Страница:
– Почему ты хотела уйти?– спросил он, касаясь губами ее ладони, запястья, сгиба локтя.
– Я подумала… уже все.
– Ты ошиблась.
– Что ж, иногда и я ошибаюсь.
Это ему понравилось. Она почувствовала, что он улыбается. Он поднял ее, как пушинку, над собой, так что ее груди оказались около его лица. Он коснулся языком ее соска, и сердце у нее бешено забилось. Он поцеловал другую грудь, а потом нежную ложбинку между ними. Она стала вырываться, и он со смехом опустил ее.
– Что ты хочешь? – прошептал он. – Что?
Она никогда не осмелилась бы произнести это! Молча она прижалась губами к его губам. Он улыбнулся. Руки его обхватили ее бедра, гладили ягодицы. Он нежно покусывал ее губы, подбородок, дразнил ее легкими поцелуями. Она приняла игру, делая вид, что не может поймать его губы. Дыхание ее участилось, она инстинктивно прижалась к нему бедрами. Шепча его имя, она обхватила его за плечи.
– Ты хочешь меня?– прошептал он.
– Да! – выдохнула она.
– Тогда сделай это сама. – Сжав ладонями ее ягодицы, он направлял ее. – Ну же!
Она упиралась ладонями в его грудь.
– Нет, я не могу, – умоляюще прошептала она.
Он губами приоткрыл ей рот, круговыми движениями языка возбуждая ее еще сильнее.
– Если ты хочешь меня, сделай это сама.
Он замер, когда ее рука скользнула вниз, нащупывая его напряженную плоть. Потом ее пальцы сжались вокруг его члена и неуверенно задвигались. Со стоном наслаждения он подвинулся, чтобы помочь ей, и его член сам нашел дорогу к ней. Его бедра приподнялись, и она вскрикнула.
– Тебе этого хотелось? Вот так? Так?
– Да! – выдохнула она и со стоном прижалась лицом к его груди. Он был нежен и сдержан.
– Не так быстро, – прошептал он. – У нас столько времени впереди.
Она не останавливалась, и тогда он поднял ее и положил на спину.
– Расслабься. Успокойся, – говорил он, целуя ее шею.
– Не могу…
– Будь же терпеливой и не подгоняй меня!
Он крепко сжал ее запястья и поднял ей руки, прижимая к кровати, и она оказалась распятой под ним. Она лежала беспомощно, а он вторгся в нее резкими, мощными толчками.
– Всю ночь я мечтал об этом, – прошептал он, когда она застонала от страсти. – Я хотел отомстить тебе… за разочарование… самое ужасное в моей жизни… Хотел, чтобы ты кричала от желания… Умоляла меня…
Она не воспринимала слов, но скрытая угроза в его голосе вызвала в ней дрожь. Дрожа от сладкого страха, она подчинялась размеренному движению его бедер. Ничего больше не существовало для нее, только этот ритм, тьма и жар его тела. Она не могла больше, она забилась под ним, повторяя его имя.
– Хорошо, – хрипло сказал он. – Ты это запомнишь… И захочешь еще… И когда ты захочешь, я сделаю это… И еще раз… И еще…
Она извивалась в сладких конвульсиях, выкрикивая его имя. Он тоже застонал и замер, оставаясь глубоко внутри нее. Он чувствовал себя опустошенным, измотанным до предела и совершенно счастливым.
Он обнял ее, и она уснула быстро, как усталый ребенок. Ее голова лежала у него на плече. Он гладил ее шею, спину, и никак не мог остановиться. Его пугало собственное счастье, бушующее в каждой клеточке его тела. Но какой выбор был у него? Она с самого начала знала, где слабое место в его броне.
Он всегда трезво смотрел на вещи, не веря в судьбу и прочую чепуху. Но появление Лили было действительно подарком свыше. Раньше скорбь по Каролине была смыслом его жизни.
Теперь он понял, что его нежелание расстаться с прошлым – не более чем упрямство. Он хотел навсегда остаться в печальном уединении, разрушить которое не по силам было Пенелопе, зато удалось Лили, с ее живостью и непредсказуемым очарованием.
Она что-то пробормотала во сне, коснувшись ладонью его груди. Он поцеловал ее в лоб.
– Что же мне с тобой делать? – спросил он тихо. Если бы никогда не наступало завтра!
Она шила прекрасные туалеты, выслушивала сокровенные тайны, но никогда не использовала информацию во вред заказчицам. Зависть была ей чужда.
– Что из того, что у одной дамы очаровательный любовник, а другая – красавица? – говорила она. – У меня чудесный муж, свой магазин, друзья и столько сплетен, сколько душе угодно! У меня все прекрасно и дел столько, что мне некогда завидовать другим!
Когда Лили стремительно, как всегда, вошла в магазин, ее встретила помощница Моники Кора. Увидев Лили, девушка остановилась как вкопанная с охапкой шелка и муслина в руках.
– Мисс Лоусон! Подождите минуточку, я доложу мадам Лефлер, что вы здесь!
– Благодарю, – задумчиво сказала Лили, недоумевая по поводу странного поведения девушки. Неужели до них уже дошли слухи! Бог мой, не прошло и дня!
Но как только Моника влетела в салон, Лили поняла: она уже знает.
– Лили, cherie! – воскликнула модистка, с жаром обнимая Лили. – Я знала, что вы первым делом придете ко мне. У нас с вами теперь дел полно – в вашем новом положении вам ведь понадобится много новых нарядов!
– Как же вы так быстро узнали? – растерянно спросила Лили.
Только что приходила леди Уилтон. Она мне все рассказала. Ее муж вчера был у Крей-вена. Дорогая моя, как же я за вас рада! Как умно вы все рассчитали! Потрясающий улов! Говорят, лорд Рэйфорд совсем потерял голову! А самое главное, все мужчины будут стараться превзойти друг друга: каждый захочет быть следующим. Сколько лет уж они пытались вас заполучить! Теперь, когда ясно, что вы доступны, вам остается только назвать цену, и любой с радостью согласится вас содержать. Не у каждой женщины такой богатый выбор! Подумать только – сколько драгоценностей, карет, поместий – и все это будет вашим! Если вы правильно распорядитесь своими картами, простите за невольный каламбур, вы станете самой богатой женщиной в Лондоне!– Она усадила Лили в кресло и сунула ей в руки несколько модных журналов. – Пока мы болтаем, посмотрите на новые фасоны. Расскажите же мне все подробно. Шлейфы возвращаются, видите? Неудобно, конечно, таскать их за собой, но до чего красиво! Кора! Кора, оставьте выкройки и сейчас же принесите мисс Лоусон кофе.
– Да рассказывать-то нечего, – выдавила Лили и опустила глаза.
Моника взглянула на нее оценивающе, но дружелюбно.
– Нечего стесняться, дорогая. Это победа. Многие вам завидуют. Было вполне разумно какое-то время пользоваться покровительством мистера Крейвена – в конце концов, он так богат, что на его плебейское происхождение можно закрыть глаза. Но пора было найти ему замену. Лорд Рэйфорд – прекрасная кандидатура! Такое происхождение, такое влияние. И какой красавец! Он родом из старинной аристократической семьи, не то что эти денди с купленными титулами и сомнительными состояниями. Вы уже заключили с ним договор, дорогая? Если хотите, у меня есть очень толковый адвокат – он занимался соглашением между лордом Фонтмером и Виолой Миллер…
Моника болтала, перебирая эскизы богато отделанных платьев, а Лили вспоминала сегодняшнее утро. Она встала, оделась и украдкой выскользнула из клуба. Алекс, измученный, спал, раскинувшись среди белых простынь. Лили было и тревожно и легко. Стыдно быть такой счастливой. Слухи о ней уже ходят по Лондону.
Но, как ни странно, Лили ни о чем не жалела. Прошлую ночь она вспоминала с удивлением. Кто бы мог подумать – Алекс Рэйфорд, с холодными глазами, замкнутый, такой страстный, такой нежный любовник! Она-то думала, что видит его насквозь, а теперь… Теперь она не знала, что и думать. В одном она была уверена– лучше не встречаться с ним, пока она не сможет рассуждать здраво. Может, Алекс сочтет, что получил сполна за разрыв с Пенелопой, и вернется к своей обычной жизни в поместье.
Теперь ей нужно подумать о пяти тысячах фунтов. Она должна иметь их к завтрашнему вечеру. У Крейвена сегодня будут играть по-крупному. Если она не выиграет, придется заложить драгоценности и, возможно, платья. Может, и наскребет пять тысяч.
– Пожалуйста, расскажите мне о нем, – настаивала Моника. – Не хочу быть назойливой, но что будет с помолвкой между герцогом и вашей сестрой? По-видимому, все остается по-старому?
Лили оставила вопрос без внимания.
– Моника, я пришла не за этим. Я хочу попросить об услуге.
– Все, что угодно.
– Сегодня в клубе Крейвена будет маскарад. Мне нужен необычный костюм. Я понимаю, что времени очень мало, что у вас есть другие заказы, но…
– О да, о да, я прекрасно понимаю, – с живостью подхватила Моника. – Ваше первое появление после le scandale. Вы будете в центре внимания. Вам действительно понадобится что-то необыкновенное.
– Мне придется заказать в долг, – смущенно сказала Лили.
– Сколько угодно, – поспешила заверить Моника. – Вы могли бы скупить весь город – ведь богатство лорда Рэйфорда в вашем распоряжении.
Лили пожала плечами – нет смысла объяснять Монике, что она не собирается становиться содержанкой. И что в ее распоряжении только ее собственное ничтожное состояние.
– Мне нужен самый вызывающий, самый экстравагантный наряд.
Если уж терять стыд и совесть, нужно хоть обставить это со вкусом. Ведь ей оставалось только бесстыдное жульничество. Кроме того, нужно выглядеть так, чтобы никто из ее партнеров не мог сосредоточиться на картах.
– Что за умница! Мы придумаем такой костюм, что они рты раскроют. – Моника оценивающе рассматривала ее. – Может быть… Пожалуй, это получится… Придумала!
– Что?
Моника улыбалась, довольная собой.
– Мы оденем вас, дорогая, в костюм самой первой соблазнительницы.
– Вы имеете в виду Далилу? Или Саломею?
– Нет, милочка моя. Я имею в виду первую женщину. Еву.
– Еву?!
– Нет сомнений, вас надолго запомнят!
– Что ж, – растерянно сказала Лили, – на этот костюм много времени не потребуется!
Дверь открыла миссис Ходжес, пожилая экономка. На ее приятном лице отразилось удивление.
– Лорд Рэйфорд, – торопливо заговорила она, – мы не получали известий о вашем прибытии…
– Все в порядке, – перебил Алекс. – У меня не было возможности предупредить. Я проживу здесь неделю. Может быть, дольше. Не знаю еще.
– Да, милорд. Я скажу кухарке. Вы будете завтракать или сразу послать ее на рынок закупить провизию?
– Завтракать я не буду. Я, пожалуй, пройдусь по дому, миссис Ходжес.
– Слушаю, милорд.
Вряд ли он скоро проголодается. Прежде чем он покинул клуб Крейвена, горничная принесла поднос с яичницей, ветчиной, гренками, пудингом и фруктами. Какой-то человек– по его словам, личный слуга Крейвена – вычистил и выгладил его одежду и тщательнейшим образом побрил его. Слуги наполнили ванну и стояли рядом с полотенцами, мылом и туалетной водой.
Когда Алекс спросил, где провел ночь Крей-вен, никто не ответил. Поведение Крейвена озадачило Алекса: почему он уступил Лили, хотя она ему явно небезразлична? Зачем он толкнул ее в объятия другого мужчины и даже предоставил им спальню? Что за странный человек – грубый, алчный, коварный, непредсказуемый. Эта странная дружба не давала ему покоя. Он заставил Лили рассказать, что кроется за их отношениями.
Сунув руки в карманы, Алекс расхаживал по дому. Почти вся мебель была зачехлена. Стены покрашены в холодные тона. Полы устланы коврами или отполированы. В каждой спальне были мраморные камины и гардеробные. Комната Алекса была огромная, с расписным потолком. В центре особняка помещался белый с золотом бальный зал, отделанный мрамором, с канделябрами и семейными портретами по стенам.
После помолвки с Каролиной Алекс провел здесь несколько месяцев. Устраивал балы, на которые приезжала Каролина с семьей. Они танцевали, и ее янтарные волосы сияли, освещенные многочисленными свечами. Когда она погибла, он перестал приезжать в поместье, где все хранило память о ней. Теперь же в воспоминаниях не было боли, а только сладкая печаль.
Он собирался привезти сюда Лили. Она хорошо будет выглядеть на балу, в кругу друзей, с ее пленительной улыбкой, в белом платье. Его охватило нетерпение. Интересно, о чем она сейчас думает? Что она чувствовала, когда проснулась утром в его постели? Как досадно, что она ушла, пока он спал! Он хотел бы увидеть ее обнаженное тело при свете дня, снова любить ее, услышать, как она повторяет его имя…
– Милорд?– Миссис Ходжес пришла за ним. – К вам гость.
Сердце его забилось в ожидании. Он спустился вниз по лестнице с чугунными замысловатыми решетками. Увидев, кто пришел, он резко остановился и выругался. Никакая не Лили, а всего лишь кузен, лорд Лайон Росс, которого он не видел уже несколько месяцев.
Красивый, крупный мужчина, его кузен по материнской линии. Высокий блондин, богатый, удачливый, любимец женщин. Он пережил бесчисленное множество романов, объездил весь мир и превратился в законченного циника. В семье шутили, что Росс устал от жизни уже к пяти годам.
– Ты приходишь, только если тебе что-то нужно, – резко сказал Алекс. – Так что тебе нужно?
Росс обворожительно улыбнулся.
– Ты мне не рад, братец. Ты ждал кого-то другого?
Росс всегда отвечал вопросом на вопрос– поэтому его армейская карьера закончилась очень быстро.
– Как ты узнал, что я здесь? – спросил Алекс.
– Здравый смысл. Ты мог быть в двух местах… Или здесь, или в объятиях двух прелестных ручек, склонившись к маленькой, но очаровательной груди. Я решил начать отсюда.
– Ты, похоже, слышал, что произошло вчера ночью.
Угроза на лице Алекса не произвела на Росса никакого впечатления.
– Да весь Лондон об этом говорит! Позволь выразить самое искреннее восхищение. Никогда бы не подумал, что ты на такое способен.
– Благодарю. А теперь отправляйся.
– Нет-нет, я ведь приехал поговорить, братец. Где твои родственные чувства – ты ведь видишь меня раз или два в год, не чаще.
Алекс невольно улыбнулся. С детства они дружески поддевали и поддразнивали друг друга.
– Черт побери. Ну, пойдем пройдемся по саду.
Через дверь балкона они вышли в сад.
– Знаешь, я не поверил своим ушам, когда до меня дошли слухи. Мой положительный братец и бесшабашная Лили! Поставить на карту благосклонность дамы… Нет, это не похоже на нашего правильного, благопристойного герцога Уолвертонского. Это кто-то другой! С другой стороны… – Он пристально посмотрел на Алекса. – В тебе появилось что-то… я не видел тебя таким с тех пор, как погибла Каролина. Два года ты жил как затворник.
– Я притворялся, – мрачно ответил Алекс.
– Конечно. Но даже когда ты соизволял появиться в свете, глаза у тебя были пустые. Холодные, как у рыбы. Никто не смел подступиться к тебе, даже близкие друзья. А ты никогда не задумывался, почему все так прохладно отнеслись к твоей помолвке с Пенелопой? Потому что поняли, что ты глубоко безразличен к ней, и жалели бедняжку. Да и тебя жалели.
– В настоящее время «бедняжка» в вашей жалости не нуждается, – пробормотал Алекс. – Она сбежала с виконтом Стэмфордом, и, полагаю, они вполне счастливы.
Росс присвистнул.
– Старина Закери! Неужели он сам все провернул? Да нет, вряд ли. Наверняка кто-то ему помог.
– Наверняка, – сухо ответил Алекс, Воцарилось долгое молчание – Росс размышлял. Потом со смехом повернулся к Алексу.
– Неужели Лили? Вот, значит, почему ты устроил переполох у Крейвена. Хотел свести счеты.
– Это не для огласки, – спокойно предупредил Алекс.
– Боже мой, ты отстоял фамильную честь!– воскликнул Росс. – А я-то думал, доброму старому Алексу пришел конец. Теперь ты снова среди живых, да? Я был прав – прелести Лили заставят и мертвеца подняться из гроба.
Алекс повернулся и облокотился на каменный парапет. Ветер взъерошил его волосы. Он вспоминал Лили, лежавшую в его объятиях, ее губы. Его опять захлестнуло чувство необыкновенного счастья и покоя. Он почувствовал, что уголки его губ невольно приподнимаются в улыбке.
– Она необыкновенная женщина, – признал он.
– Еще бы! – В глазах Росса появился живой интерес. – Я буду следующим. Какова начальная ставка?
Улыбка сошла с лица Алекса. Он угрожающе повернулся к брату.
– Тут тебе не аукцион.
– Правда? Последние два года все мужчины моложе восьмидесяти мечтали о ней, но все знали, что она – собственность Дерека. А теперь ясно – она продается.
– Она моя, – задумчиво проговорил Алекс.
– Содержать ее обойдется недешево. Сейчас, когда пошли слухи, у нее отбоя не будет от предложений. Драгоценности, замки, все, что ей захочется. – Росс самодовольно улыбнулся. – Лично я считаю, что у меня хорошие шансы. Я собираюсь предложить ей конюшню арабских скакунов. Ну, может, еще придется раскошелиться на парочку бриллиантовых колье. Знаешь, Алекс, ты замолви за меня словечко. Я хочу быть следующим. Другой такой на свете нет. Такая красота, столько огня. Кто хоть раз видел ее на охоте в этих красных бриджах, только и мечтает, чтобы она оседлала его самого.
– Малиновых, – сказал Алекс. – Бриджи были малиновые. И разрази меня гром, если я позволю тебе или кому другому даже подойти к ней.
– Тут ты бессилен.
Его черные глаза угрожающе сузились.
– Ты думаешь, бессилен?
– Бог мой, да ты злишься! По-настоящему!
– Пошел к черту!
Росс насмешливо и удивленно улыбнулся.
– Никогда тебя таким не видел. Да что происходит?
– Я задушу любого, кто посмеет обратиться к ней с подобным предложением! Вот что происходит.
– Тогда тебе придется иметь дело с половиной Лондона, – засмеялся Росс. В глазах его плясали насмешливые искорки.
Только сейчас до Алекса дошло, что его разыгрывают.
– Черт бы тебя побрал, – пробормотал он.
Росс заговорил спокойно и задумчиво.
– Я начинаю о тебе беспокоиться. Только не говори мне, ради бога, что ты испытываешь к ней серьезные чувства. Лили не из тех женщин, которых можно привязать к себе. Ее не приручишь. Взгляни на вещи трезво. Не стоит пытаться превратить эти отношения во что-то более серьезное.
Алекс овладел собой. С любезной улыбкой на лице он повернулся к Россу.
– Уезжай, иначе я убью тебя.
– Лили – зрелая, опытная женщина. Она тебе устроит веселую жизнь. Я пытаюсь предостеречь тебя. Я ведь помню, что с тобой было после смерти Каролины. Тебе пришлось пройти через ад. Неужели тебе хочется, чтобы это повторилось? Мне кажется, ты заблуждаешься относительно Лили Лоусон.
– А ты?– тихо спросил Алекс. – Ты не заблуждаешься? И вы все?
– Послушай, может, спросим Дерека Крей-вена? – Росс прищурился: он был уверен, что попал в цель.
Неожиданно Алекс широко улыбнулся.
– Крейвен не имеет к этому никакого отношения. По крайней мере теперь. А ты знай: если будешь преследовать Лили, тебе не поздоровится. А теперь пойдем в дом. Твой визит окончен.
Он стремительно двинулся к дому. Росс спешил за ним.
– Ты хотя бы скажи мне, сколько времени ты намерен содержать ее?
Алекс улыбался. Не замедляя шага, он сказал:
– Найди себе другую женщину, Росс. Не трать времени понапрасну.
Лили вышла из экипажа и, осторожно ступая, направилась к входу. Ее босые ноги покалывало. На ней была длинная черная накидка, которая полностью скрывала ее костюм, точнее, его отсутствие. Она была взволнована, но настроена решительно. Выиграть пять тысяч будет достаточно легко, при таком обилии выпивки и развлечений, В таком смелом костюме. Она их обдерет как липку.
Проскользнув мимо гостей, она кивнула дворецкому. Он, кажется, узнал ее, несмотря на маску и длинный, до пят, темный парик.
Дерек ждал ее. Она услышала его голос за спиной.
– Значит, у тебя все в порядке.
Лили быстро обернулась. На Дереке был костюм Вакха – белая тога, сандалии, венок на голове.
Он пристально разглядывал ее, и Лили вспыхнула.
– Естественно, у меня все в порядке. А как же иначе? А теперь прошу извинить меня. Мне нужно играть. Как вы знаете, я должна выиграть пять тысяч.
– Подожди. – Он дружески коснулся ее плеча, как в добрые старые времена. – Пойдем прогуляемся.
Лили недоумевающе взглянула на него. – Вы, кажется, рассчитываете, что мы можем возобновить старую дружбу?
– А разве нет?
Лили заговорила терпеливо, как с ребенком.
– Дерек. В тот вечер мне пришлось поставить на карту мое тело, потому что я была в отчаянии. Ты не только это допустил, но использовал мое несчастье, чтобы развлечь публику. Друзья так не поступают, Дерек. Так поступают сутенеры.
Дерек фыркнул.
– Подумаешь! Если тебе захочется поразвлечься, я тебе не буду мешать. Я все время сплю с бабами, но это ничего для нас с тобой не меняет.
– Прошлый вечер – совсем другое, – терпеливо объясняла Лили. – Я просила тебя вмешаться. Но тебе было все равно. Ты меня предал.
Его лицо исказилось, щека мелко задергалась.
– Нет, мне не все равно. Но кто я такой, чтобы тебя останавливать? То, что люди делают в постели, – к нам с тобой не имеет отношения.
– Значит, что бы я ни делала – для тебя неважно? Ты это хочешь сказать?
– Да, – сказал он. – Я думаю так.
– О, Дерек, – прошептала Лили.
Она взглянула на него по-новому. Она начинала понимать то, в чем не могла разобраться два года. Дерек знал, что ей отчаянно нужны деньги, но ни разу не предложил ей помощь. Лили думала, что это просто жадность. А это был страх. Он всеми силами избегал серьезной связи, предпочитая легкие, ни к чему не обязывающие приятельские отношения. Нужда и лишения в детстве и юности искалечили его душу.
– Значит, тебе безразлично, что делают люди. Ты просто наблюдаешь за нами, как будто мы – марионетки в театре. Так, конечно, гораздо спокойнее. Никакого риска, никакой ответственности. Очень благородно, нечего сказать. Что ж, впредь я не стану беспокоить тебя. Твоя помощь мне больше не нужна. Странно, но сегодня у меня такое ощущение, будто я сбросила с себя… стыд.
Она грациозно распахнула накидку и, забавляясь, смотрела на его реакцию.
Гости, входившие в клуб, замерли на пороге. Все взгляды были прикованы к ней.
С первого взгляда создавалось впечатление, что Лили совершенно голая. Костюм был сшит из прилегающей ткани телесного цвета. Сверху были нашиты листья из бархата. Дополнял костюм длинный парик. Листья и искусственные локоны прикрывали достаточно, но не скрывали целиком стройного просвечивающего сквозь ткань голого тела. Самое сильное впечатление производил нарисованный змей-искуситель, обвившийся вокруг ее талии. Помощница Моники потратила на рисунок три часа.
С дразнящей улыбкой Лили подбрасывала на ладони спелое красное яблоко. Сунув его под нос Дереку, она промурлыкала:
– Не хочешь попробовать?
Глава 9
– Я подумала… уже все.
– Ты ошиблась.
– Что ж, иногда и я ошибаюсь.
Это ему понравилось. Она почувствовала, что он улыбается. Он поднял ее, как пушинку, над собой, так что ее груди оказались около его лица. Он коснулся языком ее соска, и сердце у нее бешено забилось. Он поцеловал другую грудь, а потом нежную ложбинку между ними. Она стала вырываться, и он со смехом опустил ее.
– Что ты хочешь? – прошептал он. – Что?
Она никогда не осмелилась бы произнести это! Молча она прижалась губами к его губам. Он улыбнулся. Руки его обхватили ее бедра, гладили ягодицы. Он нежно покусывал ее губы, подбородок, дразнил ее легкими поцелуями. Она приняла игру, делая вид, что не может поймать его губы. Дыхание ее участилось, она инстинктивно прижалась к нему бедрами. Шепча его имя, она обхватила его за плечи.
– Ты хочешь меня?– прошептал он.
– Да! – выдохнула она.
– Тогда сделай это сама. – Сжав ладонями ее ягодицы, он направлял ее. – Ну же!
Она упиралась ладонями в его грудь.
– Нет, я не могу, – умоляюще прошептала она.
Он губами приоткрыл ей рот, круговыми движениями языка возбуждая ее еще сильнее.
– Если ты хочешь меня, сделай это сама.
Он замер, когда ее рука скользнула вниз, нащупывая его напряженную плоть. Потом ее пальцы сжались вокруг его члена и неуверенно задвигались. Со стоном наслаждения он подвинулся, чтобы помочь ей, и его член сам нашел дорогу к ней. Его бедра приподнялись, и она вскрикнула.
– Тебе этого хотелось? Вот так? Так?
– Да! – выдохнула она и со стоном прижалась лицом к его груди. Он был нежен и сдержан.
– Не так быстро, – прошептал он. – У нас столько времени впереди.
Она не останавливалась, и тогда он поднял ее и положил на спину.
– Расслабься. Успокойся, – говорил он, целуя ее шею.
– Не могу…
– Будь же терпеливой и не подгоняй меня!
Он крепко сжал ее запястья и поднял ей руки, прижимая к кровати, и она оказалась распятой под ним. Она лежала беспомощно, а он вторгся в нее резкими, мощными толчками.
– Всю ночь я мечтал об этом, – прошептал он, когда она застонала от страсти. – Я хотел отомстить тебе… за разочарование… самое ужасное в моей жизни… Хотел, чтобы ты кричала от желания… Умоляла меня…
Она не воспринимала слов, но скрытая угроза в его голосе вызвала в ней дрожь. Дрожа от сладкого страха, она подчинялась размеренному движению его бедер. Ничего больше не существовало для нее, только этот ритм, тьма и жар его тела. Она не могла больше, она забилась под ним, повторяя его имя.
– Хорошо, – хрипло сказал он. – Ты это запомнишь… И захочешь еще… И когда ты захочешь, я сделаю это… И еще раз… И еще…
Она извивалась в сладких конвульсиях, выкрикивая его имя. Он тоже застонал и замер, оставаясь глубоко внутри нее. Он чувствовал себя опустошенным, измотанным до предела и совершенно счастливым.
Он обнял ее, и она уснула быстро, как усталый ребенок. Ее голова лежала у него на плече. Он гладил ее шею, спину, и никак не мог остановиться. Его пугало собственное счастье, бушующее в каждой клеточке его тела. Но какой выбор был у него? Она с самого начала знала, где слабое место в его броне.
Он всегда трезво смотрел на вещи, не веря в судьбу и прочую чепуху. Но появление Лили было действительно подарком свыше. Раньше скорбь по Каролине была смыслом его жизни.
Теперь он понял, что его нежелание расстаться с прошлым – не более чем упрямство. Он хотел навсегда остаться в печальном уединении, разрушить которое не по силам было Пенелопе, зато удалось Лили, с ее живостью и непредсказуемым очарованием.
Она что-то пробормотала во сне, коснувшись ладонью его груди. Он поцеловал ее в лоб.
– Что же мне с тобой делать? – спросил он тихо. Если бы никогда не наступало завтра!
***
Не прошло и дня, как о «скандале» узнал весь Лондон. Переступив порог салона мод Моники Лефлер на Бонд-стрит, Лили сразу почувствовала это. Моника была модисткой, умевшей замечательно приспособить парижские экстравагантные фасоны к английскому сдержанному вкусу. Эта женщина всегда узнавала все новости первая. Было в ее милом акценте, любопытных глазах что-то располагающее, и ей с готовностью доверяли многие тайны.Она шила прекрасные туалеты, выслушивала сокровенные тайны, но никогда не использовала информацию во вред заказчицам. Зависть была ей чужда.
– Что из того, что у одной дамы очаровательный любовник, а другая – красавица? – говорила она. – У меня чудесный муж, свой магазин, друзья и столько сплетен, сколько душе угодно! У меня все прекрасно и дел столько, что мне некогда завидовать другим!
Когда Лили стремительно, как всегда, вошла в магазин, ее встретила помощница Моники Кора. Увидев Лили, девушка остановилась как вкопанная с охапкой шелка и муслина в руках.
– Мисс Лоусон! Подождите минуточку, я доложу мадам Лефлер, что вы здесь!
– Благодарю, – задумчиво сказала Лили, недоумевая по поводу странного поведения девушки. Неужели до них уже дошли слухи! Бог мой, не прошло и дня!
Но как только Моника влетела в салон, Лили поняла: она уже знает.
– Лили, cherie! – воскликнула модистка, с жаром обнимая Лили. – Я знала, что вы первым делом придете ко мне. У нас с вами теперь дел полно – в вашем новом положении вам ведь понадобится много новых нарядов!
– Как же вы так быстро узнали? – растерянно спросила Лили.
Только что приходила леди Уилтон. Она мне все рассказала. Ее муж вчера был у Крей-вена. Дорогая моя, как же я за вас рада! Как умно вы все рассчитали! Потрясающий улов! Говорят, лорд Рэйфорд совсем потерял голову! А самое главное, все мужчины будут стараться превзойти друг друга: каждый захочет быть следующим. Сколько лет уж они пытались вас заполучить! Теперь, когда ясно, что вы доступны, вам остается только назвать цену, и любой с радостью согласится вас содержать. Не у каждой женщины такой богатый выбор! Подумать только – сколько драгоценностей, карет, поместий – и все это будет вашим! Если вы правильно распорядитесь своими картами, простите за невольный каламбур, вы станете самой богатой женщиной в Лондоне!– Она усадила Лили в кресло и сунула ей в руки несколько модных журналов. – Пока мы болтаем, посмотрите на новые фасоны. Расскажите же мне все подробно. Шлейфы возвращаются, видите? Неудобно, конечно, таскать их за собой, но до чего красиво! Кора! Кора, оставьте выкройки и сейчас же принесите мисс Лоусон кофе.
– Да рассказывать-то нечего, – выдавила Лили и опустила глаза.
Моника взглянула на нее оценивающе, но дружелюбно.
– Нечего стесняться, дорогая. Это победа. Многие вам завидуют. Было вполне разумно какое-то время пользоваться покровительством мистера Крейвена – в конце концов, он так богат, что на его плебейское происхождение можно закрыть глаза. Но пора было найти ему замену. Лорд Рэйфорд – прекрасная кандидатура! Такое происхождение, такое влияние. И какой красавец! Он родом из старинной аристократической семьи, не то что эти денди с купленными титулами и сомнительными состояниями. Вы уже заключили с ним договор, дорогая? Если хотите, у меня есть очень толковый адвокат – он занимался соглашением между лордом Фонтмером и Виолой Миллер…
Моника болтала, перебирая эскизы богато отделанных платьев, а Лили вспоминала сегодняшнее утро. Она встала, оделась и украдкой выскользнула из клуба. Алекс, измученный, спал, раскинувшись среди белых простынь. Лили было и тревожно и легко. Стыдно быть такой счастливой. Слухи о ней уже ходят по Лондону.
Но, как ни странно, Лили ни о чем не жалела. Прошлую ночь она вспоминала с удивлением. Кто бы мог подумать – Алекс Рэйфорд, с холодными глазами, замкнутый, такой страстный, такой нежный любовник! Она-то думала, что видит его насквозь, а теперь… Теперь она не знала, что и думать. В одном она была уверена– лучше не встречаться с ним, пока она не сможет рассуждать здраво. Может, Алекс сочтет, что получил сполна за разрыв с Пенелопой, и вернется к своей обычной жизни в поместье.
Теперь ей нужно подумать о пяти тысячах фунтов. Она должна иметь их к завтрашнему вечеру. У Крейвена сегодня будут играть по-крупному. Если она не выиграет, придется заложить драгоценности и, возможно, платья. Может, и наскребет пять тысяч.
– Пожалуйста, расскажите мне о нем, – настаивала Моника. – Не хочу быть назойливой, но что будет с помолвкой между герцогом и вашей сестрой? По-видимому, все остается по-старому?
Лили оставила вопрос без внимания.
– Моника, я пришла не за этим. Я хочу попросить об услуге.
– Все, что угодно.
– Сегодня в клубе Крейвена будет маскарад. Мне нужен необычный костюм. Я понимаю, что времени очень мало, что у вас есть другие заказы, но…
– О да, о да, я прекрасно понимаю, – с живостью подхватила Моника. – Ваше первое появление после le scandale. Вы будете в центре внимания. Вам действительно понадобится что-то необыкновенное.
– Мне придется заказать в долг, – смущенно сказала Лили.
– Сколько угодно, – поспешила заверить Моника. – Вы могли бы скупить весь город – ведь богатство лорда Рэйфорда в вашем распоряжении.
Лили пожала плечами – нет смысла объяснять Монике, что она не собирается становиться содержанкой. И что в ее распоряжении только ее собственное ничтожное состояние.
– Мне нужен самый вызывающий, самый экстравагантный наряд.
Если уж терять стыд и совесть, нужно хоть обставить это со вкусом. Ведь ей оставалось только бесстыдное жульничество. Кроме того, нужно выглядеть так, чтобы никто из ее партнеров не мог сосредоточиться на картах.
– Что за умница! Мы придумаем такой костюм, что они рты раскроют. – Моника оценивающе рассматривала ее. – Может быть… Пожалуй, это получится… Придумала!
– Что?
Моника улыбалась, довольная собой.
– Мы оденем вас, дорогая, в костюм самой первой соблазнительницы.
– Вы имеете в виду Далилу? Или Саломею?
– Нет, милочка моя. Я имею в виду первую женщину. Еву.
– Еву?!
– Нет сомнений, вас надолго запомнят!
– Что ж, – растерянно сказала Лили, – на этот костюм много времени не потребуется!
***
Алекс тем временем отправился в Бэйсуотер-Роуд, поместье, которое купил еще его прадед Уильям. Особняк был построен в классическом стиле: два симметричных крыла, греческие колонны, просторные, прохладные залы, лепные карнизы. Были там и конюшни, и каретный сарай на пятнадцать экипажей. Алекс почти не бывал здесь, но держал слуг, которые следили за порядком в поместье и заботились о редких гостях.Дверь открыла миссис Ходжес, пожилая экономка. На ее приятном лице отразилось удивление.
– Лорд Рэйфорд, – торопливо заговорила она, – мы не получали известий о вашем прибытии…
– Все в порядке, – перебил Алекс. – У меня не было возможности предупредить. Я проживу здесь неделю. Может быть, дольше. Не знаю еще.
– Да, милорд. Я скажу кухарке. Вы будете завтракать или сразу послать ее на рынок закупить провизию?
– Завтракать я не буду. Я, пожалуй, пройдусь по дому, миссис Ходжес.
– Слушаю, милорд.
Вряд ли он скоро проголодается. Прежде чем он покинул клуб Крейвена, горничная принесла поднос с яичницей, ветчиной, гренками, пудингом и фруктами. Какой-то человек– по его словам, личный слуга Крейвена – вычистил и выгладил его одежду и тщательнейшим образом побрил его. Слуги наполнили ванну и стояли рядом с полотенцами, мылом и туалетной водой.
Когда Алекс спросил, где провел ночь Крей-вен, никто не ответил. Поведение Крейвена озадачило Алекса: почему он уступил Лили, хотя она ему явно небезразлична? Зачем он толкнул ее в объятия другого мужчины и даже предоставил им спальню? Что за странный человек – грубый, алчный, коварный, непредсказуемый. Эта странная дружба не давала ему покоя. Он заставил Лили рассказать, что кроется за их отношениями.
Сунув руки в карманы, Алекс расхаживал по дому. Почти вся мебель была зачехлена. Стены покрашены в холодные тона. Полы устланы коврами или отполированы. В каждой спальне были мраморные камины и гардеробные. Комната Алекса была огромная, с расписным потолком. В центре особняка помещался белый с золотом бальный зал, отделанный мрамором, с канделябрами и семейными портретами по стенам.
После помолвки с Каролиной Алекс провел здесь несколько месяцев. Устраивал балы, на которые приезжала Каролина с семьей. Они танцевали, и ее янтарные волосы сияли, освещенные многочисленными свечами. Когда она погибла, он перестал приезжать в поместье, где все хранило память о ней. Теперь же в воспоминаниях не было боли, а только сладкая печаль.
Он собирался привезти сюда Лили. Она хорошо будет выглядеть на балу, в кругу друзей, с ее пленительной улыбкой, в белом платье. Его охватило нетерпение. Интересно, о чем она сейчас думает? Что она чувствовала, когда проснулась утром в его постели? Как досадно, что она ушла, пока он спал! Он хотел бы увидеть ее обнаженное тело при свете дня, снова любить ее, услышать, как она повторяет его имя…
– Милорд?– Миссис Ходжес пришла за ним. – К вам гость.
Сердце его забилось в ожидании. Он спустился вниз по лестнице с чугунными замысловатыми решетками. Увидев, кто пришел, он резко остановился и выругался. Никакая не Лили, а всего лишь кузен, лорд Лайон Росс, которого он не видел уже несколько месяцев.
Красивый, крупный мужчина, его кузен по материнской линии. Высокий блондин, богатый, удачливый, любимец женщин. Он пережил бесчисленное множество романов, объездил весь мир и превратился в законченного циника. В семье шутили, что Росс устал от жизни уже к пяти годам.
– Ты приходишь, только если тебе что-то нужно, – резко сказал Алекс. – Так что тебе нужно?
Росс обворожительно улыбнулся.
– Ты мне не рад, братец. Ты ждал кого-то другого?
Росс всегда отвечал вопросом на вопрос– поэтому его армейская карьера закончилась очень быстро.
– Как ты узнал, что я здесь? – спросил Алекс.
– Здравый смысл. Ты мог быть в двух местах… Или здесь, или в объятиях двух прелестных ручек, склонившись к маленькой, но очаровательной груди. Я решил начать отсюда.
– Ты, похоже, слышал, что произошло вчера ночью.
Угроза на лице Алекса не произвела на Росса никакого впечатления.
– Да весь Лондон об этом говорит! Позволь выразить самое искреннее восхищение. Никогда бы не подумал, что ты на такое способен.
– Благодарю. А теперь отправляйся.
– Нет-нет, я ведь приехал поговорить, братец. Где твои родственные чувства – ты ведь видишь меня раз или два в год, не чаще.
Алекс невольно улыбнулся. С детства они дружески поддевали и поддразнивали друг друга.
– Черт побери. Ну, пойдем пройдемся по саду.
Через дверь балкона они вышли в сад.
– Знаешь, я не поверил своим ушам, когда до меня дошли слухи. Мой положительный братец и бесшабашная Лили! Поставить на карту благосклонность дамы… Нет, это не похоже на нашего правильного, благопристойного герцога Уолвертонского. Это кто-то другой! С другой стороны… – Он пристально посмотрел на Алекса. – В тебе появилось что-то… я не видел тебя таким с тех пор, как погибла Каролина. Два года ты жил как затворник.
– Я притворялся, – мрачно ответил Алекс.
– Конечно. Но даже когда ты соизволял появиться в свете, глаза у тебя были пустые. Холодные, как у рыбы. Никто не смел подступиться к тебе, даже близкие друзья. А ты никогда не задумывался, почему все так прохладно отнеслись к твоей помолвке с Пенелопой? Потому что поняли, что ты глубоко безразличен к ней, и жалели бедняжку. Да и тебя жалели.
– В настоящее время «бедняжка» в вашей жалости не нуждается, – пробормотал Алекс. – Она сбежала с виконтом Стэмфордом, и, полагаю, они вполне счастливы.
Росс присвистнул.
– Старина Закери! Неужели он сам все провернул? Да нет, вряд ли. Наверняка кто-то ему помог.
– Наверняка, – сухо ответил Алекс, Воцарилось долгое молчание – Росс размышлял. Потом со смехом повернулся к Алексу.
– Неужели Лили? Вот, значит, почему ты устроил переполох у Крейвена. Хотел свести счеты.
– Это не для огласки, – спокойно предупредил Алекс.
– Боже мой, ты отстоял фамильную честь!– воскликнул Росс. – А я-то думал, доброму старому Алексу пришел конец. Теперь ты снова среди живых, да? Я был прав – прелести Лили заставят и мертвеца подняться из гроба.
Алекс повернулся и облокотился на каменный парапет. Ветер взъерошил его волосы. Он вспоминал Лили, лежавшую в его объятиях, ее губы. Его опять захлестнуло чувство необыкновенного счастья и покоя. Он почувствовал, что уголки его губ невольно приподнимаются в улыбке.
– Она необыкновенная женщина, – признал он.
– Еще бы! – В глазах Росса появился живой интерес. – Я буду следующим. Какова начальная ставка?
Улыбка сошла с лица Алекса. Он угрожающе повернулся к брату.
– Тут тебе не аукцион.
– Правда? Последние два года все мужчины моложе восьмидесяти мечтали о ней, но все знали, что она – собственность Дерека. А теперь ясно – она продается.
– Она моя, – задумчиво проговорил Алекс.
– Содержать ее обойдется недешево. Сейчас, когда пошли слухи, у нее отбоя не будет от предложений. Драгоценности, замки, все, что ей захочется. – Росс самодовольно улыбнулся. – Лично я считаю, что у меня хорошие шансы. Я собираюсь предложить ей конюшню арабских скакунов. Ну, может, еще придется раскошелиться на парочку бриллиантовых колье. Знаешь, Алекс, ты замолви за меня словечко. Я хочу быть следующим. Другой такой на свете нет. Такая красота, столько огня. Кто хоть раз видел ее на охоте в этих красных бриджах, только и мечтает, чтобы она оседлала его самого.
– Малиновых, – сказал Алекс. – Бриджи были малиновые. И разрази меня гром, если я позволю тебе или кому другому даже подойти к ней.
– Тут ты бессилен.
Его черные глаза угрожающе сузились.
– Ты думаешь, бессилен?
– Бог мой, да ты злишься! По-настоящему!
– Пошел к черту!
Росс насмешливо и удивленно улыбнулся.
– Никогда тебя таким не видел. Да что происходит?
– Я задушу любого, кто посмеет обратиться к ней с подобным предложением! Вот что происходит.
– Тогда тебе придется иметь дело с половиной Лондона, – засмеялся Росс. В глазах его плясали насмешливые искорки.
Только сейчас до Алекса дошло, что его разыгрывают.
– Черт бы тебя побрал, – пробормотал он.
Росс заговорил спокойно и задумчиво.
– Я начинаю о тебе беспокоиться. Только не говори мне, ради бога, что ты испытываешь к ней серьезные чувства. Лили не из тех женщин, которых можно привязать к себе. Ее не приручишь. Взгляни на вещи трезво. Не стоит пытаться превратить эти отношения во что-то более серьезное.
Алекс овладел собой. С любезной улыбкой на лице он повернулся к Россу.
– Уезжай, иначе я убью тебя.
– Лили – зрелая, опытная женщина. Она тебе устроит веселую жизнь. Я пытаюсь предостеречь тебя. Я ведь помню, что с тобой было после смерти Каролины. Тебе пришлось пройти через ад. Неужели тебе хочется, чтобы это повторилось? Мне кажется, ты заблуждаешься относительно Лили Лоусон.
– А ты?– тихо спросил Алекс. – Ты не заблуждаешься? И вы все?
– Послушай, может, спросим Дерека Крей-вена? – Росс прищурился: он был уверен, что попал в цель.
Неожиданно Алекс широко улыбнулся.
– Крейвен не имеет к этому никакого отношения. По крайней мере теперь. А ты знай: если будешь преследовать Лили, тебе не поздоровится. А теперь пойдем в дом. Твой визит окончен.
Он стремительно двинулся к дому. Росс спешил за ним.
– Ты хотя бы скажи мне, сколько времени ты намерен содержать ее?
Алекс улыбался. Не замедляя шага, он сказал:
– Найди себе другую женщину, Росс. Не трать времени понапрасну.
***
На улице Сент-Джеймс теснились экипажи. Гости собирались на маскарад в клубе Крейвена. Гремела музыка, царило веселье. Экзотические костюмы и маски придавали этому балу ощущение вседозволенности и непредсказуемости. Скрываясь под маской, можно было делать то, что благородные дамы и джентльмены осудили бы в обычной жизни.Лили вышла из экипажа и, осторожно ступая, направилась к входу. Ее босые ноги покалывало. На ней была длинная черная накидка, которая полностью скрывала ее костюм, точнее, его отсутствие. Она была взволнована, но настроена решительно. Выиграть пять тысяч будет достаточно легко, при таком обилии выпивки и развлечений, В таком смелом костюме. Она их обдерет как липку.
Проскользнув мимо гостей, она кивнула дворецкому. Он, кажется, узнал ее, несмотря на маску и длинный, до пят, темный парик.
Дерек ждал ее. Она услышала его голос за спиной.
– Значит, у тебя все в порядке.
Лили быстро обернулась. На Дереке был костюм Вакха – белая тога, сандалии, венок на голове.
Он пристально разглядывал ее, и Лили вспыхнула.
– Естественно, у меня все в порядке. А как же иначе? А теперь прошу извинить меня. Мне нужно играть. Как вы знаете, я должна выиграть пять тысяч.
– Подожди. – Он дружески коснулся ее плеча, как в добрые старые времена. – Пойдем прогуляемся.
Лили недоумевающе взглянула на него. – Вы, кажется, рассчитываете, что мы можем возобновить старую дружбу?
– А разве нет?
Лили заговорила терпеливо, как с ребенком.
– Дерек. В тот вечер мне пришлось поставить на карту мое тело, потому что я была в отчаянии. Ты не только это допустил, но использовал мое несчастье, чтобы развлечь публику. Друзья так не поступают, Дерек. Так поступают сутенеры.
Дерек фыркнул.
– Подумаешь! Если тебе захочется поразвлечься, я тебе не буду мешать. Я все время сплю с бабами, но это ничего для нас с тобой не меняет.
– Прошлый вечер – совсем другое, – терпеливо объясняла Лили. – Я просила тебя вмешаться. Но тебе было все равно. Ты меня предал.
Его лицо исказилось, щека мелко задергалась.
– Нет, мне не все равно. Но кто я такой, чтобы тебя останавливать? То, что люди делают в постели, – к нам с тобой не имеет отношения.
– Значит, что бы я ни делала – для тебя неважно? Ты это хочешь сказать?
– Да, – сказал он. – Я думаю так.
– О, Дерек, – прошептала Лили.
Она взглянула на него по-новому. Она начинала понимать то, в чем не могла разобраться два года. Дерек знал, что ей отчаянно нужны деньги, но ни разу не предложил ей помощь. Лили думала, что это просто жадность. А это был страх. Он всеми силами избегал серьезной связи, предпочитая легкие, ни к чему не обязывающие приятельские отношения. Нужда и лишения в детстве и юности искалечили его душу.
– Значит, тебе безразлично, что делают люди. Ты просто наблюдаешь за нами, как будто мы – марионетки в театре. Так, конечно, гораздо спокойнее. Никакого риска, никакой ответственности. Очень благородно, нечего сказать. Что ж, впредь я не стану беспокоить тебя. Твоя помощь мне больше не нужна. Странно, но сегодня у меня такое ощущение, будто я сбросила с себя… стыд.
Она грациозно распахнула накидку и, забавляясь, смотрела на его реакцию.
Гости, входившие в клуб, замерли на пороге. Все взгляды были прикованы к ней.
С первого взгляда создавалось впечатление, что Лили совершенно голая. Костюм был сшит из прилегающей ткани телесного цвета. Сверху были нашиты листья из бархата. Дополнял костюм длинный парик. Листья и искусственные локоны прикрывали достаточно, но не скрывали целиком стройного просвечивающего сквозь ткань голого тела. Самое сильное впечатление производил нарисованный змей-искуситель, обвившийся вокруг ее талии. Помощница Моники потратила на рисунок три часа.
С дразнящей улыбкой Лили подбрасывала на ладони спелое красное яблоко. Сунув его под нос Дереку, она промурлыкала:
– Не хочешь попробовать?
Глава 9
Дерек справился с удивлением, и лицо его вновь стало непроницаемым. Однако Лили обостренным чутьем уловила: он хотел ей помешать и не пустить в столь вызывающем виде. Но не сделал этого.
Взглянув на нее холодно и очень многозначительно, он повернулся и пошел прочь, бросив через плечо:
– Успешной охоты!
Лили смотрела ему вслед. Ушел, будто отверженный любовник. Ее терзало чувство вины, как будто она причинила ему какое-то зло. Изобразив на лице обворожительную улыбку, она отдала накидку лакею и поспешила в зал. Увидев прекрасные декорации в виде развалин храма, Лили радостно засмеялась. Стены были задрапированы голубой тканью, как небо, а колонны были раскрашены под древние камни. По углам зала располагались статуи. Огромный стол с зеленым сукном отодвинули, освободив место для танцев. Наверху, на галерее, усадили музыкантов. Своих девочек Дерек нарядил в античные одежды, и они мелькали в толпе гостей с лютнями в руках.
Появление Лили было встречено возгласами удивления. Она и шагу не успела ступить, как ее окружили принцы, пираты, колдуны и прочие мифические персонажи. Дамы с досадой наблюдали, как мужчины наперебой старались привлечь к себе ее внимание.
– Это она…
– Позвольте, мне нужно поговорить с ней…
– Госпожа Ева, позвольте предложить вам бокал вина!
Почувствовав, что обстановка накаляется, Дерек подошел к маленькому очкастому Нептуну с огромным трезубцем в руках.
– Уорти, не спускай глаз с нашей цыганки. Удивлюсь, если ее тут не изнасилуют раз двадцать подряд. Джентльмены уже слюной исходят.
– Слушаю, сэр, – отозвался Уорти и направился сквозь толпу к Лили, используя трезубец по прямому назначению.
Взглянув на нее холодно и очень многозначительно, он повернулся и пошел прочь, бросив через плечо:
– Успешной охоты!
Лили смотрела ему вслед. Ушел, будто отверженный любовник. Ее терзало чувство вины, как будто она причинила ему какое-то зло. Изобразив на лице обворожительную улыбку, она отдала накидку лакею и поспешила в зал. Увидев прекрасные декорации в виде развалин храма, Лили радостно засмеялась. Стены были задрапированы голубой тканью, как небо, а колонны были раскрашены под древние камни. По углам зала располагались статуи. Огромный стол с зеленым сукном отодвинули, освободив место для танцев. Наверху, на галерее, усадили музыкантов. Своих девочек Дерек нарядил в античные одежды, и они мелькали в толпе гостей с лютнями в руках.
Появление Лили было встречено возгласами удивления. Она и шагу не успела ступить, как ее окружили принцы, пираты, колдуны и прочие мифические персонажи. Дамы с досадой наблюдали, как мужчины наперебой старались привлечь к себе ее внимание.
– Это она…
– Позвольте, мне нужно поговорить с ней…
– Госпожа Ева, позвольте предложить вам бокал вина!
Почувствовав, что обстановка накаляется, Дерек подошел к маленькому очкастому Нептуну с огромным трезубцем в руках.
– Уорти, не спускай глаз с нашей цыганки. Удивлюсь, если ее тут не изнасилуют раз двадцать подряд. Джентльмены уже слюной исходят.
– Слушаю, сэр, – отозвался Уорти и направился сквозь толпу к Лили, используя трезубец по прямому назначению.