Страница:
— А ну-ка заткнитесь! — рявкнула я. — И не устраивайте тут истерик! Вы нас сами попросили вмешаться, так что теперь терпите! Ничего страшного не происходит, все под контролем. Где вы находитесь?
Он подышал в трубку, наливаясь злостью, потом как-то тоненько простонал:
— Нет, ну надо же, какая неслыханная наглость… Нет, ну я не могу просто… — И вдруг заревел:
— Вы там что, белены обожрались, детективы хреновы?! У вас люди пачками гибнут, мрут, как мухи, каждые пять минут, а вы сидите и в ус не дуете! И за это я вам ещё должен бабки платить? Шиш вам, а не бабки! Ни копейки не получите, маразматики недоделанные!
«Да подавись ты своими деньгами, козёл!!!» — чуть было не сорвалось у меня с языка, но вместо этого мне пришлось почти спокойно, с лёгкой усмешкой сказать:
— Вы зря так нервничаете, Дмитрий. Мы уже вышли на след убийцы. Думаю, вам придётся раскошелиться на десять тысяч, потому что мы поймаем его даже раньше чем через сутки.
Я услышала, как у него перехватило дыхание, потом он громко засопел, закашлялся и с дрожью в голосе спросил:
— И… кто же это… Алексей?
— Мне запрещено это обсуждать, — отрезала я. — Но даю вам слово, что о поимке убийцы вы узнаете самым первым.
— А вы уверены, что не ошиблись? — не унимался он. — Если это мой брат, то лучше сразу скажите — я обязан это знать. Надо подготовить отца. Он сейчас на работе и ещё не знает, что мама в больнице. У него больное сердце. А если ему скажут, что на маму напал Лёша, — он просто не переживёт этого. Папа в нем ведь души не чаял…
Слушая Диму, я все больше и больше убеждалась в том, что босс был прав относительно этого ужасного человека. Все сходилось до мелочей. И даже фальшивые интонации в его голосе были мне теперь очевидны. Я уже не сомневалась, что имею дело чуть ли не с монстром, с очень хитрым, опасным и жестоким преступником, а потому нужно было быть крайне осторожной, чтобы не вспугнуть его.
— Знаете что, — мягко проговорила я, — вы пока ничего никому не говорите. Потом, когда все прояснится, а это случится не позже сегодняшнего вечера, как я надеюсь, вы сможете делать, что захотите. А сейчас не мешайте.
Договорились?
— Как скажешь, Мария, — донёсся до меня, как из могилы, его безжизненный голос. — Только очень прошу, лучше убейте его сразу, если это он… Я не смогу носить ему в тюрьму передачи… Вы понимаете меня?
— Да, понимаю, но ничем помочь не могу, — сухо ответила я. — До свидания…
— Постойте, там Родион насчёт девушек спрашивал, с которыми Алексей был знаком. Мне тут одна только что звонила…
— Кто? — перебила я, чувствуя, как по моей спине пробежал холодок.
— Вы её не знаете, это Рита Климова. Она только сегодня вернулась из турпоездки и позвонила мне узнать, как дела. И про Лёшу спросила. Я ещё удивился, откуда она его знает, а она сказала, что познакомилась с ним через Лену. Я не стал ей говорить, что Лена убита, просто сказал, что Лёша пропал и его разыскивают. Вот такие дела, Мария. Если это вам чем-то поможет, то буду рад…
— А где она живёт, эта Рита? — севшим голосом спросила я, понимая, что меня откровенно заманивают в ловушку.
— Вам дать её адрес или телефон? — услужливо поинтересовался ублюдок.
— И то, и другое.
Он продиктовал мне и то, и другое, и мы тепло распрощались. Положив трубку, я ещё посидела немного в растерянности, не зная, плакать мне или радоваться такому развитию событий, а потом сорвалась с места и начала собираться в ад. Боссу я не могла сообщить об этом, ибо понятия не имела, где он сейчас находится, но даже если бы и имела, то вряд ли бы что-нибудь сказала, потому как он тут же запретил бы мне даже думать о поездке к этой Рите. Я понимала, что нужно спешить — если этот подонок доберётся до Риты первым, то может погибнуть ещё одна девушка, и тогда босс уже точно найдёт в себе силы вытурить меня из фирмы. А этого мне хотелось меньше всего. Но с другой стороны, Дима вполне мог звонить мне, уже стоя рядом с распростёртым телом убитой белокурой красавицы, и разыгрывать из себя сражённого горем брата и сына. В том, что он был отличным артистом и мог разыграть кого угодно, я уже не сомневалась. Почему-то Дима представлялся мне этаким совершённым преступником, наглым и беспринципным, с ледяным сердцем и беспощадной душой, способным на все ради своей цели. Особенно это стало очевидным после того, как он напал на собственную мать. Лично в моей голове это никак не укладывалось. Ладно бы он был сумасшедшим, а то ведь нет, им руководил совершенно трезвый и холодный расчёт, и это пугало в нем больше всего.
Смотав с головы повязку, рана под которой уже затянулась, я нацепила беретик, чтобы прикрыть повреждённый затылок, надела плащ, взяла сумку со всеми своими причиндалами и поднялась на второй этаж к Валентине. Та сидела в столовой в кресле напротив включённого телевизора, читала какой-то женский роман и хрустела чипсами. Увидев меня, она изумлённо подняла брови, отложила книгу и подозрительно спросила:
— Ты куда это собралась?
— Знаешь, решила все-таки пойти маникюр сделать, — со скорбным вздохом сообщила я, присев на ручку её кресла. — Ты меня убедила…
Маникюр — это была тема наших с ней вечных споров. Она никак не могла понять, почему я никогда не хожу в парикмахерскую, а ухаживаю за ногтями сама.
Я не могла ей сказать, что мои ногти вовсе и не ногти в обычном смысле слова, а настоящие железные когти, причём довольно острые, и ухаживать за ними может лишь специалист вроде меня. Поэтому просто сводила все к спору о том, должна ли женщина вообще ходить в парикмахерскую делать маникюр или вполне может обойтись в этом вопросе без посторонней помощи, как, например, я. И мы всегда оставались каждая при своём мнении.
— Ты меня пугаешь, Машуня, — вместо того чтобы обрадоваться, насторожилась подруга, пытаясь заглянуть мне в глаза. — Что случилось? А-а, понятно, тебе слишком сильно по голове врезали…
— Может быть, и так, — согласилась я. — В общем, я решилась, а там будь что будет. Схожу, пусть надругаются над моими ногтями — вдруг в этом действительно есть какой-то кайф…
— Ну иди, — заулыбалась она, — и ничего не бойся. Я Родиоше скажу, где ты, а то он просил никуда тебя не отпускать.
— Да уж, передай ему, а то опять ругаться начнёт. Тебя днём не было, а он тут такое устроил — я чуть с ума от страха не сошла.
— Он мне говорил, что немного понервничал, — нежно проговорила Валентина. — Он у меня такой добрый и милый.
— Ладно, пойду я, пока запал не прошёл. Не скучай здесь…
…Спустившись в приёмную, я набрала Ритин номер.
Трубку долго не брали, и я уже решила, что бедняжка уже мертва, как «покойница» вдруг взяла трубку и весёлым голоском спросила:
— Ну и кто же это мне звонит?
— А это вам звонит прекрасная незнакомка, — в тон ей ответила я.
— И что же она хочет? — рассмеялась Рита.
— Она хочет приехать к вам в гости. Вы не против?
— Прямо сейчас? Но у меня здесь такой бардак — я только что приехала.
Кстати, ты симпатичная незнакомка и, надеюсь, ты тоже би?
— Я просто прелесть, и я тоже би, — проворковала я мгновенно сориентировавшись. — И мечтаю тебя увидеть. Так мне можно приехать?
— Ты меня интригуешь, — с волнением выдохнула она. — Конечно, можно, если тебя бардак не волнует. А ты блондинка или брюнетка?
— Блондинка.
— Ох… я тебя уже хочу. Тебе мой номер Ленка дала? А то я её найти никак не могу…
— Да, Лена. И я видела твой портрет у Алёши и сразу влюбилась. Только давай так: до моего приезда никого не впускай из мужчин — я не хочу, чтобы даже запах их там был, понимаешь?
— Понимаю, киска, — нежно проговорила Рита. — Я никого из них не жду и никому не открою, если кто-то придёт. Я так истосковалась по нормальным русским девчонкам, ты не представляешь. Ты правда прелесть? А киска у тебя гладкая или пушистая?
— Гладкая и ждёт твоих губ, любимая, — с придыханием прошептала я. — А мужиков ненавижу. Пообещай мне, что запрёшь дверь на все запоры и никого не впустишь до моего прихода. Даже отца родного…
— Боже, как ты меня взволновала, — пробормотала она, — я уже потекла…
Немедленно, слышишь, немедленно приезжай. Адрес знаешь?
— Все знаю, Ритуля, уже лечу. Чмок!
Положив трубку и посидев немного, чтобы прийти в себя от охватившего меня вдруг непонятного возбуждения, я затем решительно встала и отправилась искать очередные приключения на свою круглую попку.
Как я ни спешила, но к дому, где жила Рита, я подъехала только минут через сорок. Она жила в районе «Войковской», в одной из старых панельных девятиэтажек, серых и неприветливых, как и погода в этот день. Было уже семь часов вечера. С момента, когда Дима появился у нас в офисе, прошло каких-то восемь часов, а уже столько всего произошло, что казалось, минула вечность.
Оставив машину на стоянке в конце двора, я вошла в нужный подъезд, возле которого не заметила ничего подозрительного, и стала подниматься на второй этаж, прислушиваясь к голосам, доносящимся из квартир. Как говорится, ничто не предвещало беды, но все равно у меня на душе противно скребли кошки. Я была уверена, что Дима сейчас где-то здесь, но где точно — знать не могла. Поэтому, медленно поднимаясь по ступенькам, я ежесекундно оглядывалась, наученная горьким опытом, и была готова в любой момент защитить свою больную, неразумную голову от удара. Рита, судя по её настроению, не должна была впустить его в квартиру, по крайней мере я так думала. Впрочем, этот мерзавец мог обмануть и уговорить кого угодно. Почему-то я решила, что не стоит говорить ей о том, что её собирается убить старый знакомый, — не хотелось её пугать. А потом, Даше ведь я сказала об этом, однако это её не спасло — маньяк как-то ухитрился войти в квартиру и прикончил её. Впрочем, рассуждать, правильно или нет я поступила, уже было поздно — я ступила на площадку второго этажа и увидела неясную тень, маячившую справа у одной из дверей в полутьме плохо освещённого пространства.
Кто это был — я разобрать не могла, поэтому сразу остановилась и замерла, вглядываясь. Тень качнулась, что-то вырвалось из её рта непонятное, и я напряглась в ожидании самого страшного.
— Открой, сука! — вдруг заорала пьяным мужским голосом тень и начала молотить кулаком по кнопке звонка. — Я дверь высажу, слышишь, тварина поганая?!
Это мой дом! Пусти, слышь?
Он замолчал, ткнувшись лбом в дверь. У меня отлегло от сердца, я нервно усмехнулась и, не обращая внимания на что-то бормочущего себе под нос алкаша, стала всматриваться в таблички на дверях. Тридцать вторая квартира находилась слева и была, слава богу, закрыта. Чтобы уж быть до конца уверенной, что мне ничего пока не грозит, я поднялась на третий этаж, убедилась, что Димы с топором или пистолетом там нет, и спустилась обратно. Пьяница уже вырисовался на середине площадки и теперь, покачиваясь, стоял и тупо смотрел на меня. Он был здоровым мужиком лет сорока пяти, в кожаной куртке, мятых брюках, небритым и лохматым.
— Ты кто? — грозно прохрипел он заплетающимся языком. — Тебе чего здесь надо?
— Уймись, дяденька. — Я подошла к Ритиной двери и приложила к ней ухо.
— Это ты мне? — удивлённо всхлипнул он. — Да я ж тебя сейчас, заразу, по стене размажу…
Я стояла к нему спиной и слышала, как он сдвинулся с места, но сама не пошевелилась, ибо услышала доносящиеся из квартиры какие-то непонятные звуки, напоминающие сдавленные крики.
— А ну-ка иди сюда, шалава! — прорычал уж совсем за моей спиной пьяный бугай. — Ходют тут всякие!
Не поворачиваясь, я ткнула назад ногой, попала во что-то мягкое, там что-то хрюкнуло, хлюпнуло, отлетело и с грохотом врезалось в противоположную стену.
— Я же просила не приставать, — бросила я через плечо, скосив глаза на сидящего на полу опешившего алкаша. — Так что извините.
— Му-у-у, — проговорил он и затих.
И тут я услышала уже явственный крик. Короткий, но громкий, он раздался совсем близко, видимо, Рита от кого-то убегала, и я не стала больше раздумывать.
Отступив на шаг, я долбанула ногой по деревянной двери, и та с треском и половиной косяка влетела в квартиру.
— Ух ты, — раздалось за моей спиной пьяное бормотание. — Может, и мою тоже высадишь? А то у меня не получается…
— Потом, дяденька…
Я вбежала в прихожую. Там никого не было, и я сразу же рванулась в комнату, из которой доносились истошные крики. Каково же было моё разочарование, когда вместо жуткой сцены убийства невинной бисексуалки я увидела работающий телевизор. Вопли неслись из него. Показывали какой-то кровавый боевик. Ни Риты, ни Димы здесь не было. Чувствуя себя последней дурой, я прошла в другую комнату, где не горел свет, осмотрела спальню, но и там никого не нашла. В ванной и на кухне Риты тоже не было. Её, как выяснилось, в квартире вообще не было! Она почему-то ушла, причём так спешила, что даже забыла выключить телевизор. В отчаянии я выскочила на площадку, не зная, что и думать и где теперь её искать, и увидела уже поднявшегося пьяницу. Он стоял у своей двери и примерялся к ней ногой, как видно, хотел повторить мой подвиг. И тут меня осенило.
— Слушай, дяденька, — подскочила я к нему, — ты не видел только что девушку из этой квартиры?
Он замер с поднятой ногой, держась одной рукой за стену, повернул ко мне голову и спросил:
— А дверь высадишь?
— Высажу! — горячо заверила я.
— Она ушла минут десять назад с какой-то бабой, — проворчал он, опуская ногу.
— С какой ещё бабой? А не с мужчиной?
— Не, с бабой, — уверенно буркнул тот. — Белобрысая такая, как ты, только ростом повыше. Обматерила меня, стерва.
— За что? — Я потрясла его в нетерпении за рукав. — Да говори же быстрее!
— А ни за что. Увидела меня и обматерила. Потом Ритка двери открыла, та ей что-то шепнула, и они как чумовые убежали. Ритка прямо в халате и тапочках.
Ну все? Теперь высаживай. — Он кивнул на свою дверь и отодвинулся, уступая мне место.
— Потом, дяденька! — крикнула я уже на ходу, сбегая вниз по лестнице. — Посиди пока в Ритиной квартире, чтобы не обокрали!
Происходило нечто, недоступное моему пониманию, и это меня бесило больше всего. Ну зачем понадобилось этой Рите уходить, да ещё так спешно, когда к ней ехала самая обворожительная блондинка Москвы да ещё с такими откровенными намерениями? Вот она, женская любовь и женская верность! Мой приём не сработал.
Где теперь её искать?
Выскочив из подъезда, я осмотрелась по сторонам. Судя по тому, что Рита была в халате, далеко уйти она не могла, а значит, или пошла в другую квартиру на первом этаже, или… Да, ничего другого не оставалось — или она села в машину и укатила. Вопрос: куда и зачем? И с кем? Впрочем, с кем — это неважно, главное, что не с Димой. Хотя всякое могло быть. Например, ему ничего не стоило подговорить кого-то вызвать Риту из дома, посадить в машину, а там уже и прикончить. И труп спрятать так, что потом его ещё сто лет не найдут, как тело младшего брата.
Все эти бредовые мысли вихрем проносились в моей голове, не принося облегчения, пока я бегала по всему двору, по детской площадке, заглядывая в домики, и в песочницу, и за каждое дерево в абсурдной надежде увидеть там Риту с блондинкой. Но не увидела. Потом мне пришла в голову мысль, что они могли просто зайти в соседний подъезд, и я побежала туда. Теперь, когда две девушки уже погибли, я не могла допустить, чтобы погибла ещё одна, причём уже конкретно по моей вине, ибо я не предупредила её об опасности. Поэтому мне нужно было проверить все, чтобы полностью исключить вероятность её смерти и быть уверенной, что я сделала все, что могла.
Вбежав в первый подъезд, я остановилась около лифта и начала прислушиваться. Стоял обычный квартирный шум: где-то смеялись, где-то ругались, звучала музыка. Никаких подозрительных звуков сверху не доносилось. Постояв с полминуты, я уже собралась уходить, как заработал и начал спускаться лифт.
Отойдя к почтовым ящикам, я раскрыла сумочку и сделала вид, будто что-то усердно ищу. Мне не хотелось, чтобы меня потом здесь опознали и сообщили Родиону. Лифт приехал, дверь открылась, и из него вышла высокая симпатичная белокурая девушка с короткой стрижкой, в мышиного цвета расклёшенном пальто и длинной чёрной юбке с глубоким разрезом. Я видела её боковым зрением, не поднимая головы и продолжая копаться в сумочке. Я увидела, как она замерла на мгновение, заметив меня, мне даже показалось, что она хотела шагнуть обратно в лифт, по крайней мере сделала такое движение, но потом передумала и, быстро пройдя мимо меня, цокая шпильками, вышла из подъезда. Конечно, она вполне могла просто испугаться, увидев незнакомую фигуру, и потому инстинктивно подалась назад, а потом, когда рассмотрела, что перед ней всего лишь девушка, успокоилась. Могло быть и так. Но могло быть и по-другому: не исключено, что это и была та самая высокая блондинка, которая увела с собой Риту. Но тогда непонятно, где Рита и почему ушла блондинка? Чувствуя, что мои мозги вот-вот расплавятся от напряжения, я перестала думать и начала действовать инстинктивно.
Осторожно подойдя к двери, я выглянула наружу. Блондинка быстро удалялась, её высокая прямая фигура с гордо поднятой головой виднелась в свете фонаря уже в самом конце четырехподъездного дома, где на стоянке стоял мой джип. Дождавшись, когда она свернёт за угол, я на носочках побежала за ней.
Там, за домом, как я помнила, была длинная и пустынная улица, и спрятаться там было негде. Поэтому я просто опешила, когда, добравшись до угла и посмотрев в обе стороны вдоль тротуара, не увидела никаких следов симпатичной блондинки.
Вдали виднелись огоньки удаляющейся машины, на которой она, очевидно, и уехала.
А может, и нет… Я стояла там одна и изумлённо хлопала глазами, пытаясь сообразить, куда она могла деться. И дохлопалась… Не знаю, как и зачем, ибо я даже не услышала, как кто-то подкрался сзади, но я опять схлопотала по своему самому уязвимому месту — по голове. И даже берет не помог. В глазах все мгновенно потемнело, и я отключилась….
Сознание вернулось резким толчком, словно кто-то выплеснул на меня ушат ледяной воды. Я открыла глаза, уже все помня и отчётливо соображая. Первой мыслью, пришедшей в мою разрывающуюся от боли и бесконечных глупостей голову, было то, что обычная девушка так сильно и точно ударить не могла. Нужно было правильно рассчитать силу удара и вес орудия, чтобы не проломить череп и не убить, а только отключить человека. Значит, это был тренированный мужчина. И дёрнул же меня черт погнаться за этой блондинкой! Мало ли их ходит по белу свету… Скорее всего Дима выследил меня и, дождавшись, пока я останусь одна, нанёс удар. Но почему-то опять не убил. Первый раз, в подъезде Коломейцевых, у него, как верно подметил босс, видимо, просто не было времени, он очень спешил и потому не смог прикончить ни меня, ни мать. Но почему он не сделал этого сейчас — было непонятно. Может, решил поговорить со мной, зная, что я никуда не денусь, потому что связана по рукам и ногам и не причиню ему никакого вреда?
Ну что ж, пусть только попытается приблизиться — я уж найду способ добраться до его поганого сердца. Зубами вырву!
Я лежала на матрасе на полу тёмной комнаты. Во рту ощущался противный запах эфира — наверное, этот мерзавец ещё и усыпил меня для пущей надёжности, чтобы спокойно отвезти, куда нужно. Руки и ноги у меня были связаны медной проволокой, причём так сильно, что конечности уже посинели и страшно болели.
Рот был заклеен куском скотча. Из щелей между косяком и дверью пробивался свет, и можно было различить неясные очертания теннисного стола посередине комнаты и нескольких стульев у дальней стены. Больше здесь ничего не было, кроме матраса и меня, естественно. Разрезать ногтями проклятую проволоку было невозможно.
Сделав несколько попыток освободить руки, я поняла всю их тщетность и начала просто крутить туда-сюда кистями, чтобы хоть немного погонять застоявшуюся кровь.
Вдруг послышались отдалённые шаги и голоса, они стали приближаться к двери, и я поспешно закрыла глаза — пусть думают, что я ещё не пришла в себя.
Кто-то вошёл в комнату, находившуюся за дверью, и я узнала голос Димы.
— Как ты себя чувствуешь, котик? — нежно спросил он у кого-то. — На тебе прямо лица нет. Присядь на диван, а я сделаю тебе что-нибудь выпить.
— Я что-то сильно устала сегодня, милый, — раздался незнакомый чуть капризный женский голос с приятной хрипотцой. — Тебя все нет и нет, а ждать — это так скучно.
Послышался звон бокалов, звук наливаемой из бутылки жидкости и голос убийцы:
— Но ты же знаешь, что у меня полно дел. Голова кругом идёт, особенно в последнее время.
«Да уж, в последнее время у тебя точно дел полно, ублюдок», — со злостью подумала я.
— Возьми, выпей, и станет веселее, — продолжал он, подойдя к женщине.
Скрипнул диван — он сел. — Я же тебя ещё перед свадьбой предупреждал, что буду очень занят…
— Но ведь у нас медовый месяц, — обиженно проговорила она. — И ты обещал побыстрее со всем разделаться и увезти меня куда-нибудь к морю. Уже месяц прошёл, а мы все не едем.
— Возникли непредвиденные обстоятельства, Галя, — тихо сказал подонок.
— Надеюсь, к завтрашнему утру все закончится, и мы сможем спокойно уехать.
— А что вообще происходит? — подозрительно спросила она. — Ты какой-то странный стал в последнее время, ходишь сам не свой. И ничего не рассказываешь толком. В конце концов, я твоя жена и имею право знать, чем ты занимаешься!
— Не обижайся, котёнок, но потерпи до завтра, хорошо?
— Нет! — вдруг воскликнула она со злостью. — Надоело, что ты меня все время завтраками кормишь! Ты где-то там живёшь своей жизнью, чем-то занимаешься, с людьми общаешься, а я тут сижу, одна, как дура, в четырех стенах этой проклятой дачи! — Она начала всхлипывать.
«Знала бы ты, как он с людьми общается, — злорадно подумала я, — так давно бы сбежала от него в свою Тулу и зарылась там в самый дальний угол, чтобы не нашёл и тебе кисточку в мозг или нож в сердце не воткнул».
— Ну маленькая, ну не нужно, прошу тебя, — залебезило чудовище в образе любящего мужа. — Не плачь, я тебя умоляю. У меня у самого нервы на пределе, впору разрыдаться. Ну хорошо, расскажу, только успокойся. Все равно потом все узнаешь. Помнишь, я тебе вчера говорил, что собираюсь сходить в одну детективную контору?
— Ну помню, — всхлипнула Галя. — Это что-то с поисками Лёши связано?
— Да, — глухо ответил Дима, — с этим самым. В общем, я сходил туда и попросил их заняться этим делом. Теперь жалею, конечно, но уже ничего не поделаешь — каша заварилась.
— Какая каша, милый?
— Страшная каша, — совсем уже мрачно и устало бросил тот. — Начались какие-то непонятные убийства, причём одно за другим в один день…
— Это сегодня, что ли?! — со страхом спросила она.
— Да… Если помнишь, я тебе рассказывал про Лену и про Дашу. Ну, с которыми у меня романы были…
— Ещё бы мне не помнить! — ехидно усмехнулась Галя. — Ты мне так все расписывал, что я чуть не кончала.
— Так вот, их сегодня убили…
— Боже правый, — пролепетала бедняжка, наверное, побледнев и схватившись за сердце, — как это случилось? Кто?!
— Пока не знаю, — скорбно соврал негодяй. — Мне буквально полчаса назад позвонили из детективного агентства и все рассказали. Там у них некий Родион всем заправляет. Видимо, что-то ещё случилось, и он мне выложил всю картину. В общем, Лену убили самой первой в её квартире, кисточкой. А потом Дашу ножом зарезали… Тоже у неё дома.
— Какой ужас…
— Но это ещё не все. Как выяснилось, это было лишь началом кошмара, который я выпустил на свободу, явившись сдуру в то чёртово агентство.
— Хочешь сказать, что…
— Не перебивай, мне и так трудно говорить, — Дима тяжко вздохнул. — Там у них ещё секретарша есть, очень красивая девушка…
— Опять за своё? — полушутливо-полусерьёзно разозлилась Галя.
— Да нет, просто действительно красивая женщина. Не такая, как ты, но все же. В общем, она поехала днём к моей маме, чтобы что-то выяснить, и на них там кто-то напал…
— Подожди, но ты ведь сегодня сказал, что Ангелина Степановна в больнице, что у неё сердце схватило? — изумилась она.
— Не хотел тебя расстраивать, зайка, — виновато пробормотал он. — Но рано или поздно все равно бы все обнаружилось. Короче, как подозревает Родион, детектив то есть, это был тот же самый убийца. Сначала он ударил по голове Марию — секретаршу, а потом маму… Она сейчас в реанимации, до сих пор в сознание не пришла. Я к ней ездил, и там сказали, что, как очнётся, мне сразу сообщат. Отец сейчас у неё дежурит…
— А секретарша, значит, погибла?! Бедняжка… — в ужасе проговорила Галя дрожащим от слез голосом, и я невольно прониклась к ней чувством благодарности за такую тёплую заботу о неизвестном ей человеке.
— Нет, она не погибла, — испортил все, как всегда, этот зловредный маньяк. — Она тоже выжила и даже в больницу не попала — у неё, видимо, череп из бронированной стали.
«Вот уж тебе, наверное, обидно, скотина!» — зашлась я от ненависти к Диме.
— Слава богу, — облегчённо выдохнула Галя. — Слушай, милый, мне становится страшно…
— Не бойся, милая, я же с тобой, — я услышала нежное чмоканье. — Нас никто не тронет…
«Конечно, не тронет! Не станешь же ты сам себя убивать, хоть ты и психопат! А не помешало бы…»
— Но на этом все не закончилось, — продолжал вдохновенно врать Дима. — Как сказал Родион, они примерно вычислили, кто может быть следующей жертвой, и устроили там засаду около её дома. Ты сейчас будешь смеяться, но… в общем, они подозревали, что это я всех убивал…
Он подышал в трубку, наливаясь злостью, потом как-то тоненько простонал:
— Нет, ну надо же, какая неслыханная наглость… Нет, ну я не могу просто… — И вдруг заревел:
— Вы там что, белены обожрались, детективы хреновы?! У вас люди пачками гибнут, мрут, как мухи, каждые пять минут, а вы сидите и в ус не дуете! И за это я вам ещё должен бабки платить? Шиш вам, а не бабки! Ни копейки не получите, маразматики недоделанные!
«Да подавись ты своими деньгами, козёл!!!» — чуть было не сорвалось у меня с языка, но вместо этого мне пришлось почти спокойно, с лёгкой усмешкой сказать:
— Вы зря так нервничаете, Дмитрий. Мы уже вышли на след убийцы. Думаю, вам придётся раскошелиться на десять тысяч, потому что мы поймаем его даже раньше чем через сутки.
Я услышала, как у него перехватило дыхание, потом он громко засопел, закашлялся и с дрожью в голосе спросил:
— И… кто же это… Алексей?
— Мне запрещено это обсуждать, — отрезала я. — Но даю вам слово, что о поимке убийцы вы узнаете самым первым.
— А вы уверены, что не ошиблись? — не унимался он. — Если это мой брат, то лучше сразу скажите — я обязан это знать. Надо подготовить отца. Он сейчас на работе и ещё не знает, что мама в больнице. У него больное сердце. А если ему скажут, что на маму напал Лёша, — он просто не переживёт этого. Папа в нем ведь души не чаял…
Слушая Диму, я все больше и больше убеждалась в том, что босс был прав относительно этого ужасного человека. Все сходилось до мелочей. И даже фальшивые интонации в его голосе были мне теперь очевидны. Я уже не сомневалась, что имею дело чуть ли не с монстром, с очень хитрым, опасным и жестоким преступником, а потому нужно было быть крайне осторожной, чтобы не вспугнуть его.
— Знаете что, — мягко проговорила я, — вы пока ничего никому не говорите. Потом, когда все прояснится, а это случится не позже сегодняшнего вечера, как я надеюсь, вы сможете делать, что захотите. А сейчас не мешайте.
Договорились?
— Как скажешь, Мария, — донёсся до меня, как из могилы, его безжизненный голос. — Только очень прошу, лучше убейте его сразу, если это он… Я не смогу носить ему в тюрьму передачи… Вы понимаете меня?
— Да, понимаю, но ничем помочь не могу, — сухо ответила я. — До свидания…
— Постойте, там Родион насчёт девушек спрашивал, с которыми Алексей был знаком. Мне тут одна только что звонила…
— Кто? — перебила я, чувствуя, как по моей спине пробежал холодок.
— Вы её не знаете, это Рита Климова. Она только сегодня вернулась из турпоездки и позвонила мне узнать, как дела. И про Лёшу спросила. Я ещё удивился, откуда она его знает, а она сказала, что познакомилась с ним через Лену. Я не стал ей говорить, что Лена убита, просто сказал, что Лёша пропал и его разыскивают. Вот такие дела, Мария. Если это вам чем-то поможет, то буду рад…
— А где она живёт, эта Рита? — севшим голосом спросила я, понимая, что меня откровенно заманивают в ловушку.
— Вам дать её адрес или телефон? — услужливо поинтересовался ублюдок.
— И то, и другое.
Он продиктовал мне и то, и другое, и мы тепло распрощались. Положив трубку, я ещё посидела немного в растерянности, не зная, плакать мне или радоваться такому развитию событий, а потом сорвалась с места и начала собираться в ад. Боссу я не могла сообщить об этом, ибо понятия не имела, где он сейчас находится, но даже если бы и имела, то вряд ли бы что-нибудь сказала, потому как он тут же запретил бы мне даже думать о поездке к этой Рите. Я понимала, что нужно спешить — если этот подонок доберётся до Риты первым, то может погибнуть ещё одна девушка, и тогда босс уже точно найдёт в себе силы вытурить меня из фирмы. А этого мне хотелось меньше всего. Но с другой стороны, Дима вполне мог звонить мне, уже стоя рядом с распростёртым телом убитой белокурой красавицы, и разыгрывать из себя сражённого горем брата и сына. В том, что он был отличным артистом и мог разыграть кого угодно, я уже не сомневалась. Почему-то Дима представлялся мне этаким совершённым преступником, наглым и беспринципным, с ледяным сердцем и беспощадной душой, способным на все ради своей цели. Особенно это стало очевидным после того, как он напал на собственную мать. Лично в моей голове это никак не укладывалось. Ладно бы он был сумасшедшим, а то ведь нет, им руководил совершенно трезвый и холодный расчёт, и это пугало в нем больше всего.
Смотав с головы повязку, рана под которой уже затянулась, я нацепила беретик, чтобы прикрыть повреждённый затылок, надела плащ, взяла сумку со всеми своими причиндалами и поднялась на второй этаж к Валентине. Та сидела в столовой в кресле напротив включённого телевизора, читала какой-то женский роман и хрустела чипсами. Увидев меня, она изумлённо подняла брови, отложила книгу и подозрительно спросила:
— Ты куда это собралась?
— Знаешь, решила все-таки пойти маникюр сделать, — со скорбным вздохом сообщила я, присев на ручку её кресла. — Ты меня убедила…
Маникюр — это была тема наших с ней вечных споров. Она никак не могла понять, почему я никогда не хожу в парикмахерскую, а ухаживаю за ногтями сама.
Я не могла ей сказать, что мои ногти вовсе и не ногти в обычном смысле слова, а настоящие железные когти, причём довольно острые, и ухаживать за ними может лишь специалист вроде меня. Поэтому просто сводила все к спору о том, должна ли женщина вообще ходить в парикмахерскую делать маникюр или вполне может обойтись в этом вопросе без посторонней помощи, как, например, я. И мы всегда оставались каждая при своём мнении.
— Ты меня пугаешь, Машуня, — вместо того чтобы обрадоваться, насторожилась подруга, пытаясь заглянуть мне в глаза. — Что случилось? А-а, понятно, тебе слишком сильно по голове врезали…
— Может быть, и так, — согласилась я. — В общем, я решилась, а там будь что будет. Схожу, пусть надругаются над моими ногтями — вдруг в этом действительно есть какой-то кайф…
— Ну иди, — заулыбалась она, — и ничего не бойся. Я Родиоше скажу, где ты, а то он просил никуда тебя не отпускать.
— Да уж, передай ему, а то опять ругаться начнёт. Тебя днём не было, а он тут такое устроил — я чуть с ума от страха не сошла.
— Он мне говорил, что немного понервничал, — нежно проговорила Валентина. — Он у меня такой добрый и милый.
— Ладно, пойду я, пока запал не прошёл. Не скучай здесь…
…Спустившись в приёмную, я набрала Ритин номер.
Трубку долго не брали, и я уже решила, что бедняжка уже мертва, как «покойница» вдруг взяла трубку и весёлым голоском спросила:
— Ну и кто же это мне звонит?
— А это вам звонит прекрасная незнакомка, — в тон ей ответила я.
— И что же она хочет? — рассмеялась Рита.
— Она хочет приехать к вам в гости. Вы не против?
— Прямо сейчас? Но у меня здесь такой бардак — я только что приехала.
Кстати, ты симпатичная незнакомка и, надеюсь, ты тоже би?
— Я просто прелесть, и я тоже би, — проворковала я мгновенно сориентировавшись. — И мечтаю тебя увидеть. Так мне можно приехать?
— Ты меня интригуешь, — с волнением выдохнула она. — Конечно, можно, если тебя бардак не волнует. А ты блондинка или брюнетка?
— Блондинка.
— Ох… я тебя уже хочу. Тебе мой номер Ленка дала? А то я её найти никак не могу…
— Да, Лена. И я видела твой портрет у Алёши и сразу влюбилась. Только давай так: до моего приезда никого не впускай из мужчин — я не хочу, чтобы даже запах их там был, понимаешь?
— Понимаю, киска, — нежно проговорила Рита. — Я никого из них не жду и никому не открою, если кто-то придёт. Я так истосковалась по нормальным русским девчонкам, ты не представляешь. Ты правда прелесть? А киска у тебя гладкая или пушистая?
— Гладкая и ждёт твоих губ, любимая, — с придыханием прошептала я. — А мужиков ненавижу. Пообещай мне, что запрёшь дверь на все запоры и никого не впустишь до моего прихода. Даже отца родного…
— Боже, как ты меня взволновала, — пробормотала она, — я уже потекла…
Немедленно, слышишь, немедленно приезжай. Адрес знаешь?
— Все знаю, Ритуля, уже лечу. Чмок!
Положив трубку и посидев немного, чтобы прийти в себя от охватившего меня вдруг непонятного возбуждения, я затем решительно встала и отправилась искать очередные приключения на свою круглую попку.
Как я ни спешила, но к дому, где жила Рита, я подъехала только минут через сорок. Она жила в районе «Войковской», в одной из старых панельных девятиэтажек, серых и неприветливых, как и погода в этот день. Было уже семь часов вечера. С момента, когда Дима появился у нас в офисе, прошло каких-то восемь часов, а уже столько всего произошло, что казалось, минула вечность.
Оставив машину на стоянке в конце двора, я вошла в нужный подъезд, возле которого не заметила ничего подозрительного, и стала подниматься на второй этаж, прислушиваясь к голосам, доносящимся из квартир. Как говорится, ничто не предвещало беды, но все равно у меня на душе противно скребли кошки. Я была уверена, что Дима сейчас где-то здесь, но где точно — знать не могла. Поэтому, медленно поднимаясь по ступенькам, я ежесекундно оглядывалась, наученная горьким опытом, и была готова в любой момент защитить свою больную, неразумную голову от удара. Рита, судя по её настроению, не должна была впустить его в квартиру, по крайней мере я так думала. Впрочем, этот мерзавец мог обмануть и уговорить кого угодно. Почему-то я решила, что не стоит говорить ей о том, что её собирается убить старый знакомый, — не хотелось её пугать. А потом, Даше ведь я сказала об этом, однако это её не спасло — маньяк как-то ухитрился войти в квартиру и прикончил её. Впрочем, рассуждать, правильно или нет я поступила, уже было поздно — я ступила на площадку второго этажа и увидела неясную тень, маячившую справа у одной из дверей в полутьме плохо освещённого пространства.
Кто это был — я разобрать не могла, поэтому сразу остановилась и замерла, вглядываясь. Тень качнулась, что-то вырвалось из её рта непонятное, и я напряглась в ожидании самого страшного.
— Открой, сука! — вдруг заорала пьяным мужским голосом тень и начала молотить кулаком по кнопке звонка. — Я дверь высажу, слышишь, тварина поганая?!
Это мой дом! Пусти, слышь?
Он замолчал, ткнувшись лбом в дверь. У меня отлегло от сердца, я нервно усмехнулась и, не обращая внимания на что-то бормочущего себе под нос алкаша, стала всматриваться в таблички на дверях. Тридцать вторая квартира находилась слева и была, слава богу, закрыта. Чтобы уж быть до конца уверенной, что мне ничего пока не грозит, я поднялась на третий этаж, убедилась, что Димы с топором или пистолетом там нет, и спустилась обратно. Пьяница уже вырисовался на середине площадки и теперь, покачиваясь, стоял и тупо смотрел на меня. Он был здоровым мужиком лет сорока пяти, в кожаной куртке, мятых брюках, небритым и лохматым.
— Ты кто? — грозно прохрипел он заплетающимся языком. — Тебе чего здесь надо?
— Уймись, дяденька. — Я подошла к Ритиной двери и приложила к ней ухо.
— Это ты мне? — удивлённо всхлипнул он. — Да я ж тебя сейчас, заразу, по стене размажу…
Я стояла к нему спиной и слышала, как он сдвинулся с места, но сама не пошевелилась, ибо услышала доносящиеся из квартиры какие-то непонятные звуки, напоминающие сдавленные крики.
— А ну-ка иди сюда, шалава! — прорычал уж совсем за моей спиной пьяный бугай. — Ходют тут всякие!
Не поворачиваясь, я ткнула назад ногой, попала во что-то мягкое, там что-то хрюкнуло, хлюпнуло, отлетело и с грохотом врезалось в противоположную стену.
— Я же просила не приставать, — бросила я через плечо, скосив глаза на сидящего на полу опешившего алкаша. — Так что извините.
— Му-у-у, — проговорил он и затих.
И тут я услышала уже явственный крик. Короткий, но громкий, он раздался совсем близко, видимо, Рита от кого-то убегала, и я не стала больше раздумывать.
Отступив на шаг, я долбанула ногой по деревянной двери, и та с треском и половиной косяка влетела в квартиру.
— Ух ты, — раздалось за моей спиной пьяное бормотание. — Может, и мою тоже высадишь? А то у меня не получается…
— Потом, дяденька…
Я вбежала в прихожую. Там никого не было, и я сразу же рванулась в комнату, из которой доносились истошные крики. Каково же было моё разочарование, когда вместо жуткой сцены убийства невинной бисексуалки я увидела работающий телевизор. Вопли неслись из него. Показывали какой-то кровавый боевик. Ни Риты, ни Димы здесь не было. Чувствуя себя последней дурой, я прошла в другую комнату, где не горел свет, осмотрела спальню, но и там никого не нашла. В ванной и на кухне Риты тоже не было. Её, как выяснилось, в квартире вообще не было! Она почему-то ушла, причём так спешила, что даже забыла выключить телевизор. В отчаянии я выскочила на площадку, не зная, что и думать и где теперь её искать, и увидела уже поднявшегося пьяницу. Он стоял у своей двери и примерялся к ней ногой, как видно, хотел повторить мой подвиг. И тут меня осенило.
— Слушай, дяденька, — подскочила я к нему, — ты не видел только что девушку из этой квартиры?
Он замер с поднятой ногой, держась одной рукой за стену, повернул ко мне голову и спросил:
— А дверь высадишь?
— Высажу! — горячо заверила я.
— Она ушла минут десять назад с какой-то бабой, — проворчал он, опуская ногу.
— С какой ещё бабой? А не с мужчиной?
— Не, с бабой, — уверенно буркнул тот. — Белобрысая такая, как ты, только ростом повыше. Обматерила меня, стерва.
— За что? — Я потрясла его в нетерпении за рукав. — Да говори же быстрее!
— А ни за что. Увидела меня и обматерила. Потом Ритка двери открыла, та ей что-то шепнула, и они как чумовые убежали. Ритка прямо в халате и тапочках.
Ну все? Теперь высаживай. — Он кивнул на свою дверь и отодвинулся, уступая мне место.
— Потом, дяденька! — крикнула я уже на ходу, сбегая вниз по лестнице. — Посиди пока в Ритиной квартире, чтобы не обокрали!
Происходило нечто, недоступное моему пониманию, и это меня бесило больше всего. Ну зачем понадобилось этой Рите уходить, да ещё так спешно, когда к ней ехала самая обворожительная блондинка Москвы да ещё с такими откровенными намерениями? Вот она, женская любовь и женская верность! Мой приём не сработал.
Где теперь её искать?
Выскочив из подъезда, я осмотрелась по сторонам. Судя по тому, что Рита была в халате, далеко уйти она не могла, а значит, или пошла в другую квартиру на первом этаже, или… Да, ничего другого не оставалось — или она села в машину и укатила. Вопрос: куда и зачем? И с кем? Впрочем, с кем — это неважно, главное, что не с Димой. Хотя всякое могло быть. Например, ему ничего не стоило подговорить кого-то вызвать Риту из дома, посадить в машину, а там уже и прикончить. И труп спрятать так, что потом его ещё сто лет не найдут, как тело младшего брата.
Все эти бредовые мысли вихрем проносились в моей голове, не принося облегчения, пока я бегала по всему двору, по детской площадке, заглядывая в домики, и в песочницу, и за каждое дерево в абсурдной надежде увидеть там Риту с блондинкой. Но не увидела. Потом мне пришла в голову мысль, что они могли просто зайти в соседний подъезд, и я побежала туда. Теперь, когда две девушки уже погибли, я не могла допустить, чтобы погибла ещё одна, причём уже конкретно по моей вине, ибо я не предупредила её об опасности. Поэтому мне нужно было проверить все, чтобы полностью исключить вероятность её смерти и быть уверенной, что я сделала все, что могла.
Вбежав в первый подъезд, я остановилась около лифта и начала прислушиваться. Стоял обычный квартирный шум: где-то смеялись, где-то ругались, звучала музыка. Никаких подозрительных звуков сверху не доносилось. Постояв с полминуты, я уже собралась уходить, как заработал и начал спускаться лифт.
Отойдя к почтовым ящикам, я раскрыла сумочку и сделала вид, будто что-то усердно ищу. Мне не хотелось, чтобы меня потом здесь опознали и сообщили Родиону. Лифт приехал, дверь открылась, и из него вышла высокая симпатичная белокурая девушка с короткой стрижкой, в мышиного цвета расклёшенном пальто и длинной чёрной юбке с глубоким разрезом. Я видела её боковым зрением, не поднимая головы и продолжая копаться в сумочке. Я увидела, как она замерла на мгновение, заметив меня, мне даже показалось, что она хотела шагнуть обратно в лифт, по крайней мере сделала такое движение, но потом передумала и, быстро пройдя мимо меня, цокая шпильками, вышла из подъезда. Конечно, она вполне могла просто испугаться, увидев незнакомую фигуру, и потому инстинктивно подалась назад, а потом, когда рассмотрела, что перед ней всего лишь девушка, успокоилась. Могло быть и так. Но могло быть и по-другому: не исключено, что это и была та самая высокая блондинка, которая увела с собой Риту. Но тогда непонятно, где Рита и почему ушла блондинка? Чувствуя, что мои мозги вот-вот расплавятся от напряжения, я перестала думать и начала действовать инстинктивно.
Осторожно подойдя к двери, я выглянула наружу. Блондинка быстро удалялась, её высокая прямая фигура с гордо поднятой головой виднелась в свете фонаря уже в самом конце четырехподъездного дома, где на стоянке стоял мой джип. Дождавшись, когда она свернёт за угол, я на носочках побежала за ней.
Там, за домом, как я помнила, была длинная и пустынная улица, и спрятаться там было негде. Поэтому я просто опешила, когда, добравшись до угла и посмотрев в обе стороны вдоль тротуара, не увидела никаких следов симпатичной блондинки.
Вдали виднелись огоньки удаляющейся машины, на которой она, очевидно, и уехала.
А может, и нет… Я стояла там одна и изумлённо хлопала глазами, пытаясь сообразить, куда она могла деться. И дохлопалась… Не знаю, как и зачем, ибо я даже не услышала, как кто-то подкрался сзади, но я опять схлопотала по своему самому уязвимому месту — по голове. И даже берет не помог. В глазах все мгновенно потемнело, и я отключилась….
Сознание вернулось резким толчком, словно кто-то выплеснул на меня ушат ледяной воды. Я открыла глаза, уже все помня и отчётливо соображая. Первой мыслью, пришедшей в мою разрывающуюся от боли и бесконечных глупостей голову, было то, что обычная девушка так сильно и точно ударить не могла. Нужно было правильно рассчитать силу удара и вес орудия, чтобы не проломить череп и не убить, а только отключить человека. Значит, это был тренированный мужчина. И дёрнул же меня черт погнаться за этой блондинкой! Мало ли их ходит по белу свету… Скорее всего Дима выследил меня и, дождавшись, пока я останусь одна, нанёс удар. Но почему-то опять не убил. Первый раз, в подъезде Коломейцевых, у него, как верно подметил босс, видимо, просто не было времени, он очень спешил и потому не смог прикончить ни меня, ни мать. Но почему он не сделал этого сейчас — было непонятно. Может, решил поговорить со мной, зная, что я никуда не денусь, потому что связана по рукам и ногам и не причиню ему никакого вреда?
Ну что ж, пусть только попытается приблизиться — я уж найду способ добраться до его поганого сердца. Зубами вырву!
Я лежала на матрасе на полу тёмной комнаты. Во рту ощущался противный запах эфира — наверное, этот мерзавец ещё и усыпил меня для пущей надёжности, чтобы спокойно отвезти, куда нужно. Руки и ноги у меня были связаны медной проволокой, причём так сильно, что конечности уже посинели и страшно болели.
Рот был заклеен куском скотча. Из щелей между косяком и дверью пробивался свет, и можно было различить неясные очертания теннисного стола посередине комнаты и нескольких стульев у дальней стены. Больше здесь ничего не было, кроме матраса и меня, естественно. Разрезать ногтями проклятую проволоку было невозможно.
Сделав несколько попыток освободить руки, я поняла всю их тщетность и начала просто крутить туда-сюда кистями, чтобы хоть немного погонять застоявшуюся кровь.
Вдруг послышались отдалённые шаги и голоса, они стали приближаться к двери, и я поспешно закрыла глаза — пусть думают, что я ещё не пришла в себя.
Кто-то вошёл в комнату, находившуюся за дверью, и я узнала голос Димы.
— Как ты себя чувствуешь, котик? — нежно спросил он у кого-то. — На тебе прямо лица нет. Присядь на диван, а я сделаю тебе что-нибудь выпить.
— Я что-то сильно устала сегодня, милый, — раздался незнакомый чуть капризный женский голос с приятной хрипотцой. — Тебя все нет и нет, а ждать — это так скучно.
Послышался звон бокалов, звук наливаемой из бутылки жидкости и голос убийцы:
— Но ты же знаешь, что у меня полно дел. Голова кругом идёт, особенно в последнее время.
«Да уж, в последнее время у тебя точно дел полно, ублюдок», — со злостью подумала я.
— Возьми, выпей, и станет веселее, — продолжал он, подойдя к женщине.
Скрипнул диван — он сел. — Я же тебя ещё перед свадьбой предупреждал, что буду очень занят…
— Но ведь у нас медовый месяц, — обиженно проговорила она. — И ты обещал побыстрее со всем разделаться и увезти меня куда-нибудь к морю. Уже месяц прошёл, а мы все не едем.
— Возникли непредвиденные обстоятельства, Галя, — тихо сказал подонок.
— Надеюсь, к завтрашнему утру все закончится, и мы сможем спокойно уехать.
— А что вообще происходит? — подозрительно спросила она. — Ты какой-то странный стал в последнее время, ходишь сам не свой. И ничего не рассказываешь толком. В конце концов, я твоя жена и имею право знать, чем ты занимаешься!
— Не обижайся, котёнок, но потерпи до завтра, хорошо?
— Нет! — вдруг воскликнула она со злостью. — Надоело, что ты меня все время завтраками кормишь! Ты где-то там живёшь своей жизнью, чем-то занимаешься, с людьми общаешься, а я тут сижу, одна, как дура, в четырех стенах этой проклятой дачи! — Она начала всхлипывать.
«Знала бы ты, как он с людьми общается, — злорадно подумала я, — так давно бы сбежала от него в свою Тулу и зарылась там в самый дальний угол, чтобы не нашёл и тебе кисточку в мозг или нож в сердце не воткнул».
— Ну маленькая, ну не нужно, прошу тебя, — залебезило чудовище в образе любящего мужа. — Не плачь, я тебя умоляю. У меня у самого нервы на пределе, впору разрыдаться. Ну хорошо, расскажу, только успокойся. Все равно потом все узнаешь. Помнишь, я тебе вчера говорил, что собираюсь сходить в одну детективную контору?
— Ну помню, — всхлипнула Галя. — Это что-то с поисками Лёши связано?
— Да, — глухо ответил Дима, — с этим самым. В общем, я сходил туда и попросил их заняться этим делом. Теперь жалею, конечно, но уже ничего не поделаешь — каша заварилась.
— Какая каша, милый?
— Страшная каша, — совсем уже мрачно и устало бросил тот. — Начались какие-то непонятные убийства, причём одно за другим в один день…
— Это сегодня, что ли?! — со страхом спросила она.
— Да… Если помнишь, я тебе рассказывал про Лену и про Дашу. Ну, с которыми у меня романы были…
— Ещё бы мне не помнить! — ехидно усмехнулась Галя. — Ты мне так все расписывал, что я чуть не кончала.
— Так вот, их сегодня убили…
— Боже правый, — пролепетала бедняжка, наверное, побледнев и схватившись за сердце, — как это случилось? Кто?!
— Пока не знаю, — скорбно соврал негодяй. — Мне буквально полчаса назад позвонили из детективного агентства и все рассказали. Там у них некий Родион всем заправляет. Видимо, что-то ещё случилось, и он мне выложил всю картину. В общем, Лену убили самой первой в её квартире, кисточкой. А потом Дашу ножом зарезали… Тоже у неё дома.
— Какой ужас…
— Но это ещё не все. Как выяснилось, это было лишь началом кошмара, который я выпустил на свободу, явившись сдуру в то чёртово агентство.
— Хочешь сказать, что…
— Не перебивай, мне и так трудно говорить, — Дима тяжко вздохнул. — Там у них ещё секретарша есть, очень красивая девушка…
— Опять за своё? — полушутливо-полусерьёзно разозлилась Галя.
— Да нет, просто действительно красивая женщина. Не такая, как ты, но все же. В общем, она поехала днём к моей маме, чтобы что-то выяснить, и на них там кто-то напал…
— Подожди, но ты ведь сегодня сказал, что Ангелина Степановна в больнице, что у неё сердце схватило? — изумилась она.
— Не хотел тебя расстраивать, зайка, — виновато пробормотал он. — Но рано или поздно все равно бы все обнаружилось. Короче, как подозревает Родион, детектив то есть, это был тот же самый убийца. Сначала он ударил по голове Марию — секретаршу, а потом маму… Она сейчас в реанимации, до сих пор в сознание не пришла. Я к ней ездил, и там сказали, что, как очнётся, мне сразу сообщат. Отец сейчас у неё дежурит…
— А секретарша, значит, погибла?! Бедняжка… — в ужасе проговорила Галя дрожащим от слез голосом, и я невольно прониклась к ней чувством благодарности за такую тёплую заботу о неизвестном ей человеке.
— Нет, она не погибла, — испортил все, как всегда, этот зловредный маньяк. — Она тоже выжила и даже в больницу не попала — у неё, видимо, череп из бронированной стали.
«Вот уж тебе, наверное, обидно, скотина!» — зашлась я от ненависти к Диме.
— Слава богу, — облегчённо выдохнула Галя. — Слушай, милый, мне становится страшно…
— Не бойся, милая, я же с тобой, — я услышала нежное чмоканье. — Нас никто не тронет…
«Конечно, не тронет! Не станешь же ты сам себя убивать, хоть ты и психопат! А не помешало бы…»
— Но на этом все не закончилось, — продолжал вдохновенно врать Дима. — Как сказал Родион, они примерно вычислили, кто может быть следующей жертвой, и устроили там засаду около её дома. Ты сейчас будешь смеяться, но… в общем, они подозревали, что это я всех убивал…