У машины он порылся в кармане в поисках ключей и услышал голос:
— Слава Богу. Я боялся, что мне придется просидеть тут всю ночь, Микаэлян.
Гаррет повернулся.
Из-за ближайшей машины вышел Роб Коэн.
— Становится привычным отыскивать вас силами всей полиции. Но вы по крайней мере машину не меняете. Лейтенант хочет, чтобы вы на Брайант Стрит поговорили со специалистами по стрельбе.
— Слава Богу. Я боялся, что мне придется просидеть тут всю ночь, Микаэлян.
Гаррет повернулся.
Из-за ближайшей машины вышел Роб Коэн.
— Становится привычным отыскивать вас силами всей полиции. Но вы по крайней мере машину не меняете. Лейтенант хочет, чтобы вы на Брайант Стрит поговорили со специалистами по стрельбе.
3
На доске висела схема. Отвечая на вопросы детективов, Гаррет не отрывался от нее взглядом. Горло у него пересохло, мышцы устали, как после тяжелой работы. Вероятно, приближается рассвет. Кажется, он провел тут всю ночь, бесконечно снова и снова повторяя дневной кошмар.
— И пистолет не выстрелил? — в десятый раз спросил один из детективов. — Так вы сказали?
— Нет, сэр, — еще раз ответил Гаррет. — Я сказал, что не смог выстрелить.
— Вы сказали, что курок заело.
— Да, сэр. — Он старательно повторил все снова. Они тут же ухватятся за любое отклонение.
— Этот пистолет?
Он посмотрел. Тот самый, что он отдал Серрато.
— Да, сэр.
Он знал, что четверо полицейских, бывших с ним и Гарри, уже прошли через это, но это знание никак не придавало ему спокойствия.
Направив пистолет в пол, детектив нажал на курок. Ударник щелкнул в пустом затворе.
— Сейчас он действует. Вы стреляли раньше из этого пистолета?
— Нет, сэр. Мне его дали в то утро.
— Чтобы заменить тот, что взят в качестве вещественного доказательства?
— Да, сэр.
— Это был ваш первый день после возвращения на службу?
Так и продолжалось. Пожалуйста, инспектор, как можно точнее перечислите все события с момента получения телефонного номера. А почему ни один из вас не позвонил, чтобы получить разрешение на операцию? Как вы определите положение всех участников этой сцены? Сколько было сделано выстрелов? Кто стрелял? Когда? Снова и снова, и все всегда кончалось схемой комнаты с очертаниями лежащего Гарри.
Усталость обрушилась на него. Сквозь щели в ставнях он видел покрасневшее небо. Рассвет.
Появился Серрато с мрачным лицом и что-то прошептал одному из полицейских. Страх охватил Гаррета. Это о Гарри?
Серрато прислонился к стене у двери. Детектив взглянул на Гаррета.
— Опишите, что произошло с вами в ресторане, куда вы с сержантом Таканандой пошли на ленч.
Гаррет смотрел на него. Как они узнали об этом? Потребовалось несколько секунд, чтобы он догадался об ответе. Но, догадавшись, он встал с места с улыбкой.
— Гарри рассказал вам об этом? Он говорит?
— Да, он нам рассказал, — успокаивающе сказал Серрато. — Он выздоровеет.
Гаррету хотелось заплакать от счастья и облегчения.
Расскажите нам о ресторане, — повторил детектив.
Обрадовавшись новости о Гарри, он в подробнейших деталях описал симптомы, утаив только причину. Тут началась новая серия вопросов, но постепенно они истощились, может, тоже устали, и разрешили ему уйти.
Серрато вышел с ним в коридор.
— Микаэлян, до дальнейших сообщений держите со мной связь. Больше никаких побегов, ладно?
Гаррет кивнул, слишком усталый, чтобы говорить. Он чувствовал дневной свет за стенами здания. Голова болела. Он достал из кармана куртки темные очки и надел их.
— Ваш значок у меня в кабинете. Если передумаете, можете получить его.
Гаррет прикусил губу.
— Спасибо, но я не могу взять его.
Серрато смотрел на него. Гаррет чувствовал смятение лейтенанта, но тот лишь сухо сказал:
— Отставка не освобождает вас от отчетов о работе.
Они вошли в лифт. Серрато нажал кнопку "вниз".
— Знаю. Дайте мне передохнуть немного, и я все напечатаю.
— Почему бы вам до этого не увидеться с Гарри? Когда нам разрешили к нему войти, первое, о чем он спросил, это вы. Он винит во всем себя.
Гаррет покачал головой.
— Нет. Это моя вина. Я…
Серрато прервал его.
— Не нужно спорить. Вы оба виноваты. Вы не ребенок, Микаэлян. После такого приступа вы понимали, что не пригодны к службе. Вам нужно было немедленно обратиться к врачу. Гарри должен был убедиться, что вы пошли к врачу, и доложить мне. — Он скорчил гримасу. — Ну, нам теперь всем достанется.
— И пистолет не выстрелил? — в десятый раз спросил один из детективов. — Так вы сказали?
— Нет, сэр, — еще раз ответил Гаррет. — Я сказал, что не смог выстрелить.
— Вы сказали, что курок заело.
— Да, сэр. — Он старательно повторил все снова. Они тут же ухватятся за любое отклонение.
— Этот пистолет?
Он посмотрел. Тот самый, что он отдал Серрато.
— Да, сэр.
Он знал, что четверо полицейских, бывших с ним и Гарри, уже прошли через это, но это знание никак не придавало ему спокойствия.
Направив пистолет в пол, детектив нажал на курок. Ударник щелкнул в пустом затворе.
— Сейчас он действует. Вы стреляли раньше из этого пистолета?
— Нет, сэр. Мне его дали в то утро.
— Чтобы заменить тот, что взят в качестве вещественного доказательства?
— Да, сэр.
— Это был ваш первый день после возвращения на службу?
Так и продолжалось. Пожалуйста, инспектор, как можно точнее перечислите все события с момента получения телефонного номера. А почему ни один из вас не позвонил, чтобы получить разрешение на операцию? Как вы определите положение всех участников этой сцены? Сколько было сделано выстрелов? Кто стрелял? Когда? Снова и снова, и все всегда кончалось схемой комнаты с очертаниями лежащего Гарри.
Усталость обрушилась на него. Сквозь щели в ставнях он видел покрасневшее небо. Рассвет.
Появился Серрато с мрачным лицом и что-то прошептал одному из полицейских. Страх охватил Гаррета. Это о Гарри?
Серрато прислонился к стене у двери. Детектив взглянул на Гаррета.
— Опишите, что произошло с вами в ресторане, куда вы с сержантом Таканандой пошли на ленч.
Гаррет смотрел на него. Как они узнали об этом? Потребовалось несколько секунд, чтобы он догадался об ответе. Но, догадавшись, он встал с места с улыбкой.
— Гарри рассказал вам об этом? Он говорит?
— Да, он нам рассказал, — успокаивающе сказал Серрато. — Он выздоровеет.
Гаррету хотелось заплакать от счастья и облегчения.
Расскажите нам о ресторане, — повторил детектив.
Обрадовавшись новости о Гарри, он в подробнейших деталях описал симптомы, утаив только причину. Тут началась новая серия вопросов, но постепенно они истощились, может, тоже устали, и разрешили ему уйти.
Серрато вышел с ним в коридор.
— Микаэлян, до дальнейших сообщений держите со мной связь. Больше никаких побегов, ладно?
Гаррет кивнул, слишком усталый, чтобы говорить. Он чувствовал дневной свет за стенами здания. Голова болела. Он достал из кармана куртки темные очки и надел их.
— Ваш значок у меня в кабинете. Если передумаете, можете получить его.
Гаррет прикусил губу.
— Спасибо, но я не могу взять его.
Серрато смотрел на него. Гаррет чувствовал смятение лейтенанта, но тот лишь сухо сказал:
— Отставка не освобождает вас от отчетов о работе.
Они вошли в лифт. Серрато нажал кнопку "вниз".
— Знаю. Дайте мне передохнуть немного, и я все напечатаю.
— Почему бы вам до этого не увидеться с Гарри? Когда нам разрешили к нему войти, первое, о чем он спросил, это вы. Он винит во всем себя.
Гаррет покачал головой.
— Нет. Это моя вина. Я…
Серрато прервал его.
— Не нужно спорить. Вы оба виноваты. Вы не ребенок, Микаэлян. После такого приступа вы понимали, что не пригодны к службе. Вам нужно было немедленно обратиться к врачу. Гарри должен был убедиться, что вы пошли к врачу, и доложить мне. — Он скорчил гримасу. — Ну, нам теперь всем достанется.
4
В отделе регистрации на Гаррета посмотрели со слабым удивлением.
— Добрый вечер, инспектор. Я слышала, вы сдали свой значок.
Слухи, как всегда, распространяются быстро, отметил он.
— Да, но мне нужно еще окончить несколько рапортов. Не отыщете ли для меня это? — И он протянул листок с номером дела по обвинению Мадлейн Байбер.
— Попробую. Как сержант Такананда?
— Хорошо.
Если не считать того, что винит себя в провале.
— Я старший партнер, — много раз повторял он во время посещения Гаррета, голос его звучал слабо, но твердо. — Я виноват в случившемся.
— Не беспокойся об этом, — так же твердо сказала Лин. — Никто из вас не погиб.
Взгляды Гаррета и Гарри встретились, в них было согласие не обсуждать различие между ее шкалой ценностей и той, что будет применяться в служебном расследовании.
— Что это мне Лин рассказала? Ты сдал свой значок? — спросил Гарри. — Не нужно. Тебе надо только восстановиться, и сможешь снова взяться за работу.
Лин взглядом попросила Гаррета не обсуждать эту проблему. Он слегка кивнул в ответ. Любой ценой нужно избегать всего, что может взволновать Гарри, а в глазах Гарри была видна серьезная озабоченность из-за отставки Гаррета.
— Да, я это теперь понимаю.
— Тогда попроси назад значок.
— Хорошо, — солгал Гаррет.
Гарри успокоился. Чуть позже появилась сестра и выпроводила их из палаты.
В коридоре Лин взглянула на него и поняла правду.
— Спасибо, что дал ему мир. Что ты будешь делать?
— Вначале нужно кое-что кончить. Потом, — он пожал плечами, — может, вернусь в колледж и получу диплом.
Ложь продолжается, думал он у стойки отдела регистрации. Неужели он верит, что паутина лжи поможет ему перекрыть пропасть вокруг? Или он строит ее как защиту, чтобы другие не увидели эту пропасть?
— Простите, инспектор, — сказала девушка, вернувшись. — Досье нет на месте.
Гаррет вздохнул. Кому еще оно понадобилось после стольких лет? Если только…
— Его запросил сержант Такананда?
— Нет, лейтенант Серрато.
Поблагодарив ее, он вернулся в свой отдел. В помещении почти никого не было. Несколько детективов собрались вокруг него, расспрашивая о Гарри. Он повторил то, что сказал в регистрации.
В своем кабинете Серрато устало облокотился о стол. Выглядел он так, будто не спал несколько ночей. Поднял голову и, увидев Гаррета, поманил его.
— Как вы себя чувствуете? — спросил он, когда Гаррет вошел.
— Хорошо. Я начал отчеты. — Он задержался в двери. — Хотел посмотреть дело Мадлейн Байбер, чьи отпечатки найдены по всей квартире Барбер. В регистрации сказали, что вы забрали ее досье.
— Да. — Серрато внимательно смотрел на него. — А зачем оно вам?
Гаррет слабо улыбнулся.
— Простое любопытство.
Серрато открыл ящик стола и достал футляр со значком, который Гаррет узнал. Положил его на стол.
— Микаэлян, если хотите играть в детектива, возьмите это назад; в противном случае забудьте о Мадлейн Байбер и о Лейн Барбер, пока вас не вызовут свидетелем на суд над Барбер. Это дело полиции. — Он широко зевнул и добавил: — А слишком ретивых частных детективов я пришпилю к стене.
Гаррет отступил к машинке.
Что теперь? подумал он, доставая отчет из машинки. Он можете переждать Серрато. Сидеть здесь, работая, целую ночь, пока Серрато и все остальные не уйдут, и тогда отыскать досье. Его обостренный слуг вовремя сообщит ему, что кто-то подходит, и его не смогут застать в кабинете лейтенанта.
— Вот как ты соблюдаешь закон, презрительно сказал внутренний голос, нарушая его для своих личных надобностей.
Неожиданно устыдившись, он прикусил губу. О чем это он думает? Может, и нужен вампир, чтобы поймать вампира, но если в ходе этого он станет ей подобным, то какое право он имеет ее искать? Хорошо, никаких кратчайших путей, пообещал он своей совести. Даже без значка я остаюсь в рамках закона. Он потер болящие виски.
— Почему бы вам не забыть обо всем и не отправиться спать? — спросил из дверей своего кабинета Серрато. — Сделаем это приказом. Идите домой. Вы на ограниченной годности: работа только за столом и только днем.
— Да, сэр, — ответил Гаррет и послушно ушел.
Но, спускаясь в лифте, он обдумывал, как бы законно посмотреть досье. Может, попросить Коэна или Колб взглянуть и передать ему информацию? Но они захотят знать, зачем это ему нужно. Больше того, они могут рассказать об этом Серрато. Может, ту же информацию можно отыскать в другом месте?
К тому времени как лифт остановился, он нашел ответ. И побежал к машине, чтобы попасть в библиотеку до закрытия.
— Мне нужна «Хроникл» за октябрь 1941 года, — сказал он дежурному библиотекарю в секции микрофильмов. Он жалел, что не помнит точную дату нападения. Придется просматривать газету за весь месяц.
Пленку он прокручивал так быстро, чтобы только успевать прочитывать. Время закрытия приближалось, и он стал работать еще быстрее.
Но сосредоточившись на мелких заметках, он чуть не пропустил нужную. Лейн заслужила целых два столбца и фотографию на первой странице. Ошибиться было невозможно: это она возвышалась между двумя полицейскими, которые оттаскивали ее от женщины, лежавшей на полу, зажав руками окровавленное ухо. Заголовок гласил "Варварский берег еще жив".
Гаррет поблагодарил госпожу Удачу за многословные отчеты тех дней и нажал кнопку, чтобы получить копию страницы. Может, здесь что-нибудь есть. Эта Мадлейн, с искаженным яростью лицом, сильно отличалась от той Лейн, которая сорок лет спустя прижала его к спине, выпила кровь и потом спокойно вернулась к работе.
В машине, при внутреннем свете, он прочел заметку и выписал в блокнот все имена и адреса. Читая, он улыбался: его забавлял и похожий на сплетни стиль заметки, перенасыщенный прилагательными, и то, что он, зная Лейн, читал между строк.
Женщина, по имени Клаудиа Дарлинг, которую описывали как "элегантную миниатюрную голубоглазую брюнетку", вечером в пятницу 17 октября в "Красном луке" подверглась нападению рыжеволосой певицы Мейлы Барбы — Лейн могла бы заполнить телефонную книгу своими псевдонимами, — работавшей в клубе. Возник спор из-за морского офицера, которого обе встретили накануне в клубе. Мисс Барба утверждала, что мисс Дарлинг заставила офицера нарушить ранее данное ей обещание прийти на свидание.
Гаррет улыбнулся. Он мог представить себе раздражение Лейн… ужин уходит из-под носа с другой женщиной.
Когда мисс Дарлинг отвергла обвинение, продолжал газетчик, мисс Барба набросилась на нее. Спешно вызвали полицию, которая из разняла. Потребовалось четверо полицейских, чтобы удержать мисс Барбу. У мисс Дарлинг несколько глубоких укусов в районе уха и царапины на лице, но постоянная посетительница ночных клубов находится в центральной больнице в удовлетворительном состоянии.
Гаррет перечел последнее предложение, касаясь языком зубов. Какой-то намек, читатели того времени должны были понять, а он, относящийся к более позднему поколению, не улавливал. Он принялся изучать фотографию: четверо полицейских пытаются удержать Лейн, очевидно, пораженные ее силой; Лейн в ярости; а у этой женщины, Дарлинг, по мнению фотографа, главное ноги — она лежит на полу, окровавленная и ошеломленная. Обнаженные ноги привлекли внимание Гаррета, потом он снова принялся рассматривать женщину. Даже учитывая отличия в прическе и моде, он понял, что одежда на ней более кричащая, короткая и облегающая, чем на женщинах на заднем плане. Он понял намек и усмехнулся. Даже поколения спустя она ясно говорила о своей профессии: проститутка.
Это удача. Если она еще жива, ее обязательно задерживали несколько раз, а это означает данные: имена, адреса, группы. Завтра он проверит ее в регистрации.
Напевая, он выключил внутренний свет и включил мотор, направляясь к стоянке у дома. Нужно прихватить термос и отправиться на охоту за ужином.
— Добрый вечер, инспектор. Я слышала, вы сдали свой значок.
Слухи, как всегда, распространяются быстро, отметил он.
— Да, но мне нужно еще окончить несколько рапортов. Не отыщете ли для меня это? — И он протянул листок с номером дела по обвинению Мадлейн Байбер.
— Попробую. Как сержант Такананда?
— Хорошо.
Если не считать того, что винит себя в провале.
— Я старший партнер, — много раз повторял он во время посещения Гаррета, голос его звучал слабо, но твердо. — Я виноват в случившемся.
— Не беспокойся об этом, — так же твердо сказала Лин. — Никто из вас не погиб.
Взгляды Гаррета и Гарри встретились, в них было согласие не обсуждать различие между ее шкалой ценностей и той, что будет применяться в служебном расследовании.
— Что это мне Лин рассказала? Ты сдал свой значок? — спросил Гарри. — Не нужно. Тебе надо только восстановиться, и сможешь снова взяться за работу.
Лин взглядом попросила Гаррета не обсуждать эту проблему. Он слегка кивнул в ответ. Любой ценой нужно избегать всего, что может взволновать Гарри, а в глазах Гарри была видна серьезная озабоченность из-за отставки Гаррета.
— Да, я это теперь понимаю.
— Тогда попроси назад значок.
— Хорошо, — солгал Гаррет.
Гарри успокоился. Чуть позже появилась сестра и выпроводила их из палаты.
В коридоре Лин взглянула на него и поняла правду.
— Спасибо, что дал ему мир. Что ты будешь делать?
— Вначале нужно кое-что кончить. Потом, — он пожал плечами, — может, вернусь в колледж и получу диплом.
Ложь продолжается, думал он у стойки отдела регистрации. Неужели он верит, что паутина лжи поможет ему перекрыть пропасть вокруг? Или он строит ее как защиту, чтобы другие не увидели эту пропасть?
— Простите, инспектор, — сказала девушка, вернувшись. — Досье нет на месте.
Гаррет вздохнул. Кому еще оно понадобилось после стольких лет? Если только…
— Его запросил сержант Такананда?
— Нет, лейтенант Серрато.
Поблагодарив ее, он вернулся в свой отдел. В помещении почти никого не было. Несколько детективов собрались вокруг него, расспрашивая о Гарри. Он повторил то, что сказал в регистрации.
В своем кабинете Серрато устало облокотился о стол. Выглядел он так, будто не спал несколько ночей. Поднял голову и, увидев Гаррета, поманил его.
— Как вы себя чувствуете? — спросил он, когда Гаррет вошел.
— Хорошо. Я начал отчеты. — Он задержался в двери. — Хотел посмотреть дело Мадлейн Байбер, чьи отпечатки найдены по всей квартире Барбер. В регистрации сказали, что вы забрали ее досье.
— Да. — Серрато внимательно смотрел на него. — А зачем оно вам?
Гаррет слабо улыбнулся.
— Простое любопытство.
Серрато открыл ящик стола и достал футляр со значком, который Гаррет узнал. Положил его на стол.
— Микаэлян, если хотите играть в детектива, возьмите это назад; в противном случае забудьте о Мадлейн Байбер и о Лейн Барбер, пока вас не вызовут свидетелем на суд над Барбер. Это дело полиции. — Он широко зевнул и добавил: — А слишком ретивых частных детективов я пришпилю к стене.
Гаррет отступил к машинке.
Что теперь? подумал он, доставая отчет из машинки. Он можете переждать Серрато. Сидеть здесь, работая, целую ночь, пока Серрато и все остальные не уйдут, и тогда отыскать досье. Его обостренный слуг вовремя сообщит ему, что кто-то подходит, и его не смогут застать в кабинете лейтенанта.
— Вот как ты соблюдаешь закон, презрительно сказал внутренний голос, нарушая его для своих личных надобностей.
Неожиданно устыдившись, он прикусил губу. О чем это он думает? Может, и нужен вампир, чтобы поймать вампира, но если в ходе этого он станет ей подобным, то какое право он имеет ее искать? Хорошо, никаких кратчайших путей, пообещал он своей совести. Даже без значка я остаюсь в рамках закона. Он потер болящие виски.
— Почему бы вам не забыть обо всем и не отправиться спать? — спросил из дверей своего кабинета Серрато. — Сделаем это приказом. Идите домой. Вы на ограниченной годности: работа только за столом и только днем.
— Да, сэр, — ответил Гаррет и послушно ушел.
Но, спускаясь в лифте, он обдумывал, как бы законно посмотреть досье. Может, попросить Коэна или Колб взглянуть и передать ему информацию? Но они захотят знать, зачем это ему нужно. Больше того, они могут рассказать об этом Серрато. Может, ту же информацию можно отыскать в другом месте?
К тому времени как лифт остановился, он нашел ответ. И побежал к машине, чтобы попасть в библиотеку до закрытия.
— Мне нужна «Хроникл» за октябрь 1941 года, — сказал он дежурному библиотекарю в секции микрофильмов. Он жалел, что не помнит точную дату нападения. Придется просматривать газету за весь месяц.
Пленку он прокручивал так быстро, чтобы только успевать прочитывать. Время закрытия приближалось, и он стал работать еще быстрее.
Но сосредоточившись на мелких заметках, он чуть не пропустил нужную. Лейн заслужила целых два столбца и фотографию на первой странице. Ошибиться было невозможно: это она возвышалась между двумя полицейскими, которые оттаскивали ее от женщины, лежавшей на полу, зажав руками окровавленное ухо. Заголовок гласил "Варварский берег еще жив".
Гаррет поблагодарил госпожу Удачу за многословные отчеты тех дней и нажал кнопку, чтобы получить копию страницы. Может, здесь что-нибудь есть. Эта Мадлейн, с искаженным яростью лицом, сильно отличалась от той Лейн, которая сорок лет спустя прижала его к спине, выпила кровь и потом спокойно вернулась к работе.
В машине, при внутреннем свете, он прочел заметку и выписал в блокнот все имена и адреса. Читая, он улыбался: его забавлял и похожий на сплетни стиль заметки, перенасыщенный прилагательными, и то, что он, зная Лейн, читал между строк.
Женщина, по имени Клаудиа Дарлинг, которую описывали как "элегантную миниатюрную голубоглазую брюнетку", вечером в пятницу 17 октября в "Красном луке" подверглась нападению рыжеволосой певицы Мейлы Барбы — Лейн могла бы заполнить телефонную книгу своими псевдонимами, — работавшей в клубе. Возник спор из-за морского офицера, которого обе встретили накануне в клубе. Мисс Барба утверждала, что мисс Дарлинг заставила офицера нарушить ранее данное ей обещание прийти на свидание.
Гаррет улыбнулся. Он мог представить себе раздражение Лейн… ужин уходит из-под носа с другой женщиной.
Когда мисс Дарлинг отвергла обвинение, продолжал газетчик, мисс Барба набросилась на нее. Спешно вызвали полицию, которая из разняла. Потребовалось четверо полицейских, чтобы удержать мисс Барбу. У мисс Дарлинг несколько глубоких укусов в районе уха и царапины на лице, но постоянная посетительница ночных клубов находится в центральной больнице в удовлетворительном состоянии.
Гаррет перечел последнее предложение, касаясь языком зубов. Какой-то намек, читатели того времени должны были понять, а он, относящийся к более позднему поколению, не улавливал. Он принялся изучать фотографию: четверо полицейских пытаются удержать Лейн, очевидно, пораженные ее силой; Лейн в ярости; а у этой женщины, Дарлинг, по мнению фотографа, главное ноги — она лежит на полу, окровавленная и ошеломленная. Обнаженные ноги привлекли внимание Гаррета, потом он снова принялся рассматривать женщину. Даже учитывая отличия в прическе и моде, он понял, что одежда на ней более кричащая, короткая и облегающая, чем на женщинах на заднем плане. Он понял намек и усмехнулся. Даже поколения спустя она ясно говорила о своей профессии: проститутка.
Это удача. Если она еще жива, ее обязательно задерживали несколько раз, а это означает данные: имена, адреса, группы. Завтра он проверит ее в регистрации.
Напевая, он выключил внутренний свет и включил мотор, направляясь к стоянке у дома. Нужно прихватить термос и отправиться на охоту за ужином.
5
Опасность! Даже в забвении глубокого вампирского сна Гаррет ощутил ее. Его коснулось тепло человеческого тела, приправленное запахом крови. Кто-то стоит в комнате… стоит над ним! Проснись, Гаррет. И как бы со стороны он увидел, как молодой англичанин поднял лопату и обрушил ее на лежавшего в гробу.
Ужас вытащил Гаррета из темноты, заставил открыть глаза и откатиться от опускающегося лезвия лопаты, но сон и дневная тяжесть мешали. Он с болезненной медлительностью поднял руки, чтобы отвратить удар.
— Не нужно, — сказал он.
Кто-то схватил его за руку.
— Гаррет, проснись. У тебя кошмар. Все в порядке.
Слова достигли слуха, но мозг не сразу распознал их. Зрение, сфокусировавшись, обнаружило лицо Лин; никакого человека с лопатой; но мозг по-прежнему был в смятении. Лин? Где он? Матрац под ним свидетельствовал, что он дома. Но как…
Его охватила паника. Он сел. Лин! Она застала его на его необычной постели! И голого, под одной-единственной простыней, вспомнил он, натягивая простыню к подбородку.
— Лин, что ты здесь делаешь? Как ты вошла? Который час?
Она села на край кровати.
— Сейчас два часа дня. Я пришла, потому что позвонила твоя мать. Она пытается связаться с тобой с пятницы. Увидев твою машину, я поняла, что ты дома, но пять минут без всякого результата звонила в дверь, поэтому воспользовалась твоим запасным ключом.
С сегодняшнего дня никаких запасных ключей в тайниках. Что если бы над ним стоял враг, как Джонатан Харкер из кошмара? Он был бы бессилен защитить себя.
— Почему ты отключил телефон? — спросила Лин.
Отключил телефон? О, да… он вспомнил теперь. В пятницу. Он вздохнул.
— Я забыл об этом.
— Я его включила. Лучше позвони матери, пока у нее не случился сердечный приступ. — Лин начала вставать, но остановилась. — Зачем тебе надувной матрац на верху постели? И как ты можешь спать под одной простыней? Здесь холодно.
Он уклонился от ответа.
— Я позвоню… если ты дашь мне возможность встать и одеться.
Она направилась к двери спальни.
— Не возись слишком долго.
Он надел первое попавшееся: джинсы и лыжный свитер. Джинсы раньше были тесны, теперь свисали. Он добавил пояс, затянув его на четыре отверстия туже, чем обычно, и сунул в кобуру запасной пистолет.
Он торопливо брился, когда услышал слова Лин:
— Гаррет, сколько лет этой еде в холодильнике?
Он выронил бритву и побежал в кухню.
Лин стояла перед холодильником, открывая крышку термоса.
— Я хотела приготовить что-нибудь поесть, но все либо заплесневело, либо высохло.
— Не открывай! — Он выхватил у нее термос. Она смотрела на него, раскрыв рот. Он, запинаясь, объяснил: — Это… жидкий протеин, часть моей диеты. Он… должен постоянно находиться в холодильнике. — Тщательно закрыв крышку, он поставил термос в холодильник.
Лин нахмурилась.
— Это все, что ты ешь?
— Конечно, нет, — солгал он. — Просто я не ем дома.
Он закрыл холодильник и, потея, выпроводил ее из кухни. Не слишком ли много она увидела? Начнет подозревать? Он хотел бы подумать, но мозг по-прежнему был в смятении, и только одна мысль оставалась ясной: бежать!
— Тебе нужно больше есть, — сказала Лин. — Слишком быстро терять вес вредно, а ты выглядишь истощенным.
Как он ни восхищался ей, сейчас ему хотелось выбросить ее из квартиры. Ее озабоченность приводила его в ужас.
— Спасибо, что зашла.
— Я хочу слышать, как ты звонишь матери, прежде чем уйду.
Он не вздохнул: это показало бы ей, как ему нужно, чтобы она ушла.
— Мама утверждает, что ты мертв, — сказала ему мать, — а ты знаешь, как ее Чувство действует на других. Почему бы тебе не навестить нас? Она тебя увидит сама.
— Может, в этот уик-энд, — сказал он, — если будет время.
— Джудит хочет поговорить с тобой.
— Джудит? — Он ощутил новый страх. — Что-то случилось с Брайаном?
— Нет. Другое. Она тебе расскажет.
— А ты знаешь?
Она медлила, вела себя необычно, и он понял, что она знает.
— Расскажи. Пусть не застанут меня врасплох.
— Ну что ж. — Он слышал, как она перевела дыхание. — Она хочет получить твое разрешение, чтобы Деннис усыновил Брайана.
Эта простая фраза заставила его забыть нетерпеливое желание избавиться от Лин и быстрее отправиться в регистрацию, чтобы проверить данные о Дарлинг.
— Что? Можешь сказать ей… нет, я сам скажу!
Он бросил трубку. Снова поднял и набрал номер Джудит. Никто не ответил. Набрав справочную, он спросил номер родителей Джудит. Воскресенья она часто проводила там.
— Привет, Гаррет, — осторожно начала Джудит, когда мать передала ей трубку. — Как дела?
— Что это значит? Ты хочешь, чтобы твой муж усыновил Брайана? Почему я должен давать согласие?
У нее перехватило дыхание.
— Прощай, вежливость. Нет, ничего, — сказала она кому-то. — Минутку, Гаррет. — Он слышал, как она закрыла дверь, другие звуки исчезли. — Ну, вот. Я думала, ты согласишься, потому что ты любишь Брайана и желаешь ему добра. Брайан и Деннис хорошие друзья и…
— Пусть остаются друзьями, но я отец. И останусь отцом.
— Ему нужен постоянный отец, такой, который бы все время был с ним. А ты? Хорошо, если он встречается с тобой три-четыре раза за год.
— Ты настояла, чтобы вы переехали. Работа не позволяет мне…
— Твоя работа — это твой выбор. — Он ясно почувствовал горечь в ее словах. — Не обязательно быть занятым двадцать четыре часа в сутки, но ты хотел именно этого. Ты предпочел работу Брайану и мне.
Боже! Опять… две минуты разговора — и мы в прежней ловушке.
— Джудит, я не хочу начинать сначала.
— Если Брайан будет усыновлен, за тобой все равно сохранится оплата.
Она считает, что может купить Брайана для своего драгоценного Денниса?
— Забудь об этом! — яростно сказал он. — Брайан мой сын, и я его никому не отдам!
Он швырнул трубку, весь дрожа, и обнаружил, что Лин сочувственно смотрит на него. И вся тревога, связанная с ее пребыванием, обрушилась снова на него холодным потоком. Не давай ей задумываться.
— Мне пора. Груды отчетов, — сказал он. — Еще раз спасибо, что зашла. Я высоко ценю твою заботу.
— Навестишь сегодня Гарри?
Он прихватил лыжный свитер и начал выпроваживать ее.
— Конечно. Можно взять запасной ключ? Спасибо. — Он сбежал перед ней по ступенькам на улицу, говоря через плечо: — Приду вечером.
Отъезжая от обочины, он в зеркале заднего обзора видел Лин. Она задумчиво смотрела ему вслед. Он вздрогнул. Она застала его спящим! Почти увидела кровь в термосе. Если они с ней и с Гарри останутся друзьями, раньше или позже он ошибется, выдаст себя чем-нибудь. Нужно как можно быстрее отыскать Лейн, позаботиться о ней и покинуть город, раньше чем он проснется как-нибудь утром и обнаружит, что над ним занесен деревянный кол.
Ужас вытащил Гаррета из темноты, заставил открыть глаза и откатиться от опускающегося лезвия лопаты, но сон и дневная тяжесть мешали. Он с болезненной медлительностью поднял руки, чтобы отвратить удар.
— Не нужно, — сказал он.
Кто-то схватил его за руку.
— Гаррет, проснись. У тебя кошмар. Все в порядке.
Слова достигли слуха, но мозг не сразу распознал их. Зрение, сфокусировавшись, обнаружило лицо Лин; никакого человека с лопатой; но мозг по-прежнему был в смятении. Лин? Где он? Матрац под ним свидетельствовал, что он дома. Но как…
Его охватила паника. Он сел. Лин! Она застала его на его необычной постели! И голого, под одной-единственной простыней, вспомнил он, натягивая простыню к подбородку.
— Лин, что ты здесь делаешь? Как ты вошла? Который час?
Она села на край кровати.
— Сейчас два часа дня. Я пришла, потому что позвонила твоя мать. Она пытается связаться с тобой с пятницы. Увидев твою машину, я поняла, что ты дома, но пять минут без всякого результата звонила в дверь, поэтому воспользовалась твоим запасным ключом.
С сегодняшнего дня никаких запасных ключей в тайниках. Что если бы над ним стоял враг, как Джонатан Харкер из кошмара? Он был бы бессилен защитить себя.
— Почему ты отключил телефон? — спросила Лин.
Отключил телефон? О, да… он вспомнил теперь. В пятницу. Он вздохнул.
— Я забыл об этом.
— Я его включила. Лучше позвони матери, пока у нее не случился сердечный приступ. — Лин начала вставать, но остановилась. — Зачем тебе надувной матрац на верху постели? И как ты можешь спать под одной простыней? Здесь холодно.
Он уклонился от ответа.
— Я позвоню… если ты дашь мне возможность встать и одеться.
Она направилась к двери спальни.
— Не возись слишком долго.
Он надел первое попавшееся: джинсы и лыжный свитер. Джинсы раньше были тесны, теперь свисали. Он добавил пояс, затянув его на четыре отверстия туже, чем обычно, и сунул в кобуру запасной пистолет.
Он торопливо брился, когда услышал слова Лин:
— Гаррет, сколько лет этой еде в холодильнике?
Он выронил бритву и побежал в кухню.
Лин стояла перед холодильником, открывая крышку термоса.
— Я хотела приготовить что-нибудь поесть, но все либо заплесневело, либо высохло.
— Не открывай! — Он выхватил у нее термос. Она смотрела на него, раскрыв рот. Он, запинаясь, объяснил: — Это… жидкий протеин, часть моей диеты. Он… должен постоянно находиться в холодильнике. — Тщательно закрыв крышку, он поставил термос в холодильник.
Лин нахмурилась.
— Это все, что ты ешь?
— Конечно, нет, — солгал он. — Просто я не ем дома.
Он закрыл холодильник и, потея, выпроводил ее из кухни. Не слишком ли много она увидела? Начнет подозревать? Он хотел бы подумать, но мозг по-прежнему был в смятении, и только одна мысль оставалась ясной: бежать!
— Тебе нужно больше есть, — сказала Лин. — Слишком быстро терять вес вредно, а ты выглядишь истощенным.
Как он ни восхищался ей, сейчас ему хотелось выбросить ее из квартиры. Ее озабоченность приводила его в ужас.
— Спасибо, что зашла.
— Я хочу слышать, как ты звонишь матери, прежде чем уйду.
Он не вздохнул: это показало бы ей, как ему нужно, чтобы она ушла.
— Мама утверждает, что ты мертв, — сказала ему мать, — а ты знаешь, как ее Чувство действует на других. Почему бы тебе не навестить нас? Она тебя увидит сама.
— Может, в этот уик-энд, — сказал он, — если будет время.
— Джудит хочет поговорить с тобой.
— Джудит? — Он ощутил новый страх. — Что-то случилось с Брайаном?
— Нет. Другое. Она тебе расскажет.
— А ты знаешь?
Она медлила, вела себя необычно, и он понял, что она знает.
— Расскажи. Пусть не застанут меня врасплох.
— Ну что ж. — Он слышал, как она перевела дыхание. — Она хочет получить твое разрешение, чтобы Деннис усыновил Брайана.
Эта простая фраза заставила его забыть нетерпеливое желание избавиться от Лин и быстрее отправиться в регистрацию, чтобы проверить данные о Дарлинг.
— Что? Можешь сказать ей… нет, я сам скажу!
Он бросил трубку. Снова поднял и набрал номер Джудит. Никто не ответил. Набрав справочную, он спросил номер родителей Джудит. Воскресенья она часто проводила там.
— Привет, Гаррет, — осторожно начала Джудит, когда мать передала ей трубку. — Как дела?
— Что это значит? Ты хочешь, чтобы твой муж усыновил Брайана? Почему я должен давать согласие?
У нее перехватило дыхание.
— Прощай, вежливость. Нет, ничего, — сказала она кому-то. — Минутку, Гаррет. — Он слышал, как она закрыла дверь, другие звуки исчезли. — Ну, вот. Я думала, ты согласишься, потому что ты любишь Брайана и желаешь ему добра. Брайан и Деннис хорошие друзья и…
— Пусть остаются друзьями, но я отец. И останусь отцом.
— Ему нужен постоянный отец, такой, который бы все время был с ним. А ты? Хорошо, если он встречается с тобой три-четыре раза за год.
— Ты настояла, чтобы вы переехали. Работа не позволяет мне…
— Твоя работа — это твой выбор. — Он ясно почувствовал горечь в ее словах. — Не обязательно быть занятым двадцать четыре часа в сутки, но ты хотел именно этого. Ты предпочел работу Брайану и мне.
Боже! Опять… две минуты разговора — и мы в прежней ловушке.
— Джудит, я не хочу начинать сначала.
— Если Брайан будет усыновлен, за тобой все равно сохранится оплата.
Она считает, что может купить Брайана для своего драгоценного Денниса?
— Забудь об этом! — яростно сказал он. — Брайан мой сын, и я его никому не отдам!
Он швырнул трубку, весь дрожа, и обнаружил, что Лин сочувственно смотрит на него. И вся тревога, связанная с ее пребыванием, обрушилась снова на него холодным потоком. Не давай ей задумываться.
— Мне пора. Груды отчетов, — сказал он. — Еще раз спасибо, что зашла. Я высоко ценю твою заботу.
— Навестишь сегодня Гарри?
Он прихватил лыжный свитер и начал выпроваживать ее.
— Конечно. Можно взять запасной ключ? Спасибо. — Он сбежал перед ней по ступенькам на улицу, говоря через плечо: — Приду вечером.
Отъезжая от обочины, он в зеркале заднего обзора видел Лин. Она задумчиво смотрела ему вслед. Он вздрогнул. Она застала его спящим! Почти увидела кровь в термосе. Если они с ней и с Гарри останутся друзьями, раньше или позже он ошибется, выдаст себя чем-нибудь. Нужно как можно быстрее отыскать Лейн, позаботиться о ней и покинуть город, раньше чем он проснется как-нибудь утром и обнаружит, что над ним занесен деревянный кол.
6
В соответствии с данными отдела регистрации, Клаудиа Дарлинг при рождении была названа Клаудиа Болонья. На ее желтом листке перечислялись шесть арестов за проституцию за период с 1941 по 1945 годы. После этого упоминались только обычные для добрых граждан нарушения — превышение скорости. Одно в 1948 и одно в 1952 — к этому времени она стала миссис Вильям Драм, с адресом в районе Твин Пикс. Самое последнее упоминание — 1955 год.
Гаррет переписал информацию и изучал ее по пути в свой отдел.
Кабинет Серрато был пуст, но в остальном помещение отдела ничем необычным не отличалось. Гаррет чувствовал себя почти штатским в джинсах и спортивном свитере. Он быстро прошел к своему столу, кивая другим детективам. Начав отчет, почувствовал себя лучше. Отчеты составлять легко — просто переписывай из записной книжки и вспоминай, никакого реального вовлечения, никаких эмоций. Пальцы как будто без его участия танцевали на клавишах, перенося мысли на бумагу. Ритм успокаивал, уносил напряжение и беспокойство, даже когда в отчете сообщалось о тупиках в расследовании или о неудачном пленении Винка. Почти всю вторую половину дня он печатал, не обращая внимания на остальных, только изредка останавливаясь для приветствия или обдумывания новой мысли.
Перечитывая отчет, однако, он вспомнил о разговоре с бывшей женой. И снова рассердился. Отдать Деннису Брайана? Ни за что! Но он понимал, что аргументы Джудит основательны. Может, именно это и приводило его в ярость. Приходится признавать, что он был не очень хорошим отцом… а каким будет теперь? Давай, сынок, перекусим: тебе гамбургер, мне официантку.
Он сложил отчеты аккуратной стопкой и отнес в кабинет Серрато. На сегодня хватит. Теперь займемся мисс Клаудиа Болонья Дарлинг Драм. Он закрыл дверь кабинета и сел у телефона с телефонным справочником.
В Сан-Франциско три Вильяма Драма, ни один не живет в районе Твин Пикс. Набрав номер Вильяма С.Драма, он поговорил с миссис Драм, но она оказалась молодой женщиной и не Клаудиа. Она никогда не слышала о Клаудиа Драм.
Номер Вильяма Р.Драма не отвечал.
Он набрал номер Вильяма Р.Драма-младшего. Услышав высокий голос, состроил гримасу. Малообещающе.
— Могу ли я поговорить с миссис Драм?
— С кем?
Гаррет попробовал по-другому.
— Твоя мама дома?
Разговаривая с ребенком, Гаррет чувствовал себя идиотом. Но к его величайшему облегчению, через несколько секунд послышался женский голос.
— Говорит инспектор Микаэлян из полиции Сан-Франциско, — представился он. — Я пытаюсь разыскать миссис Клаудиа Драм.
— Боюсь, я никого под таким именем не знаю.
— Она пожилая женщина. А вашу свекровь не зовут Клаудиа?
— Нет. Марианна. Минутку. — Голос ее стал приглушенным, она начала с кем-то говорить. — Билл, как зовут твою мать?
Ответило несколько голосов, Гаррет не разбирал слова, потом голос пожилого мужчины.
— Я Вильям Драм, сэр. Вы ищете женщину, по имени Клаудиа? Возможно, я ее знаю. Можете описать ее?
— Небольшого роста, голубоглазая, брюнетка. Девичья фамилия Болонья, в 1955 году она жила в районе Твин Пикс.
— Вы из полиции?
Гаррет сообщил Драму свой номер и попросил перезвонить. Тот перезвонил и объяснил, что Клаудиа Драм — его первая жена.
— Мы развелись в 1956.
— Вы знаете, где она сейчас и как ее зовут?
Драм колебался.
— Мне интересно, инспектор, что вам от нее нужно. Если вы знаете только это имя, значит дело какое-то старое.
— Мы собираем информацию о женщине, которая напала на нее в 1941.
Последовало долгое молчание. Гаррет представил себе, как Драм в замешательстве смотрит на телефон, удивляясь, к чему полиции это сорокалетней давности нападение. Наконец с сухой ноткой в голосе Драм ответил:
— Зовут ее миссис Джеймс Эмерсон Тувенел, и живет она на Стене. — Он дал адрес в районе Президио Хейс и телефонный номер.
Гаррет, на которого адрес произвел впечатление, записал все. Клаудиа неплохо поработала, от проститутки поднявшись до владелицы особняка в Президио. Может, сухой тон Драма этим и объяснялся: тот понимает, что послужил для нее лишь ступенькой. Тем не менее он тепло поблагодарил Вильяма Р. Ступеньку Драма и набрал номер Тувенелей.
Как будет принята его просьба о встрече? Как грубое напоминание о прошлом?
Но когда он упомянул Мейлу Барбу, звучный голос на другом конце провода рассмеялся.
— Эта сумасшедшая певица? Неужели, парни, у вас работают так медленно, что только теперь добрались до дел в подвале? Да, я поговорю с вами.
Гаррет видел одну трудность: удостоверение личности. По телефону легко сказать, что ты из полиции. Она может перезвонить и получит подтверждение. Но что если она попросит показать удостоверение у себя дома?
Взгляд его упал на ящик, в который Серрато положил его значок. Рука сама протянулась к ящику, потом отдернулась. Помни, ты обещал быть чистым.
— Приходите незадолго до семи.
Гаррет припарковал машину без четверти семь. На тяжелой входной двери молоток с львиной головой. Гаррет протянул к нему руку, но дверь открылась, прежде чем он коснулся молотка. Пухлая женщина — воплощение бабушки и матроны — изучала его с уровня его плеча.
— Вы тот молодой человек, что позвонил? Микаэлян? — спросила она.
— Да. А вы…
— Клаудиа Тувенел. Ну. — Она осмотрела его, чем-то обрадованная. — Входите. А как ваше имя?
— Гаррет. — Он последовал за ней через двойную дверь и прихожую.
Она распахнула одну из дверей и заглянула в находившуюся там библиотеку.
— Джеймс, — сказала она мужчине, сидевшему в кожаном кресле, — это Гаррет Микаэлян, сын моей старой подруги Кэтрин Кейн. Помнишь, я тебе рассказывала о ней? Мы с Гэри поболтаем. Если я тебе понадоблюсь, мы за залом.
Она провела удивленного Гаррета через зал в гостиную и села на диван. Встретилась с ним взглядом — глаза у нее неестественно голубые — контактные линзы? — и холодные, как лед.
— Не вижу необходимости оживлять перед мужем давно забытое прошлое, хотя имейте в виду, я его не стыжусь. Даже нахожу разговоры об этом времени слегка ностальгическими. Итак, что же вы хотите знать об этой сумасшедшей?
— Все, что можете рассказать: кто она, откуда, кто были ее друзья.
Она помигала — разочарованно, Гаррет готов был поклясться.
— Ничего не знаю, кроме того, что она меня чуть не изуродовала. С ума сошла. Не моя вина, что морской офицер предпочел меня. Конечно, и вы бы предпочли женственную женщину этому шагающему слону.
Гаррет переписал информацию и изучал ее по пути в свой отдел.
Кабинет Серрато был пуст, но в остальном помещение отдела ничем необычным не отличалось. Гаррет чувствовал себя почти штатским в джинсах и спортивном свитере. Он быстро прошел к своему столу, кивая другим детективам. Начав отчет, почувствовал себя лучше. Отчеты составлять легко — просто переписывай из записной книжки и вспоминай, никакого реального вовлечения, никаких эмоций. Пальцы как будто без его участия танцевали на клавишах, перенося мысли на бумагу. Ритм успокаивал, уносил напряжение и беспокойство, даже когда в отчете сообщалось о тупиках в расследовании или о неудачном пленении Винка. Почти всю вторую половину дня он печатал, не обращая внимания на остальных, только изредка останавливаясь для приветствия или обдумывания новой мысли.
Перечитывая отчет, однако, он вспомнил о разговоре с бывшей женой. И снова рассердился. Отдать Деннису Брайана? Ни за что! Но он понимал, что аргументы Джудит основательны. Может, именно это и приводило его в ярость. Приходится признавать, что он был не очень хорошим отцом… а каким будет теперь? Давай, сынок, перекусим: тебе гамбургер, мне официантку.
Он сложил отчеты аккуратной стопкой и отнес в кабинет Серрато. На сегодня хватит. Теперь займемся мисс Клаудиа Болонья Дарлинг Драм. Он закрыл дверь кабинета и сел у телефона с телефонным справочником.
В Сан-Франциско три Вильяма Драма, ни один не живет в районе Твин Пикс. Набрав номер Вильяма С.Драма, он поговорил с миссис Драм, но она оказалась молодой женщиной и не Клаудиа. Она никогда не слышала о Клаудиа Драм.
Номер Вильяма Р.Драма не отвечал.
Он набрал номер Вильяма Р.Драма-младшего. Услышав высокий голос, состроил гримасу. Малообещающе.
— Могу ли я поговорить с миссис Драм?
— С кем?
Гаррет попробовал по-другому.
— Твоя мама дома?
Разговаривая с ребенком, Гаррет чувствовал себя идиотом. Но к его величайшему облегчению, через несколько секунд послышался женский голос.
— Говорит инспектор Микаэлян из полиции Сан-Франциско, — представился он. — Я пытаюсь разыскать миссис Клаудиа Драм.
— Боюсь, я никого под таким именем не знаю.
— Она пожилая женщина. А вашу свекровь не зовут Клаудиа?
— Нет. Марианна. Минутку. — Голос ее стал приглушенным, она начала с кем-то говорить. — Билл, как зовут твою мать?
Ответило несколько голосов, Гаррет не разбирал слова, потом голос пожилого мужчины.
— Я Вильям Драм, сэр. Вы ищете женщину, по имени Клаудиа? Возможно, я ее знаю. Можете описать ее?
— Небольшого роста, голубоглазая, брюнетка. Девичья фамилия Болонья, в 1955 году она жила в районе Твин Пикс.
— Вы из полиции?
Гаррет сообщил Драму свой номер и попросил перезвонить. Тот перезвонил и объяснил, что Клаудиа Драм — его первая жена.
— Мы развелись в 1956.
— Вы знаете, где она сейчас и как ее зовут?
Драм колебался.
— Мне интересно, инспектор, что вам от нее нужно. Если вы знаете только это имя, значит дело какое-то старое.
— Мы собираем информацию о женщине, которая напала на нее в 1941.
Последовало долгое молчание. Гаррет представил себе, как Драм в замешательстве смотрит на телефон, удивляясь, к чему полиции это сорокалетней давности нападение. Наконец с сухой ноткой в голосе Драм ответил:
— Зовут ее миссис Джеймс Эмерсон Тувенел, и живет она на Стене. — Он дал адрес в районе Президио Хейс и телефонный номер.
Гаррет, на которого адрес произвел впечатление, записал все. Клаудиа неплохо поработала, от проститутки поднявшись до владелицы особняка в Президио. Может, сухой тон Драма этим и объяснялся: тот понимает, что послужил для нее лишь ступенькой. Тем не менее он тепло поблагодарил Вильяма Р. Ступеньку Драма и набрал номер Тувенелей.
Как будет принята его просьба о встрече? Как грубое напоминание о прошлом?
Но когда он упомянул Мейлу Барбу, звучный голос на другом конце провода рассмеялся.
— Эта сумасшедшая певица? Неужели, парни, у вас работают так медленно, что только теперь добрались до дел в подвале? Да, я поговорю с вами.
Гаррет видел одну трудность: удостоверение личности. По телефону легко сказать, что ты из полиции. Она может перезвонить и получит подтверждение. Но что если она попросит показать удостоверение у себя дома?
Взгляд его упал на ящик, в который Серрато положил его значок. Рука сама протянулась к ящику, потом отдернулась. Помни, ты обещал быть чистым.
— Приходите незадолго до семи.
Гаррет припарковал машину без четверти семь. На тяжелой входной двери молоток с львиной головой. Гаррет протянул к нему руку, но дверь открылась, прежде чем он коснулся молотка. Пухлая женщина — воплощение бабушки и матроны — изучала его с уровня его плеча.
— Вы тот молодой человек, что позвонил? Микаэлян? — спросила она.
— Да. А вы…
— Клаудиа Тувенел. Ну. — Она осмотрела его, чем-то обрадованная. — Входите. А как ваше имя?
— Гаррет. — Он последовал за ней через двойную дверь и прихожую.
Она распахнула одну из дверей и заглянула в находившуюся там библиотеку.
— Джеймс, — сказала она мужчине, сидевшему в кожаном кресле, — это Гаррет Микаэлян, сын моей старой подруги Кэтрин Кейн. Помнишь, я тебе рассказывала о ней? Мы с Гэри поболтаем. Если я тебе понадоблюсь, мы за залом.
Она провела удивленного Гаррета через зал в гостиную и села на диван. Встретилась с ним взглядом — глаза у нее неестественно голубые — контактные линзы? — и холодные, как лед.
— Не вижу необходимости оживлять перед мужем давно забытое прошлое, хотя имейте в виду, я его не стыжусь. Даже нахожу разговоры об этом времени слегка ностальгическими. Итак, что же вы хотите знать об этой сумасшедшей?
— Все, что можете рассказать: кто она, откуда, кто были ее друзья.
Она помигала — разочарованно, Гаррет готов был поклясться.
— Ничего не знаю, кроме того, что она меня чуть не изуродовала. С ума сошла. Не моя вина, что морской офицер предпочел меня. Конечно, и вы бы предпочли женственную женщину этому шагающему слону.