— Спасибо, утешил, — проворчала Николь.
   — По-моему, Поль предпочел бы съесть суп горячим? — Андрей указал подбородком на контейнер в руках у Николь.
   — Тьфу ты, совсем забыла!.. Ладно, увидимся позже. Хана, спасибо за рыбу! — последние слова она бросила через плечо, направляясь к люку. На полпути к рубке она вдруг передумала и сделала крюк, заглянув к себе и прихватив кожаную эдвардсовскую летную куртку, а уж потом отправилась прямиком на мостик, в носовую часть корабля.
   Едва люк распахнулся, Николь улыбнулась, мгновенно узнав сочное контральто, пьянящее, будто вино.
   — С каких пор ты фанат Лайлы Чени? — крикнула она.
   Поль оттолкнулся от кресла, установленного справа от капитанского, и убавил громкость.
   — Недурно, но я слыхивал получше.
   — Не пори чушь!
   — У меня в Хьюстоне есть дружок, приятель которого вертится в ее свите — технарь, из команды звуковиков, вот мы и договорились насчет кое-каких записей.
   — Это «Раскат грома». Там слышатся крики толпы… Запись что, концертная?
   Поль расплылся в широченной улыбке.
   — Сан-Франциско, ровно одна календарная неделя назад.
   — Сукин ты сын, врешь небось!
   Он отрицательно замотал головой.
   — Это — легальная, санкционированная артисткой только для друзей выборка лучших мест кругосветного тура Лайлы Чени. И кое-какие студийные джем-сейшны, от которых у тебя волосы встанут дыбом. А если этого мало…
   — Куда же большего желать?!
   — Господи, ты будто ребенок в Рождество! Жаль, фотоаппарата не захватил.
   — Благодари свою счастливую звезду, пустомеля!
   — Данно заодно подбросил архивные записи «Назгула».
   Николь хотела сказать, как много это для нее значит. Ее преклонение перед Лайлой Чени стало дежурной шуткой с тех пор, как они познакомились; Поль столь же страстно обожал классический рок-н-ролл, и сойтись во мнениях им никогда не удавалось. Николь оставила контейнер с супом плавать посреди рубки, а сама подтянулась к креслу и заключила Поля в объятия.
   — Ради этого можно было постараться, — сказал он, когда Николь его наконец выпустила.
   — Наверно, это целое состояние…
   — Пустяки. Мы с Данно вместе росли. Более того, он утверждает, что Лайле это даже пришлось по душе. Похоже, она решила, будто оказанная тебе любезность поможет ей получить ангажемент на Луне.
   — Это было бы чудесно!
   — Я хотел отблагодарить тебя за доброту, с какой ты и твои родители относились ко мне много лет.
   — Проклятие, Паоло, что я могу для тебя сделать?..
   — Я могу удариться в сантименты, командир, и сказать, что для меня нет большей награды, чем сияние ваших глаз.
   — Не верю!
   — Жаль. Ничего, думаю, когда-нибудь счет уравняется сам собой. А что это у тебя?
   — Подарок из камбуза.
   — Можно, я пропущу? Я уже перекусил.
   — Попробуй, не пожалеешь!
   — Как автобус? — поинтересовалась Николь несколько минут спустя.
   — В норме. В основном разъезжает по домашним делам. Если почту загрузили по графику, должен быть минут через пятнадцать. По-моему, Медведь ждет результатов обработки экспериментальных данных, которые мы вчера выслали в Хьюстон. — Нахмурившись, Поль отставил суп и указал на забинтованное запястье. — Кьяри?
   Николь кивнула.
   — Я бы вышиб ему мозги при первом удобном случае.
   — Ах, мой рыцарь в сверкающих латах! Лучше присмотри за собой; он учит меня, как убивать людей, одетых в скафандры полной защиты.
   — Боже, он же изувечил тебя!
   — Не больше, чем тебя, сорвиголова.
   — Он показывает тебе намного больше приемов и гоняет гораздо жестче, чем меня. Я против тебя не выстоял бы и минуты.
   — Ты и раньше не мог.
   — И то верно, — криво усмехнулся Поль. — Потому-то я здесь, а ты… — он ткнул пальцем в сторону левого кресла, по обычаю принадлежащего первому пилоту.
   — Когда-нибудь, сынок, — с шутовской торжественностью отозвалась Николь, — оно достанется тебе.
   — Да я и не стремлюсь.
   — Вот так новость! Насколько я помню, Поль да Куна…
   — …собирался зажигать звезды. Вообрази мое удивление, когда я узнал, что они уже горят.
   — Ужасно смешно.
   — Да ничуточки. Речь не о том, Николь. Я знаю свои возможности. Главным образом потому, что ты придаешь мне большую значимость.
   — Чокнутый.
   — Разумеется. Есть у кого учиться. Эй, командир, а Хана внизу?
   — Подозреваю, что ей пришлось убирать за всеми.
   — Как, по-твоему, она станет отказываться от помощи?
   — Попытайся. За хозяйством я присмотрю. Только не засиживайся!
   Когда Поль ушел, Николь выключила музыку и перемотала пленку, предпочитая немного посидеть в тишине. Пением Лайлы она насладится после, наедине. Машинально она запустила проверку систем «Странника». Все показатели были в норме. Устроившись поудобнее в кресле, Николь отрегулировала привязные ремни так, чтобы не терять бдительности, потом запахнулась, мимоходом погладив серебряные «крылышки», приколотые слева. Температура не изменилась — здесь было не менее уютно, чем в Карусели, но Николь вдруг почувствовала холод. Куртка осталась у нее в память о пребывании в Эдвардсе как знак избранных; такие куртки старшие пилоты-испытатели вручают тем, кого считают ровней. Этой чести удостаивают независимо от чинов или возраста; признавая отвагу, мастерство и талант, а также миллион прочих качеств, необходимых прирожденному пилоту. Гарри Мэкон накинул тужурку на плечи Николь через день после безупречного полета в качестве второго пилота спускового аппарата XSR-5 — челнока, призванного поднимать грузы и пассажиров на орбиту и, главное, спускать их обратно на поверхность планеты. То был первый полет не только для нее, но и для корабля. А всего неделю спустя она летела четвертым номером, отдавая Гарри последние почести. Немного не долетев до кладбища, Николь свечой взмыла в небо, чтобы разрыв в строю символизировал погибшего летчика. Выждав, когда остальные самолеты повернут к дому, Николь с высоты заметила, как люди потянулись с кладбища к автомобилям, и бросила машину в пике, выжимая из двигателей все, что можно. Такова была ее личная дань, полет валькирии. Машина пробила звуковой барьер прямо над могилами, и гром грянул над пустынным плоскогорьем, как грохотал десятилетиями, со времени полета Йейджера[5], ставшего вехой в истории авиации. Николь устремила ревущую машину навстречу заходящему солнцу, полуослепнув от его сияния и от слез.
   С тех пор утекло немало воды, но взор снова затуманился.
   Смахнув слезы, Николь обратилась мыслями к Хане, гадая, насколько глубоки чувства Поля к ней и как это может сказаться на экспедиции. Она видела личное дело Ханы — та покинула Стэнфорд больше двух лет назад, перебравшись в учебный центр НАСА, но до сих пор в ее голосе звучала боль, когда она говорила о Бесс. Боль и утрата.
   «Каково ощущать подобную привязанность? — задумалась Николь. — Смогла бы я так же пожертвовать любимым человеком во имя мечты? Или во имя долга? А если бы произошло обратное? Сумела бы я вынести, если бы меня бросили?»
   Подумав о Кьяри, она тут же услышала его и чуть не подскочила от неожиданности.
   — Ты хотела видеть меня, Кэт?
   Голос доносился с нижней палубы, от пультов специалистов; надо полагать, там же находится и майор Гарсиа. Наверно, они решили, что здесь больше никого нет — должно быть, видели, как Поль спустился в Карусель; во всяком случае, говорили они не таясь, и скоро Николь поняла, что не хочет обнаружить свое присутствие.
   — В какие игры ты играешь с Ши? — настойчиво осведомилась Гарсиа.
   — Я делаю свое дело.
   — Чушь, Кьяри, ты учишь ее собственному арсеналу уловок, показываешь приемы, о которых мне даже не намекал!
   — Ревнуешь?
   — Требую объяснений. Ты даешь больше, чем может когда-либо понадобиться в ее положении.
   — Сомневаюсь.
   — Да Куну ты так не натаскиваешь.
   — Пустая трата времени. Надо отдать должное, парнишка и сам знает об этом.
   — Почему?
   — Лишен способностей.
   — Не рожден убийцей?
   — Если хочешь, — вздохнул Кьяри.
   — Это относится и ко мне?
   — Не наезжай, Кэт. Я слишком устал, чтобы устраивать сцены.
   — Николь тебе всыпала?
   — Не так сильно, как пытаешься ты.
   — И как она тебе?
   — Одна из лучших.
   — То же самое говорили в Эдвардсе. И в Хьюстоне. Но тем не менее на симуляторе челнока она допустила элементарнейшую, классическую ошибку.
   — А я думал, симуляторы для этого и нужны.
   — А как она по сравнению со мной, Бен? Повисла пауза. Николь физически ощутила жаркую волну гнева, испепеляющего Кьяри. Голос его так же зазвенел, как у собеседницы; она хватила лишнего.
   — Опыт на твоей стороне, но она проживет дольше.
   — Даже так?
   — Ты легкомысленна, майор. Ты не проигрываешь варианты загодя, реагируешь эмоционально, нутром. Как сейчас, подзуживая меня.
   — Зато добиваюсь желаемого.
   — Флаг тебе в руки. Не знаю, что ты пытаешься доказать, почему видишь в Николь угрозу…
   — Да что ты?! Бен, ты же слышал разговоры о ней и Кэнфилд. А до того — на Земле, с Гарри Мэконом.
   Николь едва не выдала себя. Стон чуть не сорвался с губ, когда она машинально стиснула пострадавшую руку.
   — Ты полагаешь, что теперь моя очередь? Ответом ему послужило красноречивое молчание.
   — Кэт, ты в этот ряд не вписываешься. И даже если это действительно так, вся справедливость Вселенной теперь не в счет; девчонка может полагаться лишь на себя, точь-в-точь как и остальные. А она не давала повода усомниться в своей компетентности.
   — Я остаюсь при своем мнении.
   — Ну, если уж на то пошло, майор, я тоже.
   — Я не хочу, чтобы она у тебя числилась на особом счету.
   — Я учу ее всему, что она способна усвоить. К тому же это моя прямая обязанность.
   — Если занятия пойдут во вред работе экспедиции, я положу этому конец. Медэкс говорит, что Николь будет неработоспособна почти неделю; это дополнительное бремя для остальных. Я не потерплю никаких помех. Так что поумерьте свой пыл, мистер Кьяри. Это приказ.
   Кьяри не ответил, а Кэт вылетела с мостика как ошпаренная. Тягостная тишина обступила Николь, погрузившуюся в раздумья. «Господи, с какой стати?!»
   — Ты ничего не слышала, — прошелестел Кьяри у нее под ухом.
   — Боже! — Николь подскочила с перепугу. Если бы не привязные ремни, она непременно вылетела бы из кресла. Сердце молотом колотилось о ребра, и пришлось крепко сжать зубы, чтобы они не клацали; Кьяри застал ее врасплох. Но когда она успокоилась, ей пришло в голову неуместное: «Пожалуй, надо еще многому научиться. Интересно, выпадет ли мне такая возможность?» И, к собственному изумлению, поняла, что отчаянно нуждается в этом.
   — Ни слова, — продолжал он тем же бесцветным голосом, словно не заметив ее реакции. — Вас, юная леди, здесь никогда не было, ясно?
   Николь молча кивнула. Лишь когда Кьяри собрался уходить, она окликнула его.
   — Да?
   — Что все это значит?
   — Наше личное дело.
   — Черта лысого. Раз мусолили мое имя — значит, это касается и меня!
   — Оставь, Николь.
   Ослабив ремни, Николь села повыше, лицом к нему.
   — Экспедиция только началась, так как же я должна работать и рассчитывать уцелеть, если мой командир ненавидит меня до печенок?!
   — По большому счету, Николь, она не желает тебе зла.
   — Обалденное утешение, комиссар.
   — А есть ли альтернатива? — пожал он плечами.
   — Не надо меня опекать! Мы с ней не единственные женщины в ВВС, в космосе и даже на этой жестянке. Ума не приложу, за что она взъелась? До этих особых тренировок мы по крайней мере сносно ладили друг с другом!
   — Знаю.
   — А фиг ли толку?
   — Это зависит от твоих видов на будущее, не так пи? Нынешние преходящие боль и ярость против неминуемой гибели. Мне не до игр, старлей. Я оттачиваю твое мастерство во имя спасения твоей жизни — а может, попутно и наших.
   — Сперва этот паяц Морган намекает о какой-то связи между мной и Кэнфилд, теперь Кэт… Что это за огромный секрет, который известен всем, кроме меня?
   — Спроси у генерала.
   — А я спрашиваю у тебя!
   — Прекрати, Николь. Пожалуйста!
   — Кьяри, я не люблю, когда меня отшивают! Ты не имеешь права так поступать со мной.
   — Если тебе хочется сорвать злость, Николь, ты знаешь, где меня найти, — невесело усмехнулся он.
   — Ты еще об этом пожалеешь!
   Тут запищал интерком, и Николь отвлеклась, чтобы принять сигнал с Луны.
   — Народ, почта пришла, — объявила она, щелкнув тумблером «ОБЩИЙ ВЫЗОВ». — Компьютер уже сортирует информацию и вот-вот разошлет ее по вашим личным базам данных. — Она переключилась на лабораторное кольцо К-2. — Шэгэй, похоже, скверные новости.
   — Проклятый черт-дьявол побери! — буркнул тот. — Мне потребуется время, мисс Ши.
   Она вызвала полетный график из памяти компьютера на экран.
   — Кажется, в ближайшие десять часов напряга не будет. Хватит вам этого?
   — Полагаю, достаточно.
   — Если нет, дайте знать, как-нибудь утрясем. — Кнопка вызова К-1. — Паоло, старичок, ты здесь нужен.
   Не дожидаясь ответа, она отключилась и искоса оглянулась. Кьяри и след простыл. Запястье снова заныло, и Николь принялась поглаживать его, озабоченно нахмурившись и пытаясь утихомирить не только боль.
 

5

   Спустя четыре недели, на подлете к Поясу астероидов, они наткнулись на останки судна. Корабельные часы показывали утро, и Николь как раз совершала пробежку перед завтраком по периметру Карусели К-1. Она по-прежнему продолжала тренироваться с Кьяри, но теперь поединки были уже не такими односторонними; Кэт прекрасно скрывала, что занятия ее раздражают.
   — Чего там у тебя? — Николь вплыла из шахты коридора на мостик по вызову Поля.
   — Контакт. — Он махнул рукой в сторону голографического резервуара. — Относительные координаты ноль тридцать восемь по горизонтали и триста сорок три по вертикали, баллистическая траектория, удаление около трехсот тысяч километров, медленно приближается. Скорость по касательной — константа, сто шестьдесят один метр в секунду.
   — Система опознавания не чирикала?
   — Угу, — пробормотал Поль, слегка прибавив усиление сигнала на пульте связи. — На аварийной частоте — видимо автоматический передатчик SOS. Сигнал слабый, но — слышишь?
   — Ага.
   — Я врубил усилитель на всю катушку, и все равно едва слышно.
   — Не отключай, я загоню номер на идентификацию. — Ответ вспыхнул на вспомогательных экранах почти тотчас же. — По коду опознавания выходит, что этот корабль дальнего следования «Скальный пес» — это его официальное название — приписан к Церере. Горняцкий корабль-матка. Находится в частном владении.
   — Я его знаю, — негромко проговорила Кэт Гарсиа, напугав астронавтов своим незаметным появлением в рубке. Она парила позади и чуть выше, столь же пристально вглядываясь в экраны.
   — Погодите-ка, что-то тут не так, — встрепенулся Поль, включая еще один экран и запуская программу сканирования. Опоясавшие корпус «Странника» телескопы, радары и датчики повернулись в сторону встречного. — Наблюдается стабильный, значительный перепад в альбедо «Скального пса», — объявил Поль, как только высветились данные.
   — Он кувыркается, — пояснила Кэт.
   — Все сходится, — подтвердила Николь. — Я не могу обнаружить ни деятельности силовых установок, ни следов топливной эмиссии, и все инфракрасные датчики до единого сообщают, что корабль абсолютно безжизненный. — Она нажала кнопку общего вызова. — Всем постам, у нас могут возникнуть проблемы.
   Когда ответил сонный Бен Кьяри, Николь распорядилась:
   — Комиссар, подготовьте «Скитальца» к выходу. Экипаж два человека, полная боеготовность. Ясно?
   — Так точно, шкипер. Уже иду.
   Николь вызвала Шэгэя Шомрона. Ей ни разу не удавалось застать его спящим. Может, он и вовсе не спит, зато сразу же по возвращении на Луну погружается в анабиоз, чтобы восстановить собственные силы?
   — Медведь, будьте добры, приготовьте лазарет и соберите походную аптечку. Если там есть живые, они наверняка нуждаются в помощи. Если только трупы, вам с комиссаром придется произвести вскрытие.
   — Хорошо, старлей.
   — Спасибо.
   Шэгэй — самый старший и опытный на борту судна; ничто не способно выбить его из колеи или застать врасплох.
   — Я ничего не упустила, майор?
   — Вы прекрасно справляетесь, Николь. Мне лучше не путаться у вас под ногами. Я буду на своем месте.
   — Рассчитай курс на перехват, Паоло, — велела Николь. — Чтобы сойтись как можно ближе и продержаться рядом как можно дольше.
   — Уже рассчитывается. Но на многое не надейся.
   — Почему?
   — «Скальный пес» пересекает нашу траекторию под довольно острым углом, и самое большее, на что я способен, — это «окно» часов на семь. Но даже в этом случае мы будем балансировать на грани. «Скитальцу» придется ходить на предельные расстояния, так что времени на проколы у нас нет. Чтобы устроить более длительное рандеву, потребуется значительно выправить курс, а пока мы развернем эту жестянку, «Скальный пес» успеет оторваться. Нам придется сломя голову ринуться за ним в долгую погоню. А это, командир, пошлет полетный график к чертям.
   — В Копернике придут в бешеный восторг.
   — Особенно если мы вернемся с пустыми руками — скажем, все погибли в результате какого-то несчастного случая.
   — Заметил, как меня подбодрило начальство? — вполголоса произнесла Николь.
   — В смысле Кэт? А чего ты еще ждала? — во взгляде Поля не было и тени сочувствия. — Кэнфилд же сказала, что ты здесь командуешь, Николь. По-моему, это приносит и звания, и деньги.
   — Дерьмо!
   — Верно, но я твое дерьмо! — Поль заслужил ответную улыбку.
   — Ожидаемый момент контакта?
   — «Окно» открывается через пятьдесят три минуты.
   — Тогда приступай к отсчету. Корабль переходит под твое начало, Паоло, а я пошла переодеваться. — Николь не могла удержаться от ухмылки, представив, как нелепо отдавать приказания, будучи одетой в шорты из обрезанных джинсов, выцветшую, потрепанную майку и кроссовки. Но всего пару дней спустя после отлета с Луны уже никто не ходил в форме, даже Кэт. Как всегда, соображения удобства взяли верх, даже у новичков.
   Уже перед самым уходом из рубки она еще раз включила интерком:
   — Комиссар Кьяри, доктор Шомрон, свидание со «Скальным псом» приблизительно минут через пятьдесят.
   — Всем постам, — перебил Поль, — приготовиться к включению главного двигателя. Пять секунд полной тяги плюс десять секунд маневрирования — отрицательный крен, отрицательное отклонение. — Значит, «Страннику» предстоит отклониться влево-вниз от нынешнего курса, а также слегка увеличить скорость. — Всем постам, зажигание.
   Палуба завибрировала, когда титанические двигатели ненадолго ожили; ускорение потянуло Николь назад-вправо.
   — Двигатели стоп! Тютелька в тютельку. Курс в норме, командир, — опередил Поль невысказанный вопрос. — Вошли в колею.
   — Николь, — послышался из динамика голос Кьяри, — мне надевать боевую броню?
   «Чудила, ты мне нужен голый», — не к месту подумала она и зарделась.
   — Вы… э-э… считаете, что нас ждут неприятности? — Николь изумилась собственному спокойствию. «Дьявол, как я могла… да еще в такой момент?!»
   — Как говаривал мой наставник по дзэну, я ни на что не рассчитываю. Только думаю.
   — Она не затруднит ваших движений?
   — Нет.
   — Добро. Вам нужна помощь?
   — Не откажусь.
   — Майор?.. — Николь вопросительно обернулась к центральному пульту.
   — С удовольствием, — откликнулась Кэт, направляясь к шахте. «Эх, мне бы на твое место!» — Поймав себя на этой мысли, Николь огорченно вздохнула: слишком легко она опускается до фривольностей. Но голос Поля вывел ее из задумчивости:
   — Погляди-ка! — Он постучал пальцем по экрану. — «Скальный пес» кувыркается, полный оборот двести секунд. Мне кажется, он заодно еще и вращается по часовой стрелке.
   — Черт!
   — Похоже, там придется круто.
   Николь промолчала, пристально вглядываясь в экран и оценивая продолжающую поступать информацию.
   — Николь, кто командует экспедицией?
   — Это вопрос, сорвиголова, или требование?
   — Твое место здесь.
   — Здесь будет Кэт, — покачала головой Николь. — Она прекрасно справится. А я предпочитаю, чтобы ты прикрывал меня сзади.
   — Польщен. Надеюсь, ты не ошибешься.
   — Не рвись в герои.
   — Кто бы говорил!
   — У тебя еще будет шанс, Паоло.
   — Смотри, не прошляпь свой. Николь лишь передернула плечами.
   — Пошевеливайся, — заметил Поль. — Тебе понадобится два часа, чтобы адаптироваться к атмосфере скафандра. На рандеву тут никак не поспеть.
   — Тебя это тоже касается, Паоло.
   — У меня скверные предчувствия.
   — Насчет тех, кто остается или отъезжает?
   — Черт, если бы я знал!
   — Если риск окажется неоправданным, я протрублю отбой.
   — При всем моем к тебе уважении, о бесстрашный вождь, бывают случаи, когда ты не признаешь риск таковым, даже если это касается твоей головы.
   И он отвернулся в полной уверенности, что задел зависшую в проеме люка Николь за живое. Она сердито зарычала в тщетной попытке отыскать встречный аргумент.
   — Я тебе не Кэт! — вырвалось у нее. Вздохнув, Николь двинулась прочь. — До встречи, сорвиголова.
   Шлюпочная палуба кольцом охватывала основание куполообразного отсека управления, разделяясь на семь ангаров, где находились катера — два общего назначения, два исследовательских, два боевых и один спасательный. При каждом имелась раздевалка, где хранились скафандры; помещения не соединялись между собой, чтобы в случае разгерметизации одного другие не пострадали. Впрочем, в каждом отсеке, на всех палубах хранилось по два безразмерных скафандра, чтобы увеличить шансы экипажа на выживание при аварии. Кроме того, в каждой раздевалке имелись скафандры, соответствующие основному назначению «Скитальцев» и, наконец, индивидуальные, для каждого члена экипажа. Черный скафандр Кьяри являл собой боевую броню, нашпигованную датчиками, способную выдержать и луч лазера, и прямое попадание. Сервоусилители наделяли владельца такого облачения исключительной силой, скоростью и маневренностью. В командирских костюмах Николь и Кэт Гарсиа усилителями и броней пожертвовали в пользу еще более многочисленных и разнообразных датчиков и систем связи. Надев скафандр, Николь могла вызвать любую систему «Странника» или любого из «Скитальцев», высветить информацию их компьютеров на дисплее шлема, подслушать любой разговор между кораблями или между людьми, а при необходимости даже управлять любым судном.
   Николь извлекла свой скафандр из кокона, автоматически запустив диагностику электронных систем, а сама разделась донага, сунув одежду в шкафчик. На стене висело зеркало в полный рост, и она не удержалась от искушения смерить себя долгим, пристальным взглядом. Николь всегда считала себя чересчур костлявой. Она без труда могла бы пересчитать собственные ребра, а вместо бедер видела сплошные вмятины да острые углы. Пикантных округлостей нет и в помине, равно как и груди. Николь фыркнула с деланным отвращением, с интересом отметив, что пубертатные волосы куда светлее, чем волосы на голове — каштановые с рыжим отливом. Если любопытство будет очень донимать, всегда можно спросить об этом у Шэгэя, и он даст какое-нибудь основательное, предельно логичное обоснование с точки зрения генетики. Слегка отвернувшись, Николь прогнула спину и вызывающе выставила бедра, присовокупив к этому еще и зазывный взгляд, потом тряхнула головой. Довольно игр. Нечего попусту тратить драгоценное время.
   Индикаторы скафандра замигали зеленым. Николь приступила к дотошной проверке вручную. Эту привычку первым делом вколачивают в каждого курсанта-астронавта; скафандр — это твоя жизнь, и пренебрежительное отношение может отправить тебя на тот свет. Самое печальное, что почти в каждом классе случался инцидент, подтверждавший это. Удовлетворившись результатами проверки, Николь уже потянулась за спецбельем, когда ощутила, что в комнате еще кто-то есть.
   Кэт протягивала комплект белья с длинными штанинами и рукавами. Николь мысленно чертыхнулась: сколько раз можно сегодня подставляться?! Может, Кэт нарочно хочет выбить ее из колеи, а потом поприжать? Но не успела эта мысль оформиться до конца, как Николь уже отбросила ее, отказываясь верить, что Кэт настолько мелочна, тем более если речь идет о человеческих жизнях и судьбе экспедиции.
   — Кьяри готов, — сообщила Кэт, — так что я решила навестить вас и узнать, не нужна ли помощь.
   — Спасибо, майор.
   — Николь, я просмотрела данные. Да Куна прав — там придется туго.
   — Знаю.
   «Черт ее подери, она следила за мостиком после своего ухода!» Впрочем, это прерогатива командора.
   — В самом деле?