Коллинз Джеки. Русские разборки

   — Сделай одолжение! — сказал Крис. — Там и поговорим.
 
   Ошеломленная разговором с леди Бэнтли, Дайан спустилась к себе и стала звонить дочери в Лос-Анджелес, но телефон в номере Либерти не отвечал.
   И как это она все вызнала? Вот ужас-то! О ее связи с Редом Даймондом никто не знает. Ни одна душа. И уж, конечно, не Либерти.
   Леди Бэнтли уверяет, что знает об их с Редом тайне.
   Но это невозможно!
   Тем не менее…
 
   Деньги развязали Ирине язык. Власть денег — вот была единственная вещь, которую Макс Даймонд усвоил от отца. И Макс всегда с большим толком использовал эту власть.
   Стараясь не смотреть на бриллиант на пальце у женщины, он начал свои расспросы, сначала — очень осторожно.
   — Ответьте мне, Ирина, это очень важно! Марина была вашей дочерью?
   Ирина отрицательно замотала головой.
   — Я же знаю, что это не так, Ирина, — сказал Макс, продолжая стоять посреди комнаты, поскольку сидеть здесь попросту было не на чем — если не считать неубранной постели и колченогого стула. — Вам ничто не угрожает.
   — Я должна молчать, — как заклинание, проговорила та.
   — Молчать о чем? — наседал он.
   — Полина сказать: говорить плохо, — пролепетала Ирина. — Полиция. Иммиграционная служба. Она мне говорить молчать.
   — Полина умерла.
   — Я знаю, знаю, — всхлипнула Ирина, и лицо ее сморщилось от выступивших слез. — Моя девочка умерла!
   — Мне жаль, — сказал Макс.
   — Америка… — процедила пожилая женщина, как будто этим все объяснялось.
   — Америка?
   — В Россия такого не быть.
   Судя по всему, она давно не читала русских газет, пестрящих сообщениями об убийствах и преступлениях.
   — Вы знаете, кто убил Марину? — спросил он.
   — Нет, нет! — Ирина опять замотала головой. — Я ничего не знать. Я так сказать полиция. Я ничего не знать.
   В этот момент Макс достал деньги, толстую пачку стодолларовых купюр, перетянутую резинкой. Он не отдал деньги женщине, просто держал, чтобы она видела.
   — Но про Владимира вам ведь известно? — спросил он, следя за ее реакцией.
   По лицу Ирины пробежала тревога.
   — Владимир? Кто это — Владимир? — Она явно лгала.
   — Ну, хватит в игры играть, Ирина! — сказал Макс, выудил из пачки несколько банкнот и протянул ей. — Это останется между нами. Никакой полиции. Никакой иммиграционной службы. Хорошо?
   — Хорошо, — согласилась она.
   — Марину убил Владимир?
   Ирина повалилась на кучу белья на постели и забилась в рыданиях.
   — Я ничего не знать! — истерически выкрикивала она. — Ничего!
   Он вытащил из пачки еще пару бумажек и подошел.
   — Это очень хорошо, что вы ничего не знаете. И очень хорошо, что полиция ничего не узнала о Владимире. — Он протянул ей деньги. — Пусть так все и остается.
   — Да? — спросила она и спрятала деньги. Слезы мгновенно высохли.
   — Будет лучше, если имя Марины останется незапачканным. Вы со мной согласны?
   — Да, мистер Даймонд, конечно! — Она повеселела. — Это лучше всего. Я ничего не говорить полиция о мужчинах. Это их не касается.
   — О мужчинах? — переспросил Макс. — О мужчине? Вы это хотели сказать? О Владимире?
   Ирина выразительно посмотрела на деньги в его руках.
   Он правильно истолковал этот взгляд. Ирина имела в виду, что у Марины был не один мужчина, но больше она ничего не скажет, пока не получит еще денег.
   Одно он уже знал наверняка: Ирина действительно его бывшая теща.

Глава 58

   Деймон пришел на площадку, никто из группы не возражал.
   — Этот парень в тебя втюрился, — уверенно заключил Тедди.
   — Он женат, — ответила Либерти.
   — И все равно он в тебя влюблен.
   — Да нет же! — возразила она как можно более беспечно. Она не хотела, чтобы кто-нибудь догадался о ее чувствах. — Просто потрахаться захотел.
   — Но это он мог и в Нью-Йорке сделать? — заметил Тедди, возясь с ее волосами.
   — Это уж наверняка. Только не со мной.
   — А он красавчик! — восхищенно проговорил Куинн, вступая в разговор. — Столичная штучка. И какой деловой! Я тащусь от таких. Настоящие мужики!
   — Может, тогда ты с ним и переспишь? — сухо предложила Либерти.
   — Хотелось бы! — ответил Куинн. — Но, боюсь, мне, старику, тут ничего не обломится.
   Либерти не удержалась от улыбки. Работать с ребятами Чипа было интересно, к тому же они оказались большими хохмачами — не работа, а сплошное веселье. Прибавьте сюда волнение от присутствия Деймона, ведь, как она ни старалась, а с каждой новой встречей влюблялась в него все сильней.
   Накануне в ресторане он всех обворожил. Потом была эта прогулка по пляжу, которая — она готова была признать — получилась волшебной. А в завершение после первых натянутых минут он сумел подружиться и с Тони А. И до двух часов они все сидели в вестибюле отеля и говорили, говорили, говорили… После чего она откланялась и оставила Деймона в обществе Тони и Гектора.
   В среду в шесть часов утра она уже была на ногах, и визажисты тут же принялась осаждать ее вопросами о Деймоне.
   «Он тебе нравится? Что он тут делает? Надолго прилетел? А правда он очень богат? Он специально прилетел тебя повидать? Ты летала на его самолете? Ты с ним спала? ОН ТЕБЕ НРАВИТСЯ?»
   Да! Он ей нравится! Только признавать это она не собиралась и потому напустила на себя независимый вид и даже не спросила Деймона, заявившегося на съемку в три часа, чем он занимался с утра. А ее так и подмывало спросить, не припас ли он себе хорошенькую девочку в «Беверли Хиллз» — как Паркер? Или так: раз она не запрыгивает к нему в постель, то не присматривает ли он ей замену? В чем в чем, а в хорошеньких женщинах в Лос-Анджелесе недостатка нет. Она видела, как они подъезжают к отелю в своих «Мерседесах», «бумерах» и мужниных «Хаммерах». Все свеженькие, прямо светятся, с безупречно уложенными белокурыми волосами, идеальным маникюром, стройными фигурками и приятным легким загаром.
   Деймон в ее сторону даже не смотрел. Он небрежно сообщил окружающим, что проспал до часу, принял ванну и прошелся по магазинам.
   — Что-нибудь интересное купил? — полюбопытствовал Тедди. — Может, кожаное?
   — Не исключено, — загадочно ответил Деймон. В белых брюках и белой футболке, неизменных кроссовках, черных очках и золотых побрякушках он выглядел, как настоящий Калифорнией. — Я тебе потом расскажу.
   Либерти нравилось, что он со всеми держится на равных. Деймон Доннел не строит из себя звезду. Он простой парень, как ты и я.
   Интересно, подумала она, знает ли его жена, зачем он полетел в Лос-Анджелес. Говорят ли они по телефону каждый день? Скучают ли друг без друга? Или у них совсем иные отношения?
   Деймон немного понаблюдал за ней издалека, пока она позировала.
   Сегодня ее снимали в бикини — если так можно назвать две крошечные полоски ткани. Она уже чувствовала себя вполне уверенно, да и немудрено — ведь ее окружили заботой и поддержкой. Чип неустанно источал комплименты, а Тедди с Куинном заливались соловьем над полароидными снимками. Даже нордически невозмутимая Ума не удержалась от нескольких похвал в ее адрес.
   Все было потрясающе. Отель, люди, с которыми она работала, появление Деймона, да еще вместе с продюсером, встреча с Тони — он сегодня утром улетел в Чикаго. Это было настоящее приключение.
   Во время следующего перерыва в съемках Деймон сообщил, что идет в отель на массаж.
   — Вечером ужинаем, — негромко скомандовал он. — Только ты и я.
   Он не просил — он приказывал. Либерти поежилась. Обычно в отношениях с парнями первую скрипку играет она. С Дей-моном все было иначе, он был по характеру диктатор, и ей это даже нравилось.
   — А где Паркер? — поинтересовалась она.
   — Улетел.
   — Но…
   — Ты вот что… Спокойно. Он жаждет с тобой работать. На той неделе пообщаетесь в Нью-Йорке. Он сюда прилетел, только чтобы самому тебя увидеть.
   — Ну и как, я ему понравилась? — спросила Либерти. Она понимала, это ребячество, но была не в силах удержаться.
   — А как ты могла ему не понравиться? — усмехнулся Деймон. — Кстати… Я тебе говорил, что ты сегодня выглядишь потрясающе?
   — Ты небось это всем девушкам говоришь, с кем хочешь переспать? — дернула плечом Либерти.
   — Да как сказать… Не всем, а только самым неуступчивым. — Деймон поправил шикарные очки от Версаче. — Пока, малыш.
   И он зашагал прочь. Никакой свиты. Никаких телохранителей. Всего лишь король хип-хопа, жаждущий забраться к ней под юбку.
 
   Вечером они ужинали у мистера Чау — в знаменитом ресторане в Беверли Хиллз, кишащем звездами. Деймон, казалось, знал здесь всех и каждого. У входа в ресторан их несколько раз засняли папарацци, а потом кто-то из репортеров спросил, как зовут спутницу Деймона.
   — Познакомьтесь с Либерти, ребята, — представил Деймон, нимало не смущаясь тем фактом, что их фотографии могут оказаться в прессе. — Скоро вы все будете гоняться за ее дисками.
   Когда они уже сидели за столиком, Деймон взял ее за руку и сказал:
   — Тебе надо кое-что усвоить. Начинай себя рекламировать заранее. К тому времени, как выйдет твой первый диск, тебя уже будут знать.
   — Включая твою жену? — спросила она. Слова сами сорвались с языка.
   — Хочешь испортить такой чудесный вечер? Зачем?
   — Затем, что, если бы я была твоей женой и увидела тебя на съемках с другой женщиной, я бы точно разозлилась.
   — Я это запомню. Пригодится, когда мы поженимся.
   Он это сказал? Или ей послышалось?
   Деймон заказал ей мартини с личи и всякую еду, вкуснее которой она в жизни не пробовала. Свиные ребрышки и водоросли, тайская курица на шпажках и утка по-пекински. Фантастически вкусно!
   Потом она сообразила, что чересчур увлеклась едой. Деймон наблюдал за ней со снисходительной улыбкой.
   — Прости, но я здорово проголодалась, — сказала Либерти, изо всех сил стараясь не глазеть на сидящих за соседним столиком Кэтрин Зета-Джонс и Майкла Дугласа.
   — Не извиняйся, — сказал Деймон. — Мне нравится, когда у девушки хороший аппетит.
   — Когда домой? — спросила она.
   — Как только ты будешь готова.
   — Я не про сейчас говорю. Я спрашиваю, когда ты улетаешь в Нью-Йорк.
   — Я тебя понял. — Он откинулся в кресле.
   — Так когда же?
   — Я и говорю: как только ты будешь готова.
   Их разговор прервала пышнотелая блондинка с огромной силиконовой грудью и улыбкой на искусственно-пухлых губах. Она накинулась на Деймона с таким жаром, словно он был самым вкусным блюдом меню.
   — Как пожива-а-аешь? — заворковала она и нагнулась, чтобы запечатлеть смачный поцелуй.
   — Неплохо, — сдержанно ответил Деймон, явно не склонный к продолжению разговора.
   — А как там Ташмир? — спросила блондинка, смерив Либерти выразительным взглядом.
   — У нее тоже все о'кей.
   Повисла неловкая пауза. Силиконовая особа ждала, что ее представят Либерти. Деймон не стал этого делать.
   — Кто это был? — спросила Либерти, когда пышнотелая блондинка наконец удалилась.
   — Ты не поверишь, но я понятия не имею.
   — Поверю. К тому же она не в твоем вкусе.
   — Вот как… — ухмыльнулся Деймон. — По-твоему, у меня есть любимый тип женщин?
   — А разве нет?
   — Хотя, конечно, есть. Это ты.
   После ужина Деймон потащил ее по клубам.
   — Хочу послушать, что тут крутят диджеи, — объяснил он. — Надо знать, что народ любит.
   Они заглянули в несколько клубов. Деймон не танцевал, почти не пил, а просто сидел и смотрел на происходящее. А происходило много чего. Сидя в VIP-зале одного из клубов, Либерти наблюдала, как в соседней кабинке прелестная юная телезвезда нюхает кокаин, известный киноактер обжимается с не менее популярным и вполне женатым киноактером, пара голливудских старлеток, явно под кайфом, строят глазки всем мужикам без разбору, а сорокапятилетняя звезда первой величины, до сих пор изображающая из себя двадцатипятилетнюю, сидит с каменным лицом в одиночестве и потягивает коктейль.
   Как и Деймон, Либерти смотрела на происходящее как бы со стороны. Ей было хорошо рядом с Деймоном, она старалась запомнить все до мельчайших подробностей, чтобы потом поделиться впечатлениями с Синди.
   Ни с одним мужчиной раньше ей не было так хорошо и легко, как с Деймоном. Да, конечно, он хочет с ней переспать, но он же ее не лапает, не зажимает в сторонке, словом — не пристает. Он потрясающе притягательный, и чем больше она его узнает, тем труднее ей устоять перед искушением.
   Снова и снова Либерти говорила себе: «Ну, и что, что он женат? Если его это не останавливает, почему должно останавливать меня?»
   — Пожалуй, пора тебя отвезти в отель и уложить спать. — Деймон наконец поднялся. — В твою постель, — уточнил он. — Спасибо, что поехала со мной, ЛЛ. Мне как раз пора было понюхать, чем Лос-Анджелес дышит.
   — Так вот ты зачем прилетел!
   — Нет, малыш, — сказал он и посмотрел на нее долгим взглядом. — Ты прекрасно знаешь, зачем я прилетел.
   Они направились к лимузину. Оживившихся вновь фотографов Деймон проигнорировал.
   «Наверное, он давно привык к такой популярности, — подумала Либерти. — Привык и принимает как должное».
   — Итак, ЛЛ, — проговорил Деймон, откидываясь на спинку кожаного сиденья, — в котором часу ты завтра заканчиваешь?
   — Мне забронировали билет на девятичасовой рейс.
   — Скажи, чтоб сняли броню.
   — Почему?
   — Не могу отказать себе в удовольствии свозить тебя в Кабо.
   — Кабо?
   — Кабо-Сан-Лукас. Модный мексиканский курорт. Зачем нам спешить в Нью-Йорк, когда можно за два часа долететь, провести дивный уик-энд, а в воскресенье вернуться? Что скажешь?
   — Класс! Только я не могу.
   — И это — потому, что…
   — По разным причинам.
   — Скажи самую главную, и Деймон ее разрешит.
   — Ну… — замялась она.
   — Знаю, знаю! Это потому, что я женат. Угадал?
   — Ты сам это сказал.
   — Это не самая большая проблема.
   — Только не для меня!
   — Да нет, правда!
   — А если я просто не хочу лететь с тобой в Кабо? — поддразнила она.
   — Этого не может быть!
   Деймону Доннелу невозможно отказать, во всяком случае, Либерти не могла. Один его взгляд — и Либерти сдалась.
   — Завтра посмотрим, — уклончиво произнесла она.
   — «Завтра посмотрим», — сказала девушка, — рассмеялся Деймон.
   — Видно, тебе никто никогда не отказывает, мистер Неотразимый?
   — Ну, вроде того… — хмыкнул он.
   — Какая самонадеянность!
   — Ты и не представляешь, малыш!
   — Деймон!
   — Подвинься-ка ко мне, ЛЛ. От одного поцелуя тебя не убудет.
   И они опять начали целоваться, и было так хорошо, что она обо всем забыла.
   Но когда лимузин подъехал к отелю, Либерти поспешно выскочила из машины.
   — Я не могу! — сказала она и бросилась внутрь, торопясь укрыться в номере, пока не дала слабину и не передумала.
   Черт! Она совсем запуталась. Сопротивляться становилось все трудней. Поехать с ним в Кабо означало бы пополнить список его побед, только и всего. А что дальше?
   Ее размышления прервал звонок. Это была Дайан.
   — Почему ты мне не позвонила? — накинулась мать. — Мне надо с тобой поговорить.
   — Мама, меня не было.
   — Я оставила несколько сообщений.
   — Я знаю, но я решила, что у вас уже слишком поздно, чтобы звонить. У вас ведь четыре утра, так? Ты почему до сих пор не спишь?
   — Когда тебя завтра ждать? — спросила Дайан.
   — Знаешь, — замялась Либерти. — Меня тут друзья приглашают на уик-энд в Мексику, я хотела…
   — Нет! — воскликнула Дайан. — Ты не можешь ехать!
   — Я, вообще-то, разрешения не спрашиваю, — огрызнулась Либерти. — Я просто сообщаю тебе, чтобы ты не подумала, что меня тут украли и продали в рабство.
   — Либби, мне надо тебе кое-что сказать.
   — Так говори, я слушаю.
   — Не по телефону.
   — Почему?
   — Нам надо увидеться и поговорить с глазу на глаз.
   — Я тебя умоляю! — вскричала Либерти в досаде. — Как мне все это надоело! Сначала вообще ничего не говоришь. Теперь, когда я далеко и у меня наконец все прекрасно, тебе не терпится испортить мне настроение. Что такое особенное ты хочешь мне сказать лично?
   — Либби, как можно скорей приезжай в Нью-Йорк! Я тебя очень прошу.
   — Да что такое важное может быть?
   — Вот приедешь — и узнаешь. Поверь, это перевернет твою жизнь.

Глава 59

   Ирина протянула Максу кружку с чаем, жестом предложила ему сесть, и он примостился на единственном стуле.
   Хозяйка присела на краю кровати, и разговор продолжился. Из нее потоком хлынули слова, исполненные злобы в адрес покойной дочери.
   — Полина всегда была потребительницей, — заявила Ирина. — Всегда ей все самое лучшее подавай. Папочкина дочка!
   — А где сейчас ваш муж? — спросил Макс. На заре знакомства Марина рассказывала, что ее родители погибли в железнодорожной катастрофе, когда она была еще совсем маленькая. Это, как и многое другое, тоже оказалось враньем.
   — Помер, — отмахнулась Ирина. — Застрелили тридцать лет назад, еще в Москве. Он был опасный человек. Полина вся в него.
   — Но она же привезла вас в Америку, разве нет? Она не бросила вас!
   — Ха! — фыркнула Ирина. — Чтобы я на нее горбатилась. Гладила ее тряпки, отпаривала, таскала в химчистку, чистила туфли, стирала грязное белье. Я — ее рабыня. А она жить во дворце. Посмотрите, где я спать, где жить!
   Макс кивнул. Ирина права — Марина мать не баловала.
   — Расскажите про этих мужчин, — попросил он. — Она продолжала встречаться с Владимиром?
   — Владимир… — презрительно хмыкнула Ирина. — Пустое место! Мужик. Полина играть с ним, как с игрушкой. Полина любить только себя. И еще Алекса. Но это — для секса.
   — Алекса? — встрепенулся Макс.
   — Дружка своего.
   — Когда это было?
   — Когда ей хотелось секса. Или денег. — Она помолчала. — Алекс давал ей деньги.
   Так вот откуда набитая купюрами коробка? Щедрый дружок, ничего не скажешь!
   — А кто этот Алекс?
   — Дурной человек. — Ирина помрачнела. — Гангстер. Преступник. Ходить с пистолетом.
   Господи! Марина и впрямь была опасной особой. Двойная жизнь, как видно, была для нее привычна.
   — А как фамилия Алекса? — спросил Макс, рассчитывая потом найти ее в записной книжке.
   Ирина пожала плечами.
   — Он русский, — неопределенно сказала она, как будто это все объясняло.
   — Она встречалась с ним, когда была моей женой?
   — Может быть… — осторожно сказала Ирина.
   «Может быть, — размышлял Макс, — ее убийство — дело рук Алекса? И Владимир здесь ни при чем? Возможно такое?»
   И тут ему опять вспомнились слова Марины, сказанные в ту ночь, когда она выдернула его из дома к якобы заболевшей Лулу. «Она моя дочь, не так ли?» — сказал он тогда, скорее утвердительно, чем в форме вопроса. А Марина тогда дерзко бросила ему: «Не исключено». Теперь все то, что он услышал от Ирины, лишало его всякой уверенности в том, что Лулу — его дочь. Ее отцом мог быть и Владимир, и неизвестный ему Алекс.
   У Макса голова шла кругом. В какую же грязную историю он влип!
   — Я ничего не говорить полиция. — Ирина поджала губы. — Если вы что-то сказать — я отопрусь. — Она резко поднялась. — Я-то знаю, кто ее убил, — как ни в чем не бывало сказала Ирина. Макс похолодел.
   — Так что же вы молчали?! Ее взгляд стал жестким.
   — Полинина коробка у вас? И деньги?
   — Я вам только что дал…
   — Хотите знать, кто убийца — привозите коробку, — отрезала Ирина. — Она должна быть моя.
   — С чего вы взяли, что она у меня?
   — Она была в квартире. Кто-то забрал ее. Кроме вас некому.
   — А если это не я?
   — Тогда нет разговора.
 
   — Привет, бабуля! — Эми с жаром обняла Поппи.
   — Что случилось, детка? — удивилась старушка неожиданному появлению внучки и шикнула на собачек, с лаем носившихся по комнате.
   — Приехала тебе сообщить, , что моя свадьба откладывается.
   — Слышала уже, — буркнула бабушка Поппи. — Мама мне звонила. В свете этих ужасных событий перенести торжество будет правильнее всего.
   — Вот и Нэнси так думает, — сказала Эми. — Она злится, что газеты треплют мое имя.
   — Ничего удивительного!
   — Она вообще хочет, чтобы я разорвала помолвку, вернула Максу кольцо, ушла с работы и уехала из страны, — продолжала Эми, беря себе стул. — Пока вся эта шумиха не уляжется.
   — А… — отмахнулась старушка. — Нэнси! Вечно принимает все близко к сердцу. — Поппи внимательно посмотрела на внучку. — А как ты относишься к тому, чтобы разорвать помолвку?
   — Понимаешь, бабуля, — начала осторожно Эми. — У меня тут еще одна проблема возникла…
   — Твоя проблема, детка, — это Нэнси, экспансивная мамаша, которая диктует тебе, что делать, как жить, за кого выходить замуж, — уверенно заявила бабушка Поппи, постукивая длинным ухоженным ногтем по столу.
   — Бабуля, ты у меня такая мудрая, — робко начала Эми. — Я потому к тебе и пришла. — Она покосилась на маячившего в дверях Хуонга.
   Старушка проследила за ее взглядом.
   — Хуонг, — окликнула она с царственным жестом, — выйди! У моей внучки ко мне личное дело. Отправляйся! — Слуга поспешно удалился. — Что у тебя случилось, девочка? Рассказывай.
   — Дело в том… — замялась Эми. — Мама уж точно меня не поймет. Не уверена, что и ты поймешь.
   — А ты скажи, дорогая моя, вот и увидим.
   — Я… я сделала большую глупость, — запинаясь, проговорила Эми. — И теперь не знаю, как выпутываться.
   — И в чем же дело?
   — Помнишь, я тебе рассказывала про свой девичник?
   — Лучше напомни. Память совсем плохая стала.
   — Ну… я с подругами пошла выпить, мы вовсю повеселились, даже стриптизеры были, представляешь?!
   — Стриптизеры! — повторила бабушка Поппи. — Это, наверное, впечатляет. Жаль, в наше время такого не было.
   — Словом, мы увлеклись.
   — Ничего в этом дурного не вижу. Дело молодое.
   — Да, только я тоже увлеклась, — созналась Эми.
   — Что случилось?
   — Я переспала с совершенно незнакомым мужчиной, — выпалила Эми. — Не зная ни как его зовут, ни кто он такой. А он не знал, кто я. Просто очень понравились друг другу, представляешь?
   — Надо полагать, теперь ты об этом жалеешь? — спросила бабушка Поппи, не слишком шокированная услышанным.
   — Да. То есть… нет. — Эми разволновалась. — Понимаешь, потом выяснилось, что этого человека я знаю.
   — Ну, конечно, знаешь, раз ты с ним спала.
   — Да нет, бабушка, все гораздо хуже. — Эми помолчала. — Это брат Макса.
   — Как-как?
   — Младший брат Макса, Джет. Ты его видела на ужине, он еще сидел за вашим столом со своей девушкой, итальянской манекенщицей. Ну, помнишь? Она еще тебе понравилась?
   — Я что-то запуталась, — сказала бабушка Поппи. — Ты переспала с мужчиной, которого не знала, а он не знал тебя. И в то же время у тебя есть жених, а у него — невеста. Я правильно поняла?
   — Совершенно верно.
   — Макс знает об этом?
   — Нет. Мне очень стыдно. Я хочу ему рассказать, но не могу.
   Вот и хорошо. Лучше держи это при себе, — уверенно объявила старая дама. — Скажешь Максу — только хуже будет. Появятся новые проблемы.
   — У меня уже проблемы! Я хочу быть с Джетом, но одновременно понимаю, что должна оставаться с Максом, особенно после всего, что на него свалилось.
   — А этот Джет, он так же к тебе относится? Он что же, влюбился в тебя?
   — Да.
   — А как же его итальянка?
   — Она у него не постоянная девушка. Он хочет с ней порвать и быть со мной.
   — Это они всегда так говорят, — задумчиво проговорила бабушка Поппи. — Им бы только перепихнуться!
   — Бабуля! Ты где таких слов нахваталась?
   — Я тебе правду говорю, детка. Тебе лучше услышать ее от меня.
   — Бабуля, дай мне совет! — Эми была на грани отчаяния. — Ты же умная, много повидала, у тебя был прекрасный брак — скажи, что мне делать?
   — Тебе мой совет покажется старомодным. — Старушка взяла на колени одну из собачек и стала ее гладить.
   — И пусть!
   — Если чувствуешь, что Джет — твой мужчина, ты должна послушать своего сердца. Сердце не обманет. Иначе потом всю жизнь будешь жалеть.
 
   Макс ехал из Брайтон-Бич к себе домой, в голове его был полный сумбур.
   Оказывается, Марина вела куда более опасную жизнь, чем он мог себе вообразить. Сначала — Владимир, который, по-видимому, делился с ней деньгами, добытыми от Макса шантажом. Теперь какой-то Алекс… Что он за птица, оставалось только гадать.
   Ну и жену он себе нашел! Где только были его глаза?!
   Озлобление в душе у Макса нарастало так стремительно, что он чуть не съехал в кювет.
   Марина всегда любила секс. Связывание рук, наручники, кожаные штучки — это был ее арсенал. Макс был ошарашен ее причудами.
   После рождения Пулу они вообще очень редко спали вместе. Может, тогда она и связалась с Алексом — чтобы удовлетворять свой неуемный аппетит? Или спала с ним и прежде? Черт бы ее побрал! И ведь даже не выскажешь в лицо. Ее уже нет. Убили. И, если ее любящая мамаша не соврала, убийца ходит где-то рядом. И Ирина знает его! Или и она шантажирует?
   Как поступить? Отдать Ирине коробку и деньги? Или передать ее полиции? Макса раздирали сомнения. Если убийца — не Владимир, что ему тогда волноваться? Еще бы не волноваться! Марину, его бывшую жену, мать Лулу, зверски убили, и, как к ней ни относись, это ужасно.
   Дома его ждали несколько сообщений на автоответчике. Одно — из Монтока от миссис Коннер, она сообщала, что у Лулу все в порядке и она замечательно проводит время — миссис Коннер даже дала трубку Лулу, чтобы та поздоровалась с папой. Потом было короткое сообщение от Реда, призывавшего явиться завтра в десять утра на семейный сбор. О смерти Марины он не сказал ни слова. Неужели старик думает, что может созывать сыновей, когда ему вздумается, а они и примчатся, виляя хвостиками? Просто издевательство какое-то!