Коултер Кэтрин. Ночной огонь

   — Интересно, — протянул Берк. Ну что ж, кажется Алек и Найт отправились куда-то вспомнить старые времена, а Перси и Ленни поспешили уединиться и изливаются в нежностях.
   Ариель рассмеялась.
   «Такой нежный смех…» — подумал Берк. И, схватив маленькую ручку, поднес ее к губам. Ариель мгновенно застыла. Он почувствовал, как она выпрямилась и замерла.
   Будь что будет!
   Берк наклонился, взял ее за плечи и поцеловал, легким, нетребовательным, но властным поцелуем, словно в знак обладания. Он твердо знал это и гадал, понимает ли Ариель, что означает его поцелуй в этот момент.
   Когда он наконец отпустил ее, Ариель удивленно моргнула. Но Берк ничего не сказал, просто улыбнулся, осторожно коснувшись ее щеки кончиками пальцев. Ариель глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, и сказала совершенно неожиданную вещь:
   — Ты знаешь, что я считала Алека Каррика самым красивым мужчиной на свете, пока не встретила тебя?
   — Правда? Значит, ты с самого детства обладала безупречным вкусом.
   — Но теперь я не уверена, что мне нравятся светловолосые мужчины, даже те, которые похожи на отлитых из бронзы богов.
   — Ха, да меня, кажется, только что оскорбили!
   — А его глаза! Блестящие, ярко-голубые, совсем как у викинга, как ты считаешь, Берк? Вождя викингов, конечно.
   — Его глаза очень похожи на твои, Ариель.
   — Мои совсем обыкновенные, даже довольно противные. Предпочитаю темно-карие, как у тебя, они кажутся гораздо умнее, не находишь?
   Берк обнял жену.
   — Давай спустимся вниз. Или хочешь отдохнуть?
   — О нет, я прекрасно себя чувствую. Ариель повела мужа в маленькую комнату, где утром разговаривала с Найтом, и беспечным тоном, ни на минуту не обманувшим Берка, спросила:
   — Мне очень нравится эта комната. Можно, я устрою здесь кабинет?
   — Не знаю, — медленно протянул он, оглядываясь. — Думаю прибавить ее к своей коллекции. У меня всего лишь библиотека и кабинет. Хорошо бы иметь еще и эту. Она уютнее остальных, и вид прекрасный. Да, я ее беру.
   Ариель уже хотела послушно кивнуть, но вспомнила слова Найта и храбро бросилась в бой, но вместо уверенной подготовленной фразы с губ лишь сорвалось робкое:
   — Может, то есть… ты еще передумаешь?
   — С какой стати? Это мой дом, и не тебе указывать, что мне делать. Нет, с этой минуты запрещаю тебе даже заходить в эту комнату!
   — Но…но это несправедливо!
   — Повторяю, это мой дом!
   — И мой тоже! Разве не так?
   — Значит, считаешь себя здесь хозяйкой? Ариель прикусила губу.
   — Да… вероятно, так оно и есть.
   — Весьма неопределенно. Попробуй еще раз. Ариель упрямо подняла подбородок:
   — Я здесь хозяйка.
   — И что же? Какие права это тебе дает?
   — Дом и слуги — моя обязанность. Мне нравится эта комната, и я хочу ее для себя. Тебе не нужна еще одна.
   Ариель остановилась, очень довольная собой, пока не заметила, как грозно хмурится муж.
   — То есть, если не возражаешь, конечно, — поспешно добавила она.
   Берк, наклонившись, прижался крепким быстрым поцелуем к сомкнутым губам:
   — Конечно, не возражаю, глупая ворона! Даже если и возражал бы, какое это имеет значение? Ты можешь даже выставить меня из кабинета, если захочешь.
   Ариель, ничего не понимая, уставилась на мужа. Значит, он сделал это лишь для того, чтобы она училась постоять за себя?
   — Не п-понимаю, — пробормотала она со странной смесью задумчивости и нерешительности в голосе.
   — Я не отчаиваюсь, — весело заверил Найт. — Пойдем лучше погуляем немного, и может, я даже сумею убедить тебя подарить мне поцелуй вон под той магнолией.
   Ариель быстро взглянула на него, но тут же опустила глаза.
   — Я подумаю над этим, — серьезно кивнула она, хотя в голосе явно слышались дразнящие нотки.
   Берку хотелось кричать, прыгать, даже запеть во весь голос.
   Поцелуй, которым она наградила его под великолепной магнолией, был целомудренным, застенчивым, и очень легким но все же это был поцелуй. И к тому же предложенный добровольно.
   — Мисс Неста все такая же, если не хуже, — заметила Доркас, помогая Ариель переодеться в вечернее платье.
   — Что ты имеешь в виду? — удивилась та.
   — То, что она несчастлива. С ним, конечно.
   — С бароном Шерардом?! Но почему? Доркас пожала плечами, верный знак того, что старуха не собирается отвечать на глупые, с ее точки зрения, вопросы.
   — Садитесь и дайте причесать вас.
   Ариель села. Доркас работала быстро, разделяя волосы на густые пряди и заплетая в нетугие косы. Обернув их вокруг головы Ариель, она сказала:
   — Я видела ваш и жакет и блузку. Он все-таки избил вас. — Их глаза встретились в зеркале. — Я так и знала, что рано или поздно это случится. Он пытался взять вас, принудить, и вы начали сопротивляться, так ведь? Вы сказали, что когда он это сделает, мы уедем. Но куда нам идти? Ваша сестра здесь, и денег у нас ни гроша, так ведь? Он дал вам что-нибудь?
   — Берк пальцем не прикоснулся ко мне, Доркас. Это был Эван. Он застал меня одну у Банберри Лейк. Берк спас меня.
   К ее удивлению, Доркас громко, презрительно фыркнула, что в ее устах звучало особенно отвратительно.
   — Он сделает то же самое, вот погодите и увидите. Но Ариель неожиданно поняла: кто угодно, только не Берк. Она сама не знала, откуда взялась эта мысль просто чувствовала — Берк не из тех, кто бьет женщин.
   Доркас успела слегка припудрить ее лицо, когда из смежной комнаты появился Берк с узкой, обтянутой бархатом коробкой в руках.
   — Вы хорошо потрудились, — заметил он Доркас. — Ее волосы великолепны. Теперь можете идти.
   — Пойду погляжу, как там мисс Неста, — объявила Доркас, удаляясь.
   Ариель не сводила глаз с коробки. Глаза ее взволнованно сверкали, но Берк заметил, что жена изо всех сил старается скрыть любопытство и не выказать излишнего интереса. Он ощутил внезапную острую боль разочарования и резко сказал, сунув ей в руки коробку:
   — Это тебе! Принадлежали моей матери, а до нее — ее матери. Если не поправится оправа, можно отдать переделать.
   И, отступив на шаг, напряженно наблюдал, как Ариель открывает коробку. Ахнув, она ошеломленно уставилась на невероятное, ослепительное сочетание сапфиров и бриллиантов:
   — О, это слишком прекрасно! Никогда не видела ничего подобного! О Господи, Берк…нет, нет, я не могу принять это! Что если я потеряю или сломаю…
   Она попыталась отдать колье обратно.
   — Тогда придется купить тебе новое. Ариель недоуменно взглянула на мужа.
   — Позволь надеть его на тебя.
   Берк застегнул фермуар на шее жены и посмотрел на нее в зеркало. Ариель выглядела завороженной собственным отражением, голубые глаза сияли.
   — Сапфиры сверкают ярко, но твои глаза затмевают их блеск.
   Его руки слегка касались ее плеч. Но Ариель, онемев, могла только молча смотреть на себя. У нее в жизни не было такого изысканного колье. Ариель вспомнила изумрудный браслет, который как-то заставил надеть ее Пейсли. Она уронила его и была за это избита. Замочек браслета был испорчен, и Ариель знала, что мужу известно об этом, и он просто намеренно выжидает, пока безделушка упадет, чтобы иметь повод лишний раз поиздеваться над ней. Но Берк совсем не такой.
   — Спасибо, Берк.
   Ариель, положила руку на его ладонь, но тут же подумала: «Что он захочет за это? Чего потребует?» Берк заметил смену выражений на ее лице и нерешительно нахмурился, не в силах понять, в чем причина.
   Но несмотря ни на что, Ариель прекрасно провела время за ужином. Повар превзошел себя, подав свои коронные блюда: жареную баранину и говяжью вырезку под соусом жардиньер. Пирожные с малиной и смородиной таяли во рту. Ариель сознавала, что она слишком молчалива и тиха сегодня и, возможно, не выполняет как следует обязанности хозяйки, но гости были в прекрасном настроении и весело обменивались шутками, так что она довольствовалась тем, что спокойно сидела и наблюдала, как присутствующие обмениваются колкостями, словно молниеносными ударами шпаг.
   Основной темой разговоров были лондонский свет и последние скандалы, случившиеся в высшем обществе. Ариель все чаще замечала, как пристально смотрит на нее Берк, сидевший во главе длинного стола. Она бессознательно дотронулась до сверкающего колье. Неужели Берк уже пожалел о своем подарке? Ну что ж, в таком случае, он может просто забрать колье обратно.
   И неожиданно, среди безудержного веселья, Ариель ощутила душивший ее комок слез, и судорожно сглотнула. Ей так нравилось это ожерелье. Она не хотела, чтобы Берк отнял его. Но….вряд ли дело в драгоценной безделушке. В чем же?
   Ариель не понимала. Неожиданно она сообразила, что Ленни покашливает, многозначительно поглядывая на нее, и поспешно поднялась, не ожидая, пока лакей, отодвинет стул.
   Берк улыбнулся:
   — Мы не задержимся, дорогая, — пообещал он, и Ариель кивнула.
   — Мы будем в гостиной, — пролепетала она, поспешно направляясь к двери.
   Неста и Ленни вскоре уже затеяли оживленное обсуждение будущих радостей материнства. Ариель краем уха слушала, как Ленни справляется о здоровье Несты.
   — О, со мной все в порядке, — заверила Неста нежным голоском. — Переправа через канал была трудной, поскольку меня все время тошнило, но все не так уж плохо. Алек за мной ухаживал.
   — Надеюсь, — бросила Ариель. — В конце концов, это его вина.
   Ленни ошеломленно взглянула на нее, но тут же рассмеялась:
   — Уж это правда! Вы, Неста, хотите мальчика?
   — Конечно. По крайней мере именно этого хочет Алек.
   — Ну, боюсь, тут даже Алеку не под силу что-то сделать. — бросила Ариель. — Я считаю, что тебе лучше иметь маленькую девочку, Неста.
   Сестра, улыбаясь, покачала головой:
   — Возможно, второй ребенок может быть девочкой. Но первый должен родиться мальчиком.
   Она говорила настолько серьезно, что Ариель нахмурилась:
   — Но какое это имеет значение? У Ленни есть Вирджи и Поппет, и я не хотела бы, чтобы они были мальчиками. Они такие милые крошки.
   — Но Монроуз совсем не был доволен ими, Ариель, — заметила Ленни. — Это ужасно странная черта в мужчинах. Кажется, они слишком преувеличивают свою роль во всем этом деле, поэтому и требуют мальчика.
   — И, конечно, наши законы, — продолжала Ариель. — Они обделяют девочек. Как бы я хотела видеть женщину, получившую титул графа!
   — Но, по-моему, твое положение далеко не из самых плохих, — заметила Неста. — Вышла замуж очень молодой за богатого человека, оставившего тебе немалое наследство, и тут же стала женой графа.
   — То немногое, что оставил лорд Рендел, Неста, давно потрачено, — отозвалась Ариель. — Насколько я понимаю, все, включая дом и земли, будет вскоре продано.
   — О, дорогая, мне очень жаль, — охнула Неста. — Я и понятия не имела.
   — Я тоже, — вмешалась Ленни, выпрямившись в кресле.
   Ариель решила сказать правду. Почему нет?
   — Я тоже ничего не знала. Видите ли, поверенный и управляющий моего первого мужа ограбили поместье, даже заложили дом и покинули Англию, когда я известила их, что желаю все распродать и уехать из страны. Так что, Неста, от так называемого богатства ничего не осталось. Я приехала бы к тебе в Бостон, как намеревалась, всего с сотней фунтов в кармане.
   — Но ты встретила Берка! — весело докончила Неста.
   — Совершенно верно.
   В комнату вошли смеющиеся джентльмены. Берк немедленно направился к жене, но ничего не сказал, просто взял ее за руку и сел рядом. Перси встал рядом с Ленни, устроившейся за пианино. Алек, наклонившись, поцеловал жену в щеку. Найт обнаружил, что остался в одиночестве и, с сожалением улыбнувшись, покачал головой:
   — Крайне неприятное ощущение, — заметил он, ни к кому в особенности не обращаясь.
   — Придется отправляться к алтарю, дружище.
   Тогда нигде не окажешься лишним, — ухмыльнулся Берк.
   Было уже почти одиннадцать часов, когда Алек сказал:
   — Несте пора в постель. Уже довольно поздно. Вскоре после этого разошлись остальные гости, и Ариель последовала за Берком в его спальню. Она стояла посреди комнаты, не представляя, что делать. Китайскую ширму сегодня унесли в починку, и Ариель не двигалась с места, зная, что ведет себя глупо, но не в силах просто уйти в другую комнату.
   Берк зажег дрова в камине, поднялся и, потянувшись, прислонился к каминной доске, пристально глядя на нее:
   — Тебе было весело?
   — Да, очень.
   — Я рад. Ну а теперь, Ариель, раздевайся. Снимай одежду. Всю.

Глава 16

   Ариель молча уставилась на него, не в силах осознать смысл жестоких слов. Она была так счастлива, спокойна, ненадолго забылась, и вот сейчас…
   — У тебя что-то со слухом, Ариель? — резко бросил он. — Я велел тебе сбросить одежду. Хочу видеть тебя обнаженной.
   Приказы Пейсли. Слова Пейсли.
   Пальцы сами вспорхнули к верхней пуговице платья. Она ощутила гладкость шелка, шероховатость обметки петель, увидела, как расходится вырез, почувствовала себя обнаженной, уязвимой и беспомощной.
   — Не понимаю, почему ты делаешь это. Ты был так добр ко мне…
   — Считаешь, что я по доброте душевной должен пожертвовать своими удовольствиями? — оборвал ее Берк и, выпрямившись во весь рост, сделал шаг вперед.
   Из горла Ариель вырвался тихий испуганный вскрик, и пальцы еще быстрее побежали по ряду пуговиц.
   — Когда останешься голой, я хочу увидеть тебя на коленях, дорогая жена. Возможно, я пожелаю, чтобы ты снова ласкала меня ртом, как в тот вечер, в конюшне. Помню, что нашел тебя достаточно хорошо. вышколенной.
   Ариель остановилась, невольно сжав кулаки, глядя в жесткое лицо, холодные глаза. В мозгу вихрем пронеслись события сегодняшнего дня, и она покачала головой будто в ответ его словам, своим мыслям и чувствам:
   — Почему ты это делаешь? — повторила она.
   — Твой дрожащий голосок вовсе не вызывает во мне особой жалости, Ариель. Ну что, будешь поступать, как велено, или принести хлыст?
   Ариель в ужасе наблюдала, как Берк подходит к комоду, открывает ящик и достает гибкий хлыст для верховой езды. Девушка, онемев, уставилась на него.
   — Нет! — выкрикнула она наконец. — Нет!
   — Что «нет?» — осведомился Берк, похлопывая хлыстом по ладони.
   — Ты не ударишь меня.
   — Не ударю? Ты в этом уверена? Что заставляет тебя так считать? Все мужчины одинаковы, Ариель, каждый из нас наслаждается, причиняя боль тем, кто не способен себя защитить, мы положительно счастливы, унижая, наших жен, причиняя им боль. Кому лучше знать, как не тебе?
   — Нет-нет, ты не такой.
   Не спуская с нее глаз, Берк снова шагнул вперед, продолжая ритмично похлопывать хлыстом по ладони..
   Но Ариель не двигалась. Взгляд был устремлен не на кнут, а на лицо мужа.
   — Ты не такой, — повторила она с еще большей убежденностью, и голос се звучал так словно девушка действительно верила тому, что говорит, а не просто надеется, что это правда.
   — Ты уверена в этом, не так ли?
   — Да. Ты не такой человек, Берк.
   — Раздевайся, Ариель.
   — Не стану. Не позволю тебе позорить меня подобным образом.
   — Ты посмеешь противиться? Ослушаться меня?
   — Да, если это именно то, что я делаю сейчас. Берк подошел к ней, сжал подбородок длинными пальцами, но Ариель не отстранилась. Он слегка запрокинул ее голову:
   — Я могу избить тебя, когда и как захочу. До крови. Так, как не снилось Эвану Годдису. Могу заставить тебя делать все, что захочу.
   — Можешь. — Ариель глубоко вздохнула. — Но не заставишь. Ты меня любишь.
   — Это ты так считаешь. Я мужчина, Ариель. Неужели не ясно, что. все мужчины — лживые ублюдки, жестокие злобные животные?
   Ариель по-прежнему не сводила взгляда с его лица:
   — Только не ты.
   — Так, значит, — задумчиво заключил Берк, наблюдая за побледневшей девушкой, — что же получается? Я нашел жену, которая наконец поверила мне? Которая во мне не сомневается?
   Ее глаза потемнели, расширились, зрачки превратились в огромные черные озера. Берк, словно зачарованный смотрел в них, не в силах оторваться.
   — Ты сделал это нарочно, — дрожащим голосом пробормотала Ариель.
   — О чем ты?
   — С самого дня свадьбы, — медленно выговорила она, — ты все это делал намеренно.
   — Что? Неужели ты даже не можешь ответить разумно?
   — Ты терзал меня, провоцировал, дразнил, пока….
   — Пока ты не решила ответить тем же?
   — Да!
   — И что случилось, когда ты собралась с духом, Ариель?
   — Ничего, потому что ты не причинишь мне боли.
   Ты просто не способен на это, невзирая на все твои угрозы.
   — Представить только! — улыбаясь, вздохнул Берк.
   Ариель схватила хлыст, швырнула его через всю комнату:
   — Ты и твое проклятое притворство! Берк рассмеялся, весело, от души, не в силах сдержаться, и, схватив ее за талию, поднял над головой. Ариель, уцепившись за руки мужа, испуганно смотрела на него.
   — Теперь остается только хорошенько откормить тебя. А потом…
   — Потом что?
   — Как что? Потом у меня будет не жена, а истинное совершенство!
   — Поскольку ты сам совершенство, будет только справедливо, если жена у тебя будет рыбкой из того же пруда, не так ли?
   — Очаровательная метафора. Конечно, мы будем плавать рядом, всю жизнь, вместе и навсегда.
   Берк поставил ее на пол, продолжая прижимать к себе.
   Артель прислонилась щекой к его плечу, обняла за талию.
   — Ты так сильно напугал меня. Он сдавил ее чуть сильнее.
   — Ты простишь меня?
   — Не знаю. Я все-таки…
   — Гадаешь, а вдруг в туманном и отдаленном будущем я все таки превращусь в зверя? Ни за что. Я хочу, чтобы ты была счастлива, Ариель. Со мной.
   Ариель глубоко вздохнула, и Берк пожалел, что не может проникнуть в ее мысли.
   — Идем в постель, хорошо? И нет, ты не обязана снимать одежду передо мной, если не хочешь. И нет, ты не должна даже целовать меня, если тебе неприятно. И да, ты можешь одеваться и раздеваться за этой мерзкой ширмой, как только ее починят.
   Он нежно поцеловал Ариель в сомкнутые губы и отступил, весело напевая чрезвычайно красочную песенку, крайне популярную в армии года три назад. Потом разделся, по давней привычке аккуратно складывая одежду и не глядя на жену.
   Ариель долго, смотрела на него и, наконец улыбнулась, скинула платье и взяла из комода ночную сорочку. Завязывая ленты у горла, она заметила, что Берк наблюдает за ней. Он не двигался, просто стоял там, гибкий, стройный, обнаженный, сильный, и Ариель отвернулась, только на этот раз не мгновенно.
   Берк потянулся: оранжевое пламя весело играло на мускулистом теле.
   — Я ложусь в постель, — сказал он, — Приходи, когда захочешь.
   Он лежал на спине, натянув одеяло до подбородка.
   Ариель легла рядом.
   — Если желаешь, Ариель, — продолжал Берк, не поворачиваясь к ней, — можешь поцеловать меня на ночь.
   Она так и сделала. И поцелуй был чуть более воодушевленным, чем полученный им под магнолией.
 
   Джордж Керлью, молодой человек, чрезвычайно искренний, крайне честный и добросовестно относящийся к своим обязанностям, вошел в кабинет, мысленно благодаря Бога за то, что граф оказался на месте.
   — Милорд!
   — Что, Джордж? Опять придумали для меня одно из своих бесконечных дел? — спросил Берк, видя, что управляющий едва не дрожит от волнения.
   — Нет, милорд. Этот человек, Олли Транк, желает поговорить с вами. Немедленно. Говорит, у него что-то неотложное.
   Берк поднялся с кресла:
   — Зовите его сюда!
   В кабинете появился сыщик. Вид у него был крайне самодовольный:
   — Я знаю, кто он, — заявил он без обиняков. — Тот ублюдок, который прикончил бедняжку.
   — Кто это?
   — Один из конюхов. Арнольдом величают.
   — Господи, — охнул Берк, — вы уверены, Олли?
   Да ведь Арнольд служит здесь не меньше шести лет! Спокойный, исполнительный… Берк замолчал, качая головой.
   — Он хвастался этим, безмозглый болван! — с омерзением бросил Олли. — Трепался на каждом углу! Я сравнил тот маленький клочок, который вы нашли, милорд, с дырой на куртке Арнольда. Подошел, и в точности! Так что пришлось выпить маленько в «Утке и драконе», в Натли, и он там распространялся насчет того, что все девки так и липнут к нему, проклятый тупоголовый осел!
   — Вот тут у нас проблема, джентльмены, — заявил Берк.
   — Не вижу… — начал Джордж, но тут мгновенно вмешался сообразительный Олли:
   — Очевидно, как прыщ на твоем носу, парень, если у тебе имеется таковой, что Арнольд не мог так просто пробраться в Эбби и прикончить девчонку.
   — Он изнасиловал ее, но не убивал. — пробормотал Берк больше себе, чем остальным, и выругался тихо, но очень затейливо, чем заработал еще большее уважение со стороны Олли.
   — Именно так, милорд, — пожал плечами сыщик. — Конечно, это мог быть и несчастный случай.
   — Вряд ли. Мастерская работа, Олли. Я должен все обдумать. А вы пока не уезжайте, хорошо?
   — Вы платите за то, что я должен все вынюхать, — кивнул Олли.
   — Вот и продолжайте вынюхивать. — решил Берк. Проверьте всех, кто живет в доме. А пока возьмите с собой Джошуа и Джорди и приведите ко мне Арнольда. Сейчас же. Я сам с ним разделаюсь.
   Берк уже знал, как поступит, когда человек, погубивший Мелли, будет найден. Ледяное спокойствие и холодное бешенство владели им. Когда в комнату вошел Алек Каррик. Берк сказал:
   — Можете остаться, если хотите. Но то, что сейчас здесь произойдет, вам вряд ли понравится.
   Когда он закончил рассказ, Алек с некоторым изумлением протянул:
   — Господи Боже! А я-то считал, что здесь, в английском захолустье, царит смертельная скука. Просто невероятно! Я помогу вам, если позволите. Любой мужчина, способный на такую вещь, должен получить то, что заслужил.
   Берк подумал, что Ариель была бы очень рада услышать такое мнение из уст представителя мужского пола.
   Но тут появились Олли и Джошуа. Они ввели в кабинет Арнольда, держа его за руки. Найт присоединился к Берку и Алеку.
   — За что, милорд? — завопил конюх, вырываясь. — Эта шваль… очи все выдумали! Это все не правда, чистое вранье!
   — Разве?
   — Вот куртка, милорд, — вмешался Олли. — И кусочек ткани, который нашли около девушки.
   — Боюсь, все совпадает, Арнольд, — покачал головой Берк.
   — Никого я не насиловал! — завопил Арнольд. — Никого! Малышка Мелли… то есть мы иногда кувыркались в постели, я довольно давно забавлялся с ней, чаще всего в беседке. Она просто обозлилась на меня, вот и все.
   — В таком случае, Арнольд, почему вы надели маску?
   — Говорю же, обозлилась на меня! Не хотел, чтобы она всем разболтала, что это я сделал! А если бы кто-то решил послушать эту грязную шлюшку?
   — Арнольд, Мелли было всего пятнадцать лет!
   — И что же? Мы трахались больше года! Горячая штучка эта Мелли!
   — Вы изнасиловали ее. Принудили. Никто не имеет права обидеть женщину или девушку, которая находится под моей защитой. Ну а теперь хотите узнать, что с вами будет?
   — Ничего! Я не заслужил наказания! Она была всего-навсего дешевкой и тварью, и ничем больше!
   Но тут Арнольд заметил убийственную ярость в глазах графа и, неожиданно вырвавшись из хватки Джошуа, с силой ударил локтем в живот Олли и метнулся к выходу. Дверь легко подалась, и он упал к ногам Ариель.
   — Арнольд! Что случилось? Почему вы здесь? Конюх, не отвечая, ринулся прочь, и тут разразился ад кромешный. Когда Арнольд был наконец пойман, Берк приказал Олли и Джошуа:
   — Отведите его в кабинет и не выпускайте. Подождав, пока мужчины уйдут, он шепнул Ариель:
   — Арнольд изнасиловал Мелли. Олли разоблачил его.
   — О нет! Значит, он — убийца? — Не уверен, — покачал головой Берк. — А теперь иди, Ариель. Я сам с ним разделаюсь.
   — Но как?!
   — Арнольд, дорогая, — ухмыльнулся Берк, — собирается с честью служить во флоте Ее Величества. Не менее пяти лет, можешь быть уверена.
   — Но это звучит не так уж плохо.
   — Поверь, это ад, хуже, чем ад. Ньюгейт оказался бы гораздо более легким наказанием.
   Ариель осталась у порога кабинета, напряженно прислушиваясь к происходящему за дверью. По внезапно раздавшемуся воплю Арнольда она поняла, что Берк сообщил, какая участь его ожидает. Ну что ж, так ему и надо.
   На сердце стало немного легче, хотя Ариель по-прежнему мучил вопрос, был ли именно Арнольд убийцей Мелли.
   Ответ она получила немного позже. Когда Олли вновь попросил разрешения поговорить с графом, Берк велел жене остаться. Они сидели в ее любимой комнате, и Ариель рассказывала, как собирается обставить ее.
   — Все кончено, милорд, — провозгласил Олли.
   — Что именно, Олли?
   Сыщик искоса взглянул на Ариель, и Берк быстро сказал:
   — Можете говорить при моей жене. Ну же, выкладывайте.
   — Я нашел ключ, милорд. Ржавый и старый, но подходит к маленькой двери, ведущей в комнаты слуг.
   Берк почувствовал, как с плеч свалилась огромная тяжесть:
   — Где вы обнаружили его?
   — В конюшне, около кладовой. Арнольд, естественно, говорит, что ничего не знает, но он же еще не спятил, чтобы добровольно признаться.
   — Верно, — кивнул Берк.
   — Значит, все кончено, — вздохнула Ариель, протягивая руку Олли, который воззрился на нее, словно на змею, готовую ужалить.
   — Большое спасибо. Вы превосходный детектив. сэр.
   К полному восторгу Берка Олли вспыхнул:
   — Но… то есть, ваша милость, это… верно, я в своем деле неплох. Теперь остается одно: я могу отвезти Арнольда к этому капитану Мортимеру, чтобы тот сделал из него настоящего моряка, но если окажется, что именно он прикончил девушку, что прикажете делать?