Лиза Клейпас
...И появился ты
Часть I
Тайна Лили
Глава 1
Лондон. Год 1820-й
– Смотрите! Смотрите! Вот она плывет!
Гости вздрогнули от неожиданности, когда ветер донес возгласы и смех.
Яхта стояла на якоре на середине Темзы. Прогулка была устроена в честь короля Георга. Вечер проходил чинно, без особого оживления. Каждый считал своим долгом похвалить роскошную яхту короля. И действительно, резная мебель красного дерева, тяжелые подсвечники, зеркала в позолоченных рамах – все это больше походило на обстановку во дворце. Пышное убранство не могло не вызвать восхищения гостей.
Возможно, праздник удался бы лучше, если бы не болезненное состояние короля. Недавняя кончина отца, а также страдания, вызванные подагрой, заставили его погрузиться в несвойственное ему уныние. Чтобы побороть в себе это чувство, король искал общества людей, которые могли бы смехом и весельем развеять дурное настроение. Именно поэтому, как говорили, он особенно настаивал на присутствии на празднике мисс Лили Лоусон.
Она-то расшевелит любого, дайте только ей волю! Что ж, Лили Лоусон не обманула ожиданий.
– Достаньте же кто-нибудь ее! – донесся ее звонкий голос. – Ее уносит!
Оживившись, мужчины оставили раздраженных дам и ринулись на нос яхты. Там царила суматоха. Лили стояла, перегнувшись через перила, и глядела в воду.
– Моя любимая шляпка, – пояснила она, указывая маленькой ручкой на круглый розовый предмет на воде. – Ветер сорвал с головы! – Лили повернулась к толпе воздыхателей, готовых выразить ей свое сочувствие. Но она не нуждалась в утешении – ей нужна была шляпка. С озорной улыбкой она переводила взгляд с одного лица на другое. – Кто из вас настоящий джентльмен? Кто вернет мне шляпку?
Лили нарочно бросила шляпку за борт. Она видела, что кое-кто об этом догадался, что, впрочем, не помешало им изъявить готовность к выполнению ее желания.
– Разрешите мне! – воскликнул один, а другой, красуясь, уже начал снимать шляпу и плащ.
– Нет, предоставьте мне эту честь, я настаиваю!
Спор продолжался, всем хотелось добиться благосклонности Лили. Но Темза в тот день была бурной, а вода достаточно холодной: можно было простудиться. Но самая серьезная опасность грозила дорогим костюмам. Они были бы безнадежно испорчены.
Лили с удовольствием наблюдала за перепалкой, которую сама же и вызвала. Все много и с жаром говорили, но никто не собирался лезть в воду. Это было очевидно, иначе шляпка уже была бы у нее.
Ну и зрелище, подумала она, глядя на расшумевшихся джентльменов. Нашелся бы хоть один, который осудил ее нелепую выходку с розовой шляпкой. Нет, никто не посмеет. Вот Дерек Крейвен от души посмеялся бы над ними. Дерек, как и она, презирал этих надушенных, жеманных денди.
Со вздохом Лили перевела взгляд на бурную реку, темно-серую под свинцовым небом. Она подставила лицо ветру, полузакрыв глаза. Ее волосы выбились из прически, и темно-рыжие локоны в беспорядке падали на лоб. Лили рассеянно поправила ленту, расшитую драгоценными камнями, которая украшала ее волосы.
Ее глаза следили, как волны разбивались о борт яхты…
– Мама, – слышится тихий голосок, и тонкие детские ручки обнимают ее, пушистые волосы касаются ее лица, маленькое тельце прижимается к ней. Припекает жаркое южное солнце. По озеру плавает шумная стая уток.
– Смотри, детка, – говорит Лили. – Смотри, какие утки! Они плывут к нам!
Маленькая девочка прыгает от радости. Пухлая ручонка тянется в сторону плывущих уток.
– Ути! – восклицает девочка, а Лили тихо смеется.
– Утки, моя хорошая, и посмотри, какие красивые. Ну-ка, где наш хлеб? О боже, я на нем сижу!
…Налетевший ветер развеял приятные воспоминания. На глаза навернулись слезы, а сердце болезненно сжалось.
– Ах, Николь, – прошептала Лижи. Она глубоко вздохнула, но боль не исчезала. Ее вновь охватил страх. Ей удавалось ненадолго избавиться от него, когда она много пила, или играла в карты, или скакала верхом, но страх возвращался снова и снова.
Дитя мое… Где же ты? Я найду тебя…
Тоска терзала ее.
Я должна сделать что-то, немедленно, иначе я сойду с ума, подумала она, и вдруг, звонко и беспечно рассмеявшись, она сбросила туфли на высоких каблуках. Розовое перо шляпки едва виднелось на воде.
– Моя бедная chapeau почти утонула! – воскликнула она. – Довольно, мои рыцари, придется мне самой прыгать за ней!
Не успели они опомниться, как Лили оказалась в воде.
Волны сомкнулись над ней. Женщины закричали, мужчины напряженно смотрели на воду. Даже король подошел к перилам, чтобы взглянуть. Леди Каннингем, красивая крупная женщина пятидесяти четырех лет, последняя любовница короля, воскликнула:
– Я же говорила, эта женщина просто сумасшедшая! Господи помилуй!
Лили нарочно задержалась под водой. Сначала холод парализовал ее. Одежда сразу стала тяжелой, ее тянуло вниз, в таинственную глубину.
Как просто, подумала она, вниз, вниз, в темноту – и конец…
Но испугавшись в последний момент, она судорожно заработала руками. Несколько резких движений – и она вынырнула на поверхность. Едва отдышавшись, дрожа от холода, она с широкой улыбкой взглянула вверх, на потрясенных гостей. В руках у нее была розовая шляпка.
– Поймала! – крикнула она, с видом победителя поднимая ее над головой.
Через минуту джентльмены любезно помогли Лили подняться на борт. Мокрое платье облепило ее, повторяя каждую линию стройного тела. Толпа облегченно выдохнула. Дамы смотрели на Лили со смешанным чувством ревности и неприязни. Ни одна женщина в Лондоне не пользовалась столь шумным успехом. Любую другую, которая рискнула бы вести себя подобным образом, предали бы позору и осмеянию, но Лили…
– Ей все сходит с рук, что бы она ни делала, и мужчины только восхищаются! – вслух жаловалась леди Каннингем. – Такое скандальное поведение! В этих случаях перестают принимать в приличном обществе. А мой Джордж не терпит, когда о ней плохо говорят! И как ей это удается?
– Она ведет себя как мужчина, – сухо сказала леди Уилтон. – Охота, карты, вульгарные выражения, политика… Необычно: женщина, а держится как мужчина. Это их и притягивает.
– Не очень-то она похожа на мужчину, – проворчала леди Каннингем, глядя на хрупкую фигурку, обтянутую мокрой тканью.
Убедившись, что Лили не пострадала, мужчины засмеялись и зааплодировали. Отбросив мокрые локоны со лба, Лили со смехом сделала книксен.
– Это была моя любимая шляпка, – сказала она, рассматривая то, что от нее осталось.
– Господи, вы, похоже, ничего не боитесь, – сказал кто-то в восхищении.
– Ничего на свете, – согласилась она, и все засмеялись. Струйки воды стекали у нее по шее. Лили вытерла их и тряхнула мокрыми волосами. – Любезные джентльмены, будьте так добры, принесите мне полотенце и стаканчик чего-нибудь покрепче, пока я не подхватила…
Она запнулась, увидев незнакомого мужчину, неподвижно стоящего невдалеке.
Все бросились за полотенцами и напитками, стараясь угодить ей. Один незнакомец не шевельнулся. Лили медленно выпрямилась, отбросила со лба волосы и пристально посмотрела на него. Она привыкла к восхищенным взглядам, а этот смотрел холодно, презрительно поджав губы.
Бледное лицо, черные волосы, резкий профиль; в этом человеке чувствовались жесткость и упрямство.
Смущенная его видом, Лили повернулась к спешившим к ней кавалерам, стараясь отбросить мысли о незнакомце. Пусть этот напыщенный аристократ думает о ней что хочет.
– Мисс Лоусон, – заботливо сказал лорд Беннингтон, – боюсь, вы простудитесь. Если пожелаете, я отвезу вас на берег.
Зубы Лили так стучали о край стакана, что она не, могла сделать ни глотка. Она с благодарностью согласилась. Посиневшей от холода рукой она сделала знак, чтобы он наклонился.
– П-пожалуйста, скорее! – прошептала она. – Я, кажется, несколько погорячилась. Только никому не рассказывайте!
– Не вижу, чем тут восхищаться, – холодно возразил он.
Дауншир засмеялся, продемонстрировав прекрасные искусственные зубы.
– Если бы не годы, я бы соблазнил ее, – мечтательно произнес он. – Да, да! Таких теперь уже нет.
– Каких это «таких»?
– В мое время такие встречались… Приручить их было непросто, а еще труднее удержать… Чудесные времена…
Алекс вновь взглянул на женщину. Такое нежное лицо, бледное, тонкое, а глаза сверкают как угли.
– Кто она? – спросил он, но ответа не последовало. Дауншир уже ушел.
– Как я понимаю, вы первый раз ее видите? – раздался насмешливый голос. Сэр Ивлин Дауншир, благородный пожилой джентльмен, знал еще отца Алекса. – Она на всех сначала производит такое впечатление. Необыкновенная женщина!
Алекс отвел взгляд от хрупкой фигурки.
Лили вышла из кареты и направилась к парадному входу своего дома на Гросвенор-сквер. Никогда в жизни она не чувствовала себя так ужасно.
– Так мне и надо, – пробормотала она, поднимаясь по ступенькам. – Что за глупая выходка!
Темза, куда стекали все городские помои, мало годилась для купания. От Лили теперь противно пахло, в туфлях хлюпала вода… Бэртон, дворецкий, стоял в дверях. Обычно невозмутимый, на этот раз он удивленно поднял брови.
Два года Бэртон управлял домом, причем и слуги, и господа подчинялись ему одинаково. Когда Бэртон встречал гостей, всем своим видом он говорил, что хозяйка этого дома – человек добропорядочный. На выходки Лили он никак не реагировал и неизменно относился к ней как к леди, хотя она редко вела себя так. Лили прекрасно понимала, что без Бэртона ее собственные слуги перестали бы ее уважать. Это был высокий, плотный мужчина с аккуратно подстриженной бородкой, обрамляющей суровое лицо. Не много нашлось бы в Лондоне дворецких, которые бы держались с таким достоинством и спокойствием.
– Полагаю, прогулка была приятной, мисс? – вежливо поинтересовался он.
– Великолепная! – ответила Лили, притворяясь оживленной. Она вручила ему шляпку с жалко повисшим мокрым пером. Он с недоумением воззрился на нее.
– Моя шляпка, – бросила Лили и проскользнула в дом, оставляя за собой мокрые следы.
– Мисс Лоусон, к вам гость. Лорд Стэмфорд. Он ожидает вас в гостиной. Закери приехал! – обрадовалась Лили.
Закери Стэмфорд, молодой человек, обладавший тонким умом и нежным сердцем, был близким другом Лили. Он был влюблен в младшую сестру Лили, Пенелопу. К несчастью, Закери был всего лишь младшим сыном маркиза Стэмфорда, а это значило, что он не получит никакого состояния. В глазах честолюбивых Лоусонов он не был завидным женихом. Поскольку было ясно, что Лили вряд ли выйдет замуж, родители возлагали все надежды на Пенелопу. Она была помолвлена с лордом Рэйфордом, герцогом Уолвертонским. Пенелопа была едва знакома с будущим мужем. Бедняга Закери!
– Давно он ждет? – спросила Лили.
, – Уже три часа, мисс. Он утверждает, что у него к вам неотложное дело. Он заявил, что будет ждать столько, сколько потребуется.
Лили заинтересовалась. Взглянув на закрытую дверь гостиной, она задержалась у лестницы.
– Срочное, говорите? Я приму его прямо сейчас. Проводите его пока в верхнюю гостиную. Я только переоденусь в сухое.
Бортом кивнул с непроницаемым лицом. Верхняя гостиная рядом со спальней Лили и предназначалась для близких друзей. Допускали туда лишь избранных, хотя получить приглашение мечтали многие.
Закери приятно провел время в ожидании Лили. Ее дом был удивительно уютный. Гостиные большинства светских дам с белыми лепными карнизами и колоннами были выдержаны в модных пастельных тонах – светло-голубом, розовом, бледно-желтом. В моде были миниатюрные стулья со скользкими сиденьями и диваны с такими изящными ножками, что на них было страшно садиться. А в гостиной Лили мебель была солидная, удобная, в кресле хотелось откинуться и вытянуть ноги. Стены, выдержанные в теплых, насыщенных тонах, были украшены гравюрами с изображением сцен охоты. Было и несколько хороших портретов.
Горничная подала Закери графин хорошего бренди на серебряном подносе. Она также предложила ему номер «Тайме» и бисквиты. Расслабившись, Закери попросил чаю и занялся чтением газеты. Бисквиты как раз закончились, когда Бэртон открыл дверь.
– Что, приехала? – вскочил Закери. Бэртон холодно посмотрел на него.
– Мисс Лоусон примет вас в верхней гостиной. Соблаговолите следовать за мной, лорд Стэмфорд.
Закери поднялся за ним по изогнутой лестнице с отполированными до блеска перилами. Он вошел в гостиную. В небольшом мраморном камине весело плясало пламя, отбрасывая свет на зеленые с коричневым и голубым шторы. Через минуту из спальни вышла Лили.
– Закери! – воскликнула она и радостно схватила его за руку. Он с улыбкой наклонился поцеловать ее. Улыбка исчезла с его лица, когда он увидел ее босые ноги. Кроме того, она была в пеньюаре… Волосы у нее были мокрые и растрепанные, и от нее исходил странный запах.
И все же Лили была удивительно хороша. Глаза у нее были зеленые как изумруды, ресницы длинные и густые. Кожа тонкая и бледная, шея стройная, нежная. Когда она улыбалась, как сейчас, она была похожа на ангела. Но ее невинный вид был обманчив: Лили была способна на самые изощренные оскорбления и отборную брань.
– Боже мой, Лили, – сказал он, поморщившись. Она засмеялась.
– Конечно, нужно было сначала отмыться, но ведь у вас что-то срочное. Прошу простить меня за этот запах – мне пришлось искупаться в Темзе!
Закери был озадачен. Лили попыталась объяснить:
– Мою шляпу унесло ветром.
– Вместе с вами?
– Не совсем, – засмеялась Лили. – Но давайте поговорим о вашем деле.
Закери с беспокойством бросил взгляд на ее пеньюар.
– Может быть, вам стоит сначала одеться?
Лили тепло взглянула на него. Никогда он не изменится! Кроткие карие глаза, нежное лицо, аккуратная прическа – прямо мальчик, собравшийся в церковь!
– Ах, перестаньте, Закери! К чему такая скромность? Ведь вы когда-то предлагали мне руку и сердце!
– Да… Но…
Закери нахмурился. Действительно, предлагал, но получил такой решительный отказ, что предпочитает не вспоминать об этом.
– Гарри был моим лучшим другом. Когда он обманул вас так жестоко, я, как джентльмен, бросил ему вызов.
Она от души засмеялась.
– Вы называете вызовом предложение руки и сердца!
– А вы мне отказали! – напомнил он.
– Милый мой, своими дикими выходками я бы все равно расстроила нашу помолвку. Гарри поэтому меня и бросил.
– Такое бесчестное поведение ничем нельзя оправдать, – упрямо возразил Закери.
– Все к лучшему. Если бы свадьба не расстроилась, я бы не уехала вместе с тетей Салли путешествовать, и она не оставила бы мне состояние, и я сейчас была бы, – Лили вздрогнула, – замужем!
Она улыбнулась, уселась поближе к огню и поманила его.
– Тогда я могла думать только о своем разбитом сердце. Но ваше предложение – одно из самых приятных воспоминаний моей жизни. В кои-то веки мужчина вел себя не как эгоист. Вы ведь были готовы пожертвовать своим счастьем, чтобы спасти мою уязвленную гордость.
– Вы именно поэтому сохранили расположение ко мне? – удивленно спросил Закери. – Я всегда удивлялся, почему вы со мной возитесь – ведь у вас такие замечательные друзья.
– О да, – сухо заметила она. – Друзья у меня действительно замечательные – никчемные прожигатели жизни и воры. Разумеется, я не исключаю членов королевской семьи и политиков. – Она улыбнулась. – Вы единственный порядочный мужчина из всей этой компании.
– Порядочность не слишком помогла мне и жизни, – мрачно сказал он.
Лили в изумлении взглянула на него. Почему Закери так подавлен сегодня? Кажется, действительно случилось что-то ужасное.
– Зак, но вы чудесный человек. Вы так обаятельны…
– Но не красив.
– Интеллигентны…
– Но не обладаю практическим умом.
Практический ум сочетается с хитростью, и я рада, что вы в этом смысле неумны. А теперь перестаньте напрашиваться на комплименты и расскажите мне, что произошло. – Она пытливо взглянула на него. – Это из-за Пенелопы, так ведь?
Закери посмотрел ей прямо в глаза и глубоко вздохнул.
– Ваша сестра с родителями гостят в поместье Уолвертона в Рэйфорд-Парке. Готовятся к свадьбе.
– Осталось всего несколько недель, – задумчиво проговорила Лили, грея босые ноги у огня. – Меня не пригласили. Мама боится, что я устрою какую-нибудь сцену. – Улыбка ее была исполнена грусти. – Что это ей пришло в голову?
– Ваше поведение в прошлом вызывает некоторые сомнения… – начал объяснять Закери, но она нетерпеливо оборвала его:
– Да-да, я знаю.
Она не поддерживала отношений с родными. Что заставило ее восстать против условностей, которых придерживалась ее семья? Теперь это не имело значения. Она наделала много непростительных ошибок. Отец и мать предупреждали, что ее репутация пропала. В то время Лили только смеялась им в лицо. Теперь же она горько жалела о прошлом. Она печально улыбнулась Закери.
– Даже я никогда не выставлю Пенни на посмешище. И не поставлю под удар честолюбивые планы моего семейства. Им всегда хотелось заполучить богатого герцога.
– Лили, вы знакомы с женихом Пенелопы?
В общем, нет. Однажды я мельком видела его в Шропшире на открытии охотничьего сезона. Высокий, молчаливый – все, что я помню.
– Если он женится на Пенелопе, он превратит ее жизнь в ад.
Закери был уверен, что его сообщение повергнет Лили в шок и заставит немедленно что-нибудь предпринять. Но она осталась безучастной. Сдвинув темные брови, она с интересом смотрела на Закери.
– Во-первых, Зак, никаких «если». Пенни выходит замуж за Уолвертона. Она не посмеет ослушаться родителей. Во-вторых, не секрет, что вы влюблены в нее…
– А она любит меня!
– …следовательно, в ваших интересах драматизировать ситуацию. – Она со значением подняла брови. – Да?
– В этом случае ничего не надо драматизировать, и так все ясно. Уолвертон будет с ней жесток. Он ее не любит, а я готов жизнь за нее отдать.
Он был так молод, трогателен, искренен!
– Ах, Зак!
Ей стало жаль его. Отчего в жизни так бывает – любишь того, кому не суждено быть с тобой! К счастью, Лили оказалось достаточно одного жизненного урока.
– Вспомните, я ведь сама советовала вам уговорить Пенни бежать с вами. Или можно было обесчестить ее, и тогда родители вынуждены были бы согласиться на брак. Но теперь уж поздно. Им попалась более крупная дичь.
– Алекс Рэйфорд не дичь, – мрачно сказал Закери. – Он, скорее, охотник – жестокий и опасный. Он превратит жизнь вашей сестры в кошмар. Он не способен на чувства. Пенелопу он приводит в ужас. Спросите своих знакомых, спросите кого угодно! Вам все скажут, что у него нет сердца.
М-да… Мужчина без сердца. Она таких встречала предостаточно. Лили вздохнула.
– Закери, мне нечего сказать. Я люблю сестру и желаю ей счастья. Но не могу ничем помочь.
– Поговорите с родителями, убедите их!
– Закери, ведь вы знаете, я блудная дочь. Мои слова на них не подействуют. Я уже столько лет с ними в натянутых отношениях.
– Прошу вас, Лили. Вы моя последняя надежда. Пожалуйста.
Лили взглянула на несчастное лицо Закери и печально покачала головой. Зачем подавать надежду? У нее самой не осталось ни одной. Не в силах усидеть на месте, она вскочила и зашагала по комнате. Закери без движения оставался в кресле.
Он заговорил осторожно, тщательно подбирая слова.
– Лили, подумайте, что должна чувствовать ваша сестра. Представьте, каково ей, женщине, лишенной вашей воли и независимости.
Напутанная, беспомощная, послушная чужой воле… я понимаю, что вам трудно понять эти чувства, но…
В ответ раздался едкий смешок. Лили остановилась, лицо ее неожиданно приняло холодное и насмешливое выражение.
– Да, эти чувства мне понять трудно.
– Пенелопа… Я… Мы совершенно растерялись. Нам нужна помощь. Кто-то должен вернуть нас на путь, который сама судьба…
– Бог мой, как поэтично!
– Господи, Лили, да вы верите в любовь? Вы знаете, что это такое?
Лили отвернулась, нервно поправив выбившуюся прядь волос.
– Нет, такая любовь мне неведома, – безразлично сказала она. Его вопрос привел ее в смятение. Эти несчастные глаза… Хоть бы он ушел скорее.
– Я верю в материнскую любовь. Я верю и любовь к братьям и сестрам. Я верю в дружбу. Но я не верю в романтическую страсть. Это чувство недолговечно, и у него один конец – ревность, озлобленность, безразличие.
Она украдкой взглянула на него.
– Ведите себя как нормальный мужчина. Выгодно женитесь, а потом заведите себе любовницу. Она даст вам столько любви, сколько вы сможете взять.
Закери вздрогнул, как от пощечины. Он смотрел на нее, будто видел впервые.
– Вот теперь, – дрожащим голосом произнес он, – я готов поверить слухам, которые о вас ходят. Простите меня. Я думал получить поддержку или хотя бы сочувствие.
– Проклятье! – взорвалась Лили. Закери вздрогнул, но промолчал.
Лили привели в изумление сила его чувства и упорство. Она, как никто, могла понять, что такое разлука с тем, кого любишь. Она медленно подошла к нему и поцеловала в лоб.
– Простите меня, – пробормотала она виновато, – я такая эгоистка.
– Нет, – возразил он, – нет, вы…
– Не спорьте, я эгоистка. Конечно, я помогу вам. Я всегда плачу долги, а это очень старый долг.
Она вдруг встрепенулась и с удвоенной энергией зашагала по комнате.
– Дайте подумать… что же делать… Удивленный мгновенной сменой настроения, Закери молча наблюдал.
– Я должна сама встретиться с Уолвертоном, – наконец сказала она. – Я должна сама во всем разобраться.
– Но я ведь сказал вам, что это за человек!
– Я должна сама убедиться. Если окажется, что Уолвертон действительно жестокое и ужасное чудовище, я сделаю все, что в моих силах, чтобы Пенни досталась вам.
– Смотрите! Смотрите! Вот она плывет!
Гости вздрогнули от неожиданности, когда ветер донес возгласы и смех.
Яхта стояла на якоре на середине Темзы. Прогулка была устроена в честь короля Георга. Вечер проходил чинно, без особого оживления. Каждый считал своим долгом похвалить роскошную яхту короля. И действительно, резная мебель красного дерева, тяжелые подсвечники, зеркала в позолоченных рамах – все это больше походило на обстановку во дворце. Пышное убранство не могло не вызвать восхищения гостей.
Возможно, праздник удался бы лучше, если бы не болезненное состояние короля. Недавняя кончина отца, а также страдания, вызванные подагрой, заставили его погрузиться в несвойственное ему уныние. Чтобы побороть в себе это чувство, король искал общества людей, которые могли бы смехом и весельем развеять дурное настроение. Именно поэтому, как говорили, он особенно настаивал на присутствии на празднике мисс Лили Лоусон.
Она-то расшевелит любого, дайте только ей волю! Что ж, Лили Лоусон не обманула ожиданий.
– Достаньте же кто-нибудь ее! – донесся ее звонкий голос. – Ее уносит!
Оживившись, мужчины оставили раздраженных дам и ринулись на нос яхты. Там царила суматоха. Лили стояла, перегнувшись через перила, и глядела в воду.
– Моя любимая шляпка, – пояснила она, указывая маленькой ручкой на круглый розовый предмет на воде. – Ветер сорвал с головы! – Лили повернулась к толпе воздыхателей, готовых выразить ей свое сочувствие. Но она не нуждалась в утешении – ей нужна была шляпка. С озорной улыбкой она переводила взгляд с одного лица на другое. – Кто из вас настоящий джентльмен? Кто вернет мне шляпку?
Лили нарочно бросила шляпку за борт. Она видела, что кое-кто об этом догадался, что, впрочем, не помешало им изъявить готовность к выполнению ее желания.
– Разрешите мне! – воскликнул один, а другой, красуясь, уже начал снимать шляпу и плащ.
– Нет, предоставьте мне эту честь, я настаиваю!
Спор продолжался, всем хотелось добиться благосклонности Лили. Но Темза в тот день была бурной, а вода достаточно холодной: можно было простудиться. Но самая серьезная опасность грозила дорогим костюмам. Они были бы безнадежно испорчены.
Лили с удовольствием наблюдала за перепалкой, которую сама же и вызвала. Все много и с жаром говорили, но никто не собирался лезть в воду. Это было очевидно, иначе шляпка уже была бы у нее.
Ну и зрелище, подумала она, глядя на расшумевшихся джентльменов. Нашелся бы хоть один, который осудил ее нелепую выходку с розовой шляпкой. Нет, никто не посмеет. Вот Дерек Крейвен от души посмеялся бы над ними. Дерек, как и она, презирал этих надушенных, жеманных денди.
Со вздохом Лили перевела взгляд на бурную реку, темно-серую под свинцовым небом. Она подставила лицо ветру, полузакрыв глаза. Ее волосы выбились из прически, и темно-рыжие локоны в беспорядке падали на лоб. Лили рассеянно поправила ленту, расшитую драгоценными камнями, которая украшала ее волосы.
Ее глаза следили, как волны разбивались о борт яхты…
– Мама, – слышится тихий голосок, и тонкие детские ручки обнимают ее, пушистые волосы касаются ее лица, маленькое тельце прижимается к ней. Припекает жаркое южное солнце. По озеру плавает шумная стая уток.
– Смотри, детка, – говорит Лили. – Смотри, какие утки! Они плывут к нам!
Маленькая девочка прыгает от радости. Пухлая ручонка тянется в сторону плывущих уток.
– Ути! – восклицает девочка, а Лили тихо смеется.
– Утки, моя хорошая, и посмотри, какие красивые. Ну-ка, где наш хлеб? О боже, я на нем сижу!
…Налетевший ветер развеял приятные воспоминания. На глаза навернулись слезы, а сердце болезненно сжалось.
– Ах, Николь, – прошептала Лижи. Она глубоко вздохнула, но боль не исчезала. Ее вновь охватил страх. Ей удавалось ненадолго избавиться от него, когда она много пила, или играла в карты, или скакала верхом, но страх возвращался снова и снова.
Дитя мое… Где же ты? Я найду тебя…
Тоска терзала ее.
Я должна сделать что-то, немедленно, иначе я сойду с ума, подумала она, и вдруг, звонко и беспечно рассмеявшись, она сбросила туфли на высоких каблуках. Розовое перо шляпки едва виднелось на воде.
– Моя бедная chapeau почти утонула! – воскликнула она. – Довольно, мои рыцари, придется мне самой прыгать за ней!
Не успели они опомниться, как Лили оказалась в воде.
Волны сомкнулись над ней. Женщины закричали, мужчины напряженно смотрели на воду. Даже король подошел к перилам, чтобы взглянуть. Леди Каннингем, красивая крупная женщина пятидесяти четырех лет, последняя любовница короля, воскликнула:
– Я же говорила, эта женщина просто сумасшедшая! Господи помилуй!
Лили нарочно задержалась под водой. Сначала холод парализовал ее. Одежда сразу стала тяжелой, ее тянуло вниз, в таинственную глубину.
Как просто, подумала она, вниз, вниз, в темноту – и конец…
Но испугавшись в последний момент, она судорожно заработала руками. Несколько резких движений – и она вынырнула на поверхность. Едва отдышавшись, дрожа от холода, она с широкой улыбкой взглянула вверх, на потрясенных гостей. В руках у нее была розовая шляпка.
– Поймала! – крикнула она, с видом победителя поднимая ее над головой.
Через минуту джентльмены любезно помогли Лили подняться на борт. Мокрое платье облепило ее, повторяя каждую линию стройного тела. Толпа облегченно выдохнула. Дамы смотрели на Лили со смешанным чувством ревности и неприязни. Ни одна женщина в Лондоне не пользовалась столь шумным успехом. Любую другую, которая рискнула бы вести себя подобным образом, предали бы позору и осмеянию, но Лили…
– Ей все сходит с рук, что бы она ни делала, и мужчины только восхищаются! – вслух жаловалась леди Каннингем. – Такое скандальное поведение! В этих случаях перестают принимать в приличном обществе. А мой Джордж не терпит, когда о ней плохо говорят! И как ей это удается?
– Она ведет себя как мужчина, – сухо сказала леди Уилтон. – Охота, карты, вульгарные выражения, политика… Необычно: женщина, а держится как мужчина. Это их и притягивает.
– Не очень-то она похожа на мужчину, – проворчала леди Каннингем, глядя на хрупкую фигурку, обтянутую мокрой тканью.
Убедившись, что Лили не пострадала, мужчины засмеялись и зааплодировали. Отбросив мокрые локоны со лба, Лили со смехом сделала книксен.
– Это была моя любимая шляпка, – сказала она, рассматривая то, что от нее осталось.
– Господи, вы, похоже, ничего не боитесь, – сказал кто-то в восхищении.
– Ничего на свете, – согласилась она, и все засмеялись. Струйки воды стекали у нее по шее. Лили вытерла их и тряхнула мокрыми волосами. – Любезные джентльмены, будьте так добры, принесите мне полотенце и стаканчик чего-нибудь покрепче, пока я не подхватила…
Она запнулась, увидев незнакомого мужчину, неподвижно стоящего невдалеке.
Все бросились за полотенцами и напитками, стараясь угодить ей. Один незнакомец не шевельнулся. Лили медленно выпрямилась, отбросила со лба волосы и пристально посмотрела на него. Она привыкла к восхищенным взглядам, а этот смотрел холодно, презрительно поджав губы.
Бледное лицо, черные волосы, резкий профиль; в этом человеке чувствовались жесткость и упрямство.
Смущенная его видом, Лили повернулась к спешившим к ней кавалерам, стараясь отбросить мысли о незнакомце. Пусть этот напыщенный аристократ думает о ней что хочет.
– Мисс Лоусон, – заботливо сказал лорд Беннингтон, – боюсь, вы простудитесь. Если пожелаете, я отвезу вас на берег.
Зубы Лили так стучали о край стакана, что она не, могла сделать ни глотка. Она с благодарностью согласилась. Посиневшей от холода рукой она сделала знак, чтобы он наклонился.
– П-пожалуйста, скорее! – прошептала она. – Я, кажется, несколько погорячилась. Только никому не рассказывайте!
– Не вижу, чем тут восхищаться, – холодно возразил он.
Дауншир засмеялся, продемонстрировав прекрасные искусственные зубы.
– Если бы не годы, я бы соблазнил ее, – мечтательно произнес он. – Да, да! Таких теперь уже нет.
– Каких это «таких»?
– В мое время такие встречались… Приручить их было непросто, а еще труднее удержать… Чудесные времена…
Алекс вновь взглянул на женщину. Такое нежное лицо, бледное, тонкое, а глаза сверкают как угли.
– Кто она? – спросил он, но ответа не последовало. Дауншир уже ушел.
***
Алекс Рэйфорд, всегда уравновешенный и холодный, был в ярости. Что за безрассудство! Рисковать здоровьем, жизнью – и все для того, чтобы привлечь к себе внимание. Наверное, дорогая куртизанка. Тот, кто дорожит репутацией, не станет вести себя подобным образом. На душе у него была тяжесть. Ее веселый смех, живой взгляд, рыжие волосы… Господи, как она Похожа на Каролину!– Как я понимаю, вы первый раз ее видите? – раздался насмешливый голос. Сэр Ивлин Дауншир, благородный пожилой джентльмен, знал еще отца Алекса. – Она на всех сначала производит такое впечатление. Необыкновенная женщина!
Алекс отвел взгляд от хрупкой фигурки.
Лили вышла из кареты и направилась к парадному входу своего дома на Гросвенор-сквер. Никогда в жизни она не чувствовала себя так ужасно.
– Так мне и надо, – пробормотала она, поднимаясь по ступенькам. – Что за глупая выходка!
Темза, куда стекали все городские помои, мало годилась для купания. От Лили теперь противно пахло, в туфлях хлюпала вода… Бэртон, дворецкий, стоял в дверях. Обычно невозмутимый, на этот раз он удивленно поднял брови.
Два года Бэртон управлял домом, причем и слуги, и господа подчинялись ему одинаково. Когда Бэртон встречал гостей, всем своим видом он говорил, что хозяйка этого дома – человек добропорядочный. На выходки Лили он никак не реагировал и неизменно относился к ней как к леди, хотя она редко вела себя так. Лили прекрасно понимала, что без Бэртона ее собственные слуги перестали бы ее уважать. Это был высокий, плотный мужчина с аккуратно подстриженной бородкой, обрамляющей суровое лицо. Не много нашлось бы в Лондоне дворецких, которые бы держались с таким достоинством и спокойствием.
– Полагаю, прогулка была приятной, мисс? – вежливо поинтересовался он.
– Великолепная! – ответила Лили, притворяясь оживленной. Она вручила ему шляпку с жалко повисшим мокрым пером. Он с недоумением воззрился на нее.
– Моя шляпка, – бросила Лили и проскользнула в дом, оставляя за собой мокрые следы.
– Мисс Лоусон, к вам гость. Лорд Стэмфорд. Он ожидает вас в гостиной. Закери приехал! – обрадовалась Лили.
Закери Стэмфорд, молодой человек, обладавший тонким умом и нежным сердцем, был близким другом Лили. Он был влюблен в младшую сестру Лили, Пенелопу. К несчастью, Закери был всего лишь младшим сыном маркиза Стэмфорда, а это значило, что он не получит никакого состояния. В глазах честолюбивых Лоусонов он не был завидным женихом. Поскольку было ясно, что Лили вряд ли выйдет замуж, родители возлагали все надежды на Пенелопу. Она была помолвлена с лордом Рэйфордом, герцогом Уолвертонским. Пенелопа была едва знакома с будущим мужем. Бедняга Закери!
– Давно он ждет? – спросила Лили.
, – Уже три часа, мисс. Он утверждает, что у него к вам неотложное дело. Он заявил, что будет ждать столько, сколько потребуется.
Лили заинтересовалась. Взглянув на закрытую дверь гостиной, она задержалась у лестницы.
– Срочное, говорите? Я приму его прямо сейчас. Проводите его пока в верхнюю гостиную. Я только переоденусь в сухое.
Бортом кивнул с непроницаемым лицом. Верхняя гостиная рядом со спальней Лили и предназначалась для близких друзей. Допускали туда лишь избранных, хотя получить приглашение мечтали многие.
Закери приятно провел время в ожидании Лили. Ее дом был удивительно уютный. Гостиные большинства светских дам с белыми лепными карнизами и колоннами были выдержаны в модных пастельных тонах – светло-голубом, розовом, бледно-желтом. В моде были миниатюрные стулья со скользкими сиденьями и диваны с такими изящными ножками, что на них было страшно садиться. А в гостиной Лили мебель была солидная, удобная, в кресле хотелось откинуться и вытянуть ноги. Стены, выдержанные в теплых, насыщенных тонах, были украшены гравюрами с изображением сцен охоты. Было и несколько хороших портретов.
Горничная подала Закери графин хорошего бренди на серебряном подносе. Она также предложила ему номер «Тайме» и бисквиты. Расслабившись, Закери попросил чаю и занялся чтением газеты. Бисквиты как раз закончились, когда Бэртон открыл дверь.
– Что, приехала? – вскочил Закери. Бэртон холодно посмотрел на него.
– Мисс Лоусон примет вас в верхней гостиной. Соблаговолите следовать за мной, лорд Стэмфорд.
Закери поднялся за ним по изогнутой лестнице с отполированными до блеска перилами. Он вошел в гостиную. В небольшом мраморном камине весело плясало пламя, отбрасывая свет на зеленые с коричневым и голубым шторы. Через минуту из спальни вышла Лили.
– Закери! – воскликнула она и радостно схватила его за руку. Он с улыбкой наклонился поцеловать ее. Улыбка исчезла с его лица, когда он увидел ее босые ноги. Кроме того, она была в пеньюаре… Волосы у нее были мокрые и растрепанные, и от нее исходил странный запах.
И все же Лили была удивительно хороша. Глаза у нее были зеленые как изумруды, ресницы длинные и густые. Кожа тонкая и бледная, шея стройная, нежная. Когда она улыбалась, как сейчас, она была похожа на ангела. Но ее невинный вид был обманчив: Лили была способна на самые изощренные оскорбления и отборную брань.
– Боже мой, Лили, – сказал он, поморщившись. Она засмеялась.
– Конечно, нужно было сначала отмыться, но ведь у вас что-то срочное. Прошу простить меня за этот запах – мне пришлось искупаться в Темзе!
Закери был озадачен. Лили попыталась объяснить:
– Мою шляпу унесло ветром.
– Вместе с вами?
– Не совсем, – засмеялась Лили. – Но давайте поговорим о вашем деле.
Закери с беспокойством бросил взгляд на ее пеньюар.
– Может быть, вам стоит сначала одеться?
Лили тепло взглянула на него. Никогда он не изменится! Кроткие карие глаза, нежное лицо, аккуратная прическа – прямо мальчик, собравшийся в церковь!
– Ах, перестаньте, Закери! К чему такая скромность? Ведь вы когда-то предлагали мне руку и сердце!
– Да… Но…
Закери нахмурился. Действительно, предлагал, но получил такой решительный отказ, что предпочитает не вспоминать об этом.
– Гарри был моим лучшим другом. Когда он обманул вас так жестоко, я, как джентльмен, бросил ему вызов.
Она от души засмеялась.
– Вы называете вызовом предложение руки и сердца!
– А вы мне отказали! – напомнил он.
– Милый мой, своими дикими выходками я бы все равно расстроила нашу помолвку. Гарри поэтому меня и бросил.
– Такое бесчестное поведение ничем нельзя оправдать, – упрямо возразил Закери.
– Все к лучшему. Если бы свадьба не расстроилась, я бы не уехала вместе с тетей Салли путешествовать, и она не оставила бы мне состояние, и я сейчас была бы, – Лили вздрогнула, – замужем!
Она улыбнулась, уселась поближе к огню и поманила его.
– Тогда я могла думать только о своем разбитом сердце. Но ваше предложение – одно из самых приятных воспоминаний моей жизни. В кои-то веки мужчина вел себя не как эгоист. Вы ведь были готовы пожертвовать своим счастьем, чтобы спасти мою уязвленную гордость.
– Вы именно поэтому сохранили расположение ко мне? – удивленно спросил Закери. – Я всегда удивлялся, почему вы со мной возитесь – ведь у вас такие замечательные друзья.
– О да, – сухо заметила она. – Друзья у меня действительно замечательные – никчемные прожигатели жизни и воры. Разумеется, я не исключаю членов королевской семьи и политиков. – Она улыбнулась. – Вы единственный порядочный мужчина из всей этой компании.
– Порядочность не слишком помогла мне и жизни, – мрачно сказал он.
Лили в изумлении взглянула на него. Почему Закери так подавлен сегодня? Кажется, действительно случилось что-то ужасное.
– Зак, но вы чудесный человек. Вы так обаятельны…
– Но не красив.
– Интеллигентны…
– Но не обладаю практическим умом.
Практический ум сочетается с хитростью, и я рада, что вы в этом смысле неумны. А теперь перестаньте напрашиваться на комплименты и расскажите мне, что произошло. – Она пытливо взглянула на него. – Это из-за Пенелопы, так ведь?
Закери посмотрел ей прямо в глаза и глубоко вздохнул.
– Ваша сестра с родителями гостят в поместье Уолвертона в Рэйфорд-Парке. Готовятся к свадьбе.
– Осталось всего несколько недель, – задумчиво проговорила Лили, грея босые ноги у огня. – Меня не пригласили. Мама боится, что я устрою какую-нибудь сцену. – Улыбка ее была исполнена грусти. – Что это ей пришло в голову?
– Ваше поведение в прошлом вызывает некоторые сомнения… – начал объяснять Закери, но она нетерпеливо оборвала его:
– Да-да, я знаю.
Она не поддерживала отношений с родными. Что заставило ее восстать против условностей, которых придерживалась ее семья? Теперь это не имело значения. Она наделала много непростительных ошибок. Отец и мать предупреждали, что ее репутация пропала. В то время Лили только смеялась им в лицо. Теперь же она горько жалела о прошлом. Она печально улыбнулась Закери.
– Даже я никогда не выставлю Пенни на посмешище. И не поставлю под удар честолюбивые планы моего семейства. Им всегда хотелось заполучить богатого герцога.
– Лили, вы знакомы с женихом Пенелопы?
В общем, нет. Однажды я мельком видела его в Шропшире на открытии охотничьего сезона. Высокий, молчаливый – все, что я помню.
– Если он женится на Пенелопе, он превратит ее жизнь в ад.
Закери был уверен, что его сообщение повергнет Лили в шок и заставит немедленно что-нибудь предпринять. Но она осталась безучастной. Сдвинув темные брови, она с интересом смотрела на Закери.
– Во-первых, Зак, никаких «если». Пенни выходит замуж за Уолвертона. Она не посмеет ослушаться родителей. Во-вторых, не секрет, что вы влюблены в нее…
– А она любит меня!
– …следовательно, в ваших интересах драматизировать ситуацию. – Она со значением подняла брови. – Да?
– В этом случае ничего не надо драматизировать, и так все ясно. Уолвертон будет с ней жесток. Он ее не любит, а я готов жизнь за нее отдать.
Он был так молод, трогателен, искренен!
– Ах, Зак!
Ей стало жаль его. Отчего в жизни так бывает – любишь того, кому не суждено быть с тобой! К счастью, Лили оказалось достаточно одного жизненного урока.
– Вспомните, я ведь сама советовала вам уговорить Пенни бежать с вами. Или можно было обесчестить ее, и тогда родители вынуждены были бы согласиться на брак. Но теперь уж поздно. Им попалась более крупная дичь.
– Алекс Рэйфорд не дичь, – мрачно сказал Закери. – Он, скорее, охотник – жестокий и опасный. Он превратит жизнь вашей сестры в кошмар. Он не способен на чувства. Пенелопу он приводит в ужас. Спросите своих знакомых, спросите кого угодно! Вам все скажут, что у него нет сердца.
М-да… Мужчина без сердца. Она таких встречала предостаточно. Лили вздохнула.
– Закери, мне нечего сказать. Я люблю сестру и желаю ей счастья. Но не могу ничем помочь.
– Поговорите с родителями, убедите их!
– Закери, ведь вы знаете, я блудная дочь. Мои слова на них не подействуют. Я уже столько лет с ними в натянутых отношениях.
– Прошу вас, Лили. Вы моя последняя надежда. Пожалуйста.
Лили взглянула на несчастное лицо Закери и печально покачала головой. Зачем подавать надежду? У нее самой не осталось ни одной. Не в силах усидеть на месте, она вскочила и зашагала по комнате. Закери без движения оставался в кресле.
Он заговорил осторожно, тщательно подбирая слова.
– Лили, подумайте, что должна чувствовать ваша сестра. Представьте, каково ей, женщине, лишенной вашей воли и независимости.
Напутанная, беспомощная, послушная чужой воле… я понимаю, что вам трудно понять эти чувства, но…
В ответ раздался едкий смешок. Лили остановилась, лицо ее неожиданно приняло холодное и насмешливое выражение.
– Да, эти чувства мне понять трудно.
– Пенелопа… Я… Мы совершенно растерялись. Нам нужна помощь. Кто-то должен вернуть нас на путь, который сама судьба…
– Бог мой, как поэтично!
– Господи, Лили, да вы верите в любовь? Вы знаете, что это такое?
Лили отвернулась, нервно поправив выбившуюся прядь волос.
– Нет, такая любовь мне неведома, – безразлично сказала она. Его вопрос привел ее в смятение. Эти несчастные глаза… Хоть бы он ушел скорее.
– Я верю в материнскую любовь. Я верю и любовь к братьям и сестрам. Я верю в дружбу. Но я не верю в романтическую страсть. Это чувство недолговечно, и у него один конец – ревность, озлобленность, безразличие.
Она украдкой взглянула на него.
– Ведите себя как нормальный мужчина. Выгодно женитесь, а потом заведите себе любовницу. Она даст вам столько любви, сколько вы сможете взять.
Закери вздрогнул, как от пощечины. Он смотрел на нее, будто видел впервые.
– Вот теперь, – дрожащим голосом произнес он, – я готов поверить слухам, которые о вас ходят. Простите меня. Я думал получить поддержку или хотя бы сочувствие.
– Проклятье! – взорвалась Лили. Закери вздрогнул, но промолчал.
Лили привели в изумление сила его чувства и упорство. Она, как никто, могла понять, что такое разлука с тем, кого любишь. Она медленно подошла к нему и поцеловала в лоб.
– Простите меня, – пробормотала она виновато, – я такая эгоистка.
– Нет, – возразил он, – нет, вы…
– Не спорьте, я эгоистка. Конечно, я помогу вам. Я всегда плачу долги, а это очень старый долг.
Она вдруг встрепенулась и с удвоенной энергией зашагала по комнате.
– Дайте подумать… что же делать… Удивленный мгновенной сменой настроения, Закери молча наблюдал.
– Я должна сама встретиться с Уолвертоном, – наконец сказала она. – Я должна сама во всем разобраться.
– Но я ведь сказал вам, что это за человек!
– Я должна сама убедиться. Если окажется, что Уолвертон действительно жестокое и ужасное чудовище, я сделаю все, что в моих силах, чтобы Пенни досталась вам.
Глава 2
Вошла горничная, держа в руках несколько элегантных платьев.
– Нет, Анни, розовое не пойдет, – бросила Лили через плечо. – Сегодня мне нужно что-нибудь поэффектнее. Что-нибудь роковое.
Она сидела за туалетным столиком, перед овальным зеркалом, расчесывая густые рыжие волосы.
– Тогда голубое, открытое, с прорезями в рукавах? – предложила Анни, и ее круглое лицо расплылось в улыбке. Она, простая деревенская девушка, приходила в восхищение от изысканных столичных туалетов своей госпожи.
– Прекрасно! Я всегда выигрываю в этом платье. Мужчины смотрят на мою грудь, а не в карты.
Анни, прыснув, отправилась за платьем, а Лили надела бандо, украшенное серебром и сапфирами. Поверх сверкающей ленты она искусно уложила несколько локонов. Она улыбнулась своему отражению в зеркале, но вместо смелой открытой улыбки, которой она прекрасно умела пользоваться, получилась гримаса. Напряжение последних месяцев начинало сказываться.
Лили задумалась. Как хорошо, что у нее был Дерек Крейвен. Если бы не он, она была бы сломлена. Забавно, но самый прожженный в мире циник помог ей сохранить надежду.
Лили знала, что в свете их считали любовниками. Однако между ними ничего не было. Он даже ни разу не пытался поцеловать ее. Конечно, никто бы в это не поверил. Их часто видели вместе и в оперной ложе, и в самых сомнительных питейных заведениях Ковент-Гардена.
Дерек никогда не изъявлял желания навестить Лили у нее дома, а она никогда не приглашала его. В их отношениях были границы, которые они старались не переходить. Лили устраивало положение дел, она была избавлена от нежелательных посягательств других мужчин. Никто бы не посмел вторгнуться на территорию, которую Дерек считал своей.
Лили восхищали сила и бесстрашие Дерека. Конечно, у него были и свои недостатки. Чувствительным его трудно было назвать. Его не волновали высокое искусство и тонкие чувства; деньги и азартные игры – вот что интересовало его больше всего. Но виной всему было суровое детство Дерека.
Он рассказывал Лили, что мать родила его в сточной канаве и бросила на произвол судьбы. Он вырос среди проституток, сутенеров и преступников. Там он узнал самые неприглядные стороны жизни. В юности он грабил могилы, затем работал в порту – ворочал тюки, грузил рыбу, брался за самую черную работу – лишь бы платили. Однажды он попался на глаза одной высокородной даме. Она заметила его из окна кареты, что-то привлекло ее в нем, и она пригласила его в карету.
– Не может быть! – воскликнула Лили, глядя на Дерека широко открытыми глазами.
– Все было именно так, – лениво возразил он, развалившись в кресле и вытянув ноги к камину.
Светлые волосы, загорелая кожа, правильные черты лица – он хорош собой… почти. Его крепкие белые зубы немного выдавались вперед, но улыбка была неотразима, хотя суровые зеленые глаза всегда оставались серьезными.
– Ей-богу, правда. Посадила в карету и повезла к себе домой.
– Зачем ей понадобился грязный уличный мальчишка? – подозрительно спросила Лили.
Он многозначительно улыбнулся, и она рассердилась.
– Нет, Анни, розовое не пойдет, – бросила Лили через плечо. – Сегодня мне нужно что-нибудь поэффектнее. Что-нибудь роковое.
Она сидела за туалетным столиком, перед овальным зеркалом, расчесывая густые рыжие волосы.
– Тогда голубое, открытое, с прорезями в рукавах? – предложила Анни, и ее круглое лицо расплылось в улыбке. Она, простая деревенская девушка, приходила в восхищение от изысканных столичных туалетов своей госпожи.
– Прекрасно! Я всегда выигрываю в этом платье. Мужчины смотрят на мою грудь, а не в карты.
Анни, прыснув, отправилась за платьем, а Лили надела бандо, украшенное серебром и сапфирами. Поверх сверкающей ленты она искусно уложила несколько локонов. Она улыбнулась своему отражению в зеркале, но вместо смелой открытой улыбки, которой она прекрасно умела пользоваться, получилась гримаса. Напряжение последних месяцев начинало сказываться.
Лили задумалась. Как хорошо, что у нее был Дерек Крейвен. Если бы не он, она была бы сломлена. Забавно, но самый прожженный в мире циник помог ей сохранить надежду.
Лили знала, что в свете их считали любовниками. Однако между ними ничего не было. Он даже ни разу не пытался поцеловать ее. Конечно, никто бы в это не поверил. Их часто видели вместе и в оперной ложе, и в самых сомнительных питейных заведениях Ковент-Гардена.
Дерек никогда не изъявлял желания навестить Лили у нее дома, а она никогда не приглашала его. В их отношениях были границы, которые они старались не переходить. Лили устраивало положение дел, она была избавлена от нежелательных посягательств других мужчин. Никто бы не посмел вторгнуться на территорию, которую Дерек считал своей.
Лили восхищали сила и бесстрашие Дерека. Конечно, у него были и свои недостатки. Чувствительным его трудно было назвать. Его не волновали высокое искусство и тонкие чувства; деньги и азартные игры – вот что интересовало его больше всего. Но виной всему было суровое детство Дерека.
Он рассказывал Лили, что мать родила его в сточной канаве и бросила на произвол судьбы. Он вырос среди проституток, сутенеров и преступников. Там он узнал самые неприглядные стороны жизни. В юности он грабил могилы, затем работал в порту – ворочал тюки, грузил рыбу, брался за самую черную работу – лишь бы платили. Однажды он попался на глаза одной высокородной даме. Она заметила его из окна кареты, что-то привлекло ее в нем, и она пригласила его в карету.
– Не может быть! – воскликнула Лили, глядя на Дерека широко открытыми глазами.
– Все было именно так, – лениво возразил он, развалившись в кресле и вытянув ноги к камину.
Светлые волосы, загорелая кожа, правильные черты лица – он хорош собой… почти. Его крепкие белые зубы немного выдавались вперед, но улыбка была неотразима, хотя суровые зеленые глаза всегда оставались серьезными.
– Ей-богу, правда. Посадила в карету и повезла к себе домой.
– Зачем ей понадобился грязный уличный мальчишка? – подозрительно спросила Лили.
Он многозначительно улыбнулся, и она рассердилась.