Страница:
– Ты думаешь? – спросила Денвер, делая глоток кофе.
– Я не думаю, я знаю, – ответила Кэролайн, отбрасывая назад упавшие на глаза светлые волосы. – Твой Бобби просто замечательный, к тому же он мне очень помог.
– Ты попала в очень сложное и опасное положение, – сказала Денвер и поставила полупустую чашку на шаткий садовый столик. – Тебя похитили и держали в заложниках, к тому же ты была беременна… Конечно, он помог. Кто угодно на его месте поступил бы так же.
– Но мне помог не кто угодно, а именно Бобби. Вы с ним спасли меня. И надо сказать, что вы появились как раз вовремя, иначе я не знаю, что бы со мной было. – Кэролайн говорила спокойным тоном, но вовсе не потому, что вспоминать прошлое ей было легко. Она тогда действительно едва не погибла.
– Без Бобби я бы не справилась, – сказала Денвер. – Он…
– Если бы не вы, я могла бы погибнуть. Или мой ребенок. – Кэролайн содрогнулась. Когда-то она работала в Вашингтоне – помощницей у сенатора Грегори Стоунмена. Между ними завязался бурный роман. Как и большинство женатых мужчин, сенатор клялся и божился, что бросит жену, хотя на самом деле ни о чем подобном даже не задумывался. Когда Кэролайн объявила ему о своей беременности, Грегори не на шутку испугался. Использовав свои связи в криминальной среде, он устроил похищение своей помощницы в надежде, что от страха и пережитого потрясения она потеряет ребенка. К счастью, этого не случилось – Бобби и Денвер вовремя нашли Кэролайн и доставили в больницу.
В больнице Кэролайн пролежала несколько дней. Оправившись, она переехала в Лос-Анджелес и там родила мальчика, которого назвала Энди. С сенатором Стоунменом Кэролайн поклялась никогда больше не видеться и не разговаривать. Он, впрочем, ее не разыскивал – после своего отъезда в Калифорнию она не имела о нем никаких известий, и это ее больше чем устраивало. Энди принадлежал только ей одной, и Кэролайн не собиралась подпускать сенатора к сыну и на пушечный выстрел.
– Моя проблема в Лаки, в матери Бобби, – пояснила Денвер, которой очень хотелось выговориться. – Она такая… Даже не знаю, как ее тебе описать.
– А ты попробуй, – предложила Кэролайн.
– Во – первых, она настоящая красавица, – начала Денвер, стараясь набросать точный портрет неукротимой Лаки. – Высокая, смуглая, с роскошными черными кудрями и черными глазами. Классическая итальянка – и совершенно неотразимая.
– Ну и что в ней такого страшного? – пожала плечами Кэролайн. – Кстати, если судить по внешности твоего Бобби, он, наверное, пошел в мать. Что ж, хорошая наследственность – это уже немало.
– Еще Лаки очень талантлива. И не в чем-то одном, а буквально во всем. То есть, я хочу сказать – за что бы она ни взялась, она непременно добьется грандиозного успеха, – продолжала Денвер, гадая, есть ли у нее хоть ничтожный шанс не затеряться на фоне величественного явления природы по имени Лаки Сантанджело. – Она строит отели, умеет управлять киностудией, замечательно готовит и вообще все делает сама. Кроме того, у нее трое детей и замечательный муж, с которым она прожила уже много лет. Ты, наверное, о нем слышала – его зовут Ленни Голден.
– Тот самый Ленни Голден? Известный актер?
– Он был актером, но сейчас Ленни пишет сценарии и снимает собственные фильмы.
– Похоже, Бобби крупно повезло с родителями.
– Ленни его отчим, – уточнила Денвер и снова потянулась к отставленной чашке. – Кажется, я уже говорила, что родной отец Бобби – крупный греческий судовладелец и миллиардер. Когда он умер, Бобби унаследовал половину его состояния. Теперь он может пользоваться собственным самолетом и… и много чем еще, а я… В общем, ты понимаешь. Рядом с такими людьми начинаешь чувствовать себя какой-то козявкой. Ничтожеством.
– Прекрати, Денвер, – строго сказала Кэролайн. – Ты не должна так думать. Никакое ты не ничтожество, просто…
– Я имела в виду, что мать Бобби – само совершенство, а я – нет. – Денвер поморщилась. – В этом все дело.
– О господи! – Кэролайн даже руками всплеснула. – Ты лучше посмотри на себя, Денвер! Посмотри как следует!
– И что? – угрюмо спросила Денвер. Кэролайн ее явно не понимала.
– А то, что ты себя недооцениваешь. Ты занимаешься интересной и важной работой и уже многого достигла. Кроме того, ты молода, умна, красива, и у тебя есть потрясающий бойфренд… – Кэролайн выдержала многозначительную паузу и добавила: – Правда, готовить ты совершенно не умеешь, но, я думаю, Бобби встречается с тобой не из-за твоей стряпни.
Денвер невольно рассмеялась.
– Я не так уж красива и, по большому счету, не очень молода, но в голове у меня кое-что есть, – сказала она.
– Ты ошибаешься, – поправила Кэролайн. – Двадцать семь для женщины – это самый расцвет. Что касается внешности, то твоя красота не имеет никакого отношения к глянцевому совершенству журнальных красоток. Ты совсем другая – теплая, живая, естественная… И твое очарование становится только сильнее от того, что ты сама не сознаешь, насколько здо́рово выглядишь.
– Спасибо, конечно, – с сомнением проговорила Денвер, – но видела бы ты, какие девушки собираются в этом его клубе! Я уже не говорю о тех, которые вешаются ему на шею, стоит нам только куда-нибудь выйти.
– А тебе-то что за дело? Ведь это не он на них вешается, а они, так?
– Да, но…
– Никаких «но»! – решительно заявила Кэролайн. – Парень от тебя без ума, это все знают, а ты сомневаешься. Что касается девиц, которые вешаются на него в клубе или на улице, то… Хочешь, угадаю, как они выглядят? Наверняка они худые, как драные кошки, потому что ничего не едят; у них огромные фальшивые сиськи, накачанные силиконом губы и подтянутая кожа на скулах. Еще у них…
– Перестань! – воскликнула Денвер, снова разражаясь смехом. – Нельзя же так! Ведь большинство из этих девушек работают в шоу-бизнесе, а значит, должны соответствовать… И они стараются.
– Чушь! Если они и работают, то вовсе не в бизнесе, – отрезала Кэролайн. – Впрочем, хватит об этом. Не обижайся, но сейчас мне хотелось бы поговорить о себе…
– Не возражаю, – улыбнулась Денвер. – А что у тебя случилось?
– Ничего особенного, просто… В общем, я решила, что хватит с меня мужчин, – объявила Кэролайн. – Надо менять ориентацию.
– Что-о?! – Денвер едва не подавилась кофе. – Разве можно просто взять и решить – мол, с завтрашнего дня буду лесбиянкой? По-моему, человек либо гомосексуален, либо нет, и…
– А вот я решила, – спокойно констатировала Кэролайн. – И никто меня не убедит, что это неправильно. На занятиях йогой я познакомилась с очень симпатичной молодой женщиной. Она пригласила меня на свидание, и я согласилась.
– Но… почему?
– Как я уже сказала, довольно с меня мужчин. Сначала я встретила Мэтта, который изменял мне направо и налево. Потом был Грегори, который оказался просто лживым куском дерьма. К тому же этот мужской секс… словом, от него одни неприятности. По-моему, причин достаточно, не так ли?
– Так-то оно так, но… – начала было Денвер, но тут Энди в коляске разревелся. Пока Кэролайн пыталась его успокоить, Денвер бросила взгляд на часы и поняла: еще немного, и она опоздает на работу.
– Значит, ты считаешь – мне сто́ит съездить с Бобби в Вегас? – спросила она, торопливо выуживая из сумочки ключи от машины.
– Конечно! – уверенно отозвалась Кэролайн, беря сына на руки.
– Ладно, посмотрим, что из этого выйдет, – сказала Денвер, направляясь к калитке. Про себя она уже решила, что обязательно поедет. – Желаю приятно провести время с этой твоей… Кстати, как ее зовут?
– Ванесса, – сказала Кэролайн и мечтательно улыбнулась. – Ванесса…
– Алло?.. – сонно пробормотала она.
– Угадай, где я? – раздался в трубке знакомый голосок.
– Куки?
– Да, это я! – Куки хихикнула. – Крошка Куки собственной персоной.
Макс приоткрыла один глаз и поглядела на часы.
– Ну и где ты? – спросила она, хотя ей казалось – она уже знает ответ.
– Ну догадайся же!..
– Не хочу, – раздраженно буркнула Макс, пинком отбрасывая одеяло. – Где ты, мать твою?!
– Я у Фрэнки, и должна сказать – это было восхитительно, – затараторила Куки. – Потрясающий секс. Я еще никогда ничего такого не…
– Черт! – выругалась Макс, садясь на кровати. – Ты с ним трахалась?
– Конечно! – Куки снова хихикнула, на сей раз – с торжеством.
– Твою мать! – повторила Макс. – Ты не должна была этого делать. Фрэнки – совсем не тот, кто тебе нужен.
– Почему не должна?
– Потому. Во – первых, Фрэнки никогда ни с кем не встречается подолгу, а во – вторых, он законченный нарко́т.
– Ну и что? Зато он классно трахается, – протянула Куки. – Хочешь, расскажу кое-какие подробности?
– Спасибо, не надо, – быстро сказала Макс. – Терпеть не могу подобные вещи.
– Ну, ты и зануда! – Куки сделала вид, что обиделась. – Позвоню лучше Гарри, такие подробности он любит.
– Вот и позвони.
Макс дала отбой. Все-таки Куки добилась своего, подумала она с раздражением и тревогой. Фрэнки Романо – бывший друг Бобби, так и не сумевший справиться с привычкой к кокаину, – был человеком непредсказуемым и ненадежным. Новость была не из приятных, к тому же Макс чувствовала себя виноватой. Ей не следовало оставлять Куки в клубе с этим гнусным типом, который еще совсем недавно промышлял тем, что на пару со своей подружкой Аннабель Маэстро поставлял состоятельным клиентам девочек по вызову. Можно было не сомневаться, что Фрэнки сначала использует Куки для каких-то своих целей, а потом бросит. Ему-то это как с гуся вода, а вот Куки придется плохо. Да и самой Макс будет не лучше, потому что именно ей придется выслушивать стоны и жалобы подруги.
«Ну и кашу я заварила, – снова подумала Макс. – Дернуло же меня просить Фрэнки провести всю компанию в этот идиотский клуб! О чем я только думала?»
Натягивая просторную футболку, Макс продолжала ломать голову, что можно сделать, чтобы как-то исправить положение.
К сожалению, ничего путного ей на ум так и не пришло.
Эм-Джей был красивым афроамериканцем – не слишком высоким, но изящным и пропорционально сложенным. Примерно год назад он женился на молодой, амбициозной поп-певице по имени Кэсс, правда, брак они зарегистрировали скорее под влиянием момента. Теперь Кэсси была в положении, и Эм-Джей, который переехал в Лас-Вегас из Нью-Йорка, чтобы присматривать за работой местного филиала «Настроения», чувствовал себя совершенно счастливым. Кэсси, однако, не разделяла его радости. Ей было всего девятнадцать, и она мечтала о звездной карьере, а вовсе не о пеленках и распашонках. Нисколько не улучшала ситуации выжидательная позиция, которую заняли родители Эм-Джея. Его отец, известный нейрохирург, и мать, бывшая оперная певица, не одобряли выбор сына: Кэсси казалась им слишком вульгарной, поэтому они не спешили сближаться с невесткой. Им, впрочем, не нравилось и то, что их единственный сын управляет ночным клубом. Не имело никакого значения, что «Настроение» пользовалось бешеной популярностью и приносило стабильно высокую прибыль. Эм-Джей, считали они, мог бы найти себе более почтенное занятие.
Сам Эм-Джей, однако, ни о чем подобном не задумывался. Он обожал свою юную жену, но теперь, когда в их семье ожидалось прибавление, Эм-Джей больше не мог закрывать глаза на назревающие проблемы. Как поступить – вот что ему хотелось обсудить с Бобби.
– Отличная тачка, – заметил Эм-Джей, разглядывая серебристый «Ламборджини».
Бобби кивнул:
– Я решил, что мне понадобятся приличные колеса, коль скоро я теперь буду проводить на Западном побережье куда больше времени, чем раньше. Эта птичка разгоняется до двухсот одиннадцати миль в час, представляешь? С ней никакого самолета не нужно, а управлять ею одно удовольствие. Впрочем, Денвер от нее не в восторге.
– Правда? – Эм-Джей обошел «Ламборджини» кругом. – Интересно, почему?..
– Она считает, что эта машина ездит слишком быстро и выглядит слишком роскошно.
– Пожалуй, на дороге она действительно привлекает внимание, – согласился Эм-Джей. – Зато полицейским тебя не догнать.
Оба расхохотались и плечом к плечу прошли в просторный, застекленный со всех сторон вестибюль.
– Ну а как твоя другая птичка? – спросил Эм-Джей. – Та, которая сама сажает в клетки плохих парней?
– У Денвер все в порядке, – сообщил Бобби. – И вообще она замечательная.
– Я так и подумал, – кивнул Эм-Джей. – Я не помню случая, чтобы ты был настолько увлечен кем-либо… Должно быть, Денвер действительно особенная.
– Что тебе сказать, дружище, – сказал Бобби с широкой улыбкой. – С ней я чувствую себя счастливым.
– Это самое главное, – подтвердил Эм-Джей.
– Ага.
– Кстати, о счастье, – добавил Эм-Джей. – У меня тоже есть новости. Ты… В общем, можешь меня поздравить.
– С чем?
– Кэсси беременна.
– Господи, дружище! Ты уверен, что… что готов стать отцом?
– Я готов, давно готов.
– А родителям ты сказал?
– Пока нет, но скоро скажу.
– Чем скорее ты это сделаешь, тем лучше.
– Можно подумать, я не знаю.
– Они тоже будут счастливы.
– Думаешь?
– Сам увидишь. А сейчас идем, нам нужно поскорее закончить наше маленькое дельце с русскими инвесторами. Подпишем договор, а потом и отпразднуем твои новости.
Глава 5
– Я не думаю, я знаю, – ответила Кэролайн, отбрасывая назад упавшие на глаза светлые волосы. – Твой Бобби просто замечательный, к тому же он мне очень помог.
– Ты попала в очень сложное и опасное положение, – сказала Денвер и поставила полупустую чашку на шаткий садовый столик. – Тебя похитили и держали в заложниках, к тому же ты была беременна… Конечно, он помог. Кто угодно на его месте поступил бы так же.
– Но мне помог не кто угодно, а именно Бобби. Вы с ним спасли меня. И надо сказать, что вы появились как раз вовремя, иначе я не знаю, что бы со мной было. – Кэролайн говорила спокойным тоном, но вовсе не потому, что вспоминать прошлое ей было легко. Она тогда действительно едва не погибла.
– Без Бобби я бы не справилась, – сказала Денвер. – Он…
– Если бы не вы, я могла бы погибнуть. Или мой ребенок. – Кэролайн содрогнулась. Когда-то она работала в Вашингтоне – помощницей у сенатора Грегори Стоунмена. Между ними завязался бурный роман. Как и большинство женатых мужчин, сенатор клялся и божился, что бросит жену, хотя на самом деле ни о чем подобном даже не задумывался. Когда Кэролайн объявила ему о своей беременности, Грегори не на шутку испугался. Использовав свои связи в криминальной среде, он устроил похищение своей помощницы в надежде, что от страха и пережитого потрясения она потеряет ребенка. К счастью, этого не случилось – Бобби и Денвер вовремя нашли Кэролайн и доставили в больницу.
В больнице Кэролайн пролежала несколько дней. Оправившись, она переехала в Лос-Анджелес и там родила мальчика, которого назвала Энди. С сенатором Стоунменом Кэролайн поклялась никогда больше не видеться и не разговаривать. Он, впрочем, ее не разыскивал – после своего отъезда в Калифорнию она не имела о нем никаких известий, и это ее больше чем устраивало. Энди принадлежал только ей одной, и Кэролайн не собиралась подпускать сенатора к сыну и на пушечный выстрел.
– Моя проблема в Лаки, в матери Бобби, – пояснила Денвер, которой очень хотелось выговориться. – Она такая… Даже не знаю, как ее тебе описать.
– А ты попробуй, – предложила Кэролайн.
– Во – первых, она настоящая красавица, – начала Денвер, стараясь набросать точный портрет неукротимой Лаки. – Высокая, смуглая, с роскошными черными кудрями и черными глазами. Классическая итальянка – и совершенно неотразимая.
– Ну и что в ней такого страшного? – пожала плечами Кэролайн. – Кстати, если судить по внешности твоего Бобби, он, наверное, пошел в мать. Что ж, хорошая наследственность – это уже немало.
– Еще Лаки очень талантлива. И не в чем-то одном, а буквально во всем. То есть, я хочу сказать – за что бы она ни взялась, она непременно добьется грандиозного успеха, – продолжала Денвер, гадая, есть ли у нее хоть ничтожный шанс не затеряться на фоне величественного явления природы по имени Лаки Сантанджело. – Она строит отели, умеет управлять киностудией, замечательно готовит и вообще все делает сама. Кроме того, у нее трое детей и замечательный муж, с которым она прожила уже много лет. Ты, наверное, о нем слышала – его зовут Ленни Голден.
– Тот самый Ленни Голден? Известный актер?
– Он был актером, но сейчас Ленни пишет сценарии и снимает собственные фильмы.
– Похоже, Бобби крупно повезло с родителями.
– Ленни его отчим, – уточнила Денвер и снова потянулась к отставленной чашке. – Кажется, я уже говорила, что родной отец Бобби – крупный греческий судовладелец и миллиардер. Когда он умер, Бобби унаследовал половину его состояния. Теперь он может пользоваться собственным самолетом и… и много чем еще, а я… В общем, ты понимаешь. Рядом с такими людьми начинаешь чувствовать себя какой-то козявкой. Ничтожеством.
– Прекрати, Денвер, – строго сказала Кэролайн. – Ты не должна так думать. Никакое ты не ничтожество, просто…
– Я имела в виду, что мать Бобби – само совершенство, а я – нет. – Денвер поморщилась. – В этом все дело.
– О господи! – Кэролайн даже руками всплеснула. – Ты лучше посмотри на себя, Денвер! Посмотри как следует!
– И что? – угрюмо спросила Денвер. Кэролайн ее явно не понимала.
– А то, что ты себя недооцениваешь. Ты занимаешься интересной и важной работой и уже многого достигла. Кроме того, ты молода, умна, красива, и у тебя есть потрясающий бойфренд… – Кэролайн выдержала многозначительную паузу и добавила: – Правда, готовить ты совершенно не умеешь, но, я думаю, Бобби встречается с тобой не из-за твоей стряпни.
Денвер невольно рассмеялась.
– Я не так уж красива и, по большому счету, не очень молода, но в голове у меня кое-что есть, – сказала она.
– Ты ошибаешься, – поправила Кэролайн. – Двадцать семь для женщины – это самый расцвет. Что касается внешности, то твоя красота не имеет никакого отношения к глянцевому совершенству журнальных красоток. Ты совсем другая – теплая, живая, естественная… И твое очарование становится только сильнее от того, что ты сама не сознаешь, насколько здо́рово выглядишь.
– Спасибо, конечно, – с сомнением проговорила Денвер, – но видела бы ты, какие девушки собираются в этом его клубе! Я уже не говорю о тех, которые вешаются ему на шею, стоит нам только куда-нибудь выйти.
– А тебе-то что за дело? Ведь это не он на них вешается, а они, так?
– Да, но…
– Никаких «но»! – решительно заявила Кэролайн. – Парень от тебя без ума, это все знают, а ты сомневаешься. Что касается девиц, которые вешаются на него в клубе или на улице, то… Хочешь, угадаю, как они выглядят? Наверняка они худые, как драные кошки, потому что ничего не едят; у них огромные фальшивые сиськи, накачанные силиконом губы и подтянутая кожа на скулах. Еще у них…
– Перестань! – воскликнула Денвер, снова разражаясь смехом. – Нельзя же так! Ведь большинство из этих девушек работают в шоу-бизнесе, а значит, должны соответствовать… И они стараются.
– Чушь! Если они и работают, то вовсе не в бизнесе, – отрезала Кэролайн. – Впрочем, хватит об этом. Не обижайся, но сейчас мне хотелось бы поговорить о себе…
– Не возражаю, – улыбнулась Денвер. – А что у тебя случилось?
– Ничего особенного, просто… В общем, я решила, что хватит с меня мужчин, – объявила Кэролайн. – Надо менять ориентацию.
– Что-о?! – Денвер едва не подавилась кофе. – Разве можно просто взять и решить – мол, с завтрашнего дня буду лесбиянкой? По-моему, человек либо гомосексуален, либо нет, и…
– А вот я решила, – спокойно констатировала Кэролайн. – И никто меня не убедит, что это неправильно. На занятиях йогой я познакомилась с очень симпатичной молодой женщиной. Она пригласила меня на свидание, и я согласилась.
– Но… почему?
– Как я уже сказала, довольно с меня мужчин. Сначала я встретила Мэтта, который изменял мне направо и налево. Потом был Грегори, который оказался просто лживым куском дерьма. К тому же этот мужской секс… словом, от него одни неприятности. По-моему, причин достаточно, не так ли?
– Так-то оно так, но… – начала было Денвер, но тут Энди в коляске разревелся. Пока Кэролайн пыталась его успокоить, Денвер бросила взгляд на часы и поняла: еще немного, и она опоздает на работу.
– Значит, ты считаешь – мне сто́ит съездить с Бобби в Вегас? – спросила она, торопливо выуживая из сумочки ключи от машины.
– Конечно! – уверенно отозвалась Кэролайн, беря сына на руки.
– Ладно, посмотрим, что из этого выйдет, – сказала Денвер, направляясь к калитке. Про себя она уже решила, что обязательно поедет. – Желаю приятно провести время с этой твоей… Кстати, как ее зовут?
– Ванесса, – сказала Кэролайн и мечтательно улыбнулась. – Ванесса…
* * *
Не открывая глаз, Макс сноровисто нащупала на прикроватном столике мобильник.– Алло?.. – сонно пробормотала она.
– Угадай, где я? – раздался в трубке знакомый голосок.
– Куки?
– Да, это я! – Куки хихикнула. – Крошка Куки собственной персоной.
Макс приоткрыла один глаз и поглядела на часы.
– Ну и где ты? – спросила она, хотя ей казалось – она уже знает ответ.
– Ну догадайся же!..
– Не хочу, – раздраженно буркнула Макс, пинком отбрасывая одеяло. – Где ты, мать твою?!
– Я у Фрэнки, и должна сказать – это было восхитительно, – затараторила Куки. – Потрясающий секс. Я еще никогда ничего такого не…
– Черт! – выругалась Макс, садясь на кровати. – Ты с ним трахалась?
– Конечно! – Куки снова хихикнула, на сей раз – с торжеством.
– Твою мать! – повторила Макс. – Ты не должна была этого делать. Фрэнки – совсем не тот, кто тебе нужен.
– Почему не должна?
– Потому. Во – первых, Фрэнки никогда ни с кем не встречается подолгу, а во – вторых, он законченный нарко́т.
– Ну и что? Зато он классно трахается, – протянула Куки. – Хочешь, расскажу кое-какие подробности?
– Спасибо, не надо, – быстро сказала Макс. – Терпеть не могу подобные вещи.
– Ну, ты и зануда! – Куки сделала вид, что обиделась. – Позвоню лучше Гарри, такие подробности он любит.
– Вот и позвони.
Макс дала отбой. Все-таки Куки добилась своего, подумала она с раздражением и тревогой. Фрэнки Романо – бывший друг Бобби, так и не сумевший справиться с привычкой к кокаину, – был человеком непредсказуемым и ненадежным. Новость была не из приятных, к тому же Макс чувствовала себя виноватой. Ей не следовало оставлять Куки в клубе с этим гнусным типом, который еще совсем недавно промышлял тем, что на пару со своей подружкой Аннабель Маэстро поставлял состоятельным клиентам девочек по вызову. Можно было не сомневаться, что Фрэнки сначала использует Куки для каких-то своих целей, а потом бросит. Ему-то это как с гуся вода, а вот Куки придется плохо. Да и самой Макс будет не лучше, потому что именно ей придется выслушивать стоны и жалобы подруги.
«Ну и кашу я заварила, – снова подумала Макс. – Дернуло же меня просить Фрэнки провести всю компанию в этот идиотский клуб! О чем я только думала?»
Натягивая просторную футболку, Макс продолжала ломать голову, что можно сделать, чтобы как-то исправить положение.
К сожалению, ничего путного ей на ум так и не пришло.
* * *
Не успел Бобби припарковать машину на закрытой частной стоянке возле «Ключей», как к нему бросился Эм-Джей – его близкий друг и партнер по клубному бизнесу. Мужчины тепло обнялись.Эм-Джей был красивым афроамериканцем – не слишком высоким, но изящным и пропорционально сложенным. Примерно год назад он женился на молодой, амбициозной поп-певице по имени Кэсс, правда, брак они зарегистрировали скорее под влиянием момента. Теперь Кэсси была в положении, и Эм-Джей, который переехал в Лас-Вегас из Нью-Йорка, чтобы присматривать за работой местного филиала «Настроения», чувствовал себя совершенно счастливым. Кэсси, однако, не разделяла его радости. Ей было всего девятнадцать, и она мечтала о звездной карьере, а вовсе не о пеленках и распашонках. Нисколько не улучшала ситуации выжидательная позиция, которую заняли родители Эм-Джея. Его отец, известный нейрохирург, и мать, бывшая оперная певица, не одобряли выбор сына: Кэсси казалась им слишком вульгарной, поэтому они не спешили сближаться с невесткой. Им, впрочем, не нравилось и то, что их единственный сын управляет ночным клубом. Не имело никакого значения, что «Настроение» пользовалось бешеной популярностью и приносило стабильно высокую прибыль. Эм-Джей, считали они, мог бы найти себе более почтенное занятие.
Сам Эм-Джей, однако, ни о чем подобном не задумывался. Он обожал свою юную жену, но теперь, когда в их семье ожидалось прибавление, Эм-Джей больше не мог закрывать глаза на назревающие проблемы. Как поступить – вот что ему хотелось обсудить с Бобби.
– Отличная тачка, – заметил Эм-Джей, разглядывая серебристый «Ламборджини».
Бобби кивнул:
– Я решил, что мне понадобятся приличные колеса, коль скоро я теперь буду проводить на Западном побережье куда больше времени, чем раньше. Эта птичка разгоняется до двухсот одиннадцати миль в час, представляешь? С ней никакого самолета не нужно, а управлять ею одно удовольствие. Впрочем, Денвер от нее не в восторге.
– Правда? – Эм-Джей обошел «Ламборджини» кругом. – Интересно, почему?..
– Она считает, что эта машина ездит слишком быстро и выглядит слишком роскошно.
– Пожалуй, на дороге она действительно привлекает внимание, – согласился Эм-Джей. – Зато полицейским тебя не догнать.
Оба расхохотались и плечом к плечу прошли в просторный, застекленный со всех сторон вестибюль.
– Ну а как твоя другая птичка? – спросил Эм-Джей. – Та, которая сама сажает в клетки плохих парней?
– У Денвер все в порядке, – сообщил Бобби. – И вообще она замечательная.
– Я так и подумал, – кивнул Эм-Джей. – Я не помню случая, чтобы ты был настолько увлечен кем-либо… Должно быть, Денвер действительно особенная.
– Что тебе сказать, дружище, – сказал Бобби с широкой улыбкой. – С ней я чувствую себя счастливым.
– Это самое главное, – подтвердил Эм-Джей.
– Ага.
– Кстати, о счастье, – добавил Эм-Джей. – У меня тоже есть новости. Ты… В общем, можешь меня поздравить.
– С чем?
– Кэсси беременна.
– Господи, дружище! Ты уверен, что… что готов стать отцом?
– Я готов, давно готов.
– А родителям ты сказал?
– Пока нет, но скоро скажу.
– Чем скорее ты это сделаешь, тем лучше.
– Можно подумать, я не знаю.
– Они тоже будут счастливы.
– Думаешь?
– Сам увидишь. А сейчас идем, нам нужно поскорее закончить наше маленькое дельце с русскими инвесторами. Подпишем договор, а потом и отпразднуем твои новости.
Глава 5
Когда Арман Джордан решал, что ему хочется иметь то-то и то-то, об отказе не могло быть и речи. Это могла быть женщина, недоступное простым смертным произведение искусства, какой-нибудь редкий деликатес, уникальный автомобиль или здание – он всегда получал что хотел. Никто никогда не говорил ему «нет», а если такое случалось, Арман просто повышал цену.
Эта его привычка распространялась буквально на все. Обычно Арман предпочитал дорогих девочек по вызову. Классные шлюхи умели такое, о чем обычные женщины даже не слышали. Маленькие, грязные трюки. Вещи, о которых мужчина может только мечтать. Изредка Арман сталкивался с женщинами, которые не продавались, но его это не обескураживало. Он твердо знал, что у каждой женщины есть своя цена, причем не всегда она выражалась в долларах или в евро. Иногда Арман развлекался тем, что пытался выяснить, что представляла собой эта цена. Для него это была азартная игра, в которую он играл исключительно для собственного удовольствия. А когда Арман играл, ему нужна была только победа.
Его последним «завоеванием» подобного рода была Нона Константайн – супруга некоего Мартина Константайна, который был основным конкурентом Армана в бизнесе, связанном с недвижимостью. Мартина многие считали почти таким же богатым и влиятельным, как владелец «Джордан девелопментс», но все эти люди глубоко заблуждались.
Нона была именно такой женщиной, которой Арману хотелось обладать. Замужняя, с маленьким ребенком, не растерявшая еще своей красоты бывшая Мисс Словакия, была завидным трофеем. Мартин ее буквально обожал, но Арман был уверен, что после родов муж трахал Нону меньше, чем ей хотелось.
Составить план кампании было несложно. Арман и Константайны вращались в одних и тех же кругах и часто сталкивались на вечеринках, благотворительных приемах, открытиях галерей и банкетах. В этих условиях познакомиться с Ноной поближе было несложно, тем более что Армана всегда сопровождала красивая девушка, следовательно, никаких подозрений у мужа он не вызывал. В Нью-Йорке вообще мало кто знал, что все девушки Армана были высокооплачиваемыми профессионалками, которые никогда не доставляли ему неприятностей и не выдвигали претензий. «Никогда не использовать одну и ту же шлюху дважды» – таково было его правило, которого он неукоснительно придерживался.
Хозяйки салонов нью-йоркского высшего общества считали Армана Джордана желанной добычей. Не раз и не два они пытались познакомить его со своими дочерьми, но ему каждый раз удавалось ускользнуть из расставленных сетей. Что и говорить, он был интересным мужчиной – высокий, с аккуратными черными усами и густыми бровями над задумчивыми темными глазами и с безупречным вкусом. Одевался он действительно отлично – носки и белье Арман менял каждый день, рубашку мог надеть дважды, не больше, а пошитые на заказ костюмы хранились в шкафах не дольше месяца. Его привлекательность усугублялась окружавшей Армана аурой легкой таинственности. Хозяйки салонов подозревали, что он не только весьма богат, но и что в той маленькой ближневосточной стране, откуда мистер Джордан был родом, он принадлежит к высшей аристократии, но о том, что он принц, никто не догадывался.
Арману потребовалось около двух месяцев, чтобы заманить Нону в свой пентхаус под предлогом того, что он-де хочет показать ей недавно приобретенный офорт Пикассо. О том, что пришлось ждать столько времени, он не жалел. Ожидание ему скрашивало предвкушение грядущего торжества.
Нона приехала в одиннадцать утра – время, вполне укладывавшееся в сложившиеся понятия о приличиях. На ней был светло-розовый костюм от «Шанель», кружевная блузка и бежевые туфли на шпильках, которые звонко цокали по отполированным мраморным полам, пока Арман водил ее по комнатам, показывая квартиру. В конце концов оба оказались в главной спальне, обставленной в сугубо мужском стиле – темно-бордовые кожаные диваны и черные кашемировые покрывала на огромной кровати.
– Я заметила, у тебя нет никаких семейных фотографий, – сказала Нона и кокетливо хихикнула, окидывая спартанскую обстановку спальни пристальным взглядом. – Ты ужасно таинственный мужчина, Арман. Кстати, почему я каждый раз вижу тебя с новой девушкой? Может, ты в поиске – ищешь подходящую женщину, с которой мог бы связать свою жизнь?
– Зачем мне кого-то искать, когда я нашел тебя? – спросил Арман, глядя ей в глаза с таким видом, словно он действительно имел в виду то, что говорил.
Он сразу понял, что недели ожидания полностью окупились. Комплименты, ненавязчивые знаки внимания и лесть, лесть, лесть сделали свое дело. Нона клюнула, и теперь он мог делать с ней все, что хотел.
Насилие и унижения заводили его сильнее всего.
Сначала он поцеловал ее, сильно прижавшись губами к ее губам, чтобы не дать Ноне возможности возразить. Его язык проник ей глубоко в рот, а рука задрала подол юбки. Сильные пальцы грубо рванули ткань трусиков и впились в горячий, податливый, сочащийся влагой возбуждения холмик. Никаких прелюдий, никакой предварительной любовной игры не требовалось. Нона Константайн завелась с пол-оборота в ту самую минуту, когда переступила порог его квартиры. Она с самого начала знала, на что шла, и хотела этого. Что ж, Арман готов был дать ей все, чего она так желала.
И даже больше.
Нона не брила лобок. Растительность в интимных местах особенно возбуждала Армана, и он принялся накручивать волосы на пальцы, пока она не вскрикнула от боли. Этот вскрик доставил ему острое наслаждение. Если бы он хотел женщину, выбритую как ребенок, он купил бы ребенка.
– О, Арман!.. – простонала Нона. От возбуждения она раскраснелась и запыхалась. – Что ты… Мы не должны…
Но возражать было поздно. Слишком поздно.
Арман швырнул ее на кровать, думая о Мартине Константайне и о скрытой камере, которая фиксировала каждое его движение, каждый жест. Эта мысль вызвала у него такую мощную эрекцию, что он сам себе удивился. Пора было действовать, но Арман мог позволить себе помедлить еще немного. Сунув руку в ящик ночного столика, он достал оттуда бумажный пакетик с кокаином и высыпал по щепотке белого порошка прямо на торчащие соски Ноны.
Пока Арман втягивал порошок поочередно то левой, то правой ноздрей, женщина под ним извивалась и корчилась от желания, умоляя его не мешкать. И он не стал мешкать. Арман атаковал ее яростно и сильно, потом, после нескольких движений, перевернул Нону на живот и взял сзади, не обращая внимания ни на возражения, ни на крики боли.
Сообразив, что романтическое свидание с таинственным мистером Джордан идет совсем не так, как она рассчитывала, Нона Константайн сделала попытку освободиться, но у нее ничего не вышло. Арман как одержимый продолжал вонзаться в нее сзади. Это, считал он, послужит блудливой джаляб достаточным наказанием за ее неверность мужу.
Потом начал действовать наркотик, и Арман почувствовал себя непобедимым и могучим. Он был мужчиной, венцом творения, почти богом. Нона в очередной раз подтвердила то, что он знал и так: все женщины были просто грязными шлюхами.
Все, за исключением, быть может, его акрамшахрской жены. Но на Сурайю Арману всегда было глубоко плевать.
– За что? Что я сделала?! – всхлипывала она, но Арман просто захлопнул дверь перед самым ее носом.
Отвечать он не собирался.
Ему было приятно думать, что Ноне некому пожаловаться и что она ничего не сможет сделать, хотя он фактически ее изнасиловал. Придется ей как-то с этим жить.
Избавившись от Ноны, Арман принял еще дозу кокаина и вызвал Фуад-хана, который работал в квартире этажом ниже.
– Поднимись, – велел он. – Это срочно.
Через минуту Фуад-хан был уже в пентхаусе.
– Что слышно насчет «Ключей»? – спросил Арман, как только его помощник появился на пороге.
– Перед твоей дверью плачет какая-то полуголая женщина, – сказал Фуад, заметив, что его патрон одет только в халат на голое тело и на его верхней губе белеют предательские кристаллики белого порошка. В последнее время Арман Джордан увеличил дозы, и это тревожило Фуада. Хозяин с каждым днем становился все более непредсказуемым, способным на самые дикие выходки.
– Надеюсь, ты не стал ее утешать? – ответил Арман, делая шаг по направлению к своей роскошной ванной комнате.
– Кто она? – спросил Фуад.
– Шлюха, – коротко ответил Арман и добавил хвастливо: – Жена Мартина Константайна. Я же говорил, что смогу заполучить любую женщину, какую захочу.
Пожав плечами, Фуад вошел в ванную следом за хозяином. В том, как Арман относился к женщинам, было что-то патологическое. В глубине души Фуад был уверен, что у босса серьезные психологические проблемы, но высказывать свои мысли вслух не осмеливался. Жестокое отношение к женщинам и усилившаяся тяга к наркотикам делали Армана весьма опасным человеком.
– Эта дрянь получила по заслугам, – добавил Арман, скидывая с плеч халат. – Она не скоро забудет сегодняшний день.
– А если она пожалуется мужу?
– Мужу? Не говори глупости, Фуад. Нона пришла сюда сама, по своей воле. Она хотела трахаться, даже просила меня об этом… Кстати, достань DVD из скрытой камеры, сделай две копии и спрячь в мой сейф.
– Хорошо. – Фуад кивнул. Он сделает три копии и оставит одну себе. Когда имеешь дело с таким человеком, как Арман Джордан, страховка необходима.
– Так что там с «Ключами»? – снова спросил Арман и шагнул в отделанную розовым мрамором душевую кабинку. – Что тебе сказали? Какова цена?
– Я звонил туда несколько раз, – уклончиво ответил Фуад, которому не хотелось признаваться, что он разговаривал не с самим владельцем, а всего лишь с его нью-йоркским представителем. Впрочем, у него сложилось впечатление, что в ближайшее время «Ключи» вряд ли будут проданы, однако делиться с Арманом своими предчувствиями он не спешил. Босс был явно на взводе и мог повести себя непредсказуемо.
– Пока ничего определенного мне не сказали.
– Ну что они там телятся? Неужели нельзя решить этот вопрос быстрее? – с досадой воскликнул Арман, включая душ. Из четырех душевых головок ударили упругие струи воды.
– Ты сообщил мне о своем желании купить «Ключи» всего два дня назад, – возразил Фуад. – Думаю, в данном случае будет разумнее немного подождать.
Арман нетерпеливым движением выключил душ и вышел из кабинки. Струи воды стекали по его обнаженному телу на пол.
– Ты же в курсе, терпение – не моя сильная сторона. Кому, как не тебе, это знать.
– Я знаю. – Фуад-хан старался не смотреть на член босса, который даже в спокойном состоянии выглядел устрашающе. Как и его отец-эмир, Арман не страдал чрезмерной стыдливостью. – Не беспокойся, я держу вопрос под контролем.
– И все-таки постарайся побыстрее, – сказал Арман, яростно растираясь полотенцем. – Мне нужен этот отель, и я готов заплатить за него любые деньги. Любые, слышишь?!
– Да, разумеется. Я понимаю. – Фуад решил, что согласиться будет проще, чем спорить.
– Как здоровье твоей жены? – спросил Арман, внезапно меняя тему разговора.
Фуад ответил не сразу. Ему не особенно хотелось обсуждать с боссом свои семейные дела. Он знал, что Арман не одобряет его брак: принц считал – его помощник сделал ошибку, женившись на американке. Тем не менее Фуад обожал жену и двух маленьких детей и старался не обращать внимания на недовольство Армана.
Эта его привычка распространялась буквально на все. Обычно Арман предпочитал дорогих девочек по вызову. Классные шлюхи умели такое, о чем обычные женщины даже не слышали. Маленькие, грязные трюки. Вещи, о которых мужчина может только мечтать. Изредка Арман сталкивался с женщинами, которые не продавались, но его это не обескураживало. Он твердо знал, что у каждой женщины есть своя цена, причем не всегда она выражалась в долларах или в евро. Иногда Арман развлекался тем, что пытался выяснить, что представляла собой эта цена. Для него это была азартная игра, в которую он играл исключительно для собственного удовольствия. А когда Арман играл, ему нужна была только победа.
Его последним «завоеванием» подобного рода была Нона Константайн – супруга некоего Мартина Константайна, который был основным конкурентом Армана в бизнесе, связанном с недвижимостью. Мартина многие считали почти таким же богатым и влиятельным, как владелец «Джордан девелопментс», но все эти люди глубоко заблуждались.
Нона была именно такой женщиной, которой Арману хотелось обладать. Замужняя, с маленьким ребенком, не растерявшая еще своей красоты бывшая Мисс Словакия, была завидным трофеем. Мартин ее буквально обожал, но Арман был уверен, что после родов муж трахал Нону меньше, чем ей хотелось.
Составить план кампании было несложно. Арман и Константайны вращались в одних и тех же кругах и часто сталкивались на вечеринках, благотворительных приемах, открытиях галерей и банкетах. В этих условиях познакомиться с Ноной поближе было несложно, тем более что Армана всегда сопровождала красивая девушка, следовательно, никаких подозрений у мужа он не вызывал. В Нью-Йорке вообще мало кто знал, что все девушки Армана были высокооплачиваемыми профессионалками, которые никогда не доставляли ему неприятностей и не выдвигали претензий. «Никогда не использовать одну и ту же шлюху дважды» – таково было его правило, которого он неукоснительно придерживался.
Хозяйки салонов нью-йоркского высшего общества считали Армана Джордана желанной добычей. Не раз и не два они пытались познакомить его со своими дочерьми, но ему каждый раз удавалось ускользнуть из расставленных сетей. Что и говорить, он был интересным мужчиной – высокий, с аккуратными черными усами и густыми бровями над задумчивыми темными глазами и с безупречным вкусом. Одевался он действительно отлично – носки и белье Арман менял каждый день, рубашку мог надеть дважды, не больше, а пошитые на заказ костюмы хранились в шкафах не дольше месяца. Его привлекательность усугублялась окружавшей Армана аурой легкой таинственности. Хозяйки салонов подозревали, что он не только весьма богат, но и что в той маленькой ближневосточной стране, откуда мистер Джордан был родом, он принадлежит к высшей аристократии, но о том, что он принц, никто не догадывался.
Арману потребовалось около двух месяцев, чтобы заманить Нону в свой пентхаус под предлогом того, что он-де хочет показать ей недавно приобретенный офорт Пикассо. О том, что пришлось ждать столько времени, он не жалел. Ожидание ему скрашивало предвкушение грядущего торжества.
Нона приехала в одиннадцать утра – время, вполне укладывавшееся в сложившиеся понятия о приличиях. На ней был светло-розовый костюм от «Шанель», кружевная блузка и бежевые туфли на шпильках, которые звонко цокали по отполированным мраморным полам, пока Арман водил ее по комнатам, показывая квартиру. В конце концов оба оказались в главной спальне, обставленной в сугубо мужском стиле – темно-бордовые кожаные диваны и черные кашемировые покрывала на огромной кровати.
– Я заметила, у тебя нет никаких семейных фотографий, – сказала Нона и кокетливо хихикнула, окидывая спартанскую обстановку спальни пристальным взглядом. – Ты ужасно таинственный мужчина, Арман. Кстати, почему я каждый раз вижу тебя с новой девушкой? Может, ты в поиске – ищешь подходящую женщину, с которой мог бы связать свою жизнь?
– Зачем мне кого-то искать, когда я нашел тебя? – спросил Арман, глядя ей в глаза с таким видом, словно он действительно имел в виду то, что говорил.
Он сразу понял, что недели ожидания полностью окупились. Комплименты, ненавязчивые знаки внимания и лесть, лесть, лесть сделали свое дело. Нона клюнула, и теперь он мог делать с ней все, что хотел.
Насилие и унижения заводили его сильнее всего.
Сначала он поцеловал ее, сильно прижавшись губами к ее губам, чтобы не дать Ноне возможности возразить. Его язык проник ей глубоко в рот, а рука задрала подол юбки. Сильные пальцы грубо рванули ткань трусиков и впились в горячий, податливый, сочащийся влагой возбуждения холмик. Никаких прелюдий, никакой предварительной любовной игры не требовалось. Нона Константайн завелась с пол-оборота в ту самую минуту, когда переступила порог его квартиры. Она с самого начала знала, на что шла, и хотела этого. Что ж, Арман готов был дать ей все, чего она так желала.
И даже больше.
Нона не брила лобок. Растительность в интимных местах особенно возбуждала Армана, и он принялся накручивать волосы на пальцы, пока она не вскрикнула от боли. Этот вскрик доставил ему острое наслаждение. Если бы он хотел женщину, выбритую как ребенок, он купил бы ребенка.
– О, Арман!.. – простонала Нона. От возбуждения она раскраснелась и запыхалась. – Что ты… Мы не должны…
Но возражать было поздно. Слишком поздно.
Арман швырнул ее на кровать, думая о Мартине Константайне и о скрытой камере, которая фиксировала каждое его движение, каждый жест. Эта мысль вызвала у него такую мощную эрекцию, что он сам себе удивился. Пора было действовать, но Арман мог позволить себе помедлить еще немного. Сунув руку в ящик ночного столика, он достал оттуда бумажный пакетик с кокаином и высыпал по щепотке белого порошка прямо на торчащие соски Ноны.
Пока Арман втягивал порошок поочередно то левой, то правой ноздрей, женщина под ним извивалась и корчилась от желания, умоляя его не мешкать. И он не стал мешкать. Арман атаковал ее яростно и сильно, потом, после нескольких движений, перевернул Нону на живот и взял сзади, не обращая внимания ни на возражения, ни на крики боли.
Сообразив, что романтическое свидание с таинственным мистером Джордан идет совсем не так, как она рассчитывала, Нона Константайн сделала попытку освободиться, но у нее ничего не вышло. Арман как одержимый продолжал вонзаться в нее сзади. Это, считал он, послужит блудливой джаляб достаточным наказанием за ее неверность мужу.
Потом начал действовать наркотик, и Арман почувствовал себя непобедимым и могучим. Он был мужчиной, венцом творения, почти богом. Нона в очередной раз подтвердила то, что он знал и так: все женщины были просто грязными шлюхами.
Все, за исключением, быть может, его акрамшахрской жены. Но на Сурайю Арману всегда было глубоко плевать.
* * *
Отымев Нону Константайн всеми известными ему способами, Арман сообщил ей, что она – продажная тварь и проститутка, после чего выволок из спальни и вытолкал за дверь. Потрясение и шок, отразившиеся на лице Ноны, когда он швырнул ей вслед порванное белье и костюм, невозможно было описать словами.– За что? Что я сделала?! – всхлипывала она, но Арман просто захлопнул дверь перед самым ее носом.
Отвечать он не собирался.
Ему было приятно думать, что Ноне некому пожаловаться и что она ничего не сможет сделать, хотя он фактически ее изнасиловал. Придется ей как-то с этим жить.
Избавившись от Ноны, Арман принял еще дозу кокаина и вызвал Фуад-хана, который работал в квартире этажом ниже.
– Поднимись, – велел он. – Это срочно.
Через минуту Фуад-хан был уже в пентхаусе.
– Что слышно насчет «Ключей»? – спросил Арман, как только его помощник появился на пороге.
– Перед твоей дверью плачет какая-то полуголая женщина, – сказал Фуад, заметив, что его патрон одет только в халат на голое тело и на его верхней губе белеют предательские кристаллики белого порошка. В последнее время Арман Джордан увеличил дозы, и это тревожило Фуада. Хозяин с каждым днем становился все более непредсказуемым, способным на самые дикие выходки.
– Надеюсь, ты не стал ее утешать? – ответил Арман, делая шаг по направлению к своей роскошной ванной комнате.
– Кто она? – спросил Фуад.
– Шлюха, – коротко ответил Арман и добавил хвастливо: – Жена Мартина Константайна. Я же говорил, что смогу заполучить любую женщину, какую захочу.
Пожав плечами, Фуад вошел в ванную следом за хозяином. В том, как Арман относился к женщинам, было что-то патологическое. В глубине души Фуад был уверен, что у босса серьезные психологические проблемы, но высказывать свои мысли вслух не осмеливался. Жестокое отношение к женщинам и усилившаяся тяга к наркотикам делали Армана весьма опасным человеком.
– Эта дрянь получила по заслугам, – добавил Арман, скидывая с плеч халат. – Она не скоро забудет сегодняшний день.
– А если она пожалуется мужу?
– Мужу? Не говори глупости, Фуад. Нона пришла сюда сама, по своей воле. Она хотела трахаться, даже просила меня об этом… Кстати, достань DVD из скрытой камеры, сделай две копии и спрячь в мой сейф.
– Хорошо. – Фуад кивнул. Он сделает три копии и оставит одну себе. Когда имеешь дело с таким человеком, как Арман Джордан, страховка необходима.
– Так что там с «Ключами»? – снова спросил Арман и шагнул в отделанную розовым мрамором душевую кабинку. – Что тебе сказали? Какова цена?
– Я звонил туда несколько раз, – уклончиво ответил Фуад, которому не хотелось признаваться, что он разговаривал не с самим владельцем, а всего лишь с его нью-йоркским представителем. Впрочем, у него сложилось впечатление, что в ближайшее время «Ключи» вряд ли будут проданы, однако делиться с Арманом своими предчувствиями он не спешил. Босс был явно на взводе и мог повести себя непредсказуемо.
– Пока ничего определенного мне не сказали.
– Ну что они там телятся? Неужели нельзя решить этот вопрос быстрее? – с досадой воскликнул Арман, включая душ. Из четырех душевых головок ударили упругие струи воды.
– Ты сообщил мне о своем желании купить «Ключи» всего два дня назад, – возразил Фуад. – Думаю, в данном случае будет разумнее немного подождать.
Арман нетерпеливым движением выключил душ и вышел из кабинки. Струи воды стекали по его обнаженному телу на пол.
– Ты же в курсе, терпение – не моя сильная сторона. Кому, как не тебе, это знать.
– Я знаю. – Фуад-хан старался не смотреть на член босса, который даже в спокойном состоянии выглядел устрашающе. Как и его отец-эмир, Арман не страдал чрезмерной стыдливостью. – Не беспокойся, я держу вопрос под контролем.
– И все-таки постарайся побыстрее, – сказал Арман, яростно растираясь полотенцем. – Мне нужен этот отель, и я готов заплатить за него любые деньги. Любые, слышишь?!
– Да, разумеется. Я понимаю. – Фуад решил, что согласиться будет проще, чем спорить.
– Как здоровье твоей жены? – спросил Арман, внезапно меняя тему разговора.
Фуад ответил не сразу. Ему не особенно хотелось обсуждать с боссом свои семейные дела. Он знал, что Арман не одобряет его брак: принц считал – его помощник сделал ошибку, женившись на американке. Тем не менее Фуад обожал жену и двух маленьких детей и старался не обращать внимания на недовольство Армана.