Страница:
Но Найт неожиданно отстранился от нее, и глаза Лили мгновенно распахнулись:
— Найт, — отчаянным шепотом позвала она.
— Секунду, Лили.
Найт встал перед ней на колени, постепенно приподнимая подвенечное платье.
— Оно гораздо тоньше амазонки, и я боюсь его порвать, — пояснил он.
Лили почувствовала дуновение холодного воздуха на голых ногах. Найт снова стоял перед ней, прижимаясь губами к ее губам, а его рука легла на ее бедро. Лили снова охнула, лихорадочно обнимая его, стараясь прижаться как можно теснее. Рука Найта медленно двинулась вверх; он снова поцеловал Лили, тихо спросив:
— И это тебе нравится? Совсем близко, дорогая, я почти касаюсь тебя. О Боже, неужели ты не видишь, не понимаешь, что я испытываю сейчас, лаская тебя? — Его пальцы легко раздвинули тугие завитки, безошибочно отыскали средоточие ее желания. Лили вздрогнув, беспомощно всхлипнула. — На этот раз нам никто не помешает. Никто на свете.
Его поцелуй становился все более жгучим, язык гладил язык Лили, а пальцы ритмично ласкали влажную женскую плоть, сводя ее с ума, заставляя стонать и кричать, опьяняя почти до обморока, побуждая надавливать всем весом на безжалостно-умелые пальцы в попытке узнать больше, больше…
Средний палец Найта скользнул в теплую расщелину, и Лили подалась вперед, уронив голову на его плечо:
— Найт, я не могу….
Но палец лишь проник еще глубже:
— Не можешь, что? Ты такая тугая. Лили, такая теплая и…
Он терял голову от безумного желания, фаллос напряженно пульсировал, наливаясь горячей кровью, и Найт поспешно отодвинулся от Лили Он должен подарить ей наслаждение, прежде чем возьмет ее.
Пальцы Найта скользнули вверх, пока снова не отыскали тугой бутон. Найт, улыбаясь, ткнулся носом ей в лицо, она подняла глаза навстречу его поцелуям.
— Тебе ведь нравится это, правда. Лили? Я ведь знаю, нравится. Ты уже влажная и мягкая, и я…
Его язык вновь проник в рот Лили. Она застонала, откинув голову, словно предлагая горло и трепещущие груди жадному рту. Пальцы дразнили и окунались в нее все настойчивее. Найт чувствовал, как в ней нарастает напряжение, как цепенеют ноги, понимая, что еще мгновение — и Лили забьется в конвульсиях оргазма. Он хотел видеть ее лицо в этот момент. Пытаясь сдержать себя, продлить ее сладостные терзания, он чувствовал, что не может больше ждать. Движения его ускорились, ласки стали лихорадочными. Лили выгнула спину, бедра подались вперед, веки опустились, а из горла вырвался крик.
— Открой глаза. Лили.
Она, не рассуждая, повиновалась, и он увидел безбрежное потрясенное изумление в этих глазах. Тело ее словно взорвалось, а мир разлетелся на тысячу мелких осколков. Изумление через какое-то время сменилось беспомощным наплывом чувств, которые она никогда не умела скрыть от него.
Найт продолжал ласкать Лили, на этот раз медленно, нежно, гладя, успокаивая, и она постепенно затихла, обмякла. И тут Найт быстро освободившись от брюк, поднял ее и, не дав опомниться, резко приказал:
— Обними меня ногами за талию. Лили, не раздумывая, повиновалась, не понимая, чего от нее хотят. Его руки почти грубо мяли, отбрасывая тонкий шелк подвенечного платья.
— Найт, — шепнула Лили и тут же застыла, почувствовав, как его пальцы раздвигают сомкнутые створки раковины. Лили, затаив дыхание, ждала, что будет дальше. Тугой фаллос упирался ей в живот, горячий, пульсирующий, и Лили попыталась отстраниться, не в силах больше выносить настойчивые ласки. Такой большой и требовательный… Неожиданно его руки подняли Лили еще выше, и Найт подался вперед, одним толчком войдя в нее. Лили замерла, но тут же вскрикнула от боли. Найт проник в неподатливое тело еще глубже, заставляя ее принять его, хотя смутно сознавал, как необычно мала она для опытной женщины. От чувства обладания ею, столь долгожданного и потому острого, восхитительного, Найту хотелось рыдать. Вдруг в его затуманенное сознание ворвался ее крик. Нет, скорее вопль, и она почему-то начала сопротивляться. Ничего не понимая, Найт сильнее прижал Лили к стене, чтобы удержать на месте.
Он крепче сжал ее талию, поднял повыше и с силой насадил на себя. Боже, она ужасно тугая и что-то, что-то было не так…
Найт прорвал тонкую преграду ее девственности. А Лили почувствовала, будто он всадил в ее тело острый клинок по самую рукоятку. Она била его кулаками, плача, выкрикивая что-то несвязное, вздрагивая от боли, стискивая его бока длинными ногами.
Она была девственна, а он так грубо овладел ею! Что теперь будет? Он в ней, глубоко и ощущает ее боль, как свою, чувствует, как конвульсивно сжимаются ее потаенные мускулы вокруг него. На секунду взяв себя в руки, Найт смог пробормотать:
— Лили, прости меня. Не вырывайся, спокойно. Боже, да не двигайся же!
Но Лили, ничего не слыша, пыталась освободиться. Ее судорожные движения воспламенили Найта до такой степени, что доводы рассудка окончательно покинули его. Он был вне себя, больше не понимая, что происходит и, удерживая Лили на весу, врывался в нее все быстрее и глубже… Излив семя в почти бесчувственное тело, несколько мгновений Найт был почти без сознания, тяжело дыша, прижавшись лицом к стене. Хриплые всхлипывания привели его в чувство, вернув к реальности.
Она оказалась девственницей.
Найт почувствовал, как ее ноги соскальзывают на пол и, осторожно выйдя из нее, вздрогнул, услышав болезненный стон.
Подняв Лили на руки, он отнес ее на постель. Великолепный подвенечный наряд повис смятыми складками. Найт расправил платье и уложил Лили на спину. Ее глаза были закрыты, на щеках блестели дорожки от слез. Лили сейчас выглядела, как девственница, принесенная в жертву.
— Лили, — позвал он, встав рядом. — Пожалуйста, открой глаза.
— Нет, — сказала она очень отчетливо. — Не хочу. Я тебя не осуждаю. Я…
Он хотел сказать, что не знал, не верил в ее чистоту, но… понимал, что только последний дурак может признать это в такой момент.
— Прости, это все потому, что я схожу с ума по тебе, и так извелся, что не мог больше ждать. Лили открыла глаза и взглянула на мужа:
— Мне ужасно больно. Я думала, это будет прекрасно….
— Прости, — снова сказал он. — Но тебе больше никогда не будет больно, клянусь. В следующий раз мы станем единым целым. Лили, и ты захочешь, чтобы я был в тебе.
Лили сильно сомневалась в атом, хотя Найт и выглядел уверенно.
— Именно это ты сделал бы со мной в тот день, не появись вовремя Джон?
— Нет. Сначала я хотел было, но потом понял, что должен сначала подарить наслаждение тебе. Поверь, для меня нет ничего важнее этого. Лили. Лили молча изучала его лицо:
— Пожалуйста, Найт, не можешь ли ты оставить меня одну сейчас?
— Нет. Позволь помочь тебе И не спорь, сама знаешь, что не сумеешь справиться со всеми этими крошечными пуговицами.
Он осторожно поднял Лили и начал расстегивать длинный ряд пуговиц на спине. Найт действовал ловко и быстро, пока Лили не осталась в одной сорочке. Опустив глаза, она заметила ярко-красные пятна на тонком батисте и охнула, в ужасе глядя на мужа. Тот натянуто улыбнулся:
— Нет, нет, все в порядке. Пойди ляг, я вымою тебя.
— Но, Найт, у меня идет кровь!
— Ничего страшного. Это из-за того, что я лишил тебя девственности. А теперь не двигайся.
Лили ничего не ответила. По правде говоря, она никак не могла придумать, что сказать, даже когда Найт стянул сорочку до талии и обтер ее мягкой влажной салфеткой. Лили знала, что он смотрит на нее, но по-прежнему не шевелилась. Найт на несколько минут положил салфетку между ее бедрами, и боль немного унялась.
Найт смотрел на нее, осторожно гладя внутреннюю сторону бедер, слегка раздвигая их. Он смыл кровь и остатки семени и теперь горел желанием взглянуть на нее, коснуться. Влажная ткань в руках давала ему прекрасный предлог. Боже, как она прекрасна! Эти длинные белоснежные ноги, стройные и восхитительно мягкие., совсем недавно обнимающие его талию. И снова, снова он хотел ее. Но, когда Найт легко коснулся кончиками пальцев нежной кожи, Лили съежилась.
— Тебе все еще больно?
Он поднял голову, и Лили несколько мгновений просто смотрела на него. Найт положил ладонь на грудь жены:
— В следующий раз, Лили, ты будешь улыбаться мне и умолять не покидать тебя.
— Трудно поверить этому.
Но Найт продолжал улыбаться жене. Трудно винить ее за эти сомнения. Он был ослом, полным идиотом, болваном!
— Ну вот, теперь мы снимем сорочку.
— Нет, — к его удивлению отказалась она, зябко скрестив руки на груди. Подумать только, ноги широко расставлены, а она прикрывает грудь!
Найт весело ухмыльнулся:
— Вы просто великолепны, миледи, — объявил он и, схватившись за подол сорочки, с треском разорвал тонкую ткань. — Подними руки.
И когда она, обнаженная, распростерлась на постели, Найт, призвав на помощь всю волю, I по-прежнему сдерживал себя. Помедлив, он легонько положил ладонь на ее плоский живот, и, тут же наклонившись, вобрал губами задорно торчащий розовый сосок.
Неистовое жгучее наслаждение. Лили бессознательно напряглась и выгнула спину.
— Хочешь большего, милая? Я не войду в тебя, рана слишком свежа, но могу дать тебе блаженство. — Лили застонала; тонкие руки беспокойно зашарили по его плечам. — Насколько я понимаю, это знак согласия.
Лили пыталась сказать Найту, что он по-прежнему одет, а она хочет видеть его, ласкать, но не могла вымолвить ни слова, чувствуя теплое дыхание на коже, когда Найт, прокладывая дорожку из поцелуев от груди вниз, прижался губами к животу; умелые пальцы вновь отыскали маленький скрытый складками плоти бугорок, раздвинули бедра шире. Он встал на колени между ее ног, приподняв над постелью, и его губы, горячие, жадные, обожгли ее. Она задушенно вскрикнула, потрясенная силой и глубиной ощущений; из горла непроизвольно вырвался вопль. Лили содрогнулась, напряглась и застыла.
Она отдалялась от него, но, как ни странно, некая часть Найта осталась с ней, глубоко внутри, соединяя их навсегда. И Лили забыла обо всем, кроме магии его губ и отклика своего тела на ослепляюще-безумные ласки. Это бесконечное томительное блаженство все накатывало волнами, и казалось, ему не будет конца.
Лили ускользнула от Найта и окружающего Мира и, наконец успокоившись, провалилась в глубокий сон, не заметив даже, как он поднял голову, чтобы улыбнуться ей.
Она спит. Ему, наверное, следует быть весьма довольным собой. Он утомил ее, вымотал, измучил наслаждением.
Найт осторожно сполз с постели и поднялся, глядя на жену сверху вниз. Спутанные волосы разметались в великолепном беспорядке вокруг головы, белоснежное тело раскинулось на постели для него, лишь для него одного. Смотреть на Лили доставляло Найту безмерное удовольствие. Даже узкие ступни были прекрасны. Ему повезло, повезло, как ни одному мужчине на земле.
Теперь он просто не мог представить, что мог когда-то всерьез считать, будто мудрый человек должен ждать до сорока лет, чтобы насладиться женщиной, ставшей его женой.
Найт разделся, бросая одежду на пол. Обычно он не был таким неряхой, но сейчас хотел лишь прижать ее к себе, чувствовать на коже ее теплое дыхание, ощущать прикосновение гладкой ладони к своей груди.
Он осторожно лег рядом с Лили и натянул одеяло на нее и себя. Она пробормотала что-то неразборчивое. Найт нежно поцеловал ее в висок и растянулся на боку, крепче прижав к себе жену.
Жизнь прекрасна! Он больше ничего не хотел менять, совершенно ничего.
Найт просыпался медленно, сознавая, однако, что не все в порядке в этом мире. Но еще не открыв глаза, он вспомнил о Лили и улыбнулся, как последний идиот. Нет, все же что-то…
Открыв глаза, Найт прежде всего увидел не Лили, а Лору Бет, свернувшуюся клубочком между ними и упиравшуюся локтем ему в горло. Найт встрепенулся, но тут же застыл, не в силах сообразить, что происходит. В этот момент Лили открыла глаза, недоуменно уставилась сначала на Лору Бет, потом на мужа и, широко улыбнувшись, прошептала:
— О Боже! Откуда взялась эта маленькая плутовка?
— Нужно было запереть дверь, — мрачно проворчал Найт.
— По крайней мере, она хотя бы между нами.
Иногда она спит прямо на мне, и я просыпаюсь от удушья.
— Здравствуй, мама. Доброе утро, папа.
Маленький локоть едва не вонзился в кадык Найта. Его наградили поцелуем, от которого щека мгновенно стала мокрой.
— Лора Бет, — начала было Лили, но тут же расхохоталась. Потом перевернулась на спину и окончательно зашлась смехом.
— Мама, ты совсем голая. Что случилось с твоей ночной рубашкой?
— О Боже, — вскрикнула Лили, немедленно прикрываясь одеялом.
— И на папе ничего нет. Ужасно странно. Найт положил руки за голову и лениво взглянул на Лили:
— Интересно видеть, как ты справишься с этой четырехлетней занозой.
У Лили почти не было времени, чтобы бросить взгляд на обнаженную грудь мужа. Он был прекрасен, так же совершенен, как в тот день, когда разделся до пояса, чтобы искупать Лору Бет. По всей видимости, он хочет, чтобы она встала и продефилировала по комнате, в чем мать родила.
Лили, нахмурившись, закусила губу и, что-то обдумав, кивнула:
— Лора Бет, пожалуйста, дай мне вон то полотенце. Там, видишь, на кресле.
— Холодно, — заныла Лора Бет и прижалась к груди Найта.
Найт хмыкнул и, опустив руку, взъерошил волосы малышки:
— Послушай, пуговка… Лора Бет подняла голову:
— Почему ты здесь, с мамой? Это не ее комната. Я очень испугалась, потому что не смогла найти ее.
— Твоя мама вчера вышла за меня замуж. Это означает, что она всегда будет со мной, повсюду, все время, без исключения, особенно когда спит.
— Ой!
Пальчик Лоры Бет твердо угнездился во рту.
— Дай мне полотенце, — повторила Лили свою просьбу.
Найт решил ее пожалеть. Перегнувшись через жену, он потянул висевший у кровати шнур.
— Теперь подожди немного, и кто-нибудь обязательно придет. Не так-то уж и рано.
Но явился не кто иной, как Стромсо, который при виде столь непристойной картины покраснел, как перезревшая клубника. Камердинер приехал только два дня назад и с тех пор держался подальше от всех, кроме Найта.
— Нам необходима ваша помощь, Стромсо, — небрежно бросил Найт, наслаждаясь смущением камердинера. Ханжа несчастный! — Принесите мой халат, а потом отправляйтесь на кухню и скажите Мимсу, чтобы завтрак был подан, скажем, через полчаса. Очень обильный завтрак.
— Да, милорд.
Стромсо, старательно отводя глаза, приблизился к постели с халатом Найта в руках. Конечно, он понимал затруднительное положение хозяина: подумать только, маленькая девочка в его постели, какой кошмар! Такое никогда не случилось бы до того, как она…
Камердинер искоса метнул неприязненный взгляд на виконтессу и, только сейчас разглядев в ней не навязчивую попрошайку, а женщину, едва не охнул вслух. Иисусе, да она хороша, чертовски хороша. Стромсо поспешно отступил и едва ли не бегом покинул спальню.
— По-моему, старина Стромсо немного сконфужен.
— Ты прав, и я прощу ему все грехи прошлого. Ты ужасный человек, способный любого довести своими насмешками.
Найт натянул халат. Лора Бет хотела помочь, и Найт вздохнул:
— Лили, пожалуйста, возьми эту маленькую негодяйку и подержи ее, пока я оденусь. Спасибо.
Он услышал смешок Лоры Бет, но все же, поспешно поднявшись, одернул халат.
— Пожалуйста, Найт, мою сорочку и пеньюар. Найт ехидно ухмыльнулся, но все же исполнил просьбу.
Полчаса спустя за завтраком Найт объявил, намазывая маслом кусочек теплого хлеба:
— Через два часа мы отправляемся в Брайтон.
— Что?
— Не думаю, что утро после брачной ночи должно было ознаменоваться появлением четырехлетней девочки, которая не только буравит локтем мое горло, но и хихикает, и задает неуместные вопросы насчет того, почему мы спим вместе.
— Но Брайтон? Сейчас зима, Найт.
— Знаю. Там не будет ни души, только я и ты, и когда мы не захотим проводить время в постели, что будет крайне редко, можем разговаривать о ней или петь о ней или, возможно, читать стихи.
Лили засмеялась и жарко вспыхнула, ощутив восхитительную волну наслаждения, пронизавшую каждый дюйм ее тела.
— Ты просто безумец, — решила она. — Через два часа?
Глава 20
— Найт, — отчаянным шепотом позвала она.
— Секунду, Лили.
Найт встал перед ней на колени, постепенно приподнимая подвенечное платье.
— Оно гораздо тоньше амазонки, и я боюсь его порвать, — пояснил он.
Лили почувствовала дуновение холодного воздуха на голых ногах. Найт снова стоял перед ней, прижимаясь губами к ее губам, а его рука легла на ее бедро. Лили снова охнула, лихорадочно обнимая его, стараясь прижаться как можно теснее. Рука Найта медленно двинулась вверх; он снова поцеловал Лили, тихо спросив:
— И это тебе нравится? Совсем близко, дорогая, я почти касаюсь тебя. О Боже, неужели ты не видишь, не понимаешь, что я испытываю сейчас, лаская тебя? — Его пальцы легко раздвинули тугие завитки, безошибочно отыскали средоточие ее желания. Лили вздрогнув, беспомощно всхлипнула. — На этот раз нам никто не помешает. Никто на свете.
Его поцелуй становился все более жгучим, язык гладил язык Лили, а пальцы ритмично ласкали влажную женскую плоть, сводя ее с ума, заставляя стонать и кричать, опьяняя почти до обморока, побуждая надавливать всем весом на безжалостно-умелые пальцы в попытке узнать больше, больше…
Средний палец Найта скользнул в теплую расщелину, и Лили подалась вперед, уронив голову на его плечо:
— Найт, я не могу….
Но палец лишь проник еще глубже:
— Не можешь, что? Ты такая тугая. Лили, такая теплая и…
Он терял голову от безумного желания, фаллос напряженно пульсировал, наливаясь горячей кровью, и Найт поспешно отодвинулся от Лили Он должен подарить ей наслаждение, прежде чем возьмет ее.
Пальцы Найта скользнули вверх, пока снова не отыскали тугой бутон. Найт, улыбаясь, ткнулся носом ей в лицо, она подняла глаза навстречу его поцелуям.
— Тебе ведь нравится это, правда. Лили? Я ведь знаю, нравится. Ты уже влажная и мягкая, и я…
Его язык вновь проник в рот Лили. Она застонала, откинув голову, словно предлагая горло и трепещущие груди жадному рту. Пальцы дразнили и окунались в нее все настойчивее. Найт чувствовал, как в ней нарастает напряжение, как цепенеют ноги, понимая, что еще мгновение — и Лили забьется в конвульсиях оргазма. Он хотел видеть ее лицо в этот момент. Пытаясь сдержать себя, продлить ее сладостные терзания, он чувствовал, что не может больше ждать. Движения его ускорились, ласки стали лихорадочными. Лили выгнула спину, бедра подались вперед, веки опустились, а из горла вырвался крик.
— Открой глаза. Лили.
Она, не рассуждая, повиновалась, и он увидел безбрежное потрясенное изумление в этих глазах. Тело ее словно взорвалось, а мир разлетелся на тысячу мелких осколков. Изумление через какое-то время сменилось беспомощным наплывом чувств, которые она никогда не умела скрыть от него.
Найт продолжал ласкать Лили, на этот раз медленно, нежно, гладя, успокаивая, и она постепенно затихла, обмякла. И тут Найт быстро освободившись от брюк, поднял ее и, не дав опомниться, резко приказал:
— Обними меня ногами за талию. Лили, не раздумывая, повиновалась, не понимая, чего от нее хотят. Его руки почти грубо мяли, отбрасывая тонкий шелк подвенечного платья.
— Найт, — шепнула Лили и тут же застыла, почувствовав, как его пальцы раздвигают сомкнутые створки раковины. Лили, затаив дыхание, ждала, что будет дальше. Тугой фаллос упирался ей в живот, горячий, пульсирующий, и Лили попыталась отстраниться, не в силах больше выносить настойчивые ласки. Такой большой и требовательный… Неожиданно его руки подняли Лили еще выше, и Найт подался вперед, одним толчком войдя в нее. Лили замерла, но тут же вскрикнула от боли. Найт проник в неподатливое тело еще глубже, заставляя ее принять его, хотя смутно сознавал, как необычно мала она для опытной женщины. От чувства обладания ею, столь долгожданного и потому острого, восхитительного, Найту хотелось рыдать. Вдруг в его затуманенное сознание ворвался ее крик. Нет, скорее вопль, и она почему-то начала сопротивляться. Ничего не понимая, Найт сильнее прижал Лили к стене, чтобы удержать на месте.
Он крепче сжал ее талию, поднял повыше и с силой насадил на себя. Боже, она ужасно тугая и что-то, что-то было не так…
Найт прорвал тонкую преграду ее девственности. А Лили почувствовала, будто он всадил в ее тело острый клинок по самую рукоятку. Она била его кулаками, плача, выкрикивая что-то несвязное, вздрагивая от боли, стискивая его бока длинными ногами.
Она была девственна, а он так грубо овладел ею! Что теперь будет? Он в ней, глубоко и ощущает ее боль, как свою, чувствует, как конвульсивно сжимаются ее потаенные мускулы вокруг него. На секунду взяв себя в руки, Найт смог пробормотать:
— Лили, прости меня. Не вырывайся, спокойно. Боже, да не двигайся же!
Но Лили, ничего не слыша, пыталась освободиться. Ее судорожные движения воспламенили Найта до такой степени, что доводы рассудка окончательно покинули его. Он был вне себя, больше не понимая, что происходит и, удерживая Лили на весу, врывался в нее все быстрее и глубже… Излив семя в почти бесчувственное тело, несколько мгновений Найт был почти без сознания, тяжело дыша, прижавшись лицом к стене. Хриплые всхлипывания привели его в чувство, вернув к реальности.
Она оказалась девственницей.
Найт почувствовал, как ее ноги соскальзывают на пол и, осторожно выйдя из нее, вздрогнул, услышав болезненный стон.
Подняв Лили на руки, он отнес ее на постель. Великолепный подвенечный наряд повис смятыми складками. Найт расправил платье и уложил Лили на спину. Ее глаза были закрыты, на щеках блестели дорожки от слез. Лили сейчас выглядела, как девственница, принесенная в жертву.
— Лили, — позвал он, встав рядом. — Пожалуйста, открой глаза.
— Нет, — сказала она очень отчетливо. — Не хочу. Я тебя не осуждаю. Я…
Он хотел сказать, что не знал, не верил в ее чистоту, но… понимал, что только последний дурак может признать это в такой момент.
— Прости, это все потому, что я схожу с ума по тебе, и так извелся, что не мог больше ждать. Лили открыла глаза и взглянула на мужа:
— Мне ужасно больно. Я думала, это будет прекрасно….
— Прости, — снова сказал он. — Но тебе больше никогда не будет больно, клянусь. В следующий раз мы станем единым целым. Лили, и ты захочешь, чтобы я был в тебе.
Лили сильно сомневалась в атом, хотя Найт и выглядел уверенно.
— Именно это ты сделал бы со мной в тот день, не появись вовремя Джон?
— Нет. Сначала я хотел было, но потом понял, что должен сначала подарить наслаждение тебе. Поверь, для меня нет ничего важнее этого. Лили. Лили молча изучала его лицо:
— Пожалуйста, Найт, не можешь ли ты оставить меня одну сейчас?
— Нет. Позволь помочь тебе И не спорь, сама знаешь, что не сумеешь справиться со всеми этими крошечными пуговицами.
Он осторожно поднял Лили и начал расстегивать длинный ряд пуговиц на спине. Найт действовал ловко и быстро, пока Лили не осталась в одной сорочке. Опустив глаза, она заметила ярко-красные пятна на тонком батисте и охнула, в ужасе глядя на мужа. Тот натянуто улыбнулся:
— Нет, нет, все в порядке. Пойди ляг, я вымою тебя.
— Но, Найт, у меня идет кровь!
— Ничего страшного. Это из-за того, что я лишил тебя девственности. А теперь не двигайся.
Лили ничего не ответила. По правде говоря, она никак не могла придумать, что сказать, даже когда Найт стянул сорочку до талии и обтер ее мягкой влажной салфеткой. Лили знала, что он смотрит на нее, но по-прежнему не шевелилась. Найт на несколько минут положил салфетку между ее бедрами, и боль немного унялась.
Найт смотрел на нее, осторожно гладя внутреннюю сторону бедер, слегка раздвигая их. Он смыл кровь и остатки семени и теперь горел желанием взглянуть на нее, коснуться. Влажная ткань в руках давала ему прекрасный предлог. Боже, как она прекрасна! Эти длинные белоснежные ноги, стройные и восхитительно мягкие., совсем недавно обнимающие его талию. И снова, снова он хотел ее. Но, когда Найт легко коснулся кончиками пальцев нежной кожи, Лили съежилась.
— Тебе все еще больно?
Он поднял голову, и Лили несколько мгновений просто смотрела на него. Найт положил ладонь на грудь жены:
— В следующий раз, Лили, ты будешь улыбаться мне и умолять не покидать тебя.
— Трудно поверить этому.
Но Найт продолжал улыбаться жене. Трудно винить ее за эти сомнения. Он был ослом, полным идиотом, болваном!
— Ну вот, теперь мы снимем сорочку.
— Нет, — к его удивлению отказалась она, зябко скрестив руки на груди. Подумать только, ноги широко расставлены, а она прикрывает грудь!
Найт весело ухмыльнулся:
— Вы просто великолепны, миледи, — объявил он и, схватившись за подол сорочки, с треском разорвал тонкую ткань. — Подними руки.
И когда она, обнаженная, распростерлась на постели, Найт, призвав на помощь всю волю, I по-прежнему сдерживал себя. Помедлив, он легонько положил ладонь на ее плоский живот, и, тут же наклонившись, вобрал губами задорно торчащий розовый сосок.
Неистовое жгучее наслаждение. Лили бессознательно напряглась и выгнула спину.
— Хочешь большего, милая? Я не войду в тебя, рана слишком свежа, но могу дать тебе блаженство. — Лили застонала; тонкие руки беспокойно зашарили по его плечам. — Насколько я понимаю, это знак согласия.
Лили пыталась сказать Найту, что он по-прежнему одет, а она хочет видеть его, ласкать, но не могла вымолвить ни слова, чувствуя теплое дыхание на коже, когда Найт, прокладывая дорожку из поцелуев от груди вниз, прижался губами к животу; умелые пальцы вновь отыскали маленький скрытый складками плоти бугорок, раздвинули бедра шире. Он встал на колени между ее ног, приподняв над постелью, и его губы, горячие, жадные, обожгли ее. Она задушенно вскрикнула, потрясенная силой и глубиной ощущений; из горла непроизвольно вырвался вопль. Лили содрогнулась, напряглась и застыла.
Она отдалялась от него, но, как ни странно, некая часть Найта осталась с ней, глубоко внутри, соединяя их навсегда. И Лили забыла обо всем, кроме магии его губ и отклика своего тела на ослепляюще-безумные ласки. Это бесконечное томительное блаженство все накатывало волнами, и казалось, ему не будет конца.
Лили ускользнула от Найта и окружающего Мира и, наконец успокоившись, провалилась в глубокий сон, не заметив даже, как он поднял голову, чтобы улыбнуться ей.
Она спит. Ему, наверное, следует быть весьма довольным собой. Он утомил ее, вымотал, измучил наслаждением.
Найт осторожно сполз с постели и поднялся, глядя на жену сверху вниз. Спутанные волосы разметались в великолепном беспорядке вокруг головы, белоснежное тело раскинулось на постели для него, лишь для него одного. Смотреть на Лили доставляло Найту безмерное удовольствие. Даже узкие ступни были прекрасны. Ему повезло, повезло, как ни одному мужчине на земле.
Теперь он просто не мог представить, что мог когда-то всерьез считать, будто мудрый человек должен ждать до сорока лет, чтобы насладиться женщиной, ставшей его женой.
Найт разделся, бросая одежду на пол. Обычно он не был таким неряхой, но сейчас хотел лишь прижать ее к себе, чувствовать на коже ее теплое дыхание, ощущать прикосновение гладкой ладони к своей груди.
Он осторожно лег рядом с Лили и натянул одеяло на нее и себя. Она пробормотала что-то неразборчивое. Найт нежно поцеловал ее в висок и растянулся на боку, крепче прижав к себе жену.
Жизнь прекрасна! Он больше ничего не хотел менять, совершенно ничего.
Найт просыпался медленно, сознавая, однако, что не все в порядке в этом мире. Но еще не открыв глаза, он вспомнил о Лили и улыбнулся, как последний идиот. Нет, все же что-то…
Открыв глаза, Найт прежде всего увидел не Лили, а Лору Бет, свернувшуюся клубочком между ними и упиравшуюся локтем ему в горло. Найт встрепенулся, но тут же застыл, не в силах сообразить, что происходит. В этот момент Лили открыла глаза, недоуменно уставилась сначала на Лору Бет, потом на мужа и, широко улыбнувшись, прошептала:
— О Боже! Откуда взялась эта маленькая плутовка?
— Нужно было запереть дверь, — мрачно проворчал Найт.
— По крайней мере, она хотя бы между нами.
Иногда она спит прямо на мне, и я просыпаюсь от удушья.
— Здравствуй, мама. Доброе утро, папа.
Маленький локоть едва не вонзился в кадык Найта. Его наградили поцелуем, от которого щека мгновенно стала мокрой.
— Лора Бет, — начала было Лили, но тут же расхохоталась. Потом перевернулась на спину и окончательно зашлась смехом.
— Мама, ты совсем голая. Что случилось с твоей ночной рубашкой?
— О Боже, — вскрикнула Лили, немедленно прикрываясь одеялом.
— И на папе ничего нет. Ужасно странно. Найт положил руки за голову и лениво взглянул на Лили:
— Интересно видеть, как ты справишься с этой четырехлетней занозой.
У Лили почти не было времени, чтобы бросить взгляд на обнаженную грудь мужа. Он был прекрасен, так же совершенен, как в тот день, когда разделся до пояса, чтобы искупать Лору Бет. По всей видимости, он хочет, чтобы она встала и продефилировала по комнате, в чем мать родила.
Лили, нахмурившись, закусила губу и, что-то обдумав, кивнула:
— Лора Бет, пожалуйста, дай мне вон то полотенце. Там, видишь, на кресле.
— Холодно, — заныла Лора Бет и прижалась к груди Найта.
Найт хмыкнул и, опустив руку, взъерошил волосы малышки:
— Послушай, пуговка… Лора Бет подняла голову:
— Почему ты здесь, с мамой? Это не ее комната. Я очень испугалась, потому что не смогла найти ее.
— Твоя мама вчера вышла за меня замуж. Это означает, что она всегда будет со мной, повсюду, все время, без исключения, особенно когда спит.
— Ой!
Пальчик Лоры Бет твердо угнездился во рту.
— Дай мне полотенце, — повторила Лили свою просьбу.
Найт решил ее пожалеть. Перегнувшись через жену, он потянул висевший у кровати шнур.
— Теперь подожди немного, и кто-нибудь обязательно придет. Не так-то уж и рано.
Но явился не кто иной, как Стромсо, который при виде столь непристойной картины покраснел, как перезревшая клубника. Камердинер приехал только два дня назад и с тех пор держался подальше от всех, кроме Найта.
— Нам необходима ваша помощь, Стромсо, — небрежно бросил Найт, наслаждаясь смущением камердинера. Ханжа несчастный! — Принесите мой халат, а потом отправляйтесь на кухню и скажите Мимсу, чтобы завтрак был подан, скажем, через полчаса. Очень обильный завтрак.
— Да, милорд.
Стромсо, старательно отводя глаза, приблизился к постели с халатом Найта в руках. Конечно, он понимал затруднительное положение хозяина: подумать только, маленькая девочка в его постели, какой кошмар! Такое никогда не случилось бы до того, как она…
Камердинер искоса метнул неприязненный взгляд на виконтессу и, только сейчас разглядев в ней не навязчивую попрошайку, а женщину, едва не охнул вслух. Иисусе, да она хороша, чертовски хороша. Стромсо поспешно отступил и едва ли не бегом покинул спальню.
— По-моему, старина Стромсо немного сконфужен.
— Ты прав, и я прощу ему все грехи прошлого. Ты ужасный человек, способный любого довести своими насмешками.
Найт натянул халат. Лора Бет хотела помочь, и Найт вздохнул:
— Лили, пожалуйста, возьми эту маленькую негодяйку и подержи ее, пока я оденусь. Спасибо.
Он услышал смешок Лоры Бет, но все же, поспешно поднявшись, одернул халат.
— Пожалуйста, Найт, мою сорочку и пеньюар. Найт ехидно ухмыльнулся, но все же исполнил просьбу.
Полчаса спустя за завтраком Найт объявил, намазывая маслом кусочек теплого хлеба:
— Через два часа мы отправляемся в Брайтон.
— Что?
— Не думаю, что утро после брачной ночи должно было ознаменоваться появлением четырехлетней девочки, которая не только буравит локтем мое горло, но и хихикает, и задает неуместные вопросы насчет того, почему мы спим вместе.
— Но Брайтон? Сейчас зима, Найт.
— Знаю. Там не будет ни души, только я и ты, и когда мы не захотим проводить время в постели, что будет крайне редко, можем разговаривать о ней или петь о ней или, возможно, читать стихи.
Лили засмеялась и жарко вспыхнула, ощутив восхитительную волну наслаждения, пронизавшую каждый дюйм ее тела.
— Ты просто безумец, — решила она. — Через два часа?
Глава 20
День выдался холодным и ясным, небо отливало стальной голубизной. Найт никак не мог согнать улыбку с лица. Выглянув из окна кареты, он в последний раз помахал детям, выстроившимся на ступеньках крыльца. Тео держал за руку Лору Бет. Сэма несли два дюжих лакея.
Слушайтесь Джона, — крикнул Найт. — И Тромбина. И всех взрослых.
— Лора Бет! — окликнула Лили, втиснувшись рядом с Найтом, — держи пальцы подальше ото рта и пирожных Мимса!
— Я послежу, чтобы они вели себя прилично, — пообещал Тео. Найт покачал головой:
— Этот мальчик либо станет викарием, либо превратится в фанатика-революционера. Среднего пути для него нет.
Лили улыбнулась ему знакомой, чуть кривоватой улыбкой, неизменно пробуждавшей в Найте жгучее желание. Он притянул ее к себе на колени, как только колеса экипажа покатились по длинной извилистой подъездной аллее.
— Тебе тепло?
— О да, у меня удивительно уютный плащ. Найт погладил пушистую горностаевую опушку:
— Должно быть, твоему отцу в то время везло в карты, иначе он не смог бы купить такую дорогую вещь.
— Да, это русский горностай. Какой-то граф купил его для жены, а отец выиграл в пикет. — Она прижалась к груди мужа, положи голову ему на плечо:
— А тебе не холодно?
— Господи, если бы ты только знала, Лили. Попробуй только потереться об меня еще своим прелестным задиком, и тебе же будет хуже.
Лили хихикнула. Звук был таким неожиданным, звонким и ясным, что Найт ощутил, как глубоко внутри что-то перевернулось. Он хотел ее, вот и все. Эта прекрасная женщина была его женой, и сочетание этих двух понятий заставило его испытать странные чувства, неведомые ранее.
— Сиди смирно, Лили, предупреждаю в последний раз.
— Хорошо, — с готовностью согласилась она, — может, мне лучше пересесть?
— Нет, мы будем согревать друг друга. — Лили прижалась к Найту еще теснее. Он накинул на ноги теплый плед. — Теперь я хочу поговорить с тобой.
— Звучит серьезно. Ты, надеюсь, не собираешься измениться, Найт?
— Какого дьявола это я должен меняться? Хочешь, чтобы я превратился в мучителя и тирана?
Лили, не отстраняясь, ухитрилась покачать головой.
— На свете нет человека благороднее. Ты настоящий джентльмен, Найт.
— Я знаю, что вел себя глупо. И был отвратительным слепым болваном. Большего дурака, чем я, не существует, и…
— Немедленно остановись. Ты успел дать мне в руки достаточно оружия на последующие десять лет.
Найт сжал ее в объятиях, нежно поцеловал в висок:
— Я только подумал, не стоит ли нам навестить Берка и Ариель Драммонд — это граф и графиня Рейвнсуорт, возможно, мы успеем заехать к ним на обратном пути. Мы вместе учились в Итоне, потом в Оксфорде, одновременно вступили в армию и сражались на Пиренеях против наполеоновских армий. Во время Тулузской битвы, в апреле прошлого года, я был в Париже. Берка ранили, и мы оба вернулись на родину. Конечно, после отречения Наполеона мы продали должности и ушли в отставку. Пора было привыкать к мирной жизни, особенно Берку.
— Не знала, что ты был солдатом.
— Только детям не говори. Меня будут теребить день и ночь, приставая, чтобы я рассказал о своих приключениях, но, поверь мне они, по большей части чрезвычайно мрачны и даже омерзительны. Кстати, насчет Берка и Ариель. Вы с Ариель ровесницы, я полагаю. Они с Берном недавно поженились. Вот увидишь, они прекрасные люди.
— Они очень удивятся? Или уже знают о нас?
— Ничего они знать не знают. Могу себе представить лицо Берка, когда он нас увидит.
— А, пресловутая философия Найта Уинтропа — жениться в сорок лет и всячески избегать собственных детей, чтобы они не унаследовали отцовские пороки.
— Совершенно верно. Однако, как только Берк увидит тебя, дорогая, все философские принципы вылетят у него из головы.
— Чепуха, — отмахнулась Лили, и Найт не смог отрицать совершенную искренность ее тона. — Ты, как всем известно, женился на мне только ради детей.
Найт весело рассмеялся, но тут же серьезно объявил:
— Лили, ты, наверное, никогда не перестанешь удивлять меня. — Он снова поцеловал ее. — Думаю, мы остановимся сегодня в «Ковыляющей Гусыне». Это забавное старое местечко в Годелминге. Завтра, моя дорогая, мы доберемся до Брайтона. Конечно, будет холодно и сыро, и погода нас не собирается баловать, но зато мы будем одни, совсем одни.
Это прекрасно устраивало Лили:
— И никаких четырехлетних девиц между нами в постели!
— Нет, только двадцатисемилетний муж будет прижиматься к тебе все ночи напролет.
Встречать виконта с молодой женой вышел сам хозяин, мистер Тернсил. К несчастью, и Найт и Лили были не в том настроении, чтобы вступать в долгую беседу и обмениваться любезностями с чрезмерно приветливым мистером Тернсилом. Они целовались и лихорадочно ласкали друг друга весь последний час путешествия. Найт был рад, что сейчас зима и пальто прикрывает очевидное свидетельство его поистине болезненного возбуждения. Жадно глядя на жену, он помог ей выйти из кареты, но Лили не подняла головы. Она знала, что всякий, кто взглянет на нее, заметит в глазах безумное желание, увидит покрасневший от поцелуев рот, определив, чем они занимались в карете.
Она поднималась по узким ступенькам лестницы в спальню впереди Найта, держась за деревянные перила. Внезапно почувствовав, как его рука ласкающе провела по округлым ягодицам, Лили от неожиданности подпрыгнула:
— Найт!
— Тебе лучше поднять юбки и пуститься бежать, Лили, иначе дело плохо может кончиться.
Лили так и поступила, в мгновение ока очутившись на верхней площадке.
— Направо, — окликнул Найт. Только оказавшись в спальне, просторной прохладной комнате с несколькими широкими окнами, выходившими на деревенский луг, Найт облегченно вздохнул. Никогда за всю свою сознательную жизнь он не испытывал ничего подобного. Дрожащими пальцами он повернул ключ в замочной скважине.
— Мы будем обедать позже, — сказал он, медленно оборачиваясь лицом к Лили. Она сняла плащ и поспешно расстегивала длинный ряд пуговиц на корсаже. — Лили.
Она остановилась, улыбнулась и в следующее мгновение бросилась в его объятия.
— Как тебе удается заставить меня испытывать такое? — едва не заплакала она и, сжав его лицо руками, начала целовать нос, подбородок, щеки. — О, Найт, правда, я не могу…
Сжав ее ягодицы, Найт поднял Лили, и она выгнула спину, прижимаясь к нему животом:
— Это уж слишком, Найт, слишком…
— Знаю, — удалось ему выговорить между поцелуями. — О Господи, я знаю, любимая. — Найт отнес ее на постель и уложил на спину. — Проклятая одежда, — процедил он и отступил, срывая с себя рубашку.
Лили пыталась хоть немного успокоиться. «Это просто безумие», — думала она. Откуда берутся невероятные, невыразимые ощущения, волнами заливающие ее, стоит ему прикоснуться. Целый час он ласкает ее и шепчет о всех тех вещах, которые хотел бы сделать с ней… и она, она тоже так этого жаждет…
— Найт?
Но он не поднял головы:
— Хм-м-м?
— Знаешь что? Я не видела тебя совсем без одежды.
Это заставило его улыбнуться и помедлить:
— Ты права. И это ужасно странно. А что касается прошлой ночи… ну что ж. Лили, я всего-навсего мужчина. Ты ведь не будешь меня бояться сегодня, правда?
— Могу я помочь вам, милорд?
Его рука дрогнула на пуговицах брюк:
— Д-да, наверное, сможешь. — Лили, не обращая внимания на распахнутый до самой талии корсаж, сосредоточила все внимание на муже, чья сорочка валялась на полу, а руки вцепились в пояс брюк. — Коснись меня, Лили.
Лили увидела тугой ком, распирающий ткань, и пальцы сами против воли, скользнув вниз, сомкнулись вокруг него. Найт дернулся.
— Наверное, это не такая уж хорошая идея, — с придыханием пробормотал он, и голос при этом звучал так, словно его владельца скрутил ужасный приступ боли.
— Я помогу тебе, — повторила она и, опустившись на колени перед мужем, ловко расстегнула пуговицы, а потом медленно, медленно стащила остальную одежду. Когда Найт остался совершенно обнаженным. Лили изумленно присела на корточки. Он опустил глаза как раз в тот момент, когда Лили подняла свои.
— Ты просто невероятен, — прошептала она, и Найт зачарованно смотрел, как ее пальцы медленно двинулись вверх, легко обегая бедра. Он застонал еще до того, как она коснулась его. Это и вправду было уже слишком.
— Лили, я не могу ждать. Больше не выдержу. — Да, — выдохнула она, охваченная таким опаляющим желанием, что тело жгло, как в лихорадке, а голова шла кругом. — О да. Еще одно мгновение, Найт. Одно крохотное мгновение.
И тут она дотронулась до него, нежно, осторожно, но так, что ему страстно захотелось взвыть и дать волю своей напряженной плоти. Он мечтал, чтобы она ласкала его губами, но, когда Лили, вновь встав на колени, наклонилась вперед, Найт быстро отступил:
Слушайтесь Джона, — крикнул Найт. — И Тромбина. И всех взрослых.
— Лора Бет! — окликнула Лили, втиснувшись рядом с Найтом, — держи пальцы подальше ото рта и пирожных Мимса!
— Я послежу, чтобы они вели себя прилично, — пообещал Тео. Найт покачал головой:
— Этот мальчик либо станет викарием, либо превратится в фанатика-революционера. Среднего пути для него нет.
Лили улыбнулась ему знакомой, чуть кривоватой улыбкой, неизменно пробуждавшей в Найте жгучее желание. Он притянул ее к себе на колени, как только колеса экипажа покатились по длинной извилистой подъездной аллее.
— Тебе тепло?
— О да, у меня удивительно уютный плащ. Найт погладил пушистую горностаевую опушку:
— Должно быть, твоему отцу в то время везло в карты, иначе он не смог бы купить такую дорогую вещь.
— Да, это русский горностай. Какой-то граф купил его для жены, а отец выиграл в пикет. — Она прижалась к груди мужа, положи голову ему на плечо:
— А тебе не холодно?
— Господи, если бы ты только знала, Лили. Попробуй только потереться об меня еще своим прелестным задиком, и тебе же будет хуже.
Лили хихикнула. Звук был таким неожиданным, звонким и ясным, что Найт ощутил, как глубоко внутри что-то перевернулось. Он хотел ее, вот и все. Эта прекрасная женщина была его женой, и сочетание этих двух понятий заставило его испытать странные чувства, неведомые ранее.
— Сиди смирно, Лили, предупреждаю в последний раз.
— Хорошо, — с готовностью согласилась она, — может, мне лучше пересесть?
— Нет, мы будем согревать друг друга. — Лили прижалась к Найту еще теснее. Он накинул на ноги теплый плед. — Теперь я хочу поговорить с тобой.
— Звучит серьезно. Ты, надеюсь, не собираешься измениться, Найт?
— Какого дьявола это я должен меняться? Хочешь, чтобы я превратился в мучителя и тирана?
Лили, не отстраняясь, ухитрилась покачать головой.
— На свете нет человека благороднее. Ты настоящий джентльмен, Найт.
— Я знаю, что вел себя глупо. И был отвратительным слепым болваном. Большего дурака, чем я, не существует, и…
— Немедленно остановись. Ты успел дать мне в руки достаточно оружия на последующие десять лет.
Найт сжал ее в объятиях, нежно поцеловал в висок:
— Я только подумал, не стоит ли нам навестить Берка и Ариель Драммонд — это граф и графиня Рейвнсуорт, возможно, мы успеем заехать к ним на обратном пути. Мы вместе учились в Итоне, потом в Оксфорде, одновременно вступили в армию и сражались на Пиренеях против наполеоновских армий. Во время Тулузской битвы, в апреле прошлого года, я был в Париже. Берка ранили, и мы оба вернулись на родину. Конечно, после отречения Наполеона мы продали должности и ушли в отставку. Пора было привыкать к мирной жизни, особенно Берку.
— Не знала, что ты был солдатом.
— Только детям не говори. Меня будут теребить день и ночь, приставая, чтобы я рассказал о своих приключениях, но, поверь мне они, по большей части чрезвычайно мрачны и даже омерзительны. Кстати, насчет Берка и Ариель. Вы с Ариель ровесницы, я полагаю. Они с Берном недавно поженились. Вот увидишь, они прекрасные люди.
— Они очень удивятся? Или уже знают о нас?
— Ничего они знать не знают. Могу себе представить лицо Берка, когда он нас увидит.
— А, пресловутая философия Найта Уинтропа — жениться в сорок лет и всячески избегать собственных детей, чтобы они не унаследовали отцовские пороки.
— Совершенно верно. Однако, как только Берк увидит тебя, дорогая, все философские принципы вылетят у него из головы.
— Чепуха, — отмахнулась Лили, и Найт не смог отрицать совершенную искренность ее тона. — Ты, как всем известно, женился на мне только ради детей.
Найт весело рассмеялся, но тут же серьезно объявил:
— Лили, ты, наверное, никогда не перестанешь удивлять меня. — Он снова поцеловал ее. — Думаю, мы остановимся сегодня в «Ковыляющей Гусыне». Это забавное старое местечко в Годелминге. Завтра, моя дорогая, мы доберемся до Брайтона. Конечно, будет холодно и сыро, и погода нас не собирается баловать, но зато мы будем одни, совсем одни.
Это прекрасно устраивало Лили:
— И никаких четырехлетних девиц между нами в постели!
— Нет, только двадцатисемилетний муж будет прижиматься к тебе все ночи напролет.
Встречать виконта с молодой женой вышел сам хозяин, мистер Тернсил. К несчастью, и Найт и Лили были не в том настроении, чтобы вступать в долгую беседу и обмениваться любезностями с чрезмерно приветливым мистером Тернсилом. Они целовались и лихорадочно ласкали друг друга весь последний час путешествия. Найт был рад, что сейчас зима и пальто прикрывает очевидное свидетельство его поистине болезненного возбуждения. Жадно глядя на жену, он помог ей выйти из кареты, но Лили не подняла головы. Она знала, что всякий, кто взглянет на нее, заметит в глазах безумное желание, увидит покрасневший от поцелуев рот, определив, чем они занимались в карете.
Она поднималась по узким ступенькам лестницы в спальню впереди Найта, держась за деревянные перила. Внезапно почувствовав, как его рука ласкающе провела по округлым ягодицам, Лили от неожиданности подпрыгнула:
— Найт!
— Тебе лучше поднять юбки и пуститься бежать, Лили, иначе дело плохо может кончиться.
Лили так и поступила, в мгновение ока очутившись на верхней площадке.
— Направо, — окликнул Найт. Только оказавшись в спальне, просторной прохладной комнате с несколькими широкими окнами, выходившими на деревенский луг, Найт облегченно вздохнул. Никогда за всю свою сознательную жизнь он не испытывал ничего подобного. Дрожащими пальцами он повернул ключ в замочной скважине.
— Мы будем обедать позже, — сказал он, медленно оборачиваясь лицом к Лили. Она сняла плащ и поспешно расстегивала длинный ряд пуговиц на корсаже. — Лили.
Она остановилась, улыбнулась и в следующее мгновение бросилась в его объятия.
— Как тебе удается заставить меня испытывать такое? — едва не заплакала она и, сжав его лицо руками, начала целовать нос, подбородок, щеки. — О, Найт, правда, я не могу…
Сжав ее ягодицы, Найт поднял Лили, и она выгнула спину, прижимаясь к нему животом:
— Это уж слишком, Найт, слишком…
— Знаю, — удалось ему выговорить между поцелуями. — О Господи, я знаю, любимая. — Найт отнес ее на постель и уложил на спину. — Проклятая одежда, — процедил он и отступил, срывая с себя рубашку.
Лили пыталась хоть немного успокоиться. «Это просто безумие», — думала она. Откуда берутся невероятные, невыразимые ощущения, волнами заливающие ее, стоит ему прикоснуться. Целый час он ласкает ее и шепчет о всех тех вещах, которые хотел бы сделать с ней… и она, она тоже так этого жаждет…
— Найт?
Но он не поднял головы:
— Хм-м-м?
— Знаешь что? Я не видела тебя совсем без одежды.
Это заставило его улыбнуться и помедлить:
— Ты права. И это ужасно странно. А что касается прошлой ночи… ну что ж. Лили, я всего-навсего мужчина. Ты ведь не будешь меня бояться сегодня, правда?
— Могу я помочь вам, милорд?
Его рука дрогнула на пуговицах брюк:
— Д-да, наверное, сможешь. — Лили, не обращая внимания на распахнутый до самой талии корсаж, сосредоточила все внимание на муже, чья сорочка валялась на полу, а руки вцепились в пояс брюк. — Коснись меня, Лили.
Лили увидела тугой ком, распирающий ткань, и пальцы сами против воли, скользнув вниз, сомкнулись вокруг него. Найт дернулся.
— Наверное, это не такая уж хорошая идея, — с придыханием пробормотал он, и голос при этом звучал так, словно его владельца скрутил ужасный приступ боли.
— Я помогу тебе, — повторила она и, опустившись на колени перед мужем, ловко расстегнула пуговицы, а потом медленно, медленно стащила остальную одежду. Когда Найт остался совершенно обнаженным. Лили изумленно присела на корточки. Он опустил глаза как раз в тот момент, когда Лили подняла свои.
— Ты просто невероятен, — прошептала она, и Найт зачарованно смотрел, как ее пальцы медленно двинулись вверх, легко обегая бедра. Он застонал еще до того, как она коснулась его. Это и вправду было уже слишком.
— Лили, я не могу ждать. Больше не выдержу. — Да, — выдохнула она, охваченная таким опаляющим желанием, что тело жгло, как в лихорадке, а голова шла кругом. — О да. Еще одно мгновение, Найт. Одно крохотное мгновение.
И тут она дотронулась до него, нежно, осторожно, но так, что ему страстно захотелось взвыть и дать волю своей напряженной плоти. Он мечтал, чтобы она ласкала его губами, но, когда Лили, вновь встав на колени, наклонилась вперед, Найт быстро отступил: