- Перевод хороший, но есть кое-где мелкие ошибки. Например, не дублинская трубка, и не трубка фирмы "Бульдог", а это названия типов трубок. Трубка "Дублин" - с длинным мундштуком и узкой головкой, а "бульдог" - с широкой головкой. Затем "равиоли" - это не вино, а итальянское кушанье из теста. У нас в гостинице делали. И переводчик неправильно прочитал название одного английского города - пишется Глосестер, но надо читать Глостер.
Тао Лин вытерла руки о штаны и закурила сигарету.
- Исправь эти места и дай общий отзыв о переводе, - сказала она. Сейчас я приготовлю завтрак, садись.
- Спасибо, мне надо идти. - Он поправил очки, внимательно посмотрел на Тао Лин, на цветочные горшки и на метлу, потом на садовые ножницы, лежащие на скамейке. Потом потянул носом, как будто принюхиваясь.
- Получили письмо от дочери?
Тао Лин засмеялась, тряхнув головой, как девочка.
- Как ты узнал?
- Наблюдательность и логический анализ. Во-первых, когда речь идет о рукописях, у вас всегда строгий, деловой вид. А сегодня вы все время улыбаетесь. Во-вторых, под ножницами лежит распечатанный конверт, который, судя по голубой наклейке, прислан авиапочтой...
Тао Лин цокнула языком:
- Я вижу, что твои любимые книги о сыщиках действительно развивают некоторые способности.
- Кстати, в театрах идет пьеса "Пятнадцать тысяч чохов". Вы не видели?
- Нет еще. Там, кажется, судья выступает в роли сыщика и разоблачает убийцу?
- Публике очень нравится. Эта пьеса идет сразу в пяти театрах уже несколько месяцев. Схожу завтра, если достану билет. - Он посмотрел на ручные часы. - Пойду поищу что-нибудь у букинистов.
Ян прошел через двор монастыря и, миновав две улицы, вышел в узкий, извилистый переулок. В конце его, вокруг маленького сквера, сидели в ряд уличные портные - принимали заказы у прохожих, тут же кроили и шили на швейных машинках.
Ян остановился перед столиком старичка портного. У его ног, на циновке, сидели двое мальчишек с косичками на голове. Старичок покосился на брюки Яна и сочувственно покрутил головой.
- Надо сделать новые брюки. Ты уже давно вырос из них, даже отвороты использовал.
- Теперь так делают брюки за границей, - сказал Ян. - Без отворотов. Последняя мода.
Портной фыркнул.
- Это от бедности. Скоро там начнут делать пиджаки без рукавов. Давай сошью тебе брюки по шанхайской моде. Будешь носить сто лет. К ужину будет готово.
Ян похлопал себя по карману.
- Получка на следующей неделе. Куплю материю и приду к тебе.
- Я всегда здесь сижу. А когда дождь, то под навесом вон той табачной лавки.
Ян посмотрел в сторону и раскрыл рот. С велорикши сошел на тротуар толстый мужчина в широкополой соломенной шляпе, белой рубашке навыпуск и коротких штанах. На груди у него висела лента с надписью тушью: "Туристская группа эмигрантов". Это был Шэн, хозяин гонконгской гостиницы "Южное спокойствие". Он скользнул взглядом по Яну, но, по-видимому, не узнал.
Ян окликнул его.
- Здравствуйте, давно приехали?
Хозяин гостиницы снял солнечные очки и приставил веер ко лбу, загораживаясь от солнца. Округлил глаза и пошевелил губами. Потом наконец выдавил:
- Ничего не понимаю... ведь ты...
- Это я. Узнали?
- Но ведь ты... мне говорили, что ты был послан на Тайвань для секретной работы.
- Секретной?
- В моей гостинице жил один полицейский офицер из Тайбэя. Он сказал, что ты в Гонконге состоял в шайке террористов, которая убивала американцев и англичан. А для отвода глаз ты занимался расследованием по делу Фу Шу. Из Гонконга ты бежал в Кантон, кончил там секретную школу и был послан на Тайвань. Но там попался, и тебя - он хлопнул себя веером по животу, - но выходит, что ты уцелел
- Да. А что говорят о Вэй Чжи-ду? Куда он делся?
- Насчет его имеются совершенно точные сведения. Мне говорил сам Фентон перед своим отъездом из Гонконга. Вэй Чжи-ду тогда бежал с Шиаду в Сайгон, но там его настигли родственники старика Фу и убили.
- Вэй так и не сказал о деле старика?
- Нет. В американских газетах писали, что, судя по всему, главным виновником убийства старика Фу был англичанин Уикс. А ему помогали малаец Азиз и Вэй Чжи-ду. Я лично верю в то, что Уикс был причастен к этому делу. Он улетел из Гонконга как раз в то утро, когда старика нашли убитым. А во второй раз Уикс срочно уехал из Гонконга после покушения на секретаря Ляна. Очевидно, это покушение тоже было делом его рук.
- А где сейчас Уикс?
- Он получил наследство и уехал в Англию. Говорят, что он унаследовал титул баронета и стал членом палаты лордов. Вряд ли теперь можно будет притянуть его к ответу. - Шэн оглядел Яна с головы до ног. - А ты что теперь делаешь? Мы не виделись почти полгода.
- Я работаю в издательстве. А вы приехали посмотреть, как здесь живут?
- Да. Завтра поедем в Нанкин, оттуда в Пекин и Тяньцзин. А в этом переулке я искал старого знакомого, он да войны был купцом в Гонконге. Приехал к нему, а он, оказывается, переехал в Чанша, его назначили коммерческим директором универсального магазина. Пошел в гору... А ты вспоминаешь Гонконг?
Ян улыбнулся.
- У нас в издательстве работает старая революционерка. Она сидела у гоминдановцев в тюрьме еще до войны, но до сих пор видит сны, будто бы находится в тюрьме. И мне тоже часто снится, будто я еще в Гонконге. Просыпаюсь и долго не могу успокоиться.
Шэн почесал веером затылок.
- Я тоже теперь вижу нехорошие сны. Неважные дела у меня.
- Мало постояльцев?
- Хуже. Приходится платить одной шайке. Каждый месяц.
- Бандиты?
- Они связаны с гоминдановцами. Многих купцов тоже обложили данью.
- А нельзя пожаловаться английской полиции?
- Они говорят, что не вмешиваются в китайские дела. И получается, что бандиты среди бела дня на глазах у полицейских преспокойно грабят людей. Шэн вздохнул. - Наверно, придется закрыть гостиницу и уехать куда-нибудь. Проводи меня до гостиницы. А то еще заблужусь.
Ян проводил Шэна до гостиницы на Наньцзинлу и пошел в театр покупать билеты.
Однако в театр на следующий день Яну пойти не удалось. Его вызвали в районное бюро общественной безопасности и объявили: надо немедленно направиться в один пограничный городок особого района Чамдо - выступить в качестве свидетеля.
Сотрудник бюро пояснил:
- Там задержали одного человека, который называет ваше имя, но, очевидно, не знает, что вы в Китае. Вы поможете проверить его.
- А что это за человек?
- Он назвал себя, но это, наверно, фальшивое имя. Поедете и выведете его на чистую воду. А насчет вашего издательства не беспокойтесь. Мы договоримся с директором, а расходы по поездке оплатим.
Ян выехал из Шанхая на следующий день. Путешествие было длительным - до Чэнду по железной дороге, дальше - на грузовике, везущем кинофильмы, по тибетской автомагистрали до города Чжаму, оттуда - на лошади по горным дорогам.
Прибыв в пограничный городок, Ян оставил на постоялом дворе свой баул и пошел в городское бюро общественной безопасности. Оно находилось на той стороне горной речки. Все переправлялись через речку по пеньковому канату, натянутому между столбами на обоих берегах. Надев на себя петлю и прикрепив ее к поясу, надо было подтягиваться руками и скользить на деревянном блоке по канату.
Здание бюро - небольшой дом из необожженного кирпича - стояло под скалой, на которой были высечены буддийские молитвенные знаки. Начальник бюро, коренастый молодой человек с веселыми глазами, приветливо поздоровался с Яном и предложил чаю. Наполнив чашки из глиняного чайника, он сказал:
- Дело, может быть, очень серьезное, поэтому и потревожили вас, заставили проделать такой путь.
Он вытащил из ящика стола толстую папку и протянул Яну фотокарточку.
- Знакомый?
Ян сразу узнал человека с безбровым, невыразительным лицом, в белой рубашке с отложным воротником, в коротких штанах, с тросточкой. Он стоял около высокого кактуса с наростами, похожими на голову и руки.
- Это Вэй Чжи-ду, - сказал Ян. - Я его знал в Гонконге. Его убили...
- Этот человек прибыл к нам нелегальным путем через южную границу и явился с повинной. Он подробно рассказал нам, что делал в Гонконге, и между прочим назвал вас. И сказал, что вы убежали куда-то из Гонконга. На всякий случай мы проверили в списках лиц, прибывших в Китай из-за границы, и нашли вас. Что вы можете сказать о Вэе? Выяснилось, что он действительно племянник нашего известного ученого.
- Значит, он жив? Вот это интересно. - Ян почесал шрам на виске. - Я служил в той самой гостинице, где он проживал. Мы вместе проводили расследование по делу об убийстве...
Начальник бюро закивал головой:
- Мы это уже знаем. Может быть, вам известно, что-нибудь о связях Вэя с гоминдановцами или с подозрительными иностранцами?
- Если мое предположение правильно, то Вэй должен быть связан с Лян Бао-мином, который одно время работал в гоминдановской полиции. Возможно, что они оба причастны к убийству...
Начальник бюро широко улыбнулся.
- Почему вас так волнует это дело? Ведь миллионер не оставил вам наследства?
- Меня интересует один чисто теоретический вопрос... - Ян сделал глоток из чайки. - Как мог убийца проникнуть в комнату, закрытую изнутри на ключ и засовы? И я думаю, что эту тайну знает Вэй Чжи-ду.
- Хотите увидеть его?
Не дожидаясь ответа, начальник выглянул в коридор и сказал что-то, очевидно, на местном наречии. Ян не понял ни слова.
Спустя несколько минут дверь открылась и в комнату ввели Вэй Чжи-ду. Он был коротко острижен, сильно похудел, с темными мешками под глазами, в поношенной тибетской одежде из овечьей шерсти. Начальник предложил ему табурет и, кивнув в сторону Яна, спросил:
- Знаете его?
Вэй еле слышно произнес:
- Совсем не ожидал... Может быть, это привидение?
Начальник мотнул головой и сказал без улыбки:
- В нашей республике привидений нет. - Он повернулся к Яну. - Хотите задать ему какой-нибудь вопрос?
- Мне хочется, чтобы Вэй Чжи-ду рассказал правду о деле старика Фу.
Вэй привстал и приложил рукн к груди. Пальцы его дрожали. Он произнес прерывающимся голосом:
- Я сейчас как раз пишу обо всем, что со мной случилось... и о деле Фу Шу.
- Долго будете писать? - спросил начальник.
- Нет, уже заканчиваю... через несколько дней.
Начальник хлопнул ладонью по столу и посмотрел смеющимися глазами на Яна.
- Я вам дам прочитать воспоминания Вэй Чжи-ду, и если он где-нибудь...
Ян поправил очки и сделал строгое редакторское лицо.
- Я понимаю. В издательстве я тоже просматриваю рукописи и исправляю неточности...
Вэй ударил себя по груди и заговорил хриплым голосом:
- Все, о чем я пишу, - сущая правда. Пишу обо всем без всякой утайки, от чистого сердца, поверьте мне. Ведь я сам пришел к вам.
Он положил голову на стол и судорожно зарыдал. Ян заметил в волосах Вэя седину.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ТАЙНА МИКРОПИГМЕЯ
Записки Вэй Чжи-ду
Все, о чем говорится в этих записках, - подлинная правда.
Я ничего не выдумываю, не замалчиваю, не приукрашиваю.
Я рассказываю здесь о том, как благодаря причудливому сцеплению обстоятельств оказался невольным участником необычайных событий.
Чистосердечно изложив все факты, я прощаюсь навсегда с темным, запутанным периодом моей жизни, надеясь на то, что смогу вступить в новую жизнь.
I
Я находился в Энн-Арборе, когда гоминдановский режим потерпел крушение на материке. По окончании Мичиганского университета я хотел было вернуться на родину, но некоторые люди напугали меня, сбили с толку, и из-за своего политического невежества и безволия я превратился в человека, потерявшего самое святое - родину.
Начались скитания - Сан-Франциско, Тайвань, Манила, Токио, и, наконец, ветер судьбы занес меня в Гонконг, где находился мой друг по Тайбэю англичанин Хорэйс Уикс, капитан в отставке.
На пятый день моего пребывания в Гонконге меня чуть не убили. Я шел по улице, читая газету. Меня взволновали сообщения о новом загадочном существе. Оно сразу же отодвинуло на задний план пресловутого снежного человека.
В течение долгого времени этот снежный человек - "йэти", как его зовут жители Гималаев, а по-английски "сноумен" - волновал весь мир. Из разных стран было послано много экспедиций на Гималаи, чтобы словить живого "сноумена". Наиболее интересные данные были собраны экспедициями, посланными английской газетой "Дэйли Мэйл" и техасским миллиардером нефтепромышленником Томом Сликом.
Особенно любопытные данные опубликовали члены экспедиции Слика. Они опросили большое количество непальцев, и 95 процентов опрошенных категорически заявили, что "сноумен" существует. Меня особенно заинтересовало то, что снежный человек далеко не безобидное существо. Он, оказывается, часто нападает на людей и убивает их, но съедает только глаза и пальцы. По другим данным, "сноумен" питается человеческими сердцами.
Жертвами снежного человека до недавнего времени были только непальцы. Но наконец он поднял руку и на европейцев. В 1948 году два "сноумена" напали на двух норвежских инженеров - Фростиса и Тольберга, искавших урановую руду в Сиккиме, в районе горы Канченджанга. Один "сноумен" повалил Фростиса, но Тольберг выстрелил в него и ранил. Оба снежных человека с криками убежали.
"Сноумен" уже давно интересовал меня. Но то существо, которое с недавних пор стало конкурировать со "сноуменом", а затем заслонило его, было совсем другим. Оно было неизмеримо фантастичнее снежного человека, и в то же время реальнее его, так как представило бесспорные доказательства своего существования.
Я спускался вниз к набережной со стороны католического собора, возвышавшегося над городом, и, дочитав сообщения в газетах, обнаружил, что нахожусь в каком-то совершенно незнакомом переулке.
Вдруг за углом дома раздались выстрелы, закричала женщина, снова выстрел, выскочил человек и, пригибаясь низко к земле, юркнул мимо меня все это в течение двух-трех секунд. За моей спиной захлопнулась железная решетчатая дверца в каменной стене. Из-за угла высунулась рука, и грохнули два выстрела, над моей головой посыпалась штукатурка. Я окаменел.
Примерно в десяти шагах от меня показались двое - оба китайцы. Один из них, высокий, с длинным лицом, в панаме, взмахнул револьвером и спросил по-английски: "Не видел ли я кого-нибудь", и пригрозил, если совру, он тут же продырявит меня. Я прижался к решетчатой дверце и почувствовал дуло револьвера, упершееся в мой зад. Поняв, что с этой стороны угроза ближе, я ответил, что какой-то человек пробежал в другой конец переулка и показал налево - в сторону пальм, из-за которых виднелась крыша с вывеской огромной бутылкой виски.
Длиннолицый поднял с земли какую-то бумажку. Около пальм остановилась полицейская машина, из нее вылез индус-полицейский в зеленой чалме. Китайцы мгновенно исчезли. Полицейский подошел ко мне и спросил, что случилось. Я объяснил ему: кто-то стрелял, кто-то пробежал, потом опять кто-то стрелял, потом все убежали, а я чудом остался жив. Индус недоверчиво покачал головой и, вернувшись к машине, уехал.
Когда все стихло, меня ткнули в зад и спросили шепотом: ушли ли все? Я ответил, что никого нет. Тогда дверца открылась, и передо мной появился незнакомец. Худощавый, с маленькой головой, явный метис. Он шевельнул плечами вместо поклона, улыбнулся, показав красивые мелкие зубы, и поправил на себе одежду: нейлоновую рубашку и короткие штаны - шорты, - то и другое серовато-зеленого цвета.
Так состоялось наше знакомство. Его звали Аффонсу Шиаду. Полупортугалец, полукитаец, бразильский подданный, родился в Макао, окончил Гонконгский университет. Агент автомобильной компании "Крайслер". Католик, меломан, классный игрок в пинг-понг.
Я, в свою очередь, сообщил кое-что о себе. Родом из Тяньцзина, сразу после войны поехал учиться в Америку, сперва был в Виргинском университете в Шарлотсвилле, потом перешел в Мичиганский университет и окончил в 1949 году юридический факультет. Незадолго до этого красные заняли Пекин, где жили мои мать и дядя - профессор, и я не решился вернуться на родину. Некоторое время был в Сан-Франциско, потом на Тайване, где служил в Тайбэе у одного экспортера в качестве секретаря, затем работал в конторе адвоката в Маниле, был недолго в Токио и только что приехал сюда к своему приятелю англичанину Уиксу, уехавшему на днях в Сингапур. Сейчас живу в гостинице "Южное спокойствие", принадлежащей китайцу.
На вопрос: переписываюсь ли я с родными в Китае? - я ответил, что в Тайбэе узнал от одного чиновника, бежавшего с материка, о казни моего, дяди и о смерти матери в тюрьме. Потом читал в "Ньюсуик" заметку о том, что дядя был расстрелян за попытку бежать за границу.
Я задал вопрос Шиаду: почему стреляли в него? Оказывается, он поймал одного китайца-толстосума на неблаговидном деле и явился к нему для делового разговора. Тот решил, что его хотят шантажировать, и позвонил гоминдановским террористам. Они ворвались в контору, вытащили револьверы, Шиаду тоже, пошла стрельба, Шиаду выпрыгнул в окно - остальное мне известно. По дороге он бросил свою визитную карточку, бандиты, очевидно, подобрали ее и узнали, что он вовсе не красный эмиссар, а почтенный, деловой человек.
Закончив рассказ, он послюнил мизинец и медленно провел им по тонким, аккуратно подбритым бровям. Он предложил выпить в честь его покровительницы - святой Розы из Лимы.
Мы пошли в кафе на Конноут-род. После бокала хайбола закурили и заговорили о том, что меня больше всего интересовало, - о сверхкарликах, о которых шумели газеты. Шиаду, махнув рукой, заявил, что газетам верить нельзя, они пишут всякую ерунду, но он уже давно следит за научной литературой и в курсе этого вопроса.
Он спросил: волнуют ли меня сообщения о пигмеях? Получив утвердительный ответ, он показал на потолок и сказал, что тоже интересуется этими существами и может снабдить меня вполне достоверными данными. Святая Роза не случайно свела нас.
Вот что сообщил мне новый знакомый.
II
Вскоре после окончания мировой войны в Бирму был командирован сотрудник музея археологии и этнологии Гарвардского университета. В одном из ущелий Качинского хребта, недалеко от границы с Китаем, он нашел человеческий скелет и обломок костяного кинжала. Судя по пропорциям, это был скелет взрослого мужчины, но рост его не достигал и полуметра. Этот пигмей был в несколько раз меньше даже самых низкорослых пигмеев, живущих ныне в некоторых районах Африки и Азии. Это был, так сказать, пигмей-рекордист, микропигмей.
На обратном пути сотрудника музея постигла беда. При переправе через реку Ую он потерял баул, в котором находился драгоценный скелет. Вернувшись в Бостон, сотрудник музея смог предъявить только обломок кинжала и рисунок с изображением скелета. Он заявил о том, что найденный им скелет так же, как и кинжал, относится к нижнему палеолиту. И что, судя по строению черепа качинского микропигмея, в числе его антропологических признаков входят брахикефалия и низкое переносье.
В Бостоне к утверждениям сотрудника музея отнеслись весьма сдержанно. Скелета не было, а карандашный рисунок отнюдь не мог служить доказательством. Что же касается обломка костяного кинжала, то было признано, что он относится не к нижнему палеолиту, а к неолиту. Интерес к качинскому скелету стал быстро падать. Как только началась война в Корее, сотрудник музея, прельстившись жалованьем сержанта авиации, поехал на фронт и погиб.
Но недавно вдруг вспомнили о его находке. Поводом к этому послужил таинственный случай, происшедший с одним австралийским путешественником около Путао, у бирмано-китайской границы.
Углубившись в лес, путешественник спугнул несколько маленьких обезьянок, юркнувших в чащу. И сейчас же кругом стали раздаваться протяжные и отрывистые крики и шипение, очень похожие на звуковые сигналы, применяемые пигмеями бамбути в Центральной Африке. А затем на путешественника с верхушек деревьев посыпались дротики с каменными наконечниками. Путешественник спасся бегством, потерпев некоторый урон - порванный пиджак и разбитые очки. Но он был вполне вознагражден трофеем, подобранным в траве, - дротиком величиной с карандашик с каменным наконечником.
Путешественник, поклявшись памятью своей матери, заявил на пресс-конференции, что он успел заметить, как одна из обезьянок, надев красную деревянную маску, метала дротик и издавала свист, а ей отвечали криками. На ней была желтая головная повязка и фиолетовая набедренная. Она, очевидно, понимала толк в сочетании цветов. А рост ее равнялся примерно 35 сантиметрам - чуть выше среднего роста бирманских новорожденных. И тут же путешественник сделал оговорку - в путаоском лесу было темно, и он не смог как следует разглядеть этих обезьянок. Может быть, это были вовсе не обезьяны, а какая-нибудь разновидность антропоидных чертей.
Заявление австралийца и представленный им трофей вызвали у всех в памяти историю с качинским скелетом. И пресса зашумела - не являются ли его далекими потомками эти путаоские чертенята? Не являются ли они представителями неведомого науке расового типа - микропигмея, то есть человека предельно малого размера? Вскоре газеты и журналы пустили в ход новое слово: "покетмен" - карманный человек.
Вопросом о "покетмене" заинтересовался этнолог Майрон Трэси, видный знаток народов тибетско-бирманской группы, населяющих юго-западные провинции Китая, и автор серии статей об этногенезе народов Азии. Во время второй мировой войны он находился в Китае в качестве штабного офицера по вопросам пропаганды.
Он выдвинул гипотезу о том, что часть семангов - пигмеев Малакского полуострова - продвинулась в доисторические времена на север, в район гор Северной Бирмы и юго-западного Китая, и осела там, и что длительная самоизоляция их от представителей других расовых типов и многовековое пребывание в крайне неблагоприятных условиях из-за недостаточности питания стимулировали постепенное развитие у них карликовых форм, то есть сокращение длины тела, и привели, в результате соответствующих морфологических изменений, к возникновению варианта предельно низкорослого племени.
И качинский скелет, и путаоские чертенята, утверждал Трэси, являются конкретными свидетельствами того, что вариант предельно малого роста существует уже очень давно, если не с палеолита, то с неолита, и ареалом микропигмея, то есть зоной его обитания, вероятно являются неисследованные горы Северной Бирмы и Сикана, ныне особого района Чамдо.
Чтобы подтвердить свою гипотезу, Трэси направился в Бирму, а оттуда пробрался в Китай. Это произошло полгода тому назад. Чтобы избежать сенсационной шумихи, он пустился в путь тайком от всех. О его путешествии газеты, телеграфные агентства и радиовещательные компании узнали только на днях и то случайно. Вот как это произошло.
Неделю тому назад в Рангун прибыл один лама из Китая и стал разыскивать археолога, присланного в Бирму Смитсоновским институтом для научных изысканий. Этого археолога в городе не оказалось - он улетел в Европу, оставив в своей квартире американского фотокорреспондента. Лама вручил замусоленное письмо корреспонденту для передачи адресату и удалился. После недолгой борьбы корреспондент поддался искушению, вскрыл письмо и ахнул.
Отправителем этого письма был Майрон Трэси. Он сообщил, что его гипотеза подтвердилась полностью. Судя по словам ламы, Трэси написал это письмо в одном из монастырей на Сикан-Тибетском тракте. Значит, он нашел то, что искал, где-то в Сиканскнх горах. Значит, микропигмей, или так называемый "покетмен", действительно существует, и это окончательно доказал Трэси.
III
Рассказ Шиаду буквально ошеломил меня. Я слушал с открытым ртом. На вопрос, где же сейчас Трэси, Шиаду ответил, что письмо Трэси было отправлено пять месяцев тому назад и больше никаких вестей от него не поступало. Его рация, очевидно, испортилась.
Я ударил кулаком по столу и привстал, но Шиаду показал глазами на сидящих кругом и поднес палец ко рту. Я сел, вынул из кармана блокнотик и написал на листочке: "Надо как можно скорей направиться в горы Сикана и найти микропигмея!"
Шиаду, чиркнув зажигалкой, сжег листочек и сказал, что шведы уже готовят экспедицию. Но поедут не в Китай, а в горные районы Северной Бирмы. В Рангун уже прибыли представители фирм, изготовляющих снаряжение для высокогорных путешествий.
Мы стали шепотом говорить о том, что хорошо было бы организовать экспедицию. Надо найти человека, который мог дать деньги. Если удастся словить хотя бы парочку "покетменов" экспедиция окупится полностью. Можно будет продать "покетменов" какому-нибудь богатому университету или зоопарку за большие деньги.
Шиаду тихо рассмеялся и изложил план: достать пять-шесть микропигмеев женского пола, выдрессировать их и организовать стриптиз-шоу - девицы карманного формата в одних клипсах и туфельках будут исполнять танец живота или модный танец вроде строла или калипсо. С этой труппой можно будет объехать все страны света и нажить сказочное богатство.
Не помню, кто первый из нас упомянул имя старика Фу Шу, жившего на третьем этаже гостиницы "Южное спокойствие". Шиаду сказал, что этот Фу мультимиллионер. Я предложил пойти к нему и уговорить его финансировать экспедицию. Шиаду забраковал мой проект. Того, кто явится с такой просьбой к старику, немедленно схватят за вымогательство.
Я прищурил глаз и сказал: может быть и другой вариант - старик вызовет гоминдановских бандитов и придется прыгать в окно. Шиаду сделал вид, что не понял этого намека.
Тао Лин вытерла руки о штаны и закурила сигарету.
- Исправь эти места и дай общий отзыв о переводе, - сказала она. Сейчас я приготовлю завтрак, садись.
- Спасибо, мне надо идти. - Он поправил очки, внимательно посмотрел на Тао Лин, на цветочные горшки и на метлу, потом на садовые ножницы, лежащие на скамейке. Потом потянул носом, как будто принюхиваясь.
- Получили письмо от дочери?
Тао Лин засмеялась, тряхнув головой, как девочка.
- Как ты узнал?
- Наблюдательность и логический анализ. Во-первых, когда речь идет о рукописях, у вас всегда строгий, деловой вид. А сегодня вы все время улыбаетесь. Во-вторых, под ножницами лежит распечатанный конверт, который, судя по голубой наклейке, прислан авиапочтой...
Тао Лин цокнула языком:
- Я вижу, что твои любимые книги о сыщиках действительно развивают некоторые способности.
- Кстати, в театрах идет пьеса "Пятнадцать тысяч чохов". Вы не видели?
- Нет еще. Там, кажется, судья выступает в роли сыщика и разоблачает убийцу?
- Публике очень нравится. Эта пьеса идет сразу в пяти театрах уже несколько месяцев. Схожу завтра, если достану билет. - Он посмотрел на ручные часы. - Пойду поищу что-нибудь у букинистов.
Ян прошел через двор монастыря и, миновав две улицы, вышел в узкий, извилистый переулок. В конце его, вокруг маленького сквера, сидели в ряд уличные портные - принимали заказы у прохожих, тут же кроили и шили на швейных машинках.
Ян остановился перед столиком старичка портного. У его ног, на циновке, сидели двое мальчишек с косичками на голове. Старичок покосился на брюки Яна и сочувственно покрутил головой.
- Надо сделать новые брюки. Ты уже давно вырос из них, даже отвороты использовал.
- Теперь так делают брюки за границей, - сказал Ян. - Без отворотов. Последняя мода.
Портной фыркнул.
- Это от бедности. Скоро там начнут делать пиджаки без рукавов. Давай сошью тебе брюки по шанхайской моде. Будешь носить сто лет. К ужину будет готово.
Ян похлопал себя по карману.
- Получка на следующей неделе. Куплю материю и приду к тебе.
- Я всегда здесь сижу. А когда дождь, то под навесом вон той табачной лавки.
Ян посмотрел в сторону и раскрыл рот. С велорикши сошел на тротуар толстый мужчина в широкополой соломенной шляпе, белой рубашке навыпуск и коротких штанах. На груди у него висела лента с надписью тушью: "Туристская группа эмигрантов". Это был Шэн, хозяин гонконгской гостиницы "Южное спокойствие". Он скользнул взглядом по Яну, но, по-видимому, не узнал.
Ян окликнул его.
- Здравствуйте, давно приехали?
Хозяин гостиницы снял солнечные очки и приставил веер ко лбу, загораживаясь от солнца. Округлил глаза и пошевелил губами. Потом наконец выдавил:
- Ничего не понимаю... ведь ты...
- Это я. Узнали?
- Но ведь ты... мне говорили, что ты был послан на Тайвань для секретной работы.
- Секретной?
- В моей гостинице жил один полицейский офицер из Тайбэя. Он сказал, что ты в Гонконге состоял в шайке террористов, которая убивала американцев и англичан. А для отвода глаз ты занимался расследованием по делу Фу Шу. Из Гонконга ты бежал в Кантон, кончил там секретную школу и был послан на Тайвань. Но там попался, и тебя - он хлопнул себя веером по животу, - но выходит, что ты уцелел
- Да. А что говорят о Вэй Чжи-ду? Куда он делся?
- Насчет его имеются совершенно точные сведения. Мне говорил сам Фентон перед своим отъездом из Гонконга. Вэй Чжи-ду тогда бежал с Шиаду в Сайгон, но там его настигли родственники старика Фу и убили.
- Вэй так и не сказал о деле старика?
- Нет. В американских газетах писали, что, судя по всему, главным виновником убийства старика Фу был англичанин Уикс. А ему помогали малаец Азиз и Вэй Чжи-ду. Я лично верю в то, что Уикс был причастен к этому делу. Он улетел из Гонконга как раз в то утро, когда старика нашли убитым. А во второй раз Уикс срочно уехал из Гонконга после покушения на секретаря Ляна. Очевидно, это покушение тоже было делом его рук.
- А где сейчас Уикс?
- Он получил наследство и уехал в Англию. Говорят, что он унаследовал титул баронета и стал членом палаты лордов. Вряд ли теперь можно будет притянуть его к ответу. - Шэн оглядел Яна с головы до ног. - А ты что теперь делаешь? Мы не виделись почти полгода.
- Я работаю в издательстве. А вы приехали посмотреть, как здесь живут?
- Да. Завтра поедем в Нанкин, оттуда в Пекин и Тяньцзин. А в этом переулке я искал старого знакомого, он да войны был купцом в Гонконге. Приехал к нему, а он, оказывается, переехал в Чанша, его назначили коммерческим директором универсального магазина. Пошел в гору... А ты вспоминаешь Гонконг?
Ян улыбнулся.
- У нас в издательстве работает старая революционерка. Она сидела у гоминдановцев в тюрьме еще до войны, но до сих пор видит сны, будто бы находится в тюрьме. И мне тоже часто снится, будто я еще в Гонконге. Просыпаюсь и долго не могу успокоиться.
Шэн почесал веером затылок.
- Я тоже теперь вижу нехорошие сны. Неважные дела у меня.
- Мало постояльцев?
- Хуже. Приходится платить одной шайке. Каждый месяц.
- Бандиты?
- Они связаны с гоминдановцами. Многих купцов тоже обложили данью.
- А нельзя пожаловаться английской полиции?
- Они говорят, что не вмешиваются в китайские дела. И получается, что бандиты среди бела дня на глазах у полицейских преспокойно грабят людей. Шэн вздохнул. - Наверно, придется закрыть гостиницу и уехать куда-нибудь. Проводи меня до гостиницы. А то еще заблужусь.
Ян проводил Шэна до гостиницы на Наньцзинлу и пошел в театр покупать билеты.
Однако в театр на следующий день Яну пойти не удалось. Его вызвали в районное бюро общественной безопасности и объявили: надо немедленно направиться в один пограничный городок особого района Чамдо - выступить в качестве свидетеля.
Сотрудник бюро пояснил:
- Там задержали одного человека, который называет ваше имя, но, очевидно, не знает, что вы в Китае. Вы поможете проверить его.
- А что это за человек?
- Он назвал себя, но это, наверно, фальшивое имя. Поедете и выведете его на чистую воду. А насчет вашего издательства не беспокойтесь. Мы договоримся с директором, а расходы по поездке оплатим.
Ян выехал из Шанхая на следующий день. Путешествие было длительным - до Чэнду по железной дороге, дальше - на грузовике, везущем кинофильмы, по тибетской автомагистрали до города Чжаму, оттуда - на лошади по горным дорогам.
Прибыв в пограничный городок, Ян оставил на постоялом дворе свой баул и пошел в городское бюро общественной безопасности. Оно находилось на той стороне горной речки. Все переправлялись через речку по пеньковому канату, натянутому между столбами на обоих берегах. Надев на себя петлю и прикрепив ее к поясу, надо было подтягиваться руками и скользить на деревянном блоке по канату.
Здание бюро - небольшой дом из необожженного кирпича - стояло под скалой, на которой были высечены буддийские молитвенные знаки. Начальник бюро, коренастый молодой человек с веселыми глазами, приветливо поздоровался с Яном и предложил чаю. Наполнив чашки из глиняного чайника, он сказал:
- Дело, может быть, очень серьезное, поэтому и потревожили вас, заставили проделать такой путь.
Он вытащил из ящика стола толстую папку и протянул Яну фотокарточку.
- Знакомый?
Ян сразу узнал человека с безбровым, невыразительным лицом, в белой рубашке с отложным воротником, в коротких штанах, с тросточкой. Он стоял около высокого кактуса с наростами, похожими на голову и руки.
- Это Вэй Чжи-ду, - сказал Ян. - Я его знал в Гонконге. Его убили...
- Этот человек прибыл к нам нелегальным путем через южную границу и явился с повинной. Он подробно рассказал нам, что делал в Гонконге, и между прочим назвал вас. И сказал, что вы убежали куда-то из Гонконга. На всякий случай мы проверили в списках лиц, прибывших в Китай из-за границы, и нашли вас. Что вы можете сказать о Вэе? Выяснилось, что он действительно племянник нашего известного ученого.
- Значит, он жив? Вот это интересно. - Ян почесал шрам на виске. - Я служил в той самой гостинице, где он проживал. Мы вместе проводили расследование по делу об убийстве...
Начальник бюро закивал головой:
- Мы это уже знаем. Может быть, вам известно, что-нибудь о связях Вэя с гоминдановцами или с подозрительными иностранцами?
- Если мое предположение правильно, то Вэй должен быть связан с Лян Бао-мином, который одно время работал в гоминдановской полиции. Возможно, что они оба причастны к убийству...
Начальник бюро широко улыбнулся.
- Почему вас так волнует это дело? Ведь миллионер не оставил вам наследства?
- Меня интересует один чисто теоретический вопрос... - Ян сделал глоток из чайки. - Как мог убийца проникнуть в комнату, закрытую изнутри на ключ и засовы? И я думаю, что эту тайну знает Вэй Чжи-ду.
- Хотите увидеть его?
Не дожидаясь ответа, начальник выглянул в коридор и сказал что-то, очевидно, на местном наречии. Ян не понял ни слова.
Спустя несколько минут дверь открылась и в комнату ввели Вэй Чжи-ду. Он был коротко острижен, сильно похудел, с темными мешками под глазами, в поношенной тибетской одежде из овечьей шерсти. Начальник предложил ему табурет и, кивнув в сторону Яна, спросил:
- Знаете его?
Вэй еле слышно произнес:
- Совсем не ожидал... Может быть, это привидение?
Начальник мотнул головой и сказал без улыбки:
- В нашей республике привидений нет. - Он повернулся к Яну. - Хотите задать ему какой-нибудь вопрос?
- Мне хочется, чтобы Вэй Чжи-ду рассказал правду о деле старика Фу.
Вэй привстал и приложил рукн к груди. Пальцы его дрожали. Он произнес прерывающимся голосом:
- Я сейчас как раз пишу обо всем, что со мной случилось... и о деле Фу Шу.
- Долго будете писать? - спросил начальник.
- Нет, уже заканчиваю... через несколько дней.
Начальник хлопнул ладонью по столу и посмотрел смеющимися глазами на Яна.
- Я вам дам прочитать воспоминания Вэй Чжи-ду, и если он где-нибудь...
Ян поправил очки и сделал строгое редакторское лицо.
- Я понимаю. В издательстве я тоже просматриваю рукописи и исправляю неточности...
Вэй ударил себя по груди и заговорил хриплым голосом:
- Все, о чем я пишу, - сущая правда. Пишу обо всем без всякой утайки, от чистого сердца, поверьте мне. Ведь я сам пришел к вам.
Он положил голову на стол и судорожно зарыдал. Ян заметил в волосах Вэя седину.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ТАЙНА МИКРОПИГМЕЯ
Записки Вэй Чжи-ду
Все, о чем говорится в этих записках, - подлинная правда.
Я ничего не выдумываю, не замалчиваю, не приукрашиваю.
Я рассказываю здесь о том, как благодаря причудливому сцеплению обстоятельств оказался невольным участником необычайных событий.
Чистосердечно изложив все факты, я прощаюсь навсегда с темным, запутанным периодом моей жизни, надеясь на то, что смогу вступить в новую жизнь.
I
Я находился в Энн-Арборе, когда гоминдановский режим потерпел крушение на материке. По окончании Мичиганского университета я хотел было вернуться на родину, но некоторые люди напугали меня, сбили с толку, и из-за своего политического невежества и безволия я превратился в человека, потерявшего самое святое - родину.
Начались скитания - Сан-Франциско, Тайвань, Манила, Токио, и, наконец, ветер судьбы занес меня в Гонконг, где находился мой друг по Тайбэю англичанин Хорэйс Уикс, капитан в отставке.
На пятый день моего пребывания в Гонконге меня чуть не убили. Я шел по улице, читая газету. Меня взволновали сообщения о новом загадочном существе. Оно сразу же отодвинуло на задний план пресловутого снежного человека.
В течение долгого времени этот снежный человек - "йэти", как его зовут жители Гималаев, а по-английски "сноумен" - волновал весь мир. Из разных стран было послано много экспедиций на Гималаи, чтобы словить живого "сноумена". Наиболее интересные данные были собраны экспедициями, посланными английской газетой "Дэйли Мэйл" и техасским миллиардером нефтепромышленником Томом Сликом.
Особенно любопытные данные опубликовали члены экспедиции Слика. Они опросили большое количество непальцев, и 95 процентов опрошенных категорически заявили, что "сноумен" существует. Меня особенно заинтересовало то, что снежный человек далеко не безобидное существо. Он, оказывается, часто нападает на людей и убивает их, но съедает только глаза и пальцы. По другим данным, "сноумен" питается человеческими сердцами.
Жертвами снежного человека до недавнего времени были только непальцы. Но наконец он поднял руку и на европейцев. В 1948 году два "сноумена" напали на двух норвежских инженеров - Фростиса и Тольберга, искавших урановую руду в Сиккиме, в районе горы Канченджанга. Один "сноумен" повалил Фростиса, но Тольберг выстрелил в него и ранил. Оба снежных человека с криками убежали.
"Сноумен" уже давно интересовал меня. Но то существо, которое с недавних пор стало конкурировать со "сноуменом", а затем заслонило его, было совсем другим. Оно было неизмеримо фантастичнее снежного человека, и в то же время реальнее его, так как представило бесспорные доказательства своего существования.
Я спускался вниз к набережной со стороны католического собора, возвышавшегося над городом, и, дочитав сообщения в газетах, обнаружил, что нахожусь в каком-то совершенно незнакомом переулке.
Вдруг за углом дома раздались выстрелы, закричала женщина, снова выстрел, выскочил человек и, пригибаясь низко к земле, юркнул мимо меня все это в течение двух-трех секунд. За моей спиной захлопнулась железная решетчатая дверца в каменной стене. Из-за угла высунулась рука, и грохнули два выстрела, над моей головой посыпалась штукатурка. Я окаменел.
Примерно в десяти шагах от меня показались двое - оба китайцы. Один из них, высокий, с длинным лицом, в панаме, взмахнул револьвером и спросил по-английски: "Не видел ли я кого-нибудь", и пригрозил, если совру, он тут же продырявит меня. Я прижался к решетчатой дверце и почувствовал дуло револьвера, упершееся в мой зад. Поняв, что с этой стороны угроза ближе, я ответил, что какой-то человек пробежал в другой конец переулка и показал налево - в сторону пальм, из-за которых виднелась крыша с вывеской огромной бутылкой виски.
Длиннолицый поднял с земли какую-то бумажку. Около пальм остановилась полицейская машина, из нее вылез индус-полицейский в зеленой чалме. Китайцы мгновенно исчезли. Полицейский подошел ко мне и спросил, что случилось. Я объяснил ему: кто-то стрелял, кто-то пробежал, потом опять кто-то стрелял, потом все убежали, а я чудом остался жив. Индус недоверчиво покачал головой и, вернувшись к машине, уехал.
Когда все стихло, меня ткнули в зад и спросили шепотом: ушли ли все? Я ответил, что никого нет. Тогда дверца открылась, и передо мной появился незнакомец. Худощавый, с маленькой головой, явный метис. Он шевельнул плечами вместо поклона, улыбнулся, показав красивые мелкие зубы, и поправил на себе одежду: нейлоновую рубашку и короткие штаны - шорты, - то и другое серовато-зеленого цвета.
Так состоялось наше знакомство. Его звали Аффонсу Шиаду. Полупортугалец, полукитаец, бразильский подданный, родился в Макао, окончил Гонконгский университет. Агент автомобильной компании "Крайслер". Католик, меломан, классный игрок в пинг-понг.
Я, в свою очередь, сообщил кое-что о себе. Родом из Тяньцзина, сразу после войны поехал учиться в Америку, сперва был в Виргинском университете в Шарлотсвилле, потом перешел в Мичиганский университет и окончил в 1949 году юридический факультет. Незадолго до этого красные заняли Пекин, где жили мои мать и дядя - профессор, и я не решился вернуться на родину. Некоторое время был в Сан-Франциско, потом на Тайване, где служил в Тайбэе у одного экспортера в качестве секретаря, затем работал в конторе адвоката в Маниле, был недолго в Токио и только что приехал сюда к своему приятелю англичанину Уиксу, уехавшему на днях в Сингапур. Сейчас живу в гостинице "Южное спокойствие", принадлежащей китайцу.
На вопрос: переписываюсь ли я с родными в Китае? - я ответил, что в Тайбэе узнал от одного чиновника, бежавшего с материка, о казни моего, дяди и о смерти матери в тюрьме. Потом читал в "Ньюсуик" заметку о том, что дядя был расстрелян за попытку бежать за границу.
Я задал вопрос Шиаду: почему стреляли в него? Оказывается, он поймал одного китайца-толстосума на неблаговидном деле и явился к нему для делового разговора. Тот решил, что его хотят шантажировать, и позвонил гоминдановским террористам. Они ворвались в контору, вытащили револьверы, Шиаду тоже, пошла стрельба, Шиаду выпрыгнул в окно - остальное мне известно. По дороге он бросил свою визитную карточку, бандиты, очевидно, подобрали ее и узнали, что он вовсе не красный эмиссар, а почтенный, деловой человек.
Закончив рассказ, он послюнил мизинец и медленно провел им по тонким, аккуратно подбритым бровям. Он предложил выпить в честь его покровительницы - святой Розы из Лимы.
Мы пошли в кафе на Конноут-род. После бокала хайбола закурили и заговорили о том, что меня больше всего интересовало, - о сверхкарликах, о которых шумели газеты. Шиаду, махнув рукой, заявил, что газетам верить нельзя, они пишут всякую ерунду, но он уже давно следит за научной литературой и в курсе этого вопроса.
Он спросил: волнуют ли меня сообщения о пигмеях? Получив утвердительный ответ, он показал на потолок и сказал, что тоже интересуется этими существами и может снабдить меня вполне достоверными данными. Святая Роза не случайно свела нас.
Вот что сообщил мне новый знакомый.
II
Вскоре после окончания мировой войны в Бирму был командирован сотрудник музея археологии и этнологии Гарвардского университета. В одном из ущелий Качинского хребта, недалеко от границы с Китаем, он нашел человеческий скелет и обломок костяного кинжала. Судя по пропорциям, это был скелет взрослого мужчины, но рост его не достигал и полуметра. Этот пигмей был в несколько раз меньше даже самых низкорослых пигмеев, живущих ныне в некоторых районах Африки и Азии. Это был, так сказать, пигмей-рекордист, микропигмей.
На обратном пути сотрудника музея постигла беда. При переправе через реку Ую он потерял баул, в котором находился драгоценный скелет. Вернувшись в Бостон, сотрудник музея смог предъявить только обломок кинжала и рисунок с изображением скелета. Он заявил о том, что найденный им скелет так же, как и кинжал, относится к нижнему палеолиту. И что, судя по строению черепа качинского микропигмея, в числе его антропологических признаков входят брахикефалия и низкое переносье.
В Бостоне к утверждениям сотрудника музея отнеслись весьма сдержанно. Скелета не было, а карандашный рисунок отнюдь не мог служить доказательством. Что же касается обломка костяного кинжала, то было признано, что он относится не к нижнему палеолиту, а к неолиту. Интерес к качинскому скелету стал быстро падать. Как только началась война в Корее, сотрудник музея, прельстившись жалованьем сержанта авиации, поехал на фронт и погиб.
Но недавно вдруг вспомнили о его находке. Поводом к этому послужил таинственный случай, происшедший с одним австралийским путешественником около Путао, у бирмано-китайской границы.
Углубившись в лес, путешественник спугнул несколько маленьких обезьянок, юркнувших в чащу. И сейчас же кругом стали раздаваться протяжные и отрывистые крики и шипение, очень похожие на звуковые сигналы, применяемые пигмеями бамбути в Центральной Африке. А затем на путешественника с верхушек деревьев посыпались дротики с каменными наконечниками. Путешественник спасся бегством, потерпев некоторый урон - порванный пиджак и разбитые очки. Но он был вполне вознагражден трофеем, подобранным в траве, - дротиком величиной с карандашик с каменным наконечником.
Путешественник, поклявшись памятью своей матери, заявил на пресс-конференции, что он успел заметить, как одна из обезьянок, надев красную деревянную маску, метала дротик и издавала свист, а ей отвечали криками. На ней была желтая головная повязка и фиолетовая набедренная. Она, очевидно, понимала толк в сочетании цветов. А рост ее равнялся примерно 35 сантиметрам - чуть выше среднего роста бирманских новорожденных. И тут же путешественник сделал оговорку - в путаоском лесу было темно, и он не смог как следует разглядеть этих обезьянок. Может быть, это были вовсе не обезьяны, а какая-нибудь разновидность антропоидных чертей.
Заявление австралийца и представленный им трофей вызвали у всех в памяти историю с качинским скелетом. И пресса зашумела - не являются ли его далекими потомками эти путаоские чертенята? Не являются ли они представителями неведомого науке расового типа - микропигмея, то есть человека предельно малого размера? Вскоре газеты и журналы пустили в ход новое слово: "покетмен" - карманный человек.
Вопросом о "покетмене" заинтересовался этнолог Майрон Трэси, видный знаток народов тибетско-бирманской группы, населяющих юго-западные провинции Китая, и автор серии статей об этногенезе народов Азии. Во время второй мировой войны он находился в Китае в качестве штабного офицера по вопросам пропаганды.
Он выдвинул гипотезу о том, что часть семангов - пигмеев Малакского полуострова - продвинулась в доисторические времена на север, в район гор Северной Бирмы и юго-западного Китая, и осела там, и что длительная самоизоляция их от представителей других расовых типов и многовековое пребывание в крайне неблагоприятных условиях из-за недостаточности питания стимулировали постепенное развитие у них карликовых форм, то есть сокращение длины тела, и привели, в результате соответствующих морфологических изменений, к возникновению варианта предельно низкорослого племени.
И качинский скелет, и путаоские чертенята, утверждал Трэси, являются конкретными свидетельствами того, что вариант предельно малого роста существует уже очень давно, если не с палеолита, то с неолита, и ареалом микропигмея, то есть зоной его обитания, вероятно являются неисследованные горы Северной Бирмы и Сикана, ныне особого района Чамдо.
Чтобы подтвердить свою гипотезу, Трэси направился в Бирму, а оттуда пробрался в Китай. Это произошло полгода тому назад. Чтобы избежать сенсационной шумихи, он пустился в путь тайком от всех. О его путешествии газеты, телеграфные агентства и радиовещательные компании узнали только на днях и то случайно. Вот как это произошло.
Неделю тому назад в Рангун прибыл один лама из Китая и стал разыскивать археолога, присланного в Бирму Смитсоновским институтом для научных изысканий. Этого археолога в городе не оказалось - он улетел в Европу, оставив в своей квартире американского фотокорреспондента. Лама вручил замусоленное письмо корреспонденту для передачи адресату и удалился. После недолгой борьбы корреспондент поддался искушению, вскрыл письмо и ахнул.
Отправителем этого письма был Майрон Трэси. Он сообщил, что его гипотеза подтвердилась полностью. Судя по словам ламы, Трэси написал это письмо в одном из монастырей на Сикан-Тибетском тракте. Значит, он нашел то, что искал, где-то в Сиканскнх горах. Значит, микропигмей, или так называемый "покетмен", действительно существует, и это окончательно доказал Трэси.
III
Рассказ Шиаду буквально ошеломил меня. Я слушал с открытым ртом. На вопрос, где же сейчас Трэси, Шиаду ответил, что письмо Трэси было отправлено пять месяцев тому назад и больше никаких вестей от него не поступало. Его рация, очевидно, испортилась.
Я ударил кулаком по столу и привстал, но Шиаду показал глазами на сидящих кругом и поднес палец ко рту. Я сел, вынул из кармана блокнотик и написал на листочке: "Надо как можно скорей направиться в горы Сикана и найти микропигмея!"
Шиаду, чиркнув зажигалкой, сжег листочек и сказал, что шведы уже готовят экспедицию. Но поедут не в Китай, а в горные районы Северной Бирмы. В Рангун уже прибыли представители фирм, изготовляющих снаряжение для высокогорных путешествий.
Мы стали шепотом говорить о том, что хорошо было бы организовать экспедицию. Надо найти человека, который мог дать деньги. Если удастся словить хотя бы парочку "покетменов" экспедиция окупится полностью. Можно будет продать "покетменов" какому-нибудь богатому университету или зоопарку за большие деньги.
Шиаду тихо рассмеялся и изложил план: достать пять-шесть микропигмеев женского пола, выдрессировать их и организовать стриптиз-шоу - девицы карманного формата в одних клипсах и туфельках будут исполнять танец живота или модный танец вроде строла или калипсо. С этой труппой можно будет объехать все страны света и нажить сказочное богатство.
Не помню, кто первый из нас упомянул имя старика Фу Шу, жившего на третьем этаже гостиницы "Южное спокойствие". Шиаду сказал, что этот Фу мультимиллионер. Я предложил пойти к нему и уговорить его финансировать экспедицию. Шиаду забраковал мой проект. Того, кто явится с такой просьбой к старику, немедленно схватят за вымогательство.
Я прищурил глаз и сказал: может быть и другой вариант - старик вызовет гоминдановских бандитов и придется прыгать в окно. Шиаду сделал вид, что не понял этого намека.