Клейпас Лиза. ...И появился ты

   Вопросительно переводя взгляд с Лили на Алекса, он проговорил:
   – Вы рано вернулись, милорд.
   У Алекса не было времени объяснять. Он подтолкнул жену вперед.
   – Бэртон, дайте ей выпить стакан бренди. Заставьте ее, если понадобится. Никуда ее не выпускайте. Скажите миссис Ходжес, пусть приготовит ей ванну. Пусть кто-нибудь неотлучно находится рядом с ней вплоть до моего возвращения. Неотлучно, вы поняли меня?
   – Не извольте беспокоиться, милорд. Алекс посмотрел на невозмутимое лицо дворецкого и немного успокоился. На Бэртона можно было положиться.
   – Господи, да что же это происходит?!
   Лили решительно протиснулась между ними.
   В ее голосе послышались знакомые дерзкие нотки. Она остановилась и повернулась к мужу.
   – Куда ты, черт побери, собрался? Бренди принесите двойной, Бэртон.
   Кажется, она все же не утратила присутствия духа. У Алекса отлегло от сердца.
   – Расскажу, когда вернусь. Я скоро.
   – Больше ничего нельзя сделать, – устало сказала Лили.– Дерек уже сделал все, что возможно.
   Несмотря на нежность и сочувствие, Алекс не удержался от язвительного замечания.
   – Очевидно, тебе не приходит в голову, – любезно сказал он,– что я имею связи в тех местах, куда Дерека не пустили бы дальше порога. А теперь пойди выпей бренди, дорогая.
   Лили была готова выпалить что-нибудь едкое, но он уже повернулся и пошел прочь. Неожиданно он остановился и спросил:
   – Как фамилия сыщика, которого ты нанимала?
   – Нокс. – Она горько улыбнулась. – Высокий чин в сыскной полиции. Человек Лирмэна. Самый лучший, кого можно нанять за деньги.

***

   Сэр Джошуа Нэйтен стал главным городским судьей несколько лет назад. Алекс тогда использовал все свое влияние и деньги, чтобы протолкнуть закон о создании еще нескольких правоохранительных учреждений. Разыгралась настоящая политическая баталия. Пришлось столкнуться с коррумпированными служителями закона, которые за деньги, подарки, интимные услуги или даже выпивку могли изменить приговор. Потребовались месяцы публичных выступлений, споров, личных просьб, чтобы протолкнуть этот закон. Алекс делал это не только из принципиальных соображений, а еще и потому, что Нэйтен, смелый и умный человек, был его близким другом со школьной скамьи.
   Имя Нэйтена всегда было в одном ряду с именем Дональда Лирмэна, молодого целеустремленного судьи, который служил в Вестминстере. Они оба считали полицейский надзор наукой, которую надлежит совершенствовать и улучшать. Они вместе набрали группу офицеров и обучили их не хуже полевых командиров. Поначалу это стало излюбленным предметом насмешек. Горожане привыкли, что их покой охраняют пожилые грузные стражи. Но, несмотря на неприязнь жителей, результаты работы нового подразделения не замедлили сказаться. Их примеру последовали и другие подразделения. Офицеров отряда Лирмэна и Нэйтена стали конфиденциально нанимать банки и состоятельные горожане.
   Подтянутый, ухоженный, сдержанный, Нэйтен приветствовал Алекса дружеской улыбкой. Алекс пожал протянутую руку и извинился:
   – Прошу прощения за поздний визит.
   – Я привык к поздним визитам. Такая работа.
   Нэйтен провел Алекса в библиотеку, и они уселись в глубокие кожаные кресла.
   – Ну что ж, – сказал Нэйтен, – я к твоим услугам. Чем раньше ты расскажешь о своей проблеме, тем раньше мы начнем ее решать.
   Алекс постарался описать ситуацию как можно яснее. Нэйтен слушал внимательно, изредка задавая вопросы. Имя Гавацци ни о чем ему не говорило. При имени Альфред Нокс он заинтересовался. Когда Алекс закончил, судья откинулся в кресле и, помолчав, сказал:
   – Похищение детей – весьма доходный бизнес. Красивые девочки и мальчики – выгодная собственность. Профессионалы уводят их из парков и магазинов, а иногда похищают прямо из детской. Иногда их продают за границу. Существуют специальные рынки, профессиональные скупщики и агенты. Удобный бизнес. Его легко прикрыть при первых признаках опасности и возобновить, когда горизонт чист.
   – Ты думаешь, Гавацци занимается этим делом?
   – Я уверен, что он член преступной организации. Судя по твоему рассказу, в одиночку он не смог бы провернуть такое дело.
   Последовало долгое молчание. Наконец Алекс не выдержал.
   – Черт побери, что все это значит?
   Его нетерпение вызвало у Нэйтена сардоническую улыбку. Потом он сказал уже серьезно:
   – У меня появились кое-какие предположения. Они меня тревожат. Человек, которого наняла твоя жена, – гордость нашей бригады. Леди Рэйфорд считала, что на него можно полностью положиться. Ничего удивительного.
   – А на него действительно можно положиться? – спросил Алекс.
   Теперь я не уверен. – Нэйтен вздохнул. – Моим офицерам по долгу службы приходится сближаться с преступниками. Иногда они не могут побороть искушения использовать свое служебное положение, нарушая тем самым моральные принципы, которые призваны защищать. Боюсь, что твоя жена и дочь могли стать жертвами этой преступной игры. Нокс в этом году заработал немало «выкупных» денег. Я имею в виду деньги, которые он получил за поиск похищенных детей. Это заставило меня заподозрить, что он вступил в сговор с похитителями. Предоставлял им информацию, предупреждал об облавах и обысках, помогал избежать ареста. Возможно, что Нокс и Гавацци стали партнерами. Алекс стиснул зубы.
   – Что вы намерены предпринять?
   – Если ты позволишь, я бы организовал для них ловушку, используя леди Рэйфорд как приманку.
   – Только при условии, что она будет в полной безопасности.
   – Ей ничего не будет угрожать, – заверил его Нэйтен.
   – А ее дочь? – с тревогой спросил Алекс. – Это поможет отыскать ее?
   Нэйтен не торопился с ответом.
   – Если удача будет на нашей стороне, да, поможет.
   Алекс провел рукой по лбу и закрыл глаза.
   – Черт возьми, – пробормотал он. – Если это все, что я могу рассказать жене…
   – Это все, что я могу пока предложить, – последовал спокойный ответ.

Глава 13

   – Как, мистер Нокс был заодно с Джузеппе? – Лили не верила своим ушам. – И одновременно получал от меня деньги?
   Алекс кивнул и взял ее руки в свои.
   – Нэйтен подозревает, что Джузеппе входит в преступную организацию, а Нокс с ними сотрудничает. В последнее время он получил большие гонорары в добавление к своему окладу.
   – Гонорары? – удивилась Лили.
   – Он получал деньги от родителей похищенных и найденных детей. В этом году Нокс раскрыл несколько подобных случаев.
   Лили от гнева и изумления никак не могла прийти в себя.
   – Значит… Шайка крадет ребенка… Мистер Нокс возвращает его домой… А деньги они делят пополам, так? Но почему тогда он не вернул мою дочь так же, как остальных детей? Почему они не отдали мне Николь?
   – Должно быть, Джузеппе убедил Нокса, что выгоднее держать Николь у себя и постоянно тянуть из тебя деньги. Пока не вытянут все до последнего гроша.
   Лили замерла в оцепенении.
   – Он был прав,– наконец сказала она. – Он получил от меня целое состояние и даже больше. Я отдала ему все, что у меня было, и все, что смогла выиграть. – Она в отчаянии уронила голову на руки. – Боже мой! Какой наивной дурой я была! Как легко я дала себя провести! Она сжалась в кресле. Он легко коснулся ее опущенной головы. Длинные пальцы тихонько поглаживали волосы. До сих пор она отвергала его попытки дотронуться до нее, но это нежное ненавязчивое поглаживание заставило ее успокоиться.
   – Не вини себя, – ласково сказал он. – Ты была одинока, ты испугалась. Этим они и воспользовались. Невозможно трезво оценить ситуацию, когда твой ребенок в смертельной опасности.
   Мысли вихрем кружились в ее голове. Теперь он знает о ней все. Что он о ней думает? Жалеет ее? Презирает? Может быть, ему жаль добивать ее сейчас и он просто отложил разрыв? Она терялась в догадках и решила, что не сделает ни шагу в его сторону, пока не будет уверена в его чувствах. Лучше умереть, чем стать ему обузой. Но как можно думать об этом, когда его пальцы так нежно и легко касаются ее волос? В ней проснулось желание, и она невольно подняла к нему лицо в немой мольбе. Она тянулась к нему, ей так нужна была его близость!
   – Любимая! – Алекс посадил ее к себе на колени и зарылся лицом в ее волосы. Теперь он знает все о ней. Не только ее тело, но и ее мысли и чувства принадлежат ему безраздельно! Она сама дала ему эту власть над собой, когда открыла все свои тайны.
   – Я люблю тебя! – прошептал он, касаясь губами ее шеи.
   – Как ты можешь меня любить, когда…
   – Замолчи. Послушай меня внимательно, Вильгемина. Твои ошибки, твое прошлое, твои страхи… Ничего не имеет значения. Я все равно буду любить тебя.
   Он наклонился к ней, но она не была готова к чувственной любви. Слишком свежи ее раны… Ей нужно время.
   – Прошу тебя, не сейчас, – прошептала она и испугалась: он, наверное, рассердится, но он только крепче обнял ее, и она с благодарностью устало склонила голову ему на грудь.
   Было уже десять часов. В Ист-Энде магазины открывались в восемь, и сразу становилось шумно. По улице сновали разносчики с рыбой, проезжали телеги, торопились молочницы с бидонами. Здесь же, в Вест-Энде, жители спали допоздна. Лили приехала на назначенное место у Гайд-Парка рано и теперь из окна кареты наблюдала за проснувшимся городом. Молочницы, трубочисты, разносчики газет, посыльные трезвонили у черного входа богатых домов, здоровались с горничными. Дети в сопровождении гувернанток уже выходили на улицу подышать свежим воздухом. Родители их вряд ли поднимутся с постели до полудня. В отдалении слышался барабанный бой и музыка: это стража направлялась мимо Гайд-Парка на свои посты.
   Увидев одинокую фигуру, прислонившуюся к столбу на углу, Лили насторожилась. Это был Альфред Нокс. На нем была обычная форма бригады Лирмэна – черные бриджи и ботинки, серый китель с начищенными латунными пуговицами. На голове – форменная фуражка. Лили сделала глубокий вздох, чтобы успокоиться, и выглянула из экипажа. Помахав носовым платком, она вполголоса позвала:
   – Мистер Нокс, сюда! Я здесь, в карете!
   Нокс подошел и любезно поздоровался с кучером, затем сел в экипаж. Сняв головной убор, он пригладил седеющие волосы и вполголоса поздоровался с Лили, сидевшей напротив. Она посмотрела на него, словно видела впервые. Плотный мужчина среднего роста, лицо неприметное, выглядит гораздо моложе своих сорока лет.
   – Мистер Нокс, – начала она неуверенно,– благодарю вас за то, что вы любезно согласились встретиться со мной здесь, а не у меня в доме. По вполне понятной причине я вынуждена скрывать от герцога, моего мужа, наше с вами сотрудничество. Он стал бы настаивать на объяснении…
   Она сделала вид, что от смущения не может продолжать, и беспомощно посмотрела на него.
   – Разумеется, мисс Лоусон. – Нокс помедлил и с улыбкой поправился. – Простите, вас ведь теперь следует называть леди Рэйфорд.
   – Этот брак явился неожиданным поворотом в моей судьбе, – призналась Лили. – В моей жизни теперь многое изменилось. Кроме одного: я не отказалась от намерения отыскать мою дочь. – Лили подбросила на ладони тяжелый кошелек. – К счастью, теперь у меня есть средства для продолжения поисков. Как и раньше, мне понадобится ваша помощь.
   Нокс оторвал взгляд от кошелька и ободряюще улыбнулся ей.
   – Считайте, что я уже приступил к работе, леди Рэйфорд. – Он протянул руку, и она вручила ему небольшой, но увесистый кошелек. – А теперь расскажите мне, какие есть новости от Гавацци.
   – Гавацци упорно не оставляет меня в покое, мистер Нокс. Более того, вчера вечером он появился в обществе и предъявил мне совершенно новые требования.
   – Вчера вечером? – удивился Нокс. – Новые требования?
   – Да! – Лили вздохнула. – Раньше, как вы знаете, Джузеппе интересовали лишь деньги. Деньги я могла ему дать и охотно давала, пока была надежда, что мой ребенок вернется ко мне. Но вчера вечером…
   Она замолчала и с отвращением покачала головой.
   – Какие требования? – спросил Нокс. – Простите мне мою прямоту, миледи, но не требовал же он вашей благосклонности?
   – Дело не в этом. Хотя он и позволил себе некоторые вольности. Но самое ужасное, он грозился разрушить все, что у меня есть, мой дом, мою семью, мое положение в обществе, поскольку у него возникло нелепое желание самому попасть в высший свет!
   Лили была удовлетворена – Нокс не сумел скрыть своего изумления.
   – Подумать только,– выдавил он.
   – Я сама этого совершенно не ожидала. – Лили сделала вид, что смахивает слезинку кружевным платочком. – Он отыскал меня в доме леди Лайон во время празднования ее дня рождения. Разоделся как павлин. На виду у сотен людей! Требовал, чтобы я представила его высшему свету да еще ссужала его деньгами, чтобы он мог чувствовать себя своим в этих кругах. Ах, мистер Нокс, если бы вы могли увидеть это отвратительное зрелище!
   – Идиот! – взорвался Нокс, совершенно не заботясь о том, что его ярость могла бы показаться странной.
   – Его видели люди, в том числе лорд Лайон и мой муж. Мне удалось уговорить его пройти в укромный уголок, где он и предъявил свои невозможные претензии. Он сказал, что вернет мне дочь, но я прежде должна своим влиянием добиться для него положения в обществе. Что за немыслимая идея! В Италии его считают мерзавцем и преступником. Как ему могло прийти в голову, что его станут принимать здесь?
   – Он просто ничтожество. Жалкий макаронник, – мрачно сказал Нокс. – Теперь выяснилось, что он не только жалок, но и не способен себя контролировать.
   – Совершенно верно, мистер Нокс. А неуправляемые люди часто себя выдают из-за глупых ошибок. Не так ли, мистер Нокс?
   – Вы правы, – ответил он с неожиданным и странным спокойствием. – По всей вероятности, он станет жертвой собственной жадности.
   От ледяной решимости в его взгляде она похолодела. На его лице появилось хищное и жестокое выражение. Не оставалось сомнений, что он твердо намерен положить конец опасному и непредсказуемому поведению Джузеппе. Если Нокс и впрямь связан с Джузеппе и его бандой, он зависит от их молчания.
   Лили с притворной искренностью наклонилась к Ноксу и коснулась его руки.
   – Молю вас, мистер Нокс, отыщите мою Николь! Я обещаю вам хорошее вознаграждение, если вы добьетесь успеха.
   Она подчеркнула слово «хорошее», и он с видимым удовольствием это отметил.
   – На этот раз я добьюсь успеха, – твердо сказал он. – Я сегодня же возобновлю поиски, леди Рэйфорд.
   – Прошу вас соблюдать конфиденциальность, если вам нужно будет связаться со мной. Мой муж… Я вынуждена…
   – Разумеется, – заверил ее Нокс.
   Он надел фуражку, попрощался и вышел из экипажа. От резкого движения карета качнулась. Он стремительно пошел прочь с видом человека, принявшего важное решение.
   Любезная улыбка сошла с лица Лили, как только он отвернулся. Когда она провожала его взглядом из окна кареты, глаза ее были темны и холодны.
   – Будь ты проклят, мерзавец, – прошептала она.– Отправляйся прямиком в ад и забирай с собой Джузеппе!
   Лили подробно рассказала Алексу и сэру Нэйтену о свидании с Ноксом. Они обсудили поведение Нокса, сделали свои выводы и предприняли соответствующие шаги. После этого оставалось только ждать. Генри вместе с учителем отправили в Британский музей. Слуги, хотя и не знали, что происходит, чувствовали неладное и были подавлены. Напряженность ощущалась во всем доме. Лили с тоской думала о бодрящей прогулке верхом, но боялась отлучиться: вдруг, пока ее нет, произойдет что-нибудь важное?
   Сходя с ума от бездействия, она взялась за вышивание. Нервничая, она без конца колола себе пальцы, и платок, который она вышивала, уже весь был запятнан кровью. Она удивлялась Алексу: как он может сохранять спокойствие и заниматься бумагами в библиотеке, как будто сегодня самый обычный день?
   Она мерила шагами комнату, время от времени бралась за книгу и откладывала ее, наливала себе чай и забывала о нем, хваталась за колоду карт и бросала. Она даже отказалась было от обеда, но под градом язвительных замечаний Алекса – кому нужна иссохшая от голода старуха – согласилась проглотить несколько ложек.
   Не в силах оставаться одна в своей комнате, Лили устроилась в гостиной и слушала, как Алекс читает вслух стихи. Он подумала, что он нарочно выбирает самые длинные и скучные. От его звучного голоса, от тиканья часов, а может быть, от вина, выпитого за обедом, веки ее стали тяжелыми. Она откинулась на подушки и погрузилась в сладкую дрему.
   Прошли минуты, а может быть, и часы. Сквозь сон она услышала голос Алекса. Он ласково, но настойчиво тормошил ее.
   – Лили! Любимая, просыпайся!
   – Что такое? – пробормотала она сонно. – Алекс, что…
   – Новости от Нэйтена, – кратко сказал он, нашел ее домашние туфли и надел их ей на ноги. – Его люди следили за Ноксом и проводили его до самого убежища банды. Это полуподвал в районе Сент-Джайлс. Нэйтен с группой офицеров окружили притон. Нужно срочно ехать туда.
   – Сент-Джайлс, – повторила она, вмиг проснувшись.
   Это самое опасное место в Лондоне, пристанище воров и убийц. Даже полицейские избегали появляться там. Среди темного лабиринта переулков, проходных дворов, кривых улочек преступники легко могли скрыться с награбленным в богатых кварталах добром.
   – Он сообщил что-нибудь о Николь? Вообще о детях?
   – Нет.
   Алекс закутал ее в темный плащ и, прежде чем она успела еще о чем-нибудь спросить, повел к выходу. Их уже ждала карета. Двенадцать всадников должны были сопровождать их. Мельком взглянув на них, Лили подумала, что Алекс не собирается рисковать.
   Карета с грохотом неслась по улице. Два всадника скакали впереди, расчищая для них путь среди прохожих и еле ползущих повозок. Стиснув руки, Лили успокаивала себя, но сердце ее все равно бешено колотилось. Улицы, по которым они ехали, становились все грязнее, дома все обшарпаннее. Постройки так теснились, что между ними с трудом проникали воздух и свет. Обитатели трущоб были бледные, как привидения, и хилые. Даже маленькие дети. Смрад от множества сточных канав наполнил карету, и Лили с отвращением сморщилась. За. окном мелькнула башня церкви Сент-Джайлс, той самой, которая в Средние века служила убежищем для прокаженных.
   Карета остановилась перед старым обветшалым доходным домом. Алекс вышел из кареты и обменялся несколькими фразами с охраной и кучером. Он поручил им оберегать жену и при первых признаках опасности увезти ее.
   – Нет! – воскликнула Лили и попыталась выйти из кареты, но Алекс придержал ручку, и ей не удалось открыть дверь.– Я пойду с тобой! Ты не посмеешь оставить меня здесь!
   От ярости кровь бросилась ей в лицо.
   – Лили, – спокойно сказал он. – Сначала я должен убедиться, что это совершенно безопасно. Я ни в коем случае не позволю тебе рисковать.
   – Дом кишит полицейскими! – запальчиво крикнула она. – В эту минуту это самое безопасное место на земле! И потом, мы же ищем мою дочь!
   – Я знаю. – Он вполголоса выругался. – Черт возьми, Лили, бог знает что мы найдем там, внутри! Я не хочу, чтобы ты видела что-то, что причинит тебе боль.
   Она взглянула на него решительно, но голос ее зазвучал неожиданно мягко:
   – Значит, встретим опасность бок о бок. Не нужно защищать меня, Алекс. Просто будь рядом.
   Он пристально посмотрел на нее, решительно обнял ее за талию и высадил из кареты. Она взяла его за руку, и они пошли. Дверь была сорвана с петель и стояла здесь же у стены. Два офицера почтительно приветствовали Алекса. С сомнением взглянув на Лили, они сказали, что во время операции были убиты люди. Может быть, лучше ей подождать у входа?
   – С ней все будет в порядке! – коротко сказал Алекс и, держа ее за руку, повел внутрь. В доме стоял смрад, дышать было нечем. Они спустились по шатким ступеням и оказались в узком, заваленном мусором помещении. По стенам сновали мокрицы и тараканы. Откуда-то доносился отвратительный рыбный запах. Похоже, на открытом огне жарили селедку. Мебели никакой не было, только несколько колченогих столов да соломенные тюфяки на полу. Между оконными рамами, там, где стекла были выбиты, торчали клочья соломы. Они пошли дальше, на звук голосов. Алекс чувствовал, что Лили все крепче сжимает его руку, пока ее пальцы не сомкнулись вокруг его ладони, как тиски.
   Они оказались в большой комнате. Там было множество офицеров. Они допрашивали задержанных и докладывали о результатах сэру Нэйтену. То и дело к нему подводили плачущих детей. Они, как мышки, испуганно попрятались по углам, когда началась атака. Нэйтен стоял посреди комнаты, спокойно оценивая ситуацию и отдавая распоряжения тихим и мягким голосом. Приказы тем не менее выполнялись незамедлительно. Алекс помедлил, заметив распростертые на полу тела. Оборванцы, члены шайки, убитые во время операции. Услышав приглушенный вскрик Лили, он присмотрелся внимательнее. Кончиком сапога он повернул одного из мертвецов. Остекленевшие глаза уставились в потолок. Джузеппе.
   Лили с ужасом отвернулась. Алекс хладнокровно рассматривал залитое кровью тело.
   – Ножевая рана, – заметил он безразлично.
   Он повел Лили дальше. Заметив их, Нэйтен пошел им навстречу.
   – Милорд, – заговорил он, указывая на тела. – Как видите, наш план сработал блестяще. Как только стемнело, Нокс немедленно отправился сюда. Благодаря Клибборну – это наш лучший знаток трущоб – нам удалось проследить за ним. К тому времени, как мы подоспели, Гавацци был уже мертв. Нокс убил его, опасаясь, что тот выдаст всю аферу. Он признался, что собирался вернуть леди Рэйфорд ребенка и получить гонорар, который она обещала.
   Нэйтен кивнул в сторону Нокса. Тот со связанными руками сидел у стены рядом с четырьмя другими негодяями, которых удалось захватить. Нокс бросил на Лили взгляд, полный ненависти, но она не заметила: слишком взволнована была. Она не отрываясь смотрела на стайку испуганных детей.
   – А эти дети? – спросил Алекс.
   – Все дети из богатых семей, как сказал Нокс. Мы постараемся как можно скорее вернуть их родителям. И никаких гонораров – ведь в этих преступлениях был замешан наш офицер. – Нэйтен с холодной брезгливостью взглянул на Нокса. – Он нас всех опозорил!
   Лили не сводила глаз с детей. Они испуганно всхлипывали, прижимаясь светловолосыми головками к офицерам, которые тщетно пытались успокоить их. Душераздирающее зрелище.
   – Ее здесь нет, – растерянно сказала Лили.
   Лицо ее побелело от ужаса. Она пробиралась через толпу офицеров, напряженно озираясь вокруг.
   – А других детей здесь нет? – обратилась она к сэру Нэйтену.
   – Нет, – спокойно ответил он. – Взгляните внимательнее, леди Рэйфорд. Вы уверены, что среди этих детей нет вашей дочери?
   Лили в отчаянии покачала головой.
   – Нет! У Николь черные волосы, и… она меньше, чем эти дети. Ей только четыре года! Она должна быть где-то здесь. Может быть, она испугалась и спряталась. Она ведь совсем маленькая! Алекс, нужно скорей осмотреть другие комнаты, весь дом…
   – Лили! – Алекс стиснул ее плечи, заставив замолчать, прекратить этот бессвязный лепет.
   Вся дрожа, она проследила за его взглядом: крошечная фигурка в уголке, почти незаметная в тени. Лили похолодела. Сердце ее бешено колотилось. Она не могла вздохнуть. Ребенок.
   Трогательная копия своей матери. Глаза огромные и безмятежные на маленьком личике. Маленькие ручки сжимают куклу в каких-то лохмотьях. Из своего уголка она печально наблюдала за большими мужчинами, которые суетились в комнате.
   – Николь,– сдавленно прошептала Лили. – О боже!
   Алекс разжал пальцы, и она бросилась к дочери. Но малышка испуганно отшатнулась, недоверчиво глядя на Лили. У той сжалось сердце, и слезы хлынули по лицу.
   – Моя малышка! Моя маленькая Николь!
   Она опустилась перед ребенком на колени.
   – Я так долго тебя искала, – дрожащим голосом говорила она. В нем слышались боль и тревога последних лет. – Ты ведь помнишь меня? Я твоя мама.
   Услышав итальянский, девочка встрепенулась.
   – Мама? – тихо сказала она.
   – Да! Да!
   Разрыдавшись, Лили подхватила девочку на руки и прижала к себе маленькое дорогое существо.
   – Ах, Николь! Как я счастлива, как я счастлива…
   Уткнувшись лицом в черные волосики, она гладила маленькое беспомощное тельце. Николь молча прильнула к ней. Лили повторяла:
   – Все кончено. Наконец все кончено.
   Не в силах сдержать рыдания, Лили осыпала поцелуями маленькое запачканное личико. Кошмар закончился раз и навсегда. Лед, сковавший ее сердце, растаял, как по мановению волшебной палочки. Никогда в ее душе не было столько мирного покоя. Как странно не испытывать больше горечи и страха. Она уже отвыкла жить без боли. Теперь у нее есть то, за что она отдала бы все на свете,– тепло детского тела, чистая нежная любовь, которая возможна лишь между матерью и ребенком. В этот миг весь мир, казалось, исчез, остались только они с Николь.
   Алекс не сводил с них глаз. Горло его болезненно сжалось. Никогда он не видел Лили такой – нежной, трепетной. Еще одна грань, о которой он не знал, даже не догадывался. В его любви теперь появилось сострадание столь глубокое, что он сам себе удивлялся. Никогда он не думал, что способен на такое чувство. Разве так бывает – счастье другого человека значит для него гораздо больше, чем его собственное счастье! Он смущенно отвернулся, пряча слезы.