Страница:
— Ой, позвоните, пожалуйста! — взмолилась я. — Пусть побыстрее приедут!
Там опять начали переругиваться. Затем мужчина крикнул:
— На фига мне менты в пять часов утра? Оставьте нас в покое, мать вашу так, или я за себя не отвечаю! Бродят тут всякие…
— Сам такой! — в отчаянии выкрикнула я.
— Не по-онял! — возмущённо протянул тот. — Ты что, ещё и выступать будешь, лярва?!
— Буду, козёл несчастный! — начала я его злить в надежде, что он все-таки вызовет милицию. — Сидишь там в своей норе и людям помочь не хочешь!
Недоделок!
— Что?! — проревел он и ударил по стене так, что дверь содрогнулась. — Да я тебе сейчас…
— Ну что ты мне сделаешь? Иди сюда, поговорим, трус несчастный!
— Вася, не нужно!!! — истерично провизжала женщина. — Пошли они к черту!
— Пусти, зараза! Я им сейчас покажу труса!
— Вася, брось кувалду! — крикнула женщина. — Ты что задумал, охламон?!
— Сейчас я их достану! — ревел тот, двигая по комнате мебель, наверное, убирал кровать от стены. — Давно хотел на ком-нибудь оторваться! Ну, сволочи, держитесь!
И оскорблённый мужчина начал молотить чем-то железным по стене. Дверь с нашей стороны застонала вместе со всей стеной.
— Вася, Васенька, обои испортишь! — рыдая, визжала женщина. — Угомонись, прошу тебя! Это бомжи, они сами ублюдки, пусть глумятся…
— Плевать! Я ненавижу этот подвал! Отремонтируешь потом! — ревел её муж. — Но я покончу с этим раз и навсегда! Больше ни одна сволочь не посмеет оскорблять меня среди ночи в собственной спальне!
Вася оказался парнем что надо. Он, наверное, крепко набрался в гостях и теперь, твёрдо вознамерившись добраться до обидчиков, молотил что было силы в стену. А силушки у него, судя по всему, на наше счастье, было не мерено. С потолка подвала сыпалась штукатурка, оглушительный грохот закладывал уши, с той стороны уже слышался шум вываливающихся кирпичей, а мы с Полом стояли в сторонке и терпеливо ждали результатов «вскрытия». Когда Вася уже начал молотить по двери, сердца наши радостно затрепетали. Пол даже обнял меня от избытка чувств и поцеловал в макушку. И в этот момент мы услышали выстрелы…
Они доносились из-под земли вместе с яростными матерными выкриками.
Стреляли из автоматов длинными очередями. Кричали, насколько можно было разобрать, Индус, Бэн и ещё кто-то. Вся эта гадость вырывалась из открытого люка шахты, из которой мы вылезли. Пули со свистом летали в колодце, не попадая наружу, ибо люк находился в нише.
За дверью сразу смолкли удары и послышался пронзительный вопль женщины:
— Вася, у них оружие!!! Слышишь, стреляют! Брось свою кувалду и звони в милицию, идиот! Да не стой ты как истукан!!!
Послышался звон падающего железа и тяжёлый топот Васиных ног.
— Кажется, нас вычислили, — пробормотал Пол, отстраняясь от меня, заледеневшей от ужаса. — Комендант, гад, проболтался! Стой здесь, я закрою люк.
Этого мне можно было и не говорить — я и так не могла шевелиться.
Добравшись до крышки, он задвинул её, тяжеленную, на отверстие, и звуки выстрелов сразу поутихли. Притоптав для надёжности её ногами, американец начал набрасывать сверху обломки кирпичей. Тут я пришла в себя и подошла к нему.
— Это мартышкин труд, слышите? — вздохнула я. — Не пачкайте зря руки.
— Это почему же? — удивился он, остановившись.
— Потому что никто из них, а тем более Индус, сюда не залезет — это невозможно. Лучше подумайте, как нам выбраться из проклятого подвала. Они с минуты на минуту будут здесь, и тогда нам крышка.
— Ха, как бы не так! — усмехнулся он, отряхивая руки. — Они сюда не смогут войти.
— Смогут, — печально проронила я, оглядываясь по сторонам. — Выдернут решётку в окошке и пролезут. Это лишь дело времени.
— Правильно, времени. Уже светает, их увидят на улице и арестуют.
— Никто их не арестует — у них удостоверения. Милиция ещё и помогать будет. Мне очень жаль, мистер Кейди…
Я вернулась к ящику, уселась на него и пригорюнилась. Через мгновение он присел рядом и тоже безучастно уставился на разбитую бутылку, лежащую между нами. Выстрелы в шахте смолкли, и наступила тишина.
— Да, жаль, что Василий не успел стену доломать, — проворчал он, закуривая сигарету. — Я так надеялся на него.
— Я тоже.
— Придётся теперь все Индусу рассказать. Иначе сразу убьёт. Но до чего ж не хочется, черт возьми!
— Умирать или рассказывать?
— Рассказывать, конечно! Я уже в уме прикинул, сколько денег потратить нужно, чтобы всех несчастных озолотить. Планы строил, болван! Не поверишь, но даже во сне видел, как приезжаю под видом представителя Армии спасения в Северную Корею, где люди с голоду умирают, и начинаю раздавать всем одежду, деньги, рис… А они благодарят меня, плачут. У детей слезы счастливые на глазах… Эх, да что там! Теперь все это Индусу достанется.
— Не достанется, — зло бросила я, и он изумлённо поднял глаза.
— О чем ты?
Я не смогла ответить, потому что за стеной у двери послышался злорадный рёв Васи. Теперь, когда он уже почти сломал стену и нас разделяла только железная дверь, слышно было гораздо лучше.
— Эй, сучка, ты ещё там? Сейчас менты приедут! Молись, курва, чтобы они тебя от меня уберегли! Задушу вот этими руками, и пушки твои не помогут! — Он весомо долбанул по двери, и она заколыхалась на петлях, едва не отвалившись. Мы с Полом переглянулись и бросились к ней.
— Слушай, братишка, — закричал американец, — ты не обижайся, мы хорошие! Я тебя очень прошу: стукни по двери ещё разок!
— А ты ещё кто такой?
— Я? Я американский частный детектив Пол Кейди. Я потом все объясню. За нами тут бандиты гонятся, помоги выбраться, дружище, озолочу!
Я невольно улыбнулась, вспомнив записку умирающего Като, которую Пол нашёл на тротуаре и с которой начались все наши несчастья. И тут же испугалась, подумав, что теперь эти несчастья обрушатся ещё и на Васину голову. Но тот этого пока не знал.
— Американец, говоришь? — крикнул он озадаченно. — То-то, я слышу, акцент у тебя…
— Не верь им! — пропищала женщина. — Они бандиты! Кто за ними может гнаться в замурованном подвале? Подумай своей дурной башкой! Они наговорят…
— Да нет, вы все не так поняли, — начал объяснять Пол, — они не в подвале, они внизу, тут есть люк. Это они и стреляли…
— Вот и убирайтесь в свой люк, а нас оставьте в покое! — крикнула женщина. — Мне теперь ремонту на месяц!
— Василий, давай как мужчина с мужчиной, — перебил её Пол, прильнув лицом к двери. — Ты нам помоги, а я в долгу не останусь. Мы, американцы, народ богатый, слышал, наверное? Только вот что скажу тебе: они с минуты на минуту поднимутся наверх и наверняка начнут ломиться к вам. Они люди суровые, с оружием и корочками ФСБ. Они вас прикончат в один миг, если обнаружат нас здесь. Им свидетели не нужны. Так что лучше выпустите нас, мы уйдём, а вы живыми останетесь…
Тут мы услышали отдалённый звонок и радостный крик женщины:
— Ну наконец-то менты прибыли! Сейчас они вас всех оттуда выметут, козлов!
И побежала открывать. Американец заговорил ещё быстрее:
— Вася, слышишь, проломи стену и выпусти нас. Я отдам тебе свою квартиру в центре Нью-Йорка! С мебелью, джакузи и биде — знаешь, что это такое?
Тебе даже эту стену ремонтировать не придётся. Только не открывай пока ментам, слышишь, Василий? Умоляю тебя!
— Клавка, не открывай дверь! — рявкнул за стеной Вася, и мы облегчённо вздохнули.
— Что? — прозвенела Клавка откуда-то издалека.
— Дверь не открывай!!! — гаркнули мы все втроём: Вася за стеной, а мы из подвала.
— Ты что такое говоришь, Василий? — испуганно спросила Клавдия, стремглав примчавшись обратно. А в дверь все продолжали звонить.
— Молчи, дура! Пойди скажи, что ошиблись адресом, но дверь не открывай, а то прибью.
С замиранием сердца мы слушали из подвала эту перебранку, и в душах наших затеплилась слабая искорка надежды.
— Вот иди сам и скажи!
— Мне нужно стену доломать, поняла?
— Да ты спятил!
— Ты хочешь из этого подвала переехать в Нью-Йорк? — грозно процедил Василий.
— Куда?!
— В Америку!
— Это они тебе пообещали?! — взвизгнула женщина. — Придурок!!! Они чего хочешь наговорят, лишь бы нас убить! А потом смоются…
— Не смоются, — убеждённо пробасил Вася. — От меня только в могилу смоешься, сама знаешь. Иди успокой ментов, пока звонок не сожгли. И не дури.
Клавдия ушла, а Вася громко запыхтел около двери. Потом сказал:
— Слушай, Кейси или как тебя, там защёлки никакой у вас нет?
Мы окинули взглядами дверь.
— Нет, — ответил Пол.
— Странно, на чем же она тогда держится?
— Да какая разница! — не выдержала я. — Шибани её плечом пару раз!
— Слышь, американец, ты скажи ей, пусть лучше помолчит! А то опять заведусь.
Пол умоляюще взглянул на меня, и я прикрыла рот ладошкой.
— Ладно, сейчас попробую. Вы отойдите там подальше, — крикнул Вася. — Эх, была не была!
Отбросив пистолеты подальше, мы отпрянули и в следующее мгновение услышали грохот и увидели влетающую в подвал вместе с оторванной с косяком дверью огромную тушу в пижаме и тапочках. Подняв тучи пыли, все это приземлилось на кучу мусора. Но тут же поднялось и, отряхиваясь, довольно проговорило:
— Ну вот и порядок.
Вася оказался здоровенным лысым дядькой с вполне добродушным лицом, на котором сияла глупая улыбка. Оглядев подвал, он сказал:
— Надо же, а я и не знал, что здесь ничьё помещение имеется. Думал, склад здесь. Вот черт! В этом определённо что-то есть, — задумчиво пробормотал он, почёсывая лысину. Взгляд его жадно скользил по периметру необъятного, как он сам, подвала, и он уже, видать, прикидывал открывающиеся перспективы.
— Слушай, Василий, ты выведи нас отсюда, — осторожно подал голос Пол. — А то как бы мы тебе не навредили. Когда все кончится, я вернусь и мы поговорим насчёт квартиры в Нью-Йорке. О'кей?
— Что? А, ну да, — Вася вернулся на грешную землю. — Заходите в квартиру, сейчас разберёмся.
В дверь к тому времени уже перестали звонить, и Клавдия, оказавшаяся очень симпатичной женщиной лет сорока, стояла у двери спальни, засыпанной штукатуркой и заваленной обломками кирпичей, и, сложив руки на груди, критически осматривала нас. Мы вошли в спальню и осмотрели разрушения. Вася поработал на совесть. Хорошо, что мебель здесь была старая и состояла только из деревянной кровати и двух стульев, а то бы ущерб был в два раза больше. Стена, выложенная когда-то толщиной в полкирпича, зияла огромной дырой в том месте, где была дверь. Рядом на куче кирпичей валялась запылённая кувалда. Войдя за нами, Василий спросил у жены:
— Ну что там с ментами?
— А чего с ментами? Уехали. Пообещали сверить номер телефона и, если выяснится, что это все-таки мы звонили, оштрафовать. Дурак ты у меня, Вася.
Дурак, — она горестно покачала головой. — И зачем только я с тобой связалась…
— Не нуди, — оборвал он её и повернулся к нам, сиротливо прижавшимся к стене у пролома. — Идёмте на кухню, там все расскажете.
Мужчина был таким здоровым и сильным, что мы как-то сразу поняли, что любые возражения с нашей стороны немедленно повлекут за собой нанесение телесных повреждений с его. Поэтому покорно проследовали за ним на мизерную кухоньку и уселись за стол.
— Ну кто за вами гонится? — Он сел на стул, и тот жалобно затрещал под его весом.
— Я не могу сейчас ничего говорить, — начал Пол. — Все потом. Скажу только, что они из ФСБ. Но на самом деле они бандиты — это проверено. Думаю, что с минуты на минуту они узнают, что мы здесь, и тогда нам всем будет плохо.
Поэтому нам лучше побыстрее убраться отсюда. Для вашей же безопасности.
— А что они мне могут сделать? — хмыкнул Василий, выставляя из шкафа на стол шкалик водки и гранёные стаканы. — У меня входная дверь бронированная — пусть ломятся.
— У нас в офисе тоже была бронированная, — робко вставила я, — так они её пластиковой взрывчаткой вышибли…
— Это на Сретенке, что ли? — удивлённо спросил он. — Там вчера вечером, говорят, кого-то подорвали.
— Ну да! — радостно закивала я. — Это в нашем офисе! А теперь вот нас сюда привезли, и мы еле сбежали.
Мы сидели как на иголках, а Вася неторопливо разлил водку по стаканам, пододвинул их к нам, один протянул жене, другой взял сам и не терпящим возражения тоном проговорил:
— Пьём до дна. За Америку!
Мы выпили. На голодный желудок полстакана водки пролилось уксусной кислотой, и я сразу закашлялась. Пол каким-то чудом даже не поморщился. \ — Значит, сколько, говоришь, метров? — икнув, спросил Вася, закуривая «Приму».
— Каких метров? — опешил Пол.
— Ну квартирка твоя в Нью-Йорке? — Мужик упёрся в американца бычьими глазами.
— Не знаю, не измерял, — виновато пробормотал тот. — Но больше, чем здесь. Обычная квартира, без роскошеств, две спальни с ванными комнатами, гостиная, столовая, на втором этаже рабочий кабинет и офис…
— Слыхала, Клавдия? — Вася повернулся к жене. — В двух этажах проживать будем.
— Кончай дурить. — Она поставила пустой стакан на стол и взяла из мужниной пачки сигарету. — Иди спать, а то на работу не встанешь. Отпусти людей. Пусть идут уже, коль освободил. А то ещё и вправду нашу дверь подорвут.
— Я им подорву, ядрёна корень, — он сжал громадные кулачищи. — Душу вытрясу! Из всех! И из тебя, американец, если не дашь мне гарантии на квартиру.
Будешь сидеть тут до скончания века, пока дарственную не подпишешь. Спальню заодно отремонтируешь, — он хмыкнул. — Правильно я говорю, Клавка?
— Не дури, я сказала. Че людей зря пугаешь, они и так, смотри, трясутся все. На девке вон лица нет. И американец твой раненый, много не наработает.
— Не спорьте, я на все согласен, — спокойно проговорил Пол. — Оставлю вам свои документы. Потом, когда все успокоится, вернусь за ними, и мы решим все формальности. Договорились? — Он вытащил из кармана пиджака бумажник и положил его на стол. — Вот, возьмите. Только побыстрее выпустите нас, а то и вы пострадаете.
— А по мне, так лучше здесь пересидеть, — шепнула я ему на ухо, пока Василий рассматривал содержимое бумажника. — Индус сейчас наверняка со своими псами вокруг дома рыщет. Небось знают, что выйти оттуда нельзя. Нужно Родиону позвонить и сообщить, где мы находимся.
— Ты же слышала, что ему телефон отрезали, — прошептал в ответ Пол. — И потом, я не хочу ещё кого-то подставлять. Хватит с меня и вас…
— Так, говоришь, как тебя зовут? — пробасил Вася, окидывая Пола пьяным подозрительным взглядом. — Кейси?
— Кейди, — вежливо поправил Пол.
— А тут написано про какого-то Моловски. Надуть меня хочешь? — он стал грузно подниматься. — Не на того напал, дружище…
В этот момент со стороны спальни, о которой мы совсем забыли, послышался какой-то шум. Мы с Полом мгновенно напряглись. Клавдия, которая стояла у газовой плиты, посмотрела на мужа и вопросительно подняла бровь.
— Что бы это могло быть? — спросила она.
— А, ерунда, — беспечно отмахнулся Василий. — Наверное, кирпич из пролома упал. Или крысы шалят. Че перепугались-то? Я теперь вас в обиду не дам, пока своё не получу. — Он довольно ухмыльнулся и открыл рот, чтобы сказать ещё какую-нибудь гадость, а я с ужасом увидела наплывающую на закрытую стеклянную дверь кухни тень человека с автоматом. Видимо, я при этом сильно изменилась в лице, потому что Вася застыл с открытым ртом и повернулся к двери. Американец тоже. Затем словно по команде мы с ним вскочили на ноги. В тот же миг дверь с треском распахнулась и нашим ошарашенным взорам предстали ухмыляющиеся рожи Бэна с Клинчем. За их спинами стояли ещё несколько головорезов.
— Куда это вы, голубчики, намылились? — прогремел Бэн, передёргивая затвор «Калашникова» и направляя дуло на американца. — Хватит уже, отбегались…
Нас опять повязали. Теперь уже основательно. Как хвастливо рассказал нам Клинч, в результате тщательных поисков охранники сначала нашли Индуса с Бэном, запертых в комнате пыток, а потом добрались и до коменданта, который перестал отвечать на телефонные звонки. Тот сразу же выложил свою версию о разбойном нападении и поспешил указать путь, по которому мы сбежали.
Благоразумный Индус решил не лезть по зыбкой лестнице, а обстрелять шахту на случай, если мы все ещё там. Ему уже было все равно, убьют нас при этом или нет. Главное, что он бы выместил накопившуюся в нем злобу на американца. Когда наши тела не свалились вниз, они поняли, что нам удалось каким-то образом выбраться наверх, хотя комендант утверждал, что это практически невозможно, потому что лестница обрывается чуть выше середины шахты. Старый мерзавец знал об этом и рассчитывал, что мы непременно свалимся и разобьёмся, а он к тому времени уже сумеет освободиться и позвать на помощь. После этого прапорщик вспомнил, что шахта выходит в замурованный подвал, в который ведёт только забранное решёткой окошко со стороны проезжей части улицы. Эту решётку они выдрали, зацепив тросом и дёрнув машиной, проникли внутрь, обнаружили пролом и взяли нас тёпленькими.
Теперь мы сидели в наручниках на кухне и старались не смотреть на красную рожу Индуса, разглядывавшего нас в упор. Василия с Клавдией тоже связали и заперли в ванной, чтобы не мешали, причём Вася умудрился-таки незаметно сунуть в карман пижамы бумажник американца. Теперь небось он согревал ему душу.
Бандиты торопились, и на этот раз им уже некогда было устраивать показательные представления с поеданием пальцев. Здесь были Индус и пятеро его псов во главе с Бэном.
— Как ты умудрился прикончить Кравчука с его мясниками, мистер Кейди? — спросил наконец жирный.
— Я их и пальцем не тронул, — пожал Пол плечами. — Это все она шприцем сделала, — и он кивнул на меня.
Бандиты переглянулись и громко расхохотались.
— А ты шутник! Шприцем! Надо же, как заливает! Ещё скажи, заколкой от галстука!
— Ладно, хватит ржать! — оборвал их смех Индус. — Времени нет. Моё терпение кончилось, господин частный сыщик. Ты слишком долго трепал мои нервы, начиная ещё с Америки. Теперь моя очередь.
И, недолго думая, приставил к моему лбу пистолет. Затем посмотрел на Пола и недвусмысленно заявил:
— Если сейчас не скажешь, где тайник, — ей каюк. И это было похоже на правду. Терять им уже было нечего, до утра оставалось совсем немного. Зная, что американец Не расстанется со своей мечтой облагодетельствовать все неимущее население планеты, даже если убьют десятерых таких, как случайно встреченная им в чужой стране секретарша, я попрощалась с жизнью и закрыла глаза.
— Считаю до трех, — донеслось до меня. — Раз… два…
Я уже услышала, как хрустнул напрягшийся сустав его жирного пальца на спусковом крючке, когда американец выдохнул:
— Хрен с вами, подавитесь!
Вздрогнув, я открыла глаза. Индус удивлённо смотрел на него, потом усмехнулся, опуская пистолет:
— Что это с тобой, Кейди? Я тебя не узнаю. Ты становишься похожим на русского. Заразился нашей сентиментальностью?
— Он в эту бабу вляпался, по глазам вижу, — Бэн криво ухмыльнулся и вытер локтем пот со лба — видать, перенервничал, бедняга.
— Но у меня есть условие, — глухо проговорил Пол, не глядя на меня.
— Естественно, разве ты можешь без условий? — проворчал Индус. — Выкладывай, только поскорее.
— Я сам покажу вам это место. И она поедет со мной. Или убейте нас прямо сейчас.
Жирный задумался, перебегая глазками от Пола ко мне. Наконец что-то сварилось в его толстощёкой голове, он сунул пистолет в кобуру под мышкой и сухо бросил:
— Готовь машины, Бэн. Этих берём с собой. И быстро вышел.
Уже почти рассвело, когда нас вывели из здания, усадили в знакомую чёрную иномарку, и автомобиль тронулся. За нами поехал целый грузовик с фургоном, в котором, как я видела, находилось около десятка солдат с лопатами, ломами и ещё какими-то инструментами, из чего я заключила, что золота в тайнике должно быть немало.
— Куда ехать, Кейди? — обернулся Индус с переднего сиденья. — Где тайник?
Я поняла, что сейчас повеселюсь. Несчастному Индусу ещё предстояло пережить то, что мы с боссом, к счастью, уже пережили.
— В Кремлёвской стене, — равнодушно бросил американец.
— Где-где?! Ну-ка, Бэн, останови машину! Тот резко затормозил.
— Так где, говоришь, тайник находится? — процедил жирный.
— В Кремлёвской стене, я же сказал.
— Он над нами издевается, — севшим голосом сообщил Бэн.
— Погоди, не лезь. Слушай, дружище, мы ведь договорились, разве нет?
Или мне начать отрезать этой крошке уши? Кончай тюльку гнать, у нас нет времени! Ты представляешь, что говоришь? Там же охрана кругом!
— Нет там никакой охраны, — устало ответил американец. — Поехали, покажу.
— Но учти, если обманешь — съешь эту женщину без соли на моих глазах.
— Если там ничего не будет — я не виноват. Я отвезу вас туда, куда сказал грузин, а остальное меня не волнует.
— И что он сказал?
— Покажу…
— Ой, смотри, янки, с огнём играешь. Поехали, Бэн. — Скажи хоть, с какой стороны подъезжать?
— Со стороны Кремлёвской набережной. Машина опять тронулась. Дорога была пустынной, и минут через десять мы подкатили к нужному месту, благо оно располагалось недалеко.
— Это должно быть там, где виднеются белые кирпичи, — сказал Пол, когда нас вывели из машины в наручниках. — Это единственный сохранившийся до нашего времени фрагмент белокаменного Кремля. Като сказал: «Казна Coco находится в старой Кремлёвской стене». Все, больше ничего не знаю. Ищите.
Солдаты с фиолетовыми погонами уже высыпали из фургона, построились и ждали команды, поигрывая шанцевым инструментом. Никого из кремлёвской охраны поблизости не было видно. Индус озадаченно поскрёб затылок, разглядывая стену, потом сказал:
— Ну-ка, идём глянем.
В сопровождении пятерых головорезов и отделения привычных ко всему солдат мы двинулись прямо по зеленому, мокрому от росы газону к сокровищам.
Пол, не сказавший мне ни слова с тех пор, как спас от смерти, шёл, понурив голову, и мне было его жалко. Конечно, столько пережить из-за этого, ходить по лезвию бритвы, между жизнью и смертью, проехать полсвета и в результате остаться ни с чем — это далеко не каждый выдержит.
— Вы не расстраивайтесь, — виновато проговорила я вполголоса, — деньги — это ещё не самое главное. Зато Россию увидели. А то воюете там у себя с русской мафией, а откуда они такие взялись — не знаете. Теперь вот узнали, будет о чем поговорить, когда поймаете кого-нибудь. У меня, кстати, кое-что есть на чёрный день, могу компенсировать вам расходы на пластическую операцию и фальшивые документы… Если живы останемся…
Тут за нашими спинами послышался звук подъехавшей машины, и мы обернулись.
— Это что ещё за дела! — воскликнул шедший впереди Индус.
Прямо рядом с грузовиком остановилась машина аварийной сантехнической помощи, и из неё начали быстро вылезать рабочие в жёлтых спецовках и касках.
Один из них подбежал к канализационному люку, подковырнул его крюком, открыл крышку и нырнул туда. Остальные стали вытаскивать из машины и раскладывать на земле какие-то шланги и инструменты. Похоже, в самый ответственный для нас момент у кого-то прорвало в туалете.
Солдаты, лениво плетущиеся за нами, остановились, Индус кивнул на нас и тихо приказал охранникам:
— Не спускать с них глаз. Если что — мочите. Глушители наденьте. Я сейчас быстро все улажу. Лишние свидетели нам не нужны.
И пошёл к рабочим. Один из них стоял у люка и удивлённо смотрел на поднявшихся в столь ранний час странных людей. Из люка высунулась голова в каске и тоже уставилась на приближающегося жирного ночного бродягу в дорогом костюме.
— Та-ак, в чем дело, товарищи? — начальственным тоном начал Индус, подойдя к люку. — Почему находитесь в неположенном месте?
— Ты это о чем, командир? — опешил рабочий. — Сам, что ли, хочешь в дерьме покопаться? Милости просим. А нет, так отойди и не мешай. Тут, понимаешь, во Дворце съездов сортир прорвало, а вы лезете, — Мне плевать на КДС. Освободите площадку, здесь запрещено находиться.
— А ты кто такой, чтобы командовать? — неуверенно произнёс работяга.
Индус достал из кармана красную корочку и сунул ему под нос:
— Понял, кто я такой? А теперь собирайте манатки и валите отсюда. У нас дело государственной важности. Вы мешаете…
Работяга провёл грязными руками по бокам своей куртки и потянулся к чистому документу:
— Ну-ка, дай посмотреть, никогда таких не видел…
— В руки давать не положено, — строго сказал жирный, отдёрнув корочку.
— Чтобы через пять минут вас тут не было, понял?
— Да мы только начали, командир, — стал оправдываться тот. — Потом, у нас своё начальство есть — с ними и разговаривайте. А то понаедут тут всякие и командуют…
— Это точно, — весело сказал торчавший из люка. — Как срать, так все мастера, а как убирать, так…
— Заткнись, недоумок! — рявкнул Индус, и голова спряталась. — Вылазь оттуда и закрывай свою лавочку.
— Пошёл ты! — донеслось снизу. Жирный оторопел, но быстро взял себя в руки, наклонился над люком и гневно спросил:
— Это ты мне сказал?
— А то кому же! Я из-за твоих государственных дел премии лишаться не собираюсь! Нашёл, тоже мне, особые дела, дерьмо ему помешало… Давай, Василий, опускай шланг и врубай компрессор, нечего время терять!
Там опять начали переругиваться. Затем мужчина крикнул:
— На фига мне менты в пять часов утра? Оставьте нас в покое, мать вашу так, или я за себя не отвечаю! Бродят тут всякие…
— Сам такой! — в отчаянии выкрикнула я.
— Не по-онял! — возмущённо протянул тот. — Ты что, ещё и выступать будешь, лярва?!
— Буду, козёл несчастный! — начала я его злить в надежде, что он все-таки вызовет милицию. — Сидишь там в своей норе и людям помочь не хочешь!
Недоделок!
— Что?! — проревел он и ударил по стене так, что дверь содрогнулась. — Да я тебе сейчас…
— Ну что ты мне сделаешь? Иди сюда, поговорим, трус несчастный!
— Вася, не нужно!!! — истерично провизжала женщина. — Пошли они к черту!
— Пусти, зараза! Я им сейчас покажу труса!
— Вася, брось кувалду! — крикнула женщина. — Ты что задумал, охламон?!
— Сейчас я их достану! — ревел тот, двигая по комнате мебель, наверное, убирал кровать от стены. — Давно хотел на ком-нибудь оторваться! Ну, сволочи, держитесь!
И оскорблённый мужчина начал молотить чем-то железным по стене. Дверь с нашей стороны застонала вместе со всей стеной.
— Вася, Васенька, обои испортишь! — рыдая, визжала женщина. — Угомонись, прошу тебя! Это бомжи, они сами ублюдки, пусть глумятся…
— Плевать! Я ненавижу этот подвал! Отремонтируешь потом! — ревел её муж. — Но я покончу с этим раз и навсегда! Больше ни одна сволочь не посмеет оскорблять меня среди ночи в собственной спальне!
Вася оказался парнем что надо. Он, наверное, крепко набрался в гостях и теперь, твёрдо вознамерившись добраться до обидчиков, молотил что было силы в стену. А силушки у него, судя по всему, на наше счастье, было не мерено. С потолка подвала сыпалась штукатурка, оглушительный грохот закладывал уши, с той стороны уже слышался шум вываливающихся кирпичей, а мы с Полом стояли в сторонке и терпеливо ждали результатов «вскрытия». Когда Вася уже начал молотить по двери, сердца наши радостно затрепетали. Пол даже обнял меня от избытка чувств и поцеловал в макушку. И в этот момент мы услышали выстрелы…
Они доносились из-под земли вместе с яростными матерными выкриками.
Стреляли из автоматов длинными очередями. Кричали, насколько можно было разобрать, Индус, Бэн и ещё кто-то. Вся эта гадость вырывалась из открытого люка шахты, из которой мы вылезли. Пули со свистом летали в колодце, не попадая наружу, ибо люк находился в нише.
За дверью сразу смолкли удары и послышался пронзительный вопль женщины:
— Вася, у них оружие!!! Слышишь, стреляют! Брось свою кувалду и звони в милицию, идиот! Да не стой ты как истукан!!!
Послышался звон падающего железа и тяжёлый топот Васиных ног.
— Кажется, нас вычислили, — пробормотал Пол, отстраняясь от меня, заледеневшей от ужаса. — Комендант, гад, проболтался! Стой здесь, я закрою люк.
Этого мне можно было и не говорить — я и так не могла шевелиться.
Добравшись до крышки, он задвинул её, тяжеленную, на отверстие, и звуки выстрелов сразу поутихли. Притоптав для надёжности её ногами, американец начал набрасывать сверху обломки кирпичей. Тут я пришла в себя и подошла к нему.
— Это мартышкин труд, слышите? — вздохнула я. — Не пачкайте зря руки.
— Это почему же? — удивился он, остановившись.
— Потому что никто из них, а тем более Индус, сюда не залезет — это невозможно. Лучше подумайте, как нам выбраться из проклятого подвала. Они с минуты на минуту будут здесь, и тогда нам крышка.
— Ха, как бы не так! — усмехнулся он, отряхивая руки. — Они сюда не смогут войти.
— Смогут, — печально проронила я, оглядываясь по сторонам. — Выдернут решётку в окошке и пролезут. Это лишь дело времени.
— Правильно, времени. Уже светает, их увидят на улице и арестуют.
— Никто их не арестует — у них удостоверения. Милиция ещё и помогать будет. Мне очень жаль, мистер Кейди…
Я вернулась к ящику, уселась на него и пригорюнилась. Через мгновение он присел рядом и тоже безучастно уставился на разбитую бутылку, лежащую между нами. Выстрелы в шахте смолкли, и наступила тишина.
— Да, жаль, что Василий не успел стену доломать, — проворчал он, закуривая сигарету. — Я так надеялся на него.
— Я тоже.
— Придётся теперь все Индусу рассказать. Иначе сразу убьёт. Но до чего ж не хочется, черт возьми!
— Умирать или рассказывать?
— Рассказывать, конечно! Я уже в уме прикинул, сколько денег потратить нужно, чтобы всех несчастных озолотить. Планы строил, болван! Не поверишь, но даже во сне видел, как приезжаю под видом представителя Армии спасения в Северную Корею, где люди с голоду умирают, и начинаю раздавать всем одежду, деньги, рис… А они благодарят меня, плачут. У детей слезы счастливые на глазах… Эх, да что там! Теперь все это Индусу достанется.
— Не достанется, — зло бросила я, и он изумлённо поднял глаза.
— О чем ты?
Я не смогла ответить, потому что за стеной у двери послышался злорадный рёв Васи. Теперь, когда он уже почти сломал стену и нас разделяла только железная дверь, слышно было гораздо лучше.
— Эй, сучка, ты ещё там? Сейчас менты приедут! Молись, курва, чтобы они тебя от меня уберегли! Задушу вот этими руками, и пушки твои не помогут! — Он весомо долбанул по двери, и она заколыхалась на петлях, едва не отвалившись. Мы с Полом переглянулись и бросились к ней.
— Слушай, братишка, — закричал американец, — ты не обижайся, мы хорошие! Я тебя очень прошу: стукни по двери ещё разок!
— А ты ещё кто такой?
— Я? Я американский частный детектив Пол Кейди. Я потом все объясню. За нами тут бандиты гонятся, помоги выбраться, дружище, озолочу!
Я невольно улыбнулась, вспомнив записку умирающего Като, которую Пол нашёл на тротуаре и с которой начались все наши несчастья. И тут же испугалась, подумав, что теперь эти несчастья обрушатся ещё и на Васину голову. Но тот этого пока не знал.
— Американец, говоришь? — крикнул он озадаченно. — То-то, я слышу, акцент у тебя…
— Не верь им! — пропищала женщина. — Они бандиты! Кто за ними может гнаться в замурованном подвале? Подумай своей дурной башкой! Они наговорят…
— Да нет, вы все не так поняли, — начал объяснять Пол, — они не в подвале, они внизу, тут есть люк. Это они и стреляли…
— Вот и убирайтесь в свой люк, а нас оставьте в покое! — крикнула женщина. — Мне теперь ремонту на месяц!
— Василий, давай как мужчина с мужчиной, — перебил её Пол, прильнув лицом к двери. — Ты нам помоги, а я в долгу не останусь. Мы, американцы, народ богатый, слышал, наверное? Только вот что скажу тебе: они с минуты на минуту поднимутся наверх и наверняка начнут ломиться к вам. Они люди суровые, с оружием и корочками ФСБ. Они вас прикончат в один миг, если обнаружат нас здесь. Им свидетели не нужны. Так что лучше выпустите нас, мы уйдём, а вы живыми останетесь…
Тут мы услышали отдалённый звонок и радостный крик женщины:
— Ну наконец-то менты прибыли! Сейчас они вас всех оттуда выметут, козлов!
И побежала открывать. Американец заговорил ещё быстрее:
— Вася, слышишь, проломи стену и выпусти нас. Я отдам тебе свою квартиру в центре Нью-Йорка! С мебелью, джакузи и биде — знаешь, что это такое?
Тебе даже эту стену ремонтировать не придётся. Только не открывай пока ментам, слышишь, Василий? Умоляю тебя!
— Клавка, не открывай дверь! — рявкнул за стеной Вася, и мы облегчённо вздохнули.
— Что? — прозвенела Клавка откуда-то издалека.
— Дверь не открывай!!! — гаркнули мы все втроём: Вася за стеной, а мы из подвала.
— Ты что такое говоришь, Василий? — испуганно спросила Клавдия, стремглав примчавшись обратно. А в дверь все продолжали звонить.
— Молчи, дура! Пойди скажи, что ошиблись адресом, но дверь не открывай, а то прибью.
С замиранием сердца мы слушали из подвала эту перебранку, и в душах наших затеплилась слабая искорка надежды.
— Вот иди сам и скажи!
— Мне нужно стену доломать, поняла?
— Да ты спятил!
— Ты хочешь из этого подвала переехать в Нью-Йорк? — грозно процедил Василий.
— Куда?!
— В Америку!
— Это они тебе пообещали?! — взвизгнула женщина. — Придурок!!! Они чего хочешь наговорят, лишь бы нас убить! А потом смоются…
— Не смоются, — убеждённо пробасил Вася. — От меня только в могилу смоешься, сама знаешь. Иди успокой ментов, пока звонок не сожгли. И не дури.
Клавдия ушла, а Вася громко запыхтел около двери. Потом сказал:
— Слушай, Кейси или как тебя, там защёлки никакой у вас нет?
Мы окинули взглядами дверь.
— Нет, — ответил Пол.
— Странно, на чем же она тогда держится?
— Да какая разница! — не выдержала я. — Шибани её плечом пару раз!
— Слышь, американец, ты скажи ей, пусть лучше помолчит! А то опять заведусь.
Пол умоляюще взглянул на меня, и я прикрыла рот ладошкой.
— Ладно, сейчас попробую. Вы отойдите там подальше, — крикнул Вася. — Эх, была не была!
Отбросив пистолеты подальше, мы отпрянули и в следующее мгновение услышали грохот и увидели влетающую в подвал вместе с оторванной с косяком дверью огромную тушу в пижаме и тапочках. Подняв тучи пыли, все это приземлилось на кучу мусора. Но тут же поднялось и, отряхиваясь, довольно проговорило:
— Ну вот и порядок.
Вася оказался здоровенным лысым дядькой с вполне добродушным лицом, на котором сияла глупая улыбка. Оглядев подвал, он сказал:
— Надо же, а я и не знал, что здесь ничьё помещение имеется. Думал, склад здесь. Вот черт! В этом определённо что-то есть, — задумчиво пробормотал он, почёсывая лысину. Взгляд его жадно скользил по периметру необъятного, как он сам, подвала, и он уже, видать, прикидывал открывающиеся перспективы.
— Слушай, Василий, ты выведи нас отсюда, — осторожно подал голос Пол. — А то как бы мы тебе не навредили. Когда все кончится, я вернусь и мы поговорим насчёт квартиры в Нью-Йорке. О'кей?
— Что? А, ну да, — Вася вернулся на грешную землю. — Заходите в квартиру, сейчас разберёмся.
В дверь к тому времени уже перестали звонить, и Клавдия, оказавшаяся очень симпатичной женщиной лет сорока, стояла у двери спальни, засыпанной штукатуркой и заваленной обломками кирпичей, и, сложив руки на груди, критически осматривала нас. Мы вошли в спальню и осмотрели разрушения. Вася поработал на совесть. Хорошо, что мебель здесь была старая и состояла только из деревянной кровати и двух стульев, а то бы ущерб был в два раза больше. Стена, выложенная когда-то толщиной в полкирпича, зияла огромной дырой в том месте, где была дверь. Рядом на куче кирпичей валялась запылённая кувалда. Войдя за нами, Василий спросил у жены:
— Ну что там с ментами?
— А чего с ментами? Уехали. Пообещали сверить номер телефона и, если выяснится, что это все-таки мы звонили, оштрафовать. Дурак ты у меня, Вася.
Дурак, — она горестно покачала головой. — И зачем только я с тобой связалась…
— Не нуди, — оборвал он её и повернулся к нам, сиротливо прижавшимся к стене у пролома. — Идёмте на кухню, там все расскажете.
Мужчина был таким здоровым и сильным, что мы как-то сразу поняли, что любые возражения с нашей стороны немедленно повлекут за собой нанесение телесных повреждений с его. Поэтому покорно проследовали за ним на мизерную кухоньку и уселись за стол.
— Ну кто за вами гонится? — Он сел на стул, и тот жалобно затрещал под его весом.
— Я не могу сейчас ничего говорить, — начал Пол. — Все потом. Скажу только, что они из ФСБ. Но на самом деле они бандиты — это проверено. Думаю, что с минуты на минуту они узнают, что мы здесь, и тогда нам всем будет плохо.
Поэтому нам лучше побыстрее убраться отсюда. Для вашей же безопасности.
— А что они мне могут сделать? — хмыкнул Василий, выставляя из шкафа на стол шкалик водки и гранёные стаканы. — У меня входная дверь бронированная — пусть ломятся.
— У нас в офисе тоже была бронированная, — робко вставила я, — так они её пластиковой взрывчаткой вышибли…
— Это на Сретенке, что ли? — удивлённо спросил он. — Там вчера вечером, говорят, кого-то подорвали.
— Ну да! — радостно закивала я. — Это в нашем офисе! А теперь вот нас сюда привезли, и мы еле сбежали.
Мы сидели как на иголках, а Вася неторопливо разлил водку по стаканам, пододвинул их к нам, один протянул жене, другой взял сам и не терпящим возражения тоном проговорил:
— Пьём до дна. За Америку!
Мы выпили. На голодный желудок полстакана водки пролилось уксусной кислотой, и я сразу закашлялась. Пол каким-то чудом даже не поморщился. \ — Значит, сколько, говоришь, метров? — икнув, спросил Вася, закуривая «Приму».
— Каких метров? — опешил Пол.
— Ну квартирка твоя в Нью-Йорке? — Мужик упёрся в американца бычьими глазами.
— Не знаю, не измерял, — виновато пробормотал тот. — Но больше, чем здесь. Обычная квартира, без роскошеств, две спальни с ванными комнатами, гостиная, столовая, на втором этаже рабочий кабинет и офис…
— Слыхала, Клавдия? — Вася повернулся к жене. — В двух этажах проживать будем.
— Кончай дурить. — Она поставила пустой стакан на стол и взяла из мужниной пачки сигарету. — Иди спать, а то на работу не встанешь. Отпусти людей. Пусть идут уже, коль освободил. А то ещё и вправду нашу дверь подорвут.
— Я им подорву, ядрёна корень, — он сжал громадные кулачищи. — Душу вытрясу! Из всех! И из тебя, американец, если не дашь мне гарантии на квартиру.
Будешь сидеть тут до скончания века, пока дарственную не подпишешь. Спальню заодно отремонтируешь, — он хмыкнул. — Правильно я говорю, Клавка?
— Не дури, я сказала. Че людей зря пугаешь, они и так, смотри, трясутся все. На девке вон лица нет. И американец твой раненый, много не наработает.
— Не спорьте, я на все согласен, — спокойно проговорил Пол. — Оставлю вам свои документы. Потом, когда все успокоится, вернусь за ними, и мы решим все формальности. Договорились? — Он вытащил из кармана пиджака бумажник и положил его на стол. — Вот, возьмите. Только побыстрее выпустите нас, а то и вы пострадаете.
— А по мне, так лучше здесь пересидеть, — шепнула я ему на ухо, пока Василий рассматривал содержимое бумажника. — Индус сейчас наверняка со своими псами вокруг дома рыщет. Небось знают, что выйти оттуда нельзя. Нужно Родиону позвонить и сообщить, где мы находимся.
— Ты же слышала, что ему телефон отрезали, — прошептал в ответ Пол. — И потом, я не хочу ещё кого-то подставлять. Хватит с меня и вас…
— Так, говоришь, как тебя зовут? — пробасил Вася, окидывая Пола пьяным подозрительным взглядом. — Кейси?
— Кейди, — вежливо поправил Пол.
— А тут написано про какого-то Моловски. Надуть меня хочешь? — он стал грузно подниматься. — Не на того напал, дружище…
В этот момент со стороны спальни, о которой мы совсем забыли, послышался какой-то шум. Мы с Полом мгновенно напряглись. Клавдия, которая стояла у газовой плиты, посмотрела на мужа и вопросительно подняла бровь.
— Что бы это могло быть? — спросила она.
— А, ерунда, — беспечно отмахнулся Василий. — Наверное, кирпич из пролома упал. Или крысы шалят. Че перепугались-то? Я теперь вас в обиду не дам, пока своё не получу. — Он довольно ухмыльнулся и открыл рот, чтобы сказать ещё какую-нибудь гадость, а я с ужасом увидела наплывающую на закрытую стеклянную дверь кухни тень человека с автоматом. Видимо, я при этом сильно изменилась в лице, потому что Вася застыл с открытым ртом и повернулся к двери. Американец тоже. Затем словно по команде мы с ним вскочили на ноги. В тот же миг дверь с треском распахнулась и нашим ошарашенным взорам предстали ухмыляющиеся рожи Бэна с Клинчем. За их спинами стояли ещё несколько головорезов.
— Куда это вы, голубчики, намылились? — прогремел Бэн, передёргивая затвор «Калашникова» и направляя дуло на американца. — Хватит уже, отбегались…
Нас опять повязали. Теперь уже основательно. Как хвастливо рассказал нам Клинч, в результате тщательных поисков охранники сначала нашли Индуса с Бэном, запертых в комнате пыток, а потом добрались и до коменданта, который перестал отвечать на телефонные звонки. Тот сразу же выложил свою версию о разбойном нападении и поспешил указать путь, по которому мы сбежали.
Благоразумный Индус решил не лезть по зыбкой лестнице, а обстрелять шахту на случай, если мы все ещё там. Ему уже было все равно, убьют нас при этом или нет. Главное, что он бы выместил накопившуюся в нем злобу на американца. Когда наши тела не свалились вниз, они поняли, что нам удалось каким-то образом выбраться наверх, хотя комендант утверждал, что это практически невозможно, потому что лестница обрывается чуть выше середины шахты. Старый мерзавец знал об этом и рассчитывал, что мы непременно свалимся и разобьёмся, а он к тому времени уже сумеет освободиться и позвать на помощь. После этого прапорщик вспомнил, что шахта выходит в замурованный подвал, в который ведёт только забранное решёткой окошко со стороны проезжей части улицы. Эту решётку они выдрали, зацепив тросом и дёрнув машиной, проникли внутрь, обнаружили пролом и взяли нас тёпленькими.
Теперь мы сидели в наручниках на кухне и старались не смотреть на красную рожу Индуса, разглядывавшего нас в упор. Василия с Клавдией тоже связали и заперли в ванной, чтобы не мешали, причём Вася умудрился-таки незаметно сунуть в карман пижамы бумажник американца. Теперь небось он согревал ему душу.
Бандиты торопились, и на этот раз им уже некогда было устраивать показательные представления с поеданием пальцев. Здесь были Индус и пятеро его псов во главе с Бэном.
— Как ты умудрился прикончить Кравчука с его мясниками, мистер Кейди? — спросил наконец жирный.
— Я их и пальцем не тронул, — пожал Пол плечами. — Это все она шприцем сделала, — и он кивнул на меня.
Бандиты переглянулись и громко расхохотались.
— А ты шутник! Шприцем! Надо же, как заливает! Ещё скажи, заколкой от галстука!
— Ладно, хватит ржать! — оборвал их смех Индус. — Времени нет. Моё терпение кончилось, господин частный сыщик. Ты слишком долго трепал мои нервы, начиная ещё с Америки. Теперь моя очередь.
И, недолго думая, приставил к моему лбу пистолет. Затем посмотрел на Пола и недвусмысленно заявил:
— Если сейчас не скажешь, где тайник, — ей каюк. И это было похоже на правду. Терять им уже было нечего, до утра оставалось совсем немного. Зная, что американец Не расстанется со своей мечтой облагодетельствовать все неимущее население планеты, даже если убьют десятерых таких, как случайно встреченная им в чужой стране секретарша, я попрощалась с жизнью и закрыла глаза.
— Считаю до трех, — донеслось до меня. — Раз… два…
Я уже услышала, как хрустнул напрягшийся сустав его жирного пальца на спусковом крючке, когда американец выдохнул:
— Хрен с вами, подавитесь!
Вздрогнув, я открыла глаза. Индус удивлённо смотрел на него, потом усмехнулся, опуская пистолет:
— Что это с тобой, Кейди? Я тебя не узнаю. Ты становишься похожим на русского. Заразился нашей сентиментальностью?
— Он в эту бабу вляпался, по глазам вижу, — Бэн криво ухмыльнулся и вытер локтем пот со лба — видать, перенервничал, бедняга.
— Но у меня есть условие, — глухо проговорил Пол, не глядя на меня.
— Естественно, разве ты можешь без условий? — проворчал Индус. — Выкладывай, только поскорее.
— Я сам покажу вам это место. И она поедет со мной. Или убейте нас прямо сейчас.
Жирный задумался, перебегая глазками от Пола ко мне. Наконец что-то сварилось в его толстощёкой голове, он сунул пистолет в кобуру под мышкой и сухо бросил:
— Готовь машины, Бэн. Этих берём с собой. И быстро вышел.
Уже почти рассвело, когда нас вывели из здания, усадили в знакомую чёрную иномарку, и автомобиль тронулся. За нами поехал целый грузовик с фургоном, в котором, как я видела, находилось около десятка солдат с лопатами, ломами и ещё какими-то инструментами, из чего я заключила, что золота в тайнике должно быть немало.
— Куда ехать, Кейди? — обернулся Индус с переднего сиденья. — Где тайник?
Я поняла, что сейчас повеселюсь. Несчастному Индусу ещё предстояло пережить то, что мы с боссом, к счастью, уже пережили.
— В Кремлёвской стене, — равнодушно бросил американец.
— Где-где?! Ну-ка, Бэн, останови машину! Тот резко затормозил.
— Так где, говоришь, тайник находится? — процедил жирный.
— В Кремлёвской стене, я же сказал.
— Он над нами издевается, — севшим голосом сообщил Бэн.
— Погоди, не лезь. Слушай, дружище, мы ведь договорились, разве нет?
Или мне начать отрезать этой крошке уши? Кончай тюльку гнать, у нас нет времени! Ты представляешь, что говоришь? Там же охрана кругом!
— Нет там никакой охраны, — устало ответил американец. — Поехали, покажу.
— Но учти, если обманешь — съешь эту женщину без соли на моих глазах.
— Если там ничего не будет — я не виноват. Я отвезу вас туда, куда сказал грузин, а остальное меня не волнует.
— И что он сказал?
— Покажу…
— Ой, смотри, янки, с огнём играешь. Поехали, Бэн. — Скажи хоть, с какой стороны подъезжать?
— Со стороны Кремлёвской набережной. Машина опять тронулась. Дорога была пустынной, и минут через десять мы подкатили к нужному месту, благо оно располагалось недалеко.
— Это должно быть там, где виднеются белые кирпичи, — сказал Пол, когда нас вывели из машины в наручниках. — Это единственный сохранившийся до нашего времени фрагмент белокаменного Кремля. Като сказал: «Казна Coco находится в старой Кремлёвской стене». Все, больше ничего не знаю. Ищите.
Солдаты с фиолетовыми погонами уже высыпали из фургона, построились и ждали команды, поигрывая шанцевым инструментом. Никого из кремлёвской охраны поблизости не было видно. Индус озадаченно поскрёб затылок, разглядывая стену, потом сказал:
— Ну-ка, идём глянем.
В сопровождении пятерых головорезов и отделения привычных ко всему солдат мы двинулись прямо по зеленому, мокрому от росы газону к сокровищам.
Пол, не сказавший мне ни слова с тех пор, как спас от смерти, шёл, понурив голову, и мне было его жалко. Конечно, столько пережить из-за этого, ходить по лезвию бритвы, между жизнью и смертью, проехать полсвета и в результате остаться ни с чем — это далеко не каждый выдержит.
— Вы не расстраивайтесь, — виновато проговорила я вполголоса, — деньги — это ещё не самое главное. Зато Россию увидели. А то воюете там у себя с русской мафией, а откуда они такие взялись — не знаете. Теперь вот узнали, будет о чем поговорить, когда поймаете кого-нибудь. У меня, кстати, кое-что есть на чёрный день, могу компенсировать вам расходы на пластическую операцию и фальшивые документы… Если живы останемся…
Тут за нашими спинами послышался звук подъехавшей машины, и мы обернулись.
— Это что ещё за дела! — воскликнул шедший впереди Индус.
Прямо рядом с грузовиком остановилась машина аварийной сантехнической помощи, и из неё начали быстро вылезать рабочие в жёлтых спецовках и касках.
Один из них подбежал к канализационному люку, подковырнул его крюком, открыл крышку и нырнул туда. Остальные стали вытаскивать из машины и раскладывать на земле какие-то шланги и инструменты. Похоже, в самый ответственный для нас момент у кого-то прорвало в туалете.
Солдаты, лениво плетущиеся за нами, остановились, Индус кивнул на нас и тихо приказал охранникам:
— Не спускать с них глаз. Если что — мочите. Глушители наденьте. Я сейчас быстро все улажу. Лишние свидетели нам не нужны.
И пошёл к рабочим. Один из них стоял у люка и удивлённо смотрел на поднявшихся в столь ранний час странных людей. Из люка высунулась голова в каске и тоже уставилась на приближающегося жирного ночного бродягу в дорогом костюме.
— Та-ак, в чем дело, товарищи? — начальственным тоном начал Индус, подойдя к люку. — Почему находитесь в неположенном месте?
— Ты это о чем, командир? — опешил рабочий. — Сам, что ли, хочешь в дерьме покопаться? Милости просим. А нет, так отойди и не мешай. Тут, понимаешь, во Дворце съездов сортир прорвало, а вы лезете, — Мне плевать на КДС. Освободите площадку, здесь запрещено находиться.
— А ты кто такой, чтобы командовать? — неуверенно произнёс работяга.
Индус достал из кармана красную корочку и сунул ему под нос:
— Понял, кто я такой? А теперь собирайте манатки и валите отсюда. У нас дело государственной важности. Вы мешаете…
Работяга провёл грязными руками по бокам своей куртки и потянулся к чистому документу:
— Ну-ка, дай посмотреть, никогда таких не видел…
— В руки давать не положено, — строго сказал жирный, отдёрнув корочку.
— Чтобы через пять минут вас тут не было, понял?
— Да мы только начали, командир, — стал оправдываться тот. — Потом, у нас своё начальство есть — с ними и разговаривайте. А то понаедут тут всякие и командуют…
— Это точно, — весело сказал торчавший из люка. — Как срать, так все мастера, а как убирать, так…
— Заткнись, недоумок! — рявкнул Индус, и голова спряталась. — Вылазь оттуда и закрывай свою лавочку.
— Пошёл ты! — донеслось снизу. Жирный оторопел, но быстро взял себя в руки, наклонился над люком и гневно спросил:
— Это ты мне сказал?
— А то кому же! Я из-за твоих государственных дел премии лишаться не собираюсь! Нашёл, тоже мне, особые дела, дерьмо ему помешало… Давай, Василий, опускай шланг и врубай компрессор, нечего время терять!