведенной ими защиты, постарался ни о чем не думать. Он
сомневался, что кто-то захочет задержаться в часовне, где после долгой
работы стало нестерпимо нестерпимо душно и жарко, и особенно не хотел
оставаться наедине с Ариланом. Часовня, посвященная святому Камберу, никак
не могла быть метом, подходящим для того, чтобы скрыть явление этого самого
"Дядя, подойдите и встаньте рядом со мной," -- негромко сказал Келсон,
слегка поворачиваясь и протягивая ему руку.
Найджел немедля повиновался, принимая предложенную ему руку и опускаясь
на одно колено, прижав руку короля к своему лбу в знак преданности своему
сюзерену. Через мгновение он выпрямился и встал рядом со своим государем.
Дункан. пройдя по другую сторону от Келсона, подошел к алтарю -- всего лишь
несколько шагов, учитывая крохотность помещения -- а Найджел поглядел на
Моргана, прислонившегося спиной к южной стене и сложившего руки на груди,
который стоял так близко, что до него можно было легко дотронуться. Когда их
глаза встретились, Морган слегка склонил голову, что должно было означать
ободряющий кивок, и обратил свой взгляд на алтарь, где Арилан помогал
Дункану подготовить кадило. Найджел послушно посмотрел туда же.
Он знал, что сначала они возведут защиту вокруг часовни. Он даже
немного понимал в магической защите. Однажды он видел, как Морган возводит
круговую защитую Это было давно, когда Морган помогал Бриону обрести полную
силу перед битвой с Марлуком. Найджелу тогда было девятнадцать, Бриону --
двадцать пять, а Моргану не было и четырнадцати.
Много лет спустя, он видел возведение еще одной защиты: в палатке на
Ллиндрутских лугах, перед последней битвой между Келсоном и Венцитом
Торентским. Он видел только начало процесса, и именно тогда он узнал, что
Арилан -- Дерини. Он мало что помнил, кроме черно-белых кубиков и
прикосновения Арилана к своему лбу... и глаз Келсона, всматривавшихся в его
глаза до тех пор, пока ему не стало казаться, что душа его вот-вот покинет
его тело.
С тех пор он научился не сопротивляться ментальным контактам и не
бояться их. Что-то вроде этого предстояло ему этой ночью, но он отогнал эти
мысли прочь и сосредоточил свое внимание на обоих епископах. Арилан начал
окуривать алтарь и восточную часть часовни, медленно перемещаясь при этом
направо, к пространству между Найджелом и Морганом.
Для начала будет создан тройной защитный круг. Когда круг будет
закончен, они обратятся за защитой четырех основных архангелов, каждый из
котороых охранял определенную часть света и управляли соответствующими
стихиями. Дункан тем временем начал кропить восточную сторону часовни святой
водой и готовился двинуться следом за Ариланом, создавая второй круг. Третий
круг будет создан Морганом, который обойдет часовню с мечом.
Найджелу больше всего нравился Юг, сторона света, к которой обращались
сразу же после Востока, и на которой стояли Морган и Арилан, замерший, чтобы
поклониться: ведь именно Юг был стороной света, посвященной святому Михаилу,
который стал известен Найджелу в качестве покровителя всех воинов задолго до
того как он узнал о другом, тайном, покровительстве, приписываемом
архангелу.
Много лет назад Найджел, неся ночное бдение перед тем, как быть
посвященным своим братом в рыцари, посвятил себя именно святому Михаилу. И,
может быть, Господь возжелает, чтобы его сын посвятил себя ему же. Не
пройдет и года, как Коналл, Келсон и Дугал -- если, конечно, они останутся в
живых к тому времени -- сами пройдут через ночное бдение и станут рыцарями,
будучи посвященными им
самим. Он подозревал, что Келсон и Дугал предпочтут
посвятить себя святому Камберу -- что было вполне понятно -- но он знал, что
они уважительно отнсятся и к святому Михаилу. Тут он внезапно осознал, что
он не знает, а что думает по этому поводу его собственный сын, и это удивило
его.
Эти мысли настолько заняли его, что он упустил момент, когда Морган
передвинулся от южной стороны часовни к алтарю, заметив лишь что Морган
вдруг оказался возле алтаря, вынимая из ножен меч Келсона -- меч Бриона, меч
отца Келсона! Он завороженно следил за тем, как Морган, обратившись на
Восток, поднял лезвие в почтительном приветствии, на клинке сверкнул отблеск
от свечей -- и Найджел вспомнил другого Моргана, другого Найджела, еще
живого Бриона -- а Морган тем временем, опустив меч на уровень глаз,
двинулся следом за Ариланом и Дунканом.
С кончика лезвия струился свет, и следом за движением Моргана на стене
возникала полоса бело-голубого света шириной в ладонь. Когда Морган, обведя
юго-восточный угол, повел бело-голубой поток дальше, чтобы провести его
через всю южную сторону, полоса, казалось, ожила.
Найджел наблюдал как Морган двигается к западу до тех пор, пока мог
наблюдать за ним не поворачиваясь всем телом, и заметил как Риченда слегка
отошла от западной стены, чтобы дать Моргану пройти между ней и стеной. В
часовне, как и предупреждал Дункан, становилось жарко, но Найджелу казалось,
что он чувствует холод, исходящий от потока света. Несмотря на пот,
струящийся между его лопатками, и прилипшую к спине рубашку, он дрожал.
Арилан и Дункан, закончив обход часовни, положили кадило и кропило на
алтарь и отошли в сторону, встав прямо напротив Келсона и Найджела, Морган
тем временем обошел северную часть и, подойдя к алтарю, замкнул кольцо
света. Слегка пульсировавшая полоса света, казалось, прилипла к стенам.
Еще раз приветственно воздев меч, Морган положил его на алтарь, рядом с
ножнами, и подошел, встав позади Найджела и справа от Риченды. Найджел
внезапно задал себе вопрос: а как этот круг видится Дугалу, стоявшему за его
пределами, у двери в часовню; кажется ли ему, что круг пересекает дверной
проем, изгибаясь, как это было в углах часовни?
"Мы вне времени и вне земли," -- спокойно сказал Арилан. -- "Как
указывали наши Предшественники, мы соединяемся вместе и становимся Единым."
"Аминь," -- ответили остальные.
Найджел почувствовал, как по его спине пробежал ветерок от поднятой
руки, и заметил, как между ним и Келсоном возникла тень от руки Риченды.
"Пред нами ... Ра-фа-ил
..." -- нараспев произнесла Риченда со странными
переливами в голосе и держа последнюю ноту.
Когда ее голос замер, он почувствовал движение ее руки и заметил черный
круг, появившийся в полосе свете над алатрем. Он сдавленно ахнул, но
остальные казались невозмутимыми.
"Бог исцелил," -- сказала Риченда обычным голосом.
"Бог исцелил," -- повторили остальные.
Ничего не понимая, он дал развернуть себя лицом на юг. Теперь рядом с
ним стоял Морган, а за спиной у Моргана оказалась Риченда. И опять она
вытянула вперед руку.
"Пред нами ... Ми-ха-ил
..."
И опять протяжная нота, движение ее руки, когда звук затих -- только на
этот раз за полосой света вспыхнул треугольник красного огня, пульсирующий
подобно биению сердца.
"Который подобен Богу," -- сказала Риченда на сей раз.
"Который подобен Богу," -- повторили остальные.
Все снова повернулись, теперь на запад. За висящей в воздухе полосой
света, которая перечеркивала дверной проем, он заметил Дугала, который
выглядел крайне серьезно.
"Пред нами ... Гав-ри-ил
..."
Полукруглая вспышка белого света с западной стороны.
"Бог -- моя сила," -- сказала Риченда.
"Бог -- моя сила," -- повторил Найджел вместе с остальными. Он вдруг
понял, что произнесенные фразы были именами вызываемых архангелов, а вся
символика, несомненно, имела отношение к восточному происхождению Риченды.
Теперь -- северная сторона.
"Пред нами ... А-ри-эль
..."
Квадрат золотого света.
"Огонь Божий."
"Огонь Божий," -- донесся ответ.
Он начал было снова поворачиваться лицом к востоку, но, вместо этого,
Морган оттащил его на шаг назад. Келсон, поворачиваясь, тоже отсутпил на шаг
назад, и в результате все оказались стоящими лицом к центру комнаты.
Риченда, рубашка которой стала казаться ослепительно белой, закрыв глаза,
вытянула перед собой обе руки, держа их на уровне груди.
"А посреди нас и в основе -- Дух, который вечен."
Когда она слегка развела руки, в воздухе возникла пятиконечная звезда,
медленно таявшая в лиловом полумраке. Когда Риченда развела руки сильнее,
звезда стала потихоньку опускаться к полу и запульсировала на нем, как
только Риченда откинула голову назад и воздела руки к потолку.
"Над нами крест, отделяющий нас и объединяющий все в Единое."
Когда над их головами появился крест, горящий зеленым огнем, она
опустила руки и замерла, закрыв глаза. Вместо нее заговорил Арилан.
"Теперь мы встретились. Теперь мы едины со Светом. Оглянитесь на
древние пути. Мы не пойдем по ним снова."
"Augeaturin nobis, quaesumus, Domine, tuae virtutis operatio...
" Да
укрепит нас сила Твоя, Господи...
"Быть по сему. Зелах. Аминь," -- ответила Риченда.
Когда она опустила руки, склонив при этом голову и сжав ладони в
молитвенном жесте, полоса света, протянувшаяся вокруг стен часовни, стала
быстро расширяться вверх и вниз, пока ее края не сомкнулись над головами и
под ногами присутствующих. В то же мгновение все шесть символов исчезли.
Глянув украдкой в сторону двери, Найджел увидел на месте Дугала лишь
расплывчатую тень.
"Lumen Christi gloriose resurgentis sissipet tenebras cordis et
mentis
," -- пропел Келсон, осеняя себя крестным знамением. Остальные сделали
то же самое. "Да рассеет свет Господен тьму в наших сердцах и наших умах..."
Это движение, казалось, освободило их от оцепенения. в котором они до
того пребывали. Келсон неожиданно улыбнулся ему, а Арилан и Риченда, слегка
отодвинувшись, встали у северной и западной стен. Морган взял его за локоть.
"Так, это мы сделали," -- кротко сказал Келсон. -- "Защита была
частично возведена в соответствии с обычаями, к которым привыкла Риченда.
Если исключить из нее накопившиеся за долгие годы заклинания, принятые в
Мури, она кажется очень похожей на защиту, которую возвел бы Камбер. Но мы
никогда об этом не узнаем наверное." -- Он поглядел на Моргана, на
передвинувшегося к алтарю Дункана, затем перевел взгляд на Найджела.
"Вы готовы?"
Найджел, боясь вымолвить хоть слово, просто кивнул.
"Тогда продолжим. Пойдемте со мной."
Сделав три шага, они оказались у алтаря. Там лежал раскрытый
медицинский набор Дункана, который что-то делал с комочком ваты и маленьким
пузырьком. Когда Морган помог Найджелу опуститься на колени, Келсон коснулся
своего правого уха и вынул серьгу с большим рубином, которую он носил там.
Найджел впервые заметил, что Келсон одел Кольцо Огня, украшенный
драгоценными камнями символ силы Бриона, центральный камень которого был
окружен дюжиной мальньких, ограненных подобно бриллиантам, и, казалось,
превращал поток холодного света от светящегося круга в подобие летней
молнии. Найджел заметил, что он впервые после коронации Келсона видит на нем
это кольцо.
"Насколько нам известно, Глаз Цыгана всегда участвовал в наделении
наследников Халдейна силой," -- сказал Келсон, передавая серьгу Дункану,
чтобы тот очистил ее. -- "Эта серьга и кольцо, похоже, были очень важными
частями ритуала наделения силой всех королей-Халдейнов. Поскольку Вы, дядя,
не являетесь моим наследником в обычном смысле этого слова, кольцо будет
играть очень небольшую роль в сегодняшнем ритуале, но, тем не менее, я хочу,
чтобы Вы надели Глаз Цыгана. Когда я отправлюсь в Меару, я оставлю и кольцо,
и серьгу в тайнике в Ремуте -- на всякий случай, вдруг они Вам понадобятся."
Найджел, сглотнув и еле заметно кивнув, посмотрел на серьгу, которую
отдали Келсону, и перевел взгляд на Дункана, подошедшего к нему с комочком
ваты в руках. Морган, стоя у него за спиной, крепко обхватил его голову
руками, не давая ей двигаться, а Дункан протер мочку его уха чем-то едким и
прохладным, что в духоте часовни казалось весьма приятным. Найджел
приготовился к уколу иглы, но вместо этого ощутил лишь несильный нажим и
услышал треск, спрашивая себя: а не притупил ли Морган его ощущения?
Заинтересовавшись происходящим, он, несмотря на свой испуг, наблюдал за
Келсоном, который снял Кольцо Огня и на несколько мгновений поднес его к уху
Найджела -- как почувствовал Найджел, для того, чтобы кольцо коснулось
капельки крови Найджела -- а затем положил кольцо на алтарь. Потом Келсон
поднес к его уху Глаз Цыгана и вставил его в мочку уха Найджела.
Когда Дункан продел серьгу через мочку уха Найджела и застегнул ее, тот
почувствовал легкую боль от укола и небольшую тяжесть камня, но тут Дункан
сделал что-то еще, и боль сначала превратилась в зуд, а потом и вовсе
исчезла. Стоило тольку епископу отойти в сторону, а Моргану -- отпустить
его, как Найджел не преминул потрогать серьгу пальцем. Как ни удивительно,
но не испытал никаких неприятных ощущений.
"Мы решили, что тебе недолжно быть больно от этого," -- прошептал
Морган, помогая ему встать.
Слова Моргана почему-то не удивили его. Как и лежавший на алтаре
пергамент, на котором было написано его полное имя.
"Мне говорили, что у Дерини существовала традиция проводить небольшой
магический обряд Именования их детей," -- спокойно сказал Келсон, левой
рукой пододвигая к краю пергамент, а правой -- берясь за лезвие меча,
который Дункан взял за рукоятку. -- "Этот обряд обычно устраивался где-то
между четырех- и восьмилетним возрастом ребенка, в зависимости от того,
насколько быстро он взрослел. Эти обряд не только служил подтверждением
деринийского происхождения ребенка, но и был первым ритуалом, в котором
участвовало большинство деринийских детей."
Он посмотрел Найджелу в глаза и нервно усмехнулся. -- "Смею думать, что
меня вряд ли можно назвать Вашей матерью, да и лет Вам поболе восьми. Но,
тем не менее, это первый ритуал, в котором Вы участвуете. И мы можем
воспользоваться им, чтобы передать Вам право престолонаследия -- во всяком
случае, на некоторое время. Как Вы, наверное, догадались, нам потребуется
кровь."
При этих словах он быстро мотнул головой. Найджел внезапно понял, что
Келсон тоже нервничает, и никак не меньше его самого. Крепко зажав кончик
лезвия тремя пальцами правой руки и держа клинок над пергаментом, Келсон
порезал безымянный палец левой руки лезвием меча так, чтобы из довольно
глубокой ранки полилась кровь. Его зубы сжались, то ли от боли, то ли от
каких-то еще, оставшихся для Найджела непонятными, чувств, но не произнес ни
звука, только решительно капнул кровью на пергамент, как раз под именем
Найджела. Зажав пораненный палец в ладони, он отошел в сторону, уступая
место Найджелу.
"Теперь Вы," -- вежливо сказал он.
Найджел не боялся клинка -- будучи воином, ему приходилось получать
раны куда большие чем та, что требовалась теперь. Взявшись за лезвие так же,
как только что сделал Келсон, он чиркнул пальцем по заточенной стали,
надеясь, что жгучая боль отвлечет его от мыслей о том, что будет происходить
дальше. Когда он мазнул своей кровью по пергаменту, рядом с пятном крови
Келсона, король на мгновение сжал их порезанные пальцы вместе, символизируя
единство их крови.
"Смешивая свою кровь с твоей, я признаю Халдейном тебя, Найджела Клума
Гвидиона Риса, сына короля Донала Блейна Эйдана Синила и брата короля Бриона
Донала Синила Уриена, моего отца, правившего до моего восхождения на
престол."
После этого им принесли чашку с водой, чтобы они могли смыть кровь со
своих рук, и кусок ткани, чтобы они могли вытереть руки, а сразу после этого
Морган ненадолго накрыл ранку на руке Найджела своей рукой, так же как
Дункан накрыл ранку на руке Келсона. когда Морган убрал руку, от раны не
осталось и следа. Пока Найджел рассматривал в пламени свечи свой палец,
Дункан вытер меч и передал его Моргану, который встал за спиной Найджела на
манер часового, взяв меч обеими руками. Когда Дункан снова взял кадило, от
которого еще исходил слабый запах ладана, и открыл его, кладя внутрь
угольки, Найджел услышал, как Келсон еле слышно вздохнул.
"Да благословит тебя Тот, в честь кого мы возжигаем тебя," -- прошептал
Дункан, осеняя кадило крестным знамением, прежде чем протянуть его Келсону.
Келсон, сложив руки в молитвенном жесте, кратко поклонился ладану и,
взяв ложечку, бросил несколько крупинок ладана на угольки в кадиле.
"Да предстанут мои моления пред Тобой, о Боже, как этот дым ладана.
Прими его как нашу жертву Тебе."
В часовне было настолько тихо, что Найджел слышал тихое шипение
начавшего плавиться ладана. Когда сладковатый дымок стал подниматься вверх,
Келсон взял пергамент и, сложив его вчетверо, приложил его угол к
разгоревшимся углям.
"Да воздымется жертва наша до Тебя, Господи," -- сказал он, кладя
занявшийся огнем пергамент на угли. -- "И да снизойдет милость Твоя на слуг
Твоих, нынешних и будущих."
Удостоверившись, что пергамент разгорелся, Келсон снова повернулся к
Найджелу. Арилан закончил молиться и, подойдя к ним, взял с алтаря медную
коробочку размером с палец и маленькую костяную лопаточку.
"Епископ Арилан предложил немного помочь Вам с последней частью
ритуала," -- сказал Келсон, Дункан тем временем засучил правый рукав
Найджела, а Арилан открыл крышку коробочки. -- "Это средство иногда
используется на ранних стадиях формального обучения Дерини, чтобы усилить
ментальную восприимчивость. Кроме того, оно обладает некоторым
успокоительным действием."
Арилан молча отложил крышку в сторону и зачерпнул лопаточкой чуть-чуть
вязкой желтой мази. Когда он размазал ее тонким слоем по внутренней стороне
предплечья Найджела, Дункан перевязал смазанное место полоской ткани.
"Мазь будет потихонку впитываться в кожу," -- объяснил Дункан. --
"Когда все будет сделано, мы смоем остатки, и вскоре после этого средство
перестанет действовать. Его действие гораздо проще контролировать, если
применять его в виде мази, а не заставлять тебя пить его."
Найджел, поглаживая пальцами повязку, прижал перевязанную руку к груди.
Он внезапно вспотел, то ли от налоденной мази, то ли по другой причине,
недоступной пониманию Найджела.
"Слегка покалывает," -- сказал он. -- "Боже
правый, как же жарко!"
"Кое-что уже начало сказываться на Вас," -- ответил Арилан, вручая ему
полотенце и вглядываясь ему в лицо. -- "Как Вы себя чувствуете?"
Найджел вытер лицо полотенцем и, чувствуя, что его разум слегка
затуманился, несколько раз моргнул, затем на мгновение закрыл глаза.
"Я не могу сосредоточить свой взгляд," -- прошептал он. -- "И у меня
немного... кружится голова."
"Взгляните на меня," -- скомандовал Арилан.
Найджел, покачнувшись, повиновался, и Дункану с Морганом пришлось
поддержать его.
"У него расширены зрачки," -- услышал он тихий голос Келсона.
"Вижу. Опустите его на пол, пока он не упал," -- донесся тихий ответ
Арилана.
Найджела не надо было уговаривать опереться на руки всех четверых. У
него кружилась голова, и он, быстро теряя чувство равновесия, позволил им
усадить себя на пол. Его руки и ноги мгновенно стали ватными. Прохладный
каменный пол казался успокаивающим, и Найджел хотел было опуститься на него
лбом, но Морган, опустившись на колени у него за спиной, удержал его и
прислонил спиной к себе.
Перед глазами у него плыло; он не видел даже своих ног. Руки его
безвольно упали по бокам, но он мог хотя бы прижать ладони к прохладному
полу, чтобы хоть как-то спастись от жары, которая, как ему казалось, начала
пульсировать по его телу в ритм с биением его сердца. Тепло, исходившее от
тела Моргана, к которому он прислонился спиной, казалось почти невыносимым,
но тут он почувствовал, как по его спине скользнуло холодное лезвие меча,
положенного между ним и Морганом. Изможденно подняв голову, чтобы
посмотреть, что делает Дункан, он краем глаза заметил рукоятку меча,
возвышающуюся над его головой.
Дункан, опустившийся на колени справа от Найджела, держал в руках
кадило. Келсон тоже отпустился на колени, но Найджелу он казался темным
великаном, страшным и строгим. Неправдоподобно медленно Келсон протянул
руку, и взяв из кадила щепотку золы, растер ее между пальцами, схватив
другой рукой Найджела за плечо, и его прикосновение показалось Найджелу
обжигающим как горячие угли.
"Найджел Клум Гвидион Рис," -- прошептал Келсон, прикасаясь испачканным
золой указательным пальцем лба Найджела и осеняя себя крестным знамением, --
"сим налагаю на тебя печать Халдейнов и признаю тебя своим наследником до
тех пор, пока не родится наследник, происходящий от меня."
От этого прикосновения Найджел вздрогнул, а когда Келсон снова
потянулся к кадилу, чтобы взять еще одну щепотку золы, из глаз Найджела
покатились слезы. Левая рука Келсона, внезапно оказавшаяся около его
челюсти, сдавила щеки Найджела, заставляя его открыть рот, и он не мог
оказать даже малейшего сопротивления.
"Вкуси нашей крови, смешанной в этом пепле," -- продолжал Келсон,
посыпая золой язык Найджела. -- "Да придет к тебе с этой кровью наследие
Халдейнов. И если суждено ему придти, стань
полноправным Халдейном. И да
снизойдет на тебя сила."
Зола была горька -- горька как чаша, которую, как Найджел надеялся, ему
никогда не придется испить -- а когда на его голову легли руки короля,
Найджел, ужаснувшись, ощутил какая сила скрывалась в них. На мгновение,
показавшееся Найджелу бесконечным, ему почудилось, что король как будто
окутался огнем, представ не королем и господином земель, которыми владели
его предки, но хозяином всего во Вселенной, и Найджелу показалось, что если
Келсон прикоснется к нему, он немедленно умрет.
У него не было ни сил, ни желания сопротивляться. Он должен был испить
эту чашу до дна, без остатка -- его небо и без того ощущало горечь. Когда
король охватил руками его голову, слегка прижав большие пальцы к его вискам,
Найджел, вздрогнув, просто закрыл глаза и даже не подумал о том, чтобы
сопротивляться. Руки корля были не просто горячими -- казалось, они иссушали
саму плоть Найджела, заствляя его страх вскипать подобно расплавленному
свинцу, грозящему взорваться у него в мозгах.
Но он не взорвался. Он все еще чувствовал, что его окружает пламя, но
где-то внутри стало возникать другое ощущение, похожее на сильный и
неустанный ветер, сдувавший последние остатки его собственной воли, в
порывах которого каким-то образом слегка угадывалось биение сердца Найджела.
Через мгновение ветер обернулся океаном огня, бушующим в его разуме и
охватившим его тело, и это ощущение было настолько сильным, что Найджел
испугался, что плоть его сейчас растает и просто стечет с костей.
Затем пришел черед воды, гасившей огонь, вымывающей его прочь из его
тела, кружащей и кувыркающей его так, что он полностью потерял ориентацию,
но выбросившей его в конце концов на каменистый берег, где он, как ему
казалось, лежал и глядел в серое, затянутое туманом небо.
Глядел до тех пор, пока в тумане не проявилось лицо: доброе и полное
сочувствия, обрамленное мягкими серебристыми волосами, глаза казались
провалами в глубины тумана, они звали его, тащили за собой, а потом из
тумана появилась рука, ласково коснувшаяся его лба.
В то же мгновение он провалился в небытие.
благоуправит свою волю и ум и будет размышлять о тайнах Господа
-- Сир 39:9
Видение Найджела изумило Келсона, но, чтобы не помешать ритуалу, он
постарался сохранить и свою реакцию на видение, и сам факт того, что он
узнал он нем, в тайне от остальных участников. Он подозревал, что Морган и
Дункан, которые находились в непосредственном контакте с Найджелом, тоже
могли заметить то, что привиделось Найджелу, но, если так и случилось, они,
последовав его примеру, ничем этого не показали. Инстинкт подсказывал ему,
что Арилан не должен ничего знать о происшедшем, и Келсон, заканчивая
начатое, заставил себя спрятать то, что он узнал, в самых дальних уголках
своей памяти. Разум бесчувственного Найджела был полностью открыт его воле,
и Келсону понадобилось всего лишь несколько минут, чтобы наделить Моргана и
Дункана способностью при помощи Арилана и Риченды активировать дремлющуе
ныне в Найджеле силу Халдейнов в случае преждевременной гибели Келсона.
Несмотря на то, что этот процесс требовал больших затрат силы, а жара и
духота брали свое, Келсон не очень устал к тому времени, когда он закончил
все, что должен был сделать. Тем не менее, он поручил Моргану следить за
Найджелом, а сам отошел в сторону, молча наблюдая за тем, как Арилан и
Дункан разматывают повязку на руке Найджела и смывают остатки мази,
нанесенной Ариланом. Он надеялся, что Арилан припишет его молчаливость
усталости и потребности в самоанализе, который зачастую был необходим после
столь тяжелой работы, и пытался уверить себя, что Арилан не заметит ни
упоминаний о видении, ни попыток скрыть его.
Арилан, казалось, ничего не заметил. Как только он и Дункан закончили,
Келсон тяжело упал на колени подле Найджела и попросил остальных замкнуть
круг. Если Арилан примет это за лишний признак усталости, тем лучше, ибо он
не станет задавать лишних вопросов потом, а прямо сейчас Арилан был слишком
занят продолжением ритуала, чтобы отвлекаться на Келсона.
Пока Арилан вместе с остальными подводил ритуал к завершению, Келсон
пытался ничем не выдать своих мыслей, и, как только погасли последние
отсветы возведенной ими защиты, постарался ни о чем не думать. Он
сомневался, что кто-то захочет задержаться в часовне, где после долгой
работы стало нестерпимо нестерпимо душно и жарко, и особенно не хотел
оставаться наедине с Ариланом. Часовня, посвященная святому Камберу, никак
не могла быть метом, подходящим для того, чтобы скрыть явление этого самого