Страница:
— Ведь это дочерняя организация Международной геодезической и геофизической ассоциации? — Наката, держа чашку у рта, нахмурился. — Ну и дела! Так, пожалуй, обо всем станет известно из-за границы.
— Здесь следует опасаться Америки. Их военно-морские силы уже давно усиленно исследуют морское дно в районе Дальнего Востока. Да и специальные суда нефтяных компаний рыщут по дальневосточным морям в поисках нефти.
— И не только Америки, но и Советского Союза, — сказал технический специалист, прикомандированный из Управления обороны. — В последнее время к востоку от Курил плавает советское научно-исследовательское судно в сопровождении крейсера. И кажется, еще несколько подводных лодок.
— Н-да, обе стороны стараются установить подводные ориентиры… — пробормотал Куниэда.
Зазвонил телефон. Технический специалист поднял трубку.
— Звонят из Государственного управления геодезии и картографии, — сказал он, слушая. — С завода поступил гравиметр типа Т.
— Один?
— Да. Еще два поступят немного позже. Сейчас он проходит испытания.
— Передайте, чтобы после испытаний его отправили в Йокосуку, — Наката поднялся из-за стола и нажал кнопку звонка. — Постойте! А нельзя ли его отправить из Мэгуро в Йокосуку на вертолете? Тогда полетел бы кто-то из нас и провел испытания в воздухе.
— Ну и беспокойный же ты, — усмехнулся Куниэда.
— А когда они закончат испытания?
— Сегодня, после полудня.
— Прекрасно. Передай, что после полудня пришлем к ним вертолет.
— …Наката-сан, Наката-сан, пришел заместитель начальника канцелярии премьера, — заговорил интерфон. — Просим на совещание, все в сборе…
— Прошу подождать пятнадцать минут! — сказал Наката, нажав кнопку обратной связи. — Программу уже заложили в компьютер. А в комнате для совещаний есть вывод от компьютера? Очень хорошо…
В комнату вошел Катаока. Его темные обветренные щеки запали, глаза потускнели от усталости.
— Катаока, извини, пожалуйста, но тебе придется слетать на вертолете от Мэгуро до Йокосуки. Поступил гравиметр. Мне бы хотелось, чтобы ты провел испытание во время полета.
— Как бы ни спешили, все равно установить гравиметр удастся только завтра, — бесстрастно произнес Катаока. — У сторожевого гидроплана, который находится в Йокосуке, барахлит двигатель. Мы просили прислать гидроплан из Майдзуру.
— А установку геомагнитометров закончили?
— Да, установили три штуки на сторожевых самолетах. Когда снимали магнитный обнаруживатель подлодок, один из них сломали. Здорово попало, пришлось писать объяснение.
Зазвонил телефон на столе Куниэды.
— Управление по науке и технике, — досадливо щелкнул языком Куниэда. — Комитет технических средств исследования океана опубликовал сообщение о необычном погружении континентального шельфа Бофуса. Ну и ну! Штаб проекта по разработке океана организует исследовательскую группу…
— Ну и что? Не так-то просто начать исследования. Мы же захватили все имеющиеся батискафы, — сказал Наката.
— А у них есть подводная лаборатория, способная работать на трехсотметровой глубине, — заметил Катаока.
— Не самоходная же! Ничего, пока ничего страшного, — Наката задумчиво остановился у выхода. — Пожалуй, час пробил — пора переходить к демонстративной тактике.
— Демонстративная тактика? — Куниэда обернулся к Накате. — Это еще что такое?
— Я уже докладывал о своем проекте. — Наката открыл дверь. — Число участников плана Д превысило сто человек, а вскоре перевалит за тысячу. Тогда хочешь не хочешь, а держать все в тайне станет просто невозможно.
Фигура Накаты исчезла за дверью. Технический специалист, все это время молча слушавший другой телефон, передал Куниэде записку. Взглянув за нее, Куниэда помрачнел.
— Здесь следует опасаться Америки. Их военно-морские силы уже давно усиленно исследуют морское дно в районе Дальнего Востока. Да и специальные суда нефтяных компаний рыщут по дальневосточным морям в поисках нефти.
— И не только Америки, но и Советского Союза, — сказал технический специалист, прикомандированный из Управления обороны. — В последнее время к востоку от Курил плавает советское научно-исследовательское судно в сопровождении крейсера. И кажется, еще несколько подводных лодок.
— Н-да, обе стороны стараются установить подводные ориентиры… — пробормотал Куниэда.
Зазвонил телефон. Технический специалист поднял трубку.
— Звонят из Государственного управления геодезии и картографии, — сказал он, слушая. — С завода поступил гравиметр типа Т.
— Один?
— Да. Еще два поступят немного позже. Сейчас он проходит испытания.
— Передайте, чтобы после испытаний его отправили в Йокосуку, — Наката поднялся из-за стола и нажал кнопку звонка. — Постойте! А нельзя ли его отправить из Мэгуро в Йокосуку на вертолете? Тогда полетел бы кто-то из нас и провел испытания в воздухе.
— Ну и беспокойный же ты, — усмехнулся Куниэда.
— А когда они закончат испытания?
— Сегодня, после полудня.
— Прекрасно. Передай, что после полудня пришлем к ним вертолет.
— …Наката-сан, Наката-сан, пришел заместитель начальника канцелярии премьера, — заговорил интерфон. — Просим на совещание, все в сборе…
— Прошу подождать пятнадцать минут! — сказал Наката, нажав кнопку обратной связи. — Программу уже заложили в компьютер. А в комнате для совещаний есть вывод от компьютера? Очень хорошо…
В комнату вошел Катаока. Его темные обветренные щеки запали, глаза потускнели от усталости.
— Катаока, извини, пожалуйста, но тебе придется слетать на вертолете от Мэгуро до Йокосуки. Поступил гравиметр. Мне бы хотелось, чтобы ты провел испытание во время полета.
— Как бы ни спешили, все равно установить гравиметр удастся только завтра, — бесстрастно произнес Катаока. — У сторожевого гидроплана, который находится в Йокосуке, барахлит двигатель. Мы просили прислать гидроплан из Майдзуру.
— А установку геомагнитометров закончили?
— Да, установили три штуки на сторожевых самолетах. Когда снимали магнитный обнаруживатель подлодок, один из них сломали. Здорово попало, пришлось писать объяснение.
Зазвонил телефон на столе Куниэды.
— Управление по науке и технике, — досадливо щелкнул языком Куниэда. — Комитет технических средств исследования океана опубликовал сообщение о необычном погружении континентального шельфа Бофуса. Ну и ну! Штаб проекта по разработке океана организует исследовательскую группу…
— Ну и что? Не так-то просто начать исследования. Мы же захватили все имеющиеся батискафы, — сказал Наката.
— А у них есть подводная лаборатория, способная работать на трехсотметровой глубине, — заметил Катаока.
— Не самоходная же! Ничего, пока ничего страшного, — Наката задумчиво остановился у выхода. — Пожалуй, час пробил — пора переходить к демонстративной тактике.
— Демонстративная тактика? — Куниэда обернулся к Накате. — Это еще что такое?
— Я уже докладывал о своем проекте. — Наката открыл дверь. — Число участников плана Д превысило сто человек, а вскоре перевалит за тысячу. Тогда хочешь не хочешь, а держать все в тайне станет просто невозможно.
Фигура Накаты исчезла за дверью. Технический специалист, все это время молча слушавший другой телефон, передал Куниэде записку. Взглянув за нее, Куниэда помрачнел.
«…Взрыв рифов Медзин, Байонез и атолла Смита, извержение острова Аогасима, появились признаки извержения вулкана Нисияма на острове Хатидзе. Начата эвакуация населения с обоих островов».
4
Сообщение об извержении на Хатидзе Онодэра услышал под водой, на глубине двух тысяч метров, в пятидесяти километрах от острова Тори. Разговаривать со вспомогательным судном «Есино» было трудно из-за помех, но все же Онодэра понял, что из двенадцати тысяч жителей острова многие пострадали.
И в тот самый момент, когда с «Есино» поступило это сообщение, Онодэра ощутил толчок: «Кермадек», испытывавший давление в двести атмосфер, как-то странно дернулся.
— Послушайте… — сказал Онодэра своему напарнику, бледному, совсем молодому парню. — Здесь не наблюдается каких-нибудь аномалий в морском дне?
— Что?..
Молодой человек, поглощенный показаниями опущенных на дно приборов, удивленно обернулся. Онодэра кивнул ему, и он поспешно переключил телеметр.
Опущенные на дно на глубину от пяти до десяти километров приборы регистрировали изменения температуры, колебания геомагнитного и гравитационного полей и посылали их наверх по двум каналам связи — на сверхдлинных волнах и через фонон-мазерное устройство. Технический специалист начал читать показания ближайшего прибора.
— Опасно… — пробормотал он. — Величина теплового потока резко возросла, да и угол склона увеличивается. А геомагнит…
— Может произойти землетрясение?
— Нет, скорее не землетрясение, а взрыв.
Корпус «Кермадека», сделанный из высокопрочной легированной стали, загудел, словно гонг, и судно, продолжая раскачиваться, изменило направление.
— Может, закончим наблюдения? — спросил Онодэра, включая прожекторы и глядя в иллюминатор. — Здесь, кажется, тоже становится опасно.
— Еще бы немного. Вообще-то я закончил, но хорошо бы проверить, где произошли изменения, — прямо под нами, на дне, или…
— Сейчас некогда этим заниматься, — Онодэра запустил двигатель. — Гашу свет. Выпущу подводные ракеты, а вы смотрите в иллюминатор, может быть, что-нибудь увидите.
Таща за собой по дну цепь, «Кермадек» медленно удалился от опущенного измерительного прибора. Определив четыре направления, Онодэра нажал кнопку запуска ракет, четыре легких толчка отдались в корпусе «Кермадека». В темной гондоле засияли бледно-голубым светом девять иллюминаторов.
Молодой человек издал возглас удивления.
— Видите что-нибудь? — спросил Онодэра. — В каком направлении?
— В сорока градусах правее нашего курса…
Рассчитав в уме скорость всплытия, Онодэра выпустил в этом направлении оставшиеся четыре ракеты. Став легче, «Кермадек» немного всплыл, цепь теперь едва касалась дна. Постепенно стала увеличиваться и горизонтальная скорость судна.
— Взгляните, — в голосе молодого человека чувствовались подавленность и испуг. Гори в гондоле свет, можно было бы заметить, что он стал еще бледнее.
Оставив свое место за рулем, Онодэра подошел к иллюминатору. В свете четырех ракет он увидел дно и уходивший во мрак пологий склон невысокого подводного холма. В одном месте над этим склоном вздымалась муть. Из темных клубов вверх тянулись мириады пузырьков. Иногда происходил взрывной выброс пузырьков, и тогда «Кермадек» начинал слегка покачиваться.
— Будет взрыв? — спросил Онодэра, возвращаясь к своему месту.
— Надеюсь, пока ничего страшного… — ответил специалист, торопливо проверяя температуру воды и донных отложений. — Если взрыв и произойдет, то, думаю, небольшой. А батискаф выдержит?
Онодэра выбросил цепь и, срочно связавшись с «Есино», стал один за другим открывать магнитные клапаны. «Кермадек» начал всплытие. Ощущая легкий холодок в сердце, Онодэра пытался вычислить безопасный предел для скорости всплытия и насколько эту скорость можно ограничить двигателем горизонтального хода. Слишком большая скорость всплытия может привести к деформации поплавка. Тогда гондола, весящая несколько тонн, опустится на дно и всплыть уже не сможет. Онодэра попытался снизить скорость. Потом вдруг решил комбинировать вертикальное и горизонтальное движение. Мысль оказалась удачной. После нескольких поворотов руля «Кермадек», чуть накренившись, начал боком всплывать. Однако при этом гондола могла опрокинуться, и приходилось иногда переходить на горизонтальное движение.
— Держитесь покрепче за что-нибудь, — сказал Онодэра напарнику. — Может качнуть…
На глубине три тысячи триста метров Онодэра опять выбросил немного балласта. «Кермадек» стрелой пошел вверх. Онодэру тревожило, что резкое снижение давления может привести к взрыву: находившийся под давлением в двести атмосфер охлажденный на морском дне воздух в поплавке начинал адиабатически расширяться. Когда до поверхности оставалось восемьсот метров, Онодэра решил его стравить. Несколько уменьшив скорость всплытия, он хотел выжать бензин, соприкасавшийся с морской водой на открытом дне поплавка. Следом за воздухом из поплавка стал уходить бензин, а клапан никак не хотел закрываться.
— Онодэра-кун! — сдавленным голосом крикнул за его спиной молодой специалист. — Вода, вода!
Порой при всплытии, когда резко уменьшается давление на корпус, крепость швов батискафа ослабевает, и в гондолу проникает вода. А «Кермадек» подвергся непосильной для него перегрузке.
— Из иллюминатора?
— Вроде бы нет, не знаю откуда, но ее довольно много.
— Ничего, не беспокойтесь, скоро перестанет течь.
Утечка бензина продолжалась, скорость всплытия упала до восьмидесяти метров в минуту. Проверив остаток балласта, Онодэра мысленно представил себе схему масляного клапана. На глубине пятисот метров он перешел на горизонтальное движение и включил полную скорость. При таком режиме аккумулятора могло хватить только на три минуты. Онодэре хотелось по возможности сохранить скорость горизонтального движения до всплытия на поверхность. «Кермадек» стало подбрасывать. К этому прибавился еще боковой снос. Онодэра потратил целых две минуты, чтобы выровнять батискаф. Аккумулятор почти сел. В корпусе звоном отдавались ультразвуковые сигналы эхолота «Есино». Переключив телефон на УДВ, Онодэра вызвал командный пункт.
— Постарайтесь нас поймать! Возможно, мы выпрыгнем из воды.
— Понял. Беспрерывно следим за вами. Не меняйте направления. Задним ходом идем к месту предполагаемого всплытия.
— Как на море? Погода?
— Качает. Высота волн превышает полтора метра, ветер северо-западный, смотри, как бы тебя не укачало! Поймаем вас под водой, на десятиметровой глубине.
Когда оставалось уже сто пятьдесят метров, из бака с поврежденным клапаном вышел весь бензин. Чтобы сохранить равновесие, Онодэра выпустил бензин и из двух других баков. Скорость всплытия упала до сорока метров в минуту. Оставалось только одно: используя инерционную скорость в три с половиной узла и выбросив остатки воздуха, регулировать всплытие. Начало сказываться волнение на поверхности — «Кермадек» стал подпрыгивать и раскачиваться.
— Держитесь крепче! — крикнул Онодэра.
Операторы «Есино», словно волшебники, ловко поймали батискаф. На двенадцатиметровой глубине его поджидали два водолаза на подводном скутере. С помощью магнитного якоря они прикрепили к корпусу буксирный канат и подсоединили телефонный кабель. Выбросив остатки воздуха и маневрируя рулем, Онодэра погасил скорость всплытия. На глубине пяти метров закончилось крепление подъемных тросов, поплавок соединили со шлангом и началась откачка бензина.
— Волны высокие, подъем будет опасным, — сообщили с палубы «Есино». — Выходите из люка. Крепление судна проведем под водой.
Механические рули подъемного крана крепко схватили «Кермадек». Оба члена экипажа через люк выбрались на палубу и тут же насквозь промокли: море было неспокойно. Когда они перешли на «Есино», механические руки отпустили «Кермадек». Его подтянули к корме и начали крепить.
Онодэра осмотрелся. В море на довольно большом пространстве плавала пемза.
— Говорят, извержение на рифе Косю, — сказал кто-то из стоявших на палубе. — Странно, в таком месте…
— Да и из этого района лучше поскорее уйти, — Онодэра вытер лицо мохнатым полотенцем. — Вы слышали, что я передавал?
— Да. Как только батискаф установят на палубе, мы так и сделаем.
Когда Онодэра, выпив горячего кофе, поднялся в радиорубку, «Есино» уже быстро удалялся из опасной зоны.
— Можно вызвать «Сэйрю-мару», где он сейчас? — спросил Онодэра радиста.
— В пятидесяти милях к северу. Попробую вызвать.
— А как там на Хатидзе? — в рубку заглянул напарник Онодэры по погружению.
— При извержении Ниси-яма там погибло около двухсот человек. Но опасность не миновала. Сейчас на пассажирских и военных судах эвакуируют всех жителей острова… Двенадцать тысяч человек. На сборы не дают ни минуты… На других островах Идзу тоже тревожно. Оттуда, говорят, людей будут эвакуировать в район Сидзуоки…
Двенадцать тысяч человек… Это подстать трем-четырем первоклассным пассажирским лайнерам. Онодэра хорошо помнил этот субтропический остров, покрытый густой зеленью. Ограды из крупной гальки, яркие декоративные растения в каждом саду. У него больно сжалось сердце. Даже и предположить нельзя, какой мощности достигнет извержение и когда оно прекратится. Гибнет остров, и думать об этом невыносимо. Неважно, что он такой маленький. Остров — это ведь не просто высунувшаяся над мором вершина скалы. Это плоды вдохновенного труда многих поколений. Это живая история мирно сосуществующих людей и деревьев, зверей и птиц. Остров — это приют всему живому, которое захотело и смогло здесь поселиться. Он и сам стал от этого «живым». И теперь он гибнет, умирает насильственной смертью, и его обитатели должны либо бежать, либо погибнуть вместе с ним… Пока один остров, но если…
— На связи «Сэйрю-мару», — прервал мысли Онодэры радист.
— Попросите вызвать штурмана «Вадацуми» Юуки. Юуки быстро оказался на связи.
— Ну, как там «Вадацуми»? — спросил Онодэра.
— Отлично… — ответил Юуки. — Уже три раза погружался. Жаль, что не вместе работаем.
— Возможно, скоро будем вместе. «Кермадек» расшатался. Думаю, придется отправить его в док. Впрочем, еще надо проверить. Но на это уйдет не меньше недели.
— Тогда сюда переберешься? — в голосе Юуки прозвучала надежда. — Когда?..
Онодэра не успел ответить — поступил другой вызов. Кажется, на связи был самолет.
— Поблизости находится гидроплан сил морской самообороны, — доложил радист офицеру связи. — Просит навести его на место посадки, чтобы взять данные об исследовании дна…
Офицер передал сообщение капитану. «Есино» стал сбавлять скорость.
— Онодэра-сан, — радист поддерживал связь с гидропланом. — Там у них Катаока-сан, он просит вас пересесть к ним.
— Катаока? — Онодэра, уже переступивший порог радиорубки, обернулся.
Протопали несколько пар ног, над головой послышался гул.
Онодэра поднялся на палубу. Ветер усилился, дыбились и плясали высокие волны. Четырехмоторный гидроплан быстро снижался.
— А не опасно садиться при такой волне?.. — поинтересовался Онодэра.
— Абсолютно безопасно, — улыбаясь, ответил ему один из офицеров. — У него на носу волногаситель. Такой гидроплан взлетает и садится при высоте волн в три с половиной метра. Лучше наших гидропланов нигде не сыщешь!
Поднялся столб водяной пыли, гидроплан сел и, повернувшись носом к судну, побежал по воде.
— Онодэра-сан, спускаем лодку, — крикнул хриплый голос.
От волн разлетались тучи брызг. Онодэре пришлось надеть плащ. Едва он сел в надувную лодку с подвесным мотором, она сразу заныряла. Онодэра крепко ухватился за борт. Обогнув гидроплан спереди, с трудом подрулили к дверце. Как только погрузили непромокаемые мешки с материалами исследований, тут же взревели двигатели. Гидроплан пробежал по нескольким волнам, и шум бьющейся о дно корпуса воды прекратился — он уже парил над «Есино».
Онодэра прошел через неширокий, забитый аппаратурой проход в радиорубку. Катаока был здесь. Он смотрел, как возится с прибором один из членов экипажа. Онодэра хлопнул приятеля по плечу. Тот обернулся.
— А-а… — сказал он равнодушно и тут же опять повернулся к прибору.
— Точно, — сказал член экипажа. — Большая подлодка. Не меньше четырех тысяч тонн.
— Четыре тысячи тонн, говоришь? Ну, тогда это атомная подлодка, — все так же равнодушно произнес Катаока. — Преследует «Есино», что ли? Всего на расстоянии восьмисот метров… Страшно близко.
— А это не наша «Удзусио»? — спросил Онодэра. — Она же должна участвовать в плане Д?
— «Удзусио» сейчас у полуострова Кий, — ответил Катаока. — Да она и не такая огромная. Всего тысяча восемьсот пятьдесят тонн.
— Что же она здесь делает? — задумчиво склонил голову член экипажа. — Может, следят за нами?
— Очень возможно. Следует сообщить шифровкой на «Есино», — сказал Катаока.
— Не иначе, как нами заинтересовалась какая-то страна, — заметил Онодэра.
— Точно. Лодка недавно в двух километрах на глубине сорока метров следовала за «Есино». Ты ее не заметил во время погружения?
— Нет… К тому же при всплытии пришлось попотеть — была опасность взрыва на дне.
— Сигнал от нее был такой силы, что едва не сломалась стрелка магнитного обнаруживателя подлодок. И тебя попросили пересесть, чтобы выиграть время. Ведь материалы можно было просто спустить на канате. Пока спускали лодку, пока ты добирался, мы спустили за борт активный эхолот и убедились.
— А я, значит, для камуфляжа? — усмехнулся Онодэра.
— Не только. Юкинага-сан просил, чтобы ты, если сможешь, присутствовал сегодня вечером на чрезвычайном совещании штаба. Да, «Кермадек», наверное, на ремонт поставите? Я слышал, ты разговаривал с «Сэрю-мару».
— Впереди слева по курсу извержение! — крикнул громкоговоритель. — Взрыв…
Все бросились к иллюминаторам. Над темно-зеленым морем пятнами висели разорванные крепким западным ветром кучки белых облаков. Под ними прямо из океана вырывался, словно джин из волшебной лампы Алладина, желто-коричневый клуб дыма. Разбухая и поднимаясь все выше, он прорывал кучевые облака. Даже здесь, на высоте пять тысяч метров, воздух сотрясался от взрывов, а на поверхности воды в дыму заплясали языки пламени. Видно было, как из колыхавшегося дымового столба в воду сыпалось что-то белесое — наверное, пепел и пемза. В крутящемся дымовом смерче, казавшемся густым и липким, сверкали сполохи. Поверхность моря покрыли вулканические бомбы и пемза. Кругами разошлось, несильное цунами.
— Скала Смита? — спросил Онодэра.
— Нет. Аогасима, — ответил Катаока. — Второй раз после вчерашнего. Остров, наверное, почти целиком исчезнет.
— Остров Аога? А люди?
— Там было человек двести семьдесят. Видно, все погибли. Разве кто-нибудь успел уйти в море на рыбачьих лодках… Но, не проверили…
— Бросили на произвол судьбы?!
— Поблизости не было судов. Буквально через десять минут после радиограммы с острова о признаках извержения пассажирский самолет международной линии сообщил о начавшемся извержении, — лишенным интонации голосом пояснил Катаока. — Аога в отличие от Хатидзе лежит в стороне от морских линий…
И такое теперь будет происходить без конца, подумал Онодэра, чувствуя мучительный холод в желудке. Аога — это еще цветочки. Масштабы последующих извержений и взрывов будут в сотни тысяч, в миллионы раз больше…
— Весь вулканический пояс Фудзи одновременно стал изрыгать огонь, — Катаока хмуро кивнул в сторону иллюминаторов. — Правда, и раньше бывало, что он активизировался, но не в такой степени.
Гидроплан, набирая высоту, накренил крыло. Глазам открылось еще одно извержение. Дым, уже оторвавшийся от поверхности моря, вздымался южнее Аога. И к северу от острова Хатидзе тоже виден был столб дыма.
— А это? — спросил Онодэра, судорожно проглотив комок.
— Остров Миякэ. Часа два назад началось. Извержение вершины Акабаке… Птицы все чувствуют. В этом году так и не прилетели на остров…
— Да, дела… — сказал Онодэра, голос у него, как и у Катаоки, стал бесстрастным. — Все острова Идзу разом… А Осима?
— И остров Осима. В вулкане Михара три раза были небольшие взрывы, а пепел до сих все еще сыплется. Того и гляди произойдет большой взрыв. Население эвакуируется, даже внутренние воздушные линии, проходящие над островом, закрыли.
Гидроплан достиг восьми тысяч метров и все продолжал набирать высоту. Дальше к северу облаков стало меньше и вскоре открылась ясная поверхность зимнего океана, раскинувшегося под чистым небом. Гидроплан продолжал лететь на север, время от времени делая правые и левые круги. Когда он в очередной раз лег на правый круг, из иллюминаторов открылся вид на всю цепочку островов Идзу, протянувшихся с севера на юг. С пяти из них высоко в небо поднимались тускло-черные столбы дыма. Столбы эти ломались под западным ветром, и казалось, что на север движется гигантская военная флотилия.
На самом же деле эта цепочка островов билась в судорогах, прежде чем исчезнуть в темной пучине океана. Онодэра невольно закрыл глаза. А когда открыл их, увился вдали, словно белый призрак, силуэт Фудзи со скользящими по склонам легкими облаками. Эта непостижимо прекрасная в белизне свежего снега гора, казалось, парила в прозрачном зимнем воздухе. Неужели есть на свете такая сила, которая способна нарушить, осквернить этот неземной покой?.. Однако выстроившаяся внизу флотилия, изрыгая столбы черного дыма, двигалась на север — на эту прекрасную, благородную гору. Огромная огненная змея, притаившаяся на неизмеримой глубине под океаном, сейчас изрыгала огонь, дым, пар и пепел и с каждой секундой подбиралась все ближе к Фудзи, символу Японии…
— Высота девять тысяч метров… — сообщил громкоговоритель из штурманской. — Переходим к горизонтальному полету.
— Ну как? — обратился Катаока к инженеру-электронику.
— Пока что ведет себя прекрасно, — ответил пожилой мужчина, возившийся с каким-то большим прибором. — Если так пойдет и дальше, то будет отлично работать и на высоте пятнадцать-двадцать тысяч метров.
— Гравиметр типа Т, — объяснил Катаока заинтересовавшемуся Онодэре. — Совместная разработка геолаборатории Токийского государственного университета и лаборатории воздушных съемок Института национальной картографии. Наша страна создает наиболее совершенные приборы этого вида. Не случайно в Японии впервые в мире были обнаружены гравитационные изменения с качающегося судна. И я думаю, такого прибора, как этот, способного работать на высоте десять тысяч метров, тоже пока ни у кого нет. Сплошная электроника. А вот эта приставка устраняет все, даже самые слабые шумы. Сегодня мы испытываем его впервые, но вскоре такие же приборы будут установлены еще на двух самолетах. А обнаруживатели геомагнитных аномалий уже установлены на двух противолодочных сторожевых самолетах.
— Полученные данные одновременно регистрируются и поступают на наземную станцию, откуда передаются компьютеру в штабе, — сказал технический специалист.
— И что же? — спросил Онодэра. — Изменения гравитации значительны?
— Колебания просто чудовищные, — Катаока почему-то вдруг улыбнулся. — Потом в штабе просмотришь их на дисплее. Отрицательный пояс аномалии в районе Японского желоба сейчас со страшной скоростью перемещается на восток. А с востока вулканического пояса происходит перемещение в противоположном направлении — на запад. Кажется, эти перемещения в основном и послужили причиной пожаров на островах Идзу и Бонин. В открытом море в районе Канто отрицательная аномалия увеличивается с каждой минутой. Пожалуй, дно Японского желоба с восточной стороны уже опустилось метров на двести-триста… Иди-ка сюда.
Катаока за руку потащил Онодэру к правому иллюминатору.
— Видишь море на востоке? — указал он пальцем.
— А туман-то какой! — сказал Онодэра. — Это что, течение тормозится, что ли? Впрочем, не может же Курильское течение заходить так далеко на юг…
— Нет, это не то. Вот посмотри на метеорологическую карту. Пояс обнаруженной большой гравитационной аномалии и участок возникновения тумана почти полностью совпадают…
— Гравитационная аномалия и… туман?! — удивился Онодэра. — Но какая тут связь?
— На этом участке морская поверхность из-за резкого уменьшения гравитации вогнута, — Катаока втянул шею в плечи. — И температура воды распределяется по вертикали очень неравномерно. Из-за малой гравитации холодные воды глубинных участков поднялись в верхние слои. Возможно, в какой-то степени произошло и адиабатическое расширение. Короче, вдоль пояса отрицательной гравитационной аномалии появляется огромная масса холодной воды, с которой сталкиваются теплые воды Куросиво, и в результате возникает туман.
Гидроплан зигзагообразно пересекал пояс гравитационной аномалии, расположенный вдоль вулканического пояса Фудзи.
— Пока мы тут возимся, — негромко заговорил инженер-электроник, — американцы запустили подряд три геодезических спутника. И все они под разными углами пролетают над территорией Японии.
— Искусственные спутники! Да… нам бы такой макроизмерительный аппарат… — сказал Катаока. — Им ужо случалось обнаруживать крупномасштабные гравитационные аномалии. Однако не так просто понять, к чему это может привести, а?
И в тот самый момент, когда с «Есино» поступило это сообщение, Онодэра ощутил толчок: «Кермадек», испытывавший давление в двести атмосфер, как-то странно дернулся.
— Послушайте… — сказал Онодэра своему напарнику, бледному, совсем молодому парню. — Здесь не наблюдается каких-нибудь аномалий в морском дне?
— Что?..
Молодой человек, поглощенный показаниями опущенных на дно приборов, удивленно обернулся. Онодэра кивнул ему, и он поспешно переключил телеметр.
Опущенные на дно на глубину от пяти до десяти километров приборы регистрировали изменения температуры, колебания геомагнитного и гравитационного полей и посылали их наверх по двум каналам связи — на сверхдлинных волнах и через фонон-мазерное устройство. Технический специалист начал читать показания ближайшего прибора.
— Опасно… — пробормотал он. — Величина теплового потока резко возросла, да и угол склона увеличивается. А геомагнит…
— Может произойти землетрясение?
— Нет, скорее не землетрясение, а взрыв.
Корпус «Кермадека», сделанный из высокопрочной легированной стали, загудел, словно гонг, и судно, продолжая раскачиваться, изменило направление.
— Может, закончим наблюдения? — спросил Онодэра, включая прожекторы и глядя в иллюминатор. — Здесь, кажется, тоже становится опасно.
— Еще бы немного. Вообще-то я закончил, но хорошо бы проверить, где произошли изменения, — прямо под нами, на дне, или…
— Сейчас некогда этим заниматься, — Онодэра запустил двигатель. — Гашу свет. Выпущу подводные ракеты, а вы смотрите в иллюминатор, может быть, что-нибудь увидите.
Таща за собой по дну цепь, «Кермадек» медленно удалился от опущенного измерительного прибора. Определив четыре направления, Онодэра нажал кнопку запуска ракет, четыре легких толчка отдались в корпусе «Кермадека». В темной гондоле засияли бледно-голубым светом девять иллюминаторов.
Молодой человек издал возглас удивления.
— Видите что-нибудь? — спросил Онодэра. — В каком направлении?
— В сорока градусах правее нашего курса…
Рассчитав в уме скорость всплытия, Онодэра выпустил в этом направлении оставшиеся четыре ракеты. Став легче, «Кермадек» немного всплыл, цепь теперь едва касалась дна. Постепенно стала увеличиваться и горизонтальная скорость судна.
— Взгляните, — в голосе молодого человека чувствовались подавленность и испуг. Гори в гондоле свет, можно было бы заметить, что он стал еще бледнее.
Оставив свое место за рулем, Онодэра подошел к иллюминатору. В свете четырех ракет он увидел дно и уходивший во мрак пологий склон невысокого подводного холма. В одном месте над этим склоном вздымалась муть. Из темных клубов вверх тянулись мириады пузырьков. Иногда происходил взрывной выброс пузырьков, и тогда «Кермадек» начинал слегка покачиваться.
— Будет взрыв? — спросил Онодэра, возвращаясь к своему месту.
— Надеюсь, пока ничего страшного… — ответил специалист, торопливо проверяя температуру воды и донных отложений. — Если взрыв и произойдет, то, думаю, небольшой. А батискаф выдержит?
Онодэра выбросил цепь и, срочно связавшись с «Есино», стал один за другим открывать магнитные клапаны. «Кермадек» начал всплытие. Ощущая легкий холодок в сердце, Онодэра пытался вычислить безопасный предел для скорости всплытия и насколько эту скорость можно ограничить двигателем горизонтального хода. Слишком большая скорость всплытия может привести к деформации поплавка. Тогда гондола, весящая несколько тонн, опустится на дно и всплыть уже не сможет. Онодэра попытался снизить скорость. Потом вдруг решил комбинировать вертикальное и горизонтальное движение. Мысль оказалась удачной. После нескольких поворотов руля «Кермадек», чуть накренившись, начал боком всплывать. Однако при этом гондола могла опрокинуться, и приходилось иногда переходить на горизонтальное движение.
— Держитесь покрепче за что-нибудь, — сказал Онодэра напарнику. — Может качнуть…
На глубине три тысячи триста метров Онодэра опять выбросил немного балласта. «Кермадек» стрелой пошел вверх. Онодэру тревожило, что резкое снижение давления может привести к взрыву: находившийся под давлением в двести атмосфер охлажденный на морском дне воздух в поплавке начинал адиабатически расширяться. Когда до поверхности оставалось восемьсот метров, Онодэра решил его стравить. Несколько уменьшив скорость всплытия, он хотел выжать бензин, соприкасавшийся с морской водой на открытом дне поплавка. Следом за воздухом из поплавка стал уходить бензин, а клапан никак не хотел закрываться.
— Онодэра-кун! — сдавленным голосом крикнул за его спиной молодой специалист. — Вода, вода!
Порой при всплытии, когда резко уменьшается давление на корпус, крепость швов батискафа ослабевает, и в гондолу проникает вода. А «Кермадек» подвергся непосильной для него перегрузке.
— Из иллюминатора?
— Вроде бы нет, не знаю откуда, но ее довольно много.
— Ничего, не беспокойтесь, скоро перестанет течь.
Утечка бензина продолжалась, скорость всплытия упала до восьмидесяти метров в минуту. Проверив остаток балласта, Онодэра мысленно представил себе схему масляного клапана. На глубине пятисот метров он перешел на горизонтальное движение и включил полную скорость. При таком режиме аккумулятора могло хватить только на три минуты. Онодэре хотелось по возможности сохранить скорость горизонтального движения до всплытия на поверхность. «Кермадек» стало подбрасывать. К этому прибавился еще боковой снос. Онодэра потратил целых две минуты, чтобы выровнять батискаф. Аккумулятор почти сел. В корпусе звоном отдавались ультразвуковые сигналы эхолота «Есино». Переключив телефон на УДВ, Онодэра вызвал командный пункт.
— Постарайтесь нас поймать! Возможно, мы выпрыгнем из воды.
— Понял. Беспрерывно следим за вами. Не меняйте направления. Задним ходом идем к месту предполагаемого всплытия.
— Как на море? Погода?
— Качает. Высота волн превышает полтора метра, ветер северо-западный, смотри, как бы тебя не укачало! Поймаем вас под водой, на десятиметровой глубине.
Когда оставалось уже сто пятьдесят метров, из бака с поврежденным клапаном вышел весь бензин. Чтобы сохранить равновесие, Онодэра выпустил бензин и из двух других баков. Скорость всплытия упала до сорока метров в минуту. Оставалось только одно: используя инерционную скорость в три с половиной узла и выбросив остатки воздуха, регулировать всплытие. Начало сказываться волнение на поверхности — «Кермадек» стал подпрыгивать и раскачиваться.
— Держитесь крепче! — крикнул Онодэра.
Операторы «Есино», словно волшебники, ловко поймали батискаф. На двенадцатиметровой глубине его поджидали два водолаза на подводном скутере. С помощью магнитного якоря они прикрепили к корпусу буксирный канат и подсоединили телефонный кабель. Выбросив остатки воздуха и маневрируя рулем, Онодэра погасил скорость всплытия. На глубине пяти метров закончилось крепление подъемных тросов, поплавок соединили со шлангом и началась откачка бензина.
— Волны высокие, подъем будет опасным, — сообщили с палубы «Есино». — Выходите из люка. Крепление судна проведем под водой.
Механические рули подъемного крана крепко схватили «Кермадек». Оба члена экипажа через люк выбрались на палубу и тут же насквозь промокли: море было неспокойно. Когда они перешли на «Есино», механические руки отпустили «Кермадек». Его подтянули к корме и начали крепить.
Онодэра осмотрелся. В море на довольно большом пространстве плавала пемза.
— Говорят, извержение на рифе Косю, — сказал кто-то из стоявших на палубе. — Странно, в таком месте…
— Да и из этого района лучше поскорее уйти, — Онодэра вытер лицо мохнатым полотенцем. — Вы слышали, что я передавал?
— Да. Как только батискаф установят на палубе, мы так и сделаем.
Когда Онодэра, выпив горячего кофе, поднялся в радиорубку, «Есино» уже быстро удалялся из опасной зоны.
— Можно вызвать «Сэйрю-мару», где он сейчас? — спросил Онодэра радиста.
— В пятидесяти милях к северу. Попробую вызвать.
— А как там на Хатидзе? — в рубку заглянул напарник Онодэры по погружению.
— При извержении Ниси-яма там погибло около двухсот человек. Но опасность не миновала. Сейчас на пассажирских и военных судах эвакуируют всех жителей острова… Двенадцать тысяч человек. На сборы не дают ни минуты… На других островах Идзу тоже тревожно. Оттуда, говорят, людей будут эвакуировать в район Сидзуоки…
Двенадцать тысяч человек… Это подстать трем-четырем первоклассным пассажирским лайнерам. Онодэра хорошо помнил этот субтропический остров, покрытый густой зеленью. Ограды из крупной гальки, яркие декоративные растения в каждом саду. У него больно сжалось сердце. Даже и предположить нельзя, какой мощности достигнет извержение и когда оно прекратится. Гибнет остров, и думать об этом невыносимо. Неважно, что он такой маленький. Остров — это ведь не просто высунувшаяся над мором вершина скалы. Это плоды вдохновенного труда многих поколений. Это живая история мирно сосуществующих людей и деревьев, зверей и птиц. Остров — это приют всему живому, которое захотело и смогло здесь поселиться. Он и сам стал от этого «живым». И теперь он гибнет, умирает насильственной смертью, и его обитатели должны либо бежать, либо погибнуть вместе с ним… Пока один остров, но если…
— На связи «Сэйрю-мару», — прервал мысли Онодэры радист.
— Попросите вызвать штурмана «Вадацуми» Юуки. Юуки быстро оказался на связи.
— Ну, как там «Вадацуми»? — спросил Онодэра.
— Отлично… — ответил Юуки. — Уже три раза погружался. Жаль, что не вместе работаем.
— Возможно, скоро будем вместе. «Кермадек» расшатался. Думаю, придется отправить его в док. Впрочем, еще надо проверить. Но на это уйдет не меньше недели.
— Тогда сюда переберешься? — в голосе Юуки прозвучала надежда. — Когда?..
Онодэра не успел ответить — поступил другой вызов. Кажется, на связи был самолет.
— Поблизости находится гидроплан сил морской самообороны, — доложил радист офицеру связи. — Просит навести его на место посадки, чтобы взять данные об исследовании дна…
Офицер передал сообщение капитану. «Есино» стал сбавлять скорость.
— Онодэра-сан, — радист поддерживал связь с гидропланом. — Там у них Катаока-сан, он просит вас пересесть к ним.
— Катаока? — Онодэра, уже переступивший порог радиорубки, обернулся.
Протопали несколько пар ног, над головой послышался гул.
Онодэра поднялся на палубу. Ветер усилился, дыбились и плясали высокие волны. Четырехмоторный гидроплан быстро снижался.
— А не опасно садиться при такой волне?.. — поинтересовался Онодэра.
— Абсолютно безопасно, — улыбаясь, ответил ему один из офицеров. — У него на носу волногаситель. Такой гидроплан взлетает и садится при высоте волн в три с половиной метра. Лучше наших гидропланов нигде не сыщешь!
Поднялся столб водяной пыли, гидроплан сел и, повернувшись носом к судну, побежал по воде.
— Онодэра-сан, спускаем лодку, — крикнул хриплый голос.
От волн разлетались тучи брызг. Онодэре пришлось надеть плащ. Едва он сел в надувную лодку с подвесным мотором, она сразу заныряла. Онодэра крепко ухватился за борт. Обогнув гидроплан спереди, с трудом подрулили к дверце. Как только погрузили непромокаемые мешки с материалами исследований, тут же взревели двигатели. Гидроплан пробежал по нескольким волнам, и шум бьющейся о дно корпуса воды прекратился — он уже парил над «Есино».
Онодэра прошел через неширокий, забитый аппаратурой проход в радиорубку. Катаока был здесь. Он смотрел, как возится с прибором один из членов экипажа. Онодэра хлопнул приятеля по плечу. Тот обернулся.
— А-а… — сказал он равнодушно и тут же опять повернулся к прибору.
— Точно, — сказал член экипажа. — Большая подлодка. Не меньше четырех тысяч тонн.
— Четыре тысячи тонн, говоришь? Ну, тогда это атомная подлодка, — все так же равнодушно произнес Катаока. — Преследует «Есино», что ли? Всего на расстоянии восьмисот метров… Страшно близко.
— А это не наша «Удзусио»? — спросил Онодэра. — Она же должна участвовать в плане Д?
— «Удзусио» сейчас у полуострова Кий, — ответил Катаока. — Да она и не такая огромная. Всего тысяча восемьсот пятьдесят тонн.
— Что же она здесь делает? — задумчиво склонил голову член экипажа. — Может, следят за нами?
— Очень возможно. Следует сообщить шифровкой на «Есино», — сказал Катаока.
— Не иначе, как нами заинтересовалась какая-то страна, — заметил Онодэра.
— Точно. Лодка недавно в двух километрах на глубине сорока метров следовала за «Есино». Ты ее не заметил во время погружения?
— Нет… К тому же при всплытии пришлось попотеть — была опасность взрыва на дне.
— Сигнал от нее был такой силы, что едва не сломалась стрелка магнитного обнаруживателя подлодок. И тебя попросили пересесть, чтобы выиграть время. Ведь материалы можно было просто спустить на канате. Пока спускали лодку, пока ты добирался, мы спустили за борт активный эхолот и убедились.
— А я, значит, для камуфляжа? — усмехнулся Онодэра.
— Не только. Юкинага-сан просил, чтобы ты, если сможешь, присутствовал сегодня вечером на чрезвычайном совещании штаба. Да, «Кермадек», наверное, на ремонт поставите? Я слышал, ты разговаривал с «Сэрю-мару».
— Впереди слева по курсу извержение! — крикнул громкоговоритель. — Взрыв…
Все бросились к иллюминаторам. Над темно-зеленым морем пятнами висели разорванные крепким западным ветром кучки белых облаков. Под ними прямо из океана вырывался, словно джин из волшебной лампы Алладина, желто-коричневый клуб дыма. Разбухая и поднимаясь все выше, он прорывал кучевые облака. Даже здесь, на высоте пять тысяч метров, воздух сотрясался от взрывов, а на поверхности воды в дыму заплясали языки пламени. Видно было, как из колыхавшегося дымового столба в воду сыпалось что-то белесое — наверное, пепел и пемза. В крутящемся дымовом смерче, казавшемся густым и липким, сверкали сполохи. Поверхность моря покрыли вулканические бомбы и пемза. Кругами разошлось, несильное цунами.
— Скала Смита? — спросил Онодэра.
— Нет. Аогасима, — ответил Катаока. — Второй раз после вчерашнего. Остров, наверное, почти целиком исчезнет.
— Остров Аога? А люди?
— Там было человек двести семьдесят. Видно, все погибли. Разве кто-нибудь успел уйти в море на рыбачьих лодках… Но, не проверили…
— Бросили на произвол судьбы?!
— Поблизости не было судов. Буквально через десять минут после радиограммы с острова о признаках извержения пассажирский самолет международной линии сообщил о начавшемся извержении, — лишенным интонации голосом пояснил Катаока. — Аога в отличие от Хатидзе лежит в стороне от морских линий…
И такое теперь будет происходить без конца, подумал Онодэра, чувствуя мучительный холод в желудке. Аога — это еще цветочки. Масштабы последующих извержений и взрывов будут в сотни тысяч, в миллионы раз больше…
— Весь вулканический пояс Фудзи одновременно стал изрыгать огонь, — Катаока хмуро кивнул в сторону иллюминаторов. — Правда, и раньше бывало, что он активизировался, но не в такой степени.
Гидроплан, набирая высоту, накренил крыло. Глазам открылось еще одно извержение. Дым, уже оторвавшийся от поверхности моря, вздымался южнее Аога. И к северу от острова Хатидзе тоже виден был столб дыма.
— А это? — спросил Онодэра, судорожно проглотив комок.
— Остров Миякэ. Часа два назад началось. Извержение вершины Акабаке… Птицы все чувствуют. В этом году так и не прилетели на остров…
— Да, дела… — сказал Онодэра, голос у него, как и у Катаоки, стал бесстрастным. — Все острова Идзу разом… А Осима?
— И остров Осима. В вулкане Михара три раза были небольшие взрывы, а пепел до сих все еще сыплется. Того и гляди произойдет большой взрыв. Население эвакуируется, даже внутренние воздушные линии, проходящие над островом, закрыли.
Гидроплан достиг восьми тысяч метров и все продолжал набирать высоту. Дальше к северу облаков стало меньше и вскоре открылась ясная поверхность зимнего океана, раскинувшегося под чистым небом. Гидроплан продолжал лететь на север, время от времени делая правые и левые круги. Когда он в очередной раз лег на правый круг, из иллюминаторов открылся вид на всю цепочку островов Идзу, протянувшихся с севера на юг. С пяти из них высоко в небо поднимались тускло-черные столбы дыма. Столбы эти ломались под западным ветром, и казалось, что на север движется гигантская военная флотилия.
На самом же деле эта цепочка островов билась в судорогах, прежде чем исчезнуть в темной пучине океана. Онодэра невольно закрыл глаза. А когда открыл их, увился вдали, словно белый призрак, силуэт Фудзи со скользящими по склонам легкими облаками. Эта непостижимо прекрасная в белизне свежего снега гора, казалось, парила в прозрачном зимнем воздухе. Неужели есть на свете такая сила, которая способна нарушить, осквернить этот неземной покой?.. Однако выстроившаяся внизу флотилия, изрыгая столбы черного дыма, двигалась на север — на эту прекрасную, благородную гору. Огромная огненная змея, притаившаяся на неизмеримой глубине под океаном, сейчас изрыгала огонь, дым, пар и пепел и с каждой секундой подбиралась все ближе к Фудзи, символу Японии…
— Высота девять тысяч метров… — сообщил громкоговоритель из штурманской. — Переходим к горизонтальному полету.
— Ну как? — обратился Катаока к инженеру-электронику.
— Пока что ведет себя прекрасно, — ответил пожилой мужчина, возившийся с каким-то большим прибором. — Если так пойдет и дальше, то будет отлично работать и на высоте пятнадцать-двадцать тысяч метров.
— Гравиметр типа Т, — объяснил Катаока заинтересовавшемуся Онодэре. — Совместная разработка геолаборатории Токийского государственного университета и лаборатории воздушных съемок Института национальной картографии. Наша страна создает наиболее совершенные приборы этого вида. Не случайно в Японии впервые в мире были обнаружены гравитационные изменения с качающегося судна. И я думаю, такого прибора, как этот, способного работать на высоте десять тысяч метров, тоже пока ни у кого нет. Сплошная электроника. А вот эта приставка устраняет все, даже самые слабые шумы. Сегодня мы испытываем его впервые, но вскоре такие же приборы будут установлены еще на двух самолетах. А обнаруживатели геомагнитных аномалий уже установлены на двух противолодочных сторожевых самолетах.
— Полученные данные одновременно регистрируются и поступают на наземную станцию, откуда передаются компьютеру в штабе, — сказал технический специалист.
— И что же? — спросил Онодэра. — Изменения гравитации значительны?
— Колебания просто чудовищные, — Катаока почему-то вдруг улыбнулся. — Потом в штабе просмотришь их на дисплее. Отрицательный пояс аномалии в районе Японского желоба сейчас со страшной скоростью перемещается на восток. А с востока вулканического пояса происходит перемещение в противоположном направлении — на запад. Кажется, эти перемещения в основном и послужили причиной пожаров на островах Идзу и Бонин. В открытом море в районе Канто отрицательная аномалия увеличивается с каждой минутой. Пожалуй, дно Японского желоба с восточной стороны уже опустилось метров на двести-триста… Иди-ка сюда.
Катаока за руку потащил Онодэру к правому иллюминатору.
— Видишь море на востоке? — указал он пальцем.
— А туман-то какой! — сказал Онодэра. — Это что, течение тормозится, что ли? Впрочем, не может же Курильское течение заходить так далеко на юг…
— Нет, это не то. Вот посмотри на метеорологическую карту. Пояс обнаруженной большой гравитационной аномалии и участок возникновения тумана почти полностью совпадают…
— Гравитационная аномалия и… туман?! — удивился Онодэра. — Но какая тут связь?
— На этом участке морская поверхность из-за резкого уменьшения гравитации вогнута, — Катаока втянул шею в плечи. — И температура воды распределяется по вертикали очень неравномерно. Из-за малой гравитации холодные воды глубинных участков поднялись в верхние слои. Возможно, в какой-то степени произошло и адиабатическое расширение. Короче, вдоль пояса отрицательной гравитационной аномалии появляется огромная масса холодной воды, с которой сталкиваются теплые воды Куросиво, и в результате возникает туман.
Гидроплан зигзагообразно пересекал пояс гравитационной аномалии, расположенный вдоль вулканического пояса Фудзи.
— Пока мы тут возимся, — негромко заговорил инженер-электроник, — американцы запустили подряд три геодезических спутника. И все они под разными углами пролетают над территорией Японии.
— Искусственные спутники! Да… нам бы такой макроизмерительный аппарат… — сказал Катаока. — Им ужо случалось обнаруживать крупномасштабные гравитационные аномалии. Однако не так просто понять, к чему это может привести, а?