Кашляя и отплевываясь, я встал на колени и потер правую руку, слегка ушибленную при падении. После этого я огляделся.
Помещение, в котором я очутился, некогда задумывалось как вестибюль. Просторная каменная ниша, накрытая низко нахлобученным сводом. И пол, и стены, и потолок были изукрашены причудливой серой изморосью — скопившейся за много лет пылью. Этакий бархатистый ковер, вздымающийся при малейшем движении в воздух. И все серое, словно башня была частью тюрьмы Сонг. А впрочем, так оно и было. Мой взор неторопливо побежал по сглаженным одноцветьем линиям. Взгляд заплутал где-то между потолком и стеною, и в тот же миг раздался звук, вернувший меня в жесткие объятия реальности.
— Внимание, время пошло! — Голос с интонациями Версуса доносился откуда-то сверху.
Вздрогнув от неожиданности, я торопливо извлек из кармана электронную карту. Взгляд поймал мелкие цифры, суматошно прыгающие в правом углу, — 359.46. Следовало действовать. Над тем, куда направиться, раздумывать не приходилось. Прямо передо мной начиналась лестница, выходящая на второй этаж. Здесь мне ничего не грозило, и потому можно было пока не осторожничать.
Я поднялся и устремился вперед. Лестница была длинной, но пологой. Ступеньки, покрытые слоем пластика и пылью, легко пружинили под ногами. Льющийся из подвешенных под сводом плафонов свет окрашивал их мертвенным оттенком. Когда я очутился наверху, сердце стучало несколько быстрее, чем надо бы, однако дыхание было ровным. Все же я неплохо подготовился.
Прислонившись к прохладной стене, я дал себе маленькую передышку и стал изучать схему второго уровня. Количество переходов, как и предупреждал Версус, сократилось. Теперь их было одиннадцать, а значит, возникал реальный шанс столкнуться с кем-нибудь из противников. Впрочем, он был весьма и весьма невелик. Зажав карту в руке, я двинулся в путь. Замелькали бесконечные анфилады помещений. Я бежал неспешной трусцой, настороженно прислушиваясь. Но мой слух не мог различить ни единого звука, за исключением тех, что исходили от меня самого. Абсолютная тишина, нарушаемая лишь дыханием и едва различимым поскрипыванием подошв. Тишина.
Я невольно размышлял о тишине. Она преследовала меня вот уже десять лет. Зыбкая плотная тягучая. Тишина — существо столь значимое и выразительное, что, обладай я даром сочинительства, я посвятил бы ей целую книгу. Тишина — она вовсе не однообразна, как обычно полагают, она бесконечно разная. Та, что окружает крадущегося по лесу человека, одна. Она напоминает паузу перед выдохом, медленную и затаенную. Она заключена в остекленело застывших ветвях деревьев и настороженно вздернутых тычинках цветов. Такая тишина быстро проходит и взрывается свежестью, ветерком, а то и грозой, сбрасывающей покров таинственности с волшебного леса. Совсем иная — тишина подземелья. Она плотная и настороженная. Она давит и порождает неясные видения. Подземную тишину олицетворяют серый и черный спелеологи, первый из них заманивает тебя в глубь пещеры, а второй сталкивает ногой в чернеющий провал. Это очень неприятная тишина, наполненная ожиданием падающей капли, что образует сталагмиты. В ней есть нечто от безмолвия Космоса, но лишь нечто, ибо Космос вовсе не безмолвен. Он наполнен пением звезд, шмелиным жужжанием метеоритных потоков, загадочным шепотом черных дыр и грохочущими взрывами сверхновых. Тишина Космоса мнимая, ее не существует. Тишина же подземелий скорей подобна вечности, разбитой на крохотные мгновения, именуемые жизнью. Сталкиваясь с нею, начинаешь сознавать, сколь ничтожна жизнь в сравнении с вечностью и сколь она величественна. Мне приходилось внимать и тишине третьего сорта, приходящей ночью, когда все засыпает. Все, но не ты — к тебе вместо сна приходит тишина, песчаным оползнем давящая на сознание. Зыбучий песок, крохотные песчинки, щедро смазанные смертью. Она приходит медленно, неотвратимо. Хочется крикнуть и кажется, что твой крик будет беззвучным. Вопль выброшенной на берег рыбы, беспомощно хватающей осклизлым ртом воздух. Это страшная тишина. Она порабощает сознание и заставляет кровь молоточками биться в висках. Дробно-гулкие молоточки, словно звуки колокола, медный язык которого обмотан войлоком. Такая тишина заставляет мозг коллапсировать, наливает его сверхъестественной, запредельной мыслью. Порой она порабощает сознание настолько, что тому уже не удается обрести себя. И тогда мир делится на двуцветье, и каждый из цветов существует сам по себе, а вместе они сливаются, когда мир умирает.
И, наконец, тишина, которая окружала меня. Такой тишине трудно дать определение. Скорей, это тишина действия. Тишина, захватывающая путника, забредшего в переполненный привидениями замок. Ожидание неожиданного. Неловкий каламбур, но так оно и есть. Чего-то ждешь, а чего — не знаешь сам. Известно лишь, что это неожиданное вряд ли будет дружелюбным, и потому его ждешь с подленьким томлением в груди. Ждешь…
Я достиг еще одной лестницы и остановился перевести дух. В ступнях ощущалась легкая усталость, почти приятная, но я знал, что еще несколько таких же отрезков, и ноги нальются тяжестью и запросят отдыха. Что ж, если они и дальше будут шевелиться так же прытко, я не откажу им в маленькой награде и позволю передохнуть. Я дотронулся ладонью до лба. Он был почти сухой. Я поступил очень разумно, выпив лишь половину поданной на завтрак воды. В противном случае…
В сознание проник неясный звук, словно где-то невдалеке некое движение потревожило дверь. В горле сразу пересохло. Пришлось дважды судорожно сглотнуть, прежде чем образовавшийся в горле комок провалился в нервно подрагивающий желудок. Звук шел из-за спины. Если его произвел человек, им мог быть лишь один из игроков, а значит, следовало поторопиться.
Я начал поспешно подниматься наверх. Я пересчитывал ногами ступени, испытывая при этом крайне неприятное ощущение. Спину жгло, будто кто-то уперся в нее немигающим взглядом. Где-то посередине лестницы я, не выдержав, обернулся. И…
И с облегчением выдохнул. Показалось! Никто не преследовал меня, зато на пыльной поверхности четко виднелась цепочка оставленных мною следов. Теперь меня можно было выследить, словно петляющего по снегу зайца. Я превратился в добычу. Но, с другой стороны, я мог затаиться и напасть на преследователя из-за угла. Тогда я превращался в охотника, и второй вариант представлялся мне куда более предпочтительным. Мне нравилось быть охотником.
Лестница перелилась в обширную площадку, ветвящуюся сразу несколькими коридорами. Под сводом висели громадные круглые плафоны, источавшие более резкий по сравнению с обычным свет. Один из них был темным. Скорей всего, под ним пряталась сферокамера, фиксировавшая мои движения. Я ухмыльнулся прямо в нее и пожелал господину Версусу всего самого плохого. После этого я обратился к электронной карте. Переходов наверх осталось десять, времени было еще предостаточно. Два уровня я преодолел всего за одиннадцать минут. Подбадриваемый этим фактом, я двинулся дальше.
Тишина по-прежнему ватно обнимала меня. Звук, настигший меня у лестницы, был единственным, и тишина тут же поглотила его, причем с такой быстротой и алчностью, что я был готов усомниться в том, что звук существовал, а не был плодом моего настороженного воображения. Тишина давила, порождая предчувствие галлюцинаций. Следовало как-то отвлечься, и я принялся считать помещения, сквозь которые проходил. Еще я считал двери, я их распахивал и столь же аккуратно, без стука, прикрывал. Можно было считать количество выдохов, спазматически дергавших грудь. А еще…
Я споткнулся о невидимое препятствие и замер. Прямо под ногами виднелась отчетливая цепочка следов, пересекавшая коридор, в который я вступил. Следы появлялись откуда-то сбоку и терялись в пыльном полусумраке — там, куда я держал путь.
Надо ли говорить, что я не пришел в восторг от открытия. Ощущение было такое, словно меня ударили под дых. Причем со всей силы. В глазах замельтешили желтые огоньки, лицо покрылось холодной испариной. Зачем-то присев на корточки, я приставил ногу к следу. Величина отпечатка была не намного, но крупнее моей ступни. Я принялся припоминать владельцев больших ног. Таких было человек пять, среди них Марклауэр, Снелл и, конечно, Баас. Впрочем, для такого громилы, как Баас, эта ножка была недостаточно крупной. Придя к такому выводу, я внезапно успокоился. Конечно, Снелл тоже не был подарком, но столкнуться прямо сейчас с Баасом мне хотелось менее всего. Я мог отважиться на поединок с гигантским негром, но при условии, если в моих руках будет хоть какое-то оружие. Пусть даже обычная палка или простой столовый нож с хрупкой пластиковой рукоятью. Да и вообще, имеет ли смысл искать себе на голову приключений сейчас, в самом начале игры? Отойдя на всякий случай поближе к двери, я принялся разглядывать карту. Если верить ей, неподалеку был еще один переход, по которому можно было попасть на четвертый уровень. Следовало лишь чуть вернуться назад и пройти еще три десятка помещений. Я, конечно, терял сколько-то времени, но зато избавлял себя от возможных неприятностей.
Едва подумав так, я устыдился собственной трусости. Неужели я, Дип Бонуэр, бывший заключенный с литерой «Н», стою меньше, чем все эти Фирры, Лоренсы и Поурсы! Я, чья рука ни разу не дрогнула, посылая смертельный импульс! Я…
Одним словом, я избрал более длинный и безопасный путь. Поругивая себя за робость, я поплелся к другому переходу.
И вновь потянулись комнаты — маленькие и побольше. Я по привычке считал их. В двадцать шестой меня поджидал Баас…
Глава 15
Глава 16
Помещение, в котором я очутился, некогда задумывалось как вестибюль. Просторная каменная ниша, накрытая низко нахлобученным сводом. И пол, и стены, и потолок были изукрашены причудливой серой изморосью — скопившейся за много лет пылью. Этакий бархатистый ковер, вздымающийся при малейшем движении в воздух. И все серое, словно башня была частью тюрьмы Сонг. А впрочем, так оно и было. Мой взор неторопливо побежал по сглаженным одноцветьем линиям. Взгляд заплутал где-то между потолком и стеною, и в тот же миг раздался звук, вернувший меня в жесткие объятия реальности.
— Внимание, время пошло! — Голос с интонациями Версуса доносился откуда-то сверху.
Вздрогнув от неожиданности, я торопливо извлек из кармана электронную карту. Взгляд поймал мелкие цифры, суматошно прыгающие в правом углу, — 359.46. Следовало действовать. Над тем, куда направиться, раздумывать не приходилось. Прямо передо мной начиналась лестница, выходящая на второй этаж. Здесь мне ничего не грозило, и потому можно было пока не осторожничать.
Я поднялся и устремился вперед. Лестница была длинной, но пологой. Ступеньки, покрытые слоем пластика и пылью, легко пружинили под ногами. Льющийся из подвешенных под сводом плафонов свет окрашивал их мертвенным оттенком. Когда я очутился наверху, сердце стучало несколько быстрее, чем надо бы, однако дыхание было ровным. Все же я неплохо подготовился.
Прислонившись к прохладной стене, я дал себе маленькую передышку и стал изучать схему второго уровня. Количество переходов, как и предупреждал Версус, сократилось. Теперь их было одиннадцать, а значит, возникал реальный шанс столкнуться с кем-нибудь из противников. Впрочем, он был весьма и весьма невелик. Зажав карту в руке, я двинулся в путь. Замелькали бесконечные анфилады помещений. Я бежал неспешной трусцой, настороженно прислушиваясь. Но мой слух не мог различить ни единого звука, за исключением тех, что исходили от меня самого. Абсолютная тишина, нарушаемая лишь дыханием и едва различимым поскрипыванием подошв. Тишина.
Я невольно размышлял о тишине. Она преследовала меня вот уже десять лет. Зыбкая плотная тягучая. Тишина — существо столь значимое и выразительное, что, обладай я даром сочинительства, я посвятил бы ей целую книгу. Тишина — она вовсе не однообразна, как обычно полагают, она бесконечно разная. Та, что окружает крадущегося по лесу человека, одна. Она напоминает паузу перед выдохом, медленную и затаенную. Она заключена в остекленело застывших ветвях деревьев и настороженно вздернутых тычинках цветов. Такая тишина быстро проходит и взрывается свежестью, ветерком, а то и грозой, сбрасывающей покров таинственности с волшебного леса. Совсем иная — тишина подземелья. Она плотная и настороженная. Она давит и порождает неясные видения. Подземную тишину олицетворяют серый и черный спелеологи, первый из них заманивает тебя в глубь пещеры, а второй сталкивает ногой в чернеющий провал. Это очень неприятная тишина, наполненная ожиданием падающей капли, что образует сталагмиты. В ней есть нечто от безмолвия Космоса, но лишь нечто, ибо Космос вовсе не безмолвен. Он наполнен пением звезд, шмелиным жужжанием метеоритных потоков, загадочным шепотом черных дыр и грохочущими взрывами сверхновых. Тишина Космоса мнимая, ее не существует. Тишина же подземелий скорей подобна вечности, разбитой на крохотные мгновения, именуемые жизнью. Сталкиваясь с нею, начинаешь сознавать, сколь ничтожна жизнь в сравнении с вечностью и сколь она величественна. Мне приходилось внимать и тишине третьего сорта, приходящей ночью, когда все засыпает. Все, но не ты — к тебе вместо сна приходит тишина, песчаным оползнем давящая на сознание. Зыбучий песок, крохотные песчинки, щедро смазанные смертью. Она приходит медленно, неотвратимо. Хочется крикнуть и кажется, что твой крик будет беззвучным. Вопль выброшенной на берег рыбы, беспомощно хватающей осклизлым ртом воздух. Это страшная тишина. Она порабощает сознание и заставляет кровь молоточками биться в висках. Дробно-гулкие молоточки, словно звуки колокола, медный язык которого обмотан войлоком. Такая тишина заставляет мозг коллапсировать, наливает его сверхъестественной, запредельной мыслью. Порой она порабощает сознание настолько, что тому уже не удается обрести себя. И тогда мир делится на двуцветье, и каждый из цветов существует сам по себе, а вместе они сливаются, когда мир умирает.
И, наконец, тишина, которая окружала меня. Такой тишине трудно дать определение. Скорей, это тишина действия. Тишина, захватывающая путника, забредшего в переполненный привидениями замок. Ожидание неожиданного. Неловкий каламбур, но так оно и есть. Чего-то ждешь, а чего — не знаешь сам. Известно лишь, что это неожиданное вряд ли будет дружелюбным, и потому его ждешь с подленьким томлением в груди. Ждешь…
Я достиг еще одной лестницы и остановился перевести дух. В ступнях ощущалась легкая усталость, почти приятная, но я знал, что еще несколько таких же отрезков, и ноги нальются тяжестью и запросят отдыха. Что ж, если они и дальше будут шевелиться так же прытко, я не откажу им в маленькой награде и позволю передохнуть. Я дотронулся ладонью до лба. Он был почти сухой. Я поступил очень разумно, выпив лишь половину поданной на завтрак воды. В противном случае…
В сознание проник неясный звук, словно где-то невдалеке некое движение потревожило дверь. В горле сразу пересохло. Пришлось дважды судорожно сглотнуть, прежде чем образовавшийся в горле комок провалился в нервно подрагивающий желудок. Звук шел из-за спины. Если его произвел человек, им мог быть лишь один из игроков, а значит, следовало поторопиться.
Я начал поспешно подниматься наверх. Я пересчитывал ногами ступени, испытывая при этом крайне неприятное ощущение. Спину жгло, будто кто-то уперся в нее немигающим взглядом. Где-то посередине лестницы я, не выдержав, обернулся. И…
И с облегчением выдохнул. Показалось! Никто не преследовал меня, зато на пыльной поверхности четко виднелась цепочка оставленных мною следов. Теперь меня можно было выследить, словно петляющего по снегу зайца. Я превратился в добычу. Но, с другой стороны, я мог затаиться и напасть на преследователя из-за угла. Тогда я превращался в охотника, и второй вариант представлялся мне куда более предпочтительным. Мне нравилось быть охотником.
Лестница перелилась в обширную площадку, ветвящуюся сразу несколькими коридорами. Под сводом висели громадные круглые плафоны, источавшие более резкий по сравнению с обычным свет. Один из них был темным. Скорей всего, под ним пряталась сферокамера, фиксировавшая мои движения. Я ухмыльнулся прямо в нее и пожелал господину Версусу всего самого плохого. После этого я обратился к электронной карте. Переходов наверх осталось десять, времени было еще предостаточно. Два уровня я преодолел всего за одиннадцать минут. Подбадриваемый этим фактом, я двинулся дальше.
Тишина по-прежнему ватно обнимала меня. Звук, настигший меня у лестницы, был единственным, и тишина тут же поглотила его, причем с такой быстротой и алчностью, что я был готов усомниться в том, что звук существовал, а не был плодом моего настороженного воображения. Тишина давила, порождая предчувствие галлюцинаций. Следовало как-то отвлечься, и я принялся считать помещения, сквозь которые проходил. Еще я считал двери, я их распахивал и столь же аккуратно, без стука, прикрывал. Можно было считать количество выдохов, спазматически дергавших грудь. А еще…
Я споткнулся о невидимое препятствие и замер. Прямо под ногами виднелась отчетливая цепочка следов, пересекавшая коридор, в который я вступил. Следы появлялись откуда-то сбоку и терялись в пыльном полусумраке — там, куда я держал путь.
Надо ли говорить, что я не пришел в восторг от открытия. Ощущение было такое, словно меня ударили под дых. Причем со всей силы. В глазах замельтешили желтые огоньки, лицо покрылось холодной испариной. Зачем-то присев на корточки, я приставил ногу к следу. Величина отпечатка была не намного, но крупнее моей ступни. Я принялся припоминать владельцев больших ног. Таких было человек пять, среди них Марклауэр, Снелл и, конечно, Баас. Впрочем, для такого громилы, как Баас, эта ножка была недостаточно крупной. Придя к такому выводу, я внезапно успокоился. Конечно, Снелл тоже не был подарком, но столкнуться прямо сейчас с Баасом мне хотелось менее всего. Я мог отважиться на поединок с гигантским негром, но при условии, если в моих руках будет хоть какое-то оружие. Пусть даже обычная палка или простой столовый нож с хрупкой пластиковой рукоятью. Да и вообще, имеет ли смысл искать себе на голову приключений сейчас, в самом начале игры? Отойдя на всякий случай поближе к двери, я принялся разглядывать карту. Если верить ей, неподалеку был еще один переход, по которому можно было попасть на четвертый уровень. Следовало лишь чуть вернуться назад и пройти еще три десятка помещений. Я, конечно, терял сколько-то времени, но зато избавлял себя от возможных неприятностей.
Едва подумав так, я устыдился собственной трусости. Неужели я, Дип Бонуэр, бывший заключенный с литерой «Н», стою меньше, чем все эти Фирры, Лоренсы и Поурсы! Я, чья рука ни разу не дрогнула, посылая смертельный импульс! Я…
Одним словом, я избрал более длинный и безопасный путь. Поругивая себя за робость, я поплелся к другому переходу.
И вновь потянулись комнаты — маленькие и побольше. Я по привычке считал их. В двадцать шестой меня поджидал Баас…
Глава 15
Возможно, наша встреча была случайной, а возможно, виной всему было звериное чутье Бааса. Так или иначе, он обещал найти меня и сдержал свое обещание. Негр стоял посреди комнаты, сложив на груди громадные руки. На его фиолетовой физиономии читалось откровенное злорадство.
— Ну что, птенчик, вот мы и встретились! — процедил Баас, делая шаг ко мне.
Я не разделял его радости по поводу нашего свидания, и потому моя реакция была противоположной. Не давая гиганту времени на размышления, я сиганул в дверь и бросился наутек. Баас с яростным рычанием кинулся за мной.
Вот тут-то и должно было выясниться, насколько хорошо я подготовился. Поначалу все было вполне нормально. Я во весь опор несся по коридору, ноги двигались сами собой, легкие размеренно качали кислород. Доносившийся сзади тяжелый топот подстегивал меня.
Я сделал хороший рывок и мне удалось оторваться. Все же Баас был несколько тяжеловат и не мог состязаться со мной в скорости. Однако негр отличался невероятной выносливостью, в чем я уже имел возможность убедиться. Я же подобным качеством не обладал. Очень скоро ноги утратили былую легкость и заныли от усталости, затем я начал задыхаться. Глотка пересохла, воздух поступал в легкие с трудом, мне приходилось заталкивать его силой, судорожно заглатывая. Как следствие, тяжелое дыхание негра стало более отчетливым, а в моем животе образовалась физически ощутимая пустота. Желая избавиться от нее, я закричал. Баас ответил рычанием, в котором слышалась злобная ярость.
Еще пара прыжков, и коридор, по которому мы бежали, распался на несколько более узких. Вот здесь можно было бы попробовать ускользнуть, если бы не проклятая пыль. Четко виднеющиеся на полу следы давали Баасу возможность неотступно следовать за мной. Оттолкнувшись на бегу рукой от стены, я прыгнул вправо и влетел в большой зал, пол которого был испещрен поперечными пластиковыми выступами — основаниями для так и не установленных кресел. Я бросился бежать между этими выступами, затем вскочил на один из них и продолжил отступление, продвигаясь прыжками напрямик к выходу. Чтобы не упустить меня, Баасу надлежало последовать моему примеру, и тут я надеялся, что у него возникнут проблемы.
Расчет оказался верен. Длинным ногам Бааса было нелегко приспособиться к подобному бегу с препятствиями. Расстояние между барьерами как нельзя лучше подходило под мой шаг, но было явно недостаточным для преследователя. Очень скоро я расслышал звук падающего тела и крик. Тогда я спрыгнул на пол и обернулся. Баас с трудом поднимался на ноги. Лицо его было перекошено болезненной гримасой. Увидев, что я смотрю на него, негр яростно прорычал:
— Убью!
После этого он бросился бежать вдоль выступа. Я сделал то же самое. Мы так и бежали почти вровень друг с другом, но, естественно, я оказался у выхода из зала раньше, чем Баас. Здесь было две двери, Мгновение поколебавшись, я выбрал дальнюю.
Короткий коридорчик, дверь, комнатка, еще дверь, комнатка, дверь…
Я распахнул ее и застыл. Передо мной была стена — ровная, серая, беспощадная. Комната не имела выхода, я оказался в ловушке.
Что делать? Паническая мысль иглою пронзила сознание. И тут же пришла вторая, с подлостью констатировавшая: ну вот ты и попался! Ты прекрасно знал, что не стоит влезать в это дело! Теперь получай то, что заслужил!
Но что же делать?!
А ничего. Мне не оставалось ничего иного, как попытаться прорваться. Нечего было и надеяться победить Бааса. Силы были слишком неравны. Оставалось рассчитывать на хитрость да на везение. Да еще на то, что рассвирепевший гигант утратил всякую осторожность.
Затаив дыхание, я прижался к стене у двери и замер. Сердце мое колотилось, словно сумасшедшее, по телу струился липкий горячий пот, ноги подкашивались от внезапно подступившей слабости. Я ощущал себя мокрым и беззащитным, будто щенок, из жалости вытащенный из реки.
Стук двери в соседнем помещении. Тело напряглось, готовое закричать от ужаса. Пора! Нога прыгнула вперед, перегораживая проход. Последовал удар такой чудовищной силы, что я едва не полетел на пол. Но я все же устоял, а вот Баас нет. Он распростерся на полу всем своим громадным телом, широко разбросав руки и ноги. Чисто рефлексивно я ткнул носком ему в промежность и, не дожидаясь ответной реакции, выскочил вон. Вдогонку мне несся вопль негодования и боли.
Теперь нужно было действовать особенно быстро. Как только Баас обретет способность действовать, мне несдобровать. Тогда уже ничто не сможет спасти меня. Я возвратился в зал и нырнул в дверь, поначалу мной отвергнутую. На этот раз выбор был верен. За дверью была лестница, выводившая на следующий уровень, где меня ожидало весьма приятное открытие. Здесь не было пыли, а значит, я мог спрятаться.
И вновь, выбиваясь из сил, я бежал по бесконечному коридору. Хрипло дышащий призрак Бааса преследовал меня. Он хватал длинными черными лапами, исторгая из моей глотки сдавленный вопль ужаса. Я бежал до тех пор, пока не обнаружил укромный закуток между каменным выступом и изогнутой вентиляционной трубой. Тогда я подлез под нее и, совершенно обессиленный, распластался на полу.
Не знаю точно, сколько я лежал не шевелясь. Может, минут двадцать, может быть, час, возможно, больше. Страх и усталость парализовали меня, лишив возможности думать и действовать. Я просто лежал, с холодеющим сердцем ожидая, не раздадутся ли тяжелые шаги — поступь моей смерти. Я пытался закрыть глаза, но не мог этого сделать. Невидимые лапы хватались за ресницы, вздергивая их вверх. Я лежал и ждал. Возможно, я так и остался бы в этом крохотном закутке и был по истечении времени умерщвлен, словно крыса, какой-нибудь дрянью, если бы в мое сознание не ворвался ликующий голос толстяка Версуса.
— Внимание! — объявил он, заставив меня вздрогнуть и очнуться. — Жертва номер один! Только что господин Фирр прикончил дохляка Корри Вейта. Призываю остальных игроков брать пример с господина Фирра!
Едва голос умолк, я привстал и на четвереньках вылез из своего убежища. Итак, нас оставалось одиннадцать. Жаль… Нет, вы не поняли, мне было жаль вовсе не Корри Вейта. Этот подонок заслуживал того, что получил, меня огорчало то обстоятельство, что Фирр не прикончил кого-нибудь посильнее. Справиться с таким слизняком, как Вейт, было под силу любому из нас.
Рука подрагивала, когда я доставал из кармана карту. Удивительно, как она только не потерялась во время суматошной беготни по коридорам. Уже прошло почти два часа. Следовало торопиться.
Быстро сориентировавшись, я побрел к переходу, соединявшему пятый и шестой уровни. Ноги подрагивали, пропотевший комбинезон противно лип к телу, в паху чесалось. Я шагал осторожно, но без прежней робости. Опасность, какой я подвергся, столкнувшись с Баасом, придала мне некое подобие смелости. Этакое фаталистическое, почти залихватское чувство — будь что будет! Еще меня тешила мысль, что первым пришили не меня. Обидно было бы погибнуть первым. Человек любит чужие, а не свои похороны. Мысль банальная до отвращения, но очень верная.
Следуя указаниям карты, я поднялся на шестой уровень. Здесь, совсем неподалеку от перехода был тайник, и я решил, что недурно было бы навестить его. Увесистая дубинка придала бы мне уверенности. Я был уже недалеко от цели, когда чей-то голос окликнул меня:
— Привет, Бонуэр!
— Ну что, птенчик, вот мы и встретились! — процедил Баас, делая шаг ко мне.
Я не разделял его радости по поводу нашего свидания, и потому моя реакция была противоположной. Не давая гиганту времени на размышления, я сиганул в дверь и бросился наутек. Баас с яростным рычанием кинулся за мной.
Вот тут-то и должно было выясниться, насколько хорошо я подготовился. Поначалу все было вполне нормально. Я во весь опор несся по коридору, ноги двигались сами собой, легкие размеренно качали кислород. Доносившийся сзади тяжелый топот подстегивал меня.
Я сделал хороший рывок и мне удалось оторваться. Все же Баас был несколько тяжеловат и не мог состязаться со мной в скорости. Однако негр отличался невероятной выносливостью, в чем я уже имел возможность убедиться. Я же подобным качеством не обладал. Очень скоро ноги утратили былую легкость и заныли от усталости, затем я начал задыхаться. Глотка пересохла, воздух поступал в легкие с трудом, мне приходилось заталкивать его силой, судорожно заглатывая. Как следствие, тяжелое дыхание негра стало более отчетливым, а в моем животе образовалась физически ощутимая пустота. Желая избавиться от нее, я закричал. Баас ответил рычанием, в котором слышалась злобная ярость.
Еще пара прыжков, и коридор, по которому мы бежали, распался на несколько более узких. Вот здесь можно было бы попробовать ускользнуть, если бы не проклятая пыль. Четко виднеющиеся на полу следы давали Баасу возможность неотступно следовать за мной. Оттолкнувшись на бегу рукой от стены, я прыгнул вправо и влетел в большой зал, пол которого был испещрен поперечными пластиковыми выступами — основаниями для так и не установленных кресел. Я бросился бежать между этими выступами, затем вскочил на один из них и продолжил отступление, продвигаясь прыжками напрямик к выходу. Чтобы не упустить меня, Баасу надлежало последовать моему примеру, и тут я надеялся, что у него возникнут проблемы.
Расчет оказался верен. Длинным ногам Бааса было нелегко приспособиться к подобному бегу с препятствиями. Расстояние между барьерами как нельзя лучше подходило под мой шаг, но было явно недостаточным для преследователя. Очень скоро я расслышал звук падающего тела и крик. Тогда я спрыгнул на пол и обернулся. Баас с трудом поднимался на ноги. Лицо его было перекошено болезненной гримасой. Увидев, что я смотрю на него, негр яростно прорычал:
— Убью!
После этого он бросился бежать вдоль выступа. Я сделал то же самое. Мы так и бежали почти вровень друг с другом, но, естественно, я оказался у выхода из зала раньше, чем Баас. Здесь было две двери, Мгновение поколебавшись, я выбрал дальнюю.
Короткий коридорчик, дверь, комнатка, еще дверь, комнатка, дверь…
Я распахнул ее и застыл. Передо мной была стена — ровная, серая, беспощадная. Комната не имела выхода, я оказался в ловушке.
Что делать? Паническая мысль иглою пронзила сознание. И тут же пришла вторая, с подлостью констатировавшая: ну вот ты и попался! Ты прекрасно знал, что не стоит влезать в это дело! Теперь получай то, что заслужил!
Но что же делать?!
А ничего. Мне не оставалось ничего иного, как попытаться прорваться. Нечего было и надеяться победить Бааса. Силы были слишком неравны. Оставалось рассчитывать на хитрость да на везение. Да еще на то, что рассвирепевший гигант утратил всякую осторожность.
Затаив дыхание, я прижался к стене у двери и замер. Сердце мое колотилось, словно сумасшедшее, по телу струился липкий горячий пот, ноги подкашивались от внезапно подступившей слабости. Я ощущал себя мокрым и беззащитным, будто щенок, из жалости вытащенный из реки.
Стук двери в соседнем помещении. Тело напряглось, готовое закричать от ужаса. Пора! Нога прыгнула вперед, перегораживая проход. Последовал удар такой чудовищной силы, что я едва не полетел на пол. Но я все же устоял, а вот Баас нет. Он распростерся на полу всем своим громадным телом, широко разбросав руки и ноги. Чисто рефлексивно я ткнул носком ему в промежность и, не дожидаясь ответной реакции, выскочил вон. Вдогонку мне несся вопль негодования и боли.
Теперь нужно было действовать особенно быстро. Как только Баас обретет способность действовать, мне несдобровать. Тогда уже ничто не сможет спасти меня. Я возвратился в зал и нырнул в дверь, поначалу мной отвергнутую. На этот раз выбор был верен. За дверью была лестница, выводившая на следующий уровень, где меня ожидало весьма приятное открытие. Здесь не было пыли, а значит, я мог спрятаться.
И вновь, выбиваясь из сил, я бежал по бесконечному коридору. Хрипло дышащий призрак Бааса преследовал меня. Он хватал длинными черными лапами, исторгая из моей глотки сдавленный вопль ужаса. Я бежал до тех пор, пока не обнаружил укромный закуток между каменным выступом и изогнутой вентиляционной трубой. Тогда я подлез под нее и, совершенно обессиленный, распластался на полу.
Не знаю точно, сколько я лежал не шевелясь. Может, минут двадцать, может быть, час, возможно, больше. Страх и усталость парализовали меня, лишив возможности думать и действовать. Я просто лежал, с холодеющим сердцем ожидая, не раздадутся ли тяжелые шаги — поступь моей смерти. Я пытался закрыть глаза, но не мог этого сделать. Невидимые лапы хватались за ресницы, вздергивая их вверх. Я лежал и ждал. Возможно, я так и остался бы в этом крохотном закутке и был по истечении времени умерщвлен, словно крыса, какой-нибудь дрянью, если бы в мое сознание не ворвался ликующий голос толстяка Версуса.
— Внимание! — объявил он, заставив меня вздрогнуть и очнуться. — Жертва номер один! Только что господин Фирр прикончил дохляка Корри Вейта. Призываю остальных игроков брать пример с господина Фирра!
Едва голос умолк, я привстал и на четвереньках вылез из своего убежища. Итак, нас оставалось одиннадцать. Жаль… Нет, вы не поняли, мне было жаль вовсе не Корри Вейта. Этот подонок заслуживал того, что получил, меня огорчало то обстоятельство, что Фирр не прикончил кого-нибудь посильнее. Справиться с таким слизняком, как Вейт, было под силу любому из нас.
Рука подрагивала, когда я доставал из кармана карту. Удивительно, как она только не потерялась во время суматошной беготни по коридорам. Уже прошло почти два часа. Следовало торопиться.
Быстро сориентировавшись, я побрел к переходу, соединявшему пятый и шестой уровни. Ноги подрагивали, пропотевший комбинезон противно лип к телу, в паху чесалось. Я шагал осторожно, но без прежней робости. Опасность, какой я подвергся, столкнувшись с Баасом, придала мне некое подобие смелости. Этакое фаталистическое, почти залихватское чувство — будь что будет! Еще меня тешила мысль, что первым пришили не меня. Обидно было бы погибнуть первым. Человек любит чужие, а не свои похороны. Мысль банальная до отвращения, но очень верная.
Следуя указаниям карты, я поднялся на шестой уровень. Здесь, совсем неподалеку от перехода был тайник, и я решил, что недурно было бы навестить его. Увесистая дубинка придала бы мне уверенности. Я был уже недалеко от цели, когда чей-то голос окликнул меня:
— Привет, Бонуэр!
Глава 16
— Привет, Бонуэр!
Я повернул голову. Передо мной стоял весельчак Лерни Лоренс. Лерни скверно улыбался. В руке его была здоровенная палка вроде бейсбольной биты. «Спокойно!» — велел я самому себе. Изобразив снисходительную усмешку, я ответил:
— А, Лерни! Как дела?
Лоренс заметно смутился. Он явно ожидал, что, увидев его вооруженным, я запаникую и он сможет без труда прикончить меня. Но я остался совершенно невозмутим, и это сбивало Лоренса с толку. Подобное развитие событий им не было предусмотрено.
— Дела? — переспросил он. — Нормально. А у тебя?
— Тоже. — Я изобразил ленивый зевок, после чего непристойным движением почесал пах. — Только что имел дело с Баасом.
Глаза Лоренса округлились.
— И что?
— Эта черномазая скотина здорово бегает. Я так и не смог его догнать.
Лоренс сглотнул слюну. Я отчетливо видел, как дернулся кадык на тощей шее. Я понял, что этот бой мною выигран, и ласково улыбнулся Лерни Лоренсу.
Тот растерялся еще сильнее:
— Бонуэр…
— Что? — холодно поинтересовался я.
— Что нам теперь делать? Может быть, разойдемся? Все же мы с тобой были в хороших отношениях!
— Разойдемся? А зачем?
Глазки Лоренса испуганно забегали.
— Ты собираешься прикончить меня? Учти, я вооружен!
Насильник повертел перед собой дубинкой.
— Это? — Я пренебрежительно махнул рукой. После этого я выдержал паузу и бросил: — У меня есть идея получше.
— Какая?
— Мы будем действовать сообща. Ведь двое сильней одного. Так?
— Так, — тупо глядя на меня, согласился Лоренс. — Но как же…
— Ты хочешь знать, как мы определим победителя?
— Да. — Обнаружив, что он по-прежнему крутит дубинкой перед собственным носом, Лоренс слегка смутился и спрятал оружие за спину.
— Все очень просто. Ну, прежде всего, один из нас может погибнуть еще до того, как мы достигнем шлюза. Тогда проблема разрешается сама собой. Если ж нам повезет и мы уцелеем оба, тогда выясним отношения в честном поединке. Право выбора оружия я предоставлю тебе. Что скажешь?
Лоренс задумчиво поскреб щеку.
— В общем, это не такой уж плохой план, но вдруг ты… — Насильник замялся и нерешительно спросил: — Вдруг ты обманешь меня?!
— У тебя есть оружие, а у меня его нет. Кроме того, рассуждай трезво. Вдвоем у нас больше шансов, чем поодиночке, а, значит, у меня нет причин желать тебе зла. По крайней мере до тех пор, пока мы не достигнем самого верха. Улавливаешь мою мысль?
— Да. — Левая щека Лоренса нервно дернулась, и он поспешил прислонить к ней ладонь. — Хорошо, я согласен действовать вместе с тобой.
— Правильно — похвалил я. — Теперь нам следует скрепить наш договор рукопожатием.
— Да?! — Взгляд Лоренса был напоен подозрением.
— Иначе нельзя. В противном случае мы не будем доверять друг другу.
Насильник немного поколебался, после чего выдавил:
— Я… согласен.
По-прежнему пряча дубинку за спиной, Лоренс нерешительно шагнул ко мне. Я также сделал шаг навстречу ему. Это был щекотливый момент. Лоренс мог запросто махнуть своей дубиной, и я не был уверен, что сумею увернуться. Однако приходилось рисковать, иного выбора не было. Стоит Лоренсу заметить хоть тень колебания на моем лице, и он, не задумываясь, нападет на меня, и на этот раз я уж точно не смогу убежать.
Мы сошлись. Лоренс протянул руку первым. Я цапнул ее и ощутил, как нервно дрогнули его пальцы. От Лоренса исходил острый запах пота, какой бывает, когда человек смертельно боится. Полагаю, от меня пахло примерно тем же. Я заставил себя успокоиться и улыбнулся.
— Ну вот и все, — сказал я, отпуская ладонь Лоренса. Тот с облегчением выдохнул. — Теперь нам следует решить, что делать дальше.
— Тут есть тайник.
— А разве ты еще не побывал там?
Лоренс отрицательно покачал головой:
— Откуда у тебя в таком случае эта штука? — Я указал взглядом на дубинку. Насильник ухмыльнулся:
— Я раздобыл ее этажом ниже.
— Понятно. Тогда чего же мы стоим? Пошли!
— Пошли, — согласился Лоренс и посторонился, пропуская меня вперед.
Я не собирался покупаться на эту уловку.
— Мы будем идти рядом. По-моему, это справедливо.
Я пристально посмотрел в глаза Лоренсу. Тот смутился и зачем-то переложил дубинку в левую руку.
— Ладно, Бонуэр, ты прав. Пойдем.
Я кивнул и первым шагнул вперед. Лерни Лоренс поспешно пристроился рядом, следя за тем, чтобы идти нога в ногу со мной. Поначалу мы настороженно косились друг на друга, потом напряжение спало и каждый почувствовал себя спокойно. Тогда Лоренс заговорил со мной:
— Как думаешь, Бонуэр, у нас есть шанс?
— Конечно. Мы непременно доберемся до шлюза.
Мой союзник недоверчиво хмыкнул:
— А как же остальные?
— Они слабее нас. К тому же у них кишка тонка. Я рвал таких на куски. Они даже не успевали пикнуть, как отправлялись к праотцам.
Тут я, похоже, слегка перестарался, потому что насильник недоверчиво покосился на меня, но ничего не сказал.
Мы миновали несколько просторных помещений и спустились по небольшой лесенке в узкий коридор.
— Здесь, — негромко сообщил Лоренс.
Действительно, значок тайника на карте почти совпадал с точечкой, какой был обозначен каждый из нас. Стараясь не шуметь, мы двинулись по коридору. Я чуть впереди, Лоренс — сзади, словно прикрывая. Он вполне мог убить меня, но моя смерть была сейчас не в интересах Лоренса. По крайней мере мне хотелось надеяться, что он понял это.
Точка соприкоснулась с крестиком. Впереди была небольшая дверь. Осторожно, стараясь не шуметь, я потянул ее на себя и заглянул в образовавшуюся щель. Моему взору предстала небольшая комнатка. Посреди нее был стол, на котором стоял серебристый контейнер, у которого расположился игрок.
Он находился спиной ко входу и не мог видеть нас. Я приложил палец к губам, предупреждая Лоренса, чтобы тот вел себя тихо, и аккуратно приотворил дверь. Игрок увлеченно рылся в контейнере. Я уже был готов броситься на него, но в это время игрок поднял голову. По плечам рассыпалась копна густых волос. Раузи! Лоренс сдавленно охнул. В тот же миг Раузи отпрыгнула в сторону и очутилась за столом. Теперь больше не было надобности таиться. Я неторопливо прошел в комнату, Лоренс, сопя, влез вслед за мной.
— Вот так встреча! — Я с удовольствием рассмеялся, видя, как возбужденный румянец на щеках Раузи медленно блекнет. — Лерни, по-моему, нам не рады!
— А вот я сейчас объяснюсь с этой сучкой!
Лоренс сделал попытку двинуться вперед. Я придержал его за руку:
— Не горячись. Ты испугаешь дамочку, и она, чего доброго, наделает в штанишки!
— Не подходи! — Взвизгнула Раузи, с угрозой выставляя перед собой руки, в каждой из которых сверкало по ножу.
— Ого! Подружка показывает зубки! — Сейчас…
Мне пришлось вновь схватить Лоренса за руку:
— Постой. С этим мы всегда успеем. Не так ли, красотка?
— Учтите, я умею бросать нож! — пригрозила девушка, без подобающей, впрочем, убедительности.
— А мы умеем увертываться. — Я панибратски потрепал Лоренса по плечу. Ну, что будем с ней делать?
— Я проломлю ей башку, а потом мы ее оттрахаем!
— Может, лучше наоборот?
— Ладно.
Лоренс дернулся, намереваясь исполнить угрозу, я вновь удержал его:
— Постой. Может, она нам все-таки пригодится?
— Для чего?
— Трое лучше, чем двое.
В глазах моего напарника зажглись огоньки бешенства.
— Бонуэр, да ты спятил! Ты что, забыл, как эта сука обошлась со мной?
— Прекрасно помню. Но она извинится. Ведь так, Раузи?
Я подмигнул девушке. Она энергично мотнула головой:
— Ни за что!
— Вот видишь! — обрадовался Лоренс и предпринял попытку шагнуть вперед. Я не позволил ему сделать это.
— Извинится! — повторил я внушительно. — Это выгодное предложение, Раузи. Мы оставляем тебе жизнь и берем с собой. А тебе за это нужно лишь извиниться перед этим парнем.
— Как это вы меня берете? — недоверчиво хмыкнула Раузи.
— Просто. Пойдешь с нами своими ножками.
— А как же правила?
Я ответил вопросом:
— А разве правила запрещают действовать сообща? В правилах насчет этого ничего не сказано. Там говорится лишь, что победитель должен быть один. Так оно и будет. Тот из нас, кто уцелеет, выяснят отношения наверху. Таким образом, шансы каждого возрастают. Ты согласна?
— Да, — неуверенно пробормотала Раузи.
Я повернул голову. Передо мной стоял весельчак Лерни Лоренс. Лерни скверно улыбался. В руке его была здоровенная палка вроде бейсбольной биты. «Спокойно!» — велел я самому себе. Изобразив снисходительную усмешку, я ответил:
— А, Лерни! Как дела?
Лоренс заметно смутился. Он явно ожидал, что, увидев его вооруженным, я запаникую и он сможет без труда прикончить меня. Но я остался совершенно невозмутим, и это сбивало Лоренса с толку. Подобное развитие событий им не было предусмотрено.
— Дела? — переспросил он. — Нормально. А у тебя?
— Тоже. — Я изобразил ленивый зевок, после чего непристойным движением почесал пах. — Только что имел дело с Баасом.
Глаза Лоренса округлились.
— И что?
— Эта черномазая скотина здорово бегает. Я так и не смог его догнать.
Лоренс сглотнул слюну. Я отчетливо видел, как дернулся кадык на тощей шее. Я понял, что этот бой мною выигран, и ласково улыбнулся Лерни Лоренсу.
Тот растерялся еще сильнее:
— Бонуэр…
— Что? — холодно поинтересовался я.
— Что нам теперь делать? Может быть, разойдемся? Все же мы с тобой были в хороших отношениях!
— Разойдемся? А зачем?
Глазки Лоренса испуганно забегали.
— Ты собираешься прикончить меня? Учти, я вооружен!
Насильник повертел перед собой дубинкой.
— Это? — Я пренебрежительно махнул рукой. После этого я выдержал паузу и бросил: — У меня есть идея получше.
— Какая?
— Мы будем действовать сообща. Ведь двое сильней одного. Так?
— Так, — тупо глядя на меня, согласился Лоренс. — Но как же…
— Ты хочешь знать, как мы определим победителя?
— Да. — Обнаружив, что он по-прежнему крутит дубинкой перед собственным носом, Лоренс слегка смутился и спрятал оружие за спину.
— Все очень просто. Ну, прежде всего, один из нас может погибнуть еще до того, как мы достигнем шлюза. Тогда проблема разрешается сама собой. Если ж нам повезет и мы уцелеем оба, тогда выясним отношения в честном поединке. Право выбора оружия я предоставлю тебе. Что скажешь?
Лоренс задумчиво поскреб щеку.
— В общем, это не такой уж плохой план, но вдруг ты… — Насильник замялся и нерешительно спросил: — Вдруг ты обманешь меня?!
— У тебя есть оружие, а у меня его нет. Кроме того, рассуждай трезво. Вдвоем у нас больше шансов, чем поодиночке, а, значит, у меня нет причин желать тебе зла. По крайней мере до тех пор, пока мы не достигнем самого верха. Улавливаешь мою мысль?
— Да. — Левая щека Лоренса нервно дернулась, и он поспешил прислонить к ней ладонь. — Хорошо, я согласен действовать вместе с тобой.
— Правильно — похвалил я. — Теперь нам следует скрепить наш договор рукопожатием.
— Да?! — Взгляд Лоренса был напоен подозрением.
— Иначе нельзя. В противном случае мы не будем доверять друг другу.
Насильник немного поколебался, после чего выдавил:
— Я… согласен.
По-прежнему пряча дубинку за спиной, Лоренс нерешительно шагнул ко мне. Я также сделал шаг навстречу ему. Это был щекотливый момент. Лоренс мог запросто махнуть своей дубиной, и я не был уверен, что сумею увернуться. Однако приходилось рисковать, иного выбора не было. Стоит Лоренсу заметить хоть тень колебания на моем лице, и он, не задумываясь, нападет на меня, и на этот раз я уж точно не смогу убежать.
Мы сошлись. Лоренс протянул руку первым. Я цапнул ее и ощутил, как нервно дрогнули его пальцы. От Лоренса исходил острый запах пота, какой бывает, когда человек смертельно боится. Полагаю, от меня пахло примерно тем же. Я заставил себя успокоиться и улыбнулся.
— Ну вот и все, — сказал я, отпуская ладонь Лоренса. Тот с облегчением выдохнул. — Теперь нам следует решить, что делать дальше.
— Тут есть тайник.
— А разве ты еще не побывал там?
Лоренс отрицательно покачал головой:
— Откуда у тебя в таком случае эта штука? — Я указал взглядом на дубинку. Насильник ухмыльнулся:
— Я раздобыл ее этажом ниже.
— Понятно. Тогда чего же мы стоим? Пошли!
— Пошли, — согласился Лоренс и посторонился, пропуская меня вперед.
Я не собирался покупаться на эту уловку.
— Мы будем идти рядом. По-моему, это справедливо.
Я пристально посмотрел в глаза Лоренсу. Тот смутился и зачем-то переложил дубинку в левую руку.
— Ладно, Бонуэр, ты прав. Пойдем.
Я кивнул и первым шагнул вперед. Лерни Лоренс поспешно пристроился рядом, следя за тем, чтобы идти нога в ногу со мной. Поначалу мы настороженно косились друг на друга, потом напряжение спало и каждый почувствовал себя спокойно. Тогда Лоренс заговорил со мной:
— Как думаешь, Бонуэр, у нас есть шанс?
— Конечно. Мы непременно доберемся до шлюза.
Мой союзник недоверчиво хмыкнул:
— А как же остальные?
— Они слабее нас. К тому же у них кишка тонка. Я рвал таких на куски. Они даже не успевали пикнуть, как отправлялись к праотцам.
Тут я, похоже, слегка перестарался, потому что насильник недоверчиво покосился на меня, но ничего не сказал.
Мы миновали несколько просторных помещений и спустились по небольшой лесенке в узкий коридор.
— Здесь, — негромко сообщил Лоренс.
Действительно, значок тайника на карте почти совпадал с точечкой, какой был обозначен каждый из нас. Стараясь не шуметь, мы двинулись по коридору. Я чуть впереди, Лоренс — сзади, словно прикрывая. Он вполне мог убить меня, но моя смерть была сейчас не в интересах Лоренса. По крайней мере мне хотелось надеяться, что он понял это.
Точка соприкоснулась с крестиком. Впереди была небольшая дверь. Осторожно, стараясь не шуметь, я потянул ее на себя и заглянул в образовавшуюся щель. Моему взору предстала небольшая комнатка. Посреди нее был стол, на котором стоял серебристый контейнер, у которого расположился игрок.
Он находился спиной ко входу и не мог видеть нас. Я приложил палец к губам, предупреждая Лоренса, чтобы тот вел себя тихо, и аккуратно приотворил дверь. Игрок увлеченно рылся в контейнере. Я уже был готов броситься на него, но в это время игрок поднял голову. По плечам рассыпалась копна густых волос. Раузи! Лоренс сдавленно охнул. В тот же миг Раузи отпрыгнула в сторону и очутилась за столом. Теперь больше не было надобности таиться. Я неторопливо прошел в комнату, Лоренс, сопя, влез вслед за мной.
— Вот так встреча! — Я с удовольствием рассмеялся, видя, как возбужденный румянец на щеках Раузи медленно блекнет. — Лерни, по-моему, нам не рады!
— А вот я сейчас объяснюсь с этой сучкой!
Лоренс сделал попытку двинуться вперед. Я придержал его за руку:
— Не горячись. Ты испугаешь дамочку, и она, чего доброго, наделает в штанишки!
— Не подходи! — Взвизгнула Раузи, с угрозой выставляя перед собой руки, в каждой из которых сверкало по ножу.
— Ого! Подружка показывает зубки! — Сейчас…
Мне пришлось вновь схватить Лоренса за руку:
— Постой. С этим мы всегда успеем. Не так ли, красотка?
— Учтите, я умею бросать нож! — пригрозила девушка, без подобающей, впрочем, убедительности.
— А мы умеем увертываться. — Я панибратски потрепал Лоренса по плечу. Ну, что будем с ней делать?
— Я проломлю ей башку, а потом мы ее оттрахаем!
— Может, лучше наоборот?
— Ладно.
Лоренс дернулся, намереваясь исполнить угрозу, я вновь удержал его:
— Постой. Может, она нам все-таки пригодится?
— Для чего?
— Трое лучше, чем двое.
В глазах моего напарника зажглись огоньки бешенства.
— Бонуэр, да ты спятил! Ты что, забыл, как эта сука обошлась со мной?
— Прекрасно помню. Но она извинится. Ведь так, Раузи?
Я подмигнул девушке. Она энергично мотнула головой:
— Ни за что!
— Вот видишь! — обрадовался Лоренс и предпринял попытку шагнуть вперед. Я не позволил ему сделать это.
— Извинится! — повторил я внушительно. — Это выгодное предложение, Раузи. Мы оставляем тебе жизнь и берем с собой. А тебе за это нужно лишь извиниться перед этим парнем.
— Как это вы меня берете? — недоверчиво хмыкнула Раузи.
— Просто. Пойдешь с нами своими ножками.
— А как же правила?
Я ответил вопросом:
— А разве правила запрещают действовать сообща? В правилах насчет этого ничего не сказано. Там говорится лишь, что победитель должен быть один. Так оно и будет. Тот из нас, кто уцелеет, выяснят отношения наверху. Таким образом, шансы каждого возрастают. Ты согласна?
— Да, — неуверенно пробормотала Раузи.