Коллинз Джеки. Русские разборки

   — Ну, вот видишь!
   — Это последние события меня выбили из колеи, — стал оправдывать Джет. — Сам посуди: Джанна от меня ушла, а Эми не хочет Макса обижать.
   — А ты, значит, хочешь? — спросил Крис.
   — Макса я обижать не хочу. Но я хочу быть с Эми.
   — Ах, вот чего ты хочешь… — вздохнул Крис. — Ты уверен?
   — Да. И точка!
   — И тебе есть что ей предложить, братишка? Об этом ты не думал? Предположим, она расстанется с Максом. Откуда такая уверенность, что у вас с ней все сложится? У тебя — ни постоянной работы, ни квартиры. Машины и то нет.
   — Это ты так мою самооценку поднимаешь, да? — усмехнулся Джет.
   — Я просто реалист. А ты?
   — Что ты хочешь сказать?
   — Джанна — фантастическая девушка. Красивая, преуспевающая, веселая. Ты подумай, может, ты совершаешь большую ошибку.
   — Ты не понимаешь, Крис! — с серьезным выражением заявил Джет. — Я люблю Эми, а она любит меня.
   — Она тебе это сказала?
   — Нет, но…
   — Не говорила?
   — Мы же всего несколько дней, как…
   — И какие у вас планы?
   — Да нет у нас никаких планов!
   — А у меня есть! Оставь ее на время в покое, дай ей самой принять решение и посмотри, что будет.
   — Вряд ли у меня это получится.
   — Послушай, — рассудительно проговорил Крис, — если ты сейчас начнешь на нее наседать, она восстанет. Если она расстанется с Максом, пусть решает сделать это самостоятельно, а не под твоим давлением. Так и для Макса будет легче.
   — Да… Тут ты, пожалуй, прав, — согласился Джет.
   — Еще бы! А пока, думаю, тебе будет полезно прокатиться со мной в Лос-Анджелес. Завтра же летим. У тебя будет время проветрить мозги, оценить ситуацию со стороны.
   — Я не могу.
   — Можешь! — отрезал Крис. — Я забронирую тебе место, а ты пока дуй к себе и собирай вещи. Утром увидимся в доме « ужасов. А прямо оттуда — в аэропорт.
 
   Макс на дрожащих ногах вышел из квартиры Ирины. Сердце бешено колотилось. За какие-то несколько дней уже второй труп. Куда, черт возьми, делась его размеренная, добропорядочная жизнь?
   Всего неделю назад все у него было под контролем. Все, кроме финансов, но теперь эта проблема решена. Зато личная жизнь превратилась в сплошной кошмар. И все из-за этого Владимира Бушкова, вздумавшего его шантажировать.
   Из-за него погибли уже две женщины. Ясное дело, он каким-то образом узнал, что Ирина собирается выдать его как убийцу Марины, и он заставил ее замолчать. На этот раз — выстрелом.
   Охваченный паникой, Макс бросился к лестнице. Подальше отсюда, из этой комнаты, где уже витал дух смерти.
   Он спускался вниз и восстанавливал в голове увиденное. Крови не было, только аккуратное отверстие посреди лба.
   А может, она и не мертва вовсе? Надо было проверить пульс. Но не трогать же ее!
   Сообщить в полицию? Большой вопрос.
   Да.
   Нет!
   Как он объяснит свой второй визит к Ирине? Вдруг они решат, что он как-то причастен к убийству?
   Алиби у него нет. Проклятье! Нужно же обеспечить себе алиби!
   Эми! Надо немедленно поехать к Эми. А если в полиции потом спросят — сказать, что провел у нее весь вечер.
   Да. Это хороший план. Обязательно нужен план, иначе его потом обвинят бог знает в чем. Перед глазами уже маячила ненавистная физиономия детектива Родригеса. «Скажите, мистер Даймонд, зачем вы опять поехали к Ирине? Чтобы ее убить? Да? Чтобы она не сказала, что это вы убили свою жену? Прошу прощения — бывшую жену?»
   «Надо позвонить адвокату», — пронеслась мысль.
   «Но ведь я ни в чем не виноват. Лучше сидеть тихо и не высовываться. Никто не знает, что я здесь. Глупо самому поднимать шум».
   «Ты и об убийстве не сообщишь?»
   «Нет, не сообщу».
   Все эти мысли проносились у него в голове, пока он спускался по темной лестнице, обливаясь потом и прижимая к себе холщовую сумку. Что делать? Что делать?
 
   — Я думала, мы на всю ночь. — Надя скорчила недовольную физиономию.
   — С чего бы я стал тратить целую ночь на вас? — фыркнул Ред Даймонд. Он уже одевался.
   — Но мы ведь тебе нравимся, — заметила Надя голосом невинной девочки. — Мы такие сладенькие!
   — У подружки своей спроси, почему вы сегодня не останетесь. — Ред показал на Соню. — Ишь, шантажировать меня вздумала.
   — Что ты сказал? — растерялась Надя, переводя взгляд с Реда на Соню и обратно.
   — Так она тебе ничего не сказала? — усмехнулся Ред. — И в долю не взяла?
   Надя уставилась на Соню. Та пожала плечами, делая вид, что не понимает, о чем речь. Ну, и хрен с ним! Пусть мелет, что хочет, она будет все отрицать.
   — В долю? В чем это? — Надя надулась.
   — Она тебе сама расскажет, — сказал Ред, натягивая брюки. Надоели они ему обе. Сделали свое дело — и пусть отваливают.
   Он подошел к комоду, взял бумажник и швырнул девушкам деньги.
   — Пошли вон! — проорал он. — Живо!
 
   На том же самом месте Макс опять споткнулся и несколько ступенек пропахал на четвереньках. Он взвыл от боли и выпустил из рук сумку, которая пролетела до самого первого этажа.
   — Дьявол! — ругнулся он, ухватился за перила и встал. Ну и денек! В разорванных на коленях брюках, он едва держался на ногах. Боль в правом колене была невыносима.
   Худо-бедно он доковылял до первого этажа, и как раз вовремя, потому что какой-то юный ловкач уже нацелился на его сумку.
   — Оставь! Это мое! — запыхавшись, крикнул Макс.
   — Кто сказал? — спросил парень. Ему было лет шестнадцать или семнадцать.
   — Это моя сумка, — отрезал Макс. — Я ее выронил.
   — А что в ней? — поинтересовался тот, явно не собираясь отступать.
   — Не твое собачье дело! — заорал Макс, схватил сумку и захромал к двери.
   — Мне полагается вознаграждение! — прокричал вслед парнишка.
   — Черта с два! — процедил Макс и заспешил к машине.
   Прежде чем сесть, он прислонился к крылу и отдышался. Потом сел за руль, положил сумку рядом на сиденье и окаменел.
   Что теперь делать с этими деньгами и камнями? Что ему теперь вообще делать?
   Эми сквозь сон услышала стук в дверь и одновременно звонок. Она открыла глаза и поняла, что это не сон. Кто-то барабанил ей в дверь.
   Она посмотрела на часы. Около полуночи. Кто может к ней рваться посреди ночи?
   Джет! Это наверняка Джет.
   Она замерла, надеясь, что он уйдет. Но трезвон и стук продолжался. Придется открыть, пока он не перебудил весь дом.
   Эми накинула халат и подошла к двери.
   — Джет! — решительно заявила она. — Уходи.
   — Это Макс. Открой, пожалуйста.
   О черт! Макс узнал о них с Джетом и пришел разбираться! Она замерла. Что делать?
   — Эми, побыстрей! — Он повысил голос.
   Неужели ему Джет сказал? Или Крис?
   «Ладно. Без паники, — сказала она себе. — Он меня не убьет».
   Эми сделала глубокий вдох и открыла дверь. Макс проковылял в комнату. Вид у него был ужасный. Грязный, всклокоченный — совсем не похож на того Макса, которого она знала. Судя по всему, новость его потрясла. Впрочем, неудивительно.
   — Я… я не знаю, что сказать, — начала она, отчаянно подыскивая слова. — Это произошло случайно… Само собой…
   — Мне нужно в ванную, — отстранил ее Макс. — Я тебе сейчас все объясню.
   Он прошел в спальню, потом хлопнула дверь в туалет.
   Эми в замешательстве осталась стоять. Что он имел в виду? «Сейчас все объясню». Это ведь она должна с ним объясниться!
   И брюки у него порваны… И почему у него такой встрепанный вид? Может, они с Джетом подрались? Только не это! Они же взрослые люди!
   Джет! Надо позвонить Джету и выяснить, что произошло. И сделать это надо сейчас, пока Макс в ванной.
   Она бросилась в спальню и схватила телефон.
   — Привет! — обрадовался Джет.
   — Что у вас там произошло? — спросила она шепотом.
   Джет растерялся.
   — Послушай, это вышло случайно. — Он не мог понять, как она узнала о его срыве. — С кем не бывает, я тебе при встрече все объясню!
   — Так же нельзя! — чуть не плача проговорила Эми.
   — Не злись! — умоляюще сказал Джет. — Я не хотел! Так вышло.
   — Если кто и должен был ему сказать, то только я. И вы что, подрались?
   — Кто? Мы с Крисом?
   — Да при чем тут Крис?!
   — Ну… он меня практически спас. Можно сказать, на ноги поставил. Помог протрезветь.
   — Так ты был пьян? — ужаснулась Эми.
   — Да ты почему звонишь-то? Разве не поэтому?
   — Нет! — недоуменно проговорила Эми. — Я звоню насчет того, что ты рассказал про нас Максу.
   — Ты с ума сошла?! С чего ты взяла? И я ему ничего не говорил, клянусь!
   — Тогда откуда он все знает? Они произнесли одновременно:
   — От Криса!
   — Сукин сын! — возмутился Джет.
   — Как он мог? — воскликнула Эми.
   — Я сейчас приеду, — сказал Джет. Решение было принято мгновенно. — Вместе будем отвечать.
   — Нет! — жалобно ответила Эми. — Только хуже сделаешь.
   — Я не допущу, чтобы ты отдувалась за нас обоих. Сейчас же еду. Эми, держись! Обещаю, все будет хорошо.
   Она положила трубку как раз в тот момент, когда Макс вышел из ванной. Вид у него и впрямь был побитый, брюки на коленях разорваны, одна коленка кровоточит.
   — Макс… — снова начала она. — Я не знаю, что сказать. Я не хотела, чтобы ты узнал об этом таким вот образом.
   — Эми, выслушай меня внимательно, — возбужденно проговорил Макс, пропуская ее слова мимо ушей. — Если тебя спросят — я весь вечер провел у тебя.
   — Что такое? — нахмурилась она.
   — Весь вечер, — повторил он. — Поняла? Мы были вместе.
   Она была совершенно сбита с толку. Так он знает про них с Джетом или нет? Если и знает, говорит он сейчас совсем не об этом.
   — Прости, что использую тебя в качестве алиби, — продолжал он возбужденно, — но я сегодня стал свидетелем преступления, и, если полиция узнает, что я там был, меня наверняка заподозрят, а это мне совсем ни к чему.
   — Какого преступления? Макс, я ничего не понимаю!
   — Ужасного преступления! Тебе лучше не знать.
   У нее все перемешалось в голове. На память пришли мамины слова: «Эми, Макс, возможно, и не жертва. Его жена зверски убита, и, не исключено, что подозрение может пасть на него».
   — Макс, что происходит? — спросила Эми, плотнее запахивая халат.
   — Я сказал тебе то, что мог, — ответил он и опустился в кресло. — Тебе лучше больше ни о чем не знать.
   — Если хочешь, чтобы я сказала, что ты был здесь, хотя бы объясни причину.
   — Господи! — вскипел Макс и опять встал. — Неужели так трудно сделать, о чем я прошу?
   Эми никогда не видела его в таком состоянии, она не узнавала Макса.
   — Это как-то связано с убийством Марины? — осторожно спросила она.
   — Твою мать! — заорал он и шмякнул кулаком по стене. — Твою мать! Твою мать!
   — Не знаю, что случилось, — сказала Эми, отходя подальше, — но что бы это ни было, думаю, тебе лучше уйти.
   — Я приехал к тебе за помощью, а ты меня гонишь? — Макс был потрясен. — Эми, дело более чем серьезное. Прошу тебя, помоги мне!
   Он шагнул к ней. Она попятилась.
   — Да что с тобой такое? — вскипел он. — Я тебя прошу об одной простой вещи, а ты отказываешься. Я же твой будущий муж, как-никак! Мы со дня на день поженимся, мы любим друг друга!
   Эти слова Макса в одну секунду все расставили по местам. Совсем недавно она тоже думала, что они любят друг друга… И только сейчас она поняла, что, если бы она действительно любила Макса, она бы никогда не легла в постель с другим мужчиной. Ни пьяной, ни трезвой. Никогда!
   Ей сейчас хотелось одного — чтобы Макс ушел.
   — Так и будешь стоять и молчать? — выкрикнул он. — Черт побери, Эми, я думал, хоть на тебя можно положиться!
   Если ты мне объяснишь, что случилось, я, может, и смогу тебе помочь. — Она, против обыкновения, тоже повысила голос. — Если нет… — Она умолкла, вспомнив, что вот-вот подъедет Джет, а худшего момента для объяснения с Максом и не придумаешь — если, конечно, он до сих пор не знает.
   — Выкинь из головы! — рявкнул Макс. — Я ухожу. Я в тебе ошибся, Эми. На тебя, оказывается, нельзя положиться. — И он бросился вон.
   Она не двинулась с места. С Максом случилось что-то ужасное, иначе он бы себя так не вел. Что-то очень и очень скверное.
   И снова в голове мелькнуло: а что, если Макс причастен к смерти Марины? Эми обуял такой страх, что она стремглав кинулась к двери и заперлась на все замки.
 
   Разъяренный Макс спускался вниз. Он был потрясен, сокрушен, раздавлен! В кои-то веки он обратился к Эми с просьбой, а она не захотела протянуть ему руку помощи!
   Беда, наверное, в том, что она слишком молода, чтобы понять всю серьезность положения. Она еще не женщина, она девочка. Милая, невинная девочка, но, возможно, решение создать с ней семью было ошибкой. Да и с Лулу она не ладит, а Лулу нужна мать — особенно теперь. Господи, как в один момент все бесповоротно изменилось в его жизни!
   Перед его мысленным взором возникла Ирина с пулевым отверстием во лбу. Проклятье! Что, в конце концов, происходит? И что теперь делать ему?
   Выходя из лифта, он нос к носу столкнулся с Джетом.
   — А ты что тут делаешь? — опешил он.
   — Хорошо, хорошо, — быстро заговорил Джет, — я сейчас все объясню. Тут никто не виноват. Нуты же знаешь, как это бывает. Искра пролетела — и все. Все вышло спонтанно, честное слово! Я понятия не имел, кто она. А она и подавно не знала, что я твой брат… Судьба, наверное.
   Макс уставился на младшего брата. «Раздолбая», как называл его отец. Он что-то недопонял? Когда Эми подошла открыть дверь, она назвала его Джетом. С чего бы ей думать, что Джет явился к ней посреди ночи?
   Чушь какая-то! Или нет?
   Ему вспомнился лепет Эми. «Не знаю, что сказать… Все само собой вышло… Мы не хотели…»
   Практически слово в слово с Джетом. И Эми была сама не своя, вся как на иголках и какая-то виноватая.
   Виноватая? В чем?
   — А ну, выкладывай, что это у вас там само собой произошло? Что за искра пролетела? — Макса охватил бессильный гнев. Он уже знал, что сейчас услышит что-то очень неприятное.
   — Ты только не вини Эми, — решительно заявил Джет. — Пойми, она немного выпила… И потом… Ну… я же говорю — как током ударило.
   Все ясно. Недолго думая, Макс размахнулся и заехал брату в челюсть. Со всей силы.
   — Ах ты, сукин ты сын! — заревел он. — Чтоб ты провалился!
   Джет покачнулся.
   — Да пойми ты! — выкрикнул он. — Я ее люблю, она меня тоже. Тут уж ничего не сделаешь!
   — Ничего не сделаешь? — Напряжение и нервотрепка последних дней дошли до критической точки. — Ах ты, жалкий неудачник! Раздолбай!
   — Ты прямо как отец, — Джет потер ноющий подбородок. — Такой же бессердечный! Даже выражения те же.
   — Не смей меня с ним сравнивать, слышишь?
   — Черт, Макс, мне тебя даже жаль, потому что ты в самом деле похож на него. Сам на себя посмотри! Два сапога пара.
   Макс внутренне содрогнулся. Он на глазах лишался всего, что у него было, включая здравый смысл. Но своего «я» он потерять не может! Он никогда не станет таким, как отец. Ни за что!
   Не говоря ни слова, он выскочил из подъезда, сел в машину и укатил домой.
   После некоторого раздумья и стакана виски он принял решение и позвонил адвокату. Потом — Крису и в довершение — детективу Родригесу.
   Больше терять ему было нечего!

Глава 62

   Утром Либерти с Деймоном сидели на съемочной площадке за столом с закусками и завтракали. Был последний день съемок, и Либерти уже предчувствовала, как будет скучать по всей группе, хотя вместе они провели всего лишь три дня. Приятно все-таки, когда вокруг тебя все хлопочут, а присутствие Деймона делало ее пребывание в Лос-Анджелесе еще более насыщенным: мало того, что он составил ей протекцию, так еще оказался невероятно привлекательным мужчиной, интересным собеседником и щедрым человеком.
   Одно его присутствие уже наполняло ее пьянящей радостью, и это никак не было связано с его известностью и атрибутами звездной жизни — лимузинами, клубами и дорогими ресторанами. Для нее он был просто Деймон. Просто классный парень. И она была влюблена по уши!
   — Я вчера думала о твоем приглашении в Кабо, — сказала она, — и уже совсем было собралась согласиться… — Она налила себе свежевыжатого сока.
   — И что же?
   — Но тут позвонила моя мама — и появилась причина, из-за которой я не могу с тобой поехать.
   — А в чем дело?
   — У нее какая-то очень важная новость — что-то про моего отца, насколько я поняла.
   — Важная? И дело такое срочное, что нельзя подождать два дня? — Деймон нагнулся и пытливо заглянул ей в глаза.
   — Этого мне не узнать, пока в Нью-Йорк не прилечу. — Либерти помолчала. Потом сказала: — Ты не понимаешь. Это очень личное.
   — А ты расскажи, может, пойму?
   — Понимаешь, у меня никогда не было отца, мама меня одна вырастила. И всего несколько дней назад она наконец сказала мне, кто он был. А теперь хочет рассказать какую-то другую версию, вот почему мне надо вернуться. Я должна наконец выяснить, кто я такая.
   — Ты — это ты, — сказал Деймон негромко. — Никогда об этом не забывай.
   — Я знала, ты не поймешь.
   — Ошибаешься, котенок, — сказал он, глядя ей в глаза. — Я тебя очень даже понимаю. Хочешь, я тебе про себя расскажу? Меня с братом растила бабка. И учила нас искать свое место в жизни. У нас ничего не было, кроме ее любви и веры в нас. На двух работах вкалывала, чтобы нас на ноги поставить. Но у нее всегда хватало времени, чтобы внушить мне, что если я чего-то хочу — по-настоящему хочу, — то я должен оторвать задницу и добиться. Именно это я и сделал.
   — Я не знала, — сказала Либерти. — Я думала, у тебя все было по-другому.
   — Неудивительно, это тоже очень личное. Никого не касается.
   — А где теперь твоя бабушка?
   — Живет с братом и его семьей в Бруклине в шикарном особняке, который я им купил, — ответил он. — Я ее обеспечиваю. Она меня с братом на ноги поставила и теперь достойна самого лучшего.
   — А твои родители? Где они?
   — Никогда их не видел. Даже не знаю, живы ли. Да мне, по большому счету, все равно.
   — Почему? — удивилась Либерти.
   — Матушка у меня была наркоманка, отец — дилер, — откровенно сказал Деймон. — Парочка обдолбанных наркош. Бросили нас на произвол судьбы, хорошо — бабуля подобрала. Если б не она, нас бы в приют забрали.
   — Прости, — тихо проговорила Либерти. — Досталось тебе!
   — Эй, — он улыбнулся, — надо верить в свою удачу. И еще я убежден, что главное — воздать должное тому, кто тебя растил, а остальное приложится. Лучше моей бабушки на всем свете не сыщешь.
   Либерти не успела ответить — подошел Куинн и сказал, что пора гримироваться. Она нехотя поднялась.
   — Так что от Кабо не отказывайся, — сказал Деймон и встал. — Получим массу удовольствия. А семейными вопросами займешься потом.
   — Думаешь?
   — Не думаю, а знаю, котенок. Знаю.
   — Не сомневаюсь, — улыбнулась Либерти. — Ты, по-моему, все знаешь.
   — Сущая правда, — улыбнулся он.
   — Ну и самомнение! — буркнула она.
   — Увидимся позже, ЛЛ, — сказал Деймон и зашагал к пляжу.
   — Какая жалость, что он натурал, — пробурчал Куинн. — Такой материал пропадает!
   — Его жена иного мнения, — съязвила Либерти. — Он, между прочим, женат.
   — Да ну! — ахнул Куинн. — Ни за что бы не подумал.
   Она проводила глазами Деймона. Идеал мужчины. Женатый идеал!
   — Ну же, лапуля, идем! — решительно произнес Куинн. — Довольно слюнки ронять, пора наводить красоту.
   — Никто и не роняет, — возразила Либерти.
   — Меня не обманешь!
   Она сидела в гримерном кресле и продолжала думать о нем. После того, как он приоткрыл ей частицу самого сокровенного, ей хотелось узнать о нем больше. Деймон был для нее примером для подражания, он поднялся из ничего и вон каких высот достиг. Ему ведь всего тридцать шесть лет, он сделал себя сам и добился успеха в любимом деле. Он не просто король хип-хопа с собственным брэндом, он много трудился, чтобы этого достичь, буквально совершил скачок из безвестности на вершину славы.
   Великая американская мечта — вот что он такое!
   Либерти теперь не сомневалась, что никакой особой срочности в ее возвращении в Нью-Йорк на самом деле нет. То, что хочет сказать ей мать, подождет до ее возвращения. Ждала же она девятнадцать лет!
   И вообще, Деймон прав: если хочешь чего-то добиться, полагаться надо только на себя. Кто бы ни был ее отец, она — сама себе голова. Хватит себя жалеть, пора брать от жизни все. В данный момент жизнь открывает ей возможность съездить в Кабо, и если это не волнует жену Деймона, то уж ей волноваться совсем ни к чему.
   Для утренней сессии Либерти нарядили в облегающее платье от Версаче из мягкой черной кожи — такое роскошное, что она боялась лишний раз шевельнуться. Сбоку на платье был разрез до середины бедра, спина — максимально оголена. Тедди сделал ей высокую прическу, а Ума нацепила на нее бриллиантов и изумрудов от Нила Лейна не меньше чем на миллион долларов. Нил сам явился на съемку и шумно восторгался тем, как прекрасно на ней смотрятся его украшения.
   По песку Либерти шла босиком. Само совершенство!
   — Ух ты! — ахнул Чип. — Вот что мы на обложку поставим. Это точно.
   — А не в купальнике? — удивилась Либерти. — Разве в этом журнале главное — не плоть?
   — Поверь моему опыту, этот кадр затмит все. Ты сейчас похожа на Холли Берри и Анджелину Джоли, вместе взятых. Только моложе и сексуальнее. Фантастика!
   Фантастика! Вот именно. Здесь все фантастика. Всего неделю назад она вкалывала официанткой — и вот, пожалуйста, снимается в Лос-Анджелесе для мужского журнала, в платье от Версаче. Чудны дела твои, господи! Кому рассказать — не поверят.
   Деймон вернулся как раз к обеденному перерыву.
   Либерти уже было открыла рот, чтобы сказать, что согласна ехать в Кабо, но ее прервал официант с огромным тортом — шоколадный с клубникой, а посередине — ее лицо.
   — Это что такое? — ахнула она. — У меня сегодня нет дня рождения.
   — Нет, но это от нас всех, — сказал Чип. — В знак симпатии и благодарности. — Чип сиял. Вокруг собралась вся группа. — Мы хотели, чтобы ты запомнила свой первый опыт работы фотомоделью. А ну-ка, все, встаньте поближе, снимемся для истории!
   Деймон отошел в сторонку, а Чип с ассистентом стали выстраивать кадр.
   — Деймон, — окликнула Либерти, набравшись смелости, — не уходи. Я хочу, чтобы ты тоже тут был.
   — Нет, это ЛЛ у нас виновница торжества, — неожиданно заскромничал он. — Пусть она блистает, я тут ни при чем.
   — Очень даже при чем! — упрашивала она Деймона. — Больше, чем кто другой.
   — Только не говори, что твое каменное сердце наконец растаяло под действием моих чар. — По его губам скользнула улыбка.
   — Молчи и иди сюда! — улыбнулась она. — Я хочу, чтобы ты был в кадре.
   — Слушаюсь, мэм. — Он шутливо отдал честь.
   — Да, кстати… — начала она.
   — Что ты мне еще приготовила?
   — Я поеду с тобой в Кабо. Но жить будем в разных номерах.
   — Эта женщина подает мне надежду и тут же ее отнимает, — усмехнулся Деймон.
   — Только на таком условии. Летим или нет?
   — Летим, конечно. Что-то мне подсказывает, что мы с тобой договоримся.

Глава 63

   В четверг Дайан поднялась в обычное время, но не поспешила, против обыкновения, на кухню, а не торопясь привела себя в порядок, наложила косметику и причесалась. Затем надела простое, но элегантное синее платье и скромные золотые украшения, оставшиеся от лучших времен. Раз уж Ред настаивает, чтобы она присутствовала на семейном совете, то надо выглядеть достойно, а не как простая прислуга.
   Она отступила на шаг и окинула себя взглядом. Метаморфоза была поразительной. Дайан, как и ее дочь, была красавица, с кожей более темной, чем у Либерти, но с теми же необыкновенными зелеными глазами, крупным ртом и пышной иссиня-черной шевелюрой.
   Странно было смотреть на себя — сегодня она была совсем другая. Давно уже она не наводила марафет. А что, собственно, изменилось?
   Она знала что. Сегодня произойдет нечто важное. Все ахнут! Но только не леди Бэнтли — та каким-то образом узнала их с Редом тайну. Зато три его сына точно будут в шоке. Как и Либерти — если она явится. Дайан умоляла ее побыстрее возвращаться в Нью-Йорк, но та ведь упрямая, всегда поступает по-своему.
   Дайан задумалась о дочке. С тех пор как она отправила ее жить к Арете, ее влиянию на Либерти пришел конец. Либерти всегда была своенравным ребенком, взрослела она стремительно. Дайан не уставала благодарить господа, что есть Синди — по крайней мере, Либерти не оставалась одна, за ней всегда приглядывала сестра.
   Дайан вздохнула. За ней-то присмотреть было некому, когда она в шестнадцать лет ушла из дому и приехала в Нью-Йорк. Совсем некому.
 
   Дайан Дозье сошла с прибывшего из Атланты автобуса, исполненная радужных надежд и волнения. Она в Нью-Йорке! И хотя денег у нее было кот наплакал, все перевешивало горячее желание стать новой Дайаной Росс или Анитой Бейкер. Она умеет петь, она хороша собой — и, по ее мнению, все будет проще простого.
   Но нет. Темнокожей девушке в Нью-Йорке, бедной и одинокой, ничто не дается легко. Два года она билась, и самое большее, что ей удавалось — это перехватить случайный контракт на одно-два выступления. В то время она сходилась, один за другим, с джазовыми музыкантами — не слишком удачная затея, так как с ней никто не церемонился и фактически она пошла по рукам.
   Однажды во время звукозаписи она столкнулась с Зиппи Вентурой, мелким импресарио, который распушил перед ней хвост — она ему понравилась. «Не будешь ломаться, крошка, — и я для тебя постараюсь», — сказал он.