Колчанов Артем. Путь к Золотистой

   Мы тогда начали продолжительную и очень интересную экскурсию по Луне. Экскурсоводом вызвался быть Антон и прекрасно справился со своей задачей. Мы мотались по всем лунным континентам и океанам. Побывали на месте первой высадки землян в этом мире. Посмотрели и на первую постоянную базу людей на Луне. Побывали в первом лунном городе-музее под сохранённым для истории куполом. Прошлись по улицам десятка лунных городов, искупались в паре океанов, постояли на вершине высочайшей лунной горы, на которой никогда не заходит Солнце и всегда видна Земля. Нам всё было интересно, да и вообще, мы загулялись и не уложились в те двенадцать часов, которые давал нам Рикст. Вообще-то Рикст должен был оставаться на Луне, пока я там, но откуда нам было это знать. Мы с чистой совестью посчитали, что опоздали, и решили отправиться на Землю на рейсовой ракете, как все обычные люди. Антон перед этим поговорил со своими родителями, они уступили ему и разрешили вернуться домой из лунной ссылки…
   Рэй тяжело вздохнул и замолчал. Я не стал ему мешать и задавать вопросы, а просто ждал, когда он продолжит свой рассказ. Он промолчал минут пять, потом посмотрел на меня и виновато улыбнувшись, сказал.
   – Вик, тебе наверно трудно понять меня?
   – Ничуть. Я ведь как-никак побывал в твоей шкуре. Я тебя прекрасно понимаю.
   – Ну, ладно, Вик, тогда продолжу…
   Если бы тогда, на Луне, мы немного, всего лишь на пару минут поторопились или на те же минуты задержались, то всё сложилось бы по-другому. Хотя сейчас я понимаю, какая в этом к чёрту разница. Максимум, что я мог бы получить тогда, это отсрочку на несколько лет. Ещё несколько лет, которые бы я провёл беззаботным и не знающим правды мальчишкой Рэем Закатом. Но это только предположения, случилось же именно то, что случилось.
   Мы сели на идущий на Землю рейсовый лайнер. Причем, это был не обычный лайнер, челноком снующий по трассе Луна-Земля, а большой пассажирский корабль, идущий к Земле из системы Юпитера и делающий промежуточную посадку в лунапорте. По сравнению с обычным лунным лайнером этот корабль был более скоростной машиной и вместо обычных трёх часов, он должен был лететь до Центрального космодрома Земли только два.
   Корабль плавно поднялся с лунного космодрома на плазменных движках и, обогнув Луну по активной орбите, направился к Земле. Мы с ребятами расположились на полупустой обзорной палубе и через прозрачные стеролитовые стены смотрели, как уменьшается позади голубая Луна, а впереди вырастает на фоне чёрного космоса исполинский голубой шар Земли. Это такое зрелище, Вик… когда-нибудь ты обязательно его увидишь… Ну, так вот, мы были на обзорной палубе, когда начались те роковые события. Ты помнишь удар, когда мы столкнулись с частицей на релятивистской скорости?
   – Ещё бы не помнить.
   – Так вот, на подлёте к Земле лайнер настиг такой же удар. Так никому и не стало известно, откуда взялся в Солнечной системе релятивистский кусочек вещества. Проведённое потом расследование так ничего и не дало. Естественным этот крошечный кусочек с околосветовой скоростью вряд ли мог быть. Наверно он откололся от какого-нибудь звёздного корабля, но неизвестно когда и где. Неизвестно, сколько лет и километров он летел в пространстве. Но судьбой было уготовано так, что он не пролетел мимо, не затерялся в пространстве, а настиг именно наш лайнер, и именно тогда, когда на нём летели мы. Но внутрисистемный лайнер - это далеко не звездолёт, толщина обшивки на нём просто смехотворна. Так что этот кусочек прошил лайнер почти что насквозь, со взрывом, разворотил огромную дыру. И что самое печальное, в этом взрыве погибли пятьдесят три человека. И ещё, он полностью вывел из строя систему управления. А лайнер, ещё и не начинавший торможения, падал на Землю. До падения оставалось только чуть больше четырнадцати минут. И, как почти что всем показалось, ничто уже не могло его спасти. Спасательные корабли не успевали выйти на перехват, аварийные буксиры тоже, все они, как назло, оказались с другой стороны Земли, заводя на посадку лишённый хода грузовоз. Конечно, резервные спасатели тут же поднялись с космодромов, но и им не хватало времени, чтобы в оставшиеся минуты выровнять свою скорость с лайнером. Рухнув на Землю, лайнер не только бы погиб сам, во взрыве пострадала бы немалая территория, погибли бы тысячи людей. Чтобы не допустить этого, начала инициироваться и разворачиваться система стратегической защиты, накачивались линейные излучатели, покидали свои орбиты перехватчики. Если лайнер не сможет остановиться, он будет уничтожен, чтобы не допустить более страшных последствий. Всё это я узнал в тот самый момент, даже не поняв, откуда. И меня охватило настоящее отчаяние. Но тут же я понял, что окажись я не человеком, а роботом, то наверно сумел бы спасти корабль. Как только я успел это подумать, то услышал у себя в голове голос Лека.
   – Молодчина, Рэй, ты это можешь сделать и ты это сделаешь. Иди, мой мальчик, ничему не удивляйся и ничего не бойся. Знай, что я тебя люблю, не смотря ни на что, кем бы ты ни был.
   И в этот момент я стал тем самым существом, что я есть сейчас. Тот маленький кусочек мыслей и памяти, который был Рэем, оказался подключенным к основной памяти большого кибермозга, всем суперскоростным уровням его машинного интеллекта, с наивысшим приоритетом. Я от этого оказался ошарашен, но не подавлен, потому что всё это, вся эта мощь была абсолютно послушна мне. В тот момент я узнал о себе всё: всё, на что я способен; всё, что должен и могу сделать. Мной тогда двигало только одно побуждение: я был должен спасти и Антона, и Андрея, всех ни в чем не повинных пассажиров лайнера и оказавшийся полностью беспомощным экипаж.
   После аварии весь лайнер рассекли воздухонепроницаемыми силовые поля, которые не давали кораблю окончательно разгерметизироваться. Человеку через них не пройти, но я не был человеком. Но и мне пройти через поля оказалось не так уж просто. Для того чтобы добраться до рубки, мне потребовалась целая минута. Рубка же оказалась закрыта и заблокирована. Времени на переговоры с экипажем не было, через тринадцать минут лайнер должен был упасть на Землю, или же через десять быть уничтожен защитой. Дверь мне пришлось взламывать, - сказав это, Рэй мрачно усмехнулся, - до сих пор помню лица космолетчиков в тот момент, когда я ворвался в рубку. Для машины я был сделан неплохо: скелет из триолита, который шутя вынес бы нагрузку в несколько тонн. Вместо мышц трансактивационные нити, которые смогли бы поднять эти самые несколько тонн. Источник энергии - деактивоидный преобразователь, мощностью в несколько мегаватт. В башке рация и буфера, ну а всё остальное - датчики и превосходная имитация человеческих тканей. Так вот, рука, которой я так легко открыл рубку, была моментально прорезана основанием, потекла кровь, казавшаяся настоящей. Мне естественно не было больно, я уже мог произвольно управлять роботом и произвольно использовать датчики. Но представь себе, что ты сидишь в закрытой рубке на гибнущем корабле. Спасение невозможно, но тут буквально разлетаются замки, дверь распахивается, а на пороге стоит одиннадцатилетний мальчишка с разорванной рукой и в категорической форме требует от тебя доклада. Что бы ты сделал?
   – Не представляю.
   – Сначала они практически оцепенели, но потом даже пытались меня остановить. Они не могли себе представить, что я не тот мальчишка, каким выгляжу, но ты наверно сам прекрасно понимаешь, каково было меня останавливать. Но всё равно я потерял в рубке почти две минуты, и до падения лайнера на Землю оставалось только одиннадцать.
   Проанализировав обстановку, я понял, что единственным вариантом спасения было: добраться до двигателей и заменить собою систему управления корабля. И я понял, что вполне смогу это сделать. В то же самое мгновение я рванулся туда, но добраться до двигателей оказалось не просто, в одном месте нужно было пройти через вакуум. Тебе может показаться, что, мол, для робота это пустяк. Но я-то был не простым роботом, а имитацией человека. Ну да не стоит это подробно описывать, это тебе не нужно. Важно, что, добираясь до двигателей, я потратил ещё пять минут. То, как подключить себя к управлению, я знал. Но сделать это было тяжело. Для этого мне пришлось вскрывать голову, переключать блоки, подключаться к управляющим кабелям. Но я успел это сделать, увидел мир глазами телекамер корабля, почувствовал себя кораблем. А Земля была уже рядом и стремительно приближалась. Лайнер приближался к верхним слоям атмосферы, когда я наконец-то решился и подал управляющие сигналы на частично пострадавшие двигатели. Корабль дрожал и старался, помимо моей воли, закрутиться вокруг своей оси. Взрыв серьёзно потрепал все его системы и устройства, а не только двигатели и систему управления, но мне всё же удалось его стабилизировать и погасить скорость.
   – Веди корабль на центральный космодром, - услышал я у себя в голове незнакомый властный голос, - там вас встретят.
   Я уже понимал, что таким образом со мной могут разговаривать разные люди, и послушался этой команды. Я заставил лайнер выдвинуть посадочные опоры и мягко опустил его прямо в центр посадочного поля Центрального Космодрома Земли. А после этого буквально взмолился:
   – Лек, отзовись, пожалуйста, что мне сейчас делать?
   Ответ пришел ко мне через пару секунд:
   – Молодец, Рэй, ты сделал всё как надо. Жди, мы за тобой прилетим.
   Но просто так ждать я не мог. Я, насколько мог быстро, отключил себя от управления, поднялся до пассажирского отсека, но тут увидел себя в висящем на стене зеркале. А увидев, по-человечески ужаснулся: весь в крови, на темени дыра с кое-как торчащими оттуда блоками связи, вместо правой руки тонкая металлическая конструкция из стержней и нитей, обвитая блестящей паутиной, на которой ещё остались кровоточащие клочки. Я ужаснулся, но в тот момент уже был готов и к такому. И ещё, я понял, что если меня сейчас, в таком виде, увидит кто-то другой, то ужаснется во много раз сильнее. Но и просто спрятаться я не мог, потому что должен был увидеть Антона и Андрея, убедиться, что с ними всё в порядке. На глаза мне попалась какая-то занавеска, я сорвал её и закутался так, чтобы не было видно ни макушки, ни руки. Потом нашёл ребят, в том самом месте, где и оставлял. Вид у них был довольно жалкий. Но если Андрей ещё пытался встать и привести себя в порядок, то Антон вообще лежал без движения и только невидяще водил глазами по сторонам, он даже не заметил меня. Я помог Андрею подняться и спросил:
   – Ну, как ты?
   – Вроде бы целый… А ты ещё говорил, что на лунных трассах аварий не бывает.
   – Всякое бывает, как оказывается. Что с Антоном?
   – Не знаю, наверно так перегрузка подействовала. При посадке наверно не меньше пяти же было.
   – Четыре восемьдесят пять, - сказал я, склоняясь над Антоном, - внутри корабля, а так значительно больше.
   В этот момент я снова перестал чувствовать себя человеком. За несколько секунд оценил состояние Антона и пришел к выводу, что он нуждается в немедленной помощи врачей. Перегрузка вызвала у него повреждения внутренних органов, сломала несколько ребер. Я подхватил его на руки и кинулся из корабля. Андрей наверно не очень-то сумел уследить за мной в тот момент. Вокруг лайнера уже стояли целые эскадрильи дисколётов медслужбы. Я бегом направился к ближайшему. Врачи без промедления приняли у меня Антона. В последний момент он всё-таки пришел в себя и, узнав меня, прошептал:
   – Спасибо, Рэй.
   Тогда, когда его унесли, я не выдержал, сорвался и закричал:
   – Вы должны его обязательно спасти. Слышите, обязательно спасти.
   На этот крик из дисколёта вылез пожилой мужчина в белом халате и сказал:
   – Ну, что ты кричишь, с ним всё будет нормально и в полном порядке, но поваляться в больнице придётся.
   – Спасибо, - почти шёпотом сказал я и сел прямо на поле.
   – Он твой друг? - спросил он у меня.
   – Да, он был моим другом.
   – А почему был? - снова спросил он.
   – Потому что, - глядя вниз, ответил я.
   Тут он заметил кровавые пятна, проступившие на занавеске. Он взял меня за плечо и сказал:
   – Слушай, приятель, идём, по-моему, ты тоже нуждаешься в помощи.
   Я ответил на это резко:
   – Я не могу нуждаться в помощи врачей.
   – Это ещё почему, - он не оставлял попыток поднять меня.
   – Потому что я не человек.
   – По-моему ты бредишь, мальчик.
   – Хотел бы, чтобы это было так, - сказал я и показал ему то, что осталось от моей правой руки.
   Я не знаю, что именно почувствовал в тот момент врач, он, как и все врачи, умело скрывал свои чувства, а я тогда ещё плохо в этом разбирался. Наверно это было что-то вроде брезгливости, так чувствуешь себя, когда раздавишь голой рукой большую жирную гусеницу. Он отпустил меня, через силу улыбнулся и поднялся на дисколёт. Я отвернулся от него и увидел спешащих ко мне Лека и Рикста. Я вскочил на ноги и уже собрался куда-нибудь сбежать, но не смог этого сделать, даже сейчас не знаю почему. Подбежавший Лек подхватил меня на руки, прижал к себе и прошептал на ухо:
   – Молодчина, Рэй, ты смог перешагнуть через себя.
   Я снова чувствовал себя человеком и не понял, что всем этим хотел сказать Лек.
   – Ну, ладно, академик, отпусти несчастного робота, зачем ему всё это, - с горькой усмешкой сказал я, хотя самому мне больше всего хотелось зареветь от полной безысходности того положения, в котором я оказался.
   После этих моих слов Лек помрачнел и сказал:
   – Пойдём.
   – Куда и зачем? - выдавил я из себя.
   – Может быть я этого и не хотел, но ты решил сам… От этого уже не уйти. Сейчас мы направимся туда, где ты в истинном виде. Ты должен знать всё, дальше обманывать тебя мы уже не сможем.
   – Зачем такая церемония. Могли бы просто отключить и доставить куда надо. Или вообще отключить кибермозг от этого робота.
   Тут к нам подошёл Рикст и сказал:
   – Пойдёмте.
   Я тогда сказал ему:
   – Астрокапитан, подарите мне свою пилотку. А то я, может быть, в последний раз выгляжу как человек. Я ведь мечтал когда-нибудь надеть на себя форму разведки. Но только без толку.
   Рикст молча снял с себя пилотку и протянул мне. А Лек спросил:
   – Откуда ты знаешь, что он астрокапитан?
   – Ну, уж если ты академик, то он должен быть астрокапитаном. А сказкам, оказывается, нужно верить.
   Я осторожно водрузил себе на голову пилотку, выдернул из-под неё тряпку, так что дыру у меня на макушке никто и не увидел. Тряпку же я хотел разорвать, чтобы куском обмотать себе руку, но в это самое время к нам подошёл Андрей, который чуть-чуть прихрамывал. Увидев мою руку, он поморщился, но не отвернулся, а достал из кармана куртки тонкие перчатки:
   – Одень, тогда не видно будет.
   – Благодарю. Как ты?
   – Нормально, только оказывается ногу ушиб. А где Антон?
   – У врачей, - я указал рукой в перчатке на дисколёт, - боюсь, что надолго.
   – Идёмте, - снова сказал Рикст и направился к своему катеру, который возвышался за дисколётами.
   – Мне тоже? - неуверенно спросил Андрей.
   – Идём, - не раздумывая, сказал Лек и, взяв меня за руку, ту самую, правую, повёл к катеру. Когда мы поднялись в воздух, я спросил:
   – Куда мы летим?
   – Я уже объяснял тебе.
   – А поконкретнее можно?
   – Вторая Экспериментальная Лаборатория Центра Кибернетики и Искусственного Интеллекта.
   – Теперь понятно, - сказал я, уставившись на обзорный экран. Андрей же спросил:
   – А мне туда зачем?
   – Чтобы быть с нами. А то, если попадёшь к врачам, то они обязательно попробуют определить твою личность, тогда нам без неприятностей не обойтись.
   Через пять минут катер начал сход с орбиты, а, прямо по курсу, показался город. Рикст посадил катер на посадочную площадку личных дисколётов, почти полностью заняв её.
   – Тебе не попадет за такую посадку? - спросил Лек у Рикста.
   – Не должно. Да, если и попадет, то не впервой, мне уже не привыкать.
   Мы подошли к одному из зданий. Тому самому, которое я тебе показывал в первый раз. У меня кружилась голова, но я, по-прежнему, чувствовал себя человеком. И даже когда увидел подвешенный в силовом поле трёхметровый шар кристаллосхем, себя самого, я не мог представить, что это я, и был по-настоящему ошарашен. Но, всё же намного больше я оказался поражён, когда увидел в прозрачном ящике самого себя. А тогда Лек сказал:
   – Сейчас тебе нужно сменить тело.
   – Я не понимаю.
   – Видишь ли. Как ты уже знаешь, мы регулярно меняли тебе тела… Ты жил, рос. Пойдём.
   Мы вошли в полутёмное помещение, узкое и длинное. Вдоль одной из стен вертикально стояли продолговатые ящики, опутанные проводами и какими-то диковинными приборами. Мы дошли до противоположной стены. Там на полу лежал точно такой же ящик, но только прозрачный. И в нём лежал, как мне сначала показалось, какой-то мальчишка. И только спустя мгновение я понял, что этот мальчишка - я. Но через минуту я сумел себя успокоить, и сказал нарочито пренебрежительным тоном:
   – Непривычно смотреть на себя самого со стороны. Нет, не на тот шар суперкомпьютера, а вот на этого мальчишку-робота. И это - я?
   – Конечно. Сейчас ты можешь оказаться в нём. А то ты довольно… покалечен.
   – Иногда люди оставляют себе на память шрамы… А вообще-то, какой из меня человек. Я всего лишь робот, машина. Меня можно выключить и разобрать, даже не спрашивая, хочу я того или не хочу. А я хочу быть человеком, понимаете меня. - Тут я захотел заплакать, но не смог, слёз не было. А сказал, - или хотя бы ещё немного почувствовать себя им. Меняйте тело.
   Лек подошёл к небольшому пультику внутренней связи, ткнул пальцем в кнопку и сказал:
   – Он со мной, переключайте на четыреста сорок четвертого, как я скажу, - потом он повернулся ко мне, - готов?
   – Меняйте, - крикнул я, а, может быть, даже не успел крикнуть, как меня окутала невыразимая тьма.
   На какое-то мгновение, но что я успел пережить за это мгновение, ты даже не сможешь себе представить. А когда увидел свет, то обрадовался ему, как самому настоящему чуду. Я лежал в стеклянном ящике. Одним толчком руки распахнул крышку и тут же поднялся. Я почувствовал себя удивительно свежим и полным сил и ещё, я по-прежнему чувствовал себя человеком. Рядом стояли Лек, Рикст, Андрей и то, что ещё мгновение назад я считал собой. Это был весь перепачканный в крови мальчишка с широко открытым ртом и глазами. На голове пилотка космонавта, а на руках перчатки.
   – Одеться-то хоть дадите во что-нибудь? - первым делом спросил я, одежды на мне не было никакой.
   – Разумеется, - ответил Лек.
   Я перешагнул через кромку ящика, сделал шаг к ним, снял пилотку, заглянул внутрь головы и, поморщившись от увиденного, надел пилотку на себя.
   – А с этим телом что будет? - спросил я.
   Лек ответил:
   – Его мы поместим в музей.
   – Что за музей? - спросил я.
   – Если захочешь, ещё увидишь его…
   Тут Рэй замолчал и, посмотрев на меня, виновато сказал:
   – Вик, может быть хватит на этот раз? А то я уже устал рассказывать. Да и ты, наверно, уже устал меня слушать.
   – Нет, это интересно, - честно признался я.
   – Всё равно перерыв. Мне нужно кое-что просчитать и продумать. Извини меня, конечно. После обеда позовешь меня, а сейчас, пожалуйста, не отвлекай.
   – Хорошо, Рэй.

Глава пятая: Друзья

   Из каюты я ушёл сразу же, и до обеда просидел в рубке. Сначала смотрел на горящие вокруг нас звёзды, чужие, неизученные, далёкие. Потом подключился к интерфейсу корабельного информатория и смотрел фильмы о Земле, планете, на которой я не бывал, но на которой родились и папа, и мама. Планете, на которой когда-то жил мальчишка по имени Рэй Закат. После того, как Рэй показал мне свою жизнь, я уже не мог говорить, что эта планета мне вообще незнакома. Потому что во мне остался кусочек памяти Рэя, наверно навсегда. За день эта память потускнела, стала слабее моей, но всё равно осталась во мне.
   Пообедав, я вернулся в каюту. И сразу же заглянул в "окно". Рэй уже был "на месте". Он валялся на кровати и едва слышно насвистывал совершенно незнакомый мне, но достаточно прилипчивый мотивчик, такие если прилипнут, то прилипнут.
   – Ещё раз привет, - сказал я и помахал рукой, - ты, похоже, немного раньше освободился?
   – Отдыхаю, как видишь, - улыбнулся он, - да и в самом деле тоже отдыхаю. Обстановка вокруг "Иглы" за прошедшие часы улучшилась, концентрация пыли продолжает неуклонно уменьшаться.
   – Тогда наверно стоит увеличить скорость? Прямо сейчас, а то когда ещё дотащимся до Золотистой.
   – Раньше, чем мне бы этого хотелось, - вздохнул Рэй.
   – Не понимаю я тебя. Тебе что, совсем не интересно оказаться там раньше?
   – Ну почему, конечно же интересно, как человеку интересно. Но я не человек, а всего лишь машина и только машина. То, что я могу быть твоим собеседником, ещё не значит, что я могу быть и звёздным разведчиком. И ты не звёздный разведчик. Так что пока ты не станешь звёздным разведчиком в полной мере, нам лучше бы вообще не приближаться к Золотистой.
   – Но почему?
   – Мы практически ничего не знаем об этой звезде, о её планетной системе, о её обитателях. Очень вероятно, можешь мне поверить, что там действительно существует цивилизация, освоившая межпланетные полёты.
   – Но ведь мы летим туда вовсе не для того, чтобы прятаться?
   – Вот для того, чтобы не прятаться, ты и должен стать звёздным разведчиком. Просто иначе не ты будешь диктовать условия. Ну, да ладно, будет ещё время поговорить об этом подробнее.
   – А почему не сейчас?
   – Потому что сейчас я хочу пригласить тебя в гости, - Рэй улыбнулся с лёгкой хитрецой.
   – Куда? Туда что ли? - я усмехнулся в ответ и кивнул головой в сторону его "каюты".
   – Можно и сюда, разве это настолько уж невозможно.
   – Я что, через экран пройду? Я не призрак, совсем даже не призрак.
   – Зато я призрак, или почти что призрак. Ну, как, Вик, принимаешь мое приглашение?
   – С тобою, Рэй, наверно ничему не стоит удивляться. Я согласен.
   – Тогда проходи, - засмеялся Рэй.
   – Ладно, кончай смеяться, и говори, где входить.
   – Там же, где ты был вчера.
   Пока я шёл, Рэй снова сопровождал меня своим голосом. Сначала через динамики в стенах, потом через браслет. Шифр на двери я снова набирал под диктовку, в памяти у меня он так и не отложился. Потом я поднялся по уже знакомой винтовой лестнице.
   – Дверь направо, - голос Рэя в этот момент показался мне усталым.
   Я снова оказался в тамбуре с висящими в прозрачных шкафах скафандрами.
   – Надевай костюм, ко мне можно войти только в нём.
   – Который из них надевать?
   – Они совершенно одинаковые. Какой тебе больше понравится, тот и бери.
   Я открыл шкаф справа. Потом наверно минут десять под руководством Рэя натягивал на себя костюм. Когда же с одеванием было покончено, Рэй сказал.
   – Надевай белый шлем и заходи.
   Белый шлем был самым большим, тяжёлым и сложным по конструкции. Массивное подвижное забрало могло оставлять открытым лицо, а когда оно опускалось, шлем становился практически глухой сферой. Несмотря на свой вес и размеры, шлем на голове практически не ощущался и движениям не мешал. Надев шлем, я вздохнул и толкнул дверь в уже знакомую мне по вчерашнему дню комнату. Пол прямо на глазах вздыбился и образовал кресло, но не такое, что было вчера, а высокое и чем-то напоминающее кресло в главной рубке.
   – Садись, - одновременно со всех сторон прозвучал голос Рэя, - закрой глаза и максимально расслабься.
   Я всё сделал так, как сказал Рэй. Но уже через секунду снова услышал его голос:
   – Всё, можешь идти и снимать костюм. Я жду тебя в рубке.
   – Что-то не получилось?
   – Ещё не знаю до конца, жду тебя в рубке, иди быстрее.
   На снимание костюма я потратил ещё минут десять. Аккуратно повесив его на прежнее место, я вышел из этого помещения. Но прежде чем спуститься в рубку, толкнул дверь, за которой висит кристаллический мозг, но на этот раз она не поддалась. Я не удивился этому, потому что Рэй вряд ли хочет, чтобы я заглядывал туда, когда захочу, и смотрел на него в его истинном обличии. Быстро спустившись по винтовой лестнице, я молча закрыл за собой панель и вошёл в рубку. Там ровным счётом ничего не изменилось: всё так же горели экраны, мерцали сигналы на консоли, а за левым экраном всё так же располагалось иллюзорное продолжение рубки. В лишнем, за экраном, кресле сидел Рэй. Как только я вошёл, он вместе с креслом повернулся в мою сторону и улыбнулся широко и задорно. Таким, какой он был сейчас, я его ещё не видел.
   – Рэй, почему ты ничего мне не объясняешь? У тебя ничего не получилось?
   – Ещё не знаю.
   – Как это можно не знать?
   Я подошёл вплотную к экрану и собрался опереться об него руками, совершенно ни о чём ещё не догадываясь. Рэй тут же вскочил с кресла, но успел только крикнуть:
   – Вик, осторожней.
   Мои руки, не встретив никакого препятствия, ушли вперед. От такой неожиданности я грохнулся на пол "иллюзорного" продолжения рубки, но тут же вскочил на ноги, понял всё, что произошло, и обрадовался этому:
   – Рэй, как ты сумел это сделать?
   – Вик, пожалуйста, не спрашивай меня об этом. О чем угодно можешь спрашивать, а об этом сейчас не надо, я тебе потом сам всё расскажу. А сейчас ты просто у меня в гостях, ты ведь сам хотел этого, и сам согласился на это.