Кирпичев Вадим. Вечник

   Довольный, он расхохотался. Долговязый, нескладный, нелепо размахивающий руками бог. На гостью, молча наблюдавшую за ним, он не посмотрел, а напрасно. При упоминании имени Владыки Царства Мертвых агент Министерства обороны недовольно поморщилась.
   — Хорошо, — сказала она, — вы меня убедили. Деньги мы вам дадим.
   — Спасибо.
   — Не перебивайте. Свои стэлсы вы получите не за проект, а за отказ от него.
   — Не понимаю.
   Судя по виду паренька, он действительно ничего не понял.
   — Я объясню. Нашему ведомству не требуется абсолютное оружие.
   — Почему? Это попахивает предательством. Вам не нужна победа над Севером? Или людей жалко?
   В последний вопрос он попытался вложить всю возможную иронию.
   — Странно, для ученого вы слишком медленно соображаете. Невозможно уничтожить северный магнитный полюс, не уничтожив южный, а если наши военные могут усилить оружие, то… Не людей жалко — планету. Стоит на три порядка усилить тектобомбы, и вулканизм уничтожит жизнь на Арар. Теперь ясно, почему надо закрыть ваши исследования? Условия денежной компенсации мы можем обсудить прямо сейчас.
   Молодой ученый упрямо покачал головой:
   — Стэлсы здесь ни при чем. И если не я, то кто-нибудь другой сделает это открытие.
   — Не сделает. Подумайте о своей ответственности.
   — Ученый не отвечает за применение своих открытий.
   — А если он — бог? Или, извините, выше бога? Разве бог не в ответе за те ящички, которые он открывает? Или вы не бог вовсе, а просто ловкая обезьянка, натасканная вскрывать опасные сундучки? Говорите, что же вы замолчали?
   Молодой ученый надолго задумался. А когда заговорил, то слова подбирал самым тщательным образом.
   — Я не могу предать свои идеи. Они уже часть меня. И я получу реакцию самоокисления. Мне нужен этот результат.
   — Самоуничтожения материи захотелось? Хорошо. Ваше право на исследования я не отрицаю и хочу сделать вам подарок.
   Щелкнула сумочка — агент извлекла из нее треугольную пластину зеленого камня. Отполированная, вся в разводах пластина переливалась в ее руках, а в самом центре неведомого камня горел голубой огонек.
   Гостья взмахнула рукой, и по всем предметам в комнате запрыгали искры.
   — Я могу прямо сейчас в вашей лаборатории провести реакцию окисления гелия, на что у вас ушло бы лет десять работы, но я не стану этого делать. У меня есть подарок получше. Здесь результаты ваших исследований на двадцать лет вперед с итоговыми формулами самоокисления. Я вам дарю целую жизнь.
   Она швырнула на стол биокомовский диск и быстро вышла из лаборатории. Фанодиск медалью прыгал, звенел на столе, но молодой бог не торопился вставить этот подарочек в свой биоком. Облизывая губы, он завороженно смотрел на свою судьбу. Бог был умен — он испугался и не торопился прочесть диск. Он чувствовал смертельность соблазна в замене двадцати лет каторжных трудов на нажатие одной кнопки.
   Тук-тук-тук.
   Арка Центра физической химии осталась за спиной. Молодая женщина в хищном белом спектре стучала каблучками по солнечной улице Будущего, к каменным зверушкам, вокруг которых играли дети.
   Когда она проходила мимо детской плошадки, прогремел взрыв. Над деревьями центра мелькнули балки и крупные камни, поднялось облако пыли, которое тут же ухватил ветер и весело поволок в сторону. С такой бойкостью Санфар хватает душу зазевавшегося грешника, чтобы утащить ее в Царство Мертвых. Смерть поправила спектр и заторопилась по своим многочисленным делам.
   Парочка блюстителей вышагивала загаженной улицей Настоящего.
   Раскормленные ряшки, перекошенные на одну сторону ухмылками. Мятые мундиры в пятнах пота. Брюхи — грушами, под которыми болтаются дубинки. Быки. Стражи порядка. Столпы закона. Лица блюстителей лоснились тем довольством собой и миром, какое бывает у бродячих псов, которые наконец обрели сытую помойку.
   Улица напряглась. Завидев блюстителей, некоторые мелкие торговки — все как на подбор дородные и грузные тетки — козочками помчались прочь.
   Вдруг блюстителей развернуло в переулок. Тот был перекрыт баррикадой из досок, мусорных баков и рекламных щитов. Смахивающий на бродягу тип, с сигаретой, приклеенной, к нижней губе, деловито снимал с петель дверь магазинчика, явно собираясь и ее отправить в общую кучу.
   Для порядка ткнув дубинкой под ребра не успевшего убраться с дороги инвалида, блюстители двинулись прекращать самоуправство на своей территории. Рыча, подлетели к баррикаде, заглянули за нее, и вдруг — куда все делось? Морды блюстителей вмиг стали подобострастно маслеными, и стражи порядка, пятясь на цыпочках, стали отбирать назад, к углу улицы, где их как ветром сдуло.
   Притихшие было за баррикадой бандиты дружно заржали. Потом вернулись к своим делам. Кто собирал сканфер, кто храпел, а сидевший чуть в сторонке паренек возился со своим пиджачком.
   — Отдохни, Тускляк. На хрена тебе эти железки да чурки ладить?
   — А он себе второй скелет делает. Свой-то чахлый.
   — Пивка лучше глотни. Чего тебе, ребер не хватает?
   Прихлебывающий пиво из банки бородатый и белозубый бандит протянул ее Тускляку, но тот покачал головой. Тускляк, а это и была Тень, которая днем кралась за Смертью, продолжал методично крепить на изнанку своего сюртучка проволочки, железки и веточки. Закончив работу, паренек вывернул пиджачок на лицевую сторону, надел его и стал внимательно оглядывать себя в зеркальце. Оставшись довольным, принялся ладить железки на изнанку кепочки.
   — Так зачем тебе второй скелет, дурачок? — не отставал бородач, а так как Тускляк ничего не ответил, бандит пинком сбил парнишку с камня, на котором тот пристроился. Тускляк поднялся, отряхнул одежду. Все ждали, что будет дальше. Кто-то отодвинулся, но паренек ответил беззлобно:
   — Это делает меня невидимым. Даже для Смерти.
   — А зачем тебе быть невидимым, Тускляк?
   — Выжить хочу. Шпынь, Уксус, Костыль, Мосол, Винт — все, кто пытался пасти Смерть, где они? То-то. А я жить хочу.
   Бородач оскалил свои ядреные зубы:
   — Жить он хочет. Ну и мерзость ты придумал, Тускляк. На хрена тебе такая жизнь? Ты не пьешь, в карты не играешь, бабы тебя не любят, зачем тебе жить, а Тускляк? Все дрожишь только. Эх, какая ты все-таки мразь!
   Выхватив кепчонку, он натянул ее Тускляку на глаза. Тот вырвался, сверкнул мышиными глазенками, но тут же осунулся, забился в угол, где и продолжил колдовать над своей убогой амуницией.
   Засада ждала. И никто из бандитов не обращал внимания на голубую стену времени за своей спиной.
   Белозубый сказал:
   — Недолго Смерти шастать осталось. Ишь, наладилась шнырять в Будущее. Ходит туда, как на работу, сволочь.
   — Доходится. После того, как эта стерва Бледа закомахала и выбила ему все визитки, — он злой.
   — Тихо! Начинается, — первым заметил главаря старый бандит.
   Сверкая на пятьсот стэлсов вокруг новенькими золотыми зубами, Блед принялся раздавать команды. Засада вмиг ощетинилась стволами.
   Из-за угла появилась знакомая женская фигурка. Это была Смерть.
   Первый пунктир из фонтанчиков пыли у ног Смерти, второй, и вот уже баррикада разразилась ураганным огнем.
   Смерть повернулась в сторону нападавших, не обращая внимания на автоматные и сканферные очереди, открыла сумочку, и в ее руке полыхнуло зеленое пламя. Своим зеленым факелом она нарисовала в воздухе белый треугольник и осторожно полезла в него.
   — Огонь! Быстрее! — страшно орал Блед, стреляя с двух рук, но было поздно.
   Воздух стекленел на глазах. Заряды бесполезно били в размывающийся контур. Еще было видно, как Смерть взялась рукой за вершину треугольника и с силой крутнула его, словно винт самолета, а потом ее фигура исчезла в глубине зеркального пузыря.
   Разгоняя в стороны клубы пыли, белый треугольник раскрутился в огненный диск, разбух, а когда уперся в стены домов, запульсировал и двинулся прямо на бандитское заграждение.
   Пыхнуло жаром.
   Выстрелы смолкли. Бандиты попятились. Но прежде чем горячая стена ударила в баррикаду, через общую суматоху зигзагом мелькнула незаметная тень и двумя рывками втянулась в дыру в стене, величиной чуть больше фотографии из семейного альбома.
   Пульсирующая волна катила бандитов переулком. Напрасно они пытались спрятаться, зря хватались за столбы. Упругая волна хватала все живое, нежными, но настойчивыми толчками выталкивала на дорогу и катила перед собой, оставляя валяться на дороге пулеметы, сканферы, пистолеты и прочий мусор. Вываляв в пыли всю банду, волна последним пинком выбросила этот ругающийся, стонущий клубок бандюг на пустырь.
   Потеряв опору стен, диск замедлил свое бешеное вращение, резко увеличился в размерах, после чего стал разваливаться на куски. Мощный хлопок ударил по крышам, по деревьям, да так, что вверх полетели обломки сухих веток, куски черепицы, и волна с треском ушла в небеса.
   Хорошо поработала волна. Все члены банды, кроме двух человек, живехонькие, но изрядно помятые, кряхтели и проходили в себя на пустыре. Не было видно Тени. Ну и жизнерадостный бородач остался лежать в переулке, неизвестно чему скалясь своими ядреными зубами, с куском остро заточенной проволоки в левом боку.
   Начинало смеркаться, когда Смерть добралась до своего логова — старого заброшенного храма. Не оглядываясь, она приоткрыла железную дверь и исчезла за ней.
   Вскоре от кустов отклеилась Тень. Приникла к двери. Прислушалась. За железом ни звука. Тень осторожно потянула ручку на себя, и почти сразу раздалась приглушенная, но отборная ругань.
   Перед Тенью вновь была стена. Пусть на этот раз не стеллитовая, а кирпичная, но — глухая, вековой кладки стена.

Глава 8
СЛУЖБА АРКИ

   Катастрофа на таврском участке Северной Суперстены! Демонстрация йози: йози бьются за наше счастье — разбит один нос. Лорд Юббо разводится! Фото смазливого дружка его жены только у нас! Страшное наводнение на южном побережье Хатускона. Погибло больше ста тысяч человек. Новые комфортабельные парусники приступают к полетам на Фесту. Цены снижаются — луна любви становится ближе! В Черном квадрате обнаружена еще одна подпольная мастерская квазиденег. Куда смотрит армейское правительство?
   Бруно снял наушники и стал массировать лицо.
   Опять — пусто. Четвертую неделю он ищет в фано убийц тигра, а результатов никаких. Джагри словно ослепло. А ведь нобиль Тэт дал Бруно ровно месяц на то, чтобы назвать имена охотников на тигра.
   Служба искала именно охотников. Никто не сомневался, что молодая женщина, оставившая свои волосы в лапе тигра, была всего лишь козочкой-приманкой. Она подманила хатусконца. А потом из засады вышли усатые и матерые охотники.
   Так считал нобиль Тэт.
   Только ничего не получалось. Предзнание заснуло, не видя и намека на пресловутых охотников, словно их и не было никогда в Будущем.
   А может, рассмотреть парадоксальные варианты? И тигра никто не убивал? Хорошая идея. Это он сам бросался лбом на каменные вазы, ломал телом кусты, бился лицом в камень брусчатки. Такой вот оригинал.
   Мелодичный сигнал биокома напомнил: Служба требует, чтобы ее служащие работали, а не думали.
   В лабиринтах Норта Верде замечен гигантский червь. Сенсация из Пирамиды! Ученые уверены, что открыли месторождение лакташи прямо в Йозере Великом! Вести из Настоящего: в Настоящем все нормально — убийства, воровство, скандалы. Внимание! Новое суперзрелище на вертикалке. В прошлом выпуске новостей допущена ошибка: вместо дружка жены лорда Юббо мы дали фото дружка самого лорда Юббо. Лорд, примите наши извинения и поздравления! Конфликт за порты…
   Когда Бруно приступал к заданию, все виделось гораздо проще. Джагри обязано было сработать при малейшем прикосновении к информации, связанной с охотниками на тигра. Дальше оставалось только идти по цепочке следов. Как обычно. Но как обычно не получалось. Д-знание молчало, будто ликвидировали тигра какие-то охотники-невидимки.
   Власти опровергают информацию о новом месторождении лакташи. Значит, это правда? Наводнение в Тарском районе Арки. Новая модель биокома — это разум? Готовится соглашение по разделу Мо. Оппозиция обвиняет федеральное правительство в предательстве. Очередная свадьба лорда Юббо — подробности только у нас! Новый план уничтожения Черного квадрата. Взрыв в лаборатории синтетических металлов! Погиб молодой ученый. Чересчур удачный эксперимент? Корпорация «Омега-Ф» выбросила на рынок исчерпывающий комплект фанодрузей. Отныне можно подобрать полную фаносемью. В Торе обещают рассмотреть законопроект, который узаконит ф-семьи.
   Мягкие ладошки закрыли молодому человеку глаза.
   — Сейчас, Линка. Иду. Только досмотрю новостной блок.
   Ладошки исчезли.
   — Опять угадал. А я ведь от самого лифта не смеялась! Смотри, Бруно, будешь всегда угадывать, станем к тебе относится, как к Гериаду!
   Кресло крутнули, и Бруно увидел перед собой улыбающееся круглое, в медных кудряшках лицо Линки. Она грозила пальчиком. Пришлось Бруно виновато развести руками. Будто ее пухлые, всегда теплые пальчики можно было перепутать с чьими-то.
   — Бросай все, и пошли обедать. И так мы последние.
   Выключать биоком не хотелось — только мелькнул некий намек на что-то интересное — но с Линкой спорить бесполезно. Ведь она была не только милой хохотушкой, но и его непосредственным начальством.
   Информационный фанодепартамент Службы пустел на глазах. Только что громадный сферический зал на семь уровней, со свободной пространственной планировкой и множеством эскалаторов, уходящими куда-то вверх, к кабинетам нобилей, гудел, словно улей, от работавших в нем сотен и сотен операторов, а вот уже последние из них разбегались к лифтам. В основном операторами работали молодые девчонки, и такого количества молодых и симпатичных девушек, собранных в одном месте, нашему визкапу видеть не доводилось. Достаточно сказать, что в Линкином фаносекторе, занимавшемся поиском охотников на тигра, Бруно был единственным мужчиной.
   Ошиблась слепая судьба. Ей бы направить сюда Осиса.
   Впереди мелькнули золотые волосы знакомого солнечного оттенка. На этот раз Бруно видел не сон. Осторожно, чтобы не заметила Линка, визкап ускорил шаг. Еще оставался шанс догнать золотые волосы до транспортной площадки. К счастью, кабинки задерживались, но заглянуть в золотое облако никак не удавалось.
   Наконец подлетело несколько кабин, и в толчее Бруно все-таки успел рассмотреть лицо девушки. Чуда не произошло. Это была не Золото. Утешало только то, что начальство сразу нацепило спектр и наверняка ничего не заметило.
   Пассажиры лифта жевали жвачку с лакташи. Без этого безвредного наркотика, укреплявшего нервную систему, невозможно было выдержать бешеный темп фано. Лица всех пассажиров закрывали спектры. Наш визкап так и не привык к этим штуковинам. В провинции ими почти не пользовались, зато в стеллополисах…
   Началось все лет пятьдесят назад.
   Тогда стало очевидным, что проблема безопасности для автоэров в принципе неразрешима и массовым видом транспорта им никогда не стать. Выход был найден в создании глобальных лифтовых систем. Вскоре придумали и спектры, придумали как игрушку, как развлечение в лифтовых поездках. А закончилось тем, что спектры почти вытеснили биокомы.
   Лифт выбросил молодых людей на площади перед Столпом, у одного из многочисленных кафе.
   За столиком Линка сразу спросила:
   — Тебе понравилась наша новенькая? По-моему, ты так еще ни на кого здесь не смотрел.
   — О ком ты?
   — О рыженькой. Могу познакомить.
   — Спасибо. Не надо.
   — Ты уверен?
   Не зная, что ответить, Бруно замялся. На его счастье, Линку отвлекла проходившая мимо компания. Такое случалось часто. Линка обладала завидным характером и умудрялась дружить со всеми, причем каждому казалось, что именно с ним она дружна по-особому. А уж смеялась Линка звонче всех и любой шутке. Ее смех был одной из достопримечательностей Столпа, и у очень многих, услышавших его впервые, мелькала мысль, что жизнь прожита как-то не совсем так. Порой, когда работа в каком-нибудь секторе не ладилась, Линку просили зайти и просто посмеяться. Помогало.
   — Завтра вечером я с девчатами и межевиками иду на аэрбол, пошли с нами. Матч интересный — полуфинал, — Линка снова повернулась к молодому человеку.
   — Спасибо. Завтра не могу.
   — Опять. А ведь у тебя проблема, Бруно. Большая проблема. Знаешь, какая?
   — Не знаю. И не хочу знать.
   — Проблема твоя в прозвище. Знаешь, какое прозвище ты получил в нашем секторе?
   — Нет. И не хочу знать.
   Напрасно Бруно пытался остановить напор милейшей шефуни. «Проблема» — это было любимое слово Линки, решение проблем — любимым занятием.
   От удивления чуть не захлебнувшись на холостом ходу, маленький симпатичный бульдозер навалился снова:
   — Да как же так! Тебе должно быть это интересно!
   — А мне неинтересно.
   — Монах. Бруно Монах! Вот как тебя назвали! А ведь мы живем на юге Юга: здесь принято брать от жизни все, радоваться, улыбаться. Разве не так? И я хочу, чтобы ты был полноценным членом нашего коллектива.
   Постнейшим выражением лица, какое бывает только на вечерней читке коанов, Бруно постарался показать, насколько ему стыдно.
   Разумеется, Линка была права. Он знал об этом. Тысячу раз права. Надо общаться, надо дружить, но Санфар побери, как же все-таки скучно было ему с ее подружками!
   «Представляешь, он такой красавчик: стэлса два ростом, получает почти тысячу стэлсов в месяц, а выглядит на миллион стэлсов!», «А у него аэр последней модели, наверное, тысяч за пятьдесят стэлсов, да и у его отца на стэлсах не один миллион стэлсов». И все разговоры в таком же духе: стэлсы, стэлсы, последние модели, и снова стэлсы, стэлсы, стэлсы — ну не хватит на них никакой вечности в душе. Наверное, тебе так и суждено навсегда остаться провинциалом. Нет, к этому привыкнуть невозможно, что и рост, и вес, и ум, и уж тем более доход — все надо измерять в стэлсах.
 
   — А может, тебе стоит завести фанодрузей? — Линка явно собралась осчастливить его сегодня и окончательно. — Сейчас выпускают модели на любой вкус, не только развлекательные. Теперь можно купить и верующих ф-друзей, ты бы с ними беседовал о боге, о вечности. Давай мы всем сектором тебе спектр подарим. Последней модели!
   — Спасибо. Мне не скучно с собой.
   — А с фанодрузьями весело! Теперь некоторые ф-корпорации их даже бесплатно предоставляют вместе со спектром.
   — Чтобы ф-друзья между делом навязывали мне нужные товары?
   — Ф-друг плохих товаров все равно не предложит — это программно запрещено.
   — Извини. Видно, я еще не дорос до фанодрузей.
   — Они есть у всех. А если требуются друзья из реальности, то все равно без фано их не найти. Скопируй себя, закажи фано-я, и оно тебя познакомит с десятками людей, близких по интересам, образу мыслей. Впрочем, все равно большинство моих подружек предпочитает ф-друзей.
   — Не сомневаюсь. Только я не люблю спектры.
   — Почему? Их все любят. В них мир такой яркий, красочный. Не понимаю, как вообще ты умудряешься обходиться без спектра. Ведь без него в Йозере просто нельзя жить.
   Бруно устал пожимать плечами.
   — По-моему, я еще живой.
   — Живой? — Даже экранчик на глазах Линки не мог скрыть, каким сомневающимся взглядом она смерила своего непонятливого подчиненного. — Еду, одежду, жилье — у нас все выбирают с помощью спектра. Например, в этом кафе хорошо обслуживают, но ведь эту информацию я моментально получила в фано, прочитала отзывы и решила посещать именно его. Как иначе ты все это узнаешь без спектра?
   — Это не так и сложно.
   — Ой ли!
   — Во-первых, всю информацию я могу получить в биокоме…
   — Ерунда! Биокомы устарели. Спектром я управляю зрачками, а работая за биокомом, надо нажимать на кнопки да клавиши, словно дикарю какому-то. Да это и тяжело — перебирать пальцами!
   — Во-вторых, посмотри на официантов, на кухню — ничего не замечаешь?
   — Нет.
   — Присмотрись: персонал выглядит безукоризненно, встречает приветливо, кухня вся сверкает чистотой — по всем приметам, мы попали в хорошее кафе. Ну и зачем мне спектр?
   — Тебе приходится наблюдать, думать, анализировать, а в спектре всю информацию получаешь сразу. Ты так до каменного века докатишься!
   Глаза девушки сверкали от возмущения — она даже спектр сняла, наверное, чтобы убедиться в реальности столь непонятливого оппонента. А тот и вовсе обнаглел.
   — Послушай, а если поступить наоборот? Линка, у тебя красивые живые глаза, стоит ли закрывать их экраном? У кого в глазах пусто — понятно, но тебе зачем? Разве интересно смотреть на мир сквозь чужую голову? Почему бы не увидеть мир таким, каков он есть? Он не такой уродливый и серый, как порой кажется после спектра.
   На столь безумное предложение Линка сразу не нашлась что и ответить. Она захлопнула глаза спектром, набрала в грудь побольше воздуха, но стереть в порошок зарвавшегося подчиненного не успела — налетели подружки. Обед закончился, надо было мчаться на работу. И Бруно остался цел. На бегу он даже умудрился отпроситься в пошивочную мастерскую Службы, где его давно ждал новенький мундир.
   Отпустив визкапа, Линка помчалась вместе с девчонками из своего фаносектора к лифтам. Даже издалека она вьщелялась в толпе маленьким ростом и длинной, немодной юбкой. Принцип «чем ниже должность, тем выше юбка» в данном случае был ни при чем. Так ей приходилось скрывать непропорционально короткие ноги. Впрочем, а Бруно не раз Уже в этом убеждался, тому, как к Линке относились в Столпе, могли бы позавидовать и самые длинноногие красавицы.
   К удивлению молодого человека, мундир опять оказался не готов. Прийти за ним попросили через недельку.
   Возвращаясь бесконечными коридорами Столпа к своему рабочему месту, Бруно размышлял, что бы это могло значить. В куртке монаха, со знаком Службы поверх вышитой секирки, он раздражал и высокое начальство, и рядовых сотрудников. Не раз получал замечания от незнакомых нобилей. К тому же другие офицеры, пришедшие в Столп одновременно с ним, мундир получили в два дня, а он за своим ходит три недели и все без толку.
   Если сюда добавить назначение в фаносектор на совсем не офицерскую должность, да еще в подчинение девчонке, не имеющей даже чина бридара, — неласково его встретила хваленая Служба.
   Вдруг мир полыхнул клетчатым черно-белым цветом. Дымчатые тени змеями затанцевали по углам. Предзнание проснулось. Отгоняя все посторонние мысли, Бруно попытался сосредоточиться на танцующих тенях, но они тут же растаяли. Снова ничего не получилось. Что-то неладное творилось с его джагри. Но что? Отчего так странно ведет себя предзнание при поиске охотников?
   Звонок биокома зачеркнул все вопросы. Визкапа Бруно вызывали к нобилю Тэту на срочное совещание, будто у нобиля Тэта бывали совещания не срочные. На бегу наш визкап заметил, что время прихода сообщения практически совпадает со временем начала совещания. Кто-то очень хотел, чтобы он опоздал.
   Бруно помчался к лифтам изо всех сил.
   — А-а, известный всем нам визкап Бруно. Как всегда, последний и, как всегда, не в мундире. Визкап так торопится сесть? Может быть, визкап все же позволит нам задать один вопрос?
   С лимонной гримасой на лице нобиль Тэт нанизывал молодого человека на свой острый птичий взгляд, как какую-то дохлую бабочку.
   — Может быть, отважный визкап все-таки доложит нам что-нибудь новое по делу, которое ему поручено?
   — Никак нет, гозт нобиль Службы.
   — Я так и думал.
   Отпущенный кивком начальственной головы, Бруно поспешил занять место в задних рядах собравшихся офицеров.
   Начальные доклады не содержали ничего нового — Тэт вообще любил приберегать сюрпризы к концу совещания. Оставалось терпеливо ждать, когда перейдут к новой информации.
   Старой информацией было ее полное отсутствие. Стэлсолог, специалист, отслеживающий стэлсовые траектории людей по их покупкам и тратам, как раз докладывал, что никаких следов охотников их сектор не обнаружил.
   Следил Бруно в основном не за докладчиком, а за Тэтом. Нобиль мог в любое мгновение поднять любого из офицеров, и тогда будь готов держать ответ.
   Тэта наш визкап запомнил с карнавальной ночи. Еще тогда широкие плечи этого невысокого худощавого нобиля с острым взглядом подсказали: он не так прост. И плечи не обманули. Нобиль Тэт был одним из самых известных координаторов Службы Арки, ее легендой.
   На свой счет Тэт мог занести немало блестящих операций, но легендой он стал, пожалуй, благодаря своим приключениям в Черном квадрате. По нынешним нежным временам рассказы об этих приключениях звучали сказкой.
   Якобы, когда Тэт был молодым межевиком в чине визкапа, он надевал пиджачок, цеплял галстучек, прихватывал очечки и в одиночку отправлялся в ночные трущобы Черного квадрата. И бродил там по улицам, шастал по переулкам, пока не сталкивался с какой-нибудь из многочисленных банд.
   Рыщущие в поисках легкой поживы бандиты ну никак не могли утерпеть и не зацепить хиляка-очкарика, который, к их удивлению, не старался убежать, а с удовольствием останавливался и всерьез пытался выяснить, чем он может помочь столь уважаемым и отважным гозтам. Что дальше? Да ничего особенного. Утром канцелярия Службы получала краткий отчет о том, что некая банда Черного квадрата была вынуждена скоропостижно прекратить свое существование.