Кинсейл Лаура. Робкая магия

   Да, сегодня Родди была совсем не похожа на мальчика-конюха.
   Впрочем, несмотря на всю привлекательность, ее нельзя было назвать красавицей. Но в ней было нечто, притягивавшее взоры окружающих. Родди знала, что не была очаровательной, утонченной и изящной. Она походила не на прелестную маргаритку, а на дующий ветер, треплющий ее лепестки. Людям Родди казалась надвигающейся грозой, тучи которой уже появились на горизонте. И когда она смотрела на них, они спешили отвести взгляд или отвернуться.
   Родди медленно спустилась по деревянной лестнице с резными перилами, вдоль которой на стене висели картины с изображением лошадей. Ее предки на протяжении полутора столетий разводили этих благородных животных. Переступив порог гостиной, Родди почувствовала на себе взгляд матери. Она была недовольна тем, как дочь оделась к ужину. Однако миссис Де-ламор не стала делать дочери замечаний по поводу глубокого выреза и прозрачной ткани наряда, поскольку в комнате уже сидел священник, а еще одна гостья — леди Элизабет — уже оглашала своим громким голосом вестибюль. Вслед за этой почтенной дамой прибыл лорд Джеффри со своими спутниками. В дверной проем гостиной Родди видела, как в вестибюль их дома сначала вошла Мэри, а затем ее супруг и его приятель Ивераг.
   На графе был элегантный черный фрак, подчеркивавший стройность его фигуры. Опустив глаза, Родди стала рассматривать узор ковра. Граф приехал к ним в дом, получив разрешение ее отца ухаживать за ней. И Родди вдруг испугалась, подумав о том, что вскоре может выйти замуж за чужого, непонятного ей человека.
   Войдя в гостиную, Ивераг не сделал попытки приблизиться к Родди. Остановившись у двери, он заговорил с ее отцом о лошадях. Родди в это время рассеянно слушала сидевшего рядом с ней священника, который считал ее болезненно застенчивой девушкой. Он рассказывал своей собеседнице о богатом урожае фруктов в этом году.
   Родди скользнула взглядом по высокой фигуре Джеффри, одетого в коричневый сюртук. Она хотела улыбнуться ему, но он упрямо отводил глаза в сторону. Родди давно уже заметила, что Джеффри с годами все упорнее избегает общения с ней. В этом отношении он походил на супруга тетушки Джейн, который тоже не выносил взгляда колдовских серых глаз представительниц семейства Деламор.
   Джеффри предпочитал упиваться красотой пышного бюста горничной, которая вошла в гостиную, чтобы зажечь свечи в канделябрах. Когда она подняла на него глаза, он улыбнулся и подмигнул ей. Щеки девушки порозовели. Но ее лицо пошло бы красными пятнами, если бы она знала, какие соблазнительные картины рисует сейчас в своем воображении этот симпатичный джентльмен.
   Женщины были слабостью Джеффри, который во всех остальных отношениях старался придерживаться законов общепринятой морали. В свое время Родди приходила в отчаяние от того, что была, пожалуй, единственной девушкой на свете, к которой он питал исключительно братские чувства.
   — А что вы думаете о положении дел в Ирландии, милорд? — спросил священник, обращаясь к Джеффри, когда раскрасневшаяся горничная вышла из гостиной. — Вы сталкивались с проявлением недовольства ирландских крестьян в своих имениях?
   — Нет, у нас все спокойно, — с улыбкой ответил Джеффри. — Но вообще-то я довольно либерально отношусь к своим арендаторам. Многие землевладельцы не согласны с таким подходом и критикуют мои методы.
   — Вы давно знакомы с лордом Иверагом, милорд? — перебила его Родди.
   Она задала этот вопрос только для того, чтобы перевести разговор на другую тему и отвлечь Джеффри, который уже начал злиться на приходского священника, докучавшего ему своим неуместным любопытством. Однако неожиданно в памяти Джеффри замелькали пестрые картины воспоминаний. Родди была ошеломлена их живостью и красочностью. Особенно ярко представала сцена купания — плеск воды, затем удушье, паника и, наконец, спасение. Перед мысленным взором Джеффри — а значит, и Родди — возникло мальчишеское, сведенное от напряжения лицо.
   — Мы знакомы со школы, — ответил Джеффри и отвел глаза в сторону.
   К удивлению Родди, он так же неохотно говорил на эту тему, как и о положении дел в Ирландии.
   — Как странно, — промолвила Родди, не сумев скрыть удивления, — что вы никогда прежде не упоминали о нем.
   Внезапно в мозгу Джеффри промелькнуло всего лишь одно слово. Это было похоже на сильный порыв ветра, который налетел и тут же стих. Джеффри заерзал в кресле и постарался сосредоточиться на жемчужном ожерелье, поблескивавшем на шее Родди. Однако она уже успела уловить то, что пронеслось у него в голове, и это повергло ее в шок.
   «Убийство!»
   Родди внимательно взглянула на своего собеседника, желая узнать, что это значило. Однако Джеффри, сделав над собой героическое усилие, старательно думал теперь о беременности жены и ее безусловной преданности ему. Родди откинулась на спинку кресла. Она была ошеломлена. Неужели Ивераг был убийцей?
   Нет, этого не могло быть. Джеффри с его щепетильностью никогда не привел бы в их дом убийцу и не позволил бы ему ухаживать за дочерью одного из самых близких своих друзей. Элегантный ирландский пэр не мог быть убийцей. Этот образ подходил скорее оборванцам, изгоям общества. Джентльмен мог убить человека, только вызвав его на поединок.
   Родди нахмурилась.
   Нет, Джеффри никогда не назвал бы убийством исход честного поединка. Вот если бы он был бесчестным…
   Родди впервые внимательно взглянула на графа, стоявшего в дальнем конце комнаты. Склонив голову, лорд Ивераг слушал леди Элизабет, которая что-то оживленно рассказывала ему. Казалось, эта беседа доставляет ему ни с чем не сравнимое удовольствие. Граф время от времени с улыбкой кивал, ловя каждое слово баронессы. Внезапно он поднял голову и посмотрел на Родди.
   Родди была застигнута врасплох и тут же смутилась, но не отвела взгляда. Ее, как всегда, поразил контраст его ярко-синих глаз и черных как смоль волос. Улыбка тронула губы графа. Он как будто ждал, что Родди улыбнется ему в ответ. Но она не успела сделать это. В гостиную вошел дворецкий и возвестил, что ужин подан.
   Лорд Ивераг предложил руку леди Элизабет. Какие бы слухи ни ходили о его моральных устоях, никто не смог бы придраться к манерам графа. Они были безукоризненны. Родди без труда прочитала мысли леди Элизабет, которая высоко оценила учтивость лорда Иверага. Внезапно Родди почувствовала ревность к этой грузной старухе, которая вошла в столовую рука об руку с графом.
   Родди показалось, что ужин длился бесконечно долго. Если бы ее братья были сейчас здесь, она нашла бы себе развлечение. Родди всегда забавляло то, как вежливо они вели себя за столом в подобных случаях и что в действительности думали о скучных гостях и необходимости находиться в их несносной компании. Но ее братья разъехались по своим делам. Чарльз и Майлз были в Оксфорде, а Марк и Эрнест охотились со своим другом на куропаток в Шотландии. Больше всего Родди скучала по Эрнесту, самому старшему из них. Какие колкие замечания и оценки вызвало бы у него это унылое сборище соседей! Эрнест обладал превосходным чувством юмора и никогда не лез за словом в карман.
   Лорд Ивераг сидел в дальнем конце стола между матерью Родди и леди Элизабет и мило беседовал с ними о новой постановке в недавно открывшемся театре на Друри-лейн. Тема их непринужденного разговора была весьма безобидной и сразу же обезоружила обеих дам. Родди еще раз убедилась в том, что граф был прекрасным актером. Сейчас он играл роль любезного джентльмена и напоминал большого ленивого черного кота, притворяющегося ручной канарейкой.
   После ужина, когда джентльмены, допив свое бренди, вышли к дамам в гостиную, граф наконец-то уделил внимание Родди. Увидев, что он направляется к ней, Родди почувствовала, как у нее бешено забилось сердце. Ивераг больше не походил на канарейку. Его можно было сравнить с диким котом, хищником с горящими глазами.
   Граф остановился рядом, немного позади нее. Тем самым он как бы давал понять окружающим, что предъявляет свои права на эту женщину. Приходской священник, который хотел занять место рядом с Родди, заметив на лице Иверага холодную улыбку, повернулся и молча отошел в дальний угол гостиной. Родди почти физически ощущала, что она и граф отделены от остальных гостей невидимой глухой стеной и даже ее родители не могли проникнуть за нее. Она взглянула на графа, и ей показалось, что они одни в этой комнате.
   — Я говорил с вашим отцом, — негромко промолвил он. Родди кивнула и стала разглядывать свои сложенные на коленях руки, не в силах произнести ни слова.
   Некоторое время граф стоял молча, застыв у нее за спиной, а потом вдруг нежно прикоснулся к ее затылку. Родди оцепенела, пораженная его дерзостью. Она не смела поднять на него глаза и надеялась только на то, что никто из присутствующих не заметил этого жеста. Все гости, казалось, были увлечены общением друг с другом, как будто сговорились не обращать внимания на Родди и Иверага.
   Рука графа скользнула по ее спине, и у Родди перехватило дыхание. Она никогда прежде не испытывала таких острых чувств. Родди понимала, что граф ведет себя возмутительно. В присутствии гостей и ее родителей он обращался с ней как с какой-нибудь девицей из таверны. Однако Родди не могла выдавить из себя ни слова, ее как будто парализовало.
   — Вы выйдете за меня замуж? — тихо спросил он.
   Родди покраснела. «О Боже, — с ужасом думала она, — я совершила непростительную ошибку. Я не могу выйти замуж за этого человека». Родди редко испытывала страх, но сейчас ее охватило именно это чувство. Что она знала о графе? Да ничего! Она представляла Иверага в образе героя, гордого человека, с достоинством несущего груз бед и несчастий, свалившихся на него. Но соответствовал ли этот образ действительности? Граф вполне мог оказаться негодяем, каким его и считало большинство окружающих, развратником и обманщиком, не достойным называться джентльменом.
   Пальцы Иверага остановились, а затем коснулись ее плеча. Она затаила дыхание, ожидая, что будет дальше. Время шло, а Родди все еще не могла произнести ни слова. Наконец Ивераг убрал свою руку, и Родди вдруг почувствовала холод там, где еще мгновение назад ощущала живое тепло его ладони.
   — Да, — отчетливо произнесла она и посмотрела ему прямо в глаза. — С радостью.
   Он ждал ее ответа с мрачным выражением лица. Услышав слова Родди, Ивераг воспрянул духом. И в этот момент Родди поняла, что поступила правильно, согласившись стать его женой.
   Ивераг положил ладонь ей на плечо и легонько сжал его.
   — Мистер Деламор, — громко сказал Ивераг, и взоры всех присутствующих обратились к нему. — Ваша дочь оказала мне честь, согласившись выйти за меня замуж.
   Этот момент вряд ли можно было назвать удачным для подобного рода известия. Лорд Ивераг обвел холодным взглядом всех присутствующих, ошеломленных его заявлением. Родди готова была провалиться сквозь землю от смущения и покраснела до корней волос. Она чувствовала, как похолодели пальцы графа, сжимавшие ее плечо, и ощущала тревогу и страх, охватившие ее родителей. Родди хотелось броситься в объятия графа и спрятаться у него на груди от враждебного окружающего мира.
   Зачем он так поступил? Ему нужно было подождать, а потом, когда разъедутся гости, переговорить с ее родителями. Им необходимо было время для того, чтобы привыкнуть к мысли о скором замужестве дочери. Впрочем, Родди догадывалась, почему Ивераг поспешил. Он боялся, что она передумает. И был прав.
   Родди действительно могла струсить. Если бы у нее был хотя бы один день на размышление, она, взвесив все «за» и «против», пожалуй, отказала бы ему. Но теперь было поздно отступать. Ее плечо крепко сжимала рука графа. Его присутствие внушало ей уверенность в завтрашнем дне. «Верь мне, — как будто говорил он ей, — положись на меня во всем».
   Родди смущенно улыбнулась.
   Первым из охватившего гостей оцепенения вышел Джеффри.
   — Примите мои поздравления, — сказал он, протягивая Иверагу руку.
   Однако за его внешней сердечностью скрывались совсем другие эмоции, и Родди хорошо видела это. Джеффри находился в замешательстве и испытывал одновременно облегчение и чувство вины. Наклонившись, он поцеловал руку Родди, избегая смотреть ей в глаза. Родди пыталась встретиться с ним взглядом. Но он быстро отвернулся и снова сосредоточил все свое внимание на Мэри.
   Леди Кэшел последовала примеру мужа и тоже подошла к Родди и Иверагу, чтобы поздравить их и пожелать счастья. Родди поняла, что если у нее когда-нибудь и был шанс стать подругой Мэри, то теперь он навсегда утрачен. Мэри испытывала к Иверагу острую неприязнь. Это чувство окутывало ее словно густой туман, и Родди трудно было не заметить его.
   Граф спокойно принял поздравления четы Кэшел. Увидев, что к ним направляется ее отец, Родди придвинулась поближе к Иверагу.
   — Родди, — промолвил мистер Деламор, стараясь не смотреть на Иверага, — ты действительно этого хочешь?
   И хотя после объявления, сделанного во всеуслышание графом, Родди не могла взять без скандала назад свое слово, ее отец готов был стерпеть все, если бы дочь хоть немного усомнилась в правильности своего решения.
   Родди театральным жестом положила ладонь на руку отца и почувствовала, как сильно граф сжал ее плечо.
   — Да, папа, я этого действительно хочу, — торжественным тоном промолвила она.
   Мистер Деламор впился взглядом в Иверага.
   — Берегите ее, черт бы вас побрал, — процедил он сквозь зубы. — Иначе вы ответите мне за все.
   Родди ощутила, как дрогнула рука графа, лежавшая у нее на плече.
   — Конечно, я буду беречь ее, — негромко промолвил он. Отец отошел к гостям, и Родди затрепетала, со страхом ожидая, что сейчас к ним подойдет ее мать. Больше всего на свете она боялась этого момента. Но миссис Деламор все еще находилась в оцепенении. Она стояла, не сводя глаз с дочери и чужака, сделавшего Родди предложение. Слезы выступили на глазах Родди, когда она ощутила, какой беспомощной и растерянной чувствует себя ее мать. «Прошу тебя, мама, пойми меня», — мысленно умоляла она.
   В душе миссис Деламор возобладала гордость, и это спасло ее от скандала. Она не хотела демонстрировать окружающим те эмоции, которые испытывала сейчас. Подойдя к Родди, она поцеловала ее в щеку и заставила себя улыбнуться. Правда, улыбка у нее получилась довольно вымученной.
   — Будь счастлива, моя дорогая, — громко сказала миссис Деламор.
   Поздравив графа и Родди, гости начали поспешно разъезжаться по домам. Лорд Ивераг задержался, чтобы попросить у Родди разрешения навестить ее завтра. Родди дала свое согласие.
   Родди не знала, как ведут себя просватанные девушки и их женихи. В ее окружении не было знакомых невест, и она не имела возможности наблюдать за ними. Поэтому она решила действовать, как подскажет сердце.
   На следующее утро Родди приняла жениха в маленькой гостиной. Она так и не смогла заставить себя улыбнуться, однако вежливо протянула ему руку в кружевной перчатке. Граф не взял ее. Остановившись у дверей, он долго молча смотрел на невесту.
   — Доброе утро, — сказала Родди, стараясь не отводить взгляд. Но ей было очень трудно смотреть в синие бездонные глаза графа. Родди натянуто улыбнулась. — Рада видеть вас.
   Приподняв темную бровь, Ивераг усмехнулся.
   — Какая храбрая девушка, — промолвил он и, наконец подойдя к ней, взял ее руку и галантно поцеловал. — Хватит ли у вас смелости прокатиться со мной в экипаже?
   Взглянув еще раз на него, Родди вдруг с удивлением осознала, что действительно рада видеть этого человека. Она чувствовала себя маленьким жеребенком, которого впервые в жизни отпустили погулять одного. Его восхищали новые звуки и картины природы, но он шарахался от любой тени.
   — Я с удовольствием поеду с вами, но мне сначала надо предупредить отца, — сказала она.
   Граф отпустил ее руку.
   — Нуда, конечно.
   Разговор с отцом был коротким. Она просто заявила о своем желании покататься с графом и предупредила, что, возможно, не вернется к завтраку. Взглянув на ее упрямо поднятый подбородок, мистер Деламор кивнул. Когда Родди вышла из кабинета, он начал лихорадочно размышлять над тем, что ему делать, чтобы до конца дня не попадаться на глаза жене.
   Лорд Ивераг помог Родди сесть в фаэтон и взял в руки вожжи. Свежий утренний воздух и резвые лошади привели Родди в хорошее расположение духа. Свобода пьянила ее. Родди весело засмеялась, когда Ивераг щелкнул кнутом по крупу серой лошади и экипаж тронулся в путь. Ивераг искоса посмотрел на нее.
   — Куда поедем? — спросил он.
   Родди нервным движением раскрыла кружевной зонтик.
   — Вы когда-нибудь были в Ист-Райдинге^[1], милорд? — спросила она.
   — Нет, ни разу, — ответил граф. — Кстати, меня зовут Фэлен.
   — Фэлен, — произнесла Родди.
   Это ирландское имя показалось ей экзотическим. К тому же граф произнес его с гэльским акцентом. В воображении Родди возникли картины туманных гор и диких ландшафтов.
   — Фэлен Савигар, — промолвил граф.
   — Звучит довольно свирепо… — помолчав, смущенно заметила Родди.
   — В переводе с гэльского «фэлен» означает «волк». Родди потупила взор.
   — Юные леди обычно боятся волков.
   — И вы тоже?
   Нервно вращая свой зонтик, Родди украдкой посмотрела на графа. Он внимательно наблюдал за ней.
   — Немного, — не стала лукавить Родди. Фаэтон остановился.
   — В таком случае скажите, в каком направлении мы должны ехать, чтобы не встретить их? — с улыбкой спросил граф. — На запад или на восток?
   Родди на мгновение растерялась.
   — На восток, — наконец ответила она, стараясь говорить беззаботным тоном. — Я хочу кое-что показать вам.
   И лошади снова весело побежали по дороге.

Глава 4

   Глядя, как ветер треплет ее кружевной зонтик, Родди лихорадочно придумывала тему для разговора. Для нее это было новым и непривычным занятием. Обладая даром читать чужие мысли и живя в замкнутом мирке семьи и близких друзей, она легко находила темы для общения. О чем она могла вести беседу со знанием дела? О погоде, лошадях, ценах на шерсть… Однако ей казалось, что эти темы вряд ли заинтересуют графа Дьявола.
   В конце концов молчание начало тяготить ее, и она решилась заговорить со своим спутником.
   — Может быть, вы расскажете о своем имении Ивераг, милорд? — спросила она, стараясь, чтобы ее голос звучал бодро, однако в конце фразы он предательски дрогнул, выдав ее волнение. Родди смутилась.
   Граф усмехнулся.
   — Нет, я не стану ничего рассказывать вам о своем имении до тех пор, пока мы не подпишем брачный контракт. Мне не хочется, чтобы вы расторгли нашу помолвку.
   Родди решила, что он шутит.
   — Расскажите мне лучше о себе, — попросил он.
   — Мне особенно нечего рассказывать, — извиняющимся тоном промолвила она. — Я даже ни разу не была в Лондоне.
   — Вот как? — серьезным тоном произнес граф, но Родди показалось, что уголки его губ дрогнули в усмешке. — Мы это исправим, если вам будет угодно. Но вообще-то меня интересуете вы, а не Лондон. Чем вы занимаетесь обычно, когда одеты в женское платье, а не наряжаетесь конюхом?
   Родди закусила нижнюю губу.
   — Вы, наверное, до конца жизни будете припоминать мне эту проказу! — с досадой воскликнула она.
   — Еще бы! — Граф бросил на Родди такой взгляд, от которого у нее бешено забилось сердце. — Вы произвели на меня тогда неизгладимое впечатление. Вы так грациозно вывели из строя своего противника! Да я это буду помнить до гробовой доски!
   Родди пожала плечами, стараясь скрыть свое смущение.
   — Любая девушка овладела бы приемами самообороны, если бы росла вместе с четырьмя старшими братьями.
   Ивераг расхохотался.
   — О Боже! Надеюсь, вы не применяли этот прием во время ссор с ними! — Граф поднял глаза к небу, изображая ужас. — С вами надо быть всегда начеку, дорогая моя. У вас, наверное, вспыльчивый характер.
   — Я бы не сказала. Просто я не выношу, когда жестоко обращаются с животными.
   — Понятно.
   Граф снова посмотрел на нее, и Родди обдало огнем его смеющихся синих глаз.
   — Расскажите мне о лошадях, которых разводит ваш отец, — попросил Ивераг.
   Просьба графа удивила ее, но Родди было всегда приятно говорить на эту тему. Ободренная тем, что собеседнику интересно слушать ее, Родди с энтузиазмом начала описывать методы выездки лошадей, которые применял ее отец, и секреты разведения чистокровных пород. Она долго увлеченно рассказывала о конюшнях в имении Деламоров, однако, подняв глаза и взглянув на горизонт, вдруг осеклась.
   — Смотрите! — воскликнула она, указывая зонтиком на простирающуюся впереди водную гладь.
   — Море, — промолвил Фэлен.
   Фаэтон в это время въехал на пологий холм и остановился. Дорога, по которой они ехали, заросла травой и была едва различима. Во время прогулки Ивераг и Родди были со всех сторон окружены только небом и унылыми серо-зелеными просторами болот. И вот словно по мановению волшебной палочки пейзаж изменился. Впереди в безоблачном небе кружили чайки и тянулась гряда утесов. Вдали на мысе, омываемом морскими волнами, возвышались здания средневекового монастыря. Некоторое время путники молчали.
   — Мне понравился ваш сюрприз, — наконец промолвил граф.
   Родди покраснела.
   — Дорога проходит мимо монастыря? — спросил Ивераг.
   — Да. До него отсюда около мили.
   — Отлично. Там мы можем остановиться и перекусить. — Граф снова взялся за кнут. — Вы хотите есть?
   — Да, но… — пробормотала Родди, не зная, что ответить. Она, конечно, проголодалась, но вряд ли в заброшенном монастыре можно было найти хоть какую-то пищу.
   — Что вас смущает? — с улыбкой спросил граф. — Загляните в корзинку, которая стоит под сиденьем.
   К тому времени, когда они подъехали к монастырю, Родди успела изучить содержимое корзинки. Все съестные припасы выглядели очень аппетитно. Пока Фэлен привязывал лошадей, Родди расстелила на плоском валуне небольшую скатерть и выложила на нее сыр, копченого лосося и хлеб, а потом попыталась открыть бутылку с вином. Но у нее из этого ничего не вышло.
   Взяв бутылку из ее рук, Ивераг одним ловким движением откупорил ее. Родди села на камень рядом с валуном, служившим столом, лицом к морю. Граф опустился рядом с ней на траву, прислонившись спиной к другому камню и вытянув одну ногу. Он наполнил вином стаканы, а Родди протянула ему бутерброд. Они начали есть, наслаждаясь окружавшей их тишиной. Родди было приятно сидеть рядом с человеком, не проникая в его тайные мысли. Лошади с аппетитом ели овес из своих торб. В лицо Родди дул легкий ветерок с моря, играя перьями шляпки, которую она сняла и положила рядом с собой. Им никто не мешал. Сюда не долетали даже чайки, не надеявшиеся найти пропитание на этом диком безлюдном берегу.
   Закончив есть, Родди огляделась вокруг. Живописные руины старинного монастыря и морские просторы настроили ее на лирический лад. Не отдавая себе отчета в том, что делает, Родди стала напевать песенку. Ветер далеко разносил звуки ее голоса, и Родди казалось, что ее слушают морские феи, покачиваясь на сапфировых волнах.
   Внезапно она осознала, что счастлива, и удивилась этому. От ее страхов и сомнений не осталось и следа. Ею теперь владели совсем другие чувства. В этот прохладный осенний день Родди ощущала тепло, исходившее от человека, который находился рядом с ней. Его плечо было в полу дюйме от ее колена. На фоне лазурного неба волосы Иверага казались иссиня-черными. Родди посмотрела на его руки в тот момент, когда он снова стал разливать вино. У Иверага были длинные пальцы, скорее сильные, чем изящные. Какой красавец, смущенно подумала Родди. От этой мысли ее бросило в жар, и она вынуждена была напомнить себе, что они заключают брак по расчету, в котором не будет места любви. Графу нужны ее деньги, а не она сама.
   Эта мысль угнетала Родди. Она, конечно, не надеялась, что муж будет хранить верность ей, но все же…
   Впрочем, это была минутная слабость. Родди хотела детей. А ее деньги должны были пойти на обустройство имений, которые потом перейдут к ним по наследству. Вот и все, о чем Родди могла мечтать и что хотела получить от брака. А ее муж мог распоряжаться собой по своему усмотрению. Он будет рассказывать ей только то, что пожелает. В этом заключается одно из преимуществ их брака. Во всяком случае, так говорила себе Родди.
   Искоса посмотрев на свою спутницу, граф поднял стакан.
   — За мою невесту! — провозгласил он неожиданный тост. — Я хочу, чтобы вы всегда были счастливы!
   Он залпом выпил вино и встал.
   — Пойдемте погуляем, — предложил Ивераг и протянул Родди руку. — Нам надо поговорить.
   Он крепко сжал ее руку, и Родди не оставалось ничего другого, как только повиноваться ему. Когда они двинулись вдоль берега, он привычным жестом положил ее руку на сгиб своего локтя, и Родди подумала о том, что у графа до нее было много женщин.
   — В чем дело? — вдруг строго спросил он, и Родди удивленно посмотрела на него.
   Ивераг остановился и пронзил ее взглядом своих синих глаз.
   — Почему вы хмуритесь? — спросил он. — Я надеялся, что вам будет хорошо со мной.
   Сделав над собой усилие, Родди улыбнулась. И они снова зашагали вдоль берега.