Коннелли Майкл. Поэт

   — Дарлена, где твой гребаный пульт?
   Сорвавшись с места, он встал и переключил канал. Включив свет, вернулся на диван. Под монотонное бормотание Си-эн-эн, действовавшее на него как успокоительное, Гладден задумался о своих делах и планах на будущее. Они теперь знали о нем, и следовало вести себя осторожнее.
   Он начал дремать, глаза закрывались. Звуки телевизора погружали его в сон постепенно. Хотя едва он стал отключаться, сознание уловило голос диктора, который рассказывал об убийстве детектива в Фениксе. Гладден открыл глаза.

Глава 29

   Когда утром Рейчел позвонила, я еще валялся в постели. Скосив глаза, увидел часы. Они показывали половину восьмого. Я не стал спрашивать, почему Рейчел не отвечала на звонки или стук в дверь. И так уже провел добрых полночи, ломая голову над этой загадкой. В итоге решил, что она скорее всего принимала душ.
   — Ты уже встал?
   — Нет, встаю.
   — Молодец. Позвони жене брата.
   — Да-а, позвоню.
   — Хочешь кофе? И когда наконец ты будешь готов?
   — Мне нужно еще принять ванну, позвонить...
   — Джек, не хочешь — как хочешь. Дело твое.
   — Ладно, полчаса. Сама-то поднялась?
   — Нет.
   — Ага, а как же душ?
   — Я не принимаю душ по часу, даже вечером.
   — Хорошо, значит, полчаса.
   Встав с постели, я обнаружил на полу упаковку от презерватива. Подобрав, прочитал название. Наверное, она предпочитает эту марку. Запомнив название, я выкинул смятый пакетик в мусорное ведро возле умывальника.

* * *

   Набирая номер, я втайне надеялся не застать Райли дома. Потому что не знал, как именно сказать ей, что тело мужа хотят снова извлечь из могилы. Я не знал, как она может отреагировать. Но я также знал, что в воскресенье утром она вряд ли будет где-то еще, кроме своего дома. По крайней мере в церкви она была за эти годы всего дважды: перед похоронами Шона и при их венчании, в далеком прошлом.
   Она ответила после второго звонка. Голос показался мне более живым, чем месяц назад. В первый момент я даже засомневался, не ошибся ли номером.
   — Райлз?
   — Джек, где ты? Я беспокоилась.
   — Я в Фениксе. Почему ты беспокоилась?
   — Как же, ведь я не знаю, что вообще происходит.
   — Да, прости, что не позвонил... Все идет нормально. Я здесь с ФБР. Много я сказать не имею права, но они изучают обстоятельства смерти Шона. И еще несколько случаев.
   Взглянув в окно, я заметил на горизонте очертания горы. В справочнике для туристов, обнаруженном в комнате, гора называлась Верблюжьей. Прямо в точку.
   Не знаю, может быть, я сказал Райли слишком много? Все же вряд ли она продаст эту информацию в «Нэшнл инкуайрер».
   — Расследование обнаружило некоторые странности... Они считают, что в случае с Шоном могли упустить из виду важные улики. Гм, они хотят... Райли, в общем, им необходимо извлечь тело Шона из земли и еще раз осмотреть.
   Молчание. Я подождал довольно долго.
   — Райли?
   — Джек... Почему?
   — Это для дела... для расследования то есть.
   — Но что им нужно? А они... они не будут опять его вскрывать?
   Последнее она произнесла уже сдавленным шепотом, и тут я понял, насколько топорно выполнил свое поручение насчет звонка.
   — О нет. Вовсе нет. Видишь ли, все, что им нужно, — это взглянуть на его руки. И больше ничего. Райли, разреши им. Иначе придется обращаться в суд, а это очень долгая процедура.
   — Руки? Джек, в чем дело?
   — Это целая история. На самом деле мне не следует тебе рассказывать, но я скажу. Они предполагают, что тот человек... тот, кто его убил, пытался загипнотизировать Шона. Они посмотрят на пальцы: нет ли на них следов от уколов? Это вроде теста, по которому можно определить, загипнотизировали Шона или нет.
   Снова молчание в трубке.
   — И еще одно, — продолжал я. — У Шона был кашель или простуда? Ну, до того дня, когда все произошло?
   — Да, он неважно себя чувствовал, — ответила Райли после секундного колебания. — Я ведь просила его остаться дома. Мне было нехорошо, и я хотела, чтобы он остался со мной. Сказать почему?
   — Почему?
   — Потому что я беременна. Я узнала об этом только теперь, в эту среду.
   Я обескураженно помолчал.
   — Ну, Райли, я тебя поздравляю. Прекрасно! Ты сказала родителям?
   — Да, они уже знают и очень счастливы. Все как в сказке. Во-первых, потому что я не знала сама, и еще потому, что мы на самом деле не старались.
   — Чудесная новость.
   Теперь я вообще не представлял, как вернуться к нашему разговору. Наконец я произнес, нарочито грубо вытолкнув ее в реальность:
   — Мне нужно идти, Райли. Так что им сказать?

* * *

   Когда я вышел из лифта, Рейчел уже ждала в коридоре. При ней были обе сумки: одна — с компьютером, а вторая с личными вещами.
   — Ты сдала номер?
   — Нет, таково правило ФБР. Никогда не оставляй вещи в номере, поскольку неизвестно, когда придется сняться с места. Если сегодня у нас будет шанс пообщаться, то не придется тратить время, чтобы собрать вещи.
   Я кивнул. Мне уже поздно собираться, да и брать-то с собой почти нечего.
   — Ты позвонил?
   — Да. Райли сказала то, что нужно. Она разрешила. Плохо другое: по ее словам, в тот день Шон чувствовал себя неважно. Сироп от кашля точно принадлежит брату. Теперь я понимаю, почему Шона убили в машине, а не в собственном доме, как остальных.
   — Почему?
   — Дома оставалась жена, Райли. Ей тоже нездоровилось. Должно быть, Шон сделал все, что мог, лишь бы не приводить убийцу домой. Там была она.
   Я помотал головой при мысли о последнем, возможно, самом мужественном поступке Шона.
   — Похоже, ты прав, Джек. Это укладывается в схему событий. Но, видишь ли, по делу уже наметилось определенное развитие. Боб получил сообщение, он только что позвонил из управления. Встреча с полицией переносится. Нам пришел факс от Поэта.

* * *

   Настроение, витавшее в совещательной комнате, оказалось решительно мрачным. Здесь собрались исключительно агенты из Квонтико — Бэкус, Томпсон, Торсон и Картер, которого я запомнил с первой встречи в центре.
   Я заметил, как Рейчел и Торсон обменялись уничтожающими взглядами. Затем мое внимание сосредоточилось на Бэкусе. Казалось, он полностью ушел в свои мысли. Перед ним стоял раскрытый компьютер, однако Бэкус, погруженный в размышления, не обращал никакого внимания на экран. Серый костюм, отличный от вчерашнего, выглядел свежим. Смущенная улыбка озарила его лицо, и тут Бэкус взглянул на меня.
   — Джек, теперь ты знаешь, почему мы стремимся избежать утечек информации. Пятисекундного видеосюжета оказалось достаточно. Преступник понял: мы у него на хвосте.
   Я кивнул.
   — Думаю, мы собрались не для этого, — встрял Торсон.
   — Дело есть дело, Гордон. Оно определенно не связано с сюжетом Си-эн-эн.
   — Все же я полагаю, что не...
   — Брось, Гордон, — сказала Рейчел. — Не важно, что ты думаешь.
   — Хватит, оставьте свои счеты и давайте наконец о деле, — заметил Бэкус. — Я размножил сообщение.
   Достав папку, он передал по столу стопку листов с одинаковым текстом. Все принялись читать. На какое-то время в комнате наступила тишина.
   Уважаемый Боб Бэкус, агент ФБР!
   Приветствую вас, сэр. Следя за новостями, я натолкнулся на сюжет из Феникса с вашей наивной уловкой. «Без комментариев»? Фокус для бестолковых репортеров, но не для меня.
   Я тебя видел, мне знакомо твое лицо. Ты пришел за мной, и я жажду нашей встречи. Однако будь осторожен, Боб, мой дружок! Не так быстро.
   Кстати, подумай о том, что произошло с Орсулаком и что стало с остальными. Сегодня Орсулака похоронили. Достойный финал для хорошо проделанной работы. Но человек из ФБР, да еще такого уровня... Что, если открыть охоту на благородных? Ха-ха.
   Не стоит беспокоиться, Боб. Ты в безопасности. Моя следующая мишень уже определена. Выбор сделан, и даже сейчас, когда ты читаешь эти строки, я держу объект в поле зрения.
   Ты снова совещаешься со своими людьми? Гадаете о том, что движет оппонентом? Жестокая загадка, не правда ли? Думаю, вы захвачены, особенно впечатляют проколы на пальцах. Я дал вам первый ключ. (А для чего еще нужны друзья?) И я очень плохой. Я яблоко с яблони Лучшего Друга, вот кто я.
   Узнав ответ, Боб, повторяй его снова и снова. Тогда ты все поймешь. Ты узнаешь. Ты же профи, и я уверен, ты наверняка сможешь. Я рассчитываю на тебя, Боб! «Дарил мне свет немало бед», Боб, но я лишь начал свой путь. И знаешь, Боб, пускай победит сильнейший.
   Не могу подписать свое письмо потому, что вы еще не дали мне имени. Что же это такое, Боб? Я собираюсь следить за новостями и хочу слышать в них свое имя. До той поры решил заканчивать так: «Тех, кто маленького роста, убивать легко и просто!»
   Езжайте осторожнее!
   Перечитав письмо дважды, я оба раза почувствовал одно и то же. Омерзение. Теперь я понимал, что имелось в виду. Насчет луны. Письмо точно пришло не из нашего мира. С другой планеты.
   — Все ли ясно с аутентичностью? — спросил Бэкус.
   — Есть даже несколько соответствий, — ответила ему Рейчел. — Проколы. И цитата из По. А что можно сказать об упоминании «лучшего друга»? Мы что, сообщали во Флориду?
   — Да. Это направление несомненно приоритетное. И, думаю, ребята докопаются до всего, что можно.
   — Что сказала Брасс?
   — Что все укладывается в гипотезу о связи парных преступлений. Имеется указание на жертв и полицейских, на тех и на других. Итак, один преступник. Брасс собирается принять Флориду в качестве модели остальных преступлений. Все, что последовало за первым убийством, — закономерность. Повторение ритуала.
   — Другими словами, определив, из-за чего умер Белтран, мы узнаем, почему Поэт убил остальных?
   — Правильно. Брасс и Бред совещались с Флоридой целое утро. К счастью, нам понадобится совсем немного времени для ответа и сведения данных в единую модель.
   На некоторое время все погрузились в раздумья.
   — Мы останемся здесь? — спросила Рейчел.
   — Думаю, так будет лучше, — сказал Бэкус. — Ответ может найтись и во Флориде, но там ситуация статична, все в прошлом. Здесь мы физически ближе к преступнику.
   Я спросил:
   — В письме сказано, будто он наметил жертву. Что это значит? Что жертва — полицейский?
   — Именно так я и думаю, — мрачно заметил Бэкус. — Поэтому время работает против нас. Пока мы сидим и рассуждаем, он наблюдает за новой жертвой, за еще одним полицейским, неизвестно где. Если не сумеем определить, где именно, у нас на руках окажется еще один труп.
   Он тяжело опустил кулак на стол.
   — Придется сделать паузу. Нужно что-то предпринять. Найти его мы обязаны до того, как он выйдет на охоту.
   Слова Бэкуса звучали внушительно. Он командовал этим парадом. И требовал работать лучше. Лучше, чем когда-либо.
   — Послушай, Боб, — сказала Рейчел, — в этом письме говорится о похоронах Орсулака, будто они произошли сегодня. Когда поступил факс и откуда?
   — Спросим у Гордона.
   Торсон откашлялся и проговорил, не глядя ни на Рейчел, ни на меня:
   — Сообщение получено сегодня, оно поступило на факс коммерческого отдела академии. Не стоило сомневаться, что отправитель «спрятал» свой идентификатор. Никакой зацепки. Время звонка — три тридцать восемь утра, время восточное. Я попросил Хазелтона пройтись по всей цепочке. Сначала звонок поступил на общий номер центра, и оператор, услышав звук факса, сразу переключила звонок на комнату с факсом. Она не может ничего сказать о личности звонившего, потому что слышала только звук сигнала. Предположив, что это сигнал факса, она скоммутировала звонок, и утром сообщение нашли около аппарата, а затем передали нам.
   — Нам повезло, что оно не осталось там валяться, — добавил Бэкус.
   — Да, конечно, — сказал Торсон. — В любом случае Хазелтон забрал оригинал в лабораторию и кое-что выяснил. Говорят, сообщение передано не с факса на факс. Оно пришло со встроенного в компьютер факса.
   — Компьютер? — переспросил я.
   — Да, обычный компьютер с факс-модемом. И раз уж мы знаем, что этот преступник любит путешествовать, маловероятно, чтобы он волочил на себе полноразмерный «Эппл — Макинтош». Есть мнение, что у него ноутбук. Скорее всего он использовал модем сотовой связи, что дает наибольшую свободу передвижения.
   Все конспектировали, делая записи еще несколько секунд. Не знаю, было ли это важным. Мне казалось, что собранная обширная информация совершенно бесполезна, пока преступник на свободе. Все понадобится потом, когда его станут судить. А пока мало что способствовало его поимке.
   — Допустим, это так и у него действительно очень хороший компьютер, — сказала Рейчел. — Что у нас имеется, чтобы отследить новый факс?
   — Мы можем ждать на линии и, вероятно, определим соту. Не более того.
   — Что это значит? — спросил я.
   Похоже, Торсон не собирался отвечать. Рейчел снова вступила в разговор:
   — Это значит, что, пока он звонит по сотовому, мы не в состоянии определить его точное местоположение или даже номер. Мы получим только город и ячейку сотовой сети, откуда пришел вызов. В лучшем случае нам придется вести поиск на территории, где живет тысяч сто населения.
   — Но тогда мы узнаем город, — возразил Бэкус. — И мы сможем обратиться к местной полиции с запросом о случаях, которые похожи на преступление-"наживку". Преступление скорее всего произошло в течение этой недели, сразу за убийством Орсулака.
   Он взглянул на Торсона.
   — Гордон, необходима еще одна рассылка по управлениям ФБР. Пусть они выяснят в полиции относительно свежих убийств. Мы говорим об убийствах вообще, но в особенности — о преступлениях против детей, а также необычно жестоких, с нанесением увечий до или после смерти. Отправь почту до обеда. Запроси подтверждение руководителей управлений к восьми часам завтрашнего утра. Я не хочу, чтобы ситуация вышла из-под контроля.
   — Сделаю.
   — Так, господа федеральные следователи, Брасс сообщила мне кое-какую дополнительную информацию. О том, что часть полученного послания, в которой говорится о намеченной им новой жертве, может оказаться блефом. Ловушкой, заставляющей нас реагировать и «шифровать» себя, в то время как преступник уходит на глубину, больше не предпринимая активных действий. Вы помните, огласка оставалась нашим главным опасением.
   — Я не согласна, — заметила Рейчел. — Читая текст, я представляю себе хвастуна, который считает себя выше нас и желает поиграть с нами. Он весь в этих словах. Но где-то есть новая жертва, и убийца рядом с копом.
   — Пожалуй, и я склоняюсь к этой версии, — сказал Бэкус. — Думаю, Брасс тоже, однако теперь нужен весь расклад и из любых возможностей.
   — Тогда в чем, наконец, наша текущая стратегия?
   — Все просто, — ответил Бэкус. — Мы найдем преступника и арестуем его прежде, чем он убьет кого-либо еще.
   Бэкус широко улыбнулся, и все последовали его примеру, кроме Торсона.
   — На самом деле я считаю, что, пока не произошло еще что-либо, нам следует делать свое дело именно здесь, удвоив усилия. Давайте оставим при себе копии факса. В нужное время будем готовы сняться с места, как только в деле возникнет прорыв. Надеюсь, мы получим от преступника еще факс, и Брасс работает над очередной депешей в управления ФБР на местах. Я попросил сделать упор на западных управлениях.
   Он обвел комнату взглядом и кивнул. Бэкус закончил.
   — Мне нужно повторять? — спросил он. — Займитесь делом. Сейчас это важно, как никогда.

Глава 30

   Совещание с местной полицией не могло начаться почти до одиннадцати часов. В результате оно оказалось кратким и неожиданно теплым. Ситуация вроде той, когда поклонник спрашивает согласия у отца своей невесты. В большинстве случаев совершенно не важно, что именно скажет папаша. Все идет само собой.
   Тщательно подбирая слова, с дружеской интонацией Бэкус проинформировал местных о том, что в город приехали представители бюро и что теперь именно он отвечает за все шоу. Сообщение вызвало обиду и несогласие кое-кого из участников, но их демарш блокировали ни к чему не обязывавшие заверения Бэкуса.
   На совещании я старался избегать взгляда, который устремлял на меня Торсон. Пока мы ехали от здания управления, Рейчел открыла мне причину утренних трений, происшедших между ней и Торсоном. Вечером она столкнулась со своим бывшим в холле, едва выйдя из двери моей комнаты. Ее вид, а в тот момент одежда Рейчел выглядела не идеально, сказал все, что тот хотел узнать. Я неопределенно промычал, соображая, насколько все усложняется. Рейчел выглядела беззаботной. По-моему, ситуация просто ее забавляла.
   К концу встречи с местными Бэкус принялся раздавать задания. Рейчел и Томпсону выпало обследовать дом, где произошло убийство Орсулака. Предполагалось, что я поеду вместе с ними.
   Мизу и Матузаку поручили поднять все записи бесед с полицейскими из числа друзей Орсулака и попытаться реконструировать перемещения детектива в день его трагической гибели. Торсону и Картеру поставили задачу заняться делом малыша Хоакина, досконально проверив информацию, собранную полицией. Грейсон отвечал за контакты с местными полицейскими, а Бэкус, разумеется, руководил всей операцией, не выходя из здания управления. Он оставался в контакте с теми, кто работал в Квонтико и других городах.

* * *

   Еще недавно Орсулак жил на южной окраине Феникса, в небольшом сельском домике с оштукатуренными стенами желтого цвета. Это ближний пригород. Я заметил вблизи дома три заброшенных автомобиля, стоявших на каменистой площадке, и две лавчонки, торгующие запчастями.
   Ключом от дома, выданным ей Грейсоном, Рейчел сорвала ленту, ограждавшую проход к месту преступления, затем отперла дверь. Прежде чем войти, она обернулась и взглянула на меня.
   — Помнишь, они говорили, что его обнаружили спустя три с половиной дня после смерти. Ты готов к этому?
   — Конечно.
   По какой-то причине она решила поставить меня в неудобное положение на глазах у Томпсона. Последний улыбался так, словно считал меня чуркой-первогодком. Это задевало, хотя на самом деле я и был кандидатом в новобранцы.
   Сделав примерно три шага, мы окунулись в запах. Я репортер и видел немало трупов, но мне никогда еще не приходилось входить в замкнутое помещение, где тело лежало целых трое суток. Отвратительный запах показался осязаемым физически. Словно нас встретил призрак Уильяма Орсулака, стерегущий это место и удушающий каждого, кто рискнет войти.
   Рейчел оставила дверь открытой, чтобы немного проветрить помещение.
   — Что конкретно вы ищете? — спросил я, еле совладав со своими рефлексами.
   — Внутри? Даже не знаю, — ответила Рейчел. — Все осматривали местные копы, его друзья к тому же...
   Она перешла в столовую и остановилась справа от двери, около обеденного стола, раскрыв папку с документами. Потом углубилась в чтение. Кажется, именно эту подборку нам передали полицейские.
   — Смотрите-ка, — сказала она, — похоже, они хорошо поработали, но думаю, что-то достанется и нам. Ни к чему не прикасайтесь.
   — Ладно, договорились.
   Оставив Рейчел, я принялся осматривать жилище Орсулака. Взгляд сразу упал на кресло, стоявшее в жилой комнате. Кресло было зеленым, а на подголовнике выделялось пятно засохшей крови. Темная полоса спускалась ниже, по спинке, и заканчивалась на сиденье. Кровь полицейского.
   На полу перед креслом и на стене позади него виднелись очерченные мелом круги, обозначавшие два отверстия, где застряли пули. Томпсон опустился на колени и открыл свой чемоданчик. Затем он начал ковырять в отверстиях тонким металлическим щупом. Я оставил его заниматься делом, а сам отправился обследовать дом.
   В доме имелось две спальни, одну из них занимал Орсулак, а вторая выглядела захламленной и нежилой. На столике в спальне хозяина я заметил две фотографии. Снимки запечатлели двух мальчишек-подростков. Похоже, дети никогда не жили в предназначенной им спальне, в доме, который они так и не навестили.
   Медленно перемещаясь по комнатам, я заглянул в ванную, однако и здесь не оказалось ничего, что могло бы помочь расследованию. Тайно надеясь найти нечто, способное помочь следствию, я одновременно хотел произвести впечатление на Рейчел. Но все старания оказались напрасными.
   Вернувшись в гостиную, я не обнаружил там ни Рейчел, ни Томпсона.
   — Рейчел?
   Ответа не было. Через столовую я прошел на кухню, однако и там никого не было. Оттуда направился в бельевую и заглянул в темную пустоту гаража. Снова перебравшись в кухню, я заметил приоткрытую дверь и взглянул на двор через окно.
   В густых кустах на дальней стороне двора я заметил какое-то движение. Рейчел пробиралась сквозь заросли, опустив голову вниз, а за ней неторопливо следовал Томпсон.
   Открытое пространство двора составляло ярдов двадцать в длину. С двух сторон его окаймлял забор высотой в семь футов. С дальней же стороны забора не было, и грязная площадка упиралась в сухой ручей, поросший густым кустарником. Рейчел и Томпсон старательно обшаривали заросли.
   — Спасибо, что подождали, — произнес я, подойдя поближе. — Что это вы делаете?
   — А сам-то как думаешь? — спросила Рейчел. — Мог ли Поэт оставить машину у дороги, постучать в дверь и застрелить Орсулака, едва тот его впустил?
   — Не знаю. Сомневаюсь.
   — И я сомневаюсь. Нет, сначала он наблюдал. Возможно, несколько дней. Полиция опрашивала соседей, и никто не признался, что заметил машину, не принадлежащую местным. Никто не видел ничего необычного.
   — Поэтому ты считаешь, что преступник пришел с этой стороны?
   — Вероятно.
   Она изучала следы, каждый дюйм поверхности. Осмотрела отпечаток на земле, сломанную веточку. Несколько раз останавливалась, нагибаясь и разглядывая мусор под ногами. Попались сигаретная пачка и пустая бутылка. Ни к чему не притрагиваясь, Рейчел прошла мимо. Если понадобится, все это можно собрать потом.
   Следы привели нас к высоковольтной линии. Заросли закончились близ стоянки для трейлеров. Став на холмик, мы посмотрели в сторону парковочной площадки. Она выглядела неустроенной, а многие из стоявших на ней жилых прицепов несли следы незамысловатых переделок вроде крылечек или сарайчиков. У некоторых жилищ были веранды, отделанные пластиком и явно используемые под жилье. Скопившаяся на маленьком пятачке нищета создавала атмосферу тридцатых годов.
   — Вы позволите? — спросила Рейчел, словно мы находились на светском приеме.
   — Сначала дамы, — в тон ответил Томпсон.
   Кое-кто из обитателей паркинга сидел на ступенях у своих лачуг и на старых диванах, выставленных против дверей на улице. В основном здесь жили выходцы из Латинской Америки, но встречались и чернокожие. Наверное, там же обитали и индейцы.
   Они наблюдали за нашим появлением из кустов без особой радости: похоже, сразу признали в нас копов. Ответив таким же равнодушием, мы направились своей дорогой по узкому проходу между рядами трейлеров.
   — Чем это мы занимаемся? — спросил я.
   — Пока осматриваемся, — ответила Рейчел. — Вопросы можно задать потом. Если делать дело спокойно, без шума и пыли, они не заподозрят ничего плохого. Что нам, конечно, на руку.
   Ее взгляд все время обшаривал площадку, задерживаясь на каждом очередном трейлере, мимо которого мы проходили. Вдруг я понял, что первый раз наблюдаю Рейчел за реальной работой. Ничто не напоминало сидение за столом, с готовыми фактами в руках. Настало время собирать сведения.
   Тут я обнаружил, что мне очень нравится видеть ее за работой.
   — Он наблюдал за Орсулаком, — произнесла Рейчел, в большей степени обращаясь к себе, чем ко мне или Томпсону. — Узнав, где тот живет, приступил к планированию. Как подойти и как затем отойти. Следовало предусмотреть маршрут и машину, чтобы обеспечить отход. Кроме того, неразумно парковать машину вблизи дома Орсулака.
   Мы двигались по центральному проходу, направляясь к воротам стоянки, открывавшим путь на городские улицы.
   — Таким образом, ему пришлось оставить машину где-то еще, и он шел тем же путем через паркинг, что и мы.
   На дверях первого от входа трейлера виднелась обязывающая ко многому вывеска «Офис». Выполненный крупными буквами плакат, закрепленный на крыше трейлера металлической конструкцией, гласил: «Стоянка передвижных домов „Солнечные акры“».
   — "Солнечные акры"? — переспросил Томпсон. — Скорее это «Солнечные пол-акра».
   — Да, стоянка не фонтан, — добавил я.
   Рейчел ушла в свои мысли и нас не слушала. Пройдя мимо ступеней офиса, она вышла на городскую улицу. Улица оказалась четырехполосной и вела в промзону. Через дорогу от ворот паркинга располагался магазин, рядом с которым виднелись склады. Рейчел осмотрелась кругом, запоминая окрестности. Ее взгляд остановился на единственном столбе освещения, расположенном примерно в полуквартале от нас. Я понял, о чем она подумала. Должно быть, ночью здесь совсем темно.
   Затем она прошлась вдоль края тротуара, уставившись в асфальт и что-то высматривая. Возможно, сигаретный окурок или, может, кусочек счастья? Томпсон стоял рядом со мной, ковыряя землю мыском ботинка. Я не мог отвести от Рейчел глаз. И тут же обратил внимание, что она остановилась и на мгновение озабоченно поджала губы. Я подошел поближе.