Кестнер Эрих. Трое в снегу

   -- Здравствуй, -- сказала она. -- Мой сын опять звонит по телефону?
   Карлуша покачал головой.
   -- Мастер передает вам привет, а сегодня сюрприз будет побольше, чем позавчера. И вы, пожалуйста, не пугайтесь. К вам придет гость.
   -- Гость? -- переспросила дама. -- Гостей не пугаются! Так кто придет?
   С лестницы послышалось: "Ку-ку! Ку-ку!" Матушка Хагедорн, всплеснув руками, вышла на лестничную площадку и посмотрела за угол. Этажом ниже на ступеньках сидел ее сын и махал ей рукой.
   -- Ну, знаете, дальше ехать некуда! -- сказала она. -- Что тебе надо в Берлине, озорник ты этакий! Тебе же полагается быть в Брукбойрене! Вставай-ка, Фриц! Ступеньки слишком холодные.
   -- Мне обратно ехать? -- спросил он. -- Или сначала кофейку дадут?
   -- Марш в гостиную! -- скомандовала она.
   Он медленно поднялся и проскользнул с чемоданом мимо нее, словно в испуге. Карлуша захохотал и удалился.
   Мать с сыном рука об руку вошли в квартиру. За завтраком Фриц подробно рассказал о событиях предыдущего дня. Потом прочитал оба прощальных письма.
   -- Тут что-то не так, мой бедный мальчик, -- задумчиво сказала мать. --Ты с твоей доверчивостью опять попал впросак. Давай поспорим?
   -- Нет, -- возразил он.
   -- Ты всегда воображаешь, будто можно с первого взгляда определить, есть что-то в человеке или нет, -- сказала она. -- Если бы ты был прав, мир выглядел бы немножко иначе. Если бы все честные люди выглядели честно, а все подлецы подло, то можно было бы смеяться. Тебе испортили чудесный отдых. С первого числа ты пойдешь в контору. Уехал на неделю раньше, Хоть плачь!
   -- Но, вероятно, именно поэтому Эдуард не простился со мной! --воскликнул он. -- Он боялся, что я поеду с ним, а ему хотелось, чтобы я остался в Брукбойрене. Он же не предполагал, что я узнаю, как гнусно с ним обошлись,
   -- По крайней мере он мог бы приписать свой берлинский адрес, --сказала мать. -- Можешь говорить что хочешь, но тактичный человек сделал бы это. И почему ба
   рышня не попрощалась с тобой? Почему она не оставила адреса? От девушки, на которой ты собираешься жениться, мы можем это требовать! Все как полагается!
   -- Ты их не знаешь, -- возразил он, -- Иначе ты так же мало поняла бы во всем этом, как и я, Ошибаться в людях можно, Но ошибиться до такой степени нельзя.
   -- И что же дальше? -- спросила она, -- Что собираешься делать?
   Он поднялся, взял шляпу, пальто и сказал:
   -- Искать обоих!
   Она смотрела из окна, как он переходил улицу. "Горбится, -- подумала она, -- А когда горбится, значит, грустит",
   В течение следующих пяти часов кандидат Хагедорн напряженно работал. Он посещал людей, которых звали Эдуард Шульце. Это было совершенно бессмысленное занятие. Если дверь открывал глава семейства, еще куда ни шло. Тогда Фриц хотя бы видел, что Эдуард не тот, и лишь спрашивал, есть ли у него дочь по имени Хильдегард.
   Но если в дверях появлялась фрау Шульце, от досады можно было лопнуть. Ведь нельзя же было просто спросить: "Ваш супруг был в Брукбойрене до вчерашнего дня? У вас есть дочь? Ее зовут Хильда? Нет? До свидания!"
   Он пробовал по-всякому. Тем не менее у него сложилось впечатление, что его везде принимали за сумасшедшего.
   Особенно скверно было на Прагерштрассе и на Мазуреналлее.
   На Прагерштрассе тамошняя фрау Шульце возмутилась:
   -- Значит, этот негодяй был в Брукбойрене? Меня он уверял, что приехал из Магдебурга. А баба с ним была? Такая толстая, рыжая?
   -- Нет, -- сказал Фриц. -- Это был не ваш муж. Вы несправедливы к нему.
   -- А зачем вы тогда сюда пришли? Не-ет, любезный, так не выйдет! Вы останетесь здесь! Подождем, пока мой Эдуард вернется домой! Я ему покажу!
   Хагедорн еле вырвался и убежал. Вслед ему неслась такая ругань, что дрожала лестница.
   А у Шульце на Мазурен-аллее была дочь, которую звали Хильдегард! Правда, ее не было дома. Но отец был здесь. Он пригласил Фрица в гостиную.
   -- Вы знаете мою дочь? -- спросил он.
   -- Я не уверен, -- смущенно сказал Фриц, -- Может быть, это она. А может, нет. У вас есть под рукой фотография юной дамы?
   Господин Шульце угрожающе засмеялся.
   -- Надеюсь, вы встречались с моей дочерью не только в темноте?
   -- Ни в коем случае, -- ответил Фриц. -- Я хочу лишь убедиться, идентична ли ваша дочь моей Хильде.
   -- У вас серьезные намерения? -- строго спросил господин Шульце.
   Молодой человек кивнул.
   -- Это меня радует, -- сказал отец. -- У вас хороший доход? Вы пьете?
   -- Нет, -- сказал Фриц. -- То есть я не пьяница. Жалованье приличное. Пожалуйста, покажите фотографию!
   Господин Шульце поднялся.
   -- Не обижайтесь, но мне кажется, что у вас есть пунктик. -- Он подошел к пианино, взял фотопортрет и сказал: -- Вот!
   Хагедорн увидел худую безобразную девицу. Снимок был сделан на карнавале. Хильда Шульце в костюме Пьеро игриво улыбалась. То, что она косила, могло зависеть от фотографа. Но в том, что у нее кривые ноги, его вины не было.
   -- О Господи! -- прошептал Фриц. -- Тут произошло недоразумение. Извините за беспокойство!
   Он выбежал в коридор, но вместо лестницы попал в спальню, повернул обратно, увидел господина Шульце, надвигавшегося на него, словно ангел-мститель, открыл, к счастью, нужную дверь и ринулся вниз по лестнице.
   После этого события Хагедорн поехал на трамвае домой. Он проэкзаменовал двадцать трех берлинцев по фамилии Шульце.
   Работы оставалось еще дней на пять.
   Мать встретила его взволнованной:
   -- Угадай, кто здесь был?
   Он оживился:
   -- Хильда? Эдуард?
   -- Ну что ты, -- ответила она.
   -- Пойду спать, -- сказал он устало. -- Дня через три найму сыщика.
   -- Правильно, мой мальчик. Но сегодня вечером мы приглашены. Я купила тебе красивейшую сорочку. И галстук. В красно-синюю полоску.
   -- Спасибо, мама, -- сказал он и опустился на стул. -- А куда нас пригласили?
   Она взяла его за руку.
   -- К тайному советнику Тоблеру.
   Он вздрогнул.
   -- Ну не замечательно ли это? -- спросила она. -- Представь себе! Звонят, три раза. Я открываю. На площадке стоит шофер в ливрее. Спрашивает, когда ты вернешься из Брукбойрена? "Мой сын уже здесь, -- отвечаю. --Приехал рано утром". Он кланяется и говорит: "Тайный советник Тоблер просит вас и вашего сына пожаловать к нему в гости сегодня вечером. Будет обычный ужин. Тайный советник желает познакомиться со своим новым сотрудником". Потом он немного помялся и сказал: "Приходите, пожалуйста, безо всяких шикарных нарядов. Господин тайный советник не очень это любит. Восемь часов вечера вас устроит?" Прекрасный человек. Предложил заехать за нами на автомобиле. Но я сказала, что лучше мы приедем трамваем. 76-й и 176-й останавливаются вблизи их дома. Что же касается шикарных нарядов, то пусть не беспокоятся, у нас их все равно нет. -- Она с ожиданием посмотрела на сына.
   -- Пожалуй, нам следует пойти туда, -- сказал он равнодушно.
   Фрау Хагедорн не верила своим ушам.
   -- Мой мальчик, я разделяю твои горести, -- сказала она. -- Но тебе надо взять себя в руки! -- Она ласково погладила его по волосам. -- Выше голову, Фриц! Мы идем сегодня к Тоблерам! Очень любезно с его стороны. Ведь ему это, собственно говоря, совсем не нужно, а? Мультимиллионер, владелец концерна, у него наверняка тысяча служащих. Если он с каждым будет ужинать! В конце концов, нам оказана честь. Сегодня мы улаживаем дела. Я, надену черное шелковое. Старой женщине незачем модничать. Если он найдет меня недостаточно элегантной, я ничем ему не смогу помочь.
   -- Правильно, мамочка, -- сказал Фриц.
   -- Не ломай голову из-за этих двух Шульце, мой мальчик! -- сказала она. -- Завтра тоже будет день.
   Он печально улыбнулся.
   -- И еще какой день! -- сказал он и вышел из комнаты.
   Глава двадцатая
   САМОЕ ГЛАВНОЕ ЕЩЕ ВПЕРЕДИ
   Фриц Хагедорн и его мать следовали за слугой, который открыл парковую калитку. Между голых деревьев через ровные промежутки горели большие фонари.
   У парадной лестницы мать прошептала:
   -- Слушай, да это настоящий дворец!
   В холле слуга принял у них шляпы и пальто. Он хотел было помочь старой даме снять ботики, но она, усевшись на стул, сунула ему в руки зонтик и заявила:
   -- Этого еще не хватало!
   Они поднялись на второй этаж. Слуга шел впереди. В одной из ниш на лестнице стоял римский воин из бронзы. Матушка Хагедорн не удержалась.
   -- Он присматривает, чтобы ничего не унесли.
   Слуга отворил дверь. Они вошли. Дверь за ними бесшумно закрылась. Они стояли в небольшом салоне в стиле "бидермайер". У окна сидел какой-то господин. Увидев их, он поднялся.
   -- Эдуард! -- крикнул Фриц и бросился к нему. -- Слава Богу, ты нашелся! Старик Тоблер тебя тоже пригласил? Вот это замечательно. Мама, это он! Мой друг Шульце. А это моя мать.
   Они поздоровались. Фриц обалдел от радости.
   -- Я тебя обыскался. Скажи, ты вообще в адресной книге значишься? Не знаешь, где живет Хильда? И тебе не стыдно, что бросил меня в Брукбойрене? А почему Хильда и тетя Юлечка уехали вместе с тобой? И господин Кессельгут тоже? Какой красивый костюм у тебя. По случаю или авансом?
   Молодой человек весело похлопал по плечу своего старого приятеля.
   Эдуарду не дали и рта раскрыть. Он неуверенно улыбался. Его план был нарушен. Фриц все еще принимал его за Шульце! Хоть тресни!
   Матушка Хагедорн села на стул и наконец сняла ботинки.
   -- Погода меняется, -- объяснила она. -- Господин Шульце, рада с вами познакомиться. Ну вот, мой мальчик, одного нашли. Невесту тоже найдем.
   В дверь постучали. Вошел слуга.
   -- Фройляйн Тоблер велела спросить, не желает ли милостивая госпожа немного побеседовать с ней перед ужином.
   -- Кто это "милостивая госпожа"? -- поинтересовалась старая дама.
   -- Вероятно, имеют в виду вас, -- сказал Эдуард.
   -- "Милостивую госпожу" вводить не будем, -- проворчала она. -- Я фрау Хагедорн. Звучит достаточно хорошо. Ну ладно, пойду поболтаю. В конце концов, барышня -- дочь вашего шефа.
   Она поправила полуботинок, кивнула обоим мужчинам и пошла вслед за слугой.
   -- Ну зачем ты вернулся в Берлин? -- спросил Эдуард.
   -- Позволь! -- обиженно сказал Фриц. -- Когда швейцар Польтер сообщил мне, что произошло, Хагедорна уже нельзя было удержать.
   -- Эта Каспариус предложила мне через директора двести марок, если я немедленно исчезну.
   -- Ну и наглая баба! -- сказал Фриц. -- Хотела меня соблазнить. Это ясно. Ты был помехой в ее разгульной жизни. Вот, наверно, выпучила глаза, когда я уехал! -- Он тепло посмотрел на друга. -- Нашел тебя все-таки! Теперь отыскать Хильду, и все будут в сборе,.. А почему она удрала? Она тебе не дала свой адрес?
   Постучали. Дверь в соседнюю комнату открылась. Появился слуга и тотчас исчез. Эдуард поднялся и пошел в ту комнату. Фриц осторожно двинулся за ним.
   -- Ага! -- сказал он. -- Рабочий кабинет шефа. Скоро он, наверно, появится сам. Эдуард, давай без глупостей! Сейчас же пересядь на другой стул! -- Фриц рассердился, так как Эдуард уселся за письменный стол. -- Если старик Тоблер не понимает шуток, то мы вылетим в два счета! Ну пересядь куда-нибудь! Ведь я собираюсь жениться, Эдуард!
   Однако тот остался сидеть за письменным столом.
   -- Теперь выслушай меня, пожалуйста, -- попросил он. -- В Брукбойрене я тебя немного обманул. Не скажу, что мне это было приятно. Не люблю врать. Очень не люблю. Но в чертовом отеле я не решился сказать правду. Боялся, что ты меня превратно поймешь.
   -- Эдуард, -- сказал молодой человек. -- Ты начинаешь меня дурачить! Не нужно сказок! Выкладывай все как есть! В чем ты меня надул? Но прежде, чем ответишь, пересядь на другой стул. Это нервирует меня.
   -- Дело в том... -- начал Эдуард. -- Со стулом это тоже связано. Мне ужасно трудно... Значит...
   Тут снова постучали. Вошел слуга, сказал: -- Кушать подано, господин тайный советник! -- и вышел.
   -- Что такое? -- спросил Хагедорн и поднялся. -- Что лакей тебе сказал? Тайный советник?
   Эдуард смущенно пожал плечами.
   -- Представь себе! -- сказал он. -- Ничего не могу изменить, Фриц. Не сердись на меня, ладно? Я -- старик Тоблер.
   Молодой человек схватился за голову.
   -- Ты Тоблер? Ты миллионер, за которого принимали меня? Из-за тебя у меня в номере были три кошки, а в постели кирпичи?
   Тайный советник кивнул.
   -- Именно так. Моя дочь тайком от меня позвонила в отель. И когда ты и я прибыли, нас перепутали. Я не мог открыть свое инкогнито. Ведь приз на конкурсе я выиграл под фамилией Шульце! Теперь ты понимаешь?
   Хагедорн сухо поклонился.
   -- Господин тайный советник, при сложившихся обстоятельствах хочу вас просить...
   -- Фриц, остановись! -- сказал Тоблер. -- Прошу тебя, не говори ничего сгоряча! Запрещаю тебе, слышишь?
   Он подошел к молодому человеку, лицо которого выражало упрямство.
   -- Ну что ты вообразил? Неужели ты так мало ценишь нашу дружбу, что запросто можешь ее отбросить? И только потому, что у меня есть деньги? Но это же не позор! -- Он взял молодого человека под руку и стал ходить с ним взад-вперед по кабинету. -- Пойми, то, что я переоделся бедняком, было не только шуткой. Мне захотелось побыть среди людей без фатального ореола миллионера. Хотелось сблизиться с ними, узнать на собственном опыте, как они ведут себя с бедняком. Ну вот, шутка окончена. То, что я хотел испытать, мало значит в сравнении с тем, что я пережил. Я нашел друга. Наконец обрел друга, мой мальчик! Дай руку старику Тоблеру! -- Он протянул руку Фрицу. --Ну, черт возьми, упрямая твоя башка! Ну?
   Фриц схватил протянутую руку.
   -- Все в порядке, Эдуард, -- сказал он. -- И прости, пожалуйста.
   Когда они вошли в столовую, тайный советник заметил:
   -- Мы, конечно, первые. И чего женщины всегда так долго судачат!
   -- Да, ведь у тебя есть дочь, -- сказал Хагедорн. -- Сколько ей в общем и целом?
   Тоблер усмехнулся.
   -- На выданье она и несколько дней назад обручилась.
   -- Здорово, -- сказал Фриц. -- Поздравляю. А теперь без шуток: ты действительно не знаешь, где живет Хильда?
   -- Она не сообщила мне адреса, -- дипломатично ответил Тоблер. -- Но ты их получишь. Хильду и адрес.
   -- У меня тоже такое предчувствие, -- сказал молодой человек. -- Но когда она мне попадется, я ей задам взбучку! А то еще вообразит, что я позволю будущей жене вертеть мною. Тут надо вовремя пресечь. Ты не находишь?
   Открылась дверь, въехал сервировочный столик, уставленный супницами и блюдами. Его толкал перед собой седовласый слуга. Когда столик остановился, слуга поднял лицо и сказал:
   -- Добрый вечер, господин кандидат.
   -- Здравствуйте, -- машинально ответил Хагедорн, но тут же вскочил на ноги: -- Господин Кессельгут!
   Слуга кивнул:
   -- Он самый, господин кандидат.
   -- А пароходная линия?
   -- Была маскировкой, -- объяснил тайный советник. -- Иоганн мой старый камердинер. Я не хотел ехать в Брукбой-рен один. Поэтому он превратился в судовладельца. Свою роль он сыграл блестяще.
   -- Это было нелегко, -- скромно заметил Иоганн.
   -- Будет ли противоречить вашей служебной этике, если я крепко пожму вам руку? -- спросил Фриц.
   -- Мне кажется, что в данном случае я могу сделать исключение, --ответил Иоганн.
   Фриц пожал ему руку.
   -- Теперь я понимаю, почему вы пришли в ужас от комнаты Эдуарда. Хорошо вы меня разыграли!
   -- То была не комната, а ультиматум, -- сказал Иоганн.
   Фриц снова уселся. Старый благородный слуга расставлял на столе блюда.
   -- Как вспомню, что вместо тебя дал себя массировать, то о примирении не может быть и речи, -- сказал Фриц Эдуарду. -- Кстати, я купил тебе старинную оловянную кружку. А вам, Иоганн, ящичек гаванских. А Хильде пару сережек. Мне только остается продеть их себе в нос.
   -- Большое спасибо за сигары, господин кандидат, -- сказал Иоганн.
   Хагедорн хлопнул ладонью по столу.
   -- Ах, этого вы еще не знаете! Перед отъездом я сказал директору отеля и швейцару, что я вовсе не переодетый миллионер! Таких вытянутых рож я в жизни не видел.
   -- Иоганн, генеральный директор Тидеман звонил? -- спросил Тоблер.
   -- Еще нет, господин тайный советник. Слуга обратился к Хагедорну:
   -- Концерн Тоблера сегодня или завтра купит гранд-отель "Брукбойрен". И те оба вылетят с треском.
   -- Но, Эдуард, -- сказал Фриц, -- разве можно наказывать двух служащих за высокомерие постояльцев? Согласен, они вели себя мерзко. Но твоя затея выступить мнимым бедняком в отеле-люкс тоже была довольно слабоумной.
   -- Иоганн, он прав? -- спросил тайный советник.
   -- Более или менее, -- признал слуга. -- Только вот выражение "слабоумной" мне кажется несколько резким.
   Все рассмеялись.
   В это время вошла мать Фрица.
   -- Там, где смеются, бояться нечего, -- сказала она. Фриц вопросительно посмотрел на нее. -- Я все знаю, мой мальчик. Фройляйн Тоблер меня посвятила. Она очень боится тебя. Ведь это по ее вине ты пробыл несколько дней миллионером. А вообще она очаровательная девушка, господин тайный советник!
   -- Я -- Тоблер, -- возразил он. -- А то буду называть вас милостивой госпожой!
   -- Очаровательная девушка, господин Тоблер! -- сказала старая дама. --Жаль, что вы оба уже обручены, Фриц!
   -- Мы могли бы отпраздновать двойную свадьбу, -- предложил Хагедорн.
   -- Вряд ли это получится, -- сказал тайный советник. Неожиданно мать Фрица трижды хлопнула в ладоши.
   Раскрылась дверь. В столовую вошли молодая девушка и старая дама. Фриц издал нечленораздельные звуки, опрокинул стул, бросился к фройляйн и схватил ее в объятия.
   -- Наконец-то, -- прошептал он через некоторое время.
   -- Любимый, -- сказала Хильдегард.-- Ты на меня очень сердишься?
   Он обнял ее еще крепче.
   -- Не раздавите свою невесту, -- заметила стоявшая рядом дама. -- Никто ее у вас не отнимает.
   Фриц отступил на шаг.
   -- Тетя Юлечка? Как вы сюда попали? А-а, вас пригласил Эдуард, чтобы преподнести мне сюрприз.
   Хильда посмотрела на него. Своим прямолинейным взглядом.
   -- Все обстоит иначе, Фриц. Помнишь, что я тебе ответила в Брукбойрене, когда ты спросил, какая у меня фамилия?
   -- Конечно, -- ответил он. -- Ты сказала: Шульце.
   -- Ошибаешься. Я сказала, что моя фамилия такая же, как у твоего друга Эдуарда.
   -- Ну да! Эдуарда ведь звали Шульце.
   -- А как его зовут теперь?
   Фриц перевел взгляд с нее на стол. Потом сказал:
   -- Ты его дочь? Ах ты Боже мой! Она кивнула.
   -- Мы так боялись за отца. Поэтому я выехала туда вместе с фрау Кункель. По письмам Иоганна нам было известно, как издеваются над отцом.
   -- Вот как, -- сказал он. -- Значит, тетя Юлечка вовсе тебе не тетя?
   -- О нет, -- сказала Кункель. -- Я -- экономка. С меня этого достаточно.
   -- С меня тоже, -- сказал Хагедорн. -- Никто не был тем, кем казался. А я, дурень, всему поверил. Счастье, что я не стал сыщиком! -- Он пожал Кункель руку. -- Я очень рад, что вы не тетя. Иначе я потерял бы ориентацию. Ведь у меня есть друг, который будет моим тестем. А моя будущая жена -- дочь моего тестя, нет, моего друга. Кроме того, мой друг является моим шефом.
   -- Не забудь, чтобы тебе вернули твои работы, -- напомнила мать.
   -- Они уже в моем кабинете, -- сказал Тоблер. -- Тут ничего не поделаешь, мой мальчик. Ты будешь директором нашего отдела пропаганды. Со временем тебе придется также войти в курс остальных дел. Мне нужен преемник. Причем такой, который станет заботиться о концерне больше, чем это делал я. А я буду собирать почтовые марки и вместе с твоей матерью интересоваться нашими внуками.
   -- Только не напирайте, -- сказала Хильда. -- Если ты женишь Фрица на концерне, я уйду в монастырь. Вот тогда увидишь, с чем вы останетесь.
   -- Внуки для меня важнее, -- сказала матушка Хагедорн.
   Тайный советник утешил старую даму.
   -- По вечерам у него будет время.
   Все уселись. Хильда и Фриц придвинулись друг к другу. Иоганн снял крышку с дымящейся глиняной чаши.
   -- Что у нас сегодня? -- спросил Тоблер. Кункель сложила руки на животе и ответила:
   -- Говядина с лапшой.
   Когда они пили кофе с коньяком, зазвонил телефон. Иоганн подошел к аппарату.
   -- Генеральный директор Тидеман хочет с вами говорить, господин тайный советник. -- Он протянул трубку. -- Это наверняка насчет покупки отеля.
   -- Эдуард! -- крикнул Фриц. -- Сделай милость, не выгоняй директора и швейцара!
   -- А для чего он тогда велел купить отель? -- спросила фрау Кункель. --Эти пройдохи вылетят. Услуга за услугу!
   Тайный советник стоял у телефона.
   -- Добрый вечер, Тидеман. Так я и подумал. Да, насчет отеля. Ну и как? Что? Владелец не желает продавать? Ни за какую цену?
   Остальные прислушивались к разговору. Тоблер сделал удивленное лицо.
   -- Не хочет именно мне? А почему?
   Секундой позже он расхохотался и положил трубку. Смеясь, вернулся к столу и сел, продолжая смеяться. Все за столом сидели в недоумении.
   -- Ну говори же! -- взмолился Фриц. -- Почему ты не можешь купить отель?
   -- Потому что он уже принадлежит мне, -- ответил тайный советник.