Страница:
Клаузевиц Карл
О войне
фон Клаузевиц Карл
О войне
{1}Так помечены ссылки на примечания. Примечания в конце текста
Hoaxer: фундаментальный труд классика военного искусства. Вот, что сам Клаузевиц пишет о своей работе: "В записанных здесь положениях затронуты, по моему мнению, главные начала, которые составляют то, что называется стратегией... Эти материалы возникли без всякого заранее составленного плана. Сначала я намеревался, не думая ни о какой системе или строгой последовательности, записать в кратких, точных и сжатых положениях те из важнейших пунктов по этому предмету, относительно которых я пришел к определенному выводу... Я полагал, что такие краткие и богатые оценками главы, которые я первоначально намечал назвать только зернами, достаточны, чтобы заинтересовать образованных, мыслящих людей как возможностью дальнейшего развития выводов, так и непосредственным их содержанием; при этом мне рисовался мыслящий и уже знакомый с предметом читатель. Однако моя природа всегда влекла меня к систематизации и логическому развитию мысли; в конце концов она и в данном случае одержала верх. Некоторое время мне удавалось заставить себя из тех заметок, которые я делал по отдельным вопросам, для того чтобы они для меня самого стали вполне ясными и определенными, извлекать лишь важнейшие выводы и, таким образом, сжимать свои мысли до небольшого объема; однако впоследствии специфический склад моего ума одержал окончательно верх: я приступил к развитию, по возможности, всех моих мыслей, и при этом мне, естественно, рисовался читатель, еще не знакомый с предметом. Чем дальше развивалась моя работа и чем глубже я вникал в исследование, тем ближе подходил к систематическому изложению, благодаря чему стали появляться одна за другой главы моего сочинения. Конечной моей задачей было еще раз проработать все сначала, придать более обстоятельную мотивировку прежде написанным статьям, свести анализ, заключенный в позднее составленных отделах, к определенному результату и, таким образом, создать из всего стройное целое объемом в один небольшой том. При этом, однако, мне хотелось избежать всего заурядного, само собою разумеющегося, сто раз повторенного и общепризнанного, ибо для меня было вопросом честолюбия написать такую книгу, которую не забыли бы через 2-3 года, которую интересующиеся делом могли бы взять в руки не один только раз". Ну что можно добавить? бесспорно, Клаузевиц добился своего -его помнят и сейчас.
С о д е р ж а н и е
От издательства
Из предисловия Марии фон Клаузевиц к первому изданию
Пояснения Клаузевица
От автора
Часть первая. Природа войны
Глава первая. Что такое война?
Глава вторая. Цель и средства войны
Глава третья. Военный гений
Глава четвертая. Опасности на войне
Глава пятая. Физическое напряжение на войне
Глава шестая. Сведения, получаемые на войне
Глава седьмая. Трение на войне
Глава восьмая. Заключительные замечания к первой части
Часть вторая. Теория войны
Глава первая. Деление на части теории военного искусства
Глава вторая. Теория войны
Глава третья. Военное искусство или военная наука
Глава четвертая. Методизм
Глава пятая. Критика
Глава шестая. Примеры
Часть третья. Общие вопросы стратегии
Глава первая. Стратегия
Глава вторая. Элементы стратегии
Глава третья. Моральные величины
Глава четвертая. Основные моральные потенции
Глава пятая. Воинская доблесть армии
Глава шестая. Смелость
Глава седьмая. Твердость
Глава восьмая. Численное превосходство
Глава девятая. Внезапность
Глава десятая. Хитрость
Глава одиннадцатая. Сосредоточение сил в пространстве
Глава двенадцатая. Сосредоточение сил во времени
Глава тринадцатая. Стратегический резерв
Глава четырнадцатая. Экономия сил
Глава пятнадцатая. Геометрический элемент
Глава шестнадцатая. О паузах в военных действиях
Глава семнадцатая. Характер современной войны
Глава восемнадцатая. Напряжение и покой
Часть четвертая. Бой
Глава первая. Обзор
Глава вторая. Характер современного сражения
Глава третья. Бой вообще
Глава четвертая. Бой вообще (Продолжение)
Глава пятая. О значении боя
Глава шестая. Продолжительность боя
Глава седьмая. Решение боя
Глава восьмая. Обоюдное согласие на бой
Глава девятая. Генеральное сражение
Глава десятая. Генеральное сражение (Продолжение)
Глава одиннадцатая. Генеральное сражение (Продолжение)
Глава двенадцатая. Средства стратегии для использования победы
Глава тринадцатая. Отступление после проигранного сражения
Глава четырнадцатая. Ночной бой
Часть пятая. Вооруженные силы
Глава первая. Общий обзор
Глава вторая. Театр войны, армия, поход
Глава третья. Соотношение сил
Глава четвертая. Соотношение родов войск
Глава пятая. Боевой порядок армии
Глава шестая. Группировка армии
Глава седьмая. Авангард и сторожевое охранение
Глава восьмая. Способ действия передовых частей
Глава девятая. Бивачное расположение
Глава десятая. Марши
Глава одиннадцатая. Марши (Продолжение)
Глава двенадцатая. Марши (Продолжение)
Глава четырнадцатая. Довольствие войск
Глава пятнадцатая. Операционный базис
Глава шестнадцатая. Коммуникационные линии
Глава семнадцатая. Местность
Глава восемнадцатая. Командование местности
Часть шестая. Оборона
Глава первая. Наступление и оборона
Глава вторая. Соотношение между наступлением и обороной в тактике
Глава третья. Соотношение между наступлением и обороной в стратегии
Глава четвертая. Концентричность наступления и эксцентричность обороны
Глава пятая. Характер стратегической обороны
Глава шестая. Объем средств обороны
Глава седьмая. Взаимодействие наступления и обороны
Глава восьмая. Виды сопротивления
Глава девятая. Оборонительное сражение
Глава десятая. Крепости
Глава одиннадцатая. Крепости (Продолжение)
Глава двенадцатая. Оборонительная позиция
Глава тринадцатая. Крепкие позиции и укрепленные лагери
Глава четырнадцатая. Фланговые позиции
Глава пятнадцатая. Оборона в горах
Глава шестнадцатая. Оборона в горах (Продолжение)
Глава семнадцатая. Оборона в горах (Продолжение)
Глава восемнадцатая. Оборона рек
Глава девятнадцатая. Оборона рек (Продолжение)
Глава двадцатая. Оборона болот. Затопление
Глава двадцать первая. Оборона лесов
Глава двадцать вторая. Кордон
Глава двадцать третья. Ключ страны
Глава двадцать четвертая. Фланговое воздействие
Глава двадцать пятая. Отступление внутрь страны
Глава двадцать шестая. Народная война
Глава двадцать седьмая. Оборона театра войны
Глава двадцать восьмая. Оборона театра войны (Продолжение)
Глава двадцать девятая. Оборона театра войны (Продолжение)
Глава тридцатая. Оборона театра войны (Продолжение)
Наброски к седьмой части. Наступление
Глава первая. Наступление по его отношению к обороне
Глава вторая. Природа стратегического наступления
Глава третья. Об объекте стратегического наступления
Глава четвертая. Убывающая сила наступления
Глава пятая. Кульминационный пункт наступления
Глава шестая. Уничтожение неприятельских вооруженных сил
Глава седьмая. Наступательное сражение
Глава восьмая. Переправа через реки
Глава девятая. Наступление на оборонительные позиции
Глава десятая. Наступление на укрепленный лагерь
Глава одиннадцатая. Наступление в горах
Глава двенадцатая. Атака кордонных линий
Глава тринадцатая. Маневрирование
Глава четырнадцатая. Наступление в болотах, затопленных пространствах и лесах
Глава пятнадцатая. Наступление на театре войны, когда ищут решения
Глава шестнадцатая. Наступление на театре войны, когда не ищут решения
Глава семнадцатая. Атака крепостей
Глава восемнадцатая. Нападение на транспорты
Глава девятнадцатая. Нападение на квартирное расположение неприятельской армии
Глава двадцатая. Диверсия
Глава двадцать первая. Вторжение
Наброски к восьмой части. План войны
Глава первая. Введение
Глава вторая. Война абсолютная и война действительная
Глава третья. Внутренняя связь явлений войны. О размерах политической цели войны и напряжения
Глава четвертая. Ближайшее определение цели войны. Сокрушение противника
Глава пятая. Ограниченная цель (Продолжение)
Глава шестая. Влияние политической цели на конечную военную цель. Война есть орудие политики
Глава седьмая. Ограниченная цель. Наступательная война
Глава восьмая. Ограниченная цель. Оборона
Глава девятая. План войны, когда цель заключается в сокрушении неприятеля
Приложение. Важнейшие принципы войны
Приложение. Учебное пособие для обучения тактике, или учение о бое
Примечания
От издательства
Широкий интерес нашей общественности к теоретическим трудам Клаузевица объясняет выпуск в свет настоящего, второго издания его основной работы "О войне".
- "Для меня было вопросом честолюбия, - говорит Клаузевиц об этом своем труде - написать такую книгу, которую бы не забыли через 2-3 года, которую интересующиеся делом могли бы взять в руки не один лишний раз".
Эта надежда Клаузевица осуществилась полностью: уже больше столетия живет его книга, создавшая автору заслуженную славу глубокого военного теоретика, философа войны.
Клаузевиц был современником великой буржуазной революции. Диктатура якобинцев вдребезги разбила феодальный крепостнический строй во Франции. Созданная революцией новая армия победоносно отстаивала свою страну от натиска реакционной Европы и отважно расчищала своим оружием дорогу для нового социального строя. "Французские революционные войска толпами прогоняли дворян, епископов и мелких князей... Они расчищали почву, точно они были пионерами в девственных лесах..." (Энгельс). Повсюду рушились старые сословные привилегии. Повсюду дыхание революционной бури пробуждало угнетенное и разоренное крестьянство и влачившее жалкое существование бюргерство.
Политические идеи французской революции остались чужды и враждебны прусскому дворянину Клаузевицу. В этом отношении он не возвышался над уровнем своего класса. Карл фон Клаузевиц - монархист. Вся его практическая военная деятельность прошла на службе европейской реакции. Четырнадцатилетним мальчиком, в 1793 г., Клаузевиц принимает участие в Рейнской кампании пропив революционной Франции. В 1806 г. он участвует в войне против Наполеона. В 1812 г. Клаузевиц покидает прусскую армию и переходит на службу к Александру I. На русской службе он остается до 1814 г., участвуя в Бородинском сражении, а также в операциях на Нижней Эльбе и в Нидерландах. В 1815 г., вернувшись в прусские [ii] войска, Клаузевиц состоит генерал квартирмейстером корпуса в армии Блюхера и участвует в сражениях при Линьи и Ватерлоо. После июльской революции 1830 г. во Франции Клаузевиц лично разрабатывает план войны против Франции. Политическое лицо Клаузевица характеризуется также тем, что в 1810 г. прусский двор избрал его в качестве преподавателя для наследника престола - кронпринца. Монархические убеждения Клаузевица нашли свое отражение и в его основном труде "О войне".
Но будучи решительным врагом французской революции, Клаузевиц сумел понять значение переворота в военном деле, вызванного революцией.
Вместе со всеми участниками революционных и наполеоновских войн Клаузевиц пережил жестокое крушение всех, считавшихся "неизменными" и "вечными", норм и положений военного искусства ХVII и XVIII столетия. На поля сражений против наемных, тщательно вымуштрованных армий реакционных коалиций выступили массовые армии революции. Новая армия крестьян, ремесленников и рабочих, воодушевленная лозунгами революции, нашла новые способы ведения войны, заменившие линейную, строго размеренную тактику, "косые боевые порядки" наемников Фридриха II. Стратегия "кабинетных" войн, похожая на искусное фехтование, сменилась в революционных войнах "плебейской" стратегией полного разгрома противника. А на полях Йены и Ауэрштедта вместе с прусской армией погибли все старые привычные представления о военном искусстве.
Было ясно, что в рамках "чистого" военного искусства, в пределах оперативно-стратегических "вензелей" и построений нельзя ни объяснить причин поражения гордой прусской армии, ни найти пути для возрождения ее военной мощи. Осенью 1806 г., перед Йенской битвой, Шарнгорст, наблюдая маневрирование французских отрядов, пытался подражать их военным приемам и отбросить фридриховскую тактику, но самое устройство прусской армии, конечно, сделало эти попытки безуспешными.
Принципы французской революции одержали блестящую победу и в военном деле. Признанием их торжества была борьба передовых военных деятелей Пруссии, к числу которых принадлежал и Клаузевиц, за военную реформу, за всеобщую воинскую повинность - на базе ликвидации крепостного права. После Йены Клаузевиц принимал практическое участие в этом преобразовании армии, работая вместе с Шарнгорстом в военном министерстве.
Ветхое здание германской империи под ударами революции рассыпалось в прах. Наполеон перетасовывал бесчисленные немецкие [iii] государства. Под натиском иноземного завоевателя бесповоротно рухнуло в катастрофе при Йене старое прусское государство.
Отсталая, полуфеодальная Германия, в лице ее молодой буржуазии, пробуждалась к новой жизни. Но германская буржуазия была слишком слаба для того, чтобы вступить на путь, победоносно пройденный перед тем ее французскими и английскими собратьями. Германия в этот период стояла еще только накануне промышленного переворота, начавшегося в ней лишь в 40-х годах XIX в. В эпоху Клаузевица германский капитализм развивался на базе домашней промышленности. Машинная техника находилась в зачаточном состоянии. Отсталость германского капитализма, выросшего под покровительством помещичьего правительства, определяла слабость германской буржуазии. Она была неспособна к решительной борьбе за новый общественный строй. Но жестокий военный разгром Пруссии в 1806 г. со всей очевидностью показал необходимость буржуазных реформ. Подчиняясь неумолимому давлению обстоятельств, даже прусские помещики поняли, что только освобожденное от крепостных пут крестьянство способно возродить военную мощь Германии. Было ясно, что без некоторых, хотя бы только видимых, поблажек невозможно поднять прусского мужика на борьбу с Наполеоном. Кроме того, юнкерство опасалось, что освобождение крестьянства может в результате новых поражений прийти извне, от победителей-французов, или снизу, от крестьянской революции. Горький опыт, вынесенный из ряда позорных поражений, привел к буржуазным реформам Штейна - Гарденберга (начало освобождения крестьян и новое городское устройство) и военным реформам Шарнгорста (переход к коротким срокам службы в армии и всеобщей воинской повинности).
Общественный подъем после катастрофы при Йене охватил всю Германию. С берлинской кафедры Фихте обращался с пламенными речами к германской нации. Генрих Клейст в своих поэмах призывал к борьбе с иноземными завоевателями. Но горячий патриотизм немецкой буржуазии, поднявшей знамя объединения Германии, пошел в конечном счете на службу реакции. Борьба буржуазии за национальное освобождение, за национальное единство эксплуатировалась юнкерством и содействовала восстановлению старого порядка. Двадцатилетняя эра революционных войн завершилась победой реакционной Европы. Из плодов этой победы немецкая буржуазия не могла извлечь ничего. Экономическая слабость не позволила ей встать на революционный путь и толкала ее на примирение с господствующими феодальными сословиями. [iv]
Бессилие и оппортунизм немецкой буржуазии нашли свое яркое выражение в германской классической философии. Буржуазия, практически не ставившая перед собой задачи борьбы с существующим строем, жила в мире отвлеченной мысли. Немецкая идеалистическая философия явилась бледным отражением французской революции, перенесенной в царство идей.
Под несомненным влиянием классического немецкого идеализма создавалось учение Клаузевица о войне.
Воспитанный на Канте, Монтескье и Макиавелли, прослушавший после Йены философские лекции кантианца Кизеветтера, Карл Клаузевиц работал над своим основным трудом "О войне" в годы (1818 - 1830), когда над умами Германии безраздельно властвовал Гегель. Непосредственные философские истоки учения Клаузевица приводят к Гегелю: от Гегеля - идеализм Клаузевица, от Гегеля его диалектический метод.
В учении Клаузевица о войне отразились основные черты идеологии раннего периода капитализма.
Клаузевиц - прежде всего философ. - "Я читаю теперь между прочим Клаузевица "О войне", - пишет Энгельс в 1858 г., - своеобразный способ философствовать, но в сущности очень хорошо".
В связи с занятиями по философии изучал Клаузевица в годы империалистической войны В. И. Ленин.
Над своим основным трудом "О войне" Клаузевиц работал в течение последних 12 лет своей жизни, будучи директором военной школы (академии) в Берлине. Этот труд Клаузевица был опубликован лишь после его смерти. Работа Клаузевица осталась незаконченной. Различные части труда разработаны неравномерно. Сказывается местами отсутствие окончательной редакции. Но этот незаконченный труд, который характеризовался автором, как "бесформенная груда мыслей", стоит несравненно выше всего, что дала теоретическая мысль старого мира в области анализа войны и военного искусства. Клаузевиц - вершина буржуазной военной теории.
Он решительно отказался в своем исследовании военных вопросов от методов формальной логики и метафизики, которые господствовали и господствуют в буржуазной военной науке. В диалектическом методе, в конкретности и всесторонности анализа, чуждого всякой схематичности, заключается бессмертное значение труда Клаузевица.
Заслуга Клаузевица состоит в том, что он впервые правильно поставил основные проблемы военной теории. Клаузевиц не создает "вечной" стратегической теории, не дает учебника с готовыми [v] догматическими формулами. Задачей стратегии он считает исследование явлений войны и военного искусства. Он пытается вскрыть диалектику войны и выявить основные принципы и объективную закономерность ее процессов.
Клаузевиц много работал над историей. Большая часть его сочинений посвящена критическому разбору войн XVIII столетия. Эта предварительная исследовательская работа и его личный опыт привели Клаузевица к отрицанию "вечных принципов" военного искусства. Он расценивает такие "неизменные правила" как непосредственный источник жестоких поражений, как показатель убожества и косности военной мысли. "Всякая эпоха, - говорит Клаузевиц, имела свои собственные войны, свои собственные ограничивающие условия и свои затруднения. Каждая война имела бы, следовательно, также свою собственную теорию, если бы даже повсюду и всегда люди были бы расположены обрабатывать теории войны на основе философских принципов".
Клаузевиц тщательно и всесторонне исследует изменения характера войны в различные эпохи, рассматривая явления войны и военного искусства в их развитии и движении.
Клаузевиц - диалектик. Он изучает динамику каждого военного явления, вскрывая закономерность его развития и внутреннюю механику его превращений. Через все исследования Клаузевица красной нитью проходит основная мысль, что война движется и развивается в противоречиях. Все явления военной действительности Клаузевиц рассматривает под углом зрения основного диалектического закона единства и взаимного проникновения противоположностей. Он не противопоставляет оборону наступлению, сокрушение - измору, как это делают до сих пор эпигоны буржуазной военной мысли. Наоборот, в наступлении он не перестает видеть оборону, а в обороне наступление. "Всякое средство обороны ведет к средству наступления. Но они часто так близки, что заметить их можно и не переходя с точки зрения обороны на точку зрения атаки: одно само собой ведет к другому". "Оборона не состоит в безусловном ожидании и отбивании. Она... более или менее проникнута началом наступления. Точно так же и наступление не сплошь однородно, но всегда смешано с обороной". "Наступление на войне будет, в особенности в стратегии, постоянной сменой наступления обороной".
Представитель раннего периода капитализма, Клаузевиц был десятью головами выше последышей буржуазной военной мысли, никак не могущих выбраться из трясины метафизики. [vi]
Война представляется Клаузевицу "настоящим хамелеоном, так как она в каждом конкретном случае изменяет свою природу. Характеризуя войну как "проявление насилия, применению которого не может быть пределов", он отчетливо, видит и такие войны, которые ведутся лишь в помощь переговорам и заключаются только в угрозе противнику.
Диалектически подходит Клаузевиц и к путям, ведущим к победе. Наряду с двумя основными видами - войной, стремящейся к сокрушению противника, и войной, разрешающей задачи местного и частного характера - он видит ряд промежуточных форм. Для него ясна невозможность догматизировать какие-либо определенные приемы ведения войны, выбор которых должен определяться исключительно конкретной обстановкой. "Смотря по обстоятельствам, - говорит он, - можно пользоваться с успехом различными подходящими средствами, каковы: уничтожение боевых сил противника, завоевание его провинций, простое их занятие, всякое предприятие, влияющее на политические отношения, и, наконец, пассивное выжидание ударов противника. Выбор каждого из средств зависит от обстановки каждого данного случая".
Клаузевиц ясно устанавливает различие между характером войны в смысле политическом и ее стратегическим характером. "Политически оборонительной войной называется такая война, которую ведут, чтобы отстоять свою независимость; стратегически оборонительной войной называется такой поход, в котором я ограничиваюсь борьбой с неприятелем на том театре военных действий, который себе подготовил для этой цели. Даю ли на этом театре войны сражения наступательного или оборонительного характера, это дела не меняет". Таким образом, политически оборонительная война может быть наступательной в смысле стратегическом и наоборот: "можно и на неприятельской земле, - говорит Клаузевиц, - защищать свою собственную страну".
Диалектика Клаузевица ярко развертывается в его отказе от признания за войной самодовлеющего значения. Несмотря на свой идеализм, он видит, что война "есть особое проявление общественных отношений". Клаузевиц не замыкается поэтому в рамках исследования внешних форм стратегии. Центральным местом в учении Клаузевица является мысль о вырастании войны из политики:"Война есть не что иное, как продолжение государственной политики другими средствами ".
К главе, в которой Клаузевиц особенно подробно рассматривает вопрос о зависимости войны от политики (ч. III, гл. 6), Ленин в своих выписках сделал примечание: "Самая важная глава". [vii]
Крупнейшая заслуга Клаузевица заключается в том, что он решительно отверг представления о войне, как о самостоятельном, независимом от общественного развития явлении.
"...Ни при каких условиях, - пишет Клаузевиц, - мы не должны мыслить войну, как нечто самостоятельное, а как орудие политики. Только при этом представлении возможно избежать противоречия со всей военной историей. Только при этом представлении эта великая книга становится доступной разумному пониманию. Во-вторых, именно это понимание показывает нам, сколь различны должны быть войны по характеру своих мотивов и тем обстоятельствам, из которых они зарождаются".
Вне политики война невозможна. Всегда в человеческом обществе войны вызывались политическими мотивами. "Война в человеческом обществе - война целых народов и притом народов цивилизованных - всегда вытекает из политического состояния и вызывается лишь политическими мотивами", - пишет Клаузевиц.
Клаузевиц рассматривает с этой точки зрения ряд войн в истории и доказывает, что их характер целиком определялся политикой, орудием которой они были.
В свете марксизма-ленинизма этот анализ характера войн прошлой истории очень ограничен и беспомощен, так как исходит из идеалистических представлений Клаузевица об обществе и политике. Но насколько он все же опередил своих современников, показывает тот факт, что до сих пор буржуазные военные теоретики не только не пошли дальше в развитии положений, высказанных великим военным мыслителем, но и остались чужды им.
Крупнейшие теоретики буржуазии до сих пор продолжают рассматривать войну как явление, присущее человеческой природе, вечное и неотвратимое, пока существует мир. На этой позиции стоят все многочисленные буржуазные теории о происхождении войн: биологическая, расовая, психологическая и пр. Назначение их явно заключается в том, чтобы доказать угнетенным классам бессмысленность борьбы против войн, ведущих в интересах капитала.
Клаузевиц, определяя войну как продолжение политики иными средствами, одновременно указывает, что война есть явление особенное, специфическое. "Война есть, - писал он, - определенное дело (и таковым война всегда останется, сколь широкие интересы она не затрагивала бы и даже в том случае, когда на войну призваны все способные носить оружие мужчины данного народа), дело отличное и обособленное". [viii]
О войне
{1}Так помечены ссылки на примечания. Примечания в конце текста
Hoaxer: фундаментальный труд классика военного искусства. Вот, что сам Клаузевиц пишет о своей работе: "В записанных здесь положениях затронуты, по моему мнению, главные начала, которые составляют то, что называется стратегией... Эти материалы возникли без всякого заранее составленного плана. Сначала я намеревался, не думая ни о какой системе или строгой последовательности, записать в кратких, точных и сжатых положениях те из важнейших пунктов по этому предмету, относительно которых я пришел к определенному выводу... Я полагал, что такие краткие и богатые оценками главы, которые я первоначально намечал назвать только зернами, достаточны, чтобы заинтересовать образованных, мыслящих людей как возможностью дальнейшего развития выводов, так и непосредственным их содержанием; при этом мне рисовался мыслящий и уже знакомый с предметом читатель. Однако моя природа всегда влекла меня к систематизации и логическому развитию мысли; в конце концов она и в данном случае одержала верх. Некоторое время мне удавалось заставить себя из тех заметок, которые я делал по отдельным вопросам, для того чтобы они для меня самого стали вполне ясными и определенными, извлекать лишь важнейшие выводы и, таким образом, сжимать свои мысли до небольшого объема; однако впоследствии специфический склад моего ума одержал окончательно верх: я приступил к развитию, по возможности, всех моих мыслей, и при этом мне, естественно, рисовался читатель, еще не знакомый с предметом. Чем дальше развивалась моя работа и чем глубже я вникал в исследование, тем ближе подходил к систематическому изложению, благодаря чему стали появляться одна за другой главы моего сочинения. Конечной моей задачей было еще раз проработать все сначала, придать более обстоятельную мотивировку прежде написанным статьям, свести анализ, заключенный в позднее составленных отделах, к определенному результату и, таким образом, создать из всего стройное целое объемом в один небольшой том. При этом, однако, мне хотелось избежать всего заурядного, само собою разумеющегося, сто раз повторенного и общепризнанного, ибо для меня было вопросом честолюбия написать такую книгу, которую не забыли бы через 2-3 года, которую интересующиеся делом могли бы взять в руки не один только раз". Ну что можно добавить? бесспорно, Клаузевиц добился своего -его помнят и сейчас.
С о д е р ж а н и е
От издательства
Из предисловия Марии фон Клаузевиц к первому изданию
Пояснения Клаузевица
От автора
Часть первая. Природа войны
Глава первая. Что такое война?
Глава вторая. Цель и средства войны
Глава третья. Военный гений
Глава четвертая. Опасности на войне
Глава пятая. Физическое напряжение на войне
Глава шестая. Сведения, получаемые на войне
Глава седьмая. Трение на войне
Глава восьмая. Заключительные замечания к первой части
Часть вторая. Теория войны
Глава первая. Деление на части теории военного искусства
Глава вторая. Теория войны
Глава третья. Военное искусство или военная наука
Глава четвертая. Методизм
Глава пятая. Критика
Глава шестая. Примеры
Часть третья. Общие вопросы стратегии
Глава первая. Стратегия
Глава вторая. Элементы стратегии
Глава третья. Моральные величины
Глава четвертая. Основные моральные потенции
Глава пятая. Воинская доблесть армии
Глава шестая. Смелость
Глава седьмая. Твердость
Глава восьмая. Численное превосходство
Глава девятая. Внезапность
Глава десятая. Хитрость
Глава одиннадцатая. Сосредоточение сил в пространстве
Глава двенадцатая. Сосредоточение сил во времени
Глава тринадцатая. Стратегический резерв
Глава четырнадцатая. Экономия сил
Глава пятнадцатая. Геометрический элемент
Глава шестнадцатая. О паузах в военных действиях
Глава семнадцатая. Характер современной войны
Глава восемнадцатая. Напряжение и покой
Часть четвертая. Бой
Глава первая. Обзор
Глава вторая. Характер современного сражения
Глава третья. Бой вообще
Глава четвертая. Бой вообще (Продолжение)
Глава пятая. О значении боя
Глава шестая. Продолжительность боя
Глава седьмая. Решение боя
Глава восьмая. Обоюдное согласие на бой
Глава девятая. Генеральное сражение
Глава десятая. Генеральное сражение (Продолжение)
Глава одиннадцатая. Генеральное сражение (Продолжение)
Глава двенадцатая. Средства стратегии для использования победы
Глава тринадцатая. Отступление после проигранного сражения
Глава четырнадцатая. Ночной бой
Часть пятая. Вооруженные силы
Глава первая. Общий обзор
Глава вторая. Театр войны, армия, поход
Глава третья. Соотношение сил
Глава четвертая. Соотношение родов войск
Глава пятая. Боевой порядок армии
Глава шестая. Группировка армии
Глава седьмая. Авангард и сторожевое охранение
Глава восьмая. Способ действия передовых частей
Глава девятая. Бивачное расположение
Глава десятая. Марши
Глава одиннадцатая. Марши (Продолжение)
Глава двенадцатая. Марши (Продолжение)
Глава четырнадцатая. Довольствие войск
Глава пятнадцатая. Операционный базис
Глава шестнадцатая. Коммуникационные линии
Глава семнадцатая. Местность
Глава восемнадцатая. Командование местности
Часть шестая. Оборона
Глава первая. Наступление и оборона
Глава вторая. Соотношение между наступлением и обороной в тактике
Глава третья. Соотношение между наступлением и обороной в стратегии
Глава четвертая. Концентричность наступления и эксцентричность обороны
Глава пятая. Характер стратегической обороны
Глава шестая. Объем средств обороны
Глава седьмая. Взаимодействие наступления и обороны
Глава восьмая. Виды сопротивления
Глава девятая. Оборонительное сражение
Глава десятая. Крепости
Глава одиннадцатая. Крепости (Продолжение)
Глава двенадцатая. Оборонительная позиция
Глава тринадцатая. Крепкие позиции и укрепленные лагери
Глава четырнадцатая. Фланговые позиции
Глава пятнадцатая. Оборона в горах
Глава шестнадцатая. Оборона в горах (Продолжение)
Глава семнадцатая. Оборона в горах (Продолжение)
Глава восемнадцатая. Оборона рек
Глава девятнадцатая. Оборона рек (Продолжение)
Глава двадцатая. Оборона болот. Затопление
Глава двадцать первая. Оборона лесов
Глава двадцать вторая. Кордон
Глава двадцать третья. Ключ страны
Глава двадцать четвертая. Фланговое воздействие
Глава двадцать пятая. Отступление внутрь страны
Глава двадцать шестая. Народная война
Глава двадцать седьмая. Оборона театра войны
Глава двадцать восьмая. Оборона театра войны (Продолжение)
Глава двадцать девятая. Оборона театра войны (Продолжение)
Глава тридцатая. Оборона театра войны (Продолжение)
Наброски к седьмой части. Наступление
Глава первая. Наступление по его отношению к обороне
Глава вторая. Природа стратегического наступления
Глава третья. Об объекте стратегического наступления
Глава четвертая. Убывающая сила наступления
Глава пятая. Кульминационный пункт наступления
Глава шестая. Уничтожение неприятельских вооруженных сил
Глава седьмая. Наступательное сражение
Глава восьмая. Переправа через реки
Глава девятая. Наступление на оборонительные позиции
Глава десятая. Наступление на укрепленный лагерь
Глава одиннадцатая. Наступление в горах
Глава двенадцатая. Атака кордонных линий
Глава тринадцатая. Маневрирование
Глава четырнадцатая. Наступление в болотах, затопленных пространствах и лесах
Глава пятнадцатая. Наступление на театре войны, когда ищут решения
Глава шестнадцатая. Наступление на театре войны, когда не ищут решения
Глава семнадцатая. Атака крепостей
Глава восемнадцатая. Нападение на транспорты
Глава девятнадцатая. Нападение на квартирное расположение неприятельской армии
Глава двадцатая. Диверсия
Глава двадцать первая. Вторжение
Наброски к восьмой части. План войны
Глава первая. Введение
Глава вторая. Война абсолютная и война действительная
Глава третья. Внутренняя связь явлений войны. О размерах политической цели войны и напряжения
Глава четвертая. Ближайшее определение цели войны. Сокрушение противника
Глава пятая. Ограниченная цель (Продолжение)
Глава шестая. Влияние политической цели на конечную военную цель. Война есть орудие политики
Глава седьмая. Ограниченная цель. Наступательная война
Глава восьмая. Ограниченная цель. Оборона
Глава девятая. План войны, когда цель заключается в сокрушении неприятеля
Приложение. Важнейшие принципы войны
Приложение. Учебное пособие для обучения тактике, или учение о бое
Примечания
От издательства
Широкий интерес нашей общественности к теоретическим трудам Клаузевица объясняет выпуск в свет настоящего, второго издания его основной работы "О войне".
- "Для меня было вопросом честолюбия, - говорит Клаузевиц об этом своем труде - написать такую книгу, которую бы не забыли через 2-3 года, которую интересующиеся делом могли бы взять в руки не один лишний раз".
Эта надежда Клаузевица осуществилась полностью: уже больше столетия живет его книга, создавшая автору заслуженную славу глубокого военного теоретика, философа войны.
Клаузевиц был современником великой буржуазной революции. Диктатура якобинцев вдребезги разбила феодальный крепостнический строй во Франции. Созданная революцией новая армия победоносно отстаивала свою страну от натиска реакционной Европы и отважно расчищала своим оружием дорогу для нового социального строя. "Французские революционные войска толпами прогоняли дворян, епископов и мелких князей... Они расчищали почву, точно они были пионерами в девственных лесах..." (Энгельс). Повсюду рушились старые сословные привилегии. Повсюду дыхание революционной бури пробуждало угнетенное и разоренное крестьянство и влачившее жалкое существование бюргерство.
Политические идеи французской революции остались чужды и враждебны прусскому дворянину Клаузевицу. В этом отношении он не возвышался над уровнем своего класса. Карл фон Клаузевиц - монархист. Вся его практическая военная деятельность прошла на службе европейской реакции. Четырнадцатилетним мальчиком, в 1793 г., Клаузевиц принимает участие в Рейнской кампании пропив революционной Франции. В 1806 г. он участвует в войне против Наполеона. В 1812 г. Клаузевиц покидает прусскую армию и переходит на службу к Александру I. На русской службе он остается до 1814 г., участвуя в Бородинском сражении, а также в операциях на Нижней Эльбе и в Нидерландах. В 1815 г., вернувшись в прусские [ii] войска, Клаузевиц состоит генерал квартирмейстером корпуса в армии Блюхера и участвует в сражениях при Линьи и Ватерлоо. После июльской революции 1830 г. во Франции Клаузевиц лично разрабатывает план войны против Франции. Политическое лицо Клаузевица характеризуется также тем, что в 1810 г. прусский двор избрал его в качестве преподавателя для наследника престола - кронпринца. Монархические убеждения Клаузевица нашли свое отражение и в его основном труде "О войне".
Но будучи решительным врагом французской революции, Клаузевиц сумел понять значение переворота в военном деле, вызванного революцией.
Вместе со всеми участниками революционных и наполеоновских войн Клаузевиц пережил жестокое крушение всех, считавшихся "неизменными" и "вечными", норм и положений военного искусства ХVII и XVIII столетия. На поля сражений против наемных, тщательно вымуштрованных армий реакционных коалиций выступили массовые армии революции. Новая армия крестьян, ремесленников и рабочих, воодушевленная лозунгами революции, нашла новые способы ведения войны, заменившие линейную, строго размеренную тактику, "косые боевые порядки" наемников Фридриха II. Стратегия "кабинетных" войн, похожая на искусное фехтование, сменилась в революционных войнах "плебейской" стратегией полного разгрома противника. А на полях Йены и Ауэрштедта вместе с прусской армией погибли все старые привычные представления о военном искусстве.
Было ясно, что в рамках "чистого" военного искусства, в пределах оперативно-стратегических "вензелей" и построений нельзя ни объяснить причин поражения гордой прусской армии, ни найти пути для возрождения ее военной мощи. Осенью 1806 г., перед Йенской битвой, Шарнгорст, наблюдая маневрирование французских отрядов, пытался подражать их военным приемам и отбросить фридриховскую тактику, но самое устройство прусской армии, конечно, сделало эти попытки безуспешными.
Принципы французской революции одержали блестящую победу и в военном деле. Признанием их торжества была борьба передовых военных деятелей Пруссии, к числу которых принадлежал и Клаузевиц, за военную реформу, за всеобщую воинскую повинность - на базе ликвидации крепостного права. После Йены Клаузевиц принимал практическое участие в этом преобразовании армии, работая вместе с Шарнгорстом в военном министерстве.
Ветхое здание германской империи под ударами революции рассыпалось в прах. Наполеон перетасовывал бесчисленные немецкие [iii] государства. Под натиском иноземного завоевателя бесповоротно рухнуло в катастрофе при Йене старое прусское государство.
Отсталая, полуфеодальная Германия, в лице ее молодой буржуазии, пробуждалась к новой жизни. Но германская буржуазия была слишком слаба для того, чтобы вступить на путь, победоносно пройденный перед тем ее французскими и английскими собратьями. Германия в этот период стояла еще только накануне промышленного переворота, начавшегося в ней лишь в 40-х годах XIX в. В эпоху Клаузевица германский капитализм развивался на базе домашней промышленности. Машинная техника находилась в зачаточном состоянии. Отсталость германского капитализма, выросшего под покровительством помещичьего правительства, определяла слабость германской буржуазии. Она была неспособна к решительной борьбе за новый общественный строй. Но жестокий военный разгром Пруссии в 1806 г. со всей очевидностью показал необходимость буржуазных реформ. Подчиняясь неумолимому давлению обстоятельств, даже прусские помещики поняли, что только освобожденное от крепостных пут крестьянство способно возродить военную мощь Германии. Было ясно, что без некоторых, хотя бы только видимых, поблажек невозможно поднять прусского мужика на борьбу с Наполеоном. Кроме того, юнкерство опасалось, что освобождение крестьянства может в результате новых поражений прийти извне, от победителей-французов, или снизу, от крестьянской революции. Горький опыт, вынесенный из ряда позорных поражений, привел к буржуазным реформам Штейна - Гарденберга (начало освобождения крестьян и новое городское устройство) и военным реформам Шарнгорста (переход к коротким срокам службы в армии и всеобщей воинской повинности).
Общественный подъем после катастрофы при Йене охватил всю Германию. С берлинской кафедры Фихте обращался с пламенными речами к германской нации. Генрих Клейст в своих поэмах призывал к борьбе с иноземными завоевателями. Но горячий патриотизм немецкой буржуазии, поднявшей знамя объединения Германии, пошел в конечном счете на службу реакции. Борьба буржуазии за национальное освобождение, за национальное единство эксплуатировалась юнкерством и содействовала восстановлению старого порядка. Двадцатилетняя эра революционных войн завершилась победой реакционной Европы. Из плодов этой победы немецкая буржуазия не могла извлечь ничего. Экономическая слабость не позволила ей встать на революционный путь и толкала ее на примирение с господствующими феодальными сословиями. [iv]
Бессилие и оппортунизм немецкой буржуазии нашли свое яркое выражение в германской классической философии. Буржуазия, практически не ставившая перед собой задачи борьбы с существующим строем, жила в мире отвлеченной мысли. Немецкая идеалистическая философия явилась бледным отражением французской революции, перенесенной в царство идей.
Под несомненным влиянием классического немецкого идеализма создавалось учение Клаузевица о войне.
Воспитанный на Канте, Монтескье и Макиавелли, прослушавший после Йены философские лекции кантианца Кизеветтера, Карл Клаузевиц работал над своим основным трудом "О войне" в годы (1818 - 1830), когда над умами Германии безраздельно властвовал Гегель. Непосредственные философские истоки учения Клаузевица приводят к Гегелю: от Гегеля - идеализм Клаузевица, от Гегеля его диалектический метод.
В учении Клаузевица о войне отразились основные черты идеологии раннего периода капитализма.
Клаузевиц - прежде всего философ. - "Я читаю теперь между прочим Клаузевица "О войне", - пишет Энгельс в 1858 г., - своеобразный способ философствовать, но в сущности очень хорошо".
В связи с занятиями по философии изучал Клаузевица в годы империалистической войны В. И. Ленин.
Над своим основным трудом "О войне" Клаузевиц работал в течение последних 12 лет своей жизни, будучи директором военной школы (академии) в Берлине. Этот труд Клаузевица был опубликован лишь после его смерти. Работа Клаузевица осталась незаконченной. Различные части труда разработаны неравномерно. Сказывается местами отсутствие окончательной редакции. Но этот незаконченный труд, который характеризовался автором, как "бесформенная груда мыслей", стоит несравненно выше всего, что дала теоретическая мысль старого мира в области анализа войны и военного искусства. Клаузевиц - вершина буржуазной военной теории.
Он решительно отказался в своем исследовании военных вопросов от методов формальной логики и метафизики, которые господствовали и господствуют в буржуазной военной науке. В диалектическом методе, в конкретности и всесторонности анализа, чуждого всякой схематичности, заключается бессмертное значение труда Клаузевица.
Заслуга Клаузевица состоит в том, что он впервые правильно поставил основные проблемы военной теории. Клаузевиц не создает "вечной" стратегической теории, не дает учебника с готовыми [v] догматическими формулами. Задачей стратегии он считает исследование явлений войны и военного искусства. Он пытается вскрыть диалектику войны и выявить основные принципы и объективную закономерность ее процессов.
Клаузевиц много работал над историей. Большая часть его сочинений посвящена критическому разбору войн XVIII столетия. Эта предварительная исследовательская работа и его личный опыт привели Клаузевица к отрицанию "вечных принципов" военного искусства. Он расценивает такие "неизменные правила" как непосредственный источник жестоких поражений, как показатель убожества и косности военной мысли. "Всякая эпоха, - говорит Клаузевиц, имела свои собственные войны, свои собственные ограничивающие условия и свои затруднения. Каждая война имела бы, следовательно, также свою собственную теорию, если бы даже повсюду и всегда люди были бы расположены обрабатывать теории войны на основе философских принципов".
Клаузевиц тщательно и всесторонне исследует изменения характера войны в различные эпохи, рассматривая явления войны и военного искусства в их развитии и движении.
Клаузевиц - диалектик. Он изучает динамику каждого военного явления, вскрывая закономерность его развития и внутреннюю механику его превращений. Через все исследования Клаузевица красной нитью проходит основная мысль, что война движется и развивается в противоречиях. Все явления военной действительности Клаузевиц рассматривает под углом зрения основного диалектического закона единства и взаимного проникновения противоположностей. Он не противопоставляет оборону наступлению, сокрушение - измору, как это делают до сих пор эпигоны буржуазной военной мысли. Наоборот, в наступлении он не перестает видеть оборону, а в обороне наступление. "Всякое средство обороны ведет к средству наступления. Но они часто так близки, что заметить их можно и не переходя с точки зрения обороны на точку зрения атаки: одно само собой ведет к другому". "Оборона не состоит в безусловном ожидании и отбивании. Она... более или менее проникнута началом наступления. Точно так же и наступление не сплошь однородно, но всегда смешано с обороной". "Наступление на войне будет, в особенности в стратегии, постоянной сменой наступления обороной".
Представитель раннего периода капитализма, Клаузевиц был десятью головами выше последышей буржуазной военной мысли, никак не могущих выбраться из трясины метафизики. [vi]
Война представляется Клаузевицу "настоящим хамелеоном, так как она в каждом конкретном случае изменяет свою природу. Характеризуя войну как "проявление насилия, применению которого не может быть пределов", он отчетливо, видит и такие войны, которые ведутся лишь в помощь переговорам и заключаются только в угрозе противнику.
Диалектически подходит Клаузевиц и к путям, ведущим к победе. Наряду с двумя основными видами - войной, стремящейся к сокрушению противника, и войной, разрешающей задачи местного и частного характера - он видит ряд промежуточных форм. Для него ясна невозможность догматизировать какие-либо определенные приемы ведения войны, выбор которых должен определяться исключительно конкретной обстановкой. "Смотря по обстоятельствам, - говорит он, - можно пользоваться с успехом различными подходящими средствами, каковы: уничтожение боевых сил противника, завоевание его провинций, простое их занятие, всякое предприятие, влияющее на политические отношения, и, наконец, пассивное выжидание ударов противника. Выбор каждого из средств зависит от обстановки каждого данного случая".
Клаузевиц ясно устанавливает различие между характером войны в смысле политическом и ее стратегическим характером. "Политически оборонительной войной называется такая война, которую ведут, чтобы отстоять свою независимость; стратегически оборонительной войной называется такой поход, в котором я ограничиваюсь борьбой с неприятелем на том театре военных действий, который себе подготовил для этой цели. Даю ли на этом театре войны сражения наступательного или оборонительного характера, это дела не меняет". Таким образом, политически оборонительная война может быть наступательной в смысле стратегическом и наоборот: "можно и на неприятельской земле, - говорит Клаузевиц, - защищать свою собственную страну".
Диалектика Клаузевица ярко развертывается в его отказе от признания за войной самодовлеющего значения. Несмотря на свой идеализм, он видит, что война "есть особое проявление общественных отношений". Клаузевиц не замыкается поэтому в рамках исследования внешних форм стратегии. Центральным местом в учении Клаузевица является мысль о вырастании войны из политики:"Война есть не что иное, как продолжение государственной политики другими средствами ".
К главе, в которой Клаузевиц особенно подробно рассматривает вопрос о зависимости войны от политики (ч. III, гл. 6), Ленин в своих выписках сделал примечание: "Самая важная глава". [vii]
Крупнейшая заслуга Клаузевица заключается в том, что он решительно отверг представления о войне, как о самостоятельном, независимом от общественного развития явлении.
"...Ни при каких условиях, - пишет Клаузевиц, - мы не должны мыслить войну, как нечто самостоятельное, а как орудие политики. Только при этом представлении возможно избежать противоречия со всей военной историей. Только при этом представлении эта великая книга становится доступной разумному пониманию. Во-вторых, именно это понимание показывает нам, сколь различны должны быть войны по характеру своих мотивов и тем обстоятельствам, из которых они зарождаются".
Вне политики война невозможна. Всегда в человеческом обществе войны вызывались политическими мотивами. "Война в человеческом обществе - война целых народов и притом народов цивилизованных - всегда вытекает из политического состояния и вызывается лишь политическими мотивами", - пишет Клаузевиц.
Клаузевиц рассматривает с этой точки зрения ряд войн в истории и доказывает, что их характер целиком определялся политикой, орудием которой они были.
В свете марксизма-ленинизма этот анализ характера войн прошлой истории очень ограничен и беспомощен, так как исходит из идеалистических представлений Клаузевица об обществе и политике. Но насколько он все же опередил своих современников, показывает тот факт, что до сих пор буржуазные военные теоретики не только не пошли дальше в развитии положений, высказанных великим военным мыслителем, но и остались чужды им.
Крупнейшие теоретики буржуазии до сих пор продолжают рассматривать войну как явление, присущее человеческой природе, вечное и неотвратимое, пока существует мир. На этой позиции стоят все многочисленные буржуазные теории о происхождении войн: биологическая, расовая, психологическая и пр. Назначение их явно заключается в том, чтобы доказать угнетенным классам бессмысленность борьбы против войн, ведущих в интересах капитала.
Клаузевиц, определяя войну как продолжение политики иными средствами, одновременно указывает, что война есть явление особенное, специфическое. "Война есть, - писал он, - определенное дело (и таковым война всегда останется, сколь широкие интересы она не затрагивала бы и даже в том случае, когда на войну призваны все способные носить оружие мужчины данного народа), дело отличное и обособленное". [viii]