Клементис Франческа. Шутки в сторону!

   — То что? — спросила Иззи, словно надеясь услышать разгадку тайны философского камня.
   — То находишь тех, кому посчастливилось ее иметь, и спрашиваешь их, как им это удалось. А потом рассказываешь мне, — улыбнулась Лорен.
   Несмотря на разочарование, Иззи ощущала нечто похожее на удовлетворение. Она наконец нашла себе занятие по душе, которое, возможно, позволит ей обрести самоуважение и заслужить уважение окружающих.
   Глядя на Иззи, освободившуюся от преследующего ее страха поражения, Лорен увидела себя двадцать лет назад. Конечно, она никогда не доходила до таких крайностей, но тоже чувствовала себя потерянной и несчастной. Став жертвой безграничного обожания отца, после его смерти она пустилась на поиски человека, способного заменить ей его. Она влюблялась в школьных учителей, а позже — в мужчин, которые презирали ее тем больше, чем больше она пыталась им угодить. В конце концов, она пришла к выводу, что нужно научиться жить в ладу с самой собой, не заботясь о мнении окружающих.
   До недавних пор Лорен считала себя вполне довольной жизнью, пока не оказалась на той злосчастной вечеринке у Стеллы. Ей не нравилось находить у себя общие черты с Иззи. Она не хотела считать себя женщиной, способной солгать мужчине, чтобы понравиться ему. И конечно, она совсем не приходила в восторг, ловя себя на том, что исподтишка наблюдает за Ричардом. Она больше не сравнивала его с отцом и задавалась вопросом, что их так привлекает друг в друге.
   Ко всему прочему, ей хватало забот с мамой. Сегодня она позвонила ей, опасаясь, что Морин все еще сердится на нее, — и трубку взял мужчина…
 
   — Ну зачем ты взял трубку? — в отчаянии крикнула Морин.
   — Потому что мне должны были позвонить и на дисплее высветился похожий номер. Вот я и ответил.
   — Боже, что подумает Лорен?! — простонала Морин.
   Эдди из последних сил старался сохранять спокойствие.
   — Наверное, она подумает, что у ее мамы появился друг. А поскольку ее отец умер тридцать лет назад, она, возможно, порадуется за тебя.
   — Тебе легко рассуждать! Ты не мать…
   — Да, но и она тебе не мать. А мне иногда кажется, что это именно так. Потому что она все время стоит между нами. Когда ты звонишь ей, то не смотришь на меня. Когда она приезжает, мне приходится убираться. Когда мы идем в ресторан пообедать, а там появляется она, я вынужден стоять на улице под проливным дождем, рискуя подхватить воспаление легких. — Он закашлялся.
   Морин кинулась за водой.
   — Немедленно выпей! Еще два дня приема антибиотиков — и все будет в порядке.
   Эдди сердито посмотрел на нее:
   — Если бы ты сказала Лорен о нас, как обещала, я не должен был бы сейчас пить таблетки.
   — Любимый, я же объяснила, почему не сделала этого.
   Эдди фыркнул:
   — Ах да, я забыл! Она повздорила с кавалером, которого встретила неделю назад. А если в субботу она скажет, что у нее вскочила бородавка, или сломался видеомагнитофон, или она вообще не в настроении? Ты опять решишь, что не стоит ей ничего говорить, и выставишь меня за дверь?
   — Не говори глупостей. — Морин похлопала Эдди по руке. — Я сейчас сделаю пунш, и тебе сразу станет лучше.
   Эдди отдернул руку:
   — Нет. Мне станет лучше, только если ты немедленно позвонишь Лорен и расскажешь ей обо мне.
   — Я не могу, Эдди.
   — Прекрасно. Все понятно.
   — Нет, ты не понимаешь! Это невозможно, потому что Лорен выбросила мобильник в озеро, а личного телефона своего клиента она мне не дала. Это было бы непрофессионально.
   — Выбросила в озеро?! — Эдди оторопел. — Ну, вот что, дорогая, мне все это надоело. В субботу, когда ты откроешь дверь своей дочери, я буду стоять рядом с тобой. Пусть у нее не останется сомнений на мой счет. Но если ты хотя бы заикнешься о том, чтобы я затерялся в толпе гостей или прикинулся электриком, я уйду и больше никогда не вернусь!
   Морин побледнела. Она разрывалась надвое. Ее терзал страх, что Лорен воспримет ее роман, случившийся так скоро после их примирения, как второе предательство.
   Это абсолютно ошибочное мнение о дочери сложилось у Морин оттого, что она совершенно не знала ее. Она не решалась попросить у Лорен позволения узнать ее ближе и лишь надеялась, что со временем Лорен сама позовет ее в свою жизнь. А Лорен не решалась позвать ее, опасаясь снова получить отказ. Так они и ходили друг вокруг друга, ожидая, когда другой сделает первый шаг. Морин была уверена, что терпение поможет им. Если бы только Эдди не был так настойчив!
   Морин снова взяла его руку в свою:
   — Эдди, любимый, что конкретно ты сказал Лорен?
 
   — И что же он сказал? — поинтересовалась Иззи. Лорен пожала плечами:
   — Он сказал, что она принимает ванну. Понимаешь, что это значит?
   Иззи могла синхронно переводить тексты немецких опер на английский, но совершенно терялась, если речь заходила о таких обыденных вещах.
   — Нет, — призналась она. — Извини.
   — Это значит, что он с ней спит! — заявила Лорен.
   — Почему ты так решила?
   — Ты издеваешься?
   — Совсем чуть-чуть. — Иззи была уверена, что у матери Лорен есть друг, и даже видела их вместе в суши-баре, но решила молчать, опасаясь гнева Лорен. — Объясни, почему ты пришла к такому выводу.
   — Сама посуди: в каком еще случае ты можешь принимать ванну, если в доме находится мужчина?
   Иззи послушно задумалась:
   — Я часто принимаю ванну, когда у меня дома Трис.
   — Он твой брат. У моей мамы брата нет. Подумай еще.
   — Если мужчина занят делом, которое требует много времени, а я очень испачкалась — скажем, после ремонта машины. Тогда я не стану дожидаться, когда он закончит и уйдет. Между прочим, на двери моей ванной есть замок. А у твоей мамы в ванной есть замок?
   — Не знаю. — Лорен попыталась представить себе ванную комнату Морин, но вспомнила лишь зеленый держатель для туалетной бумаги в форме дельфина.
   — Ты меня сведешь с ума своими дурацкими гипотезами! — Она вскочила и начала мерить шагами комнату. — Нет, он спит с ней — и точка.
   Иззи выключила компьютер. Она не могла сосредоточиться, видя, как мечется Лорен.
   — Я считала себя сумасшедшей, но, похоже, ты меня переплюнула.
   — Ничего подобного. Я просто чувствую свою ответственность за мать, и мне не безразлично, с кем она видится, и тем более — с кем спит.
   — Тогда позвони ей и спроси прямо! — потеряв терпение, воскликнула Иззи. — Ты действуешь мне на нервы. Звони сейчас же!
 
   — Алло?
   Эдди взял трубку, считая, что звонит Морин, — она вечно что-то забывала дома. Лорен закрыла трубку рукой.
   — Опять он! — прошептала она Иззи. — Что мне сказать?
   — Спроси его, дома ли мама.
   — Ммм… извините, что беспокою вас. Морин Коннор дома? — спросила Лорен и мысленно добавила: «А вы спите с моей матерью?»
   — Она пошла по магазинам. Что ей передать? — вежливо откликнулся Эдди, а про себя подумал: «Почему бы не спросить меня прямо, сплю ли я с твоей матерью?»
   — Это ее дочь. Я звоню узнать, все ли готово для субботы. Она устраивает ленч в честь моего дня рождения. — «Он, конечно, знает об этом, если спит с моей матерью».
   — Да, я знаю. — «Конечно, я знаю, ведь я сплю с твоей матерью».
   — Ах, вот как? — воскликнула Лорен так громко, что Эдди и Иззи вздрогнули от неожиданности.
   — Прошу прощения?.. Лорен взяла себя в руки.
   — Нет, это вы меня извините. Послушайте, это глупо. Я позвонила — вернее, позвонила в первый раз, чтобы убедиться, что все готово к субботе. Но вы ответили, что мама в ванной, поэтому я позвонила еще раз, чтобы… чтобы…
   — Чтобы узнать, что, черт возьми, я здесь делаю и каковы мои намерения в отношении вашей матери?
   — Нет-нет, что вы… — Помолчав, Лорен призналась: — То есть да, я именно это хотела узнать.
   Эдди засмеялся. У него был приятный смех.
   — Еще бы. Она же ваша мать. Было бы странно, если бы дочь не хотела узнать, с кем она встречается.
   — Спасибо. — Лорен испытала прилив искренней благодарности к этому мужчине.
   Меня зовут Эдди Найт. Я менеджер по продажам, встречаюсь с вашей матерью больше года, живу с ней полгода. Я ее не бью и не упрекаю в излишней болтливости, провожаю ее во все пабы, где она поет, громко аплодирую вне зависимости от того, берет ли она верхние ноты, приношу ей чашку чая в постель и наполняю ей ванну. Я люблю ее.
   Лорен слушала, не проронив ни слова. •
   — Что он говорит? — зашептала Иззи ей на ухо.
   — Он ее любит, — растерянно ответила она.
   — Как романтично! — вздохнула Иззи.
   Лорен была с ней согласна. Но, посчитав, что ее дочерняя миссия еще не выполнена, строго спросила:
   — Я не ослышалась? Вы живете с ней полгода?
   — Да, — ответил Эдди, — а встречаемся мы уже больше года.
   — Я не верю! Почему же она ничего мне не говорила? Может, у вас есть какие-то недостатки? Вы женаты? У вас все тело в татуировках? Или вы закоренелый уголовник? У нее должна быть веская причина, чтобы держать в тайне вашу связь.
   — У нее действительно есть веская причина, но я не могу вам ее объяснить, потому что сам не понимаю. Ей кажется, что вы расстроитесь, узнав, что у нее появился друг, и сочтете ее увлечение предательством по отношению к памяти отца. Так она говорит.
   — Господи, что за чепуха! Мы с ней даже никогда не говорили об отце. Наверное, она считает меня жутким монстром, если думает, что я не хочу ей счастья.
   — Не судите строго свою маму, Лорен. Она очень трепетно относится к вашим отношениям и боится сделать неверный шаг, чтобы вы ее не оттолкнули.
   — Невероятно! — вспылила Лорен. — И что она, интересно, собиралась делать? Прятать вас до восьмидесяти лет и потом, шамкая вставной челюстью, признаться мне, что последние тридцать лет у нее есть возлюбленный?
   Постарайтесь понять ее. Я пытался убедить Морин, но она меня не слушала. Она очень любит вас и боится потерять.
   Его слова были новостью для Лорен. Странно было услышать о любви Морин к ней из уст незнакомца.
   — Так когда же мама собиралась рассказать мне о вас? — Она вдруг с удивлением поняла, что чувствует себя с ним абсолютно свободно.
   — Морин хотела во всем признаться около недели назад, когда приехала к вам. Но почему-то она посчитала момент неподходящим.
   Вспомнив события того вечера, Лорен чуть не застонала.
   — В прошлую пятницу мы пошли в суши-бар, — продолжал Эдди. — Потом внезапно появились вы, и я решил, что настал удобный случай представить меня вам.
   — Но я никого не видела с мамой.
   — Потому что ваша мама снова не согласилась со мной и выставила меня на улицу.
   — А куда же вы пошли? Ведь шел проливной дождь.
   — Я ждал под проливным дождем, пока она болтала с вами.
   — О, мама, мама! А если в субботу пойдет дождь! Что будет тогда?
   — Субботний ленч в вашу честь должен стать грандиозным днем, когда я наконец выскочу из шкафа и признаюсь в своем существовании.
   — Мне кажется, я должна серьезно поговорить с мамой, — задумчиво пробормотала Лорен.
   — Ни в коем случае! — горячо возразил Эдди.
   — Почему?
   — Потому что Морин придет в бешенство, узнав, что я говорил с вами, несмотря на ее запрет. Она скажет, что я наверняка все испортил.
   — Но вы ничего не испортили. Наоборот. Я счастлива узнать, что у мамы устроена личная жизнь.
   Эдди глубоко вздохнул:
   — Я всегда был уверен, что Морин плохо знает вас. Но, судя по всему, вы тоже плохо знаете свою мать. В первую очередь она подумает не о том, что в итоге получилось, а о других возможных вариантах развития событий. Например, она живо себе представит, как вы после нашего разговора пришли в ярость и поклялись больше никогда ее не видеть или прыгнули с моста, проклиная ее и обвиняя в предательстве.
   — А вы уверены, что мы говорим о моей матери? — подозрительно спросила Лорен.
   — Да, и умоляю вас получше узнать ее, ради вас обоих. Только, пожалуйста, не говорите ей о нашем разговоре. Она никогда меня не простит.
   — А как мне себя вести в субботу? Притвориться, что я о вас не знала?
   — Да, в первый момент знакомства. А потом — как вам будет угодно. Мне почему-то кажется, что мы с вами подружимся.
   — Я плохая актриса, — предупредила его Лорен.
   — Я, положим, убедился в обратном, — ответил Эдди.
   — Уф… Впредь я буду следить за тем, что говорю в вашем присутствии, — пообещала она, давясь от смеха.
   — Если бы вы всегда так поступали, возможно, ваша жизнь была бы легче. А теперь мне пора прощаться. Ваша мама вот-вот вернется. До встречи в субботу. И помните: ни слова маме!
   Лорен подумала, что, пережив субботний ленч, она, возможно, с удовольствием посмеется над недоразумением по поводу маминого воздыхателя. Но сейчас ей предстояло решить две проблемы. Во-первых, стыдно признаться, но, похоже, на ленче у нее единственной не будет пары. День рождения обычно служит определенной точкой отсчета, неким подтверждением успехов, которых человек добился за год. А появляться на торжестве в собственную честь в одиночестве — верх неприличия.
   Во-вторых, оставался Ричард, которого в фантазиях она уже видела вместе с мамой. Но, поскольку мама оказалась занята, а отменить приглашение нельзя, нужно найти пару и ему.
   Как ни странно, Лорен, работа которой состояла в поиске неординарных решений запутанных задач, не пришла к простому и очевидному выводу, что они с Ричардом как раз и составляют пару. Поэтому она нашла другой выход. Можно снова пригласить Криса, уже от своего имени. Они могут составить компанию друг другу, по крайней мере на один вечер, а если повезет, даже попробовать начать свои отношения заново. Что же касается Ричарда…
   Для него тоже нашлась спутница. Так Иззи получила второе приглашение на вечеринку у Лорен.

Глава 18

   — Мы здесь, дорогой! — позвала Стелла.
   Пит положил в прихожей портфель, посмотрелся в зеркало и пригладил волосы. «Боже, что я делаю? — пронеслось у него в голове. — Какая разница, как я выгляжу?»
   Сделав глубокий вдох, он направился в кухню. Стелла стояла у плиты. Сделав над собой усилие, Пит подошел к ней и нежно поцеловал. Лишь потом он кивнул Бет в знак приветствия.
   Стелла нетерпеливо отмахнулась от него:
   — Осторожно! Суп горячий, и если я перестану мешать, образуется пленка. Будь добр, налей Бет чего-нибудь выпить. Она только пришла, а у меня не было времени поухаживать за ней.
   — Что ты будешь, Бет? — Пожалуй, его голос звучал слишком непринужденно. Обе женщины это заметили.
   — Сок или минеральную воду. Сегодня мне еще предстоит разбираться с документами.
   — Прекрасно, — Пит, как мог, изображал из себя ловкого бармена. — Сок или воду. Нет проблем.
   Стелла что-то пробормотала сквозь зубы.
   Пит и Бет одновременно повернулись к ней. Почувствовав на себе их взгляды, Стелла перестала помешивать суп и посмотрела на них. Ее лицо раскраснелось — вероятно, от горячего пара.
   — Извините, я разговаривала сама с собой.
   Она вернулась к своему занятию, Пит вернулся к бару, а Бет сцепила руки на коленях, желая провалиться сквозь землю. Она не смела поднять глаза на Пита. Он чувствовал себя не лучше. Подавая ей бокал с соком, он едва не уронил его — так старался не коснуться ее пальцев.
   — Готово! — громко объявила Стелла. От неожиданности Пит и Бет вскочили.
   — Значит, так, — продолжала Стелла. — Суп можно разливать. Луковый пирог подогревается в духовке, а в холодильнике охлаждается шоколадный мусс. Стол накрыт в гостиной. Сейчас я возвращаюсь на работу. Билл и Энн ушли, так что дом в вашем распоряжении. Пит, ты выясняешь все свои проблемы. Бет, я понимаю, что ты обещала хранить врачебную тайну, но ты не уйдешь отсюда, пока не выяснишь, что с Питом, и не убедишь его заняться собой. Когда я приду, я хочу знать, что вы решили. Приятного аппетита!
   С этими словами она выбежала из кухни, оставив за собой легкий шлейф духов «Рив Гош».
   — У нее были те же духи, когда мы познакомились, — заметил Пит, глядя на закрывшуюся дверь и прислушиваясь к шуму двигателя машины Стеллы.
   Бет снова села на стул.
   — Ничего не понимаю, о чем говорила Стелла? К чему весь маскарад? — Она махнула рукой в сторону плиты.
   Пит сел подальше от нее:
   — Не знаю. Понятия не имею.
   Повисло неловкое молчание. Бет задумалась над словами Стеллы и вспомнила ее последний звонок.
   — Знаешь, это звучит дико, но у меня сложилось впечатление, что она считает тебя больным, а меня — способной тебе помочь.
   Пит нахмурился:
   — Почему ей пришла в голову эта идея? — Но, еще не договорив, он вспомнил намеки Стеллы, ее встревоженные взгляды, загадочные фразы и хлопнул себя по лбу: — Я должен был сам догадаться!
   — Каким образом? — удивилась Бет.
   — Я же хорошо знаю Стеллу. Если человек ведет себя странно, она предпочитает думать, что он заболел. Тебе, наверное, это покажется необычным, но я ее понимаю.
   — Почему же, я тоже встречала таких людей. Но что мне действительно кажется необычным, это то, что Стелла так плохо разбирается в людях, имея степень по психологии. Логично было бы предположить, что она склонна анализировать мотивы поступков знакомых.
   Пит долил ей сока.
   — О, в этом она способна превзойти кого угодно. Ничто не доставляло ей большего удовольствия, чем часами обсуждать твои отношения с Крисом. Она считала его недостойным тебя. Бет вспыхнула:
   — Возможно, я должна почувствовать себя польщенной, но я скорее оскорблена. Значит, она никогда не слушала меня, когда я говорила с ней о Крисе. Иначе она бы поняла, скольким я обязана ему. Мы познакомились, когда я уже отчаялась начать нормальную жизнь, и он помог мне, научил меня воспринимать нормальность как должное.
   — Ну, так это многое объясняет. Стелла вообще не слишком высоко ценит нормальность. Для нее гораздо важнее заполучить на вечеринку необычного гостя, выделяющегося из толпы.
   — Я всегда знала об этом.
   — Каждый человек, переступивший порог нашего дома, потом подвергался подробному обсуждению. Стелле нравится копаться в чужих чувствах и отношениях. Однако если нарушается привычный порядок вещей в ее собственной жизни, ее аналитический талант терпит фиаско. Тогда она прибегает к испытанному средству: ищет причину, которую можно устранить с помощью лекарств. Когда мы с ней ссорились, она всегда потом спрашивала меня о самочувствии, словно не веря, что я в здравом уме способен с ней спорить. Стыдно признаться, но, чтобы ее успокоить, я демонстративно пил витамины. Тогда она оставляла меня в покое, и меня это вполне устраивало на протяжении многих лет.
   — Ну, в таком случае ты вряд ли можешь осуждать ее. Но почему ты это делал?
   Питу не хотелось отвечать на этот вопрос. Он сам задавал его себе не раз, но никогда не решался озвучить ответ. Однако Бет смотрела на него с таким напряженным вниманием, что он не смог уклониться.
   — Потому что она была права, избегая откровенного разговора. Она не напрасно боялась услышать правду. В наших отношениях что-то исчезло, и уже давно. Сейчас она дошла до того, что подозревает у меня рак, потому что напугана, как никогда. Ее будущее со мной действительно туманно. Думаю, я больше не люблю ее.
   Наконец признавшись, в первую очередь самому себе, Пит почувствовал невероятное облегчение. Возможно, их жизнь повернулась бы по-другому, если бы Стелла дала ему свободу в выражении своих чувств. Но тогда Стелла перестала бы быть собой.
   — О, Пит…
   Бет была не настолько жестока, чтобы ликовать, услышав эту новость. Но она понимала значение его слов. В душе ее вновь ожила надежда, которую она похоронила сегодня утром.
   — О чем ты думаешь? — вдруг спросил Пит.
   — О том, что недоразумение с твоей мнимой болезнью легко уладить. Мы с чистой совестью скажем Стелле, что с тобой все в порядке, и она может готовиться к очередной вечеринке.
   — Не надо смеяться над ней, — мягко упрекнул ее Пит.
   — Извини, — смутилась она.
   — Нет, это ты извини меня, — ответил он, придвигаясь ближе. — Поедим супа?
   Бет взглянула на кастрюлю, булькающую на плите.
   — Я не очень голодна.
   — Я тоже, — эхом откликнулся Пит.
   — Знаешь, я поклялась никогда больше не видеться с тобой, — прошептала Бет.
   — Я тоже.
   — Я даже пыталась отказаться идти на этот ленч…
   — Я тоже.
   — Значит, нашей вины в этом нет, правда? На этот раз Пит не ответил. Потому что он целовал ее.
 
   — Что это за запах? — Пит потянул носом воздух. Бет села на постели и тоже принюхалась.
   — Пахнет горелым.
   Несколько секунд они сидели неподвижно. Потом Пит вскочил с постели и кинулся вниз, даже не потрудившись ничего надеть.
   — О боже, суп Стеллы!
   Бет прислушивалась к грохоту и звону, доносящемуся с кухни. Потом раздался крик боли. Наспех одевшись, она бросилась на кухню. Даже в собственной квартире Бет не ходила нагишом.
   На полу кухни распростерся Пит, корчась от боли. Судя по всему, он схватил горячую кастрюлю голыми руками и, обжегшись, уронил ее на ногу.
   Бет без лишней суеты достала из шкафчика другую кастрюлю, наполнила ее холодной водой и поставила на пол. Потом она осторожно опустила его ногу в воду.
   — Боюсь, придется отвезти тебя в больницу.
   — Мы даже не успели выкурить по сигарете, — криво усмехнулся он.
   Странно, но, несмотря ни на что, оба ощущали себя абсолютно раскованно, хотя понимали, что самым подходящим к случаю было бы чувство стыда. Однако стыда не было. Пит слишком страдал от боли, чтобы проникнуться глубиной своего падения, а Бет переживала за его ногу. Кастрюля была особенная — фарфоровая, очень тяжелая, и Бет опасалась, что у Пита перелом.
   Так или иначе, Бет понимала, что необходимо действовать. Поскольку Пит был не в состоянии ничего делать, она взяла все на себя. Нужно было одеть Пита, не причиняя ему дополнительных страданий, а потом ей предстояло убраться в спальне и застелить постель. Для начала Бет вытащила из духовки сгоревший луковый пирог. Пит застонал:
   — Стелла меня убьет! Это была ее лучшая форма для выпечки, а за супницу она заплатила бешеные деньги во Флоренции.
   Бет вздохнула. Приняв ее вздох за сдавленный смех, Пит нахмурился:
   — Что тут смешного?
   — Абсолютно ничего, — ответила она. — Я нахожу ситуацию трагичной. Ты сокрушаешься об испорченной посуде Стеллы и боишься ее гнева. А о том, чем мы только что занимались, ты забыл?
   Пит снова вздрогнул от приступа боли. Но на этот раз болело сердце.
   — Ты права, — согласился он. — Мы разрушили ее жизнь.
   После того как Бет сделала все необходимое, они до приезда «Скорой помощи» молча сидели на полу, взявшись за руки, раздавленные чудовищностью своего поступка.
 
   Стелла примчалась в больницу, горя желанием убедиться, что Пит жив, и попытаться склеить их брак, пока врачи лечат его раны.
   После долгих поисков она наконец нашла Пита лежащим на носилках в одном из коридоров. Без очков он казался подростком. Рядом стояла Бет, держа его за руку. Стелла не увидела ничего предосудительного в этом жесте. Наоборот, ее затопила волна признательности Бет за заботу о муже, ради которого она была готова свернуть горы.
   — Господи, Бет, что случилось? По телефону мне ничего не сказали…
   — Успокойся, Стелла, с Питом все будет в порядке.
   Стелла посмотрела на Пита. Нога его была в гипсе, а на руке белела повязка.
   — Он плохо выглядит.
   — Врачи дали ему наркоз, пока занимались его ногой. Он будет спать еще какое-то время.
   — А когда я смогу забрать его домой? — обеспокоенно спросила Стелла.
   Бет все еще держала руку Пита в своей, но Стелла решила, что было бы грубостью оттолкнуть ее, чтобы взять его за руку самой.
   — Возможно, его оставят на ночь. У него сильные ожоги.
   Бет изложила ей версию событий, которую они разработали с Питом, пока ехали на «Скорой» в больницу. Эта версия не сильно отличалась от правды. Бет умолчала лишь об инциденте в спальне, о наготе Пита, когда он обжегся, и о том, что он признался ей в любви перед тем, как погрузиться в сон от наркоза.
   — Не знаю, как и благодарить тебя, Бет! Слава богу, что ты была с ним.
   — Нет, Стелла. Если бы я не пришла на ленч, Пит обедал бы на работе, и ничего бы не случилось.
   Любой другой различил бы в словах Бет раскаяние и признание вины. Но Стелла только вздохнула.
   — Я миллион раз говорила ему, что нельзя брать горячие кастрюли без рукавиц, — прошептала она, нежно отводя прядь волос с его лба. — Ну как можно быть таким идиотом?!
   «О нет, она все еще любит его», — подумала Бет. Лежа с ней в постели, Пит уверял ее, что, каковы бы ни были чувства Стеллы к нему, это нелюбовь.
   — Почему ты так уверен в этом? — Бет страстно желала убедиться, что не разрушает благополучный брак.
   Пит уставился в потолок:
   — Мне кажется, у нее роман. Бет рассмеялась:
   — У Стеллы?! Извини, Пит, но это звучит невероятно. Да у нее просто нет времени на романы. И потом, она не из тех, кто заводит связи на стороне.
   Пит повернулся на бок, чтобы видеть ее:
   — А мы из тех?
   Бет почувствовала себя дешевкой.
   — Прости меня, я не должна была этого говорить. — Она увернулась от его объятий. — Хотя это правда. Но почему ты решил, что у нее роман?
   — Мне сказал об этом человек, который сам видел ее с другим мужчиной.