Клейпас Лиза. ...И появился ты

   – Не верю! Ни одному слову не верю!
   – Сначала она велела мне помыться, – вспоминал Дерек. – Вода горячая, а уж мыло такое пахучее и глаза щиплет. Когда я помыл руки, даже удивился, что у меня такая белая кожа. – Слабая улыбка появилась на его лице.
   – А после ванны она, видимо, легла с тобой в постель, и ты оказался великолепным любовником и доставил ей наслаждение, какого она никогда раньше не испытывала, – язвительно сказала Лили.
   – Нет-нет, – ухмыльнулся Дерек. – Я тогда не знал, как ублажить женщину. Я только о своем удовольствии думал.
   – Но ей все равно понравилось? – спросила Лили. Подобные разговоры приводили ее в смятение. Она никак не могла понять взаимного влечения между мужчиной и женщиной. Что они находят в этом болезненном безрадостном и позорном действе? Ясно ведь, что это удовольствие только для мужчин. Что же заставило женщину намеренно искать себе партнера? Лицо ее вспыхнуло, она опустила глаза, но продолжала внимательно слушать.
   – Она меня всему и научила. Да мне и самому хотелось все узнать.
   – Зачем?
   – Как это зачем! – Дерек помедлил, отпив из бокала и глядя на огненные блики. – Любой может переспать с женщиной, но не каждый задумывается, а ей-то нравится? Когда женщина словно тает под тобой, это… это дает тебе власть, понимаешь? – Он посмотрел на смущенную Лили и засмеялся. – Нет, похоже, не понимаешь, бедная девочка.
   – Я тебе не девочка, – разозлилась Лили. – О какой власти ты говоришь?
   Дерек улыбнулся.
   – Сумеешь ублажить женщину – она все, что хочешь, для тебя сделает. Все!
   Нет, Дерек, это не так. Я ведь… ну, я это делала. И это вовсе не так. А ведь Джузеппе считали лучшим в Италии любовником. Все так говорили!
   Дерек смотрел на нее насмешливо.
   – И он все сделал как надо?
   – После этого я забеременела. Следовательно, это он сделал правильно.
   – Мужчина может наплодить кучу детей, но это не значит, что он делает все, как надо, милая моя. Ясно – ты ровным счетом ничего в этом не смыслишь.
   Ах, как он заносчив в своих суждениях, думала Лили. Ей все равно, как это делается, главное, что это не может доставить никакой радости. Нахмурившись, она вспомнила мокрые губы Джузеппе, тяжесть его тела, боль, которая пронзала ее с каждым движением, напряженное ожидание – когда же все закончится?
   – Это все, что ты можешь предложить? – спросил он по-итальянски, щупая ее тело. Лили передернуло от его бесстыдных прикосновений, от пронизывающей боли. – Ты, подобно всем англичанкам, холодна, как рыба.
   Она уже знала, что мужчинам нельзя доверять свое сердце. Теперь она узнала, что тело им тоже нельзя доверять. Снова пройти через это – такого унижения она не вынесет.
   Как будто читая ее мысли, Дерек подошел и наклонился над ней. Сжав ладонями ее лицо, он взглянул ей прямо в глаза.
   – Я бы сам хотел научить тебя.
   Почувствовав опасность, Лили выпалила:
   – Не смей ко мне прикасаться!
   – Если бы я захотел, я бы тебя научил, и тебе бы понравилось. Тебя просто необходимо как следует трахнуть. Но пусть уж лучше кто-нибудь другой это сделает.
   – Почему это? – спросила Лили, притворяясь безразличной. Но дрожь в голосе выдала ее.
   – Тогда я тебя потеряю. Так всегда бывает. А я не хочу тебя терять. Уж лучше ты с кем-нибудь будешь кувыркаться в постели, а я буду ждать, когда ты ко мне вернешься. Всегда буду ждать.
   Лили замерла, с удивлением глядя на его решительное лицо. Может быть, это самое глубокое чувство, которое Дерек вообще способен испытывать к женщине. Он всегда считал любовь слабостью, а слабость он презирал. Но, с другой стороны, он дорожил их странной дружбой. Он не хотел ее терять. Что ж, она тоже не хотела терять его.
   – Это что, объяснение в любви? – с усмешкой спросила она.
   Дерек пожал небрежно плечами.
   – Понимай, как хочешь, милая.

***

   Простившись с Закери, Лили отправилась в клуб «Крейвена» поговорить с Дереком. Наверняка он расскажет ей об Уолвертоне. Дерек был в курсе финансового положения чуть ли не всей Англии, включая прошлые банкротства и скандалы, ожидаемые наследства, долги и обязательства. Через свою разведку он имел самые разнообразные сведения о богатых владельцах: кто что написал в завещании, кто имел любовницу и сколько ей платил, какие оценки получали их дети в Харроу, Итоне и Уэстфилде.
   В бледно-голубом платье, подчеркивающем грудь, Лили одна шла по залу. На нее почти не обращали внимания – она стала привычной достопримечательностью: единственной женщиной, допущенной в члены клуба. Взамен Дерек требовал от нее полной откровенности и знал все ее самые сокровенные тайны.
   Переходя из комнаты в комнату, Лили наблюдала за привычной жизнью клуба, заполненного гостями.
   – Индюки надутые, – пробормотала она. Так называл своих клиентов Дерек, но об этом знала только она.
   Сначала «индюки» отведали изысканной пищи, приготовленной поваром, которому Дерек платил две тысячи фунтов в год. К ужину подавали отборные французские и рейнские вина, за которые Дерек любезно не выставлял счет. Такая щедрость окупалась – тем выше были ставки в игре.
   После ужина гости переходили в игорные залы. Людовик XIV чувствовал бы себя здесь как дома среди тяжелых подсвечников, роскошного синего бархата, бесценных произведений искусства. В центре здания располагалась комната для карточных игр, из которой доносился приглушенный шум голосов.
   Проходя между столов, Лили прислушивалась к знакомым звукам: стуку костей, шуршанию карт, гулу голосов. В центре над овальным столом висела лампа, которая ярко освещала зеленую материю с желтой разметкой. Сегодня за центральным столом играли немецкие дипломаты, несколько французских эмигрантов, лондонские денди. Игроки не замечали никого и ничего вокруг. Лили взглянула на них с презрительной усмешкой. Будто под гипнозом. Размеренно принимались ставки, гремели кости. Непосвященному могло бы показаться, что здесь происходит некий религиозный ритуал.
   Секрет игры состоял в хладнокровии и умении рассчитать риск. Но большинство игроков не думали о выигрыше. Они искали лишь остроты ощущений. Лили же играла хладнокровно, выигрывала понемногу, но часто. Дерек называл ее мошенницей, что в его устах было наивысшей похвалой.
   Два крупье, Дарнелл и Фитц, кивнули ей. У Лили были прекрасные отношения со всем персоналом клуба, включая поваров и официантов. Шеф-повар, месье Лабарж, всегда предлагал ей пробовать свои произведения – пирожки с омарами, обсыпанные сухариками и политые сливками, миниатюрное картофельное суфле, куропатку, фаршированную лесными орехами и трюфелями, омлет с цукатами, булочки, миндальное печенье с тающим во рту кремом.
   Лили пробежала глазами по группе игроков, разыскивая Дерека, но его здесь не было. Направляясь к одному из шести выходов, она почувствовала легкое прикосновение. Ожидая увидеть Дерека, она с улыбкой обернулась. Но это был высокий испанец с золотой вышивкой на рукаве, свидетельствующей о том, что это помощник посла. Он небрежно поклонился и с оскорбительной фамильярностью подал ей руку.
   – Вы привлекли внимание посла Альвареса. Он желает с вами познакомиться. Прошу!
   Лили вырвала руку и посмотрела на посла, тучного мужчину с тонкими усиками, не сводящего с нее глаз. Он показал на место рядом. Лили повернулась к помощнику.
   – Произошло недоразумение, – вежливо сказала она. – Пожалуйста, передайте сеньору Альваресу, что я польщена его вниманием, но у меня другие планы на вечер.
   Она повернулась, чтобы уйти, но помощник схватил ее за руку.
   – Пойдемте, – повторил он, – посол хорошо заплатит.
   Ее ошибочно приняли за одну из женщин, в чьи обязанности входило развлекать гостей в клубе. Но и они не заслуживали, чтобы с ними обращались, как с вокзальными шлюхами.
   – Я не работаю здесь, – сквозь зубы сказала она. – Я не продаюсь, вы поняли? Пустите меня.
   Испанец растерялся. Он затараторил по-испански, подталкивая ее к столику посла. Некоторые из гостей оторвались от игры и смотрели на них. Лили, раздраженная и смущенная, выразительно посмотрела на Уорти, помощника Дерека. Уорти поднялся со своего места в углу и направился к ним. Но Дерек, появившись как из-под земли, опередил его.
   – А-а, сеньор Барреда, я вижу, вы познакомились с мисс Лоусон. Красавица, а? – Он решительно высвободил руку Лили. – Но она, понимаете ли, моя гостья. К услугам посла девочки в клубе, куда лучше этой. Эта, знаете ли, яблочко с червячком!
   – А ты сам знаешь кто? – прошипела Лили, бросив на него убийственный взгляд.
   – Он хочет эту, – повторил помощник посла.
   – Эту нельзя, – любезно ответил Дерек. В клубе он был как король в своем королевстве – его слово было последним.
   Он, как обычно, был прекрасно одет: голубой сюртук, жемчужно-серые брюки, безупречно белая рубашка и галстук. Но, несмотря на изысканный костюм от лучшего портного и дружбу с представителями высшего света, никто не забывал о происхождении Дерека, о том, что не всегда его ноги ступали по дорогим коврам.
   Дерек сделал знак двум своим девочкам, и они, демонстрируя пышные груди, послушно направились к рассерженному послу.
   – Точно вам говорю, эти две куда лучше. Смотрите, как доволен господин посол!
   Лили и сеньор Барреда посмотрели на посла. Действительно, окруженный профессиональным вниманием, он выглядел вполне счастливым. Бросив на Лили неприязненный взгляд, помощник посла ретировался.
   – Какой наглец! – возмутилась Лили. – А ты! Моя гостья! Мне покровители не нужны! Я сама могу о себе позаботиться и прошу впредь воздерживаться от подобных…
   – Ну-ну, успокойся! Надо же было умерить его пыл!
   – Так, но ты должен был проявить при этом ко мне уважение. И вообще где ты был? Мне очень нужно поговорить с тобой.
   – Я тебя очень уважаю, милая, хотя женщины не стоят того. Пойдем прогуляемся, я внимательно слушаю тебя.
   Лили не могла долго сердиться и взяла его под руку. Дерек любил прогуливаться с ней по своему дворцу, хвастаясь ею, как редким трофеем. В вестибюле главного входа Дерек приветствовал гостей – лорда Миллрайта и лорда Невилла, барона и герцога соответственно. Лили удостоила их ослепительной улыбкой.
   – Эдвард, надеюсь, вы не откажетесь сыграть со мной. Я уже неделю не могу успокоиться после последнего проигрыша.
   Пухлое лицо лорда Невилла расплылось в ответной улыбке.
   – Разумеется, мисс Лоусон. С нетерпением жду новой игры.
   Они направились в главный зал, и Лили слышала, как один сказал другому:
   – Для женщины она вовсе не глупа.
   – Будешь играть, имей в виду: он вчера закидывал удочку, хотел попросить в долг, – предупредил Дерек. – Его карманы не выдержат такой мошенницы!
   – А чьи выдержат? – поинтересовалась Лили, и Дерек хихикнул.
   – Пощупай молодого лорда Бентика – папаша все его долги оплачивает.
   Рука об руку они поднимались по роскошной лестнице.
   – Дерек, я приехала навести справки об одном джентльмене.
   – Кто это?
   – Герцог Уолвертонский. Лорд Александр Рэйфорд.
   Дерек сразу понял, о ком идет речь.
   – Тот, который женится на твоей сестре!
   – То, что я слышала о нем, меня настораживает. Я хочу узнать твое мнение.
   – Зачем тебе?
   – Боюсь, он будет жесток к Пенелопе. До свадьбы еще четыре недели. У меня есть время, чтобы предпринять что-то.
   – Да тебе совершенно безразлична сестра! – сказал Дерек.
   – Как мало ты меня знаешь! – Лили смотрела на него осуждающе. – Мы совсем не похожи, это верно, но я очень люблю Пенни. Она нежная, застенчивая, послушная… Я очень ценю эти качества в женщинах.
   – Ей твоя помощь не нужна.
   – Нет, нужна. Пенни ласковая и беззащитная, как овечка.
   – А вот тебе достались клыки и когти, – заметил Дерек.
   Лили вскинула голову.
   – Если над счастьем моей сестры нависли тучи, мой долг – помочь ей.
   – Тоже мне святая выискалась!
   – Лучше расскажи мне об Уолвертоне. Ты знаешь все обо всех. И прекрати ухмыляться – я не собираюсь лезть не в свое дело или вести себя опрометчиво.
   – Кто бы говорил это! – Дерек открыто смеялся: он знал, в какую переделку способна угодить Лили.
   Дерек подвел ее к резному балкончику над главным залом. Это было любимое его место для бесед. Отсюда было видно каждое движение игроков. Он не упускал из виду ни одного хода, ни одного выигранного фартинга.
   – Алекс Рэйфорд, говоришь. Да, заходил сюда пару раз. Индюком его не назовешь.
   – Да-а? – удивилась Лили. – В твоих устах это звучит как комплимент.
   – Рэйфорд играет по-умному. Не мелочится, но и не зарывается. – Дерек улыбнулся. – Даже тебе не так-то легко будет его обыграть.
   Лили не обратила внимания на провокацию.
   – По слухам, он богат. Это правда?
   – Еще богаче.
   – Что могло повлиять на его характер и сделать холодным и жестоким? Семейные тайны, скандалы? Может, в прошлом было что-нибудь?
   Дерек опустил ухоженные руки на перила балкона, обозревая свое маленькое королевство.
   – Он очень спокойный. Одинокий. Его невеста свернула себе шею пару лет назад. Может быть, это подействовало на него?
   – Свернула шею! – с ужасом воскликнула Лили. – Неужели нельзя найти других слов!
   Дерек оставил ее замечание без внимания.
   – Звали ее мисс Каролина то ли Уитмор, то ли Уитфилд. Свернула себе шею на охоте. Ее предупреждали, но она, глупая, не послушалась.
   Намек разозлил Лили. Она любила охоту с гончими. Даже Дерек возражал против такого опасного для женщины занятия.
   – Ко мне это не относится, – сказала она упрямо. – Я езжу верхом лучше многих мужчин.
   – Шея-то твоя, – беспечно отозвался Дерек.
   – Вот именно. А что еще тебе известно об Уолвертоне? Я тебя знаю, ты не все сказал.
   – Нет, не все.
   Лили не смогла отвести взгляд от зеленых глаз Дерека. В них была насмешка, но было и предостережение. Лили насторожилась, почуяв неладное.
   – Послушай меня, милая! Пусть все идет как идет – и свадьба, и все. Рэйфорд не чудовище, но и не подарок, вот что я тебе скажу. Лучше держись от него подальше. У тебя и так забот хватает.
   Лили задумалась над его советом. Конечно, Дерек прав. Ей нужно думать только о Николь. Но почему-то она не могла отбросить мысли об Уолвертоне. Она не успокоится, пока сама не увидит его. Она подумала о Пенни: какая она всегда была послушная, тихая. Кто еще поможет Пенелопе, как не она? Она представила себе несчастное лицо Закери и, вздохнув, сказала:
   – Я должна сама встретиться с Уолвертоном.
   – Тогда поезжай на охоту в Миддлтон, – посоветовал Дерек. – Весьма вероятно, Уолвертон будет там.

***

   Собравшись на конном дворе, гости с нетерпением ожидали, пока грумы выведут лошадей. Все чувствовали, что день будет необыкновенный. Было сухо, прохладно, маршрут предстоял сложный. Стая гончих в поместье Миддлтон славилась слаженной работой. Она стоила более трех тысяч гиней.
   Алекс взглянул на светлеющее небо, покусывая губы от нетерпения. Охота была назначена на шесть утра. Они уже запаздывали. Многие охотники даже еще не сели на лошадей. Подойти к кому-нибудь поболтать? Среди гостей было много знакомых, было и несколько бывших однокашников. Но разговаривать ни с кем не хотелось. Ему хотелось умчаться вперед, забыться в скачке, чтобы ни о чем не думать и ничего не вспоминать.
   Он посмотрел на затянутое туманом поле…
   – Каро, ты никуда не поедешь!
   Его невеста, Каролина Уитмор, засмеялась и притворно надула губки. Прелестная девушка, с кожей как персик, глазами лани и волосами медового оттенка.
   – Дорогой, неужели ты хочешь лишить меня такого удовольствия! Никакой опасности нет. Я прекрасно держусь в седле!
   – Ты даже не представляешь, что такое скакать за гончими. Бывают столкновения, неожиданные маневры, тебя могут просто затоптать лошади.
   – Я буду предельно осторожна. Неужели ты думаешь, что я понесусь не разбирая дороги ? Ты уже должен бы знать, дорогой, что здравый смысл – одна из моих добродетелей. Кроме того, раз уж я решила, бесполезно меня отговаривать. – Каролина всплеснула руками. – Почему ты всегда создаешь никому не нужные сложности?
   – Потому что я люблю тебя.
   Алекс встряхнул головой, пытаясь прогнать воспоминания. Боже Всемогущий, сколько же можно?! Два года, как ее нет, а его раны все еще свежи.
   Он был в плену у своего прошлого. Он пытался начать жить заново, но после нескольких тщетных попыток понял, что Каролина всегда будет с ним. Конечно, были и другие женщины, похожие на нее, такие же живые, страстные, упрямые, но ни одна из них не могла дать ему столько любви, сколько давала Каролина.
   Его мать умерла в родах, когда он был еще ребенком. Через год за ней последовал ее муж. Говорили, что он умер потому, что не желал больше жить. После него остались малолетние сыновья. С восемнадцати лет Алексу приходилось заниматься землей, налогами, арендаторами, присматривать за домом и слугами. У семьи была собственность в Герефордшире – плодородные поля, реки, в которых водился лосось, и еще поместье в Букингемпшире среди живописнейших меловых равнин.
   Алекс посвятил себя заботе о своем младшем брате Генри. Его собственные желания отошли на второй план. Когда он встретил Каролину, любовь поглотила его целиком. Ее смерть потрясла его. Больше такой боли он не перенесет. Вот поэтому он твердо решил жениться на Пенелопе Лоусон. Он сразу приметил на балу эту безмятежную светловолосую девушку, англичанку до мозга костей. Вот такая женщина ему и нужна. Пришло время обзаводиться семьей, детьми. Каролина и Пенелопа – более непохожих женщин не найдешь. Пенелопа разделит с ним брачное ложе, воспитает его детей, будет рядом с ним в старости, но никогда не займет места в его. сердце. Ее присутствие ни к чему не обязывало, и Алекс легко себя чувствовал рядом с ней. В ее красивых карих глазах не было огня, в ее замечаниях не было остроты – ничто в ней не затрагивало его сердца. Ей в голову не приходило спорить с ним, отстаивать свое. Холодноватое дружелюбие в их отношениях устраивало обоих.
   Неожиданно Алекс отвлекся от своих мыслей. Мимо проезжала молодая женщина на крупной белой лошади. Алекс закрыл глаза, потом снова открыл их: видение не исчезало. Он нахмурился.
   Экзотичная, вызывающая, почти вульгарная, она появилась из ниоткуда. Хрупкая, как мальчик, с едва заметной грудью, с падающими до плеч тяжелыми рыжими волосами. С удивлением Алекс заметил, что она сидит в седле по-мужски и одета в бриджи. Господи, бриджи малинового цвета! Но, похоже, никого, кроме Алекса, это зрелище не поразило. Многие мужчины явно были с ней знакомы, все смеялись и заговаривали с ней, начиная с престарелого лорда Харрингтона и заканчивая юным лордом Ярборо. Алекс наблюдал, как женщина проехала по полянке, откуда должны были пускать подсадную лису. Что-то в ее облике показалось ему знакомым.
   Лили улыбнулась про себя, когда увидела, что Уолвертон не отрывает от нее глаз. Он явно заметил ее.
   – Ваша милость, – спросила она лорда Харрингтона, своего давнишнего поклонника, – кто этот джентльмен, который так пристально на меня смотрит?
   – А, это герцог Уолвертонский, лорд Рэйфорд. Мне казалось, вы с ним знакомы, ведь ваша очаровательная сестра выходит за него замуж.
   Лили с улыбкой покачала головой.
   – Нет, его милость и я вращаемся в разных кругах. Скажите, он всегда такой мрачный?
   Харрингтон расхохотался.
   – Разрешите мне вас представить, и вы сами поймете.
   – Благодарю вас, я, пожалуй, сама представлюсь.
   Не дожидаясь ответа, Лили направила лошадь к Уолвертону. Приближаясь к нему, она ощутила странное волнение. Рассмотрев его лицо ближе, она вдруг узнала в нем мрачного незнакомца на яхте.
   – Господи помилуй, – выдохнула она, – это вы!
   Его взгляд пронзил Лили насквозь.
   – Яхта… – пробормотал он, – вы прыгнули в воду…
   – А вы с осуждением смотрели на меня, – улыбнулась Лили. – Я вела себя глупо, признаю. Но у меня был тяжелый день. Хотя, я полагаю, для вас это не может быть веской причиной.
   – Что вам угодно?
   От его голоса у Лили мурашки побежали по спине. Низкий, отрывистый, почти грубый.
   – Что мне угодно? – Она тихо засмеялась. – Какая прямолинейность! Однако мне нравится прямолинейность в мужчинах.
   – Вы подошли только потому, что вам что-то нужно.
   – Верно. Вы знаете, кто я, милорд?
   – Нет.
   – Мисс Лили Лоусон. Сестра вашей невесты.
   Не выдав удивления, Алекс рассматривал ее. Надо же, родные сестры! Одна – светлый ангел, другая – рыжий бес. И все же сходство, несомненно, было. Тот же разрез глаз, те же тонкие черты, тот же изгиб рта. Он попытался восстановить в памяти скупые упоминания о Лили. Лоусоны предпочитали не говорить о старшей дочери. Сказали только, что она слегка тронулась умом, когда ее жених не явился на венчание. После этого Лили, Вильгемина, как звала ее мать, уехала за границу. Под покровительством тетки-вдовы она вела весьма свободную жизнь. Алекс тогда многое пропустил мимо ушей и теперь жалел об этом.
   – Моя семья что-нибудь обо мне рассказывала?
   – Они сказали, что вы со странностями.
   – Удивительно, что они вообще не забыли о моем существовании. – Она наклонилась к нему и заговорила шепотом: – У меня, знаете ли, запятнанная репутация. Потребовались многолетние усилия, чтобы ее приобрести. Лоусоны меня осуждают. Что ж, родственников не выбирают. Из генеалогического древа меня не выкинешь.
   Лили помолчала, глядя на холодное выражение его лица. Бог знает, что за мысли скрываются за этой непроницаемостью. Он явно не собирался поддерживать светский разговор. Может, лучше действовать прямо?
   – Уолвертон, – отрывисто сказала она. – Я хочу поговорить с вами о моей сестре.
   Он молчал, глядя на нее из-под нахмуренных бровей почти черными глазами.
   – Я хорошо знаю честолюбивые планы моих родителей – подобрать для Пенни великолепную партию. Она прелестная и простодушная девушка, правда? Это будет блестящий брак. Мисс Пенелопа Лоусон, герцогиня Уолвертонская. В нашей семье это наивысший взлет. Но я вот о чем думаю… Нужно ли ей выходить за вас? Вы действительно любите мою сестру, лорд Рэйфорд?
   Его лицо оставалось непроницаемым.
   – Достаточно для того, чтобы жениться на ней.
   – Этого мало!
   – А что вас беспокоит, мисс Лоусон? – насмешливо спросил он. – Что я буду плохо с ней обращаться? Что ее принуждают? Могу вас заверить, Пенелопа вполне довольна положением дел. – Его глаза сузились, и он тихо продолжал: – Если же вы собираетесь порадовать публику одним из своих представлений, мисс Лоусон, имейте в виду: я не люблю сцен.
   Лили была поражена скрытой угрозой в его голосе. Нет, он ей совсем не нравится! Сначала он показался ей забавным напыщенным аристократом с водицей в жилах вместо крови. Но теперь интуиция подсказывала ей, что перед ней не только холодный, но и жестокий человек.
   – Я не могу поверить, что Пенелопа всем довольна. Я знаю сестру, и у меня нет сомнений, что родители заставили ее согласиться. Не сомневаюсь, что вы внушаете Пенни ужас. Ее счастье, для вас хоть что-нибудь значит? Она заслуживает, чтобы ее любили по-настоящему. Чутье подсказывает мне: все, что вам нужно, – это послушная, здоровая женщина, которая будет рожать наследников. А в таком случае вы найдете сотню подходящих невест…
   – Остановитесь! – резко оборвал он. – Вы можете совать нос в чьи угодно дела, но не в мои. Иначе вы об этом горько пожалеете. Я вас сровняю с землей.
   Лили бросила на него убийственный взгляд.
   – Я узнала все, что хотела. – Она повернула лошадь. – Чудесное утро, милорд. Было очень приятно с вами поболтать.
   – Подождите! – Неожиданно для себя Алекс схватил поводья ее лошади.
   – Пустите! – раздраженно воскликнула Лили. Какая неслыханная дерзость! Без разрешения взять повод, лишая наездника контроля над лошадью, – это было открытое оскорбление.
   – Вы не поедете охотиться, – сказал он.
   – Вы думали, я приехала пожелать вам доброго утра? Ошибаетесь, я поеду. Не волнуйтесь, я никому не помешаю.
   – Женщины не должны охотиться!
   – Непременно должны, если им хочется.
   – Только жены и дочери хозяина собак. В ином случае…
   – Тот факт, что я родилась женщиной, не может лишить меня такого удовольствия, – возразила Лили. – Я прекрасно езжу верхом и не требую никаких скидок. Я возьму любое препятствие. Но вы, несомненно, считаете, что мое место среди женщин, которые сидят дома и сплетничают.
   – Там вы не представляли бы ни для кого опасности. На охоте вы можете поставить под угрозу и свою, и чужую жизнь.
   – Боюсь, вы оказались в меньшинстве, лорд Рэйфорд. Кроме вас, никто не возражает против моего присутствия.
   – Ни один мужчина в здравом уме не может разрешить вам участвовать в охоте.
   – Теперь, видимо, я должна пристыженно опустить голову и покорно пойти прочь?! – насмешливо сказала она. – Как я смею претендовать на такую привилегию мужчин, как охота?! Но я не собираюсь вам уступать ни в чем! Вы слышите меня?! А теперь пустите!
   – Вы не поедете, – сквозь зубы процедил Алекс. Внутри у него будто что-то сломалось, он утратил чувство реальности. Каролина, о боже, нет!..
   – Черта с два не поеду!
   Лили с силой дернула поводья, так что лошадь беспокойно переступила. Он не выпустил поводьев. Лили в изумлении взглянула прямо ему в глаза: в них горел странный огонь.
   – Вы сошли с ума!
   Он не выпустил поводьев. Лили взмахнула хлыстом в приступе безудержной ярости. Удар пришелся по подбородку, оставив яркий след на коже. Пришпорив лошадь, Лили рванулась вперед.