Кинсейл Лаура. Робкая магия

   На каминной полке лежали осколки хрустального графина, разбитого о стену. Но не это было самым ужасным. Родди перевела взгляд на остывшие угли камина, и на ее глаза навернулись слезы. Поверх золы и углей лежали обломки музыкальной шкатулки из сандалового дерева.
   — Миледи! — услышала она испуганный голос за спиной. Это была молодая служанка, вернувшаяся в библиотеку с ведром и метлой. — О, миледи, поверьте, это не я! Миссис Кларк может подтвердить вам.
   Родди с трудом отвела взгляд от осколков сандаловой шкатулки.
   — Конечно, это сделали не вы.
   Служанка посмотрела на Родди и начала быстро наводить порядок. Она знала, что не должна была первой заговаривать с графиней, но ее била нервная дрожь, и она никак не могла успокоиться.
   — Я мигом все здесь уберу, миледи, — сказала служанка. — Какая неприятная история! Ой, а это шкатулка графа…
   И она достала из камина то, что осталось от подарка Фэ-лена.
   — Дайте мне это, — приказала Родди, протянув руку. Служанка повиновалась.
   — О, миледи, — смущенно прошептала она, — значит, это ваша шкатулка…
   Родди ничего не ответила.
   Служанка быстро навела порядок и, сделав книксен, заспешила к двери. Но на пороге она испуганно вскрикнула и снова присела в глубоком поклоне, громко стукнув ведром об пол.
   — Прошу прощения, милорд, — пролепетала служанка и бросилась вверх по лестнице.
   Фэлен стоял в вестибюле, напротив двери, ведущей в библиотеку, и натягивал перчатки. В призрачном свете утренних сумерек граф, одетый в черный плащ, казался не человеком, а призраком, порождением неба и ада, прекрасным и мрачным видением. Он бросил взгляд через плечо, и его горящий взгляд пронзил Родди.
   Фэлен не сводил своих синих холодных глаз с разбитой шкатулки, которую Родди держала в руках. Заметив это, она крепче прижала деревянные обломки к груди, как будто боялась, что муж сейчас подойдет к ней и силой отберет их, чтобы снова бросить в камин.
   — Может быть, теперь, уходя, вы не будете забывать свои вещи, миледи, — с мрачной усмешкой промолвил Фэлен и, махнув ей рукой на прощание, вышел из дома.
   Входная дверь захлопнулась за ним с громким стуком, отозвавшимся эхом в гулком вестибюле.

Глава 8

   «Он ревнует. Он всего лишь ревнует меня, — как заклинание повторяла Родди. — Он не поехал к Лизе».
   Однако Фэлен все не возвращался домой, и она не знала, где он пропадал. Уже опустилась ночь, и город погрузился в тяжелый сон. Сидя в библиотеке в кресле Фэлена, Родди слышала, как пробило три часа. Она смотрела, не отрываясь, в огонь и представляла, как в его пламени горит резная шкатулка из сандалового дерева.
   Родди приказала Миншеллу и Джейн ложиться спать, но молодая служанка Марта попросила разрешения остаться, чтобы поддерживать огонь в камине, пока графиня ждала возвращения мужа.
   В половине четвертого улицы города начали просыпаться. В стойлах зашевелились лошади, а затем по пустынному двору зацокали подковы. Марта засопела и, проснувшись, уставилась на графиню сонными глазами.
   — Отправляйтесь спать, — сказала ей Родди. — Граф вернулся.
   Марта встрепенулась и подбросила дров в огонь. Ее радовало то, что граф вернулся, но ей не хотелось оставлять госпожу одну. Тем временем в вестибюле послышались приглушенные шаги. Служанка метнулась к двери, но на пороге вдруг остановилась.
   — Если хотите, я могу остаться, миледи, — дрожащим от внутреннего напряжения голосом предложила она. — Прошу прощения, мэм, но… граф очень вспыльчив…
   — Не беспокойтесь, — заставив себя улыбнуться, промолвила Родди. — Идите к себе. Со мной все будет в порядке.
   — Хорошо, миледи, — сказала Марта и, услышав, что шаги приближаются, выскользнула за дверь.
   Родди встала у камина, ожидая мужа. У нее дрожали колени. Она сама не понимала, зачем ждет его. Возможно, в глубине души она надеялась, что все еще можно изменить и вернуть ту идиллию, которая царила у них в первые дни брака. Однако эта надежда рухнула, как только она взглянула на переступившего порог библиотеки мужа. Перед ней был тот Фэлен, которого любила Лиза. Исчадие темной ночи и адского пламени. Когда он улыбнулся, Родди похолодела от страха.
   И все же в глубине ее души горел огонек искреннего теплого чувства к этому человеку. Родди не убежала бы из комнаты, даже если бы могла это сейчас сделать.
   — Ждете? — спросил Фэлен. Родди кивнула.
   — Я вернулся.
   Родди почувствовала, что тонет в омуте его бездонных синих глаз.
   — Где вы были? — шепотом спросила она, чувствуя, что у нее перехватило горло.
   — В гостях. У друзей.
   «У Лизы!» — пронеслось в голове Родди, и она потупила взор.
   — Вы же сами разрешили мне развлекаться на стороне, не так ли? — мягким тоном произнес он.
   У Родди защемило сердце. Фэлен небрежно поманил ее рукой, как будто подзывал слугу, и Родди повиновалась. Она ожидала, что почувствует сейчас аромат духов, которыми пользовалась Лиза. Однако от Фэлена исходил совсем другой запах, показавшийся ей знакомым. В ее памяти возникла картина бескрайних полей родного Йоркшира.
   — Помогите мне снять перчатки, леди Ивераг, — попросил он.
   Родди понимала, что это часть придуманного им наказания. Фэлен сдерживал свой гнев, пряча его за холодностью и внешним спокойствием.
   Родди покорно начала снимать с его руки черную кожаную перчатку. При мысли о том, откуда только что вернулся ее муж, у нее на глаза набежали слезы. Ну почему все так скверно складывалось в их жизни? Почему Фэлен не мог принадлежать ей одной?
   Фэлен взял снятую перчатку в руку и провел ее мягкой кожей по щеке Родди.
   — Вы скучали по мне сегодня, миледи? — насмешливо спросил он.
   — Да, — едва слышно ответила Родди. Фэлен дотронулся большим пальцем до ее шеи.
   — В отсутствие другой компании, — сказал Фэлен и, усмехнувшись, добавил, передразнивая Джеффри: — Крошка.
   Не сводя с нее синих завораживающих глаз, он погладил ее по щеке рукой, которая все еще оставалась в перчатке. Родди вдруг поняла, что Фэлен собирается делать, и задохнулась от ужаса. Нет, она не должна была допустить этого. Где же ее гордость? Родди не хотела позволять мужу прикасаться к себе, ведь он вернулся от любовницы, которую только что ласкал и целовал.
   Впрочем, Фэлен был ее мужем и имел право заниматься с ней любовью, когда ему заблагорассудится. Но ей следовало оставаться холодной и не терять голову. Однако ей это не удавалось. Родди почувствовала, как ее охватывает возбуждение. Фэлен заметил, в каком состоянии она находится, и на его губах заиграла хищная улыбка. В этот момент он был похож на волка, готового наброситься на свою жертву.
   — Надеюсь, вам не противны мои прикосновения? — спросил он, и его ладони скользнули под ее шаль.
   Родди попыталась что-то сказать, но из ее груди вырвался только стон наслаждения. Дыхание Фэлена участилось.
   — Вы солгали мне, — прошептал он ей на ухо. — Вы говорили, что не хотите меня. Это неправда.
   Родди прижалась лицом к его груди, пытаясь остановить поток слов, готовых сорваться с ее губ. «Да, да, я лгала тебе!» — хотелось крикнуть ей, и она едва сдерживалась, чтобы не сделать это признание.
   — Родди… — простонал Фэлен, стремясь вызвать ее на откровенность, и неистово сжал ее в своих объятиях.
   От него пахло табаком и зимней травой. Ничто не напоминало о том, что Фэлен был в гостях в городском доме Лизы. Фэлен прижал ее бедра к своим и приподнял голову Родди за подбородок.
   — Скажите мне правду! — потребовал он. — Докажите, что близость со мной действительно вызывает у вас отвращение.
   Комок подступил к горлу Родди. Ее положение было безнадежным. Родди казалось, что ее тело существует отдельно от нее и живет своей, обособленной жизнью. Оно реагировало на каждое прикосновение Фэлена. Каждая его ласка вызывала в нем сладкую боль. Когда Родди охватывало возбуждение, ей уже было все равно, являлся ли Фэлен убийцей, была ли у него любовница… Для нее существовали только он сам, его тайна, его страсть, его сияющие синие глаза.
   Теперь поцелуи и ласки Фэлена стали более требовательными, пылкими. Его былая нежность исчезла. Он опустился на колени, увлекая за собой Родди, и, сбросив с нее шаль, расстегнул платье. Родди задрожала, почувствовав ночную прохладу. Ее трепет усилился, когда Фэлен повалил ее на спину и навалился сверху. Она пыталась оттолкнуть его и глотнуть воздуха. Однако он надежно припечатал ее к полу.
   — Не пытайтесь сопротивляться, — промолвил он, тяжело дыша, — я все равно окажусь победителем.
   Взглянув ему в глаза, она поняла, что сопротивление было действительно бесполезно и ей оставалось только одно — смириться с неизбежным. Фэлен в приступе холодного гнева был твердо намерен овладеть ею прямо здесь, на полу, без нежных любовных прелюдий и ласковых слов. Разбив свой подарок — музыкальную шкатулку, он хотел теперь довершить начатое и уничтожить возникшее между ними трепетное чувство, вычеркнуть из ее памяти воспоминания о минутах наслаждения, которое Родди испытала в его объятиях.
   — Вы принадлежите мне, и только мне, вы — моя, не так ли? Я могу удержать вас при помощи вот таких ласк.
   В его словах сквозила насмешка. Родди готова была заплакать от такого унижения. Однако ее тело продолжало дрожать от сладостного возбуждения, а бедра сами раздвинулись еще шире, как будто приглашая Фэлена. Родди запрокинула голову, тяжело дыша. Фэлен откинул в сторону плащ и, задрав выше юбку Родди, стал поглаживать внутреннюю сторону ее белоснежных бедер рукой в черной перчатке. И прежде чем Родди успела понять, что он собирается делать, Фэлен подложил ладони под ее ягодицы, приподнял их и, склонившись, припал ртом к ее лону.
   Родди бросало то в жар, то в холод. Теперь вместо его пальцев она ощущала движения его горячего языка и вскоре утратила чувство реальности.
   Язык Фэлена глубже вошел в нее, и Родди громко закричала. Ее словно ослепила молния, тело начало биться в судорогах.
   — Откройте глаза, — потребовал Фэлен, больно сжав ее запястье, и Родди тут же повиновалась. — Смотрите на меня. Или, когда я дотрагиваюсь до вас, вы пытаетесь представить на моем месте своего драгоценного Джеффри? Смотрите на меня и называйте меня по имени! А я буду звать вас маленькая сида. Каждое имя обладает своей силой.
   Родди подняла глаза и задохнулась от страха, увидев, с каким ожесточением он смотрит на нее. Она чувствовала себя загнанным в угол зверьком. Родди знала, что, если отведет глаза в сторону, Фэлен воспримет это как доказательство ее неверности и придет в неописуемую ярость. Неужели Фэлен действительно полагал, что она думает о другом мужчине, извиваясь от страсти в его объятиях?
   Он назвал ее «маленькая сида». Родди помнила, что это как-то связано с волшебным народом холмов, с людьми, которые пьют только росу.
   — Фэлен, — прошептала Родди, не сводя глаз с его лица, и дрожащей рукой погладила его по щеке. — Фэлен, я хочу только вас и больше никого.
   Его пальцы, вцепившиеся в ее запястье, вмиг разжались, выражение лица изменилось.
   Родди уже ничто не могло остановить. Она понимала, что делает большую ошибку, но была не в силах заставить себя замолчать.
   — Я люблю вас, — продолжала она.
   Ее признание в такой ситуации было настоящим безумием. Родди отвернулась от мужа. Она жалела, что произнесла эти слова.
   — Вы любите меня? — переспросил он, снова поворачивая ее голову к себе. Его лицо больше не выглядело свирепым, но глаза все еще были холодны, как зимнее небо. — Деточка, вы любите не меня, а вот это… — И его рука снова скользнула в ее промежность. У Родди перехватило дыхание. — Вы любите прикосновения дьявола, а не самого дьявола.
   Она не могла утверждать, что он не прав. Когда Фэлен ласкал ее, Родди была вообще не в состоянии о чем-либо думать.
   — Приберегите нежные чувства для детей, которых вы так сильно хотите иметь, — резко отпрянув от нее, заявил вдруг Фэлен. — Я талантлив и изобретателен в том, что касается любовных утех, но только такая глупышка, как вы, может подумать, что это имеет какое-то отношение к любви.
   Родди не раз сама себе это говорила. Но звучавшая в голосе Фэлена самоирония придавала его словам новый смысл. Фэлен накрыл Родди плащом и отвернулся.
   Тепло разлилось по телу Родди. От плаща пахло зимними пастбищами, и это снова напомнило ей о доме. Нащупав в складках ткани что-то твердое, она привстала на локте и взглянула на то, что держала в своей руке. Это был комок земли. Он превратился в пыль в ее пальцах.
   — Где вы были, Фэлен? — тихо спросила она. Он издал короткий смешок.
   — Пахал замерзшую землю, — ответил он, не оборачиваясь. — Но вы ведь все равно не поверите этому.
   И как будто подчеркивая абсурдность его слов, часы пробили четыре раза. Фэлен искоса посмотрел на жену, его губы кривились в усмешке.
   — И знаете где? В Бедфордшире.
   Родди бросила на него удивленный взгляд. От Бедфорда до Лондона был почти целый день пути.
   — А почему вы там оказались? — спросила она. Фэлен хмыкнул.
   — Потому, — ответил он, посмеиваясь сам над собой, — что мне хотелось рвать и метать. И я решил, что прогулка верхом и тяжелая работа в поле обойдутся мне дешевле, чем уничтожение музыкальных шкатулок. — Он помолчал, глядя в огонь, а потом добавил: — Я куплю вам другую.
   Родди поняла, что он просил прощения за учиненный погром.
   Фэлен вдруг внимательно посмотрел на жену.
   — А к кому, по вашему мнению, я ездил?
   — К миссис Нортфилд.
   Фэлен на мгновение лишился дара речи.
   — Кто рассказал вам о Лизе Нортфилд?
   — Никто. Я сама догадалась.
   — Догадались? И тем не менее позволили мне продолжать с ней отношения? Глупая девчонка! Значит, именно об этом вы постоянно думали?
   — Не называйте меня так!
   — Признайтесь, как вы узнали о том, что у меня есть любовница? — потребовал Фэлен.
   — Вы послали ей записку, — с упреком сказала Родди.
   — Так принято поступать, когда люди хотят прекратить отношения, — холодно заявил он. — Разве вы этого не знали? Я вот сомневаюсь, что вы послали такую же записку Кэ-шелу.
   Родди села, прикрыв плащом обнаженную грудь.
   — Может быть, я действительно глупая девчонка, но вы тогда… вы… вы — настоящий баран! — в ярости воскликнула она. — Если уж сравнивать, то из нас двоих ребенок — вы, а не я. У вас мерзкий характер, вы глупо ревнуете меня и страшно высокомерны. Джеффри — всего лишь мой друг. Он никогда не был моим любовником. Вы забыли, что я была девственницей до нашей первой брачной ночи? О Боже, я даже не умела целоваться! Да, я была девственницей, милой, глупой, невинной, наивной девственницей, вообразившей, что влюблена в собственного мужа! А если у вас сердце величиной с… — Родди запнулась, ища подходящее сравнение, — …с горошину, то так и скажите об этом прямо сейчас, потому что завтра утром будет уже поздно. Я уезжаю домой!
   Губы Родди предательски задрожали. Она встала на ноги и окинула мужа гневным взглядом, прикрываясь плащом, ниспадавшим на пол большими складками.
   — Нет, — после небольшой паузы заявил Фэлен, — вы никуда не уедете.
   Родди замерла. Слова были произнесены ровным, бесстрастным голосом, но в глазах Фэлена зажглись озорные искорки.
   — Вы смеетесь надо мной! — с негодованием воскликнула она и, завернувшись в плащ, решительным шагом направилась к двери. Но когда она проходила мимо него, Фэлен поймал ее, схватив за лодыжку.
   — Идите сюда. Ваш муж-баран хочет, чтобы вы вернули ему плащ.
   — Идиот, тупица, болван, кретин! Немедленно отпустите мою ногу!
   Но он и не думал отпускать ее. Уголки губ Фэлена дрожали. Он не сводил искрящихся смехом глаз с жены.
   — Глупая гусыня, — сказал он и так сильно дернул ее за ногу, что Родди потеряла равновесие и, запутавшись в плаще, упала на пол. Фэлен взял ее лицо в свои ладони.
   — Родди, — проникновенным голосом произнес он, — послушайте меня. То, что я скажу сейчас, я больше никогда не повторю. — И он коснулся губами ее губ. — Вы не были девственницей в первую брачную ночь.
   Родди оцепенела. — Что?
   — То есть мне так показалось по вашему поведению. — Он скорее извинялся, чем осуждал ее. — Простите меня, любовь моя. Я действительно настоящий ублюдок, потому что сомневался в вас.
   Родди судорожно вздохнула.
   — Вы… просто невозможны!
   — Нет, — пробормотал он, осыпая ее лицо поцелуями. Родди попыталась оттолкнуть его.
   — Отстаньте от меня, — потребовала она.
   — Нет, — снова сказал он, зарывшись лицом в ее волосы.
   — Я с вами с ума сойду, — простонала она.
   — В таком случае из нас получится прекрасная пара.
   — Да уж, — прошептала Родди, подумав о том, что, если он будет и дальше так обращаться с ней, она наверняка попадет в Бедлам, лондонский дом сумасшедших.
   Фэлен перекатился на спину, увлекая за собой Родди. Теперь она лежала на нем.
   — Займитесь со мной любовью, — приказал он, запрокинув голову, и добавил: — Пожалуйста.
   Родди закрыла глаза. Фэлен произнес волшебное слово «пожалуйста», от которого у нее затрепетало сердце. Она была готова целовать его, дарить ему ласки и таять в его объятиях как воск. Она не обращала внимания на то, что он был в дорожном платье и сапогах. Огонь страсти охватил Родди, все ее тело горело. Быстро расстегнув брюки мужа, она обхватила руками его затвердевший член и опустилась на него так, что он вошел в ее лоно.
   Дрожь возбуждения пробежала по телу Родди, когда она увидела, как напряглась его шея и опустились веки, прикрыв глаза. Наклонившись, она стала гладить ладонями грудь Фэлена, ощущая его упругие мышцы под тонкой тканью рубашки. Она осыпала его лицо поцелуями, проводя кончиком языка по колючей щетине на подбородке, а потом стала посасывать мочку его уха. Когда его большой палец начал поигрывать с ее соском, по телу Родди пробежала судорога. Мышцы Родди сократились, и Фэлен почувствовал это.
   — О Боже… Родди, — хриплым голосом простонал он. Он схватил ее за талию и, пригнув к себе, стал ритмично поднимать и опускать бедра, устремляясь навстречу движениям наездницы. Родди наслаждалась этой скачкой, не сводя глаз с лица Фэлена, по которому пробегали красноватые отблески пламени.
   Движения Фэлена становились все быстрее. Его ладони соскользнули с талии на ягодицы Родди. Он прерывисто дышал. Когда Родди шире расставила ноги, чтобы он мог глубже войти в нее, Фэлен застонал от наслаждения и несколько раз повторил имя жены. Он звал ее так, как будто умирал и только она могла спасти его. Родди выгнула спину, наслаждаясь той властью, которую сейчас имела над ним. На ее губах заиграла лукавая улыбка.
   — Я не Родди, — прошептала она, — а маленькая сида. Ответом ей был протяжный стон, перешедший в крик. Ногти Фэлена впились в ее кожу, по его телу пробежала мощная судорога, оно напряглось, и он наконец излил в нее струю семени.
   Первобытный вопль Фэлена огласил тихую комнату с французской мебелью и позолоченными стульями. Родди слышала учащенное биение его сердца и прерывистое дыхание. Не поднимая головы, она провела кончиками пальцев по его подбородку, губам и щеке.
   Да, она была готова последовать за ним в Бедлам. Или в любое другое место, в которое он поведет ее.

Глава 9

   Миншелл где-то раздобыл цветы. И теперь на полированном столике в голубой гостиной лежали красные анемоны, тюльпаны с фиолетовыми прожилками и белые нарциссы. Родди поместила еще один тюльпан в высокую флорентийскую вазу и вдруг почувствовала присутствие на территории усадьбы постороннего человека.
   Хлопнула дверь в вестибюле, и раздался звонкий женский голос, который подхватило гулкое эхо. Через несколько мгновений в гостиную ворвалась дама в дорожном плаще. За ней семенил лакей.
   — Фэлен, любовь моя! — воскликнула незнакомка. — Ты и представить себе не можешь, где я была эти два месяца! О, как я ненавижу этот противный дом! — Не переставая тараторить, она сбросила свой дорогой дорожный плащ на руки лакею. — Что может быть хуже этих проклятых сквозняков? Правда, имение Ивераг вызывает у меня еще большее раздражение. Я была в районе озер, мой дорогой мальчик! А как зовут эту юную особу? — Ее живые синие глаза на секунду остановились на Родди, но она тут же снова заговорила на другую тему: — О, Кесвик! Я просто влюблена в него! Я купила дом, великолепный коттедж. Собирайся, и мы немедленно поедем туда! Дядя Адам настаивает, чтобы ты приехал. Он безумно любит тебя, Фэлен…
   Казалось, поток слов, извергавшийся из ее уст, будет бесконечен. Родди в замешательстве смотрела на стройную даму с кожей оливкового цвета и такими же синими, как у Фэлена, глазами. Ее болтовня мешала Родди сосредоточиться и проникнуть в мир ее мыслей. Она даже не могла установить имя этой шумной дамы.
   Подойдя к Фэлену, дама протянула ему руку для поцелуя и на мгновение умолкла. Фэлен прижал ее пальцы к своим губам.
   — Неужели мой единственный сын даже не хочет обнять меня? — воскликнула она. — Впрочем, нет, не надо. Ты испортишь мою прическу. Тилли два часа трудилась над ней. — Дама посмотрела на Родди. — Что вы скажете о моей прическе? Высоковата, правда? Я говорила Тилли, что это мне не очень нравится, и просила ее уложить волосы более естественно, так, как у вас, дорогая. О, вы очень милы! У вас необычная внешность. Как вас зовут, дорогая? Родди потупила взор.
   — Родерика, — ответила она.
   — Я знала одну Родерику. Во всяком случае, слышала это имя. Мы с вами знакомы? Знаете, я не могу вспомнить вашу фамилию, деточка.
   — Ее фамилия Савигар, графиня Ивераг, — сказал Фэлен.
   — Графиня Ивераг? — переспросила мать, повернувшись к Фэлену. — Так, значит, вы женаты? Поздравляю! — И она небрежно обняла Родди. — И когда же вы сыграли свадьбу? О, я слишком долго была в отъезде! Вам надо было известить Адама. Он был бы в восторге от этой новости, уверяю вас. Но почему ты не сообщил нам о свадьбе, негодный мальчишка? Прикажи слугам приготовить мою комнату. Я хочу вздремнуть с дороги.
   — Ваша комната уже готова, миледи, — сообщил появившийся на пороге гостиной Миншелл.
   — Вы — настоящее сокровище, Миншелл. Я сейчас же поднимусь к себе. Пришлите ко мне Тилли. У вас всю неделю висит над городом такой противный туман? Нет, я и двух недель здесь не выдержу. А не думаешь ли ты, Фэлен, что Родерика слишком молода для тебя? Или теперь такая мода — жениться на детях?
   И мать Фэлена, продолжая говорить, вышла из гостиной.
   Фэлен и его мать сидели за столом напротив друг друга, а Родди между ними. В огромной столовой каждый звук отдавался эхом, а человеческий голос звучал здесь странно и глухо. Впрочем, они почти не разговаривали.
   За столом у вдовствующей графини были все такие же порывистые, суетливые движения. Родди поняла, что мать Фэлена умела или говорить без остановки, или молчать. Сейчас она молчала, а в ее голове мелькали разрозненные мысли. Родди пыталась отвлечься от хаоса мыслей, царившего в голове свекрови, и старательно избегала встречаться с ней взглядами. Она любовалась блеском хрусталя, в котором отражалось пламя горящих свечей, и сосредоточенно ела, наслаждаясь тонким вкусом изысканных блюд.
   Однако когда взгляд леди Ивераг падал на тот же предмет, на который смотрела Родди, последней становилось не по себе. Такого неприятного чувства у нее не было с детства, с тех самых пор, когда она научилась ставить барьер между своим восприятием и мыслями окружающих людей.
   — Где вы собираетесь жить? — неожиданно спросила вдовствующая графиня. — Ты не должен увозить ее в Ивераг, дорогой. Я поговорю с Адамом об аренде дома в городе. Может быть, он согласится увеличить сумму твоего содержания. Ты ужасный транжира, мой мальчик, но я уверена, что смогу уговорить…
   — Тебе никого не надо уговаривать, — прервал Фэлен мать. — Адам больше не является моим опекуном.
   Леди Ивераг поставила свой бокал на стол и тут же подняла его снова.
   — Ты имеешь в виду тот глупый договор, на подписании которого ты настоял? Но, мой дорогой, ты же знаешь, Адам пошел тебе навстречу только потому, что видел, как много это для тебя значит. Однако договор ничего не меняет.
   — Да, он мало что меняет, — с горькой усмешкой подтвердил Фэлен. — Это была всего лишь небольшая уступка моей гордости. Но факт остается фактом. Согласно договору, Адам снял опеку с части моего имущества. И теперь Ивераг полностью принадлежит мне. Со всеми долгами.
   — Вот именно, дорогой мой! Адам сказал, что из этого имения не выжмешь никакого дохода.
   Фэлен задумчиво провел указательным пальцем по выгравированному на столовом серебряном ноже вензелю.
   — Тем не менее я выторговал у вас это имение, — промолвил он. — Мы заключили сделку. Тебе и Адаму достались деньги, а ко мне перешел Ивераг.
   — «Достались деньги»! Как это вульгарно звучит, Фэлен! Я уверена, что Адам…
   — Пусть лучше Адам не попадается мне на глаза, — негромко сказал Фэлен, и от его тихого голоса по спине Родди забегали мурашки.
   Графиня сделала неопределенный жест рукой.
   — Как здесь темно! — воскликнула она. — Прикажи принести еще один канделябр, Фэлен. Я не понимаю, что происходит между тобой и Адамом, любовь моя. Вспомни, сколько лет он заботился о твоем имуществе, защищал твои интересы. С тех пор как умер твой отец…