Пламя охватило фургончик.
   Водитель пикапа подбежал с огнетушителем. Гаррет отобрал у него.
   — Я сам. Отведите Скотта в гостиницу и вызовите полицию.
   Он умудрился выронить огнетушитель, нацеливая его на фургончик. Тот «распался» в руках Гаррета, заливая тротуар вокруг, но не пламя. После этого он и зрители, материализовавшиеся из гостиницы, могли только держаться в стороне и смотреть, как горят фургончик и Лейн.
   Лейн! Чувство опустошения охватило Гаррета, и он сделал относительно себя еще одно поразительное открытие. Несмотря на весь его гнев, несмотря на ненависть к ней из-за того, что она сделал с ним и с Гарри, смерть ее причиняла боль. Боль перехватила его горло, печаль… печаль о ребенке, которого измучили так, что он искал способностей вампира из-за ненависти ко всему человечеству. Ему было жаль утраченного интеллекта, жаль голоса, который никогда не запоет больше. Он подумал, а нет ли тут и сожаления о том, что могло бы стать… товариществом, о грантуре со всеми его чудесами, которым так радовался ребенок в ней.
   Боже, как больно. И как он устал.
   Гаррет сел к стене отеля и опустил голову на колени.



4


   — Что значит вы позвоните инспектору и найдете для меня палату? — Гаррет хмуро посмотрел на дежурного врача. — Я не останусь. — Голодные судороги рвали его.
   Врач ответил:
   — Вы должны остаться. Вы потеряли много крови. И от этого у вас такой анализ, какого я никогда не видел. Вам нужно переливание крови и несколько дней врачебного контроля.
   Внутренности Гаррета завязывались узлами.
   — Давайте расписку. Я подпишу.
   — Приказываю вам остаться, — в дверях появился капитан Данциг. Он пристально смотрел на Гаррета. — Или опять нападете на санитара?
   Гаррет сжал зубы.
   — Я ненавижу больницы.
   Данциг и врач обменялись взглядами. Шеф вздохнул.
   — Отложим ненадолго. Расскажите, что вам известно о Мейде Байбер.
   Гаррет застыл.
   — А какое она к этому имеет отношение?
   — Никакое, насколько мне известно, но в полицию позвонила Энн Байбер. Она не видела Мейду с тех пор, как вы с нею уехали в восемь тридцать.
   Гаррет закрыл глаза. Слабое место. Все считают, что в катастрофе погиб незнакомец, мужчина, стрелявший в Эда и в него. Но как объяснить исчезновение Мейды Байбер? Но тут он подумал: а зачем объяснять? Она уже не раз в своей жизни сбегала.
   Он снова открыл глаза.
   — Последней ее видела Сью Пфайфер, она отдала ей ключи от моей машины.
   Данциг нахмурился.
   — Что?
   Гаррет вздохнул.
   — Это долгая история. Короче говоря, в разговоре мы обнаружили, что она вполне может быть моей бабушкой. Это ее очень расстроило. Не знаю почему. Неужели я настолько ужасен, что не могу быть внуком? Она уехала в моей машине. Я решил поискать ее. Подумал, может, она ходит где-то и думает. Но дело с этим лучником заставило меня обо всем забыть. — Он сосредоточенно нахмурился. — Надеюсь, у этого психа нет друзей, которые захватили ее заложницей или что-нибудь в этом роде.
   — Заложница? — Глаза Данцига расширились. — О Боже!
   Гаррет перехватил взгляд шефа. Как ему хочется в постель, хочется крови из холодильника. Запах крови сводил его с ума от голода.
   — Пожалуйста, отдайте мой пиджак. Я пойду домой. Элен присмотрит за мной или Мэгги заедет после смены.
   Лицо Данцига на мгновение утратило сосредоточенность.
   — Если вы так упрямы, ладно.
   — Шеф! — взорвался врач.
   Данциг пожал плечами.
   — Нельзя держать человека против воли, если он способен ходить.
   Дай мне устоять на ногах.
   — Но когда будете дома, — с свирепым выражением повернулся к нему Данциг, — ляжете в постель и останетесь в ней. Я позвоню Элен и попрошу ее проследить за этим.
   Гаррет опустил глаза.
   — Да, сэр, — покорно сказал он.



5


   С чего они кончаются, дороги, ведущие человека в ад?
   Может, с осознания того, что ад — это то, что устраивают себе сами люди, думал Гаррет, обнимая Мэгги три ночи спустя, вдыхая сладкий запах ее крови и мускусный запах их любви. Может, они кончаются с возмездием. Ему тоже придется понести наказание за убийство Лейн и за то, как он использовал при этом мальчишку Дрейлинга; но это справедливо. Как ни невзлюбил он этого мальчишку, ему стало жалко его сегодня на суде; тот больше не был насмешлив, бледный, испуганный, он цеплялся за руки родителей. Гаррет пообещал себе, что подружится с этим мальчиком. Поможет ему исправиться. И пообещал, что будет дружить с Энн Байбер, поддерживать ее, как внук. Он сожалел, что плита на кладбище, под которой лежит пепел Лейн, не может носить ее имени, но он будет заботиться о могиле. Это всегда будет напоминать ему об ответственности.
   Мэгги зашевелилась в его объятиях.
   — Почему ты не двигаешься на мою сторону постели? Там у тебя ужасные бугры, будто в матраце камни.
   — Ничего плохого в этом нет, — ответил он, но все же придвинулся к ней ближе. — От земли здоровье. Она вызывает положительные вибрации в теле человека. — Улыбаясь, он добавил: — В моих жилах древняя кровь, мои предки всегда были близки к земле и, если не считать несчастных случаев и убийств, жили очень долго.
   Она вздохнула.
   — Ты сумасшедший, Гаррет.
   — Да, но это часть моего очарования, Мэгги, дорогая.
   Она захихикала и прижалась к его все еще перевязанному плечу.
   Он улыбнулся ей. Мэгги не Марти — другой Марти быть не может, — но она нужна ему, а он нужен ей. И если он не может излить ей душу, возможно, это уменьшит боль, когда придется с нею расставаться. Нельзя игнорировать их различия.
   Между ним и обычными людьми пропасть, но, может, она не так широка, как пыталась представить Лейн, через нее можно перебросить хрупкий мостик и поддерживать его, если приложить усилия.
   — О чем ты говорил сегодня со своей бывшей женой?
   — О Брайане. — Деннис усыновит мальчика. Конечно, Гаррет не откажется совсем от него; он хочет последить за своим потомством. — Спи. Я пойду бегать.
   — Не можешь подождать, пока выздоровеет плечо? — Она покачала головой и натянула на нее одеяло. — Я всегда знала, что у бегунов в голове не хватает. Счастливой одышки.
   Бинты, конечно, всего лишь маскировка: они скрывают то, что от ран остались еле заметные шрамы. Но он не сказал ей этого. Соскользнул с кровати и надел разминочный костюм.
   Ночь ясная, звезды и луна как хрусталь в ледяном небе. Гаррет набрал полные легкие воздуха и выпустил радужное облако пара. Бежал он легко, наслаждаясь своей силой, выносливостью и зрением, которое любую тьму превращает в легкие сумерки. На короткое мгновение он снова пожалел, что не может ни с кем разделить это чувство. Совершенства нет, и в одиночестве тоже есть свои прелести.
   Застывшая земля убегала под ногами. Когда что-то шевельнулось на краю поля зрения, он улыбнулся. Три койота бежали за ним, высунув языки в хищном смехе.
   Он оглянулся.
   — Привет, банда.
   Снова посмотрел вперед и удлинил шаг. Далеко впереди пасется стадо. Он, сопровождаемый своим эскортом, направился туда.
   Совершенства нет, но и так неплохо. И достаточно.