Страница:
– Хорошо, Арман, – вежливо сказал Фуад. – К твоему возвращению я закажу билеты в Вегас и забронирую для нас номера в отеле. Что-нибудь еще?
– Мне нужен президентский люкс в «Ключах»! – сказал Арман и встал. – Вот увидишь, этот отель будет моим!
Глава 8
Глава 9
– Мне нужен президентский люкс в «Ключах»! – сказал Арман и встал. – Вот увидишь, этот отель будет моим!
Глава 8
Был уже полдень, когда Фрэнки Романо выбрался наконец, из своей огромной кровати, застеленной давно вышедшим из моды черным шелковым бельем, и, встав в ванной перед большим, во весь рост, зеркалом, с удовольствием оглядел себя. Он всегда считал себя чертовски красивым сукиным сыном. Не красивым в классическом смысле, а просто очень привлекательным – остроумным, общительным, стильным парнем, который знает, как правильно себя подать. Кроме того, он всегда умел обращаться с женщинами. О да! Фрэнки Романо был жеребцом что надо, этого у него не отнимешь.
Вчера он отлично провел время с маленькой сексуальной Куки – юной дочерью знаменитого певца Джеральда М. Куки приятно удивила Фрэнки – у нее были настоящие груди и настоящий энтузиазм неофитки, только недавно приобщившейся к тайнам секса, что выгодно отличало ее от пресыщенных голливудских блондинок, которые к своим двадцати с хвостикам годам успевали перевидать и перепробовать на ощупь и на вкус все, что только возможно. Но Куки оказалась совершенно другой. Для Фрэнки она стала настоящей находкой, и он несколько раз мысленно поздравил себя с удачей.
Из ванной Фрэнки отправился в отделанную хромом и кожей гостиную, высокие французские окна которой выходили на бульвар Сансет. Высыпав на зеркальный столик у окна две дорожки кокаина, он свернул трубочкой двадцатидолларовую банкноту и дернул.
В последнее время Фрэнки все чаще казалось, что его мечты сбылись или вот-вот сбудутся. После того как он расстался со своей «долгоиграющей» подружкой Аннабель Маэстро, Фрэнки всерьез думал, что его жизнь загублена, однако, увидев свою бывшую на экране телевизора, где смазливая «голливудская принцесса» блистала в живом шоу, он настолько разозлился, что решил что-то предпринять, лишь бы не оставаться в стане выброшенных на обочину жизни неудачников. Тогда ему очень кстати подвернулся Рик Греко – человек, еще сравнительно недавно известный миллионам тинейджеров. Его звезда, впрочем, уже закатилась, но Рик сумел вовремя сориентироваться и использовать свою былую популярность, чтобы стать управляющим и совладельцем неплохого клуба. «Давай откроем собственное заведение, – предложил ему Фрэнки. – Мы с тобой в два счета подомнем под себя этот паршивый городишко. Слыхал про нью-йоркское «Настроение», которое принадлежит Бобби Сантанджело? Это я помог Бобби подняться, сделал его тошниловку знаменитой и популярной. Именно я, и никто другой».
Это, разумеется, было не совсем так и даже далеко не так, но Фрэнки собственная ложь нисколько не смущала. Сам он называл свои вымышленные истории «художественным преувеличением». На самом деле в «Настроении» Фрэнки был просто диджеем – не самым худшим, но и не звездой. Основной заработок ему приносила не музыка, а торговля из-под полы модными наркотиками, которые он загонял состоятельным посетителям клуба по завышенным во много раз ценам. Именно тогда они с Аннабель и создали собственный нелегальный бизнес – целую сеть высококлассных девочек по вызову, обслуживавших исключительно знаменитостей. Увы, все рухнуло буквально в один день; они потеряли почти все, что сумели заработать, и расстались. Поначалу Фрэнки впал в депрессию, но сейчас ему нравилось думать, что он не был бы Фрэнки Романо, если бы опустил руки и сдался. Он всей душой стремился туда, где вращаются большие люди и большие деньги, и в конце концов судьба дала ему еще один шанс.
Идея с клубом пришлась Рику по душе. Он видел, что Фрэнки способен болтать с кем угодно и о чем угодно, а для клубного бизнеса это было самое главное. Любому заведению подобного типа нужно «лицо» – человек, который был бы знаком буквально со всеми и умел заставить клиента почувствовать себя важной персоной, а Фрэнки прекрасно подходил на эту роль. Словом, Рик засучил рукава и взялся за дело. Довольно скоро ему удалось собрать группу инвесторов, готовых вложить деньги в новое предприятие. Так появилась «Река» – ночной клуб, с самого начала привлекший к себе достаточно широкое внимание. Но Фрэнки этого было мало – ему хотелось сделать «Реку» такой же популярной и модной, как оба «Настроения» – в Нью-Йорке и Вегасе. На Бобби и Эм-Джея ему было плевать – в конце концов, они сами бросили его как раз тогда, когда он особенно нуждался в помощи, променяв суровую мужскую дружбу на секс. Бобби увлекся своей новой подружкой из прокурорской службы, а Эм-Джей и вовсе женился на какой-то чернокожей певичке. Ну и кто они после этого? Во всяком случае, не друзья.
К сожалению, Рик не спешил сделать Фрэнки полноправным партнером и совладельцем «Реки». Он объяснял это тем, что Фрэнки, мол, не вложил в дело ни одного цента, следовательно, ему придется удовлетвориться лишь процентом с прибылей. Сам Фрэнки считал это отговоркой чистой воды, однако ссориться с Риком не стал. Ему пришло в голову, что он может зарабатывать на клубе куда больше, чем предложил ему приятель.
Вчерашняя встреча с Макс Сантанджело его приятно удивила: Фрэнки давно заглядывался на сестру Бобби и даже пару раз к ней подкатывался, но безуспешно. Сейчас он тоже довольно быстро понял, что эта дорожка никуда его не приведет, и переключил свое внимание на спутницу Макс – дьявольски сексуальную и вертлявую темнокожую девчонку, которая к тому же оказалась дочерью знаменитого певца Джеральда М. Фрэнки рассчитывал, что, как только он начнет встречаться с Куки, таблоиды быстро об этом пронюхают, и тогда ему тоже перепадет его минута славы.
А как превратить минуту славы в настоящую, полноценную известность, хотя бы и в узких кругах, Фрэнки знал лучше многих.
Этот план казался ему вполне осуществимым.
Фрэнки очень любил строить планы.
– Приятное времяпрепровождение, ничего не скажешь! – фыркнула Макс.
– Ничего смешного тут нет, – отрезала Лаки. – Когда-нибудь ты поймешь, как это интересно – управлять собственным бизнесом.
– Только не я. В смысле – я не собираюсь заводить свой бизнес.
– Чем же тогда ты намерена заняться? – спросила Лаки, которой очень не нравилось, что у дочери нет ни цели, ни обдуманного жизненного плана.
– Пока не знаю. – Макс пожала плечами. – Буду просто жить… А там, глядишь, что-нибудь и подвернется.
«Подвернется, надо же!.. – подумала Лаки. – Подвернется, конечно, только совсем не то, что ты думаешь. Настоящая жизнь намного сложнее, чем способна вообразить восемнадцатилетняя соплюшка».
– Как бы там ни было, – продолжала она спокойно, – в своем компьютере ты найдешь три электронных билета до Вегаса. Это для тебя, Куки и Гарри. Вы вылетаете в четверг в пять часов вечера. До тех пор тебе придется побыть в доме одной… – Лаки сделала крошечную паузу. – Ты не будешь, гм-м… скучать?
«Скучать? – подумала Макс. – Черта с два я буду скучать. Вот подходящая возможность замутить свою собственную, без родителей, вечеринку. Ленни до сих пор в отъезде, матери не будет, экономку можно отпустить… Круто! Скорей бы уж Лаки свалила в этот свой Вегас».
– Ты что, мам? – спросила она вслух. – Ведь я останусь одна всего на вечер. Как-нибудь справлюсь.
– Как-нибудь… – повторила Лаки. – Этого-то я и боюсь. Кстати, Туз приедет?
Макс невольно поморщилась. И что это Лаки вдруг спросила про Туза? Может быть, она думает – он хорошо на нее влияет?
– Не знаю, – пробормотала она. – Может быть.
– Ты должна пригласить его в Вегас на свой день рождения, – твердо сказала Лаки.
– Должна – значит, приглашу, – кивнула Макс, просматривая только что поступившую к ней на телефон эсэмэску от Гарри. – Обязательно.
– Если хочешь немного развлечься, можешь приехать в Вегас пораньше, – предложила Лаки. – Как тебе такая идея?
– Нормально, но… – пробормотала Макс, не на шутку испуганная подобной перспективой. – Лучше я посижу дома – подумаю, чем я буду заниматься в жизни. Ну и вообще…
– Ах, вообще… – Лаки усмехнулась.
– Да, мама, я намерена серьезно подумать о своем будущем, – возразила Макс с неожиданной горячностью. – Что тут плохого? Только давай не будем обсуждать мое будущее сейчас, – поспешно добавила она, видя, что мать собирается что-то сказать.
Лаки, однако, было трудно переключить на другую тему.
– Ты все еще намерена перебраться в Нью-Йорк? – спросила она.
– Может быть. Я пока ничего не решила окончательно. Я же говорю – мне надо подумать.
«Подумай, только не разнеси весь дом», – чуть не сказала Лаки, но сдержалась.
– Ты точно не хочешь поступить в колледж?
– Ты не училась ни в каком колледже, – раздраженно отозвалась Макс. Она была очень недовольна, что мать снова заговорила об учебе. С Макс было достаточно и школы. – Почему я должна?
– Потому что времена изменились, – спокойно сказала Лаки.
– Да, раньше было совсем другое время, – передразнила дочь. – Настоящее Средневековье. Каменный век.
Лаки только покачала головой. Что толку одергивать Макс – все равно никакого толка не будет. Пока девчонка не набьет собственных шишек…
– Как ни странно, – заметила она, – в нашем каменном веке уже существовали телефоны, поэтому мы обычно разговаривали друг с другом, вместо того чтобы обмениваться электронными писульками. Можешь ты себе такое представить?
– Потрясающе! – проговорила Макс с самым саркастическим видом.
«Ребенок, – подумала Лаки. – Донельзя избалованный ребенок с Беверли-Хиллз – вот кто она такая. Но Макс – мой ребенок, к тому же в конце концов она все равно станет взрослой. Так было со мной – так будет и с ней».
– Ладно, мне пора, – сказала она, вставая. Разыгрывать заботливую мамочку – это было не для нее. Лаки любила своих детей, но, когда они становились достаточно взрослыми, она готова была отпустить их на свободу. В конце концов, у каждого человека своя жизнь и своя судьба. – Ждать тебя к ужину?
– Нет, пожалуй, не стоит, – ответила Макс. – Мы поедим в городе с Гарри и Куки.
– В таком случае увидимся завтра утром, до того как я уеду. Да, кстати, если позвонит Бобби – скажи ему, что мне нужно с ним потолковать.
– Хорошо.
Дождавшись, когда мать сядет в машину и отъедет, Макс позвонила Гарри.
– Завтра вечером у меня, – сказала она. – Я собираю друзей на вечеринку. Сообщи всем да захвати побольше спиртного из отцовского бара, о’кей?
– О’кей, – ответил Гарри.
Истина заключалась в том, что, если бы не Ленни, Алекс и Лаки были бы вместе. Оба это хорошо понимали, но никогда не говорили об этом друг с другом. Алекс, впрочем, не терял надежды, но Лаки стойко оборонялась, и он черпал утешение во встречах с молоденькими азиатками – китаянками, японками, филиппинками. Они появлялись и исчезали, иногда какой-нибудь из них удавалось задержаться на несколько недель, но это ничего не меняло: как и Ленни, сделавший производство фильмов своей главной страстью, Алекс считал женщин и все с ними связанное вторичным, не сто́ящим внимания. Исключение он делал только для Лаки, которая, как ему казалось, с каждым годом становилась все красивее и сексуальнее.
Вот и сейчас, сидя за столиком в «Мистере Чоу», он во все глаза смотрел, как она идет к нему от двери. На Лаки были белые брюки и просторный алый жакет; ее шею и руки украшали многочисленные браслеты, ожерелья, серьги и монисто – в последнее время Лаки предпочитала цыганский стиль, который благодаря ей вошел в моду, хотя и не всем был к лицу. Двигалась она грациозно и плавно, как пантера, ее черные глаза сверкали, непослушные черные кудри колыхались за спиной, как антрацитовое облако.
Алекс поднялся ей навстречу.
– Вот образчик истинного джентльмена! – насмешливо сказала Лаки вместо приветствия. – Таких, как ты, поди, уже не осталось!
Шагнув вперед, Алекс расцеловал Лаки в обе щеки, вдыхая исходящий от нее экзотический аромат ее излюбленного парфюма.
– Как поживаешь? – спросила она, садясь. – Опять вкалываешь как про́клятый.
– А ты как думала? – ответил он, кривовато улыбаясь. – Недавно мы закончили снимать в Марокко фильм о войне, и теперь мой редактор-монтажер сводит меня с ума. Кроме того, мы превысили бюджет, и деляги со студии рыщут в поисках недостающих денег. Словом, кошмар.
– А ты? Ты доволен? – спросила Лаки, внимательно вглядываясь в его лицо. Алекс выглядел усталым, к тому же он, похоже, много пил в последнее время. Неумеренные возлияния и многолетняя привычка к табаку начинали сказываться. Несмотря на это, Алекс Вудс до сих пор оставался очень привлекательным мужчиной, и Лаки могла, не покривив душой, сказать, что любит его по-прежнему, но только как друга.
– Разве я когда-нибудь бываю доволен? – Алекс вздохнул и взял в руку бокал с виски «Джек Дэниелс». – Ты же меня знаешь, Лаки, знаешь лучше, чем кто бы то ни было.
– Еще не слишком рано для серьезных напитков? – спросила она, кивком показывая на его бокал.
– Господи, Лаки, с каких пор ты пропагандируешь здоровый образ жизни? Пусть этим занимаются мои подружки – я заметил, им очень нравится меня пилить.
– Как мило, – промолвила Лаки, не зная, что сказать.
– Мило?.. Не то слово!
– А ты не думал о том, чтобы перестать встречаться с молоденькими актрисами и найти себе постоянную подругу, в смысле – нормальную, зрелую женщину, которая не стала бы тебя доставать? В твоем возрасте уже пора перестать гоняться за юбками.
– Поверь, сладенькая, это они гоняются за мной, – сухо сказал Алекс.
– Не называй меня «сладенькая».
– Почему?
– Оставь это словечко для своих одноразовых китаянок.
– У нас с тобой тоже было один раз.
– Алекс! – Лаки метнула на него предостерегающий взгляд. Алекс перешел на запретную территорию, и это ей очень не нравилось.
– Хорошо, хорошо, я понял… – Алекс отпил большой глоток.
Лаки велела подать ей бутылку минеральной воды и слегка наклонилась вперед.
– Расскажи лучше о своем фильме.
– Тебе будет скучно.
– Почему?
– Потому что ты точно знаешь, что я собираюсь сказать.
– Что же?
– Я собираюсь рассказать, что мои актеры, мои помощники, гримеры, осветители, реквизиторы и прочая и прочая – просто банда ослов и тупиц.
– Зачем же ты тогда их нанимал?
– Затем, что у меня не было выбора. К несчастью, без них мне не обойтись.
– Прискорбно.
– Еще как. Жил бы я лет через пятьдесят – и все роли в моих фильмах исполняли бы человекоподобные роботы.
– Могу себе представить! – Лаки фыркнула.
– Они, по крайней мере, не переспрашивали бы по сто двадцать раз, что и как им нужно делать. – Алекс тоже улыбнулся. В каком бы настроении он ни был, рядом с Лаки он сразу начинал чувствовать себя лучше.
– Ты слышал, что Винус разводится с Билли? – спросила она.
– Ничего удивительного. Работать с этим типом – все равно что взбираться на Гималаи без проводника-шерпа. Билли каким-то образом сумел вдохнуть новый смысл в выражение «тупой, как ослиная задница».
Лаки рассмеялась:
– Его фильмы делают кассу. Похоже, публике он нравится.
– Мы с тобой отлично знаем, что так называемая публика страдает полным отсутствием художественного вкуса.
– За что я тебя люблю, Алекс… – начала Лаки.
– Я всегда знал, что во мне что-то такое должно быть, – перебил он, усмехнувшись.
– Нет, серьезно. Ты всегда говоришь что думаешь.
– Да уж, я такой. Терпеть не могу профанации.
– Таких, как ты, немного.
– А таких, кто способен это оценить, и того меньше, – ответил Алекс, подзывая официанта и заказывая еще порцию виски. – Как поживает Ленни?
– Отлично.
– Жаль. Я – то надеялся, он сорвался с утеса где-нибудь в своей Монтане или где он там снимает…
– Прекрати, Алекс! – строго сказала Лаки. – Держись в рамках.
– Почему? Ты ведь знаешь, что это только мечты, – возразил он. – Пустые мечты.
Некоторое время пристально смотрели друг другу в глаза. Лаки первой отвела взгляд.
– О’кей, – сказала она и глубоко вздохнула. – Я, собственно, собиралась пригласить тебя в Вегас.
– Ненавижу Вегас, – с чувством сказал Алекс. – Особенно после того, что едва не устроила Линг.
Лаки покачала головой. Пару лет назад девушка Алекса, с которой он тогда жил, вдруг стала присылать ей письма с угрозами. Как потом выяснилось, Линг собиралась застрелить Лаки. Все стало известно, когда на церемонии открытия «Ключей» Алекс обнаружил в сумочке Линг пару неотосланных открыток и пистолет. Он тогда настолько рассвирепел, что прогнал свою незадачливую любовницу буквально пинками. Хотел даже заявить в полицию, но Лаки убедила его этого не делать.
– Я приглашаю тебя не просто так, – сказала Лаки, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно убедительнее. – Тому существуют как минимум две важные причины.
– Выкладывай, – кивнул Алекс. – Быть может, тебе и удастся меня уговорить.
– Во – первых, в выходные Макс исполняется восемнадцать лет, и я устраиваю в честь нее вечеринку.
– В Вегасе. – Алекс утвердительно кивнул.
– Да. И я думаю, Макс была бы рада, если бы ты тоже ее поздравил. В конце концов, ты знаешь ее чуть не с рождения.
– По-моему, это называется шантаж, – перебил Алекс. – Психологический шантаж.
– Ничего подобного, – твердо возразила Лаки.
– Ну а какая же вторая причина?
– Собрание акционеров, вложивших средства в «Ключи».
Алекс застонал.
– Я пошлю туда моего управляющего делами. Все равно он разбирается в этих вещах лучше меня.
– Я уверена, что Макс будет приятно видеть на своем дне рождения твоего управляющего делами, но что-то мне подсказывает, что она предпочла бы тебя.
– А Ленни будет? – Алекс бросил на Лаки многозначительный взгляд.
– Конечно.
– И ты считаешь, что это тоже должно заставить меня бросить все дела и примчаться в Вегас?
– Прекрати, Алекс. Ты делаешь это для меня.
– Как скажете, Леди Босс.
– А пошел ты!..
– Слушаюсь, Леди Босс.
– Значит, приедешь?
– При одном условии… – Алекс сладострастно улыбнулся.
– Никаких условий, – отрезала Лаки, чувствуя, что победа осталась за ней. – Я распоряжусь, тебе закажут номер. Только не подведи меня, ладно?
– Господи Иисусе! Этой женщине армией бы командовать! – пожаловался режиссер в пространство. – Ладно, так и быть. Но имей в виду – я делаю это только ради тебя.
– Спасибо, Алекс.
Приглашать Туза или не приглашать – вот в чем заключалась главная проблема. Как ее решить, Макс понятия не имела. С одной стороны, Туз был отличным парнем, но Гарри и Куки считали, что он порой слишком командует. Кроме того, она ведь не влюблена в Туза, не так ли?..
Только один раз Макс показалось, что она влюбилась. Это было еще в старшей школе. Ее предметом воздыханий был некто Донни Левентон. Увы, все кончилось очень быстро – Донни разбил ей сердце, и с тех пор Макс утратила бо́льшую часть романтических иллюзий и стала очень осторожна.
О том, что ее сердце разбито, Макс не сказала ни единой живой душе, зато о том, как она встретила Донни с другой девчонкой, да еще где – в «Хьюстоне»! – с удовольствием раззвонила по всей школе, сделав из парня настоящее посмешище. И все равно ей было очень больно. Тогда Макс было шестнадцать, а Донни – семнадцать, и они ни разу не трахались по-настоящему, хотя регулярно обжимались на заднем сиденье его автомобиля. Экспериментировать с сексом было очень приятно, но о том, чтобы дойти до конца, Макс даже не думала. С самого начала она решила, что должна сохранить себя для своего Единственного Мужчины. Когда она его найдет, разумеется.
Возможно, именно ее сдержанность и оттолкнула Донни, но тогда Макс это просто не пришло в голову. Узнав, что он встречается с другой, она была настолько потрясена, что, не думая о последствиях, бросилась искать на просторах Интернета подходящего человека, которому – вне зависимости от того, будет ли он Единственным или нет, – она могла бы подарить свою девственность. Действуя через один из сайтов знакомств, Макс договорилась о свидании с обалденным двадцатидвухлетним парнем, фотография которого приглянулась ей больше других. Встречаться с ним нужно было в Биг-Беаре – небольшом городке довольно далеко от Лос-Анджелеса, но, когда Макс приехала туда, двадцатидвухлетний красавец-атлет обернулся отвратительным извращенцем, который похитил ее и запер в какой-то хижине в глухом лесу.
Макс до сих пор содрогалась при одном воспоминании о пережитом ужасе. Слава богу, Туз появился вовремя и спас ее.
И все-таки она не была в него влюблена. Туз ей просто нравился, да и то, наверное, только потому, что виделись они не особенно часто – он жил не в Лос-Анджелесе и приезжал в город лишь время от времени. Макс ни разу не спала с Тузом, и хотя они делали множество других приятных вещей, факт оставался фактом: она до сих пор оставалась девственницей. И это было не особенно приятно, поскольку та же Куки перетрахалась с целой армией парней и постоянно этим хвасталась.
Но Куки – это Куки; при всей любви к подруге Макс не хотелось быть такой, как она.
Она все еще ждала.
Вопрос – чего или кого?
Этого Макс не знала, но была полна решимости не упустить своего шанса.
Вчера он отлично провел время с маленькой сексуальной Куки – юной дочерью знаменитого певца Джеральда М. Куки приятно удивила Фрэнки – у нее были настоящие груди и настоящий энтузиазм неофитки, только недавно приобщившейся к тайнам секса, что выгодно отличало ее от пресыщенных голливудских блондинок, которые к своим двадцати с хвостикам годам успевали перевидать и перепробовать на ощупь и на вкус все, что только возможно. Но Куки оказалась совершенно другой. Для Фрэнки она стала настоящей находкой, и он несколько раз мысленно поздравил себя с удачей.
Из ванной Фрэнки отправился в отделанную хромом и кожей гостиную, высокие французские окна которой выходили на бульвар Сансет. Высыпав на зеркальный столик у окна две дорожки кокаина, он свернул трубочкой двадцатидолларовую банкноту и дернул.
В последнее время Фрэнки все чаще казалось, что его мечты сбылись или вот-вот сбудутся. После того как он расстался со своей «долгоиграющей» подружкой Аннабель Маэстро, Фрэнки всерьез думал, что его жизнь загублена, однако, увидев свою бывшую на экране телевизора, где смазливая «голливудская принцесса» блистала в живом шоу, он настолько разозлился, что решил что-то предпринять, лишь бы не оставаться в стане выброшенных на обочину жизни неудачников. Тогда ему очень кстати подвернулся Рик Греко – человек, еще сравнительно недавно известный миллионам тинейджеров. Его звезда, впрочем, уже закатилась, но Рик сумел вовремя сориентироваться и использовать свою былую популярность, чтобы стать управляющим и совладельцем неплохого клуба. «Давай откроем собственное заведение, – предложил ему Фрэнки. – Мы с тобой в два счета подомнем под себя этот паршивый городишко. Слыхал про нью-йоркское «Настроение», которое принадлежит Бобби Сантанджело? Это я помог Бобби подняться, сделал его тошниловку знаменитой и популярной. Именно я, и никто другой».
Это, разумеется, было не совсем так и даже далеко не так, но Фрэнки собственная ложь нисколько не смущала. Сам он называл свои вымышленные истории «художественным преувеличением». На самом деле в «Настроении» Фрэнки был просто диджеем – не самым худшим, но и не звездой. Основной заработок ему приносила не музыка, а торговля из-под полы модными наркотиками, которые он загонял состоятельным посетителям клуба по завышенным во много раз ценам. Именно тогда они с Аннабель и создали собственный нелегальный бизнес – целую сеть высококлассных девочек по вызову, обслуживавших исключительно знаменитостей. Увы, все рухнуло буквально в один день; они потеряли почти все, что сумели заработать, и расстались. Поначалу Фрэнки впал в депрессию, но сейчас ему нравилось думать, что он не был бы Фрэнки Романо, если бы опустил руки и сдался. Он всей душой стремился туда, где вращаются большие люди и большие деньги, и в конце концов судьба дала ему еще один шанс.
Идея с клубом пришлась Рику по душе. Он видел, что Фрэнки способен болтать с кем угодно и о чем угодно, а для клубного бизнеса это было самое главное. Любому заведению подобного типа нужно «лицо» – человек, который был бы знаком буквально со всеми и умел заставить клиента почувствовать себя важной персоной, а Фрэнки прекрасно подходил на эту роль. Словом, Рик засучил рукава и взялся за дело. Довольно скоро ему удалось собрать группу инвесторов, готовых вложить деньги в новое предприятие. Так появилась «Река» – ночной клуб, с самого начала привлекший к себе достаточно широкое внимание. Но Фрэнки этого было мало – ему хотелось сделать «Реку» такой же популярной и модной, как оба «Настроения» – в Нью-Йорке и Вегасе. На Бобби и Эм-Джея ему было плевать – в конце концов, они сами бросили его как раз тогда, когда он особенно нуждался в помощи, променяв суровую мужскую дружбу на секс. Бобби увлекся своей новой подружкой из прокурорской службы, а Эм-Джей и вовсе женился на какой-то чернокожей певичке. Ну и кто они после этого? Во всяком случае, не друзья.
К сожалению, Рик не спешил сделать Фрэнки полноправным партнером и совладельцем «Реки». Он объяснял это тем, что Фрэнки, мол, не вложил в дело ни одного цента, следовательно, ему придется удовлетвориться лишь процентом с прибылей. Сам Фрэнки считал это отговоркой чистой воды, однако ссориться с Риком не стал. Ему пришло в голову, что он может зарабатывать на клубе куда больше, чем предложил ему приятель.
Вчерашняя встреча с Макс Сантанджело его приятно удивила: Фрэнки давно заглядывался на сестру Бобби и даже пару раз к ней подкатывался, но безуспешно. Сейчас он тоже довольно быстро понял, что эта дорожка никуда его не приведет, и переключил свое внимание на спутницу Макс – дьявольски сексуальную и вертлявую темнокожую девчонку, которая к тому же оказалась дочерью знаменитого певца Джеральда М. Фрэнки рассчитывал, что, как только он начнет встречаться с Куки, таблоиды быстро об этом пронюхают, и тогда ему тоже перепадет его минута славы.
А как превратить минуту славы в настоящую, полноценную известность, хотя бы и в узких кругах, Фрэнки знал лучше многих.
Этот план казался ему вполне осуществимым.
Фрэнки очень любил строить планы.
* * *
– Слушай меня внимательно, Макс, – сказала Лаки. – Завтра я уеду в Вегас и пробуду там до воскресенья, когда состоится вечеринка в честь дня твоего рождения. В пятницу у меня собрание акционеров… Есть и другие дела, которыми мне нужно заняться.– Приятное времяпрепровождение, ничего не скажешь! – фыркнула Макс.
– Ничего смешного тут нет, – отрезала Лаки. – Когда-нибудь ты поймешь, как это интересно – управлять собственным бизнесом.
– Только не я. В смысле – я не собираюсь заводить свой бизнес.
– Чем же тогда ты намерена заняться? – спросила Лаки, которой очень не нравилось, что у дочери нет ни цели, ни обдуманного жизненного плана.
– Пока не знаю. – Макс пожала плечами. – Буду просто жить… А там, глядишь, что-нибудь и подвернется.
«Подвернется, надо же!.. – подумала Лаки. – Подвернется, конечно, только совсем не то, что ты думаешь. Настоящая жизнь намного сложнее, чем способна вообразить восемнадцатилетняя соплюшка».
– Как бы там ни было, – продолжала она спокойно, – в своем компьютере ты найдешь три электронных билета до Вегаса. Это для тебя, Куки и Гарри. Вы вылетаете в четверг в пять часов вечера. До тех пор тебе придется побыть в доме одной… – Лаки сделала крошечную паузу. – Ты не будешь, гм-м… скучать?
«Скучать? – подумала Макс. – Черта с два я буду скучать. Вот подходящая возможность замутить свою собственную, без родителей, вечеринку. Ленни до сих пор в отъезде, матери не будет, экономку можно отпустить… Круто! Скорей бы уж Лаки свалила в этот свой Вегас».
– Ты что, мам? – спросила она вслух. – Ведь я останусь одна всего на вечер. Как-нибудь справлюсь.
– Как-нибудь… – повторила Лаки. – Этого-то я и боюсь. Кстати, Туз приедет?
Макс невольно поморщилась. И что это Лаки вдруг спросила про Туза? Может быть, она думает – он хорошо на нее влияет?
– Не знаю, – пробормотала она. – Может быть.
– Ты должна пригласить его в Вегас на свой день рождения, – твердо сказала Лаки.
– Должна – значит, приглашу, – кивнула Макс, просматривая только что поступившую к ней на телефон эсэмэску от Гарри. – Обязательно.
– Если хочешь немного развлечься, можешь приехать в Вегас пораньше, – предложила Лаки. – Как тебе такая идея?
– Нормально, но… – пробормотала Макс, не на шутку испуганная подобной перспективой. – Лучше я посижу дома – подумаю, чем я буду заниматься в жизни. Ну и вообще…
– Ах, вообще… – Лаки усмехнулась.
– Да, мама, я намерена серьезно подумать о своем будущем, – возразила Макс с неожиданной горячностью. – Что тут плохого? Только давай не будем обсуждать мое будущее сейчас, – поспешно добавила она, видя, что мать собирается что-то сказать.
Лаки, однако, было трудно переключить на другую тему.
– Ты все еще намерена перебраться в Нью-Йорк? – спросила она.
– Может быть. Я пока ничего не решила окончательно. Я же говорю – мне надо подумать.
«Подумай, только не разнеси весь дом», – чуть не сказала Лаки, но сдержалась.
– Ты точно не хочешь поступить в колледж?
– Ты не училась ни в каком колледже, – раздраженно отозвалась Макс. Она была очень недовольна, что мать снова заговорила об учебе. С Макс было достаточно и школы. – Почему я должна?
– Потому что времена изменились, – спокойно сказала Лаки.
– Да, раньше было совсем другое время, – передразнила дочь. – Настоящее Средневековье. Каменный век.
Лаки только покачала головой. Что толку одергивать Макс – все равно никакого толка не будет. Пока девчонка не набьет собственных шишек…
– Как ни странно, – заметила она, – в нашем каменном веке уже существовали телефоны, поэтому мы обычно разговаривали друг с другом, вместо того чтобы обмениваться электронными писульками. Можешь ты себе такое представить?
– Потрясающе! – проговорила Макс с самым саркастическим видом.
«Ребенок, – подумала Лаки. – Донельзя избалованный ребенок с Беверли-Хиллз – вот кто она такая. Но Макс – мой ребенок, к тому же в конце концов она все равно станет взрослой. Так было со мной – так будет и с ней».
– Ладно, мне пора, – сказала она, вставая. Разыгрывать заботливую мамочку – это было не для нее. Лаки любила своих детей, но, когда они становились достаточно взрослыми, она готова была отпустить их на свободу. В конце концов, у каждого человека своя жизнь и своя судьба. – Ждать тебя к ужину?
– Нет, пожалуй, не стоит, – ответила Макс. – Мы поедим в городе с Гарри и Куки.
– В таком случае увидимся завтра утром, до того как я уеду. Да, кстати, если позвонит Бобби – скажи ему, что мне нужно с ним потолковать.
– Хорошо.
Дождавшись, когда мать сядет в машину и отъедет, Макс позвонила Гарри.
– Завтра вечером у меня, – сказала она. – Я собираю друзей на вечеринку. Сообщи всем да захвати побольше спиртного из отцовского бара, о’кей?
– О’кей, – ответил Гарри.
* * *
Раз в два-три месяца Лаки обедала со своим старым знакомым Алексом Вудсом, легендарным и довольно эксцентричным режиссером, широко известным не только в Голливуде, но и во всем мире. Они дружили давно, а однажды, когда Ленни пропал и не было надежды, что он вернется живым, между ними внезапно пробежала искра. Именно тогда они провели вместе одну-единственную ночь, заполненную горькой нежностью. С тех пор прошло уже порядочно времени, но Лаки знала, что Алекс ничего не забыл и что в душе он продолжает любить ее со всей силой неутоленной страсти. Становиться его любовницей Лаки не хотелось (да она и не допустила бы этого после того, как Ленни чудесным образом избежал смерти и вернулся к ней); с другой стороны, она не хотела потерять в лице Алекса преданного, верного, искреннего друга. Кроме того, с ним всегда было интересно, ибо в отличие от подавляющего большинства голливудских знаменитостей он был по-настоящему талантлив, и даже легкая сумасшедшинка, которой были отмечены многие его ленты, делала их только лучше. Когда Лаки владела киностудией, они вместе сняли фильм, пользовавшийся огромным успехом, причем это был, пожалуй, тот редкий случай, когда Лаки занималась в основном административной работой, уступив художественную часть Алексу. Это был единственный раз, когда они работали вместе, однако когда Лаки задумала строить «Ключи», Алекс одним из первых поддержал это начинание, став ее главным соинвестором.Истина заключалась в том, что, если бы не Ленни, Алекс и Лаки были бы вместе. Оба это хорошо понимали, но никогда не говорили об этом друг с другом. Алекс, впрочем, не терял надежды, но Лаки стойко оборонялась, и он черпал утешение во встречах с молоденькими азиатками – китаянками, японками, филиппинками. Они появлялись и исчезали, иногда какой-нибудь из них удавалось задержаться на несколько недель, но это ничего не меняло: как и Ленни, сделавший производство фильмов своей главной страстью, Алекс считал женщин и все с ними связанное вторичным, не сто́ящим внимания. Исключение он делал только для Лаки, которая, как ему казалось, с каждым годом становилась все красивее и сексуальнее.
Вот и сейчас, сидя за столиком в «Мистере Чоу», он во все глаза смотрел, как она идет к нему от двери. На Лаки были белые брюки и просторный алый жакет; ее шею и руки украшали многочисленные браслеты, ожерелья, серьги и монисто – в последнее время Лаки предпочитала цыганский стиль, который благодаря ей вошел в моду, хотя и не всем был к лицу. Двигалась она грациозно и плавно, как пантера, ее черные глаза сверкали, непослушные черные кудри колыхались за спиной, как антрацитовое облако.
Алекс поднялся ей навстречу.
– Вот образчик истинного джентльмена! – насмешливо сказала Лаки вместо приветствия. – Таких, как ты, поди, уже не осталось!
Шагнув вперед, Алекс расцеловал Лаки в обе щеки, вдыхая исходящий от нее экзотический аромат ее излюбленного парфюма.
– Как поживаешь? – спросила она, садясь. – Опять вкалываешь как про́клятый.
– А ты как думала? – ответил он, кривовато улыбаясь. – Недавно мы закончили снимать в Марокко фильм о войне, и теперь мой редактор-монтажер сводит меня с ума. Кроме того, мы превысили бюджет, и деляги со студии рыщут в поисках недостающих денег. Словом, кошмар.
– А ты? Ты доволен? – спросила Лаки, внимательно вглядываясь в его лицо. Алекс выглядел усталым, к тому же он, похоже, много пил в последнее время. Неумеренные возлияния и многолетняя привычка к табаку начинали сказываться. Несмотря на это, Алекс Вудс до сих пор оставался очень привлекательным мужчиной, и Лаки могла, не покривив душой, сказать, что любит его по-прежнему, но только как друга.
– Разве я когда-нибудь бываю доволен? – Алекс вздохнул и взял в руку бокал с виски «Джек Дэниелс». – Ты же меня знаешь, Лаки, знаешь лучше, чем кто бы то ни было.
– Еще не слишком рано для серьезных напитков? – спросила она, кивком показывая на его бокал.
– Господи, Лаки, с каких пор ты пропагандируешь здоровый образ жизни? Пусть этим занимаются мои подружки – я заметил, им очень нравится меня пилить.
– Как мило, – промолвила Лаки, не зная, что сказать.
– Мило?.. Не то слово!
– А ты не думал о том, чтобы перестать встречаться с молоденькими актрисами и найти себе постоянную подругу, в смысле – нормальную, зрелую женщину, которая не стала бы тебя доставать? В твоем возрасте уже пора перестать гоняться за юбками.
– Поверь, сладенькая, это они гоняются за мной, – сухо сказал Алекс.
– Не называй меня «сладенькая».
– Почему?
– Оставь это словечко для своих одноразовых китаянок.
– У нас с тобой тоже было один раз.
– Алекс! – Лаки метнула на него предостерегающий взгляд. Алекс перешел на запретную территорию, и это ей очень не нравилось.
– Хорошо, хорошо, я понял… – Алекс отпил большой глоток.
Лаки велела подать ей бутылку минеральной воды и слегка наклонилась вперед.
– Расскажи лучше о своем фильме.
– Тебе будет скучно.
– Почему?
– Потому что ты точно знаешь, что я собираюсь сказать.
– Что же?
– Я собираюсь рассказать, что мои актеры, мои помощники, гримеры, осветители, реквизиторы и прочая и прочая – просто банда ослов и тупиц.
– Зачем же ты тогда их нанимал?
– Затем, что у меня не было выбора. К несчастью, без них мне не обойтись.
– Прискорбно.
– Еще как. Жил бы я лет через пятьдесят – и все роли в моих фильмах исполняли бы человекоподобные роботы.
– Могу себе представить! – Лаки фыркнула.
– Они, по крайней мере, не переспрашивали бы по сто двадцать раз, что и как им нужно делать. – Алекс тоже улыбнулся. В каком бы настроении он ни был, рядом с Лаки он сразу начинал чувствовать себя лучше.
– Ты слышал, что Винус разводится с Билли? – спросила она.
– Ничего удивительного. Работать с этим типом – все равно что взбираться на Гималаи без проводника-шерпа. Билли каким-то образом сумел вдохнуть новый смысл в выражение «тупой, как ослиная задница».
Лаки рассмеялась:
– Его фильмы делают кассу. Похоже, публике он нравится.
– Мы с тобой отлично знаем, что так называемая публика страдает полным отсутствием художественного вкуса.
– За что я тебя люблю, Алекс… – начала Лаки.
– Я всегда знал, что во мне что-то такое должно быть, – перебил он, усмехнувшись.
– Нет, серьезно. Ты всегда говоришь что думаешь.
– Да уж, я такой. Терпеть не могу профанации.
– Таких, как ты, немного.
– А таких, кто способен это оценить, и того меньше, – ответил Алекс, подзывая официанта и заказывая еще порцию виски. – Как поживает Ленни?
– Отлично.
– Жаль. Я – то надеялся, он сорвался с утеса где-нибудь в своей Монтане или где он там снимает…
– Прекрати, Алекс! – строго сказала Лаки. – Держись в рамках.
– Почему? Ты ведь знаешь, что это только мечты, – возразил он. – Пустые мечты.
Некоторое время пристально смотрели друг другу в глаза. Лаки первой отвела взгляд.
– О’кей, – сказала она и глубоко вздохнула. – Я, собственно, собиралась пригласить тебя в Вегас.
– Ненавижу Вегас, – с чувством сказал Алекс. – Особенно после того, что едва не устроила Линг.
Лаки покачала головой. Пару лет назад девушка Алекса, с которой он тогда жил, вдруг стала присылать ей письма с угрозами. Как потом выяснилось, Линг собиралась застрелить Лаки. Все стало известно, когда на церемонии открытия «Ключей» Алекс обнаружил в сумочке Линг пару неотосланных открыток и пистолет. Он тогда настолько рассвирепел, что прогнал свою незадачливую любовницу буквально пинками. Хотел даже заявить в полицию, но Лаки убедила его этого не делать.
– Я приглашаю тебя не просто так, – сказала Лаки, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно убедительнее. – Тому существуют как минимум две важные причины.
– Выкладывай, – кивнул Алекс. – Быть может, тебе и удастся меня уговорить.
– Во – первых, в выходные Макс исполняется восемнадцать лет, и я устраиваю в честь нее вечеринку.
– В Вегасе. – Алекс утвердительно кивнул.
– Да. И я думаю, Макс была бы рада, если бы ты тоже ее поздравил. В конце концов, ты знаешь ее чуть не с рождения.
– По-моему, это называется шантаж, – перебил Алекс. – Психологический шантаж.
– Ничего подобного, – твердо возразила Лаки.
– Ну а какая же вторая причина?
– Собрание акционеров, вложивших средства в «Ключи».
Алекс застонал.
– Я пошлю туда моего управляющего делами. Все равно он разбирается в этих вещах лучше меня.
– Я уверена, что Макс будет приятно видеть на своем дне рождения твоего управляющего делами, но что-то мне подсказывает, что она предпочла бы тебя.
– А Ленни будет? – Алекс бросил на Лаки многозначительный взгляд.
– Конечно.
– И ты считаешь, что это тоже должно заставить меня бросить все дела и примчаться в Вегас?
– Прекрати, Алекс. Ты делаешь это для меня.
– Как скажете, Леди Босс.
– А пошел ты!..
– Слушаюсь, Леди Босс.
– Значит, приедешь?
– При одном условии… – Алекс сладострастно улыбнулся.
– Никаких условий, – отрезала Лаки, чувствуя, что победа осталась за ней. – Я распоряжусь, тебе закажут номер. Только не подведи меня, ладно?
– Господи Иисусе! Этой женщине армией бы командовать! – пожаловался режиссер в пространство. – Ладно, так и быть. Но имей в виду – я делаю это только ради тебя.
– Спасибо, Алекс.
* * *
Убедившись, что Лаки уехала, Макс принялась рассылать друзьям и знакомым эсэмэски, в которых приглашала их в Малибу на вечеринку. Вегас Вегасом, но ей хотелось собственного праздника – такого, чтобы оторваться по полной. И надо же было случиться такой удаче, что как раз накануне дня рождения весь дом оказался в ее распоряжении!Приглашать Туза или не приглашать – вот в чем заключалась главная проблема. Как ее решить, Макс понятия не имела. С одной стороны, Туз был отличным парнем, но Гарри и Куки считали, что он порой слишком командует. Кроме того, она ведь не влюблена в Туза, не так ли?..
Только один раз Макс показалось, что она влюбилась. Это было еще в старшей школе. Ее предметом воздыханий был некто Донни Левентон. Увы, все кончилось очень быстро – Донни разбил ей сердце, и с тех пор Макс утратила бо́льшую часть романтических иллюзий и стала очень осторожна.
О том, что ее сердце разбито, Макс не сказала ни единой живой душе, зато о том, как она встретила Донни с другой девчонкой, да еще где – в «Хьюстоне»! – с удовольствием раззвонила по всей школе, сделав из парня настоящее посмешище. И все равно ей было очень больно. Тогда Макс было шестнадцать, а Донни – семнадцать, и они ни разу не трахались по-настоящему, хотя регулярно обжимались на заднем сиденье его автомобиля. Экспериментировать с сексом было очень приятно, но о том, чтобы дойти до конца, Макс даже не думала. С самого начала она решила, что должна сохранить себя для своего Единственного Мужчины. Когда она его найдет, разумеется.
Возможно, именно ее сдержанность и оттолкнула Донни, но тогда Макс это просто не пришло в голову. Узнав, что он встречается с другой, она была настолько потрясена, что, не думая о последствиях, бросилась искать на просторах Интернета подходящего человека, которому – вне зависимости от того, будет ли он Единственным или нет, – она могла бы подарить свою девственность. Действуя через один из сайтов знакомств, Макс договорилась о свидании с обалденным двадцатидвухлетним парнем, фотография которого приглянулась ей больше других. Встречаться с ним нужно было в Биг-Беаре – небольшом городке довольно далеко от Лос-Анджелеса, но, когда Макс приехала туда, двадцатидвухлетний красавец-атлет обернулся отвратительным извращенцем, который похитил ее и запер в какой-то хижине в глухом лесу.
Макс до сих пор содрогалась при одном воспоминании о пережитом ужасе. Слава богу, Туз появился вовремя и спас ее.
И все-таки она не была в него влюблена. Туз ей просто нравился, да и то, наверное, только потому, что виделись они не особенно часто – он жил не в Лос-Анджелесе и приезжал в город лишь время от времени. Макс ни разу не спала с Тузом, и хотя они делали множество других приятных вещей, факт оставался фактом: она до сих пор оставалась девственницей. И это было не особенно приятно, поскольку та же Куки перетрахалась с целой армией парней и постоянно этим хвасталась.
Но Куки – это Куки; при всей любви к подруге Макс не хотелось быть такой, как она.
Она все еще ждала.
Вопрос – чего или кого?
Этого Макс не знала, но была полна решимости не упустить своего шанса.
Глава 9
Бобби уехал в Вегас, и Денвер решила провести вечер дома. Пока он оставался в городе, она была счастлива, но, и когда его не было, Денвер чувствовала себя совсем неплохо.
«Почему так? – думала она. – Я люблю его и в то же время… не хочу любить. Не хочу, потому что боюсь – что-то случится, и тогда мне будет очень, очень больно…
Но ведь я люблю его!»
Она чуть было не позвонила Кэролайн, но вспомнила, что подруга отправилась на свидание с Ванессой. Это было странно. Никогда прежде Кэролайн не проявляла интереса к женщинам, но, с другой стороны, у каждого человека есть свои тайны. И если подруга избрала такой путь, что ж, значит, так тому и быть.
Устроившись в гостиной, Денвер налила себе бокал вина и включила телевизор, чтобы посмотреть новости. По всем каналам передавали сообщения о продолжающейся осаде дома, где забаррикадировался мексиканский наркоторговец со своим ребенком. Денвер надеялась, что с Леоном все в порядке – ей было хорошо известно, на что способен вооруженный преступник, которому нечего терять. Молодому детективу она симпатизировала; вместе с Леоном она работала по нескольким делам о наркотиках, большинство из которых удалось выиграть в суде. Они были неплохой командой: детектив ловил плохих парней, а Денвер отправляла их за решетку. В настоящее время Леон собирал информацию, которая, как он надеялся, в конце концов приведет его к крупным дилерам-оптовикам. Это, думала Денвер, будет серьезное дело, над которым придется как следует потрудиться, зато и удовлетворение, которое она получит, когда торговцы смертью отправятся в тюрьму лет на сто двадцать, будет достаточно полным.
После вина ей захотелось есть, и Денвер заглянула в холодильник. Мороженое, несколько коробок с пиццей, полупустая упаковка блинчиков и прозрачная пластиковая бутылка со старым соусом для спагетти, на поверхности которого успела образоваться тонкая ледяная корка – это было все, и Денвер с отвращением захлопнула дверцу. Проклятье! Похоже, придется пройтись до фастфуда на бульваре Санта-Моника.
«Почему так? – думала она. – Я люблю его и в то же время… не хочу любить. Не хочу, потому что боюсь – что-то случится, и тогда мне будет очень, очень больно…
Но ведь я люблю его!»
Она чуть было не позвонила Кэролайн, но вспомнила, что подруга отправилась на свидание с Ванессой. Это было странно. Никогда прежде Кэролайн не проявляла интереса к женщинам, но, с другой стороны, у каждого человека есть свои тайны. И если подруга избрала такой путь, что ж, значит, так тому и быть.
Устроившись в гостиной, Денвер налила себе бокал вина и включила телевизор, чтобы посмотреть новости. По всем каналам передавали сообщения о продолжающейся осаде дома, где забаррикадировался мексиканский наркоторговец со своим ребенком. Денвер надеялась, что с Леоном все в порядке – ей было хорошо известно, на что способен вооруженный преступник, которому нечего терять. Молодому детективу она симпатизировала; вместе с Леоном она работала по нескольким делам о наркотиках, большинство из которых удалось выиграть в суде. Они были неплохой командой: детектив ловил плохих парней, а Денвер отправляла их за решетку. В настоящее время Леон собирал информацию, которая, как он надеялся, в конце концов приведет его к крупным дилерам-оптовикам. Это, думала Денвер, будет серьезное дело, над которым придется как следует потрудиться, зато и удовлетворение, которое она получит, когда торговцы смертью отправятся в тюрьму лет на сто двадцать, будет достаточно полным.
После вина ей захотелось есть, и Денвер заглянула в холодильник. Мороженое, несколько коробок с пиццей, полупустая упаковка блинчиков и прозрачная пластиковая бутылка со старым соусом для спагетти, на поверхности которого успела образоваться тонкая ледяная корка – это было все, и Денвер с отвращением захлопнула дверцу. Проклятье! Похоже, придется пройтись до фастфуда на бульваре Санта-Моника.