Страница:
– Вас спрашивают, миледи, – сказал он, вперив в нее тяжелый взгляд. – У заднего входа.
– Спрашивают? – Эви нахмурилась, ощутив холодок в животе; Неужели родственники узнали о ее местонахождении? Известия о смерти Дженнера, временном закрытии клуба и ее присутствии здесь могли быстро распространиться по Лондону.
– Кто? К-как он себя назвал?
– Мне было поручено передать вам, что это миссис Хант, миледи.
Аннабелла! Услышав имя своей лучшей подруги, Эви облегченно вздохнула. Сердце ее радостно забилось, хотя она с трудом могла поверить, что Аннабелла осмелилась прийти в игорный, клуб.
– Это замечательно! – воскликнула она. – Пожалуйста, проводите ее в приемную моего отца.
– Мне было поручено сказать, чтобы вы спустились вниз, миледи.
– О! – Это никуда не годится. Недопустимо, чтобы девушка, получившая такое воспитание, как Аннабелла, ждала на заднем крыльце игорного клуба. Преисполненная сочувствия, Эви выскочила из комнаты, думая лишь о том, чтобы побыстрее добраться до Аннабеллы. С Буллардом, следовавшим за ней по пятам, она сбежала вниз по лестнице, держась за перила. К тому времени, когда она добралась до первого этажа, она так запыхалась, что сердце буквально выскакивало у нее из груди. Взявшись обеими руками за ручку тяжелой двери, она распахнула ее настежь...
...И отпрянула, увидев вместо стройной фигурки Аннабеллы Хант грузную тушу своего дяди Перегрина.
Опешив, Эви потрясенно уставилась на него, затем в ужасе попятилась. Перегрин всегда более чем охотно пускал в ход кулаки, чтобы заставить ее подчиниться. И не важно, что теперь она леди Сент-Винсент, а следовательно, по закону не досягаема для него. Чтобы отомстить, ее дядюшка пойдет на все, включая жестокие побои.
Эви метнулась назад, но, к ее изумлению, Буллард преградил ей дорогу.
– Он обещал мне соверен, если я приведу тебя, – пробурчал он. – Столько я зарабатываю за месяц.
– Не позволяй ему увести меня, – выдохнула она, бросаясь ему на грудь. – Я дам тебе все, что угодно.
– Дженнер давным-давно отослал тебя к ним, – насмешливо отозвался Буллард. – Он не хотел, чтобы ты околачивалась здесь. И никто не хочет.
Несмотря на ее протестующие крики, он бесцеремонно толкнул ее к дяде Перегрину, на широкой физиономии которого светилось злобное торжество.
– Ладно, я свое дело сделал, – деловито сказал Буллард, обращаясь к мужчине, стоявшему позади Перегрина, в котором Эви узнала своего второго дядю, Брука. – Гоните монету.
Брук с несколько пристыженным видом протянул ему соверен.
Оказавшись в тисках грубых рук Перегрина, Эви чувствовала себя беспомощной, как кролик, схваченный за шкирку.
Квадратное лицо дяди побагровело от гнева.
– Глупая, никчемная девчонка! – заорал он, безжалостно встряхнув ее. – Не будь от тебя пользы, я бы вышвырнул тебя, как негодный хлам. И долго ты надеялась прятаться от нас? Ну ничего, теперь ты за все заплатишь, это я тебе обещаю!
– Буллард, останови их, пожалуйста! – крикнула Эви, вырываясь из рук Перегрина, тащившего ее к карете. – Пожалуйста!
Но Буллард не шелохнулся, глядя на нее полными ненависти глазами. Эви не понимала, что она сделала, чтобы настроить его против себя до такой степени. И почему никто не явился ей на помощь? Неужели никто не слышал ее криков? Сражаясь за свою жизнь, она царапалась и брыкалась, путаясь в длинной юбке. Но силы были слишком неравны. Взбешенный ее сопротивлением, Перегрин прорычал:
– Да уймись ты, маленькая чертовка!
Краем глаза Эви заметила мальчика, который вышел из конюшни и в нерешительности застыл, наблюдая за сценой, разыгравшейся в переулке.
– Позови Кэма! – закричала она, но ее крик заглушила мясистая ладонь Перегрина, зажавшая ее рот и нос. Эви впилась в нее зубами, и он отдернул руку с разъяренным рычанием. – Кэм! – снова крикнула она, прежде чем он заставил ее замолчать звучной оплеухой.
Перегрин толкнул ее к дяде Бруку.
– Посади ее в карету, – приказал он, доставая из кармана сюртука платок, чтобы перевязать окровавленную руку.
Когда Брук подтащил ее к карете, Эви удалось извернуться и нанести ему скользящий удар по горлу. Он на мгновение задохнулся и выпустил ее. Но она тут же оказалась в огромных лапах Перегрина, который стукнул ее о стенку кареты. От удара о жесткую лакированную поверхность в глазах Эви вспыхнули искры, а голову пронзила острая боль. Оглушенная, она могла лишь слабо сопротивляться, когда ее засунули в экипаж.
К ее изумлению, внутри сидел кузен Юстас, толстый и бледный, похожий на новорожденного кита, каким-то чудом оказавшегося на сиденье кареты. Он прижал ее к своему рыхлому, дурно пахнущему телу, обхватив за шею согнутой в локте рукой.
– Попалась, – пробормотал он, пыхтя от усилий. – Вот сучка – чуть не нарушила обещание выйти за меня замуж. Но мои родители сказали, что я получу твое состояние, чего бы это ни стоило.
– Я уже замужем, – прохрипела Эви, сдавленная грудой человеческой плоти, окружавшей ее со всех сторон, словно она оказалась в чреве какого-то подводного чудовища.
– Ерунда. Мы собираемся аннулировать твой брак. Так что, как видишь, твоя попытка сорвать наши планы провалилась. – В его голосе зазвучали капризные нотки, как у испорченного мальчишки, когда он продолжил: – Лучше тебе не раздражать меня, кузина. Отец сказал, что после свадьбы я смогу делать с тобой что пожелаю. Как тебе понравится, если я запру тебя в кладовку на неделю?
Эви не хватало воздуха, чтобы ответить. Толстые руки Юстаса буквально вдавливали ее в тестообразную массу его груди и живота. Со слезами боли на глазах она отчаянно цеплялась за его локоть, пытаясь ослабить железную хватку на своем горле.
Сквозь звон в ушах она различила новые звуки, доносившиеся снаружи: крики и брань. Внезапно дверца кареты распахнулась, и кто-то ввалился внутрь. Эви изогнулась, чтобы посмотреть, кто это. Остаток воздуха вырвался из ее груди вместе с рыданием, когда она увидела знакомый блеск темно-золотистых волос.
Такого Себастьяна она никогда раньше не видела – не высокомерного и хладнокровного, как обычно, а охваченного неистовой яростью. Под убийственным взглядом его светлых глаз Юстас нервно заерзал.
– Отпусти ее, недоносок, – произнес Себастьян хриплым от ярости голосом. – Или я разорву тебя на части.
Юстас, видимо, сообразил, что Себастьяну не терпится исполнить свою угрозу, и убрал руку, сдавливавшую горло Эви. Она отчаянно втянула в грудь воздух и рванулась к Себастьяну. Он поймал ее и заключил в объятия.
– Успокойся, дорогая. Теперь ты в безопасности, – нежно произнес он, но она ощутила гневную дрожь, пробегавшую по его телу.
Повернувшись к Юстасу, забившемуся всей своей желеобразной массой в дальний угол кареты, Себастьян вперил в него жесткий взгляд.
– Если ты еще попадешься мне на глаза, – процедил он, – не важно, при каких обстоятельствах, я тебя убью. Ни закон, ни люди, ни сам Бог не смогут воспрепятствовать этому. Так что, если ты дорожишь своей жизнью, держись от меня подальше.
Оставив дрожащего от страха Юстаса, Себастьян вытащил Эви из кареты. Все еще хватая ртом воздух, она настороженно огляделась. Похоже, Кэма все-таки известили о шумной схватке внизу, и теперь он был занят тем, что разбирался с ее дядями. Брук валялся на земле, а Перегрин, видимо, приходил в себя от полученного удара, пятясь назад с ошарашенным выражением на мясистой физиономии.
Покачнувшись, когда ее ноги коснулись земли, Эви уткнулась лицом в твердое плечо мужа. Себастьян буквально кипел от ярости. Холодный воздух, смешиваясь с его горячим дыханием, превращался в пар. Он подверг ее быстрому, но придирчивому осмотру, пройдясь руками по ее телу.
– Ты не пострадала? – мягко спросил он. – Взгляни на меня, дорогая. – Эви подняла голову, встретив его испытующий взгляд. – Милая... они не причинили тебе вреда?
– Н-нет, – отозвалась Эви, все еще ощущая головокружение. – Дядя Перегрин... – прошептала она, – очень сильный...
– Я займусь им, – заверил ее Себастьян и окликнул Кэма: – Роган! Иди сюда, забери ее.
Молодой человек моментально оказался рядом и обратился к Эви со словами, произнесенными на чужом языке, но его мягкие интонации успокоили ее.
Она помедлила, прежде чем последовать за ним, бросив встревоженный взгляд на Себастьяна.
– Не волнуйся, – уронил тот, даже не взглянув на нее. Его ледяные глаза были прикованы к грузной фигуре Перегрина. – Уходи.
Прикусив губу, Эви взяла Кэма под руку и позволила увести себя в сторону.
– Как мило, что вы решили нанести нам визит, дядюшка, – ядовито произнес. Себастьян. – Пришли поздравить нас, полагаю?
– Я пришел забрать свою племянницу! – прорычал Перегрин. – Она обещана моему сыну. Ваша свадьба незаконна!
– Она принадлежит мне, – отрывисто бросил Себастьян. – Наверняка вы не настолько тупы, чтобы рассчитывать, будто я безропотно отпущу ее.
– Я потребую аннулирования брака, – заверил его Перегрин.
– Это возможно только в том случае, если брак не подтвержден. Уверяю вас, это не так.
– У нас есть врач, который обещал засвидетельствовать, что ее девственность не тронута.
– Черта с два, – отозвался Себастьян с холодной любезностью. – Вы хоть представляете, как это отразится на мне? Я слишком усердно трудился, чтобы заработать свою репутацию. И будь я проклят, если допущу, чтобы подозрение в импотенции запятнало ее. – Он стянул с плеч сюртук и бросил его Кэму, который ловко его поймал, не сводя убийственного взгляда со злобной физиономии Перегрина. – Вам не приходило в голову, что она уже могла забеременеть?
– Если даже так, это можно исправить.
Хотя Эви не совсем понимала, что имел в виду ее дядя, она почувствовала угрозу и отпрянула, оказавшись в крепких объятиях Кэма. В его золотистых глазах, устремленных на Перегрина, мелькнула несвойственная ему ненависть.
– Не бойся, милая, – шепнул он.
От слов Перегрина лицо Себастьяна вспыхнуло, а глаза засверкали, как осколки стекла.
– Очаровательно, – протянул он. – Я скорее убью ее собственными руками, чем отдам вам.
Потеряв остатки самообладания, Перегрин бросился на него.
– Да я тебя в порошок сотру, сукин ты сын!
Эви резко втянула в грудь воздух, но Себастьян отступил в сторону, и Перегрин, увлекаемый собственным весом, проскочил мимо.
– Глупо, – пробормотал Кэм. – Надо было подставить ему подножку. – Он замолчал, наблюдая за Себастьяном, который, увернувшись от массивного кулака Перегрина, нанес тому стремительный удар в челюсть. Однако этот прием, хоть и мастерский, не причинил тяжеловесному противнику особого ущерба. В ужасе Эви смотрела, как они обмениваются ударами. Хотя Себастьян был гораздо подвижнее, удары Перегрина отличались зубодробительной мощью, заставлявшей Себастьяна отшатываться назад.
Из клуба высыпали служащие, а со стороны улицы спешили прохожие, привлеченные шумом схватки. Вокруг дерущихся образовалась толпа, подбадривающая противников криками и свистом.
Эви тесно прижалась к Кэму, обнимавшему ее за талию.
– Сделай что-нибудь, – взмолилась она.
– Не могу.
– Ты умеешь драться. Отец всегда говорил...
– Нет, – мрачно отозвался Кэм. – Это его поединок. Если я вмешаюсь, это будет выглядеть так, словно он не может справиться с твоим дядей сам.
– Но он не может! – Эви вздрогнула, когда Себастьян попятился назад после очередного зверского удара Перегрина.
– Ты недооцениваешь его, – возразил Кэм, наблюдая за Себастьяном, который опять ринулся в бой. – Молодец! Отличный удар правой. Мужчины его роста обычно не столь проворны. Ну а теперь... Проклятие, какую возможность упустил... – Он одобрительно гикнул, когда Себастьян свалил Перегрина тяжелым ударом в челюсть. – Так-то лучше! – воскликнул он. – У него отличные задатки... осталось только подучиться немного.
Перегрин рухнул на землю и остался лежать бесформенной стонущей кучей.
Поняв, что схватка закончилась, служащие клуба окружили Себастьяна, похлопывая его по спине и заверяя, что он совсем не такой размазня, как они думали. Себастьян принял эти сомнительные похвалы с сардоническим выражением, деловито распорядившись, чтобы его поверженного врага загрузили в карету.
Кэм повернул Эви лицом к себе.
– Расскажи мне, что произошло, – нетерпеливо попросил он. – Быстрее, пока твой муж занят.
Эви торопливо объяснила, как Булларду удалось заманить ее вниз и буквально вручить родственникам в обмен на соверен. Хотя ее речь то и дело прерывалась заиканием, Кэм внимательно выслушал это сбивчивое повествование.
– Понятно, – сказал он без всякого выражения на смуглом лице. – Я разберусь с Буллардом. А ты позаботься о Сент-Винсенте. Ты ему нужна. В мужчинах бродят соки после хорошей потасовки.
Эви в замешательстве покачала головой:
– Соки? Не понимаю, о чем ты говоришь.
В глазах Кэма мелькнули веселые искорки.
– Поймешь.
Прежде чем она успела расспросить его подробнее, подошел Себастьян. Вид жены в объятиях Кэма явно не доставил ему удовольствия. Его лицо помрачнело.
– Я хочу знать, что случилось, – свирепо сказал он, буквально выхватив ее из рук Кэма. – Стоило мне отлучиться на два часа в тихое воскресное утро, чтобы в этом чертовом месте все пошло вверх дном...
– Эви все объяснит, – перебил его Кэм, устремив взгляд поверх плеча Себастьяна, словно что-то во дворе конюшни привлекло его внимание. – Прошу прощения, мне надо заняться одним делом. – Он легко перепрыгнул через невысокую ограду и исчез в толпе.
Глава 12
– Спрашивают? – Эви нахмурилась, ощутив холодок в животе; Неужели родственники узнали о ее местонахождении? Известия о смерти Дженнера, временном закрытии клуба и ее присутствии здесь могли быстро распространиться по Лондону.
– Кто? К-как он себя назвал?
– Мне было поручено передать вам, что это миссис Хант, миледи.
Аннабелла! Услышав имя своей лучшей подруги, Эви облегченно вздохнула. Сердце ее радостно забилось, хотя она с трудом могла поверить, что Аннабелла осмелилась прийти в игорный, клуб.
– Это замечательно! – воскликнула она. – Пожалуйста, проводите ее в приемную моего отца.
– Мне было поручено сказать, чтобы вы спустились вниз, миледи.
– О! – Это никуда не годится. Недопустимо, чтобы девушка, получившая такое воспитание, как Аннабелла, ждала на заднем крыльце игорного клуба. Преисполненная сочувствия, Эви выскочила из комнаты, думая лишь о том, чтобы побыстрее добраться до Аннабеллы. С Буллардом, следовавшим за ней по пятам, она сбежала вниз по лестнице, держась за перила. К тому времени, когда она добралась до первого этажа, она так запыхалась, что сердце буквально выскакивало у нее из груди. Взявшись обеими руками за ручку тяжелой двери, она распахнула ее настежь...
...И отпрянула, увидев вместо стройной фигурки Аннабеллы Хант грузную тушу своего дяди Перегрина.
Опешив, Эви потрясенно уставилась на него, затем в ужасе попятилась. Перегрин всегда более чем охотно пускал в ход кулаки, чтобы заставить ее подчиниться. И не важно, что теперь она леди Сент-Винсент, а следовательно, по закону не досягаема для него. Чтобы отомстить, ее дядюшка пойдет на все, включая жестокие побои.
Эви метнулась назад, но, к ее изумлению, Буллард преградил ей дорогу.
– Он обещал мне соверен, если я приведу тебя, – пробурчал он. – Столько я зарабатываю за месяц.
– Не позволяй ему увести меня, – выдохнула она, бросаясь ему на грудь. – Я дам тебе все, что угодно.
– Дженнер давным-давно отослал тебя к ним, – насмешливо отозвался Буллард. – Он не хотел, чтобы ты околачивалась здесь. И никто не хочет.
Несмотря на ее протестующие крики, он бесцеремонно толкнул ее к дяде Перегрину, на широкой физиономии которого светилось злобное торжество.
– Ладно, я свое дело сделал, – деловито сказал Буллард, обращаясь к мужчине, стоявшему позади Перегрина, в котором Эви узнала своего второго дядю, Брука. – Гоните монету.
Брук с несколько пристыженным видом протянул ему соверен.
Оказавшись в тисках грубых рук Перегрина, Эви чувствовала себя беспомощной, как кролик, схваченный за шкирку.
Квадратное лицо дяди побагровело от гнева.
– Глупая, никчемная девчонка! – заорал он, безжалостно встряхнув ее. – Не будь от тебя пользы, я бы вышвырнул тебя, как негодный хлам. И долго ты надеялась прятаться от нас? Ну ничего, теперь ты за все заплатишь, это я тебе обещаю!
– Буллард, останови их, пожалуйста! – крикнула Эви, вырываясь из рук Перегрина, тащившего ее к карете. – Пожалуйста!
Но Буллард не шелохнулся, глядя на нее полными ненависти глазами. Эви не понимала, что она сделала, чтобы настроить его против себя до такой степени. И почему никто не явился ей на помощь? Неужели никто не слышал ее криков? Сражаясь за свою жизнь, она царапалась и брыкалась, путаясь в длинной юбке. Но силы были слишком неравны. Взбешенный ее сопротивлением, Перегрин прорычал:
– Да уймись ты, маленькая чертовка!
Краем глаза Эви заметила мальчика, который вышел из конюшни и в нерешительности застыл, наблюдая за сценой, разыгравшейся в переулке.
– Позови Кэма! – закричала она, но ее крик заглушила мясистая ладонь Перегрина, зажавшая ее рот и нос. Эви впилась в нее зубами, и он отдернул руку с разъяренным рычанием. – Кэм! – снова крикнула она, прежде чем он заставил ее замолчать звучной оплеухой.
Перегрин толкнул ее к дяде Бруку.
– Посади ее в карету, – приказал он, доставая из кармана сюртука платок, чтобы перевязать окровавленную руку.
Когда Брук подтащил ее к карете, Эви удалось извернуться и нанести ему скользящий удар по горлу. Он на мгновение задохнулся и выпустил ее. Но она тут же оказалась в огромных лапах Перегрина, который стукнул ее о стенку кареты. От удара о жесткую лакированную поверхность в глазах Эви вспыхнули искры, а голову пронзила острая боль. Оглушенная, она могла лишь слабо сопротивляться, когда ее засунули в экипаж.
К ее изумлению, внутри сидел кузен Юстас, толстый и бледный, похожий на новорожденного кита, каким-то чудом оказавшегося на сиденье кареты. Он прижал ее к своему рыхлому, дурно пахнущему телу, обхватив за шею согнутой в локте рукой.
– Попалась, – пробормотал он, пыхтя от усилий. – Вот сучка – чуть не нарушила обещание выйти за меня замуж. Но мои родители сказали, что я получу твое состояние, чего бы это ни стоило.
– Я уже замужем, – прохрипела Эви, сдавленная грудой человеческой плоти, окружавшей ее со всех сторон, словно она оказалась в чреве какого-то подводного чудовища.
– Ерунда. Мы собираемся аннулировать твой брак. Так что, как видишь, твоя попытка сорвать наши планы провалилась. – В его голосе зазвучали капризные нотки, как у испорченного мальчишки, когда он продолжил: – Лучше тебе не раздражать меня, кузина. Отец сказал, что после свадьбы я смогу делать с тобой что пожелаю. Как тебе понравится, если я запру тебя в кладовку на неделю?
Эви не хватало воздуха, чтобы ответить. Толстые руки Юстаса буквально вдавливали ее в тестообразную массу его груди и живота. Со слезами боли на глазах она отчаянно цеплялась за его локоть, пытаясь ослабить железную хватку на своем горле.
Сквозь звон в ушах она различила новые звуки, доносившиеся снаружи: крики и брань. Внезапно дверца кареты распахнулась, и кто-то ввалился внутрь. Эви изогнулась, чтобы посмотреть, кто это. Остаток воздуха вырвался из ее груди вместе с рыданием, когда она увидела знакомый блеск темно-золотистых волос.
Такого Себастьяна она никогда раньше не видела – не высокомерного и хладнокровного, как обычно, а охваченного неистовой яростью. Под убийственным взглядом его светлых глаз Юстас нервно заерзал.
– Отпусти ее, недоносок, – произнес Себастьян хриплым от ярости голосом. – Или я разорву тебя на части.
Юстас, видимо, сообразил, что Себастьяну не терпится исполнить свою угрозу, и убрал руку, сдавливавшую горло Эви. Она отчаянно втянула в грудь воздух и рванулась к Себастьяну. Он поймал ее и заключил в объятия.
– Успокойся, дорогая. Теперь ты в безопасности, – нежно произнес он, но она ощутила гневную дрожь, пробегавшую по его телу.
Повернувшись к Юстасу, забившемуся всей своей желеобразной массой в дальний угол кареты, Себастьян вперил в него жесткий взгляд.
– Если ты еще попадешься мне на глаза, – процедил он, – не важно, при каких обстоятельствах, я тебя убью. Ни закон, ни люди, ни сам Бог не смогут воспрепятствовать этому. Так что, если ты дорожишь своей жизнью, держись от меня подальше.
Оставив дрожащего от страха Юстаса, Себастьян вытащил Эви из кареты. Все еще хватая ртом воздух, она настороженно огляделась. Похоже, Кэма все-таки известили о шумной схватке внизу, и теперь он был занят тем, что разбирался с ее дядями. Брук валялся на земле, а Перегрин, видимо, приходил в себя от полученного удара, пятясь назад с ошарашенным выражением на мясистой физиономии.
Покачнувшись, когда ее ноги коснулись земли, Эви уткнулась лицом в твердое плечо мужа. Себастьян буквально кипел от ярости. Холодный воздух, смешиваясь с его горячим дыханием, превращался в пар. Он подверг ее быстрому, но придирчивому осмотру, пройдясь руками по ее телу.
– Ты не пострадала? – мягко спросил он. – Взгляни на меня, дорогая. – Эви подняла голову, встретив его испытующий взгляд. – Милая... они не причинили тебе вреда?
– Н-нет, – отозвалась Эви, все еще ощущая головокружение. – Дядя Перегрин... – прошептала она, – очень сильный...
– Я займусь им, – заверил ее Себастьян и окликнул Кэма: – Роган! Иди сюда, забери ее.
Молодой человек моментально оказался рядом и обратился к Эви со словами, произнесенными на чужом языке, но его мягкие интонации успокоили ее.
Она помедлила, прежде чем последовать за ним, бросив встревоженный взгляд на Себастьяна.
– Не волнуйся, – уронил тот, даже не взглянув на нее. Его ледяные глаза были прикованы к грузной фигуре Перегрина. – Уходи.
Прикусив губу, Эви взяла Кэма под руку и позволила увести себя в сторону.
– Как мило, что вы решили нанести нам визит, дядюшка, – ядовито произнес. Себастьян. – Пришли поздравить нас, полагаю?
– Я пришел забрать свою племянницу! – прорычал Перегрин. – Она обещана моему сыну. Ваша свадьба незаконна!
– Она принадлежит мне, – отрывисто бросил Себастьян. – Наверняка вы не настолько тупы, чтобы рассчитывать, будто я безропотно отпущу ее.
– Я потребую аннулирования брака, – заверил его Перегрин.
– Это возможно только в том случае, если брак не подтвержден. Уверяю вас, это не так.
– У нас есть врач, который обещал засвидетельствовать, что ее девственность не тронута.
– Черта с два, – отозвался Себастьян с холодной любезностью. – Вы хоть представляете, как это отразится на мне? Я слишком усердно трудился, чтобы заработать свою репутацию. И будь я проклят, если допущу, чтобы подозрение в импотенции запятнало ее. – Он стянул с плеч сюртук и бросил его Кэму, который ловко его поймал, не сводя убийственного взгляда со злобной физиономии Перегрина. – Вам не приходило в голову, что она уже могла забеременеть?
– Если даже так, это можно исправить.
Хотя Эви не совсем понимала, что имел в виду ее дядя, она почувствовала угрозу и отпрянула, оказавшись в крепких объятиях Кэма. В его золотистых глазах, устремленных на Перегрина, мелькнула несвойственная ему ненависть.
– Не бойся, милая, – шепнул он.
От слов Перегрина лицо Себастьяна вспыхнуло, а глаза засверкали, как осколки стекла.
– Очаровательно, – протянул он. – Я скорее убью ее собственными руками, чем отдам вам.
Потеряв остатки самообладания, Перегрин бросился на него.
– Да я тебя в порошок сотру, сукин ты сын!
Эви резко втянула в грудь воздух, но Себастьян отступил в сторону, и Перегрин, увлекаемый собственным весом, проскочил мимо.
– Глупо, – пробормотал Кэм. – Надо было подставить ему подножку. – Он замолчал, наблюдая за Себастьяном, который, увернувшись от массивного кулака Перегрина, нанес тому стремительный удар в челюсть. Однако этот прием, хоть и мастерский, не причинил тяжеловесному противнику особого ущерба. В ужасе Эви смотрела, как они обмениваются ударами. Хотя Себастьян был гораздо подвижнее, удары Перегрина отличались зубодробительной мощью, заставлявшей Себастьяна отшатываться назад.
Из клуба высыпали служащие, а со стороны улицы спешили прохожие, привлеченные шумом схватки. Вокруг дерущихся образовалась толпа, подбадривающая противников криками и свистом.
Эви тесно прижалась к Кэму, обнимавшему ее за талию.
– Сделай что-нибудь, – взмолилась она.
– Не могу.
– Ты умеешь драться. Отец всегда говорил...
– Нет, – мрачно отозвался Кэм. – Это его поединок. Если я вмешаюсь, это будет выглядеть так, словно он не может справиться с твоим дядей сам.
– Но он не может! – Эви вздрогнула, когда Себастьян попятился назад после очередного зверского удара Перегрина.
– Ты недооцениваешь его, – возразил Кэм, наблюдая за Себастьяном, который опять ринулся в бой. – Молодец! Отличный удар правой. Мужчины его роста обычно не столь проворны. Ну а теперь... Проклятие, какую возможность упустил... – Он одобрительно гикнул, когда Себастьян свалил Перегрина тяжелым ударом в челюсть. – Так-то лучше! – воскликнул он. – У него отличные задатки... осталось только подучиться немного.
Перегрин рухнул на землю и остался лежать бесформенной стонущей кучей.
Поняв, что схватка закончилась, служащие клуба окружили Себастьяна, похлопывая его по спине и заверяя, что он совсем не такой размазня, как они думали. Себастьян принял эти сомнительные похвалы с сардоническим выражением, деловито распорядившись, чтобы его поверженного врага загрузили в карету.
Кэм повернул Эви лицом к себе.
– Расскажи мне, что произошло, – нетерпеливо попросил он. – Быстрее, пока твой муж занят.
Эви торопливо объяснила, как Булларду удалось заманить ее вниз и буквально вручить родственникам в обмен на соверен. Хотя ее речь то и дело прерывалась заиканием, Кэм внимательно выслушал это сбивчивое повествование.
– Понятно, – сказал он без всякого выражения на смуглом лице. – Я разберусь с Буллардом. А ты позаботься о Сент-Винсенте. Ты ему нужна. В мужчинах бродят соки после хорошей потасовки.
Эви в замешательстве покачала головой:
– Соки? Не понимаю, о чем ты говоришь.
В глазах Кэма мелькнули веселые искорки.
– Поймешь.
Прежде чем она успела расспросить его подробнее, подошел Себастьян. Вид жены в объятиях Кэма явно не доставил ему удовольствия. Его лицо помрачнело.
– Я хочу знать, что случилось, – свирепо сказал он, буквально выхватив ее из рук Кэма. – Стоило мне отлучиться на два часа в тихое воскресное утро, чтобы в этом чертовом месте все пошло вверх дном...
– Эви все объяснит, – перебил его Кэм, устремив взгляд поверх плеча Себастьяна, словно что-то во дворе конюшни привлекло его внимание. – Прошу прощения, мне надо заняться одним делом. – Он легко перепрыгнул через невысокую ограду и исчез в толпе.
Глава 12
Кэм настиг Джосса Булларда возле конюшни. Тот тяжело дышал, раздувая ноздри и сверкая белками глаз. Они никогда не были друзьями. Их отношения можно было сравнить с соперничеством сводных братьев, живущих под одной крышей, с Дженнером в качестве отца. В детстве они играли и дрались друг с другом, а когда повзрослели, стали работать вместе. После всего, что Дженнер сделал для Булларда, Кэм никак не ожидал, что тот способен на подобный поступок. Недоумение и ярость смешались, когда он преградил путь Булларду.
– Я не знаю, почему ты так поступил, – начал Кэм, или чего ты рассчитывал добиться этим...
– Мне заплатили соверен, – огрызнулся Буллард. – Неплохие деньги, чтобы избавиться от полоумной заики.
– Ты что, совсем рехнулся?! – взорвался Кэм. – Что с тобой? Мы же говорим о дочери Дженнера. Ты не должен был предавать ее, даже если бы тебе предложили целое состояние!
– Она ничего не сделала для Дженнера, – злобно отозвался Буллард, – и для клуба тоже. Однако явилась сюда в последнюю минуту, чтобы дождаться, когда он откинет копыта, и захапать все. Черт бы побрал эту высокомерную дочку и ее муженька!
Кэм внимательно слушал, но не мог понять причину ревности Булларда. Цыгане редко завидовали чужой собственности. С их точки зрения, деньги годились лишь для того, чтобы их тратить. В таборе, с которым Кэм путешествовал до двенадцати лет, никто не стремился иметь больше, чем было необходимо. Человек не может надеть более одного костюма или скакать сразу на двух лошадях.
– Она единственный ребенок Дженнера, – сказал он. – Что бы тот ни оставил ей, это не касается ни тебя, ни меня. Но нет ничего хуже, чем предать доверие того, кто на тебя рассчитывает. Я не понимаю, как ты мог согласиться помочь кому-то насильно увезти...
– Я бы сделал это снова! – буркнул Буллард, сплюнув на землю.
От пристального взгляда Кэма не ускользнуло, что он неважно выглядит. Лицо было бледным и изможденным, взгляд тусклым.
– Ты не заболел? – мягко спросил он. – Я поговорю с Сент-Винсентом. Может, мне удастся...
– Да пошел ты! Я рад, что избавился от тебя, цыганское отродье. Пропади вы все пропадом!
Неистовая ненависть, прозвучавшая в его голосе, не оставляла места для сомнений. Буллард не собирался возвращаться назад. Оставалось решить: схватить ли его за шиворот и притащить в клуб или позволить ему сбежать? Вспомнив зловещий блеск в глазах Сент-Винсента, Кэм пришел к выводу, что виконт может и в самом деле убить Булларда, если представится такая возможность, что создаст множество проблем для всех, особенно для Эви. Пожалуй, лучше позволить Булларду исчезнуть.
Глядя в грубоватое лицо молодого человека, которого он знал столько лет, Кэм в недоумении покачал головой. Потерянная душа, как говорят его соплеменники, имея в виду людей, оказавшихся во власти темных страстей. Но почему это случилось с Буллардом? И когда?
– Тебе лучше держаться подальше от клуба, – сказал он. – Если Сент-Винсент поймает тебя...
– Чтоб он провалился в преисподнюю! – рявкнул Буллард, кинувшись на него с кулаками.
Застигнутый врасплох, Кэм едва успел уклониться. Воспользовавшись его замешательством, Буллард повернулся и бросился бежать. Прищурившись, Кэм задумчиво смотрел ему вслед.
Его внимание привлекло нервное ржание гнедой кобылы, привязанной поблизости. Протянув руку, Кэм ласково погладил животное по атласной шее. Золотые кольца, украшавшие его пальцы, сверкнули в послеполуденном свете.
– Глупец, – сказал он лошади, имея в виду Булларда. При мысли о последней просьбе Дженнера с его губ слетело приглушенное проклятие: – О, черт, ведь Дженнер ему что-то оставил... а я обещал позаботиться о том, чтобы он получил все, что ему причитается. И что мне теперь делать?
Себастьян втащил Эви в клуб, где царила тишина, казавшаяся неестественной после шумных событий, разыгравшихся снаружи. Вынужденная почти бежать, чтобы не отстать от его размашистого шага, она изрядно запыхалась, когда они добрались до читального зала на первом этаже. Вдоль стен тянулись полки красного дерева, заполненные томами в кожаных переплетах. На стеллажах высились стопки газет и журналов. Втолкнув Эви внутрь, Себастьян решительно захлопнул дверь.
– Ты не пострадала? – ворчливо спросил он.
– Нет. – Эви попыталась сдержать вопросы, мучившие ее с утра, но они вырвались вместе со вспышкой недовольства. – Почему тебя так долго не было? В кои-то веки я нуждалась в тебе, а ты болтался неизвестно где!
– В твоем распоряжении было три десятка служащих. С какой стати ты вообще помчалась вниз? Неужели нельзя было подождать, пока посетителя проводят наверх?
– Буллард сказал мне, что пришла Аннабелла Хант. А когда я увидела дядю, Буллард не пустил меня назад, в клуб. Вместо этого он толкнул меня прямо в лапы дяди Перегрина.
– Бог мой! – Глаза Себастьяна расширились. – Я кастрирую этого вонючего подзаборника...
– И пока все это происходило, – запальчиво продолжила Эви, – ты развлекался с проститутками! – Когда эти слова слетели с ее губ, она поняла, что в этом-то все дело. Даже предательство Булларда и попытка похищения не возмутили ее до такой степени, как тот факт, что Себастьян так быстро променял ее на другую женщину.
Себастьян пронзил ее негодующим взглядом:
– Что за чушь!
– Не лги! – Воздух между ними, казалось, искрил от напряжения. – Мне отлично известно, чем ты занимался.
– Почему ты так уверена?
– Потому что ты проторчал у мадам Брэдшоу более двух часов!
– Мы говорили о делах. Говорили, Эви! Если ты не веришь мне, можешь отправляться к дьяволу! Если бы я действительно переспал с кем-нибудь, то пребывал бы в куда более благостном настроении, чем сейчас.
Глядя в глаза Себастьяна, холодные, как скованный льдом пруд, Эви почувствовала, что ее гнев пошел на убыль. Пожалуй, ей ничего не остается, кроме как поверить ему, – уж слишком искренне выглядит его негодование.
– О! – пробормотала она.
– «О!»? И это все, что ты способна сказать?
– Полагаю... мне не следовало спешить с выводами. Но исходя из того, что я слышала о твоем образе жизни... я предположила…
Эта явно неудачная попытка извиниться, казалось, лишила Себастьяна остатков самообладания.
– Твои предположения оказались ошибочными! Если ты еще не заметила, я целыми днями верчусь как белка в колесе. У меня просто нет времени, чтобы кувыркаться с девицами в постели. А если бы оно было... – Себастьян замолчал. Помятый, избитый и взъерошенный, он был совсем не похож на элегантного виконта, за которым Эви наблюдала издалека в гостиной лорда Уэстклиффа. – Если бы я... – Он снова осекся. Его дыхание участилось, на скулах загорелся темный румянец.
Эви точно уловила момент, когда его выдержка лопнула, и в испуге рванулась к двери. Но не успела она сделать и пары шагов, как сильные руки Себастьяна схватили ее и прижали к стене. Запах пропотевшего белья и мужского возбуждения наполнил ее ноздри.
Себастьян замер, прижавшись губами к нежной коже у нее на виске. Эви тоже не шевелилась, ощущая электризующее прикосновение его языка, от которого по всему ее телу разбегались волны мурашек. Его рот медленно переместился к ее уху, обдавая его горячим дыханием.
– Если бы я мог, Эви... то разорвал бы твою одежду руками и зубами, пока на тебе не осталось бы ни клочка ткани. А потом опустил бы тебя на ковер и осыпал поцелуями с головы до пят...
Слушая его прерывистый шепот, Эви почувствовала, что ее ноги подгибаются, а сознание ускользает.
– ...Я не пропустил бы ни одного дюйма твоего прелестного тела... а добравшись до мягких рыжих кудряшек, уделил бы им особое внимание. Но не грубо. Я не настолько милосерден. Я действовал бы так неторопливо, так нежно, что ты начала бы извиваться и молить о пощаде. Но я был бы непреклонен, пока не довел бы тебя до безумия. И, только достаточно помучив, развел бы твои ноги...
Себастьян замолк. Они оба тяжело дышали, слившись в объятии, раскрасневшиеся и возбужденные.
Наконец он еле слышно произнес:
– Ты уже влажная, правда?
Если бы существовала физическая возможность покраснеть еще больше, Эви бы это сделала. Ее щеки буквально вспыхнул от оскорбленной скромности, когда она поняла, о чем он спрашивает. Потупившись, она едва заметно кивнула.
– Я хочу тебя так, как ничего и никогда не хотел. – Себастьян прерывисто выдохнул. – Скажи мне, что я должен сделать? Что нужно, чтобы ты пустила меня в свою постель?
Эви уперлась руками ему в грудь, безуспешно пытаясь отстраниться от его возбуждающего тела.
– Ничего, потому что у тебя все равно ничего не получится. Ты не можешь мне дать того, чего я хочу. Мне нужна твоя верность, а ты на нее просто не способен.
– Способен. – Он произнес это с такой готовностью, что Эви усомнилась в его искренности.
– Сомневаюсь, – прошептала она.
Он обхватил ее лицо ладонями и произнес, почти касаясь ее губ своими губами:
– Эви... я не могу придерживаться нашей договоренности. Жить рядом с тобой, видеть тебя каждый день и не обладать тобою... это свыше моих сил. – Ощутив дрожь, пробежавшую по ее телу, он склонил голову и прижался губами к ее шее. Все ее существо откликнулось на эту нежную ласку... и на осторожное прикосновение его пальцев, скользнувших по ее груди.
Услышав приглушенный стон, слетевший с ее уст, Себастьян приник к ее губам в жадном поцелуе. Эви сделала слабую попытку отвернуться.
– Нет, Себастьян.
Он выпрямился, прижавшись лицом к ее волосам. Должно быть, ситуация и его собственное поведение показались ему забавными, он издал тихий смешок.
– Придется тебе что-нибудь придумать, Эви, чтобы решить эту проблему. И побыстрее... иначе... – Он помедлил, прикусив зубами ее ухо. – Иначе я затрахаю тебя до безумия.
Ее глаза широко распахнулись.
– Если ты будешь употреблять подобные выражения... – Возмущенно начала она, но Себастьян заставил ее замолчать крепким поцелуем.
Отстранившись, он посмотрел на нее с шутливым отчаянием: – Тебя не устраивает только выражение или то, что оно подразумевает?
С облегчением видя, что к нему вернулся рассудок, Эви выскользнула из узкого пространства между его телом и стеной.
– Меня не устраивает тот факт, что ты хочешь меня только потому, что я недоступна, а когда пройдет новизна...
– Дело вовсе не в этом, – перебил ее Себастьян. Эви одарила его недоверчивым взглядом.
– Б-более того, я не собираюсь пополнять собой список женщин, которых ты будешь посещать по очереди.
Себастьян молчал, уставившись в пространство. Эви чуть не лопалась от нетерпения в ожидании, когда он признает, что она права. Наконец он посмотрел ей в глаза.
– Ладно, – сказал он. – Я согласен на твои условия. Я буду... моногамным. – Последнее слово явно далось ему с трудом, словно он попытался говорить на иностранном языке.
– Я не верю тебе.
– Ради Бога, Эви! Ты хоть представляешь себе, сколько женщин пыталось добиться от меня подобного обещания? А теперь, когда я впервые в жизни готов принести обет верности, ты швыряешь его мне в лицо. Признаюсь, я вел активную сексуальную жизнь...
– Беспорядочную, – поправила Эви.
Он недовольно фыркнул:
– Беспорядочную, распутную – называй как хочешь. Я неплохо повеселился, и будь я проклят, если стану сожалеть об этом. Я никогда не спал с женщинами против их желания. И, насколько мне известно, ни одну не оставил неудовлетворенной.
– Я не знаю, почему ты так поступил, – начал Кэм, или чего ты рассчитывал добиться этим...
– Мне заплатили соверен, – огрызнулся Буллард. – Неплохие деньги, чтобы избавиться от полоумной заики.
– Ты что, совсем рехнулся?! – взорвался Кэм. – Что с тобой? Мы же говорим о дочери Дженнера. Ты не должен был предавать ее, даже если бы тебе предложили целое состояние!
– Она ничего не сделала для Дженнера, – злобно отозвался Буллард, – и для клуба тоже. Однако явилась сюда в последнюю минуту, чтобы дождаться, когда он откинет копыта, и захапать все. Черт бы побрал эту высокомерную дочку и ее муженька!
Кэм внимательно слушал, но не мог понять причину ревности Булларда. Цыгане редко завидовали чужой собственности. С их точки зрения, деньги годились лишь для того, чтобы их тратить. В таборе, с которым Кэм путешествовал до двенадцати лет, никто не стремился иметь больше, чем было необходимо. Человек не может надеть более одного костюма или скакать сразу на двух лошадях.
– Она единственный ребенок Дженнера, – сказал он. – Что бы тот ни оставил ей, это не касается ни тебя, ни меня. Но нет ничего хуже, чем предать доверие того, кто на тебя рассчитывает. Я не понимаю, как ты мог согласиться помочь кому-то насильно увезти...
– Я бы сделал это снова! – буркнул Буллард, сплюнув на землю.
От пристального взгляда Кэма не ускользнуло, что он неважно выглядит. Лицо было бледным и изможденным, взгляд тусклым.
– Ты не заболел? – мягко спросил он. – Я поговорю с Сент-Винсентом. Может, мне удастся...
– Да пошел ты! Я рад, что избавился от тебя, цыганское отродье. Пропади вы все пропадом!
Неистовая ненависть, прозвучавшая в его голосе, не оставляла места для сомнений. Буллард не собирался возвращаться назад. Оставалось решить: схватить ли его за шиворот и притащить в клуб или позволить ему сбежать? Вспомнив зловещий блеск в глазах Сент-Винсента, Кэм пришел к выводу, что виконт может и в самом деле убить Булларда, если представится такая возможность, что создаст множество проблем для всех, особенно для Эви. Пожалуй, лучше позволить Булларду исчезнуть.
Глядя в грубоватое лицо молодого человека, которого он знал столько лет, Кэм в недоумении покачал головой. Потерянная душа, как говорят его соплеменники, имея в виду людей, оказавшихся во власти темных страстей. Но почему это случилось с Буллардом? И когда?
– Тебе лучше держаться подальше от клуба, – сказал он. – Если Сент-Винсент поймает тебя...
– Чтоб он провалился в преисподнюю! – рявкнул Буллард, кинувшись на него с кулаками.
Застигнутый врасплох, Кэм едва успел уклониться. Воспользовавшись его замешательством, Буллард повернулся и бросился бежать. Прищурившись, Кэм задумчиво смотрел ему вслед.
Его внимание привлекло нервное ржание гнедой кобылы, привязанной поблизости. Протянув руку, Кэм ласково погладил животное по атласной шее. Золотые кольца, украшавшие его пальцы, сверкнули в послеполуденном свете.
– Глупец, – сказал он лошади, имея в виду Булларда. При мысли о последней просьбе Дженнера с его губ слетело приглушенное проклятие: – О, черт, ведь Дженнер ему что-то оставил... а я обещал позаботиться о том, чтобы он получил все, что ему причитается. И что мне теперь делать?
Себастьян втащил Эви в клуб, где царила тишина, казавшаяся неестественной после шумных событий, разыгравшихся снаружи. Вынужденная почти бежать, чтобы не отстать от его размашистого шага, она изрядно запыхалась, когда они добрались до читального зала на первом этаже. Вдоль стен тянулись полки красного дерева, заполненные томами в кожаных переплетах. На стеллажах высились стопки газет и журналов. Втолкнув Эви внутрь, Себастьян решительно захлопнул дверь.
– Ты не пострадала? – ворчливо спросил он.
– Нет. – Эви попыталась сдержать вопросы, мучившие ее с утра, но они вырвались вместе со вспышкой недовольства. – Почему тебя так долго не было? В кои-то веки я нуждалась в тебе, а ты болтался неизвестно где!
– В твоем распоряжении было три десятка служащих. С какой стати ты вообще помчалась вниз? Неужели нельзя было подождать, пока посетителя проводят наверх?
– Буллард сказал мне, что пришла Аннабелла Хант. А когда я увидела дядю, Буллард не пустил меня назад, в клуб. Вместо этого он толкнул меня прямо в лапы дяди Перегрина.
– Бог мой! – Глаза Себастьяна расширились. – Я кастрирую этого вонючего подзаборника...
– И пока все это происходило, – запальчиво продолжила Эви, – ты развлекался с проститутками! – Когда эти слова слетели с ее губ, она поняла, что в этом-то все дело. Даже предательство Булларда и попытка похищения не возмутили ее до такой степени, как тот факт, что Себастьян так быстро променял ее на другую женщину.
Себастьян пронзил ее негодующим взглядом:
– Что за чушь!
– Не лги! – Воздух между ними, казалось, искрил от напряжения. – Мне отлично известно, чем ты занимался.
– Почему ты так уверена?
– Потому что ты проторчал у мадам Брэдшоу более двух часов!
– Мы говорили о делах. Говорили, Эви! Если ты не веришь мне, можешь отправляться к дьяволу! Если бы я действительно переспал с кем-нибудь, то пребывал бы в куда более благостном настроении, чем сейчас.
Глядя в глаза Себастьяна, холодные, как скованный льдом пруд, Эви почувствовала, что ее гнев пошел на убыль. Пожалуй, ей ничего не остается, кроме как поверить ему, – уж слишком искренне выглядит его негодование.
– О! – пробормотала она.
– «О!»? И это все, что ты способна сказать?
– Полагаю... мне не следовало спешить с выводами. Но исходя из того, что я слышала о твоем образе жизни... я предположила…
Эта явно неудачная попытка извиниться, казалось, лишила Себастьяна остатков самообладания.
– Твои предположения оказались ошибочными! Если ты еще не заметила, я целыми днями верчусь как белка в колесе. У меня просто нет времени, чтобы кувыркаться с девицами в постели. А если бы оно было... – Себастьян замолчал. Помятый, избитый и взъерошенный, он был совсем не похож на элегантного виконта, за которым Эви наблюдала издалека в гостиной лорда Уэстклиффа. – Если бы я... – Он снова осекся. Его дыхание участилось, на скулах загорелся темный румянец.
Эви точно уловила момент, когда его выдержка лопнула, и в испуге рванулась к двери. Но не успела она сделать и пары шагов, как сильные руки Себастьяна схватили ее и прижали к стене. Запах пропотевшего белья и мужского возбуждения наполнил ее ноздри.
Себастьян замер, прижавшись губами к нежной коже у нее на виске. Эви тоже не шевелилась, ощущая электризующее прикосновение его языка, от которого по всему ее телу разбегались волны мурашек. Его рот медленно переместился к ее уху, обдавая его горячим дыханием.
– Если бы я мог, Эви... то разорвал бы твою одежду руками и зубами, пока на тебе не осталось бы ни клочка ткани. А потом опустил бы тебя на ковер и осыпал поцелуями с головы до пят...
Слушая его прерывистый шепот, Эви почувствовала, что ее ноги подгибаются, а сознание ускользает.
– ...Я не пропустил бы ни одного дюйма твоего прелестного тела... а добравшись до мягких рыжих кудряшек, уделил бы им особое внимание. Но не грубо. Я не настолько милосерден. Я действовал бы так неторопливо, так нежно, что ты начала бы извиваться и молить о пощаде. Но я был бы непреклонен, пока не довел бы тебя до безумия. И, только достаточно помучив, развел бы твои ноги...
Себастьян замолк. Они оба тяжело дышали, слившись в объятии, раскрасневшиеся и возбужденные.
Наконец он еле слышно произнес:
– Ты уже влажная, правда?
Если бы существовала физическая возможность покраснеть еще больше, Эви бы это сделала. Ее щеки буквально вспыхнул от оскорбленной скромности, когда она поняла, о чем он спрашивает. Потупившись, она едва заметно кивнула.
– Я хочу тебя так, как ничего и никогда не хотел. – Себастьян прерывисто выдохнул. – Скажи мне, что я должен сделать? Что нужно, чтобы ты пустила меня в свою постель?
Эви уперлась руками ему в грудь, безуспешно пытаясь отстраниться от его возбуждающего тела.
– Ничего, потому что у тебя все равно ничего не получится. Ты не можешь мне дать того, чего я хочу. Мне нужна твоя верность, а ты на нее просто не способен.
– Способен. – Он произнес это с такой готовностью, что Эви усомнилась в его искренности.
– Сомневаюсь, – прошептала она.
Он обхватил ее лицо ладонями и произнес, почти касаясь ее губ своими губами:
– Эви... я не могу придерживаться нашей договоренности. Жить рядом с тобой, видеть тебя каждый день и не обладать тобою... это свыше моих сил. – Ощутив дрожь, пробежавшую по ее телу, он склонил голову и прижался губами к ее шее. Все ее существо откликнулось на эту нежную ласку... и на осторожное прикосновение его пальцев, скользнувших по ее груди.
Услышав приглушенный стон, слетевший с ее уст, Себастьян приник к ее губам в жадном поцелуе. Эви сделала слабую попытку отвернуться.
– Нет, Себастьян.
Он выпрямился, прижавшись лицом к ее волосам. Должно быть, ситуация и его собственное поведение показались ему забавными, он издал тихий смешок.
– Придется тебе что-нибудь придумать, Эви, чтобы решить эту проблему. И побыстрее... иначе... – Он помедлил, прикусив зубами ее ухо. – Иначе я затрахаю тебя до безумия.
Ее глаза широко распахнулись.
– Если ты будешь употреблять подобные выражения... – Возмущенно начала она, но Себастьян заставил ее замолчать крепким поцелуем.
Отстранившись, он посмотрел на нее с шутливым отчаянием: – Тебя не устраивает только выражение или то, что оно подразумевает?
С облегчением видя, что к нему вернулся рассудок, Эви выскользнула из узкого пространства между его телом и стеной.
– Меня не устраивает тот факт, что ты хочешь меня только потому, что я недоступна, а когда пройдет новизна...
– Дело вовсе не в этом, – перебил ее Себастьян. Эви одарила его недоверчивым взглядом.
– Б-более того, я не собираюсь пополнять собой список женщин, которых ты будешь посещать по очереди.
Себастьян молчал, уставившись в пространство. Эви чуть не лопалась от нетерпения в ожидании, когда он признает, что она права. Наконец он посмотрел ей в глаза.
– Ладно, – сказал он. – Я согласен на твои условия. Я буду... моногамным. – Последнее слово явно далось ему с трудом, словно он попытался говорить на иностранном языке.
– Я не верю тебе.
– Ради Бога, Эви! Ты хоть представляешь себе, сколько женщин пыталось добиться от меня подобного обещания? А теперь, когда я впервые в жизни готов принести обет верности, ты швыряешь его мне в лицо. Признаюсь, я вел активную сексуальную жизнь...
– Беспорядочную, – поправила Эви.
Он недовольно фыркнул:
– Беспорядочную, распутную – называй как хочешь. Я неплохо повеселился, и будь я проклят, если стану сожалеть об этом. Я никогда не спал с женщинами против их желания. И, насколько мне известно, ни одну не оставил неудовлетворенной.