Страница:
– А Бобби в курсе, что ты тоже в клубном бизнесе? – спросила она, когда Фрэнки проводил их к свободному полукабинету.
– Думаешь, только у твоего братца есть деньги, чтобы открывать модные точки? – отозвался Фрэнки небрежно, но Макс заметила, как задергалось под очками его левое веко. Насколько она помнила, это происходило каждый раз, когда Фрэнки нервничал. – Я диджействовал в разных клубах, еще когда он бегал в школу. Нет, если бы мы с ним не расстались, я, конечно, дал бы ему возможность вложить крупную сумму в мою «Реку», но… В общем, он сам виноват.
– Да, Бобби действительно упустил хороший шанс вложить денежки, – заметила Макс, оглядываясь по сторонам. Внутри «Река» не шла ни в какое сравнение с «Настроением». Если точнее, то она напоминала его бледную копию. Как видно, именно Фрэнки кое-чему научился у Бобби, а не наоборот.
– С тех пор как твой брат связался с этой адвокатшей, – сердито сказал Фрэнки, – он, по-моему, совершенно потерял хватку. Эта дрянь вертит им как хочет. Я почти уверен, что это из-за нее мы больше не контачим.
– Денвер не адвокат, она – помощник окружного прокурора, – поправила Макс.
– Еще хуже. – Фрэнки фыркнул. – В общем, захомутала она бедного Бобби, так что он теперь и пикнуть не смеет. Если бы не Денвер, мы бы с ним до сих пор зажигали вместе.
– А я думала, главная проблема была в…
– В чем? – Фрэнки бросил на Макс быстрый взгляд.
– Ни в чем. Так… – пробормотала Макс и прикусила губу. Бобби сам сказал ей, что больше не может иметь дело с Фрэнки из-за его неумеренного пристрастия к кокаину. Тем более что Денвер действительно была помощником окружного прокурора. На юридическом языке, объяснял сестре Бобби, это называется конфликтом интересов, и Макс его почти поняла. Не ясно было только, какой интерес к Фрэнки могла испытывать Денвер, если она встречалась с ее братом.
– Итак, маленькая Макс наконец-то выросла, – проговорил Фрэнки и придвинулся ближе, так что его бедро коснулось ее ноги. – Давненько я тебя не видел. Как ты поживала все это время?
– Нормально. То есть – отлично! – ответила Макс, отодвигаясь. Меньше всего ей хотелось, чтобы Фрэнки вообразил себе невесть что.
– Из тебя получилась горяченькая штучка, – заметил Фрэнки. – Только не дымишься, а в остальном просто супер.
– Спасибо, – пробормотала Макс и потупилась. Ей отчего-то стало не по себе. Может, Фрэнки под дозой, подумалось ей. А что, очень может быть.
– Отличная тошниловка! – подала голос Куки. – Мне нравится.
Фрэнки повернулся к ней.
– Нравится? Еще бы!.. Я сам разрабатывал интерьеры, – соврал он еще раз.
– Очень нравится, – подтвердила Куки и пихнула Гарри под столом ногой, чтобы он не сидел как вареный шпинат. Интересно, гадала она, сколько лет этому Фрэнки и не слишком ли он стар для нее? – А выпить нам здесь подадут?
– Запросто. – Фрэнки щелкнул пальцами, привлекая внимание официантки – полуголой девицы с неподвижной, будто приклеенной улыбкой и длинными накладными ногтями, похожими на когти хищной птицы. – Надеюсь, фальшивые удостоверения личности у вас с собой?
– Конечно. Мы без них никуда, – ответила Куки, облизывая свои пухлые губы и опуская длинные ресницы, кончики которых были выкрашены в розовый цвет.
– Ну и отлично, – кивнул Фрэнки и подумал: «Совсем молодая, но уже созрела. Во всех смыслах».
С некоторых пор малолетки нравились ему куда больше.
– Мне здесь ужасно нравится, – заявила она, накладывая на тарелку большой кусок рулета по-калифорнийски.
– А как ты думаешь, почему я повел тебя именно сюда? – отозвался Бобби.
– Может быть, ты хотел устроить мне сюрприз?
– Ну что за умница! – воскликнул Бобби, одаряя Денвер своей особенной улыбкой.
– Знала бы, что мы пойдем сюда, так оделась бы соответствующим образом, – пожаловалась Денвер. – Я – то рассчитывала на пиццу в кинотеатре под открытым небом.
– Ты выглядишь шикарно в любой одежде. А тем более – без…
– Спасибо. – Денвер стоило большого труда не покраснеть, и она поспешила поднести к губам чашечку с подогретым саке.
– За что?
– За то, что ты говоришь мне только приятные вещи. И поднимаешь мне настроение.
– Это легко.
– Правда?
– Ты же знаешь, что правда.
– Как бы там ни было, тебе каждый раз удается сказать именно то, что нужно.
– Кстати, о том, что нужно… Ты не решила, поедешь со мной в Вегас в следующий уик-энд или нет? Помнишь, я говорил тебе про вечеринку в честь восемнадцатилетия Макс?
– Я… я подумаю. – Денвер и в самом деле еще не решила, стоит ли лишний раз попадаться на глаза грозной Лаки Сантанджело.
– Только подумаешь?
– Я же говорила, что у меня сейчас особенно много всяких дел, и по работе, и в связи с моим переходом…
– Но ведь мы вылетим в Вегас в пятницу вечером, а в воскресенье уже вернемся. Прокуратура ведь не работает по выходным, правда? Ты ничего не пропустишь.
– Пойми, Бобби, мой переход в Отдел по борьбе с наркотиками – дело очень непростое. Я хочу как следует подготовиться.
– Я же предлагал: возьми с собой ноутбук и готовься сколько хочешь. Свободного времени у нас будет предостаточно.
– А можно мне еще немножко подумать? – осторожно спросила Денвер.
– Она будет думать! – воскликнул Бобби и воздел руки в комическом отчаянии. – Нет, ты все-таки очень упрямая женщина.
– Ты говоришь это только потому, что я не отвечаю «да» на все твои предложения?
– Увы, ты действительно чаще говоришь «нет» или «я подумаю». – Он посмотрел на нее долгим пристальным взглядом. – Может, именно поэтому ты мне так нравишься?
– Гм-м… – задумчиво протянула Денвер. – Что-то мне начинает казаться – ты слишком привык к тому, что женщины говорят тебе «да».
Бобби рассмеялся.
– Каких женщин ты имеешь в виду?
– А помнишь школу? Вы с Эм-Джеем никогда не скучали в одиночестве – девчонки к вам так и липли.
– Интересно… – проговорил Бобби и прищурился. – С чего это ты вдруг вспомнила школу? И именно сейчас?
– Потому что в те времена моим главным развлечением было смотреть, как Мистер Звезда Футбола набирает очки.
– Но ведь это было давно, Денвер. Теперь все позади. К тому же у меня есть ты.
– Вот как? – поддразнила она. – Я – у тебя?
Бобби сразу понял, к чему она клонит.
– И наоборот, естественно, – сообщил он великодушно. – Сколько мы уже вместе?
– Не знаю точно. – Денвер прикинулась равнодушной. – Месяца три примерно.
Бобби покачал головой:
– Примерно!.. Я уверен, ты могла бы назвать точное количество часов и даже минут!
– Это я – то?
– Это ты-то.
Они улыбнулись друг другу, наслаждаясь своей легкой пикировкой.
Одной из причин, по которой Денвер так нравилось проводить время с Бобби, было то, что с ним у нее всегда было о чем поговорить. Нередко он рассказывал ей о своем покойном отце или о родственниках по отцовской линии, которые до сих пор жили в Греции. Только племянница Бобби Бриджит переехала в Нью-Йорк и стала топ-моделью. Именно ей и Бобби досталась по наследству бо́льшая часть огромного состояния Димитрия Станислопулоса. О своем богатстве Бобби почти не говорил – он только признался Денвер, что чувствует себя неловко, когда речь заходит об этих деньгах, потому что не он их заработал. С самого начала Бобби решил, что не тронет ни цента из этих денег, а постарается сколотить собственный капитал. И он уже сделал первые шаги в этом направлении – два его клуба в Нью-Йорке и Лас-Вегасе пользовались невероятной популярностью и приносили отличный доход.
Желание Бобби самому зарабатывать на жизнь очень нравилось Денвер. Было ей по душе и то, что он ведет себя совсем не как наследник огромного состояния – Бобби никогда не позволял себе никаких излишеств. Например, он почти не пользовался самолетом Станислопулосов. По его же собственным словам, к возможностям, которые давало ему богатство, он прибегал лишь в крайних обстоятельствах.
Денвер, в свою очередь, тоже рассказывала ему о своей семье – о своих близких, с которыми Бобби пока не встречался. Знакомить его с матерью, активисткой одного из политических движений, и отцом – независимым адвокатом – Денвер не спешила. Ее родителям и трем братьям очень нравился Джош – ее прежний бойфренд, и Бобби они могли встретить в штыки. Нет, решила Денвер, она представит Бобби своим близким, только когда будет уверена, что их связь продлится больше чем несколько месяцев.
Когда она объяснила все это Бобби, он только рассмеялся.
– Выходит, я недостаточно хорош, чтобы познакомиться с твоими родными? – спросил он.
– Рано или поздно ты обязательно с ними познакомишься, – заверила Денвер. «Когда-нибудь, но не сейчас, – мысленно добавила она. – Сейчас еще слишком рано».
– Ах, Бобби! Это ты!.. – воскликнула какая-то девица, останавливаясь возле их столика. Молодая, смазливенькая, она принадлежала к широко распространенному типу «подающих надежды» моделей или актрис. Насколько было известно Денвер, такие девушки давали не только надежды, напротив, они трудились в поте лица… и тела, лишь бы вскарабкаться по карьерной лестнице как можно выше. – Сто лет тебя не видела, – продолжала щебетать девица. – В последний раз мы встречались на вечеринке у Грейдона, помнишь? Как поживаешь, Бобби? Что поделываешь? Как ты вообще оказался в Лос-Анджелесе?
– Э-э-э… привет, – пробормотал Бобби. Он никак не мог вспомнить, кто перед ним, к тому же ему это было совершенно безразлично. – Познакомься с Денвер. А это, гм-м…
Девица скользнула по Денвер безразличным взглядом и, не дав себе труда назвать свое имя, снова обратилась к Бобби:
– Нам обязательно нужно встретиться, поговорить… – промурлыкала она. – Я так по тебе соскучилась. Позвони мне – я остановилась в «Мондриане», о’кей?
С этими словами она отошла, весьма довольная собой. Ее шестидюймовые каблуки громко цокали по мраморному полу.
– Как мило, – заметила Денвер.
– Клянусь, я даже не знаю, кто это! – с жаром произнес Бобби.
– Да хоть бы и знал, – хладнокровно отозвалась Денвер, которая твердо решила не устраивать Бобби сцен ревности. В особенности если повод пустяковый. – У меня тоже были приятели до тебя.
– Она никогда не была моей подружкой, – возразил Бобби. – Честное благородное слово. Я понятия не имею, кто она такая и как ее зовут. Хотя лицо, кажется, знакомое… – честно добавил он.
– Это неважно, Бобби.
– Совершенно неважно, – согласился он. – Единственное, что имеет для меня значение, – это то, что сейчас я сижу здесь с тобой.
Денвер кивнула. Бобби Сантанджело Станислопулос всегда знал, что именно нужно сказать в тот или иной момент.
И как…
– Я останусь, – твердила она. – Фрэнки за мной присмотрит.
– Как же ты останешься? – возразила Макс. – Мы ведь вместе приехали на машине Гарри.
– Возьму такси, – возразила Куки. – Или кто-нибудь подвезет.
– И кто, например? – спросила Макс, начиная злиться.
– Да тот же Фрэнки хотя бы… – Куки пожала плечами. – Я уверена, он не откажется.
– Ну да! – воскликнула Макс. – Фрэнки не откажется забраться к тебе в трусики – это точно, а насчет остального – не знаю.
– Чего в этом плохого-то? – Куки пьяновато ухмыльнулась. – К тому же я никогда не надеваю нижнее белье, идя на вечеринку. Трусики – это лишнее.
Этот спор начался, когда после нескольких коктейлей Фрэнки ненадолго ушел, чтобы поприветствовать каких-то знакомых. На протяжении всего вечера он старательно разыгрывал из себя Мистера Гостеприимность, но Макс ни на грош ему не верила. Ей хотелось домой, да и Гарри тоже заскучал.
– Мы не можем оставить тебя здесь одну, – повторила Макс, глядя на Гарри в поисках поддержки.
– Почему одну? Я же сказала, что буду с Фрэнки, – возразила Куки, откидываясь на спинку стула.
– Твой Фрэнки – «снежок», кокаинщик, – усмехнулся Гарри. – К тому же он совсем старый. Тебе это надо?
– Фрэнки вовсе нестарый, – огрызнулась Куки. – И он клевый. В общем, вы двое можете уматывать. Я остаюсь. Точка.
Макс сдалась. Она знала, что, если Куки уперлась, ее ничем не сдвинешь. О Фрэнки она тоже имела представление, так что если подруга решила идти до конца… Вряд ли Куки была девственницей – в конце концов, всю свою молодую жизнь она провела в Голливуде и окрестностях.
– Как хочешь, – сухо сказала Макс. – Только лучше с ним не трахайся. Фрэнки не тот, кто тебе нужен. Поверь, я знаю!
– Спасибо за совет, мамочка, – едко ответила Куки. – Я позвоню.
– Обязательно позвони, – кивнула Макс и поглядела на часы. – И постарайся не сделать ничего такого, о чем потом будешь жалеть, – добавила она.
– До свиданья, до свиданья, – хихикнула Куки. – Проваливайте уже.
Макс взяла Гарри за руку.
– Ты в состоянии вести машину?
Он кивнул.
– Тогда пойдем.
Макс знала, что иногда лучше прекратить спор, в котором все равно не сможешь победить. Этой мудрости Ленни научил ее, когда Макс было всего пять лет. Она вообще многому научилась у родителей; их советы и уроки почти всегда оказывались кстати, и все же Макс не терпелось поскорее начать самостоятельную жизнь.
И свобода была совсем близко.
Глава 4
– Думаешь, только у твоего братца есть деньги, чтобы открывать модные точки? – отозвался Фрэнки небрежно, но Макс заметила, как задергалось под очками его левое веко. Насколько она помнила, это происходило каждый раз, когда Фрэнки нервничал. – Я диджействовал в разных клубах, еще когда он бегал в школу. Нет, если бы мы с ним не расстались, я, конечно, дал бы ему возможность вложить крупную сумму в мою «Реку», но… В общем, он сам виноват.
– Да, Бобби действительно упустил хороший шанс вложить денежки, – заметила Макс, оглядываясь по сторонам. Внутри «Река» не шла ни в какое сравнение с «Настроением». Если точнее, то она напоминала его бледную копию. Как видно, именно Фрэнки кое-чему научился у Бобби, а не наоборот.
– С тех пор как твой брат связался с этой адвокатшей, – сердито сказал Фрэнки, – он, по-моему, совершенно потерял хватку. Эта дрянь вертит им как хочет. Я почти уверен, что это из-за нее мы больше не контачим.
– Денвер не адвокат, она – помощник окружного прокурора, – поправила Макс.
– Еще хуже. – Фрэнки фыркнул. – В общем, захомутала она бедного Бобби, так что он теперь и пикнуть не смеет. Если бы не Денвер, мы бы с ним до сих пор зажигали вместе.
– А я думала, главная проблема была в…
– В чем? – Фрэнки бросил на Макс быстрый взгляд.
– Ни в чем. Так… – пробормотала Макс и прикусила губу. Бобби сам сказал ей, что больше не может иметь дело с Фрэнки из-за его неумеренного пристрастия к кокаину. Тем более что Денвер действительно была помощником окружного прокурора. На юридическом языке, объяснял сестре Бобби, это называется конфликтом интересов, и Макс его почти поняла. Не ясно было только, какой интерес к Фрэнки могла испытывать Денвер, если она встречалась с ее братом.
– Итак, маленькая Макс наконец-то выросла, – проговорил Фрэнки и придвинулся ближе, так что его бедро коснулось ее ноги. – Давненько я тебя не видел. Как ты поживала все это время?
– Нормально. То есть – отлично! – ответила Макс, отодвигаясь. Меньше всего ей хотелось, чтобы Фрэнки вообразил себе невесть что.
– Из тебя получилась горяченькая штучка, – заметил Фрэнки. – Только не дымишься, а в остальном просто супер.
– Спасибо, – пробормотала Макс и потупилась. Ей отчего-то стало не по себе. Может, Фрэнки под дозой, подумалось ей. А что, очень может быть.
– Отличная тошниловка! – подала голос Куки. – Мне нравится.
Фрэнки повернулся к ней.
– Нравится? Еще бы!.. Я сам разрабатывал интерьеры, – соврал он еще раз.
– Очень нравится, – подтвердила Куки и пихнула Гарри под столом ногой, чтобы он не сидел как вареный шпинат. Интересно, гадала она, сколько лет этому Фрэнки и не слишком ли он стар для нее? – А выпить нам здесь подадут?
– Запросто. – Фрэнки щелкнул пальцами, привлекая внимание официантки – полуголой девицы с неподвижной, будто приклеенной улыбкой и длинными накладными ногтями, похожими на когти хищной птицы. – Надеюсь, фальшивые удостоверения личности у вас с собой?
– Конечно. Мы без них никуда, – ответила Куки, облизывая свои пухлые губы и опуская длинные ресницы, кончики которых были выкрашены в розовый цвет.
– Ну и отлично, – кивнул Фрэнки и подумал: «Совсем молодая, но уже созрела. Во всех смыслах».
С некоторых пор малолетки нравились ему куда больше.
* * *
Предложенные Бобби пицца и киношка обернулись ужином в «Мацухиса» – любимом японском ресторанчике Денвер.– Мне здесь ужасно нравится, – заявила она, накладывая на тарелку большой кусок рулета по-калифорнийски.
– А как ты думаешь, почему я повел тебя именно сюда? – отозвался Бобби.
– Может быть, ты хотел устроить мне сюрприз?
– Ну что за умница! – воскликнул Бобби, одаряя Денвер своей особенной улыбкой.
– Знала бы, что мы пойдем сюда, так оделась бы соответствующим образом, – пожаловалась Денвер. – Я – то рассчитывала на пиццу в кинотеатре под открытым небом.
– Ты выглядишь шикарно в любой одежде. А тем более – без…
– Спасибо. – Денвер стоило большого труда не покраснеть, и она поспешила поднести к губам чашечку с подогретым саке.
– За что?
– За то, что ты говоришь мне только приятные вещи. И поднимаешь мне настроение.
– Это легко.
– Правда?
– Ты же знаешь, что правда.
– Как бы там ни было, тебе каждый раз удается сказать именно то, что нужно.
– Кстати, о том, что нужно… Ты не решила, поедешь со мной в Вегас в следующий уик-энд или нет? Помнишь, я говорил тебе про вечеринку в честь восемнадцатилетия Макс?
– Я… я подумаю. – Денвер и в самом деле еще не решила, стоит ли лишний раз попадаться на глаза грозной Лаки Сантанджело.
– Только подумаешь?
– Я же говорила, что у меня сейчас особенно много всяких дел, и по работе, и в связи с моим переходом…
– Но ведь мы вылетим в Вегас в пятницу вечером, а в воскресенье уже вернемся. Прокуратура ведь не работает по выходным, правда? Ты ничего не пропустишь.
– Пойми, Бобби, мой переход в Отдел по борьбе с наркотиками – дело очень непростое. Я хочу как следует подготовиться.
– Я же предлагал: возьми с собой ноутбук и готовься сколько хочешь. Свободного времени у нас будет предостаточно.
– А можно мне еще немножко подумать? – осторожно спросила Денвер.
– Она будет думать! – воскликнул Бобби и воздел руки в комическом отчаянии. – Нет, ты все-таки очень упрямая женщина.
– Ты говоришь это только потому, что я не отвечаю «да» на все твои предложения?
– Увы, ты действительно чаще говоришь «нет» или «я подумаю». – Он посмотрел на нее долгим пристальным взглядом. – Может, именно поэтому ты мне так нравишься?
– Гм-м… – задумчиво протянула Денвер. – Что-то мне начинает казаться – ты слишком привык к тому, что женщины говорят тебе «да».
Бобби рассмеялся.
– Каких женщин ты имеешь в виду?
– А помнишь школу? Вы с Эм-Джеем никогда не скучали в одиночестве – девчонки к вам так и липли.
– Интересно… – проговорил Бобби и прищурился. – С чего это ты вдруг вспомнила школу? И именно сейчас?
– Потому что в те времена моим главным развлечением было смотреть, как Мистер Звезда Футбола набирает очки.
– Но ведь это было давно, Денвер. Теперь все позади. К тому же у меня есть ты.
– Вот как? – поддразнила она. – Я – у тебя?
Бобби сразу понял, к чему она клонит.
– И наоборот, естественно, – сообщил он великодушно. – Сколько мы уже вместе?
– Не знаю точно. – Денвер прикинулась равнодушной. – Месяца три примерно.
Бобби покачал головой:
– Примерно!.. Я уверен, ты могла бы назвать точное количество часов и даже минут!
– Это я – то?
– Это ты-то.
Они улыбнулись друг другу, наслаждаясь своей легкой пикировкой.
Одной из причин, по которой Денвер так нравилось проводить время с Бобби, было то, что с ним у нее всегда было о чем поговорить. Нередко он рассказывал ей о своем покойном отце или о родственниках по отцовской линии, которые до сих пор жили в Греции. Только племянница Бобби Бриджит переехала в Нью-Йорк и стала топ-моделью. Именно ей и Бобби досталась по наследству бо́льшая часть огромного состояния Димитрия Станислопулоса. О своем богатстве Бобби почти не говорил – он только признался Денвер, что чувствует себя неловко, когда речь заходит об этих деньгах, потому что не он их заработал. С самого начала Бобби решил, что не тронет ни цента из этих денег, а постарается сколотить собственный капитал. И он уже сделал первые шаги в этом направлении – два его клуба в Нью-Йорке и Лас-Вегасе пользовались невероятной популярностью и приносили отличный доход.
Желание Бобби самому зарабатывать на жизнь очень нравилось Денвер. Было ей по душе и то, что он ведет себя совсем не как наследник огромного состояния – Бобби никогда не позволял себе никаких излишеств. Например, он почти не пользовался самолетом Станислопулосов. По его же собственным словам, к возможностям, которые давало ему богатство, он прибегал лишь в крайних обстоятельствах.
Денвер, в свою очередь, тоже рассказывала ему о своей семье – о своих близких, с которыми Бобби пока не встречался. Знакомить его с матерью, активисткой одного из политических движений, и отцом – независимым адвокатом – Денвер не спешила. Ее родителям и трем братьям очень нравился Джош – ее прежний бойфренд, и Бобби они могли встретить в штыки. Нет, решила Денвер, она представит Бобби своим близким, только когда будет уверена, что их связь продлится больше чем несколько месяцев.
Когда она объяснила все это Бобби, он только рассмеялся.
– Выходит, я недостаточно хорош, чтобы познакомиться с твоими родными? – спросил он.
– Рано или поздно ты обязательно с ними познакомишься, – заверила Денвер. «Когда-нибудь, но не сейчас, – мысленно добавила она. – Сейчас еще слишком рано».
– Ах, Бобби! Это ты!.. – воскликнула какая-то девица, останавливаясь возле их столика. Молодая, смазливенькая, она принадлежала к широко распространенному типу «подающих надежды» моделей или актрис. Насколько было известно Денвер, такие девушки давали не только надежды, напротив, они трудились в поте лица… и тела, лишь бы вскарабкаться по карьерной лестнице как можно выше. – Сто лет тебя не видела, – продолжала щебетать девица. – В последний раз мы встречались на вечеринке у Грейдона, помнишь? Как поживаешь, Бобби? Что поделываешь? Как ты вообще оказался в Лос-Анджелесе?
– Э-э-э… привет, – пробормотал Бобби. Он никак не мог вспомнить, кто перед ним, к тому же ему это было совершенно безразлично. – Познакомься с Денвер. А это, гм-м…
Девица скользнула по Денвер безразличным взглядом и, не дав себе труда назвать свое имя, снова обратилась к Бобби:
– Нам обязательно нужно встретиться, поговорить… – промурлыкала она. – Я так по тебе соскучилась. Позвони мне – я остановилась в «Мондриане», о’кей?
С этими словами она отошла, весьма довольная собой. Ее шестидюймовые каблуки громко цокали по мраморному полу.
– Как мило, – заметила Денвер.
– Клянусь, я даже не знаю, кто это! – с жаром произнес Бобби.
– Да хоть бы и знал, – хладнокровно отозвалась Денвер, которая твердо решила не устраивать Бобби сцен ревности. В особенности если повод пустяковый. – У меня тоже были приятели до тебя.
– Она никогда не была моей подружкой, – возразил Бобби. – Честное благородное слово. Я понятия не имею, кто она такая и как ее зовут. Хотя лицо, кажется, знакомое… – честно добавил он.
– Это неважно, Бобби.
– Совершенно неважно, – согласился он. – Единственное, что имеет для меня значение, – это то, что сейчас я сижу здесь с тобой.
Денвер кивнула. Бобби Сантанджело Станислопулос всегда знал, что именно нужно сказать в тот или иной момент.
И как…
* * *
Макс собиралась уходить. Гарри тоже, но Куки вдруг заупрямилась.– Я останусь, – твердила она. – Фрэнки за мной присмотрит.
– Как же ты останешься? – возразила Макс. – Мы ведь вместе приехали на машине Гарри.
– Возьму такси, – возразила Куки. – Или кто-нибудь подвезет.
– И кто, например? – спросила Макс, начиная злиться.
– Да тот же Фрэнки хотя бы… – Куки пожала плечами. – Я уверена, он не откажется.
– Ну да! – воскликнула Макс. – Фрэнки не откажется забраться к тебе в трусики – это точно, а насчет остального – не знаю.
– Чего в этом плохого-то? – Куки пьяновато ухмыльнулась. – К тому же я никогда не надеваю нижнее белье, идя на вечеринку. Трусики – это лишнее.
Этот спор начался, когда после нескольких коктейлей Фрэнки ненадолго ушел, чтобы поприветствовать каких-то знакомых. На протяжении всего вечера он старательно разыгрывал из себя Мистера Гостеприимность, но Макс ни на грош ему не верила. Ей хотелось домой, да и Гарри тоже заскучал.
– Мы не можем оставить тебя здесь одну, – повторила Макс, глядя на Гарри в поисках поддержки.
– Почему одну? Я же сказала, что буду с Фрэнки, – возразила Куки, откидываясь на спинку стула.
– Твой Фрэнки – «снежок», кокаинщик, – усмехнулся Гарри. – К тому же он совсем старый. Тебе это надо?
– Фрэнки вовсе нестарый, – огрызнулась Куки. – И он клевый. В общем, вы двое можете уматывать. Я остаюсь. Точка.
Макс сдалась. Она знала, что, если Куки уперлась, ее ничем не сдвинешь. О Фрэнки она тоже имела представление, так что если подруга решила идти до конца… Вряд ли Куки была девственницей – в конце концов, всю свою молодую жизнь она провела в Голливуде и окрестностях.
– Как хочешь, – сухо сказала Макс. – Только лучше с ним не трахайся. Фрэнки не тот, кто тебе нужен. Поверь, я знаю!
– Спасибо за совет, мамочка, – едко ответила Куки. – Я позвоню.
– Обязательно позвони, – кивнула Макс и поглядела на часы. – И постарайся не сделать ничего такого, о чем потом будешь жалеть, – добавила она.
– До свиданья, до свиданья, – хихикнула Куки. – Проваливайте уже.
Макс взяла Гарри за руку.
– Ты в состоянии вести машину?
Он кивнул.
– Тогда пойдем.
Макс знала, что иногда лучше прекратить спор, в котором все равно не сможешь победить. Этой мудрости Ленни научил ее, когда Макс было всего пять лет. Она вообще многому научилась у родителей; их советы и уроки почти всегда оказывались кстати, и все же Макс не терпелось поскорее начать самостоятельную жизнь.
И свобода была совсем близко.
Глава 4
Билли Мелине свобода тоже пришлась по вкусу. Быть женатым на суперзвезде оказалось невеликим удовольствием. Поначалу, правда, новый статус весьма льстил его самолюбию, однако через пару месяцев Билли все надоело. А больше всего ему надоели поклонники, которые не оставляли Винус в покое, куда бы она ни отправилась. Билли и сам считался знаменитостью не из последних, но, когда он был с Винус, на него никто не обращал внимания. Это было досадно. Чертовски досадно!
А ведь стоило ему показаться на людях без своей звездной супруги, все тотчас вставало на свои места. Толпы фанатов. Десятки готовых на все девчонок. Уважение агентов и менеджеров, которые отлично знали, на что он способен. В конце концов, Билли недавно исполнилось тридцать, и его карьера по-прежнему была на подъеме. Его последняя лента вот-вот должна была побить все кассовые рекорды. Кто знает, каких высот он сможет достичь лет, скажем, через пять?
Билли был больше шести футов ростом; его светлые волосы имели вид выгоревших на солнце, крепкое, мускулистое тело покрывал ровный золотистый загар. Особенно Билли гордился рельефными кубиками пресса. Чтобы довести их до совершенства, он ежедневно тренировался по два часа и был очень доволен результатом. Особенно ему нравилось, когда его фото на обложках журналов снабжались заголовком «Лучший торс на нашем побережье». Пусть Мэтью Мак-Коннаги обзавидуется, думал он. Мистер Суперпресс все равно он, Билли Мелина. Фото в журналах появлялись часто – предстоящий развод с Мисс Суперзвездой сделал их с Винус самыми популярными людьми месяца.
Глянцевые обложки тешили его эго, но не только. Они как бы подтверждали сам факт его существования. Ну и поднимали настроение, конечно.
Кроме того, существовали еще и минеты. Ничто так не способствовало росту самооценки, как мастерски выполненный минет. А поскольку Билли теперь был свободен, он частенько выбирал в толпе девчонку посмазливее и вез ее в арендованный им особняк, чтобы там, в шезлонге возле бассейна… Чужие губы, сомкнувшиеся вокруг его возбужденного члена, голубизна бассейна, льющиеся с неба жаркие лучи солнца – все это заводило Билли куда сильнее, чем традиционная возня в полутемной спальне.
Винус считала, что Билли встречается теперь со своей недавней партнершей по съемкам Уиллоу Прайс – фигуристой блондинкой с искусственно увеличенными губами, чья успешная карьера стала очередной голливудской сенсацией. Но она ошибалась. С Уиллоу полезно было появиться на разного рода приемах, вечеринках и официальных церемониях, но никакой связи между ними не существовало по той простой причине, что молодая актриса предпочитала женщин. Она, однако, не особенно это афишировала, поэтому Билли служил для нее идеальным прикрытием. Сам Билли с удовольствием использовал красотку, чтобы еще сильнее досадить Винус.
В этот день он еще с утра почувствовал возбуждение и, вскочив на свой «Харлей», отправился на охоту. Билли потребовалось совсем немного времени, чтобы найти то, что нужно. На Мелроуз-авеню он заметил девушку в крошечном топике с надписью «Я люблю, когда это делают быстро» и короткой юбке, едва прикрывавшей промежность.
– Привет! – окликнул ее Билли, притормозив у обочины. – Это не тебя я вчера вечером видел в «Сохо-Хаус»?
Девушка остановилась и окинула Билли оценивающим взглядом. В следующее мгновение она его узнала. Через двадцать минут девушка, все еще не веря свалившемуся на нее счастью, стояла перед ним на коленях на краю бассейна, изо всех сил работая губами и язычком.
Когда все было кончено, Билли вызвал такси и отправил ее восвояси.
Найти подходящую девушку не составляло для него труда.
Пока, впрочем, никаких особых планов у нее не было. То, как функционировали «Ключи», ее больше чем устраивало. Даже Джино был удивлен ее достижениями. Лаки построила действительно великолепный гостиничный комплекс, лучший в Вегасе, включавший в себя не только отель, но и первоклассное казино, а также элитный кондоминиум для знаменитостей и других состоятельных людей. «Осталось только пристроить к твоему отелю ипподром, и все будет в порядке», – шутил по этому поводу Джино. В ответ Лаки только улыбалась. Впрочем, предложение отца не казалось ей абсурдным. Несмотря на свои девяносто с лишним лет, Джино сохранил острый практический ум и нередко подкидывал ей ценные идеи.
Но и без ипподрома с «Ключами» все было в порядке, и Лаки решила, что ее следующим проектом должен стать Ленни. Она давно собиралась поговорить с ним и постараться убедить сделать перерыв для отдыха, в котором тот давно нуждался. Ленни был настоящим трудоголиком: едва закончив один фильм, он тут же принимался снимать новый, и конца этому не было видно. Несмотря на это, их брак был счастливым – тут Лаки не на что было жаловаться, и все же в последнее время ей все чаще не хватало Ленни. Видеться чаще, проводить больше времени вместе – вот чего бы ей хотелось.
Потом завибрировал ее мобильник, и Лаки бросила взгляд на экранчик. Звонил ее нью-йоркский поверенный Джеффри Лонсдейл.
– Да, Джеффри, я слушаю. Что случилось? – спросила Лаки, удивленная его ранним звонком.
– Скажите, вы говорили кому-то о своем намерении продать «Ключи»?
– Что-о? – протянула Лаки и нахмурилась. – Что за бред?
– Мне несколько раз звонил человек из фирмы «Джордан девелопментс», – пояснил Джеффри. – Он утверждает, что вы собираетесь продать отель. «Джордан девелопментс» готова его купить.
– Чушь! – резко сказала Лаки. – Кстати, что это за «Джордан девелопментс»?
– Это крупная компания, которая занимается недвижимостью. Можно даже сказать – крупнейшая на Восточном побережье. Я навел кое-какие справки: они и в самом деле в состоянии купить…
– Джеффри, – терпеливо сказала Лаки, – если бы я в самом деле решила продать «Ключи», ты узнал бы об этом первым.
– Я все понимаю, миссис Сантанджело, но мистер Фуад-хан, который представляет «Джордан девелопментс», держался очень уверенно и был весьма настойчив. Настолько настойчив, что я подумал: может быть, вы как-то вышли на него напрямую.
– Если мистер Фуад-хан позвонит еще раз, скажи ему – пусть проявляет свою настойчивость в другом месте. Я не собираюсь продавать «Ключи» ни сейчас, ни в обозримом будущем.
– Я все понял, миссис Сантанджело.
– Рада это слышать.
– Честно говоря, я так и подумал, что это какое-то недоразумение. Всем известно, сколько души вы вложили в это строительство. Я был уверен, что вы не продадите отель ни за какие деньги.
– Не продам. За все сокровища мира.
– Хорошо, что все разъяснилось. Приятного вам дня, миссис Сантанджело.
– И тебе того же, Джеффри.
– У нас в Нью-Йорке, вообще-то, дождь…
– Не хотелось тебя расстраивать, но у нас в Лос-Анджелесе стоит чудная погода, – сказала Лаки, любуясь раскинувшимся перед ней голубым океаном и безоблачным небом.
– Ах, миссис Сантанджело, вы всегда знаете, как заставить меня завидовать вам черной завистью.
– Ты же юрист, Джеффри, – улыбнулась Лаки. – Юристам полагается сохранять хладнокровие.
– Ну, если вы так считаете…
– В любом случае ты же прилетишь в Вегас в пятницу на собрание акционеров, – добавила Лаки. – Тогда и насладишься солнышком.
– Солнышком? В конференц-зале? – сухо уточнил Джеффри.
– Можешь остаться на все выходные. Я устраиваю вечеринку в честь дня рождения Макс. Думаю, ты приятно проведешь время.
– Ну, может быть…
– Не может быть, а оставайся. Можешь захватить с собой жену.
– Мы разводимся.
– Тогда подружку.
– У меня нет подружки.
– О’кей, о’кей, Джеффри, подробности твоей личной жизни меня не касаются. Но если ты все-таки решишь остаться в Вегасе, дай знать моему секретарю. Он позаботится, чтобы ты ни в чем не нуждался.
Дав отбой, Лаки невольно подумала о том, что день начался как-то не так. Кому могло прийти в голову, что она продает «Ключи»? Отель был ее главным достижением, ее главным успехом в жизни, и она не отдаст его никому.
Никому и никогда.
После переговоров с русскими Бобби предстояло срочно лететь в Нью-Йорк, где он запланировал еще несколько встреч, а потом – возвращаться в Лос-Анджелес за Денвер. Оттуда они вместе отправятся в «Ключи», где проведут романтический уик-энд и заодно побывают на вечеринке в честь восемнадцатилетия Макс.
Задумавшись о Денвер, Бобби поймал себя на том, что за короткое время их отношения стали гораздо более глубокими и серьезными, чем он обычно себе позволял. Больше того, с каждым днем Денвер нравилась ему все сильнее. Она была такая… нормальная. Нормальная и умная – намного умнее всех девушек, с которыми он когда-либо встречался. Кроме того, Денвер была по-настоящему красивой, а ее чувство – искренним и горячим.
«Надо сделать так, – подумал Бобби, – чтобы в грядущий уик-энд Денвер побольше общалась с Лаки. Пусть узнают друг друга как можно лучше, чтобы впоследствии не возникло никаких недоразумений». Кроме того, Бобби хотелось, чтобы девушка, к которой он начал относиться настолько серьезно, понравилась матери. Он нарочно ничего не говорил Лаки о Денвер, решив, что мать должна сама понять, какая она замечательная. Вечеринка в честь Макс казалась Бобби превосходным предлогом, чтобы свести двух женщин вместе.
Потом, если все пройдет гладко – в чем Бобби, впрочем, ни секунды не сомневался, – он купит в Лос-Анджелесе дом, где они с Денвер могли бы поселиться. Ее нынешняя квартирка была для него маловата – Бобби привык к куда большему жизненному пространству. Пару раз он уже заговаривал об этом с Денвер, но она ответила, что думать о совместной жизни им пока еще рановато.
«Но ведь я же живу у тебя, когда приезжаю в Лос-Анджелес», – возразил Бобби.
«Не живешь, а просто останавливаешься, – поправила Денвер. – А это совсем не то же, что жить вместе».
Да, порой с ней бывало нелегко. Большинство девушек были бы на седьмом небе от счастья, предложи он им поселиться вместе в новом доме. Впрочем, значительная часть очарования Денвер как раз и заключалась в том, что она была совершенно не похожа на это самое «большинство», и это нравилось Бобби едва ли не больше всего.
И, продолжая размышлять в таком духе, он включил музыку погромче и выжал педаль газа, разгоняя свой серебристый «Ламборджини» до предельной скорости.
Бобби спешил в Вегас.
А ведь стоило ему показаться на людях без своей звездной супруги, все тотчас вставало на свои места. Толпы фанатов. Десятки готовых на все девчонок. Уважение агентов и менеджеров, которые отлично знали, на что он способен. В конце концов, Билли недавно исполнилось тридцать, и его карьера по-прежнему была на подъеме. Его последняя лента вот-вот должна была побить все кассовые рекорды. Кто знает, каких высот он сможет достичь лет, скажем, через пять?
Билли был больше шести футов ростом; его светлые волосы имели вид выгоревших на солнце, крепкое, мускулистое тело покрывал ровный золотистый загар. Особенно Билли гордился рельефными кубиками пресса. Чтобы довести их до совершенства, он ежедневно тренировался по два часа и был очень доволен результатом. Особенно ему нравилось, когда его фото на обложках журналов снабжались заголовком «Лучший торс на нашем побережье». Пусть Мэтью Мак-Коннаги обзавидуется, думал он. Мистер Суперпресс все равно он, Билли Мелина. Фото в журналах появлялись часто – предстоящий развод с Мисс Суперзвездой сделал их с Винус самыми популярными людьми месяца.
Глянцевые обложки тешили его эго, но не только. Они как бы подтверждали сам факт его существования. Ну и поднимали настроение, конечно.
Кроме того, существовали еще и минеты. Ничто так не способствовало росту самооценки, как мастерски выполненный минет. А поскольку Билли теперь был свободен, он частенько выбирал в толпе девчонку посмазливее и вез ее в арендованный им особняк, чтобы там, в шезлонге возле бассейна… Чужие губы, сомкнувшиеся вокруг его возбужденного члена, голубизна бассейна, льющиеся с неба жаркие лучи солнца – все это заводило Билли куда сильнее, чем традиционная возня в полутемной спальне.
Винус считала, что Билли встречается теперь со своей недавней партнершей по съемкам Уиллоу Прайс – фигуристой блондинкой с искусственно увеличенными губами, чья успешная карьера стала очередной голливудской сенсацией. Но она ошибалась. С Уиллоу полезно было появиться на разного рода приемах, вечеринках и официальных церемониях, но никакой связи между ними не существовало по той простой причине, что молодая актриса предпочитала женщин. Она, однако, не особенно это афишировала, поэтому Билли служил для нее идеальным прикрытием. Сам Билли с удовольствием использовал красотку, чтобы еще сильнее досадить Винус.
В этот день он еще с утра почувствовал возбуждение и, вскочив на свой «Харлей», отправился на охоту. Билли потребовалось совсем немного времени, чтобы найти то, что нужно. На Мелроуз-авеню он заметил девушку в крошечном топике с надписью «Я люблю, когда это делают быстро» и короткой юбке, едва прикрывавшей промежность.
– Привет! – окликнул ее Билли, притормозив у обочины. – Это не тебя я вчера вечером видел в «Сохо-Хаус»?
Девушка остановилась и окинула Билли оценивающим взглядом. В следующее мгновение она его узнала. Через двадцать минут девушка, все еще не веря свалившемуся на нее счастью, стояла перед ним на коленях на краю бассейна, изо всех сил работая губами и язычком.
Когда все было кончено, Билли вызвал такси и отправил ее восвояси.
Найти подходящую девушку не составляло для него труда.
* * *
Лаки всегда любила завтракать в своем доме в Малибу. Ей нравилось сидеть на обращенной к океану веранде с бокалом апельсинового сока и блюдом, на котором были разложены разрезанные фиги, манго и папайи. Вставала она всегда рано – гораздо раньше остальных членов семьи, – чтобы насладиться одиночеством и покоем. Кроме того, по утрам голова у нее работала лучше, поэтому именно во время завтраков Лаки обдумывала события прошедшего дня или строила планы на будущее.Пока, впрочем, никаких особых планов у нее не было. То, как функционировали «Ключи», ее больше чем устраивало. Даже Джино был удивлен ее достижениями. Лаки построила действительно великолепный гостиничный комплекс, лучший в Вегасе, включавший в себя не только отель, но и первоклассное казино, а также элитный кондоминиум для знаменитостей и других состоятельных людей. «Осталось только пристроить к твоему отелю ипподром, и все будет в порядке», – шутил по этому поводу Джино. В ответ Лаки только улыбалась. Впрочем, предложение отца не казалось ей абсурдным. Несмотря на свои девяносто с лишним лет, Джино сохранил острый практический ум и нередко подкидывал ей ценные идеи.
Но и без ипподрома с «Ключами» все было в порядке, и Лаки решила, что ее следующим проектом должен стать Ленни. Она давно собиралась поговорить с ним и постараться убедить сделать перерыв для отдыха, в котором тот давно нуждался. Ленни был настоящим трудоголиком: едва закончив один фильм, он тут же принимался снимать новый, и конца этому не было видно. Несмотря на это, их брак был счастливым – тут Лаки не на что было жаловаться, и все же в последнее время ей все чаще не хватало Ленни. Видеться чаще, проводить больше времени вместе – вот чего бы ей хотелось.
Потом завибрировал ее мобильник, и Лаки бросила взгляд на экранчик. Звонил ее нью-йоркский поверенный Джеффри Лонсдейл.
– Да, Джеффри, я слушаю. Что случилось? – спросила Лаки, удивленная его ранним звонком.
– Скажите, вы говорили кому-то о своем намерении продать «Ключи»?
– Что-о? – протянула Лаки и нахмурилась. – Что за бред?
– Мне несколько раз звонил человек из фирмы «Джордан девелопментс», – пояснил Джеффри. – Он утверждает, что вы собираетесь продать отель. «Джордан девелопментс» готова его купить.
– Чушь! – резко сказала Лаки. – Кстати, что это за «Джордан девелопментс»?
– Это крупная компания, которая занимается недвижимостью. Можно даже сказать – крупнейшая на Восточном побережье. Я навел кое-какие справки: они и в самом деле в состоянии купить…
– Джеффри, – терпеливо сказала Лаки, – если бы я в самом деле решила продать «Ключи», ты узнал бы об этом первым.
– Я все понимаю, миссис Сантанджело, но мистер Фуад-хан, который представляет «Джордан девелопментс», держался очень уверенно и был весьма настойчив. Настолько настойчив, что я подумал: может быть, вы как-то вышли на него напрямую.
– Если мистер Фуад-хан позвонит еще раз, скажи ему – пусть проявляет свою настойчивость в другом месте. Я не собираюсь продавать «Ключи» ни сейчас, ни в обозримом будущем.
– Я все понял, миссис Сантанджело.
– Рада это слышать.
– Честно говоря, я так и подумал, что это какое-то недоразумение. Всем известно, сколько души вы вложили в это строительство. Я был уверен, что вы не продадите отель ни за какие деньги.
– Не продам. За все сокровища мира.
– Хорошо, что все разъяснилось. Приятного вам дня, миссис Сантанджело.
– И тебе того же, Джеффри.
– У нас в Нью-Йорке, вообще-то, дождь…
– Не хотелось тебя расстраивать, но у нас в Лос-Анджелесе стоит чудная погода, – сказала Лаки, любуясь раскинувшимся перед ней голубым океаном и безоблачным небом.
– Ах, миссис Сантанджело, вы всегда знаете, как заставить меня завидовать вам черной завистью.
– Ты же юрист, Джеффри, – улыбнулась Лаки. – Юристам полагается сохранять хладнокровие.
– Ну, если вы так считаете…
– В любом случае ты же прилетишь в Вегас в пятницу на собрание акционеров, – добавила Лаки. – Тогда и насладишься солнышком.
– Солнышком? В конференц-зале? – сухо уточнил Джеффри.
– Можешь остаться на все выходные. Я устраиваю вечеринку в честь дня рождения Макс. Думаю, ты приятно проведешь время.
– Ну, может быть…
– Не может быть, а оставайся. Можешь захватить с собой жену.
– Мы разводимся.
– Тогда подружку.
– У меня нет подружки.
– О’кей, о’кей, Джеффри, подробности твоей личной жизни меня не касаются. Но если ты все-таки решишь остаться в Вегасе, дай знать моему секретарю. Он позаботится, чтобы ты ни в чем не нуждался.
Дав отбой, Лаки невольно подумала о том, что день начался как-то не так. Кому могло прийти в голову, что она продает «Ключи»? Отель был ее главным достижением, ее главным успехом в жизни, и она не отдаст его никому.
Никому и никогда.
* * *
Бобби встал рано и уехал еще до того, как проснулась Денвер. В Вегасе у него были назначены важные переговоры с русскими инвесторами, которые, если верить его близкому другу и партнеру Эм-Джею, почти созрели для того, чтобы вложить крупные суммы в филиалы «Настроения» в Лос-Анджелесе и Майами. Нужно было сделать последнее усилие, и Бобби решил показать русским свой лас-вегасский клуб. Иметь дело с этими мрачными, подозрительными типами было нелегко, зато у них было достаточно денег, чтобы Бобби мог оборудовать свои филиалы именно так, как ему хотелось.После переговоров с русскими Бобби предстояло срочно лететь в Нью-Йорк, где он запланировал еще несколько встреч, а потом – возвращаться в Лос-Анджелес за Денвер. Оттуда они вместе отправятся в «Ключи», где проведут романтический уик-энд и заодно побывают на вечеринке в честь восемнадцатилетия Макс.
Задумавшись о Денвер, Бобби поймал себя на том, что за короткое время их отношения стали гораздо более глубокими и серьезными, чем он обычно себе позволял. Больше того, с каждым днем Денвер нравилась ему все сильнее. Она была такая… нормальная. Нормальная и умная – намного умнее всех девушек, с которыми он когда-либо встречался. Кроме того, Денвер была по-настоящему красивой, а ее чувство – искренним и горячим.
«Надо сделать так, – подумал Бобби, – чтобы в грядущий уик-энд Денвер побольше общалась с Лаки. Пусть узнают друг друга как можно лучше, чтобы впоследствии не возникло никаких недоразумений». Кроме того, Бобби хотелось, чтобы девушка, к которой он начал относиться настолько серьезно, понравилась матери. Он нарочно ничего не говорил Лаки о Денвер, решив, что мать должна сама понять, какая она замечательная. Вечеринка в честь Макс казалась Бобби превосходным предлогом, чтобы свести двух женщин вместе.
Потом, если все пройдет гладко – в чем Бобби, впрочем, ни секунды не сомневался, – он купит в Лос-Анджелесе дом, где они с Денвер могли бы поселиться. Ее нынешняя квартирка была для него маловата – Бобби привык к куда большему жизненному пространству. Пару раз он уже заговаривал об этом с Денвер, но она ответила, что думать о совместной жизни им пока еще рановато.
«Но ведь я же живу у тебя, когда приезжаю в Лос-Анджелес», – возразил Бобби.
«Не живешь, а просто останавливаешься, – поправила Денвер. – А это совсем не то же, что жить вместе».
Да, порой с ней бывало нелегко. Большинство девушек были бы на седьмом небе от счастья, предложи он им поселиться вместе в новом доме. Впрочем, значительная часть очарования Денвер как раз и заключалась в том, что она была совершенно не похожа на это самое «большинство», и это нравилось Бобби едва ли не больше всего.
И, продолжая размышлять в таком духе, он включил музыку погромче и выжал педаль газа, разгоняя свой серебристый «Ламборджини» до предельной скорости.
Бобби спешил в Вегас.