Александр КЛЫГИН
33 Мушкетёра и жемчужина дао
(Ироническо-фантастическая повесть с элементами постмодернизма и учения дзен)
Отавтора
Предлагаемая вашему вниманию повесть ни в коем случае не является наглым плагиатом произведения Александра Дюма. Дело в том, что мне всегда нравилось читать книги Дюма о приключениях мушкетёров, но, посмотрев ряд бездарных экранизаций, я решил, что оригинальный сюжет уже нельзя испортить ничем. Ну, вспомните, например, американскую экранизацию, где Портос оказался пиратом или ещё одну, где кардинала Ришелье играл Жерар Депардье (над этим фильмом я тоже долго смеялся). Но когда я увидел российский мюзикл о мушкетёрах, где Алёна Свиридова играла не то Атоса, не то Арамиса, а кардинала Ришелье – Верка Сердючка, то понял, что Дюма уже устал переворачиваться в гробу и я могу сочинять всё что угодно на мушкетёрский сюжет.
Хотя, надо сказать, в моей повести важную роль играют дополнительные восточные мотивы. Надеюсь, читатель оценит оригинальность данного подхода.
Благодарю за внимание,
А. Клыгин.
Отдельноеmerci за помощь в написании книги: Александру Дюма, Ошо Раджнишу, Лао-цзы, Чжуан-цзы и безымянным даосам, также А.С. Пушкину, Лесли Нильсену,GeorgeMichael,RitchieBlackmore & «Blackmore’sNight», «Scooter», «DeepForest», а такжеSir ЭLDORADO &I-RA.
Спасибо всем.
В книге использованы стихи А.С. Пушкина,sir ЭLDORADO,CandiceNight.
Хотя, надо сказать, в моей повести важную роль играют дополнительные восточные мотивы. Надеюсь, читатель оценит оригинальность данного подхода.
Благодарю за внимание,
А. Клыгин.
Отдельноеmerci за помощь в написании книги: Александру Дюма, Ошо Раджнишу, Лао-цзы, Чжуан-цзы и безымянным даосам, также А.С. Пушкину, Лесли Нильсену,GeorgeMichael,RitchieBlackmore & «Blackmore’sNight», «Scooter», «DeepForest», а такжеSir ЭLDORADO &I-RA.
Спасибо всем.
В книге использованы стихи А.С. Пушкина,sir ЭLDORADO,CandiceNight.
Где-то вздуется бурливо
Окиян, подымет вой,
Хлынет на берег пустой,
Расплеснётся в шумном беге -
И очутятся на бреге
В чешуе, как жар горя,
Тридцать три богатыря.
Все красавцы молодые,
Великаны удалые,
Все равны, как на подбор,
С ними дядька Черномор.
А. С. Пушкин.
Королевскийзавтрак
Король-Солнце вышел к завтраку после утренней медитации. Этим утром вместе с Королём завтракали три буддийских монаха, семь членов парижской дзенской общины и сенцей королевских мушкетёров, почтенный бодхисаттва Лесли Нильсен.
– Ом мани падме хум! – поприветствовал собравшихся Король.
– Да пребудет с вами сила, Ваше Просветлейшество! – хором ответили собравшиеся.
– Что сегодня на завтрак? – спросил Король у своего личного повара, который стоял в ожидании рядом с накрытым столом.
Помощники повара только что ввезли в комнату столики на колёсиках, уставленные закрытыми блюдами.
– Чай и пирожные, сэр, – ответил повар, пока Король удобно устраивался в позе лотоса на своём обеденном троне с подушкой.
– У нас что, Англия? – спросил Король. – Почему чай? Во Франции полагается пить вино.
– Простите великодушно, Ваше Просветлейшество, но я полагал, что для вина ещё слишком рано, – оправдался повар. – Впрочем, если хотите, я прикажу подать вино.
– Да ладно уж, подавай свой чай, – ответил Король. – Что ж, господа, раз уж мы с вами собрались за завтраком, почему бы нам не поболтать? Как у нас успехи со строительством пагоды в центре Парижа?
– Всё идёт своим чередом, Ваше Просветлейшество, – ответил один из буддийских монахов. – Только инженеры высказывают опасение, что эта постройка может рухнуть в случае урагана.
– За последние триста лет в Париже не было ураганов, – Король небрежно махнул рукой. – Пусть строят и дальше, пагода не упадёт, если я не прикажу.
– Конечно, Ваше Просветлейшество! – сказал буддийский монах. – Однако один из ваших инженеров внёс предложение построить пагоду не из дерева, а из металла, хотя я не представляю, как это можно осуществить.
– Что? – рассмеялся Король. – Пагоду из металла? О-хо-хо, это забавно! Кто же додумался до такого?
– Его зовут Эйфель, – ответил другой буддийский монах. – Он говорит, что если строить по его проекту, то пагода простоит тысячу лет. Шутник, n’est ce pas?
– Да, шутник, – согласился Король. – Вы только представьте, насколько смешна сама идея – пагода из металла! Ха-ха-ха! Да пройдёт ещё лет двести, прежде чем люди смогут построить нечто подобное. А впрочем, как-нибудь приведите ко мне этого Эйфеля. Спрошу у него, готов ли он ждать столько времени. Если готов, посадим его на эликсир бессмертия.
– На эликсир бессмертия?! – ужаснулся один из буддийских монахов. – Я почти уверен, Ваше Просветлейшество, что ни один смертный добровольно не захочет пить это целых двести лет!
– Мы уважаем право выбора даже у смертных, – улыбнувшись, сказал Король-Солнце. – Если этот человек захочет прославиться на века, мы должны предоставить ему такую возможность.
– Ему придётся долго ждать возвращения в нирвану, – посетовал другой буддийский монах.
– Ваши коллеги из дзенской общины знают, что следует потакать даже самым глупым желаниям человека, если он добровольно готов страдать ради их исполнения, – сказал Король. – Ведь не будет толку от пребывания в нирване человека, не реализовавшего свои желания.
– Конечно, Ваше Просветлейшество, – согласился один из членов дзенской общины. – Всем нам необходимо реализовывать свои желания, однако, насколько я знаю, по-настоящему в этом преуспели только вы.
– Надо использовать возможности, которые дала нам жизнь, – улыбнулся Король-Солнце. – Кстати, чудачества с обливанием прохожих краской на прошлой неделе – это ваша работа?
– Должны же монахи нашего ордена избавляться от привязанностей, – сказал другой член дзенской общины. – Мы потратили много краски, но что есть краска в сравнении с духовным прогрессом, который осуществили наши братья?
– Верно говорите, саньясин Ривьер, – сказал Король-Солнце. – Господа, а довольны ли вы замком, который я выделил для вашего ордена?
– Мы всем довольны, Ваше Просветлейшество, – сказал другой дзенский монах. – Только краска кончилась.
– Я выделю вам средства для новых проделок, – сказал Король. – Дело в том, что про случай с краской мне на днях рассказывал кардинал. Он жаловался, что несколько монахов его ордена, которые, как известно, носят чёрные рясы, были облиты красной краской. У него было такое лицо, что я не смог сдержать хохота, а кардинал к тому же, ещё и разозлился. Мне доставило невероятное удовольствие видеть, как он пытается сдерживать свой гнев. Что ж, мы должны помогать идти по пути просветления даже таким заблудшим душам, как господин кардинал. Наверняка после аудиенции у меня он дал выход своему гневу и избавился от огромного количества негативной энергии. Я только искренне надеюсь, что никто из слуг не попался ему под руку. Честно говоря, немного жаль кардинала. Он рискует заработать много негативной кармы.
– Сам дурак, – коротко и ясно высказал общее мнение один из дзенских монахов.
– Это точно, – согласился Король. – Выпьем же чаю за человеческую глупость!
Все выпили.
– Друг мой, ещё чаю! – приказал Король своему повару.
– Вы ещё ничего сегодня не сказали о моих пирожных, Ваше Просветлейшество, – заметил повар.
– Ах, да! Твои пирожные превосходны, как всегда, – сказал Король. – Верно, господа?
– Конечно, конечно, пирожные просто прелесть! – хором закивали собравшиеся.
– Да, месье Нильсен, что-то я давно ничего не слышал про ваших мушкетёров, – сказал Король. – Кардинал уже две недели мне на них не жаловался! Что такое? У меня такое ощущение, будто я зря плачу вам жалованье! И кстати, как дела с пополнением рядов мушкетёров? Их всё ещё тридцать два?
– Тридцать два, Ваше Просветлейшество, – удручённо вздохнул бодхисаттва Нильсен.
– Ну, так в чем проблема? – недовольно спросил Король-Солнце. – Где тридцать третий? Что там с претендентами?
– Мы ищем, Ваше Просветлейшество, – ответил бодхисаттва Нильсен. – Всех претендентов мы отправляем либо в особый полк гвардейцев-саньясинов, либо в дзенскую общину. Мы ждём того самого, на которого указало пророчество.
– Ах, как мне надоел этот ваш лорд Дюмон с его пророчествами! – воскликнул Король. – Вечно предсказывает какую-то несуразицу. И что, ни один из претендентов в мушкетёры его не удовлетворяет?
– Лорд Дюмон не знает, как именно должен выглядеть ваш новый мушкетёр, Ваше Просветлейшество, – сказал бодхисаттва Нильсен. – Но он составил точный список действий и подвигов, которые совершит этот тридцать третий мушкетёр.
– И что? – спросил Король.
– Пока что никто не отличился, – со вздохом ответил бодхисаттва Нильсен.
– Ом мани падме хум! – поприветствовал собравшихся Король.
– Да пребудет с вами сила, Ваше Просветлейшество! – хором ответили собравшиеся.
– Что сегодня на завтрак? – спросил Король у своего личного повара, который стоял в ожидании рядом с накрытым столом.
Помощники повара только что ввезли в комнату столики на колёсиках, уставленные закрытыми блюдами.
– Чай и пирожные, сэр, – ответил повар, пока Король удобно устраивался в позе лотоса на своём обеденном троне с подушкой.
– У нас что, Англия? – спросил Король. – Почему чай? Во Франции полагается пить вино.
– Простите великодушно, Ваше Просветлейшество, но я полагал, что для вина ещё слишком рано, – оправдался повар. – Впрочем, если хотите, я прикажу подать вино.
– Да ладно уж, подавай свой чай, – ответил Король. – Что ж, господа, раз уж мы с вами собрались за завтраком, почему бы нам не поболтать? Как у нас успехи со строительством пагоды в центре Парижа?
– Всё идёт своим чередом, Ваше Просветлейшество, – ответил один из буддийских монахов. – Только инженеры высказывают опасение, что эта постройка может рухнуть в случае урагана.
– За последние триста лет в Париже не было ураганов, – Король небрежно махнул рукой. – Пусть строят и дальше, пагода не упадёт, если я не прикажу.
– Конечно, Ваше Просветлейшество! – сказал буддийский монах. – Однако один из ваших инженеров внёс предложение построить пагоду не из дерева, а из металла, хотя я не представляю, как это можно осуществить.
– Что? – рассмеялся Король. – Пагоду из металла? О-хо-хо, это забавно! Кто же додумался до такого?
– Его зовут Эйфель, – ответил другой буддийский монах. – Он говорит, что если строить по его проекту, то пагода простоит тысячу лет. Шутник, n’est ce pas?
– Да, шутник, – согласился Король. – Вы только представьте, насколько смешна сама идея – пагода из металла! Ха-ха-ха! Да пройдёт ещё лет двести, прежде чем люди смогут построить нечто подобное. А впрочем, как-нибудь приведите ко мне этого Эйфеля. Спрошу у него, готов ли он ждать столько времени. Если готов, посадим его на эликсир бессмертия.
– На эликсир бессмертия?! – ужаснулся один из буддийских монахов. – Я почти уверен, Ваше Просветлейшество, что ни один смертный добровольно не захочет пить это целых двести лет!
– Мы уважаем право выбора даже у смертных, – улыбнувшись, сказал Король-Солнце. – Если этот человек захочет прославиться на века, мы должны предоставить ему такую возможность.
– Ему придётся долго ждать возвращения в нирвану, – посетовал другой буддийский монах.
– Ваши коллеги из дзенской общины знают, что следует потакать даже самым глупым желаниям человека, если он добровольно готов страдать ради их исполнения, – сказал Король. – Ведь не будет толку от пребывания в нирване человека, не реализовавшего свои желания.
– Конечно, Ваше Просветлейшество, – согласился один из членов дзенской общины. – Всем нам необходимо реализовывать свои желания, однако, насколько я знаю, по-настоящему в этом преуспели только вы.
– Надо использовать возможности, которые дала нам жизнь, – улыбнулся Король-Солнце. – Кстати, чудачества с обливанием прохожих краской на прошлой неделе – это ваша работа?
– Должны же монахи нашего ордена избавляться от привязанностей, – сказал другой член дзенской общины. – Мы потратили много краски, но что есть краска в сравнении с духовным прогрессом, который осуществили наши братья?
– Верно говорите, саньясин Ривьер, – сказал Король-Солнце. – Господа, а довольны ли вы замком, который я выделил для вашего ордена?
– Мы всем довольны, Ваше Просветлейшество, – сказал другой дзенский монах. – Только краска кончилась.
– Я выделю вам средства для новых проделок, – сказал Король. – Дело в том, что про случай с краской мне на днях рассказывал кардинал. Он жаловался, что несколько монахов его ордена, которые, как известно, носят чёрные рясы, были облиты красной краской. У него было такое лицо, что я не смог сдержать хохота, а кардинал к тому же, ещё и разозлился. Мне доставило невероятное удовольствие видеть, как он пытается сдерживать свой гнев. Что ж, мы должны помогать идти по пути просветления даже таким заблудшим душам, как господин кардинал. Наверняка после аудиенции у меня он дал выход своему гневу и избавился от огромного количества негативной энергии. Я только искренне надеюсь, что никто из слуг не попался ему под руку. Честно говоря, немного жаль кардинала. Он рискует заработать много негативной кармы.
– Сам дурак, – коротко и ясно высказал общее мнение один из дзенских монахов.
– Это точно, – согласился Король. – Выпьем же чаю за человеческую глупость!
Все выпили.
– Друг мой, ещё чаю! – приказал Король своему повару.
– Вы ещё ничего сегодня не сказали о моих пирожных, Ваше Просветлейшество, – заметил повар.
– Ах, да! Твои пирожные превосходны, как всегда, – сказал Король. – Верно, господа?
– Конечно, конечно, пирожные просто прелесть! – хором закивали собравшиеся.
– Да, месье Нильсен, что-то я давно ничего не слышал про ваших мушкетёров, – сказал Король. – Кардинал уже две недели мне на них не жаловался! Что такое? У меня такое ощущение, будто я зря плачу вам жалованье! И кстати, как дела с пополнением рядов мушкетёров? Их всё ещё тридцать два?
– Тридцать два, Ваше Просветлейшество, – удручённо вздохнул бодхисаттва Нильсен.
– Ну, так в чем проблема? – недовольно спросил Король-Солнце. – Где тридцать третий? Что там с претендентами?
– Мы ищем, Ваше Просветлейшество, – ответил бодхисаттва Нильсен. – Всех претендентов мы отправляем либо в особый полк гвардейцев-саньясинов, либо в дзенскую общину. Мы ждём того самого, на которого указало пророчество.
– Ах, как мне надоел этот ваш лорд Дюмон с его пророчествами! – воскликнул Король. – Вечно предсказывает какую-то несуразицу. И что, ни один из претендентов в мушкетёры его не удовлетворяет?
– Лорд Дюмон не знает, как именно должен выглядеть ваш новый мушкетёр, Ваше Просветлейшество, – сказал бодхисаттва Нильсен. – Но он составил точный список действий и подвигов, которые совершит этот тридцать третий мушкетёр.
– И что? – спросил Король.
– Пока что никто не отличился, – со вздохом ответил бодхисаттва Нильсен.
Судьбадаётшанс,нонеденьги
Юный дзен-буддист д’Артаньян медитировал на стоге сена в позе дикой заснеженной вишни. Он намеревался совершить астральное путешествие в никому неизвестный Новый Мир, в земли Заокеанья, но неожиданно напоролся на большую чёрную тень. Д’Артаньян подумал было, что это чёрный призрак, охранявший земли Заокеанья, однако «призрак» вскоре принял обличье человека в чёрном плаще, шляпе и полумаске – типичной одежде королевских мушкетёров.
– Ну, и чего ты тут без дела болтаешься? – спросил дух. – Быстро чеши в Париж. Тебе суждено стать одним из королевских мушкетёров.
– Правда? – радостно воскликнул д’Артаньян. – Ура!!!
– Погоди радоваться. Это сбудется только в том случае, если найдёшь деньги на дорогу, – сказал мушкетёр и растворился в бесконечности.
Д’Артаньян открыл глаза и свалился со стога сена.
Денег на дорогу до Парижа у юного дзен-буддиста д’Артаньяна, само собой, не было. Он был бедным дворянином, жившим неподалёку от курортного городка Марселя. Д’Артаньян владел небольшим земельным наделом, доставшимся по наследству от предков, и парой деревень, от которых был один убыток, особенно с тех пор, как жители этих деревень начали практиковать дзен. Дело в том, что, начав практиковать учение дзен, они практически перестали работать, посвящая всё свободное время активным медитациям. И напрасно д’Артаньян втолковывал им фразу из учебного пособия Ошо Раджниша «Как в короткий срок стать человеком дзен» о том, что просветлённый человек не сидит без дела, а получает удовольствие и гармонию от привычных дел. Крестьяне продолжали снабжать д’Артаньяна и его единственную лошадь продуктами питания, однако об излишках речи не было. В итоге наш герой третий месяц сидел на диете, практически отказавшись от употребления мясных блюд, как и полагается настоящему человеку дзен (об этом в учебнике не было сказано, но д’Артаньян проконсультировался в марсельском отделении дзенской общины и получил добро).
Что ж, поскольку денег на дорогу до Парижа д’Артаньяну взять было негде, он решил поехать хотя бы в Марсель, а уж там подумать, что к чему. Дорога в Париж шла как раз через Марсель, и д’Артаньян так или иначе приближался к заветной цели.
– Ну, и чего ты тут без дела болтаешься? – спросил дух. – Быстро чеши в Париж. Тебе суждено стать одним из королевских мушкетёров.
– Правда? – радостно воскликнул д’Артаньян. – Ура!!!
– Погоди радоваться. Это сбудется только в том случае, если найдёшь деньги на дорогу, – сказал мушкетёр и растворился в бесконечности.
Д’Артаньян открыл глаза и свалился со стога сена.
Денег на дорогу до Парижа у юного дзен-буддиста д’Артаньяна, само собой, не было. Он был бедным дворянином, жившим неподалёку от курортного городка Марселя. Д’Артаньян владел небольшим земельным наделом, доставшимся по наследству от предков, и парой деревень, от которых был один убыток, особенно с тех пор, как жители этих деревень начали практиковать дзен. Дело в том, что, начав практиковать учение дзен, они практически перестали работать, посвящая всё свободное время активным медитациям. И напрасно д’Артаньян втолковывал им фразу из учебного пособия Ошо Раджниша «Как в короткий срок стать человеком дзен» о том, что просветлённый человек не сидит без дела, а получает удовольствие и гармонию от привычных дел. Крестьяне продолжали снабжать д’Артаньяна и его единственную лошадь продуктами питания, однако об излишках речи не было. В итоге наш герой третий месяц сидел на диете, практически отказавшись от употребления мясных блюд, как и полагается настоящему человеку дзен (об этом в учебнике не было сказано, но д’Артаньян проконсультировался в марсельском отделении дзенской общины и получил добро).
Что ж, поскольку денег на дорогу до Парижа д’Артаньяну взять было негде, он решил поехать хотя бы в Марсель, а уж там подумать, что к чему. Дорога в Париж шла как раз через Марсель, и д’Артаньян так или иначе приближался к заветной цели.
RenaissanceBusiness
Подъезжая к Марселю, д’Артаньян увидел аквапарк, где резвились немецкие, испанские и итальянские туристы. В порту уже несколько дней стоял английский военный корабль, экипаж которого, воспользовавшись затянувшимся ремонтом, занял все места в дорогой гостинице. Все VIP-отели были забронированы испанцами и португальцами, которые везли из Нового Мира столько же золота, сколько немцы везли пива из своей Германии. Хотя нет, пива у немцев всё-таки было меньше.
На марсельской набережной сидела шеренга уличных художников, предлагавшая туристам за считанные минуты нарисовать их портрет на фоне моря, гор или чего-нибудь более экзотического. Посреди набережной топтался верблюд, а рядом умельцы предлагали желающим запечатлеть их верхом на верблюде. Чуть дальше стояли испанцы с полным набором рабов – арабов, негров и индейцев. Испанские художники предлагали портреты с кем-нибудь из рабов (раб ложился на землю, а клиент вставал на него). Особенно большим спросом пользовались картины с индейцами в перьях, потому что большинство европейцев вообще никогда не видело индейцев.
Д’Артаньян проезжал по одной из улиц Марселя, и тут его лошадь чуть не была сбита штукой, которую марсельцы называли «такси». Д’Артаньян едва успел свернуть в переулок, когда мимо него пронеслось это единственное в Европе средство общественного транспорта. «Такси» принадлежало бывшему кучеру герцога Марсельского, который кормил своих лошадей чем-то таким, что лошади при первом же щелчке кнута с невероятной скоростью срывались с места. От такой быстрой езды у кареты «такси» периодически отваливались колёса, однако кучер покрывал расходы – сначала за счёт герцога Марсельского, а когда герцог выгнал кучера вместе с его транспортом, тот начал возить за большие деньги туристов.
Однако всё это д’Артаньян узнает немного позже, а сейчас он и его лошадь застыли в переулке с открытыми ртами. Такими их увидели дежурные жандармы под предводительством лейтенанта Крюшо, маленького лысого старичка, который постоянно был в дурном настроении, главным образом, из-за проделок «такси». Лейтенант Крюшо, увидев д’Артаньяна, застывшего с открытым ртом, остановил свой взвод и спросил:
– Куда он поехал?
Д’Артаньян, не закрывая рта, показал направление.
– Вперёд, жандармы! – приказал Крюшо, и жандармы поскакали по следам «такси».
– Ну, ничего! – донеслись до д’Артаньяна слова Крюшо. – Негритянских рабов-нудистов поймали, поймаем и ненормального кучера!
Жандармы ускакали догонять такси, а д’Артаньян отправился в марсельское отделение дзенской общины, надеясь выбить из неё немного денег, благо у дзенских общин всегда находились деньги на всякие глупости.
На марсельской набережной сидела шеренга уличных художников, предлагавшая туристам за считанные минуты нарисовать их портрет на фоне моря, гор или чего-нибудь более экзотического. Посреди набережной топтался верблюд, а рядом умельцы предлагали желающим запечатлеть их верхом на верблюде. Чуть дальше стояли испанцы с полным набором рабов – арабов, негров и индейцев. Испанские художники предлагали портреты с кем-нибудь из рабов (раб ложился на землю, а клиент вставал на него). Особенно большим спросом пользовались картины с индейцами в перьях, потому что большинство европейцев вообще никогда не видело индейцев.
Д’Артаньян проезжал по одной из улиц Марселя, и тут его лошадь чуть не была сбита штукой, которую марсельцы называли «такси». Д’Артаньян едва успел свернуть в переулок, когда мимо него пронеслось это единственное в Европе средство общественного транспорта. «Такси» принадлежало бывшему кучеру герцога Марсельского, который кормил своих лошадей чем-то таким, что лошади при первом же щелчке кнута с невероятной скоростью срывались с места. От такой быстрой езды у кареты «такси» периодически отваливались колёса, однако кучер покрывал расходы – сначала за счёт герцога Марсельского, а когда герцог выгнал кучера вместе с его транспортом, тот начал возить за большие деньги туристов.
Однако всё это д’Артаньян узнает немного позже, а сейчас он и его лошадь застыли в переулке с открытыми ртами. Такими их увидели дежурные жандармы под предводительством лейтенанта Крюшо, маленького лысого старичка, который постоянно был в дурном настроении, главным образом, из-за проделок «такси». Лейтенант Крюшо, увидев д’Артаньяна, застывшего с открытым ртом, остановил свой взвод и спросил:
– Куда он поехал?
Д’Артаньян, не закрывая рта, показал направление.
– Вперёд, жандармы! – приказал Крюшо, и жандармы поскакали по следам «такси».
– Ну, ничего! – донеслись до д’Артаньяна слова Крюшо. – Негритянских рабов-нудистов поймали, поймаем и ненормального кучера!
Жандармы ускакали догонять такси, а д’Артаньян отправился в марсельское отделение дзенской общины, надеясь выбить из неё немного денег, благо у дзенских общин всегда находились деньги на всякие глупости.
Ясновидецизподворотни
Дзенская община занимала большой особняк, который вполне мог бы сойти за дворец, если бы кто-нибудь взялся его реставрировать. Однако члены дзенской общины Марселя пока что не выражали желания жить во дворце (занимались отработкой других желаний), поэтому их обитель напоминала дворец «сэконд-хэнд» 20 лет спустя после открытия.
Д’Артаньян, спешившись у ворот особняка, крикнул:
– Эй, есть кто-нибудь?
Никто не ответил. Д’Артаньян подумал, что перед воротами должен был бы быть привратник, однако привратника не обнаружилось – ни перед воротами, ни поблизости.
– Я спрашиваю, есть кто-нибудь? – крикнул д’Артаньян ещё громче. – Где привратник?
Из кустов по ту сторону ограды донёсся храп. Д’Артаньян снял сапог и швырнул его через ограду в кусты.
– Ай! – сказали кусты.
– Открывай дверь, лентяй! – крикнул д’Артаньян. – И верни сапог!
– Поспать не дают! – ответили кусты, после чего на усыпанную гравием дорожку выполз сонный привратник.
Вместо шляпы на голове привратника красовался сапог д’Артаньяна.
– Вам чего надо? – спросил привратник, перейдя в прямостоячее положение.
– Я – саньясин д’Артаньян, и я пришёл в дзенскую общину для того, чтобы мне помогли растолковать сновидение, – ответил д’Артаньян, принимая торжественную позу и забыв о том, что для торжественной позы ему не хватает одного сапога.
– А я как раз главный специалист по технике сновидения, – сказал привратник. – Можете рассказать мне всё, что вы видели.
– Вы разве не привратник? – спросил д’Артаньян.
– Я тут один на две ставки, – ответил привратник.
– Всё равно мне нужно поговорить с руководством общины, так как я намереваюсь попросить у вас денег, – сказал д’Артаньян.
– Денег? – переспросил привратник. – В таком случае, господин д’Артаньян, можете разворачиваться и отправляться обратно в деревню, потому что я-то знаю, что денег вам всё равно не дадут. Ребята выдумали новый слоган – «Экономика должна быть экономной».
– Что это значит? – спросил д’Артаньян.
– Понятия не имею, – ответил привратник. – Только денег вам не видать.
Д’Артаньян начал терять терпение и выхватил шпагу. Прежде чем привратник успел испугаться, д’Артаньян схватил его левой рукой за шиворот, а правой рукой приставил шпагу к горлу привратника.
– Значит так, слушай меня, ясновидец подворотный! – крикнул д’Артаньян. – Я – будущий королевский мушкетёр, а мушкетёры, как ты знаешь, весьма значимые люди в нашем королевстве. Так что в твоих интересах быть со мной вежливым, иначе я проткну тебя шпагой, не моргнув глазом.
– Хорошо, хорошо, мой господин, приказывайте! – закивал испуганный привратник. – Что я должен делать?
– Ворота открой, – приказал д’Артаньян.
– Ваша взяла, – пробормотал привратник, открывая ворота.
Д’Артаньян забрал свой сапог с головы сновидящего привратника и направился к особняку, ведя лошадь на поводу. Привратник, поворчав, запер ворота и отправился в кусты, совершенствовать практику сновидения.
Д’Артаньян, спешившись у ворот особняка, крикнул:
– Эй, есть кто-нибудь?
Никто не ответил. Д’Артаньян подумал, что перед воротами должен был бы быть привратник, однако привратника не обнаружилось – ни перед воротами, ни поблизости.
– Я спрашиваю, есть кто-нибудь? – крикнул д’Артаньян ещё громче. – Где привратник?
Из кустов по ту сторону ограды донёсся храп. Д’Артаньян снял сапог и швырнул его через ограду в кусты.
– Ай! – сказали кусты.
– Открывай дверь, лентяй! – крикнул д’Артаньян. – И верни сапог!
– Поспать не дают! – ответили кусты, после чего на усыпанную гравием дорожку выполз сонный привратник.
Вместо шляпы на голове привратника красовался сапог д’Артаньяна.
– Вам чего надо? – спросил привратник, перейдя в прямостоячее положение.
– Я – саньясин д’Артаньян, и я пришёл в дзенскую общину для того, чтобы мне помогли растолковать сновидение, – ответил д’Артаньян, принимая торжественную позу и забыв о том, что для торжественной позы ему не хватает одного сапога.
– А я как раз главный специалист по технике сновидения, – сказал привратник. – Можете рассказать мне всё, что вы видели.
– Вы разве не привратник? – спросил д’Артаньян.
– Я тут один на две ставки, – ответил привратник.
– Всё равно мне нужно поговорить с руководством общины, так как я намереваюсь попросить у вас денег, – сказал д’Артаньян.
– Денег? – переспросил привратник. – В таком случае, господин д’Артаньян, можете разворачиваться и отправляться обратно в деревню, потому что я-то знаю, что денег вам всё равно не дадут. Ребята выдумали новый слоган – «Экономика должна быть экономной».
– Что это значит? – спросил д’Артаньян.
– Понятия не имею, – ответил привратник. – Только денег вам не видать.
Д’Артаньян начал терять терпение и выхватил шпагу. Прежде чем привратник успел испугаться, д’Артаньян схватил его левой рукой за шиворот, а правой рукой приставил шпагу к горлу привратника.
– Значит так, слушай меня, ясновидец подворотный! – крикнул д’Артаньян. – Я – будущий королевский мушкетёр, а мушкетёры, как ты знаешь, весьма значимые люди в нашем королевстве. Так что в твоих интересах быть со мной вежливым, иначе я проткну тебя шпагой, не моргнув глазом.
– Хорошо, хорошо, мой господин, приказывайте! – закивал испуганный привратник. – Что я должен делать?
– Ворота открой, – приказал д’Артаньян.
– Ваша взяла, – пробормотал привратник, открывая ворота.
Д’Артаньян забрал свой сапог с головы сновидящего привратника и направился к особняку, ведя лошадь на поводу. Привратник, поворчав, запер ворота и отправился в кусты, совершенствовать практику сновидения.
Трудностииз-засменыимён
Самым высоким духовным статусом в марсельской дзенской общине обладал бодхисаттва де Гарньер, взявший себе имя по названию деревни, где он родился. Правда, имя он пару раз корректировал, чтобы соответствовать моде – дзенские монахи не имели большой привязанности к именам, и некоторые члены общины меняли имена по двадцать раз в год.
Так вот, бодхисаттва де Гарньер медитировал в саду булыжников (для настоящего сада камней не нашли подходящих камней) и почти достиг нирваны, когда его окликнул один из членов общины.
– В чём дело? – раздражённо спросил бодхисаттва де Гарньер, вставая на ноги из позы лотоса. – Я же просил не отвлекать меня во время медитации! Что случилось, Ришар?
– Простите великодушно, бодхисаттва, но я со вчерашнего дня уже не Ришар, – сказал не-Ришар.
– А кто же ты теперь? – спросил бодхисаттва де Гарньер.
– Теперь меня зовут Бомон, – ответил Бомон.
– Но у нас уже и так три Бомона! – воскликнул бодхисаттва де Гарньер. – Как я вас теперь буду различать? Может, дать вам порядковые номера?
– Два Бомона сегодня с утра переименовались, – ответил новый Бомон.
– В кого? – с ужасом спросил бодхисаттва де Гарньер.
– Не помню, – ответил новый Бомон.
– Ладно, чёрт с вами, зовитесь, как хотите, вы, типа, имеете на это право, – сказал бодхисаттва де Гарньер. – Так зачем ты вытащил меня из нирваны? Надеюсь, не для того, чтобы сообщить мне обо всех ваших переименованиях?
– Нет, бодхисаттва, там к вам пришёл человек, – ответил Бомон.
– Почему Гастон его не принял? – спросил бодхисаттва де Гарньер.
– Какой Гастон? – спросил Бомон.
– Ах да, он тоже недавно переименовался, – вспомнил бодхисаттва де Гарньер. – Как теперь зовут моего заместителя?
– Кажется, Александр, – ответил Бомон.
– Его ещё звали Жаком, – пробормотал бодхисаттва де Гарньер.
– На прошлой неделе, – поправил его Бомон. – Это было перед тем, как он переименовался в Франсуа.
– Сам чёрт ногу сломит! – выругался бодхисаттва де Гарньер. – Так почему Франсуа не принял этого…
– Он Александр, – поправил Бомон.
– Кто? – спросил бодхисаттва де Гарньер.
– Ну, этот, который был Гастон, – ответил Бомон.
– Он же вроде бы Жак, – пробормотал бодхисаттва де Гарньер.
– Нет, он был Франсуа, – сказал Бомон. – А потом Гастон. А ещё Александр.
– И Жак, – добавил бодхисаттва де Гарньер.
– И Людовик, – добавил Бомон.
Бодхисаттва де Гарньер понял, что надо сказать что-нибудь умное, чтобы сохранить свой статус.
– Как же много нам ещё надо самосовершенствоваться, если мы не можем запомнить даже, кого из нас как зовут, – умиротворяюще вздохнул бодхисаттва де Гарньер. – Отведи меня к тому посетителю, который сумел прорваться через ворота, а потом отправляйся на две недели медитации в башню, брат Бомон.
– Спасибо, бодхисаттва, я давно хотел отдохнуть в башне, – сказал Бомон. – А как вы узнали, что он прорвался через ворота?
– Кто? – спросил бодхисаттва де Гарньер.
– Ну кто-то же через них прорвался, – ответил Бомон.
– А, ну так я ж бодхисаттва, – ответил бодхисаттва де Гарньер таким тоном, что эта фраза сняла абсолютно все сомнения как у Бомона, так и у самого де Гарньера.
Так вот, бодхисаттва де Гарньер медитировал в саду булыжников (для настоящего сада камней не нашли подходящих камней) и почти достиг нирваны, когда его окликнул один из членов общины.
– В чём дело? – раздражённо спросил бодхисаттва де Гарньер, вставая на ноги из позы лотоса. – Я же просил не отвлекать меня во время медитации! Что случилось, Ришар?
– Простите великодушно, бодхисаттва, но я со вчерашнего дня уже не Ришар, – сказал не-Ришар.
– А кто же ты теперь? – спросил бодхисаттва де Гарньер.
– Теперь меня зовут Бомон, – ответил Бомон.
– Но у нас уже и так три Бомона! – воскликнул бодхисаттва де Гарньер. – Как я вас теперь буду различать? Может, дать вам порядковые номера?
– Два Бомона сегодня с утра переименовались, – ответил новый Бомон.
– В кого? – с ужасом спросил бодхисаттва де Гарньер.
– Не помню, – ответил новый Бомон.
– Ладно, чёрт с вами, зовитесь, как хотите, вы, типа, имеете на это право, – сказал бодхисаттва де Гарньер. – Так зачем ты вытащил меня из нирваны? Надеюсь, не для того, чтобы сообщить мне обо всех ваших переименованиях?
– Нет, бодхисаттва, там к вам пришёл человек, – ответил Бомон.
– Почему Гастон его не принял? – спросил бодхисаттва де Гарньер.
– Какой Гастон? – спросил Бомон.
– Ах да, он тоже недавно переименовался, – вспомнил бодхисаттва де Гарньер. – Как теперь зовут моего заместителя?
– Кажется, Александр, – ответил Бомон.
– Его ещё звали Жаком, – пробормотал бодхисаттва де Гарньер.
– На прошлой неделе, – поправил его Бомон. – Это было перед тем, как он переименовался в Франсуа.
– Сам чёрт ногу сломит! – выругался бодхисаттва де Гарньер. – Так почему Франсуа не принял этого…
– Он Александр, – поправил Бомон.
– Кто? – спросил бодхисаттва де Гарньер.
– Ну, этот, который был Гастон, – ответил Бомон.
– Он же вроде бы Жак, – пробормотал бодхисаттва де Гарньер.
– Нет, он был Франсуа, – сказал Бомон. – А потом Гастон. А ещё Александр.
– И Жак, – добавил бодхисаттва де Гарньер.
– И Людовик, – добавил Бомон.
Бодхисаттва де Гарньер понял, что надо сказать что-нибудь умное, чтобы сохранить свой статус.
– Как же много нам ещё надо самосовершенствоваться, если мы не можем запомнить даже, кого из нас как зовут, – умиротворяюще вздохнул бодхисаттва де Гарньер. – Отведи меня к тому посетителю, который сумел прорваться через ворота, а потом отправляйся на две недели медитации в башню, брат Бомон.
– Спасибо, бодхисаттва, я давно хотел отдохнуть в башне, – сказал Бомон. – А как вы узнали, что он прорвался через ворота?
– Кто? – спросил бодхисаттва де Гарньер.
– Ну кто-то же через них прорвался, – ответил Бомон.
– А, ну так я ж бодхисаттва, – ответил бодхисаттва де Гарньер таким тоном, что эта фраза сняла абсолютно все сомнения как у Бомона, так и у самого де Гарньера.
Глупостипросветлённыхнезнаютграниц
Д’Артаньян уже битый час сидел в приёмной, пока бодхисаттва де Гарньер и саньясин Бомон выясняли, кого как зовут. Однако жаловаться д’Артаньяну было не на что, потому что диванчики в приёмной были весьма мягкими. Мимо д’Артаньяна бегали взад-вперёд дзенские монахи в разноцветных одеяниях. Из их разговоров д’Артаньян понял, что брат Версаче ощутил страшное желание побыть модельером. Его поддержал брат Карден, а саньясин Кристиан Диор, по совместительству садовник, решил помочь им и украсить братьев цветами с собственной клумбы, а заодно и надушить всех цветочным маслом.
От саньясина-садовника не увернулся и д’Артаньян – когда саньясин Диор пробегал мимо диванчиков и заметил д’Артаньяна, на д’Артаньяна было вылито треть флакона розового масла и полфлакона фиалкового. Хотя д’Артаньяну процедура не понравилась, пахнуть он стал гораздо лучше, что отметил сам бодхисаттва де Гарньер, войдя в собственную приёмную.
– А что, неплохо пахнет! – сказал бодхисаттва де Гарньер, принюхавшись. – От кого это?
– От меня, – ответил д’Артаньян. – Один из ваших братьев вылил на меня два флакона цветочного масла.
– Опять саньясин Диор хулиганит, – вздохнул бодхисаттва де Гарньер.
– Вы ещё не видели последнюю моду брата Кардена, – сказал Бомон.
– И не хочу видеть, – сказал бодхисаттва де Гарньер. – Пусть ребятня без меня балуется.
– Вот к вам саньясин д’Артаньян, – сказал Бомон. – У него какое-то сновидение.
– А, д’Артаньян, помню-помню, вы у меня, кажется, брали учебник, талисманы и ещё что-то, кажется, – сказал бодхисаттва де Гарньер. – Пройдёмте в мой кабинет.
Они вошли в кабинет бодхисаттвы де Гарньера. С первого взгляда это было мало похоже на кабинет, по крайней мере, на то, что европейцы привыкли считать кабинетом. На полу в «кабинете» валялось несколько пуфиков и циновок, на стенах висели полки, на которых стояли статуэтки, палочки благовоний, дощечки с изображением десяти быков дзен и фотография Ошо Раджниша, несмотря на то, что на дворе стоял семнадцатый век, и фотографий ещё в природе не было.
– Присаживайтесь, – сказал бодхисаттва де Гарньер, усаживаясь в позу лотоса на один из пуфиков. – Ну что ж, расскажите мне ваше сновидение.
– Я сразу понял, что это весьма необычное сновидение, – сказал д’Артаньян. – Поэтому и пришёл к вам, чтобы растолковать его. Так вот, я видел во сне человека, одетого в форму королевского мушкетёра, и он сказал мне, чтобы я ехал в Париж и тоже стал королевским мушкетёром. А ещё он сказал, что это сбудется только в том случае, если я найду денег на дорогу. Поэтому я и пришёл к вам, чтобы попросить о небольшой ссуде. Уверяю вас, что когда я стану королевским мушкетёром, я верну вам всё с процентами.
– Я слышал, что Париж уже трещит по швам от желающих стать королевскими мушкетёрами, – усмехнулся бодхисаттва де Гарньер. – Осталось всего одно место, на которое более тысячи претендентов. Почему вы уверены, что это место достанется именно вам?
– А я и не уверен, – ответил д’Артаньян. – Но надо же следовать указаниям, полученным в сновидении.
– Верно, указаниям следовать надо, – согласился бодхисаттва де Гарньер. – Однако у нашей общины сейчас нет средств, чтобы отправить вас в Париж.
– Неужели нельзя ничего придумать? – спросил д’Артаньян.
– Мы уже три раза в этом году собирали налог с кардинальских деревень, – сказал бодхисаттва де Гарньер. – И планируем содрать с них налоги ещё пару раз до конца года. А устраивать им дополнительные поборы было бы как-то невежливо, по крайней мере, я так думаю. Бедолаги и так сполна платят за своё религиозное упрямство. Правда, нельзя называть их бедолагами, так как страдания составляют для них величайшее наслаждение. Представьте только, они верят, что после смерти они будут в раю, а нас всё в какой-то ад пытаются отправить. Не хотелось бы их разочаровывать. Представляю, какие у них будут лица в Зале Памяти и Комиссии по распределению.
– А мне-то что делать? – спросил д’Артаньян.
Бодхисаттва де Гарньер посмотрел на д’Артаньяна, потом вспомнил парочку пророчеств и ещё раз посмотрел на д’Артаньяна.
«Не, этот не сможет, – подумал бодхисаттва де Гарньер. – С другой стороны дурак сам напросился».
– Знаете, есть одна возможность, – сказал бодхисаттва де Гарньер, вставая с пуфика и доставая из кучи разного хлама плакат.
На плакате было написано:
Д’Артаньян немного подумал.
– Я смогу поймать такси, – сказал он. – Но только если вы одолжить мне десять золотых монет.
– Зачем? – спросил бодхисаттва де Гарньер.
– Я верну их вам с процентами, – ответил д’Артаньян.
– Пришлёте из Парижа? – усмехнулся бодхисаттва де Гарньер.
– Нет, – ответил д’Артаньян. – Я получаю мешок с золотом и отдаю вам половину. А ещё мне понадобится помощь парочки ваших братьев.
– Зачем? – повторил бодхисаттва де Гарньер.
– Чтобы поймать такси, – ответил д’Артаньян. – Послушайте, вы хотите заработать полмешка золота?
Бодхисаттва де Гарньер прикинул, сколько денег лейтенант Крюшо положит в мешок. Это, конечно, поменьше, чем королевский взнос на развитие общины, но всё же побольше, чем очередной сбор налога с кардинальских деревень. Поэтому бодхисаттва де Гарньер ответил:
От саньясина-садовника не увернулся и д’Артаньян – когда саньясин Диор пробегал мимо диванчиков и заметил д’Артаньяна, на д’Артаньяна было вылито треть флакона розового масла и полфлакона фиалкового. Хотя д’Артаньяну процедура не понравилась, пахнуть он стал гораздо лучше, что отметил сам бодхисаттва де Гарньер, войдя в собственную приёмную.
– А что, неплохо пахнет! – сказал бодхисаттва де Гарньер, принюхавшись. – От кого это?
– От меня, – ответил д’Артаньян. – Один из ваших братьев вылил на меня два флакона цветочного масла.
– Опять саньясин Диор хулиганит, – вздохнул бодхисаттва де Гарньер.
– Вы ещё не видели последнюю моду брата Кардена, – сказал Бомон.
– И не хочу видеть, – сказал бодхисаттва де Гарньер. – Пусть ребятня без меня балуется.
– Вот к вам саньясин д’Артаньян, – сказал Бомон. – У него какое-то сновидение.
– А, д’Артаньян, помню-помню, вы у меня, кажется, брали учебник, талисманы и ещё что-то, кажется, – сказал бодхисаттва де Гарньер. – Пройдёмте в мой кабинет.
Они вошли в кабинет бодхисаттвы де Гарньера. С первого взгляда это было мало похоже на кабинет, по крайней мере, на то, что европейцы привыкли считать кабинетом. На полу в «кабинете» валялось несколько пуфиков и циновок, на стенах висели полки, на которых стояли статуэтки, палочки благовоний, дощечки с изображением десяти быков дзен и фотография Ошо Раджниша, несмотря на то, что на дворе стоял семнадцатый век, и фотографий ещё в природе не было.
– Присаживайтесь, – сказал бодхисаттва де Гарньер, усаживаясь в позу лотоса на один из пуфиков. – Ну что ж, расскажите мне ваше сновидение.
– Я сразу понял, что это весьма необычное сновидение, – сказал д’Артаньян. – Поэтому и пришёл к вам, чтобы растолковать его. Так вот, я видел во сне человека, одетого в форму королевского мушкетёра, и он сказал мне, чтобы я ехал в Париж и тоже стал королевским мушкетёром. А ещё он сказал, что это сбудется только в том случае, если я найду денег на дорогу. Поэтому я и пришёл к вам, чтобы попросить о небольшой ссуде. Уверяю вас, что когда я стану королевским мушкетёром, я верну вам всё с процентами.
– Я слышал, что Париж уже трещит по швам от желающих стать королевскими мушкетёрами, – усмехнулся бодхисаттва де Гарньер. – Осталось всего одно место, на которое более тысячи претендентов. Почему вы уверены, что это место достанется именно вам?
– А я и не уверен, – ответил д’Артаньян. – Но надо же следовать указаниям, полученным в сновидении.
– Верно, указаниям следовать надо, – согласился бодхисаттва де Гарньер. – Однако у нашей общины сейчас нет средств, чтобы отправить вас в Париж.
– Неужели нельзя ничего придумать? – спросил д’Артаньян.
– Мы уже три раза в этом году собирали налог с кардинальских деревень, – сказал бодхисаттва де Гарньер. – И планируем содрать с них налоги ещё пару раз до конца года. А устраивать им дополнительные поборы было бы как-то невежливо, по крайней мере, я так думаю. Бедолаги и так сполна платят за своё религиозное упрямство. Правда, нельзя называть их бедолагами, так как страдания составляют для них величайшее наслаждение. Представьте только, они верят, что после смерти они будут в раю, а нас всё в какой-то ад пытаются отправить. Не хотелось бы их разочаровывать. Представляю, какие у них будут лица в Зале Памяти и Комиссии по распределению.
– А мне-то что делать? – спросил д’Артаньян.
Бодхисаттва де Гарньер посмотрел на д’Артаньяна, потом вспомнил парочку пророчеств и ещё раз посмотрел на д’Артаньяна.
«Не, этот не сможет, – подумал бодхисаттва де Гарньер. – С другой стороны дурак сам напросился».
– Знаете, есть одна возможность, – сказал бодхисаттва де Гарньер, вставая с пуфика и доставая из кучи разного хлама плакат.
На плакате было написано:
За поимку бешеного такси– Можете попробовать поймать такси, – сказал бодхисаттва де Гарньер. – Мешка золота вполне хватит на дорогу в Париж и обратно.
награда – мешок золота!
Лейтенант Крюшо.
Д’Артаньян немного подумал.
– Я смогу поймать такси, – сказал он. – Но только если вы одолжить мне десять золотых монет.
– Зачем? – спросил бодхисаттва де Гарньер.
– Я верну их вам с процентами, – ответил д’Артаньян.
– Пришлёте из Парижа? – усмехнулся бодхисаттва де Гарньер.
– Нет, – ответил д’Артаньян. – Я получаю мешок с золотом и отдаю вам половину. А ещё мне понадобится помощь парочки ваших братьев.
– Зачем? – повторил бодхисаттва де Гарньер.
– Чтобы поймать такси, – ответил д’Артаньян. – Послушайте, вы хотите заработать полмешка золота?
Бодхисаттва де Гарньер прикинул, сколько денег лейтенант Крюшо положит в мешок. Это, конечно, поменьше, чем королевский взнос на развитие общины, но всё же побольше, чем очередной сбор налога с кардинальских деревень. Поэтому бодхисаттва де Гарньер ответил: