Я включил электрический веер и стал ходить взад и вперед по комнате. Мне стало душно, я подошел к окну, но сейчас же отпрянул назад. Уикс расхохотался и заявил, что у меня просто так называемый галюциноз, вызванный гипертрофированной трусостью. Он вытащил из кармана кусочек тканой ленты с воткнутыми в нее разноцветными перьями и протянул мне. На мой вопрос: что это? - он ответил, что эти перья колибри раньше были деньгами у карликовых племен на островах Меланезии, а он сделал из этой ленты талисман и носил под шлемом на корейском фронте.
Я поблагодарил Уикса за подарок и сказал: талисмана мне не надо, я не суеверен и никаким галюцинозом не страдаю. У меня эта штука будет книжной закладкой.
С этими словами я засунул ленту в верхний карман пижамы. Затем я поставил Уикса в известность о том, что Шиаду, по-видимому, уже знает о его знакомстве с секретарем Ляном.
Уикс с тревогой посмотрел на меня и предложил непременно зайти к Шиаду и прощупать его как следует. За ним надо следить в оба.
Номер Шиаду находился в конце коридора второго этажа, в тупике. Я подошел к двери. Из номера доносились голоса. Я стал прислушиваться.
Говорили мужчина и женщина по-английски, их заглушала музыка, нельзя было разобрать слов. Потом они вдруг запели. И сразу же после них заговорил китаец, отчеканивая каждое слово:
"...Сун Цзян наклонился через перила моста и увидел драконов, прыгающих в воде. И вдруг девушки толкнули его... он вскрикнул и проснулся. Он лежал на полу в кумирне, луна стояла высоко, был час, когда сбываются сны. И в руке у себя Сун Цзян увидел три финиковые косточки, а в рукаве благоуханный свиток небесной книги..."
Я сразу понял, что кто-то читает отрывок из романа "Речные заводи" - то место, где, говорится о встрече Сун Цзяна с богиней девятого неба, угостившей его вином и подарившей священную книгу.
Я постучал в дверь. Никто не отозвался. За дверью заговорила женщина, протяжно, по-французски: "Наполните шейкер льдом и одеколоном, подбавьте две капли зубного эликсира, одну ложку шампуня, взбейте все это, налейте в стаканчик для полоскания рта и выпейте, пока не исчезла пена. Этот коктейль изобретен французским поэтом Жаном Кокто и называется "Отчаяние".
Я еще раз постучал. Голос женщины смолк. За дверью послышались шаги, ее приоткрыли. В щелке показалось лицо Каталины.
Я спросил: дома ли Шиаду? Она открыла дверь и, поклонившись, сказала, что он сейчас вернется, пошел менять деньги.
Оглядев комнату, я поинтересовался, куда делись гости, которые только что разговаривали. Я ведь слышал их голоса.
Подойдя на цыпочках к пологу, закрывавшему угол комнаты, я отодвинул его. Там никого не было. Я опустился на колени и заглянул под кровать.
Каталина тихо рассмеялась и, покачав головой, сказала, что все гости уже умерли, только голоса остались. И голоса можно хранить сколько угодно не портятся.
Она забралась с ногами на диван, где лежали в беспорядке фотожурналы. На письменном столе стояли бронзовое распятие, крошечный радиоприемник и два ящика, вероятно патефон и пишущая машинка. Книжный шкаф был забит замусоленными книжками карманного формата, судя по цветистым обложкам детективными романами. А на самой верхней полке стояли книги в дорогих сафьяновых переплетах.
Я сел в кресло. Через некоторое время Каталина спросила, не хочу ли я послушать что-нибудь. Может быть, певца Бинга Кросби? Или актрису Грэйс Келли? И тут же пояснила: Грэйс не так давно снималась в кино, а теперь она королева, сидит на троне.
Я поправил ее. Не королева, а только принцесса. Монако не королевство, а простое княжество. По количеству жителей в сто раз меньше Гонконга. Каталина мотнула головой. Все-таки Монако княжество, а Гонконг простой портовый город, и в нем в сто раз больше злых людей.
В комнату бесшумно проскользнул Шиаду. Он приветливо улыбнулся мне и, бросив взгляд на Каталину, еле заметно качнул головой. Она молча собрала журнальчики, положила их на этажерку и, поклонившись мне, вышла. Шиаду постучал себя пальцем по лбу и сказал, что она ужасная врунья. Придурковатая особа. С ней ни о чем нельзя говорить. Пристально посмотрев на меня, он поделился новостью. В город Пунакху прибыл тибетец и сообщил, что какой-то европеец два месяца тому назад умер в одном монастыре. По словам тибетца, у этого европейца были разные глаза. Один серый, другой коричневый. Из-за этого все в монастыре решили, что этот европеец в прошлом существовании был каким-то священным зверем.
А у Трэси были как раз такие глаза. Судя по всему, он умер. Да сияет в веках его имя! Надо как можно скорей пробраться в Сикан и разыскать записи Трэси. В них спрятан ключ к тайне микропигмея!
Шиаду сел на ручку кресла и тихо заговорил. Ему известно, что мой друг Уикс свел знакомство с Лян Бао-мином. Их видели вместе в одном клубе. Это ловкий ход. Но Уикс зря старается. Дело в том, что старик совсем плох. Может умереть в любой момент. С ним нельзя иметь никаких дел. Вытянуть деньги у него не удастся.
Я вытащил из кармана платочек и вытер им глаза. Ни слова о наших делах, но всячески вынюхивать планы Шиаду - так наставлял меня Уикс. Я ждал, что дальше скажет Шиаду. Но он вдруг перевел взгляд на карман моей пижамы. Вытаскивая платочек, я вытянул из кармана кончик ленты с перьями - подарок Уикса.
Он спросил, что это за штука. Я ответил, что это деньги, которые имели хождение у пигмеев Океании, а у меня будут служить книжной закладкой.
Шиаду заговорил о предстоящих состязаниях по теннису на кубок Дэвиса, затем стал рассказывать о правилах игры в хайалай и о знаменитом певце Жане Пирсе. Я несколько раз делал попытки повернуть разговор на деловые темы, но ничего не получилось. Шиаду вел беседу с ловкостью классного пингпониста.
Я просидел у него почти три часа. Вернувшись к себе, я обнаружил, что забыл у Шиаду только что начатую пачку сигарет, и пошел к нему. Подойдя к двери, я опять услышал голоса в комнате. Я приложился ухом к двери. Женщина напевала что-то и смеялась. Это был голос Каталины. Я повернул обратно неудобно мешать им.
Навстречу мне по коридору шел толстый китаец в светлом спортивном костюме. Я узнал его по подстриженным усам - это был Лян, секретарь старика-миллионера.
На площадке лестницы я увидел Каталину. Она медленно поднималась на третий этаж, вытирая рукавом глаза. Она плакала. Я невольно вздрогнул. Только что слышал ее звонкий смех в комнате Шиаду, а она, оказывается, здесь. И плачет. Может быть, я действительно галлюцинирую? Может быть, это привидение?
Я окликнул ее. Она не ответила. Продолжала подниматься по лестнице. Медленно и совсем беззвучно. На правой ноге на чулке у нее спустилась петля. Нет, это не привидение. У них не бывает чулок со спущенными петлями.
VIII
Уикс подтвердил сообщение Шиаду. Да, Майрон Трэси умер. Судьба его бумаг и вещей неизвестна.
Уикс показал пальцем на потолок. Этот жест означал, что все зависит от живущего на третьем этаже старика. Он может приказать своим людям разыскать все, что оставил Трэси. И может дать нам рекомендательные письма. По прибытии в Китай мы предъявим их кому следует, нам дадут бумаги Трэси, и мы узнаем из них, как пробраться к "покетменам". Тот, кто первый притронется к записям Трэси, получит венок победителя. Мы уже подбираемся к старику Фу, мы идем первыми - лидируем. Все остальные далеко отстали от нас. И среди них Шиаду. Он дал бы все, чтобы догнать нас.
Уикс знал о том, что старик очень плох. Ему удалось выведать у Лян Бао-мина, кто именно лечит старика. И он съездил к этому врачу-китайцу, который сочетает методы европейской медицины с даоистскими способами изгнания недугов.
Врач сказал, что у Фу маниакально-депрессивный психоз в самой тяжелой форме, осложненный ревматизмом, атеросклерозом и флюидными излучениями злых сил. Врач пояснил: эти злые силы предопределены комбинацией циклических знаков И и Цзы и сочетаниями "У-хуан" - "Пять-желтый", и "Цзю-цзы" "Девять-фиолетовый", что неотвратимо приводит к столкновению стихии огня со стихией земли.
Уикс, не дослушав, опрокинул врача вместе с креслом и помчался в контору Антуана Чжао.
Бывший посланник стал вилять, но, увидев перед своим носом волосатый кулак с зажатой в нем пачкой долларов, подтвердил, что у президента действительно есть враги, которые хотят расправиться с ним. Недавно, сказал Чжао, выяснилась одна любопытная история. У президента был брат - Фу Яо. Во время войны он был диктором чунцинского радио и славился как искусный чтец китайских классических литературных произведений, а после войны приехал сюда.
В Чунцине он дружил с одним врачом - акупунктуристом и представил его своему старшему брату. Но от накалывания иглой старику Фу стало хуже, и он приказал своим подручным проверить врача. "Цинбан" имел свой карательный орган, который творил суд и расправу над неугодными лицами. Врача схватили и стали пытать. Не выдержав истязаний, врач показал, что Фу Яо поручил ему под видом лечения медленно умертвить старика Фу. Тогда старик приказал отрубить врачу все пальцы и утопить его. Затем приказал схватить Фу Яо и замучить до смерти. Фу Яо находился тогда здесь. Через некоторое время подручные старика донесли ему из Гонконга о выполнении приказа. Это было как раз в то время, когда красные приближались к Янцзы и гоминдановцы удирали с материка.
По прибытии в Гонконг старик Фу узнал, что врач акупунктурист и Фу Яо оба были связаны с синдикатом "Хунбан", конкурирующим с "Цинбаном", и что хунбанцы решили отомстить старику. Они прислали несколько писем с угрозами. Особенно старика встревожило то письмо, в котором содержался намек на то, что Фу Яо жив и скоро приедет в Гонконг. Старик принял все меры предосторожности - завел телохранителей, заперся в комнате и оклеил дверь и окна молитвенными бумажками.
Вот что удалось узнать у Антуана Чжао.
Уикс добавил: случайно ему стало известно, что брат старика дружил с Аффонсу Шиаду, они вместе выступали в любительских спектаклях. Фу Яо свободно владел английским, потому что учился одно время в Оксфорде - в колледже Брэйзноз.
Я поделился своими опасениями. Шиаду, кажется, в курсе наших дел. Он, очевидно, тоже собирается предпринять что-то. Уикс расхохотался. Шиаду, наверно, умирает от зависти из-за того, что мы опередили его.
Спустя несколько дней Уикс сообщил, что Лян Бао-мин принял подарок несколько ящиков коньяка "Курвуазье", ликера "Куантро" и коробку сигар "Корона-коронас" и обещал передать старику две просьбы Уикса - послать письмо в Китай относительно розыска вещей Трэси и принять нас. Лян сказал, что уговорит старика удовлетворить обе просьбы.
Итак, мы уже почти у цели - вот-вот увидимся со стариком. Поскорей встретиться с ним, пока он жив!
IX
Я долго не мог заснуть. На ночь нельзя ничего читать о "покетмене". Это отгоняет сон. Судя по газетным сообщениям, готовятся экспедиции не только в Швеции, но и в Бразилии и Франции. Микропигмейская лихорадка перекинулась и в другие страны.
Я заснул поздно. Но вскоре меня разбудил звонок. Я посмотрел на светящийся циферблат - четверть третьего. Эти девицы из гостиничного коммутатора целый день подслушивают разговоры, а к ночи совсем обалдевают и только путают. Я взял трубку и тут же опустил ее на рычаг.
Мне захотелось пить. В обоих термосах - для горячей и ледяной воды - не было ни капли. Я накинул на плечи пижаму и, взяв стакан, пошел в туалетную в конце коридора. В туалетной, перед умывальником, стояла большая лужа. Чтобы не замочить соломенных шлепанцев, я поднялся на третий этаж и взял воду из графина в холле. Когда я проходил мимо номера старика, сзади послышались легкие шаги. Я остановился и оглянулся - кто-то в темном конце коридора юркнул в туалетную и хлопнул дверью.
Вернувшись в номер, я покурил и почитал отчет английской экспедиции, снаряженной газетой "Дэйли Мэйл" для поисков снежного человека. Заснул не скоро. Утром меня опять разбудил звонок. На часах - половина восьмого. Сегодня воскресенье - не дают спокойно спать. Я отвернулся к стене. Телефон долго не мог успокоиться.
Не успел я заснуть, как забарабанили в дверь - стучали кулаками и ногами. В комнату влетел Уикс. Он замахнулся и стал орать на меня, почему я не беру трубку. Из последующих слов я понял, что со стариком Фу что-то случилось.
Наконец приступ ярости у Уикса стал стихать. Он повалился на мою кровать, положив ноги на одеяло. И только тогда заговорил членораздельно.
Пока он знал очень немного. Рано утром было обнаружено, что старик Фу Шу убит. По всей вероятности, его прикончили после полуночи.
Я посмотрел на Уикса и спросил: не звонил ли он мне ночью, примерно в четверть третьего? Он ответил, что был в гостях у одной дамы и ему было не до телефона.
Я недоуменно развел руками. Кто же звонил? Или телефонистка напутала, или...
Уикс высказал предположение, что это звонил дух старика, хотел сказать: "Чего вы так долго копались? Меня только что прикончили. Прощайте, идиоты!"
Уикс вскочил с постели, хлопнул меня кулаком по спине и поздравил меня уже назначили нештатным следователем. Мой начальник - инспектор уголовного розыска Фентон. Вполне обаятельная личность, если не замечать некоторых мелких недостатков - пьяница, картежник, взяточник. Уикс специально попросил его привлечь меня к расследованию этого дела. Надо проверить все бумаги старика. Секретарь Лян сказал, что докладывал старику об Уиксе и тот согласился послать приказ своим людям в Китае, чтобы они разыскали вещи Трэси. Поэтому, если я найду что-нибудь интересное среди бумаг старика, надо обязательно изъять и ничего не говорить Фентону.
Я попытался было возразить: нам надо торопиться с экспедицией и поискать других богачей и нечего мне возиться с этим дурацким уголовным делом. Но Уикс зажал уши и приказал немедленно одеться. Назначение состоялось, Фентон уже ждет меня в номере старика Фу. Затем Уикс уведомил меня: он улетает сегодня в Малайю. Какой-то малайский князек заинтересовался нашим делом. Хочет дать деньги с условием, что мы что-то сделаем для него. Словом, согласен быть спонсором. Уикс вернется через две-три недели, а за это время я успею закончить дело.
Выталкивая меня из комнаты, Уикс сказал, что надо удовлетворить просьбу хозяина гостиницы - он хочет, чтобы я взял себе в качестве неофициального помощника Яна - юнца, выполняющего самые различные обязанности в нашей гостинице. Очевидно, хозяин намерен получать через Яна информацию о ходе расследования.
В это время зазвонил телефон. Я услышал голос университетского библиотекаря. Он извещал меня о получении последнего номера "Бюллетеня музея Пибоди", где помещена заметка о докладе австралийского путешественника Райса - того самого, который встретил у бирмано-китайской границы чертенят с дротиками.
Я поблагодарил его за извещение и спросил: не звонил ли он мне вчера после двух часов ночи? Библиотекарь ответил, что ложится спать аккуратно в одиннадцать и не имеет привычки пользоваться во сне телефоном.
Я пошел на место происшествия и представился Фентону. Он разговаривал со мной почти как с рикшей. В ответ на мое приветствие сморщил нос, как будто от меня исходило зловоние, и, перекатив сигару в другой угол рта, выразил неудовольствие, почему я заставил себя ждать.
Потом сказал, что общее расследование будет вести он, Фентон, а расследование по гостинице поручается мне. В мою задачу входит опрос персонала гостиницы и постояльцев и сбор сведений, которые могут в какой-то степени пригодиться следствию. Он шевельнул сигарой в знак приветствия и уехал.
В комнате было душно. Стоял странный кисловатый запах - запах убийства. Я почувствовал, что могу упасть в обморок. В это время вошел Ян, чинно поклонился и нахмурился, чтобы придать себе солидный вид. Осмотрев комнату, он сказал с видом знатока, что дело это представляет большой интерес убийство было совершено в комнате, закрытой изнутри на ключ и засовы, то есть в абсолютно закрытом помещении. Это классическая ситуация.
Я оглядел его с головы до ног. Так оно и есть. Фентон подсунул мне в помощники любителя детективных книжек. Наверно, Фентон и Уикс сейчас помирают со смеху. Чисто английский юмор в колониальном стиле.
Приказав своему помощнику приступить к исполнению обязанностей осмотреть комнаты и опросить служащих старика, я пошел к себе.
На лестнице меня остановил Шиаду и сказал, что он достал записки Даттона - того самого сотрудника музея Гарвардского университета, который нашел скелет микропигмея. Если я хочу ознакомиться с записками, он сейчас же пришлет мне. Я поблагодарил его.
Придя к себе в номер, я позвонил Уиксу, но не застал его дома - он уже уехал на аэродром. Мальчик-посыльный принес от Аффонсу записки Даттона, помещенные в газетке, выходящей в Одессе - городке штата Вашингтон. Я погрузился в чтение.
В записках говорилось о том, как сотрудник музея в сопровождении двух проводников из племени шань с большим трудом пробрался из района Садона к Качинскому хребту и в одном из горных ущелий нечаянно наткнулся на скелет микропигмея с обломком кинжала, торчащим в черепе.
Судя по всему, этот неолитический "покетмен" был убит. И труп его, оказывается, был найден в пещере, вход в которую был завален обломком скалы, подпираемым изнутри двумя каменными столбиками. Следовательно, убийство произошло много тысяч лет тому назад, в абсолютно закрытом, как говорит мой помощник, помещении.
X
Фентон заявил, что полиция будет искать убийц и похитителей трупа, а мне поручается только расследование в пределах гостиницы.
Но эта уголовная история меня совсем не интересовала. Мои мысли витали далеко - над горами Сикана. Больше ничего на свете меня не волновало.
Я решил взвалить расследование на Яна, предоставив ему полную свободу действий. Пусть упивается ролью детектива - героя его любимых книжек. Это занятие, конечно, интереснее для него, чем починка штепселей и натирка полов.
Вначале я считал, что нам, собственно говоря, нечего расследовать. Старик умер сам, разбив себе голову. А что касается похищения трупа, то оно, вероятно, было совершено людьми, не имеющими отношения к гостинице. Поэтому ими займется Фентон.
Однако версия относительно ненасильственной смерти старика Фу была опровергнута обрывком письма, найденным в комнате старика. Это письмо свидетельствовало о том, что старик Фу был убит.
Другое письмо, найденное в том же тайнике, представляло для меня исключительный интерес. Оно было написано на кусочке желтого шелка. Как показал секретарь Лан, это письмо принес незадолго до убийства старика один китаец весьма солидного вида. Письмо гласило, что согласно приказу старика начаты поиски вещей иностранца, умершего в монастыре Гюньцин. Речь шла о Трэси. Я засунул письмо в карман, а потом спрятал у себя в чемодане. Ян не читал этого письма, поэтому я сказал Фентону, что была найдена грязная тряпочка с молитвенной формулой и я выбросил ее.
Ян знал, что дело меня совсем не интересует, и старался не беспокоить меня - время от времени подсовывал под дверь записочки, в которых излагал свои соображения и сообщал о проделанном.
Между прочим, он стал собирать сведения и о Шиаду. Оказывается, Шиаду собирает деньги среди местных китайцев-католиков. Это сообщение меня встревожило. Значит, Шиаду действительно готовит экспедицию. Из-за преждевременной смерти старика наши шансы почти сравнялись. А если Уикс надолго застрял в Малайе - наверно, проигрался в карты и беспробудно пьянствует, - Шиаду может опередить нас.
При встрече со мной Шиаду, разумеется, ничего не сказал о своей деятельности. Но он информировал меня о том, что австралийский путешественник Райс на днях сошел с ума. Обмазался с головы до ног кетчупом, провозгласил себя императором Галактики и избил полицейского. Высказываются предположения: Райс уже давно был свихнувшимся, и путаоские чертенята - это бред психопата. А другие объявили сумасшедшим также и Даттона, нашедшего качински скелет. Во всяком случае, история с австралийцем поколебала у многих веру в "покетмена". Поэтому надо как можно скорее добраться до бумаг Трэси и подтвердить истинность его заявления о находке.
Я решительно кивнул головой и сказал, что это надо сделать в интересах мировой науки.
Тем временем над головой Яна сгущались тучи. Кто-то в него, ночью, швырнул камень. Шиаду написал мне на листочке блокнота? "Боюсь, что это дело рук хунбанцев. Записку уничтожьте". Я вспомнил наши разговоры с Уиксом о синдикате "Хунбан", о том, что его члены хотят отомстить старику Фу. Если догадка Шиаду правильна и хунбанцы действительно решили убрать Яна, то это значит, что они причастны к делу об убийстве старика и не хотят, чтобы докопались до них.
Я стал уговаривать Яна, чтобы он хотя бы на время отошел от расследования, иначе его убьют. Разумеется, я ничего не сказал Яну о хунбанцах. Во-первых, он все равно не поверил бы, а во-вторых, мне не имело смысла разоблачать хунбанцев и навлекать на себя их гнев.
Мои уговоры не подействовали на Яна. Мне говорили, что главной особенностью людей, родившихся и живущих на воде, является непоколебимое упрямство. Ян был из семьи потомственных "водяных людей", таких, как он, можно убеждать только физическими доводами.
Из-за нелепого стечения обстоятельств на меня пало подозрение. Ян вбил себе в голову, что убийца мог войти из коридора и, подойдя к двери, ведущей в спальню старика, позвать его. И когда старик открыл дверь, убийца нанес ему удар. Я отверг эту версию и, чтобы доказать Яну его неправоту, поднялся с ним наверх - сделать проверку на месте.
Стоя перед дверью в спальне старика, я вдруг вспомнил, как стоял однажды перед дверью номера Шиаду и слушал голоса, доносившиеся из комнаты, - кто-то передавал эпизод из "Речных заводей", а женщина рассказывала о коктейле. И я вспомнил еще слова Каталины о том, что все эти люди умерли, остались только голоса. Мне стало почему-то страшно.
Услышав свистящий шепот Яна, я приоткрыл дверь и, когда меня схватила рука Яна, невольно вскрикнул. Ян сказал: убийца старика, очевидно, был в коридоре третьего этажа в ту ночь от двух до пяти часов. Я вспомнил, как поднимался в ту ночь на третий этаж за водой, но решил умолчать об этом. Меня никто не видел. Зачем давать повод для глупых подозрений?
Вскоре после этого я зашел к Шиаду за чернилами и застал там Яна и мальчика-посыльного. При виде меня они замолчали. Мне почему-то показалось, что они говорили обо мне. Чутье не обмануло меня. Через некоторое время ко мне явился Ян и, сославшись на свидетелей, видевших меня в ту ночь в коридоре третьего этажа, потребовал объяснений. Самым неожиданным для меня было то, что меня действительно опознали. Ян указал на книжную закладку, торчавшую из кармана моей пижамы.
Я совсем растерялся, но, чтобы скрыть это, приказал Яну выйти из комнаты, затем решил позвонить Фентону и полез за записной книжкой в задний карман брюк. Там ее не оказалось. Когда я нашел ее наконец в одном из карманов пиджака и оглянулся, Яна уже не было в комнате.
Я стал думать: как выйти из этого нелепого положения? Как же быть? Мои размышления прервал телефон.
Мне звонили из университетской библиотеки по поручению лысого библиотекаря - он ждет меня на пристани около парохода "Ингрид Бергман" с только что полученными журналами и книжками где содержатся новейшие данные о "покетменах". Просит прибыть немедленно.
Я сейчас же направился на пристань, долго ходил взад и вперед, но парохода с этим названием нигде не нашел. И библиотекаря тоже. Я недоумевал. Неужели он пошутил? Нет, на него это не похоже, он серьезный человек. Кто-нибудь другой? Но кто?
Проведя свыше часа на пристани, я вернулся в гостиницу. Меня ждала страшная новость. Минут двадцать тому назад на Яна было совершено покушение, его отвезли в больницу. Вскоре после моего ухода ему позвонили из управления полиции и вызвали к Фентону. Проходя мимо пакгаузов у пристани, Ян услышал, как его окликнули, и остановился, и в этот момент в него выстрелили. Пуля задела плечо. Выяснилось, что из полиции никто ему не звонил.
Фентона не было в управлении. Дежурный попросил меня больше не звонить - с позавчерашнего дня идут теннисные состязания, а Фентон состоит в судейской коллегии. Я стал звонить Шиаду - его телефон был все время занят. Вдруг дверь распахнулась от удара ногой и на пороге появился Уикс с длинной маисовой трубкой в зубах.
Он коротко информировал меня: был в Сайгоне, Бангкоке и нескольких городах Малайи, нашел хороших спонсоров, собрал кругленькую сумму, закупил часть снаряжения для экспедиции и отправил уже в Рангун. Скоро можно двинуться в Бирму и приступить к поискам.
Я в свою очередь рассказал о письме на желтом шелку. Из этого письма видно, что Лян выполнил обещание - уговорил старика приказать своим людям собрать сведения о Трэси.
Затем я проинформировал Уикса о ходе расследования по делу о старике, все более сгущаются подозрения в отношении секретаря Ляна. Вероятно, придется арестовать его.
Уикс встревожился. Надо предупредить Фентона, чтобы подождал с арестом Ляна. Дело в том, что он должен был познакомить Уикса с несколькими местными китайскими богачами. Пусть Лян выполнит это обещание, а там пусть с ним делают что угодно.
Я поблагодарил Уикса за подарок и сказал: талисмана мне не надо, я не суеверен и никаким галюцинозом не страдаю. У меня эта штука будет книжной закладкой.
С этими словами я засунул ленту в верхний карман пижамы. Затем я поставил Уикса в известность о том, что Шиаду, по-видимому, уже знает о его знакомстве с секретарем Ляном.
Уикс с тревогой посмотрел на меня и предложил непременно зайти к Шиаду и прощупать его как следует. За ним надо следить в оба.
Номер Шиаду находился в конце коридора второго этажа, в тупике. Я подошел к двери. Из номера доносились голоса. Я стал прислушиваться.
Говорили мужчина и женщина по-английски, их заглушала музыка, нельзя было разобрать слов. Потом они вдруг запели. И сразу же после них заговорил китаец, отчеканивая каждое слово:
"...Сун Цзян наклонился через перила моста и увидел драконов, прыгающих в воде. И вдруг девушки толкнули его... он вскрикнул и проснулся. Он лежал на полу в кумирне, луна стояла высоко, был час, когда сбываются сны. И в руке у себя Сун Цзян увидел три финиковые косточки, а в рукаве благоуханный свиток небесной книги..."
Я сразу понял, что кто-то читает отрывок из романа "Речные заводи" - то место, где, говорится о встрече Сун Цзяна с богиней девятого неба, угостившей его вином и подарившей священную книгу.
Я постучал в дверь. Никто не отозвался. За дверью заговорила женщина, протяжно, по-французски: "Наполните шейкер льдом и одеколоном, подбавьте две капли зубного эликсира, одну ложку шампуня, взбейте все это, налейте в стаканчик для полоскания рта и выпейте, пока не исчезла пена. Этот коктейль изобретен французским поэтом Жаном Кокто и называется "Отчаяние".
Я еще раз постучал. Голос женщины смолк. За дверью послышались шаги, ее приоткрыли. В щелке показалось лицо Каталины.
Я спросил: дома ли Шиаду? Она открыла дверь и, поклонившись, сказала, что он сейчас вернется, пошел менять деньги.
Оглядев комнату, я поинтересовался, куда делись гости, которые только что разговаривали. Я ведь слышал их голоса.
Подойдя на цыпочках к пологу, закрывавшему угол комнаты, я отодвинул его. Там никого не было. Я опустился на колени и заглянул под кровать.
Каталина тихо рассмеялась и, покачав головой, сказала, что все гости уже умерли, только голоса остались. И голоса можно хранить сколько угодно не портятся.
Она забралась с ногами на диван, где лежали в беспорядке фотожурналы. На письменном столе стояли бронзовое распятие, крошечный радиоприемник и два ящика, вероятно патефон и пишущая машинка. Книжный шкаф был забит замусоленными книжками карманного формата, судя по цветистым обложкам детективными романами. А на самой верхней полке стояли книги в дорогих сафьяновых переплетах.
Я сел в кресло. Через некоторое время Каталина спросила, не хочу ли я послушать что-нибудь. Может быть, певца Бинга Кросби? Или актрису Грэйс Келли? И тут же пояснила: Грэйс не так давно снималась в кино, а теперь она королева, сидит на троне.
Я поправил ее. Не королева, а только принцесса. Монако не королевство, а простое княжество. По количеству жителей в сто раз меньше Гонконга. Каталина мотнула головой. Все-таки Монако княжество, а Гонконг простой портовый город, и в нем в сто раз больше злых людей.
В комнату бесшумно проскользнул Шиаду. Он приветливо улыбнулся мне и, бросив взгляд на Каталину, еле заметно качнул головой. Она молча собрала журнальчики, положила их на этажерку и, поклонившись мне, вышла. Шиаду постучал себя пальцем по лбу и сказал, что она ужасная врунья. Придурковатая особа. С ней ни о чем нельзя говорить. Пристально посмотрев на меня, он поделился новостью. В город Пунакху прибыл тибетец и сообщил, что какой-то европеец два месяца тому назад умер в одном монастыре. По словам тибетца, у этого европейца были разные глаза. Один серый, другой коричневый. Из-за этого все в монастыре решили, что этот европеец в прошлом существовании был каким-то священным зверем.
А у Трэси были как раз такие глаза. Судя по всему, он умер. Да сияет в веках его имя! Надо как можно скорей пробраться в Сикан и разыскать записи Трэси. В них спрятан ключ к тайне микропигмея!
Шиаду сел на ручку кресла и тихо заговорил. Ему известно, что мой друг Уикс свел знакомство с Лян Бао-мином. Их видели вместе в одном клубе. Это ловкий ход. Но Уикс зря старается. Дело в том, что старик совсем плох. Может умереть в любой момент. С ним нельзя иметь никаких дел. Вытянуть деньги у него не удастся.
Я вытащил из кармана платочек и вытер им глаза. Ни слова о наших делах, но всячески вынюхивать планы Шиаду - так наставлял меня Уикс. Я ждал, что дальше скажет Шиаду. Но он вдруг перевел взгляд на карман моей пижамы. Вытаскивая платочек, я вытянул из кармана кончик ленты с перьями - подарок Уикса.
Он спросил, что это за штука. Я ответил, что это деньги, которые имели хождение у пигмеев Океании, а у меня будут служить книжной закладкой.
Шиаду заговорил о предстоящих состязаниях по теннису на кубок Дэвиса, затем стал рассказывать о правилах игры в хайалай и о знаменитом певце Жане Пирсе. Я несколько раз делал попытки повернуть разговор на деловые темы, но ничего не получилось. Шиаду вел беседу с ловкостью классного пингпониста.
Я просидел у него почти три часа. Вернувшись к себе, я обнаружил, что забыл у Шиаду только что начатую пачку сигарет, и пошел к нему. Подойдя к двери, я опять услышал голоса в комнате. Я приложился ухом к двери. Женщина напевала что-то и смеялась. Это был голос Каталины. Я повернул обратно неудобно мешать им.
Навстречу мне по коридору шел толстый китаец в светлом спортивном костюме. Я узнал его по подстриженным усам - это был Лян, секретарь старика-миллионера.
На площадке лестницы я увидел Каталину. Она медленно поднималась на третий этаж, вытирая рукавом глаза. Она плакала. Я невольно вздрогнул. Только что слышал ее звонкий смех в комнате Шиаду, а она, оказывается, здесь. И плачет. Может быть, я действительно галлюцинирую? Может быть, это привидение?
Я окликнул ее. Она не ответила. Продолжала подниматься по лестнице. Медленно и совсем беззвучно. На правой ноге на чулке у нее спустилась петля. Нет, это не привидение. У них не бывает чулок со спущенными петлями.
VIII
Уикс подтвердил сообщение Шиаду. Да, Майрон Трэси умер. Судьба его бумаг и вещей неизвестна.
Уикс показал пальцем на потолок. Этот жест означал, что все зависит от живущего на третьем этаже старика. Он может приказать своим людям разыскать все, что оставил Трэси. И может дать нам рекомендательные письма. По прибытии в Китай мы предъявим их кому следует, нам дадут бумаги Трэси, и мы узнаем из них, как пробраться к "покетменам". Тот, кто первый притронется к записям Трэси, получит венок победителя. Мы уже подбираемся к старику Фу, мы идем первыми - лидируем. Все остальные далеко отстали от нас. И среди них Шиаду. Он дал бы все, чтобы догнать нас.
Уикс знал о том, что старик очень плох. Ему удалось выведать у Лян Бао-мина, кто именно лечит старика. И он съездил к этому врачу-китайцу, который сочетает методы европейской медицины с даоистскими способами изгнания недугов.
Врач сказал, что у Фу маниакально-депрессивный психоз в самой тяжелой форме, осложненный ревматизмом, атеросклерозом и флюидными излучениями злых сил. Врач пояснил: эти злые силы предопределены комбинацией циклических знаков И и Цзы и сочетаниями "У-хуан" - "Пять-желтый", и "Цзю-цзы" "Девять-фиолетовый", что неотвратимо приводит к столкновению стихии огня со стихией земли.
Уикс, не дослушав, опрокинул врача вместе с креслом и помчался в контору Антуана Чжао.
Бывший посланник стал вилять, но, увидев перед своим носом волосатый кулак с зажатой в нем пачкой долларов, подтвердил, что у президента действительно есть враги, которые хотят расправиться с ним. Недавно, сказал Чжао, выяснилась одна любопытная история. У президента был брат - Фу Яо. Во время войны он был диктором чунцинского радио и славился как искусный чтец китайских классических литературных произведений, а после войны приехал сюда.
В Чунцине он дружил с одним врачом - акупунктуристом и представил его своему старшему брату. Но от накалывания иглой старику Фу стало хуже, и он приказал своим подручным проверить врача. "Цинбан" имел свой карательный орган, который творил суд и расправу над неугодными лицами. Врача схватили и стали пытать. Не выдержав истязаний, врач показал, что Фу Яо поручил ему под видом лечения медленно умертвить старика Фу. Тогда старик приказал отрубить врачу все пальцы и утопить его. Затем приказал схватить Фу Яо и замучить до смерти. Фу Яо находился тогда здесь. Через некоторое время подручные старика донесли ему из Гонконга о выполнении приказа. Это было как раз в то время, когда красные приближались к Янцзы и гоминдановцы удирали с материка.
По прибытии в Гонконг старик Фу узнал, что врач акупунктурист и Фу Яо оба были связаны с синдикатом "Хунбан", конкурирующим с "Цинбаном", и что хунбанцы решили отомстить старику. Они прислали несколько писем с угрозами. Особенно старика встревожило то письмо, в котором содержался намек на то, что Фу Яо жив и скоро приедет в Гонконг. Старик принял все меры предосторожности - завел телохранителей, заперся в комнате и оклеил дверь и окна молитвенными бумажками.
Вот что удалось узнать у Антуана Чжао.
Уикс добавил: случайно ему стало известно, что брат старика дружил с Аффонсу Шиаду, они вместе выступали в любительских спектаклях. Фу Яо свободно владел английским, потому что учился одно время в Оксфорде - в колледже Брэйзноз.
Я поделился своими опасениями. Шиаду, кажется, в курсе наших дел. Он, очевидно, тоже собирается предпринять что-то. Уикс расхохотался. Шиаду, наверно, умирает от зависти из-за того, что мы опередили его.
Спустя несколько дней Уикс сообщил, что Лян Бао-мин принял подарок несколько ящиков коньяка "Курвуазье", ликера "Куантро" и коробку сигар "Корона-коронас" и обещал передать старику две просьбы Уикса - послать письмо в Китай относительно розыска вещей Трэси и принять нас. Лян сказал, что уговорит старика удовлетворить обе просьбы.
Итак, мы уже почти у цели - вот-вот увидимся со стариком. Поскорей встретиться с ним, пока он жив!
IX
Я долго не мог заснуть. На ночь нельзя ничего читать о "покетмене". Это отгоняет сон. Судя по газетным сообщениям, готовятся экспедиции не только в Швеции, но и в Бразилии и Франции. Микропигмейская лихорадка перекинулась и в другие страны.
Я заснул поздно. Но вскоре меня разбудил звонок. Я посмотрел на светящийся циферблат - четверть третьего. Эти девицы из гостиничного коммутатора целый день подслушивают разговоры, а к ночи совсем обалдевают и только путают. Я взял трубку и тут же опустил ее на рычаг.
Мне захотелось пить. В обоих термосах - для горячей и ледяной воды - не было ни капли. Я накинул на плечи пижаму и, взяв стакан, пошел в туалетную в конце коридора. В туалетной, перед умывальником, стояла большая лужа. Чтобы не замочить соломенных шлепанцев, я поднялся на третий этаж и взял воду из графина в холле. Когда я проходил мимо номера старика, сзади послышались легкие шаги. Я остановился и оглянулся - кто-то в темном конце коридора юркнул в туалетную и хлопнул дверью.
Вернувшись в номер, я покурил и почитал отчет английской экспедиции, снаряженной газетой "Дэйли Мэйл" для поисков снежного человека. Заснул не скоро. Утром меня опять разбудил звонок. На часах - половина восьмого. Сегодня воскресенье - не дают спокойно спать. Я отвернулся к стене. Телефон долго не мог успокоиться.
Не успел я заснуть, как забарабанили в дверь - стучали кулаками и ногами. В комнату влетел Уикс. Он замахнулся и стал орать на меня, почему я не беру трубку. Из последующих слов я понял, что со стариком Фу что-то случилось.
Наконец приступ ярости у Уикса стал стихать. Он повалился на мою кровать, положив ноги на одеяло. И только тогда заговорил членораздельно.
Пока он знал очень немного. Рано утром было обнаружено, что старик Фу Шу убит. По всей вероятности, его прикончили после полуночи.
Я посмотрел на Уикса и спросил: не звонил ли он мне ночью, примерно в четверть третьего? Он ответил, что был в гостях у одной дамы и ему было не до телефона.
Я недоуменно развел руками. Кто же звонил? Или телефонистка напутала, или...
Уикс высказал предположение, что это звонил дух старика, хотел сказать: "Чего вы так долго копались? Меня только что прикончили. Прощайте, идиоты!"
Уикс вскочил с постели, хлопнул меня кулаком по спине и поздравил меня уже назначили нештатным следователем. Мой начальник - инспектор уголовного розыска Фентон. Вполне обаятельная личность, если не замечать некоторых мелких недостатков - пьяница, картежник, взяточник. Уикс специально попросил его привлечь меня к расследованию этого дела. Надо проверить все бумаги старика. Секретарь Лян сказал, что докладывал старику об Уиксе и тот согласился послать приказ своим людям в Китае, чтобы они разыскали вещи Трэси. Поэтому, если я найду что-нибудь интересное среди бумаг старика, надо обязательно изъять и ничего не говорить Фентону.
Я попытался было возразить: нам надо торопиться с экспедицией и поискать других богачей и нечего мне возиться с этим дурацким уголовным делом. Но Уикс зажал уши и приказал немедленно одеться. Назначение состоялось, Фентон уже ждет меня в номере старика Фу. Затем Уикс уведомил меня: он улетает сегодня в Малайю. Какой-то малайский князек заинтересовался нашим делом. Хочет дать деньги с условием, что мы что-то сделаем для него. Словом, согласен быть спонсором. Уикс вернется через две-три недели, а за это время я успею закончить дело.
Выталкивая меня из комнаты, Уикс сказал, что надо удовлетворить просьбу хозяина гостиницы - он хочет, чтобы я взял себе в качестве неофициального помощника Яна - юнца, выполняющего самые различные обязанности в нашей гостинице. Очевидно, хозяин намерен получать через Яна информацию о ходе расследования.
В это время зазвонил телефон. Я услышал голос университетского библиотекаря. Он извещал меня о получении последнего номера "Бюллетеня музея Пибоди", где помещена заметка о докладе австралийского путешественника Райса - того самого, который встретил у бирмано-китайской границы чертенят с дротиками.
Я поблагодарил его за извещение и спросил: не звонил ли он мне вчера после двух часов ночи? Библиотекарь ответил, что ложится спать аккуратно в одиннадцать и не имеет привычки пользоваться во сне телефоном.
Я пошел на место происшествия и представился Фентону. Он разговаривал со мной почти как с рикшей. В ответ на мое приветствие сморщил нос, как будто от меня исходило зловоние, и, перекатив сигару в другой угол рта, выразил неудовольствие, почему я заставил себя ждать.
Потом сказал, что общее расследование будет вести он, Фентон, а расследование по гостинице поручается мне. В мою задачу входит опрос персонала гостиницы и постояльцев и сбор сведений, которые могут в какой-то степени пригодиться следствию. Он шевельнул сигарой в знак приветствия и уехал.
В комнате было душно. Стоял странный кисловатый запах - запах убийства. Я почувствовал, что могу упасть в обморок. В это время вошел Ян, чинно поклонился и нахмурился, чтобы придать себе солидный вид. Осмотрев комнату, он сказал с видом знатока, что дело это представляет большой интерес убийство было совершено в комнате, закрытой изнутри на ключ и засовы, то есть в абсолютно закрытом помещении. Это классическая ситуация.
Я оглядел его с головы до ног. Так оно и есть. Фентон подсунул мне в помощники любителя детективных книжек. Наверно, Фентон и Уикс сейчас помирают со смеху. Чисто английский юмор в колониальном стиле.
Приказав своему помощнику приступить к исполнению обязанностей осмотреть комнаты и опросить служащих старика, я пошел к себе.
На лестнице меня остановил Шиаду и сказал, что он достал записки Даттона - того самого сотрудника музея Гарвардского университета, который нашел скелет микропигмея. Если я хочу ознакомиться с записками, он сейчас же пришлет мне. Я поблагодарил его.
Придя к себе в номер, я позвонил Уиксу, но не застал его дома - он уже уехал на аэродром. Мальчик-посыльный принес от Аффонсу записки Даттона, помещенные в газетке, выходящей в Одессе - городке штата Вашингтон. Я погрузился в чтение.
В записках говорилось о том, как сотрудник музея в сопровождении двух проводников из племени шань с большим трудом пробрался из района Садона к Качинскому хребту и в одном из горных ущелий нечаянно наткнулся на скелет микропигмея с обломком кинжала, торчащим в черепе.
Судя по всему, этот неолитический "покетмен" был убит. И труп его, оказывается, был найден в пещере, вход в которую был завален обломком скалы, подпираемым изнутри двумя каменными столбиками. Следовательно, убийство произошло много тысяч лет тому назад, в абсолютно закрытом, как говорит мой помощник, помещении.
X
Фентон заявил, что полиция будет искать убийц и похитителей трупа, а мне поручается только расследование в пределах гостиницы.
Но эта уголовная история меня совсем не интересовала. Мои мысли витали далеко - над горами Сикана. Больше ничего на свете меня не волновало.
Я решил взвалить расследование на Яна, предоставив ему полную свободу действий. Пусть упивается ролью детектива - героя его любимых книжек. Это занятие, конечно, интереснее для него, чем починка штепселей и натирка полов.
Вначале я считал, что нам, собственно говоря, нечего расследовать. Старик умер сам, разбив себе голову. А что касается похищения трупа, то оно, вероятно, было совершено людьми, не имеющими отношения к гостинице. Поэтому ими займется Фентон.
Однако версия относительно ненасильственной смерти старика Фу была опровергнута обрывком письма, найденным в комнате старика. Это письмо свидетельствовало о том, что старик Фу был убит.
Другое письмо, найденное в том же тайнике, представляло для меня исключительный интерес. Оно было написано на кусочке желтого шелка. Как показал секретарь Лан, это письмо принес незадолго до убийства старика один китаец весьма солидного вида. Письмо гласило, что согласно приказу старика начаты поиски вещей иностранца, умершего в монастыре Гюньцин. Речь шла о Трэси. Я засунул письмо в карман, а потом спрятал у себя в чемодане. Ян не читал этого письма, поэтому я сказал Фентону, что была найдена грязная тряпочка с молитвенной формулой и я выбросил ее.
Ян знал, что дело меня совсем не интересует, и старался не беспокоить меня - время от времени подсовывал под дверь записочки, в которых излагал свои соображения и сообщал о проделанном.
Между прочим, он стал собирать сведения и о Шиаду. Оказывается, Шиаду собирает деньги среди местных китайцев-католиков. Это сообщение меня встревожило. Значит, Шиаду действительно готовит экспедицию. Из-за преждевременной смерти старика наши шансы почти сравнялись. А если Уикс надолго застрял в Малайе - наверно, проигрался в карты и беспробудно пьянствует, - Шиаду может опередить нас.
При встрече со мной Шиаду, разумеется, ничего не сказал о своей деятельности. Но он информировал меня о том, что австралийский путешественник Райс на днях сошел с ума. Обмазался с головы до ног кетчупом, провозгласил себя императором Галактики и избил полицейского. Высказываются предположения: Райс уже давно был свихнувшимся, и путаоские чертенята - это бред психопата. А другие объявили сумасшедшим также и Даттона, нашедшего качински скелет. Во всяком случае, история с австралийцем поколебала у многих веру в "покетмена". Поэтому надо как можно скорее добраться до бумаг Трэси и подтвердить истинность его заявления о находке.
Я решительно кивнул головой и сказал, что это надо сделать в интересах мировой науки.
Тем временем над головой Яна сгущались тучи. Кто-то в него, ночью, швырнул камень. Шиаду написал мне на листочке блокнота? "Боюсь, что это дело рук хунбанцев. Записку уничтожьте". Я вспомнил наши разговоры с Уиксом о синдикате "Хунбан", о том, что его члены хотят отомстить старику Фу. Если догадка Шиаду правильна и хунбанцы действительно решили убрать Яна, то это значит, что они причастны к делу об убийстве старика и не хотят, чтобы докопались до них.
Я стал уговаривать Яна, чтобы он хотя бы на время отошел от расследования, иначе его убьют. Разумеется, я ничего не сказал Яну о хунбанцах. Во-первых, он все равно не поверил бы, а во-вторых, мне не имело смысла разоблачать хунбанцев и навлекать на себя их гнев.
Мои уговоры не подействовали на Яна. Мне говорили, что главной особенностью людей, родившихся и живущих на воде, является непоколебимое упрямство. Ян был из семьи потомственных "водяных людей", таких, как он, можно убеждать только физическими доводами.
Из-за нелепого стечения обстоятельств на меня пало подозрение. Ян вбил себе в голову, что убийца мог войти из коридора и, подойдя к двери, ведущей в спальню старика, позвать его. И когда старик открыл дверь, убийца нанес ему удар. Я отверг эту версию и, чтобы доказать Яну его неправоту, поднялся с ним наверх - сделать проверку на месте.
Стоя перед дверью в спальне старика, я вдруг вспомнил, как стоял однажды перед дверью номера Шиаду и слушал голоса, доносившиеся из комнаты, - кто-то передавал эпизод из "Речных заводей", а женщина рассказывала о коктейле. И я вспомнил еще слова Каталины о том, что все эти люди умерли, остались только голоса. Мне стало почему-то страшно.
Услышав свистящий шепот Яна, я приоткрыл дверь и, когда меня схватила рука Яна, невольно вскрикнул. Ян сказал: убийца старика, очевидно, был в коридоре третьего этажа в ту ночь от двух до пяти часов. Я вспомнил, как поднимался в ту ночь на третий этаж за водой, но решил умолчать об этом. Меня никто не видел. Зачем давать повод для глупых подозрений?
Вскоре после этого я зашел к Шиаду за чернилами и застал там Яна и мальчика-посыльного. При виде меня они замолчали. Мне почему-то показалось, что они говорили обо мне. Чутье не обмануло меня. Через некоторое время ко мне явился Ян и, сославшись на свидетелей, видевших меня в ту ночь в коридоре третьего этажа, потребовал объяснений. Самым неожиданным для меня было то, что меня действительно опознали. Ян указал на книжную закладку, торчавшую из кармана моей пижамы.
Я совсем растерялся, но, чтобы скрыть это, приказал Яну выйти из комнаты, затем решил позвонить Фентону и полез за записной книжкой в задний карман брюк. Там ее не оказалось. Когда я нашел ее наконец в одном из карманов пиджака и оглянулся, Яна уже не было в комнате.
Я стал думать: как выйти из этого нелепого положения? Как же быть? Мои размышления прервал телефон.
Мне звонили из университетской библиотеки по поручению лысого библиотекаря - он ждет меня на пристани около парохода "Ингрид Бергман" с только что полученными журналами и книжками где содержатся новейшие данные о "покетменах". Просит прибыть немедленно.
Я сейчас же направился на пристань, долго ходил взад и вперед, но парохода с этим названием нигде не нашел. И библиотекаря тоже. Я недоумевал. Неужели он пошутил? Нет, на него это не похоже, он серьезный человек. Кто-нибудь другой? Но кто?
Проведя свыше часа на пристани, я вернулся в гостиницу. Меня ждала страшная новость. Минут двадцать тому назад на Яна было совершено покушение, его отвезли в больницу. Вскоре после моего ухода ему позвонили из управления полиции и вызвали к Фентону. Проходя мимо пакгаузов у пристани, Ян услышал, как его окликнули, и остановился, и в этот момент в него выстрелили. Пуля задела плечо. Выяснилось, что из полиции никто ему не звонил.
Фентона не было в управлении. Дежурный попросил меня больше не звонить - с позавчерашнего дня идут теннисные состязания, а Фентон состоит в судейской коллегии. Я стал звонить Шиаду - его телефон был все время занят. Вдруг дверь распахнулась от удара ногой и на пороге появился Уикс с длинной маисовой трубкой в зубах.
Он коротко информировал меня: был в Сайгоне, Бангкоке и нескольких городах Малайи, нашел хороших спонсоров, собрал кругленькую сумму, закупил часть снаряжения для экспедиции и отправил уже в Рангун. Скоро можно двинуться в Бирму и приступить к поискам.
Я в свою очередь рассказал о письме на желтом шелку. Из этого письма видно, что Лян выполнил обещание - уговорил старика приказать своим людям собрать сведения о Трэси.
Затем я проинформировал Уикса о ходе расследования по делу о старике, все более сгущаются подозрения в отношении секретаря Ляна. Вероятно, придется арестовать его.
Уикс встревожился. Надо предупредить Фентона, чтобы подождал с арестом Ляна. Дело в том, что он должен был познакомить Уикса с несколькими местными китайскими богачами. Пусть Лян выполнит это обещание, а там пусть с ним делают что угодно.