Коул Адриан. Трон Дураков (Омара - 2)

   Дрогунд потерял много крови и так устал, что с трудом понимал слова Кромалеха. Однако меч в его руке дрогнул, и он отошел в сторону. Он окликнул матроса на мачте, но тот еще не опознал корабли. Дрогунд снова обернулся к Кромалеху, который тем временем поднялся на ноги.
   - А если это не Феннобар?
   - Тогда это должны быть элберонцы, которые тоже ищут Оттемара. Они наверняка знают, что он был у тебя в руках, так что придется тебе сказать правду.
   - А может, они явились для того, чтобы потопить наши корабли, и привел их сюда не кто иной, как ты. Не исключено, что и та резня тоже на твоей совести, а? - И Дрогунд кивнул в сторону берега, над котором по-прежнему, словно черный плюмаж, стоял дым.
   Подошедший к ним Ранновик услышал последнюю реплику своего вожака и возразил:
   - Этого не может быть.
   - Неужели я пришел бы к тебе один, если бы в мои планы входило привести за собой целый флот! - возмутился такой очевидной глупости Кромалех.
   Дрогунд ожесточенно плюнул на палубу и снова схватился за меч с таким видом, будто готов был проткнуть Кромалеха насквозь. Ранновик перехватил его руку и принялся нашептывать что-то ему на ухо. Первый Меч только того и ждал. Он рванулся в сторону, пират сделал инстинктивный выпад, острие его меча полоснуло Кромалеха по плечу. Почувствовав прикосновение, Первый Меч сжал кулак и нанес сокрушительный удар Дрогунду под сердце. У пирата внутри что-то щелкнуло, словно сломалась заводная игрушка, он согнулся пополам и упал на руки Ранновика. Другие пираты видели столкновение, но все произошло так быстро, что, пока они бежали на помощь, Кромалех вскочил на поручень и сиганул оттуда в черную воду. Люди буквально облепили борт корабля и теперь вытягивали шеи, пытаясь разглядеть, куда подевался Первый Меч, но того и след простыл.
   Ранновик уложил поверженного вождя на палубу, где тот и лежал с посеревшим от боли лицом, хватая ртом воздух. Помощник наклонился над ним, пытаясь разобрать его невнятный шепот.
   - Забудь о нем, Дрогунд! - произнес он наконец, глядя прямо в сведенное судорогой лицо раненого. - У него нет шансов: он либо погибнет в море, либо будет растерзан чудовищами на берегу.
   Струйка крови сбежала с пепельно-серых губ Дрогунда.
   - Да.
   - Те твари ему не союзники...
   В этот момент с верхушки мачты донесся крик:
   - Флаг! Перемирие! Они хотят поговорить.
   Все бросились на корму, позабыв о Дрогунде. Ранновик остался один на один с умиравшим, который все еще пытался подняться.
   - Орлы на парусах! - выкрикнул кто-то. - Это Труллгуны! И флагман Даррабана с ними!
   Лицо Дрогунда исказилось от ярости.
   - Ты должен пойти на переговоры, - обратился к нему Ранновик. - Иначе они потопят все наши корабли до единого.
   Дрогунд упрямо помотал головой, попытался что-то сказать, но вместо слов с его губ сорвалось лишь отрывочное шипение, словно оживший труп посылал проклятие жизни.
   Ранновик огляделся по сторонам, убедился, что никто на него не смотрит, и положил ладони на горло Дрогунда так, чтобы со стороны казалось, будто он оказывает усопшему вождю последнюю услугу.
   Когда к нему наконец подошли, он выпрямился и произнес:
   - Выбора нет. Придется идти на переговоры.
   - Так хочет Дрогунд?
   Ранновик положил руку на плечо спрашивавшего, словно ища опоры. Он выглядел бесконечно усталым.
   - Дрогунда больше нет. Первый Меч убил его одним ударом.
   Ранновик согласился на переговоры с Труллгунами, но, как истинный Гамавар, настаивал на своих условиях их проведения. После смерти Дрогунда командование пиратами перешло к нему: остальные были только рады переложить груз ответственности за принятие нелегких решений на чужие плечи в то время, когда, казалось, мир рушится вокруг них. Рыжий пират отказался подняться на борт труллгунского флагмана, но и Даррабан, в свою очередь, отклонил аналогичную просьбу. В конце концов было решено, что оба капитана сядут в лодки и встретятся на нейтральной территории между двумя флотами, чтобы не пострадала честь ни одной из сторон.
   Переговорщики не доверяли друг другу ни на грош: обе лодки были битком набиты вооруженными людьми, корабли приведены в боевую готовность. Сотни глаз напряженно следили за каждым движением договаривавшихся, готовые броситься в атаку при малейшем признаке опасности. Лодки сошлись борт к борту, моряки скрепили их крючьями, чтобы волны не растащили суденышки в разные стороны, и Ранновик наконец оказался лицом к лицу с Даррабаном и его сыновьями. Кроме них, в лодке сидел Варгалоу и странный человек с юга, которых пират сразу узнал. Они, видимо, тоже помнили, кто он такой, и поклонились, ехидно улыбаясь.
   - А где Гондобар? - был первый вопрос Даррабана. - Я пришел сюда не для того, чтобы терять время на разговоры с его подручными.
   - Гондобар умер, - отвечал Ранновик. - И Дрогунд, который правил нами после его смерти, тоже. Теперь я, Ранновик - глава дома Гамаваров и говорю за всех нас.
   Это заявление ошеломило Даррабана, но он сделал вид, что ничуть не удивился.
   - Сожалею, что Гондобара больше нет. А как поживает мой племянник, Оттемар Римун? Или он тоже умер?
   - Ты пришел сюда за тем, чтобы справиться о его здоровье?
   - Отвечай, когда тебя спрашивают! - рявкнул глава дома Труллгунов.
   Тут в накалявшуюся беседу вмешался Варгалоу.
   - Ранновик, для нас это вопрос первостепенной важности. Что с наследником?
   - Почему это так важно?
   - Кванар Римун умирает, - сообщил Варгалоу. - Оттемар должен унаследовать престол после него. Он у тебя? Что ты намерен с ним делать?
   - А ты-то сам что собираешься делать? - продолжал отвечать вопросом на вопрос Ранновик.
   - Проследить за тем, чтобы Оттемар живой и невредимый оказался на троне, - сказал поостывший Даррабан.
   - Кто на вас напал? - неожиданно отошел от темы переговоров Варгалоу, указывая на столб дыма над Теру Манга.
   Лицо пирата омрачилось.
   - А тебе-то что за дело?
   - Думаю, я знаю, кто их послал, - ответил Избавитель.
   - Они - это те, с кем тебе уже доводилось воевать раньше, посланец востока? Да, да, Саймон Варгалоу, я знаю о тебе больше, чем ты думаешь, заявил Ранновик, припоминая детали рассказа Кромалеха. Он был уверен, что Первый Меч не солгал.
   - Хорошо, признаю, что знаком с этим злом не понаслышке. Где наследник?
   Улыбка Ранновика померкла.
   - Мы его потеряли.
   Даррабан с ужасом уставился на него:
   - Как? Он умер?
   - Не могу сказать. Он и та девушка-ведьма сбежали от нас. Они спустились в самые недра Теру Манга. Как ты думаешь, могли они уцелеть там? Хотя ты ведь и понятия не имеешь о том, какие твари обитают там.
   Варгалоу и Даррабан переглянулись.
   - Тогда есть шанс, что они еще живы, - ответил вождь Труллгунов. - Как их найти?
   - Сначала скажи, чего ты хочешь от нас? - настаивал Ранновик. - У нас нет больше дома. И мы не можем дать тебе то, что ты хочешь, хотя, будь наследник все еще у нас, мы с радостью отдали бы его. - "И стали бы твоими союзниками? - подумал он. - Несмотря на все обещания Кромалеха? Но Первого Меча уже наверняка нет в живых, так что он теперь ничего не скажет, а вот если наследник найдется, то и девушка, надо полагать, тоже".
   - Ваша кровь нам не нужна, - ответил Даррабан. - Ведь это, как-никак, труллгунская кровь.
   Ранновик и его люди ощутили прилив надежды.
   - Тогда... вы дадите нам пройти?
   - Куда вы направляетесь?
   - На запад. Не так уж много земель открыто для нас. Ты и сам знаешь, какой прием ждет нас на Островах!
   - Империя уже не та, что прежде, - возразил Даррабан. - Нам грозит война.
   - Мы об этом слышали. Говорят, у Оттемара есть враги. И не он один желает сидеть на императорском троне.
   И Варгалоу, и Даррабан были ошарашены осведомленностью пирата, но не подали виду.
   - Это правда, - кивнул Труллгун.
   - Говорят, - продолжал Ранновик, которому и самому не терпелось доискаться до правды, - будто другую сторону, Кранноков, поддерживает сам Феннобар?
   Даррабан заметно напрягся, но рука Варгалоу легла на его плечо.
   - Теннебриель? - переспросил Избавитель, и слово повисло в напряженной тишине между лодками подобно угрозе.
   Ранновик кивнул.
   - Так мне говорили.
   - Отарус упоминал о ней, - произнес Варгалоу. - Значит, эта девушка и есть наш враг.
   - Так ты знал об этом? - оправился от изумления Даррабан.
   - Да, а также о тех, кто держит ее сторону. Например, сам Эвкор Эпта.
   Ужас Даррабана был очевиден. Пытаясь побороть его, глава Труллгунов выругался вполголоса.
   - Ты чрезвычайно хорошо информирован.
   Рыжий пират расхохотался.
   - Да, агенты Теннебриель уже побывали у нас. Мы с ними вели переговоры так же, как сейчас с вами. И им тоже нужен был наследник, точнее, его голова.
   - Если они получили то, что просили... - начал Даррабан голосом, заледеневшим от еле сдерживаемой ярости, сжимая пудовые кулаки.
   И снова Варгалоу положил руку ему на плечо, чувствуя приближение неминуемого взрыва.
   - Что за агенты это были? Кто к вам приходил? - спросил он.
   - Человек, в чьих словах у меня почти нет оснований сомневаться. Он сказал, что если мы встанем на сторону Теннебриель и будем сражаться против вас и других ее врагов, то она дарует нам прощение и гарантирует возвращение в Империю.
   - Теннебриель сделает это? - недоверчиво переспросил Даррабан. - Но она же Краннок! И ты поверил ее посланцу?
   - Дрогунд усомнился в его искренности. Он спросил: "С каких это пор Кранноки протягивают руку дружбы Труллгунам?"
   - С другой стороны, - вмешался Варгалоу, - Труллгун может протянуть руку дружбы Гамавару.
   - Так вот что ты хочешь нам предложить? Взяться за оружие против врагов Оттемара и получить за это место в Империи?
   - Именно, - ответил Даррабан без тени улыбки. - Хотя Оттемар и Римун по крови, его мать принадлежала к нашему дому.
   - Человек Теннебриель сообщил нам, что Оттемар поклялся извести всех Гамаваров сразу после своего воцарения, - возразил Ранновик. - Он не забыл, что мать бросила его ради Онина Гамавара.
   - Оттемар был в то время несмышленым младенцем! - отрезал Даррабан. У него нет желания ворошить эту грязную историю сейчас.
   - Но ты-то младенцем не был, - произнес Ранновик. - И она приходилась тебе единокровной сестрой.
   Даррабан с усилием сглотнул, чувствуя на себе взгляды всех собравшихся.
   - На этом и закончим. Не будем затрагивать ничью честь. Дрогунда больше нет. Остались ли после него сыновья или дочери?
   - Он дал клятву совету капитанов, - ответил пират, - что останется последним в роду, чтобы кровь Римунов не мешалась больше с кровью Гамаваров. - Произнося эти слова, он устремил взгляд в море. Ему вспомнилось, как он собственными руками положил конец жизни Дрогунда ради блага всех Гамаваров, как ему тогда казалось, и неожиданно ощутил стыд.
   Это известие тронуло Даррабана.
   - Неужели он так сказал?
   - Да, - подтвердил Ранновик. - Поэтому я прошу, чтобы ты признал его своим племянником, здесь и сейчас. Признай его Труллгуном перед всеми Гамаварами.
   Глава дома Труллгунов повернулся к сыновьям и ко всем, кто был с ним в лодке.
   - Слушайте меня все! - воскликнул он. - Вот мое предложение Гамаварам: встаньте под мои знамена и сражайтесь с врагами Оттемара Римуна вместе со мной, а я признаю Дрогунда Труллгуном! Тем самым любое поругание чести Труллгунов, совершенное Онином Гамаваром, будет прощено.
   Рударик метнул на Ранновика цепкий взгляд:
   - Никто из Кранноков не может дать вам то же самое.
   - Тогда я дам обещание перед советом капитанов, что Гамавары пойдут за Труллгунами, - ответил Ранновик. - Но сначала нам нужно похоронить Дрогунда по морскому обычаю.
   - Похоронить? Разве он умер недавно? - снова удивился Даррабан.
   - Да, его убили после бегства из цитадели.
   - Тогда ты должен позволить мне присутствовать на его похоронах. Это скрепит обеты, данные нами друг другу.
   Ранновик поклонился:
   - Это честь для нас, Даррабан.
   Тот нагнулся и протянул руку, которую Ранновик взял и крепко пожал. Жесткие черты главы дома Труллгунов наконец осветило некое подобие улыбки.
   - Хотя твой дом и понес сегодня тяжелые потери, для меня это счастливый день. Я слишком долго ждал его наступления.
   - Гондобар согласился бы с тобой.
   Мгновение спустя Варгалоу снова навис над ними, словно мрачная тень тех событий, которые свели их вместе.
   - Кто приходил к вам от Теннебриель? И как он до вас добрался?
   Ранновик кивнул:
   - Девушка сделала хороший выбор. У этого человека нервы как стальные канаты. Его зовут Кромалех. Избавитель зловеще улыбнулся:
   - Надо же. Кромалех. Мне следовало догадаться раньше. Он что-то от меня скрывал, я понимал это, но не мог сообразить, что именно, - объяснил он, повернувшись к Даррабану.
   - Ну, теперь его, скорее всего, нет в живых, - сказал Ранновик, показывая на воду. - Как только ваши суда показались на горизонте, он нанес Дрогунду удар, прыгнул в море и был таков.
   - Значит, Дрогунд умер от его руки? - переспросил Даррабан.
   - Да. Умение заставать врасплох - его истинный дар. Варгалоу это известно.
   - Точно, - подтвердил Избавитель.
   - Мне вот интересно, что бы он стал делать, если бы это оказался Феннобар, а не вы, - продолжал пират. - Он сказал, что нас они не тронут.
   - Значит, Феннобар тоже на стороне Теннебриель? - догадался Даррабан.
   - Да. Человек Эпты.
   - Это мы знаем, - сказал Варгалоу. - Думаю, нам надо постараться найти Кромалеха. Такой человек, как он, мог и уцелеть. Мы должны вытянуть из него все, что он знает.
   Даррабан фыркнул.
   - С тем же успехом можно пытать камень. Варгалоу и Ранновик смотрели на волны. Мысль о возможной смерти Первого Меча не давала им покоя.
   - Значит, ищем его и Оттемара, - подытожил пират. - Если наследник жив, то он мог отправиться на запад, там есть рыбацкие деревни. И мы выбрали этот маршрут по той же причине.
   Даррабан кивнул.
   - Отправимся все вместе, как и подобает членам одной семьи.
   В полдень, после похорон Дрогунда, объединенные флоты огибали южную оконечность Теру Манга. Отношения между новоявленными союзниками все еще сохранялись довольно настороженные. Кромалеха они так и не нашли, и Варгалоу был вынужден признать факт его смерти. Каким бы силачом ни был Первый Меч, такого расстояния в холодной воде не одолеть даже ему. Избавитель продолжал разглядывать береговые скалы, сожалея о потере. Если бы удалось убедить Кромалеха перейти на их сторону, он мог бы стать незаменимым союзником.
   Размышления Варгалоу прервал долетевший с палубы крик, и он поспешил туда, выяснить, что случилось. Над кораблем, раскинув могучие белоснежные крылья, кружил Киррикри. Вот он издал пронзительный крик, и половина команды остолбенела от изумления. Сову в море и без того не часто встретишь, а уж такую громадную и подавно!
   - Киррикри! - позвал Варгалоу, и могучая птица тут же сложила крылья и спикировала вниз, на поручень. Вид у совы был измученный, но взгляд по-прежнему гордый и неукротимый.
   - Принесите мяса! - скомандовал Избавитель столпившимся в почтительном отдалении матросам. - Быстро!
   Тут к ним подошел Даррабан и тоже выпучил глаза при виде диковины.
   - Откуда взялась эта великолепная птица?
   - Именно великолепная, - серьезно ответил Варгалоу. - Никогда еще я не радовался так ее появлению. Это спутник Сайсифер. Они разговаривают друг с другом.
   - Разговаривают? С птицей? Разве такое возможно? - переспросил Даррабан подозрительно. Варгалоу покачал головой.
   - Жаль, что я не понимаю его слов. Он наверняка был рядом с ними в Теру Манга.
   Ранновик, который перешел на корабль Даррабана для продолжения переговоров, едва не потерял дар речи при виде Киррикри.
   - Это же та самая птица! Она скинула в пропасть не меньше десятка моих людей, когда они преследовали наследника и девушку-колдунью!
   Киррикри, не мигая, заглянул пирату прямо в глаза, и тот отпрянул.
   - Он защищал беглецов, - пояснил Варгалоу. - А куда он полетел потом, после того как Гайл и Сайсифер скрылись под землей?
   - Птица? В небо, конечно. Мы ее больше не видели.
   Варгалоу в отчаянии повернулся к птице. Было время, когда Киррикри жаждал и его смерти, и даже убивал его людей. Забыл ли он те жестокие дни?
   - Киррикри. Ты знаешь, где они?
   Тихий ясный голос раздался из-за спины Избавителя, так что ему показалось, будто это птица говорит с ним. Но это был Орхунг.
   - Да, он знает.
   Даррабан и Варгалоу бросились к Созданному. Его глаза были широко раскрыты, все существо вибрировало, до краев переполненное жизненной силой.
   - Он говорит, но вы его не слышите. Наследнику и девушке удалось добраться до рыбацкой деревни на западном берегу. Там они сели в лодку и поплыли на юг. Это было почти две недели назад. Дорога была долгой и трудной, на пути им встретился шторм. А три дня назад они напоролись на флот.
   Даррабан вскрикнул, словно его ударили кинжалом:
   - Феннобаровские гадюки!
   - Да, - подтвердил Орхунг, взглянув на белоперого посланца Сайсифер. Он был там. Девушку и наследника захватили в плен и везут на Острова.
   Вождь Труллгунов что-то торопливо подсчитывал в уме.
   - Лодка, говоришь? Сколько дней они провели в ней?
   Орхунг закрыл глаза, вслушиваясь в слова птицы.
   - Одиннадцать дней.
   Даррабан окинул взглядом морскую гладь.
   - Одиннадцать? Да, за меньшее время с западного берега до здешних широт в лодке не доберешься, да еще если погода плохая. А у Феннобара три дня? Отлично! Поставим паруса и покажем имперскому флоту, что такое настоящая скорость! Готов биться об заклад на этот корабль против бочонка пива, мы их догоним.
   - Что ты задумал? - переспросил Варгалоу.
   - Встретить их в открытом море, пока они не добрались до Цепи. Наверняка они не ждут нападения.
   - А мы успеем?
   Орхунг ответил раньше, чем Труллгун успел открыть рот.
   - Киррикри говорит, что да.
   Даррабан громко расхохотался.
   - Эта птица не просто медиум, она еще и пророк, да к тому же истинный!
   Орхунг невольно почувствовал острый приступ зависти к людям, которые могут смеяться в такую минуту. Что им известно о пророках! Кончиками пальцев пробежал он вдоль металлического прута у себя на поясе и ощутил биение жизни, которое нарастало по мере того, как оружие приближалось к северу. Оно было выковано для победы над злом, подобным Анахизеру. Но другая, более страшная, мысль неотступно преследовала Созданного все последние дни. "Что, если Анахизер силой или обманом завладеет магическим жезлом? Но нет, даже думать об этом опасно и глупо. Для того я и был сотворен, чтобы не дать этому случиться. Сомнение - человеческое чувство. Я отвергаю его".
   Глава 19
   АНАХИЗЕР
   Кромалех упорно цеплялся за обрывки сознания, пока противоборствующие течения, которые встречаются у берегов Теру Манга, пытались утащить его вниз. Ночная схватка и так порядком его измотала, а для того, чтобы просто остаться в этих водах на плаву, понадобились все его силы и умение. Верная смерть ждала пловца внизу, на морском дне; отрывочные картины будущего, открывавшиеся ему, пока он сражался с волнами, были не менее мрачными: он не сомневался, что даже если ему удастся вырваться из водяного плена, пребывание его на свободе не будет долгим. Он сбросил маску перед Гамаварами и открыто предложил им встать на сторону Теннебриель. Однако согнанные с насиженного места пираты наверняка попали в плен. Дрогунд, скорее всего, умрет от удара, который нанес ему Кромалех, и вожаком морских разбойников станет Ранновик. Что он предпримет? Вероятно, сдастся на милость более многочисленного противника, кем бы он ни был: ловкости рыжему пирату не занимать, он сумеет выторговать пощаду у любого из враждующих лагерей Империи. При этой мысли Кромалех не смог удержаться от усмешки. Как бы там ни было, его собственная цель ни для кого больше не являлась секретом. Чем бы ни закончилась эта переделка, все равно придется рано или поздно начать играть в открытую. Войны не избежать, в этом он был уверен. И если Теннебриель проиграет, то и для него не останется никакой надежды. Конечно, он сможет вернуться на Золотые Острова (если придумает, как туда добраться) и даже жениться на Теннебриель, но их обоих ждет либо изгнание, либо тюрьма. Болтаясь на воде, как поплавок, который игривые волны то подбрасывают вверх, то швыряют вниз, Первый Меч твердо решил, что любой из этих вариантов предпочтительнее жизни без нее, и продолжал бороться.
   А вот если она победит... но на размышления об этой приятной возможности времени больше не было. Колено Кромалеха коснулось чего-то шершавого, и он уцепился за подводный камень. Волны перекатывались через него, словно им уже прискучила забава и они хотели избавиться от пловца как можно быстрее. Его швырнуло на спутанные водоросли, которые мотались туда-сюда по поверхности, как промокший насквозь зеленый парус, и, уцепившись за морскую растительность, Первый Меч выбрался на прибрежную гальку. Волны по-прежнему перехлестывали через него, и он, не желая попусту тратить силы, дождался следующего вала, который поднял его, как котенка, и зашвырнул еще дальше на берег. Отчаянно барахтаясь в поисках опоры, чтобы возвращавшаяся волна не утащила его назад в море, Кромалех почувствовал под ногами песок. В бледном свете зари он увидел тропинку, которая, извиваясь, уходила от самой кромки воды куда-то во мрак. Ему все-таки удалось добраться до берега.
   Некоторое время он лежал ничком на мокром песке, не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой. Но, зная, что, если он сейчас уснет здесь, прилив смоет его в море, Кромалех приподнялся на локтях и пополз, отталкиваясь коленями, словно тюлень - ластами. Шум моря по-прежнему стоял у него в ушах, однако стал немного слабее, чем прежде. Так он продолжал продвигаться вперед, пока не добрался до относительно безопасного места среди скал. Над его головой возвышался громадный утес, взобраться на который было бы нелегко и будучи совершенно здоровым, но Кромалех и не загадывал так далеко вперед: сейчас он жил одной минутой. Он обладал необоримой волей к жизни и мощным телом, привычным к большим физическим нагрузкам; человек менее сильный не перенес бы и половины тех испытаний, что выпали на его долю за последние сутки.
   Кромалех с трудом перетащил себя через невысокий барьер из камней и сказался на берегу небольшого, но довольно глубокого озера. Его воды, поражавшие своим спокойствием по контрасту с вечно живыми волнами моря, были черны, словно зеркало, в котором отражалась не восходящая заря, а беззвездная пустота космоса позади нее. Измученный путешественник тупо глядел на это чудо природы, и ему вдруг почудилось, будто озеро зовет его к себе, обещая покой и отдохновение. И тут силы покинули его окончательно, голова упала на песок, руки обвились вокруг ближайшего булыжника, как ручонки напуганного страшным сном ребенка вокруг шеи матери.
   На грани сна и бодрствования он вдруг почувствовал, как ритмично заколебалась земля, точно где-то глубоко под ней забилось громадное сердце. Его тело, совершенно независимо от велений рассудка, отдалось примитивному ритму, словно откликаясь на призыв какой-то силы. Кромалех тряхнул головой, как будто пытаясь прогнать неприятный сон: ему вдруг показалось, что он погружается в камень, подобно тому как лошадь уходит в трясину или муха - в чашечку плотоядного цветка: ему доводилось видеть такое в своих странствиях. Но у него не было сил сдвинуться с места, и наваждение продолжалось. Тьма обступала его со всех сторон.
   Ему чудилось, будто он проваливается сквозь прозрачную субстанцию, сквозь целые пласты ее, все глубже и глубже, пока дно моря не осталось где-то далеко наверху: он уже не слышал плеска волн, не чувствовал соленых брызг на своей коже. Он одновременно и плыл, подвешенный в пустоте, и продолжал оставаться заключенным в камень, как муха в каплю янтаря. Сделав еще одну попытку рассеять иллюзию, Кромалех понял, что сила, увлекавшая его вниз, лишила его воли, но одновременно наделила способностью чувствовать других существ - животных, растения, насекомых, - которые вместе с ним тоже стремились сквозь камень к центру земли, словно там находился огромный водоворот, затягивавший в свою пасть все живое.
   Вдруг в мозгу Кромалеха раздалась команда, хотя нельзя было сказать, что он услышал голос или вообще какой-либо звук. Он невольно подумал, что это, должно быть, и есть инстинкт, который гонит стаи птиц с одного континента на другой и заставляет косяки рыб и угрей мигрировать, пересекая океаны. У него не было ни собственного голоса, ни имени, но не повиноваться ему было невозможно.
   Тьма внизу начала рассеиваться. Между тем его падение продолжалось, хотя периодически траектория менялась, и ему казалось, что он, подобно птице, парящей над воздушным океаном, пересекает обширные пространства. Наконец ощущение движения исчезло, и он почувствовал, что лежит на твердой скале, которая больше не пропускает его сквозь себя. Первой его мыслью было, что он, должно быть, спал и проснулся, поскольку окружавшая его обстановка не изменилась, только озера больше не было видно. Впрочем, видно вообще не было почти ничего. Мощный зов тоже прекратился.
   Он пошевелил пальцами, потом поднял голову и тут же зажмурился, пораженный открывшимся видом. Значит, галлюцинация продолжается! Но скала под ним была реальной, он прижимался к ней всем телом, как в первый момент, когда вырвался из объятий моря на сушу. "Как могло случиться, что я попал под землю? - мелькнула у него мысль. - Так вот, значит, какова она - магия Теру Манга, если это, конечно, Теру Манга".