Страница:
Иззи поняла, что не стоит упоминать о телефонном разговоре с Морин. Ее приглашение на день рождения Лорен явно задумывалось как сюрприз для именинницы. К тому же Иззи не давало покоя таинственное и бесцеремонное выдворение из ресторана мужчины, с которым Морин пришла, чтобы он не попался на глаза ее дочери. А Иззи еще думала, что Лорен — совершенно обычная женщина, выросшая в абсолютно нормальной семье! Да они просто родственные души, подруги по несчастью!
— Мама, я все-таки не понимаю. Ты так и не ответила, что здесь делаешь одна?
Морин была спасена от необходимости объясняться, потому что Иззи вдруг уставилась на дверь и воскликнула:
— А она что здесь делает?
Мать и дочь обернулись к двери, и Лорен негромко ахнула. В ресторан вошла Бет, бывшая подружка Криса.
Лорен пожалела, что не осталась в Камберленде. Там ее по крайней мере не ожидали потрясения и сюрпризы на каждом шагу. Судя по реакции Иззи, сестра Криса была не менее удивлена, увидев Бет. Значит, ее здесь не ждали. Но, может быть, ее пригласил Крис? И, кстати, почему его до сих пор нет?
Бет явно не обрадовалась, увидев Иззи, да еще в компании Лорен. Однако ей ничего не оставалось, как изобразить на лице вежливую улыбку и подойти поздороваться. Только тут Лорен заметила, что ее сопровождает очень привлекательный мужчина, который деликатно остановился в стороне.
— Привет, Изольда, не ожидала увидеть тебя здесь. — Бет назвала Иззи полным именем, отлично зная, что это ее заденет.
— Не понимаю, почему. Ты же знаешь, что я часто бываю здесь.
— Да, но раньше ты приходила сюда, только если надеялась застать нас с Крисом. — «И испортить нам вечер», — добавила Бет про себя.
— Вовсе нет! — резко возразила Иззи. — Я часто заходила сюда одна или с друзьями. Наши встречи были чистым совпадением.
Бет решила прекратить перепалку и только пожала плечами. Ее раздирали противоречивые эмоции, но было жаль тратить энергию на выяснение отношений с сестрой Криса. Бет повернулась к Лорен:
— Привет, Лорен, как дела?
— Отлично, а у тебя?
— Хорошо, спасибо, — тепло улыбнулась ей Бет. Лорен хотелось скорее попрощаться с Бет, но вместо этого пришлось знакомить ее с Морин.
— Это моя мама, Морин, а это Бет Сэвиль. Она была лечащим врачом Стеллы, когда несколько лет назад с ней случилась неприятность, помнишь?
— Ах да, конечно! Стелла рассказывала, что вы очень заботились о ней.
— Я не сделала ничего особенного.
Бет не стала говорить, что Стелла относится к тем настойчивым пациентам, которые являются сущим проклятием для любого врача. Поэтому легче исполнить все их требования, чтобы поскорее от них избавиться.
— Стелла придерживается другого мнения, — возразила Морин.
Лорен прекрасно понимала, почему Бет проявила такую заботу о Стелле, и почувствовала симпатию к ней.
— Мам, ну ты же знаешь, что Стелла любит все преувеличивать, — пришла она на помощь Бет.
Морин фыркнула:
— Может быть, но если у меня когда-нибудь возникнут проблемы в этой области, я непременно обращусь к Бет!
При мысли о том, что Морин может доверить свои проблемы ей, у Бет расширились от ужаса зрачки. Лорен заметила это и решила спасти ее от чрезмерного напора матери.
— Мама, эти вопросы так не решаются. Если, не дай бог, что-нибудь случится, ты должна будешь обратиться к врачу по месту жительства.
Бет благодарно посмотрела на Лорен. Но переубедить Морин было невозможно.
— Ничего подобного! Я работаю всю свою жизнь, исправно плачу налоги и имею право обратиться лучшему доктору. Я готова буду просидеть у кабинета Бет до тех пор, пока департамент здравоохранения не признает мои права!
Бет решила, что обязательно сходит в церковь помолиться за здоровье этой женщины. Лорен прочитала ее мысли, и они обменялись понимающими взглядами.
Обаятельный спутник Бет нетерпеливо переминался за ее спиной. Она представила его как своего коллегу из клиники. Иззи и Лорен заметили, с каким обожанием он смотрит на Бет. Иззи облегченно вздохнула. Лорен было все равно.
Наконец Бет со своим доктором удалились, выбрав столик, где их, слава богу, не было видно. Только Морин расстроилась оттого, что Бет не присоединилась к ним. Ей хотелось обсудить с ней некоторые симптомы, о которых не хотелось рассказывать терапевту.
Три женщины, оказавшись за одним столиком, одновременно посмотрели в окно. На улице начался ливень, и по стеклу потоком лилась вода.
— Нам повезло, что мы не попали под дождь, — заметила Лорен.
Морин была готова согласиться, когда вдруг заметила на углу улицы промокшего Эдди. Она совсем забыла, что велела подождать ее, пока она поговорит с Лорен. Морин вскочила:
— Ну, мне пора. До выступления мне еще нужно разогреть связки.
— А где вы поете? — спросила Иззи. — Можно нам прийти посмотреть?
Морин помедлила с ответом, представив себе, как Эдди сидит в одиночестве в пабе, пока она развлекает дочь и ее подругу. Он и так с трудом согласился подождать до дня рождения Лорен, чтобы наконец познакомиться с ней. Морин не хотела и дальше искушать судьбу.
— Давайте поступим так: я скажу Лорен, когда у меня будет большое шоу в клубе, и мы проведем отличный вечер.
Она быстро чмокнула в щеку сначала Лорен, а потом Иззи. Иззи поцеловали второй раз за вечер, и от удовольствия у нее даже закружилась голова.
Когда Морин стремительно удалилась, Лорен озадаченно посмотрела ей вслед:
— Очень странно: она даже ничего не заказала… Иззи решила встать на защиту ее матери:
— По-моему, когда я пришла, она как раз поужинала. Кстати, о еде. Я надеюсь, что ты голодна, потому что заказала для нас фирменное блюдо. В прошлый раз ты не успела насладиться устрицами, потому что плохо себя почувствовала. Теперь тебе необходимо попробовать суши.
Лорен пробормотала: «Спасибо» — и, залпом осушив бокал, заказала себе еще один двойной джин.
Сев в такси, Морин прижалась к Эдди, надеясь согреть его после ледяного душа.
— Мне так жаль, любимый! Но ты ведь понимаешь меня, правда? Потерпи еще недельку. Будет намного лучше, если вы встретитесь на многолюдной вечеринке, чем один на один. А гостей для ленча все прибавляется!
Морин заметила, как ее дочь обменивается взглядами с Бет, и сделала вывод, что они хорошие подруги. Значит, Бет просто обязана быть на вечеринке!
Лорен и Иззи молча потягивали свои напитки. Иззи поняла, что пришло время рассказать о Крисе.
— Я пыталась дозвониться до тебя вчера, — с легким упреком начала она.
Лорен снова вспомнила о тетушке Ричарда и поморщилась:
— У меня был не лучший день.
Иззи и сама не могла вспомнить, когда у нее был удачный день, поэтому не стала выражать сочувствие.
— И ты выключила телефон?
— Ты имеешь в виду мобильный?
Иззи «кивнула, и Лорен хихикнула. Надо же, как быстро она опьянела!
— Вообще-то я выбросила его в озеро. Называется Дербентуотер.
Пришла очередь Иззи хихикнуть. «Надо же, уже опьянела!» — подумала она.
— А почему?
— Хороший вопрос. — Лорен не удосужилась сама задать его себе. — По-моему, я это сделала после разговора с тобой.
Иззи удивленно подняла брови:
— Это комплимент или оскорбление?
— Ни то ни другое, — пожала плечами Лорен. — Просто я решила, что он мне больше не нужен. А озеро было таким красивым!
— Поэтому ты решила еще больше его украсить? — Под влиянием выпитого Иззи находила в ее действиях все больше логики.
— Точно.
Теперь они хохотали уже обе. Официант, заметивший захмелевших посетительниц, в мгновение ока принес им заказ, чтобы они, по крайней мере, смогли закусить.
— Знаешь, это было фантастическое чувство: смотреть, как он летит в воду, — задумчиво сказала Лорен. — Он ведь стал частью меня, как третья рука. Но не сделал мою жизнь лучше. А у тебя есть мобильный телефон?
— Конечно, — кивнула Иззи. Лорен хлопнула ладонями по столу:
— Вот видишь, ты сказала «конечно»! Как будто сама мысль о том, что можно не иметь мобильного телефона, кажется абсурдной.
Иззи поймала себя на том, что ее рука потянулась к сумочке, где на самом верху лежал серебристый аппарат.
— Я не настолько испорчена цивилизацией. Просто мобильная связь — это очень удобно.
— Удобства — не самое главное в жизни! — возразила Лорен с неожиданной горячностью. — Каждый раз, разговаривая по мобильнику, ты упускаешь шанс послушать тишину, подумать да просто выглянуть в окно. Ты никогда не бываешь одна, ты всегда на связи! Это очень плохо. Это заставляет бояться одиночества и избегать его.
Иззи не ответила. Она никогда ни с кем не обсуждала эту тему. Жить в одиночестве и так уже было невыносимо, а подобные разговоры только усугубляли чувство потерянности. Так что, найдя наконец человека, с которым можно поговорить по душам, Иззи сделала вид, что эта тема ее не касается. Если отказ от телефона заставляет человека задуматься над смыслом жизни, то она никогда не выпустит его из рук!
Иззи слегка постучала по бокалу, и Лорен отвлеклась от своих мыслей.
— А зачем ты хотела мне позвонить? — наконец задала она главный вопрос.
— Ты будешь очень сердиться… — виновато произнесла Иззи, готовясь к худшему.
— Да? А что ты сделала?
— Честно говоря, это не моя вина. Дело в моем проклятом братце. Он мне не сказал, что собирается поехать на футбольный матч с Питом, мужем твоей подруги Стеллы.
— С Питом? Разве они друзья? Иззи пожата плечами:
— Не знаю. Наверное, решили устроить настоящую мужскую вылазку. Матч завтра, но они поехали в Манчестер сегодня, потому что завтра там крупная забастовка.
Лорен была разочарована. Она столько передумала, прежде чем решилась поехать в Лондон, и все напрасно! Сейчас она могла бы есть пастуший пирог вместе с Ричардом, сидя у окна и любуясь закатом…
Сюда она приехала в поисках надежной опоры. Она все распланировала. Пятницу она проведет с Крисом и Иззи, в субботу они с Крисом сходят куда-нибудь вдвоем, а в воскресенье она все обдумает и решит, стоит ли бросать приятную жизнь в Лондоне ради Нью-Йорка. И вот теперь все ее планы пошли прахом!
Лорен покачала головой:
— Интересно, как Крис уговорил Пита пойти на футбол? Он терпеть не может эту игру.
— Да нет же, ты ошибаешься, — возразила Иззи. — Крис не выносит футбол и согласился на эту поездку только потому, что Пит — настоящий болельщик «Тоттенхэма».
— Это ты ошибаешься! Я знаю Пита двадцать лет. Никто так ненавидит футбол, как он.
Они удивленно смотрели друг на друга, осмысливая услышанное. Что могло заставить двух мужчин, ненавидящих футбол и не испытывающих дружеских чувств друг к другу, бросить все и уехать в другой город, чтобы посмотреть матч?
В половине одиннадцатого эти двое мужчин пили уже по пятой кружке пива, заедая его огненно-острым карри.
— Не могу вспомнить, когда в последний разделал это, — сказал Пит, проглатывая жгучий кусок курицы и заливая его большим глотком пива.
Крис закашлялся. Его глаза слезились от острой пищи, но он не хотел ударить лицом в грязь перед новым лучшим другом.
— Честно говоря, я никогда не проводил выходные в мужской компании. Почему-то всегда предпочитал женское общество. — Его голос был почти извиняющимся. — А ты?
— Я тоже. Я встретил Стеллу так рано, что не успел толком почувствовать вкус свободы. Не то чтобы я жалел об этом… — быстро добавил он, не желая выдавать недовольство своим браком.
Они оба были крепкими мужчинами и не то чтобы по-настоящему опьянели, однако пиво развязало им языки.
— Я понимаю, почему мужчинам иногда полезно побыть с друзьями, — доверительно признался Крис. — Не нужно постоянно заставлять себя поддерживать беседу, что неизбежно, если ты с женщиной.
— Ас Бет тебе тоже приходилось поддерживать беседу? — вырвалось у Пита. Он опустил глаза в тарелку, опасаясь, что Крис заметит в них блеск, который всегда появлялся при упоминании ее имени.
Крис тяжело вздохнул. Окончательно избавившись от воспоминаний о Лорен, он почувствовал пустоту, которую нечем было заполнить. Он знал, что должен побыть какое-то время один, сосредоточиться на работе, подумать над своей жизнью. Однако он не привык принимать решения в одиночку. Раньше Крис всегда завидовал своим холостым коллегам, которые могли позволить себе поступать под влиянием импульса, не принимая во внимания ничьи потребности. Но, оставшись один, он понял, что это заблуждение, за которое цепляются одинокие люди, чтобы оправдать свое одиночество. Ведь если действия человека ни на кого не могут повлиять, значит, само его существование на земле поверхностно. Если человек нелюбим, о нем никто не будет жалеть.
Словом, Крису захотелось снова потерять свою свободу. И разве можно обвинять его в стремлении к удобной, простой жизни, которой он наслаждался, живя с Бет?
Крис очнулся от своих мыслей. Пит ждал ответа.
— Жизнь с Бет была прекрасной, — сказал он. — Спокойной и в то же время захватывающей; предсказуемой, но всегда интересной и очень удобной. Я скучаю по ней. Она — единственный человек на свете, который мне нужен, а я прогнал ее…
Крис сразу же пожалел о своих словах. Он никому никогда не рассказывал о своих чувствах. Может быть, только Бет иногда, после ссоры, но потом всегда жалел о минутной откровенности. Тем более он не был готов вывернуть свою душу наизнанку перед малознакомым человеком.
Однако его откровенность вызвала в Пите ответное желание излить душу. Ему не с кем было обсудить щекотливую ситуацию, в которой он оказался. Конечно, Крис был последним человеком, кому в данном случае стоило довериться. Но Пит рассудил, что другого шанса ему, возможно, не представится, и решил, что будет просто осторожно выбирать слова.
— Если тебе станет от этого легче, могу сказать, что и сам чувствую нечто подобное. — Он откашлялся, все еще не решаясь поведать свою историю.
Крис выпрямился, стараясь скрыть интерес, с которым ловил каждое слово. До сих пор ему не удавалось вызвать Пита на откровенность и коснуться темы его здоровья. Тогда он решил напоить его, и, похоже, такая тактика начала срабатывать.
— У меня тоже неспокойно на сердце, но я не могу довериться Стелле.
— Наверное, тяжело носить проблемы в себе, — заметил Крис.
— Вообще-то, есть один человек.
«Спокойно! — сказал себе Крис. — Главное — не спугнуть его».
— И он… может помочь? Пит печально улыбнулся.
— Этот человек одновременно и причина моих проблем, и единственное их решение. — Ему уже было безразлично, что он признался Крису в чувствах к другой женщине. Он нуждался в совете.
Крис не сомневался, что речь идет о Бет, поскольку именно она могла или подтвердить страшный диагноз, или опровергнуть его. Еще раз напомнив себе об осторожности, он спросил:
— А насколько серьезны эти… проблемы?
Пит представил себе лицо Стеллы, узнавшей, что он уходит от нее.
— Хуже не бывает, — сделав большой глоток пива, сказал он.
Боже, Стелла оказалась права! Крис почувствовал, как его плечи прямо-таки сгибаются под грузом ответственности за Пита.
— И что же ты собираешься делать? Осушив бокал, Пит взглянул в глаза Крису.
— Я сильный и сумею справиться. Все останется, как прежде.
Крис едва сдерживал свое беспокойство. Подтверждались худшие опасения Стеллы. Пит собирался игнорировать болезнь. Необходимо было срочно вмешаться.
— Ты уверен, что это правильно? Проблемы не исчезнут сами собой. Нужно посмотреть им в лицо, постараться разрешить их — и жить дальше. — От старания сделать свои слова многозначительными Крис вспотел. Хотя, возможно, и от карри.
Пит недоверчиво покачал головой:
— Но что она скажет, если я признаюсь ей во всем?
Крису захотелось схватить Пита за воротник, хорошенько встряхнуть и крикнуть: «Идиот, срочно звони Бет и пройди полное обследование, пока тебе не стало хуже!» Однако он был не настолько пьян и сохранил остатки самообладания.
— Что бы она ни сказала, ты должен это услышать, — твердо заявил он.
— То есть ты считаешь…
— Ты должен снова ее увидеть!
Наконец-то Пит услышал дельный совет. Признавшись Крису, он почувствовал себя гораздо лучше, словно камень упал с души.
Глава 13
— Мама, я все-таки не понимаю. Ты так и не ответила, что здесь делаешь одна?
Морин была спасена от необходимости объясняться, потому что Иззи вдруг уставилась на дверь и воскликнула:
— А она что здесь делает?
Мать и дочь обернулись к двери, и Лорен негромко ахнула. В ресторан вошла Бет, бывшая подружка Криса.
Лорен пожалела, что не осталась в Камберленде. Там ее по крайней мере не ожидали потрясения и сюрпризы на каждом шагу. Судя по реакции Иззи, сестра Криса была не менее удивлена, увидев Бет. Значит, ее здесь не ждали. Но, может быть, ее пригласил Крис? И, кстати, почему его до сих пор нет?
Бет явно не обрадовалась, увидев Иззи, да еще в компании Лорен. Однако ей ничего не оставалось, как изобразить на лице вежливую улыбку и подойти поздороваться. Только тут Лорен заметила, что ее сопровождает очень привлекательный мужчина, который деликатно остановился в стороне.
— Привет, Изольда, не ожидала увидеть тебя здесь. — Бет назвала Иззи полным именем, отлично зная, что это ее заденет.
— Не понимаю, почему. Ты же знаешь, что я часто бываю здесь.
— Да, но раньше ты приходила сюда, только если надеялась застать нас с Крисом. — «И испортить нам вечер», — добавила Бет про себя.
— Вовсе нет! — резко возразила Иззи. — Я часто заходила сюда одна или с друзьями. Наши встречи были чистым совпадением.
Бет решила прекратить перепалку и только пожала плечами. Ее раздирали противоречивые эмоции, но было жаль тратить энергию на выяснение отношений с сестрой Криса. Бет повернулась к Лорен:
— Привет, Лорен, как дела?
— Отлично, а у тебя?
— Хорошо, спасибо, — тепло улыбнулась ей Бет. Лорен хотелось скорее попрощаться с Бет, но вместо этого пришлось знакомить ее с Морин.
— Это моя мама, Морин, а это Бет Сэвиль. Она была лечащим врачом Стеллы, когда несколько лет назад с ней случилась неприятность, помнишь?
— Ах да, конечно! Стелла рассказывала, что вы очень заботились о ней.
— Я не сделала ничего особенного.
Бет не стала говорить, что Стелла относится к тем настойчивым пациентам, которые являются сущим проклятием для любого врача. Поэтому легче исполнить все их требования, чтобы поскорее от них избавиться.
— Стелла придерживается другого мнения, — возразила Морин.
Лорен прекрасно понимала, почему Бет проявила такую заботу о Стелле, и почувствовала симпатию к ней.
— Мам, ну ты же знаешь, что Стелла любит все преувеличивать, — пришла она на помощь Бет.
Морин фыркнула:
— Может быть, но если у меня когда-нибудь возникнут проблемы в этой области, я непременно обращусь к Бет!
При мысли о том, что Морин может доверить свои проблемы ей, у Бет расширились от ужаса зрачки. Лорен заметила это и решила спасти ее от чрезмерного напора матери.
— Мама, эти вопросы так не решаются. Если, не дай бог, что-нибудь случится, ты должна будешь обратиться к врачу по месту жительства.
Бет благодарно посмотрела на Лорен. Но переубедить Морин было невозможно.
— Ничего подобного! Я работаю всю свою жизнь, исправно плачу налоги и имею право обратиться лучшему доктору. Я готова буду просидеть у кабинета Бет до тех пор, пока департамент здравоохранения не признает мои права!
Бет решила, что обязательно сходит в церковь помолиться за здоровье этой женщины. Лорен прочитала ее мысли, и они обменялись понимающими взглядами.
Обаятельный спутник Бет нетерпеливо переминался за ее спиной. Она представила его как своего коллегу из клиники. Иззи и Лорен заметили, с каким обожанием он смотрит на Бет. Иззи облегченно вздохнула. Лорен было все равно.
Наконец Бет со своим доктором удалились, выбрав столик, где их, слава богу, не было видно. Только Морин расстроилась оттого, что Бет не присоединилась к ним. Ей хотелось обсудить с ней некоторые симптомы, о которых не хотелось рассказывать терапевту.
Три женщины, оказавшись за одним столиком, одновременно посмотрели в окно. На улице начался ливень, и по стеклу потоком лилась вода.
— Нам повезло, что мы не попали под дождь, — заметила Лорен.
Морин была готова согласиться, когда вдруг заметила на углу улицы промокшего Эдди. Она совсем забыла, что велела подождать ее, пока она поговорит с Лорен. Морин вскочила:
— Ну, мне пора. До выступления мне еще нужно разогреть связки.
— А где вы поете? — спросила Иззи. — Можно нам прийти посмотреть?
Морин помедлила с ответом, представив себе, как Эдди сидит в одиночестве в пабе, пока она развлекает дочь и ее подругу. Он и так с трудом согласился подождать до дня рождения Лорен, чтобы наконец познакомиться с ней. Морин не хотела и дальше искушать судьбу.
— Давайте поступим так: я скажу Лорен, когда у меня будет большое шоу в клубе, и мы проведем отличный вечер.
Она быстро чмокнула в щеку сначала Лорен, а потом Иззи. Иззи поцеловали второй раз за вечер, и от удовольствия у нее даже закружилась голова.
Когда Морин стремительно удалилась, Лорен озадаченно посмотрела ей вслед:
— Очень странно: она даже ничего не заказала… Иззи решила встать на защиту ее матери:
— По-моему, когда я пришла, она как раз поужинала. Кстати, о еде. Я надеюсь, что ты голодна, потому что заказала для нас фирменное блюдо. В прошлый раз ты не успела насладиться устрицами, потому что плохо себя почувствовала. Теперь тебе необходимо попробовать суши.
Лорен пробормотала: «Спасибо» — и, залпом осушив бокал, заказала себе еще один двойной джин.
Сев в такси, Морин прижалась к Эдди, надеясь согреть его после ледяного душа.
— Мне так жаль, любимый! Но ты ведь понимаешь меня, правда? Потерпи еще недельку. Будет намного лучше, если вы встретитесь на многолюдной вечеринке, чем один на один. А гостей для ленча все прибавляется!
Морин заметила, как ее дочь обменивается взглядами с Бет, и сделала вывод, что они хорошие подруги. Значит, Бет просто обязана быть на вечеринке!
Лорен и Иззи молча потягивали свои напитки. Иззи поняла, что пришло время рассказать о Крисе.
— Я пыталась дозвониться до тебя вчера, — с легким упреком начала она.
Лорен снова вспомнила о тетушке Ричарда и поморщилась:
— У меня был не лучший день.
Иззи и сама не могла вспомнить, когда у нее был удачный день, поэтому не стала выражать сочувствие.
— И ты выключила телефон?
— Ты имеешь в виду мобильный?
Иззи «кивнула, и Лорен хихикнула. Надо же, как быстро она опьянела!
— Вообще-то я выбросила его в озеро. Называется Дербентуотер.
Пришла очередь Иззи хихикнуть. «Надо же, уже опьянела!» — подумала она.
— А почему?
— Хороший вопрос. — Лорен не удосужилась сама задать его себе. — По-моему, я это сделала после разговора с тобой.
Иззи удивленно подняла брови:
— Это комплимент или оскорбление?
— Ни то ни другое, — пожала плечами Лорен. — Просто я решила, что он мне больше не нужен. А озеро было таким красивым!
— Поэтому ты решила еще больше его украсить? — Под влиянием выпитого Иззи находила в ее действиях все больше логики.
— Точно.
Теперь они хохотали уже обе. Официант, заметивший захмелевших посетительниц, в мгновение ока принес им заказ, чтобы они, по крайней мере, смогли закусить.
— Знаешь, это было фантастическое чувство: смотреть, как он летит в воду, — задумчиво сказала Лорен. — Он ведь стал частью меня, как третья рука. Но не сделал мою жизнь лучше. А у тебя есть мобильный телефон?
— Конечно, — кивнула Иззи. Лорен хлопнула ладонями по столу:
— Вот видишь, ты сказала «конечно»! Как будто сама мысль о том, что можно не иметь мобильного телефона, кажется абсурдной.
Иззи поймала себя на том, что ее рука потянулась к сумочке, где на самом верху лежал серебристый аппарат.
— Я не настолько испорчена цивилизацией. Просто мобильная связь — это очень удобно.
— Удобства — не самое главное в жизни! — возразила Лорен с неожиданной горячностью. — Каждый раз, разговаривая по мобильнику, ты упускаешь шанс послушать тишину, подумать да просто выглянуть в окно. Ты никогда не бываешь одна, ты всегда на связи! Это очень плохо. Это заставляет бояться одиночества и избегать его.
Иззи не ответила. Она никогда ни с кем не обсуждала эту тему. Жить в одиночестве и так уже было невыносимо, а подобные разговоры только усугубляли чувство потерянности. Так что, найдя наконец человека, с которым можно поговорить по душам, Иззи сделала вид, что эта тема ее не касается. Если отказ от телефона заставляет человека задуматься над смыслом жизни, то она никогда не выпустит его из рук!
Иззи слегка постучала по бокалу, и Лорен отвлеклась от своих мыслей.
— А зачем ты хотела мне позвонить? — наконец задала она главный вопрос.
— Ты будешь очень сердиться… — виновато произнесла Иззи, готовясь к худшему.
— Да? А что ты сделала?
— Честно говоря, это не моя вина. Дело в моем проклятом братце. Он мне не сказал, что собирается поехать на футбольный матч с Питом, мужем твоей подруги Стеллы.
— С Питом? Разве они друзья? Иззи пожата плечами:
— Не знаю. Наверное, решили устроить настоящую мужскую вылазку. Матч завтра, но они поехали в Манчестер сегодня, потому что завтра там крупная забастовка.
Лорен была разочарована. Она столько передумала, прежде чем решилась поехать в Лондон, и все напрасно! Сейчас она могла бы есть пастуший пирог вместе с Ричардом, сидя у окна и любуясь закатом…
Сюда она приехала в поисках надежной опоры. Она все распланировала. Пятницу она проведет с Крисом и Иззи, в субботу они с Крисом сходят куда-нибудь вдвоем, а в воскресенье она все обдумает и решит, стоит ли бросать приятную жизнь в Лондоне ради Нью-Йорка. И вот теперь все ее планы пошли прахом!
Лорен покачала головой:
— Интересно, как Крис уговорил Пита пойти на футбол? Он терпеть не может эту игру.
— Да нет же, ты ошибаешься, — возразила Иззи. — Крис не выносит футбол и согласился на эту поездку только потому, что Пит — настоящий болельщик «Тоттенхэма».
— Это ты ошибаешься! Я знаю Пита двадцать лет. Никто так ненавидит футбол, как он.
Они удивленно смотрели друг на друга, осмысливая услышанное. Что могло заставить двух мужчин, ненавидящих футбол и не испытывающих дружеских чувств друг к другу, бросить все и уехать в другой город, чтобы посмотреть матч?
В половине одиннадцатого эти двое мужчин пили уже по пятой кружке пива, заедая его огненно-острым карри.
— Не могу вспомнить, когда в последний разделал это, — сказал Пит, проглатывая жгучий кусок курицы и заливая его большим глотком пива.
Крис закашлялся. Его глаза слезились от острой пищи, но он не хотел ударить лицом в грязь перед новым лучшим другом.
— Честно говоря, я никогда не проводил выходные в мужской компании. Почему-то всегда предпочитал женское общество. — Его голос был почти извиняющимся. — А ты?
— Я тоже. Я встретил Стеллу так рано, что не успел толком почувствовать вкус свободы. Не то чтобы я жалел об этом… — быстро добавил он, не желая выдавать недовольство своим браком.
Они оба были крепкими мужчинами и не то чтобы по-настоящему опьянели, однако пиво развязало им языки.
— Я понимаю, почему мужчинам иногда полезно побыть с друзьями, — доверительно признался Крис. — Не нужно постоянно заставлять себя поддерживать беседу, что неизбежно, если ты с женщиной.
— Ас Бет тебе тоже приходилось поддерживать беседу? — вырвалось у Пита. Он опустил глаза в тарелку, опасаясь, что Крис заметит в них блеск, который всегда появлялся при упоминании ее имени.
Крис тяжело вздохнул. Окончательно избавившись от воспоминаний о Лорен, он почувствовал пустоту, которую нечем было заполнить. Он знал, что должен побыть какое-то время один, сосредоточиться на работе, подумать над своей жизнью. Однако он не привык принимать решения в одиночку. Раньше Крис всегда завидовал своим холостым коллегам, которые могли позволить себе поступать под влиянием импульса, не принимая во внимания ничьи потребности. Но, оставшись один, он понял, что это заблуждение, за которое цепляются одинокие люди, чтобы оправдать свое одиночество. Ведь если действия человека ни на кого не могут повлиять, значит, само его существование на земле поверхностно. Если человек нелюбим, о нем никто не будет жалеть.
Словом, Крису захотелось снова потерять свою свободу. И разве можно обвинять его в стремлении к удобной, простой жизни, которой он наслаждался, живя с Бет?
Крис очнулся от своих мыслей. Пит ждал ответа.
— Жизнь с Бет была прекрасной, — сказал он. — Спокойной и в то же время захватывающей; предсказуемой, но всегда интересной и очень удобной. Я скучаю по ней. Она — единственный человек на свете, который мне нужен, а я прогнал ее…
Крис сразу же пожалел о своих словах. Он никому никогда не рассказывал о своих чувствах. Может быть, только Бет иногда, после ссоры, но потом всегда жалел о минутной откровенности. Тем более он не был готов вывернуть свою душу наизнанку перед малознакомым человеком.
Однако его откровенность вызвала в Пите ответное желание излить душу. Ему не с кем было обсудить щекотливую ситуацию, в которой он оказался. Конечно, Крис был последним человеком, кому в данном случае стоило довериться. Но Пит рассудил, что другого шанса ему, возможно, не представится, и решил, что будет просто осторожно выбирать слова.
— Если тебе станет от этого легче, могу сказать, что и сам чувствую нечто подобное. — Он откашлялся, все еще не решаясь поведать свою историю.
Крис выпрямился, стараясь скрыть интерес, с которым ловил каждое слово. До сих пор ему не удавалось вызвать Пита на откровенность и коснуться темы его здоровья. Тогда он решил напоить его, и, похоже, такая тактика начала срабатывать.
— У меня тоже неспокойно на сердце, но я не могу довериться Стелле.
— Наверное, тяжело носить проблемы в себе, — заметил Крис.
— Вообще-то, есть один человек.
«Спокойно! — сказал себе Крис. — Главное — не спугнуть его».
— И он… может помочь? Пит печально улыбнулся.
— Этот человек одновременно и причина моих проблем, и единственное их решение. — Ему уже было безразлично, что он признался Крису в чувствах к другой женщине. Он нуждался в совете.
Крис не сомневался, что речь идет о Бет, поскольку именно она могла или подтвердить страшный диагноз, или опровергнуть его. Еще раз напомнив себе об осторожности, он спросил:
— А насколько серьезны эти… проблемы?
Пит представил себе лицо Стеллы, узнавшей, что он уходит от нее.
— Хуже не бывает, — сделав большой глоток пива, сказал он.
Боже, Стелла оказалась права! Крис почувствовал, как его плечи прямо-таки сгибаются под грузом ответственности за Пита.
— И что же ты собираешься делать? Осушив бокал, Пит взглянул в глаза Крису.
— Я сильный и сумею справиться. Все останется, как прежде.
Крис едва сдерживал свое беспокойство. Подтверждались худшие опасения Стеллы. Пит собирался игнорировать болезнь. Необходимо было срочно вмешаться.
— Ты уверен, что это правильно? Проблемы не исчезнут сами собой. Нужно посмотреть им в лицо, постараться разрешить их — и жить дальше. — От старания сделать свои слова многозначительными Крис вспотел. Хотя, возможно, и от карри.
Пит недоверчиво покачал головой:
— Но что она скажет, если я признаюсь ей во всем?
Крису захотелось схватить Пита за воротник, хорошенько встряхнуть и крикнуть: «Идиот, срочно звони Бет и пройди полное обследование, пока тебе не стало хуже!» Однако он был не настолько пьян и сохранил остатки самообладания.
— Что бы она ни сказала, ты должен это услышать, — твердо заявил он.
— То есть ты считаешь…
— Ты должен снова ее увидеть!
Наконец-то Пит услышал дельный совет. Признавшись Крису, он почувствовал себя гораздо лучше, словно камень упал с души.
Глава 13
Стелла бесцельно бродила по дому. Все валилось у нее из рук. Прошлую ночь она впервые провела без Пита. Отчаявшись заснуть, она спустилась вниз и до трех часов ночи смотрела какой-то черно-белый фильм о войне вместе с Энн, которой тоже не спалось.
По настоянию Пита и Стеллы Билл и Энн снова приехали к ним на выходные, хотя им очень не хотелось принимать приглашение. Спокойствие в их доме только начало восстанавливаться после взаимных признаний прошлого уикенда. Билл всю неделю с тревогой наблюдал за женой и, стоило ей тяжело вздохнуть, кидался к телефону, чтобы вызвать врача. Энн мучили угрызения совести за то, что она не призналась в своем недомогании раньше, однако гораздо больше собственного здоровья ее беспокоило состояние семейного бюджета.
Всю свою жизнь Билл и Энн распоряжались деньгами крайне осмотрительно. У них никогда не было кредитных карт, и они ничего не покупали в рассрочку. Единственный долг, который они себе позволили, — ссуда на покупку дома. Если им хотелось что-то приобрести, они откладывали деньги, пока не накапливалась нужная сумма. Они оба принадлежали к послевоенному поколению, выросшему в нужде и лишениях, и им нравилось жить, рассчитывая только на собственные силы. Поэтому сейчас Энн приходила в ужас при мысли, что их благополучие может пошатнуться. Она не осуждала Билла за то, что он одолжил денег сыну. Она сама поступила бы так же. Но ее расстраивало то, что Билл скрыл от нее это.
Им обоим требовалось время, чтобы привыкнуть к новостям, услышанным друг от друга, но сын с невесткой отчаянно настаивали на своем приглашении. Пит не хотел оставлять Стеллу одну на время поездки в Манчестер. После таких неожиданных и непривычных слез жены он беспокоился за ее душевное равновесие, справедливо полагая, что именно он нарушил его. Кроме того, его не оставляла тревога за родителей. Если бы Пит не решил больше не видеться с Бет, он обязательно обсудил бы с ней здоровье матери. Хотя Бет и не была кардиологом, он не сомневался, что она дала бы ему дельный совет. Однако он принял решение, и этот путь был для него закрыт.
До тех пор, пока Пит не разговорился с Крисом, он вообще не понимал, почему согласился на поездку в Манчестер. Со времени их новоселья его жизнь сошла с налаженной колеи, и управлять ею начали какие-то случайные силы. Но, может быть, ночь вдали от дома поможет ему разобраться в происходящем?
Проснувшись в субботу утром с больной головой, Пит прежде всего подумал о Стелле и родителях. Оставалось надеяться, что с ними все будет в порядке, они позаботятся друг о друге.
— Что ты делаешь, Стелла? — мягко спросила Энн.
— Ничего, — ответила она. И это была правда. Она ничего не красила, не убиралась, не листала любимые каталоги, наконец, и это было очень странно.
Стелла принадлежала к людям, для которых жизнь имела смысл, только если она была до отказа заполнена разнообразными делами. Безделье она переносила плохо. Она не читала книг и не любила телевизор. Для нее существовало только четыре занятия: работа, развлечения, походы по магазинам и благоустройство жилища.
Однако страхи за Пита и за их совместное будущее парализовали ее.
Она не могла работать, потому что была суббота, а она не настолько серьезно воспринимала свою карьеру, чтобы брать работу домой на выходные.
Она не могла развлекаться, потому что по дому бродили печальные и потерянные родители Пита.
Поход по магазинам исключался ввиду грозящего Питу увольнения.
Оставалось только благоустройство дома. Однако без Пита Стелла не могла и шагу ступить. Хотя он и отрицал это, но она ничего не делала без его одобрения. Это был единственный для нее способ показать свою преданность, которую Пит воспринимал как лицемерие. Ему казалось, что Стелле от него нужна лишь чековая книжка.
С родителями Пита Стелла не могла поделиться своими страхами — у них сейчас и своих забот хватало. Поэтому она, как призрак, бродила по дому, удивляясь, что заставило их купить его.
Проблема заключалась в том, что это здание не было и не могло стать их домом. Покупая жилье, Пит со Стеллой всякий раз делали выгодные вложения, преображали интерьеры на зависть друзьям. Но они никогда не имели настоящего, теплого дома.
Стелла всегда с пренебрежением отзывалась о знакомых, которые обзаводились семьями, заводили детей и превращали свои жилища в хаос. Как правило, она просто вычеркивала из своей жизни этих людей, столь мало ценящих материальные блага. Они не вписывались в ее безупречный мир элитного паркета и сотканных вручную шелковых штор.
Их последний дом воплощал собой идеал, который в юности казался ей недостижимым. Он был олицетворением успеха, которого они с Питом достигли и который заслужили годами упорного труда. Правда, все решения и идеи осуществляла она, но это никогда ее не беспокоило. Однако ночь, проведенная без Пита, внушила ей тревогу. Дело было не только в его болезни. Возможно, болезнь и не была настоящей проблемой. Все началось с новоселья. Стелла заметила прохладное отношение мужа к вечеринке. Конечно, оно могло быть следствием трудностей на работе. Хотя…
Стелла вспомнила, как они выбирали дом. Тогда она восприняла молчаливое согласие Пита на покупку как проявление любви к ней. Сейчас в ее сердце закралась страшная догадка, что оно было проявлением безразличия.
Она мысленно прокрутила время назад, когда был закончен ремонт в их прежнем доме. За пять лет они провели такую модернизацию, что цена викторианского особняка поднялась вдвое. Стелла купила шампанского, чтобы отметить радостное событие, они с Питом зажгли везде свет и ходили по дому, восхищаясь переменами. Стелла тогда воскликнула: «За этот дом мы выручим такую сумму, что сможем купить себе настоящий дворец!»
Только на следующий день, наткнувшись на недопитую бутылку шампанского, она поняла, что праздник закончился с этими словами…
Стелла не осмеливалась путешествовать по памяти дальше. Все свои надежды она связывала с созданием идеального дома. А сейчас Стелла внезапно осознала, что чем больше усилий она прилагала к осуществлению мечты, тем более недостижимой становилась мечта.
Но еще не все потеряно! Стелла выпрямилась, приняв решение. Продать этого монстра в его нынешнем состоянии невозможно. Но она приведет все в порядок и все-таки продаст его, чтобы купить дом, который придется Питу по душе, — настоящий уютный дом, где они будут счастливы.
Приняв решение, Стелла захотела его с кем-нибудь обсудить. Она набрала номер Лорен. Телефон молчал. Тогда она набрала номер мобильника, но ей сказали, что он больше не существует. Стелла нахмурилась. Было девять часов субботнего утра. Куда же пропала ее лучшая подруга?..
— Я умираю! — простонала Лорен, выползая из ванной.
Она промучилась всю ночь, в основном из-за суши, которое съела, поддавшись пьяной беспечности. Но похмелье тоже давало о себе знать. Она не помнила, сколько они с Иззи выпили вечером. В памяти мелькала вереница баров, по которым они ходили после ресторана.
— Кто здесь? — раздался из спальни испуганный голос Иззи. Она появилась на пороге гостиной и изумленно уставилась на Лорен. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы вспомнить, кто перед ней.
Лорен ухватилась за спинку стула.
— Лучше спросить: «Неужели я выгляжу так же плохо, как ты?» Ты видела себя в зеркале?
Обернувшись к огромному зеркалу позади нее, Иззи в ужасе отшатнулась. Мертвенная бледность лица контрастировала с синей растекшейся тушью, зловеще-багровыми пятнами румян и кроваво-красной помадой. Впечатление дополнялось платьем, которое теперь болталось на ее тощей фигуре, как половая тряпка, которой, похоже, уже помыли очень грязный пол.
Иззи и прежде случалось страдать от похмелья, но сегодняшнее утро было самым худшим и мучительным в ее жизни.
— Я срочно иду в душ, — заплетающимся языком пробормотала она, но, не сделав и двух шагов, рухнула в кресло. — То есть сразу же пойду, как только смогу встать.
Пятнадцать минут Лорен и Иззи сидели друг напротив друга, не в силах пошевелиться. Наконец Лорен удалось подняться.
— Можно, я заварю чаю? — прошептала она, боясь, что от более громкого звука у нее разорвется голова.
Иззи едва заметно кивнула.
К половине одиннадцатого им стало получше. Они напились чаю и даже смогли по очереди принять душ, хотя для этого потребовались поистине нечеловеческие усилия. Потом Иззи долго искала одежду, которая подошла бы Лорен. После тщетных попыток втиснуться в джинсы шириной с сигарету она наконец натянула бесформенные спортивные брюки и мешковатый свитер.
С отмытыми от косметики лицами Иззи и Лорен напоминали двух подростков (конечно, если не замечать синяков под глазами). Они снова сели в кресла и погрузились в воспоминания о прошлом вечере, которые становились тем туманнее, чем больше коктейлей было выпито.
Лорен смутно помнила, что Иззи много говорила о Вагнере, используя не совсем цензурные выражения, и выдала самый странный послужной список из тех, которыми могла бы похвастаться девушка из среднего класса. Среди ее занятий значились даже выступления в цирковом кордебалете. И еще она была моделью, демонстрировавшей ноги, точнее пятки. Фотография ее левой пятки красовалась на каждой коробке с мозольным пластырем, поставлявшимся в Юго-Восточную Азию. Она даже сняла туфлю в баре, чтобы Лорен могла насладиться оригиналом, просвечивавшим сквозь тонкие колготки.
По настоянию Пита и Стеллы Билл и Энн снова приехали к ним на выходные, хотя им очень не хотелось принимать приглашение. Спокойствие в их доме только начало восстанавливаться после взаимных признаний прошлого уикенда. Билл всю неделю с тревогой наблюдал за женой и, стоило ей тяжело вздохнуть, кидался к телефону, чтобы вызвать врача. Энн мучили угрызения совести за то, что она не призналась в своем недомогании раньше, однако гораздо больше собственного здоровья ее беспокоило состояние семейного бюджета.
Всю свою жизнь Билл и Энн распоряжались деньгами крайне осмотрительно. У них никогда не было кредитных карт, и они ничего не покупали в рассрочку. Единственный долг, который они себе позволили, — ссуда на покупку дома. Если им хотелось что-то приобрести, они откладывали деньги, пока не накапливалась нужная сумма. Они оба принадлежали к послевоенному поколению, выросшему в нужде и лишениях, и им нравилось жить, рассчитывая только на собственные силы. Поэтому сейчас Энн приходила в ужас при мысли, что их благополучие может пошатнуться. Она не осуждала Билла за то, что он одолжил денег сыну. Она сама поступила бы так же. Но ее расстраивало то, что Билл скрыл от нее это.
Им обоим требовалось время, чтобы привыкнуть к новостям, услышанным друг от друга, но сын с невесткой отчаянно настаивали на своем приглашении. Пит не хотел оставлять Стеллу одну на время поездки в Манчестер. После таких неожиданных и непривычных слез жены он беспокоился за ее душевное равновесие, справедливо полагая, что именно он нарушил его. Кроме того, его не оставляла тревога за родителей. Если бы Пит не решил больше не видеться с Бет, он обязательно обсудил бы с ней здоровье матери. Хотя Бет и не была кардиологом, он не сомневался, что она дала бы ему дельный совет. Однако он принял решение, и этот путь был для него закрыт.
До тех пор, пока Пит не разговорился с Крисом, он вообще не понимал, почему согласился на поездку в Манчестер. Со времени их новоселья его жизнь сошла с налаженной колеи, и управлять ею начали какие-то случайные силы. Но, может быть, ночь вдали от дома поможет ему разобраться в происходящем?
Проснувшись в субботу утром с больной головой, Пит прежде всего подумал о Стелле и родителях. Оставалось надеяться, что с ними все будет в порядке, они позаботятся друг о друге.
— Что ты делаешь, Стелла? — мягко спросила Энн.
— Ничего, — ответила она. И это была правда. Она ничего не красила, не убиралась, не листала любимые каталоги, наконец, и это было очень странно.
Стелла принадлежала к людям, для которых жизнь имела смысл, только если она была до отказа заполнена разнообразными делами. Безделье она переносила плохо. Она не читала книг и не любила телевизор. Для нее существовало только четыре занятия: работа, развлечения, походы по магазинам и благоустройство жилища.
Однако страхи за Пита и за их совместное будущее парализовали ее.
Она не могла работать, потому что была суббота, а она не настолько серьезно воспринимала свою карьеру, чтобы брать работу домой на выходные.
Она не могла развлекаться, потому что по дому бродили печальные и потерянные родители Пита.
Поход по магазинам исключался ввиду грозящего Питу увольнения.
Оставалось только благоустройство дома. Однако без Пита Стелла не могла и шагу ступить. Хотя он и отрицал это, но она ничего не делала без его одобрения. Это был единственный для нее способ показать свою преданность, которую Пит воспринимал как лицемерие. Ему казалось, что Стелле от него нужна лишь чековая книжка.
С родителями Пита Стелла не могла поделиться своими страхами — у них сейчас и своих забот хватало. Поэтому она, как призрак, бродила по дому, удивляясь, что заставило их купить его.
Проблема заключалась в том, что это здание не было и не могло стать их домом. Покупая жилье, Пит со Стеллой всякий раз делали выгодные вложения, преображали интерьеры на зависть друзьям. Но они никогда не имели настоящего, теплого дома.
Стелла всегда с пренебрежением отзывалась о знакомых, которые обзаводились семьями, заводили детей и превращали свои жилища в хаос. Как правило, она просто вычеркивала из своей жизни этих людей, столь мало ценящих материальные блага. Они не вписывались в ее безупречный мир элитного паркета и сотканных вручную шелковых штор.
Их последний дом воплощал собой идеал, который в юности казался ей недостижимым. Он был олицетворением успеха, которого они с Питом достигли и который заслужили годами упорного труда. Правда, все решения и идеи осуществляла она, но это никогда ее не беспокоило. Однако ночь, проведенная без Пита, внушила ей тревогу. Дело было не только в его болезни. Возможно, болезнь и не была настоящей проблемой. Все началось с новоселья. Стелла заметила прохладное отношение мужа к вечеринке. Конечно, оно могло быть следствием трудностей на работе. Хотя…
Стелла вспомнила, как они выбирали дом. Тогда она восприняла молчаливое согласие Пита на покупку как проявление любви к ней. Сейчас в ее сердце закралась страшная догадка, что оно было проявлением безразличия.
Она мысленно прокрутила время назад, когда был закончен ремонт в их прежнем доме. За пять лет они провели такую модернизацию, что цена викторианского особняка поднялась вдвое. Стелла купила шампанского, чтобы отметить радостное событие, они с Питом зажгли везде свет и ходили по дому, восхищаясь переменами. Стелла тогда воскликнула: «За этот дом мы выручим такую сумму, что сможем купить себе настоящий дворец!»
Только на следующий день, наткнувшись на недопитую бутылку шампанского, она поняла, что праздник закончился с этими словами…
Стелла не осмеливалась путешествовать по памяти дальше. Все свои надежды она связывала с созданием идеального дома. А сейчас Стелла внезапно осознала, что чем больше усилий она прилагала к осуществлению мечты, тем более недостижимой становилась мечта.
Но еще не все потеряно! Стелла выпрямилась, приняв решение. Продать этого монстра в его нынешнем состоянии невозможно. Но она приведет все в порядок и все-таки продаст его, чтобы купить дом, который придется Питу по душе, — настоящий уютный дом, где они будут счастливы.
Приняв решение, Стелла захотела его с кем-нибудь обсудить. Она набрала номер Лорен. Телефон молчал. Тогда она набрала номер мобильника, но ей сказали, что он больше не существует. Стелла нахмурилась. Было девять часов субботнего утра. Куда же пропала ее лучшая подруга?..
— Я умираю! — простонала Лорен, выползая из ванной.
Она промучилась всю ночь, в основном из-за суши, которое съела, поддавшись пьяной беспечности. Но похмелье тоже давало о себе знать. Она не помнила, сколько они с Иззи выпили вечером. В памяти мелькала вереница баров, по которым они ходили после ресторана.
— Кто здесь? — раздался из спальни испуганный голос Иззи. Она появилась на пороге гостиной и изумленно уставилась на Лорен. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы вспомнить, кто перед ней.
Лорен ухватилась за спинку стула.
— Лучше спросить: «Неужели я выгляжу так же плохо, как ты?» Ты видела себя в зеркале?
Обернувшись к огромному зеркалу позади нее, Иззи в ужасе отшатнулась. Мертвенная бледность лица контрастировала с синей растекшейся тушью, зловеще-багровыми пятнами румян и кроваво-красной помадой. Впечатление дополнялось платьем, которое теперь болталось на ее тощей фигуре, как половая тряпка, которой, похоже, уже помыли очень грязный пол.
Иззи и прежде случалось страдать от похмелья, но сегодняшнее утро было самым худшим и мучительным в ее жизни.
— Я срочно иду в душ, — заплетающимся языком пробормотала она, но, не сделав и двух шагов, рухнула в кресло. — То есть сразу же пойду, как только смогу встать.
Пятнадцать минут Лорен и Иззи сидели друг напротив друга, не в силах пошевелиться. Наконец Лорен удалось подняться.
— Можно, я заварю чаю? — прошептала она, боясь, что от более громкого звука у нее разорвется голова.
Иззи едва заметно кивнула.
К половине одиннадцатого им стало получше. Они напились чаю и даже смогли по очереди принять душ, хотя для этого потребовались поистине нечеловеческие усилия. Потом Иззи долго искала одежду, которая подошла бы Лорен. После тщетных попыток втиснуться в джинсы шириной с сигарету она наконец натянула бесформенные спортивные брюки и мешковатый свитер.
С отмытыми от косметики лицами Иззи и Лорен напоминали двух подростков (конечно, если не замечать синяков под глазами). Они снова сели в кресла и погрузились в воспоминания о прошлом вечере, которые становились тем туманнее, чем больше коктейлей было выпито.
Лорен смутно помнила, что Иззи много говорила о Вагнере, используя не совсем цензурные выражения, и выдала самый странный послужной список из тех, которыми могла бы похвастаться девушка из среднего класса. Среди ее занятий значились даже выступления в цирковом кордебалете. И еще она была моделью, демонстрировавшей ноги, точнее пятки. Фотография ее левой пятки красовалась на каждой коробке с мозольным пластырем, поставлявшимся в Юго-Восточную Азию. Она даже сняла туфлю в баре, чтобы Лорен могла насладиться оригиналом, просвечивавшим сквозь тонкие колготки.