Страница:
Нимец открыл дверь и вошел в бильярдную. Здесь стояли два ряда старинных столов, которыми много лет назад пользовались для чемпионатов, с выщербленными бортами и грубым зеленым сукном — эти столы были воссозданы и представляли собой точную копию тех, на которых играли тогда. Они были выровнены по нивелиру, чтобы малейшая неровность не могла повлиять на точность удара. Здесь же был установлен бар со стойкой для кока-колы, покрытый пластиком, с рядом вращающихся кресел, обитых искусственной кожей из винила. Тут же был музыкальный автомат фирмы «Вурлитцер» с неоновыми трубками и полным набором старых сорокопяток с записями рок-н-ролла. По стенам дешевые лампы источали тусклый свет, едва пробивающийся сквозь старательно сохраненный налет грязи.
Все эти памятные вещи Нимец купил в бесчисленных лавках, торгующих подержанными вещами, и на блошиных рынках, где он отыскал даже настенные откидные календари с голыми красотками, а также плакаты о давно ушедших в прошлое матчах и надписи, запрещающие несовершеннолетним принимать участие в азартных играх.
Единственное, чего здесь недоставало, это всепроникающего букета запахов пота, бриллиантина и табачного дыма, и несмотря на то что Нимец считал, что без этого признака подлинности можно и обойтись, он часто с тоской их вспоминал.
Он включил свет, взял из стойки один из своих двадцатиунциевых, сделанных на заказ киев и подошел к столу, достал шесть шаров из коробки, прикрепленной к одной из ножек, и расставил их полукругом у боковой лузы, решив потренироваться в точности, а не напрягаться в непрерывной игре. Прошло больше недели с тех пор, как он последний раз практиковался на бильярде.
Намазав мелом кончик кия, он нагнулся над столом, положил кий на мостик из большого и указательного пальца левой руки и несколько раз провел взад-вперед кием.
По старой привычке он поставил шар с цифрой восемь на место, с которого собирался начинать, — этим он намеревался с самого начала избавиться от невезения. Он всегда относился к удаче с максимальной серьезностью, еще с того времени, когда служил в армейских рейнджерах. Именно тогда он разработал целый ряд изощренных — некоторые называли их суеверными — ритуалов для привлечения удачи в битве на свою сторону. Несмотря на то, что его искупительные жертвы Судьбе в гражданской жизни приобрели иную форму, общая цель осталась прежней.
Сейчас, когда он мысленно проследил намеченный путь первого бильярдного шара, его взгляд сосредоточился, подобно спокойному, уверенному взгляду снайпера. Фокус заключался в том, чтобы положить все шары, начиная с правого и кончая левым, за минимальное время для подготовки к следующему удару.
Расслабив кисть и держа локоть вплотную к правому боку, Нимец взял кий на себя и затем послал его вперед плавным точным ударом, попав в шар чуть ниже центра, чтобы придать ему обратное вращение. Шар покатился вперед, ударил по восьмому шару и положил его в лузу, а сам откатился назад, встав на позицию точно перед следующим.
Именно там, где он хотел его поставить.
Нимец положил еще три шара один за другим, однако на пятом непроизвольно сжал пальцы правой руки вокруг утолщенного конца кия, отчего в последний момент кий дернулся кверху.
К его досаде ударный шар покатился вслед за тем, по которому он ударил.
На лице Нимеца появилась недовольная гримаса. Он сделал кикс, словно рядовой дилетант.
Последовал глубокий вдох. Сегодня вечером на кон было поставлено нечто гораздо большее, чем его неудачная игра. Чертовски большее. Судя по всему, материалы Нордстрема указывали на то, что в распоряжении ФБР находилось, как заявляла пресса в течение нескольких последних дней, неповрежденное взрывное устройство; он сомневался, что связь между российской компанией «Завтра» и «Лиан-интернэшнл» удалось бы так быстро установить без научного анализа маркеров или характерных компонентов, находящихся внутри взрывного заряда этого устройства. Разумеется, химические остатки взорванных устройств также дали бы специалистам эту информацию, однако" теперь все было гораздо определенней. Все указывало на то, что Башкиров замешан в этом террористическом акте. Есть веские основания подозревать, что он является одним из организаторов заговора, если не его главным вдохновителем. Но из каких побуждений он тогда действует? Стремится разжечь изоляционистские чувства в США, вызвать пересмотр продовольственной помощи, которая приближает Россию к Западу? Это было единственным объяснением, которое имело хоть какой-то смысл, но и в нем зияло немало прорех. Башкиров профессиональный военный, занимал один из высших постов в российском Военно-морском флоте, командовал вторым по размерам флотом атомных ракетоносцев в мире. Он умеет вести переговоры, привык тщательно взвешивать свои решения.
Неужели Башкиров действительно готов оправдать массовое убийство многих сотен ни в чем не повинных людей для достижения столь неопределенных и сомнительных целей? Более того, недавно он принимал участие в переговорах, касающихся крупных сделок в области вооружения между Россией и Китаем, и, возможно, даже имеет финансовые интересы в российской фирме, в область деятельности которой входит и торговля вооружением. Он не может не знать, как просто проследить канал поставок взрывчатых веществ от фирмы-производителя к покупателю, и что поиски в конце концов приведут к вопросу о его роли во взрыве на Таймс-сквер.
Разве в этом есть какой-нибудь смысл?
Нахмурившись, Нимец наклонился, снова опустил руку в коробку с шарами и расставил их на одном конце стола для отработки точности удара. Чем дольше он думал о возможном соучастии Башкирова, тем больше сомнений у него появлялось.
Дело не в том, что головоломка недостаточно полная, нет, Нимецу казалось, что в его руках находятся детали, которые вообще к ней не относятся и подсунуты ему лишь для того, чтобы предельно запутать решение.
Пожалуй, остается лишь одно; двигаться вперед шаг за шагом, и самым логичным будет проследить путь движения взрывчатки от места ее производства до точки продажи.
Он снова намазал мелом кончик кия, наклонился над столом и начал посылать шары в дальнюю лузу. Завтра утром он первым делом позвонит Гордиану. Являясь крупнейшим экспортером американских технологий, Роджер несомненно поддерживает постоянный контакт с сотрудниками таможни, и один или два из них смогут навести его на след. Если «Лиан» является изготовителем С-4, а фирма «Завтра» выступала в качестве посредника, то кто получил товар в Соединенных Штатах? И еще нужно выяснить точный путь транспортировки.
Кто-то в США является конечным получателем этого товара, и Нимец поклялся выяснить, кто именно.
Глава 25
Глава 26
Все эти памятные вещи Нимец купил в бесчисленных лавках, торгующих подержанными вещами, и на блошиных рынках, где он отыскал даже настенные откидные календари с голыми красотками, а также плакаты о давно ушедших в прошлое матчах и надписи, запрещающие несовершеннолетним принимать участие в азартных играх.
Единственное, чего здесь недоставало, это всепроникающего букета запахов пота, бриллиантина и табачного дыма, и несмотря на то что Нимец считал, что без этого признака подлинности можно и обойтись, он часто с тоской их вспоминал.
Он включил свет, взял из стойки один из своих двадцатиунциевых, сделанных на заказ киев и подошел к столу, достал шесть шаров из коробки, прикрепленной к одной из ножек, и расставил их полукругом у боковой лузы, решив потренироваться в точности, а не напрягаться в непрерывной игре. Прошло больше недели с тех пор, как он последний раз практиковался на бильярде.
Намазав мелом кончик кия, он нагнулся над столом, положил кий на мостик из большого и указательного пальца левой руки и несколько раз провел взад-вперед кием.
По старой привычке он поставил шар с цифрой восемь на место, с которого собирался начинать, — этим он намеревался с самого начала избавиться от невезения. Он всегда относился к удаче с максимальной серьезностью, еще с того времени, когда служил в армейских рейнджерах. Именно тогда он разработал целый ряд изощренных — некоторые называли их суеверными — ритуалов для привлечения удачи в битве на свою сторону. Несмотря на то, что его искупительные жертвы Судьбе в гражданской жизни приобрели иную форму, общая цель осталась прежней.
Сейчас, когда он мысленно проследил намеченный путь первого бильярдного шара, его взгляд сосредоточился, подобно спокойному, уверенному взгляду снайпера. Фокус заключался в том, чтобы положить все шары, начиная с правого и кончая левым, за минимальное время для подготовки к следующему удару.
Расслабив кисть и держа локоть вплотную к правому боку, Нимец взял кий на себя и затем послал его вперед плавным точным ударом, попав в шар чуть ниже центра, чтобы придать ему обратное вращение. Шар покатился вперед, ударил по восьмому шару и положил его в лузу, а сам откатился назад, встав на позицию точно перед следующим.
Именно там, где он хотел его поставить.
Нимец положил еще три шара один за другим, однако на пятом непроизвольно сжал пальцы правой руки вокруг утолщенного конца кия, отчего в последний момент кий дернулся кверху.
К его досаде ударный шар покатился вслед за тем, по которому он ударил.
На лице Нимеца появилась недовольная гримаса. Он сделал кикс, словно рядовой дилетант.
Последовал глубокий вдох. Сегодня вечером на кон было поставлено нечто гораздо большее, чем его неудачная игра. Чертовски большее. Судя по всему, материалы Нордстрема указывали на то, что в распоряжении ФБР находилось, как заявляла пресса в течение нескольких последних дней, неповрежденное взрывное устройство; он сомневался, что связь между российской компанией «Завтра» и «Лиан-интернэшнл» удалось бы так быстро установить без научного анализа маркеров или характерных компонентов, находящихся внутри взрывного заряда этого устройства. Разумеется, химические остатки взорванных устройств также дали бы специалистам эту информацию, однако" теперь все было гораздо определенней. Все указывало на то, что Башкиров замешан в этом террористическом акте. Есть веские основания подозревать, что он является одним из организаторов заговора, если не его главным вдохновителем. Но из каких побуждений он тогда действует? Стремится разжечь изоляционистские чувства в США, вызвать пересмотр продовольственной помощи, которая приближает Россию к Западу? Это было единственным объяснением, которое имело хоть какой-то смысл, но и в нем зияло немало прорех. Башкиров профессиональный военный, занимал один из высших постов в российском Военно-морском флоте, командовал вторым по размерам флотом атомных ракетоносцев в мире. Он умеет вести переговоры, привык тщательно взвешивать свои решения.
Неужели Башкиров действительно готов оправдать массовое убийство многих сотен ни в чем не повинных людей для достижения столь неопределенных и сомнительных целей? Более того, недавно он принимал участие в переговорах, касающихся крупных сделок в области вооружения между Россией и Китаем, и, возможно, даже имеет финансовые интересы в российской фирме, в область деятельности которой входит и торговля вооружением. Он не может не знать, как просто проследить канал поставок взрывчатых веществ от фирмы-производителя к покупателю, и что поиски в конце концов приведут к вопросу о его роли во взрыве на Таймс-сквер.
Разве в этом есть какой-нибудь смысл?
Нахмурившись, Нимец наклонился, снова опустил руку в коробку с шарами и расставил их на одном конце стола для отработки точности удара. Чем дольше он думал о возможном соучастии Башкирова, тем больше сомнений у него появлялось.
Дело не в том, что головоломка недостаточно полная, нет, Нимецу казалось, что в его руках находятся детали, которые вообще к ней не относятся и подсунуты ему лишь для того, чтобы предельно запутать решение.
Пожалуй, остается лишь одно; двигаться вперед шаг за шагом, и самым логичным будет проследить путь движения взрывчатки от места ее производства до точки продажи.
Он снова намазал мелом кончик кия, наклонился над столом и начал посылать шары в дальнюю лузу. Завтра утром он первым делом позвонит Гордиану. Являясь крупнейшим экспортером американских технологий, Роджер несомненно поддерживает постоянный контакт с сотрудниками таможни, и один или два из них смогут навести его на след. Если «Лиан» является изготовителем С-4, а фирма «Завтра» выступала в качестве посредника, то кто получил товар в Соединенных Штатах? И еще нужно выяснить точный путь транспортировки.
Кто-то в США является конечным получателем этого товара, и Нимец поклялся выяснить, кто именно.
Глава 25
Сан-Хосе, Калифорния, и город Нью-Йорк, 8 января 2000 года
Едва положив трубку после разговора с Нимецом, Гордиан позвонил Ленни Рейзенбергу, который стоял во главе региональной транспортной фирмы в Нью-Йорке, являющейся составной частью корпорации «Аплинк интернэшнл».
— Чем я обязан такой чести, как звонок от самого gantse knahker? — спросил Ленни, когда секретарша соединила его с президентом корпорации.
— Мне казалось, что я groyss makher, — ответил Гордиан.
— Тут существует небольшая разница, — заметил Ленни. — Первое означает «большой начальник, босс», тогда как второе — человек, по чьей команде происходят события. В общем-то эти два термина взаимозаменяемы, поскольку большинство makher являются также knahker, и наоборот. Вот если бы я назвал тебя ahlte kakhker, ты мог бы рассердиться.
Гордиан терпеливо улыбнулся и покачал головой. Он не знал почему, но Ленни был убежден, что совершенно необходимо, чтобы он овладел идиш, и вот уже больше десяти лет регулярно давал ему уроки.
— Лен, мне нужна твоя помощь, — сказал он.
— А поскольку сейчас всего лишь девять утра в твоем медвежьем углу и ты все еще пьешь только первую чашку кофе, я делаю вывод, что помощь нужна срочно.
— Очень, — согласился Гордиан. — Существует. русская экспортная фирма «Завтра»...
— Одну минуту, я запишу. — Гордиан слышал, как Ленни шарит по столу. О'кей, как это по буквам? З-А-В-Т-Р-А?
— Совершенно верно.
— Не помню, чтобы мы имели с ними дело.
— Это не важно, Лен. Мне нужен хронологический список партий всех товаров, поступивших в порт Нью-Йорка от этой фирмы в течение последних, скажем, шести-восьми месяцев. Не исключено, что придется пойти и дальше, но начнем с этого. Мне понадобится также имя получателя груза.
— Что сказать, если меня спросят, почему я интересуюсь этой информацией?
— Придумай что-нибудь, Лен. Рейзенберг тяжело вздохнул.
— О'кей, сделаю все, что в моих силах. Есть тут один парень, он работает в таможне в Центре мировой торговли. Если мы закончим разговор в ближайшие десять секунд, думаю, мне удастся захватить его на работе и пригласить в ресторан.
Между прочим, я знаю, как настроить его дружески по отношению к нам.
— Действуй по своему усмотрению, только не влипни.
— Да понял я, понял. Позвоню сразу, как только узнаю что-нибудь.
— Спасибо, Лен.
— Никаких проблем. Вот почему обо мне все говорят, как о признанном производителе среди породистых победителей скачек.
— Кроме того, ты настоящий mensch[14], — сказал Гордиан.
— Извини, я не говорю по-французски, — отозвался Рейзенберг. И повесил трубку.
— По моему мнению, просто позор, что эти некурящие нацисты приняли закон, запрещающий курение, в городе нигде не покуришь, разве что в гребаном сортире, — проворчал Стив Бейли, тот самый инспектор таможни, о котором Ленни Рейзенберг говорил Гордиану. Он сидел напротив Ленни в обитой кожей ложе «Квентина» — паба напротив двух громадных небоскребов, обставленного в британском стиле с панелями темного дерева, огромным баром в виде подковы и пожилыми официантами, которые работали здесь так долго, что знали наизусть все меню.
Ленни пожал плечами и уклончиво покачал головой.
— Тут есть свои за и против, — сказал он.
— Ты что, собираешься сказать мне, что в ресторанах нельзя отвести место для курящих?
Как это было раньше, пока к власти в мире не пришли ханжи и молокососы?
— Дело в том, — сказал Ленни, — что мне жаль бедного официанта, который рискует получить рак легких из-за того, что будет вдыхать табачный дым на работе.
— Сразу видно, что это говорит перековавшийся курильщик, потреблявший раньше три пачки сигарет в день, — фыркнул Бейли. — Хозяин ресторана, который жалеет своих официантов, всегда может нанять курильщиков для обслуживания клиентов в местах для курящих.
— Даже в этом случае, — напомнил Ленни, — в прошлом они рассчитывали размеры отделений в соответствии с числом посадочных мест, а это не давало возможности Министерству здравоохранения заставить закон действовать.
Инспекторы приходят и считают число клиентов, чтобы убедиться, что правила не нарушаются — ты понимаешь, что я имею в виду. — Он снова пожал плечами. — Тем временем владельцы ресторанов ставят столики так близко друг к другу, что парень с соседнего столика едва ли не сидит у тебя на коленях.
— Или девушка, что намного приятней.
— Как угодно, — фыркнул Ленни. — Дело в том, что...
— ... что я только что кончил есть вкусного тушеного барашка, держу в кармане свежую сигару «маканудо» и хочу выкурить ее, чтобы заверить свой ужин, — закончил за него Бейли, проводя ладонью по короткой щетке седых волос. Когда тебе пятьдесят и у тебя простата больше баскетбольного мяча, остается мало способов получить наслаждение от жизни. Человеку нужна свобода, разве не так, Ленни?
Рейзенберг посмотрел на него и решил, что лучше момента не придумаешь, даже если ждать миллион лет.
— Это напоминает мне об одной штуке. — Он сунул руку в карман своей спортивной куртки, достал оттуда конверт с эмблемой «Мэдисон-сквер гарден» и протянул его через стол.
Бейли уставился на конверт, держа руки под столом.
— Господи, — пробормотал он. — Что это?
— Маленький подарок, Стив. От «Никербокеров» Нью-Йорка мне и от меня тебе.
— От «Никеров»?
— Угу.
— Господи. — Бейли нервно сглотнул, над столом появилась рука и протянулась к конверту. Он взял его осторожно, словно конверт был слишком горячим и Бейли боялся обжечься, затем открыл и заглянул внутрь.
Его глаза расширились от удивления.
— Господи, — повторил он в третий раз, покачивая головой. — Но ведь это абонемент на весь баскетбольный сезон!
— Если быть точным, на оставшуюся часть сезона, поскольку сейчас уже январь, — заметил Ленни. Он посмотрел на Бейли. — Ты чего качаешь головой?
— Я не качаю.
— Качаешь. Если тебе не нравится мой подарок...
— Ну, конечно, нравится, ты ведь знаешь. Как это, черт возьми, может не нравиться? Но поскольку Рождество уже прошло, должна быть какая-то другая причина, по которой ты даришь его мне, и я не уверен, что хочу эту причину знать.
— Ты причиняешь мне боль, Стив. — Ленни отрезал вилкой кусок творожного пудинга, который он заказал на десерт. — Абонемент принадлежит тебе, безо всяких обязательств с твоей стороны, потому что мы друзья, правда? — Он ухмыльнулся. — Разумеется, раз ты заговорил об этом, есть кое-что...
— Что-то я не заметил, что говорил об этом.
— Не говорил о чем?
— О чем-то. — Бейли задумчиво уставился на конверт, словно взвешивая его на открытой ладони, а спустя несколько секунд покачал головой и сунул его в карман. — Но раз ты поднял вопрос, что я могу оказать тебе ответную услугу, прошу тебя высказать предложения. Только имей в виду, что я законопослушный американский гражданин, если это не нарушает моих интересов, разумеется.
Ленни кивнул, доел кусок творожного пудинга и вытер губы салфеткой. Затем он наклонился вперед и объяснил Бейли, что от него требуется.
— Мне нужно все, что ты можешь достать, — закончил он. — Грузовые декларации, накладные, коносаменты[15]— в общем все. Чем больше, тем лучше.
Бейли посмотрел на него.
— Эта компания «Завтра» в России — она занимается воздушными перевозками или морскими?
— Насколько я знаю, и тем и другим. Это имеет значение?
— Могло бы упростить мою работу. Дело в том, что девяносто процентов импортных и экспортных трансакций регистрируются сейчас электронным способом, так что информация, которую я получаю из своего компьютера, практически совершенно свежая. Однако существуют различные системы в зависимости от метода транспортировки.
— Разве они не согласовываются между собой?
— Конечно согласовываются. Как я сказал, нет никакой проблемы организовать глобальный поиск, я просто хотел сэкономить время.
Бейли почесал голову.
— Насколько срочно тебе это требуется?
— Желательно было бы получить ее пять минут назад, — улыбнулся Ленни. — И даже это может оказаться слишком поздно.
Бейли надул щеки и медленно выпустил воздух в задумчивом выдохе.
— Когда ты делаешь подарки своей жене и детям, ты всегда ставишь им такие гребаные условия?
Ленни покачал головой.
— Семейная любовь не требует условий. Со сквернословящими спортивными болельщиками вроде тебя я общаюсь только по необходимости.
Бейли ухмыльнулся.
— Тогда поторопись, задница, и позови официанта, чтобы он принес тебе счет, — сказал он.
— Нет, это Том Джонс.
— Том Джонс — певец. Вопрос состоял в том, какой британский актер работал шахтером прежде, чем стал знаменит.
— Я видел его в кинофильме о вторжении марсиан, Бок...
— Там у него была роль второго плана, а это не одно и то же. К тому же Том Джонс играл там гребаного могильщика.
— Да нет же, говорю тебе, что могильщиком был Род Стюарт, а Том Джонс...
— Послушай, кретин, я не хочу больше говорить о Томе Джонсе, понял? Если это не Майкл Кейн, значит, речь идет о Ричарде Харрисе.
— Кто этот Ричард Харрис, черт побери?
— Боже милостивый, с какой ты планеты? Это парень, который...
— Эй, Бок, как дела? — прервал спор Ленни Рейзенберг, стоявший у входа в домик из гофрированного железа.
Он стоял здесь уже минут пять и едва не отморозил зад, слушая, как Томми Боккигуалупо, бригадир докеров, спорит со своим приятелем по поводу вопроса телевикторины, за которой они следили по маленькому цветному телевизору, принадлежащему Томми. Позади него на причале выходящем на Двенадцатую авеню, слышалось шипение гидравлических лебедок и лязганье электроподъемников, которые поднимали грузы из корабельных трюмов и опускали их на широкие платформы прицепов седельных тягачей. Поблизости, справа от Ленни, пара голубей ссорилась с грязной чайкой из-за корки пиццы. Вдали небо и река сливались в единое серое пространство.
Внезапно из телевизора донеслись торжествующие звуки: звон, свист и вопли участников состязания. Казалось, там сотрясают стены из гофрированного железа.
По-видимому, кто-то выиграл какой-то приз.
— Проклятье, Ленни, — недовольно проворчал Бок. — Из-за тебя мы пропустили ответ на вопрос.
— Извини. — Ленни с тоской посмотрел на раскаленную спираль электронагревателя, который стоял рядом с креслом Томми. — Можно войти?
— Конечно, еще от одной глупой задницы хуже не станет, — ответил Бок и махнул рукой в сторону дивана с продавленными подушками из «геркулона». Ленни вспомнил, что выбросил такое же чудовище году в семьдесят четвертом.
Он вошел и, когда опустился на диван, почувствовал, как пружины со стоном вонзились ему в ягодицы. Ручка дивана за свою долгую жизнь насквозь пропиталась машинным маслом. И все-таки тепло, исходящее от калорифера, быстро согрело Ленни, так что он с благодарностью посмотрел на докера.
— Как поживает твой сын? — спросил Томми, поворачивая вращающееся кресло к Ленни.
— На прошлой неделе смыл пурпурные полосы со своих волос и начал носить кудрявые косички как эти парни на Ямайке. — Ленни беспомощно развел руками. Правда, учится он отлично, так что у меня нет оснований возражать.
Бок проворчал в знак сочувствия и провел рукой по собственным волосам, смазанным бриллиантином.
— Моя старшая, Тереза, снова беременна. Муж ее — бездельник, и я не знаю, поздравить его или переломать ему гребаные ноги.
Ленни наклонился вперед и протянул пальцы к раскаленной спирали.
— Молодежь... — произнес он, качая головой — Да, молодежь... — повторил Бок и вздохнул. — Чем могу помочь тебе, Лен?
Только если это снова что-то срочное для «Аплинк интер-нэшнл», считай, тебе не повезло. Бюрократы из портового управления после взрыва на Таймс-сквер так связали меня по рукам и ногам, что не шевельнешься...
— Нет, на этот раз у меня кое-что другое, ответил Ленни и многозначительно кивнул в сторону второго докера, который все еще сидел у телевизора.
Бок понял.
— Джо, — позвал он. Докер оторвал взгляд от ящика.
— Ну? — спросил тот.
— Пойди и проверь, как там идет разгрузка партии товаров из Кореи. — Бок через окно показал пальцем на причал. — Напомни ребятам, что мне нужно, чтобы они успели перевезти все на склад до конца дня.
— Понял, — ответил Джо.
— Вот еще что, Джо.
— Слушаю, босс.
— Потом принеси нам кофе. Джо встал, застегнул куртку и ушел. Бок подождал, пока фигура Джо не скрылась из виду, и повернулся к Ленни.
— Выкладывай, — буркнул он.
— Мой приятель на таможне говорит, что фирма «Меркьюри дистрибьюшн» получает товары на твоем причале. В ее адрес прибыла партия товаров из России, — что-то с месяц-полтора назад.
Ленни сделал паузу. Бок пробормотал что-то неопределенное и сделал знак, чтобы он продолжал.
— Мне нужна информация по «Меркьюри», сказал Ленни. — Это легальная фирма или нет? Бок посмотрел на него пристальным взглядом.
— Почему это интересует тебя?
— Потому что мой босс поручил мне поинтересоваться этим, — ответил Ленни.
Наступило молчание. Бок продолжал пристально смотреть на Ленни.
— Я слышал в новостях, что русские могли устроить этот фейерверк на Таймс-сквер, — произнес он наконец.
— Может быть.
— А теперь ты приходишь ко мне и начинаешь задавать вопросы о «Меркьюри».
— Да.
— Я не верю в совпадения, — сказал Бок.
— Я тоже, но клянусь, что не знаю ничего больше, — ответил Ленни. Обращаюсь к тебе за помощью и надеюсь, что ты мне поверишь, Бок.
Снова воцарилась тишина. Бок переплел пальцы рук, лежащих на коленях, посмотрел на них и щелкнута суставами.
— Во главе «Меркьюри» стоит гангстер по имени Ник Рома, — произнес он наконец. — Пусть это имя не обманывает тебя. Он совсем не макаронник, не «goombah». Может звать себя как угодно, но все равно от него исходит запах гребаного борща.
— Что за товары он ввозит?
— Это не по моей части, — покачал головой Бок. — Мне нужно следить за своим здоровьем ради жены, понимаешь?
Ленни кивнул, встал с дивана, подошел к выходу и повернулся, глядя на Боккигуалупо. И хотя Ленни все еще стоял внутри теплого помещения, он чувствовал, как холод снова охватывает его по мере удаления от раскаленного нагревателя.
— Я у тебя в долгу, — заметил он. — Между прочим, к твоему сведению, ответ на вопрос в викторине был «Ричард Бартон».
— Спасибо. Не сомневаюсь, что Джо узнает ответ. — Бок пожевал верхнюю губу. — И передай своему боссу, чтобы он вел себя осторожно, Лен. Он задает вопросы об опасных людях.
Ленни сделал еще шаг к двери, затем остановился на пороге, полувнутри-полуснаружи. На причале чайка одержала верх над стаей голубей и торжествующе трясла коркой пиццы, зажав ее в клюве. Небо казалось еще более серым, чем раньше.
— Я передам ему, — сказал он.
Гордиан позвонил Нимецу в три часа дня.
— Хорошие новости, — сказал он. — Я только что говорил по телефону с нашим представителем в Нью-Йорке Рейзенбергом.
Нимец стиснул телефонную трубку.
— Он получил нужную нам информацию?
— В полном объеме. По крайней мере так он говорит, — подтвердил Гордиан. Если хочешь, я могу попросить его выслать собранные сведения по «Федерал-экспресс».
Нимец на мгновение задумался. «Федерал-экспресс» обычно была надежным средством доставки, но даже у этой фирмы иногда пропадали пакеты, а допустить пропажу этого пакета никак нельзя. Нимец не знал, откуда получил информацию Ленни, но не сомневался, что в случае, если источник станет известен определенным лицам, ему угрожают серьезные неприятности. К тому же, подумал он, если предстояла еще одна бессонная ночь, лучше всего провести ее, собирая багаж.
— Нет, — ответил он наконец. — Думаю, будет лучше, если я завтра утром полечу в Нью-Йорк.
Наступила непродолжительная тишина, прежде чем он услышал ответ Гордиана.
— Интуиция подсказывает мне, что ты снова нетерпеливо расхаживаешь по ковру, Пит, — заметил он.
Нимец остановился.
— Это всего лишь подтверждает, как мало ты знаешь о своих подчиненных, сказал он.
Гордиан усмехнулся, но сразу снова стал серьезным.
— Твоя команда готова приступать к действиям, Пит?
— Как всегда, Горд. В следующее мгновение, как только получит приказ.
— Отлично, — кивнул Гордиан. — Потому что в нашем распоряжении как раз и может оказаться лишь это мгновение.
— Я распоряжусь, чтобы они находились в состоянии повышенной боевой готовности, — заверил он. — А затем стану собирать вещи.
Нажав на кнопку, прерывающую разговор с Гордианом, Нимец по памяти набрал номер.
Едва положив трубку после разговора с Нимецом, Гордиан позвонил Ленни Рейзенбергу, который стоял во главе региональной транспортной фирмы в Нью-Йорке, являющейся составной частью корпорации «Аплинк интернэшнл».
— Чем я обязан такой чести, как звонок от самого gantse knahker? — спросил Ленни, когда секретарша соединила его с президентом корпорации.
— Мне казалось, что я groyss makher, — ответил Гордиан.
— Тут существует небольшая разница, — заметил Ленни. — Первое означает «большой начальник, босс», тогда как второе — человек, по чьей команде происходят события. В общем-то эти два термина взаимозаменяемы, поскольку большинство makher являются также knahker, и наоборот. Вот если бы я назвал тебя ahlte kakhker, ты мог бы рассердиться.
Гордиан терпеливо улыбнулся и покачал головой. Он не знал почему, но Ленни был убежден, что совершенно необходимо, чтобы он овладел идиш, и вот уже больше десяти лет регулярно давал ему уроки.
— Лен, мне нужна твоя помощь, — сказал он.
— А поскольку сейчас всего лишь девять утра в твоем медвежьем углу и ты все еще пьешь только первую чашку кофе, я делаю вывод, что помощь нужна срочно.
— Очень, — согласился Гордиан. — Существует. русская экспортная фирма «Завтра»...
— Одну минуту, я запишу. — Гордиан слышал, как Ленни шарит по столу. О'кей, как это по буквам? З-А-В-Т-Р-А?
— Совершенно верно.
— Не помню, чтобы мы имели с ними дело.
— Это не важно, Лен. Мне нужен хронологический список партий всех товаров, поступивших в порт Нью-Йорка от этой фирмы в течение последних, скажем, шести-восьми месяцев. Не исключено, что придется пойти и дальше, но начнем с этого. Мне понадобится также имя получателя груза.
— Что сказать, если меня спросят, почему я интересуюсь этой информацией?
— Придумай что-нибудь, Лен. Рейзенберг тяжело вздохнул.
— О'кей, сделаю все, что в моих силах. Есть тут один парень, он работает в таможне в Центре мировой торговли. Если мы закончим разговор в ближайшие десять секунд, думаю, мне удастся захватить его на работе и пригласить в ресторан.
Между прочим, я знаю, как настроить его дружески по отношению к нам.
— Действуй по своему усмотрению, только не влипни.
— Да понял я, понял. Позвоню сразу, как только узнаю что-нибудь.
— Спасибо, Лен.
— Никаких проблем. Вот почему обо мне все говорят, как о признанном производителе среди породистых победителей скачек.
— Кроме того, ты настоящий mensch[14], — сказал Гордиан.
— Извини, я не говорю по-французски, — отозвался Рейзенберг. И повесил трубку.
— По моему мнению, просто позор, что эти некурящие нацисты приняли закон, запрещающий курение, в городе нигде не покуришь, разве что в гребаном сортире, — проворчал Стив Бейли, тот самый инспектор таможни, о котором Ленни Рейзенберг говорил Гордиану. Он сидел напротив Ленни в обитой кожей ложе «Квентина» — паба напротив двух громадных небоскребов, обставленного в британском стиле с панелями темного дерева, огромным баром в виде подковы и пожилыми официантами, которые работали здесь так долго, что знали наизусть все меню.
Ленни пожал плечами и уклончиво покачал головой.
— Тут есть свои за и против, — сказал он.
— Ты что, собираешься сказать мне, что в ресторанах нельзя отвести место для курящих?
Как это было раньше, пока к власти в мире не пришли ханжи и молокососы?
— Дело в том, — сказал Ленни, — что мне жаль бедного официанта, который рискует получить рак легких из-за того, что будет вдыхать табачный дым на работе.
— Сразу видно, что это говорит перековавшийся курильщик, потреблявший раньше три пачки сигарет в день, — фыркнул Бейли. — Хозяин ресторана, который жалеет своих официантов, всегда может нанять курильщиков для обслуживания клиентов в местах для курящих.
— Даже в этом случае, — напомнил Ленни, — в прошлом они рассчитывали размеры отделений в соответствии с числом посадочных мест, а это не давало возможности Министерству здравоохранения заставить закон действовать.
Инспекторы приходят и считают число клиентов, чтобы убедиться, что правила не нарушаются — ты понимаешь, что я имею в виду. — Он снова пожал плечами. — Тем временем владельцы ресторанов ставят столики так близко друг к другу, что парень с соседнего столика едва ли не сидит у тебя на коленях.
— Или девушка, что намного приятней.
— Как угодно, — фыркнул Ленни. — Дело в том, что...
— ... что я только что кончил есть вкусного тушеного барашка, держу в кармане свежую сигару «маканудо» и хочу выкурить ее, чтобы заверить свой ужин, — закончил за него Бейли, проводя ладонью по короткой щетке седых волос. Когда тебе пятьдесят и у тебя простата больше баскетбольного мяча, остается мало способов получить наслаждение от жизни. Человеку нужна свобода, разве не так, Ленни?
Рейзенберг посмотрел на него и решил, что лучше момента не придумаешь, даже если ждать миллион лет.
— Это напоминает мне об одной штуке. — Он сунул руку в карман своей спортивной куртки, достал оттуда конверт с эмблемой «Мэдисон-сквер гарден» и протянул его через стол.
Бейли уставился на конверт, держа руки под столом.
— Господи, — пробормотал он. — Что это?
— Маленький подарок, Стив. От «Никербокеров» Нью-Йорка мне и от меня тебе.
— От «Никеров»?
— Угу.
— Господи. — Бейли нервно сглотнул, над столом появилась рука и протянулась к конверту. Он взял его осторожно, словно конверт был слишком горячим и Бейли боялся обжечься, затем открыл и заглянул внутрь.
Его глаза расширились от удивления.
— Господи, — повторил он в третий раз, покачивая головой. — Но ведь это абонемент на весь баскетбольный сезон!
— Если быть точным, на оставшуюся часть сезона, поскольку сейчас уже январь, — заметил Ленни. Он посмотрел на Бейли. — Ты чего качаешь головой?
— Я не качаю.
— Качаешь. Если тебе не нравится мой подарок...
— Ну, конечно, нравится, ты ведь знаешь. Как это, черт возьми, может не нравиться? Но поскольку Рождество уже прошло, должна быть какая-то другая причина, по которой ты даришь его мне, и я не уверен, что хочу эту причину знать.
— Ты причиняешь мне боль, Стив. — Ленни отрезал вилкой кусок творожного пудинга, который он заказал на десерт. — Абонемент принадлежит тебе, безо всяких обязательств с твоей стороны, потому что мы друзья, правда? — Он ухмыльнулся. — Разумеется, раз ты заговорил об этом, есть кое-что...
— Что-то я не заметил, что говорил об этом.
— Не говорил о чем?
— О чем-то. — Бейли задумчиво уставился на конверт, словно взвешивая его на открытой ладони, а спустя несколько секунд покачал головой и сунул его в карман. — Но раз ты поднял вопрос, что я могу оказать тебе ответную услугу, прошу тебя высказать предложения. Только имей в виду, что я законопослушный американский гражданин, если это не нарушает моих интересов, разумеется.
Ленни кивнул, доел кусок творожного пудинга и вытер губы салфеткой. Затем он наклонился вперед и объяснил Бейли, что от него требуется.
— Мне нужно все, что ты можешь достать, — закончил он. — Грузовые декларации, накладные, коносаменты[15]— в общем все. Чем больше, тем лучше.
Бейли посмотрел на него.
— Эта компания «Завтра» в России — она занимается воздушными перевозками или морскими?
— Насколько я знаю, и тем и другим. Это имеет значение?
— Могло бы упростить мою работу. Дело в том, что девяносто процентов импортных и экспортных трансакций регистрируются сейчас электронным способом, так что информация, которую я получаю из своего компьютера, практически совершенно свежая. Однако существуют различные системы в зависимости от метода транспортировки.
— Разве они не согласовываются между собой?
— Конечно согласовываются. Как я сказал, нет никакой проблемы организовать глобальный поиск, я просто хотел сэкономить время.
Бейли почесал голову.
— Насколько срочно тебе это требуется?
— Желательно было бы получить ее пять минут назад, — улыбнулся Ленни. — И даже это может оказаться слишком поздно.
Бейли надул щеки и медленно выпустил воздух в задумчивом выдохе.
— Когда ты делаешь подарки своей жене и детям, ты всегда ставишь им такие гребаные условия?
Ленни покачал головой.
— Семейная любовь не требует условий. Со сквернословящими спортивными болельщиками вроде тебя я общаюсь только по необходимости.
Бейли ухмыльнулся.
— Тогда поторопись, задница, и позови официанта, чтобы он принес тебе счет, — сказал он.
* * *
— Майкл Кейн!— Нет, это Том Джонс.
— Том Джонс — певец. Вопрос состоял в том, какой британский актер работал шахтером прежде, чем стал знаменит.
— Я видел его в кинофильме о вторжении марсиан, Бок...
— Там у него была роль второго плана, а это не одно и то же. К тому же Том Джонс играл там гребаного могильщика.
— Да нет же, говорю тебе, что могильщиком был Род Стюарт, а Том Джонс...
— Послушай, кретин, я не хочу больше говорить о Томе Джонсе, понял? Если это не Майкл Кейн, значит, речь идет о Ричарде Харрисе.
— Кто этот Ричард Харрис, черт побери?
— Боже милостивый, с какой ты планеты? Это парень, который...
— Эй, Бок, как дела? — прервал спор Ленни Рейзенберг, стоявший у входа в домик из гофрированного железа.
Он стоял здесь уже минут пять и едва не отморозил зад, слушая, как Томми Боккигуалупо, бригадир докеров, спорит со своим приятелем по поводу вопроса телевикторины, за которой они следили по маленькому цветному телевизору, принадлежащему Томми. Позади него на причале выходящем на Двенадцатую авеню, слышалось шипение гидравлических лебедок и лязганье электроподъемников, которые поднимали грузы из корабельных трюмов и опускали их на широкие платформы прицепов седельных тягачей. Поблизости, справа от Ленни, пара голубей ссорилась с грязной чайкой из-за корки пиццы. Вдали небо и река сливались в единое серое пространство.
Внезапно из телевизора донеслись торжествующие звуки: звон, свист и вопли участников состязания. Казалось, там сотрясают стены из гофрированного железа.
По-видимому, кто-то выиграл какой-то приз.
— Проклятье, Ленни, — недовольно проворчал Бок. — Из-за тебя мы пропустили ответ на вопрос.
— Извини. — Ленни с тоской посмотрел на раскаленную спираль электронагревателя, который стоял рядом с креслом Томми. — Можно войти?
— Конечно, еще от одной глупой задницы хуже не станет, — ответил Бок и махнул рукой в сторону дивана с продавленными подушками из «геркулона». Ленни вспомнил, что выбросил такое же чудовище году в семьдесят четвертом.
Он вошел и, когда опустился на диван, почувствовал, как пружины со стоном вонзились ему в ягодицы. Ручка дивана за свою долгую жизнь насквозь пропиталась машинным маслом. И все-таки тепло, исходящее от калорифера, быстро согрело Ленни, так что он с благодарностью посмотрел на докера.
— Как поживает твой сын? — спросил Томми, поворачивая вращающееся кресло к Ленни.
— На прошлой неделе смыл пурпурные полосы со своих волос и начал носить кудрявые косички как эти парни на Ямайке. — Ленни беспомощно развел руками. Правда, учится он отлично, так что у меня нет оснований возражать.
Бок проворчал в знак сочувствия и провел рукой по собственным волосам, смазанным бриллиантином.
— Моя старшая, Тереза, снова беременна. Муж ее — бездельник, и я не знаю, поздравить его или переломать ему гребаные ноги.
Ленни наклонился вперед и протянул пальцы к раскаленной спирали.
— Молодежь... — произнес он, качая головой — Да, молодежь... — повторил Бок и вздохнул. — Чем могу помочь тебе, Лен?
Только если это снова что-то срочное для «Аплинк интер-нэшнл», считай, тебе не повезло. Бюрократы из портового управления после взрыва на Таймс-сквер так связали меня по рукам и ногам, что не шевельнешься...
— Нет, на этот раз у меня кое-что другое, ответил Ленни и многозначительно кивнул в сторону второго докера, который все еще сидел у телевизора.
Бок понял.
— Джо, — позвал он. Докер оторвал взгляд от ящика.
— Ну? — спросил тот.
— Пойди и проверь, как там идет разгрузка партии товаров из Кореи. — Бок через окно показал пальцем на причал. — Напомни ребятам, что мне нужно, чтобы они успели перевезти все на склад до конца дня.
— Понял, — ответил Джо.
— Вот еще что, Джо.
— Слушаю, босс.
— Потом принеси нам кофе. Джо встал, застегнул куртку и ушел. Бок подождал, пока фигура Джо не скрылась из виду, и повернулся к Ленни.
— Выкладывай, — буркнул он.
— Мой приятель на таможне говорит, что фирма «Меркьюри дистрибьюшн» получает товары на твоем причале. В ее адрес прибыла партия товаров из России, — что-то с месяц-полтора назад.
Ленни сделал паузу. Бок пробормотал что-то неопределенное и сделал знак, чтобы он продолжал.
— Мне нужна информация по «Меркьюри», сказал Ленни. — Это легальная фирма или нет? Бок посмотрел на него пристальным взглядом.
— Почему это интересует тебя?
— Потому что мой босс поручил мне поинтересоваться этим, — ответил Ленни.
Наступило молчание. Бок продолжал пристально смотреть на Ленни.
— Я слышал в новостях, что русские могли устроить этот фейерверк на Таймс-сквер, — произнес он наконец.
— Может быть.
— А теперь ты приходишь ко мне и начинаешь задавать вопросы о «Меркьюри».
— Да.
— Я не верю в совпадения, — сказал Бок.
— Я тоже, но клянусь, что не знаю ничего больше, — ответил Ленни. Обращаюсь к тебе за помощью и надеюсь, что ты мне поверишь, Бок.
Снова воцарилась тишина. Бок переплел пальцы рук, лежащих на коленях, посмотрел на них и щелкнута суставами.
— Во главе «Меркьюри» стоит гангстер по имени Ник Рома, — произнес он наконец. — Пусть это имя не обманывает тебя. Он совсем не макаронник, не «goombah». Может звать себя как угодно, но все равно от него исходит запах гребаного борща.
— Что за товары он ввозит?
— Это не по моей части, — покачал головой Бок. — Мне нужно следить за своим здоровьем ради жены, понимаешь?
Ленни кивнул, встал с дивана, подошел к выходу и повернулся, глядя на Боккигуалупо. И хотя Ленни все еще стоял внутри теплого помещения, он чувствовал, как холод снова охватывает его по мере удаления от раскаленного нагревателя.
— Я у тебя в долгу, — заметил он. — Между прочим, к твоему сведению, ответ на вопрос в викторине был «Ричард Бартон».
— Спасибо. Не сомневаюсь, что Джо узнает ответ. — Бок пожевал верхнюю губу. — И передай своему боссу, чтобы он вел себя осторожно, Лен. Он задает вопросы об опасных людях.
Ленни сделал еще шаг к двери, затем остановился на пороге, полувнутри-полуснаружи. На причале чайка одержала верх над стаей голубей и торжествующе трясла коркой пиццы, зажав ее в клюве. Небо казалось еще более серым, чем раньше.
— Я передам ему, — сказал он.
Гордиан позвонил Нимецу в три часа дня.
— Хорошие новости, — сказал он. — Я только что говорил по телефону с нашим представителем в Нью-Йорке Рейзенбергом.
Нимец стиснул телефонную трубку.
— Он получил нужную нам информацию?
— В полном объеме. По крайней мере так он говорит, — подтвердил Гордиан. Если хочешь, я могу попросить его выслать собранные сведения по «Федерал-экспресс».
Нимец на мгновение задумался. «Федерал-экспресс» обычно была надежным средством доставки, но даже у этой фирмы иногда пропадали пакеты, а допустить пропажу этого пакета никак нельзя. Нимец не знал, откуда получил информацию Ленни, но не сомневался, что в случае, если источник станет известен определенным лицам, ему угрожают серьезные неприятности. К тому же, подумал он, если предстояла еще одна бессонная ночь, лучше всего провести ее, собирая багаж.
— Нет, — ответил он наконец. — Думаю, будет лучше, если я завтра утром полечу в Нью-Йорк.
Наступила непродолжительная тишина, прежде чем он услышал ответ Гордиана.
— Интуиция подсказывает мне, что ты снова нетерпеливо расхаживаешь по ковру, Пит, — заметил он.
Нимец остановился.
— Это всего лишь подтверждает, как мало ты знаешь о своих подчиненных, сказал он.
Гордиан усмехнулся, но сразу снова стал серьезным.
— Твоя команда готова приступать к действиям, Пит?
— Как всегда, Горд. В следующее мгновение, как только получит приказ.
— Отлично, — кивнул Гордиан. — Потому что в нашем распоряжении как раз и может оказаться лишь это мгновение.
— Я распоряжусь, чтобы они находились в состоянии повышенной боевой готовности, — заверил он. — А затем стану собирать вещи.
Нажав на кнопку, прерывающую разговор с Гордианом, Нимец по памяти набрал номер.
Глава 26
Нью-Йорк, 16 января 2000 года
Как гласит легенда, когда перед Александром Македонским встала проблема, как развязать Гордиев узел, он просто рассек его ударом меча, вместо того чтобы раздумывать над его сложными переплетениями. По мнению полководца, который всегда стремился к простому и смелому решению запутанных вопросов, проблема была решена.
Когда Роджер Гордиан, Меган Брин и Питер Нимец создавали внутри корпорации «Аппинк» группу, которой предстояло действовать в критические моменты, мысль назвать ее «Мечом» пришла в голову Меган мгновенно — так солнечный луч пронзает утренние облака в разгар лета. Игра слов, основанная на фамилии Роджера, казалась исключительно удачной, особенно принимая во внимание то, что он сам любил прямой и прагматичный подход к решению проблем, чем походил на Александра Великого.
По сути дела группа «Меч» была его решением проблемы современных Гордиевых узлов: глобальная сеть специальной разведки, которая полагалась на комбинацию системы оценки рисков с планированием вероятных сценариев для предупреждения большинства критических ситуаций и их разрядки до того, как они начнут угрожать миру и стабильности на земном шаре, интересам его страны или интересам его корпорации — все эти три момента обычно совпадали.
Это не означало, однако, что «Меч» лишен был физических возможностей воздействовать на ситуацию, если она выходила из-под контроля. Служба безопасности корпорации из сотен мужчин и женщин, отобранных Нимецом из числа агентов полиции и специальных служб всего мира, могла принять самые решительные меры для урегулирования опасных ситуаций, когда они приняли уже насильственный характер. Организационная и оперативная основа, на которой зиждилась эта крошечная армия, была четкой, последовательной и даже элегантной в своей простоте: с целью достижения максимальной секретности и эффективности региональные подразделения создавались отдельно от расположения корпоративных филиалов «Аплинк интернэшнл»; члены групп базировались в районах, с которыми они были хорошо знакомы по своей прошлой профессиональной деятельности или даже благодаря личным связям; наконец, полевые группы были обязаны подчиняться законам стран, в которых они находились, и применять, насколько это возможно, оружие, не наносящее тяжелых травм и не приводящее к смертельному исходу.
Как гласит легенда, когда перед Александром Македонским встала проблема, как развязать Гордиев узел, он просто рассек его ударом меча, вместо того чтобы раздумывать над его сложными переплетениями. По мнению полководца, который всегда стремился к простому и смелому решению запутанных вопросов, проблема была решена.
Когда Роджер Гордиан, Меган Брин и Питер Нимец создавали внутри корпорации «Аппинк» группу, которой предстояло действовать в критические моменты, мысль назвать ее «Мечом» пришла в голову Меган мгновенно — так солнечный луч пронзает утренние облака в разгар лета. Игра слов, основанная на фамилии Роджера, казалась исключительно удачной, особенно принимая во внимание то, что он сам любил прямой и прагматичный подход к решению проблем, чем походил на Александра Великого.
По сути дела группа «Меч» была его решением проблемы современных Гордиевых узлов: глобальная сеть специальной разведки, которая полагалась на комбинацию системы оценки рисков с планированием вероятных сценариев для предупреждения большинства критических ситуаций и их разрядки до того, как они начнут угрожать миру и стабильности на земном шаре, интересам его страны или интересам его корпорации — все эти три момента обычно совпадали.
Это не означало, однако, что «Меч» лишен был физических возможностей воздействовать на ситуацию, если она выходила из-под контроля. Служба безопасности корпорации из сотен мужчин и женщин, отобранных Нимецом из числа агентов полиции и специальных служб всего мира, могла принять самые решительные меры для урегулирования опасных ситуаций, когда они приняли уже насильственный характер. Организационная и оперативная основа, на которой зиждилась эта крошечная армия, была четкой, последовательной и даже элегантной в своей простоте: с целью достижения максимальной секретности и эффективности региональные подразделения создавались отдельно от расположения корпоративных филиалов «Аплинк интернэшнл»; члены групп базировались в районах, с которыми они были хорошо знакомы по своей прошлой профессиональной деятельности или даже благодаря личным связям; наконец, полевые группы были обязаны подчиняться законам стран, в которых они находились, и применять, насколько это возможно, оружие, не наносящее тяжелых травм и не приводящее к смертельному исходу.